Действующие лица.

          В е л и ч а т ь е в  А л е к с е й  Е г о р о в и ч, кандидат технических наук, старший научный сотрудник.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а, жена Величатьева, учитель.
          Л ю д м и л а, их дочь, студентка.
          Е г о р  Л у к и ч, отец Величатьева.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а, мать Алевтины Фёдоровны.
          М о з г а л е в и ч  Г р и г о р и й  К а с ь я н о в и ч, дядя Алевтины Фёдоровны, говорит постным голосом, без интонаций, со всеми на "вы".
          Д и в н о л ю б с к и й  Ц и ц е р о н  В а с и л ь е в и ч, бухгалтер на пенсии, энтузиаст прогресса и науки.
          Э с м е р а л ь д а  Ц и ц е р о н о в н а, дочь Дивнолюбского, бухгалтер, менторский тон, всех учит и лечит.
          М о л о д ю к  З и н а и д а  П а в л о в н а, студентка, не выговаривает "л" и "р".
          К а ф т а н о в а  Н а д е ж д а  Г о р д е е в н а, учитель.
          А г р а ф е н а  Д а н и л о в н а, соседка Величатьевых.
          С л е с а р и - 1-й, 2-й, 3-й.

          Декорации представляют жилую комнату. Посреди комнаты, вглубь сцены, проходит коридор, в конце которого выход из квартиры. Из коридора налево вход в комнату Мозгалевича и Егора Лукича, направо ход в кухню, ванную, туалет. В коридоре справа вешалка для верхней одежды; слева тумбочка с телефоном. В комнате справа, за ширмой, кровать, возле кровати тумбочка. Здесь же платяной шкаф и буфет. Слева: диван, комод, телевизор, выход в лоджию. Над комодом зеркало. На стене две полки с небольшим количеством книг, ремесленный пейзаж. Рядом с диваном раскладушка, посреди комнаты, чуть левее, так что зрителю виден коридор, - обеденный стол.
          Утро. Все спят. За ширмой, на кровати - Величатьев и Алевтина Фёдоровна, на диване - Людмила, на раскладушке - Марфа Никитична.
          Раздаётся звонок у входной двери, через секунду ещё, потом ещё - длинный звонок. В дверь начинают громко стучать.

          Г о л о с  из-за  д в е р и. Мария!.. Манечка!.. Манюня, открой! Слышь! Я деньги принесла, открой! (продолжают стучать).

          За ширмой происходит движение.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Господи, когда же это прекратится?
          В е л и ч а т ь е в. Уже и бабы попёрли! Алкаши чёртовы! (поднимается с постели, выходит из-за ширмы - в майке, в трусах, волосы всклокочены).
          Г о л о с  из-за  д в е р и. Маня! Открой! (стучит).
          В е л и ч а т ь е в. (возле двери) Чего надо?! Какая тебе Маня?! Какая Манюня?! Двигай в следующий подъезд! Поняла?! (в сторону) Скотина!

          Стук прекращается. Величатьев возвращается за ширму, зевает.

          В е л и ч а т ь е в. Ну нет покоя, хоть застрелись. Ни днём, ни ночью... Чёртова самогонщица (ложится в постель).
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Я разговаривала с нашим участковым. Смеётся. Так это, говорит, Манюня. Все знают - и хоть бы что. Говорит, подожгите ей дверь.
          В е л и ч а т ь е в. Ну какие сволочи! Милиция, называется! Подожги ей дверь, а потом он возьмёт тебя за это место. Ну и власть! Кого она защищает? Если он вломится к тебе и ты дашь ему в рожу, кого посадят? Его? Нет - тебя! За то, что, видишь ли, превысил. Понимаете? Превысил!! С ними надо деликатно обращаться. Он, может, к тебе в гости пришёл в два часа ночи, а ты ему дал в морду! Такая вот логика. Идиоты! Защищают преступника - вот кого! Такая власть - народная, советская! Развели всякую мерзость!
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Тс-с! Ты что?! Тут всё слышно! Хочешь, чтобы нас выселили за сто первый километр? Или в Кащенко?
          В е л и ч а т ь е в. (понизив голос) Да чёрт с ними!.. Ладно, надо вставать, теперь уже не уснёшь... (зевает) Эх-ха! Самолёт вылетает в четырнадцать тридцать. Собраться, доехать до Шереметьева, всякие там формальности... В институт же надо ещё заехать... Встаю!
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Ломаю голову, что тебе из продуктов положить.
          В е л и ч а т ь е в. Да, все берут что-нибудь - в основном консервы. Кильки в томате - чёрные, страшные, как атомная война! Деньги же экономят. Дают ведь какие-то гроши.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Возьмёшь, что удалось достать. В магазинах же ничего нет. Буквально ничего. В Новоарбатском все витрины заставлены пластмассовой игрушкой красного цвета. Всё в красном цвете. А в нашем гастрономе во всех отделах одна горчица.
          В е л и ч а т ь е в. А год или два назад горчицы вообще не было - нигде! А то не было луку целый год. Объясняли, мол, такая сложная культура - трудно выращивать. Вдруг стала сложной! Или, например, огурцов не было один год - никаких, ни солёных, ни свежих. Чудеса!
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. (тихим голосом) Тс-с. Тише, тише. Теперь вообще ничего нет. Молока нет. У кого маленькие дети, с ночи занимают очередь. Сахар, муку дают по месту прописки по талонам.
          В е л и ч а т ь е в. Интересно, Манюня тоже по талонам получает? У неё перебоев с сахаром нет... А других учим жить. Кого учим? Европу! Просто смех!
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Да тише, тише... ну что ты?!
          В е л и ч а т ь е в. Да завели меня эти гады... Молоко, сахар, мясо - всё ерунда! Водки нет - вот до чего дожили! Россия без водки - уму непостижимо! Антиалкогольная компания, видишь ли! Вот Манюня и спасает страдальцев. Пили и будем пить!.. Ладно! Сходить на двор и собираться (встаёт, выходит из комнаты, через минуту возвращается за ширму). Слушай, дядя Гриша уже там. Он что, с вечера там сидит? Нет, это невозможно! Он же не выйдет, пока не прочитает всю газету!
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Ну подожди уж. Не забывай: мы все обязаны дяде Грише. Где бы мы были, если бы он не прописал нас на свою площадь?
          В е л и ч а т ь е в. Да я ничего. Я люблю дядю Гришу. Человек безвредный и всегда расскажет что-нибудь весёленькое. (слышится звук спускаемой в туалете воды) О! Сделал своё чёрное дело (встаёт, выходит; в коридоре с газетой в руке проходит Мозгалевич). Доброе утро, дядя Гриша, как спалось? Тебя тоже разбудили?
          М о з г а л е в и ч. Всем на удивление, уже наступило утро (уходит в свою комнату. Величатьев проходит дальше).

          В комнате с раскладушки поднимается Марфа Никитична. Из-за ширмы в халате выходит Алевтина Фёдоровна.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. И тебя разбудили?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Да что уж? Я давно не сплю.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. (проходит в комнату, смотрит на часы) О, время уже, Людмилу надо будить. Вот кто спит - и хоть бы что. (трогает Людмилу за плечо) Люда! Доченька! Вставай. Пора. А то опоздаешь (слышится звук спускаемой воды в туалете).
          Л ю д м и л а. У-у... Не хочу, хочу спать.

          В коридоре из своей комнаты проходит Егор Лукич.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Вставай, вставай!
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. (убирает раскладушку) Бедные детки.
          Л ю д м и л а. А сколько сейчас?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Вставай, уже время.
          Л ю д м и л а. Ой! Не хочу! (поднимается, зевает, надевает халат, выходит из комнаты).
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Пойду завтрак готовить.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. (убирает диван, постельные принадлежности) Что у нас сегодня? Сосиски?
          М а р ф а  Н и к и т и ч на. Да. Вчера ж душились за сосисками. Народу - тьма.

          Марфа Никитична выходит. Входит Людмила.

          Л ю д м и л а. Кто там засел?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Наверное дедушка, отец в ванной.
          Л ю д м и л а. Что ему не спится?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Как же? Тут к нам опять ломились. Всех перебудили.
          Л ю д м и л а. Опять эти?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Ну да. Так что и дедушке не дали спать. А ты - хоть бы что. Спишь, как пеньку продавши.
          Л ю д м и л а. Ничего не слышала.

          Входит Величатьев с тюбиком зубной пасты в руках.

          В е л и ч а т ь е в. Милые дамы, сколько раз объяснять? Как надо выдавливать пасту? С конца, с конца надо давить! Неужели трудно это понять?
          Л ю д м и л а. Папочка, не кипятись из-за ерунды.
          В е л и ч а т ь е в. Нет, вы слышали, как разговаривают с родителем?

          Слышится слив воды в туалете. В коридоре проходит в свою комнату Егор Лукич.

          Л ю д м и л а. Ха! (выходит).
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. (продолжает наводить порядок в комнате) Ну мы же тупые.
          В е л и ч а т ь е в. Да, тупые. (выходит).

          Звонок в дверь.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Кто ещё? (идёт открывать; входит Эсмеральда Цицероновна).
          Э с м е р а л ь д а  Ц и ц е р о н о в н а. Доброе утро. Я - пока вы не ушли. (держит в руках большую бутылку) Вот это настой из двенадцати трав: мята, душица, тысячелистник, пастушья сумка, валерьяна, подорожник, пижма... Очень помогает для желудка, для сердца, от нервных болезней... Принимайте по столовой ложке после еды.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. В самом деле? У меня бывают головные боли.
          Э с м е р а л ь д а  Ц и ц е р о н о в н а. От головной боли лучше всего помогает электросенс. У нас на работе у сотрудницы болела голова. Электросенс подержал руки, и всё прошло. Да.

          Входит Величатьев, всё ещё в трусах, с полотенцем в руках, вытирается.

          В е л и ч а т ь е в. Эсмеральда Цицероновна! Сколько лет, сколько зим! Как поживаете? (уходит за ширму, выходит в пижамных брюках, продолжает утираться).
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Эсмеральда Цицероновна принесла нам лекарство.
          Э с м е р а л ь д а  Ц и ц е р о н о в н а. Да. Принимайте и вы тоже, Алексей Егорович. Но от головной боли лучше всего помогает электросенс.
          В е л и ч а т ь е в. Электросенс? Что вы говорите?!
          Э с м е р а л ь д а  Ц и ц е р о н о в н а. А какой закат из вашего окна! Какая красота! С нашей стороны ничего не видно.

          Звонок в дверь. Алевтина Фёдоровна идёт открывать. Входит Дивнолюбский.

          Д и в н о л ю б с к и й. Извините... (сгибается, кланяется). Ради Бога...
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Что-то случилось? (Алевтина Фёдоровна и Дивнолюбский проходят в комнату).
          Д и в н о л ю б с к и й. Извините... Эсмеральдочка, там у тебя что-то закипело, я прикрутил, может выключить надо?
          Э с м е р а л ь д а  Ц и ц е р о н о в н а. Ой, бегу! (уходит).
          Д и в н о л ю б с к и й. Извините, с утра беспокоим вас.
          В е л и ч а т ь е в. (в сторону) Да уж...
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Эсмеральда Цицероновна наш доктор.
          В е л и ч а т ь е в. (в сторону) Не дай, Господь...
          Д и в н о л ю б с к и й. Да-да, Эсмеральдочка, она такая, знаете. С детства была такая умненькая. Она всё знает, все лекарства, как лечить. Сейчас готовит, знаете, очень важный препарат. От многих болезней. Я думаю, она вас не забудет... Ну, не буду вам мешать. Извините (сгибается, кланяется, уходит).
          В е л и ч а т ь е в. Вы слышали: встаёт заката царь природы... А? Что она опять всучила тебе? Выбрось сейчас же эту гадость!
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Мне рекомендовано обратиться к электросенсу.
          В е л и ч а т ь е в. Да уж! Замечательно! Электросенс!.. Однако, время идёт (подходит к комоду).

          Входит Людмила.

          Л ю д м и л а. Опять опаздываю (берёт со стула одежду, уходит за ширму).
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. (разглядывает бутылку, принесённую Эсмеральдой Цицероновной, ставит её в буфет) Сейчас будем завтракать.
          В е л и ч а т ь е в. (рассматривает себя в зеркале, причёсывается, поёт "Риголетто") Ля-ля-ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля... Где нет свободы, там нет и любви. Та-ра-ра-ра-ра-ра, па-па-па-па-па!
          Л ю д м и л а. (одевшись, выходит из-за ширмы) А что сегодня на завтрак?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Сосиски, макароны.
          Л ю д м и л а. Опять! Такая гадость эти сосиски!
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. А что же делать? Ничего другого нет. Вон люди - из Владимира, из Тулы едут за колбасой. Дети, старики целыми днями в очереди стоят. Капризничать не приходится.
          Л ю д м и л а. Конечно! Понаехали!
          В е л и ч а т ь е в. (поёт) Ля-ля-ля-ля-ля-ля, па-па-па-па-па!

          Входит Марфа Никитична.

          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Кушать где будете?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Здесь, конечно. Я помогу.

          Алевтина Фёдоровна и Марфа Никитична выходят.

          Л ю д м и л а. Папа, а что ты мне привезёшь?
          В е л и ч а т ь е в. А что ты хочешь?
          Л ю д м и л а. Французскую косметику. Но ты же в этом не разбираешься.
          В е л и ч а т ь е в. Ладно, подумаю. Я ведь не знаю, что и как там, за границей. Нас тут инструктировали, главным образом, чего нельзя. Первый раз выпускают Дуньку в Европу.
          Л ю д м и л а. Я тоже хочу в Париж.
          В е л и ч а т ь е в. Ну, ты ещё успеешь.

          Входят Алевтина Фёдоровна и Марфа Никитична с кастрюлями.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Будем завтракать. Люда, зови дедушку, дядю Гришу.

          Людмила уходит в комнату Мозгалевича и Егора Лукича. Алевтина Фёдоровна и Марфа Никитична выходят на кухню.

          В е л и ч а т ь е в. (просматривает документы, бумаги, поёт) Мы едем, едем, едем в далёкие края, везём с собой мартышку и больше... ни... Ни-че-го!.. Первый раз из берлоги на свет божий... Электросенс! Надо же!.. Ля-ля-ля-ля-ля-ля, та-та-та-та-та!

          Входят Алевтина Фёдоровна и Марфа Никитична с тарелками, вилками и прочим.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Садимся. Где остальные?

          Входят Людмила, Егор Лукич, Мозгалевич.

          Л ю д м и л а. А вот и мы.

          Все садятся. Людмила подходит к комоду, цепляет на нос и на уши бельевые прищепки.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Мама, ну и ты садись.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Ничего, я потом. Чай сейчас заварю.

          Марфа Никитична выходит.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Люда, опоздаешь.

          Все садятся за стол.

          В е л и ч а т ь е в. (Людмиле) Ты бы хоть за столом свои дурачества оставила.
          Л ю д м и л а. Папа, я в твои дела не вмешиваюсь. Ты же ничего не понимаешь.
          В е л и ч а т ь е в. У тебя нормальный нос.
          Л ю д м и л а. Нет, не нормальный.
          В е л и ч а т ь е в. Ты своей прищепкой нарушаешь кровоснабжение. У тебя нос будет, как у алкоголика - синий и на самом деле толстый. Я тебе точно говорю. А уши? Зачем ещё на уши понацепляла?
          Л ю д м и л а. Потому что у меня плохие мочки - маленькие.
          В е л и ч а т ь е в. Нос - большой, мочки - маленькие. Нет, с ними сойдёшь с ума! Мамочка, а ты что? Почему ты ей не скажешь?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. А что я? Я говорила.
          В е л и ч а т ь е в. Ха! Говорила! Ладно, Бог с вами.
          М о з г а л е в и ч. Всем на удивление, у одного военного была очень умная лошадь. Утром он приезжал на работу, и она уходила домой. Вечером он звонил по телефону, и она приходила к нему на работу.
          В е л и ч а т ь е в. Вот это да! Они сообщались по телефону?

          Мозгалевич с торжествующей улыбкой оглядывает присутствующих.

          В е л и ч а т ь е в. Папа, а как твои дела? Как чувствуешь себя?
          Е г о р  Л у к и ч. Нормально.
          В е л и ч а т ь е в. Опять на рыбалку пойдёшь? Надо привезти тебе из Парижа лески, крючков.
          Е г о р  Л у к и ч. Вот это хорошо.
          Л ю д м и л а. Дедушка скоро переловит всю рыбу в нашем пруду.
          Е г о р  Л у к и ч. Ещё не всю. Вот если бы такую, складную, удочку.
          В е л и ч а т ь е в. А-а? Телескопическую? Ладно, подумаем. Если только хватит денег. На многое рассчитывать не приходится.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. (Людмиле) Съешь ещё одну сосиску.
          Л ю д м и л а. Фу!
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Ну макарон поешь.
          Л ю д м и л а. От макарон толстеют, а я не хочу быть лепёхой.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Ты же на целый день уезжаешь.
          В е л и ч а т ь е в. Она скоро от ветра шататься будет.
          Л ю д м и л а. Я поем в институтском буфете.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Что ты там поешь?!
          В е л и ч а т ь е в. Мука с этим женским полом.

          Входит Марфа Никитична.

          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Покушали? Сейчас будет чай.

          Марфа Никитична и Алевтина Фёдоровна собирают тарелки, уносят на кухню. Приносят чайник, чашки, разливают чай. Марфа Никитична уходит, остальные пьют чай.

          М о з т а л е в и ч. Как вы думаете, сколько военных было вчера на улице?
          В е л и ч а т ь е в. Триста двадцать восемь.
          М о з г а л е в и ч. Ошибаетесь на сто процентов. Всем на удивление, вчера на улице было сто восемьдесят четыре военных.
          В е л и ч а т ь е в. Точно?
          М о з г а л е в и ч. Всем на удивление, прошёл отряд, в котором было двадцать три ряда по четыре красноармейца в каждом ряду, с ними был один командир. Всем на удивление, проехало три автомобиля. В каждом автомобиле было пять рядов по четыре красноармейца в каждом ряду.
          В е л и ч а т ь е в. Дядя Гриша, ты случайно не агент империалистической разведки? Не передаёшь ли ты секреты наших вооружённых сил американцам?
          Л ю д м и л а. Просто дядя Гриша в хорошем настроении.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. (Людмиле) Поторапливайся.
          М о з г а л е в и ч. Всем на удивление, прошёл ещё один отряд, в котором было семнадцать красноармейцев.
          Е г о р  Л у к и ч. (в сторону) Ну всё уже пересчитал, всех ворон и всех собак.

          Звонок в дверь.

          Л ю д м и л а. Ой! Это Зина (вскакивает, бежит, открывает, входит Молодюк).
          М о л о д ю к. Пвивет.
          Л ю д м и л а. Заходи, сейчас идём.

          Людмила и Молодюк проходят в комнату.

          М о л о д ю к. Добвое утво!
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Здравствуй, Зина.
          В е л и ч а т ь е в. Зиночка, как поживаешь? Вижу - неплохо.
          М о л о д ю к. Новмавно.

          Входит Марфа Никитична.

          М о л о д ю к. Добвый день, Мавфа Никитична.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. А-а? Здравствуй, здравствуй, Зина.

          Алевтина Фёдоровна и Марфа Никитична уносят посуду.

          В е л и ч а т ь е в. (встаёт из-за стола) Почистить зубы, одеваться и двигать (выходит из комнаты).

          Людмила и Молодюк подходят к дивану. Молодюк садится на диван. Людмила собирает тетради, учебники, смотрится в зеркало, снимает прищепки.

          М о л о д ю к. Помогает?
          Л ю д м и л а. Надеюсь.

          За столом остаются Егор Лукич и Мозгалевич.

          М о з г а л е в и ч. Всем на удивление, три военных было в магазине, один военный был с дамой, два военных вышли из автомобиля, который остановился возле аптеки.
          Е г о р  Л у к и ч. (отставляет чашку) Ну, надо собираться (встаёт и выходит).

          Некоторое время Мозгалевич остаётся сидеть за столом, потом уходит в свою комнату.

          Л ю д м и л а. Как вы вчера добирались домой?
          М о л о д ю к. Я? В десять быва уже дома. Вавева пвоводив меня.
          Л ю д м и л а. Зойка что вчера отмочила! А?!
          М о л о д ю к. Она же неновмавная.
          Л ю д м и л а. Вырядилась! Прямо чучело! Чокнутая дура! В стиле тридцатых годов! Смех!.. Говорят, в Ленинграде уже целый месяц нет помады. Ты слышала? Что если и у нас не будет?
          М о л о д ю к. Кто тебе сказав?
          Л ю д м и л а. Нинка Колоскова.
          М о л о д ю к. Не знаю. Я не свышава. А что тебе папа пвивезёт из Павижа?
          Л ю д м и л а. Просила французскую косметику, но не знаю.
          М о л о д ю к. А как Уквопов? Вчева он быв как-то не в себе. Он вьюбён в тебя.
          Л ю д м и л а. Ой! Провинциал! И не говори. Ты видела, как он костюм носит? Стрижётся под бокс! А имя? А фамилия?
          М о л о д ю к. Ну, он новмавный павень. Стихи сочиняет.
          Л ю д м и л а. Нет-нет-нет! Нет!
          М о л о д ю к. Ну и напвасно. У него же отец какой-то начавник?
          Л ю д м и л а. Секретарь райкома в Провальске.
          М о л о д ю к. Ну вот.
          Л ю д м и л а. Подумаешь - Провальск! Дыра!
          М о л о д ю к. Ты звя так пвотив Уквопова.
          Л ю д м и л а. Я, конечно, держу его при себе. На всякий случай. Но уж замуж за него никогда не пойду... Всё, я готова.

          Входит Величатьев.

          В е л и ч а т ь е в. Ну что, девицы, всё женихов обсуждаете?
          Л ю д м и л а. Да, обсуждаем.
          В е л и ч а т ь е в. Что-то Укропова давно не видно. Почитал бы новых стихов.
          Л ю д м и л а. Ещё придёт... Ну, мы пошли. Папулик, тебе счастливого путешествия. Возвращайся поскорее (в коридоре надевает плащ).
          М о л о д ю к. До свидания. Жеваю вам бвагоповучного возвващения.
          В е л и ч а т ь е в. Ну-ну...

          Людмила и Молодюк уходят. Величатьев подходит к гардеробу, вынимает костюм, оставляет его за ширмой. Входит Алевтина Фёдоровна с чемоданом, кладёт его на диван.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Девчонки ушли?
          В е л и ч а т ь е в. Ушли, сороки. Пора и мне.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. (достаёт из гардероба вещи, укладывает в чемодан) Замоталась совсем. Вчера допоздна проверяла сочинения. Легла около двух, не выспалась.
          В е л и ч а т ь е в. Ложиться надо около одного, тогда не замотаешься.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Ишь ты. Всё знает. Прямо специалист.
          В е л и ч а т ь е в. А что?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Да уж, конечно... Кладу тебе пуловер, в гостинице может быть холодно. Рубашки, галстуки, платки - всё выстирано, выглажено. Которую наденешь - в той комнате.
          В е л и ч а т ь е в. Да, надо торопиться. Ещё ж заскочить в институт. В одиннадцать надо быть на Войковской.

          Величатьев уходит в комнату Мозгалевича и Егора Лукича, возвращается в рубашке, при галстуке, но в трусах, в руках пижама. Уходит за ширму, надевает костюм. Из своей комнаты выходит Мозгалевич, надевает пальто, шляпу, уходит из квартиры.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Туалетные принадлежности, бритву не забудь, проверь документы, билет. Продукты забери - в кухне.
          В е л и ч а т ь е в. Посмотрим, что такое Европа (выходит, возвращается с туалетными принадлежностями, с продуктами, кладёт на диван. Алевтина Фёдоровна всё укладывает в чемодан).

          Входит Марфа Никитична.

          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Не знаю, что на обед готовить.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Супчик какой-нибудь, ну и макароны, другого ж ничего нет.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Для супчика мяса нет. Ну, потом схожу - может где чего давать будут.
          В е л и ч а т ь е в. Ну, бабуля, улетаю.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Что ж? Улетай, улетай. Я свечку поставлю, молиться буду.
          В е л и ч а т ь е в. Молись с двух часов.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Уж это обязательно. Господи, сохрани и помилуй (крестится).
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Всё готово.
          В е л и ч а т ь е в. Всё? (заходит в коридор, надевает плащ, шляпу).
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. На дорожку надо посидеть.
          В е л и ч а т ь е в. Давайте.

          Все садятся, сидят молча минуту, потом встают, Марфа Никитична крестится, шепчет молитву.

          В е л и ч а т ь е в. Всё? Пошёл?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Будь осторожен, береги себя.
          В е л и ч а т ь е в. Где там отче? Дядя Гриша? (открывает дверь в комнату Мозгалевича и Егора Лукича) Папа! Дядя Гриша уже ушёл? Поехал я... Полетел. До свидания.
          Е г о р  Л у к и ч. (сначала голос из комнаты, потом выходит в коридор) Поехал? Ну, давай. Счастливо.
          В е л и ч а т ь е в. Всё. Полетел (целует Алевтину Фёдоровну).
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Будь внимателен.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. С Богом! (крестит Величатьева).

          Величатьев выходит. Егор Лукич уходит к себе. Алевтина Фёдоровна и Марфа Никитична возвращаются в комнату.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Да, что там с краном? Опять течёт?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Вода там, внизу.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Под раковиной? Надо вызвать слесаря.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Уж сколько вызывали, всё не наладят, деньги только всё тянут.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Ладно, позвоню в ЖЭК. (звонит по телефону) Алло! ЖЭК? У нас в кухне протекает... где раковина... Да-да... дом двадцать четыре, квартира шестьдесят девять... Хорошо (кладёт трубку). Сейчас придут.

          Звонок в дверь. Алевтина Фёдоровна открывает, входит Кафтанова.

          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Надежда Гордеевна? Сейчас идём.

          Проходят в комнату.

          К а ф т а н о в а. Доброго здоровья, Марфа Никитична.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Уже на работу?
          К а ф т а н о в а. Да, идём отбывать каторгу.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Что каторга, то - да.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Пойду приберусь (выходит).
          К а ф т а н о в а. Слыхали, Николая Ивановича избили?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Что вы говорите? Кто?
          К а ф т а н о в а. Да эти же - Щучкин с друзьями.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Какой ужас! Ученики избивают учителя!
          К а ф т а н о в а. Вот вам и ужас. Он обратился к директрисе, а та говорит: если будете жаловаться, здесь вам не работать. Я, говорит, не допущу портить показатели школы.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Да как же это? Это же просто возмутительно! Вот до чего доводит всеобщее обязательное образование. Хулиганов, бандитов, бездельников исключить нельзя. Лучше уволить учителя. С этим Щучкиным... я просто не знаю... Делают, что хотят. На уроках в карты играют, учителя - матом. Во время урока захотел - ушёл, захотел - пришёл. Избивал ведь уже других учеников. Да ему место в тюрьме. Уходить отсюда надо, да где ж найдёшь работу с нашим дипломом?
          К а ф т а н о в а. Главное-то что? Хороших детей портят. Он, видите ли, герой, ему подражают.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. А что будет дальше?
          К а ф т а н о в а. Будет повальная грамотность. Приказывают ставить им тройки, чтобы только переводить из класса в класс. Показатели же надо держать на высоте.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Думаешь об одном: скорей бы выдворить их из школы.
          К а ф т а н о в а. Будут другие. Посмотрите сейчас пятые классы. Какие там подрастают мальчики? А девочки? И ведь родители у них и с высшим образованием, и часто даже большое начальство.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Да что родители? Что у них за родители? Как они их воспитывают?
          К а ф т а н о в а. Да никак. Растут, как трава. Сначала нужно воспитать этих родителей.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. И что же будет дальше?
          К а ф т а н о в а. То же самое и будет.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Никакой радости не приносит эта работа. Я люблю свой предмет, люблю детей. А кого я учу? Три-четыре человека в классе - те, кто действительно хочет учиться. Остальные учатся по инерции. И вот ещё такие экземпляры... Ладно, надо идти. Сейчас оденусь и пойдём (достаёт из шкафа платье, уходит за ширму).
          К а ф т а н о в а. Алексея Егоровича отправили?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Всё утро этим занималась. Уехал.
          К а ф т а н о в а. Встретила сейчас Григория Касьяновича. Гуляет.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Да, уходит на целый день. Где бывает, что делает, мы не знаем. Потешает всех своими рассказами. А на самом деле ведь несчастный человек. От несчастной любви стрелялся.
          К а ф т а н о в а. Да, вы говорили.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. У него ведь высшее образование, способный был человек. Папин младший брат. Из всех братьев один он получил такое образование.
          К а ф т а н о в а. Да, сколько людей несчастных! А Людмила - замуж не собирается?
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Что вы! Пускай институт сначала закончит. Спешить некуда.

          Алевтина Фёдоровна выходит из-за ширмы, в платье, подходит к зеркалу.

          К а ф т а н о в а. Ну, сейчас вон какие выскакивают.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Выскакивают. У самой на губах молоко не обсохло, а уже она мама. Как можно выходить замуж, заводить ребёнка, не имея средств к существованию? Не имея ничего за душой - ни специальности, ни материальной основы; только родители и какая-нибудь, дай Бог, двухкомнатная квартирка на кучу народа? Хорошо, если ещё не пьют. И опять вопрос: как они будут воспитывать ребёнка? Чему научат?
          К а ф т а н о в а. Сдадут нам с вами.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Это да, очередных щучкиных... Я готова (берёт портфель). Представьте - сорок четыре сочинения проверила! Сорок четыре! Это только один класс! Голова кругом! А сколько дома всяких дел! Не имею минуты свободной для себя! Постирать, погладить... Я же не могу всё взвалить на старую мать.
          К а ф т а н о в а. Вам не позавидуешь. Слава Богу, с химией таких проблем нет.
          А л е в т и н а  Ф ё д о р о в н а. Сорок четыре ученика в одном только классе! Как, чему их можно научить в таких условиях? Ладно, идём (идут к выходу). Мама! Где ты там? Я ушла (в коридоре надевает плащ).

          Алевтина Фёдоровна и Кафтанова уходят.

          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. (выходит из кухни) Идите, идите (закрывает дверь). Когда же придёт слесарь? В магазин надо идти, обед готовить (уходит в кухню).

          Звонок в дверь.

          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. (возвращается) Кто ж это? (открывает, входят три слесаря).
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Слесарей вызывали?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Вызывали.
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Где тут, что у вас?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Вот здесь, на кухне, вода.
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Ладно, посмотрим (проходят на кухню).

          Звонит телефон. Марфа Никитична берёт трубку.

          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Кто это?.. Чего?.. Какая?.. А? Ульяны Крупской... да... Ульяны Крупской (кладёт трубку). Чего говорят - не поймёшь, путают что-то.

          Звонок в дверь. Марфа Никитична открывает, входит Аграфена Даниловна.

          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. А, Даниловна...
          А г р а ф е н а  Д а н и л о в н а. Здравствуй, дорогая! Как ты тут? Как живёшь? Как вертишься?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Верчусь.

          Марфа Никитична и Аграфена Даниловна проходят в комнату.

          А г р а ф е н а  Д а н и л о в н а. Ты что, одна дома?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Егор Лукич в той комнате. А так одна. Сам-то уехал сегодня в заграницу. Люда в институте, Аля в школе, Григорий гуляет где-то.
          А г р а ф е н а  Д а н и л о в н а. А в кухне кто у тебя?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Слесаря. Который уже раз вызываем. Что делают, не знаю, а деньги - давай.
          А г р а ф е н а  Д а н и л о в н а. Уж это у них такая мода. Сделал - не сделал, а деньги давай. А я вот ходила за картошкой - и мелкая, и корявая, пополам с землёй. Где они ростят такую? Да и та не всегда бывает.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Что уж говорить? Вчера тут, за углом, давали яйца. По десять десятков брали. Очередь на всю улицу, мне уже не досталось. Молока нет - просто беда.
          А г р а ф е н а  Д а н и л о в н а. Ладно хоть хлеб есть, да и за тем очередь, с утра разбирают. Какие наши годы пошли! То война, то голод. А что теперь творится? Живём, как живётся. Ты хоть вот с дочкой живёшь, зять у тебя хороший, внучка. А у меня ж ни кола, ни двора. Жила с одним сыном, с другим, а нигде не прижилась, никому ненужна. Теперь вот у внука живу, слова боюсь сказать лишнего. За правнуком хожу - мальчишка смыслёный, да сильно балованный. Да и то сказать: в такие-то годы всякие им задания. Вчера двойку принёс - точку, видишь, не поставил, где надо. С естых-то пор ставить точку! А?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. А-а-а! Деточки ж милые, как это можно? В такие-то годы уже и точку ставить!
          А г р а ф е н а  Д а н и л о в н а. Такое дело. Молодым тоже теперь не мёд. А я всё думаю-думаю, а придумать ничего не могу. Как-то надо доживать свой век.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Ты уж не убивайся. О многом не думай. Оно перемелется, что-нибудь да будет.
          А г р а ф е н а  Д а н и л о в н а. Уж это верно. Спокою нет - вот что. В старое время старики на печке доживали свой век, уж кусок хлеба у них был. А мне нужно туда пойти, этого достать, другого принести, сготовить, убрать, малого доглядеть, а мне уже девятый десяток. Так-то, матушка Марфа Никитична.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Что ж делать? Такие наши годы.
          А г р а ф е н а  Д а н и л о в н а. А была молодая - горы могла своротить. Всё было нипочём... Война, конечно, была, голод, что только ели... лебеду ели... Так ещё батюшка с матушкой были. Потом это ещё было хозяйство... муж... правда это... сперва ладно было, потом пить почал... Дети, дом был, какой ни есть, а свой. Теперь вот мыкаюсь по чужим углам, а что ж поделаешь?.. Слыхала, после обеда песок давать будут?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Я в среду отоварила свои талоны.
          А г р а ф е н а  Д а н и л о в н а. А, ну-ну... Мясо какое-ни-будь надо достать. Капуста у меня есть, картошка, морковка. А без мяса щей не сготовишь. Теперь Олежик придёт со школы - надо чем-то покормить. Сварю яичко, есть ещё немного колбасы. Колбасы прямо стало не достать. Народ едет со всех краёв. Какие очередя! Что творится! Ну, я-то пришла, думала, вместе пойдём, очередь займём. Ладно, пойду сама (направляется к выходу).
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Уж ты не убивайся, всё как-нибудь сделается.

          Аграфена Даниловна уходит, Марфа Никитична возвращается в комнату. Входит первый слесарь, за ним второй и третий.

          П е р в ы й  с л е с а р ь. Всё, мать, сделали.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Всё? Не будет течь?
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Всё, как надо.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Сколько ж вам дать?
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Ну, сколько не жалко.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Три рубля?
          В т о р о й  с л е с а р ь. (третьему слесарю) Слыхал - три рубля?!
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Нет, ты что, мать? Я ж почти полностью поменял кран. В магазине ж ты не купишь, на складе тоже нет. Понятно?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Деточки, вы ж уже делали, а всё равно течёт.
          П е р в ы й  с л е с а р ь.Теперь не будет течь.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Да кто ж это знает?
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Ну, я тебе говорю!
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Оно-то, конечно...
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Мать, нас трое, сегодня праздник, сама понимаешь...
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Какой ещё праздник?
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Как какой - ты же в церковь ходишь?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Ну, пять рублей?
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Нет, ну кран один сколько стоит?.. Ты же видишь - три мужика. Что нам пятёрка?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. (держит в руках десятку) Деточки, у меня ж последняя десятка. Мне семью кормить надо.
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Ладно (выхватывает из рук Марфы Никитичны десятку). Всё. Сделали, как надо, жаловаться не будешь. Если что - звони, придём.
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Да как же?
          П е р в ы й  с л е с а р ь. Мать, бабуля, за кого ты нас принимаешь? Всё по-честному, сделали - во как! Ну? Всё, пошли (уходят).
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Это ж просто грабители. А как мне до получки? Вот так вот, как хочешь, так и живи. И уж сколько раз делали да переделывали! Сколько вытянули этих десяток! Праздник, видишь, у них. Да у них каждый день праздник! По трое, видишь, ходят... Просто беда! Да и то сказать: своих три мужика в доме, а починить некому.

          Входит Егор Лукич.

          Е г о р  Л у к и ч. Кто тут был?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Да эти - слесаря. Всё деньги тянут.
          Е г о р  Л у к и ч. А-а... Сейчас ухожу. А ты дома будешь?
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. В магазин схожу, да что-нибудь надо готовить.
          Е г о р  Л у к и ч. Ну да. Ладно (выходит в лоджию).
          М а р ф а  Н и к и т и ч н а. Опять рыболовка. Рыбы этой никто и не видел. А если и видел, так есть же её нельзя. Только для кошки. Кран бы лучше починил (уходит в кухню).

          Из лоджии выходит Егор Лукич, в руках у него удочки, сумка с принадлежностями.

          Е г о р  Л у к и ч. Чем тут торчать, посижу на пруду... Позвоню, однако, Фёдору. Может что подсоветует. Надоели мне все эти,.. ещё этот придурок - всё тут посчитал. Надо жениться. Старух полно, найду какую-нибудь. А здесь не могу (ставит у стены удочки, подходит к телефону, набирает номер). Фёдор?.. Здорово! Как поживаешь?.. Узнал?.. Да, я... Тут вот что... Я хочу... да-да... Слышишь?.. Помнишь, ты говорил, есть способ... ну это... для мужчин... помнишь?.. Ну, чтобы крепче быть... помнишь?.. Ну, ты ещё рассказывал про какого-то приятеля... Ну, он потом женился... Ну вот... Вот-вот... Да... Как это вообще?.. Ну как это надо делать?.. Ну-ну... Да, хочу... Я слушаю... Так-так... Один таз с горячей водой, другой с холодной?.. Так... Да, слушаю... Сначала в горячую, потом в холодную? Или наоборот?.. Всё равно?.. Так, опустить гантели?.. Как гантели?.. Ганители?.. Плохо слышу... Ганителии?.. Что такое?.. Что это?.. А-а! Ну так бы и сказал... Всё, понял... Значит, всё равно, что сначала - в горячую или холодную?.. Не имеет значения?.. Понял... А сколько раз?.. Ну, сколько раз надо это - в горячую, в холодную?.. Чем больше, тем лучше?.. Я тебя понял... Да, хочу жениться... Есть одна... Заведующая палаткой... Лет?.. Пятьдесят семь... Нормально... Однокомнатная квартира... Да, здесь мне надоело, живу, как квартирант... Нет, здесь я никому не нужен... Алексей? Да что он? У него свои дела... Нет... Там?.. Деньги конечно есть... Понятно... Ладно... Так, говоришь, не имеет значения, с какой начинать - с горячей или с холодной... А не сваришься в кипятке?.. А, надо быстро?.. Понял... я понял... Да-да... хорошо... Сейчас иду на пруд, рыбачить... А что мне здесь делать? Ну, всего тебе, потом ещё поговорим... Будь здоров (кладёт трубку).

          Занавес.

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"