Однажды, гуляя по Кремлю, Коба решил заглянуть к Бухарину и похвастаться новеньким стеком с набалдашником из позолоченной берцовой кости. В гостях он попросил:
- Слушай, Бухарчик, я тут хочу разобраться с Троцким и доказать ему, что он не понимает диалектики. Так ты не можешь мне объяснить, что такое диалектика?
Бухарин снисходительно улыбнулся:
- Как бы тебе попроще сказать? Вот, например, если обезьяна взяла в руки палку - это хорошо или плохо?
Коба зарделся, поспешил спрятать стек за спину, потом подумал и сказал:
- Плохо?
- Почему же плохо? - засмеялся Бухарин. - Как раз хорошо, потому что если обезьяна взяла в руки палку, значит, это орудие труда, значит, обезьяна стала трудиться, следовательно, появилась прибавочная стоимость, и, в конце концов, появился пролетариат - самый революционный в мире класс, и мы смогли совершить революцию.
Да, рассудил Коба, пожалуй, такой диалектикой Троцкого не удивишь. Но вслух осторожно спросил:
- А в чем же здесь диалектика?
- Не торопись, слушай дальше. Теперь, предположим, пролетарий взял в руки палку: это хорошо или плохо?
Коба подумал чуть дольше и еще неувереннее спросил:
- Тоже хорошо?
- Как же хорошо? - начал горячиться Бухарин. - Ведь оружие пролетариата - это булыжник, так? А как пролетарий возьмет булыжник, если у него уже палка? - Бухарин остановился и посмотрел на Кобу. В глазах Кобы стоял плотный туман. Бухарин немножко испугался и скороговоркой докончил:
- Но даже не это главное, а то, что ни булыжника, ни палки у него быть не должно (здесь, заметь, тоже диалектика), а должны у него быть только цепи, которые он все хотел бы потерять, но не знал как. Ну, а мы бы знали, но не говорили ему, и спокойно делали мировую революцию.
- Значит, плохо? - с досадой уточнил Коба.
- Плохо, плохо, - успокоил Бухарин. - Давай, беги к Троцкому, а то забудешь.
По дороге к Троцкому Коба размышлял о магических цепях, опутывающих пролетариат, потеряй он которые - и вся революция к едреной матери.
Едва войдя, он прямо с порога громко начал:
- Слушай, Троцкий, спорим, ты не понимаешь диа:
Внезапно из глубины кабинета раздался истошный, путающий строевые команды крик Троцкого:
- Молча-ать! Смирно-о!
Это он мне, что ли, подумал Коба и хотел было убежать, но одумался, покосился на звезду генералиссимуса на погоне и упрямство взяло верх. Он подошел поближе и только тут сообразил, что Троцкий просто не заметил его появления. И правда, увлекательное занятие Троцкого заставило Кобу пока забыть про диалектику:
- Слушай, Троцкий, а чем это ты занимаешься?
- А, это ты. Да вот, кроликов вывожу.
Троцкий методично выводил кроликов из клетки в загончик из колючей проволоки, подбадривая их миниатюрным штыком, примкнутым к миниатюрной же винтовочке. Кролики понуро брели к своим барабанчикам, равномерно расставленным в загончике.
- Ух ты! - по-детски восхитился Коба.
- Да, брат. - Троцкий принял покровительственный тон. - Не чета твоим занюханным зекам: На, хочешь повыводить? - и самодовольно протянул Кобе винтовочку.
- Настоящая? Давай постреляем, - предложил Коба.
- Да ну: Я стрелял уже. Ладно, один холостой патрон можешь выстрелить.
Коба тщательно прицелился и выстрелил. Кролики дружно забарабанили. Коба с сожалением отдал винтовочку и задумался. Чего-то кроликам Троцкого явно не хватало, лишь нельзя было понять, чего именно. Наконец, его осенило:
- Троцкий! Почему твои кролики не гадят? У них в клетке и поддона нету, а все чисто. Какая-нибудь новая порода?
- Нет, старая, - довольный непониманием Кобы, не спешил объяснять Троцкий.
- А почему не гадят?
- Почему не гадят? Гадят, причем сильно. Первое время.
- А потом вдруг перестают? - не поверил Коба.
- Не вдруг, а постепенно, за пару дней. Нечем им у меня гадить, понял? Мои кролики, как когда-то сказал Ильич по другому поводу, не испытывают ни большой, ни малой нужды. Ведь почему все испытывают нужду?
- Почему?
- Жрут и пьют много, вот почему!
- А твои:
- Совсем не жрут и не пьют! И выдерживают, правда, немного, зато хлопот никаких. Ну и, конечно, надо все время пополнять поголовье. Диалектика, брат!
- Кстати!! Хорошо, что я вспомнил, - спохватился Коба. - Спорим, Троцкий, ты не понимаешь диалектики?
Откуда он узнал?! Неужели Бухарин донес? Троцкий в сердцах выстрелил, и кролики перестали барабанить. Это его немного успокоило. Хорошо, пусть Бухарин донес, но, зная недоверчивость Кобы, еще неизвестно, кому от этого будет хуже. Наверное, просто берет на пушку, дзержинец паршивый, взял себя в руки Троцкий и решил не признаваться:
- Сам ты диалектики не знаешь.
- Я серьезно, Троцкий, - не унимался Коба, улыбаясь одними глазами. - Вот смотри: обезьяна взяла палку - это хорошо или плохо?
- Сам ты обезьяна! - обиделся Троцкий. - Это винтовка, а не палка. У тебя у самого вон палка, как у обезьяны.
Коба зарделся, поспешно спрятал стек за спину и сказал:
- Я не тебя имел в виду. В доисторическом смысле - это хорошо или плохо?
Коба растерянно поморгал. В нем закипало матерное ругательство по адресу так гадко подставившего его Бухарина. Он уже не верил в успех, но попытался спасти положение:
- Тормозишь, сука: Ну, правой, или левой - один хрен:
- Ты сам тормозишь, - открыто злорадствовал Троцкий. - Я спрашиваю, передней или задней?
Коба тупо смотрел на Троцкого. Надо было сдаваться.
- Передней?
- Нет, задней, - серьезно ответил Троцкий.
- Почему?
- Потому, что передней обезьяна дрочит. Шучу. Передней она держится за ветку на дереве.
- А если на земле? Обезьяна же может жить и на земле? - унижался Коба в поисках хоть малейшей зацепки.
- На земле, говоришь, - со значительностью растянул Троцкий. - Ну, какая же это обезьяна: Это уже будет пролетарий. Тогда его и на цепь можно:
Красный, как рак, Коба выбежал от Троцкого. С тех пор он стеснялся носить стек. Он велел переделать его в альпеншток, а сам стал ходить с трубкой.