Хотелось бы, друзья, чтобы прочли вы этот рассказ. Начну с того, что автора знал лично. Уважаю его, и не перестаю уважать даже после этого рассказа. Нервы у человека не железные, ситуации в жизни разные бывают. Но зачем ты так, Карен?
Еще та, которую носила армия Советского Союза. Теперь уже такой не
встретишь на улицах. Российская армия одета иначе, более современно и более красиво. Но у меня сохранилась старая. Та, которую носил я когда-то пятнадцать лет назад.
Сегодня, по настоянию своей женщины, которой почему-то очень захотелось увидеть меня в форме, я достал ее из темного угла и надел дома. Я не собирался в ней никуда выходить. Я вообще никогда ее не одеваю. Даже не знаю, зачем храню. Но она попросила, и я ее одел. Не только китель, но и рубашку с галстуком, и форменные брюки с кантом, вот только фуражки найти не смог. Да, ладно, не важно, хотя фуражку было жаль, где-то она валяется, но не помню где...Надел и посмотрел на себя в зеркало... Нахлынуло, даже сам не понимаю почему... Давно это было. ..
С левой стороны орденские планки и, глядя в зеркало, я вдруг вспомнил,
когда и как я их получал. Но не так, как вручали перед строем, а за что...
Вот Знамя - это пыль горной дороги, где я в нарушение боевого приказа, видя полную бесперспективность указанного места, которое мне приказали оседлать по карте, изменил место засады на три километра южнее, и через два часа раздолбал караван с ракетной установкой, которая сейчас стоит в музее Советской Армии. Представляли на Героя Советского Союза, но не утвердили представление и решили, что Красным Знаменем обойдусь... Вот Красная Звезда - это я поднял в атаку семь солдат среди белого дня на хренову тучу духов, потому что они захватили наших раненых, а раненых было бросать нельзя. В той цепи я был восьмым. Духи обалдели от такой наглости и отошли... Раненых мы спасли, правда, один умер от потери крови на месте, а еще одного мы не сумели довезти до госпиталя, потому что у него началась газовая гангрена. Ему попала разрывная пуля в бедро и разворотила его напрочь... Я видел, как на глазах пухнет и синеет его нога, но ничего не мог сделать. И никто ничего не мог сделать. Он умер через полчаса. В той атаке я сам был ранен, но ничего, обошлось малой кровью. Подумаешь, четыре месяца госпиталя. Людям и по круче приходилось... А вот еще одна Красная Звезда. Это мы ходили в горный укрепрайон с задачей отвлечь на себя внимание. Нас было шестнадцать... Мы отвлекли внимание и приковали его к себе... На отходе мы подорвались на минном поле. Трое было ранено, один погиб. От трибунала меня спасло только то, что сам был снова ранен. Была безлунная ночь, и я тогда ошибся и взял метра на три правее прохода в минном поле. Я знал, что оно тут установлено и где-то есть проход. Но духи наседали, и я заторопился, А в итоге промахнулся на три метра... Через полгода вместо трибунала пришел орден, которого я совсем не ждал.... Две боевые медали, и я тоже помню, за что. Еще пяток юбилейных, которые за награды я не считаю. За "10 лет безупречной службы", "за 15..". Это так, побрякушки...
В 91-м нас начали зажимать. Вместо боевой подготовки с нас требовали
уборки территории, работы в колхозах за картошку для части и прочее. Мои снайпера перестали ходить на полигон, а занялись подсобным хозяйством. И они смотрели на меня безумными глазами и спрашивали, " а что, товарищ капитан, мы и завтра на стрельбу не пойдем"? Мои гранатометчики тоже занимались подсобным хозяйством. А мои радисты, элита наших войск, потому что без нормальной связи воевать нельзя, грузили кирпичи и "забивали себе руки". Ведь радист на ключе - это пианист. Ему нельзя грузить кирпичи, потому что руки теряют чуткость, и радиограмму в 20 групп он передает уже за 40 секунд, а не за 15. Чем дольше работает радиостанция, тем больше вероятность, что ее засекут пеленгаторщики противника. И все, погибла разведгруппа...
Нас, старых вояк, потихоньку выживали из армии, не давая нам готовить
бойцов. Мы не привыкли к такому к себе отношению и такому отношению к своим солдатам. Мы писали рапорта и уходили... Таджикистан-92 мы еще вытащили на старой базе, еще не все наши солдаты были уволены. Дембеля еще умели воевать. Мы вытащили и эту войну, о которой мало, кто знает... А потом ушли последние советские дембеля, ушли и мы...
А потом была первая Чечня... И в Грозном не было ни меня, ни Эльдара
Ахметшина, ни Сергея Веснина. Я уехал в Москву, устроился работать в
коммерческую фирму, получал в десять раз больше, чем получал в армии и по утрам похмелялся пивом в ларьке на Третьей Парковой улице. А Ахметшин и Веснин остались жить в нашем городке. Им просто не было куда оттуда уезжать.
У Ахметшина было три ордена, как и у меня, а у Веснина пять. Пять боевых орденов. Даже в Великую Отечественную не каждый мог столько заработать! 27 января 1995 года наш батальон с новыми солдатами и новыми офицерами в один день за пять минут потерял 45 человек убитыми. За восемь лет войны в Афганистане батальон потерял 147 человек. Это за восемь лет, а тут за пять минут 45. Только не надо мне говорить, что чеченские макаки умели воевать лучше, чем афганские душманы. Видал я и тех, и других. И "черных аистов" тоже видал. Еще те вояки, каждому из них готов руку пожать, как профессионалу. Нет, это мы воевать разучились. Но 147 за восемь лет, а тут 45 за пять минут... Хреновая статистика...
Все мы были возмущены. Но как-то раз Ахметшин пошел провожать друга до шоссе, чтобы отправить его на попутке в Рязань. Откуда-то взялась "Волга" и сбила его насмерть... Через месяц решил Веснин рыбки половить. На тротил, естественно. Надо же такой беде случиться, что заряд запутался в его собственных снастях, подплыл под днище лодки, в которой Веснин и сидел, и рванул так, что ни от лодки, ни от Веснина и ошметков не нашли... И оба раза в этих историях присутствовал некий майор контрразведки, который и жил в нашем подъезде... Майор КГБ (потом ФСБ) Звездочкин. Без изменений фамилию его указываю. Не боюсь я.
А тогда я был в Москве и пил пиво на Третьей Парковой...
Надел сегодня старую свою форму, поглядел на планки собственных
орденов, на золотистые полоски за тяжелые ранения, что носятся на правой стороне кителя... Посмотрел, и захотелось мне плюнуть себе в лицо прямо в зеркало. Мы сдрейфили... Все мы сдрейфили... Не захотели Гражданской войны, все чистенькими захотели остаться, и я среди прочих... Гнал от себя подобные мысли. Много лет гнал... а надел форму, и нахлынуло...
Поздно, слишком поздно. Завтра пойду и выброшу эту форму к чертовой матери на помойку... Но никогда не буду стрелять в своих... Не мое это... Я не омоновец без чести и совести... И этих я тоже не раз видал...
Старая форма... Господи! Что ты сделал с моей страной? И почему же
теперь так хреново!
Я ничего не говорю про Афганистан. Не был я там, не моя война. Я помню, как желторотыми лейтенантами с восторгом смотрели на "афганцев", завидовали их наградам, опыту. Ведь в те годы "афганцы" - это была отдельная каста, как "фронтовики" после Великой Отечественной. Да, Карен - ты ушел, но как? Не красиво хлопнув дверью, устав от хозработ, а просто тихо за длинным рублем в Москву, устав от полуголодного существования начала девяностых. Ты ушел, больше двух лет получая деньги за службу в армии, уже работая на "гражданке". А Веснин и Ахметшин, на которых ты киваешь - остались. И служили дальше. И Таджикистан -92 они вытащили, а не ты, Карен. Ты уже в это время в Москве был. Только Веснина, Карен, звали не Сергей, а Игорь.
И не 27 января, а вечером 24 января в 20 часов 45 минут в школе, на окраине Грозного, где располагался отряд 16 бригады, прогремел взрыв, и в одночасье погибли 45 человек. Взрыв, Карен, а не бой. И у твоей бывшей бригады в этот день - День памяти.
И в первую Чечню Ахметшин был в Грозном, и кстати, в этом отряде, начальником штаба отряда. А комбатом был Евгений Сергеев - ты же его знаешь, Карен. Он тоже "афганец", за Стингер, взятый в Афганистане в 1987 году в прошлом году Героя России дали , правда уже посмертно.
И погибли Веснин с Ахметшиным так как ты написал, но с интервалом не в месяц, а в год. И присутствовал при их гибели не майор Звездочкин, которого уже в бригаде давно не было, а другой "афганец" , их собутыльник постоянный, Юра Долгачев. Правда, он и вправду был особистом.
И Игорь Веснин после подрыва жил еще неделю, так что нашли его , Карен.
Зачем ты так, ведь сам прекрасно знаешь, что полуправда страшнее лжи. Зря ты так , Карен. А форму выкинь...