Ковалев Валерий Николаевич : другие произведения.

Саур-Могила

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.88*12  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Отслужив срочную, сержант морской пехоты Александр Шубин возвращается на свою родину в Донбасс. Где продолжает службу в спецподразделении "Беркут". В результате государственного переворота на Украине, к власти приходят нацисты и Шубин вступает в народное ополчение Луганщины. Где участвует в начавшейся войне за независимость. Войне, где брат пошел на брата, жестокой и кровопролитной.

  

"Саур-Могила"

  
   (начата 13 сентября 2014 года)
  
  
   "Блажен, кто мир сей посетил,
   В его минуты роковые..."
   Ф. Тютчев
  
   Предисловие.
  
   Солнце ещё не взошло, но уже были различимы все курганы и далекая, похожая на облако, Саур-Могила с остроконечной, покрытой легким туманом вершиной.
   Если подняться на нее, то оттуда видна равнина, такая же волнующая и безграничная, как небо, видны далекие города, поселки и хутора, а за ними, синеющее у кромки горизонта море.
   Только здесь понятно, как много видела и знала древняя Могила на своем веку, осязая собою время и пространство.
   Она зрила племена скифов и сармат, сходившихся в ковыльных степях в жарких братоубийственных сечах, греческие когорты и железные римские легионы, пытавшиеся объять необъятное, тьмы и тумены так и не дошедших до "последнего моря" грозных монголов.
   Слышала она пальбу запорожских мушкетов и вой ядер турецких пушек, звон шашек красной и белой конницы, рев танковых моторов группы армий "Центр" и праздничный салют Великой Победы, а потом все надолго стихло.
   Каждую весну зеленый простор у подножия Могилы алел россыпями полевых маков, летом по нему гуляли серебряные волны ковыля, а осенью и зимой пел песни летящий в дальние страны ветер.
   И над всем этим, в мирном небе, величаво парил беркут.
   Сильная и гордая степная птица. Превыше всего ценящая свободу.
  
  
   Часть 1. На рубеже веков.
  
   Глава 1. Дорога к дому.
  
   Статья 1. Всеобщая воинская обязанность является законом.
   Воинская служба в рядах Вооруженных Сил СССР - почетная обязанность
   советских граждан.
   (Закон СССР "О всеобщей воинской обязанности")
  
  
  
   "Прощай, не горюй,
   Напрасно слез не лей,
   Лишь крепче поцелуй!
   Когда сойдем мы с кораблей!.."
  
   бодро орали магнитофоны в разных местах перрона, где шла посадка на скорый Мурманск - Москва, в омытые майским дождем, блестящие окнами вагоны.
   На Кольском шла демобилизация военных, отслуживших свой срок, и в их числе моряков Северного флота.
   Их черные группы в бескозырках с муаровыми лентами, щегольских бушлатах и широченных клешах виднелись тут и там, солидно ступая на подножки тамбуров.
   В одной из таких, с золотистыми якорьками "штатов"* на рукавах, радостно скалил белые зубы и уморил с проверяющей билеты молодой проводницей, смуглый усатый сержант, с гитарой на плече и небольшим чемоданом.
   - Приходи к нам в гости, красотка, - подмигивал ей карим глазом. - Спою тебе песню про любовь. Душевную.
   - Да поднимайся уже, черт! - шутливо огрызалась та. - Обязательно приду, с веником, если будете куролесить.
   - Все будет тип-топ! - рассмеялся кто-то из моряков, и вся компания, исчезнув в проеме двери, бодро зацокала подковками по крашеному металлу пола.
   Сержанта звали Сашка Шубин, родом он был из Донбасса и имел сербские корни.
   Еще при Екатерине Великой его предки по материнской линии пришли на службу России с Балкан в составе двух гусарских полков Шевича и Предрадовича. Им определили охрану южных рубежей Империи, поверстали* в казаки и вместе с семьями расселили на берегах Лугани, Северского Донца и Айдара. Оттуда и пошли поныне здравствующие Славяносербск, Станица Луганская, Троицк и Попасная. В семье Шубиных свято хранились два Георгиевских креста Сашкиного прадеда - Никиты.
   Остальные пять сослуживцев сержанта были кто - откуда. С необъятных просторов Советского Союза.
   Все они отлично владели стрелковым и прочими видами оружия, знали вождение, топографию и рукопашный бой, могли десантироваться с воздуха и воды в любую точку Мира.
   Киркенесская Краснознаменная бригада морской пехоты, из которой уволились ребята, базировалась в губе Печенга и вела свою боевую историю с мая 1943-го, когда на базе отдельного батальона был сформирован 61 стрелковый полк 45 стрелковой дивизии.
   Полк отличился в Петсамо - Киркенесской операции во время Великой Отечественной войны и стал носить почётное наименование "Киркенесский".
   Его славопреемницей и стала названная выше бригада морской пехоты Северного флота.
   В мирное время и в годы "холодной" войны морские пехотинцы соединения двадцать восемь раз участвовали в дальних морских походах с заходом в Египет, Сирию, Мальту, Анголу, Бенин, Гвинею, Гвинея-Бисау, Сан-Томе и другие государства Африки и ближнего Востока.
   Высокие мастерство и выучка "черных беретов" неоднократно проявлялись и во время многочисленных учений: "Материк", "Балтика-78", "Запад-81", "Магистраль-83" и других.
   В 1986 году разведчики и отдельный десантно-штурмовой батальон бригады впервые высадились парашютным способом на остров Колгуев в Карском море. Спустя год, личный состав роты плавающих танков совершил многокилометровый переход морем из губы Нижняя Титовка в губу Кутовая.
   И теперешние парни тоже внесли свой вклад в славную историю бригады, побывав в качестве "воинов-интернационалистов" в революционной Анголе.
   В прохладных, пахнущих дальней дорогой купе плацкартного вагона, уже шумно располагались другие группы демобилизованных.
   Каких тут родов войск, кроме моряков не было!
   Ракетчики с аксельбантами на груди, обветренные (один с овчаркой), в зеленых фуражках пограничники, танкисты, авиаторы, мотопехотинцы и стройбатовцы.
   В то славное время про Кольский полуостров ходила шутка: "имея винты и ход, он завоевал бы весь Мир". Что, чистая правда.
   Морпехи расположились в своем купе, шмякнув бескозырки на крючки и стянув с плеч бушлаты, поместили всю хурду* на багажные полки и огляделись.
   - М-да, - сказал рыжий старший матрос с россыпью наградных жетонов на форменке. - Не вагон, а Ноев ковчег. После чего все рассмеялись.
   Соседями впереди была десантура, а сзади пограничники со своим "мухтаром", у которого на шее висела медаль. Не иначе за службу.
   Перед самим отправлением по вагону прошел воинский патруль, старший которого - майор, громко объявил, что в Петрозаводске будет второй. В целях профилактики пьянства и мордобоя
   - Кто подорвет престиж Вооруженных Сил, - сказал он, обозрев "дембельский" вагон, - тот будет снят с поезда и помещен на гарнизонную гауптвахту!
   - Так мы ж теперь гражданские, товарищ майор! - прогудел какой-то старшина - авиатор.
   - Гражданскими, сынки! - значительно поднял вверх палец майор, - вы станете после прибытия домой и постановки на учет в военном комиссариате. А до того пить в меру и не бузить. Вопросы?
   - Вопросов нет! - ответил за всех рослый главный старшина с бритой головою. - В меру, так в меру.
   - Гафф! - радостно поддержал его, завиляв хвостом, серый друг пограничников.
   Ну, тогда счастливого вам пути, - качнул фуражкой начальник патруля, вслед за чем тот последовал дальше.
   - До отправления поезда три минуты! - простучала каблучками вдоль плацкарт девушка - проводница - Провожающих прошу покинуть вагон!
   - У нас их нету! - загоготал военный люд. - Только встречающие!
   Спустя непродолжительное время из головы состава донесся продолжительный гудок, по его телу пронесся лязг сцепок, и перрон плавно покатил назад, все убыстряясь.
   - Ну, вот и все, - оживились многие.- Давай, машинист, наяривай!
   Потом за окнами поплыли окраины столицы Заполярья, поезд сделал объемную дугу, и открылась ширь Кольского залива.
   Во многих купе моряки с солдатами опустили окна и, высунувшись наружу, замахали бескозырками, беретами и фуражками.
   - Прощай Флот! Прощай Армия!
   В лица бил ветер. Соленый, морской. И почему-то влажный.
   - Ну что, братишки? - вернул окно в исходное коренастый морпех. - Надо отметить такое дело!
   - А то! - ответили сразу несколько голосов, и стал сооружаться "военно-морской стол". В других купе происходило то же самое.
   Многие ребята прибыли на вокзал из дальних гарнизонов полуострова и, как говорят, были с утра " не жрамши".
   Вскоре в вагоне запахло армейской тушенкой, копченой рыбой и колбасой, выданными на дорогу отцами-командирами.
   Имелось в каждой группе и горячительное. Прихваченный с собой в плоских фляжках спирт- ректификат, именуемый в Заполярье "шилом", а также купленная во время ожидания в городе (на вокзале не продавалась), продукция ликеро - водочных заводов.
   Спустя час, под веселый стук колес, настроение поднялось еще выше, в разных концах вагона грохал веселый смех - началось единение родов войск и многие группы перемешались.
   Двое морпехов оказались у соседей - десантников, с теми их единило небо, а два пограничника с братом меньшим (того звали Джек и был он ростом с теленка), прихватив с собой бутылку "Агдама", переместились на их место.
   - Тебя че, наградили им? - угостив овчарку бутербродом с паштетом, спросил у конопатого ефрейтора Сашка.
   - Не, - принимая, до половины наполненный стакан, - ответил тот. - Мы с ним вместе призывались. Это мой собачик.
   - Значит он, как и мы "дембель"?! - восхитились моряки.
   - Гаф-ф! - подтвердил Джек, а ефрейтор рявкнул "за боевое содружество!", после чего все сдвинули стаканы.
   К этому времени Марина - так звали проводницу, шустро разносила чай. Ей помогали два военных доброхота - авиатор с артиллеристом.
   Девушку наперебой просили "на минутку присесть" во всех без исключения купе, подводники угощали пайковым шоколадом, но та отказывалась, говоря "потом-потом, мальчики".
   Получили от ворот поворот и морпехи.
   Когда Марина и один из ее "подсобных" брякнули на их столик шесть парящих подстаканников с крепким чаем, Сашка, как и обещал, пригласил девушку на песню.
   - Соглашайся, сестренка! - поддержали его друзья. - Он, черт, хорошо поет. Даже африканкам нравилось!
   - Приходи, когда ваши угомонятся, в служебное купе,- лукаво улыбнулась девушка. - Споешь. И расскажешь про африканок.
   - Да, повезло тебе брат, - пялясь вместе с другими на удаляющуюся круглую попку и стройные ножки, шмыгнул носом старший брат Джека.
   - Ну, дак! - тряхнул вороным чубом Сашка, потянув сверху гитару
  
   "Кольский полуостров, торчит из-под воды,
   Корявые березки цепляются за сопки!
   Гитара надрывается, звеня на все лады,
   Что Кольский полуостров не для робких..!*
  
   полетела по вагону лихая песня.
   Она будоражила, брала за душу и выжимала слезы гордости.
   Домой, на родину, возвращались не вчерашние пацаны, а отслужившие по два три года, крепкие и уверенные в себя мужчины...
   Во втором часу ночи, когда сморенные первыми впечатлениями от "гражданки" (вкупе с горячительным), уснули самые стойкие, Сашка прихватил гитару, сунул в рукав форменки бутылку портвейну и тенью заскользил в сторону служебному купе. Как в разведке.
   - Тук-тук-тук - постучал костяшками пальцев в наглухо задвинутую дверь с табличкой. - Мариша?
   - Открыто, - глухо ответили изнутри, - после чего он откатил матовую панель в сторону.
   За ней, в приглушенном свете, на одном из диванов сидела бабуля типа "божий одуванчик" и чего-то вязала. Приспустив на нос очки и мелькая спицами.
   - А где Маринка? - выпучил Сашка глаза.
   - Я за нее,- изрекла бабуля. - Чего сынок надо?
   - Да так, ничего, - сглотнул слюну гость, после чего накатив дверь обратно, почапал назад. Не солоно хлебавши.
   Ранним утром, когда в серебре полярного дня поезд вкатил на вокзал Петрозаводска, десяток солдат и моряков, зевая и поеживаясь, вышли на платформу.
   По северной привычке, прикрывая ладонями огоньки спичек, они закурили по сигарете и принялись озирать вокзал, пустынный в это время.
   Затем из дверей соседнего вагона (там тоже ехали дембеля) возник военный патруль, волокущий под микитки пару моряков, которые не вязали лыка.
   - Эй, служба, зачем наших забираете?! - тут же возбудились трое старшин и подскочили ближе, намериваясь разобраться.
   - Какие они на хрен ваши? - обернулся к ним пожилой прапорщик. - По документам переодетые партизаны.
   - Ты смотри! И правда! - удивился один в накинутом на плечи бушлате. - У них по два жетона "За дальний поход". Это ж надо!
   - Факт, - цикнул слюной в межвагонье второй. - И по "офицерской классности"*.
   Военных строителей (на местном сленге "партизанов") в Заполярье уважали. Они возводили целые города, поселки и военные объекты. Но, к сожалению, имели две слабости.
   Пили все, что горело и увольнялись в запас непременно в морской форме. Которую покупали в военторге. Ну а наградные жетоны у "братвы" с кораблей и подводных лодок. Для полного, так сказать, коленкора.
   - Ну, давайте, лишенцы, топайте, - пробурчал прапор чуть пришедшим в себя "партизанам" и тех, вихляясь из стороны в сторону, патрульные повлекли дальше. Лишая прелестей гражданской жизни и дорожной романтики.
   - Жаль "сапогов"*, а все так хорошо начиналось, - вздохнул один из старшин.
   - Ништяк - рассмеялись два других. - Проспятся, покрасят "губу"* или еще чего. А потом с чистой совестью на свободу.
   - Поезд Мурманск- Москва отправляется с первого пути! - металлически пролаяло из вокзальной трансляции.
   На вторые сутки, начиная со Свири, вагоны с военными стали редеть и на их места садились гражданские.
   Под Свирью сошли человек пять, то же случилось в Волхове, Бологом, а потом Вышнем Волочке с Тверью.
   - Прощай, братва! - махали им вслед из окон остававшиеся.
   - Счастливого пути! - отвечали те. И ускоряли шаг. К родному дому.
   В Москве, на Ленинградском вокзале, Сашка распрощался с последними из своей "шестерки" (один ехал в Серпухов, а двое в Белгород), после чего направился к метро, рядом с которым прохаживался милицейский наряд, с бубнящей у одного рацией.
   У старшего - с погонами младшего лейтенанта, сержант расспросил, как добраться до аэровокзала, после чего спустился на эскалаторе под землю.
   Метро впечатляло красотой, перемещающейся по нему массой людей и небывалым ритмом жизни.
   Стиснутый со всех сторон, чуть обалдевший Сашка, вышел на станции "Аэропорт", откуда троллейбусом добрался до аэровокзала.
   Там, простояв в воинской кассе два часа, он взял билет на ближайший рейс Москва- Луганск и перекусил в кафе заветренным бутербродом с колбасой и стаканом кофе.
   А поскольку времени до отлета у него было "воз и маленькая тележка", решил прошвырнуться по столице.
   В ней он никогда не был, очень хотелось взглянуть на Кремль с Красной площадью, а если повезет, то и побывать в мавзолее. Навестить великого Ленина.
   Сдав чемодан с гитарой и бушлат в камеру хранения, и наведя "марафет" в одной из умывальных комнат, морпех вскоре покинул аэровокзал и снова воспользовался услугами метро, домчавшего его до станции "Площадь революции".
   Там, восхищенно обозрев шедевр инженерии и искусства, Сашка обнаружил у одного из пилонов, увековеченного в бронзе матроса, чему весьма обрадовался.
   - Здорово, браток! - остановился рядом. А затем пощупал отполированный многими руками ствол его нагана.
   Далее, определившись с выходом, гость столицы вознесся наверх и через десять минут, с трепетным чувством (сказались политзанятия), ступил на гранит брусчатки Главной площади Страны Советов.
   Она оказалась меньше чем в документальных лентах, которые видел моряк, но все остальное впечатляло.
   Зубчатые стены древнего Кремля, мавзолей с застывшими у входа часовыми с карабинами и уходящие в высокое небо, увенчанные рубиновыми звездами, Спасская и Никольская башни.
   Народу на площади было немного - школьники и несколько групп туристов, а вот к Мавзолею тянулась очередь.
   - М-да, - подойдя ближе, - нахмурился Сашка. - Хрен попадешь к "дедушке". Тут рыл двести будет.
   В это время его кто-то тронул сзади за локоть.
   Обернувшись, морпех увидел стоящего рядом крепкого мужчину средних лет, в сером костюме с галстуком, который с интересом его оглядел и довольно хмыкнул
   - Понравился? - спросил Сашка с иронией.
   - Еще бы, - кивнул мужчина. - Я когда-то служил в ВДВ, богато у тебя прыжков сержант, - кивнул на форменку где в числе других, красовался жетон "Парашютист" с цифрой "13" на подвеске.
   - Ясно, - понял его интерес морпех - У нас в десантно-штурмовом, у ребят было и побольше - Рад встрече с ветераном.
   - В отпуск или запас?
   - На дембель. Еду через Москву, хотел посетить мавзолей, да видно не судьба. Народу много.
   - Это не беда сержант, - чуть улыбнулся мужчина. - Щас решим. И сделал знак прохаживающемуся вдоль очереди милицейскому лейтенанту
   - Слушаю, товарищ майор, - подойдя, тихо сказал тот. И покосился на Шубина, - нарушает?
   - Наоборот, отдав стране воинский долг, товарищ возвращается домой и желает видеть Ильича - назидательно произнес человек в штатском. - Проводи его в начало очереди.
   - Есть, - качнул фуражкой лейтенант. И Сашке - "пройдемте".
   - Спасибо, товарищ майор, - поблагодарил тот незнакомца, после чего оба пошагали вперед. К революционной святыне.
   "Интересный дядька" - защелкали в голове Шубина временные связи. Примерно таких, он видел в советском посольстве в Луанде, куда с отшвартованного в порту советского десантного корабля, морпехи по ночам доставляли тонны "дипломатического груза".
   Между тем они подошли к началу очереди.
   Прошу задержаться, - протянул руку лейтенант перед третьей от входа тройкой граждан. А потом Шубину - "пожалуйста".
   Сашка монолитно стал впереди, - подумав про себя "вот это тпруха"* и сделал приличествующее месту лицо. Выражающее скорбь и отрешенность.
   Через несколько минут, в числе других, он ступил под мраморные своды мавзолея, где в небольшом фойе стояли еще два милицейских стража и один гражданский, шарящие по процессии глазами.
   Лежащий в стеклянном, освещенном приглушенном светом гробу, вождь мирового пролетариата был похож на восковую куклу.
   - В кино он совсем не такой, - мелькнула в голове мысль. Но Сашка ее тут же отогнал. Впечатляясь.
   Миновав постамент с выставленным на обозрение телом, он вышел вслед за хлюпающей носом теткой, которую поддерживал под локоть мужик, на свежий воздух и проследовал вдоль кремлевской, опушенной молодыми елочками стены, с многочисленными на ней табличками.
   Здесь были увековечены сподвижники вождя и лучшие люди Страны. Много.
   Когда чуть позже, осмысливая увиденное, "экскурсант" неспешно шагал по брусчатке, его внимание привлек далекий шум и даже крики. Доносившиеся со стороны Исторического музея.
   - Что за хрень? - удивился он и решил взглянуть, кто нарушает покой в столь священном месте.
   За музеем, чуть ниже, располагалась вторая площадь, с монументом маршала Жукова на коне (его Сашка видел по телевизору), а вокруг, толклось не менее роты людей. Злых и возбужденных.
   "Долой Горбачева!", "Нет повышению цен! "Да здравствует Ельцин!" держали в руках многие, лозунги и плакаты.
   В центре же, на каком-то возвышении у копыт лошади, прыгал и неразборчиво орал в мегафон, с багровой рожей здоровяк, чем-то похожий на их полкового замполита.
   - Папаша, что тут за гвалт? - поинтересовался сержант у помятого мужичка с сеткой пустых бутылок, стоявшего в толпе.
   - Боремся за демократию, сынок, - дыхнул тот перегаром. - Присоединяйся!
   О том, что Горбачев мудак, а затеянная им "перестройка" буксует, Сашка давно знал. И наблюдал недовольство им в армии.
   Но как всякий военный человек митингующих не любил, а потому отказался.
   Затем, будучи наслышанным про Арбат от одного из сослуживцев - москвича, выяснил у мужичка, как к нему добраться и взял курс туда, где послушал местных бардов, а заодно обозрел обилие армейского антиквариата, которым торговали на развалах.
   Когда же на столицу опустился синий вечер, автобус-экспресс помчал его по проспектам и площадям в аэропорт "Внуково".
   Там, снова определив багаж на хранение, Сашка прогулялся по громадным смежным залам, в бодром шуме прибывающих и улетавших граждан, полюбовался электронной россыпью многочисленных рейсов на громадном табло, а также многочисленными красивыми девицами.
   - Да, широка страна моя родная, - сказал сам себе, сдвинув на затылок бескозырку, и от полноты ощущений выпил два стакана щипающей нос малиновой газировки из блока стоящих в одном из залов аппаратов.
   А когда подошло время регистрации, вылет на Луганск задержали. По метеоусловиям принимающей стороны.
   - Твою мать! - выругался настроившийся на полет Сашка. И, прихватив багаж, с расстройства вышел покурить из здания аэровокзала.
   В небе заманчиво мигали звезды, со стороны юга на посадку заходил воздушный лайнер, из недалекого сквера наносило запах сирени.
   Посадку объявили в три ночи, сонные пассажиры погрузились в "Лиаз" и стоя доехали до трапа самолета.
   Спустя минут пятнадцать, вырулив на бетонку, "Ту -154" взлетел, размеренно загудели турбины.
   - Так - то лучше, - бормотнул сержант, посасывая взлетную карамельку.
   Проснулся он от похлопывания по плечу и нежного девичьего - "морячек, просыпайся".
   Салон был пуст, в него вливалась утренняя прохлада, рядом стояла бортпроводница.
   - Подъем! - открыл глаза Сашка, после чего вскочил, чмокнул девушку в щечку (та рассмеялась) и, шмякнув на голову бескозырку, задробил каблуками по ковру в сторону открытого люка.
   Далее дробь повторилась на трапе, а потом моряк ступил на землю и, разведя руки в стороны заорал, - "Здравствуй Донбасс! Я вернулся!".
  
   Глава 2. Это было под Ровно.
  
   "Обстановка в Ровно и прилегающих к нему районах чрезвычайно сложная, поскольку отличается наличием большого числа банд групп из местных националистов..."
  
   (из донесения в Москву полковника Д.Н.Медведева - 1943г.)
  
  
   - Вставай хлопче, - послышалось сквозь сон, и Васыль перевернулся набок.
   Рядом стоял дед Андрий, и, поглаживая седые вислые усы, смотрел на внука выцветшими глазами.
   - Сниданок на столи, - добавил старик. - Одягайся.
   Васыль Деркач - студент исторического факультета Львовского госуниверситета, приехал к деду в Ровно на летние каникулы, и они собирались съездить в лес за грибами.
   Чуть позже со двора крытой железом добротной хаты с яблоневым садом вокруг и обширным, в пятнадцать соток огородом, тихо поуркивая мотором выкатился мощный "Днепр" и порулил вдоль улицы.
   За рулем, в брезентовом плаще и мотоциклетном шлеме сидел дед, а в люльке Васыль в свитере, сонно зевая.
   Старшему Деркачу было за шестьдесят, но он был еще крепок и ворочал за двоих, внуку в три раза меньше.
   Родители Васыля давно жили в старом добром Львове, относя себя к местной интеллигенции (отец имел зубоврачебную практику, а мать работала в торговле). Дед же, схоронив бабку, к детям переезжать отказывался и жил сам. Там, где родился.
   Через год после присоединения Западной Украины к СССР, тогда еще молодой парубок, он был призван в армию, однако с началом Великой Отечественной войны дезертировал, вернулся в родные края и, вступив в УПА*, предложил свои услуги немцам.
   До 44-го, в ее составе грабил и угонял в Германию местное население, принимал участие в карательных операциях.
   Когда же его хозяев погнали до Берлина, ушел с недобитыми бандеровцами в лес, откуда делал налеты на "комуняк", и при одном таком попал в засаду. НКВД.
   Почти всю банду чекисты пошинковали на капусту, а оставшиеся в живых Андрий и еще несколько, получили по двадцать лет колымских лагерей, откуда вышли в 1953-м по амнистии.
   Устроившись грузчиком на мукомольный завод, Деркач впрягся в хозяйство.
   Для начала чуть подправил старую родительскую хату (та почти завалилась), а потом стал выращивать на продажу кабанов, откармливая их жмыхом и высевками*, которые по ночам таскал с работы
   Вскоре Андрий женился на разбитной вдове с села Грушки, и та стала "курить" самогон, обзаведясь многочисленной клиентурой.
   Через два года на месте убогой мазанки супруги возвели каменный дом с мурованным подвалом, заложили сад и расширили огород, дающий для базара всяческий овощ.
   Когда же в колыске* запищал наследник, Андрий окрестил его в костеле и дал там слово вывести в люди.
   Что с успехом и проделал.
   Вслед за получением хлопцем аттестата, за "хабаря"* пристроил его в медицинский институт, окончив который, молодой Деркач стал врачом - стоматологом. Гроши получал не абы какие, но имел солидный приработок, ставя нужным людям коронки и мосты из драгоценного металла. Два золотых дуката* для почину, подарил ему батько. Он же помог с деньгами на кооперативную квартиру в областном центре, где наследник нашел достойную подругу жизни.
   Теперь вот вырос внук, который трепетно любил дедуся.
   После его рождения, устраивая свою городскую жизнь, сын с невесткой часто определяли Васылька до батькив у Ровно, где бабка Мирослава рассказывала хлопчику сказки про ведьм и вурдалаков, а дед о героях Украины - Мазепе, Кармелюке и Олексе Довбуше*.
   От него маленький Васылько впервые услышал, слово "москали" с которыми и бились эти самые герои.
   Затем внук подрос, стал ходить в школу и приезжать к старикам на летние каникулы на которых дед Андрий продолжил свое воспитание.
   Как следствие, ко времени поступления в университет, Васыль хронически ненавидел "москалей", знал, что те упекли деда в Сибирь как когда-то Кармелюка и считал для себя примером.
   В стенах же родной "альма - матер"*, посеянное в душе внука старым бандеровцем, получило благодатную почву.
   Носящий имя Ивана Франко, старейший университет Украины, к тому времени имел ряд достойных выпускников.
   В их числе были Андрей Бандера - ярый националист и отец идеолога украинского фашизма, Евген Коновалец - создатель ОУН-УПА* и много других, не столь известных, ставших впоследствии антисоветчиками, диссидентами или сбежавших на Запад.
   Профессура университета всегда страдала "украинизмом", что при секретаре ЦК Компартии Украины Щербицком, даже являлось предметом рассмотрения данного вопроса на одном из закрытых совещаний в Киеве.
   Одних за это выгнали, других пожурили, но дух национализма никуда не исчез. Остался.
   Так что дедовские "лекции" подкрепились у Васыля научными, а еще участием в организации "Рух", официально созданной к этому времени в республике.
   Она явилась одним из следствий горбачевской перестройки, не скрывала национализма и ставила конечной целью выход Украины из состава СССР, с учреждением "нэзалэжного" государства.
   Когда внук рассказал деду о своем членстве в организации и этой самой цели, Деркач перекрестился на икону и, сказав "прыйшов наш час!", пожелал научить его практике.
   Ибо за словом всегда следует дело.
   А для того поведал свое героическое прошлое. От которого у будущего журналиста захватило дух. Так было интересно.
   Васыль узнал о боевых группах УПА, формах и методах их деятельности, способах тайной связи и работы с населением, а также некоторых операциях.
   Две из них потрясли еще нестойкого гуманитария.
   В одной, славный дидусь носивший тогда псевдо "Сыч" и его сподвижники, захватили в прикрпатском селе председателя сильрады*. И в назидание селянам которым он предлагал вступить в колхоз, принародно распилили напополам, двуручной пилою.
   В другой, напав на группу фронтовиков, следующих домой по лесной дороге, они троих убили, а четвертого - офицера, захватили в плен и живым сварили в котле. Во время победного застолья на хуторе.
   - Стойкий попався комуняка, - завершив рассказ, скривил рот дед Андрий. - Так и нэ запросыв пощады.
   А увидев расширенные глаза внука, наклонился к нему и прошипел. - Наша влада повынна буты страшною!* Так вчив батько Стэпан Бандэра.
   И вот теперь, на очередных каникулах, внук вместе с дедом ехал учиться владеть оружием, которое у "Сыча" было припрятано в старом схроне.
   Оставив позади Ровно, мотоцикл выехал на дорогу к Дубровице и прибавил скорость.
   На полпути он свернул в обширный, теряющийся за горизонтом лесной массив, перемежающийся поросшими кустарниками холмами, на отдельных из которых виднелись руины старых, времен княжества Литовского* замков, съехал в зеленую долину, по дну которой прыгала по камням неширокая речка и покатил вдоль берега.
   - Ось тут и станэмо, - подрулили старый Деркач к группе раскидистых берез у глинистой осыпи, после чего заглушил двигатель.
   В ушах возник шум воды и стук дятла в глубине леса.
   - Красивые тут места! - сойдя на траву и разминая затекшие ноги, оглядел ландшафт внук. - Былинные.
   - Эгэ ж, - ответил дед, извлекая из багажника вещмешок. - Колысь усэ цэ (обвел пространство рукою) налэжало пану Потоцькому.
   - Великий был князь, - с чувством изрек Васыль. - Не раз дрался с московитами.
   - А тэпэр наш черед, - передал внуку рюкзак дед. - Ходимо зи мною.
   Спустя час, идя по известным лишь старшему Деркачу приметам, оба оказались на поросшей соснами возвышенности, с остатками крепостной стены и полуразрушенной башней.
   Чуть пригнувшись, старик вошел в ее темный, затянутый диким хмелем пролом и включил прихваченный с собой фонарик.
   Луч света выхватил из мрака груду битых камней, а за ней мрачный ход каземата.
   Осторожно ступая, оба спустились по остаткам ступеней вниз, и Андрий ткнул пальцем в один из его углов, - копай Васылку.
   - Понял, - бормотнул внук, извлек из рюкзака складную лопатку, прошел туда, присел и отгреб из-под ног слой песка, под которым оказалась потемневшая от времени дубовая ляда.
   Схватившись за ржавое кольцо, он потянул вверх - открылся темный зев, откуда потянуло затхлостью. Оба поочередно исчезли в нем, а потом дед, пошарив у лестницы, зажег спичкой стоящую рядом плошку.
   Потрескивающий огонек выхватил из тьмы что-то подобное складу.
   У одной из боковых, с осыпавшейся штукатуркой стен, зеленели несколько плоских с готическими надписями ящиков, у другой стояли две железных бочки проштампованных имперскими орлами, рядом - почти сгнившие мешки с россыпью толовых шашек.
   В торце высился деревянный стеллаж, с многочисленными жестяными коробками.
   - Цэ у нас був пунк боепитания, - глухо сказал дед, распахивая крышку одного из ящиков.
   Там, в ячейках, матово отсвечивал ряд винтовок.
   - Останний раз я тут був прошлою вэсною, - взял одну в руки дед, ловко передернув затвором. - Змазав (спустил курок - тот звонко щелкнул). - Уси готови до бою.
   - И сколько тут? - опасливо приняв от него оружие внук.
   - Сорок, - последовал ответ. - А на стэлажи цинки з патронами.
   - А в мешках что? Мыло? - поинтересовался Васыль, возвращая винтовку на место.
   - Кхе-кхе-кхе, - хрипло рассмеялся ветеран ОУН. - То выбухивка*, хлопчэ. А у бочках - газолин, то-есть горючее.
   Усэ цэ, - обвел взглядом схрон*, - я бэриг до свитлого часу. И тэпэр, чую, вин нэ за горами. Розпадаеться клятый ЭССР. З комунякамы та жидамы.
   - Ты прав, диду, кивнул - Васыль. - У нас в организации все так считают.
   Затем старый Деркач прошел к неприметной нише в одной из стен и достал оттуда промасленный сверток. Развернул - в нем лежал пистолет с двумя запасными обоймами.
   Парабел,- продемонстрировал его Васылю. - Гэрманськый. Спочатку навчу тэбэ стрилять з нього, а потим з гвынтивкы.
   - А тут есть где? - завертел головой внук.
   - Нэ тут,- запихав в карман пистолет и обоймы дед. - Для цього у мэнэ е мисцэ.
   После этого, закрыв ящик с винтовками и погасив плошку, они поднялись наверх, опустили и замаскировали ляду и вышли на дневной свет.
   - А зараз пидэмо он туды, указал дед рукою в сторону едва доносившегося шума.
   Пройдя меж красноватых стволов сосен, пара направилась через кусты терновника в сторону реки.
   Там, за ближайшим поворотом, с высокого отрога, в нее низвергала бурный поток, нарушая лесную тишину и искрясь радугой.
   - Ось тут! - прокричал на ухо внуку дед. - Давай отойдэмо чуть у сторону!
   Стороной оказался заросший ельником буерак, упирающийся в рыжую стену из глея*.
   Старый Деркач молча снял плащ (серху изрядно пригревало), вынул из его кармана пистолет и попросил Васыля установить под стеной куски раскрошившегося пласта, вместо целей.
   - Готово! - рысцой вернулся через несколько минут студент. - До них метров двадцать.
   - А тэпэр дывысь, - подобрался Андрий и вскинул руку.
   С короткими перерывами грохнули три выстрела, и три куска разлетелись в пыль. Словно их и не было.
   - Вот это да! - восхитился Васыль. - Метко стреляешь!
   - Практика була богата, - разгладил усы старик. - А зараз ты (передал внуку парабеллум).
   Тот, дрожа стволом, выпалил по оставшимся целям пять раз - в результате промазал.
   - Ну а тэпэр будэмо вчиться,- поморщился старик и, кряхтя, уселся на сложенный плащ. - Дай сюды зброю.
   Для начала он поведал ученику боевые характеристики пистолета, показал, как он заряжается и продемонстрировал особенности прицеливания.
   После снова перешли к практике и, расстреляв вторую обойму, молодой Деркач наконец-то попал в мишень, что вызвало его бурную радость.
   - Лыха бида начало, - одобрил старик, отбирая у стрелка пистолет. - Зараз покажу тоби як його разбырать та чистить.
   Далее он извлек из кармана кусок ветоши с ружейной масленкой, продемонстрировав все внуку.
   - Ость так, - сказал, передернув затвор и, произведя контрольный спуск, вщелкнул в рукоятку оставшуюся обойму.
   - У нэдилю прыидымо сюды знову, - скзал дед, - навчу тэбэ стриляты с гвынтивкы. А тэпэр збэри уси гильзы та покыдай у воду, а я покы заховаю парабел. Он у тому дэрэви.
   Пока внук исполнял, что было приказано, Андрий проследовал к старой груше-дичке, росшей неподалеку и спрятал обернутый ветошью пистолет в дупле ее ствола, толстом и покрученном.
   - Ну а зараз собэрэмо грыбив на юшку, а то сусиды спытають дэ булы (хитро прищурился дед), поснидаемо шо Иисус послав, то поидымо до дому - до хаты.
   По дороге обратно дед с внуком набрали рюкзак во множестве росших в этих местах пэчэрыць, масленков и опят, а когда солнце повисло в зените, вышли к мотоциклу.
   На извлеченный из багажника брезент поместилась корзинка с провизией, где были паляница, брус копченного сала, молодые огирки с пучком цыбули и фляжка сливянки.
   - Ну, будьмо! - подождав пока Васыль нарежет паляныцю с салом, поднял фляжку дед Андрий и забулькал горлом.
   - Файна*, градусив за пъятдэсят - крякнув, передал ее внуку.
   Тот проделал то же самое, после чего Деркачи принялись закусывать.
   - А тэпэр Васылько, розкажи мэни про вашу организацию. Хто там кэруе и чим вы зараз займаетесь? - утолив голод, набил люльку тютюном дед, поднеся к ней спичку.
   Внук прожевал сало с хрустким луком, икнул от сытости и начал.
   - "Рух", как тебе известно, дедусь, это движение в переводе на москальский. Само название чего стоит. А учреждено оно было год назад как "Народное движение Украины за перестройку" Союзом украинских писателей, а теперь стало партией.
   Одним из основателей является Вячеслав Черновол, известный антисоветчик и диссидент, его комуняки трижды сажали в лагеря. За идею.
  
   - Идея, цэ головнэ, - кивнул старый Драч. - Я тэж за нэи сидив. Продовжуй.
   - Ну, так вот, - продолжил внук. - Главное - отделение от России. Сейчас парламентским путем, Горбачев нам дал демократию. А если не пройдет - народным восстанием.
   - Я думаю пройдеть, - значительно пыхнул люлькой дед. - У цього пятныстого усэ розвалюеться.
   - Мы это видим, дидусь, но не исключаем и второго. Для чего у нас в молодежной части организации создаются специальные отряды. В случае чего, они возьмутся за оружие.
   Так було и раниш, - глядя вдаль, сказал Андрий. - При Стэпани Бандэре.
   Ну, а хто вамы - молодятамы кэруе* тут, у Львови, та Киеви?
   - Андрий Парубий с Олегом Тягнибоком. Оба львовские студенты, а прадед Тягнибока - Лонгин Цегельский в Первую мировую боролся за нэзалэжну Украину. Так что, достойные люди.
   - Про Цегельского чув. То був вэлыкый дияч *, царство йому нэбэснэ.
   И это была правда. Указанный "дияч" являлся одним из основателей Западноукраинской республики с отрядами Сичевых стрельцов, которые с территории Австро-Венгрии вели диверсионную борьбу против России, на деньги австрийской и германской разведок. А еще прославился участием в громких процессах в отношении прикарпатских русинов*, отправляя их на смерть в первые концентрационные лагеря.
   После октябрьской революции, в 1919 - м, он сбежал в США, откуда вел подрывную деятельность против СССР, упокоившись потом с миром на одном из кладбищ Филадельфии.
   - А чи е ще хто з такых нащадкив? - поинтересовался ветеран УПА*. - У вашому кэривныцтви.
   - А как же, - хлебнул еще сливянки Васыль. - Юрий Романович Шухевич*.
   - Сын Романа?! Нэвжэ живый?! - вылупил глаза дед Андрий. - А я думав його замордувалы сталинисты!
   - Больше чем, - закусил салом внук. - Он создал УНА-УНСО* с боевыми отрядами, как было при Бандере и Коновальце*.
   После этих слов старый Деркач тоже приложился к фляжке и пожелал вступить в ряды "осободителей", сославшись на свое боевое прошлое.
   - Для нас это будет честь, - приобнял его Высыль. - Такие как вы, наше боевое знамя!
   Между тем, лучи яркого солнца, и крепкая сливянка сделали свое дело: вскоре Деркачей потянуло в сон. Которому они предались. Вокруг буйно цвели травы и скрипели цвиркуны, где - то в бору отсчитывала года зозуля*.
   Ближе к вечеру, когда багряный шар клонился к западу, "Урал", взрыкнув, тронулся в обратный путь. До хаты.
   Вопрос о вступлении дида Андрия в "ряды" был решен с выездом во Львов в течение недели, и в Ровно появилась очередная боевая ячейка УНА-УНСО, которую он возглавил.
   Теперь в лес "за грибами" по субботам, прихватывая воскресенье, наведывалась целая группа.
  
   Помимо друзей Васыля, практически все из которых являлись отпрысками львовской интеллигенции (был даже сын секретаря горкома одного из районов), в ней имелись и местные хлопцы.
   К месту добирались на микроавтобусе "Газели", оставляя его в долине, а затем на своих двоих к "стрелковому тиру". Схрон старый Деркач молодым "гэроям" не показывал, переправив туда несколько винтовок и цинков с патронами.
   Учеба велась в режиме строгой секретности. В укромном месте, на подходе к "тиру", выставлялась бдительная охрана с биноклем, которая постоянно менялась.
   Помимо стрельбы "провиднык"* учил молодят изготавливать из подручных средств "коктейль молотова" и основам взрывного дела. А еще способам конспирации и тайной связи.
   По вечерам же, когда на леса опускался вечер, компания "грибников" разжигала костер у машины, варила в казане галушки с салом и слушала рассказы Деркача про славные бандеровские походы.
   Юные глаза светились отвагой, в них отражались будущие, которые были не за горами.
   А во время ужина с чаркой непременной перцовки, в "Газели" включали магнитолу, из которой несся гимн УПА "Чэрвона калына"
  
   Ой, у лузi червона калина похилилася.
   Чогось наша славна Україна зажурилася.
   А ми тую червону калину пiдiймемо,
   А ми нашу славну Україну, гей! гей! розвеселимо!
  
   бодро пел многоголосый хор под запорожскую музыку.
  
   Не хилися, червона калина - маєш бiлий цвiт.
   Не журися, славна Україна - маєш добрий рiд.
   А ми тую червону калину пiдiймемо,
   А ми нашу славну Україну, гей! гей! розвеселимо!
  
   пафосно выводил он, призывая к кровавому веселью
  
   Виступали стрiльцi сiчовiї у кривавий тан,
   Визволяти братiв-українцiв з московських кайдан.
   А ми тiї московськi кайдани розiб'ємо,
   А ми нашу славну Україну, гей! гей! Розвеселимо..!
  
   При последних аккордах кто - нибудь обязательно вскакивал и кричал: "Слава Украыни!"
   "Гэроям слава!" - орали в ответ молодые голоса.
   У старого Деркача от умиления наворачивались на глазах слезы.
  
  
   Глава 3. Солдаты удачи.
  
  
   "Ты устал воевать за чужие идеи,
Рисковать и стрелять ничего не имея,
Но теперь у тебя есть другие задачи
Ты решил записаться в "Солдаты удачи"
Наблюдая за всеми в прицел автомата,
Ты надеешься лишь на везенье солдата,

У тебя за спиной пара цинков патронов,
 А в кармане последний патрон и икона..."

(из песни "Soldier Of Fortune")

  
  
   - Хаййя `аля-ссалят! - пропел заоблачный голос муэдзина в старой части Кабула, после чего Джек Блад разлепил глаза и хрипло выругался.
   После вчерашней попойки с приятелями ужасно болела голова, и хотелось пристрелить служителя культа.
   Сглотнув клейкую слюну, Джек нашарил рукой стоящую на полу бутылку джина, сделал из нее пару глотков, поморщился и прислушался к организму.
   Через несколько минут тот пришел в тонус, Блад громко рыгнул и встал с постели.
   На трех других дрыхли его соседи.
   Сунув ноги в тапки, он проследовал в ванную, совмещенную с туалетом, где встал под холодный душ, а потом растерся полотенцем.
   Затем сунул в розетку "Филипс", чисто выбрил лицо и освежил его лосьоном.
   В прошлом выпускник академии Вест Пойнт * и лейтенант армии США, Джек Адамс Блад, работал в частной военной компании "Triple Canopy", охраняющей американское посольство в столице Афганистана, а также его очередного президента Раббани.
   После окончания академии Блад довольно успешно начал службу, приняв участие в войне в Панаме, а затем Персидском заливе, за что даже получил медаль от Конгресса. Но затем, находясь в отпуске в родном штате Канзас, изнасиловал в ночном клубе местную красотку, что поставило крест на его военной карьере.
   За решетку, благодаря заслугам и заступничеству отца - мэра города, где он родился, Джек не попал, однако с армией пришлось расстаться. А поскольку кроме как стрелять и командовать взводом он больше ничего не умел, теперь уже бывший 1-й лейтенант* подался в "солдаты удачи".
   И вот теперь Джек в числе еще трех десятков таких же отставных военных трудился на "Triple Canopy", о чем не жалел. Работа была "не пыльная" и хорошо оплачивалась.
   В прошлом полевой командир моджахедов, владелец изрядного состояния и торговец опиумом, четвертый президент Афганистана весьма заботился о своей безопасности и, не доверяя соплеменникам, препоручил ее иностранным наемникам.
   И этим утром, часть из них, в составе Блада и его соседей по номеру в гостинице при президентских апартаментах, должна была сопровождать Раббани в неофициальной поездке на юг страны в провинцию Гильменд. Там у того была назначена встреча с одним из влиятельных полевых командиров. Старым другом и соратником.
   Точнее это была не поездка, а перелет. В стране продолжалась война, и по дорогам даже президентскому кортежу ездить было опасно.
   - Эй вы, поднимайте свои толстые задницы! - вернувшись в номер, принялся одеваться Блад. - Нас ждут великие дела и свершения!
   - В ответ послышались недовольная ругань с бурчанием, и наемники быстро воспряли от сна, занявшись своим туалетом.
   Минут через десять, в пятнистой униформе без знаков различия и с шевронами компании на груди, все сидели за столом в смежном отсеке - кухне, подкрепляясь сэндвичами и горячим кофе.
   Прошлое у них было примерно одинаковое.
   Отставной лейтенант Пирсон, в прошлом десантник, был уволен из армии за гомосексуализм; сержант Родригес, в бытность "морской котик" - за торговлю марихуаной; а последний и самый старый - майор Залесски отличился больше всех. Он был садистом и истязал пленных в Пакистане, где раньше служил военным инструктором.
   Позавтракав, "солдаты удачи" закурили, забросили ноги на стол, и Пирсон рассказал новый анекдот, доставленный на днях из США одним знакомым.
   - Значит так, - начал он, - парень познакомился с длинноногой красоткой, и вот наконец-то она пригласила его к себе поздно вечером домой. Шикарная такая вилла. Заходят в одну из комнат, начинают ласки.
   Красотка:
   " Т-с, у меня родители дома, спят сейчас. Папа - прокурор округа, мама - судья".
   Парень про себя - "черт, куда я попал?!"
   Продолжают, забылись уже.
   Красотка:
   " Тише, у меня брат в соседней комнате, он рейнджер. Приехал в отпуск".
   Парень про себя - "черт, куда я попал?!"
   Красотка:
   " Хочешь незабываемую ночь?"
   "Да!"
   "Насилуют!!!"
   - Га-га-га! - довольно загоготали охранники, и кто-то громко испортил воздух.
   В это время запищала лежавшая на столе мобильная рация, Залесски приложил ее к уху.
   - Слушаюсь, босс, - пробубнил в микрофон и бросил парням, - на выход!
   После этого наемники отворили створки встроенного в стену шкафа, облачились в бронежилеты с касками и, прихватив с крючков висящие там карабины "М-4", пружиня берцами, вышли наружу.
   Спустя непродолжительное время, понадобившееся на путешествие по дворцовым переходам, все четверо поднялись на крышу одного изданий, оборудованного вертолетной площадкой.
   На ней, окрашенный в тона пустыни, стоял "Ирокез" американских ВВС, из кабины которого весело скалились пилоты.
   - Хелло парни! - поприветствовали их "солдаты удачи".
   - Хелло! - ответили те, чавкая жвачкой.
   Далее появился САМ, в шелковом одеянии, сопровождаемый двумя личными охранниками, и наемники изобразили строевую стойку.
   Величаво кивнув черным тюрбаном, президент первым шагнул в машину.
   Затем погрузились остальные, и стальная птица понеслась над столицей. В сторону синеющих вдали гор. Подернутой утренней дымкой.
   Приземлился вертолет спустя час у большого кишлака близ реки, окруженного полями опийного мака, зеленеющего в долинах.
   Навстречу уже пылил джип, в сопровождении бронетранспортера, на броне которого сидели несколько вооруженных моджахедов в пакулях*и длинных рубахах.
   - Ассалам алейкум! - низко кланяясь, выскочил из автомобиля и засеменил к вертолету упитанный бородатый крепыш, в чалме и расшитой золотом безрукавке.
   - Ва алейкум салам! - сделал ему шаг навстречу высокий гость, и хозяин облобызал ему руки.
   После этого они заговорили о чем-то на фарси* - первый назидательно, а второй подобострастно, охрана же обменялась подозрительными взглядами. Правоверные не любили кафиров*.
   Чуть позже, погрузившись в автотранспорт (президент был препровожден в джип, а охрана на броню), кавалькада тронулась обратно.
   Миновав окраину кишлака с арыками и уходящими в небо пирамидальными тополями, она направилась к центру и въехала в широко открытые ворота обширной усадьбы. Та была обнесена высоким глиняным дувалом, с вышкой в одном из углов, на которой расхаживал часовой, и имела по внутреннему периметру несколько строений.
   Далее машины остановились, и президент с личной охраной был приглашен хозяином в одно из них, возведенное из камня и с претензией на архитектуру, а "солдат удачи" похожий на муллу старик, расположил на открытой террасе второго. Напротив.
   - Располагайтесь, парни! - первым снял с головы каску Залесски и, положив рядом карабин, скрестив ноги, уселся на персидский ковер с несколькими, лежащими на нем подушками, под которым виднелись второй - из войлока.
   Остальные проделали то же самое и с интересом стали оглядывать усадьбу.
   По площади она была не менее акра* и, судя по виду, была зажиточной.
   Между тем, по знаку "муллы", на террасе появились два молодых парня в тюбетейках, которые расстелили перед гостями цветастый дастрахан* и быстро его накрыли.
   Там поочередно появились горячая баранина "шиш-кебаб" на шампурах, исходящий паром душистый плов с фисташками, белые лепешки, дыни с виноградом, а также чай, в двух больших фаянсовых чайниках.
   - Шам хорди? - певуче вопросил у наемников старик (те недоуменно переглянулись), а потом сказал - "лотфан" и сделал приглашающий жест рукою.
   - Окей! - поняли американцы, разбирая шампуры, и заработали челюстями.
   Когда изрядно подкрепившись, они тянули из пиал зеленый чай, лениво переговаривались, на пороге главного дома появились Раббани с телохранителями и хозяин, прокричавший что-то в сторону джипа.
   Тот покатил к ним, наемники с готовностью встали, поправляя амуницию, но президент отрицательно покачал головой, приказывая им остаться.
   - Нам же лучше, - ухмыльнулся Залесски, провожая взглядом отъезжающую машину. - Расслабьтесь парни.
   После трапезы все четверо задымили сигаретами, предложив одну сидевшему напротив мулле, но тот вежливо отказался на английском, что вызвало естественное удивление.
   - Ты знаешь наш язык, старик? - выпучил глаза Пирсон.
   - Знаю, - последовал ответ.- А еще французский и русский.
   - Откуда?
   - В молодости много путешествовал и тянулся к знаниям.
   - Был в нашей стране? - поинтересовался Родригес.
   - Да, там я закончил два курса Стенфорда*
   - А откуда знаешь русский?
   - С шурави* я воевал, - огладил бороду мулла. - Когда наш президент был полевым командиром.
   - Ну и какие они солдаты?
   - Лучше ваших,- блеснули щелки глаз. - Американцы убивают издалека, прячась от противника в укрытиях
   - Полегче, старик, - пробурчал Залесски. - Можешь нарваться на неприятность.
   - Я хочу вам показать одного, - перебирая янтарь четок в руке, невозмутимо предложил мулла. - Если пожелаете.
   - А почему нет? - переглянулись наемники, соглашаясь.
   - В таком случае следуйте за мной, - поднялся на ноги старик, и все спустились с террасы.
   Проследовав по мощеной плитняком дорожке в дальнюю часть двора, группа остановилась перед глухой дверью, мулла отодвинул кованый засов, и все оказались во втором, менее обширном, но с еще более высокими стенами.
   У одной из них, за оградой из жердей, меланхолично жевали жвачку овцы, у другой высился глиняный тандыр*, в котором две женщины в паранджах* пекли хлеб, отойдя при приближении чужеземцев в сторону.
   Мулла, покосившись на них, прошел в конец двора (гости за ним) и ступил на мощеную битым кирпичем площадку, в центре которой виднелась металлическая решетка. На ее кованых петлях висел замок, а сбоку стояла прислоненная к стене лестница.
   - Взгляните вниз, - предложил старик. - Вам будет интересно.
   Гости обступили люк и наклонились.
   В лившихся сверху лучах солнца, рассевающих полумрак, на дне бетонного колодца сидел мужчина с перевязанной тряпкой головой и в обрывках полевой формы.
   При звуках голоса муллы он поднял давно небритое лицо и злобно блеснул глазами.
   - Этот кафир советский капитан, - сказал старик, обращаясь к американцам.- Захвачен нами в бою, когда шурави выводили свои войска из Афганистана.
   Его и еще троих таких же, мы использовали для работы на полях. В качестве сборщиков мака. Но три дня назад шурави сбежали, убив двух надсмотрщиков и захватив оружие. Всех друзей неверного (кивнул на капитана) мы отправили к аллаху, его же снова пленили.
   - И что теперь с русским будет? - разглядывая пленника, спросил Блад, а Родригес с Пирсоном выжидательно уставились на слугу Аллаха.
   - Как храброму воину, мы предложили ему принять ислам. Он отказался. За что завтра будет забит камнями.
   - Я бы с удовольствием на это взглянул, - растянул в улыбке губы Залесски. - Не люблю раша*.
   Спустя еще пару часов (наемники прикорнули на террасе, воспользовавшись имевшимися там подушками), президент с хозяином вернулись, и гости отбыли на вертолете в Кабул. Тихо и без приключений.
   А когда после ужина все четверо, прихлебывая пиво из банок, сражались в номере в покер*, Блад поинтересовался у Залесски, за что тот не любит русских.
   - Они бешеные звери,- отложил карты в сторону майор. - Расскажу вам одну историю.
   В середине восьмидесятых я был в группе военных инструкторов в Пакистане, где под Пешаваром, в кишлаке Бадабер, мы готовили боевиков - моджахедов для заброски в Афганистан.
   Там же, помимо учебного центра с полигоном, казармами и складами оружия, располагался лагерь, где вместе с пленными афганцами содержались и русские, полтора десятка человек из так называемого "ограниченного контингента". В основном офицеры и сержанты.
   С последними мы плотно работали, пытаясь обратить в ислам и заставить воевать на стороне талибов.
   Но в один из вечеров, когда охрана лагеря на плацу совершая намаз, молилась своему Аллаху, они бесшумно сняли часовых, освободили аскеров* и, захватив склад с оружием, а к нему артиллерийскую установку, попытались прорваться в горы.
   На место прибыл нынешний президент, тогда он был одним из командующих у моджахедов и восставшим предложили сдаться. В ответ те потребовали связи с советским посольством, а когда получили отказ, продолжили бой.
   Он длился двое суток, пока не применили тяжелую артиллерию. Пленных не было.
   - Коммунистические фанатики, - выслушав рассказ, перетасовал карты Пирсон.
   - У нас таких сволочей полно на Кубе, - протянул к нему руку Родригес.
   - Да, интересно было бы с ними повоевать,- заявил Блад, включая пультом телевизор.
   На следующий день вся четверка выехала в одну из афганских воинских частей располагавшуюся в пригороде Кабула.
   Ко времени описываемых событий, падение режима Наджибуллы* и новый виток гражданской войны привели к развалу афганской регулярной армии. Оставшиеся от неё вооружение и техника были разделены между противоборствующими сторонами - Северным альянсом Массуда и Дустума с одной, а также отрядами талибов и Исламской партии Афганистана с другой. Именно в это время Раббани "со товарищи", начал формировать национальную армию.
   Соответствующий план был сверстан спецами НАТО на основе анализа ошибок прошлых лет и времён советского присутствия.
   Он включал в себя следующие основные направления:
   - разоружение всех племенных и прочих формирований;
   - переход к исключительно добровольному принципу комплектования;
   - расформирование ВВС как вида вооружённых сил и передача авиационной техники Воздушному корпусу АНА*;
   - создание пяти армейских корпусов бригадного состава как основы наземных сил, с ограничением использование тяжёлого вооружения и техники советского производства;
   - обучение личного состава по стандартам НАТО, а также перевооружение афганской армии на оружие и технику производства США.
   И в этом немалая роль отводилась военным из Пентагона.
   А поскольку таковых не всегда хватало (дядя Сэм* активно внедрял "демократию" в ряде других стран), к делу привлекались специалисты частных военных компаний.
   В том числе и парни из "Triple Canopy", за дополнительную плату.
   Не ограничиваясь охраной Раббани и своих дипломатов, они активно готовили из моджахедов новых солдат. По образу и подобию.
   И вот теперь, в полной военной экипировке, словно пришельцы из другого мира, наемники рулили по кабульским улицам на бронированном "хаммере" лихо и целеустремленно, как следует героям.
   Миновав центральную часть города, в разноголосом шуме базаров улиц и криков ослов с верблюдами, они выехали на окраину, миновав американский блок - пост и запрыгали по рытвинам проложенной еще советскими спецами дороге.
   По обеим ее сторонам тянулся безрадостный пейзаж, состоявший из такыров, песка и сухого саксаула, у горизонта синели хребты Гиндукуша, с плывущими над ними облаками.
   Километров через пять автомобиль въехал в ворота воинской части, у которых бдили службу местные аскеры и оказался на ее территории.
   Она была обширной - с плацем, на котором маршировала рота солдат, стоящим в центре штабом, увенчанном трехцветным флагом, десятком сборных казарм и парком бронетехники.
   Затормозив "хаммер" у штабной стоянки, где находились еще несколько автомобилей, инструкторы вышли из него, поднялись по ступеням к двери (часовые у нее взяли на караул) и исчезли внутри.
   Получив в штабе от военного советника майора - Хершбоу план проведения очередных занятий, а заодно угостившись шотландским виски, они откозыряли хозяину и отправились в казармы.
   Бладу предстояло занятие со взводом аскеров по огневой подготовке.
   Десять минут спустя, военный грузовик с тентом, доставил всех на стрельбище в нескольких километрах от части, вышедший из кабины Джек через переводчика скомандовал "всем вниз! и солдаты выстроились у машины.
   Неспешно продефилировал вдоль строя, лейтенант критически оглядел их, харкнул на горячий песок и прорычал, - "Первое отделение на линию огня!".
   Далее последовал перевод, и отделение задробило каблуками.
   После того, как все девять, заклацав затворами винтовок изготовились к стрельбе лежа, была отдана команда, - "Огонь!" и М-16 задробили короткими очередями.
   Затем последовал осмотр мишеней (Блад удовлетворенно хмыкнул), и место первого отделения заняло второе.
   Поскольку жара становилась все сильнее, инструктор приказал командиру взвода установить для него в тени грузовика прихваченный с собой брезентовый стульчик, что было незамедлительно исполнено.
   Когда первая часть занятий была закончена, Блад провел со взводом краткий разбор и перешел ко второй. Стрельбе из гранатомета.
   Теорию его подопечные уже знали. Перешли к практике.
   Для начала 1-й лейтенант извлек из притащенного солдатами из кузова ящика одноразовый М-72*, вышел вперед и, приведя тот в боевое положение, грохнул с колена по сожженному советскому "бэтээру", стоявшему чуть в стороне от других мишеней.
   Пульсирующий сгусток огня ударил точно в борт, что вызвало оживление аскеров.
   - Теперь ты, - отбросив в сторону трубу, кивнул Джек афганскому лейтенанту.
   - Хоп мали*, - приложил руку к груди офицер, после чего наклонился к ящику.
   Этот выстрел тоже оказался удачным, после чего Блад приказал проводить занятия афганцу, а сам уселся в тень, забросил ноги на колесо и предался мечтам о скором отпуске.
   Из них Джека вывел очередной, в числе других выстрел, сопроводившийся диким криком.
   На позиции в конвульсиях бился аскер, заливая песок кровью.
   - Твою мать! - выругался Блад, после чего встал и зарысил к месту происшествия.
   Голова солдата представляла сплошной бифштекс - ее поджарило реактивною струею.
   - Я же учил вас безопасности при стрельбе! - заорал инструктор на лейтенанта. Тот только бессмысленно пучил глаза да что-то бормотал посеревшими губами.
   - Убрать! - рявкнул переводчику Джек. - Тренировка закончена!
   Когда взвод ехал назад, инструктор был зол и мрачен.
   Пуштуна ему было не жаль. А вот доллары, которые непременно вычтут из зарплаты - очень.
   Когда белесый шар солнца завершал свой дневной путь, а с гор на пустыню повеяло прохладой, освежившиеся в душе и отужинавшие в части, наемники возвращались в Кабул. С чувством выполненного долга.
   - А не развлечься ли нам, парни? - обернулся сидевший за рулем Залесски.
   - Мы "за"! - оживились Родригес с Пирсоном, а Блад хмуро кивнул головой (он все еще переживал потерю финансов).
   Чуть позже "хаммер" плыл в густом потоке возвращавшихся домой после трудового дня аборигенов, многие из которых с неприязнью косились на кафиров, сторонясь к постройкам и дувалам, а те прозрачно глядели вперед, словно никого не замечая.
   Проследовав с окраины ближе к центру где им встретились две патрульных бронемашины с надписями "Кейфор"*, майор переехал по мосту реку, делившую столицу надвое и автомобиль оказался на левобережье.
   Здесь располагались основные административные кварталы, площадь Пуштунистан и дворец "Арк" - бывшая резиденция эмиров.
   Миновав Колонну независимости, "хаммер" углубился в тенистый квартал Шахре-Нау, с расположенными там банками, конторами, магазинами и ресторанами и подкатил с тыла к одному из современных особняков, скрытому по традиции за высоким дувалом.
   Здесь, на мини-стоянке, под наблюдением видеокамеры, уже стояли "лэндровер" английского консульства, "БМВ" известной немецкой компании и еще несколько шикарных автомобилей.
   - О, кокни* уже здесь! - ухмыльнулся Пирсон, кивнув на английскую машину.
   - Выйдя из своей и весело переговариваясь, американцы прошли к нише глухой арочной двери, где Залесски нажал кнопку переговорного устройства.
   После двух сказанных им фраз, из него ответили "окей", щелкнул электронный замок, и гости оказались в сказке Шехеризады.
   В центре обширного, похожего на оазис двора с мраморными дорожками и цветущим жасмином бил фонтан, откуда - то тихо лилась восточная музыка, по изумрудной траве гуляли несколько павлинов.
   Навстречу гостям уже спешил человек в белом костюме и с приклеенной улыбкой на лице, являющийся распорядителем.
   Особняк был собственностью одного из местных воротил, поставляющих опий в Восточную Европу, и в нем был ресторан для европейцев, а еще девушки для интимных услуг из России, пользующиеся особым спросом.
   Проклятая "Империя зла"* наконец - то развалилась, и ее граждане вкусили прелести западной демократии.
   Низко кланяясь и скаля белые зубы, распорядитель провел гостей через общий зал, где царило шумное веселье.
   В углу, на небольшой эстраде, смуглая девица со жгучим взглядом исполняла под звуки флейты с бубном танец живота, англичане, попыхивая сигарами, невозмутимо тянули шотландский виски из бокалов, трое японцев что-то обсуждали на своем птичьем языке, а группа граждан ФРГ, стуча пивными кружками по столу, подзадоривала танцовщицу.
   - Веди нас в кабинет, на ломаном пушту сказал распорядителю Залесски. - Эти свиньи здорово шумят (презрительно покосился на немцев).
   Кабинет представлял собой светлую, убранную в восточном вкусе комнату на втором этаже, со всеми необходимыми атрибутами.
   Освободившись от оружия и экипировки, янки уселись за стол и для начала сделали заказ, состоявший в основном, из горячительного. А когда приятная истома окутала тела, и все приобрело романтическую окраску, возжелали девушек.
   Через несколько минут похожий на евнуха служитель продемонстрировал тех гостям, которые выбрали троих (Родригес к тому времени уснул, накурившись марихуаны).
   После этого "солдаты удачи" уединились с красотками в смежных, примыкавших к кабинету номерах, занявшись любовным утехам.
   Для начала Блад, раздевшись догола и улегшись на тахту лицом вверх, потребовал от Ольги (так звали жрицу любви, и она немного знала английский), продемонстрировать ему оральный секс, что было исполнено с большим искусством.
   Затем они перешли к ряду поз, рекомендованных "Камасутрой", а когда, чуть отдохнув и подкрепившись глотком брэнди, Джек, забросив стройные ножки девушки себе на плечи, через стенку комнаты, где развлекался Залесски, раздался приглушенный женский крик. Ольга насторожилась.
   - Не бери в голову, малышка. Все путем - успокоил ее партнер. - Просто наш майор садист. Лупит ее ремнем или немножко душит.
   При расставании, похлопав Ольгу по попке, Блад торжественно вручил ей бумажку в пять долларов, в качестве не входившей в счет премии.
   - Ну и скупой ты козел, - сказала та по-русски. И при этом мило улыбнулась.
   Когда в небе над Кабулом стали гаснуть звезды, "хаммер" наемников тронулся к месту базирования. Причем с песней.
  
   "О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах,
Что средь битвы мы чли на вечерней зарнице?
  
В синем, с россыпью звёзд полосатый наш флаг,
Красно-белым огнём с баррикад вновь явится!
Ночью сполох ракет на него бросал свет -
Это подлым врагам был наш гордый ответ.
  
Так скажи, неужель, будет жить он всегда,
Где земля храбрецов, где свободных страна?!.."
  
   вразнобой, передавая друг другу бутылку, орали они гимн самой великой и демократичной страны в Мире.
  
   Глава 4. На осколках Империи.
  
  
   "У России слишком много природных ресурсов, и та должна "поделиться" ими с цивилизованными странами. А для обслуживания Трубы достаточно пятнадцати - двадцати миллионов аборигенов..."
  
   (из выступления Маргрет Тэтчер)
  
   - Давай! - махнул рукой из-за каштана на противоположной стороне улицы, старший группы.
   Сашка, прижимаясь к стене дома, чиркнул запалом по коробке, метнул в брызнувшее стеклом окно на втором этаже дымовую шашку и затаился.
   На третьей секунде изнутри повалил густой дым, из него хлопнули два выстрела, а потом, кашляя и чихая, вниз спрыгнул бритоголовый амбал, тут же получивший удар прикладом автомата по затылку.
   - Сдаемся! - заорал из окна второй, выкинув на тротуар обрез, и группа захвата вломилась в квартиру.
   Чуть позже, троих скованных наручниками "братков", на глазах собравшихся у дома зевак погрузили в микроавтобус "Газель" и тот покатил в областное УВД. К ждавшим там начальнику ОБОП* с прокурором.
   - Молодец, лейтенант, - дружески толкнул Шубина в плечо, сидевший рядом на переднем сидении, руководивший операцией майор. - Качественно работаешь.
   - Все как учили,- пробубнил Сашка сквозь балаклаву*, поправляя на голове шлем с пластиковым забралом.
   После его возвращения в родной Стаханов, в родительском доме как водится, собралась близкая родня, поглядеть на бравого морпеха и поднять за него чарку, потом Сашка недельку покуролесил с друзьями детства, которые вернулись из армии
   чуть раньше, а заодно выполнил почетную обязанность: принял участие в кресьбинах родившегося накануне сына двоюродной сестры Наташи. По рождению она была Шубина, а по мужу - Ионаш. Свояк, мастер-взрывник шахты "11-Рау", был родом из Приднестровья.
   Крестили, как издавна водилось в Стаханове, в Чутинской церкви, по полной программе. Младенец был наречен Сергеем, а дядя определен в его крестные, что было торжественно удостоверено в городском ЗАГСе.
   А когда всех увековечивали на фото (Сашке вручили пускающего слюни Серегу), малец цепко ухватил его за нос, радостно завизжал и пустил журчащий ручеек сквозь пеленку, чем изрядно развеселил всех присутствующих.
   - Молодца! - констатировал Сашка. - Не иначе будет боец. Как дядя!
   Потом праздники закончились и бывший морпех вернулся на шахту "Ильича", старейшую в Донбассе, откуда призывался на службу.
   До нее, после окончания горного техникума, он работал там горным мастером участка БВР*, теперь же продолжил в аналогичном качестве на добычном участке.
   Работа в "особо опасных условиях", недавнему моряку нравилась. Оба его деда (один донской казак, а второй зюзюк* из Могилева) были шахтерами, им же являлся и отец - ветеран Финской и Великой Отечественной войны, прошедший путь от забойщика до начальника добычного участка.
   Нравилось Сашке и лететь в клети, зажатым еще десятком горняков на почти километровую глубину, что весьма напоминало прыжок с парашютом, идти в звуках журчащей воды, по таинственному мраку штреков, бремсбергов и квершлагов*, руководить добычей угля и креплением, полого уходящей вниз, блестящей антрацитом, лавы*.
   А еще он любил во время короткого перерыва, сидеть с забойщиками на промштреке* под лавой, когда все разворачивали свои тормозки* и, неспешно подкрепляясь, занимались трепом. Рассказывая массу занимательных историй.
   Одна такая, из поколения в поколение передавалась старыми горняками молодым. Со времен царя Петра, основавшего угледобычу в России.
   Это было предание о Шубине - шахтерском черте.
   Согласно ему, это подземный хозяин всех шахт и рудников в Донецком крае. Иногда черт помогает горнякам, а порой вредит. Поскольку такой характер.
   Когда вечерняя клеть с шахтерами поднимается наверх, в нее садится Шубин, приняв вид старого горняка, и опускается бродить по выработкам и забоям.
   Там, становясь невидимым, он наблюдает за ведением работ и, в зависимости от настроения, помогает или вредит, что шахтеры сразу замечают.
   В первом случае черное золото течет рекой, с чем едва справляется откатка, а во втором в лавах трещит крепь, они рушатся, и тогда спасайся, кто может. Амба*.
   - Вот и вы, Шубины, не иначе от него - беззлобно подначивал мастера кто-нибудь из старых горняков, в очередной раз поминая то предание. - Дед, батька и ты, Иваныч. Очень уж дотошные и до работы злые.
   - Не иначе черт как-то ночью в шахте поиграл с их пробабкой, - добавлял какой-нибудь остряк, после чего все дружно гоготали.
   Сашка на это не обижался. Шахтеры были чем-то похожи на моряков. А на флоте умели ценить шутки.
   И еще ему нравилось, выезжая после ночной смены "на гора", выкурить на свежем воздухе пьянящую сигарету, наблюдая как над еще спящим городом встает утренняя заря, торжествуя новый день и радости жизни.
   Таких у парня имелось три.
   Первая - чешский мотоцикл "Ява", купленный за год до службы, на котором он рассекал по просторам Луганщины; далее - гитара (под нее исполнялись бардовские песни) и, наконец, бокс. Им Сашка начал заниматься еще в школе, а затем продолжил в техникуме и на флоте, получив там звание "КМС"* и теперь трижды в неделю, после работы, навещал местный спортклуб. Для поддержания тонуса.
   Была, впрочем, и четвертая. По имени Оксана. К ней Сашка питал чувства еще до службы, но пока безрезультатно. Оксана училась в мединституте в Луганске, приезжала на выходные к родителям, они вместе ходили в кино на танцы и катались на мотоцикле.
   Но дальше этого дело не шло, как ухажер не старался.
   Между тем в стране Советов, творилось что-то непонятное.
   В политику бывший сержант особо не вникал, но факт был налицо, что он наблюдал собственными глазами.
   Полки магазинов все больше пустели, а цены росли, на предприятиях "Стахановугля", в числе других, стали задерживать зарплату. То же творилось в области и по всему Донбассу.
   - Гребанный "пятнистый!"* - возмущались в нарядных шахтеры. И выдвигали требования генеральному директору объединения Юлию Иоффе. Тот лишь вздыхал и разводил руками.
   А поскольку "гвардия труда" была всегда решительной в действиях и поступках, на стахановских шахтах учинили стачком*, и пошло- поехало. На пространствах Союза грянули первые шахтерские забастовки.
   И, как следствие, их лидеры приехали в Москву, где здорово напугали Горбачева.
   "Отец перестройки" и пламенный трибун принял их в Кремле, где в очередной раз разразился обещательной речью. Мол, все исправим, по возвращению получите зарплаты - слово коммуниста.
   От столь радостного извещения и твердого слова, поселенные в гостиницу "Россия" шахтерские представители, выпили там всю водку. Благо все оплатил Минуглепром, в счет будущих трудовых подвигов.
   После возвращения зарплату горнякам стали более - менее платить, а в других отраслях, кукиш с маслом.
   Затем на политическом горизонте возник бывший сподвижник Горбачева Ельцин, ставший громить своего патрона с высоких трибун, призывая того к отставке и обещая светлое будущее.
   Выступления мессии, транслировавшиеся по все стране, с воодушевлением слушали миллионы.
   - Так его суку! - возбуждался у телевизоров рабочий класс, а интеллигенция в Москве выходила на митинги в поддержку небывалого революционера.
   Бардак меж тем все нарастал: случился ГКЧП, на окраинах ширились националистические движения, и пролилась первая кровь, что привело к плачевным результатам.
   В декабре 1991-го усилиями Горбачева с Ельциным и при участии их западных друзей, Союз Советских Социалистических республик канул в лету, а новые "свободные республики", с подачи Ельцина, принялись созидать то самое светлое будущее.
   Украина получила самое большое наследство, включавшее индустриальный Донбасс, высокоразвитое сельское хозяйство и всесоюзную здравницу Крым - жемчужину Черноморья.
   И ее первый президент Кравчук, один из подписантов Беловежского соглашения*, тут же озвучил народу программу великих преобразований: реформа политической системы, приватизация и возрождение страны. Последнее - с душком национализма.
   В результате гербом "нэзалэжной" стал бандеровский трезуб*, а гимном песня сичевых стрельцов гетьмана Симона Петлюры, начинающаяся весьма оптимистичными строками
  
   Ще не вмерла Україна, и слава, и воля,
Ще нам, браття - молодцi, усмiхнеться доля!
Згинуть нашi вороги, як роса на сонцi,
Запануємъ, браття й ми у своїй сторонцi!
  
   У старшего поколения жителей востока страны и в первую очередь фронтовиков, многие из которых были еще живы, это вызвало волну протеста.
   - Немецкие холуи с такими "вилами" на конфедератках, стреляли нам в спины при освобождении Львова, - побледнел от возмущения отец Сашки, увидев атрибут новой власти. И завернул трехэтажный мат. Что случалось с ним редко.
   А потом в Донбасс нагрянул целый десант из "Руха", организовавший на шахтах свои ячейки и пытавшийся идеологизировать горняков под лозунгом "москали всэ сало зъилы!". Не получилось.
   Спустя пару месяцев, разобравшись, что к чему, крепко битых идеологов выпроводили обратно.
   В это же время президент Кравчук, по примеру своего российского собрата, начал приватизацию и сближение с Западом.
   Чья была более грабительской, сказать трудно, но только в Донецкой и Луганской областях, под условие получения европейских кредитов, были закрыты сорок семь новейших, оснащенных по последнему слову техники шахт, а десятки тысяч горняков выброшены на улицу. Все остальное в "нэзалэжний" продали за бесценок своим людям, кредиты разворовали и зажили новой жизнью.
   "Новые украинцы" во главе с президентом стали жировать и купаться в неге, а миллионы нищенствовать.
   - Как же так? - думал Сашка, продолжая спускаться в забой дышащей на ладан шахты имени вождя мирового пролетариата. - Была страна и нету.
   Однако ответа тогда не знал никто. Прозрели намного позже.
   Жизнь же все больше походила на кошмар. Который раньше и представить было невозможно. На оставшихся предприятиях зарплату теперь не выдавали месяцами, обездоленные пенсионеры рылись в мусорных баках и на свалках, тысячи умиравших людей хоронили на кладбищах в саванах (на гробы не было денег).
   Часть безработных шахтеров стала ездить на заработки в Россию, другая спиваться, а самые молодые и крепкие, пошли в бандиты.
   Зато практически в каждом городе на Донбассе появились американские миссии, выдающие что-то вроде гуманитарной помощи с одновременной пропагандой заокеанского рая.
   В один из таких дней мрачный Сашка шел через пустынный парк "Горняк" к ближайшей автобусной остановке. Зарплату не выдавали третий месяц, и прошел слух о закрытии последних двух угольных предприятий объединения.
   Под ногами шуршали осенние листья, на душе было муторно и тоскливо.
   Внезапно за поворотом аллеи он услышал злобный собачий лай, перешедший в визг, когда же повернул, увидел потасовку.
   Трое молодых парней напали на средних лет мужчину, тот отбивался, как мог, а к ним, рыча, полз рыжий пикинес. На выручку хозяина.
   - Сволочи, - прошипел Сашка, ускоряясь, и через пару секунд оказался рядом.
   Первый, оглянувшийся, получил удар в челюсть и рухнул на асфальт, второго, кинувшегося навстречу с занесенным кастетом, бывший морпех перебросил через себя, а третий ломанул в кусты. Только затрещало.
   Пока избавитель приводил в чувство едва стоящего на ногах мужчину, остальные тоже испарились.
   - Вовремя ты, - прохрипела, хлюпая разбитым носом, жертва нападения. - Дай мне Леву, пожалуйста.
   Сунув потерпевшему в руки тут же ставшего облизывать тому лицо, собачонку, Шубин дотащил их до ближайшей телефонной будки (та на удивление оказалось не разграбленной) и набрал "03". Вызов приняли.
   А когда прибывшая спустя минут десять "скорая помощь", забрав мужчину и записав Сашкины данные, укатила, он пошел дальше. Размышляя о жизни.
   Через неделю, после утреннего наряда, попросив задержаться, начальник участка сообщил, что его вызывают в прокуратуру.
   - Ты там ничего не натворил? - подозрительно покосился на мастера.
   - Да вроде нет, - пожал Шубин плечами. - Я законопослушный.
   Когда же после смены он приехал на улицу Коцюбинского дом 13, в канцелярии сообщили, что его ждет прокурор, сопроводив на второй этаж. В приемную.
   Прокурор оказался тем самым мужиком с Левой, которых выручил Сашка.
   На нем была форма с полковничьими погонами, а на лбу нашлепка из лейкопластыря.
   Для начала, пригласив посетителя сесть, хозяин кабинета высказал ему слова благодарности, а затем поинтересовался, где тот научился так мастерски драться.
   - Служил в морской пехоте и немного занимаюсь боксом, - скромно ответил Сашка.
   - Звание? - поинтересовался прокурор.
   - Сержант запаса.
   - А разряд?
   - Кандидат в мастера спорта.
   - Однако! - поцокал языком прокурор. - И с такими данными в шахте!
   - Ну, надо же кому-то и уголь добывать, - ответил гость. - Он хлеб промышленности.
   - Это так, - кивнул головой служитель Фемиды* и чуть задумался. - Слушай, Александр Иванович, - пристально взглянул на Шубина. - У меня к тебе предложение. Как насчет того, чтобы пойти на службу в органы?
   - В смысле?
   - В самом прямом. Я могу составить тебе протекцию в "Беркут".
   - А что это за птица? Не слышал о таком, - проявил интерес Сашка.
   - Рассказываю, - извлек из лежавшей на столе пачки сигарету прокурор и щелкнул зажигалкой.
   - "Беркут" - это особое подразделение МВД (выдул вверх струйку дыма).
   Вроде армейского спецназа. Создано на Украине год назад, с учетом ухудшения криминальной обстановки.
   Основные задачи - задержание особо опасных преступников и освобождение заложников, обеспечение общественного порядка при возникновении чрезвычайных ситуаций, силовое сопровождение оперативных действий милиций, ну и ряд других, не менее важных, - закончил правоохранитель
   - Понял, - блеснул цыганистыми глазами приглашенный. - Круто.
   - Служба, Александр, - продолжил прокурор, - сам понимаешь, ответственная и опасная, так что берут туда далеко не всех. Только после армии и по строгому отбору. Но и оплачивается соответственно, плюс возможность учебы в высших профильных учебных заведениях и дальнейший карьерный рост, что немаловажно.
   После этих слов в кабинете наступила тишина, и стало слышно, как за окном стучит дождь. Мелко и назойливо.
   Потом на столе затрещал один из телефонов, и прокурор поднял трубку.
   - Ну вот, - сказал он, спустя минуту, опустив ее на место. - В Ирмино разбойное нападение на сберкассу. Надо выезжать на место.
   Так что подумай над моим предложением. До встречи.
   Вернувшись домой, Сашка рассказал о предложении отцу, которого глубоко уважал, и тот посоветовал его принять.
   - Угольной промышленности конец, сынок - сказал он. - Так что иди в спецназ. Это то, что ты умеешь.
   Спустя три дня, посетив прокурора и дав согласие, бывший морпех был на приеме в областном УВД, у начальника Луганского "Беркута". Тот был майором, в прошлом десантником, повоевавшим в Афганистане.
   - По документам, запрошенным из военкомата, ты, Шубин, нам подходишь, - сказал майор, просмотрев лежавшую на столе тонкую папку. - Кстати, по запасу ты теперь младший лейтенант, как бывший замкомвзвода.
   - Знаю,- ответил кандидат. - После службы я проходил сборы.
   - И прыжков у тебя будь здоров, - продолжил майор. - Опять же боксер-разрядник.
   Короче, пиши заявление, - извлек из стола и сунул ему лист бумаги с ручкой.
   - В правом верхнем углу "Начальнику ГУВД Луганской области генерал -полковнику Э.А.Дидоренко"...
   Так младший лейтенант Александр Шубин стал бойцом спецподразделения "Беркут".
   Через неделю, получив место в общежитии роты, а также соответствующую экипировку, он, в числе еще десятка новичков, садил по мишеням из штатного стрелкового оружия, отрабатывал рукопашный бой и многое другое, в спорткомплексе Управления за городом.
   А еще были прыжки с парашютом, марш-броски и легководолазная подготовка в бассейне.
   Здесь же, в Луганске, совершенно случайно, Александр встретил друга детства - Володю Линника. Они родились и жили на одной улице в Чутино, дом против дома. Родитель Линника - дядя Алексей, работал на шахте у отца Шубина, был непревзойденный баянист и голубятник.
   Несмотря на то, Володя был на пару лет старше, ребята много времени проводили вместе, купаясь в ставках, лазая по чужим садам и стреляя воробьев из рогаток.
   Потом Линники неожиданно продали свой дом и переехали в Старобельск, что неподалеку от Луганска. Связь между друзьями прервалась. Надолго.
   И вот теперь они встретились снова.
   В кафе, куда приятели зашли отметить встречу, Володя по секрету сообщил, что он капитан и служит в областном СБУ*, старшим оперуполномоченным.
   - Ну, ты даешь! - сделал круглые глаза Сашка.
   - Да ведь и ты теперь в МВД, - рассмеялся Линник.
   В силу загруженности, тот и другой встречались редко, но друг другу всегда были рады, вспоминая годы юности и Стаханов.
   Между тем жизнь катилась вперед, и вскоре Шубин потерял счет выездам на операции, силовую поддержку действий угро* и разного рода охранные мероприятия.
   До этой были арест банды рэкетиров в Алчевске, захват, оказавших вооружение сопротивление "братков" в Северодонецке, подавление бунта в одной из ИТК* области и другие, менее значительные.
   Случались и потери. Отбивая заложников у засевшей в особняке преступной группировки, которая, не желая сдаваться, открыла огонь и стала швырять в спецназ ручные гранаты, рота потеряла одного из командиров.
   - Ну что, бойцы? - пробасил старший группы, когда задержанных бандитов доставили в Управление, и парни освобождались от снаряжения в общежитии. - Отметим это дело?
   - А то! - раздалось в ответ. - За этими отморозками опера гонялись с прошлой зимы.
   На том и порешили
   Сдав дежурство и переодевшись в штатское, группа вышла в город, где поймала двух "бомбил"*, попросив тех отвезти на рынок.
   Там вскладчину закупили водки, а к ней сала с колбасой, хлеб и зелень, после чего отправились в пригород, где у старшего имелась дача на шести сотках.
   - Вы пока накрывайте поляну, - сказал майор, когда приехали на место, кивнув на дощатый стол с двумя лавками под грушей. - А я щас принесу грибки и стаканы.
   Пока он чем-то гремел в щитовом домике, парни занялись "поляной".
   Одни стали мыть лук и огурцы с помидорами во дворе у колонки, другие, сорвав по бергамоту, с удовольствием зачавкали, а прапор по фамилии Мороз, достав финку, начал пластать сало с колбасой и хлеб на расстеленной газете.
   - А хотите стих? - довольно ухмыльнулся он, когда хозяин принес из дома граненые стаканы и банку маринованных лисичек собственного приготовления.
   - Валяй, - сказал кто-то из парней, водружая на стол первую пару "Луга-Новой"*.
  
   "Як романтично пахне ковбаса,
I помiдори в банцi зашарiлись.
А в пляшєчцi, дбайливо, як роса,
Горiлочка холодна причаїлась!
  
   прочувствованно начал Мороз, притягивая к себе внимание.
   - Пушкин ты наш, - умилился майор. - А ну, давай дальше.
  
...I сало нiжно зваблює тiльцем,
I хлiб наставив загорiлу спину,
Якщо ти млiєш слухаючi це...
Чому ж ти, блядь не любиш Україну?!"
  
   взмахнув ножом, закончил пиит, и все дружно заржали.
   - Сам придумал? Здорово!
   - Не, - помотал прапор головой. - Автор неизвестен.
   - Ну, тогда к столу, - сделал радушный знак хозяин.
   Сидели до первых звезд, а потом разъехались. Женатые по квартирам, у кого они были, остальные в общежитие. Холостякам квартиры не полагались.
   На следующее утро у Сашки был выходной. Что радовало. Их давали не так часто.
   Он встал пораньше, когда соседи по комнате еще дрыхли, принял в умывальнике холодный душ и, спустя полчаса, вышел во двор общежития в мотоциклетном шлеме, джинсовом костюме и с туго набитой спортивной сумкой.
   Там были продукты для родителей, купленные накануне, а также подарок Оксане. После окончания института она вернулась в Стаханов и работала врачом в центральной городской больнице.
   У блока служебных гаражей, отсвечивая рубином и никелем, стояла его "Ява".
   Шубин протер мотоцикл от росы, привычно завел мотор и, погоняв его на холостых оборотах, тронулся к стеклянной будке КПП.
   Сонный дежурный поднял изнутри шлагбаум, Сашка приветственно махнул ему крагой и вырулил на еще пустынные, мигающие светофорами улицы города.
   Через десять минут он достиг квартала Гаевого, выехал на трассу, и в лицо ударил ветер. Из степного простора.
   Трасса, по которой неслась "Ява", пролегала средь бескрайних полей, окаймленных лесопосадками, за ними, справа, тянулась череда меловых гор, у которых в утренней дымке темнели высокие осокори* над белеющими в долинах селениями и поселками.
   Потом ландшафт чуть сменился, у горизонта, там и сям засинели терриконы, и мотоцикл стал приближаться, к металлургическому Алчевску.
   На развилке "Перевальск", впереди замаячил стационарный пост ДАИ*, и один из стоящий у патрульной машины инспекторов лениво махнул жезлом, приказывая остановиться.
   - В чем дело? - остановившись рядом с ними, поставил ногу на асфальт Сашка.
   - Ты дуже привысыв скорость, Шумахер, - выпятив живот, значительно изрек мордастый сержант. А второй продемонстрировал радар, - на целых десять километров.
   - Так шо, будьмо составлять протокол, чи як? - похлопал орудием труда, первый себя по ладони.
   - А "чи як" это сколько? - прищурился нарушитель.
   - Двести - безапелляционно сказал сержант, переглянувшись с коллегой.
   - Ну, тогда держи, - вынул малиновую корочку и ткнул ее в нос "даишнику" Сашка.
   Тот быстро пробежал ее глазами.
   - Звыняйтэ товарышу лейтенант, обизнався (втянул пузо).
   - Не товарищи вы, а суки, - харкнул под ноги инспекторам Шубин и, врубив скорость, вырулил на автостраду.
   Несколько уходящих в небо труб когда-то одного из крупнейших в Европе Алчевского комбината еще дымили, в воздухе чувствовался запах доменного шлака.
   Вскоре он сменился свежестью рощ и лугов - путешественник вымахнул на возвышенность Брянки, за которой на широком просторе раскинулся Стаханов.
   Слева от трассы, окаймленной аллеей пирамидальных тополей, высились цеха вагоностроительного завода, справа радовал глаз новыми высотками микрорайон "Южный" - преддверие города бывшей шахтерской славы.
   Миновав центр с теперь немноголюдным базаром, городской, с прудом парк и квартал "Стройгородок", байкер оказался на окраине, именовавшейся Чутино.
   Когда-то это было основанное еще запорожцами селение, а теперь несколько утопающих в зелени улиц, окаймленных небольшой сонной речушкой Камышевахой. Со стороны древнего Свято-Николаевского собора - главной достопримечательности города, звонили к заутренней.
   Подъехав к дому родителей, который отец выстроил после войны, Сашка заглушил мотоцикл, и, прихватив с багажника сумку, направился к воротам, на басовитый лай своего любимца Дозора.
   - Ну, будет, будет, - потрепал он по загривку, войдя во двор, весело скачущего вокруг поджарого овчара, а навстречу уже спешила мать, вытирая фартуком руки.
   - А где батя? - расцеловавшись с ней, поинтересовался гость, когда они зашли в летнюю кухню.
   - Собирает яблоки в саду, - ответила та, радостно оглядывая сына. - Зови его, будем завтракать.
   - Понял, - ответил тот, поставив сумку на табурет, и вместе с Дозором пошагал к внутренней калитке.
   За ней белели известкой стволы десятка яблонь слив и груш, а в конце усадьбы, на низкой лавочке рядом с плакучей ивой, у тихо струящейся воды, сгорбившись, сидел отец. Забросив ногу на ногу.
   - Здорово батя! - подойдя, сказал сын и, пожав старику руку, уселся рядом.
   - А мы уж тебя заждались, - оживился тот. - Вот, - собираю урожай, кивнул на стоящую рядом корзину с золотистыми плодами.
   Сашка взял один (то был анис), смачно захрустел и констатировал "в самый раз". После чего оба закурили.
   - Ну, как дела, сынок? - затянулся беломориной отец. - На фронте борьбы с преступностью.
   - Вчера взяли очередную банду, - ответил гость. - Полные отморозки.
   - Да, развелось этой погани кругом. Прям настоящая война, - вздохнул Иван Петрович. - Дожили, называется.
   - Ничего, па, прорвемся - растер окурок ногой Сашка. - Там мама зовет завтракать.
   - И то дело,- кряхтя, поднялся старый шахтер. - Бери корзину.
   На завтрак была жареная картошка с салатом из помидоров и огурцов, с огорода родителей, а к ним банка тушенки "Великая стена" и копченый сыр из продуктов, доставленных Сашкой.
   - Зря потратился, сынок, - кивнул Иван Петрович на горку свертков и пакетов, лежащих на буфете - У нас с матерью все есть, урожай в этом году богатый.
   - То так, - поддержала его мать, налив сыну чая с липовым цветом.
   - По хозяйству надо чего помочь? - прихлебывая его, спросил у отца Сашка.
   - Да нет, - ответил тот. - Все в порядке.
   - Ну, тогда я проскочу к Оксане. Повидаться
   - Хорошая дивчина, - посветлела лицом мать. - Сколько лет встречаетесь, пора бы и жениться.
   - Точно, пора, - взглянул на сына Иван Петрович. - А то так бобылем и останешься.
   - Не останусь,- рассмеялся молодой Шубин и вышел.
   Оксаны, живущей на соседней улице, дома не оказалось, ее бабка сообщила, что внучка на работе, и Сашка на мотоцикле отправился туда, прихватив подарок.
   Им было янтарное ожерелье, на которое лейтенант копил несколько месяцев со своего жалованья.
   Проскочив утопавший в зелени "Стройгородок", мотоцикл свернул к ЦГБ*, расположенной в тенистом парке и встал у одного из корпусов, с клумбами роз у входа.
   Взбежав по ступенькам на высокое крыльцо, Шубин потянул на себя стеклянную дверь и оказался в вестибюле с больничными запахами.
   - Здравствуйте, теть Маш, - сказал он, сидящей за перегородкой пожилой женщине. Та, мелькая спицами, что-то вязала.
   - И тебе, Шурик, не хворать, - качнула та сидящими на кончике носа очками. - Ты никак к Оксане Юрьевне? Она на втором этаже, в процедурной.
   - Спасибо, улыбнулся Сашка и шагнул к широкому лестничному маршу.
   Найдя на втором этаже, в числе других, кабинет с табличкой "Процедурная" на двери, он постучал в нее костяшками пальцев и вошел.
   Оксана, в белой шапочке и халате, сидя за столом, что-то писала.
   - Ой, Сашка! - обрадовалась она. - Каким ветром?
   - Степным! - белозубо рассмеялся гость, - А это тебе, - извлек из кармана и протянул девушке узкий пенал. - Подарок.
   Та взяла, отодвинула крышку и прошептала, - красивое какое, словно солнце...
   - Балтийский янтарь, - улыбнулся лейтенант. - По поверью делает владельца красивее. Хотя этого у тебя и так с избытком.
   Оксана действительно была такой. Среднего роста, с точеной фигуркой и черными очами, как ее тезка из гоголевских "Вечеров близ Диканьки".
   - Кстати, - наклонился к столу Сашка,- ты во сколько заканчиваешь? Есть предложение смотаться на Донец, искупаться.
   - В три,- чмокнула его в щеку, доктор, после чего встала и примерила ожерелье у висящего на стене зеркала.
   - Саня, ты у меня такой! - обернулась, сияя глазами.
   - Ну ладно - ладно, - поднялся со стула лейтенант. - Значит, в четыре я у тебя.
   И, не прощаясь, вышел.
   Вернувшись домой, Сашка помог отцу снять с деревьев еще несколько корзин яблок, а затем в охотку переколол поленницу дров за гаражом. На зиму.
   Когда полуденная жара спала, и со стороны степи чуть слышно повеял ветерок, они с Оксаной мчались в сторону Северского Донца, по уходящей среди полей вдаль, серой ленте асфальта.
   Спустя минут двадцать, вдали заблестела река, и мотоцикл свернул на грунтовку.
   - Ну, вот тут и станем,- подрулив к роще верб, тянущихся вдоль песчаного пляжа, заглушил мотор Сашка.
   В уши ударила тишина, нарушаемая пением дрожащего в небе жаворонка.
   Северский Донец в этом месте впечатлял широтой и пейзажем. Левый, пологий берег, окаймлялся лугами, правый - высокий и обрывистый, уходящим в небо сосновым бором.
   Расстелив в тени деревьев захваченный с собою плед и сняв одежду, пара с хохотом вбежала в воду. Парень замелькал саженками вперед, а девушка стала плескаться на мелководье.
   Потом они с хохотом гонялись друг за другом по песку, Сашка ходил на руках и дурачился, а затем, тяжело дыша, лежали в тени дрожащих листьев и слушали, как в бору считает года кукушка. Размеренно и долго.
   Осенью они поженились. Свадьба была скромной, в одном из кафе, которых теперь в городе было больше чем предприятий, на ней свободные от дежурства "беркуты", приехавший из Луганска, подарили молодым корейский "Самсунг" и розового живого поросенка.
   Вскоре после свадьбы молодая чета сняла комнату в Каменобродском районе областного центра, в доме дальней родственницы Оксаны. Жизнь продолжалась.
  
   Глава 5. Крот.
  
   "Крот - агент, глубоко инкорпорированный в структуру противоположенных сил, как правило, поставляющий особо важную, засекреченную информацию. Главное отличие от разведчика в его традиционном значении заключается в том, что "крот" вербуется ещё до того, как получает доступ к закрытой информации, иногда даже до того, как начинает работать в той сфере, которая интересует вербующую (засылающую) сторону. Часто "кротов" вербуют "на вырост", с прицелом, что рано или поздно "крот" достигнет высокой должности в организации враждебной стороны и станет поставлять полезную информацию".
   (Из спецдисциплины)
  
  
   Вольготно раскинувшись в шезлонге на дощатой, овеваемой легким ветерком террасе, майор Линник потягивал из бокала холодный до ломоты в зубах "Миллер" и наблюдал закат солнца над Северским Донцом.
   Тот был неподражаем.
   Край неба за частоколом высоких корабельных сосен на противоположном отрожистом берегу окрасился в нежные тона пурпура, там же висела подсвеченная уже севшим солнцем гряда причудливых форм облаков; все вместе, с плавным течением прозрачных вод и золотом песчаного пляжа, дарило покой и отрешенность.
   Утром майор приехал с кураторским визитом из Луганска в Попаснянский отдел СБУ, расположенный в городе Первомайске, "озадачил" подконтрольных указаниями и полистал дела оперативного учета, после чего отобедал с начальником по фамилии Пасюк в лучшем коммерческом ресторане. По высшему разряду и с "хенесси"*, которому отдавал предпочтение перед любыми другими напитками.
   - Командировка Олег, у меня трое суток, - сказал радушному подполковнику, ковыряясь зубочисткой во рту. - У тебя, в принципе, порядок. Я же, знаешь, немного устал. Организуй мне номер на одной из загородных баз отдыха. А вечером часов в восемь, съездим навестим нашего клиента.
   - Слушаюсь, сделал уставное лицо - Пасюк. А потом наклонился к куратору и тихо спросил, - номер с хорями?*
   - Естественно, - сыто икнул Линник. - Для начала пришли одну. Помоложе и чтобы хорошо строчила*.
   И вот теперь, накувыркавшись в прохладном, пахнущем соснами номере с девицей (ту, специально выделенный опер увез обратно), майор предавался размышлениям о жизни.
   Она была у Владимира Алексеевича двойная. До развала Союза - и после.
   Родившись, как и Шубин в шахтерской семье, в одном с ним городе и на одной улице, с малых лет в семье Володя получал совсем иное воспитание.
   И к тому были причины.
   Его отец - Алексей Линник, происходил родом с Западной Украины, был из большой "заможной"* семьи, мужчины которой в годы войны добровольно вступив в ряды ОУН-УПА, активно боролись с оружием в руках против Советов и в результате бесславно кончили кто в густых буковинских лесах, а кто в лагерях ГУЛАГА.
   Тогда еще юному Алексею повезло.
   В начале июня 41-го он приехал погостить к своей родной тетке Полине, вышедшей замуж за москаля и проживавшей в Чутино, а с началом войны и оккупации немцами Донбасса вынужден был там остаться. Вместе с местными пацанами собирал уголь на терриконах стрелял из рогатки и ел галок, а еще мечтал вступить в полицию, но опасался появившихся в этих краях партизанов.
   Когда же Красная армия освободила Луганщину и в нее стали призывать не угнанных в Германию ребят 1925-го года рождения, тетка выправила восемнадцатилетнему племяннику метрику*, по которой тому было всего шестнадцать.
   Его новые друзья ушли на фронт и в большинстве погибли, а Алексей был определен на "трудовой фронт" и стал работать подземным электрослесарем в шахте.
   Сразу после войны его тоже призвали в армию (служил три года танкистом в оккупированной Германии), а после демобилизации вернувшись в Донбасс, тайно навестил Буковину.
   Там от дальней родни узнал, что случилось с его семьей, и быстро уехал назад. Опасаясь попасть под репрессии.
   Советскую власть Алексей никогда не считал своей. Так его учили родители и ксендз*. Теперь стал ненавидеть.
   Но надо было строить свою жизнь при ней. Что он и стал делать.
   Для начала выбился в стахановцы и попал на шахтную "доску почета", будучи великолепным баянистом, принимал участие в художественной самодеятельности коллектива, на людях всегда был добр и приветлив.
   Затем женился на одной из местных девушек и построил напротив хаты тетки свой дом с обширной усадьбой и огородом, на которой вскоре запищали сыновья - старший Александр и младший - Володя.
   Пока они были мальцы, отец детей не неволил, а когда пошли в школу, исподволь занялся воспитанием потомков.
   Тихо и ненавязчиво, как бы между делом.
   После школы он рекомендовал братьям поменьше общаться с другими шахтерскими детьми - они мол, быдло, научат плохому; стал прививать обеим любовь к музыке, обучая игре на баяне, произведениям Ивана Франка и Леси Украинки*, а также старой истории Украины. Без москалей и коммунистов. Еще учил поменьше говорить и больше слушать.
   В результате, когда Саше с Володей пришло время вступления в комсомол, в восьмых классах сначала старший, а потом и меньший, под разными предлогами отказались.
   Комсомольцами стали перед поступлением в институт - отец желал дать молодым Линникам высшее образование. А перед этим, сначала одному, а затем другому, рассказал о своих буковинских корнях, героях ОУН-УПА и дал напутствие: быть активными строителями коммунизма для всех, но помнить кто они и откуда.
   Потом старший закончил Харьковский авиационный институт и уехал строить самолеты в Ташкент, а Владимир на четвертом курсе Донецкого политтеха попав на практику в Москву, отыскал там своего школьного друга.
   Как оказалось, отслужив срочную в погранвойсках, тот работал в КГБ, что вызвало при встрече живой интерес Линника.
   - Повезло тебе, Вить, - служить в таких органах, с неприкрытой завистью сказал он. - А я буду техарем. Рутинная работа.
   Когда же приятели чуть выпили и обстановка стала более непринужденной, Володя между делом поинтересовался, а нельзя ли и ему устроиться в "контору"? Мол, я сам идейный, готовлюсь вступить в ряды и непрочь стать бойцом невидимого фронта.
   - Почему нет? - оценивающе оглядел его Виктор. - Трудно. Но можно попытаться.
   И рассказал, как это сделать.
   Спустя год "технарь" учился в Киевской средней школе КГБ, готовящей офицеров контрразведки. Закончив ее, получил звание "лейтенант" и должность оперуполномоченного в Управлении по Луганской области.
   - Молодец, сынок, - сказал по этому поводу старый Линник. - Чувствую, ты далеко пойдешь. Но не забывай свои корни.
   - Не забуду отец, - заверил его сын. - Коммунистам, мне кажется, недолго осталось.
   Вскоре Союз рухнул, Владимир продолжил службу в "нэзалэжной" Украине и теперь не скрывал своих взглядов.
   Те полностью совпадали с ее внутренней и внешней политикой: частной собственностью на средства производства, национализмом и стремлением в Европу.
   Он даже стал подумывать, а не съездить ли ему на Буковину? Предъявить властям права на "майно" отобранное у предков Советами. Но потом отбросил эту мысль вследствие ее нереальности и стал зарабатывать капитал, как все силовики в новом государстве. А проще - крышевать. Тем более, что обслуживал в Луганске крупное промышленное предприятие и курировал несколько райотделов отделов СБУ на периферии.
   На первом, за покровительство, майор ежемесячно получал от новых хозяев - заранее оговоренные суммы; начальники вторых отстегивали куратору за лояльность, из своей доли.
   Теперь у Линника в Старобельске, куда переехала их семья, был свой, оформленный на жену бизнес, состоящий из нескольких магазинов, и Владимир планировал обзавестись небольшой фабрикой. Она была в том же городе, принадлежала бывшему директору, а метод был довольно простой и апробированный - рейдерский захват. Что по примеру России повсеместно использовалось на Украине.
   С месяц назад он обратился за содействием в этом вопросе к своему другу детства Шубину, ударно служившему в Луганском "Беркуте", обещая в случае успеха долю, но тот послал его "на хер" и едва не набил морду.
   - Я тебе это еще попомню, сучий потрох, - вернувшись от размышлений в реальность, - поставил майор бокал на стоявший рядом столик, после чего взглянул на свою фирменную "Омегу"*.
   Золотые стрелки показывали без одной минуты двадцать (Линник нахмурился), а потом услышал тихий шум мотора подъехавшего внизу автомобиля.
   Далее хлопнули дверцы, под тяжелыми шагами заскрипела резная лестница, и на террасу взошел Пасюк в бейсболке, темных очках и спортивном костюме "адидас", чем-то похожий на итальянского мафиози.
   - Мы готовы, Владимир Алексеевич, можем выдвигаться.
   - Точность - вежливость королей, - ухмыльнувшись, встал с шезлонга куратор. - Через пять минут выезжаем.
   В номере, сбросив купальный халат, Линник облачился в аналогичный прикид, сунув в карман куртки миниатюрный "глок"*, который всегда брал с собой в командировки.
   Помимо служебных заданий генерала и его замов, там нередко приходилось выполнять их личные. Ибо начальство имело свои коммерческие интересы, но, в отличие от подчиненных, на всей территории области
   В этот раз предстояло разобраться с владельцем Мирнодолинского опытно-экспериментального завода находившегося в поселке Тошковка.
  
  
  
   Суть дела заключалась в том, что треть акций завода, выпускающего промышленное оборудование, оформленных на подставное лицо, принадлежали одному из руководителей областной СБУ (непосредственному начальнику майора), и тот желал получать более высокие дивиденды.
   Линнику поручалось решить этот вопрос. Используя оперативные средства и возможности.
   Часть его, до выезда, майор решил и теперь похищенный "неизвестными" в масках из своего коттеджа в Первомайске главный акционер и хозяин предприятия четвертые сутки "припухал" в подвале на заброшенном хуторе в лесной балке*, размышляя, кто его похитил и во что это выльется.
   Первомайская милиция во взаимодействии с райотделом СБУ, по заявлению жены активно вела розыск исчезнувшего коммерсанта, но безрезультатно.
   Между тем, черный "Рендж-Ровер" с тонированными стеклами, в котором помимо Пасюка с Линником находились два оперативника, вырулил с территории пансионата, и, оставив позади сосновый бор, покатил по степному шляху меж зеленеющих полей, в сторону козачьего села села Нижнее.
   В паре километрах от него внедорожник свернул на едва приметную дорогу, а потом, юля из стороны в сторону, спустился в поросшую вербами, грушами-личками и старыми дубами, прохладную долину.
   Там, сбоку от прыгающего по камням неширокого ручья, в зарослях терна, виднелись остатки каменного строения.
   - Приехали, - остановил машину сидевший за рулем подполковник, вслед за чем все вышли из нее и по густой траве направились к тому, что ранее было людским жилищем.
   От него осталась выложенная из бурого песчаника коробка, с полусгнившими стропилами крыши, темные провалы входа и окон, подчеркивали запустение.
   - Давайте его сюда, остановившись у полузасохшего осокоря, - приказал операм Пасюк. - С завязанными глазами.
   - Поняли, - бормотнул старший, и парни, подсвечивая себе фонариком, скрылись в дверном проеме.
   Минут через пять они вернулись назад, ведя подмышки едва переставлявшего ноги толстого человека в пижаме, с заклеенными скотчем глазами и наручниками на запястьях.
   - Слушай меня внимательно, - сказал Линник, когда тройка остановилась в двух шагах, а человек втянул голову в плечи и испуганно всхлипнул. - Пан Коцюба (так звали подставного) желает иметь на тридцать процентов больше прибыли по своим акциям. Ты меня понял?
   - П-понял, - шевельнула разбитыми губами жертва.
   - Завтра тебя найдут менты с эсбэушниками, - продолжил майор и подмигнул коллеге. - Но им о нашем разговоре ни "гу-гу". Ясно?
   - Да, - часто закивал головой мужчина.
  
   - Скажешь, что тебя похитили какие-то отморозки и требовали выкуп. - Ну а если сболтнешь лишнее, тебя снова украдут. И ты канешь в лету.
   - Не надо...- зарыдал толстяк, обвиснув в сильных руках, а на его штанах затемнело пятно. - Я все, все сделаю!
   - Давайте его назад,- брезгливо поморщился Линник, а когда вихляющаяся тройка удалилась, бросил Пасюку, - пошли к машине.
   Значит так, - обернулся к начальнику. - Завтра сольешь информацию по этому клоуну ментам. Мол, получена по оперативным каналам. Ну и оформишь, как разработку. Я буду ходатайствовать перед генералом о поощрении всех ее участников.
   - Понял, - расплылся в улыбке Пасюк. - Ну и голова у вас, Владимир Алексеевич!
   - На том стоим, - нагнувшись, сорвал куратор соцветие луговой мяты, растер в ладонях и понюхал. - Хоршо пахнет.
   - Как насчет обмыть разработку? - предложил начальник. - Я позвоню хозяину пансионата - он мой "штык"*, закажу ужин
   - Можно, - кивнул Линник.
   Когда в мерцании первых зажегшихся на небе звезд, пыльный "Рендж-Ровер" въехал на территорию дома отдыха, их встретил хозяин, представленный областному гостю.
   - Для вас завтра выходной, - сказал операм начальник и те потопали к служебному, стоявшему на стоянке "форду". Хозяин же, по имени Вилорий, средних лет здоровенный детина, провел офицеров в свой личный блок, где те приняли душ Шарко, после чего все отправились в зал для почетных персон, работавшего до утра ресторана.
   Оттуда слышалась разухабистая музыка и смех отдыхавших, с пристроенной ко второму этажу открытой веранды, в фиолетовое небо то и дело взмывали и с треском лопались яркие фейерверки.
   Потом из-за темного речного плеса показался белый разъездной катер, с орущей песни компанией, приставший у соседнего корпуса к небольшому, освещенному гирляндами огней, свайному причалу.
   - М-да, прямо праздник жизни, - поцокал языком майор. - Красиво отдыхают.
   - Сегодня день торгового работника, - расплылся в улыбке хозяин. - Это наши и из соседних районов коммерсанты.
   Чуть позже, удобно расположившись в кожаных креслах гостевого зала, передняя стена которого, выполненная из прозрачного стекла отражала звездный купол неба и сонную реку, полковник с майором с удовольствием оглядывали горячительное и холодные закуски, а Вилорий отдавал распоряжение нарисовавшейся рядом смазливой, с ногами от плеч, официантке.
   - Ну что, приступим? - потянулся он волосатой лапой за бутылкой шотландского виски " Лох-Несс", когда девица, вильнув попкой, упорхнула.
   - Можешь, - накладывая на тарелку Линника черную икру, - милостиво кивнул подполковник.
   Далее бокалы были наполнены ячменным напитком, и куратор произнес тост. - За коммерцию и хозяина! Что было воспринято с энтузиазмом.
   Утолив первый голод, выпили по второй, за процветание Украины, а вдогонку по - третьей. Что б муха не пролетела.
   Затем появилась официантка в сопровождении второй, с судком стерляжьей ухи и нанизанными на шампуры шашлыками по-карски.
   - Под них лучше водку, - потянул из ведерка со льдом запотевший "Абсолют" Вилорий и наполнил припасенные для него стаканы. - Ну, будьмо! - поочередно чокнулся с гостями.
   Те неспешно высосали их до дна, побурев мордами, крякнули и навалились на уху. Мыча от удовольствия.
   - Послушай, Вилорий, а что означает твое имя? - опорожнив свою тарелку, взял в руки шпажку с посыпанным зеленью шашлыком, Линник.
   - Это меня так родители назвали,- рассмеялся тот. - По трем первым буквам - Владимир Ильич Ленин.
   - У него батя был вторым секретарем райкома партии в Лутугинском районе, - чуть заплетаясь языком, добавил Пасюк. - Отдал, так сказать, дань моде.
   - Ясно, - мотнул головой майор. И застолье продолжилось.
   Что было потом, он помнил смутно.
   Урывками в сознании всплывала длинноногая официантка (как же ее имя?), с которой целовался на брудершафт, а потом совокуплялся в смежной с залом комнате отдыха. Потом с Вилорием они тащили в туалет блюющего Пасюка, а затем он таскал хозяина за ворот рубашки и орал, "убью, Ленин!".
   Спустя еще сутки, отметив командировку, с чувством выполненного долга майор возвращался назад. Под колесами его "тайоты" ровно гудел Бахмутский шлях, магнитола томно пела голосом Чилинтано.
   Государственная безопасность страны, в очередной раз была обеспечена.
  
  
   Глава 6. Щэ нэ вмэрла Украина.
  

"Та нэмае лучче, та нэмае краще,

Яу у нас на Вкраини.,

Та нэмае ляха, та нэмае пана,

Нэмае унии..."

(Из песни кобзарей времен Хмельницкого)

  
   По Крещатику, залитому морем огня, шло факельное шествие.
   В первых рядах, вкупе со священниками - иезуитами и дивчатами, несущими портрет "гэроя нации", двигались ветераны УПА в кашкетах с трезубцами, молодые, с горящими глазами активисты из "Свободы"*, а также многочисленная киевская интеллигенция со студентами и люмпенами*, над головами которых реяли черно красные знамена.
   Нэзалэжна с розмахом отмечала столетие со дня рождения Степана Бандеры.
   Время от времени активисты с мегафонами и повязками на рукавах, металлически гавкали "Слава Украини!", а толпа ревела в ответ "Гэроям слава!!!
   Увенчанный в бронзе Богдан Хмельницкий на коне, апокалипсически отсвечивал в языках пламени, в окнах домов, за которыми угадывались обыватели, испуганно дрожали стекла.
   Разменяв 2009 год, Украина шла в светлое будущее семимильными шагами.
   Уже канул в лету ее первый президент, посеявший зерна национализма, за ним бесславно ушел второй, по фамилии Кучма, продолживший столь славное дело. Теперь, из учебников истории и научных трактатов, все малороссы знали, что они избранная Богом нация, Иисус Христос был первым украинцем, а все остальные - пыль. Не больше.
   Указ Рады о проведении великого юбилея подписал очередной президент - Ющенко.
   В отличие от своих предшественников он своих убеждений не скрывал, к тому же питал лютую ненависть к москалям и трепетную любовь к Западу. Что объяснялось просто.
   Его отец сотрудничал с фашистами, находясь в концентрационном лагере, самого Виктора Андреевича пыталась отравить рука КГБ, на что он не раз прозрачно намекал, а любимая жена - Кэтрин, являлась гражданкой США и сотрудником Госдепа.
   Будучи весьма набожным и часто впадая в меланхолию, сей достойный человек, предоставлял вершить все дела в стране ей с заокеанскими коллегами, а сам неустанно молился на Говерле* о процветании Украины в составе братской Европы.
   - Гарно маршэруем! - сказал кульгая на одну ногу, изрядно постаревший Деркач, в пошитой по такому случаю форме УПА, шагающему рядом с ним с факелом в руке, заматеревшему внуку.
   - Щэ б комуняк з жидамы на фонарях и було б зовсим файно!
   - Будуть и комуняки, дидусь, - водил по сторонам налитыми кровью глазами Васыль. - Мы теперь сила!
   Затем на майдане, в старину именовавшемся Козьим болотом, начался шабаш.
   С высокой трибуны, скаля по - волчьи зубы, к присутствующим обратился теперь уже лидер фракции неонацистов в Раде Олег Тягнибок, которого встретили овациями.
   " Они,- кивнул на портрет Бандеры, - а потом ткнул пальцем в стоящих внизу в первых рядах, старых бандеровцев, - не боялись, как и мы сейчас не должны бояться! Они взяли автомат на шею и пошли в те леса! Они готовились и боролись с москалями, боролись с немцами, боролись с жидвой и с другой нечистью, которая хотела забрать у нас наше украинское государство..!! Нужно отдать Украину, наконец, украинцам. Эти молодые люди, и вы, седоголовые (обвел рукою возбужденную толпу), это есть та смесь, которой больше всего боится москальско - жидовская мафия, которая сегодня руководит в Украине!!!"*
  
   - А-а-а..! Смэрть им!! Усих на ножи!!! - задрожал от дикого рева воздух на майдане.
   После него, в аналогичном контексте выступил дряхлый, увешанный оловянными медалями ветеран УПА, специально приехавший из Канады сын Бандеры, молодые нацисты, а также представители киевской элиты и интеллигенции.
   - Что же это такое, Марек? - спросила мужа, стоящего рядом с ней у окна ближайшего к майдану дома, взволнованная старушка
   - Это новый фашизм, Циля, - вздохнул ветеран войны - полковник.
   - И снова будет Бабий Яр?*
   - Для нас нет, - сжал он губы. - Первых, кто придет, застрелю как собак. Из наградного пистолета.
   Когда мероприятие завершилось, лучшие представители нации стали расходиться.
   Одни - политики и киевская власть, усевшись в черные блестящие лимузины, отправились на праздничный банкет в мэрию, заказанный по такому случаю, другие сели в ждущие их, привезшие в столицу автобусы, а студенты с люмпенами стали пить у колонны Берегини* и в подворотнях "за здравие", специально доставленную паленую водку.
   Погрузившись в арендованный "Mercedes-Benz", ровенская делегация во главе со следующем впереди губернатором и его свитой, к утру с комфортом добралась до областного центра. Там все до обеда отдохнули, а потом отправились в местный костел помолиться за юбиляра.
   Дело в том, что западные области решили обратиться в Ватикан, к Папе Римскому, дабы тот причислил Степану Бандеру к лику святых. И в этом была нужна божья помощь.
   Помолились, вслед за чем тоже отправились на банкет. По примеру киевского.
   Там старые "гэрои" быстро набрались, после чего были развезены по домам, а молодые продолжили, с пламенными речами и изрядными возлияниями.
   Столы ломились от крымского коньяка, "Немирова" с перцем, артемовского шампанского" и всяческих кулинарных "вытребенек", которыми была еще богата "нэзалэжна".
   Расположившийся справа от губернатора Васыль (он теперь занимал при нем должность помощника по идеологии), сально улыбался одной из симпатичных "пань"* - жене спонсировавшего "правый сектор" ровенского предпринимателя.
   Тот был уже изрядно пьян и канючил у городского головы престижный участок под застройку элитными коттеджами.
   Нэ дам, - стукался тот лбом в лоб просителя. И все начиналось сначала.
   В очередной раз послав скучающей даме ослепительную улыбку, "идеолог" едва заметно кивнул на примыкавший к банкетному залу коридор, на что та смежила ресницы.
   После этого Деркач встал и неверными шагами направился туда. В одну из комнат отдыха.
   Через несколько минут там же была пани, он провернул дверную задвижку, а пани прошептав "скориш"*, задрала на пышных бедрах мини-юбку.
   - Моя ты цыпа,- расстегнув штаны, пристроился Васыль сзади.
   Когда изрядно вспотевший он вернулся в зал, там ничего не изменилось, разве что голова с просителем договорились и теперь обнявшись, сипло тянули "ридно нэнька моя!", а прокурор с начальником УВД тягали друг друга за галстуки, выясняя, кто главнее.
   Усевшись на место и высосав фужер ледяного "боржома" из дружественной Грузии, Васыль крякнул и проследил взглядом за недавней партнершей. Та возвращалась назад с грацией сытой кошки.
   Панэ провиднык! - привлек его внимание сидящий напротив один из побуревших молодых соратников.
   - Ну, - тяжело уставился на него идеолог.
   - Дозвольтэ уночи розбыты дэкилька памятныкив жидам на цвинтари*, -навалился тот на стол. - У чэсть батька Бандэры.
   - Дозволяю, - чуть подумал Деркач, покосившись в сторону прокурора.
   Тот спал, уронив в тарелку голову, а его недавний оппонент тужился поблевать. Но не успел, официанты потащили генерала в туалет. Бережно. Уважительно глядя на лампасы.
   Наутро город зашумел. На одном из его кладбищ был разбит десяток еврейских памятников, а остальные помечены свастикой. Одни возмущались святотатством, другие, таких было большинство - помалкивали, а молодежь заговорщицки переглядывалась.
   Сказалось двадцатилетнее воспитание.
   С приходом обласканных Ющенко националистов в Раду, а также назначение их представителей во властные структуры на местах, сеть бандеровской паутины окутала всю правобережную Украину.
   Теперь во Львовской, Тернопольской, Ивано - Франковской и других ее областях, националисты действовали практически открыто.
   Как грибы - поганки, на центральных площадях и в городских скверах росли памятники Бандере и Коновальцу, организовывались шествия и демонстрации, разжигалась ненависть к России.
   Не ограничиваясь этим, "Свобода" и производные от нее "Тризубы", "Оболони" и "Братства", принялись формировать и готовить, свои боевые отряды.
   Во многих западных областях Украины, в бывших пионерских лагерях с турбазами, которые любезно предоставляла местная власть, они организовали "культурный отдых", на который потоками отправляли молодежь, воспитанную в духе национализма.
   Там исходный материал уже ждали инструкторы, прошедшие Чечню, Северную Осетию или Приднестровье, передающий свой опыт.
   Им являлись стрелковая подготовка, навыки партизанской борьбы, владение холодным оружием и минно-подрывное дело.
   Аналогичные центры имелись в Прибалтике с Польшей, где на деньги Центрального разведывательного управления США, подобная подготовка велась европейскими специалистами.
   Солнечным июньским утром, Васыль Деркач, как куратор УНА-УНСО* по Ровенской области отправился навестить очередной поток курсантов - земляков, обучавшихся в одном таком лагере под Костополем.
   Он был надежно скрыт от посторонних глаз густым сосновым бором, и имел от трассы асфальтированное ответвление, что составляло значительные удобства.
   Впереди, на служебном "джипе" следовал сам куратор с шофером, позади жужжал двигателем грузовой "Богдан", с данью от местных спонсоров.
   Настроение у пана Деркача было приподнятое, и он с удовольствием слушал гремящие из колонок магнитолы, бравурные марши Третьего рейха. Они весьма почитались в УНА-УНСО. Там чтили и помнили своих хозяев.
   - Да, - думал "кэривнык", в такт притопывая ногою. - Еще чуть-чуть и, возможно, его переведут в Киев. На более ответственную работу. К тому были причины.
   Его львовские знакомцы по институтам Тягнибок с Парубием давно обретались в столице при должностях и помнили заслуги Васыля, которых у того было немало.
   К передаче оружия со взрывчаткой организации (дед исполнил свое обещание) и созданию первой боевой ячейки в Ровно, добавились еще три "акции"*.
   Пару лет назад, в канун Дня Победы, он вместе с двумя подручными, по наущению старого Деркача, до смерти забил в квартире ветерана Великой Отечественной войны (преступников местные милицианты так и не нашли), затем организовал поджог еврейской синагоги в Остроге, а осенью прошлого года, воспрепятствовали визиту Московского патриарха Кирилла в город, выставив пикеты с лозунгами "Гэть жидо-москальских попив та комунистив!"
   Как только свернули на ответвление, впереди возник шлагбаум, и рядом возникли два хлопца в камуфляже. Один быстро его поднял, а второй, с рацией на груди, вскинул вверх от груди руку.
   Деркач начальственно кивнул, и машины двинулись в сторону бора.
   Через несколько минут они въехали в его густую, пахнущую хвоей прохладу, и свернули на грунтовку, за которой синело озеро. На его дальнем берегу угадывались строения лагеря.
   Он занимал довольно обширную территорию, с красного кирпича главным зданием и десятком, параллельно идущих друг другу, крашенных в зеленое, щитовых домов.
   За ними, на площадке со спортивными снарядами, группа раздетых до пояса парней отрабатывала приемы рукопашного боя, за чем бдительно следил расхаживающий рядом инструктор в темных очках, шортах и пятнистой майке.
   Гостей в лагере уже ждали.
   Как только въехав в ворота с растянутым вверху транспарантом "Наша влада повынна буты страшною!" автомобили подкатили к главному корпусу, с его широких ступеней навстречу вальяжно спустился один из руководителей курсов - здоровенный мордоворот, известный в Ровно по кличке Сашко Билый.
   На самом деле он носил фамилию Музычко и был идейным националистом.
   Его родной дядя в годы войны являлся бойцом УПА, и племянник достойно продолжал "святое дело".
   В начале 90-х он воевал в Чечне против комуняк, исполняя обязанности палача при Дудаеве и отрезая русским солдатам головы, а вернувшись на родину, занялся бандитизмом и рэкетом. Отсидев за это тройку лет, Сашко еще больше проникся идеями борьбы, вступил в УНА-УНСО и в свободное от криминала время передавал свой геройский опыт молодым. В этом самом лагере.
   Оба провидныка - идейный и "бойовый" почоломкались, выдав при этом обязательную "Слава!", приехавшие с Деркачем активисты стали его разгружать, таская коробки с мешками в близлежащий склад, а начальники поднялись в кабинет Музычки.
   - Ну, як йдэ обучение Сашко? - поинтересовался идейный вождь, удобно разместившись у приставного стола в кресле.
   - Всэ гаразд, - уселся тот в свое, над которым на стене красовался портрет гауптштурмфюрера СС Романа Шухевича.
   - Шо читаемо? - кивнул Деркач на лежащую перед Музычко серую брошюру.
   - Инструкция Окружного провода "Борьба и деятельность ОУН во время войны", - взяв в руки брошюру, прочел название Сашко. - Одна тысяча дэвятьсот сорок пэршого року. Пэрэдалы наши хлопци, шо служать в СБУ*. У Кыеви.
   - А чому на москальском ? - поинтересовался Деркач.
   - Для бильшого охвата масс, - значительно изрек Музычко. - Ось послухай.
   И прочел дословно содержание. Там значилось:
   I. Строительство Украинского Государства.
   "1.Изначально в каждой местности объявляем украинскую власть, Суверенную, Соборную Украинскую Державу, в каждом селе, в каждом городе, в войсках, везде и всем; ведем борьбу за нее под лозунгом, что только Суверенная, Соборная, ни от кого не зависящая Украинская Держава даст украинскому народу возможность полного общественно-культурного и хозяйственного развития.
   Распространяем манифест - призыв к восстанию.
   После изгнания из данных регионов врага берем власть в свои руки и в публичном месте народным массам прочитаем манифест ОУН о создании Украинского Государства.
   2.    Генеральная линия нашей политики на ЗУЗ.*
   Мы берем всю политическую власть безраздельно как снизу от села - так и до краевого центра, либо наоборот. Других привлекаем к совместной работе и помощи, но под нашим руководством. Снизу - в администрацию, хозяйственную жизнь или полувойсковые формирования, милицию, пропаганду, связь, культурно-просветительскую жизнь, которые организуем по своему плану, даем своих руководителей, или политических организаторов, которые берут себе в помощь специалистов.
   На ЦВУЗ* перебрасываем столько людей, насколько это не ослабляет нашей базы - ЗУЗ.
   Центром краевой власти должен быть Львов.
   3.    Под Краевой властью следует понимать краевое правительство, которое, как власть территориально-административной единицы ЗУЗ, подчиняется центральному Украинскому Суверенному Соборному правительству на Материке.
   Провозглашая Суверенную, Соборную Украинскую Державу, ОУН путем изъявления воли народа на локальных плебисцитах, поветовых, местных собраниях призывает председателя Суверенной Соборной Украинской Державы, если не было создано в промежутке времени Суверенное Украинское Национальное Правительство в Киеве, которому подчиняется краевая власть ЗУЗ.
   4.    В отношении возможного эмигрантского правительства, если оно не противостоит целям ОУН, и если не возникло центральное правительство в Киеве, ОУН занимает лояльную позицию. При возникновении правительства в Киеве, правительства суверенного и национального, ОУН поддерживает это правительство, которое образуется благодаря воле и по собственному решению украинского народа, а не по воле чуждой силы.
   5.    На очищенной от вражеских сил территории ОУН создает милицию, военизированные организации, регулярные военные части и все необходимые для нормального функционирования государственной жизни учреждения, суды, разные общественные учреждения, организовывает снабжение армии, госпитали, налаживает связь, финансовые учреждения и т. п.
   6.    Для проведения в соответствии с государственными интересами и политическими запросами народа социальных и хозяйственных изменений - создавать везде Революционные Комитеты, состоящие из украинских патриотов, и железной организацией держать все в своих руках, чтобы украинский воин не бросал фронт из опасений, что не получит землю. В процессе хозяйственных, социальных и вообще всяких изменений в первую очередь будут приняты во внимание воины, которые на фронте, родственники воинов, военные инвалиды, политические ссыльные и в целом все те, которые имуществом, свободой или жизнью рискуют, а не те, которые были в тылу и на печи. На этом усиленно в нашей пропаганде настаивать.
   7.    В соответствии с потребностями и в связи с целесообразностью, насколько действенность аппарата будет эффективна, сохранить в администрации временно существующие формы, либо создавать новые. Везде на ключевые места поставить наших людей, либо к нам лояльных.
   8.    В земледелии остается в силе раздел помещичьих земель между трудящимися. Земля остается в собственности тех крестьян, которые на ней работают. Насильственно организованные на ЗУЗ колхозы ликвидируются, исходя из принципа, что крестьяне, которых заставили отдать землю в колхоз или совхоз, получают ее обратно.
   Машины, которыми до сих пор управляли, остаются в кооперативной собственности тех, кто является хозяевами соответствующих наделов земли, и они далее ими управляют как их собственники.
   9.    В огосударствленной промышленности лучшие из украинских рабочих, занятых на данном заводе, под руководством того из самых талантливых в данной области, кто способен профессионально руководить производством (либо, если остался кто-то из прежних директоров - но солидных людей), берут управление предприятием или заводом в свои руки под руководством и по инициативе ОУН.
   С целью профессионального управления на шахту, завод или фабрику необходимо брать спеца-инженера, а не дилетанта.
   Главное наше внимание должно быть обращено не на создание толпы спецов, что мы еще не способны сделать, а на назначение наших организаторов-специалистов на отдельные участки жизни, ибо мы привлекли к работе всех, способных к творческому труду.
   Во всей нашей деятельности в общественно-государственном аппарате [надо] осознавать, что главная наша сила, кроме армии, должна состоять в политической организации, ее строительство - основное в нашей работе, так как политическая сила никогда не бывает эфемерной.
   10.    Сила народа - в ОРГАНИЗАЦИИ вообще. Наш основополагающий принцип во всех проявлениях жизни - это ОРГАНИЗОВЫВАТЬ и инициировать. Следовательно, создавать или проявлять инициативу в создании организаций:
   а) молодежи; б) ветеранов; в) политических заключенных; г) профессиональных организаций интеллигентов, рабочих, крестьян - или такие организации должны возглавить наши люди и идеи; д) организации профессионалов - всех занятых в данном производстве: горняков - рабочих, инженеров, директоров, и т.д.; д) культурно-просветительские организации; е) организации по физическому воспитанию - спортивные; ё) службы труда; ж) женские; з) благотворительные и т.д.
   А прежде всего - военные и военизированные структуры, используя для этого различные возможные формы, например, можно создать военную организацию "Сечь" и т.п.
   ОРГАНИЗОВАННОСТЬ - это наша сила. Украинский народ подтвердит свою силу перед чужаком также тогда, когда он выступит организованно в разных формах.
   II.    Закрепление и построение политической организации ОУН
   11.    На первом плане мы должны будем выстроить политическую организацию ОУН.
   Во всех центрах наши люди должны создать очаги пропаганды, везде и всюду пропагандировать нашу политическую и общественную программы, находить на местах необходимые технические приспособления (типографии, радио, бумагу, прессу и т.д.), втягивать сразу в наш круг культурные группы (писателей, журналистов, ученых), к ним целесообразно приставить наших литераторов, журналистов и ученых, как их организаторов и инициаторов на новых мировоззренческих и политических позициях.
   Необходимо взять инициативу воспитания и организации всей студенческой, рабочей и сельской молодежи в наши руки. Организация молодежи и ее воспитание полностью должны быть в руках ОУН. Создавать отдельную организацию украинской молодежи во всем крае.
   12.    Политическую организацию расширять, пополняя ее из рядов: а) преследуемых Москвой, политзаключенных, политссыльных; б) проявивших смелость в боях; в) особенно отличившихся в государственном строительстве, с высокой личной и гражданской моралью, соответствующих нашему мировоззрению, пионеров труда. Критерий значимости члена определяет, с одной стороны, боевой дух, а с другой стороны - способность к организации государственной жизни, принятию решений при подборе членов. Член должен быть также организатором и планирующим руководителем в данной области жизни. Мы должны быть способными к творчеству в общественно-государственном понимании, а это уже работа, не равнозначная подпольной борьбе.
   Для этого нужно понимать всегда и везде основное -- ОУН не имеет права стать "партией", но должно создавать ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКУЮ И ОРГАНИЗАЦИОННУЮ СИЛУ ОРДЕНА БОРЦОВ И ФАНАТИКОВ.
   III. Отношение к немецкой армии
   13. Движущиеся немецкие войска принимаем как войска союзников. Стараемся перед их приходом сами упорядочить жизнь и, как следствие, заявляем, что уже создана украинская власть, которую избрала ОУН под руководством Степана Бандеры, все стороны украинской жизни устраивает ОУН, и местная власть готова войти в приязненные отношения с союзными войсками для совместной борьбы с Москвой и сотрудничества.
   Двигающимся на восток немецким войскам можно передать для работы на ОСУЗ кое-кого из актива ЗУЗ с условием, что это не станет большой потерей для строительства нашей базы на ЗУЗ.
   В случае, если немцы отнесутся негативно к созданной украинской власти ОУН, не признавать этого и назначать своих людей, заявляя на местах, что назначенные ОУН не могут передать власть, потому что только Провод ОУН может их освободить от обязанностей.
   Перед физической силой уступить, однако в правовом смысле власти не передавать, таким образом обозначить свое подчинение своему правительству.
   ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В СРЕДНИХ ВОСТОЧНЫХ УКРАИНСКИХ ЗЕМЛЯХ
   I. Строительство Украинской державы
   1.Провозгласить везде и всем создание Украинской державы, требуя соответственно признания в случае надобности создания самостоятельного, соборного национального правительства. Мы входим в основанное другими государственное строительство, направляя его развитие с помощью наших лозунгов по нашим путям.
   Ей помочь посылкой людей и т.п., чтоб создать крепкую реальную силу - партнера для совместного союзного войска, тем более, что у этой державы был бы в этом случае еще сильный фронт против Москвы, который не будет полностью ликвидирован с развалом СССР.
   2. Люди, которые приходят на очищенную от врагов военную территорию, должны сначала:
   а)    развернуть широкую пропагандистскую акцию, распропагандировать нашу программу;
   б)    создавать отделения нашей Организации и акции;
   в)    вовлечь в свои ряды местные революционные элементы, чтобы наша пропаганда и акции имели естественные основания.
   Территориальные отделения ОУН имеют такие отделы:
   1.    Руководство, которое ведет общую работу в организации;
   2.    Организационный, который определяет политическую организацию руководящих кадров;
   3.    Общественно-политический, который планирует и организовывает отдельные общественные и политические акции;
   4.    Военный, который организовывает военные или военизированные структуры, изыскивает возможные формы организации военной силы и их использования - в случае надобности организует части на фронт борьбы с Москвой из демобилизованных воинов, дезертиров из советской армии и т.п. В общем, руководит военным делом в зависимости от условий и ситуаций; когда нет Украинской армии, ищет формы организовать ее, когда есть Украинская армия, пытается сделать ее националистичной, входить в нее и т.п.
   5.    Безопасность и информация;
   6.    Пропаганда;
   7.    Молодежь;
   8.    Женщины;
   9.    Отдел хозяйства - отвечает за финансовое обеспечение организации.
   Отделы можно объединять. Представленных центров предполагается три -Северный, Южный и Западный. Центр охватывает области, которыми руководит. Ниже областных центров вне ОСУЗ люди не назначаются.
   5.    Если ОУН не захватывает целиком власть на ОСУЗ, наша работа идет двумя путями:
   а)    прежде всего, осуществляем ПОЛИТИЧЕСКУЮ И ВОЕННУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ;
   б)    организуем общественно-государственную жизнь на националистических основах. Определяем мысли, планы, концепции, которые дают политическую силу организации. Иными словами, пропаганда словом и делом.
   Под углом расширения политической силы ОУН входит во все области жизни.
   а) в администрации захватываем в первую очередь такие позиции, которые создают основу для усиления политической организованности народа. Захватываем высокие посты, поскольку государственный аппарат имеет экзекутиву, и это создает возможность политической работы;
   б)    то же в отношении полиции;
   в)    хозяйственной жизни;
   г)    коммуникаций;
   д)    воспитание, просвещение, культура - важны для нас, так как это формирует духовность народа. На овладение ими обращать особое внимание.
   6.    При выборе между вышеуказанными двумя путями, всегда поставим человека там, где будет лучшая возможность для ведения политической работы.
   Методы работы организации будут основательно изменены, ее акции будут проводиться, кроме всего прочего, на общественно-конструктивной основе.
   Член ОУН будет организатором какого-нибудь участка жизнедеятельности на украинских, националистических направлениях, выгодных Украинской державе, а не партикулярным интересам группы или чужаков. Политическая действительность обозначается также акцентированием ПОЛИТИЧЕСКОГО момента в общественных акциях и продолжения акций, служащих укреплению суверенности Украинской державы.
   Такими ударными акциями могут, например, быть, в случае нехватки большого количества украинского войска, акции для Украинской армии, вызванные украинским правительством на основе общей воинской повинности, или акции, направленные на то, чтобы управление всего украинского хозяйства и жизни было исключительно в руках украинцев (это зависит от условий, которые будут на тот момент), или акции по реализации какого-то актуального пункта нашей программы, или для помощи фронту, которая может проводиться, когда члены ОУН становятся в первых рядах, оставляя часть людей на местах.
   7.    Изучив наиболее насущные потребности, состояние националистического сознания и выдвинув наши лозунги, рассмотреть реакцию на них, соотнося тактику с потребностями тамошней действительности; разыскать наиболее активную среду и войти в нее; вовлечь в сотрудничество руководство от энергичных местных единиц. Развернуть перед ними направления работы и государственного строительства. Составлять, пополнять организационные кадры можно только во время АКЦИЙ.
   8.    Обратить внимание на местах на:
   а)    молодежь студенческую, рабочую, крестьянскую;
   б)    политзаключенных и ссыльных;
   в)    демобилизованное воинство;
   г)    культурные и пропагандистские средства (пресса, радио, журналисты, писатели).
   Создавать организации молодежи, политзаключенных, комбатантов, созвать войсковые съезды бывших заключенных, рабочих, крестьян и т.п.
   9.    Стараться привлечь профессиональные интеллигентские силы, железнодорожников, рабочих, активный крестьянский элемент, организовывать торжественные праздники "Моря", "Героев", манифестации, веча, вообще манифестировать свое существование, придавая работе соответствующий смысл, стараться целиком взять в свои руки воспитание молодежи. Понимать, что мы должны быть впереди всех в ГОРОДАХ и промышленных районах.
   10.    В решении социально-хозяйственных и организационных вопросов необходимо принять во внимание соответствующие требования момента (угроза голода) и естественные условия жизни.
   Поэтому будет необходимо временное сохранение внешних форм современного владения пахотной землей, во время основополагающей передачи земли крестьянам в индивидуально-родовую собственность, но с сохранением артельной формы, совместного машинно-тракторного хозяйства, [право] кооперативной собственности крестьян на машины. С другой стороны, следует считаться с тем, что при вмешательстве чужой силы, возможно, придется выдвигать новые лозунги для акций.
   Наиболее существенное в этих акциях -- закрепление суверенитета народа, значит украинскости, националистичности, содержания хозяйства, или вообще данной части жизни.
   11.    Реорганизация администрации будет исполняться медленно. То, что оправдалось в жизни, пусть даже и устаревшее, на первое время надо будет сохранить, главное - дать там НОВЫХ людей, наших из ОУН, а также вообще украинцев.
   III. ОУН и другие политические силы
   12.    ОУН должна быть во всякой ситуации сеятелем революционной идеи Украины, Суверенной Соборной Державы.
   Политические группы, которые мечтают о Суверенной Соборной Украинской Державе, но отличаются от ОУН, например, социальными концепциями, стараться перетянуть на нашу платформу. Если эти группы [находятся] при власти и ведут украинскую политику, то поддерживать их, но независимо от этого разворачивать силы. Бороться с ними в том случае, если они будут отходить от идеи Суверенности, или проповедовать опасные для украинской нации концепции, или вообще ослаблять силу народа. Не только завоевывать особенные, прежде всего, политические, позиции, но и привлекать на ПОЛИТИЧЕСКИЕ платформы людей.
   13.    Разворачивать силы на УЗ не только под тем углом, что союзники выиграли войну и раздробили СССР, но также понимать, что бои с московскими войсками будут продолжаться дольше, и война вообще вестись, так что необходимо иметь СИЛЬНУЮ АРМИЮ, независимую от чужой силы, чтобы две армии, украинская и немецкая, контактировали как союзные победители непобедимой Москвы.
   Не только на Украине, ной на Дальнем Востоке, и в Москве будут создаваться украинские армии, которые пойдут в Украину, как носители украинской суверенной власти, поэтому ОУН должна быть твердой и принципиальной в отношении всех дел, как неоскверненный двигатель полной свободы и суверенности народа. Проблема Украины решится на значительно более широких просторах, чем охватывают армии союзника, так как она] является мировой проблемой.
   В. МЕТОДИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ
   1.    Концентрировать силы, а не рассеивать их. Проявлять как обширную инициативу, так и широкий размах, но, если сил будет не хватать, привлекать их из других, менее развернутых, центров, так целесообразно иметь меньшее количество центров, но мощных и хорошо организованных, чем слабых, но многочисленных. Хуже всего быть везде и нигде.
   2.    Обратить внимание на самые важные дела со стороны политической организованности и государственного конструктивизма; акцентировать и инициировать такие акции, которые поставят организацию в центр внимания общественности, и ориентироваться на нее; акции должны иметь хорошую основу и требуют исполнителей. Наши идеи, направления работы должны мобилизовывать. Не лететь на заполнение всех пробелов, а то разочаруемся.
   3.    Основная и решающая цель - найти подход к МЕСТНОМУ элементу.
   4.    Поэтому самое важное -- не жить старым, пройденным, а рваться вперед, создавать новое.
   5.    Призывы должны быть ясные, простые, короткие, концентрированные, конкретные, но не подробные.
   Г. ОБЩИЕ УСТАНОВКИ
   Учитывая всегда большой потенциал революции, который сейчас невозможно скрыть, претендовать на роль морального фактора революции, так как если принимать во внимание только материальные, эффективные силы, можно обмануться".
   - Гэниально! - блестя глазами, откинулся в кресле Деркач. - Всэ як у наший программи! Звидкиля у тэбэ ця рэликвия? (взял из рук Музычки брошюру)
   - Пэрэдалы зи Львова, с СБУ*. Наши хлопци, шо там служать.
   - Цэ трэба размножить у Ровэнський друкарни, широкым тиражем! - потряс в воздухе серым шедевром идеолог. - А потим организувать вивчання у всих наших спилках та учбовых таборах в Украини.
   - Гарна думка, - наморщил лоб Музычко. - Идеология, цэ головнэ. - Усэ зробымо.
   - У друкарню я затэлэфоную сам,- забарабанил пальцами по столу Деркач. - А ты знайды спонсорив.
   - А шо их шукать? - осклабился герой Чечни. - Мандат у зубы и всэ дадуть (похлопал по висящей на поясе кобуре со "стечкиным"*)
   Несколько позже Музычко с одним из инструкторов, демонстрировал гостю учебную подготовку.
   Одни курсанты, сидя в специально оборудованном классе осваивали взрывное дело; вторые - в тени под навесом, занимались сборкой и разборкой автоматов с карабинами; из дальнего карьера, за лагерем, доносилась едва слышная пальба - там шла стрелковая подготовка.
   После обеда, состоявшего из наваристого борща с пампушками, котлет и абрикосового компота, Музычко пригласил Деркача в сауну, расположенную за главным корпусом.
   Изрядно напарившись березовыми вениками и освежившись в бассейне с холодною водою, они перешли в гостевую комнату, с висящей на стене кабаньей головой и стильной мебелью, где их уже ждала четверть горилка с закусью и холодная "Оболонь" в бутылках.
   Первые тосты, как водится, были подняты "за нэньку Украины и ее гэроив", затем пили за все прочее.
   - Хочэшь, розповим як я воював в Чечни з комуняками? - изрядно набравшись, заявил Музычко собутыльнику.
   - Эгэ ж, - пьяно икнул тот. - ХОчу.
   И дальше началось повествование о том, как храбрый "вояк" десятками жег на Кавказе русские танки с бэтээрами, лично разгонял батальоны москалей и сбивал из "стингеров" их самолеты.
   - За цэ мэнэ сам Джохар (поднял Сашко вверх палец) нагородыв ордэном "Чэсть нации", та назвав моим имъям вулыцю у Грозном.
   - Дай я тэбэ розцилую, дружэ, - расчувствовался Деркач, потянувшись к нему сальными губами.
   - А щэ я там показав, хто таки бандэривци - утер щеку Музычко. - Торощыв полонэным москалям пальци плоскогубцямы, выколював очи штыком и видризав головы.
   - А головы навищо? - мутно уставился на него идеолог.
   - Щоб граты у футбол, - подмигнул ему Музычко и хрипло рассмеялся.
   - Ото гэрой! - восхищенно поцокал языком Деркач, после чего набулькал в стаканы горилки - "Будьмо!"
  
   Глава 7. Крестник.
  
   "На протяжении прошлых суток в органы внутренних дел Украины поступило 7523 заявления о преступлениях. За незаконное хранение оружия задержано 21 лицо. У правонарушителей изъяты автомат Калашникова, пистолет "ТТ", карабин, обрез охотничьего ружья, восемь единиц самодельного огнестрельного оружия, 600 граммов взрывчатки и 453 боеприпаса. За преступления в сфере обращения наркотических средств и психотропных веществ задержано 9 лиц. Изъято 28 килограммов наркотических средств. Работниками Госавтоинспекции зафиксированы 103 дорожно-транспортных пришествия, в которых 22 человека погибло и 138 - травмированы".
   (из сводки МВД Украины за 20.05.2002)
  
   - Хрясь! - врезался Сереге в челюсть кулак и смел его со стула, привинченного к полу "допросного" кабинета.
   - Вставай, братан, - цапнула за ворот рубашки крепкая рука и снова водрузила на место.
   - Ну, так что, Ионаш, так и будем играть в молчанку? - последовал вопрос из-за слепяшей глаза, стоящей на столе лампы.
   - Мне нечего сказать, - шевельнул разбитыми губами Серега.
   - Хэк! - рубанул его сбоку ребром ладони по шее сопящий сзади опер, в глазах поплыли радужные круги, и парень отключился.
   Сидящий за столом следователь давнул кнопку под его крышкой, через пару секунд железная дверь с лязгом отворилась, и в ее проеме возник хмурый сержант в камуфляже.
   - В пятую его, - ткнул пальцем в валяющегося на полу Серегу следователь. - Пусть на досуге подумает.
   - Слухаюсь, - пробубнил сержант, и они вместе с опером выволокли бесчувственное тело из кабинета.
   Очнулся Серега на холодном бетоне камеры и со стоном вполз на деревянный настил - шконку.
   Пощупал пальцами зубы (те ныли, но были целы), высморкнул из ноздрей на пол студенистую кровь, после чего осмотрелся.
   Судя по виду, это была одиночка. Размером примерно два на три, с бетонным очком параши в углу, жестяной раковиной с медным краном рядом, забранным сеткой, тускло горящим плафоном на низком потолке и небольшим, с решеткой окошком.
   Кряхтя, Серега встал, прошаркал кроссовками без шнурков к раковине и, отвернув кран, долго пил холодную, воняющую хлоркой воду.
   Потом ополоснул распухшее лицо, утерев его рукавом, вернулся назад, улегся на бок и забылся тяжелым сном, подтянув ноги к подбородку.
   Снилась парню разная хрень из его беспокойной жизни, а потом родня. Отец с мамой, а еще крестный дядя, подмигивающий черным глазом - бойцом будешь!
   Потом загремел гром, и Серега проснулся.
   - Завтрак! - гавкнули из окошка откинутой внутрь из двери кормушки, и на нее брякнула парящая алминиевая кружка, с пайкой черняшки.
   Сиделец, морщась, встал, взял завтрак - кормушка закрылась.
   Хлеб он есть не стал (тупо ныла челюсть), а пахнущий соломой горячий чай выхлебал с удовольствием.
   Потом, отставив в сторону кружку, встал и направился к параше.
   Справив в ее очко малую нужду, задернул зиппер джинсов, ополоснул под краном руки и лицо, после чего вернулся на шконку и уселся там по-турецки.
   - Где-то за дверью, в коридоре СИЗО*, чуть слышалась музыка, за пыльным окошком камеры, просматривался пятачок неба.
   Сереге стало тоскливо и его взгляд заблуждал по стенам, а потом остановился. Они все были в надписях и довольно интересных.
   " Федорков - козел" выцарапал кто-то твердою рукою. "Здесь сидел Пистон" -гласила другая, выполненная крупными каракулями, "Смерть активу и ментам!", гласила очередная.
   Нчальника Стахановского угрозыска майора Федоркова, Серега видел пару раз, и у братвы он носил кличку "Гнус", поскольку брал взятки, крышевал и беспредельничал. Пистон был известный в округе вор и наркоман, не так давно убитый донецкой бригадой в Алчевске. Далее шел неприличный стишок и искусно выполненный рисунок голой девки, а справа от окошка полоснула по сердцу надпись "Прости мама", выполненная затейливой вязью.
   В этой жизни Серега Ионаш мало кого любил. Разве что мать и дядю.
   Через пару лет после его рождения великая страна канула в лету, а когда мальчишке исполнилось семь лет, при обвале в шахте погиб отец и их семья, в который была младшая сестренка, стала бедствовать.
   Зарплаты, которую получала работающая бухгалтером гороно мать, катастрофически не хватало. Родня помогала как могла, но у самих тоже было не густо.
   Выручал дядя. В один из своих приездов, спустя несколько месяцев после гибели отца, он устроил мать экономистом Стахановского вагонзавода, а крестника определил в городскую ДЮСШ* - в секцию бокса, чтобы не болтался без дела. А еще подарил тому пневматическую винтовку и преподал первый урок стрельбы, сказав при этом:
   - Хорошо учись и занимайся спортом, Сергей. - В этой жизни надо быть мужчиной и бойцом. Что племянник хорошо запомнил.
  
   В боксе он особых успехов не достиг, хотя к окончанию школы имел первый разряд и пару раз выезжал на областные соревнования, а вот стрелять из винтовки научился отменно. Что впоследствии здорово пригодилось.
   Тогда дядя уже служил в Киеве и обещал племяннику, который его как-то навестил, помочь тому поступить в высшую школу милиции.
   - А меня возьмут? - с надеждой поинтересовался Серега.
   - Все в твоих руках, - последовал ответ - Но нужно будет отслужить армию.
   Далее был год службы в 25-й бригаде ВДВ под Днепропетровском, где сержант Ионаш стал классным снайпером и утвердился в желании поступить в спецназ, как дядя, но после демобилизации крупно "влип", что вкорне изменило жизнь парня.
   В тот майский вечер, спустя сутки после возвращения домой, навестившие его друзья уговорили десантника отметить столь знаменательное событие в одном из стахановских ресторанов. За время отсутствия его в городе, число еще работавших там промышленных предприятий сократилось, зато увеселительных заведений стало много больше. По принципу "гуляй рванина".
   И местное население в лице среднего возраста и молодежи, частично подрабатывающих в России, вечерами предавались там культурному досугу. С обильными возлияниями и плясками под караоке.
   В одно из таких, с традиционным названием "Донбасс" и отправились Серега с друзьями. Ресторан находился вблизи центра, рядом с автовокзалом, помимо прочего имел молодежный бар с дискотекой и пользовался популярностью.
   Заняв один из столиков в главном зале, компания сделала заказ, а когда его принесли, приступила к действу.
   Для начала выпили за Серегино возвращение, потом за ВДВ (один из приятелей тоже служил в крылатой пехоте), вслед за чем потек душевный разговор - парни все были серьезные.
   Тем временем посетителей в заведении становилось все больше, они приходили парами и компаниями, над столами потек сигаретный дым, меж ними бодрее зарысили официанты.
   Затем в углу зала на таблетке эстрады возникла тройка "лабухов"* с электроинструментами, выдав для поднятия тонуса гостей пару заводных песен. Они были встречены "на ура!" и далее последовала ламбада, притянувшая к эстраде несколько молодых пар, заколыхавшихся в бодром ритме.
   - Хорошо сидим! - проорал сквозь гром эстрады самый старший из Серегиных друзей, Юрка Шабельник, в очередной раз наполняя бокалы.
   А примерно через час, когда музыканты сделали перерыв, в зале появилась еще одна компания из трех вальяжных парней с девицами, броско одетых и самоуверенных.
   Встреченная самим директором и свысока оглядывая "контингент", она продефилировала к одному из пустующих столов, рядом с тем, за которым сидели ребята.
   - Золотая молодежь,- ответил на вопросительный взгляд Сереги Юрка. - У всех предки не хилые бизнесмены.
   - Ясно, - ответил Ионаш.
   Между тем прибывшие шумно расположились за столом, быстро накрытым официантами и стали весело отмечать какое-то событие.
   То и дело кто- нибудь из парней громко провозглашал тост, а девицы весело хохотали.
   Когда же музыканты снова вернулись к орудиям труда, один из компании - рыжий, помахал старшему рукой, и тот быстро материализовался рядом.
   - Давай "Владимирский централ!" - последовал заказ, сопроводившийся вручением лабуху радужной бумажки.
   Через пару минут с эстрады выдали блатной романс а, приятель рыжего - здоровенный амбал, стал фальшиво подтягивать.
   Слышь, малый, сбавь обороты! - обернулся к нему Коля Лесик. - Тут тебе не зона. Люди культурно отдыхают.
   - Ты чего сказал, быдло? - пьяно выпучил глаза рыжий, вслед за чем отпихнув стул, встал и цапнул Лесика за ворот рубашки.
   - Быдло? - прошипел Серега и, вскочив, саданул рыжему кулаком снизу в челюсть. Тот рухнул спиной на завизжавших позади девиц, Юрка, вырубил второго, ринувшегося на помощь, после чего завязалась драка.
   Далее прибыл вызванный на место наряд милиции, пускавшего сопли рыжего отправили в травмпункт, а всех участников доставили в горотдел.
   Там, после короткого разбирательства, "золотую молодежь" отпустили, а на Серегу и его с друзей составили протокол. За мелкое хулиганство.
   - Но они же начали первыми, - возмутились ребята. - Это несправедливо!
   - Справедливости захотели, - хмыкнул толстый капитан, дав им подписать бумагу. - Можете быть свободны. Пока. И многозначительно поднял палец.
   А спустя еще три дня Ионаша снова вызвали в горотдел, теперь к следователю, который сообщил, что в отношении него возбуждено уголовное дело.
   - За что? - удивился бывший сержант. - Я преступлений не совершал. Тут какая-то ошибка.
   - В ресторане накануне кто учинил дебош? - вперил в него взгляд правоохранитель
   - Сынки местных барыг - набычился Серега - Хотя протокол составили на нас, в административном порядке.
   - В драке ты причинил одному из них - Будьку средней тяжести телесные повреждения, - никак не прореагировал на это следователь. - На вот, ознакомься. И, вынув из лежащей на столе папки, протянул Шубину серого оттенка бумагу.
   То было заключение судебно-медицинской экспертизы, подтверждающее его слова. У Будька был сложный перелом челюсти.
   - Это не считая выбитых зубов, - отобрал бумагу старший лейтенант. - Неплохо вас там, в ВДВ учат.
   - Учат как надо,- нахмурился Серега. - И что мне за это светит?
   - Статья 122 часть 1 УКУ* - откинулся на спинку стула хозяин кабинета - До трех лет лишения свободы.
  
   После этого колеса Фемиды завертелись. Папаша рыжего Будька, оказавшийся владельцем трех шахт в округе, напряг все свои правоохранительные связи, но в места "столь отдаленные" Серега не попал. Помог дядя. И поскольку путь в спецназ племяннику теперь был заказан, предложил устроить того в одну из охранных структур у себя в Киеве. Серега отказался.
   Новых "хозяев жизни" парень не жаловал никогда. Сказались воспитание, окружающая жизнь и армия. Теперь это чувство к ним усилилось. А заодно к правоохранителям, исключая крестного. Его племянник, как и прежде уважал, жалея, что не оправдал доверия.
   В родном городе у Сереги оставались два пути: ехать на заработки в Россию, как делали многие из его друзей и знакомых или оставаться здесь, становясь люмпеном* и спиваясь.
   Он выбрал третий, пошел в "братки", по протекции Юрки Шабельника. Друг детства, в прошлом двоечник и хулиган, подвизался в этом качестве второй год и нарисовал весьма заманчивую картину.
   - Мы крышуем бизнес, - сказал он как-то при одной из встреч, пригласив Серегу в пивной бар. - У нас в Стаханове, Алчевске и Первомайске
   - Это что, как в "Бригаде"? - имея в виду известный фильм, поинтересовался Серега.
   - Вроде того, - отхлебнул Шабельник из кружки. - Только без романтики и понтов. По - деловому.
   - Это как? - отхлебнул из своей Ионаш.
   - Каждый "рубит капусту", а потом сам по себе. - Я, к примеру, хочу нарубить и свалить в Крым. Заняться гостиничным бизнесом. Ну и другие наши примерно так. Заработать первичный капитал, а после раскрутиться. Если тебе это подходит (наклонился к приятелю) могу сделать протекцию нашему бригадиру.
   Засиделись они тогда допоздна, многое обсудили, и Серега согласился.
   Потом все закрутилось как в том самом кино, только без романтики, как и предупреждал Юрка.
   Бригада из полутора десятка "бойцов", замыкавшаяся на Донецк, обеспечивала безопасность плативших им коммерсантов и вступала в стычки с другими - залетными, желавшими поживиться; выполняла заказы по отъему бизнеса у конкурентов или прессовала их, за что неплохо платили. Таких бригад в Донбассе был не один десяток, и они успешно окучивали капитал. В розницу и оптом
   Осложняли работу правоохранители, в первую очередь менты, занимавшиеся примерно тем же. Когда интересы тех и других пересекались, начиналась междоусобица, в которой всегда выигрывали люди в погонах, ибо за ними стояло государство.
   Часть "братков" отстреливали, другие шли по этапу, а потом все налаживалось. До новых "пересечений".
   В одно такое, спустя пару лет и попал Ионаш. К тому времени его приятель Юрка покоился на кладбище с простреленной головой, а состав бригады наполовину изменился.
   Выполняя очередной заказ высокопоставленных клиентов из Донецка по захвату двух шахт - копанок* в пригороде соседней Брянки, ее бойцы нарвались на конкурентов из местной милиции, получавших от хозяев копанок свою долю.
   Те, выехав на место, попытались задержать рейдеров и завязалась перестрелка. Один из оперативников получил пулю в живот, а налетчики, прыгнув в машины, скрылись.
   Спустя несколько дней Серегу и еще одного повязали, и теперь велось следствие.
   На очередной допрос закованного в наручники Ионаша, представили через неделю.
   - Плохо выглядишь, парень, - кивнув на стул, щелкнул зажигалкой следователь.
   - Ничего, как-нибудь, - исподлобья взглянул на него Серега.
   - Так и не вспомнил, кто шмальнул в нашего опера? Он, кстати, слава богу, выздоравливает.
   - Не помню.
   - Ну-ну, - выдул дым вверх следователь. - А нам теперь и не надо. Твой подельник написал явку с повинной. Его подстрелил ты. И зачитал бумагу.
   - Брехня! Это не я! - вскинулся подследственный и тут же получил дубинкой по почкам от находившегося здесь же охранника.
   На следующий день состоялась очная ставка (бывший коллега все подтвердил), а через месяц состоялось заседание Стахановского горнарсуда, где Сергею Викторовичу Ионашу, 1989 года рождения, ранее не судимому, со средним образованием, холостому, определили шесть лет колонии строгого режима. Чтобы, как говорят в армии, "служба раем не казалась".
   Далее были Артемовский СИЗО и ИТК-11 в городе Брянке. В "новой" Украине преступники, в целях гуманности, отбывали наказание, как правило, по месту жительства, что было одним из завоеваний демократии.
   В советские времена колония, наполнением в полторы тысячи заключенных, считалась "красной"*, отличаясь жесткостью режима, и считалась образцово-показательной. Тогда в ее цехах, оснащенных по последнему слову научной мысли, сидельцами, многие из которых были рецидивистами, ударными темпами выпускались передвижные ремонтные мастерские, рефрижераторы и автолавки, часть их которых шла на экспорт; в ИТК имелся свой животноводческий комплекс с парниковым хозяйством, а для досуга осужденных - клуб, библиотека и футбольное поле.
   Теперь же все это кануло в лету.
   Продуваемые ветрами, разграбленные цеха зияли оконными провалами, в обшарпанных жилых казармах царили мрак и холод, а еще беспредел воров и лагерной администрации.
   Впрочем, Сереге, как говорится, повезло. В зоне было не хилое стахановское землячество, принявшее его в свои ряды, что способствовало выживанию. Основным средством перевоспитания - работой, лагерное начальство зэков не перегружало, поскольку таковой не имелось, и "конингент" был предоставлен сам себе, то-есть жил "по понятиям".
   Впитывал их в себя и Серега, все больше ожесточаясь и ненавидя власть, а заодно все, с нею связанное.
  
   Глава 8. Грузинский гамбит.
  
   "Россия абсолютно не заинтересована в стабильности за пределами своих собственных границ, предпочитая видеть соседние государства в состоянии постоянного раздора. Российские войска занимаются аннексией грузинской территории. Президент России - это диктаторский правитель и мне тошно, когда бывший агент КГБ Владимир Путин поучает мир свободе, ценностям и демократии..."
  
   (Из выступления Саакашвили на парламентской Ассамблее ООН)
  
   Мера мемгеребс удзило зеца,
Замбахи вели!
Ту мильхис вмгери ту севдиоб,
  
Маица вмгери!
Мера мемгеребс варадабис сутква
Какачос пери!
   Чели силгера туда маатлес
Хода мец вмгери!
  
Чито вгрито чито маргалито да,
Чито вгрито чито маргалито да...
  
   бодро выводил мягкий баритон на языке горцев, перемежаясь со звуками барабана.
   - Кто этот певец и о чем поет? - угнездив ноги на стол и оглядывая открывающуюся внизу панораму, поинтересовался Джек Блад у подполковника Куртадзе.
   Тот был командиром грузинского мотострелкового батальона неплохо говорящий по- английски.
   - Это наша гордость Вахтанг Кикабидзе, батоно*, - гортанно ответил подполковник, откупоривая очередную бутылку "Хванчкары". - И поет он о маленькой птичке.
   - А я думал о девках! - подставил бокал под рубиновую струю Залесски, блестя темными очками.
   И я, - щелкнул пузырем жвачки Родригес, после чего сделал то же самое.
   Все четверо сидели в полупустом летнем ресторане на верхней площадке горы Мтацминда*, озирая сверху вечерний Тбилиси.
   Озаряемый лучами заходящего солнца он был непередаваемо красив и колоритен.
   Утопая в зелени, блестели купола древних церквей, серебром отсвечивала Кура, старый город соперничал архитектурой с новым.
   После выполнения своей миссии в Кабуле, где во время перестрелки с талибами погиб Пирсон, уже известные читателю "солдаты удачи" поочередно служили в Ираке и Пакистане, а теперь работали на режим Саакашвили.
   Они значились инструкторами при американской военной миссии, руководимой полковником Скоттом Тайном и находились в его подчинении.
   В отличие от всех предыдущих мест, которые по словам искушенного Залесски были "сплошной задницей", эта горная страна пришлась наемникам по душе, к чему были причины.
   Еще со времен ее второго президента Шеварнадзе, стремящегося разместить на территории Грузии базы НАТО, американцы внедряли там свою военную программу, призванную реорганизовать и переоснастить грузинскую армию по Североатлантическим канонам.
   С приходом же к власти Саакашвили, "союзническое сотрудничество" в этой области приобрело еще более системный характер. В Тбилиси прибыла очередная группа спецов, приступившая к формированию и обучению новых армейских подразделений в количестве двух тысяч "коммандос", а грузинский порт Поти принял более шестидесяти единиц современной американской бронетехники.
   Не осталась в стороне и дружественная Украина.
   Переплюнув США, она поставила в Грузию сотню новейших танков, семьдесят "бэтээров", самоходные артиллерийские установки с гаубицами, тридцать боевых самолетов и зенитно-ракетные комплексы.
   И на все это пролился золотой дождь. В виде миллиардных вливаний Запада на поддержку действующего режима.
   В результате часть его окропляла военных миссионеров. В том числе Блада с Залесски и Родригеса. Зарплата инструкторов составляла 2000 долларов в неделю, плюс накладные расходы.
   К тому же страна была почти европейской, с привычным им климатом и всеми благами цивилизации.
   Учебный центр минобороны Грузии в Крцаниси, где представители "дяди Сэма"* ковали для Саакашвили новую армию, находился в пригороде столицы, и практически каждый вечер, после службы, инструктора, жившие в номерах гостиницы "Ваке", отрывались по полной.
   Блад с Родригесом любили посещать знаменитые серные бани, куда гостеприимные хозяева доставляли им девиц для развлечения, а Залесски крепко сдружился с местными гомосексуалистами.
   В отличие от прочего народа, права секс - меньшинств (по образцу Европы) существующая власть блюда свято, и майор завел себе сразу несколько молодых "приятелей".
   - Ну что, господа! Выпьем за боевое содружество наших армий! - поднялся со своего места Куртадзе.
   - Выпьем, - не вставая, кивнули американцы, после чего военные в очередной раз сдвинули бокалы.
   - Кофе бичо*! - щелкнул пальцами подполковник, застывшему неподалеку официанту.
   Спустя несколько минут на столе исходил ароматом серебряный кофейник в окружении миниатюрных чашек, что по местному обычаю означало "пора сворачиваться".
   Под него компания прикончила бутылку пятизвездного коньяка с фисташками, после чего радушный грузин рассчитался.
   Наемники обучали его солдат, и полковник по выходным организовывал для них застолья. На это выделялись деньги из специального фонда.
   Когда вся группа, чуть покачиваясь и весело балагуря, спустилась вниз к его "лендроверу", Куртадзе предложил доставить "друзей" в гостиницу, но те отказались.
   - Ты езжай сынок,- покровительственно похлопал комбата по плечу Залесски. - А мы еще погуляем, подышим свежим воздухом.
   - Слушаюсь, - качнул тот головой в кепи, после чего пожал всем руки и внедорожник испарился.
   - Я бы этой обезьяне не доверил ротой командовать, не то, что батальоном, - презрительно проводил Блад взглядом автомобиль.
   - Зато у него дядя министр в правительстве, да и угощает он нас регулярно, - рассмеялся Родригес.
   - Ладно, пошли парни, нам стоит размяться, - сказал Залесски.
   Спустя полчаса, они были на одной из центральных улиц Тбилиси, именуемой проспектом Шота Руставели. Обрамленный столетними платанами, в лучах заходящего солнца, он весь был покрыт "кружевами" теней от их листьев.
   Миновав площадь Свободы, наемники оказались в небольшом, с цветниками сквере с бьющим в центре фонтаном, рядом с которым высился бюст неизвестного им человека.
   - Пуш-кин,- прочел табличку на постаменте, самый продвинутый из троих - Родригес.
   - И кто он? - пыхнул Залесски сигарой.
   - Какой-то их революционер,- ответил сержант. - Типа кубинского Че Гевары.
   - Что-то в нем есть от ниггера, - прищурил глаза Блад. - В этой стране можно встретить кого угодно.
   Впрочем, архитектура и памятники им скоро прискучили, и американцы перешли на противоположную сторону проспекта. Там тянулись магазины, сувенирные лавки и рестораны. За столиками летних кафе, вынесенных на улицу, сидели местные аборигены (в основном мужчины) прихлебывая кофе и дымя сигаретами.
   - Чем-то похоже на Монмартр,- заявил майор. - Давно не был в Париже.
   Сидевшие за столиками реагировали на тройку в натовском камуфляже неоднозначно.
   Одни улыбались и даже приветственно взмахивали руками, другие с интересом ее рассматривали, а третьи хмурились и что-то бормотали.
   Впрочем, наемникам на это было плевать. Они везде чувствовали себя как дома.
   - А не промочить ли нам горло еще? - кивнул Родригес на мигающий неоновой рекламой, встретившийся им ресторан.
   - Можно, - согласился Блад, а Залесски буркнул "ес"* и выплюнул окурок на брусчатку.
   Судя по виду, заведение было из престижных (на стоянке рядом стояли несколько дорогих автомобилей), а у входа тусовалась группа парней с девицами из тех, кого именуют "золотой молодежью".
   Когда американцы направились сквозь них к входу, Родригес ущипнул одну из красоток за попку (та взвизнгула), а ее спутник, возмутившись, хлестко залепил тому пощечину.
   Сержант тут же ввинтил кулак парню в челюсть - грузин опрокинулся на спину, и завязалась драка.
   Горцев было больше, но "солдаты удачи" показали, на что способны.
   Вскоре трое грузин валялись на брусчатке, и подходившее к финалу побоище остановил примчавшийся на воющем автомобиле наряд полиции.
   Местных тут же отправили в больницу, а американцев, установив их личности, любезно доставили в гостиницу, пожелав доброй ночи.
   - Послушай, сынок,- проворчал Залесски, обращаясь к Родригесу, когда они поднимались наверх в лифте. - Я не так молод, чтобы бесплатно драться. Еще раз позволишь себе такое - измордую лично.
   - Виноват сэр, - блудливо заюлил глазами сержант (он побаивался майора).
   Наутро, бодрые как всегда, инструктора рулили на пятнистом "хаммере" в Крцаниси.
   Учебный центр уже проснулся.
   По его периметру, сопровождаемые сержантами, размеренно бежали голые по пояс строи, впечатляя синхронностью движений. Рысящие сбоку от них сержанты хрипло орали речевку, и им бодро вторили сотни голосов.
   - М-да,- когда подъехали к воротам, хмыкнул сидящий за рулем Блад. - Постепенно эти папуасы превращаются в настоящую армию.
   Спустя час, после завтрака и подъема флагов США с Грузией на построении, инструкторский состав был собран в штабе на совещание.
   Помимо главы американской военной миссии, там присутствовали посол США в Грузии, ее министр обороны и помощник президента.
   - Господа! - встав со своего места на возвышении, обвел глазами помещение глава миссии. - С этого момента я и все вы, переходим на военное положение. Покидать территорию центра запрещено до особого распоряжения.
   Далее поднялся министр обороны и сообщил, что ночью на заседании Совета безопасности при президенте принято решение нанести удар по сепаратистам - осетинам.
   Предыстория решения была следующая.
   На фоне роста национализма, в последние годы существования СССР, Юго -Осетинская автономная область в составе Грузии изменила свой статус до автономной республики, а в 1990-м объявила о независимость.
   "Старшая сестра" этот факт не признала, в результате чего на протяжении всех последующих лет в регионе происходили межэтнические вооружённые столкновения, а в 1992-м в Южную Осетию вошли российские миротворцы.
   В результате, на протяжении двенадцати лет в зоне конфликта сохранялось относительное спокойствие.
   С приходом же к власти "президента роз", конфликт стал постоянно обостряться и Саакашвили, пожевав галстук (он имел такую слабость наряду с купанием в бассейне
   с премьершей Украины Юлей Тимошенко и убийством своих ближайших сподвижников), приказал вернуть непокорных в родное лоно.
   Для чего при участии американских стратегов был разработан план "Бросок тигра".
   Теперь пришло время его реализации.
   Очередной ночью - 8 августа, после массированного артобстрела и бомбежки столицы Южной Осетии - Цхинвала, по каменистым ущельям и дорогам загрохотали гусеницы "абрамсов*" с украинскими Т-72. Грузинская армада, под присмотром двинулась на территорию сепаратистов. Позади нее, в двух командных машинах, следовали американские "смотрящие", в числе которых находились Блад, Залесски и Родригес. Первые двое, как спецы обладавшие опытом вторжения, а сержанту-снайперу желалось пострелять по живым мишеням.
   - Сейчас наши парни всыпят этим обезьянам, - потягивая коньяк из фляжки, сказал Залесски, сидящий рядом с водителем - аварцем*.
   Военный городок с русскими миротворцами уже изрядно разрушенный артиллерией, был сметен с лица земли, воинствующие грузины заорали свой боевой клич "Мишвелетт!" (что означало, спасайтесь), и победоносное наступление на Цхинвал, а также весь приграничный район продолжилось.
   - Ну, я же говорил! - обернулся в грохоте взрывов и треске пулеметов впереди, подпрыгивающий на сидении с рацией на груди Залесски.
   Блад молча кивнул, делая пометки на карте и засекая время, а Родригес, высунувшись из верхнего люка бронеавтомобиля, бил из снайперской М-24 по метавшимся в пламени горящих зданий, вопящим жителям.
   Потом что-то изменилось.
   Из штаба управления операцией американцам последовал приказ вернуться в учебный центр, а в голове наступающий колонны стали гореть танки.
   - Русские наносят авиаудары по Гори и другим городам! - оторвавшись от рации, выпучил глаза Зелесски.
   В следующую секунду блеснула вспышка, с ведущего огонь в сотне метрах впереди "абрамса" снесло башню, и по крыше "хаммера" забарабанили осколки.
   - Поворачивай назад! - рявкнул майор на шофера, а на Блада сверху сполз Родригес с дыркой во лбу, хрипя и булькая.
   - Настрелялся латинос, - отпихнул его в сторону Джек. После чего двинул солдата в ухо и завопил "живее!"
   Откуда-то, с ребенком в руках, перед машиной выскочила женщина, шофер было притормозил, но Злесски, ткнув ему в бок стволом "береты", прошипел "вперед!", и под колесами броневика захрустели кости.
   Вырвавшись из-под огня, он зарыскал по дороге, на которой дымно чадила самоходка, а рядом на земле, вопя катались двое в горящих комбинезонах.
   Операция, что называется, провалилась.
   Спустя сутки, прибыв на место, русские подразделения, в числе которых находились десантники и морпехи, при участии чеченского батальона "Восток" разделали захватчиков под орех, и те замелькала пятками назад, бросая раненых, технику и снаряжение.
   Далее были еще несколько дней "победоносной войны" - остатки войск вторжения рассеялись по горам, хотя часть и добежала до Тбилиси, а русские агрессоры нанесли авиаудары по их базам.
   С Верховным же главнокомандующим Саакашвили, приключился конфуз.
   В эти дни, желая показать Миру агрессивные действия России, он вместе с министром иностранных дел Франции Кушнером и группой европейских журналистов, прибыл в пострадавший от авианалета Гори.
   И там национальному герою привиделся очередной. Хотя небо было чистым.
   Сбив с ног французского коллегу и нескольких журналистов, в присутствии многочисленной публики, он попытался бежать. С криком "Б..дь, русские самолеты!!!
   - Засранец, - констатировал Блад, когда они с Залесски в гостинице пили за упокой души Родригеса и смотрели по телевизору соответствующий репортаж. - Уверен, он к тому же и обделался.
   - Точно, - ухмыльнулся майор, наполняя в очередной раз бокалы. - Зато хорошо платит.
   - Неплохо, - согласился Джек, подняв свой - чийз!*
   - Прозит*, малыш! - рассмеялся Залесски. И они выпили.
   Кстати, о смерти сержанта, коллеги особо не горевали. Его покрытый звездно-полосатым флагом гроб с телом отправили в США очередным военно-транспортным самолетом, для упокоения на Арлингтонском кладбище*.
   Майор же с лейтенантом честно поделили изрядную сумму долларов усопшего, полученную им накануне в счет причитающегося денежного довольствия, поскольку Родригес в прошлом был дитя трущоб и не имел родственников.
   - Непредсказуемые, все-таки эти русские, - переключил программу на музыкальную, пультом Блад. - Все наши усилия насмарку.
   - Наоборот, - взяв из коробки на столе душистую "гавану", щелкнул зажигалкой и стал ее раскуривать Залесски. - Теперь этот режим потребует новых, и мы славно заработаем.
   - А ведь точно! - довольно осклабился Джек. - Давай за это выпьем.
   Выпили еще, закусили сулугуни* и фисташками.
   - Еще бы мне хотелось повоевать с русскими, - откинувшись в кресле, тоже закурил сигару лейтенант. - Самому проверить, какие они солдаты (пыхнул дымом).
   - Не советую, - прищурил выцветшие глаза Залесски. - Вот послушай.
   Сам я американец польского происхождения.
   Мой дед - Казимиж Залесски, урожденный шляхтич и полковник служил в годы Первой мировой войны в Австро-Венгерской армии.
   В то время она воевала с Россией и та захватила старинный польский город Львов, желая расширить свои границы. А в тех местах, в предгорье Карпат, жило почти три миллиона русинов.
   - И кто они такие? - стряхнув пепел на пол, поудобней устроился Джек в кресле.
   - Западная ветвь русских, - пожевал сигару майор. - Подданные Австро-Венгрии и Польши, но не желавшие стать католиками, как европейцы и не признававшие Папу Римского.
   Ну, так вот, эти еретики тяготели к русскому царю и сразу же стали вступать в его армию. А когда наши славные войска освободили захваченные русскими территории, часть из них сталась.
   Тогда, чтобы не иметь за спиной "пятой колонны", австрийский император Франц Иосиф и эрцгерцог Фридрих, приказали уничтожить этих свиней, чем и занимался мой отец, в одном из концентрационных лагерей, организованных в городе Талергофе.
   - Гм-м, - недоверчиво покосился на рассказчика Блад. - Насколько помню по учебе в Вест-Пойнте, первые такие организовал Адольф Гитлер.
   - Нет, сынок, - саркастически улыбнулся майор. - Просто это раньше не афишировалось.
   - И что было с этими русинами дальше?
   - Их там уничтожили, - потянулся за бутылкой Залесски.- А многих перевешали и расстреляли. Около двухсот тысяч и еще триста священников.
   Но самое интересное то, что многие могли бы спастись. Приняв католицизм. Отказались.
   - Фанатики, - скривил рот Блад. - С ними правильно поступили. Как когда-то мы с индейцами.
   После этого бокалы вновь наполнились грузинским коньяком, приятели выпили, и майор продолжил дальше.
   - А что русские фанатики, это ты сказал верно - сжевал ломтик сыра. - Фанатики высшей пробы.
   Моим первым командиром на Кубе, в Гуантанамо, был полковник Майкл Лейк, ветеран Второй мировой, встречавшийся с русскими на Эльбе.
   Тогда, если помнишь, был Карибский кризис, они высадились на остров с баллистическими ракетами, и мы здорово струхнули
   - Как же, помню из лекций, - кивнул Джек. - По специальной подготовке.
   - И этот самый Лейк,- заплетаясь языком, повел дальше рассказ Залесски, - в целях повышения боеготовности, рассказал, насколько русские опасны и непредсказуемы.
   Сейчас все считают (усмехнулся), что первыми камикадзе* и кайтенс* в той войне были японцы. Ложь. Ими были русские.
   Еще в 1941-м их летчик Гастелло, на своем горящем бомбардировщике спикировал на колонну немецких танков и разнес ее в щепки. Потом был второй - пехотинец Маттрозов. Тот закрыл собой амбразуру ДОТа при атаке на позиции вермахта. А еще у русских были целые подразделения военных моряков, которых немцы звали "черная смерть". Эти парни обвязывали себя гранатами и бросались под немецкие танки.
   - Чудовищно... - широко раскрыл глаза Джек. - Такого быть не может.
   - Еще как может, - оголив золотые коронки во рту, зевнул майор. - Здесь в Тбилиси имеется военный музей про ту войну. Съезди и сам посмотри. - Там имеется все, что я рассказал. В снимках и документах.
   - Обязательно съезжу, - мотнул косой челкой Блад. - С-следующим утром.
   Но Залесски его уже не слышал. Он спал, откинув голову назад и мирно посапывая носом.
  
   Глава 9. Украина - цэ Европа.
  
   "Около ста журналистов, среди которых были польские, нидерландские и российские, возле президентской резиденции Януковича "Межигорье" презентовали "Карту коррупции", составленную из девятнадцати  самых громких случаев коррупции, по которым украинские журналисты провели расследования, но так и не дождались реакции власти. Кроме резиденции "Межигорье", это вертолетная площадка, построенная для президента на территории, являющейся памятником ландшафтного типа и  историческим памятником..."
  
   (Из материалов УНИАН от 06.06.2012)
  
   Над Киевом искрился солнцем месяц май. Как всегда благостный и неповторимый.
   Могучий Славутич плавно катил свои воды к Черному морю, тянущиеся по его берегам леса оделись в изумруд зелени, блестящие в небесной синеве золотые купола Софийского собора радовали сердца колокольным звоном.
   Украина праздновала первую неделю Пасхи.
   В один из таких дней, ранним утром, по трассе Киев - Тернополь, ровно гудя мотором, несся черный кроссовер марки "SsangYong Rexton" с тонированными, матово отсвечивающими стеклами.
   На его переднем сидении, рядом с бойцом - водителем, в краповом берете на голове и с дымящейся сигаретой в зубах, вдаль, прищурившись, глядел Сашка.
   Точнее майор спецназа "Беркут" и командир одного из его боевых подразделений - Александр Иванович Шубин.
   Улетевшие назад годы практически не оставили на нем следа, за исключением ранней седины на висках, да старого шрама на щеке от осколка гранаты. Майор был таким же жилистым и крепким как когда-то в дни молодости в родном Донбассе.
   Из Луганского УВД его перевели в Киев три года назад, отметив недюженные оперативные способности и хватку.
   Теперь семья Александра Ивановича жила в Дарницком районе столицы, в трехкомнатной квартире новой высотки увеличившись еще на двух Шубиных: шестиклассника - бузотера Юрку и пятилетнюю, не по годам серьезную, Аленку. Жена Оксана работала завотделением в республиканской поликлинике МВД и была надежной подругой мужу в его нелегкой службе.
   Сам же Александр в ней разочаровался и тянул ставшей рутинной лямку, по инерции.
   И к тому были веские причины.
   Третий год Украиной правил очередной президент по фамилии Янукович.
   Уроженец города Енакиево, в молодые годы он был мелкий урка и стукач, в бурные девяностые уже серьезный "браток" с погонялом* "Янек", а потом, по воле судьбы, стал тем, кем хотел. Смотрящим "нэзалэжной".
   С собой на царство в "Мать городов русских", новый президент, привел весь свой бандитский донецкий клан (плюс олигархов), отдав тем на кормление Украину вместе с народом.
   И хотя его предшественники Кучма с Ющенко, изрядно поднаторели в ограблении когда-то самой богатой в стране Советов республики, Янукович дал тем изрядной форы.
   Да и куда против него бывшему "красному директору" и проамериканскому рафинированному интеллигенту.
   Виктор Федорович прошел отличную бандитскую школу, стал Кавалером орденов "За заслуги" 3-й, 2-й и 1-й степени, знаков "Шахтерская слава" и "Шахтерская доблесть", орденов Святого Преподобного Нестора-летописца Киево-Печерского, Святого князя Владимира и до купы Святого Даниила Московского.
   А еще он получил степени Академика Калифорнийской международной академии наук, образования, индустрии и искусств, члена-корреспондента Транспортной академии Украины и гордо указал водной из президентских анкет - "проффэсор".   
   Но если Кучма с Ющенко, которых в народе любовно называли "Чучма" и "Пчеловод", грабеж хоть как-то вуалировали, то Янукович вершил его нагло и открыто. По принципу беспредела.
   В государстве продавалось все. Начиная от престижных должностей и депутатских мест в Раде, до министерских портфелей в Кабмине и вакансий в президентской администрации
   То же вершилось и в силовых структурах.
   На закрытых "междусобойчиках" в Межгирьи*, Януковичем выставлялись претендентам должности Министров обороны и Внутренних дел, отраслевых министров, а заодно Председателя СБУ, Верховного судьи и Генерального прокурора.
   В результате сын президента - бывший стоматолог, стал депутатом Рады и самым молодым из олигархов, а у самого пана Президента образовались валютные счета в лучших европейских банках.
   Не отставали от своих покровителей в Киеве и руководители правоохранительных органов на местах, превратив их в свои личные кормушки.
   Генералы областных УВД стали заключать договоры на охрану силами "Беркута" местных олигархов, спецназ стали привлекать для рейдерских захватов предприятий и активов конкурентов.
   Во всем этом, против его воли, Шубину со своим подразделением приходилось участвовать, а теперь столичный "Беркут" обеспечивал еще и политические мероприятия. Он стал основным козырем в руках политической элиты.
   Началось все с "Оранжевой революции", где спецназ охранял общественный порядок и прессовал несогласных, а потом были разгоны митингов сторонников оппозиции, их шествий и демонстраций.
   Особенно потрясла Шубина (в ней он правда не участвовал) акция в отношении представителей Конгресса Русских Общин Крыма и казаков из партии "Русское Единство".
   Те пытались восстановить поклонный крест под Феодосией, на месте захоронения участников Керченско - Феодосийского десанта, за что "Беркут" по приказу министра применил к ним силу, и все задержанные были подвергнуты административному аресту.
   Нынешним же утром, получив приказ от своего начальства, майор с шестью бойцами, в полной экипировке и с оружием, следовал в западную часть страны, город Тернополь.
   Там, во взаимодействии с сотрудниками областного УВД, ему предстояло провести операцию по захвату содержателей игрового казино, после чего вернуться на базу.
   Спецназ в управлении уже ждали.
   После короткого инструктажа у молодого спесивого генерала, который был явно из "блатных" и в оперативной работе ничего не смыслил, группа Шубина с сопровождающим выехала на место, где ее уже ждали местные розыскники, наблюдавшие за объектом.
   Казино находилось на одной из городских окраин в небольшом двух этажном особняке прошлого века, рядом со старым парком.
   У его боковой стены, под липами, стояли несколько иномарок, и внедорожник прибывших составил им компанию.
   В мигнувший фарами "Rexton" тут же нырнул возникший из кустов старший группы - коренастый крепыш в джинсовом костюме, толково изложивший обстановку.
   Хозяин заведения - чеченец с братом, находился в баре на втором этаже, а на первом, под присмотром двух охранников, шла игра в покер и рулетку.
   - У чехов*с охраной есть стволы? - чуть повернул голову назад Шубин.
   - Есть, - кивнул крепыш. - У братьев имеются "ТТ", оба быка* с травматикой.
   - БорзЫе?
   - Старший воевал во вторую чеченскую у Басаева, младший раньше занимался в Москве рэкетом.
   - Хороша пара, баран да яра,- хмыкнул Шубин. - Они вам нужны живые?
   - Лучше жмуры*, - нахмурился капитан. - От суда откупятся. Так уже было.
   - Ну что, ребята, все понятно? - обернулся к подчиненным Шубин.
   - Понятно, Иваныч, - пробасил сидевший всех ближе.- Чехов валим, остальных воспитываем.
   - Ну-ну, - сняв берет, натянул на голову балаклаву* майор, вслед за чем поставил каждому задачу.
   Через пару минут оперативник испарился, спустя еще три Шубин дал команду "пошел" и, передернув затвор "коротыша", первым выскользнул из машины.
   Местные опера, таившиеся в кустах, тут же оцепили особняк по периметру, а спецназ цепочкой, порысил к двери, где изготовился к штурму.
   - Работаем, - пробубнил Шубин, вдавив пальцем кнопку звонка, и за железной дверью тонко пропело.
   Через минуту она распахнулась, в проеме возник амбал, которого Шубин свалил затыльником автомата.
   Вслед за этим спецназовцы вломились внутрь (двое приказали посетителям лечь на пол), а остальные во главе с майором по-кошачьи метнулись наверх, откуда лилась восточная музыка.
   Там, на высоком стуле перед стойкой, восседал чернобородый толстяк, потягивая коньяк и о чем-то беседуя с барменом, а на одном из кожаных диванов, тянущихся вдоль стен с висящими на них картинами, развалился с девицей на коленях второй, - худой, с бритой головою.
   Всем на пол! - рявкнул майор стрекотнув короткой очередью в потолок, откуда посыпались осколки люстры.
   Толстяк, с воплем "аллах!" сразу же рухнул на ковер, обхватив голову руками, а второй, прикрывшись визжащей девицей, рванул из-за пояса "ТТ", дважды выстрелил в спецназ и прыгнул на подоконник.
   Его срезали сразу из двух "коротышей" и, руша зеркальное стекло, тот вывалился наружу.
   Это ты у нас рэкэтир? - приказав девушке замолчать, проскрипел берцами к дрожащему толстяку Шубин.
   - Давно была камандыр, - чуть поднял тот голову. - Давай дагаварымся.
   В ответ щелкнули два выстрела.
   Потом на лестнице застучали каблуки, и в бар вошел старший из розыскников с двумя парнями.
   - "Беркут" свое дело сделал капитан, - вбросив в рот сигарету, щелкнул зажигалкой майор. - Документируйте все. А мы поехали.
   Однако группе пришлось немного задержаться. Отметиться на задержании приехал сам генерал, в сопровождении зама. Для послужного списка.
   - Профисийно зроблэно, - брезгливо косясь на окровавленный труп, подошел начальник к Шубину. - Я видправлю позыв вашему кэривныцтву.
   - Как сочтете нужным, - швырнул окурок в разбитое окно тот. - Счастливо оставаться, мы поехали.
   - Хамло, - процедил генерал, переглянувшись с замом, когда бойцы спецназа исчезли внизу.
   - То так, - угодливо изогнулся зам. Цэй майор москаль. - Трэба довэсти до пана Министра, що вы особысто кэрувалы опэрациею.
   Когда проезжали центр города, Александр Иванович приказал остановиться у супермаркета и обернулся к молча сидевшим на своих местах спецназовцам.
   - Вы помните, какая сегодня дата?
   - Еще бы, товарищ майор - ответили несколько голосов. - День Победы!
   - Держи Петро - протянул Шубин одному из прапорщиков две радужных бумажки.
   - Возьми водки и закусить. Отъедем от города, отметим.
   - А ведь даже флагов нету, Александр Иванович, - пробасил самый рослый из парней, прапорщик Валера Шалимов.
   - Зато тут есть проспект Бандеры, - откликнулся второй. Вон, на углу дома табличка.
   - Не город, а оуновское кубло, - пробубнил кто-то из бойцов. - Пострелять бы их всех на хер.
   - Отставить, - давнул пальцем сенсор навигатора майор, выбирая место остановки. - Много болтаете.
   Вскоре Петро вернулся с двумя объемистыми пакетами, и "Rexton" тронулся с места, взяв курс на Киев.
   Минут через пять на дороге показалась немногочисленная колонна демонстрантов с красными флагами и цветами. Шли в основном старики с медалями на груди да пожилые люди. Женщины и мужчины.
   - Идут возлагать венки к Вечному огню, - сказал кто-то из спецназовцев.
   - Смотрите, а навстречу другие, - тяжело заворочался Шалимов. - Не иначе местные бандерлоги.
   - А ну- ка, Костя притормози, бросил водителю Шубин. - Посмотрим.
   Внедорожник притерся к обочине и встал. Как раз посередине.
   Между тем колонны сближались, вторая, шедшая от центра, была значительно больше.
   Впереди здоровенный парубок с оселедцем на голове тащил на палке портрет Бандеры, за ним несколько таких же вели под руки тройку древних стариков в форме ОУН-УПА с многочисленными значками на френчах, а позади размахивала дрекольем и бесновалась толпа, состоявшая в основном из молодежи.
   Когда меж колоннами (та, которая была с красными флагами, продолжала свой ход) оставалось метров пятьдесят, из переулка выкатил автобус, резко затормозил и из него стали выскакивать милиционеры с дубинками.
   - Взвод ППС* - сказал кто-то из бойцов. - Вовремя.
   Между тем жидкая цепь милиции стала живой стеной меж остановившихся друг против друга колонн и из бандеровской кто-то прогавкал в мегафон "бый зрадныкив!
   В колонну с флагами и сотрудников МВД полетели булыжники, в первых рядах завязалась драка.
   - Так, - выщелкнул из штатива у ног "демократизатор" майор. -Оружие оставить в машине с Костей. Остальным обуть сферы* и на выход!
   Спецназ прибежал на место вовремя. Один из сержантов уже валялся на земле и его пинали ногами несколько молодчиков, остальные с ревом напирали на стражей правопорядка.
   - Цепь! - перекрывая шум, рявкнул майор, бойцы протиснулись к коллегам и дружно заработали дубинками.
   Первые ряды нападавших смешались, кто-то визгливо заорал "бэркут!" после чего обстановка резко изменилась.
   Увидев спецназ, "пэпээсники" оживились, усилили напор, и толпа националистов стала разбегаться.
   На руках самых активных, сваленных наземь шубинскими бойцами, милиционеры защелкивали наручники и препровождали тех в автобус.
   - Спасибо, тебе, майор, - подошел к Шубину раскрасневшийся подполковник с рацией в руках. - А то я уже собирался вызывать подмогу.
   - И вид нас спасыби, - прихромал со стороны возмущенных ветеранов войны щуплый старичок с тремя орденами "Славы" на потертом пиджаке, в сопровождении еще двух ветеранов. - Гарно далы цим фашистам!
   - С Праздником Вас отцы, - тепло пожал руки всем троим, Александр Иванович (то же сделал подполковник) - Можете следовать дальше.
   - И мы с вами, - добавил милицейский начальник. - Теперь все будет нормально.
   Чуть позже, отъехав от Тернополя километров пятьдесят, переваливаясь на колдобинах, внедорожник свернул на грунтовку и встал на опушке векового леса.
   Когда бойцы вышли из кабины, в уши полилась тишина, перемежаемая стуком дятла, а груди задышали запахами цветов и разнотравья.
   - Хорошо - то как, - восхищенно обозрел ландшафт майор. - Всем накрывать на стол! Будем отмечать День Победы!
   Из багажника тут же извлекли, расстелив на земле пятнистую плащ-палатку, на которой поочередно появились четыре бутылки золотистого "Немирова" с перцем (Шубин пил только такую), килограммовый брус розоватого, с запахом чеснока сала с прорезью, три оковалка одесской колбасы, буковинский сыр, шпроты, а также пук зеленого лука и четыре пышных паляницы.
   Неподалеку обнаружился кристально чистый ручей, где все, стянув камуфляж, смыли с торсов трудовой пот и хлебнули ледяной воды, после чего, весело переговариваясь, вернулись к своему "Рэкстону".
   Взявший на себя обязанности хозяйки, Шалимов свинтил пробки сразу с двух перцовок и набулькал доверху семь пластиковых стаканчиков, тоже предупредительно захваченных в супермаркете.
   Бойцы чинно взяли их в руки, майор первым встал (то же проделали остальные) и торжественно произнес "С Днем Победы, парни! За всех, кто воевал! За наших отцов и дедов!".
   Стаканы беззвучно сдвинулись, группа выпила стоя.
   - А теперь прошу к столу, - чуть улыбнулся Александр Иванович. - Самое время подкрепиться.
   Ели молча и неторопливо.
   Время от времени Валера подрезал финкой сала, колбасы и мягкого, с хрустящей корочкой, удивительно вкусного хлеба.
   - Налей по второй, - убедившись, что парни хорошо закусили, кивнул прапорщику Шубин.
   Когда тот закружил бутылку над стаканами, кто-то из бойцов удивительно протянул - глядите, беркут!
   В синем, с перьями облаков небе, гордо и величаво парила птица, зорко оглядывая землю.
   - Знаково, - проводил ее взглядом майор. - Выпьем за него (принял в руку стаканчик).
   - И за нас, тоже, - обведя взглядом друзей, добавил Петро.
   Выпили. Закусили.
   Потом, как водится в такой день, парни стали вспоминать своих дедов (бойцы были намного моложе командира), которые сражались в Великую Отечественную войну с фашизмом. Таких оказалось трое. У Валеры Шалимова, Петра Гузяка и Кости Ярового.
   - А вас Александр Иванович, кто-то воевал? - спросил Гузяк, и все поглядели на майора.
   - Дед, отец и три моих дяди, - задумчиво ответил тот. - С фронта вернулись только отец с дедом.
   А хотите историю тех лет? - блеснул глазами - Она в унисон тому, что здесь назревает сейчас, на Западной Украине. Мне рассказал ее отец. За пару лет до смерти.
   - Конечно хотим, - оживились бойцы, придвинувшись ближе.
   - Ну, тогда слушайте, вынул из пачки сигарету майор, прикурил ее и окутался
   дымом.
   - Было это зимой 44 - го года, когда освободив Киев, в числе других соединений, артиллерийский корпус, в котором служил мой отец, с боями вышел на Правобережную, или как ее тогда уже называли, Западную Украину.
   После одного из них, артдивизион отца, где он в то время был командиром огневого взвода, расположился на окраине только что освобожденного нашими войсками небольшого украинского местечка, дотла сожженного отступающими немцами.
   Артиллеристы стали оборудовать огневые позиции, а ездовых командир дивизиона отрядил разведать окрестности и по возможности достать продовольствия - с ним, как всегда, было туго.
   Выехали они на трофейной пароконной фуре, под началом старшины одной из батарей - уроженца тех мест.
   Перед отъездом командир проинструктировал его, приказав быть повежливее с местным населением.
   - Усэ будэ гаразд, товарыш капитан. Цэ ж наши браты, - ответил опытный сержант, воевавший в дивизионе с июля 41-го.
   - Таки называли кадровиками, - прогудел Петро. - Мне дед рассказывал.
   - Молчи ты,- шикнули на него парни, а Шубин, глядя в небо, продолжал рассказывать.
   "Ни вечером того дня, ни следующим утром бойцы в расположение части не вернулись. И только к обеду, на еле плетущейся кляче, появился старшина.
   У передового охранения он свалился с коня и потерял сознание. Вид у сержанта был страшный: лицо - сплошное месиво, на теле изодранное нижнее белье, руки и ноги обморожены.
   Когда с помощью фельдшера и спирта, вернувшегося привели в чувство, он рассказал следующее.
   Первые два села, которые встретились на пути артиллеристам, были разграблены и сожжены. Они решили ехать дальше и в нескольких километрах к западу, в низине за буковым лесом обнаружили небольшой хутор.
   Хутор был цел. Из дымарей крытых гонтом добротных хат вились струйки дыма, в хлевах помыкивала скотина, дед в кожухе поил у реки кОней.
   Солдаты спустились с пологого холма и подъехали к крайнему дому. И тут из стоящей напротив стодолы по ним ударил пулемет. Двое были убиты наповал, а сержант и ездовой, схвачены выскочившими из хаты вооруженными людьми. Все они были пьяными, в полувоенной форме и с трезубцами на околышах немецких кепи.
   - Ну й далы воны нам,- рассказал сержант (перешел Шубин на украинский).
   Мэнэ николы так нэ былы. А писля роздягнулы и повэлы розстрилюваты. Там рядом нэвэлика ричка. Поставылы на бэрэзи и вжарилы зи шмайсерив та гвынтивок. Стэпана вбылы, а я за мить до пострилив сам впав у воду. Тым и врятувався. Потим, колы бандыты пишлы до хутора, пэрэбрався на другый берег, у лиси надыбав на якусь коняку и добрався до вас...
   - Сколько их было? - поинтересовался командир дивизиона.
   После этих слов, майор ткнул окурок в траву и закурил вторую сигарету. Бойцы хмурились и молчали. Ждали продолжения.
   - Ну, так вот, - глубоко затянулся Шубин. - Посовещавшись с замполитом, капитан приказал отцу взять свой бывший расчет, отделение артразведки и уничтожить хутор.
   - Чтоб от него одни головешки остались! А ребят обязательно привези...
   Уже в сумерках, студебеккер, к которому прицепили одну из уцелевших после боев за Киев сорокапяток, тихо встал на опушке леса, в километре от хутора. Орудие отцепили и на руках втащили на поросший лесом холм.
   Хутор был виден как на ладони и тускло мерцал огоньками окон. Во дворах побрехивали собаки, а из крайней к лесу хаты доносилась сечевая песня о гетьмане Сагайдачном.
  
   Проминяв вин жинку
   На табак, на люльку,
   Нэобачный!!!
  
   - Первыми залпами они разнесли стодолу, - рассказывал отец, а затем перенесли огонь на дом, из окон и чердака которого по артиллеристам стали бить из МГ и шмайсеров.
   Выскочивших из горящей постройки вопящих "самостийников" уничтожили из зенитного пулемета, установленного на студебеккере.
   Через полчаса все было кончено. Подожженный снарядами хутор пылал, а между домами металась выскочившая из хлева скотина.
   Оставив у орудия наводчика, а у "спарки" еще одного, отец повел цепь солдат к хутору. Из него больше не стреляли.
   Обследовав коморы и погреба, они обнаружили там десяток перепуганных дедов, женщин и детей, а из подпола крайней хаты извлекли - трех чубатых молодцов в немецкой форме.
   Для начала солдаты отходили их прикладами, и отец не препятствовал.
   Затем накоротке допросил бандитов и приказал расстрелять. Двое смерть приняли молча, а третий упал на колени и стал молить, "Нэ вбывайтэ, ми ж ваши браття!"
   Своих ребят артиллеристы отыскали на берегу реки. В одном белье они лежали вмерзшие в лед и мертвыми глазами смотрели в небо.
   Капитану же по возвращении отец доложил, что уничтожена группа бандеровцев. Пленных не было...
   После завершения рассказа наступило тягостное молчание, а не куривший Шалимов попросил у майора сигарету и тоже закурил. Неумело затягиваясь.
   - Давайте помянем тех ребят? - обведя всех глазами, предложил самый молодой из спецназовцев Митя Васнецов.
   - Давайте, - сказал майор.
   Налили. Молча выпили.
   - Так, а теперь всем отдыхать до 18.00 - взглянул на наручные часы Шубин.
   Когда солнце зависло над кромкой синих лесов, внедорожник несся по пустынной трассе.
   Бойцы сонно дремали на своих местах, из магнитолы лилась музыка Поля Мориа, Шубину грезился мост над тихими водами.
  
  
   Глава 10. "Борец с режимом"
  
   "Спильна справа" -- украинское общественное движение, изначально созданное с целью свержения режима Виктора Януковича. Выступила в качестве одного из инициаторов "Евромайдана". Движение приобрело известность своими акциями по захвату административных зданий во время Евромайдана, а также участием ее боевиков в антитеррористической операции в Донбассе".
   (Википедия)
  
  
   Над Старобельском опускался летний вечер.
   Полуденный зной уступил место легкой прохладе, наносимой со стороны окаймленного плакучими вербами Айдара, по опустевшим центральным улицам изредка проезжали автомобили, где-то на окраине в садах гукала горлинка. Размеренно и печально.
   Во дворе помпезного дома, выстроенного в европейском стиле, под синеющим на штангах виноградом, за столом сидела семья Линников и ужинала.
   Напротив самого хозяина, с благородной сединой на висках и в белой рубашке, сидела его вторая жена (с первой Владимир давно расстался), а по бокам двое юных чад - мальчик и девочка.
   Как во всех заможных украинских семьях, ужин был обильным: зеленая, на хлебном квасе и с копченостями, густо заправленная сметаной окрошка, вареники с творогом и душистый компот из абрикосов.
   Здесь же стоял хрустальный графинчик с янтарным коньяком, из которого муж принял пару чарок.
   Настроение у главы семьи было неважным, это чувствовали все домашние, и ужин проходил в молчании.
   С приходом к власти президента Януковича, выслужив подполковника и не видя дальнейших перспектив в службе, Линник вышел в отставку, как многие его коллеги, вплотную занявшись бизнесом.
   Поначалу дела шли нормально (к записанным на жену магазинам прибавились колбасный цех и автозаправка), чему способствовали оставшиеся в областной СБУ связи.
   Но затем, как всегда бывает при новой власти, произошла ротация руководящих кадров: старые заменились новыми, из "донецкой" команды, те назначили на кормление своих, и Линник из "неприкасаемого" превратился в обыкновенного предпринимателя.
   Его стали навещать с проверками налоговики, ОБЭП санстанция, и пожарники, которы пришлось "отстегивать" за лояльность. Затем как-то посетили местные "братки", предложив свою "крышу", а когда заслуженный чекист отказался, те спалили его заправку.
   Возмущенный Линник обратился с соответствующим заявлением к городскому прокурору (тоже из новых), но тот, пригласив коммерсанта сесть и внимательно выслушав, прозрачно намекнул, что его помощь будет дорого стоить.
   - Сколько? - пересиливая клокочущую внутри злость, подался веред Линник.
   Прокурор щелкнул золотым "паркером", что-то намалевал на листе бумаги и подвинул его к посетителю. Там значилась цифра с пятью нолями.
   - У меня столько нет, - тяжело заворочив шеей, соврал Владимир Алексеевич. А про себя подумал, - ну и сука!
   - Ну, на нет и суда нет, - нахмурился прокурор. - Можете быть свободны.
   Как и следовало ожидать, поджигателей искать никто не стал, а в возбуждении уголовного дела отказали. Линник обратился в областную прокуратуру, откуда спустя
  
   месяц пришел ответ: "Ваша жалоба рассмотрена. Оснований для ее удовлетворения нет. Решение прокуратуры города законно и обоснованно.
   - Гребаные коррупционеры, - смяв его в руках, скривил губы ветеран органов.
   С бандитами он тогда проблему уладил, помог знаковый адвокат из бывших ментов, часто выступавший в таких вопросах "решалой"*. Заплатить тому естественно пришлось, но значительно меньше чем требовал прокурор. Адвокатские расценки оказались скромнее.
   Только вот а "царевы слуги" не отставали и исправно щипали бизнес Линника, лишая его покоя и значительной части прибыли.
   В результате пришлось закрыть колбасный цех, очень уж много требовал ветнадзор, а затем продать один из ставших убыточных магазинов.
   - Как же так? - лежа по ночам без сна на широкой софе, рядом со спящей женой, размышлял Линник. - Я два десятка лет верой и правдой служил Украине, а мне вот такая "благодарность"? При этом забывал, как сам, используя служебное положение, окучивал коммерсантов.
   Между тем недовольство политикой Януковича повсеместно усиливалось, поскольку произвол с коррупцией в "нэзалэжний" достигли небывалых масштабов, в стране ширилась и росла оппозиция.
   Сидящая в Харьковской тюрьме бывшая премьерша и лидер партии "Батькивщина" Юля Тимошенко призывала к свержению правящего режима, ей вторили украинские коммунисты, грозясь вывести на улицы пролетариат, на тех же позициях стояли праворадикальные "Свобода" со "Спильной справой" и еще целый ряд оппозиционных партий и движений.
   - Нужно к кому-то примкнуть,- решил знакомый с политикой Линник. - Одного, вне стаи сомнут. И примкнул. Да еще как удачно.
   Дело в том, что в бытность службы в СБУ, где он активно занимался работой с агентурой, у него имелся подающий надежды сексот, подвизавшийся на ниве журналистики. Публикуя под контролем областной "службы бэзпэкы" заказные статьи и материалы, он помогал выявлять инакомыслящих при Кучме с Ющенко, впоследствии был ею продвинут в столицу, но своего первого наставника не забывал, и они периодически встречались.
   Ко времени описываемых событий "Агасфер", таким было псевдо журналиста, не без поддержки своих тайных покровителей стал в Киеве известным политологом и ведущим программы на телеканале "Интер".
   Он - то и порекомендовал, в один из своих наездов в Старобельск, где Линник организовал ему прием по высшему разряду, вступить в общенациональное движение "Спильна справа".
   А по секрету сообщил, что организация курируется по линии СБУ Украины при участии американского госдепа, который недоволен политикой действующего президента и впереди грядут великие перемены.
   - Давно пора, - воодушевился Линник. - Я готов принять участие в этом деле. Но может быть лучше в партию "Свобода", Тягнибока? У меня еще деды сражались в ОУН-УПА против коммунистов
   - Туда ты, Владимир Алексеевич, не проходишь, - значительно сказал гость. - Как бывший чекист. Очень уж вас там ненавидят.
   В результате "Агасфер" свел Линника в Киеве с лидером "Спильной справы" и своим близким приятелем Александром Данилюком. Тот тоже состоял на связи в столичной СБУ, патриоты быстро нашли общий язык, и лидер ввел потенциального соратника в курс дела.
   Руководимое им движение было создано несколько лет назад во время Налогового майдана, который начинался как акция предпринимателей против нового Налогового кодекса, но после конституционного переворота и фальсификации местных выборов осенью 2010-го, она переросла в антиправительственные выступления с требованием отставки Януковича и роспуска парламента. Движение насчитывало несколько десятков тысяч активных участников - представленных малым и средним бизнесом, а также его наемными работниками.
   - Отделения "Спильной справы" активно работают во многих областях Западной и Восточной Украины, - продолжил Данилюк. - Предлагаю тебе вступить в наши ряды и организовать такое на Луганщине.
   - Я уже ваш, - предано глядя тому в глаза, заявил Линник. После чего, на следующий день, в штабе организации, расположенном на конспиративной квартире, бывший подполковник и чекист был принят в члены организации, получил программу ее действий и вернулся в Старобельск для создания соответствующего регионального отделения.
   Завершив трапезу, Линник утер губы салфеткой и исчез в доме, откуда вскоре вышел облаченный в охотничий камуфляж, панаму и с зачехленным ружьем за плечами.
   - Ну, я поехал, - сказал он жене, - направляясь к высоким, кованого металла воротам, за которыми в тени цветущих лип, стоял внедорожник "хонда".
   - Ты там, поосторожнее, Володя, - сказала вслед жена.
   - Хорошо, - звякнул муж запором.
   Несколько позже, миновав главную часть города с кафедральным собором, Линник вырулил из города в сторону областного центра, и стрелка спидометра поползла вправо.
   Спустя полчаса автомобиль свернул с трассы и запылил по степному шляху меж балок с полями в сторону Новоайдара.
   Там, в плавнях, на берегу одноименной реки, название которой по преданиям дала еще царица Екатерина, у Линника была назначена встреча с активом созданного и руководимого им областного отделения "Спильной справы".
   Вскоре шлях пересекся затравеневшей дорогой, плавно опускавшейся в поросшую смешанным лесом долину, где блеснула неширокая лента реки, окаймленная камышом и плакучими ивами.
   На берегу, между ними, виднелся небольшой охотничий домик, с двором окруженный параллельно идущими жердями, за которым в ельнике поднимался легкий дымок костра, а у крыльца стояли еще четыре автомобиля.
   Когда, въехав во двор, Линник припарковался рядом, из дома вышли несколько мужчин в таком же, как у него камуфляже - это были прибывшие на встречу активисты.
   - Слава Украини! - приветствовал их, подойдя лидер.
   - Героям слава! - последовал разноголосый ответ, после чего стороны как говорят на Украине "поручкались"
   В числе прибывшего на встречу актива были предприниматели из Рубежного, Кременного, Лисичанска и Северодонецка. Они, как и Линник были недовольны существующей властью, вступили в представляемую им организацию и были готовы к борьбе за свои, нажитые непосильным трудом капиталы.
   - Ну что, начнем? - обвел присутствующих взглядом "кэривнык", когда все расселись на лавках за деревянным столом в одной из двух комнат дома.
   После этого он сообщил что движение "Спильна справа", растет и ширится, ее ряды пополняются все новыми активистами, а общенациональный лидер Данилюк призывает крепить ряды и быть готовыми к очередной акции на Майдане, с требованиями отставки Януковича и роспуска Верховной Рады.
   - Только в этот раз нам следует лучше подготовиться, - заявил Линник. - Чтобы противостоять "Беркуту" и ОМОНУ. Как в этом плане дела на местах? - снова обозрел соратников.
   - Нэпогано, - взял первым слово владелец хлебозавода и из Северодонецка. - У меня, из числа рабочих, подготовлена боевая дружина в количестве тридцати человек. В наличии имеется автотранспорт, холодное оружие и спецсредства. По приказу можем выехать в Киев незамедлительно.
   - Добро, - значительно качнул головой "кэривнык". - Что в Лисичанске?
   Представлявший город активист (хозяин нескольких автозаправок), сообщил о своем количество боевиков, а также имеющихся у них на руках средствах нападения и защиты.
   Когда отчитались все, и Линник подсчитал в уме число имевшихся в его распоряжении сил "народного гнева", таковых оказалось едва ли не батальон, по армейским меркам.
   - Неплохо - неплохо, - констатировал он. - Вы все отлично поработали.
   - Ну, дак! - развел руками собственник турбазы в Кременном. - Мы же стараемся для народа.
   Далее обсудили вопросы финансирования, конспирации и связи, наметили ряд протестных акций в городах, после чего решили немного подкрепить силы.
   Все вышли на свежий воздух под уже звездным небом, из багажников автомобилей были извлечены продукты с горячительным и местный егерь, он же активный член организации дядько Панас, водрузил на расстеленный на траве брезент парящее ведро ухи, а к нему стопку алюминиевых мисок с ложками.
   Единомышленники расселись вокруг, наполнив кружки из бутылок по интересам, Панас разлил в подставленные миски янтарное варево, после чего взоры обратились к "кэривныку", сидевшему поджавши под себя ноги, как когда-то запорожцы.
   - За успех нашего дела! - поднял он складной стаканчик с коньяком.
   - Будьмо! - откликнулись соратники.
   Далее все как один крякнули, занюхав тост свежим ржаным хлебом, после чего стали активно сербать уху, называемую в этих местах "юшкой".
   Затем, под сало и другие холодные закуски последовали еще несколько, и завязался общий разговор, как всегда бывает в таких случаях.
   Сподвижники говорили о своем бизнесе, тотальной коррупции в стране и всячески хулили власть, обманувшую их надежды.
   Улучив удобный момент, Линник пересекся глазами с одним из них, сидящим напротив и кивнул головой в сторону. Тот кивнул ответно.
   Чуть позже, дымя сигаретами, они стояли на уходящих в реку мостках и тихо переговаривались.
   - Ну что, привез? - шлепнув на щеке зудящего комара, спросил Линник у Кочубея (так звали собеседника).
   - Привез, груз лежит в багажнике. Как я и обещал - десять килограммов динамита, три метра бикфордова шнура и двадцать электродетонаторов.
   - Можешь при необходимости организовать еще?
   - Вполне. Начальник охраны на заводе, где это производят, мой кум. За деньги вывезет сколько надо.
   - Пойдем, перегрузим, пока все гудят, - швырнул окурок в реку Линник.
   Когда осторожно поставив два картонных ящика в багажник машины "кэривныка" оба вернулись назад, застолье продолжалось.
   Теперь говорили о женщинах, охоте и рыбалке.
   - Значит так! - заняв свое место и подняв наполненный стакан, привлек Линник общее внимание. - Не будем забывать кто мы и зачем. Выпьем по последней и всем отдыхать. Желающие, на заре могут пострелять уток.
   Сказанное восприняли с пониманием, поскольку все были людьми дела, и вскоре вокруг стояла тишина, нарушаемая доносящимся из сторожки храпом, да кваканьем лягушек на ближайшем плесе.
   Когда первые лучи солнца окрасили пурпуром восток, Линник из скрадка в плавнях подстрелил двух чирков, за которыми на резиновой лодке сплавал егерь, распрощался с теми, кто уже встал, и его "хонда" покатила по росистому двору к выходу.
   Настроение у борца с режимом было мажорным - встреча удалась, и полезное он совместил с приятным. А кроме того выполнил задание "центра", для которого следовало достать взрывчатку подлежащую отправке по конспиративному каналу в Киев. Для обеспечения успеха предстоящего Майдана, на который бывший подполковник возлагал весьма радужные надежды.
   Выехав из раскинувшихся кругом полей на трассу, Линник включил магнитолу и прослушал последние новости.
   Они были обычными. Курс гривны падал, на заседании в Раде между депутатами случилась очередная драка, политологи предрекали Украине светлое будущее в Европе.
   - Европа это хорошо, - мечтательно протянул Линник и сладко зевнул. Предвкушая завтрак, секс с молодой женой и объятия Морфея.
   Но всему этому не пришлось сбыться.
   На въезде в Старобельск, у стационарного поста ДАИ, его автомобиль остановил милицейский капитан с жезлом, за которым нарисовались трое гражданских.
   - Служба бэзпэкы Украины,- сунул в открытое окно малиновую корочку один. Прошу выйти из машины.
   Далее состоялись проверка документов, досмотр автомобиля Линника и изъятие обнаруженного там груза.
   - Ну, а теперь проедем к нам, - сделал приглашающий жест в сторону подрулившего микроавтобуса старший из чекистов.
   После этого, обыскав, задержанного доставили в городской отдел СБУ, где он был допрошен одним из руководителей областного управления на предмет обнаруженной взрывчатки.
   - Купил на айдарском базаре по случаю, глушить рыбу, - пояснил Линник.
   - Полноте, Владимир Алексеевич, - усмехнулся начальник. - Ты же руководитель областного отделения "Спильной справы", а она, как нам известно, готовит новый Майдан, вместе с "Правым сектором". Так что давай, колись, а то прикажу поработать с тобой операм. Как это делается, ты знаешь.
   - Так я и говорю, купил по случаю, - втянул голову в плечи Линник. - У какого-то мужика из местных, судя по виду браконьера.
   - Браконьера говоришь? Ну-ну, - забарабанил по столу пальцами начальник, после чего нажал на электронном пульте кнопку.
   Вслед за этим из тамбура двери водникли два крепких парня, сопроводившие задержанного в камеру подвального этажа и занявшиеся с ним "работой".
   Она сопровождалась возгласами "говори тварь!", сопеньем и звуками глухих ударов, а также животными воплями истязаемого.
   После завершения сеанса, старший из оперов наклонился над Линником, прошипев "думай гад!", после чего пара, с чувством выполненного долга удалилась.
   Когда за ними лязгнул запор металлической двери, борец с режимом со стоном пошевелился, затем подполз к одному из углов камеры и привалился спиной к шершавому бетону. Тот приятно холодил и остужал ноющую от ударов спину.
   - Еще один такой сеанс и я расскажу все, - стучало в голове. - Что делать?
   Потом Линник кривясь, вытянул ушибленную ногу и почувствовал под коленом инородное тело.
   Рука пару раз лапнула то место и задержанного прошиб холодный пот. В ножном кармане бридж пальцы нащупали мобильник.
  
  
   Это был шанс, на спасение. Оглянувшись на дверь, Линник быстро извлек аппарат, открыл крышку - шкала засветилась.
   Далее последовал автонабор, гудок вызова и далекий голос "слушаю".
   Прикрывая рукою микрофон, абонент назвался и сообщил в Киев Данилюку (то был он) все, что с ним случилось.
   - Твою мать!- выругался лидер. - Не вздумай колоться, выручим. И отключился.
   - М-да, хлопцы, - пряча мобильник в карман, скривил разбитые губы "кэривнык" - А обыскивать - то вы нынче не умеете. Вслед за чем улегся на бок и уснул. Под шуршание бегающих по стенам тараканов.
   Следующим утром Линника снова доставили в кабинет к областному руководителю, где тот, пряча глаза, встал и извинился.
   - Досадное недоразумение, Владимир Алексеевич. Можете быть свободны. Никакого задержания не было.
   А затем подошел вплотную и тихо сказал.
   - Мы с вами. Слава Украине.
  
   Часть 2. Апокалипсис.
  
   Глава 1. На Майдане.
  
   "Площадь Независимости, или майда?н Незале?жности - центральная площадь Киева. Расположена между Крещатиком, улицами Бориса Гринченко, Софиевской, Малой Житомирской, Михайловской, Костёльной, Институтской, Архитектора Городецкого и переулком Тараса Шевченко. До X века местность в районе нынешнего Майдана называлась Перевесищем или Козьим болотом и представляла собой болото".
   (Историческая справка)
  
   Над площадью Незалэжности, увенчанной полста метровой колонной Берегини*, дрожало зарево. В его багровом свете, перемежающемся вспышками взрывпакетов и всплесками петард, слышался многоголосый рев толпы, усиленные мегафонами звуки команд сотников и грохот железных бочек, в которые размеренно били, стоявшие в разных местах довбыши*.
   Прикрываясь пластиковым щитом и упираясь плечами в плечи в соседей, упрямо нагнув голову в шлеме с опущенным забралом, Шубин, скрипя зубами и тихо матерясь, сдерживал очередную атаку восставших.
   В похожую на древнеримскую черепаху* конфигурацию бойцов "Беркута", преграждавших прорыв многотысячной толпы к Дому Правительства, летел густой град вынутых из брусчатки булыжников, "коктейли Молотова" и другие подручные средства, которыми были вооружены нападавшие.
   Периодически, по чьей-то незримой команде, из рядов атакующих выбегали крепкие, в балаклавах парни, пытающиеся крушить спецназ специально изготовленными цепными кистенями*, заточками из железной арматуры и бейсбольными битами.
   Изредка это удавалось (кто-нибудь в "черепахе" падал), и окровавленного бойца тут же утаскивали назад, под улюлюканье толпы и блицы камер, снимающих побоище зарубежных репортеров.
   Давал выход политический кризис, спровоцированный в ноябре 2013 года решением украинского правительства приостановить процесс подписания Соглашения об ассоциации с Евросоюзом.
   Это решение привело к массовой акции протеста в центре Киева, а также в других городах Украины, получившей в социальных сетях и СМИ название "Евромайдан" по аналогии с событиями 2004 года.
   После Вильнюсского саммита "Восточного партнёрства" (28-29 ноября), разгона палаточного городка оппозиции и принятия 16 января 2014 года Верховной Радой
   законов, предусматривавших ужесточение санкций за участие в массовых беспорядках, протестная акция приняла резко антипрезидентский и антиправительственный характер.
   В качестве основных причин такого развития событий называли социальную несправедливость, огромную поляризацию доходов и уровня жизни населения Украины и разгул коррупции, пронизывающей исполнительную и судебную власть, правоохранительные органы.
   30 ноября 2013 года для защиты Евромайдана началось формирование отрядов самообороны. Уже к середине декабря в них записалось более пяти тысяч человек.
   Разнородные националистические группировки (УНА-УНСО, "Тризуб", "Патриот Украины" и другие) составили праворадикальное экстремистское объединение "Правый сектор", рассматривавшее Евромайдан лишь как удобный повод для начала "национальной революции", которая, по словам лидера "Правого сектора" Дмитрия Яроша, должна была завершиться "полным устранением режима внутренней оккупации и получением украинского национального государства с системой всеохватывающего национального народовластия".
   Лидеры трёх оппозиционных парламентских партий ("Батькивщина", "Свобода", "Удар") заявили о формировании "Штаба национального сопротивления".
   19 января 2014 года в Киеве после очередного "народного вече", созванного лидерами парламентской оппозиции, начались столкновения радикально настроенных
   манифестантов с отрядами милиции. Оппозиция потребовала отставки правительства и продолжения евроинтеграции.
   Затем радикально настроенные манифестанты в регионах Украины перешли к захватам зданий областных администраций. На западе Украины эти действия имели успех, тогда как в регионах центральной Украины они были пресечены правоохранительными органами.
   В результате силового противостояния в центре Киева, начавшихся захватов административных зданий и органов власти в столице и областных центрах, создания параллельных органов власти, организации неформальных силовых структур Украина оказалась на грани введения чрезвычайного положения, утраты территориальной целостности и экономического коллапса.
   Переговоры между президентом Украины Януковичем и лидерами парламентской оппозиции, продолжавшиеся несколько дней, привели к уступкам со стороны властей: было созвано внеочередное заседание Верховной Рады, проголосовавшей за отмену ряда законов от 16 января и принявшей закон об амнистии для участников событий ноября 2013 - января 2014 гг.
   28 января президент принял отставку премьер-министра Азарова и кабинета министров, который продолжил выполнять свои обязанности до формирования нового состава правительства.
   Несмотря на это, акции протеста продолжились. Оппозиция выдвинула требования возвращения Украины к парламентско-президентской системе правления и конституции 2004 года.
   12 февраля президент Янукович согласился пойти на формирование коалиционного правительства, были освобождены все ранее задержанные участники протестов. В ночь с 15 на 16 февраля протестующими были разблокированы здания областных администраций, в Киеве митингующие частично освободили улицу Грушевского и здание городской администрации.
   В то же время 16-17 февраля ВО "Майдан" и "Правый сектор" объявили о подготовке "мирного наступления" на Верховную раду.
   Яценюк и Кличко на выходных совершили поездку в Германию, где провели консультации с канцлером Ангелой Меркель.
   И вот теперь, 18-го февраля назревало массовое кровопролитие, заложником в котором выступал "Беркут".
   В этот и последующие дни, противостояние между ним и восставшими, достигло своего апогея.
   По линии своего министра и от Администрации президента, спецназ получил категорическое указание оружие не применять, обходясь спецсредствами.
   Между тем, штурмующие его радикалы все усиливали напор, а с крыш высотных зданий, находящихся в тылу "Беркута", по людскому морю внизу начали бить снайперы, отстреливая на выбор обороняющихся и атакующих. За прошедшие сутки с обеих сторон погибли не менее тридцати человек, а более сотни были ранены.
   В одну из коротких передышек, когда сводный отряд, состоящий из подразделений майоров Шубина и Садовника, был отведен назад, в занимаемое спецназом здание, где пострадавшим бойцам наскоро оказали медицинскую помощь, его командир - полковник Сергей Косюк вышел по рации на связь с Министерством.
   - По нам с тыла бьют снайперы! - хрипло доложил он, утирая на щеке кровоточащую ссадину. - У меня два "двухсотый" и семь раненых!
   - Какие еще снайперы?! - заорали в ответ. - Сзади вас все чисто и под контролем! Ты что-то путаешь!
   - Это вы путаете! - прорычал Костюк. - Можете приехать и убедиться!
   - Не забывайся, полковник! - возник в рации напряженный голос курирующего замминистра - По снайперам я дам команду проверить! А пока ни шагу назад. К вам скоро прибудет подкрепление!
   - Прошу добро на применения оружия в отношении боевиков "правого сектора"! - выслушав сентенцию начальника, - заиграл желваками Костюк. - Они в первых рядах восставших и безнаказанно увечат личный состав. Делая наших бойцов калеками.
   - Запрещаю! - взвился до визга генерал. - Никакой стрельбы! Это приказ Самого! Ты меня понял!?
   - Понял, - ответил Костюк, выключая связь. И скрипнул зубами - "мудило".
   - А что за подкрепление? - поинтересовался стоявший рядом, нервно сосущий сигарету Шубин. - Наши вроде все здесь, - кивнул в сторону вновь начавшегося шума.
   - Пришлют каких-нибудь пацанов из внутренних войск, - хмуро бросил командир. И протянул к майору руку. - Дай, зобнуть*.
   Замминистра не обманул. Спустя полчаса у здания остановились два с тонированными стеклами "Богдана"* и передвижной водомет, а старший - толстый подполковник, доложил о прибытии
   - Контрактники? - спросил Костюк, глядя на строящуюся у автобусов со щитами в руках и бронежилетах роту.
   - Только командиры взводов и отделений, - испугано озираясь, сглотнул слюну толстяк. - Остальные последнего призыва.
   - Вы бы еще младенцев привезли, твою мать! - выругался Костюк. - Садовник, Шубин, принимайте пополнение и вперед! Смените бойцов Абисова.
   Всю ночь атаки майдановцев на спецназ не прекращались (тот горел, умывался кровью но стоял), а к утру, потеснив "Беркут", боевики "правого сектора" захватили автобусы с водометом внутренних войск, тут же превратив машины в пылающие факелы.
   Статистика утра была еще печальнее, Число убитых при столкновениях на майдане возросло до сотни, из них в бюро судмедэкспертизы доставили шестьдесят семь тел гражданских, многие из которых были подстрелены с высоток неизвестными снайперами.
   К этому времени ряды Киевского "Беркута" значительно поредели.
   Несколько бойцов были убиты прицельными выстрелами в спины, еще десяток получили множественные переломы и увечья, а оставшиеся напоминали видом гладиаторов, сражающихся кому-то на потеху.
   Их щиты опускались все ниже, руки с дубинками затекли от ударов, защитная "черепаха" едва держалась.
   В один из таких моментов к бойцам "правосеков" прибыло свежее подкрепление.
   Прямо перед Шубиным, вращая над головой гудящей цепью, с шипованным шаром на конце, появился выскочивший из рядов нападающих здоровенный малый и с криком "москалив на ножи!" обрушил его на голову стоящего плечо в плечо с майором, сержанта Мити Васнецова. Не выдержав удара, шлем спецназовца треснул, а Митя, ойкнув, повалился назад, забрызгав товарищей мозгами с кровью.
  
  
   - Ах ты ж гад! - взвыл от отчаяния майор и, сделав стремительный выпад, перебил нападавшему горло дубинкой.
   - Сотныка, сотныка Олеся вбылы!! - отхлынула в этом месте толпа назад, а потом Шубина что-то ударило в плечо, и вверху закружилось небо. С летящими вниз черными хлопьями и хвостами дыма.
   Очнулся он в просторной, с белым потолком и запахом лекарств комнате. В ней, хрипя и стеная, на кроватях лежал еще десяток раненых.
   - Где я? - прохрипел, подошедшей женщине в белом халате.
   - Вы на Оболоне, в больнице, - нагнувшись, поднесла к губам майора женщина поилку. Вот, глотните и молчите. Вам нельзя разговаривать.
   - А мои ребята где? - утолив жар в груди, прошептал Шубин спекшимися губами.
   - Я не знаю.
   Застонав и сделав над собой усилие, он попытался поднять голову и снова уплыл во тьму. Вязкую и с кошмарами.
   А когда очнулся, увидел сидящего рядом с костылем подмышкой, Валеру Шалимова в больничном халате.
   - Ты? - горячечно блеснул глазами.
   - Я, - с кряхтеньем уселся тот на пластиковый стул у кровати. - Ну, вы нас и напугали. Были без сознания почти неделю.
   - Вас это кого? - поинтересовался Шубин.
   Оксану Андреевну и меня. Она ушла час назад, всю ночь сидела рядом.
   - Как у нее дела? - забеспокоился майор.- Как дети?
   - Все нормально.
   - А как обстановка там? - скосил Шубин глаза на ближайшее окно. - Чем все закончилось?
   - Полный абзац, - шмыгнул носом прапорщик. - Янукович сука сбежал. С начальником СБУ и Генеральным прокурором. Власть теперь у майданутых.
   - А как "Беркут"?
   - Костюк всех увез на базу. Живых и мертвых.
   - Наши все целы?
   - Все, кроме Васнецова. Светлая ему память.
   Оба надолго замолчали.
   - Так кто теперь во главе страны? - спросил чуть позже Шубин.
   - председатель Верховной рады - Турчинов, премьер-министром стал Яценюк, а во главе МВД Аваков.
   - Первый гомосек, второй кролик, третий баптист, - гадливо скривился майор. - Бедная Украина. И кто же их назначил?
   - Майдан, - пожал плечами Шалимов.- Кстати, у меня тут "Вечерний Киев" с последними новостями (вынул из кармана аккуратно сложенную газету). Вот послушайте.
  
  
  
   "На заседании Верховной рады оппозиция потребовала немедленного возвращения к парламентско-президентской форме правления и восстановления конституции 2004 года. В это же время в Киеве возобновились столкновения митингующих с милицией, что привело к гибели десятков человек.
   Крайне обострилась ситуация на западе Украины.21 февраля под давлением стран Запада Янукович пошёл на уступки и подписал с оппозицией соглашение об урегулировании кризиса на Украине, предусматривавшее, в частности, немедленный возврат к Конституции в редакции 2004 года, конституционную реформу и проведение досрочных президентских выборов не позднее декабря 2014 года.
   В тот же день Янукович покинул Киев. На следующий день в телеэфир вышла видеозапись интервью с президентом, в котором он заявил, что не собирается подавать в отставку и не собирается подписывать решения Верховной рады, которые он считает противозаконными, а происходящее в стране квалифицировал как "вандализм, бандитизм и государственный переворот".
   Через несколько часов Верховная Рада приняла постановление, в котором заявила, что Янукович "неконституционным образом самоустранился от осуществления конституционных полномочий" и не выполняет свои обязанности, а также назначила досрочные президентские выборы на 25 мая 2014 года.
   23 февраля обязанности президента Украины были возложены на председателя Верховной рады Александра Турчинова.24 февраля исполняющий обязанности министра внутренних дел Арсен Аваков сообщил на своей странице в одной из социальных сетей о возбуждении уголовного дела по факту массовых убийств мирных граждан, в связи с чем Янукович и ряд других должностных лиц объявлены в розыск.
   Тем временем новая украинская власть получила признание со стороны Евросоюза и США. 27 февраля премьер-министром Украины стал Арсений Яценюк, было сформировано временное правительство.27 февраля стало известно, что Виктор Янукович обратился к руководству России с просьбой обеспечить ему личную безопасность "от действий экстремистов" в связи с поступающими в его адрес угрозами расправы.
   - Предатель, - скрипнул зубами Шубин. - Сколько народу перебили, страну поставили раком, а он сбежал и печется о своей безопасности. Читай дальше.
   "В своём обращении, - продолжил Валера, - Янукович неоднократно подчеркнул, что считает себя "действующим президентом" Украины, а решения, принятые Верховной радой в последние дни, квалифицировал как нелегитимные. Янукович также обвинил оппозицию в невыполнении соглашения об урегулировании политического кризиса на Украине, заключённого 21 февраля.
   Сразу же за публикацией этого сообщения российские информационные агентства опубликовали заявление "источника во властных структурах РФ", утверждавшего, что Янукович получит личную безопасность на территории России.
   - Он безопасность, мы гробы, - прохрипел майор.- Дальше.
   - А может того, не надо, - забеспокоился прапор. - Вы вон даже побледнели.
   - Тебе сказали, читай. Ну! Я слушаю.
   - Как скажете, - прогудел Шалимов, после чего откашлялся.
   "28 февраля Виктор Янукович провёл пресс-конференцию в Ростове-на-Дону, где призвал российское руководство не оставаться безучастным к ситуации на Украине: "Россия должна использовать все имеющиеся возможности для того, чтобы предотвратить тот хаос, террор, который сегодня есть на Украине". При этом Янукович подчеркнул, что категорически против военного вторжения на Украину и нарушения её территориальной целостности.
   - Крутится, словно уж на сковородке, - прошептал Шубин.- Гнида.
   - А то,- скрипнул стулом Валера. - Хочет и рыбку съесть и на хрен сесть, как говорил мой дедушка.
   В это время в палате появился старенький врач, в сопровождении медсестры, чем - то похожий на Айболита.
   - Так, больной, в койку,- легонько похлопал он по плечу Шалимова. - Ну, как вы батенька? Уселся на его место.
   - Ничего, терпимо,- тихо произнес Шубин. - У меня, насколько понял, огнестрел?
   - Огнестрел, батенька, огнестрел - кивнул седой головой доктор. С повреждением правой лопатки. Могло быть хуже, если б не бронежилет. А это вам на память,- держите. И вложил в руку Шубина пулю.
   - От натовской снайперской винтовки "Гепард М-4" внимательно осмотрел ее майор. - У нас таких нету.
   Может и так, - блеснул стеклами очков врач. - А сейчас вас погрузят на каталку, и я осмотрю рану. - Анна Львовна, - обернулся к медсестре,- распорядитесь.
   - И долго мне тут у вас лежать? - поинтересовался Шубин.
   - Если все пойдет хорошо, недели две-три,- последовал ответ. Может чуть больше. Вслед за чем, Айболит встал и продолжил обход палаты.
   После осмотра, перевязки и других процедур, ближе к обеду, в палате появилась Оксана, в накинутом на плечи халате и с объемистым пакетом.
   - Здравствуй, Саша, - присела она на стул, сдерживая слезы.
   - Привет, - улыбнулся Шубин, чувствуя запах знакомых духов. - Как сама, как дети?
   - С нами все хорошо,- утерла платочком глаза Оксана. - Ты - то, как? Вон какой бледный.
   - Не беспокойся. Со мной все нормально.
   - Здесь для тебя соки, и все то, что разрешил Михаил Антонович (сложила принесенное в прикроватную тумбочку). Может еще чего надо?
   - Спасибо, дорогая, взял ее руку в свою Шубин. - Спасибо. Чем занимаются Юра и Аленка?
   - Сидят дома. В город выходить опасно.
   - Чего так? - широко раскрыл глаза муж. Ведь теперь власть вроде у народа.
   - На улицах полно западенцев Тягнибока и боевиков Яроша из "правого сектора", - наклонилась к нему Оксана. - Ловят и избивают милиционеров, а по ночам начались грабежи еврейских квартир. Многие срочно уезжают из Киева.
   - Вон оно как, - протянул Шубин. - Теперь все ясно. А что слышно за "Беркут"?
   - Он в вашем военном городке вместе с семьями. Я звонила подруге. Периметр окружен боевиками, но на штурм бандиты пока не идут. Оттуда никого не выпускают. Ведут переговоры о сдаче.
   - Это вряд ли, - хмыкнул муж. Наши теперь при оружии. Жаль, семьи их связывают.
   - Как хорошо, что мы не получили там квартиру, - снова едва не заплакала Оксана. Сейчас бы сидела там и не смогла к тебе приехать.
   Да, мать, в этом плане нам повезло, - наморщил майор лоб. - А теперь слушай меня внимательно. Больше сюда не приходи.
   - Да я же...- начала Оксана.
   - Я повторяю, слушай, - жестко сказал Шубин (та испугано кивнула).
   Как только вернешься домой, собери все самое необходимое и погрузи в нашу "Ниву". Детям скажи, что едете в гости к бабушке в Стаханов. То же самое соседям. С собой в качестве охранника захватите "Аскольда". Здесь в ближайшее время будет установлен бандеровский режим со всеми вытекающими последствиями. По принципу "наша влада повынна буты страшною"*. Я тебе рассказывал.
   - Ужас прижала ладони ко рту Оксана. - Неужели так и будет?
   - Все к тому шло, - уставился в потолок Шубин. - За меня не беспокойся, тут, как знаешь Валера Шалим. Мы приедем туда же, как только я встану на ноги. А теперь вытри слезы и иди. Делай все, как я сказал. Буду тебе позванивать.
   - Иду, родной, - наклонившись, поцеловала его в щеку жена. После чего быстро встала и ушла, на прощание оглянувшись назад. Жены офицеров понятливы.
   Шубин между тем задумался.
   От Киева до Стаханова расстояние семьсот двадцать километров, и на внедорожнике его можно проскочить часов за десять, с остановкой на ночевку в мотеле. Трассу жена знала, в прошлом году они ездили по ней в отпуск, и машину водила прилично.
   Трехлетний "немец" Аскольд, прошедший выучку в служебном питомнике УВД, в пути будет отличной охраной. По команде "фас" порвет горло любому.
   - Так, а где же мой сотовый телефон? - всплыла в голове мысль, и Шубин посмотрел в сторону дальнего окна, в которое с интересом пялился Шалимов
   -П-ц-ц, - издал шипящий звук майор, прапор вздрогнул и обернулся.
   В следующую минуту, обойдя другие кровати, у двух из которых тоже находились посетители, он, помогая себе костылем, прихромал к начальнику и уселся на стуле.
   - Как твоя нога? - поинтересовался Шубин.
   - Заживает как на собаке, Александр Иванович, - сообщил Шалимов. - Доктор сказал, через пару дней снимет швы и "адью"*, можно лечиться амбулаторно.
   - Добро, - сказал в ответ Шубин. - Слушай, а кто меня сюда доставил?
   - Мы с Петром, - пожал плечами здоровяк. - А в чем дело?
   - Где мои камуфляж и мобила?
   - Шматье под замком у кастелянши, там же, где и мое. А мобилу, удостоверение и бумажник я притырил* до времени в надежном месте.
  
  
   - После ужина и обхода принесешь их мне, - сказал майор. - Кстати, что тут за контингент лечится вместе с нами?
   - Всякой твари по паре, - заговорщицки сказал Валера. - На койках у крайнего окна два западенца с майдана. С эсэсовскими рунами* на предплечьях. У одного дырка в голове, у второго сломана ключица. Этот второй час назад звонил какому-то сотнику. Мыслю, сообщил о нас сука. Остальные - избитые на улице зеваки и один хачик*, упал с лесов на стройке.
   Вот вам, Александр Иванович моя финка (сунул холодное под одеяло), а у меня дубовый костыль. Если что, сломаю, сойдет за нунчаки*.
   - Думаешь, за нами придут?
   - Чем черт не шутит? - пожал плечами Шалимов.
   И не ошибся.
   На следующее утро, во время врачебного обхода, в палату, гремя берцами, вошли двое в пятнистом камуфляже, с тяжелыми кобурами на ремнях, воняющие дымом и перегаром.
   - Слава Украини! - заорал первый, с оселедцем на бритой голове и серебряным шевроном на рукаве куртки.
   - Гэроям слава! - вразнобой откликнулись от окна.- Будь ласка проходьтэ, панэ сотнику.
   - Вы что себе позволяете!? - возмутился врач поведением пришедших. - Здесь не казарма, а больница.
   - Мовчи москаль, бо дам в пыку, - вылупил на него мутные глаза сотник. - Стэпан, дэ ти "бэркуты"? - повернул к окну голову.
   - Ось цэй и цэй! - встав с койки, ткнул парень с загипсованным плечом, пальцем в Шубина, а потом Шалимова.
   - Тэ-экс, заложив руки за спину, подошел к койке майора сотник и стал его пристально разглядывать
   - Глаза поломаешь, - нахмурился тот - Чего надо?
   -Ты "бэркут"?
   - Беркут. Что дальше?
   Сотник развернулся и направился, к поднявшемуся навстречу с койки Шалимову. - А ты?
   - И я, - последовал ответ. - А ты кто будешь?
   - Я нова влада, - процедил сотник. - И можу вас розстриляты. Алэ покы нэ буду.
   - А м-може повбываемо их та пидэмо? - потянул "ТТ" из кобуры второй. До этого изредка икавший.
   - Нэ можно, - чуть подумав, изрек сотник. - Мы их будэмо судыть. Як зрадныкив украинского народу. Значыть так, - обернулся в сторону окна (Степан изобразил подобие строевой стойки).
   - Будэшь наглядать за "бэркутамы". Щоб нэ втиклы. Видповидаешь головою!
   - Ось тоби пистоль, - прошагал к Степану второй и протянул ему свой "ТТ". - Тримай, у нас тэпэр цього добра багато.
  
   Все это время бледный врач, с медсестрою за спиной, стоял молча. Больные тоже притихли.
   - Иды сюды, - поманил доктора к себе сотник. - Як звуть?
   - Михаил Антонович.
   - Оцим зрадныкам, Мыхай (кивнул на Шубина с Шалимовым) ниякых лик и догляду. В пэршу чэргу обслуговувать наших гэроив.
   - Как же так?- развел руками врач. - Я ведь давал клятву Гиппократа.
   - А мэни начхать, - последовал ответ. - Будэш ликувать "бэркутив", повисымо.
   - Ну шо, Васыль, пишлы? - обратился ко второму. - Пошукаемо щэ пташок. З цимы покинчэно.
   - Зараз, пане сотнык, - пробубнил подручный, обыскав напоследок тумбочки спецназовцев и забрав с собой бритву с одеколоном, принесенные Оксаной для мужа.
   После того как "гэрои" покинули палату, приказав доктору следовать за собой, в ней установилась тягостная тишина, нарушаемая жужжанием бьющейся в стекло окна мухи.
   Шубин разжал пальцы, крепко сжимавшие финку под одеялом, и переглянулся с Шалимовым. Тот невозмутимо поигрывал костылем в волосатой лапе.
   В том, что они с Валерой при необходимости положили бы "гэроив" на месте, сомнений у майора не было. Но Шубин пока не мог ходить, и с этим приходилось считаться. Но и оставаться в больнице дальше было нельзя. Ни сегодня - завтра их могли арестовать и поместить в следственный изолятор.
   Когда наступило время обеда, и санитарка развезла лежачим больным пищу, Валера, хромая больше чем раньше, проковылял к койке Шубина, взял с его тумбочки тарелку и стал кормить майора из ложечки манной кашей.
   - Значит так, - прошептал ему Александр Иванович в ходе процесса. - Во время тихого часа выйдешь из палаты в гальюн, заберешь из притырки мою мобилу с документами и позвонишь Юрке. Коротко расскажешь ему, что к чему, ночью будем уходить. Утром может быть поздно.
   - Понял, командир, - смежил веки Валера. - Не дурак. Дурак бы не понял.
   - Да не пихай ты в меня эту кашу, черт! - пробурчал Шубин. - Я ее глотать не успеваю.
   Коренной киевлянин Юрий Свергун, был одним из лучших бойцов группы, которую возглавлял майор, но отличался обостренным чувством справедливости.
   Примерно год назад, при задержании владельца подпольного казино в центре столицы, он, не сдержавшись, дал в морду депутату Рады, крышевавшему заведение и приехавшему на место "разбираться".
   Последствия оказались для лейтенанта плачевными.
   Несмотря на заступничество Шубина и командира полка, Свергуна уволили из органов по служебному несоответствию.
   Теперь он руководил небольшой охранной фирмой "Легион", но связи с бывшими коллегами не прерывал, и они нередко встречались в неформальной обстановке.
  
  
   Когда обед закончился и многие погрузились в сон, а вместе с ними теперь питающийся по усиленному рациону Степан, Валера стал бурчать, что у него заболел живот и похромал из палаты.
   Спустя полчаса он вернулся, незаметно подмигнул Шубину, улегся на кровать и захрапел. - Артист, - подумал Александр Иванович.
   Вечером санитарка занесла в палату купленные для больных за их деньги газеты, Шалимов взял свою и присел у койки Шубина.
   - Все там,- незаметно сунул под одеяло небольшой пакет. - А теперь поглядим, что пишут газеты.
   Свергун будет ровно в полночь, (тихо прошептал), а потом громко "в Киев прилетела госпожа Нуланд!"
   Когда дежурная сестра, пожелав всем спокойной ночи, выключила дневной свет и включила ночной, а затем покинула палату, Шубин, подождав еще полчаса, с головой накрылся одеялом, после чего вытащил из пакета мобильник.
   Неярко вспыхнула шкала (заряд был на исходе), и он нажал вызов.
   - Слушаю тебя, родной, - донесся издалека голос Оксаны.
   - Вы где? - прошептал в микрофон.
   - На половине пути. Все нормально.
   - Молодец. Обязательно отдохни в мотеле, а потом дальше. У меня тоже все нормально. До встречи в Стаханове (отключился).
   Затем стянул одеяло с головы и долго дышал. В открытую на ночь форточку одного из окон, тянуло морозным воздухом.
   Ровно в полночь, в коридоре раздались какие-то голоса, далее послышался звук шагов и в палате вспыхнул свет (проснувшиеся недовольно забурчали).
   - Тыхо! Усим зоставатысь на мисцях, - буркнул один из вошедших. Коренастый и в одетой поверх камуфляжа раскладке*. За ним маячили еще двое, в касках, с балаклавами на лицах, вооруженные АК-74.
   - Хто тут Шубин та Шалимов? На выхид!
   - Шалимов, это я, - тяжело поднялся с койки Валера. - А Шубин - вот тот, - указал пальцем на майора. - Только он ходить не может.
   - Ничого, мы допоможэмо, - покосился в ту сторону коренастый, после чего к койке раненого шагнули двое.
   - А вы пановэ з якои сотни? - пялясь на них недоуменно вопросил Степан. - Я вас нэ знаю.
   - Мы вид Парубия, дурэнь - последовал ответ. - Щэ пытання?
   - Звыняюсь, - пробормотал нацист, потупив голову.
   Спустя еще несколько минут, "арестованных", поддерживая под руки сопроводили вниз, вывели на улицу и усадили в небольшой микроавтобус "Соболь".
   - Здравия желаю, Александр Иванович, - сев напротив, протянул руку командиру Свергун.
   - Здорово, Юра, - пожал ее Шубин. - Спасибо за помощь. Ты разыграл все, как по нотам.
  
   Глава 2. Экспорт революции.
  
   "После взятия Украинского дома, при штурме которого, по заявлению представителей МВД Украины, оппозиционеры попытались применить против милиции боевую гранату, новой целью мятежников стало здание Министерства юстиции Украины. Здание, расположенное неподалеку от Крещатика и Майдана Незалежности, было захвачено оппозиционерами из движения "Общее дело", лидером которого является Александр Данилюк".
   ( из украинской прессы)
  
   Ведомые идущими в первом ряду Данилюком с Линником и еще несколькими "керивныкамы", вооруженные дубинками, арматурой и булыжниками - оружием пролетариата, боевики "Спильной справы", выкрикивая партийные лозунги и речевки, сплоченно приближались к расположенному на улице Городецкого 13, зданию Минюста.
   Незадолго до этого они уже захватили министерства аграрной политики и угольной промышленности, оставив там боевые группы, и теперь наращивали усилия.
   Со стороны Майдана глухо доносился шум митингующих, вступивших в схватку с "Беркутом", над ним поднимались в небо удушливые клубы дыма от горящих покрышек.
   Неред зданием, над подъездом которого развивался жовто-блакытный флаг, в касках и бронежилетах, прикрывшись щитами, стояло оцепление милиции, во главе с полковником, оснащенным мегафоном.
   - Граждане! Предлагаю немедленно разойтись! В противном случае в отношении вас будут применены спецсредства! - в очередной раз поднеся его к губам, металлически прогавкал милицейский чин, ворочая по сторонам головою в смушковой шапке.
   В ответ заревели "долой!", "ганьба!" и в правоохранителей полетели булыжники.
   Один угодил полковнику в лоб (тот опрокинулся на щиты), Данилюк обернулся к соратникам, взмахнув рукой, - вперед! и толпа сшиблась с оцеплением.
   Пятясь под градом камней, летящих в лицо петард и взрывпакетом, милиция привычно заработала дубинками, а нападающие своими, плюс железными кистенями и арматурой. Там и сям, с обеих сторон на землю стали рушиться бойцы, ярость все прибывающей толпы наростала.
   Спустя еще десяток минут оцепление было прорвано, и, прикрываясь щитами отступило, а нападавшие стали бить стекла в окнах первого этажа и ломать входные двери.
   Когда они подались и створки распахнулись, боевики во главе с лидерами ворвались в вестибюль, разбегаясь по этажам и захватывая помещения.
  
  
   Внутренняя охрана тут же разбежалась (сопротивления никто не оказал), и скоро здание оказалось в революционных руках "Спильной справы".
   Перепуганных чиновников, разрешив захватить личные вещи, вытолкали вон, а Данилюк со своим активом в сопровождении нескольких боевиков, проследовали в кабинет министра.
   Он, вместе с приемной, оказался пуст: министр, а точнее министерша по фамилии Елена Лукаш заблаговременно оттуда ретировалась, и Данилюк организовал там свой штаб, по дальнейшему захвату правительственных учреждений.
   В этой связи следует отметить, что единого плана действий по свержению ненавистного режима у участников революционного Майдана не было.
   Националистическая "Свобода" бандеровцев Тягнибока, а также примкнувший к ней "Удар" боксера Клячка, увечила на нем безоружный спецназ, под лозунгами   "Перевыборы Президента, отставка Кабмина, парламентские выборы"; "Спильна справа" шла к власти более коротким путем - как большевики в семнадцатом.
   А поскольку ее действия не укладывались в рамки спланированной американским госдепом США для Киева режиссуры, а также не отвечали принципам "демократии" он потребовал от двух первых, призвать третьего играть по правилам.
   - Есть! - будучи приглашенными в американское посольство на ковер, взяли те под козырек, и решительный боец Клячко лично отправился в Минюст призвать погромщиков к порядку.
   Встречен он там был с известной степенью уважения, как чемпион мира, любимец немцев и кандидат наук, но беседа по поводу "действовать в русле" не получилась.
   - Скажи своим Тягнибоку с Ярошем, не хрен нас учить, - сказал сидя за столом министра, Данилюк. Мы сами знаем, что делать.
   В голове чемпиона защелкали временные связи, - а не дать ли наглецу в лоб? Но сбоку щелкнул затвор одного из боевиков - охранников.
   - Против лома нет приема, - промелькнула мысль, и Клячко, распрощавшись, ретировался.
   - Так - то лучше, - проводил его глазами Данилюк. После чего устроил совещание с активом.
   Части "кэривныкив", приехавшим со своими бойцами в Киев из глубинки, в том числу Линнику, была поставлена задача вернуться и учинить захват областных администраций. Остальным завершить в столице то, что начали.
   Совещание завершилось грандиозней пьянкой (из разгромленного неподалеку супермаркета бойцы доставили изрядное количество продуктов и горячительного), а на следующее утро региональные отряды "спильносправцив", получив удостоверяющие мандаты*, отправились, устанавливать власть на местах. От имени и по поручению.
   Линник со своими, в числе трех десятков (остальные где-то затерялись), погрузился на вокзале в фирменный поезд "Лугань", оккупировав спальный вагон рядом с вагоном-рестораном.
   На вопрос бригадира насчет оплаты проезда, тому был предъявлен мандат:
  
  
   "Настоящим удостоверяется.
   Предъявитель сего - полковник Линник Владимир Алексеевич. Кэривнык отделения "Спильной справы" по Луганской области. Герой Майдана. Пользуется правом ношения оружия и беспрепятственного движения по территории Украины. Всем государственным структурам и должностным лицам, оказывать пану Линнику всяческое содействие.
   Лидер партии "Спильна справа" Данилюк.
   Комендант Майдана Парубий.
   (Ниже две печати с трезубцами).
   - Вопросы? - свернув бумагу, спрятал ее в карман "полковник"
   - Это, гражданин мандат,- заявил, нахмурившись, поездной начальник. - А я спрашиваю про оплату.
   - Хлопцы, разберитесь с ним, - кивнул Линник своим бойцам. - Что б служба раем не казалась.
   Бригадиру тут же набили морду, приговаривая, "будешь гад знать, героев Майдана!", досталось и нескольким проводникам, прибежавшими на вопли начальника.
   Ровно в назначенное время поезд дал длинный гудок и отправился в путь-дорогу.
   За окнами проплыл немноголюдный перрон (обыватели внимали революцию дома, сидя у экранов), затем улица Симона Петлюры, после чего состав бодро загремел стрелками в направление Дарницы.
   Для начала, стащив в персональном купе экипировку в виде советских времен каски и бронежилета с портативной рацией, Линник проследовал в умывальник, где смыл с рук и лица копоть Майдана, после чего вернулся назад и потребовал к себе директора вагона-ресторана.
   Через десять минут, подталкиваемый двумя активистами в спину, тот появился в проеме отодвинутой двери и выслушал приказ о кормлении всех, следующих в вагоне активистов.
   - За это получишь расписку, - глядя на перепуганного толстяка, заявил "кэривнык". - По нейрасплатится власть, которую я представляю. Вопросы?
   - Вопросив нэма, - проблеял директор, поскольку знал, что случилось с бригадиром.
   Спутя час, оставив в вагоне дневального для охраны кое-какого, прихваченного из Минюста имущества, вся группа подкреплялась в ресторане. Помимо закусок, наваристого борща и свиных отбивных с картофелем, на столах искрились бутылки с "Хортицей", обед то и дело перемежался тостами.
   После него чувства патриотизма потребовали выхода и на остановке в Лубнах, где на перроне было изрядно зевак, изрядно охмелевший Линник, забравшись на багажную тележку, толкнул перед ними речь, сообщив о победе революции в столице. А еще призвал вступать в ряды борцов, захватывать учреждения прежней власти и назначать свою, из предпринимателей.
  
  
  
   Его посылы вызвали живой интерес, и публика начала было задавать вопросы, но время остановки кончилось, и жестяной голос из вокзальных репродукторов объявил отправление.
   - Не дают с народом пообщаться сатрапы! - покачнулся на тележке "кэривнык", после чего был бережно взят сподвижниками под руки, сведен вниз и препровожден в вагон, колеса которого начинали медленно вращаться.
   Ночью Линнику снилось, что он назначен губернатором и принимает поздравления от восхищенного электората.
   - М-м, - чмокал слюнявыми губами "кэривнык", ворочаясь на жестком матраце.
   На следующий день, ровно в 13.00, заиндевелый поезд вкатил на главный путь Луганского железнодорожного вокзала.
   Выгрузившихся из вагона похмельных "гэроив" встретили соратники по движению, остававшиеся крепить ряды и сообщили принеприятнейшую весть: Луганщина не восприняла Майдана.
   Более того, вся она была охвачена митингами "против" и не желала новой власти. Областная администрация выступила заодно с народом, призвав к организации отрядов самообороны для борьбы с киевскими экстремистами, вслед за чем в городах и районах началось их формирование.
   Возбудившись, Линник с соратниками погрузился в принадлежащий организации автобус и направился в администрацию, надеясь призвать ее к благоразумию и покорности.
   На площади, у бывшего здания обкома, увенчанного российским флагом, проходил очередной митинг и здесь же, рядом, активисты "Луганской гвардии", записывали желающих в отряды самообороны.
   - Мы не должны этого допустить, - бросил "кэривнык" соратникам, когда все вышли из автобуса. - За мной! И стал проталкиваться к трибуне.
   Оттуда как раз вещал очередной оратор, призывая к неповиновению киевским властям и требуя запрета всех радикальных организаций в области.
   - А от хрена уши не хочешь?! - заорали пробившиеся наконец-то в первые ряды герои Майдана. Их поддержала стоящая неподалеку группа молодежи с флагом "правого сектора" и под возникший шум, с улюлюканьем и свистом, соратники Линника водрузили его на трибуну.
   - Земляки! - отпихнув в сторону выступавшего, вскинул тот вверх руку, призывая к вниманию. - Я представляю в области всеукраинское движение "Спильна справа" и только что прибыл с соратниками с Майдана!
   - Долой! Пусть говорит! Пошел на х..!! - стала возбуждаться толпа, а оратор меж тем продолжил.
   - В Киеве революционный народ сверг ненавистный режим и взял власть в свои руки!
   - Какой народ?! - завопили в рядах. - Там были одни бандеровцы и фашисты!
  
   - А я говорю народ! - побурел лицом "кэривнык". - В том числе я и мои однопартийцы!
   - Так это вы захватывали здания и убивали спецназ!? - угрожающе загудел электорат, ближе придвигаясь к трибуне.
   - Это бывший комитетчик! - рявкнул голос в толпе. А теперь коммерсант! Я его знаю!
   - Бей сатрапа!! - подхватили еще несколько, и у трибуны образовалась свалка.
   Линника сдернули с помоста, саданув чем-то тяжелым по голове, его соратники взвыли и, сопя, заработали дубинками.
   Очнулся "кэривнык" от вони нашатырного спирта.
   - Где я? - оттолкнув руку с ваткой, болезненно поморщился
   - В СБУ, Владимир Алексеевич, - последовал ответ. - В родных, так сказать, пенатах.
   Потом с глаз сошла муть, и перед сидящим на стуле Линником материализовался обширный кабинет с Железным Феликсом на стене, а еще рядом стоящий знакомый начальник. Тот самый, который задерживал с взрывчаткой, а потом обещал "мы с вами".
   - Можете быть свободны, - бросил начальник человеку в белом халате и тот, прихватив чемоданчик, неслышно вышел из кабинета.
   - Вы что, снова меня задержали? - уставился Линник на полковника.
   - Отнюдь, - уселся тот за приставной стол напротив. - Мы вас, можно сказать, спасли от рук разъяренной толпы. Все могло кончиться печально.
   - И на чьей же стороне СБУ? - криво ухмыльнулся "кэривнык".- Если не секрет, конечно.
   - Для вас нет, - сказал начальник. - Мы с МВД и армией на стороне новой власти.
   - Так почему не разгоните всю эту шваль? - кивнул Линник на окно, за которым что-то орали в мегафон и слышался неясный шум электората.
   - Пока не было указаний,- пожал плечами полковник. - Да и сложно, митингует весь Донбасс, под флагами России. Быдло вышло из-под контроля. Наш генерал с начальником УВД и прокурором области, сейчас в Киеве. С часу на час ждем их возвращения.
   - Гребаная шахтерня, - скрипнул зубами "кэривнык". - Мы ей это припомним. А теперь вот (извлек из кармана мандат, развернул и положил перед начальником)
   - Нет вопросов, - внимательно прочитав текст и изучив печати, вернул бумагу тот. - Какое вам нужно содействие?
   - Оружие для моих людей,- наклонился Линник к полковнику. - Плюс оперативная информация о лидерах митингующих, не признающих нашу власть. Для их последующей нейтрализации.
   - Решение по первому вопросу, как вы сами понимаете, я принять не могу, до возвращения генерала, - наклонился к нему в свою очередь хозяин кабинете. - А по второму можете нами располагать. Вся необходимая информация у вас будет в ближайшее время. Я дам необходимые указания.
   - И чтобы ваши сотрудники на местах и милиция, нам не мешали, - заговорщицки продолжил "кэривнык".
   - Можете быть уверены, - кивнул полковник. - Не будут.
   Далее он вызвал из приемной адъютанта, приказав тому сопроводить гостя, оба начальника пожали друг другу руки и расстались. Вполне удовлетворенные друг другом.
   Внизу, во дворе управления, Линника ждал стоящий там автобус с соратниками, которые весьма обрадовались его появлению.
   - А мы уж думали, нас всех хотят посадить, - сказал заместитель Линника, по фамиии Нетудыхата. - Привезли и сказали, всем сидеть тихо. Да еще вон, приставили охрану.
   Впереди и сзади автобуса, в полной экипировке и с автоматами в руках стояли несколько "альфовцев" в шлемах, угрюмо взирающих на задержанных.
   По знаку адъютанта они тут же испарились, "кэривнык" поднялся в автобус и занял свое место, а капитан махнул рукой в сторону будки у высоких ворот, которые тут же стали отъезжать в сторону.
   - Давай, - усевшись сбоку от водителя, - бросил Линник и "Богдан", плавно тронулся к ростущему проему.
   На следующее утро в Старобельске тоже состоялся митинг. Но отличный от тех, что проходили в Луганске.
   За ночь "спильносправцы" связались с местными радикалами, представленными в городе отделениями "Свободы" и "Удара" которые быстро сорганизовались.
   На площади перед зданием горадминистрации закипели страсти.
   Для начала на подогнанный грузовик, превращенный в импровизированную трибуну, взошли лидеры радикалов во главе с Линником, который выступил перед горожанами с пламенной речью.
   В ней он поздравил всех со свержением ненавистного режима в Киеве, что вызвало бурные овации, красочно рассказал об участии в нем себя и своих "гэроив", плотно окружавших грузовик, после чего призвал электорат изгнать из кабинетов администрации и Совета народных депутатов ставленников Януковича, назначив внеочередные выборы.
   - Ура-а! Даешь!! Гэть банду!!! - дружно завопили "спильносправци" с примкнувшими к ним радикалами.
   - Не позволим! Позор Майдану!! Сами гэть!!! - возмутились им в противовес присутствующие здесь же "регионалы" и коммунисты.
   На платформу грузовика попытались взобраться городской голова с председателем Совета, но их стащили за ноги, что возмутило местных депутатов, и повторилось то же, что было накануне в Луганске.
   Представители партий и движений стали лупцевать друг друга знаменами, дубинками и плакатами, беспартийные, матюкаясь, активно заработали кулаками.
   Находившиеся здесь же наряды милиции в потасовке не участвовали, время от времени что-то докладывая начальству по рациям.
   Противостояние нарастало.
  
  
   Глава 3. Хто нэ скачэ, той москаль!
  
   "На Майдане Независимости в ожидании прибытия экс-премьера Украины Юлии Тимошенко царит атмосфера рок-концерта - стоит гул от многочисленных криков людей, все радуются и сохраняют хорошее настроение.Когда собравшиеся единодушно выкрикивают традиционные кличи, этот мощный звук разносится на несколько кварталов во все стороны от Майдана, Люди прибывают на Майдан в большом количестве. Узкие проходы в баррикадах сложно проходить. Баррикады дополнительно усилены по сравнению с предыдущим днем. Общее настроение в целом воодушевленное, приподнятое.В отличие от предыдущих дней противостояния на Майдане больше людей в гражданской одежде. Представители самообороны, как правило, в касках и обмундировании менее заметны в общей массе. Сегодня Верховная Рада Украины поддержала постановление, согласно которому освобождается Юлия Тимошенко. Около 17:45 она покинула территорию харьковской ЦКБ N5 и прибыла в Киев".
  
   (Интерфакс - Украина)
  
  
   Задымленный, чем-то похожий на кошмар из больного сна, Киевский майдан кишел толпами электората.
   В едином порыве и предвкушения новой жизни в Евросоюзе, там собрались практически все слои украинского общества.
   Рядом стояли чумазые, в касках, со щитами и дубинками в руках, боевики "правого сектора", пахнущая парфумом, добротно одетая и ликующая столичная интеллигенция, а также многочисленные, воняющие трущобами люмпен-пролетарии, как необходимый атрибут всякой революции.
   С высящейся в центре сцены, усиленные мощными динамиками, в массы, летели крылатые лозунги и призывы, истинно народных трибунов Яценюка, Клячка и Тягнибока.
   Первый впечатлял харизматичностью, второй статью, а третий звериным оскалом.
   Бдящие в первых рядах боевики время от времени прерывали эти выступления нестройным ревом "Слава Украине!", интеллигенция с творческой элитой, утирая слезы умиления, отвечала "Героям слава!", а люмпены пускали по кругу бутылки с дармовой водкой, а заодно чистили карманы зазевавшейся элиты.
   В короткие паузы меж речами, снующие в толпе активисты с мегафонами, заводили речевку "Хто нэ скаче - той москаль!", и тысячи щирых украинцев прыгали под нее в едином порыве.
   Эта перемежалась другой, еще более колоритной.
   "Украина - цэ Европа!" - начинали одни. "А Россия - повна жопа! - проявляли высочайший интеллект другие.
   После одной такой, вскинув вверх руку и призвав к вниманию, Яценюк сообщил массам, что по решению Рады украинская Жанна Д'арк (она же Юля Тимошенко) освобождена из тюрьмы и следует с кортежем в Киев.
   Столь радостная весть вызвала очередной приступ восторга, и электорат стал скандировать ее имя.
   После этого на подмостках сцены появилась популярная на Украине певица Руслана, обернувшая пышные формы национальным флагом и под овации толпы спела гимн "нэзалэжной". Все с трепетом внимали.
   Однако праздновали победу далеко не все.
   В Доме профсоюзов, где разместился со своим штабом комендант майдана Парубий, активно кипела работа.
   По мобильным каналам связи и нарочными "автомайдана" во все концы столицы, боевым сотням ОУН-УПА летели срочные приказы.
   Ими уже были взяты под контроль здания Верховной Рады, Администрации президента, Кабмина и МВД, а теперь блокировались все въезды и выезды из столицы.
   Киевской милиции предписывалось надеть желто-голубую ленту и заняться патрулированием улиц вместе с самообороной.
   Самое активное участие в работе штаба принимал уже известный читателю Василь Деркач из Ровно.
   По протекции Музычко (Сашка Белого), с которым они стали близкими друзьями, он был переведен "в центральный провод*" в Киев, где принял самое активное участие в подготовке восстания. Когда же оно началось, пан Деркач, проявив недюженные способности, стал правою рукою Парубия. Тому, кстати, это весьма пригодилось.
   Умственно отсталый от рождения (что подтверждалось медицинскими документами и часто неадекватным поведением в Раде), комендант в критические минуты терял нить мышления и тогда его подстраховывал Деркач, предлагая свои решения.
   Как правило, они оказывались верными, и стратег выдавал решения за свои, многозначительно надувая щеки.
   Одним из таких было - расположить снайперов "правого сектора" на крышах высоток в тылу "Беркута", при штурме восставшими правительственных зданий, в провокационных целях.
   Этим достигалась двойная цель: расстреливался стоявший живой стеной на Майдане спецназ, а боевики считали, что по ним с крыш бьет его снайперское подразделение.
   В этой охоте на людей принял участие и сам Деркач, изрядно поднаторевший в стрельбе в учебном лагере Музычко - Белого.
   Оружие - американские штурмовые винтовки "Kolt" М-4 с оптическими прицелами и глушителями, в штаб Майдана тайно доставил депутат Рады Пашинский со своими помощниками.
  
  
   Из боевых сотен Майдана туда была срочно вызвана пятерка снайперов, двое из которых принимали участие в войнах на Кавказе, и Парубий поставил перед хлопцами боевую задачу.
   - Трэба з высоток на Институцькой вполювать дэкилька "бэркутив" и э -э...(потеряв мысль вопросительно взглянул на помощника).
   - ... а заодно десяток тых, хто их штурмуе. Зрозумилы?
   - Эгэ ж, панэ комэндант,- переглянулись боевики. - Гарна задумка.
   - И шоб мэни ани чичирк!- подошел к ним вплотную Парубий. - Зробытэ и забулы. А шоб усэ було гаразд, за старшего з вамы пидэ пан Дэркач. Вы його знаетэ.
   После этого в специально оборудованной под оружейку комнате, группа получила портативные рации и американские винтовки М-4 с патронами, проверила их готовность к использованию, вслед за чем, уложив оружие в три спортивные сумки и, прихватив те с собою, вышла из штаба через заднюю дверь на улицу.
   Пройдя дворами к заваленной мусором Институтской и сориентировавшись в обстановке, Деркач приказал двоим занять позицию на последнем этаже гостиницы "Украина", второй паре - на крыше Центра культуры профсоюзов, а сам, с последним, решил подняться на здание Центрального банка.
   - Звязок по рациям тикы зи мной, - вогонь распочать по команди, - коротко проинструктировал Деркач подчиненных.
   - Слухаемось панэ провиднык, - кивнули балаклавами те.- Усэ зробымо.
   После чего группа растворились в толпе зевак отслеживавших события на майдане.
   Вскоре бесшумный лифт вознес Деркача с Палием (так звали его напарника), на последний этаж банка, куда их беспрепятственно пропустили уже взявшие учреждение под контроль бойцы "правого сектора", а командовавший ими сотник в козацком шлыке*, лично отпер для гостей металлическую дверь, ведущую на крышу.
   - Будэтэ знимать? - кивнул он на спортивную сумку, висевшую на плече Палия.
   - Щэ як будьмо, - подмигнул ему снайпер. А Деркач добавил - давай панэ сотнык ключа. И ты нас нэ бачив.
   С высоты птичьего полета, Майдан был как на ладони.
   В хмурое небо поднимались клубы черного дыма от горящих покрышек, едва слышно доносился рев толпы и размеренные удары довбышей в бочки, темная когорта* спецназа, блестя шлемами, шаг зашагом отступала под напором атакующих.
   Поставив сумку у паребрика крышы, Палий раздернул ее змейку и передал Деркачу одну из винтовок с несколькими обоймами.
   - Гарный обзор, - сказал тот, передернув ее затвор. - Займаемо позицию (опустился на колено у поребрика). Потом включил рацию и вышел на связь с другими группами, те доложили о готовности.
   - Видкрыты вогонь! - отдал им команду "провиднык", вслед за чем вжал приклад в плечо, приникнув к прицелу.
   Сильная, с подсветкой оптика, сделал дальнее близким.
   На визирную сетку поочередно наплывали осатаневшие в борьбе соратники, метавшие вперед "коктейли молотова" с булыжниками, а потом возникли прикрытые щитами ряды "беркута".
   - Кранк, кранк, кранк - захлопали винтовки правосеков.
   Сначала Деркач два раза промахнулся, а Палий нет. Чувствовались выучка и опыт
   После его выстрелов, под ноги товарищей, в последней шеренге сразу же свалились два "беркута".
   Внимание же Деркача привлек один из бойцов "правого сектора". Раз за разом выбегая из передних рядов, он раскручивал над головой цепь, с прикрепленным на конце шаром, обрушивая ее на щиты и головы спецназовцев.
   - Гэрой, справжний гэрой, - бормотнул Васыль, выцеливая очередную жертву.
   Ею оказался рослый спецназовец, с блеснувшей на погоне майорской звездой, сваливший "гэроя" при очередной атаке, мастерским ударом дубинки.
   - Клятый москаль, - выругался Деркач, плотнее вдавливая глаз в обрезиненный окуляр прицела.
   Две пущенные им пули высекли искры из брусчатки, а третья, судя по всему, попала офицеру в плечо, развернув и швырнув того на землю.
   - Видслужывся майор, - смахнул пот со лба стрелок, после чего вщелкнул в приемник кольта новую обойму.
   - Так, Мыкола, - повернул голову к Палию. - Тэпэр пэрэносымо вогонь на самооборону. - Бый тых, хто ховаеться за другых. То нэ бийци, а мотлох*.
   - Слухаюсь пан провиднык, - ловко перезарядил винтовку снайпер.
   Теперь стали падать и разбегаться бойцы "правого сектора".
   Когда участок площади перед еще теснее сгруппировавшимся спецназом опустел, за исключением неподвижно лежащих убитых выстрелами и ползущих в укрытия раненых, Деркач приказал напарнику прекратить огонь, после чего отдал соответствующую команду по рации другим группам.
   - Усим повэртатысь назад, - завершил связь и отключился.
   В штабе его встретил довольный Парубий, сообщив, что получил с Майдана доклад о трех убитых и шести раненых снайперами "беркута" бойцах самообороны.
   - Щас их там знимають захидни та росийськи СМИ. И про всэ довэдэно в посольство США. - Поздоровляю, чиста робота.
   Кадры расстрела спецназом сражающегося с кровавым режимом Януковича украинского "народа" облетели земной шар, возбудив правозащитные организации.
   Лидеры США и целого ряда европейских стран заявили решительный протест, усмотрев во всем "руку Москвы", вслед за чем стали оговаривать вопрос о вводе на Украину миротворческого контингента.
   Одухотворившийся же своим "подвигом" Деркач, обласканный руководством УНА-УНСО, после победы Майдана решил занялся личным обустройством.
   С первых дней пребывания в столице и до сегодняшнего дня, находясь в гуще революционных событий и готовя переворот, Деркач не имел в Киеве ни жилья, ни майна, обретаясь в одной из гостиниц на окраине.
   Дельный совет в этом плане, ему дал близкий сподвижник "по справи", а теперь широко известный на Украине Музычко - Билый.
   В дни Майдана Сашко не опускался до сотника, активиста, а тем паче рядового бойца, участвовавших в акциях и схватках с "беркутами". Это для героя Чечни и бывшего сидельца, ставшего теперь одним из лидеров УНА-УНСО было "западло", как он любил выражаться.
   Билый занимался более серьезными делами и нес в массы идеологию бандеровского движения.
   Он вламывался с автоматом и ножом на заседания еще не демонтированных органов прежней власти, демонстрируя их как государственный атрибут, мордовал неугодных прокуроров с чиновниками, а меж делом экспроприировал у буржуев для Партии и себя изрядные суммы валюты, недвижимость и дорогие автомобили.
   - Робы як я,- сказал он Деркачу, когда отъезжал в Западные области для организации экспорта революции. - У Киеви повно багатых жидив. Бэры любого на цугундэр и выкыдуй на вулыцю.
   Ну как было не внять столь мудрому совету старшего товарища? И Высыль Деркач принял его к исполнению
   Для начала, он согласовал все с Парубием (тот не возражал), после чего встретился с несколькими сотниками, окучивавшими центральные районы Киева.
   Те, испытывая известные у националистов чувства к иудеям, уже знали, где обитают наиболее состоятельные из них, дав пану провидныку адреса и необходимую информацию.
   В один из вечеров, прихватив с собой двух вооруженных боевиков - сотника Джуру и Мороза из Ровенской сотни, Деркач сел в конфискованный у коммунистов черный "Джип" с водителем - активистом, хорошо знавшим Киев и для начала отправился на Подол раскинувшийся на берегу Днепра, считавшийся весьма престижным в столице.
   Миновав Андреевский спуск с древней церковью, автомобиль выехал на улицу Воздвиженка, вдоль которой тянулась череда стилизованных под старину домов с разноцветными крышами и неспешно покатил меж них (Деркач закрутил головою).
   - Так, ось цэй, - поглядев в прихваченную с собой бумажку, - бросил он водителю, приказав тому припарковаться у одного - помпезного и с вычурной архитектурой.
   В связи с революционными событиями и опасностью для жизни, вокруг было безлюдно, не считая бегавшую по улице стаю собак и группу оборванных бомжей, гревшихся в ближайшем сквере у костра, поочередно прикладываясь к бутылке.
   - Хлопци йдуть зи мною, а ты нас чэкаешь тут, - буркнул активисту Деркач, открывая дверцу "Джипа".
   При виде вооруженных людей с повязками самообороны на рукавах, бомжи оживились и вразнобой заорали "слава Украини!".
   - Гэроям слава, - лениво ответили те, и, поддернув "коротыши" на плечах, пошагали вслед за провидныком к подъезду тома.
   Его фигурная металлическая дверь с сенсорами электронного замка, венчавшегося решеткой домофона, оказалась запертой изнутри, что возмутило Джуру, и сотник стал стучать в нее затыльником автомата.
   Вскоре за дверью послышались шаги, чей-то недовольный голос, после чего она чуть приоткрылась.
   - Самооборона, пани! - оттеснив в сторону оторопевшую консьержку, первым вошел Мороз, пропуская следовавшее за ним начальство.
   - На якому поверси проживае симъя Цукэрманив? - оглядев просторный холл со стильным лифтом, мраморными ступенями и лепниной на высоком потолке, - поинтересовался Деркач у представительной, средних лет женщины.
   - На пъятому, проше пана, - с готовностью ответила она. - Тилькы вси воны з нэдилю як драпанулы.
   - До Израилю? - последовал вопросю
   - А то ж куды, - ответила саркастически та.- На святу зэмлю.
   - Ключи воны вам нэ пэрэдавалы? - вопросил Деркач.
   - Мэни ни. Сусидам напроти. Ти тэж еврэи.
   - Чую титочко нэ поважаеш ты жыдив, - подмигнул консьержке Мороз, когда все трое направились к лифту.
   - Хай их чорт поважае - вернулась та на свое место в закуток и занялась вязаньем.
   Бесшумный лист вознес экспроприаторов на нужный этаж и отворил створки.
   На просторную лестничную площадку с зеркальным окном, оборудованную охранной видеокамерой, выходили две квартиры.
   - Оцэ сусид, - снова взглянув в бумажку провиднык, а Джура нажал сенсор звонка двери слева.
   - Тили - бом, - нежно пропело внутри и, спустя минуту, она открылась
   - Проще пана? - вопросительно уставился из проема на гостей средних лет упитанный мужчина с характерной внешностью.
   - Я кэривнык штабу Майдана, - представился Деркач. - У вас, - ткнул пальцем назад, - ключи вид моеи квартыры.
   - Зрозумив, - часто закивал, тряся щеками толстяк и дрожащим голосом позвал, - Сара!
   Когда ключи были переданы по назначению, сосед доверительно сообщил, что он ювелир, симпатизирует Майдану и помогает киевской сотне.
   - Чим? - поинтересовался Деркач.
   - Коштамы та амунициею.
   - Гарно, - похлопал спонсора по плечу сотник. - Будэш допомагаты и нам. А тэпэр йди видпочиваты. Доброи ночи.
   Через несколько минут, отперев три замка двери и включив в квартире свет, новый хозяин с коллегами осматривал квартиру.
   Она впечатляла размерами, дизайном и роскошью обстановки.
   Комнат в квартире было шесть, не считая просторной кухни, двух отделанных бронзой и малахитом ванн, а также с видом на Днепр, эркера*.
   - Ну, прямо палац! - восхищенно сказал Мороз, оглядев все это великолепие, а потом остановился у одной из картин в гостиной.
   - Файна дивка, - поцокал языком.- Схожа на одну мою знайому.
   - То "Даная" Рэмбранта, - подошел к нему Джура, бывший в прошлом фотографом. - Дуже гарна копия.
   На кухне, встроенный в стену, обнаружился красного дерева бар со множеством разнокалиберных бутылок, Деркач извлек одну и прочел наклейку - "Хенесси".
   - Ну шо, хлопци, выпъемо по чарци? За мое нове житло у Киеви.
   - Святэ дило, уселся первым за стол Джура, а Мороз снял с полки три хрустальных бокала.
   Деркач свинтил с посудины колпачок и набулькал в них янтарного напитка.
   - Щоб у хозяина було щастя и прыбуток! - провозгласил тост сотник, и все дружно задергали кадыками.
   - Гарный напий, - утер рукавом губы Мороз. - Алэ до ровэнського самогона йому далэко.
   - Ну а тэпэр пановэ повэртайтэ до сотни, - убрал в бар бутылку Деркач. - Та скажить водию, шоб завтра о восьмий подав сюды машину.
   - Слухаэмося, панэ провиднык, - встали со своих мест боевики, после чего оставили квартиру.
   Оставшись сам, новый владелец еще раз внимательно осмотрел жилище, после чего найдя в одной из спален платяной шкаф, извлек оттуда новый атласный халат, а из нижнего ящика пушистое мохеровое полотенце.
   Затем он принял ванну и прошлепал хозяйскими тапками в зал, где уселся в одно из мягких, с вензелями на спинке кресло.
   Обнаружив на стоящем рядом ломберном столике пульт, взял его в руку и навел на плоский, висящий на стене экран японского "Панасоника".
  
   Я иду по улице словно чумачечий,
От солнца, шоб не жмуриться, я натянул очечи!
А в стеклах отражаются девочки-конфетки,
За наглость не сочтите, угостите сигареткой!
  
   возник на экране популярный на Украине певец Остап, а потом рядом с ним сексапильно затрясла сиськами его жена Настя.

Пришла, и оторвала голову нам чумачечая весна,
И нам не до сна,
И от любви схожу я с ума!
Чумачечая весна пришла и крышу нам с тобой снесла,
Чумачечая весна пришла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!
  
   дружно заорала пара, и Деркачу захотелось секса.
   - А почему нет? - подумал он, извлекая из полы халата сотовый телефон и нажимая кнопки.
   Спустя полчаса в прихожей затиликал домофон, и наружная камера высветила у входной двери дома прибывшего из ресторана гонца с несколькими пакетами
   - Видкрываю! - пробасил Васыль и вскоре получил все то, что было заказано: горячую, истекавшую соком, курицу-гриль с армянским лавашом и зеленью, упакованный в облатку сыр "Эдем", бутерброды с красной икрой, а к ним банку кофе и "Киевский" торт с каштанами на коробке.
   Когда он, накрыв стол, поставил на него две бутылки (одну початую, с виски, а вторую с итальянским "Кьянти", домофон снова ожил - прибыла заказанная в интим - салоне ночная фея.
   После короткого знакомства, сопроводившегося возлияними и тихой музыкой, в одной из спален до утра скрипела кровать. Напористо и ритмично.
   А поутру уставший, но бодрый Деркач, сидя рядом с водителем, мчался на "форде" в штаб Майдана.
   Революция продолжалась.
  
   Глава 4. Пир после чумы.
  

"Ще не вмерла України нi слава, нi воля,
 Ще нам, браття молодiї, усмiхнеться доля.
 Згинуть нашi ворiженьки, як роса на сонцi, Запануєм i ми, браття, у своїй сторонцi.
Припев:
 Душу й тiло ми положим за нашу свободу,
 I покажем, що ми, браття, козацького роду..."

(Из Гимна Украины)

  
   С приходом к власти националистов и правых радикалов в лице Турчинова, с Яценюком и Авакова с Парубием, положение на Украине не стабилизировалось.
   Тогда заговорщики предприняли очередной шаг к своей цели (ею было построение нацистского государства при поддержке Европы и Соединенных Штатов Америки), "всенародно" избрав нового президента из близких им по духу олигархов, по фамилии Порошенко.
   В результате в Киеве, северных, центральных и западных областях страны, новое руководство, заявившее о возобновлении движения в сторону евроинтеграции, стало пользоваться поддержкой населения и быстро упрочило своё положение.
   На юго-востоке же с первых же дней после прихода бывшей оппозиции к власти, стала шириться волна протестов против действий ультраправых националистических
   организаций, в защиту статуса русского языка, под антиправительственными, федералистскими и пророссийскими лозунгами...
   Протесты были вызваны отказом нового руководства учитывать мнения и интересы значительных групп населения, настроенных на сохранение тесных связей с Россией, а также намерением экстремистских ультраправых группировок, усиливших за время Евромайдана своё политическое влияние, распространить на русскоязычные регионы Юго-Востока методы и приёмы силового давления, ранее опробованные в ходе массовых беспорядков в Киеве и на западе Украины.
   Усугублялись они и резким всплеском активности политических сил в Крыму.
   В отличие от начала 90-х годов, она была активно поддержана Российской Федерацией.
   Ночью 27-го февраля группой вооружённых лиц из местного населения было захвачено здание Верховного Совета и Совета министров Автономной республики Крым в Симферополе. Над зданиями были подняты российские флаги, а перед ними сооружены баррикады.
   Утром же были установлены блокпосты на Перекопском перешейке и Чонгарском полуострове, через которые осуществлялось сухопутное сообщение между Крымом и материковой Украиной. Этот день ознаменовал начало активных и решительных действий пророссийских сил, закончившихся присоединением Крыма к России.
   Затем решением Верховного Совета Автономной Республики Крым, лидер партии "Русское единство" Сергей Аксёнов был назначен на пост председателя правительства автономии. В марте он переподчинил себе все силовые структуры республики и официально обратился к российскому президенту Владимиру Путину с просьбой "об оказании содействия в обеспечении мира и спокойствия на территории АРК".
   Как всегда в таких случаях, о чем свидетельствует мировая история, США с Европой не преминули воспользоваться ситуацией для очередного похода на Восток с далеко идущими целями
   Ими были: полное отторжение Украины от Москвы и включение ее в число своих сателлитов; размещение новых баз НАТО в "мягком подбрюшье" России, и ее окончательно уничтожение.
   Уже в дни февральского Майдана в Киев зачастили высокопоставленные чиновники США и Евросоюза, подзуживая националистов на все более активные действия, им была оказана серьезная финансовая а мощь, а в столицу "нэзалэжной" высадился целый десант американских советников.
   А поскольку весной начались боевые действия националистов в отношении восставшего против них Донбасса, названные "Антитеррористической операцией", в Киев для участия в ней, были доставлены "солдаты удачи".
   В числе группы, насчитывающей три сотни бойцов, прибыли уже известные читателю и Блад с Залесски.
   - Ну вот, Джек, сказал майор, когда их разместили на одной из армейских баз вблизи столицы. - Сбылась твоя мечта повоевать с русскими.
   - Но ведь те, которых здесь называют сепаратистами, вроде тоже украинцы?
   - Один черт, - ухмыльнулся Залесски. - Все они здесь русские. А чтобы тебе было более понятно, сделаем небольшой экскурс в историю.
   Та, страна, где мы теперь находимся, в древности звалась Киевская Русь и возникла на торговом пути из "варяг в греки". На землях восточных славян, где было множество варварских одноязычных племен, именуемых себя полянами, древлянами, вятичами и тому подобными.
   По их летописям основателями этого города, - кивнул майор на золотые купола виднеющейся за Днепром Киево - Печерской лавры, - были правители племени полян, братья Кий, Щек и Хорив.
   - Ну, ты прямо историк, Ян, - озирая панораму города, изрек Блад. - Знаешь о всех странах, где побывал. - Зачем тебе это?
   - Для того чтобы зарабатывать побольше долларов и раньше времени не стать трупом, сынок, - назидательно заявил майор. - В нашем деле знания о противнике всегда могут пригодиться
   - Это так,- согласился лейтенант. - Кто владеет информацией, тот владеет Миром.
   - Вот-вот, - забросил ногу на ногу майор и щелкнул зажигалкой, прикуривая душистую "гавану".
   - А теперь слушай дальше.
   На смену им вождям пришли князья Рюрик, а затем Олег и Игорь, объединившие все эти племена в крупнейшее в Восточной Европе государство. Называлось оно Киевская Русь и простиралось от Таманского полуострова на юге, Днестра и верховьев Вислы на западе - до Северной Двины за Полярным кругом.
   Русы всемерно укрепляли свое могущество, вели обширную торговлю и успешно конкурировали с Западной Европой. При этом отличались храбростью и коварством, а также умением вести захватнические войны.
   Их князья со своими варварскими дружинами потрясали Византию, доходили до Константинополя и брали с него дань, как с вассала.
   - Об агрессивности русских нам как-то читали лекцию в Вест - Пойнте, - прервал рассказчика внимательно слушавший Блад. - Наш президент Рональд Рейган называл их "Империей зла", насколько помню.
   - Именно так, - пожевал сигару майор, после чего продолжил.
   - Во второй четверти XII века Древнерусское государство распалось на отдельные княжества.
   После этого часть их, из-за постоянных междуусбиц и близости степей, откуда исходила угроза, переселилась на север в более спокойную Ростово-Суздальскую землю.
   - Вот такой ракурс, - закончил свое повествование Залесски.
   - Да, Ян, судя по нему и тому, что ты мне рассказывал в Грузии, эти русские достойные противники. И мне будет интересно пополнить свой боевой опыт.
   Здесь будет покруче, чем там, - стряхнул пепел на пол майор. - Военные советники у режима Порошенко кадровые сотрудники ЦРУ и Пентагона. А нам придется воевать против сепаратистов, что на востоке, в боевых порядках украинской армии и национальной гвардии, набранной из местных патриотов.
   - Кстати, когда мы подписывали в Вирджинии контракт с "Dyn Corp"* о поездке сюда, я так и не понял, кто такие эти восточные сепаратисты, - вынув из кармана жвачку, сунул Джек в рот тонкую пластинку.
   - Среди прилетевших с нами парней есть один, который из тех мест. Зовут Серж Рубин, - затушил окурок в пепельнице майор. - Раньше служил в Иностранном легионе.
   - Он что, русский? - удивился Джек.
   - Самый настоящий. Воевал в спецназе на Кавказе, а потом выехал в Европу став "солдатом удачи"
   - И что этот парень рассказывает?
   - Тот регион, что нам предстоит зачистить, называется Донбасс, а сепаратисты - шахтеры.
   - Шахтеры крепкие ребята, - тяжело ворочая челюстями, сказал Джек.- Но у них нет боевой выучки
   - Не скажи, - нахмурился майор. - Серж рассказывал, что многие из них служили в армии, причем в элитных войсках: десантниками, морпехами и пограничниками.
   - Все равно это сброд, - выдул Джек изо рта пузырь. - Мы разнесем всех этих сепаратистов в клочья.
   - Это само собой, - согласился Залесски. - И, главное, неплохо заработаем.
   На следующий день они решили ознакомиться с украинской столицей.
   А в качестве гида пригласить с собой их соседа по комнате Сержа, оказавшегося весьма разбитным и компанейским парнем. К тому же тот когда-то закончил здесь военное училище и обещал интересную экскурсию, а заодно знакомство с местными красотками, кухней и напитками
   Выехали утром, сразу после завтрака, на военном "хаммере" из американской "гуманитарной помощи".
   Киев удивил повидавших многие столицы Мира наемников своею неповторимой красотой и величием.
   - Колосаль! - не переставая восхищался устроившийся рядом с Бладом на заднем сидении французский легионер Поль Готье. - В шарме он не уступает Парижу!
   - А крыши церквей из чего? - поинтересовался у сидящего за рулем Сержа практичный Залесски, когда перед ними открылись купола Киево-Печерской лавры.
   - Из золота, майор, - небрежно ответил тот. - У нас его много.
   - В 41- м мой дед победоносно вошел в этот город,- глядя в окно, сказал напросившийся с ними пятый "турист" - австриец по фамилии Рунге. - Дед был командир танковой роты.
   - А потом? - обернулся Серж.
   - Погиб под Прохоровкой.
   - Ты приехал мстить? - покосился на немца Блад.
   - Именно,- последовал ответ. - Ненавижу русских и коммунистов.
   У памятника Богдану Хмельницкому, привлекая внимание зевак, наемники сфотографировались на память, а потом внедорожник покатил на Майдан, им было интересно взглянуть на революционеров.
  
   Площадь тоже впечатлила своей грандиозностью и архитектурой, задымленными, обложенными покрышками баррикадами, палатками "сотень" и "куриней"* с табличками, а также сновавшими кругом людьми в полувоенной форме и цивильном, многие из которых были при оружии.
   Тех сразу же привлек американский военный автомобиль и прибывшие на нем гости.
   - Мы вас щиро витаемо, пановэ! - подошел к вышедшим наружу наемникам рослый сотник. В пятнистом камуфляже, с длинным оселедцем* на бритой голове, окруженный десятком подчиненных
   - На экскурсию? - разгладил вислые усы. - Ласкаво просымо.
   Далее состоялось короткое знакомство, Тимош, так звали сотника и его бойцы, весьма обрадовались, узнав откуда родом Серж и незамедлительно организовали гостям экскурсию по площади.
   В ярких красках Тимош обрисовал прошлые события, рассказал как его и другие сотни героически сражалась с "Беркутом", после чего заверил, что украинский народ будет бороться с москалями и жидами до конца, вместе со своими западными братами.
   Далее, как водится в таких случаях, герой Майдана пригласил "солдат удач" в гости в свой куринь*. Отведать украинского самогона и сала.
   - О, самокон гут! - толкнул Блада в бок Рунге. - Я его пробовал в Югославии.
   Чуть позже все шестеро (остальных Тимош отправил бдить службу) сидели на раскладных стульях в достаточно просторной, армейского типа палатке, наблюдая как его молодая сподвижница Маричка - фигуристая и тоже в камуфляже, шустро накрывает стол, стреляя в гостей карими глазами.
   - Она что тоже воюет или ты ее трахаешь? - нагнувшись к хозяину, тихо спросил сидевший рядом с ним Серж.
   - И тэ и другэ, - разливая по граненым стаканам пахучий самогон из четверти, подмигнул ему Тимош, а затем встал (гости сделали то же самое) и огласил тост " За Вильну Украину!"
   Земляк перевел, сотник поднял стакан и со словами "ну, будьмо!", высосал его не отрываясь.
   То же проделали остальные, включая молодичку (первак был высшей пробы), после чего западные друзья, выпучив глаза, осторожно выдохнули, а Рунге, просипев "май гот!", стал лапать рукою бутылку с минералкой. Это вызвало дружный смех остальных, а порозовевшая Маричка, нежно пропела, - проше, панове.
   Как и самогон, сало оказалось выше всяческих похвал: снежно - белое, с розоватой прорезью в три слоя и легким запахом чеснока, одним словом "цимус"*. Понравились наемникам и пупырчатые соленые огурцы на смородиновом листе, а еще больше залитые смальцем кольца домашней колбасы из банки.
   Вслед за первым тостом последовал второй - естественно за Европу, и сотник вновь сопроводил его словом "будьмо!", а после третьего возник общий разговор и веселье.
   При этом Серж выступал в роли переводчика между сторонами, а пани Маричка пользовалась общим вниманием.
   Спустя примерно час, в палатке появился еще один гость. Это был уже известный читателю сотник Палий (близкий приятель Тимоша), зашедший "на огонек" с гостинцем.
   В качестве такового он водрузил на стол извлеченную из вещмешка четверть ровенской сливянки.
   - Оцэ старовынный козачий напий, пановэ амэриканци, - обращаясь к гостям, разлил он издающий медовый аромат "напий"* по стаканам.
   Затем Палий тоже произнес тост - Тимош рявкнул "будьмо! и все в очередной раз их сдвинули.
   Поль Готье стал понимать украинский язык, Залесски тоже, Блад гладил под столом колено сидевшей рядом Марички, а изрядно охмелевший Рунге пытался затянуть песню "Хорст Вессель".
   - Слышь, земляк, - обратился к сотнику заплетающимся языком Серж. - Я тут ребятам обещал хороших баб (кивнул на компанию) где - тут у вас приличный бордель? Мне нужен адрес.
   - То нэ вопрос, - ухмыльнулся Тимош, после чего кому-то позвонил по сотовому телефону.
   - У мэнэ у сотни е хлопэць (подмигнул Сержу) вин займаеться цим бизнэсом.
   Через пять минут в палатке нарисовался молодой хлыщ с прической "ирокез" и шевроном "Дивизия СС Галычына" на рукаве натовского камуфляжа.
   - На Мюллер, прымы, - сунул ему сотник стакан сливовки, а когда тот выпил, изложил суть проблемы.
   - У мэнэ на Подоли е точка з гарнымы дивчаткамы,- покосился на веселящихся гостей хлыщ. - Зараз затэлэфоную мамци* и усэ будэ гаразд.
   - Давай,- благосклонно кивнул сотник. - Потим мэни скажэшь.
   Ну, ось, а ты боявся, - хлопнул Сержа по плечу. Тот довольно рассмеялся.
   Затем Тимош постучал вилкой по пустому стакану, призывая всех к вниманию и рассказал присутствующим анекдот. Как он выразился "интернациональный".
   - Значит так (перешел на русский).
   "Три охотника - американец, москаль и украинец бухали как-то на охоте
   Америкос достал пузырь виски, сделал из него глоток, подбросил в воздух и...бабах!
   Разнес его из ружья в осколки.
   - Да у нас в Америке этого виски, ну просто завались!
   Москаль достал бутылку "Столичной", выпил одним махом до половины и швырнул вверх... бабах! - разнес ее в шепки.
   - А у нас в России этой водки - хоть залейся!
   Украинец достал бутыль горилки, вздохнул и не спеша выпил ее до дна, потом подкинул вверх...бабах! - застрелил москаля, поймал посудину и говорит америкосу.
   - У нас этих москалей, як собак неризаных.... а бутыль я здам. За гроши.
   Первыми расхохотались Серж с Палием и Маричка, а заодно и все остальные.
   Спустя еще час, распрощавшись с гостеприимными хлопцами с самообороны, наемники в сопровождении Мюллера отправились в бордель.
   А поскольку все они изрядно нагрузились, сутенер сел за руль автомобиля.
   - Гарна тачка, - ознакомившись с управлением, уважительно сказал гостям, после чего врубил скорость и "Хаммер" с песней рванул по улицам столицы в сторону Подола.
   Сидевшие в кабине нестройно орали "Soldier Of Fortune", пугая идущих по тротуарам немногочисленных прохожих.
   Впрочем, это привлекло внимание не только их.
   На одном из проспектов, у светофора, внедорожник остановил милицейский патруль ДАИ*, стоявший у припаркованного на разделительной полосе желто-голубого "Форда"
   - Майор Козолуп, - представился выглянувшему из окошка внедорожника Мюллеру старший. С изрядным брюшком и плутовской рожей.
   - Прэдъявить будь ласка докумэнты (покосился на машину, в которой все еще орали песню).
   - Давно я тэбэ нэ бачив, майор, - радостно оскалил зубы "правосек". - Зараз. И неспешно вышел из машины.
   В следующую минуту уставшие петь наемники увидели, как он что-то сказав инспектору, врезал тому по морде, и майор повалился на асфальт. С разбитым носом
   У его напарника - сержанта отвалилась челюсть, а Мюллер вернулся в машину, и она рванула дальше.
   - Окей! - поднял вверх большой палец, сидящий рядом с ним Блад.
   А Серж с ухмылкой поинтересовался с заднего сиденья. - У вас что, теперь принято бить полицейских?
   - Цэй гад до рэволюции останавлював мэнэ кожэн раз, як зустричав, - скривил губы Мюллер. - И вымагав хабаря*. Я давав. Тэпэр всэ зминылось.
   Еще через несколько минут они вырулили на Контрактовую площадь, осененную весенней зеленью каштанов, пересекли ее на красный свет и въехали через арку во двор многоэтажного, сталинской постройки дома.
   - Ось тут, - пригласил Мюллер гостей на выход, и вскоре они поднялись по истертым ступеням на третий этаж, остановившись у одной из трех выходящих на лестничную клетку двери - железной. На ней висела табличка "Фонд помощи самообороне", а сбоку чернел звонок, в кнопку которого хозяин утопил палец.
   Стекло дверного глазка на миг потемнело, потом изнутри загремел запор и дверь распахнулась.
   - Прошэ, пановэ, - расплылась в улыбке средних лет, изыскано одетая дама, за которой возвышался здоровенный амбал, чем-то похожий на голливудского акера Стива Сигала.
   Из затененной мягким светом настенных бра прихожей, гостей провели по мягкому ковру в стильно обставленную ярко освещенную гостиную, где их уже ждали облаченные в бикини, пятеро молодых девиц, весьма импозантной внешности.
   На круглом, стоящем в центре столе, в двух мельхиоровых ведерках со льдом, искрились инеем несколько бутылок водки с шампанским, а меж них стояла ваза с фруктами и виноградом, в окружении холодных закусок.
   - О-дя-ля! - весело сказал Поль Готье, потирая руки, и тут же направился к приглянувшейся ему хрупкой брюнетке.
   Блад выбрал себе пышную блондинку с высоким бюстом, Серж - рыжую, прогонистую девицу, а Рунге - самую молодую, похожую на задорного мальчишку.
   Залесски, же усевшись на один из стульев, извлек из ведерка водку, свинтил с нее колпачок и, хлопнув рюмку, что-то сказал Сержу по-английски.
   - Чего он базлает? - поинтересовался Мюллер. - Не нравится товар? - кивнул на обижено надувшую губки оставшуюся без пары девицу.
   - Майор желает садо-мазо, - усадив себе на колени приглянувшуюся подружку,- рассмеялся Серж. - Эта явно не в его вкусе.
   - П-с, - сказал девице охранник (та исчезла в одной из примыкающих к гостиной комнат), а "мамка" понимающе улыбнулась. - У нас всэ е. Хай пан майор трошки почэкае.
   - Так,- бросил Мюллер "Сегалу". - Зараз видвэзэш мэнэ назад, а потим доставыш сюды Ольку с другои точки.
   Затем поднял руку - всем оривидерчи! И пара испарилась.
   Оставшиеся же уселись за стол (Настя - так звали "мамку, включила аудицентр) и под звуки "Бони-М", клиенты предались веселому застолью.
   Когда оно было в самом разгаре и Блад с Сержем уединились со своими пассиями в "апартаментах", вернулся охранник с девушкой для Залесски.
   - О-о-о! - восхищенно захлопал кто-то из мужчин, а Готье заорал "шарман!" и набулькал ей полный бокал пенистого шампанского.
   Девица впечатляла красотой типа "вамп" и гренадерской статью.
   В руках она держала изящный кейс, который передала охраннику, а сама приняв от Готье бокал, и, сказав, "будьмо" - осушила его залпом.
   - Проше пани,- кивнул Залесски на свободный стул рядом с собой и плотоядно облизнулся.
   Веселье между тем, все больше набирало обороты.
   Вернувшиеся после первого "захода" к столу, потные Блад с Сержем хлопнули по рюмке и довольно гоготали, обмениваясь впечатлениями; Готье, облапив свою девицу за зад, изображал в центре гостинной танго, а Рунге спал рядом со скучающей девицей, упав лицом в тарелку.
   - Ну что, пойдем развлечемся, малышка? - похлопал Ольгу по упругой ляжке, засопел носом майор. - Покажешь мне, на что ты способна.
   - Трахаться? - профессионально поняла его девица, вскинув брови. - С превеликим удовольствием.
   После этого она встала из-за стола, взяла поданный охранником кейс, и они с ветераном многих войн, прошли в одну из предназначенных для утех комнат.
   - Ну, сейчас дед порвет ее на части,- уверенно сказал Блад. - Такое уже бывало.
   - Или она его, - рассмеялся Серж, выпив на брудершафт со своей блондинкой.
   Чуть позже он решил отлить и, пошатываясь, направился в туалет, распложенный сбоку от прихожей.
   Там, на крышке унитаза, со спущенными штанами сидел Готье, а его партнерша делала французу минет. С чувством и грациозно
   - О-о, ес... - в экстазе стонал Поль, остекленев глазами.
   - Пардон, - икнул Серж, пустив струю в писуар, а затем прошел в находящуюся рядом с ним ванную.
   Там, ополоснул голову под холодной струей, чуть высушил ее под настенным феном и снова вернулся к столу, на котором одна из девиц под восточную мелодию томно исполняла танец живота. Блад с воспрянувшим ото сна Рунге, дымя сигаретами, внимали высокому искусству.
   Внезапно из комнаты, где предавался садистским утехам майор, донесся его булькающий крик, и братья по оружию заспешили туда, падая и толкаясь.
   Ударом ноги Блад вышиб запертую изнутри дверь, а потом все застыли на месте.
   На просторной тахте, пристегнутый наручниками за руки к ее спинке, хрипя и извиваясь подсигивал с кляпом во рту Залесски, а на нем в позе наездницы, рыча, колыхалась Ольга, сдавливая руками горло партнера.
   Ты что стерва делаешь! - вышел из ступора Джек, после чего они вместе с Готье стянули вошедшую в раж садистку с жертвы.
   - Не надо... - глубоко задышал освобожденный от кляпа майор. - Мне было так хорошо. Отстегните браслеты...
   Когда его просьбу выполнили (теснившиеся сзади девушки хихикали и отпускали сальности), Залесски сделал пару глотков из стоящей рядом с тахтой бутылки, повернулся на бок и захрапел.
   - Да, не хило, - с вожделением взглянул Серж на присевшую в кресло Ольгу. - Слышь, красотка, пойдем, поскачешь на мне. Только без браслетов.
   Что было дальше, "солдаты удачи" помнили смутно, но поутру они проснулись в части, в той самой комнате казармы, где временно проживали.
   - Ну как? Все на месте? - вопросил со своей койки Блад, закуривая натощак первую сигарету.
   - Француз остался у баб, - зевнул в углу Серж. - Сказал, пока всех не перетрахает, не вернется.
   Залесски же молча встал с койки, прошлепал босыми ногами к холодильнику, открыл его и бросил каждому по банке пива.
   - Кстати, кто такой Будьмо? - высосав свою и утерев губы, поинтересовался у Сержа Блад. - Каждый тост русские завершали этим именем.
   - А хрен его знает, - пожал плечами Серж. - Но пить за этого козла я больше не буду.
  
   Глава 5. Беркут - птица степная.
  
   "Донбасс - исторически сложившийся регион, включающий в себя Донецкую (за исключением Приазовья) и Луганскую области.
   В 1185 году в этих местах, именуемых тогда Диким полем, произошла битва князя Игоря с половецким ханом Кончаком, известная ныне по памятнику древнерусской литературы "Слово о полку Игореве".
   Донецкий экономический район имеет высочайший уровень экономического развития на Украине. Основные межотраслевые комплексы: энергетический, металлургический, машиностроительный и химико-индустриальный. Преобладает пригородный тип сельского хозяйства. Хорошо развиты транспортный и рекреационный комплексы.
   Горнорабочие Донбасса внесли существенный вклад в общероссийскую освободительную борьбу. Первые выступления горнорабочих относятся к 90-м годам 19 века - стачки в Юзовке на Рутченковском руднике и Макеевских шахтах.
   В годы 1-й мировой войны иностранной интервенции и Гражданской войны большинство шахт Донбасса было разрушено, затоплено и повреждено. Добыча угля к 1920-му году сократилась более чем в шесть раз.
   Однако в последующем в регионе была создана мощная индустриальная база и к 1940-му году добыча "черного золота" возросла кратно и составила более 94 миллионов тонн в год. Наряду с положением первой металлургической базы СССР, Донбасс стал районом комплексного развития тяжёлой индустрии.
   В годы немецко-фашистской оккупации (1941 - 1943) его угольная промышленность снова была почти полностью уничтожена.
   Но уже к маю 1945-го Донбасс стал давать угля больше, чем любой другой угольный бассейн страны. Добычу в нем осуществляли 24 крупных производственных объединения, включавших в себя 264 угольных предприятия (среднегодовая мощность одного в среднем составляла 595 тысяч тонн).
   В начале 80-х годов в бассейне ежегодно расходовалось свыше 1 миллиарда рублей на строительство новых объектов и реконструкцию действующих мощностей и предприятий".
   .
   (из Энциклопедии)
  
   Уже вторую неделю Шубин с Шалимовым отсиживались на даче Свергуна в Дарнице.
   В окружающем ее сосновом лесу было тихо и безлюдно.
   Изредка покой нарушался дробным стуком дятла в чаще, да с крон старых берез вниз порой рушились пласты снег. Подтаявшие на весеннем солнце.
   Дача досталась Юрию в наследство от отца, работавшего в свое время инженером на "Арсенале"* и находилась в садово-огородном товариществе, многие дома которого в эту пору еще пустовали.
   Рана у майора заживала не так, чтобы очень (по утрам и вечером он температурил), но в целом дело шло на поправку.
   Днем, сначала с помощью Шалимова, а затем сам, Александр Иванович потихоньку ходил по садовым дорожкам, а после прогулок отдыхал в шезлонге на открытой террасе.
   Каждые два дня, как правило, в сумерках, их навещал Свергун, доставляя продукты с медикаментами и сообщая новости.
   Они были тревожными.
   С началом весны, на востоке Украины начали проходить акции протеста.
   Их участники не признавали легитимности новых губернаторов - олигархов, назначенных после бегства Януковича новой властью, и требовали федерализации страны.
Вспыхнув в Донецке и Харькове, митинги ее сторонников продолжились в Мариуполе, Луганске, Славянске, Краматорске, Енакиево, и других городах, а также во многих населенных пунктах.
   - Чувствую, поднимется Донбасс и Киеву мало не покажется, - сказал как-то Александр Иванович Шалимову, когда они вечером смотрели по ТV обзор событий.
   - Шахтеров трудно вывести из себя, - согласился прапорщик, - но затем их хрен остановишь.
   Между тем события на Правобережной Украине становились все драматичнее.
   В Киеве, Львове и других ее городах прошли очередные шествия радикалов под лозунгом "Бандера прыдэ - порядок навэдэ!", сопровождавшиеся погромами офисов коммунистов и поджогами синагог, а заодно избиениями несогласных и разрушениями памятников вождю мирового пролетариата. В Раде правили бал Яценюк с Тягнибоком и себе подобными, страна явно скатывалась к нацизму.
   Но далеко не все регионы желали с этим мириться.
   В Симферополе начались массовые акции протеста, завершившиеся всенародным референдумом, Республика Крым объявила о своей независимости, после чего вошла в состав Российской Федерации. По ее примеру, на востоке восстали Донецк с Луганском, отказываясь подчиняться новой власти и объявив декларацию о своем суверенитете.
   Изрядно перетрухнув, новые хозяева Украины в лице исполняющего обязанности Президента - евангельского баптиста Турчинова с одобрения Рады, заявили о начале антитеррористической операции на территории Донбасса, чтобы привести непокорных к повиновению.
   А поскольку в ходе Майдана правоохранительные структуры ими были разгромлены и деморализованы, боеспособность украинской армии желала лучшего - призвали под знамена АТО бандеровцев "УНА-УНСО" с нацистами "Правого сектора".
   Назначенный всей этой камарильей* министром внутренних дел некий Аваков (в прошлом фигурант ряда уголовных дел и сексуальных скандалов), спешно начал формировать из них "национальную гвардию".
   Толпы записывающихся туда молодчиков дружно скандировали "Москалив на ножи!", ярая депутатша Рады призывала залить Донбасс кровью, а освобожденная из тюрьмы и внезапно восстановившая подвижность Юля Тимошенко - сбросить на него атомную бомбу.
   - Это гражданская война, - посмотрев в очередной раз по телевизору выступления "первых лиц" государства с горечью сказал майор Шалимову.- Я еду к своим в Донбасс. Не могу тут больше сидеть сложа руки.
   - Я, Александр Иванович, с тобой - минуту помолчав, ответил прапорщик. - Этих тварей надо уничтожать как бешеных собак. Одно слово - фашисты.
   Вечером, на дачу в очередной раз наведался Свергун и рассказал, что приказом нового министра спецподразделение "Беркут" ликвидировано, а Генеральная прокуратура арестовала бывшего его командира Садовника и готовит еще ряд арестов бойцов спецназа, принимавших участие в событиях на Майдане.
   - А чего еще от них ждать? - нахмурился Шубин, после чего сообщил об их с Шалимовым решении.
   - Да, вам надо срочно отсюда валить, - согласился Свергун. - И мне, кстати, тоже.
   - А тебе, Юрок, с какого перепуга? - удивленно вскинул брови Шалимов. - Ты же не при делах. Сидел тихо спокойно.
   - Вот, Александр Иванович, взгляни - достал из кармана бумажку Свергун, и протянул ее Шубину.
   "Кэривныку ЧОП* "Лэгион" Свэргуну Ю.И. - вслух прочел майор. - "15 -го квитня о 12.00 прибуты у приймальну МВД Украины по вулыци Акадэмика Богомольця, 10. Пры нэвыконанни будэ застосовано прывид. Печать. Подпись".
   - Ну и как, прибыл? - вернул повестку Свергуну Шубин.
   - А куда ж я денусь? - развел руками бывший лейтенант. - Там собрали всех руководителей частных охранных структур Киева. Рыл полста. Не меньше.
   Выступил помощник Авакова - Геращено, толстый такой, похож на пидара и потребовал выделить людей в их нацгвардию. Двести человек. А еще предупредил, кто не выделит - изымут лицензию на работу.
   - Ну а ты? - заинтересованно спросил Шалимов.
   - А что я? Сказал "есть" и отправился исполнять. Вместе с остальными. Только среди моих хлопцев желающих не нашлось. Почти все бывшие вояки и менты. Сказали "на хер - на хер". Так что "Легиону" кирдык. Выдам ребятам расчетные, продам что смогу, а потом рвану с вами. Если вы, конечно, не против.
   - Мы, Юра, едем защищать Донбасс, - глядя парню в глаза, сказал Шубин. - И война, чувствую, там будет страшная. Так что хорошо подумай.
   - Ага, подумай, - поддержал Валера командира. - Александр Иванович из тех мест, ему сам Бог велел, я при нем, тем более холостяк и бывший детдомовец. А у тебя в Киеве семья и все такое.
   - Семью отправлю к родителям жены в Крым, - забарабанил пальцами по столу Свергун. - За квартирой и фазендой присмотрит тетка.
   - Ну, тогда держи пять, - протянул Шубин Свергуну руку. Тот крепко ее пожал, а сверху опустил свою лапу Шалимов.
   Уезжали спустя два дня, как и прошлый раз, ночью.
   Тихо урча мотором, во двор дачи вкатил Юркин микроавтобус, из подвала дома они с Валерой загрузили в салон несколько стеклянных банок с салом, туес меду и два мешка картошки.
   - А ты смотрю запасливый, - прогудел Шалимов, когда они снова спустились вниз. - У тебя тут случайно ствола нету?
   - Есть, - невозмутимо ответил лейтенант. - Я ж побольше твоего прослужил в спецназе.
   После этого из неприметного тайника за стеллажом, он извлек брезентовый мешок, в котором что-то звякнула.
   - Ты смотри, "коротыш!" - умилился здоровяк, приняв от приятеля куцый АКС-74У с магазином. - Откуда?
   - Где он был, там теперь нету, - перебросив через плечо ремень второго, многозначительно изрек Свергун. - Ну а это командиру.
   - Стечкин! - выпучил прапорщик глаза. - Ну, ты блин даешь, Юра.
   - Дают девки, Валера, я вручаю, - сунул мешок назад Свергун.- Полезли наверх.
   Шубин тоже обрадовался оружию, которое все трое тут же проверили. Оно было верным и надежным. И не предавало как большинство людей. В этом мире.
   А спустя полчаса "Соболь" несся по ночной трассе на восток, спидометр исправно отсчитывал километры.
   - Так, - сказал управлявший машиной Свергун, - что нам скажет штурман. И мазнул пальцем по сенсору навигатора.
   На приборе высветилась голубая шкала с картой и выдала:
   "Расстояние Киев - Луганск по автодороге - 759 километров. Маршрут движения: Киев -37 км - Борисполь - 30 км (Е40) - Березань -- 28 км (Е40) - Яготин - 57 км - Пирятин -36 км - Лубны - 3 км - Засулье - 31 км - Хорол - 27 км (Е40) - Широкое - 13 км (Е40) - Белоцерковцы - 27 км (Е40) - Решетиловка - 25 км - Полтава - 51 км" и так до конца маршрута
   - Если все будет путем завтра в полдень будем в Луганске, - сказал покачиваясь на сидении рядом Шубин.
   - Можно и побыстрей, Александр Иванович - закурил сигарету лейтенант.
   - Можно. Но не нужно.
   Весенняя ночь между тем была прекрасной.
   В ясном высоком небе сбоку плыла луна, на нем мерцали россыпи звезд, в открытое со стороны водителя окно, врывался свежий ветер.
   - Слышь, Юрок, - включи пожалуйста музыку,- сказал после долгого молчания, сидевший сзади Шалимов. - Вы как, товарищ майор, не против?
   - Точно, Юра включи, - отозвался майор. - Что-нибудь спокойное.
   Водитель молча кивнул и протянул руку к магнитоле.
   Сначала в салоне зашумел эфир, наполняя его какофонией звуков, а потом из них родилась мелодия, в унисон с ночью.
   - Красиво, - прочувствовано сказал Валера, шмыгнув носом. - Что за песня?
   - Последние стихи. На слова Рабиндраната Тагора, - ответил Шубин.
   Трасса была пустынной, только изредка навстречу проносились фуры, похожие на мастодонтов - одиночные и поездами. Киев много ел и пил. Как любая европейская столица.
   Когда подъезжали к Хоролу, край неба у горизонта зарозовел, предвещая погожее утро.
   - Так, Юра, сейчас впереди будет приличный мотель*, - повернул голову к водителю Шубин. - Остановимся на пятнадцать минут, перекусим.
   - Добро, - кивнул Свергун, переключая скорость. Позади раздавался храп - Шалимов, отдавал дань Орфею.
   Мотель оказался небольшой, современного стиля постройкой, с огнями в окнах первого этажа и примыкавшей к зданию стоянкой.
   На лошадке стояли две фуры с польскими номерами, бежевая, с пристегнутым сзади прицепом "Волга" и последнего выпуска "Джип-Чероки".
   Свергун припарковался рядом, обернувшись назад крикнул Шалимову "подъем! и они вышли из машины.
   В легкие полился чудесный, пахнувший влагой и весной воздух.
   - Лепота... - потянулся Шалимов, после чего все трое направились к желтевшим окнам.
   В уже работавшем кафе чувствовался дразнящий запах кофе, в углу зала пила чай пожилая чета, в центре, дымя сигаретами, четверка бритоголовых мужчин пила водку.
   - Так, дочка, - подойдя к стойке, оглядел ассортимент блюд Шубин. - Нам три двойных капучино и чего-нибудь горячего.
   - Чебуреки подойдут? - спросила девушка.
   - А то! - облизнулся Шалимов. - Мне четыре штуки.
   - Присаживайтесь, - улыбнулась девушка. - Сейчас вам все подадут, вслед за чем процокала каблучками на кухню.
   Путешественники уселись за одним из столиков у окна, с букетиком пролисок* в розетке, и через пять минут южного вида паренек в белой куртке, принес заказ, пожелав всем приятного аппетита.
   - М-м-м, - прогудел Валера вгрызаясь в первый чебурек и прихлебывая кофе. - Вкусно.
   - Из молодого барашка, - высасывая из своего горячий сок, сказал Свергун со знанием дела.
   Когда они уже заканчивали, один из выпивох в центре, обернувшись к стойке заорал. - А ну-ка малышка вруби нам "Владимирский централ". Для полноты ощущений!
   - Извините, - пожала плечами девушка. - У нас нет такой песни.
   - А ты знайды! - рявкнул второй. - Лахудра!
   На шум, из кухни подошел официант и попытался урегулировать вопрос .В ответ прозвучало - вали отсюда, чурка!
   Видя, что назревает скандал, "беркутовцы" переглянулись, а потом Шубин неспешно закурил и обратился к компании. - Кончайте, парни. Нехорошо себя ведете.
   - Чего? - прозвучало в ответ, и один оттуда, встав, направился к их столику.
   - Да вы никак крутые? - наклонился вперед, обдавая перегаром.
   - Не, друг, - отрицательно качнул головой Свергун. - Мы наоборот, редкие.
   - Так может того,- ухмыльнулся парень, - выйдем, покалякаем?
   - Отчего ж не выйти, - погасил сигарету в пепельнице майор. - Тем более, что мы уже позавтракали.
   После этого, окликнув официанта, он рассчитался с ним, спецназовцы встали и направились к выходу. Отказавшись платить, в предвкушении удовольствия, парни, гогоча, двинулись вслед за ними.
   Удовольствия не получилось.
   Как только все вышли наружу и остановились, а самый рослый из "братков" протянул руку к Шубину, Свергун молниеносно цапнул ее правой и, рванул с вывертом вверх, а левую ввинтил тому под ребра.
   Шалимов тоже не дремал, и пока амбал, зевая ртом рушился, сгреб двух других за воротники курток, хряснув лбами друг о друга. Те тоже повалились.
   Замочу, су..! - выхватил из кармана финку последний. Досказать не успел. На него из руки Шубина глядел ствол пистолета.
   - Брось, - тихо сказал майор. - Порежешься.
   Когда сталь звякнула об асфальт, и Свергун отбросил ее в сторону ногою, Шалимов по слоновьи сделал два шага вперед, развернул побледневшего бойца, нагнул и выдал тому ногой здоровенного пенделя. Малый кубарем полетел в кусты терна.
   - Хлипкие бандиты пошли, - харкнул на землю Валера. - В девяностые были покрепче.
   - Обыщите этих отморозков и вперед, - сказал Шубин. Вслед за чем поморщился (заныло плечо) и пошагал к машине.
   Когда "Соболь", за рулем которого теперь сидел Шалимов, развернувшись, отъезжал от мотеля, среди лежащих на стоянке тел наметилось шевеление.
   - Ну вот, - пробасил он. - Я ж говорю хлипкие. Сколько времени прошло, а они все лежат. Одно слово - засранцы.
   - Зато икряные, - отозвался сзади Свергун, щелкая затвором. - Трофейный "токарев" само то, да и "вальтер" приличное оружие.
   Минут через десять Шалимов, изредка поглядывавший в зеркало заднего вида, невозмутимо сообщил, что их преследует джип, который был на стоянке.
   - "Братки" хотят поквитаться, - тоже взглянув назад, констатировал Свергун. - Какие будут мысли Александр Иванович?
   - Выжми Валера из аппарата все, что есть, - глядя вперед, сказал Шубин. - Может отстанут.
   Шалимов утопил педаль газа в пол, "Соболь" понесся быстрее.
   - Хрен там, - проворчал через несколько минут Свергун, - они тоже прибавили.
   - Ну что же, не мы первые начали,- скрипнул креслом майор. - Вон впереди, Валера, поворот, прибавь еще чуть- чуть, и за ним сразу по тормозам, а ты Юра, смети "братков" с трассы.
   - Поняли командир - ответили в унисон парни. - Выполняем.
   Завершив маневр, Шалимов резко сбросил скорость, принял вправо и, окутавшись пылью, машина вполоборота встала на обочине, а Свергун раздернув створку бокового окна, приник к автоматному прицелу.
   Через несколько секунд, по более широкой циркуляции из-за поворота вынесся "джип", из микроавтобуса коротко стрекотнуло, и внедорожник, визжа тормозами, врубился в отбойник, снес его и загромыхал вниз по склону.
   - А теперь давай вперед,- благосклонно кивнул водителю майор. И обернулся назад, - качественно стреляешь лейтенант. Вижу, навыков не утратил.
   - Ну, дак, - расплылся в улыбке Свергун.- Чья школа?
   При въезде в Полтаву их остановил патруль ДАИ из двух инспекторов и солдата внутренних войск в "раскладке", вооруженного автоматом.
   - Ваши документы, - пробурчал старший - капитан, подойдя к дверце водителя.
   Шалимов молча вынул удостоверение и развернул. Офицер нахмурился.
   - У нас приказ из Киева, прапор,- шмыгнул носом. - Довели на разводе. Задерживать ваших, если будут следовать в сторону Донбасса.
   - Ну, так попробуй, задержи, - лениво ответил Шалимов, а Шубин поманил к себе инспектора пальцем.
   - Слышишь, капитан, - приоткрыл дверцу, когда тот возник рядом. - Я майор спецназа. Не ищи на жопу неприятностей.
   - Понял, - кивнул фуражкой капитан. Затем отступил назад и вертанул жезлом, - проезжайте.
   - Перетрухал гроза дорог, - рассмеялся Свергун. А Шалимов снова включил музыку.
   На заправке в Славянске долили бак, и Шубин поинтересовался у стоящего здесь же водителя такси, - как тут у вас обстановка?
   - У нас все путем, - покосился на киевские номера тот. - А вот у вас в столице хрен поймешь. Теперь что, новая власть - бандеровцы?
   - Вроде того, - сказал Шубин. И бросил Шалимову, - поехали!
   Луганщина встретила солнцем в зените, первой зеленью степей и синеющими у горизонта терриконами.
   По блестящей гудроном трассе, с мелькающими вдоль обочин посадками, миновали Первомайск, пересекли висящий над текущей внизу Луганью широкий автомобильный мост и далее, оставив сзади Теплогорск, въехали в Стаханов.
   - Теперь, Валера, поверни направо, - сказал на светофоре рядом со зданием ВГСЧ* Шубин. - Заедем на рынок, надо купить детям с родными гостинцев.
   День был воскресный и Стахановский колхозный рынок (по местному базар), кишел народом.
   К слову надо сказать, что рынок этот был особенный. Возникший еще в старые времена, в базарные дни он традиционно посещался всей округой.
   За покупками, людей посмотреть и себя показать, туда приезжали жители всех окрестных городов, сел и поселков.
   Русская речь мешалась с украинской и белорусской, слышался кавказский говор, цыганский и даже татарский. В советские времена город был родиной Стахановского движения, и на его шахтах трудились практически все национальности.
   На базаре можно было купить все: импортные и отечественные товары, живность, продукцию совхозов, фермерских хозяйств и частников. Там же можно было посидеть в распивочных и кафе, подкрепиться на лотках чебуреками, беляшами или пирожками с пылу-жару, покалякать о жизни со знакомыми и, самое главное, всласть, по новороссийски, поторговаться.
   Припарковав микроавтобус в длинной череде автомобилей на стоянке, "беркуты" вышла наружу и затерялась среди бесчисленных павильонов с торговыми рядами, в гуле людского муравейника.
   Через полчаса они вернулись назад, груженные покупками.
   Шубин купил родным подарки, а к ним пару бутылок шампанского с "Киевским" тортом, ребята же загрузили два емких пакета бутылками с "Немировым", различной снедью и зеленью.
   А еще на базаре они узнали многое из того, о чем не слышали в Киеве.
   Оказывается, еще в начале марта в Донецке, Луганске, а также ряде других городов Юго-востока состоялись многотысячные митинги, по результатам которых их областные Советы приняли резолюцию о непризнании новой власти, а также о запрете политических партий и общественных организаций профашистского и неонацистского толка; придании русскому языку статуса второго государственного; проведении референдума о федеративном устройстве Украины и прекращении преследования бывших сотрудников спецподразделения "Беркут".
   В случае невыполнения этих требований депутаты оставили за собой право обратиться за помощью к "братской России", а митингующие подняли сине-красные флаги над зданиями областных администраций. Далее были избраны "народные губернаторы", и на 30 марта назначено проведение народного референдума о федерализации.
   - Да, тут фашизм точно не пройдет - констатировал Свергун. А Шалимов добавил, - вовремя мы приехали в Донбасс, Александр Иванович.
   После этого, они вышли с рынка, погрузили покупки в салон и микроавтобус вырулил со стоянки, в направлении Чутино.
   За прошедшее время окраина ничуть не изменилась. Разве что, обновилась церковь.
   - Ничего место, сказал Шалимов, - когда "Соболь" покатил по обсаженным осокорями с вербами, зеленеющим первой травой улице.
   - А что за речка? - поинтересовался Свергун, кивнув на блеснувшую в проулке затоку, в которой плескались утки.
   - Камышеваха, - сказал Шубин.- Тут первыми поселились запорожские казаки. Так, - добавил, давай Валера вон к тому дому. Приехали.
   Микроавтобус остановился у знакомых ворот, Шалимов дал длинный сигнал и, прихватив гостинцы, все вышли из автобуса.
   Отворив родную калитку, майор первым шагнул во двор, из глубины которого к нему на махах вынесся Аскольд, оглашая воздух радостным лаем.
   - Привет, дружище! - потрепал его по затылку Александр Иванович, а навстречу, с палочкой в руке, уже хромала мама.
   - Здравствуй, сынок, - прижалась к его груди. - Мы тебя так долго ждали.
   - Здравствуйте, мама, - поцеловал старушку в щеку сын.- Как вы? Как Оксана, дети?
   - Слава Богу, - вытерла та слезы платком. - Все живы - здоровы.
   - Ну, тогда встречайте гостей, - впервые за много дней улыбнулся майор. - Это вот Юра, а это Валера.
   - Надежда Никитична, - представилась хозяйка. - Гостям всегда рада, проходите -проходите будь ласка.
   - Ну а где мои? - приобняв мать за плечо, - спросил Шубин, когда все, сопровождаемые Аскольдом прошли во двор и поставили сумки на стол, под старой яблоней.
   - Аленка спит, набегалась с утра, а Оксана с Юрой на базаре. Поехали на машине за продуктами.
   - И мы там были, но не встретились, вот незадача, - развел руками Шубин.
   - Ну ладно, мы мама с дороги, ребятам надо для начала умыться, а затем покушать и отдохнуть. В летней кухне в умывальнике достаточно воды? А то я принесу с колодца.
   - Достаточно-достаточно, - засуетилась старушка. - Проходите хлопцы туда, а я сейчас принесу свежие полотенца.
   Пока парни по очереди плескались у умывальника в кухне, мать с сыном решали, где накрыть стол: в доме или во дворе, на свежем воздухе.
   Можно и во дворе, согласилась Никитична на предложение сына. - Весна в этом году ранняя, день теплый и погожий.
   После ребят Александр Иванович тоже смыл с себя дорожную пыль, - вечером попаримся в баньке, - сказал парням, утираясь полотенцем. А затем старушка накрыла стол принесенной из дома, пахнущей ванилью цветастой клеенкой.
   Когда приготовления к обеду были в самом разгаре: в кухне на плите разогревалась кастрюля борща, рядом, во второй, варилась картошка, а облаченный в фартук Шалим ловко пластал финкой на кухонном столе купленные на базаре сало с полтавскою колбасою, к воротам, тихо урча мотором, подкатил автомобиль и остановился.
   Аскольд, навострив уши, тут же прогалопировал к ним, потом стукнули двери, на калитке звякнула щеколда и в ее проем с криком "папка! папка! нарисовался Юрка, с сумкой в руке, а за ним улыбающаяся Оксана с пакетами.
   Встреча семьи состоялась.
   Потом вернулась Никитична со свахой* - мамой Оксаны, жившей на соседней улице, и всем были вручены подарки. В том числе малышке - которая сидела на коленях у отца, с интересом рассматривая незнакомых дядей.
   Больше всех своим остался доволен Юрка.
   - Классная вещь, - сказал он, получив от отца новенький спиннинг в чехле. - Вечером смотаюсь на речку с Витькой - порыбачу.
   Далее все расселись за столом под яблоней (ее посадил дед Шубина в день рождения внука), Шалим, хлопнув пробкой, налил женщинам в бокалы пенистого "Артемовского", а Свергун наполнил рюмки мужчин янтарной перцовкой.
   За встречу, на родной земле, - поднял свою Александр Иванович.
   - Будьмо, - добавил Свергун, после чего все чокнулись и выпили.
   Далее сильный пол навалился на борщ (в пути все изрядно проголодались), а остальные принялись неспешно закусывать.
   После второй (под картошку с домашним гусем), за столом возник общий разговор, главной темой которого были киевские события.
   - И шо ж воно тэпэр будэ, Олэксандр? - поинтересовалась мама Оксаны. - З утыма бандэрамы.
   - По телевизору показывают, что они собираются усмирять Донбасс, - добавила жена - И направляют к нам какую-то нацгвардию.
   - Так, Аля, иди погуляй, - опустил дочь на землю Александр Иванович.
   - Собираются,- проследив за ней взглядом, извлек из кармана сигарету и щелкнул зажигалкой. - Поглядим, как это у них получится.
   - Кто сюда придет, тут и зароем, - прогудел Шалим, а Свергун молча кивнул, сунув лежавшему под столом Аскольду очередную косточку от гуся.
   Затем Шубин сообщил, что он с ребятами пока останется здесь (на что теща предложила Валере с Юрой расположиться в ее доме), а завтра, с утра, они съездят в областной центр для прояснения обстановки.
   - Кстати, а какие настроения в Стаханове? - пустив носом дым, поинтересовался он у женщин.
   - Да какие, - вздохнули мать со сватьей.- Старики вспоминают прошлую войну - и по возможности запасают продукты, а шахтеры - известное дело. Говорят, пусть только сунутся. Умоются кровавой юшкой
   - На днях в Луганск из города уехала целая группа, - наклонилась к мужу Оксана. - Из организации ветеранов - десантников. Хотят создать там ополчение. Старший у них Валерий Болотов.
   - Откуда знаешь? - поднял вверх левую бровь Шубин.
   - Со мной в больнице работает подруга по институту. Она с ним училась в школе.
   - Ополчение это серьезно, - одобрительно изрек Свергун. - В войне 1812-го и под Москвой зимой 41-го оно себя проявило достойно.
   - И десантники ребята будь здоров, - сжал громадные кулаки Шалимов. - Сам служил в ВДВ срочную. Знаю.
   Обед закончили тортом с чаем, заваренном на сушеной мяте, после чего Варвара Марковна (так звали маму Оксаны), увела спутников зятя отдыхать.
   - Дом у меня большой - четыре комнаты. Живите, сынки на здоровье.
   Потом она вернулась и помогла женщинам мыть посуду, дети отправились к друзьям на улицу, а Александр Иванович, кликнув Аскольда, отправился в сад. Который любил с детства.
   Многие из его деревьев он сажал еще с отцом. Будучи школьником.
   В саду пахло прелой листвой и свежестью, вдоль дорожки из битого кирпича проклюнулись синие петушки, в ветвях дуплистой, уже опушенной сережками ивы у реки, свистел и щелкал скворец, радуясь хорошей погоде.
   Подойдя к тихо струящейся воде, Александр Иванович присел на отцовскую лавочку и закурил, глядя в степной простор. Туда же смотрел и Аскольд. Положив голову на лапы.
  
  
   Глава 6. Дранг нах Остен.
  
   Указ Президента Украины
   от 14 апреля 2014 года N405/2014
  
   О решении Совета национальной безопасности и обороны Украины от 13 апреля 2014 года "О неотложных мерах по преодолению террористической угрозы и сохранение территориальной целостности Украины".
   Согласно статей 107 и 112 Конституции Украины постановляю:
   1. Ввести в действие решение Совета национальной безопасности и обороны Украины от 13 апреля 2014 года "О неотложных мерах по преодолению террористической угрозы и сохранение территориальной целостности Украины" (прилагается, тайно).
   2. Контроль за выполнением решения Совета национальной безопасности и обороны Украины, введенного в действие настоящего Указа, возложить на Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины.
   3. Настоящий Указ вступает в силу со дня его опубликования.
  
   Исполняющий обязанности Президента Украины, Председатель Верховной Рады Украины
   А.В.Турчинов
  
  
   Погожий апрельский день сменялся вечером.
   Золотой шар солнца тонул за горизонтом, край неба в том месте окрасился в пурпурные тона, на голубую степь ложились первые тени
   Длинная колонна военной техники под желто-голубыми знаменами, с сидящими на броне украинскими десантниками, наемниками и нацгвардейцами, оставляя после себя душный запах выхлопных газов, шла по трассе из Днепропетровска в направлении столицы Донбасса.
  
   Головным в походном порядке, под защитой идущих сзади БМД* с бэтээрами, следовал штабной автомобиль, в котором вместе с командиром армейского подразделения и его начштаба сидел облаченный в военный камуфляж без знаков различия Василь Деркач, хмуро зыркающий по сторонам, что являлось признаком плохого настроения.
   Его несколько дней назад, "провидныку" испортили старшие соратники по партии Парубий с Ярошем.
   - Ты чие житло заняв, ракло?! - заорал на него с порога Парубий, как только срочно вызванный нарочным, Деркач переступил порог штаба "правого сектора".
   - Як чие? Жидовина*, - непонимающе взглянул на него Высыль - Вин з симъею втик до Израиля.
   - Цэй "жидовин" людына пана Коломойського! - набычился комендант - А хто вин такый для нас, ты знаешь!
   - То так, - потупился "провиднык", услышав фамилию главного спонсора Майдана и всесильного олигарха.
   - З квартыры сьогодни ж гэть, - вступил в разговор Ярош. - А за свавильство видправляемо тэбэ в Донбасс. Наглядачэм вид партии за ходом антытэрорыстычнои опэрации.
   - Дякую за довиру, - пробубнил Деркач. Ехать в шахтерский край ему не улыбалось.
   - З собою визьмэш Джуру та два дэсятки бийцив з його сотни, - добавил Парубий. - На звъязок зи штабом будэш выходыты кожного вэчора.
   Этому разговору предшествовал целый ряд знаковых, произошедших на Украине событий
   С наступлением апреля, после нескольких недель массовых протестов с требованиями проведения референдума и федерализации страны, началось открытое восстание Юго-Востока против узурпировавшей власть киевской хунты, а также её приспешников - олигархов, назначенных губернаторами в восточные регионы.
   В шахтерских же областях восставшие сумели закрепиться, взяв под контроль большинство крупных городов и районов. Были провозглашены Донецкая и Луганская народные республики. На помощь горнякам прибыли добровольцы из России, в основном донские казаки.
   В середине месяца Киевская власть начала попытки подавления восстания с помощью армии и две с половиной недели, по сути, шла вялотекущая локальная война, с первыми ранеными и убитыми.
   Когда же к концу апреля контроль хунты над силовыми и административными органами в Донбассе был фактически утрачен, она, в целях устрашения других областей Юго - Востока, используя боевиков "правого сектора" совершила массовое убийство и сожжение более семидесяти сторонников федерализации в Одессе.
   В этих же целях с началом мая, бандеровский режим решил провести широкомасштабную военную операцию под Славянском и Краматорском с привлечением армии, иностранных наемников, а также нацистских радикалов.
   Именно к Славянску и двигалась передовая механизированная колонна.
   Этот, расположенный в северной части Донеччины на реке Казенный Торец город, был основан в 1645 году царем Алексеем Михайловичем как приграничная крепость против набегов Крымской орды, получив грозное название Тор.
   Предназначение свое оправдал, надежно охраняя южные рубежи России, и в правление Императрицы Екатерины Великой стал именоваться Славянском.
   Теперь он был крупным индустриальным городом со стратегического значения железнодорожным узлом и одними из лучших целебных курортов на Юго-Востоке.
   А помимо прочего, центром Юзовского месторождения сланцевого газа, разрабатывать который планировала американская компания "Shell" (естественно в интересах украинского народа).
   - Як гадаешь, панэ полковныку, сэпаратисты сами розбигуться, чи прыйдеться их урозумлять? - отвлекся от созерцания окрестностей Деркач.
   - Там побачимо, - пробурчал командир украинских десантников, глядя вперед. Ему не нравился полученный от нового министра обороны Коваля приказ о подавлении восстания силами армии, а также раздражал соглядатай, приставленный к его десантникам "правым сектором".
   - На мою думку, трэба карать, - сузил глаза Деркач. - Як казав Стэпан Бандэра "наша влада повынна буты страшною!".
   Полковник на эту сентенцию промолчал, а начальник штаба отметил на карте лежащей на коленях планшетки очередной населенный пункт, который миновала колонна.
   - Чэрэз пъять километрив Славянськ, - доложил командиру, щелкнув тугими кнопками.
   - Добро, - кивнул козырьком кепи тот. - Колонни "стий". Пустыты упэрэд розвидку.
   - Слухаюсь панэ полковныку, - ответил майор, нажимая тангетку рации.
   Вслед за этим последовал приказ (колонна замедлила движение и встала), а вперед, лязгая траками, унеслись две БМД с разведчиками.
   Затем офицеры вышли наружу размять ноги (то же сделал и Деркач), после чего полковник доложил командующему АТО генералу Крутову по связи, о выходе в заданный ему район местности.
   По плану операции, сверстанному украинской СБУ* с Генштабом, при участии советников НАТО, Славянск надлежало атаковать механизированными бронегруппами одновременно с трех направлений, под прикрытием боевых вертолетов.
   - Добрэ,- ответил командующий операцией, генерал от СБУ Крутов. - Стий на мисци до шостои ранку. - Потим штурм. По моему наказу.
   - Зрозумив вас, пан гэнэрал - уважительно сказал полковник. - Доброи ночи.
   Вслед за этим колонна рассредоточилась по обе стороны от трассы, было выставлено боевое охранение, личный состав получил ужин, выданный сухпаем, и захрустел галетами.
   А когда полковник с майором и Деркач, расположившись в поставленной для них рядом со штабной машиной палатке, подкреплялись разогретым на спиртовке американским беконом с фасолью, запивая его прилагавшимся к этому виски "Блэк Уотер", в проеме нарисовался командир разведвзвода.
   - Ну, шо там у тэбэ, Штирлиц? - сыто рыгнул полковник. - Давай, докладай результаты.
   - Розвидныкы пэрэйшли на сторону сэпаратыстив, - испугано глядя на начальство, втянул голову в плечи молодой старший лейтенант. - Обои машины.
   В палатке возникла мертвая тишина, а затем полковник багровея лицом прорычал, - ты шо, пъяный?!
   - Ни в якому рази, - побледнел офицер. - Пъять хвылын тому воны выйшли у эфир и отакэ сказалы.
   Полковник покосился на Деркача, засопел, после чего последовала непередаваемая игра слов и выражений. Лейтенанту был обещан трибунал, а предателей он обещал расстрелять лично. Сразу же после штурма.
   - А можэ цэ якась помылка? - выждав пока начальник успокоится, предположил все это время, молча сидевший майор. - Дозвольтэ Юрий Ивановыч мэни з нымы побалакаты.
   Расстегнув ворот пятнистой куртки, полковник молча кивнул, а начальник штаба взял с раскладного стола свою рацию.
   - Дванадцятый, дванадцятый, - зачастил в нее. - Вызывае другый.
   Через несколько секунд в аппарате что-то щелкнуло, и далекий голос ответил, - слушаю.
   - Хлопци, вы там що, з глузду позъизжалы? - глядя снизу вверх на нависшего над ним полковника, сказал начальник штаба. - Нэгайно повэртайтэсь назад. - Я наказую!
   - Назад мы не вернемся и против своих воевать не будем, - решительно сказал голос. Так и знайте.
   - Ах ты ж стэрво, - прошипел командир, отобрав у майора рацию.
   - З тобою говорыть полковнык Содоль! - рявкнул в микрофон. - Звання и прызвыще!
   - Сержант Корнев, - ответил микрофон, после чего возникла пауза.
   - Слухай мэнэ уважно, сэржант - первым нарушил ее Содоль. - Нэ повэрнытэсь нэгайно у часть, - розстриляю!
   Микрофон молчал, а потом в эфире возник другой голос, представившийся командиром местного ополчения Стрелковым.
   - Сбавьте обороты, полковник,- сказал мягкий баритон. - Возвращаться к вам никто не будет. Ребята приняли верное решение. Предлагаю и вам перейти на сторону народа. Вместе с подразделением. Та власть, которая вас сюда послала - преступники.
   - Цэ нэ тоби ришать! - взвился Содоль. - Нэгайно повэрны бийцив и здавайся!
   - Сдачи не будет,- последовал ответ, после чего говоривший отключился.
   - Падлюка! - в сердцах брякнул рацию на стол полковник и нервно заходил по палатке.
   - Що будэмо робыть? - нарушил тишину майор. - Доповисты у штаб?
   - Ни в якому рази!
   - У мэнэ е пропозиция, - насладившись растерянностью военных, заявил Деркач. - Слухайтэ...
   В то же самое время у небольшого костерка из хвороста, за крайним, стоявшим у неглубокой балки* бэтээром, сидели на спальных мешках сотник Джура с Морозом, экипаж машины и еще несколько нацгвардейцев.
   По кругу передавалась четверть с прихваченным в дорогу самогоном, в воздухе вились дымки сигарет - шла неспешная беседа.
   - А стэпы тут гарни, справжний чэрнозьом, - продолжая ее, сказал один из бойцов. - У цьому Донбаси.
   - Тэпэр наша влада, наша и зэмля, - отхлебнув из горлышка, утер губы второй. -Покараемо хто повстав, инши будуть на нас робыты.
   - Шахтари завзятый народ - приняв бутыль, заявил Мороз. - Я тут бував, знаю.
   - Цэ колы издыв на заробиткы? - ухмыльнулся Джура.
   - Эгэ ж, - забулькал горлом Мороз, после чего сунул бутыль командиру бэтээра. - Ось послухайте.
   У ту пору я повэрнувся з армии до сэбэ у Сарны и захотив придбаты "Жигуля". А щоб заробыты на нього, выришив завэрбувався на два годы у Донбасс. Рубаты выгилля.
   До нього наши хлопци з заходу тоди видъизжалы эшэлонамы, бо прэставныкы шахт обицялы тысячу карбованцив пидйомных и чотырэста - пъятьсот у мисяць пид зэмлэю. Для наших мисць цэ нэбували гроши.
   - Ну и шо? Обдурылы? - спросил боец по кличке "Сыч", швырнув в кусты пустую четверть.
   - У тому и справа, шо ни, - поворошил костер веткой рассказчик.
   - Приихалы мы значить до Луганська, вин тоди звався Ворошиловград, звитдыля у мисто Пэрвомайськ, дэ у вугильному объеднанни зи всыма пидпысалы контракты, писля чього выдалы пидйомни по 1000 карбованцив. Як и обицялы. Дали посэлылы в общежиття, дэкилька днив учпункт и в шахту.
   Мамо ты моя! Шо мы там побачылы, - покачал головой Мороз. После чего вынул у соседа изо рта дымящуюся сигарету и несколько раз глубоко затянулся.
   - Сущэ пэкло, - обвел бойцов глазами.
   - Пид зэмлэю, на глубыни бильш киломэтра, пробыто тунэли - звуться штрэкы. Вид ных убок други - брэмсбэргы. Ну а потим лава, дэ цэ самэ выгилля добувають. Вона йдэ з наклоном увэрх и типа щэлины. Ни систы ни встаты. И там, у повному мраки, з лихтарямы на касках, мов хробакы* повзають шахтари, рубаючы вугилля комбайном та видбийными молоткамы.
   Навкруг всэ грэмыть, трищить, вые и скрэгочэ. Дыхать нэма чим, бо у повитри курява, знызу по лави тэчэ вода, звэрху тэж капае. Короче, як у пэкли. А шахтарям хоч бы хны, повзають навкруг, морды чорни, зубы блищать, чорты, та й годи.
   Як мы доробылы ту пэршу змину, я вжэ й нэ памъятаю.
   Выихалы на гора, сталы мытыся у бани, а шахтари рэгочуть - ну що хлопци, сподобалось рубаты вугилля?!
   - Ты дывы як? - вылупил глаза самый молодой из гвардейцев по имени Юрась. - Ну и що потим?
   - У пэршу ж нич трое з наших зибралы манаткы и дрэмэнулы додому. Инши покынулы шахту чэрэз нэдилю, на я, та щэ дэкилька хлопцив проробылы у тому аду мисяць. Бильш нэ вытрымалы.
   Тэ ж самэ було и на другых шахтах: у Донэцьку, Торэзи, Анрацыту. Прыиздылы наши хлопци туды на зарбитки цилыми загонамы, а потим збигалы.
   До рэчи, хтось из ных прыдумав тоди отакого вирша, - ухмыльнулся Мороз и продекламировал
  
   Як прыйихав я в Донбас,
   Вугилля добуваты,
   А воно такэ важкэ,
   В рот його е...!
  
   - Га-га-га! - довольно заржала компания. - Оцэ так заробыв на машину!
   - А звидсыля вывид, - переждав смех, со значением сказал Джура. - Уси, хто тут живэ - нэдолюди, як сказав пан Яценюк.
   - То так, - поддержали его сразу несколько голосов. - Робоча худоба.
   - А худобу, яка мычыть на хазяина, трэба караты, - добавился к ним еще один, и в свет костра Деркач в сопровождении командира разведвзвода.
   - Так, - сказал он, оглядев присутствующих. - Зараз видправымся на завдання. Джура, мэни потрибно пъять хлопцив.
   Сотник незамедлительно выделил четверых, во главе с собою, а старший лейтенант отдал соответствующий приказ командиру бэтээра.
   Через пять минут, приняв на броню десант и тихо урча двигателем, боевая машина, включив подфарники, выбралась на шоссе и покатила по нему назад, в направлении поселка, которое они проезжали вечером последним.
   Вскоре слева замерцали огни, бэтээр свернул на асфальтированное ответвление, миновал крайние дома и порулил к центру. Обсаженные деревьями улицы были пустынны, на окраинах изредка взлаивали собаки.
   Остановился он на небольшой площади, в центре которой, на пъедестале стоял бюст Ленина, а рядом светилось нижним окном здание поселковой администрации.
   - Там хтось е, - первым спрыгнул с брони Деркач, а за ним остальные.
   - Видкрывай! - поднявшись на невысокое крыльцо, забарабанил кулаком в запертую дверь Мороз, после чего вскоре щелкнул замок, и одна створка приоткрылась.
   - Нацгвардия! - рявкнул "провиднык" войдя внутрь в сопровождении бойцов и уставился на открывшую им пожилую женщину, - ты хто будэш?!
   - Я техничка,- дрожа губами, ответила та, пятясь от людей с оружием.
   - Дэ жывэ ваш голова?! - вплотную подошел к ней Деркач. - Видповидай! Швыдко!
   - Здесь, недалеко - кивнула женщина на дверь. - По улице Майской дом двадцать восемь.
   - Як прызвыще?
   - Колесник.
   - Пишлы, покажэш!
   Чуть позже группа вслед за техничкой цокала подковками по тротуару, а сзади, по проезжей части, плыла глыба бэтээра с высунувшимся из башни пулеметчиком.
   У нужного дома бандеровцы остановились (броневик скрипнул тормозами), Деркач бросил женщине, "пишла гэть!" а Мороз стал дергать ручку железных ворот. На что во дворе басовито залаяла собака.
   Потом на вернаде дома зажегся свет, в ее открывшейся двери появился силуэт и направился к воротам.
   - Кто там? - послышался из-за них мужской голос.
   - До тэбэ гости! - раздалось в ответ. - Видкрывай, Колесник. Та швыдчэ!
   За воротами загремел запор, калитка отворилась.
   - Какие такие гос... - начал мужчина и осекся. Ему в грудь уперся куцый стол автомата.
   - А тэпэр вэды у дим, - приказал Деркач. - Трэба побалакать.
   Когда вся группа, миновав двор подошла к крыльцу, привязанный сбоку цепной кобель, почуяв недоброе, громко зарычал. Вскинув автомат, Джура всадил в него короткую очередь.
   - Да что ж вы творите?! - дернулся хозяин, глядя на хрипящую на земле собаку.
   - Иды, иды, - пихнул его в спину Мороз. - Запрошуй гостэй до хаты.
   В доме их встретила испуганная, средних лет женщина, рядом с которой стоял лет пяти мальчик.
   - Нэпогано жывэтэ, - огляделся Деркач, затем по - хозяйски прошел в зал, где светился экраном телевизор и уселся в одно из кресел.
   Бандеровцы втолкнули туда же хозяев с ребенком.
   - Сэпаратыст? - ткнул "провиднык" пальцем в Колесника. Тому было лет под сорок, "голова" был среднего роста и худощавый
   - Нет, - последовал ответ. - Я не занимаюсь политикой.
   - А дэ тут у вас живуть коммунисты та жиды? - вкрадчиво поинтересовался Джура.
   - Я не знаю - пожал плечами голова, на что Деркач подмигнул Морозу.
   Сильнейший удар в лицо свалил Колесника на пол, а хозяйка, прижав к себе сына, закричала благим матом.
   - Мовчи, сука! - хлестнул ее ладонью по щеке Юрась. - Та часто закивала головой, всхлипнула и замолчала.
   По знаку Деркача, окровавленного Колесника, уцепив подмышки подняли, и "провиднык" снова задал тот же вопрос, добавив, - якщо нэ знаешь, розстриляемо хлопця и дружину.
   Это сопроводилось оттеснением женщины с ребенком к стене и клацанием затворов автоматов.
   - Ну, так шо? - забросил ногу на ногу Деркач.
   - Соколов, - прохрипел, зажимая разбитый нос Колесник. - Он был парторгом в соседнем колхозе.
   - Щэ?
   - Гутман, он еврей. Работет зоотехником.
   - Ну от и гаразд, - поднялся с кресла "провиднык". - Поидэшь з намы, покажэш. А ты жинка сыды тут и ани чичирк. Бо спалымо хату.
   Вслед за этим "гости" уволокли хозяина за собой, потом брякнула калитка, и зафырчал двигатель бэтээра.
   Гутман все понял без слов, и на требование Деркача следовать с ними, молча кивнул головой, а вот с Соколовым пришлось повозиться.
   Когда его стали выводить из дома, где тот проживал, бывший парторг дал в ухо идущему сбоку Юрасю и метнулся в проулок. Однако, попав ногой в рытвину, упал и на него тут же прыгнули Джура с Морозом.
   Беглецу заломали руки за спину, захлестнув ремнем, потом молча отходили ногами, после чего впихнули в нутро бронетранспортера.
   - Трогай! - усевшись на броню рядом с пулеметом, проорал разгоряченный Деркач.
   - Слухаюсь, - глухо донеслось снизу, и механик-водитель врубил передачу.
   Через час полковник Содоль снова попытался связаться с ополченцами. Однако рация перешедших на их сторону десантников молчала.
   - Нэ збувся наш обмин, панэ Дэркач, - сказал он после третьей неудавшейся попытки. - Заручныкив видпусты, та йды видпочиваты.
   - Добрэ, - кивнул "провиднык". После чего вышел из палатки.
   - Сашко, - поманил пальцэм Мороза, охранявшего вместе с Юрасем стоявших неподалеку заложников.
   - Слухаю, - приблизился тот.
   - Видвэдить комуняку с жидом у балку та повисьтэ.
   - А Колесника?
   - Його видпустить, щэ знадобыться.
   В шесть утра, когда восток окрасила заря, штабная рация ожила. Поступил приказ генерала Крутова о начале штурма Славянска.
   Покрытые за ночь росой боевые машины взревели моторами, полковник гавкнул в микрофон "Впэрэд!", и колонна героически двинулась на мирно спавший город. Под желто-голубыми развернутыми знаменами.
   - Слава Украини! - вопили сидевшие на броне похмельные нацгвардейцы.
   - Гэроям слава, - без особого воодушевление бурчали продрогшие за ночь десантники.
   До начала боевых действий начальник штаба организовал и лично возглавил пешую разведку, которой в черте города был выявлен блокпост ополченцев.
   Он представлял собой что-то вроде баррикады поперек трассы, возведенной из старых автомобильных покрышек, мешков с песком и другого подручного материала.
   В бинокль ночного видения майор насчитал на посту десяток ополченцев, часть которых грелась у разведенного костра, вооруженных легким стрелковым и охотничьим оружием.
   - Вояки, твою мать (тихо выругался), - после чего дал команду на отход.
   Разведка растворилась во мраке.
   Огонь по блокпосту, головные машины открыли с ходу, как только он застрел в утреннем тумане.
   Вспышки пулеметных трасс с визгом понеслись туда, в ответ разнобойно застучали автоматы. Потом ярко вспыхнули, чадно задымив, подожженные ополченцами автомобильные покрышки
   - Дать своим сигнала, - уткнувшись в триплекс идущего по полю параллельно трассе командного БТР-80*, - бормотнул Содоль, после чего приказал головным машинам прорвать блокпост с ходу, а их десанту уничтожить всех оставшихся в живых сепаратистов.
   - Есть!- есть!- есть! - трижды отозвалась рация, и через пару минут две БМД протаранив баррикаду, в копоти и огне понеслись дальше. Шедший же за ними бэтээр, зацепил бетонную плиту, чуть притормозил, и ему в борт ввинтился пульсирующий сгусток, выплеснувшийся из примыкавшей к трассе рощи.
   - Подавить ПТУРС*! - услышал в наушниках панический крик начальника штаба полковник, а сидевший рядом "провиднык" перекрестился.
   Спустя несколько секунд башенные пулеметы с гранатометами посекли рощу в щепки и, тяжело переваливаясь через развалины, колонна стала втягиваться на городскую окраину, откуда уже доносились автоматная стрельба и взрывы.
   - Зупыны! - приказал Содоль механику-водителю, когда бэтээр въехал на разгромленный блок-пост, и они с Деркачем, отвалив тяжелую дверь, выбрались наружу.
   Кругом трещали, соря искрами, разбросанные по сторонам покрышки, среди распоротых осколками и посеченных пулями мешков с песком, кусков бетона и расщепленных шпал, в причудливых позах лежали тела нескольких мужчин средних и пожилых лет, рядом с которыми валялось их оружие. У всех, на рукавах или в петлицах курток, золотились георгиевсие ленточки.
   Здесь же, на обочине, завалившись в кювет, пузырился краской на бортах разбитый бэтээр, из люка которого свесился боец. Второй, заставший на земле и похожий на сгоревшую головешку, страшно скалился белыми зубами в небо, откуда стал накрапывать дождь.
   Кругом душно воняло горелым мясом.
   - Ось и пэрши вбыти "колорады"* - пошевелил берцем голову одного из убитых Деркач, шумно раздувая ноздри. - Собакам - собача смэрть! Будуть знаты як повставыты.
   - А у нас цилый экипаж "двохсотых" - буркнул полковник. - Нэ подобаеться мэни такэ начало.
   Между тем стрельба стала перемещаться к центру Славянска, а потом возникла на его северной и восточной окраинах.
   Силами АТО город брался в кольцо. Согласно плану.
   Неравный бой длился до глубокой ночи, но успехом не увенчался. Народное ополчение сопротивлялось отчаянно.
   В местах вероятного движения бронетехники были устроены завалы, из окон домов, а также с крыш, по штурмующим велся прицельный огонь из стрелкового оружия и гранатометов, вниз летели бутылки с "коктейлем Молотова".
   При этом, в самом начале сражения, на сторону восставших перешли еще несколько экипажей боевых машин 25 десантной бригады, в числе которых служили парни из восточных областей Украины.
   В последующие несколько дней штурм города продолжался.
   Армейскими подразделениями при участии подошедшего батальона внутренних войск МВД, а также боевиков "правого сектора", удалось захватить ряд городских муниципальных учреждений, а также телебашню на горе Карачун, господствующей над местностью.
   Однако вскоре были выбиты оттуда, понеся значительные потери в живой силе и технике.
   Гарантированный новой властью блицкриг* не удался, в ряд центральных и западных областей Украины отправили первые гробы, там заголосили чьи-то матери.
   Случайно же исполняющий обязанности президента "нэзалэжной" Турчинов, выступая по телевидению перед "громадянамы" и брызжа слюной, вынужден был признать провал операции, свалив ответственность за него на военное командование.
  
  
   Глава 7. Каратели.
   "Следственный комитет России возбудил уголовное дело в отношении пока неустановленных военнослужащих Вооруженных сил Украины, а также лиц из числа "Национальной гвардии Украины" и "Правого сектора" по фактам обстрелов городов Славянск, Краматорск, Донецк, Мариуполь и иных населенных пунктов, провозглашенных Донецкой и Луганской народных Республик по факту применения запрещенных средств и методов ведения войны. По мнению следствия, при обстрелах указанных городов и населенных пунктов, в нарушение Женевской Конвенции от 12.08.1949 "О защите гражданского населения во время войны", военнослужащие Вооруженных сил Украины, лица из числа "Национальной гвардии Украины" и "Правого сектора", умышленно, с целью убийства мирных граждан применяли оружие, артиллерию, авиацию, в том числе с символикой Организации Объединенных Наций, бронетанковые вооружение и технику".
   (Из официального сообщения Следственного комитета)
  
  
   Утробно завывая двигателями, военно-транспортный ИЛ-76 украинских ВВС коснулся шасси бетонной полосы, пронесся вдоль рулежной дорожки, потом замедлил бег и встал в паре сотен метров от главного терминала аэровокзала.
   На нем светилось табло "Donetsk International Airport" и развивалось желто-голубое знамя.
   Этому предшествовали следующие события.
   В середине апреля сторонники федерализации вывесили на фасаде Донецкого аэровокзала флаг самопровозглашённой Донецкой Народной Республики. В конце месяца внутренний периметр аэропорта взяли под контроль вооружённые силы Украины, а его работа была приостановлена из-за угрозы безопасности полётов.
   Ночью 26 мая на территорию аэропорта прибыла вооруженная группа донецких ополченцев из батальона "Восток" с требованиями о выводе оттуда украинских военнослужащих и передаче контроля над объектом представителям ДНР.
   Оно было выполнено, армейское подразделение отошло в лесопосадку неподалеку от взлётной полосы, а аэропорт приостановил обслуживание рейсов.
   Ближе к полудню, получив приказ из Киева, украинское воинство перешло в наступление, в ходе завязавшейся перестрелки оттеснило ополченцев со стратегически важной территории, и вот теперь там высаживался десант.
   По всем правилам военного искусства.
   Аэровокзал впечатлял размерами, передовой инженерной мыслью и современным дизайном, выполненными в ходе реконструкции два года назад, при подготовки Украины к "Евро-2012".
   Его новая, четырех километровая взлетно-посадочная полоса, позволяла принимать регулярные и чартерные рейсы, совершаемые авиалайнерами любых типов, а сам аэропорт мог обслуживать до пяти миллионов пассажиров в год с максимально комфортными для них условиями. Столь масштабный проект обошелся казне почти в миллиард долларов, втрое превысив первоначальную стоимость. Часть суммы, по традиции, чиновники с бизнесменами украли, но проект был успешно завершен и действовал на благо народа.
   От здания аэровокзала к самолету тут же понесся военный "уазик", а вслед за ним задробили каблуки встречающих, в касках, "раскладках" и с автоматами
   Между тем турбины "ила" завершили свое последнее вращение, потом зашипела гидравлика, отваливая аппарель грузового отсека и с него, взрыкива и чихая, на бетон стала выползать бронетехника.
   Одновременно с этим, из чрева гиганта, навьюченные словно мулы, возникали под приветствия встречающих, "солдаты удачи".
   - Ничего аэропорт, - окинул взглядом панораму Блад, в солнцезащитных очках, неспешно перемалывая жвачку челюстями.
   - Плевать, - щелкнул зажигалкой Залесски, прикуривая сигарету. - Главное, что здесь можно неплохо подзаработать.
   - Вы правы, майор, - весело переглянулись Готье с Рубиным, а как всегда хмурый Рунге, что-то буркнул по-немецки.
   В составе еще сотни наемников они отправились из Киева в Донбасс поучаствовать в АТО и на личном примере показать украинским военным, как надлежит подавлять восстания.
   Предоставив местным аборигенам разгружать транспортник, вся группа во главе с двумя натовскими военными советниками проследовала в главный терминал, освободившись там от амуниции, а оттуда в "вип" зал, где ее уже ждали представитель украинского генштаба и заместитель министра внутренних дел Украины с группой старших офицеров.
   Со стороны взлетной полосы слышался гул очередного приземляющегося
   транспортного "ила", время от времени над терминалом проносились обеспечивающие
   высадку десанта боевые вертолеты.
   Обождав, пока наемники рассядутся по местам, а прибывшие с ними советники взойдут на подиум, генштабист с замминистра поздравили наемником с благополучным прибытием, выразили уверенность в их преданности делу освобождения "нэзалэжной от прорусски настренных сепаратистов и поставили первую боевую задачу: в составе подразделений украинских войск и нацгвардии зачистить прилегавшие к аэропорту поселки Авдеевку и Пески.
   Для этих целей часть "солдат удачи" предали названным подразделениям, оставив остальных в резерве, и после обеда, сопроводившегося непродолжительным отдыхом, зачистка началась. По строго разработанному плану.
   Согласно ему, поселки следовало блокировать и войти туда на бронетехнике с ходу, исключив возможность бегства жителей, проверить территорию на предмет возможного наличия там сепаратистов, которых в случае обнаружения надлежало захватить в плен или уничтожить, после чего обустроить на окраинах стационарные блокпосты, взяв под контроль все, ведущие к Донецку дороги.
   Операция, как и ожидалось, прошла блестяще.
   Выброшенные на проселочные дороги подвижные разведгруппы исключили возможность отхода вероятного противника из ее зоны, а полтора десятка бронетранспортеров и боевых машин пехоты с десантом на броне, победно заняли населенные пункты.
   На их административных зданиях были водружены "жовто-блакытни прапоры", всех, кто оказался внутри, выгнали наружу прикладами и задержали до выяснения обстоятельств, а разбежавшийся по улицам десант активно принялся за зачистку.
   Блад с Залесски и Рунге, включенные в один из добровольческих батальонов, в составе его отделения, ведомого командиром по кличке Сыч, углубились в близлежащую, окаймленную высокими тополями, улицу.
   В первых двух домах, кроме перепуганных женщин с детьми и престарелой супружеской четы, никого заслуживающего внимания они не нашли, а вот в третьем обнаружили то, что искали.
   На стене зала обыскиваемого дома, в числе других, висела фотография трех российских сержантов ВДВ с орденами и медалями на груди, окаймленная виньеткой "В память о Чечне".
   - Цэ ты? - ткнул пальцем Сыч, в крайнего справа, после чего воззрился на хозяина. Тот вместе с женой, сынишкой лет восьми и престарелой матерью стояли напротив под наведенными на них дулами автоматов.
   - Я,- вызывающе вздернул подбородок хозяин - средних лет мужчина, высокий и с пустым, заткнутым за пояс рукавом рубахи.
   В это время в дом вошел довольный нацгвардеец с охотничьим карабином в руке, - ось, знайшов у комори!
   - Твий? - вздернул левую бровь Сыч.
   - Мой, - последовал ответ.
   - Та ты панэ сэпаратыст, - ухмыльнулся Сыч, - пидэш з намы.
   - Русише бандит! - переведя взгляд с фотографии на мужчину, скривил губы Рунге.
   Когда хозяина дома стали выводить, женщина с криком "не пущу!", бросилась к дверному проему, но Сыч свалил ее ударом ноги в живот, после чего сам покатился на пол от удара, вырвавшегося из рук солдат бывшего десантника.
   Тот прыгнул к брякнувшему о доски "коротышу", но схватить оружие не упел - Залески прошил инвалида тремя выстрелами из своей М-16*.
   - Кинчайтэ усих! - выхаркнул изо рта выбитый зуб Сыч, вставая на ноги, и треск автоматных очередей слился с криками убиваемых.
   Когда последняя дымящаяся гильза со звоном откатилась к порогу, "чистильщики" убедившись, что все мертвы, продолжили обыск.
   При этом Рунге снял со стены в одной из спален приглянувшуюся ему небольшую, древнего письма икону, Сыч вырвал из ушей залитой кровью женщины золотые сережки, а остальные ограничились разного рода понравившимися им вещами.
   Когда вся группа с чувством выполненного долга вышла и кисло воняющего порохом дома, в разных концах поселках слышалась беспорядочная стрельба, вопли местных жителей и лай перепуганных собак. Зачистка продолжалась.
   Около восьми вечера, в сиреневых сумерках гаснущего дня, она была закончена с подсчетом конечных результатов.
   Собравшиеся в здании поселкового Совета младшие командиры доложили старшему о выявлении и ликвидации трех оказавших неповиновение "сепаратистов", а также аресте еще шестерых, в том числе двух женщин.
   - Пишлы, я гляну, - записав все в журнал боевых действий, поднялся тот из-за стола, над которым уже висел портрет Бандеры.
   На небольшой площадке перед административным зданием стояли несколько пыльных бэтээров с БМП, окруженных гоготавшими бойцами (многие были явно навеселе), а чуть в стороне, у окаймлявших ее кустов сирени, под охраной двух бойцов, угрюмо стояла захваченная в плен группа местных жителей. Мужчины (среди них подросток и старик) были в кровоподтеках и ссадинах, женщины с растрепанными волосами и заплаканные.
   При коротком разбирательстве выяснилось, что все они являлись местными активистами, призывали односельчан не подчиняться новым украинским властям и обращаться за помощью к России.
   - И отой шмаркач?* - кивнул батальонный командир на щуплого подростка.
   - Так, панэ майор, - ответил один из охранявших пленных нацгвардейцев. - Двух заарэштованых и його выказав ось цэй патриот.
   Рядом тут же материлизовался юркий, с бегающими глазами тип, сообщивший, что он за новую власть, которой готов служить верой и правдой. По его словам мальчишка отказывался изучать украинский язык в школе и призывал к этому других, а во время одного из митингов швырнул камень в представителя "Свободы", приезжавшего в поселок для ведения агитационной работы.
   - А ты сам хто будэш? - заинтересовано оглядел "патриота" майор. - И чым займаешься?
   - Я Сергей Маркович Осмачко, - подобострастно ответил тот. - Преподаю физкультуру в поселковой школе.
   - Наша людына, - покровительственно похлопал Осмачко по плечу Сыч, а Рубин перевел суть беседы наемникам, и те одобрительно закивали.
   - З цього часу ты тутешный староста, - чуть подумав, заявил майор. - А чи е у сэлыщи ще патриоты?
   - Как же,- настороженно покосишись на арестованных, наклонился к нему вновь испеченный староста, - имеются. Мой кум Петро Ломака и сосед Иван Гнидин. Он недавно вернулся из заключения.
   - Гаразд, - констатировал батальонный начальник. - Завтра о шостий ранку усим буты в комэндатури (кивнул на здание поссовета). Отрымаетэ посвидчэння, зброю та завдання.
   - Есть! - осклабившись, изобразил строевую стойку Осмачко.- Рад стараться!
   - А тэпэр йды, - тяжело уставился на него майор, после чего приказал запереть арестованных в расположенной неподалеку кочегарке.
   На следующий день, выставив на окраине поселка несколько блокпостов, группа зачистки, прихватив арестованных, вернулась в аэропорт, в котором уже были развернуты батареи залпового огня "Град" и изготовлены к бою самоходные артиллерийские установки.
   Спустя еще час (по получению приказа) начался массированный обстрел Донецка.
   Пульсары реактивных снарядов с воем уносились в сторону синеющих вдали городских окраин, им вторили залпы самоходных установок.
   После непродолжительной артподготовки, для нанесения авиаударов, туда же прострекотали несколько вертолетов, началась осада столицы Донбасса.
   - Слава Украини! - взяв под козырек, напутствовал выдвигавшуюся туда из аэропорта бронегруппу, маститый генерал из Киева.
   - Гэроям слава! - вразнобой и без особого подъема отвечали сидящие на броне солдаты с нацгвардейцами.
   И это было понятно.
   Анитиреррристическая операция шла в шахтерском крае уже больше месяца, но вместо побед, разродилась целым рядом досадных поражений.
   В апреле провалился так хорошо спланированный при участии американских военных советников штурм Славянска. Уже было ворвавшаясяся туда нацгвардия, усиленная элитным спецподразделением МВД "Омега", понесла значительные потери и вынуждена была позороно отступить, бросая технику с вооружением и боепрпасы.
   Желая взять реванш, при поддержке авиации с артиллерией, силы АТО вновь предприняли наступление на героически обороняющийся город, и уже было заняли господствующую над местностью гору Карачун, но вскоре были выбиты оттуда, героически предавшись драпу.
   За три дня кровопролитных боев украинская армейская группировка потеряла под Славянском три боевых вертолета, сбитых ополченцами из ПЗРК*, несколько сгоревших вместе с экипажами бронемашин, а также до сотни раненых, попавших в плен и убитых.
   Примерно то же произошло и в ряде других, атакованных силами АТО городов Донбасса.
   В Мариуполе, 72-я отдельная мотострелковая бригада ВСУ* усиленная карательным батальоном нацгвардии "Азов" получила достойный отпор местных ополченцев и, лишившись нескольких командиров, а также до двух десятков бойцов, позороно бежала; под Краматорском, двигавшаяся на город колонна бронетехники с десантом попала в засаду, понесла значительные потери и ретировалась к горе Карачун, а под Волновахой ополченцы сами напади на украинский блокпост, уничтожив там более полусотни "гэроив".
   Новая украинская власть впала в шок и вместе со своими заокеанскими друзьями разразилась сентенциями о "руке Москвы" в донецком ополчении. Мол, в нем воюет российский спецназ, руководимый ГРУ* Министерства обороны России.
   Все это было ложью, поскольку командовал донецким ополчением полковник запаса Игорь Иванович Стрелков, в прошлом боевой офицер, прошедший не одну "горячую точку". Многие же из его бойцов - местные жители, в свое время служили в Советской армии. Как правило в ВДВ, погранвойсках и на флоте.
   Пришли на помощь землякам, как всегда было в тяжкую годину и казаки - с Дона и Кубани. Вот и весь спецназ. Который так перепугал сидящую в Киеве хунту, а заодно Европу с Вашингтоном.
   Оставив позади аэропорт, штурмовая группа бойко покатила в сторону шахтерской столицы, окраины которой то и дело вспучивались фонтанами артиллерийских разрывов, а сверху обстреливались ракетами двух, едва различимых в небе СУ-25, картинно и методично.
   В разных концах осененного зеленью миллионного города, в небо поднимались клубы дыма, до ушей доносило стон воздушной тревоги.
   - Отличная огневая поддержка! - бодро проорал Блад, держась рукой за скобу башни головного бэтээра, подсигивающим рядом на теплой броне Залесски с Рунге
   - Да, - мотнули касками те. - Не завидуем мы повстанцам!
   На подъезде к окраинным кварталам колонна развернулась в боевой порядок: головной бэтээр с урчащей за ним БМП остались на шоссе, а остальные сползли с него и двинулись по обеим сторонам озимого поля.
   - Атака! - высунулся из башни командир, после чего машины прибавила ходу.
   Спустя пару минут за поворотом открылась густая лесопосадка, а на шоссе, перекрвая его поперек, засерел выполненный из бетонных плит окаймленных автопокрышками блокпост, с развиавющимся над ним российским флагом, откуда навстречу атакующим понеслись огненные трассы.
   - Ду-ду-ду-ду! - задвоили в ответ крупнокалиберные пулеметы обоих машин, а десант кубарем скатился на землю.
   - Русиш швайн! - нырнув в близлежащий кювет, выхаркнул попавшую в рот землю Рунге и стал обстеривать баррикаду короткими очередями.
   Из другого, на противоположной стороне шоссе, к нему присоединились Залесски с Бладом, а еще несколько бойцов, в том числе три "солдата удачи", пригнувшись и ведя на ходу огонь, засеменили вслед за сбросившими ход бронемашинами.
   Внезапно под днищем бронетранспортера уже почти достигшего горящего блок-поста, чадно воняющего резиной, оглушительно грохнул взрыв, тяжелую машину подбросило, развернуло, и она вспыхнула костром, сквозь который донесся жуткий вой заживо горящих внутри стрелков и экипажа.
   Потом в борту отвалилась тяжелая дверь, и изнутри выбросились два факела.
   - А-а-а!!! - душераздираюше понеслось в грохоте боя. А потом стихло.
   Ворвавшись на разрушенный блокпост, "чистильщики" обнаружили там прошитого пулеметной очередью мертвого старика, рядом с которым валялось охотничье ружье и истекающего кровью, раненого в грудь осколком молодого парня в тельняшке, с пустой кобурой на поясе, с ненавистью глядящего на победителей.
   - Ну что, земляк, отвоевался? - передернув затвор, встал над ним разгоряченный Рубин.
   - Сука ты, а не зем... - прохрипел парень и не закончил. Наемник трижды выстрелил ему в голову.
   - Поторопился ты, Серж, - отхлебнул из фляги подошедший Залесски, внимательно озирая развалины. - Парня нужно было сначала допросить, а уж потом (возвел глаза в небо).
   - Он бы ничего не сказал, - шевельнул ногой труп Рубин. - Судя по виду, в прошлом моряк. А они все коммунисты и фанатики.
   - Я-я, - наклонился над убитым стариком Рунге, после чего вынув из ножен кинжал, отсек у того на руке палец с обручальным кольцом. - Золото, - продемонстрировал напарникам. - Высшей пробы!
   Между тем, сквозь развороченный блокпост, урча и воняя выхлопами, проползали грузовики с десантом второй волны. В поддержку атакующим.
   На выезде оттуда, посередине дороги, лежал еще один труп в зеленом камуфляже. Водители рулили через него, превращая то, что еще недавно было человеком в лепешку.
  
  
  
   Часть 3. За Новороссию!
  
  
   Глава 1. Холодное лето 2014
  
   "В Украине 19 апреля 2014 года вступил в силу закон "Об амнистии в 2014 году". Закон был принят Верховной Радой 8 апреля 2014 года. В соответствие с документом, под амнистию подпадают граждане, которые совершили нетяжкие преступления и относятся к уязвимым категориям. В соответствии с принятой редакцией, амнистия коснется всех, кто подпадает под определенные категории, независимо от времени вынесения приговора".
   ( Сообщение УНИАН. Киев)
  
  
   Высокое небо расчеркивали перистые облака, солнце радовало глаз, воздух дышал утренней свежестью и прохладой.
   На обширном плацу жилой зоны, перед казармами, застыл выстроенный в несколько шеренг "контингент", в шапках, темных робах с номерами на груди и кирзовых ботинках.
   Мордастый, в фуражке с высокой тульей, зам по режиму, стоя перед строем и выпятив живот, хриплым голосом читал текст амнистии.
   Чуть позади него, с выражением значительности на лицах находились начальник лагеря, прокурор, а также представитель главка ИТУ* из Киева.
   "...Настоящий Закон вступает в силу со дня, следующего за днем его опубликования. Исполняющий обязанности Президента Украины, Председатель Верховной Рады Украины Турчинов. Город Киев 8 апреля 2014 года" - закончил оглашение документа майор, и его последние слова отдались эхом среди бетонных коробок.
   Далее возникла звенящая тишина, а потом из шеренг выкрикнули. " Туфта! Снова освобождают одних убогих!"
   - Это кто там гавкает?! - сделал шаг вперед начальник зоны - полковник. - Выйти из строя!
   Ответом было молчание. Никто не вышел.
   - Засранцы, - пробурчал начальник и обернулся к представителю главка,- прошу вас, Сергей Петрович.
   Представитель (тоже полковник) встал рядом, откашлялся в кулак и сообщил, что амнистия не туфта, а очередной шаг новой власти к торжеству справдливости и демократии.
   - А потому, - заявил он, - акт милосердия будет распространяться и на тех, кто пожелает ей служить в рядах вооруженных сил Украины.
  
  
   - Это как?! - снова выкрикнули из рядов и заключенные стали перешептываться.
   - Молчать! - поднял кулак в хромовой перчатке начальник лагеря. - Всем слушать!
   - С сегодняшнего дня во всех местах лишения свободы и в том числе у вас, - продолжил представитель главка, - будут работать соответствующие комиссии.
   И помимо лиц указанных в Законе, в списки на освобождение будут включены лица, изъявившие намерения принять участие в АТО в составе украинской армии. Оно должно быть оформлено заявлением.
   - Ни хрена себе, - прошелестело по рядам, и "контингент" оживился.
   Далее выступил прокурор, - рассказавший необходимые юридические детали, после чего заключенных развели отрядами по казармам. Думать и писать заявления. В комиссию.
   - Как мыслишь, Андрей Иванович, многие напишут? - поинтересовался представитель главка у начальника лагеря, когда они вместе с прокурором подкреплялись отбивными под коньяк в "греческом зале"* административного корпуса.
   - Им, Сергей Петрович, главное свобода, а там трава не расти, - наполнил в очередной раз стаканы полковник. - Будьмо!
   Необычной амнистии в Украине предшествовал целый ряд неблагоприятных для Киева событий и, в первую очередь, антитеррористическая операция в Донбассе, которая задумывалась как "блицкриг"*, но все пошло иначе.
   Сначала она была вроде бы победной: каратели высадили десант в Донецком аэропорту, расстреливали артиллерией Славянск и бомбили с воздуха Луганск, беря восставших в смертельное кольцо, но успеха не добилась.
   Народное ополчение Донбасса сорганизовалось и отбило все атаки.
   Горели подожженные танки и бронетранспортеры украинской группировки, с неба все чаще рушились ее сбитые самолеты с вертолетами, брошенные командирами солдаты стали сдаваться в плен и разбегаться. Новых же "гэроив", желающих принять участие в АТО, становилось все меньше.
   Вот тогда в мудрых головах киевской власти и родилась мысль, найти их среди заключенных. Такая практика имелась в годы Великой Отечественной войны у москалей, и ею решено было воспользоваться. Амнистировать планировалось порядка двадцати шести тысяч.
   Гремя каблуками по истертым доскам казармы, отряд, в котором тянул свой срок Серега Ионаш, заполнил пахнущее хлоркой помещение, после чего одни сразу же отправилась в умывальник, служивший одновременно курилкой, а вторые, рассевшись по койкам, стали живо обсуждать услышанное.
   - Ну, дожили, братва! - пихнув под спину подушку, заявил рецидивист Хрящ, отбывавший очередные пять лет за грабеж. - Зассали граждане начальники, просят у нас помощи!
   - Хрен им в нюх, - отозвался из своего угла отрядный авторитет по кличке Дед. - Ворам брать оружие в руки западло. Пусть сами воюют твари!
  
   - Не скажи, - блеснул на него глазами второй, с погонялом Сократ. - Западло было раньше. Теперь все поменялось
   - Ну и что ты предлагаешь? - цикнул слюною на пол Дед. - Взять и накатать заяву?
   - А почему нет? - прищурился Сократ. - Глядишь и попрет. Откинемся, а там будет видно.
   - Сократ дело говорит, - скрипнул койкой беспредельщик Сеня Бык. - Главное выйти на волю и получить стволы. Потом вальнем начальников и гуляй Вася.
   - Да, в той бузе, что гонят по ящику, нам была бы лафа, - почмокал губами еще один старый зэк, отбывавший срок за разбои.
   Как молодой, в числе других, Серега слушал авторитетов и вникал. Таков был порядок.
   Спустя некоторое время со стороны входа хлопнула дверь, а через пару минут у двухъярусных коек возник дневальный.
   - Всех желающих подать заявления, приглашает к себе отрядный! - забазлал он.
   Заключенные переглянулись.
   - Быстро заворачивают начальники, - встал с койки Сократ. - Ну, кто как, а я пошел записываться
   - И я, и я, - встали еще несколько. Дед громко выругался.
   К вечеру заявления о желании принять участие в АТО на стороне украинской армии накатал почти весь лагерь. Даже туберкулезники и педерасты. У всех взыграло патриотическое чувство.
   А еще через неделю, когда оперчасть оформила необходимые дела, в зону приехала комиссия во главе с прокурором. Из подавших заявления, амнистировали половину. В том числе воровских авторитетов. Бумага все терпит.
   После этого потенциальным защитникам родины (таких набралось две сотни рыл), вернули хранящееся на складе шматье, в котором они прибыли с воли, конвой вывел их из ворот лагеря и сопроводил в отдельно стоящий блок, для передачи военным "покупателям".
   - Р-равняйсь! Смирно!- проорал рыжий капитан в камуфляже, после того как "товар" был построен на площадке перед блоком. Бывшие зэки, посмеиваясь и толкая друг друга в бок, выполнили команду, вслед за чем была проведена перекличка.
   - Пан майор! - прошагав к стоящему перед строем военному начальнику, вскинул к кепи руку капитан. - Прием - передача добровольцев проведен! Налицо все, согласно полученным документам!
   - Здравствуйте панове добровольци! - в свою очередь приложив к козырьку пальцы, гаркнул майор.- Поздоровляю вас с вступлением до украинской армии!
   - И тебя с тем же!.. наше вам с кисточкой!.. га-га-га!.. - донеслось из рядов, и один, на правом фланге, стал отбивать чечетку.
   - А-атставить!! - порысил вдоль строя капитан, а майор налился краской и процедил "сгною падлы".
  
  
  
   Далее последовала команда и "товар", под надзором взвода солдат, державших наизготовку автоматы, был загружен в грузовики, доставившие всех на железнодорожный вокзал близлежащего Алчевска.
   Там, отогнав в сторону зевак, амнистированных построили у двух концевых вагонов поезда "Луганск-Харьков", устроив перекличку и недосчитавшись троих, после чего всех загнали внутрь, выставив там усиленную охрану.
   Чуть позже, залязгав сцепками состава и дав длинный гудок, поезд тронулся в путь, за окнами поплыли трубы металлургического завода с городскими, утопающими в зелени окраинами.
   Вольготно раскинувшись на голых полках без матрацев (поездные бригады предусмотрительно убрали все лишнее, от греха подальше), будущие герои сразу же сожрали выданный им в дорогу паек, после чего стали рассматривать из окон волю, играть в карты и строить планы на будущее.
   Единого его видения у бывших сидельцев не было, думать о завтрашнем дне они отвыкли, но определенные наметки были.
   Часть, в основном авторитеты и беспредельщики, были не прочь получить оружие и пограбить население, другие мыслили при первом удобном случае подорвать*, а третьим все было "по барабану". Куда вывезет.
   Серега и его близкий приятель по зоне Генка Веселов, попавший туда из военного училища, решили для себя второе, помалкивали и ждали удобного момента. Оба они были земляки, Генка получил срок, подравшись в отпуске с ментами, и парням очень хотелось домой. Выяснить из первых рук, что же творится в Донбассе.
   Единственный на три отряда допотопный "Самсунг", показывавший только украинские программы вещал, что восстание в нем подняли русские сепаратисты, захватившие Крым и теперь делающие то же самое с Донбассом.
   На следующее утро "добровольцев" выгрузили в Чугуеве, откуда в сопровождении военных доставили в один из летних лагерей украинской армии. Он находился в сосновом лесу в десятке километров от города, там базировалась мотострелковая бригада.
   Прибывших тут же погнали в баню, после которой всем выдали полевое, второго срока, обмундирование, накормили, и началось их распределение по взводам, с учетом имевшихся в прошлом военных специальностей. Они числились у доброй половины и значились в выписках из арестантских дел, доставленных вместе с амнистированными.
   Отслужившие в свое время в украинской, российской, а то и советской армиях, бывшие "сидельцы" имели самые разные ВУСы*, начиная от стрелков с гранатометчиками и заканчивая более сложными.
   Поскольку из Веселова в училище готовили офицера-танкиста, его тут же определили механиком - водителем бронетранспортера, а следовавшего за ним в очереди Серегу, штабной майор включили в состав экипажа наводчиком.
  
  
   Всех вновь прибывших распихали по разным подразделениям, под надзор прапорщиков с сержантами постоянного контингента, а также наблюдателей "правого сектора" приставленных к армии.
   Командиром боевой машины, к которому были доставлены новые члены экипажа, оказался средних лет сержант-контрактник из Тернополя Степан Мусий, который встретил их довольно неприветливо.
   - З Донбасу? - поинтересовался он для начала, хмуро оглядев новых подчиненных.
   - Вроде того, - сказал Серега, а Генка добавил - "типа добровольцы".
   - Он як, - хмыкнул командир. - За що булы у тюрьми?
   - Не поладили с властями - переглянулись парни. - Ну, нас и посадили.
   - А шо цэ такэ знаетэ? - кивнул Мусий на стоящую рядом пятнистую бронемашину.
   - БТР-80, Горьковского автозавода, - ответил Веселов. После чего выдал подробную техническую характеристику.
   - Служив? - покосился на него командир.
   - Три курса Харьковского танкового училища. Эта "коробка" для меня семечки.
   - А ты? - перевел Мусий тяжелый взгляд на Ионаша.
   - Я служил два года в ВДВ, - сказал Серега. - Снайпером. Но могу из всего, что стреляет.
   - Пидходящи вы хлопци, - прищурился сержант. - Тикы я вам нэ довиряю.
   - В смысле?
   - Уси, хто з Донбасса, нам ворогы.
   - А мы?
   - То будэ выдно. Алэ якщо шо нэ так, - похлопал Мусий по оттягивающей пояс пистолетной кобуре, - я вас лярв постриляю. Ясно?! - повысил голос.
   - Чего яснее.
   После занятий и ужина, всех рекрутов собрали в большой танковой палатке неподалеку от штаба, где заместитель командира части по воспитательной работе выступил перед ними с лекцией. В том же плане, что и украинские СМИ: в Донецке с Луганском воду мутят сепаратисты, там полно российских войск, которые гнобят население и посягают на целостность Украины. В завершение подполковник сказал, что в ближайшее время добровольцы пройдут обучение и в составе бригады будут отправлены на Донбасс, воевать за "нэзаэжнисть".
   Лекция дала свои плоды. Ночью трое из вновь прибывших сбежали из части, но к обеду их поймали и доставили назад. А потом расстреляли. Перед выстроенными на опушке новобранцами. В назидание.
   Приговор зачитал надзирающий "правого сектора", а исполнили нацгвардейцы числившиеся при бригаде чем-то вроде военной полиции.
   Их командир, в натовском камуфляже с нашивками "Азов", хрипло пролаял команду, после чего отделение лязгнуло затворами.
   "Вогонь! - последовала очередная, и в руках солдат запрыгали автоматы.
   Двое из стоявших у свежевырытой могилы беглецов молча повалились туда, а третий с воплем рухнул вперед изгибаясь в конвульсиях.
   Офицер, вынув пистолет, неспешно подошел, дважды выстрелил ему в затылок и ногой в начищенном берце столкнул вниз. При гробовом молчании.
   - Да, - сказал Сереге Генка вечером после занятий, когда они остались вдвоем в курилке. - Отсюда не подорвешь. Шлепнут без суда и следствия.
   - Поживем - увидим, - пробубнил тот, глубоко затянувшись сигаретой. - Еще не вечер.
   На следующее утро, в торжественной обстановке и при развернутом знамени части, все добровольцы приняли присягу, поклявшись в верности новой Украине, а потом каждый собственноручно расписался под текстом.
   Между тем занятия активно продолжались, и их жучили по полной программе. С раннего утра до поздней ночи "молодых" отрабатывали на полигоне, расположенном в степи за лесом, обучая стрелять, окапываться и ходить в атаку.
   Генке с Серегой в этом плане повезло. Уже с первых дней Веселов показал отличные навыки в управлении боевой машиной, а Ионаш в стрельбе из пулемета.
   - Нэпогано вас москалыкы вчылы, - как-то пробурчал Мусий, оказавшийся ярым националистом. Он требовал от подчиненных обращаться к нему только на "мове" и "пан сержант", считал западных украинцев избранной расой и держал в машине на видном месте портрет Бандеры. В результате неприязнь парней к сержанту нарастала, а вскоре они его стали ненавидеть.
   Спустя неделю после присяги бронетранспортер Мусия, приняв на борт отделение "правого сектора" был командирован в Харьков, для оказания помощи МВД в разгоне очередного выступления демонстрантов.
   Тех, как и ожидалось, разогнали, а в машину бойцы притащили трех активистов - двух мужчин и женщину. Окровавленных и избитых.
   Их швырнули на пол, придавив ногами, после чего старший группы, которого именовали "пан сотник" о чем-то пошептался с Мусием.
   На середине пути, в перелеске, сотник приказал остановить броневик и задержанных вытолкали наружу, приказав убираться на все четыре стороны.
   Когда же те отошли метров пятьдесят назад, Мусий, развернув башню, хладнокровно расстрелял из пулемета всех троих. Под хохот и улюлюканье правосеков.
   - Что же это такое, а Серега? - стянув дрожащими руками шлемофон с головы, спросил Генка у бледного приятеля, когда они вернулись в часть, и командиры убыли в штаб для доклада.
   Тот молчал и прятал глаза, не зная, что ответить.
   А через несколько дней в бригаду поступил приказ о передислокации ее в Донбасс для участия в боевых действиях. И тогда друзья решили оставить часть на марше.
   По прошлой службе оба знали, что надзор командования за личным составом во время него ослабевает, и подорвать в пути было самое то, где-нибудь поближе к родным местам. А там ищи ветра в поле.
   Сначала думали уйти ночью, пешком, во время привала. Такой, как сообщили, намечался в Купянске. Но потом у Сереги возникла умная мысль. Свинтить внаглую, на боевой машине. Он тут же озвучил ее Генке.
   - А почему нет? - чуть подумав, сказал тот. - Заведем по-тихому, люки на запор и вперед. Если попытаются догнать, поработаешь по ним из пулеметов.
   На следующий вечер, когда солнце опустилось за леса, груженая под завязку боеприпасами, продовольствием и прочей хурдой бригада, во главе со штабными машинами, под сине-блакитными флагами на антеннах, выползла из леса и запылила по грунтовой дороге.
   Потом свернула на трассу Чугуев - Купянск и чуть прибавила скорость. Бронетранспортер Мусия, с сидящим на броне отделением солдат, шел в середине колонны. Генка, пялясь в открытый люк механика-водителя, держал заданную дистанцию, Серега покачивался в боевом кресле и дремал под гул мотора.
   В нескольких километрах за Купянском, уже в сумерках, подсвечивая включенными фарами, колонна свернула в близлежащую посадку и встала. После чего последовала команда "от машин!" и военные стали располагаться на ночевку.
   Для отцов-командиров поставили несколько палаток, а бойцы расположились неподалеку от машин и стали подкрепляться "сухпаем".
   Заглушив двигатель раскаленного зноем бронетранспортера, Генка, вместе с Серегой покинули его последними, и, расстелив у переднего борта плащ палатку, тоже перекусили.
   Чуть позже Мусия в числе других командиров машин вызвали на доклад к ротному, звяканье ложек и солдатские разговоры постепенно стихли, а потом в разных местах возникли храп и сонное бормотанье.
   Спустя полчаса вернулся сержант, что-то недовольно бормоча и, прихватив из машины туго набитый сидор*, расположился у недалекой акации. Вскоре оттуда послышалось чавканье и нанесло запах самогона, потом Мусий чуть повозился и тоже уснул. А в ночном воздухе возник стрекот цикад и потянуло свежестью.
   - Ну что, пора? - приблизил губы к уху лежащего рядом Сереги Генка.
   - Только тихо - прошептал тот, после чего встал, огляделся и первым скользнул в открытый люк механика-водителя. За ним Генка.
   После этого приятели тихо задраили верхнюю и переднюю крышки, взревел двигатель и, набирая ход, машина покатила в сторону от посадки.
   Когда она уже выруливала на трассу, сзади раздались шум и крики, а потом в небе лопнули сразу несколько ракет, осветив все мертвенным светом.
   - Давой, Генка, давай! - орал из боевого отсека Серега, разворачивая башню пулемета.
   Потом оттуда громыхнули несколько очередей, и все стихло.
   Через несколько километров бронетранспортер свернул с трассы на проселочную дорогу и исчез среди ночных полей, перемежающихся лесными балками.
   Когда край неба посветлел, а в долинах поплыл туман, друзья остановили машину в степи у старого кургана с триангуляционной вышкой на макушке и сориентировались по карте. Она имелась в планшетке командира, висящей на перископе.
   - Так, вот это трасса, это дорога на которую мы свернули, а вот это курган где находимся сейчас, - сделал отметку синим карандашом Серега.
   - Не хило продвинулись, - зевнул Генка. - Теперь надо зашхериться и отдохнуть. У меня круги перед глазами.
   После этого машину загнали в кусты терна, опоясывающие курган и проспали в них до обеда. Небо меж тем затянули тучи, затем грянул гром, тучи расколола молния, и на землю пролился ливень. После него иссушенная земля запарила, а зелень стала ярче, вверху, из края в край, прорисовалась радуга.
   - Форверст! - врубил передачу Генка, когда приятели снова погрузились в бронетранспортер, после чего, стрельнув выхлопами, он тронулся дальше.
   К вечеру, следуя по полевым дорогам, оставили позади Сватово и объехали стороной Северодонецк с Лисичанском, вокруг которых бухало и грохотало.
   - Да тут самая настоящая война! - озирая в перескоп окрестности, проорал Генке Серега.
   - Точно, война! - ощерился тот, переключая передачу.
   Затем стали встречаться свидетельства тому, в виде стоящей в полях разбитой и обгорелой техники, встреченного по пути разрушенного села, совершенно пустого, по улицам которого бегали одичавшие собаки.
   Северский Донец, сверившись с картой, ребята форсировали в районе села Нижнее, где впервые увидели местных жителей.
   Это были два пожилых дядька с пацаном, гнавшие вдоль берега небольшое стадо.
   - Здорово отцы! - остановив рядом облепленный тиной бронетранспортер, высунулся из люка Генка.
   - И тебе не хворать, - настороженно сказал один, второй молча кивнул, с опаской поглядывая на машину, а пацан засунул в рот палец (никогда таких не видел)
   - У вас как мы тут поглядим война? - выбравшись из башни наружу, спрыгнул на землю Серега.
   - Война у городах, - махнул один из дядьков в сторону гула рукой. - У нас покы тыхо.
   - А вы хлопци хто будэтэ? - поинтересовался второй. - Бандэривци ци ополчэнци?
   - Мы, батя, солдаты, - значительно изрек Серега. - Едем по служебным делам в Стаханов. Как там обстановка?
   - У городи ополчение и казаки, - переглянулись дядьки. - А от со стороны Кировска, вроде бандеры.
   - В смысле?
   - По дороге на Стаханов блокпост, с таким броневиком як ваш. И над ным прапор з тризубом. Ну а потим другый. Киломэтрив через два. У тих российськый.
  
   - Ясно, - сказал Генка из люка. - Ну что, Серега, двинули?
   - Бывайте, отцы, - вскарабкался тот на борт и исчез в башне.
   Оставив позади село и выехав на возвышенность, с которой открывался широкий обзор, экипаж остановил машину на обочине и принялся совещаться.
   Петлять по полям с оврагами и перелесками парням изрядно надоело, в связи с чем, они решили выбраться на автодорогу Кировск-Стаханов, находившуюся впереди в десятке километров. А поскольку там находился украинский блокпост, проскочить его, подняв над машиной жовто-блакытный флаг, убранный до поры до времени.
   Сказано-сделано.
   Через полчаса, в прилегавшей к трассе посадке, Серега поцепил на антенну измятый флаг, после чего задраил верхний люк и проорал Генке, - готово!
   - Добро,- кивнул тот шлемофоном, и БТР чертом вынесся на асфальт, ускоряя скорость.
   За бортом замелькали подсолнечные поля с пустошами, а потом надвинулись окраина Кировска. Тяжелая машина буром пронеслась по пустынным улицам и вырвалась на финишную прямую.
   Серый, из бетонных плит, украинский блокпост, был возведен на выезде из города в прямой видимости Стаханова, у него стояли военный "Урал", рядом с которым прохаживались несколько солдат в касках, никакой другой военной техники не было.
   - Уже легче! - обернулся назад Генка, а Серега, лязгнул затвором башенного пулемета.
   При появлении следующего с тыла бэтээра, один из бойцов, выйдя вперед, поднял руку, требуя остановиться, а остальные уставились на машину.
   Метрах в десяти от поста Генка сбросил ход (военный сделал пару шагов навстречу), а когда тот оказался рядом, снова рванул вперед, приведя стражей в недоумение.
   Одни из них стали что-то орать, размахивая руками, а тот, что подходил, сорвал с плеча автомат и запустил вслед удаляющемуся броневику очередь.
   - Дзинь-дзинь-дзинь! - секануло в корму, не причинив вреда, в ответ рыкнул пулемет, и стрелявший кубарем покатился по асфальту.
   Через несколько километров впереди, на въезде в Стаханов, показался второй блокпост, насколько ребята поняли, ополченский.
   - Давай брат меняй флаг! - притормозив, заорал Генка.
   Серега быстро отдраил верхний люк, вытащил из-за пазухи не первой свежести вафельное полотенце и шустро все исполнил.
   - Вылазьте наружу суки! Живо! - наставили на вставшую у блокпоста машину несколько стволов гражданские, с георгиевскими ленточками в петлицах.
   - Земляки! Мы свои! - спрыгнул им навстречу с брони, радостно улыбающийся Серега.
   - Ну да! - поддержал приятеля, выбираясь из люка замурзанный Генка. - Едем к папкам с мамками.
  
  
   Глава 2. ДРГ.
  
   "Сегодня наиболее ожесточенные боестолкновения с противником в окрестностях Луганска велись в районе поселка Георгиевка. Подразделениям ЛНР удалось взять господствующую высоту на дорожной развязке, противник занял позиции ближе к самому населенному пункту. Всю минувшую ночь, утро и день подразделения ЛНР вели прицельный обстрел позиций противника в местах наибольшего скопления неприятельских войск. В частности, луганчане нанесли серьезный урон агрессору в районе той же Георгиевки, а также поселка Челюскинец".
   (Из сводки ополчения ЛНР)
  
   Лежа на опушке редкого сосняка, примыкавшей сбоку к окаймленной меловыми горами долине, Шубин оглядывал в бинокль тянущуюся вдоль нее дорогу. Та была пустынной.
   Через несколько дней после возвращения домой, вступив вместе с Шалимовым и Свергуном в Луганское ополчение, майор принял активное участие в боевых действиях против карателей, в качестве командира небольшого отряда.
   Когда же ополчение соорганизовалось в армию и партизанщины стало меньше, понадобилась разведка.
   В этой связи бывшего "беркутовца" вызвали в штаб, где командование предложило ему наладить эту работу.
   Однако не терпевший писанины и кабинетов майор отказался, попросив разрешения сформировать и возглавить диверсионно-разведывательную группу.
   - Это дело я хорошо знаю, - сказал начальству. - А штабистика не по мне. Оно возражать не стало.
   В группу, как и следовало ожидать, попали Свергун с Шалимовым, что их весьма обрадовало, а также сбежавший из украинской армии любимый племянник Ионаш, вместе со своим приятелем Веселовым. Разведчикам был придан бронетранспортер, который те угнали из чугуевской бригады, и группа приступила к выполнению заданий.
   Перый же поиск принес желанные результаты
   В Станично-Луганском районе, занятом нацгвардией и украинскими войсками, куда разведчики просочились ночью по полевым дорогам на своей боевой машине, они обнаружили в селе Золотаревка группу мародеров, которую полностью уничтожили, захватив при этом их командира. Тот оказался сотником и имел при себе карту с местами дислокаций карательных частей и подразделений. Сотник вместе с нею был доставлен в штаб, дав там много ценной информации.
   Затем были еще несколько, сопровождавшиеся нападениями на блокпосты карателей, их отдельные группы, а также налаживание агентурной работы.
   У начальника контрразведки ЛНР, в прошлом "особиста" советской армии, Шубин получил доступ к изъятым в областных правоохранительных структурах спискам и делам их "сексотов". Они составляли обширную сеть осведомителей по всей области. И в этой связи, тайно посещая их со своей группой, майор предлагал продолжить сотрудничество (на что многие соглашались), давал им задания на сбор и передачи ему необходимой информации, которая вскоре стала поступать регулярно.
   Вот и сейчас, по агентурным сведениям одного из источников, проживающем в Кременском районе, туда, со стороны Харькова, должна прибыть автоколонна с боеприпасами и продовольствием для украинской военной группировки. Сообщил он и маршрут ее следования.
   Источнику можно было верить, поскольку в его доме жил командир расположенной там части, и усиленная отделением ополченцев группа, скрытыми путями выдвинулась на место.
   И вот уже почти сутки они сидели в засаде.
   - Может их и не будет вовсе? - жуя травинку, сказал лежащий рядом с Шубиным, командир ополченцев с позывным "Чечен". - Дело уже к вечеру.
   - Должны быть, - вполголоса ответил майор, а потом бинокль в его руке дрогнул.
   - Вон они, бродяги, - растянул в ухмылке обветренные губы. - На, убедись сам,- протянул оптику Чечену.
   Тот цепко ухватил ее рукой, приложил к глазам под длинным козырьком кепи и тихо присвистнул.
   Справа, в дальнем конце долины, на полевой дороге, бликуя стеклами и едва слышно гудя, возникла колонна автомашин, впереди которой пылила БМП с сидящими на броне солдатами.
   - Так, двигай к своим, - отобрал у Чечена бинокль, Шубин. - Сразу после взрыва, твои гранатометчики бьют в последнюю машину, а остальные расстреливают колонну. Парни, готовность один! - обернулся лежавшим с другой стороны "беркутовцам" и Сереге.
   - Есть, командир! - щелкнул переключателем взрывной машинки Свергун, подав на нее питание, Шалимов клацнул затвором станкового РПК*, а Ионаш, пригнувшись, метнулся к замаскированному в кустах, метрах в двадцати бронетранспортеру.
   Между тем, переваливаясь на неровностях дороги и гудя моторами, колонна, стреляя отработанным газами, приближалась. Сразу за БМП следовали пять тяжело груженных, с брезентовыми тентами, армейских "зилов", а последним шел гражданский внедорожник, с установленным на крыше турельным пулеметом.
   - Давай Юра, - сказал Свергуну Шубин, когда бронемашина оказалась почти напротив, и тот нажал кнопку.
   Мощный взрыв под ее днищем подбросил тяжелую машину и, валясь набок, она запылала факелом, сквозь который доносились вопли горящих солдат да лязг работающих траков.
   А еще через секунду справа хлопнул гранатомет, и пульсирующая комета поразила внедорожник.
   Одновременно с этим из засады заработал пулемет бронетранспортера, которому стали вторить РПК Шалимова и автоматы диверсантов.
   Через несколько минут, по команде майора, огонь прекратился: у горящей БМП и возле грузовиков валялось с десяток тел, а на противоположной стороне дороге колыхались кусты. Там неясно мелькали фигуры убегавших.
   - Герои, твою мать, - процедил Шубин вскочив и, махнув рукой, первым заскользил по траве вниз. К расстрелянной колонне.
   Завалившаяся в кювет БМП продолжала чадно гореть, постреливая оставшимися внутри боезапасом, кабины и тенты грузовиков были посечены очередями, внедорожник превратился в кучу искореженного металла.
   Настороженно озираясь, разведчики быстро осмотрели лежащие в причудливых позах тела (живых не было), потом груз - в кузовах, в зеленых ящиках были артиллерийские снаряды, мины и гранаты, а в цинках патроны.
   - Да, нашим бы это все здорово пригодилось, - выдернул из рук свисающего с борта солдата автомат Свергун, повесив его на плечо. - Тут боекомплект на полк, а может и того больше.
   - Им бы тоже, - кивнул Шалимов на труп без головы, с офицерскими погонами на камуфляже. - Теперь, как говорят, ни нашим - ни вашим.
   - Давай, Чечен, приготовьте все это к взрыву, - кивнул на грузовики Шубин. - Да поживее. Отсюда надо побыстрее убираться.
   Чечен, по военному билету - сапер, и один из его бойцов, в прошлом мастер-взрывник на шахте с позывным "Тор", занялись минированием, используя прихваченные с собой динамитные шашки, остальные, выгрузив из кузовов по несколько цинков с патронами, потащили их к стоящему в охранении бронетранспортеру, а Шубин, расстегнув висящий на боку планшет, уткнулся в карту.
   Отсюда их путь лежал дальше. На трассу Счастье-Новоайдар, где располагался блокпост нацгвардейцев. Для нападения на него и захвата "языка". Тот требовался для получения сведений о силах карателей расположенных в Новойдаре.
   - Готово,- доложил через десять минут Чечен. - Можно поджигать огнепроводные шнуры и сваливать.
   - Давай, - щелкнул кнопками на планшете майор, на что тот махнул рукой Тору, и он забегал между грузовиками.
   Когда все трое, сопя прырысили к бронетранспортеру, укрывшись за ним вместе с остальными, земля на дороге качнулась, и раздался вселенский грохот. От динамитных шашек сдетонировали боеприпасы, в небо взлетел огненный вихрь и пронесся над головами.
   - В машину! - приказал Шубин, после чего часть бойцов исчезла внутри, а остальные уселись на броню, Веселов, скаля зубы, воткнул скорость, и машина осторожно съехав вниз, покатила по дороге в ту сторону, откуда пришла автоколонна.
   Чуть позже, миновав вброд мелкий в этих местах Евсуг с песчаными берегами, она запетляла по степной дороге.
   Закат солнца группа встретила в лесопосадке в нескольких километрах от трассы, где на пересечении с второстепенной дорогой находился украинский блокпост, окруженный с двух сторон полями цветущего подсолнечника, что несколько упрощало задачу.
   Выставив в двух местах секреты, Шубин приказал загнать машину в неглубокую ложбину среди деревьев, разрешив всем отдыхать, а сам вскарабкался на раскидистый дуб, возвышавшийся над массивом.
   Градуированная оптика бинокля приблизила блестящую вдали гудроном трассу, с изредка проходящим по ней транспортом, нарушающую гармонию химеру блокпоста, где несколько человек в хаки* останавливая досматривали автомобили, а также установленный на бруствере вырытого на обочине окопа станковый гранатомет "Пламя", у которого резались в карты два раздетых до пояса солдата.
   - Неплохо устроились, - пробурчал Шубин, продолжая изучать местность.
   Минут через десять он, кряхтя, спустился вниз (сказывался возраст), направил на свое место наблюдателя и, назначив две группы захвата, изложил план действий.
   Согласно ему, к посту надлежало подойти с двух сторон по полю, примыкавшему к нему почти вплотную, забросать гранатами и взять языка, желательно командира.
   Бронетранспортеру с экипажем и оставшимися стрелками предписывалось в ходе операции подойти ближе, обеспечив огневую поддержку и прием групп на борт с последующим отходом.
   - Вопросы? - обвел взглядом присутствующих майор.
   Таких не поступило.
   - А теперь нужно произвести разведку - продолжил Шубин - На предмет обнаружения "монов".
   По опыту боевых действий ополченцы знали, что подходы к украинским блокпостам минируются противопехотными минами МОН, весьма коварной и неприятной штукой. Они были натяжного действия, при необходимости могли подрываться операторами дистанционно и поражали на расстоянии до пятидесяти метров все живое.
   - Я пойду, - глубоко затянувшись, ткнул в траву окурок Чечен. - И я, - добавил Тор. - Для надежности. Шубин молча кивнул, после чего разведчики стали готовиться к выходу.
   - Готовы, сказал через несколько минут Чечен, а Тор поправил на плече саперную сумку.
   - Добро, - ответил майор, после чего пара, перебежав открытое местно, нырнула в подсолнухи. Потянулись тягостные минуты ожидания. Одни, коротая их, захрустели выданными в поиск галетами, запивая их теплой водой из фляжек, другие молча курили, третьи тихо переговаривались.
   - Возвращаются, - доложил спустя час, сидевший на дереве наблюдатель.
   Спустя некоторое время у бронетранспортера возникли, загнанно дыша, ополченцы
   - Все сделали, - прохрипел Чечен утирая рукавом катящийся со лба пот, а Тор, приняв из чьих-то рук фляжку, забулькал горлом.
   Затем они сообщили Шубину, что сняв пять "монок" устроили проход к блокпосту, откуда туда можно добросить гранаты.
   - Как начнет смеркаться, пойдем, - взглянул на наручные часы Шубин. - А пока всем проверить оружие и ждать. После чего сменил наблюдателя.
   Когда на степь легли вечерние тени, и где-то в полях затрещал стрепет, группы захвата стали выдвигаться к блокпосту, а бэтээр, тихо работая двигателем, подтянулся к идущей в ту сторону, заросшей грунтовой дороге.
   Часть поля, ведомые Чеченом с Тором ополченцы прокрались на ногах, время от времени замирая и прислушиваясь, а остальное на животах, по - пластунски.
   - Так, здесь, - прошептал Шубину в ухо Чечен, показав пальцем на два привязанных к подсолнухам впереди обрывка бинта, указывающих проход в минном поле.
   Чуть приподнявшись, майор сделал условный знак, группы выдвинулись туда и расползлись по сторонам: одна вправо, вторая налево.
   Когда серая масса блокпоста, окаймленного метелками полыни, оказалась метрах в двадцати, Шубин поднял руку, и его группа прекратила движение. Со стороны укрепления доносились неясные голоса, музыка и смех. Там было спокойно.
   Выждав еще пару минут, он извлек из разгрузки* свисток, воздух огласила громкая трель, и в блокпост, с двух сторон, полетели гранаты.
   А как только они взорвались и над головами с визгом пронеслись осколки, в чадные дым, пыль и перепуганные вопли, понеслись автоматные вспышки групп захвата.
   Потом с поля чертом вынесся бронетранспортер и, развернув башню, стал расстреливать окоп с завалившимся набок гранатометом.
   Вскоре все было кончено.
   Рядом с постом и на асфальте валялись шесть подплывающих кровью нацгвардейцев, в посеченном осколками обмундировании, на бруствере, прошитый очередью гранатометчик, а в кювете, прижимая руки к животу с пузырящимися оттуда кишками, смертно икал еще один. С шевронами сотника на куртке.
   Не обошлись без потерь и разведчики. В ходе скоротечного боя, ответной очередью с блокпоста был убит один из ополченцев Чечена, а второй легко ранен в ногу.
   - М-да, - подойдя к кювету, присел на корточки перед мертвым сотником Шалимов. - А их командир того, кончился. И сплюнул на землю.
   В это время из проема укрепления появился Свергун, волокущий за шиворот бородача в натовском камуфляже.
   - Заховался под нары гад! - подтащил его к снаряжающему патронами магазин Шубину.
   - А вот это его винторез, - сказал, подошедший вслед за ними боец, демонстрируя зарубежного образца винтовку со снайперски прицелом.
   - Кто такой? - вщелкнул магазин в приемник автомата майор. - Отвечать! Быстро!
   - Затравлено озираясь бородач что-то забормотал по - английски.
   - Так он наемник, тварь! - ощерился боец и саданул пленного кулаком по морде.
   - Нье убивайт! - пустив из сопатки кровь, рухнул тот на колени. - Я ест комбатант!* И зашелся в плаче.
   - Сука ты, а не комбатант, - сузил глаза Шубин. - Так, парни, этого в машину, быстро собрать оружие, уходим!
   К следующей ночи ДРГ была в лесном урочище под Старобельском, где остановилась на отдых. В этом месте, хорошо укрытом от посторонних глаз, у разведчиков был небольшой схрон, в котором хранились пара бочек горючего, боеприпасы и немного продуктов.
   Вскоре на окруженной деревьями поляне у родника весело трещал небольшой костер, где на железном тагане в ведре закипал кулеш, приправленный салом.
   Наскоро похлебав горячего и выставив охранение, группа завалилась спать, а майор, оставшись у затухающего огня, извлек из планшета листок кальки, развернул, и стал его рассматривать.
   На кальке были отображены улицы и дома села Запорожское, где ему следовало встретиться с осведомителем, и получить у того план укрепрайона, строящегося оккупантами в Старобельске, а заодно сведения о точных местах их дислокации и численности.
   Ранним утром, как только начало светать, группа похоронила погибшего бойца в выкопанной под старым кленом могиле, потом, с минуту помолчав, все направились бронетранспортеру.
   - Как с боезапасом и горючим? - поинтересовался Шубин у протирающего тряпкой пыльный триплекс Веселова.
   - Первого в наличии "полбыка"*, горючего под завязку, товарищ майор, - оторвался тот от дела.
   - Добро, - кивнул Шубин, после чего назначил, кто вместе с ним пойдет в Запорожское. Такими стали Шалимов и один из ополченцев. Он раньше, как выразился сам, "приймачил тут у одной молодычки" хорошо знал подходы к селу и кой-кого из местных.
   - Александр Иванович возьмите и меня, - попросил майора Ионаш. - А то у нас с Генкой все бэтр, да пулемет. - Хочется живого дела.
   Племянника Шубин не выделял из других, жучил когда надо и был, в принципе, доволен парнем. Серега, как и его приятель, был не трус, с желанием участвовал в боях и ходил в поиски, но относился к войне как к игре. Что не особенно радовало майора. По-видимому сказывалось его "братковское" прошлое. Не иначе.
   - Добро, - чуть подумав, сказал он. - Тогда ты, Валера (взглянул на Шалимова), останешься.
   - Хорошо, - кивнул прапорщик. - Как скажете.
   Чуть позже, с "примаком" во главе, которого ополченцы так и звали, все трое шли по тропинке на лесистом склоне в сторону села. У майора с Примаком на груди висели автоматы, Серега прихватил снайперскую винтовку.
   Когда группа поднялась из ложбины наверх, где в километре впереди среди высоких тополей белели первые хаты, Шубин оставил племянника в засаде в кустах, приказав тому внимательно наблюдать за обстановкой, а они с Примаком, короткими перебежками достигли крайней, с густым вишняком усадьбы и скрылись между деревьями.
   Разведчиков не было примерно час, а потом где-то в центре села хлопнул выстрел, а потом стрекотнул автомат. Коротко и глухо.
   - Вляпались! - пронеслось в голове, и Серега хотел рвануть на помощь. Но потом одумался, щелкнул затвором и прильнул к прицелу. Окуляр приблизил зелень садов, крыши домов и пыльную дорогу меж ними.
   Затем в вишеннике колыхнулись ветки, из него выскользнули две фигуры и ходко побежали в сторону Сереги.
   Когда Шубин с Примаком (а это были они) были метрах в ста от засады, на дороге появились еще трое, первый из которых заорал "Стой!", а остальные стали палить по бегущим из автоматов.
   - Хрен тебе, - прошипел Серега, плавно нажимая спуск, и оравший, согнувшись пополам, рухнул на землю. Следующим выстрелом он убил второго, а последний мгновенно исчез. Словно его и не было.
   - Молодца, - просипел набежавший через пару минут Шубин, рядом с которым загнанно дышал Примак. - Давай ходу!
   Спустя некоторое время все трое лежали на пригорке перед ложбиной, и высматривали, не было ли погони. Такой не оказалось, и они заспешили по тропе назад, к месту стоянки.
   - Ну как, дядь Саш, удалось встретиться с нашим человеком? - труся рядом с майором, поинтересовался Серега.
   - Вполне, - подмигнул тот. - И встреча была плодотворной (похлопал рукой по планшетке).
   - Только откуда взялись эти гниды? - поддернул на плече "коротыш" Примак. - В селе ведь, как мы выяснили, гарнизона нету.
   - Думаю, с соседнего, - ответил Шубин. - Там у них комендатура.
   Всю оставшуюся дорогу ему не давала покоя одна мысль. Один из гнавшихся за ними, тот, что кричал "стой!", кого-то смутно напоминал. И у него был знакомый голос.
   К вечеру, использовав оговоренный заранее "коридор", группа была в Луганске.
   Пленного определили под охрану, а потом Шубин отправился на доклад к начальству. То оказалось весьма довольным - работа диверсантов впечатляла.
   - Так, Александр Иванович, - сказал командующий, рассматривая аккуратно вычерченный карандашом план укрепрайона. - Группа отлично сработала, можете отдыхать.
   - И готовься к рейду на Донецк - добавил начальник штаба. - Будешь обеспечивать перемещение туда нашего подкрепления.
   В том, что он сказал, не было ничего нового. Все более сорганизовываясь и превращаясь в армию, ополчение Донбасса стало проводить успешные совместные операции, оказывать друг другу помощь бойцами и захваченных у карателей техникой с боеприпасами.
   - И куда точно, если не секрет? - поинтересовался Шубин.
   - Для тебя нет, - оторвался от плана командующий. - В район Саур-Могилы. Мы там готовим укропам* крупную неприятность.
   Об этом стратегически важном для шахтерского края участке обороны, Шубин знал из боевых сводок.
   Возвышавшаяся почти на триста метров над уровнем моря, Саур-Могила позволяла контролировать и держать под огнем значительную часть Донецкого кряжа, а также не малой протяженности границу с братской Россией, откуда регулярно поступала помощь в виде добровольцев-интернационалистов, а также гуманитарных конвоев.
   - Знаковое место, ее штурмовал мой отец, в 43-м - сказал Шубин.
   - Там же, на Миусс - фронте, в 41-м погиб мой дед, - нахмурился командующий.
   - Все возвращается на круги своя, - философски изрек начальник штаба.
  

Глава 3. Бог шельму метит.
  
   "В поселке Пески, городах Марьинка и Красногоровка Донецкой области бойцы батальонов "Днепр-1", нацгвардии и иностранные наемники поделили между собой населенные пункты на зоны влияния.
   Под предлогом захода войск и обстрелов они загоняют мирных жителей в подвалы, а сами грабят население. Выносят все: посуду, нижнее белье, бытовую технику, вырывают БТРами ворота. Все награбленное вывозится контейнерами.
   В Луганской области очередной раз отличились отморозки батальона "Айдар". Они остановили гуманитарный груз Киева в Луганскую область и изъяли продукты. Свое решение мотивировали тем, что они могут достаться ополченцам".
  
   (из СМИ Новороссии)
  
  
   Начало карательной операции в Донбассе Линник воспринял с энтузиазмом
   - Если быдло не желает жить по нашим законам, нужно его заставить! - заявил соратникам герой Майдана
   Утвердить власть "Спильной справы" в Старобельске, а тем более на Луганщине ему не удалось, ввиду известных событий, и теперь "кэривнык" с нетерпением ждал освободителей.
   Вскоре те не преминули явиться. В лице украинской армии и батальонов нацгвардейцев, сформированных из активистов Майдана. На бронетехнике, с начесанными чубами и под развернутыми знаменами.
   Один такой, под названием "Айдар", вошел в Старобельск в конце мая.
   Горадминистрация прежнего режима, как и следовало ожидать, разбежалась, и Линник "взял быка за рога". Встретил со своим активом бандеровцев хлебом-солью.
   Тем более, что был знаком с командиром батальона подполковником Мельничуком, представленным ему в Киеве Парубием.
   Как водится в таких случаях, знакомцы обнялись и почоломкались, что сопровождалось криками "Слава гэроям - Украини слава! после чего высшее руководство удалилось отметить событие в специально заказанный по такому случаю лучший в городе ресторан, а батальон двинулся на расквартировку в расположенное неподалеку село Половинкино.
   Согласно своему статусу "Айдар" являлся добровольческим подразделением территориальной обороны, а в его задачи входило патрулирование дорог, взятие под контроль "освобождаемых" от сепаратистов населенных пунктов, а также взаимодействие с войсковыми соединениями армии Украины в зоне АТО. Плюс карательные функции.
   Когда заздравные тосты кончились, и соратники утолили первый голод, Линник предложил Мельничуку помощь.
   - У смысли? - хлопнув очередную рюмку коньяка, зажевал ее тот лимоном.
   - Я, Сергей, предоставлю вам списки всех коммунистов, "регионалов" и жидов в городе, - наклонился бывший чекист к подполковнику. - А заодно и неблагонадежных.
   - Пойдеть, - оживился комбат. - А що бажаешь взамин?
   - Возможность расширять бизнес.
   - Нэ вопрос, - ухмыльнулся Мельничук. - Налывай. И кивнул на бутылку.
   - Кстати, - промокнул губы салфеткой Линник, когда они выпили. - Я бы мог помочь батальону продуктами, если ты не против.
   - Якый против? - выпучил глаза комбат. - Цэ найголовниший вопрос. Мои хлопци завжды голодни.
   - Так вот, ты мне документ, что я типа заместитель по тылу. А я вам регулярно жратву. Ну там, хлеб, сало, молоко, овощи.
   - Гаразд! - хлопнул радетеля по плечу подполковник. - Будэ тоби бумага!
   А в это время батальон, войдя село, обустраивался на новом месте.
   Для начала нацгвардейцы заняли под казарму со штабом школу, приказав директору с учителями убираться, в сельсовете развернули комендатуру и ограбили несколько домов на пробу. Потом изъяли все спиртное в местном магазине, отметив новоселье. Со стрельбою в воздух и песнями "Черемшина".
   На следующий день Линник, приехав в комендатуру, получил у Мельничка "посвидчення" в котором значилось, что он является помощником командира батальона по тылу. С подписью и печатью.
   - Тикы нэ забувай що обицяв, - сказал подполковник. - Бо будэ погано.
   В течение последующих двух суток, по ночам, айдаровцами в городе были арестованы часть лиц из списка, полученного от лидера "Спильной справы", отправленных в Харьковскую СБУ, остальные успели скрыться.
   Затем славный батальон приступил к боевым действиям на Луганщине.
   Для начала, выдвинувшись на бронетехнике в район города Счастья, он атаковала блокпост ополченцев из пяти человек, которые отошли после часового боя, а спустя сутки захватили сам город, переправу через Северский Донец и Луганскую ТЭЦ, что весьма воодушевило карателей.
   Расстреляв для устрашения десяток определенных в "сепаратисты" местных жителей, каратели приступили к зачистке, сопровождавшейся грабежами, после чего объявили себя военной властью и назначили в Счастье коменданта.
   Мельничук, ощутив себя стратегом, тут же решил идти на Луганск, предвкушая лавры победителя, но случился досадный конфуз.
   "Азов" попал в коварно расставленную ополченцами засаду, был разбит и, понеся значительные потери, улепетывал до самого Старобельска. Бросая по дороге раненых, награбленное добро и технику.
   По этому поводу в Киеве возник первый шок - повстанцы разгромили "нацгвардию!", а командующий силами АТО в Донбассе некий генерал Муженко получил разнос от министра обороны Коваля.
   - Ты не Муженко, а мудак! - вопил тот по "вч" в трубку.
   Командующий слушал и молчал. В Украинской армии возражать не полагалось.
   Муженко, в свою очередь, отодрал вызванного в штаб "стратега", после чего тот запил горькую, но ненадолго. Из Киева прислали еще "гэроив" и подполковник стал реабилитироваться, зверствуя над местным населением.
   Линник же в это время вплотную занимался расширением бизнеса. По принципу "куй деньги - не отходя от кассы".
   Он уже завладел городским рынком и автосервисом (конкуренты оказались в списке), потом навестил ряд состоятельных коммерсантов и, предъявив "посвидчення", предложил тем свою крышу.
   - В противном разе вы можете попасть в число сепаратистов, - сказал им. Коммерсанты поняв намек, тут же согласились. А в качестве отступного, Владимир Алексеевич обязал данников регулярно снабжать карателей продуктами в оговоренных им ассортименте и количестве. Назвав это спонсорской помощью.
   Дальше - больше.
   Когда при очередной встрече с Мельничуком тот выразил удовлетворение начавшимися поставками, Линник предложил подполковнику стать его компаньоном.
   - Що трэба робыть? - оживился комбат. - И моя доля?
   - Всего - ничего, - пожал плечами "кэривнык". - Время от времени выделять мне пару - тройку бойцов. Без комплексов.
   - У смысли отморозкив? - рассмеялся подполковник. - Такых в части багато.
   - Они будут сопровождать меня в деловых поездках и делать, что скажу, - продолжил Линник. - Тебе за это двадцать тысяч в месяц.
   - ДоллАрив?
   - Гривен.
   - Не, не пойдеть, - замотал головою комбат. - Дешево циныш моих солдат. Цэ ж гэрои Майдана!
   - Тогда сколько?
   - Сорок! - растопырил подполковник четыре пальца. - И половына упэрэд. Типа прэдоплаты.
   - Черт с тобою, уговорил, - скривился Линник, и они ударили по рукам. Как мужики на баре.
   Затем Мельничук снял трубку телефона, приказав дежурному направить к нему бойцов "Фрица" и "Гуцула".
   Те вскоре явились, изобразили перед начальником строевую стойку и прогавкали партийное приветствие.
   - Слухайтэ мэнэ хлопци, - начал тот. - Будэтэ сопроводжувать ось цього пана (кивнул на Линника) на завдання, колы скажэ. Вин наша людына и дие у интэрэсах батальона. Зрозумило?
   - Яволь! - рявкнул Фриц, а Гуцул щелкнул каблуками,- будэ выконано.
   - На первое отправимся завтра, - обратился к солдатам "кэривнык". - Я заеду за вами ровно в девять. При себе иметь оружие.
   - Ясно? - оглядел подчиненных командир. Те молча вытянулись
   - Ну, тоди йдить, - махнул рукою.
   Когда бойцы, гремя ботинками, вышли, - компаньоны распили бутылку "Жан-Жака", которую прихватил с собой Линник, после чего Мельничук закурив, предложил тому поучаствовать в допросе.
   - Кого будем допрашивать? - заинтересовался "кэривнык".
   - Старого комуняку (выдул из ноздрей подполковник дым). Вин забыв мого ротного Щура. Пры опэрации у Светлом.
   И далее рассказал следующее.
   Сутки назад, взвод айдаровцев под командованием ротного Щура, проводил в этом селе плановую зачистку. Ну а после нее, устав обыскивать хаты с коморами, да подвалы, бойцы решили отдохнуть и расслабиться.
   Заняв здание почты, взвод стал пить там реквизированный самогон, закусывая его салом с медом, а Щур с адъютантом и двумя младшими командирами, расположись в доме бывшего председателя колхоза, приказав ему с дочкой накормить всех обедом.
   Когда это было сделано и гости распили четверть горилки, деда заперли в хату, а дочку потащили в сарай на сено, где стали насиловать. Та начала кричать и отбиваться.
   - И цэ стэрво, замисть того, шоб тыхо сыдить и нэ рыпаться, - наклонился к Линнику Мельничук, - дистало заховану рушныцю, выбыло плэчэм двэри и, забигши у сарай, всадыло два заряды у ротного, шо як раз був на баби.
   Ну, чи нэ гад?! - долбанул по столу кулаком комбат, грязно выругавшись.
   - Гад, - согласился Линник.
  
  
  
   - Хлопци зразу ж його скрутылы, - продолжил подполковник, - зробылы у хати обшук и знайшлы партийный квиток. Оказався комунист, сука. Так шо тэпэр будьмо його допытувать на прэдмэт звъязку с сэпаратыстамы.
   - Мудрое решение, - согласился Линник. Все они одного поля ягоды.
   Далее соратники покинув кабинет, отправились в комендатуру, где содержались арестованные.
   Бывший сельсовет, каратели приспособили под свои нужды.
   На крышу водрузили флаг с трезубцем, в помещениях разместили караул, оружейку и склад с конфискантом, а в подвале под зданием содержали арестантов.
   Комбата с гостем встретил комендант с псевдонимом "Шнырь", назначенный из числа сотников, в прошлом охранник Тернопольского СИЗО* и для начала провел их в свой кабинет, с портретом Бандеры на стене, обставленный реквизированной мебелью.
   - Докладай, як в тэбэ дила, - уселся в кресло командир, кивнув Линнику на соседнее.
   - Усэ гаразд, панэ пидполковнык - отрапортовал Шнырь. - Сэло пид контролем, продовжуемо його зачистку, унызу шисть заарэштованных "колорадив".
   Это презрительное наименование повстанцев возникло на Майдане, было доставлено "освободителями" сюда и использовалось в их лексиконе.
   - А чому шисть? - взглянул снизу вверх на Шныря Мельничук.- Позовчора було дэвъять.
   - Тры двынулы кони* - осклабился комендант. - На допытах по отий инструкции, яку мы приминяемо.
   - Дай йи сюды,- потребовал комбат, комендант метнулся к стоящему у окна сейфу, извлек оттуда карманного формата брошюру и протянул начальнику.
   - На, ознайомься, - вручил тот ее Линнику. - Тоби будэ цикаво.
   Сподвижник открыл залапанную пальцами картонную обложку и стал читать.
   Там значилось:
  
001. Вбивание большого и толстого гвоздя в череп головы.
   002. Нанесение удара обухом топора по лбу
   003. Вырезание на лбу "орла".
004. Вбивание штыка в висок головы.
005. Выбивание одного глаза.
006. Выбивание двух глаз.
007. Обрезание носа.
008. Обрезание одного уха.
009. Обрезание обоих ушей.
010. Прокалывание детей колами насквозь.
011. Пробивание заострённой толстой проволокой насквозь от уха до уха.
012. Обрезание губ.
013. Обрезание языка.
  
  
  
014. Разрезание горла.
015. Разрезание горла и вытягивание через отверстие языка наружу.
016. Разрезание горла и вкладывание в отверстие куска.
018. Выбивание зубов.
019. Ломание челюсти.
020. Разрывание рта от уха до уха.
021. Затыкание ртов паклей при транспортировке ещё живых жертв.
022. Разрезание шеи ножом или серпом.
023. Нанесение удара топором в шею.
024. Вертикальное разрубание головы топором.
025. Сворачивание головы назад.
026. Размозжение головы, вкладывая в тиски и затягивая винт.
027. Отрезание головы серпом.
028. Отрезание головы косой.
029. Отрубание головы топором.
030. Нанесение удара топором в шею.
031. Нанесение колотых ран головы.
032. Резание и стягивание узких полосок кожи со спины.
033. Нанесение других рубленых ран на спине.
034. Нанесение ударов штыком в спину.
035. Ломание костей рёбер грудной клетки.
036. Нанесение удара ножом или штыком в сердце или около сердца.
037. Нанесение колотых ран груди ножом или штыком.
038. Отрезание женщинам груди серпом.
039. Отрезание женщинам груди и посыпание ран солью.
040. Отрезание серпом гениталий жертвам мужского пола.
041. Перепиливание туловища пополам плотницкой пилой.
042. Нанесение колотых ран живота ножом или штыком.
043. Пробивание живота беременной женщине штыком.
044. Разрезание живота и вытаскивание наружу кишок у взрослых.
045. Разрезание живота женщине с беременностью на большом сроке и вкладывание вместо вынутого плода, например, живого кота и зашивание живота.
046. Разрезание живота и вливание вовнутрь кипятка - кипящей воды.
047. Разрезание живота и вкладывание вовнутрь его камней, а также бросание в реку.
048. Разрезание беременным женщинам живота и высыпание вовнутрь битого стекла.
049. Вырывание жил от паха до стоп.
050. Вкладывание в пах - вагину раскалённого железа.
060. Вставление в вагину сосновых шишек вперёд стороной верхушки.
061. Вставление в вагину заострённого кола и пропихивание его до горла, навылет.
062. Разрезание женщинам передней части туловища садовым ножом от вагины до шеи и оставление внутренностей снаружи.
063. Вешание жертв за внутренности.
   064.Вкладывание в вагину стеклянной бутылки и её разбивание.
065. Вкладывание в анальное отверстие стеклянной бутылки и её разбивание.
066. Разрезание живота и высыпание вовнутрь корма, так называемой кормовой муки, для голодных свиней, которые этот корм вырывают вместе с кишками и другими внутренностями, а всего 135 пыток и способов убийств, от которых стыла кровь в жилах.
   - Что это? - изучив все до последнего листа, спросил Линник.
   - Инструкция Центрального проводу УПА 43-го року про способы допыту, - выпустил вверх несколько колец дыма подполковник. - Дае гарни рэзультаты.
   - Откуда?
   - Надрукувалы полякы у газэти "Na Rubiezy", а мы пэрэрэчаталы.
   - Сильная вещь, - одобрил "кэривнык". - В нашем святом деле.
   За время службы в СБУ, особенно в последние годы, Линник поднаторел в различного рода допросах. Но здесь было совсем иное. От чего веяло ужасом и средневековьем.
   - "Наша влада повынна буты страшною!" - подняв вверх палец, процитировал подполковник. После чего забрал у Линника брошюру, сунул ее в нагрудный карман, ткнул окурок в пепельницу и взглянул на коменданта. - Ну шо, Васыль у тэбэ всэ готово?
   - Готово, панэ пидполковнык.
   - Тоди вэды, - поднялся с кресла Мильничук. - Покажэш пану Линнику якый ты майстэр.
   - Слухаюсь, - растянул в улыбке губы Шнырь, вслед за чем пройдя вперед, предупредительно открыл дверь кабинета.
   Миновав длинный коридор, с еще несколькими, все трое остановилась в конце, перед глухой дверью.
   По знаку Шныря, стоящий там часовой громыхнув засовом, открыл ее, и начальство стало спускаться в подвал по узкому маршу лестницы.
   - Тут у "колорадив" був архив, - пояснил Мильничук Линнику.
   Внизу гостей встретили еще два стража, доложившие, что в тюрьме порядок.
   - Гаразд, - бросил комендант, после чего они прошли в одно из помещений. Это было подобие караулки, со столом, сейфом, ружейной пирамидой и нарами у стены. В углу, в ржавый умывальник из крана капала вода. С потолка лился мертвенный свет из запыленного плафона.
   - Так, давай сюды комуняку, шо вбыв ротного, - приказал коменданту Мельничук усевшисьза стол, показав Линнику на стул рядом.
   - Сполнять! - прогундел Штырь подчиненным, и их шаги, удаляясь, загупали по бетону.
   Через несколько минут, они втащили в караулку закованного в наручники пожилого, лет шестидесяти мужчину с распухшим лицом, и бурыми пятнами на штанах и разорванной рубахе.
  
  
   По знаку коменданта его шмякнули на поставленный в центре караулки табурет, а охранники, заложив руки за спины и расставив ноги, встали сзади.
   - Ты за що стэрво вбыв гэроя Майдана? - по-волчьи блеснув глазами, задал первый вопрос комбат. И подался вперед. - Видповидай! Швыдко!
   - Он не герой, а насильник и бандит, - пожевав разбитыми губами, прохрипел старик. После чего с трудом поднял голову. - И ты тоже.
   - Так, - налился краской подполковник. - Пытання другэ. Хто щэ у сэли комуняки?
   - Я один - тряхнул седым чубом старик. - Других не знаю.
   - Освижить йому памъять, - процедил начальник, после чего охранники заработали кулаками. Хряск ударов мешался с хрипом избиваемого и сопением исполнителей. А когда сбитый с табурета арестант свалился на пол, каратели стали пинать его ногами.
   - Досыть! - подал команду Мельничук, вслед за чем допрашиваемого водрузили на место.
   - Повторюю запытання, - скривил подполковник рот. - Видповидай, бо роздилую як бог чэрэпаху
   - Старик молча качался на табурете, сплевывал изо рта кровь и тяжело дышал, с ненавистью глядя на комбата.
   - Ну що ж, - выждал паузу тот, а потом достал "инструкцию", пробежал глазами начало и приказал Шнырю, - пункт пэрший.
   - Тот просеменил к сейфу, открыл его, извлек оттуда молоток с длинный шиферным гвоздем, после чего вернулся к истязаемому.
   В тот же момент подручные схватили его за плечи и голову (старик задергался, вырываясь), а Шнырь, оскалив зубы, угнездил острие на седой макушке и нанес первый удар. Воздух содрогнулся от крика.
   На пятом или шестом взмахе молотка, достигнув апогея, крик пресекся, жертва задергала ногами, издала последний хрип и обмякла.
   - Кончився сучий потрох, - утерев окровавленной рукой лоб, с сожалением буркнул комендант, Мельничук недовольно крякнул и перевел взгляд на Линника.
   - Ну, як тоби пункт перший?
   - Впечатляет, - сглотнул тот слюну. - Только быстро подох, собака.
   На следующее утро, заехав за выделенными ему бойцами, Винник провел с ними инструктаж.
   - Значить так, хлопцы, отправимся в село Чмыровку к бывшему председателю колхоза. После развала СССР он приватизировал в свою пользу ферму со свинарником. Должен делиться в пользу батальону. Ясно?
   - Ще як! - переглянулись Фриц с Гуцулом. - Хай платыть, курва. Мы ж його захыщаемо вид сэпаратыстив.
   Вскоре машина "кэривныка" пылила в нужном направлении по шляху, бандеровцы орали песню про Галю, а бывший чекист строил планы на будущее.
  
  
   Дело в том, что "делиться", являлось только поводом. Линник решил заняться рейдерскими захватами. И у него с собой имелись все необходимые бумаги, которые должен был подписать нынешний владелец. Заранее удостоверенные нотариусом. Его приятелем.
   И получалось "всем сестрам по серьгам". Тупому комбату чуть прибыли, его солдатам жратву с выпивкой, а Линнику все остальное. Это радовало и пьянило. Стать самым богатым человеком в районе, была его мечта. И вот она стала осуществляться.
   Операция, как и ожидал хитрец, прошла успешно. Сначала было местный аграрий заартачился и попытался качать права, но когда Фриц с Гуцулом по приказу Линника отходили его прикладами, а затем под вопли семьи потащили на расстрел, взмолился и подписал все бумаги. Нацгвардейцам Линник пояснил, что это договоры на поставки им продуктов.
   Вскоре, таким же образом, "кэривнык" захватил в районе две частных пасеки и зарыбленный пруд, а затем решил навестить село Запорожское. Там он решил присмотреть угодья для расширения своего хозяйства.
   В Запорожское, вместе с подручными, он приехал утром, по первому холодку и для начала навестил сильраду. Та оказалась закрытой.
   - Эй, бабо, а дэ ваш голова! - заорал Гуцул, увидев гнавшую по улицу корову женщину.
   - Дэ-дэ, збиг, - недоверчиво косясь на людей с оружием, ответила она. - А вы хто будэтэ?
   - Мы, гражданка, из Старобельска, по служебным делам, - подошел к женщине ближе Линник.
   - Тоди можэтэ пройды до сэклэтаря, вин жэвэ он у тий хати, що пид яворамы, - ткнула хворостиной в дальний конец улицы.
   - Так, за мной, - оглянулся Линник на спутников, и они пошли вперед.
   - Пишла, Зорька! - двинулись в противоположную сторону женщина с коровой.
   Когда до конца улицы оставалось всего ничего, глазастый Фриц заметил двух людей в камуфляже, удаляющихся по узкому переулку.
   - Трэба пэрэвириты, хто таки, - бросил он коллегам, после чего громко заорав, "а ну стий!" выхватил из кобуры "ТТ" и пальнул в воздух.
   В ответ незнакомцы оглянулись, коротко стрекотнул автомат, и они исчезли.
   - За ними! - приказал Линник.
   Когда проскочив переулок, группа выскочила на околицу, двое мелькали в кустах вишенника впереди, бросаясь из стороны в сторону.
   - Стой! - снова завопил "кэривнык", а бандеровцы ударили по бегущим из автоматов.
   В ответ с той стороны хлестко щелкнул выстрел, затем второй, и вокруг стало тихо.
   Линник, булькая кровью из простреленных легких, скреб землю ногтями, рядом смертно икал Фриц, понемногу затихая.
  
  
  
   Глава 4. Саур-Могила.
   Саур - Могила - курган в Шахтёрском районе Донецкой области, одна из высот Донецкого кряжа (277,9 метра). На вершине кургана находились сторожевой казацкий пост, укрепления Миус-фронта. После Великой Отечественной войны на Саур-Могиле был создан мемориальный комплекс. Курган входит в состав регионального ландшафтного парка "Донецкий кряж". В ходе боев в августе 2014 года во время Вооружённого конфликта на востоке Украины мемориальный комплекс был уничтожен постоянными обстрелами обеими сторонами конфликта
   (из Энциклопедии)
  
   Устроившись у амбразуры полуразрушенного бетонного парапета, Залесски извлекал штыком из распатроненной банки куски волокнистого мяса, отправлял их в обросший щетиной рот, сплевывая хрустящий на зубах песок и время от времени прикладываясь к фляге.
   Рядом с его головой в каске, торчал приклад ручного, с вставленной в приемник ребристой лентой, пулемета, из дальней части смотровой площадки наносило трупный смрад. Там, в снарядной воронке, заменившей могилу, чуть присыпанные землей с щебнем, гнили двое "солдат удачи" из прибалтов, а вместе с ними Отто Рунге, убитые сутки назад, при очередной атаке.
   Трупы были раздеты догола, что исключало возможность установить в них наемников, а лица разможжены прикладами - для затруднения опознания.
   - Да, Отто, не повезло тебе, - хлебнув из фляги в очередной раз, покосился в ту сторону поляк. - В прошлую войну русские пришибли в степях твоего деда, а сейчас тебя. Не позавидуешь.
   Затем нацепил пустую банку на конец штыка и метнул ее через парапет вниз. Та долго гремела по опаленному склону.
   Изрытый воронками от снарядов и мин, с ведущей вверх разбитой гранитной лестницей и сгоревшим у ее подножия танком, он плавно переходил в равнину, окаймленную лесопосадками, в которых для очередной атаки накапливались ополченцы.
   Стратегического значения высота с остатками некогда величавого мемориала на вершине, в память одного из сражений прошлой войны, снова была в центре событий.
   Господствуя над местностью, она позволяла обстреливать тяжелой артиллерией занимаемую повстанцами территорию в радиусе сорока километров, держать под контролем трассу Ростов-Донецк и другие дороги, не допуская переброски к ним подкрепления и техники.
   Бои за Саур-Могилу велись с переменным успехом, с начала лета.
   Начались они 5 июня в районе таможенного пункта Мариновки к югу от высоты, в результате чего каратели заняли расположенный неподалеку город Снежное, а потом, с использованием реактивных систем залпового огня "Град", предприняли ряд атак на нее, не увенчавшихся успехом.
   Тогда, армейское начальство, получив втык от политического руководства из столицы, бросило на штурм "высоты 277,9" (так Саур-Могила именовалась в сводках), добровольческий батальон "Азов", сплошь состоявший из майдановских активистов.
   Бандеровцы ломанулись вверх, при поддержке артиллерии с авиацией, а когда ополченцы открыли по ним огонь - вниз, бросая по пути раненых и оружие с амуницией. В той атаке полег почти весь "геройский батальон", привыкший сражаться со стариками, детьми и женщинами.
   Не досчитались украинские стратеги и пары штурмовиков СУ-25, сбитыми повстанцами из трофейных ПЗРК*. Для полноты ощущений.
   Киевская власть испытала очередной шок, Рада забурлила негодованием, вследствие чего командир сводной батальонно-тактической группы сил АТО подполковник Процюк был смещен с должности и отдан под суд военного трибунала.
   Убитых "гэроив" отправили родственникам в гробах, раненых распихали по госпиталям, к Саур-Могиле подтянули бригаду десантников, усиленную нацгвардией с наемниками и с большими потерями взяли.
   За спиной Залесски послышался скрип гравия, сопенье, и рядом устроился Поль Готье, воняющий потом и небритый.
   - А где Блад? - поинтересовался майор, хмуро вглядываясь вдаль и прислушиваясь к артиллерийскому гулу за горизонтом.
   - Дрыхнет в норе, - почесался француз. - Любит поспать, как все янки.
   - Так мы все к дьяволу проспим, - прикурил сигарету Залесски. - Чувствую, сепаратисты что-то замышляют.
   - Думаешь, будут снова атаковать? - насторожился Готье. - Сколько можно?
   - Они же фанатики, - кивнул майор на амбразуру. - Непременно.
   Словно в подтверждение его слов, в степных просторах что-то заскрипело, а потом вверх взмыли десятки комет, с визгом устремившихся к кургану.
   - Налет! - завопил кто-то за углом площадки, и француз с поляком повалились вниз, закрывая головы руками.
   Через секунды вершина Саур-Могилы скрылась в грохоте разрывов, вверх полетели арматура, камни и тела. Небо затянуло дымом.
   Когда огневой налет чуть ослаб, и Залесски с Готье, приникли к амбразуре, внизу, развертываясь по фронту, из лесопосадок выползали несколько танков с бронетранспортерами, за которыми, пригнувшись, бежала пехота.
   - Ду-ду-ду-ду! - задрожал в руках майора станковый пулемет, а Готье стал бить по наступающим из штурмовой винтовки.
   Сзади, в орудийном дворике, раз за разом захлопал миномет, а на левом фланге Залесски хрипло заорал "куда, назад засранцы!"...
   После того, как подкрепление из Луганска, в составе двух захваченных у карателей танков, трех таких же БМП и двух "Камазов" с бойцами, прибыло в район Саур-Могилы, командующим армией ДНР, ему была поставлена боевая задача.
  
  
   Во взаимодействии с основными силами атаковать и взять "высоту 227", во что бы то ни стало.
   - Завладев ею, - сообщил он собранным командирам, - мы обеспечим "котел" всей украинской группировке на южном направлении. Чем добьемся перелома войне. И нашей последующей победы.
   Далее, начальник штаба изложил диспозицию, а также план предстоящей операции.
   Согласно ему, после рассредоточения наличных сил и необходимой подготовки, имевшиеся у ополчения установки "Град" предпримут на высоту огневой налет, вслед за которым последует атака. Потом тщательно огворили все детали, и было названо время. 9.00 следующих суток.
   - Вопросы? - завершил военный Совет командующий.
   - Пленных брать? - поинтересовался один из командиров. - Укропы* наших, как правило, расстреливают"
   - Мы, не они, - последовал ответ. - Брать. А раненым, по мере сил, оказывать помощь.
   Остаток дня накануне штурма, а также часть ночи, прошли в трудах и заботах: РСЗО отошли на огневые позиции в степь, а штурмовые подразделения с приданной им бронетехникой, насколько можно скрытно выдвинулись вперед, использую "зеленку" и складки местности.
   Утро занялось хмурое, с низко плывущими облаками с Приазовья.
   - Скоро осень, - протирая ветошью автомат, взглянул в небо Свергун, привалившийся к колесу бронетранспортера.
   - Да, летит время, - пихнув в раскладку еще один заряженный магазин, - пробасил сидящий рядом с ним Шалимов.
   В бронетранспортере звякали железом Ионаш с Веселовым, завершая последние приготовления к бою, а за кормой машины дремал приданный десант из ополченцев.
   Еще через полчаса из глубины балки, где находился штабной пункт, вынырнул Шубин со связным, приказав всем приготовиться.
   - Команде подъем! - бросил в корму, поднявшись, Шалимов, Свергун первым вскарабкался на борт, а возникший в люке Веселов запустил двигатель.
   По сторонам, среди деревьев и кустов, заработали еще два, нарушив тишину утра.
   - Без пяти девять, - взглянул Шубин на часы, а потом на приникший к броне десант. Потянулись тягостные минуты ожидания.
   Когда прыгающая стрелка отсчитала последнюю, в степи, нарастая, возник гул, и край неба полыхнул зарницами. Они плеснули в сторону Саур-Могилы, и ее верхушка вздыбилась сериями разрывов.
   - Атака! - высунулся спустя пять минут из открытого люка башни Ионаш, державший связь со штабом.
   - Пошел! - махнул рукою майор, вслед за чем машина, завывая мотором, выползла из балки в степь и, в числе еще трех, садя из пулеметов, закачалась в сторону высоты, прибавляя ходу.
  
  
  
   На середине пути по склону, ее вершина ожила, и из клубящегося там дыма вниз понеслись огненные трассы, за ними, перед фронтом атакующих, вспучились минные разрывы.
   - С машины! - заорал, сигая с башни наземь, Шубин. Вслед за ним посыпались ополченцы.
   Прикрываясь ползущими впереди бронетранспортерами с БМП, которые вел огонь по высоте с ходу из пулеметов, штурмовые группы приблизились к ее подошве и, развернувшись в цепь, стали карабкаться по склону. Время от времени кто-то из бойцов падал и катился вниз, где одна за другой, сразу вспыхнули две машины.
   Ударяясь шлемом в мутный триплекс и матерясь, Генка круто развернул свой бэтээр, прижав его бортом к остаткам гранитного пилона у лестницы, Серега, вертанув башню, стал прикрывать свою штурмовую группу пулеметным огнем, а еще трое, находящихся внутри солдат, задробили в амбразуры из автоматов.
   Склоны высоты затянуло пылью и взрывами от гранат, которые осажденные швыряли сверху в атакующих, в воздухе с двух сторон летели, перекрещивались и взблескивали серпантином смертельные трассы.
   Тем не менее, изрядно поредевшая цепь, время от времени залегая, все ближе подвигалась к смотровой площадке вверху, которую раз за разом накрывали минометные батареи ополченцев.
   Потом они вдруг замолчали (стал слышен стрекот автоматов), у самого гребня покатилось "...рр-а-а! " и атакующие ворвались на вершину.
   Швырнув гранату в огрызающуюся огнем амбразуру, Шубин бросился на землю, а когда ухнул взрыв, и над головой взвизгнули осколки, вскочил и прыгнул за парапет, упав на что-то мягкое.
   Этим мягким был вопящий Готье, с разорванным животом и пузырящимися оттуда кишками.
   От искореженного пулемета на майора кинулся Залесски, метя зажатым в руке штык-ножом в шею.
   - Врешь, - прохрипел Шубин, перехватив запястье, и они сцепились в смертельных объятиях.
   Потом сзади в шею поляка врубилась саперная лопатка, и из-за него возник оскалившийся Свергун. - Порядок, Александр Иваныч!
   Шубин оттолкнул от себя фонтанирующее кровью тело, и оно, обмякнув, свалилось на бетон, глухо стукнувшись головою, с которой покатилась каска.
   А по всей площадке, с разбросанными на ней развалинами, там и сям, хлопали выстрелы, вперемешку с хряканьем и черным матом - ополченцы добивали не успевших сбежать бандеровцев и украинских десантников.
   Оставшиеся в живых кубарем катились по противоположному склону, в ужасе бросая оружие с амуницией и оставляя раненых.
   - Что и следовало доказать, - извлек дрожащей рукой мятую пачку сигарету Шубин, после чего они с лейтенантом закурили.
  
  
   Когда выстрелы стихли, по траншее пробежал замурзанный связной, с приказом всем командирам подразделений собраться у обелиска. Его как такового не было (памятник обрушила артиллерия), уцелевшие собрались.
   - Значит так, - обвел их набрякшими глазами, руководивший операцией. Пересчитать людей, раненых отправить в тыл, и укрепиться на вершине. Корректировщикам быть готовым дать целеуказания для штаба.
   - А что делать с пленными? - поинтересовался один из командиров. В казачьей кубанке и автоматом ППШ. - У меня их пятеро, из них двое раненых.
   - Всех отправить под охраной в тыл. Вместе с нашими.
   Когда Шубин вернулся к своим и устроил перекличку, выяснилось, что трое из его группы убиты и тяжело ранен Шалимов.
   Он лежал перетянутый бинтами поверх груди на плащ-палатке в тени бэтээра, который Веселов уже загнал вверх и молча кусал губы.
   - Как же это ты не уберегся, а Валера? - опустился рядом на колени Шубин.
   - Так получилось, командир, - прошептал прапор. - Ты уж извини. И попытался улыбнуться.
   После того, как было выставлено охранение, всех раненых, погрузив на трофейный "Урал", обнаруженный на вертолетной площадке, осторожно свезли вниз, а пленных (таких набрался десяток) заставили стащить трупы убитых карателей в углубление фундамента на склоне и там закопать, нашедшимися на позициях лопатами.
   Далее сорвали с флагштока у обелиска сине - блакитный флаг и водрузили российский, а еще в нескольких местах пару морских. Среди бойцов было немало бывших флотских.
   Обнаруженные трофеи впечатляли. На занятых ополченцами смотровой и примыкавшей к ней вертолетной площадках стояли два брошенных танка, три выдвинутых в разные стороны БМП и сгоревший бэтээр, с валяющейся рядом башней. В глубине еще курилась дымком разбитая минометная батарея, а под развалинами обелиска был оборудован склад боепитания.
   - Хорошо устроились фашисты, - отшвырнул носком берца валяющуюся на бетонном крошеве камуфляжную куртку с нашивками "Азов" и паучьей свастикой Серега.
   - Лучше всех устроились вон те, - кивнул чумазым лицом в сторону могилы карателей Генка. Пленные закопали все тела, и теперь два бойца пинками гнали их вниз. Для передачи в контрразведку.
   Спустя час, оттуда прибыло подкрепление, в виде батареи гаубиц с расчетами, на курган доставили воду и продукты, бойцы подкрепились, чем бог послал, и вскоре высота огласилась храпом. Не спали только часовые у пулеметов, вглядываясь в степь и слушая не прекращающийся гул за горизонтом.
   Рано утром, выкопав братскую могилу в каменистом грунте, предали земле своих (таких оказалось больше взвода), дали вверх расколовший тишину залп и с минуту молчали.
   - По местам! - надел первым каску старший из командиров, поле чего все направились на позиции. День обещал быть жарким.
  
  
   Потом в степных просторах снова загромыхало, а по рации из штаба пришел приказ: не допустить передвижение вражеской живой силы и техники в сторону попавшей в окружение украинской группировки.
   Она уже варилась в котле, о котором говорилось накануне штурма.
   Предыстория устроенной ополчением ловушки для войск карателей была следующая.
   Еще в июне, командование АТО предприняло наступление вдоль украинско-российской границы с целью отрезать непризнанные республики   от России и перекрыть коридор для поступления материальной помощи и проникновения вооружённых формирований из России на территорию Украины.
   Оно началось по флангам - со стороны Амвросиевки мимо Саур-Могилы  и от  Станицы Луганской. 
   Украинские вооруженные силы не смогли установить контроль над основными высотами Донецкого кряжа и главными магистралями, проходящими в этих местах, а поэтому их наступавшие части двигались по низинным степным грунтовым дорогам вдоль границы с Российской Федерацией.
   В результате ожесточённого сопротивления повстанцев силовики лишь частично выполнили поставленную задачу:  на границе оставалась "дыра" шириной от восьмидесяти до сотни километров. Столкновения перешли в позиционную фазу. На южной границе Донецкой и Луганской народных республик образовался длинный и узкий выступ, контролируемый оккупационными войсками, получивший название "южная клешня".
   С началом июля армия ДНР, под командованием  полковника Игоря Стрелкова  срезала выступ в районе города  Тореза, используя диверсионно-разведывательные и броневые группы, и тем самым завершила многодневную, совместную с  Луганской народной республикой операцию по взятию в окружение пятитысячной группировки оккупантов на юго-востоке  Донецкой области  в пространстве от села Мариновка на ее востоке, до контрольно-пропускного пункта "Изварино" на Луганщине.
   В окружении оказались пять аэромобильных и механизированных бригад, полк спецназа и сводный погранотряд, а также карательные батальоны "Азов" с "Шахтерском".
   Уже на следующее утро, к окруженной украинской группировке со стороны Мариуполя попыталась прорваться механизированная колонна, состоявшая из десятка БМП и нескольких "Уралов" с солдатами, попавшая в поле зрения укрепившейся на Саур-Могиле штурмовой группе.
   Ее корректировщики тут же дали целеуказания гаубичным расчетам и по ней был нанесен огневой удар при поддержке танковых орудий.
   В одном из трофейных "Т-64", дергавшегося после каждого залпа, умело управлялись Соболев с Ионашем и Свергун, а из второго вели стрельбу ополченцы из бывших артиллеристов.
   Спустя несколько недель котел приказал "долго жить" - украинская армия потерпела сокрушительное поражение.
   Более трех тысяч оккупантов приняли в донецких степях смерть, часть, перейдя границу, попросила убежища у России, а остатки сдались в плен. Благо там не расстреливали, как они сами.
  
   Армия же ополченцев стала еще более грозой силой, захватив восемнадцать единиц РСЗО "Град", зенитно-ракетные комплексы "Оса", пятнадцать танков, а также множество другой техники и оружия с боеприпасами.
   Шоколадный президент Порошенко в Киеве глотал валидол, в Раде прекратились драки и она впала впала в прострацию, Турчинову с Яценюком и Парубием стала грезиться виселица.
  
   Глава 5. Бесплатный сыр. Или герои в мышеловке.
  
   "Я не уверен, что общественность готова, чтобы мы сейчас озвучили информацию о сотнях, тысячах дезертиров, которые тогда бежали с позиций. Это больная тема, потому что речь идет о национальном достоинстве. Есть пример, ставший известным, - батальон "Прикарпатье" бежал в полном составе, но, к сожалению, он был не один. Если народ узнает эти цифры - это будет просто шок. Что приведет к существенному переосмыслению всех сложностей, связанных с войной. К сожалению, это было".
   (Начальник штаба АТО генерал Назаров в интервью "Insider").
  
   Побывав под Славянском и набравшись "боевого опыта", Деркач вскоре был отозван руководством правого сектора в Киев.
   К тому времени его соратник Парубий стал секретарем Совета национальной безопасности и будировал идею создания в войсках, что-то вроде политорганов. Они должны были поднимать боевой дух армии, вбивать в головы солдат национальную идею исключительности украинской расы, непримиримость к недочеловекам в Донбассе, а еще взаимодействовать с СБУ, в проводимых той негласных операциях.
   Для начала старший партиец организовал награждение Деркача орденом "За заслуги", врученным тому самим Порошенко, в числе других "гэроив", а затем на торжественном банкете по этому случаю, предложил однопартийцу, отдохнув неделю, снова отправиться в зону АТО его личным порученцем.
   - Будэшь там наглядать за вийськовым командуванням и доносыты мэни. А то воно багато брэшэ. СНБО* повынэн знаты всэ точно.
   - А як жэ СБУ? - поинтересовался Деркач. - У смысли Налывайчэнко?
   - То повный крэтын, - скривился Парубий. - Його люды навить фальшивкы зробыть нэ можуть. Так шо, згодэн?
   - Згодэн, - чуть подумал Деркач. - А яки у мэнэ будуть повноважэння?
   - Сами широки. Вид мого ымэни посещать любую часть и пэрэвирять командування, як воно выконуе наказы. А потим доносыть у Совет. Для прыняття ришення. До рэчи, вийськова СБУ будэ у тэбэ на пидхвати.
   Столь широкие полномочия открывали новые горизонты, и Деркач сразу же этим воспользовался, обратившись к соратнику по борьбе с просьбой.
  
  
   - Панэ Андрий, - возбужденно засопел носом. - А чи нэ можна мэни у власнисть сэло пид Славянськом?
   - Всэ у наший влади, - рассмеялся Парубий. - Знищемо сэпаратыстив и воно твое, разом з усима мэшканцямы. До рэчи, зараз можэш пидибраты соби тут квартыру. У моему сэкрэтариати е спысок вильных.
   - А дэ их хазяйва?
   - Одных мы розстрилялы, другых посадылы, - заговорщицки подмигнул секретарь. - Цэ житло для гэроив, такых як я и ты. Так шо завтра йидь и выбырай. Будьмо! (поднял бокал с шампанским).
   Деркач не преминул воспользоваться этим и на следующий день присмотрел себе двухкомнатную квартиру недалеко от центра. В ней раньше проживал российский шпион из журналистов, получивший за это пять лет. Что б служба раем не казалась.
   Спустя неделю, которую орденоносец провел с толком, в составе пополнения бригады нацгвардии "Киевская Русь", изрядно потрепанной под Дебальцево, он прибыл военным эшелоном в Харьков, пропьянствовав всю дорогу в купе с командирами, откуда направился под Иловайск, где каратели готовились к его штурму.
   Этот небольшой, районного значения город, с населением чуть больше шестнадцати тысяч, являлся важным транспортным узлом, позволявшим контролировать грузоперевозки, а также перебрасывать войска по Донецкой железной дороге
   В начале августа героические батальоны "Донбасс" с "Азововом" уже пытались его взять, но получив достойный отпор, с позором отступили.
   По этому поводу комбат "Донбасса" некий Семенченко - в прошлом неудавшийся актер и по виду дегенерат, разразился на своей странице в интернете пораженческой статьей, по принципу "плохому танцору яйца мешают". Да еще стал хулить высшую власть. Мы, мол, бьемся за свободу, а она только болтает.
   Вот с боевым духом этого батальона и предстояло разобраться Деркачу. О чем доложить для принятия оргвыводов в совбез Парубию.
   На место он приехал в душный полдень, вместе с двумя эсбэушниками из штаба группировки.
   Расквартированный в полуразрушенном селе батальон, напоминал цыганский табор. Там и сям, загнанные в поломанные сады, стояли несколько БМП, военных "Уралов" и гражданских внедорожников, меж которых и оставшихся хат слонялись похожие на бандитов, вооруженные люди в камуфляже.
   - Дэ тут у вас штаб? - поинтересовался Деркач на въезде в село, у двух сонных караульных на блок посту, лениво игравших в карты.
   - А ты хто такый? - встал с патронного ящика старший, с нашивками десятника*, вразвалку подойдя к "джипу".
   - Я прэдставнык СНБО вид Парубия, - надул щеки Деркач, предъявив стражу удостоверение.- А зи мною охвицэры СБУ (сидевшие сзади сделали то же самое).
   - Он у тий хати, - скользнув глазами по документам, показал десятник рукой в сторону почти целого каменного здания с проломленной крышей, в сотне метров от поста. Судя по виду, административного.
  
   Рядом с ним, под каштанами во дворе, усыпанному белыми листами, стояла пара внедорожников без номеров и мотоцикл "Днепр" с пулеметом на люльке.
   - Давай туды, - бросил Деркач шоферу, джип подкатил к дому, и приехавшие вышли из машины.
   У крыльца валялись простреленная жестяная вывеска "Библиотека" и кипа разорванных книг, а изнутри глухо доносились крики.
   Когда Деркач с сопровождающими вошли внутрь, им в нос ударил парной запах крови.
   В просторном помещении с высокими стеллажами, на одном, спиной наружу, висел полуголый человек, а еще двое, потные и в расстегнутом камуфляже, методично охаживали его шомполами с двух сторон, по изорванному в клочья телу.
   Напротив, за уставленным бутылками с закусками столом, забросив на него ноги и развалившись в кресле, сидел пьяный Семенченко и еще двое в камуфляже. Все трое с интересом наблюдали за истязанием, гогоча и прихлебывая пиво.
   При появлении новых персонажей, командир "Айдара", смяв высосанную банку, швырнул ее в угол и мутно уставился на них - вы хто такие?
   Солдаты прекратили экзекуцию, сделав то же самое.
   - Я представнык СНБО вид Парубия, - шагнув вперед, представился Деркач, - а цэ (кивнул на стоявших позади) охвицэры СБУ. Мы до вас з пэрэвиркою.
   - Шо ты сказав? Пэрэвирять? Мэнэ? Ах ты ж гад! - заорал Семенченко, пытаясь встать и вытянуть из кобуры пистолет, но более трезвые собутыльники уцепили его за руки.
   - Пустить тварюки! Убъю! - стал вырываться командир, но те утащили его в смежную комнату, откуда вскоре послышался храп, а потом вернулись.
   - Цього убрать, - бросил один из них палачам, кивнув на потерявшую сознание жертву, а когда ее отцепили и выволкли наружу, сделал пригласительный жест Деркачу с его спутниками,- сидайтэ.
   Как оказалось, это был начальник штаба подполковник Власенко, а третий из компании - ротный, с позывным "Жак", захвативший в плен ополченца, которого допрашивали.
   - Ну, шо? - выпъемо для знайомства? - громко икнул начальник и мотнул головой, ротному. - Налывай по повний!
   - Прошэ пановэ, - по - волчьи осклабился Жак, потянувшись к четверти с самогоном.
   Для начала выпили по граненому стакану за Украину и "гэроив", закусив салом и молодой картошкой с цыбулей, потом за смерть москалям с жидами, после чего начштаба предложил развлечься.
   - У смысли? - поинтересовался Деркач, чувствуя, как приятная истома охватывает тело.
   - Будэмо розстрилювать сэпаратыстив, - поковырял Власенко спичкой в зубах. - Пропоную поучаствувать.
   - З насолодою, - тут же согласился проверяющий. - И мы нэ проты - хрупнул огурцом старший из эсбэушников - полковник.
  
  
  
   Затем выпили еще по стакану, Власенко по рации выдал кому-то приказ, а чуть позже с багровыми мордами, компания вышла наружу.
   Где-то на другом конце села истошно вопил женский голос, в воздухе плыл куриный пух, по раздолбанной дороге улицы куда-то пылила БМП, с сидящими на ней расхристанными бойцами и привязанными сзади коврами с холодильником.
   - То трохвэи, - перехватив удивленный взгляд младшего эсбэушника, подмигнул ему Жак. - Видправляемо помалэньку родычам на Днипропэтровщину.
   Миновав пепелище за домом с остатками строений и запахом гари, вся группа, миновав несколько сельских хат, подошла к низкому кирпичному строению, над обитой железом дверью которой висела табличка "Сельпо".
   У двери с геройским видом прохаживался часовой, рядом, привалившись к стене, чавкал жвачку здоровенный малый, экипированный под Рэмбо, а чуть дальше, усевшись на пожухлой траве, лениво переговаривались, отгоняя назойливых мух, несколько, дебильного вида, нацгвардейцев
   - Ну, шо, мы готови, - хлопнув пузырем на губах, не спеша подошел здоровяк к прибывшим.
   - Цэ наш кэривнык эсбэ* Чэрэп зи своими хлопцямы - представил его подполковник, после чего стороны поручкались.
   - Усих будэмо кинчать, чи як? - кивнул головой на дверь "кэривнык". - Всэ шо змоглы, мы з ных выбылы.
   - Тоди усих, - переглянулись Власенко с Жаком. - Починайтэ.
   - Выхаркнув жвачку, Череп отдал команду часовому, и тот загремел ключами, а сидевшие на траве, встав, направились к двери и вскоре вывели из сельпо четверых мужчин и двух женщин.
   Все были зверски избиты, в запекшейся крови и разорванной одежде.
   - Упэрьод колорады! - окружив пленников, погнали их прикладами на пустырь за зданием нацгвардейцы.
   - Не толкай, укроп, - прохрипел один из мужчин, с перевязанной головой и багровой впадиной вместо глаза.
   - Иды, гад, - ощерился один из солдат. - Зараз мы вам покажэмо свободу.
   Начальство молча следовало позади, хрустя бурьяном.
   - Стий! - проорал старший из конвоя, когда пленных подвели к развалинам трансформаторной будки. От нее шарахнулись несколько тощих собак, и потянуло трупным смрадом. Рядом с остатками бетонных стен чернела землей наполовину засыпанная впадина, с краю которой торчала штыковая лопата, и валялись три грабарки*.
   При их виде одна из женщин - молодая, с распущенными волосами, дико закричала и, рухнув на колени, взмолилась "пощадите!" но бандеровцы, сопя, подтащили ее к будке, где уже стояли другие.
   По знаку Черепа солдаты привычно стянули пленным руки и залепили рты скотчем, после чего отошли чуть назад и выстроились в короткую шеренгу напротив, клацнув затворами.
  
  
   Начальник эсбэ встал от них чуть впереди и сбоку, покосился на киевских гостей и взмахнул рукою "Вогонь!".
   Автоматы задробили короткими очередями.
   Пятеро марая бетон кровью, сползли по нему вниз и затихли, а молодая женщина, забилась в конвульсиях, выгибаясь.
   - Ты дывысь яка живуча, - подошел к ней Череп и дважды выстрелил в голову из пистолета.
   С интересом наблюдавший казнь Деркач, одобрительно крякнул и, услышав за спиной непонятные звуки, обернулся. Младший эсбэушник - капитан, согнувшись пополам, блевал, под куст полыни.
   Между тем, расстрельная команда, сделав свое дело, за ноги оттащила убитых к впадине, отпуская сальности в отношении мертвых женщин и, сбросив всех туда, поплевав на ладони, взялась за лопаты.
   На ночь представителей центра разместили в одной из хат. На соседней со штабом улице. Хозяевам - дряхлому старику с бабкой и малолетней внучкой, приказали убираться.
   - А куда ж мы пойдем? - утирая хусткой глаза, прижала к себе ребенка, старуха.
   - Цэ нас нэ касаеться, - заявил батальонный квартирьер. - Можетэ жыты у сараи або погриби.
   - Шоб вас чорты взялы - блеснул из-под седых бровей старик. - Антихрысты.
   - Гэть их! - бросил квартирьер сопровождавшему их бойцу, и тот взашей вытолкал хозяев во двор, вместе с плачущей внучкой.
   Затем, пожелав гостям доброй ночи, он вместе с солдатом ушел, а "квартиранты", с удобством расположились на ночлег. Подкрепившись обнаруженными в кладовке наливкой и продуктами.
   Утром, в штабе, без свидетелей, состоялся разговор с помятым, Семенченко. Протрезвевший комбат понял, кто от кого к нему приехал, и во что это может вылиться. Он угрюмо слушал Деркача, с опаской косясь на эсбэушников. Потому как достоверно знал, что много болтавший Сашко Билый, был ликвидирован не без их участия
   - Так ты усэ зрозумив? - заканчивая "профилактику" наклонился к нему сидящий напротив Деркач. - Щоб таку хэрню у фэйсбук бильш нэ пысав. Бо будэ погано,
   - Зрозумив, - воняя перегаром, втянул голову в плечи комбат. - Цього бильшэ нэ повторыться.
   - А хлопци у тэбэ хоть куды, - разрядил обстановку, все это время, молча сидевший эсбэушный полковник. - Гарно катують и розстрилюють. Истынни гэрои.
   Спустя еще сутки, приняв участие в зачистке расположенного неподалеку хутора, хозяева которого по разведданным проявляли лояльность к сепаратистам (его сожгли дотла вместе с жителями), "прэдставнык" с сопровождением навестил батальон МВД Украины "Днепр-1", дислоцировавшийся в соседнем районе.
   Этот героический батальон был сформирован в апреле, лично фейсбушным министром Аваковым, на основе "гражданских формирований" и состоял из украинских националистов и крымских татар, бежавших после известных событий с полуострова.
  
   Для боевых действий его готовили в Днепропетровске военные инструктора Израиля с Грузией, а для устрашения повстанцев, "гэрои" были экипированы в черную, наподобие эсэсовской, униформу.
   Впечатляли и операции, уже проведенные батальоном в шахтерском крае. Ратным трудом и преданностью национальной идее. Его бойцы, уклоняясь от прямых боестолкновений с повстанцами, похищали, грабили и пытали мирных обывателей, жгли дома и отравляли колодцы, глумились над священниками и оскверняли православные храмы, получали деньги за расстрелы пленных ополченцев.
   - Оцэ бойовый дух, оцэ рэзультаты, - изучив в штабе журнал боевых действий подразделения, констатировал Деркач. - Е що докладаты у Совет бэзопасности.
   - Ну, дак, - набундючился командир "Днепра" майор Береза. - Тэпэр ось захопымо Иловайськ и зробымо там колорадам козью морду.
   Накануне, в числе других командиров, он получил приказ об очередном штурме окруженного города и уже предвкушал победу.
   Захотелось примазаться к ней и представителям "цэнтру". Они тоже не сомневались в успехе. Тем более, что под Иловайск каратели стянули значительные силы: шесть механизированных и танковых бригад, полки спецназа, инженерного обеспечения и связи, а к ним в придачу пять территориальных батальонов нацгвардии.
   Сигнал на штурм был дан утром 19 августа, после чего артиллерия оккупантов открыла по Иловайску и позициям ополченцев массированный артиллерийский огонь, с использованием реактивных систем "Град" и минометов.
   А после него на город с четырех сторон двинулась бронированная армада.
   Впереди, лязгая траками, в синей дымке выхлопных газов, ползли танки, за ними на броне следовала многочисленная пехота, а во втором эшелоне, на автомобилях управления и передвижных радиостанциях, в клубах пыли двигались отцы - командиры.
   Эфир был забит бодрыми командами и первыми победными реляциями о прорыве линии обороны сепаратистов. Городские, пульсирующие вспышками окраины, становились все ближе.
   - Ну, ось! - подпрыгивая на жестком сидении "Кугуара", обернулся к сидящим сзади Деркачу с эсбэушниками Береза. - Щэ трохы и Иловайск будэ наш! После чего стал вопить по рации команды.
   Затем что-то внезапно изменилось.
   Впереди раздался вселенский гул, покрывая звуки боя, и все вокруг полыхнуло мертвенным светом. "Ягуар" подбросило вверх, и он стал заваливаться набок, потом раздался скрежет металла и вопли находившихся в боевой машине.
   Вынеся головой боковую дверь, Деркач кубарем покатился на землю, краем глаза увидев, как она вспыхнула факелом, из которого выметнулись двое. В горящем обмундировании и с диким воем.
   - А-а-а!!! - присоединился к нему "прэставнык", убегая на четвереньках в сторону, а потом рухнул в еще дымившуюся воронку. Там, ломая на руках ногти, он попытался закопаться глубже, а когда неподалеку рванула еще серия разрывов, в ужасе затих, скрючившись в позе эмбриона.
  
  
   Спустя минут пять, когда огневой налет закончился, и в воздухе опять возникла далекая стрельба, Деркач заставил себя развернуться, подвывая, выглянул из воронки, и перед его глазами возникла апокалипсическая картина.
   По всему вспаханному разрывами, дымящемуся полю, рвотно воняющему тротилом, порохом и горелым мясом, там и сям, чадно горели танки с бронетранспортерами, в промежутках меж ней валялись разбросанные тела, а с низкого неба, кружась, вниз опадали сажа с копотью.
   Из перевернутой неподалеку вверх днищем БМП, с еще гремящими отполированными землей траками, кто- то рыдающим голосом звал на помощь, а прямо у кромки воронки, в которой спасался Деркач, валялась оторванная голова сопровождавшего его полковника.
   Божэ, шо робыть? Шо робыть? - зацокал он зубами.
   Потом в поле зрения попала толпа солдат, улепетывавших в сторону, откуда началась атака и, несколько пятящихся туда бронемашин, огрызавшихся огнем в сторону Иловайска.
   Выбравшись из укрытия "прэдставнык" тут же пристал к бегущим, и вскоре все скрылись в ближайшей балке.
   Когда спустя еще час, едва двигая ногами, потный и в изодранном обмундировании Деркач приковылял в числе других, оставшихся в живых карателей, на исходную позицию, там царили страх и неразбериха.
   Оставшиеся в тылу стратеги, пытались организовать новое наступление, вышедшие из боя отказывались, вопя "нас зрадылы!", все это сопровождалось бестолковой суетой, тасканем друг друга за грудки и черным матом.
   Наконец из штаба поступил приказ о следовании в соседний квадрат для перегруппировки, весь табор погрузился на остатки бронетехники, и колонна двинулась туда, согласно командной мысли.
   Сражение за Иловайск продолжалось почти неделю - ополчение не сдавалось, переходя в контратаки, а потом вся штурмовая группировка оказалась в окружении, потеряв треть личного состава с техникой.
   В котел попали добровольческие батальоны "Днепр", "Донбасс", "Херсон", "Свитязь" и "Миротворец", а также подразделения 17-й и 93-ей бригад вооруженных сил Украины. Часть отцов-командиров, бросив личный состав, драпануло, боевое управление нарушилось, и возник хаос.
   Одни группы оккупантов еще палили куда придется, другие метались в поисках выхода, третьи поднимали руки и сдавались.
   Не успевший сбежать Деркач (штабники выкинули его из машины), решил сделать последнее. Потому как знал, ополченцы пленных не убивают. Для этого он переоделся в армейский камуфляж, стянув его с мертвого солдата, а свой натовский закопал в землю, уничтожил все личные документы, а когда наступила ночь и стрельба поутихла, уполз на нейтральную полосу, где затаился у подбитого орудия.
   Когда же наступил день и после огневого налета ополченцы в очередной раз пошли в атаку, он переждал, пока их боевые порядки уйдут вперед, а затем сдался трофейной, собиравшей оружие, команде.
   - Ты гляди, какой мордастый, не иначе командир, - пробурчал старший, пожилой дядька в кубанке с красным верхом и карабином на плече, обыскивая стоявшего с поднятыми руками пленного.
   - Та ни, - дернул кадыком Деркач. - Я Микола Опанасэнко, селянын з-пид Овруча. Мэнэ насильно мобилизувалы.
   - В нас стрелял? - подошел к ним еще один ополченец с перевязанной головою.
   - Ни, - решительно замотал головой Деркач. - Я був водием.
   - А это мы сейчас поглядим, - хмыкнул тот. - Сними куртку.
   Пленный дрожащими пальцами расстегнулся и сделал, что сказали. На правом плече виднелся синяк. От приклада автомата.
   - Трах! - впечатался в скулу Деркача кулак, и он свалился на бок.
   - Это тебе, чтобы не брехал, - харкнул на землю ополченец.
   Спустя еще час, "сэлянын" шаркал берцами в толпе сдавшихся, подгоняемых конвоем, по разбитому вдрызг городу, от которого мало чего осталось.
   На небольшой, усеянной воронками площади, ближе к центру, пленных остановили,а затем пересчитав и записав фамилии, свели в подвал полуразрушенного здания.
   Там уже вповалку лежали или сидели, опустив головы на руки, еще несколько десятков таких. Грязных и обросших щетиной.
   Ночь прошла беспокойно: одни орали во сне, другие молились, третьи хлюпали носами, а наутро всех вывели наверх, построив перед зданием.
   Со стороны окраин еще доносилась стрельба, но здесь было тихо. На площади стояли закопченый танк, пара бэтээров и дымила полевая кухня, у которой весело переговаривались ополченцы. В небе летали голуби.
   - Значит так! - сказал, подойдя к унылыми шеренгами один из ополченцев, по виду командир, обведя строй воспаленными глазами.
   - Всей украинской группировке кирдык! А вам, считайте, повезло. Жить будете. Сейчас всех накормят и пойдете разбирать завалы. Понятно?
   Пленные недоверчиво косились на него и тупо молчали.
   - Я спрашиваю, понятно!? - напряг горло командир, а боец из охраны щелкнул затвором автомата.
   - Понятно... ясно... зрозумило... - прошелестело по рядам, и в них кто-то громко зарыдал. Там ожидали иного.
   Два дня Деркач вместе с другими ударно трудился, ожидая обмена пленными, который по слухам должен был вскоре начаться, а на третий попался как кур в ощип. Его опознали.
   Когда вечером колонну гнали на ночевку в подвал, ей навстречу попалась очередь женщин с ведрами и бадонами у автоцистерны с водою. Они хмуро скользнули взглядами по оккупантам, шаркающим по асфальту, а потом одна, пожилая, уронив ведро, закричала, "попался сволота!", после чего набросилась на Деркача с кулаками.
   - Женщина, прекратите! - стали оттаскивать ее конвойные. - В чем дело?
  
   Это каратель! - вырываясь, плюнула она в лицо пленного. - По весне наезжал со своей бандой к нам в поселок под Славянском. Арестовал парторга с зоотехником. Потом их нашли в балке повешенными.
   - Цэ якась помылка, то був нэ я, - побледнев, забегал бандеровец глазами.
   - Ты, ты гад! - ткнула в него пальцем женщина. - Здесь, в городе, есть еще несколько семей из нашего поселка, который спалили ваши!
   - Так, с тобой все ясно, - покосился начальник конвоя на Деркача. - Малой!
   - Я! - шагнул к нему рослый ополченец.
   - Отведешь этого героя вместе с женщиной в штаб, пусть там разберутся.
   - Давай, укроп, топай, - вытолкнул тот пленного из строя.
   Спустя полчаса, его допрашивали в штабе ополчения.
   Поначалу Деркач запирался и все отрицал, но, получив пару раз в морду, стал давать показания. Назвал свою настоящую фамилию, должность и миссию, с которой прибыл в зону АТО. Допрашивавшие переглянулись.
   - Да ты, пан, я смотрю, важная птица, - сказал один, бородатый и в выцветшей казачьей фуражке
   - Отправим тебя в контрразведку, в Донецк, - добавил второй, из-под камуфляжа которого синела тельняшка.
   В полдень Деркач под охраной трясся в кузове трофейного "Урала" с ранеными ополченцами, следовавшего в столицу шахтерского края, в полях чернела сожженная и брошенная украинской армией техника, навстречу по дороге гнали очередную колонну пленных.
   Глава 6. Тишина над степью.
  
   "Я призываю силы ополчения открыть гуманитарный коридор для украинских военнослужащих, оказавшихся в окружении, для того, чтобы избежать бессмысленных жертв, предоставить им возможность беспрепятственно выйти из района боевых действий, воссоединиться со своими семьями, вернуть их матерям, женам и детям, срочно оказать медицинскую помощь раненым в результате военной операции".
  
   ( Из обращения Владимира Путина к ополчению Новороссии".
  
   Отгремел Иловайский котел, и каждому было воздано по заслугам.
   Народное ополчение Донбасса превратилось в грозную военную силу, с самородками - командирами, умелыми бойцами и захваченными в боях оружием с техникой; около тысячи украинских окуппантов нашли там свою позорную смерть или бесславно сдались в плен; остальные были выпущены по гуманитарному коридору в "нэзалэжну". Подобно стаду баранов.
   Киевская же хунта в лице Порошенко, Яценюка и еже с ними, пытаясь в очередной раз выдать поражение за победу, достойно наградила оставшихся в живых "гэроив".
  
  
   Получивший ранение в задницу во время победного наступления комбат Семенченко, был награжден орденом Богдана Хмельницкого; бросивший на поле боя своих солдат и сбежавший оттуда вместе с генералом Хомчаком, комбат Береза получил такой же (великий гетман не иначе перевернулся в гробу); а остальные, в зависимости от "подвигов", что поскромнее: медали, жетоны и даже наградные кортики.
   "Вчера двух известных бойцов - комбата батальона спецназначения "Донбасс" Семена Семенченко и сотника Майдана Владимира Парасюка наградили высокими государственными наградами, - писала известная в Украине газета "Вести Приднепровья".
   "Награды нашли героев в Днепропетровске, где они проходят лечение после ранений под Иловайском в облбольнице имени Мечникова. Специально для награждения в наш город приехали премьер-министр Украины Арсений Яценюк и министр МВД Арсен Аваков. Семенченко наградили орденом Богдана Хмельницкого III степени за мужество, проявленное в боях, а боец батальона "Днепр-1" Володя Парасюк получил наградной кортик и нагрудный знак "За отличие в службе"
   Кроме ордена, Семенченко (извещала она), наградили именным табельным оружием "Форт-17" с правом пожизненного ношения. Такого же был удостоен командир батальона "Днепр-1" Юрий Береза, благополучное возвращение которого из котла под Иловайском вызвало бурю эмоций в Днепропетровской обладминистрации. 30 августа стало известно, что связь с Березой, как и с другими бойцами, утеряна. Многие уже начинали думать о худшем, но, к счастью, комбату удалось вырваться из окружения невридимым.
   Чудом называют спасение Владимира Парасюка, два дня пробывшего в плену. Он был ранен осколком в голову и контужен от разорвавшейся рядом ручной гранаты. "Его взяли в плен русские кадровые военные. Передали чеченам. Те пытались унижать. Срывали православный крест. Вова не дал это сделать. Сказал, что мать подарила. Потом чечены вернули его русским десантникам. Те вывезли его в Россию. Там его допрашивали ГРУшники. И так и не поняли, кто он. Вова перехитрил их. Затем Вову вернули назад в Украину и передали ДНРовцам. Те тоже не поняли, кто им попался, и отдали его нашим".
   - Да, чудны дела твои Господи, - закончив читать вслух, смял и выбросил газету в окно Шубин.
   - Складно брешут, укропы, - сказал сидевший рядом за рулем Свергун, а кто-то из бойцов сзади крепко выругался.
   После Саур-Могилы Луганское подкрепление приняло участие в боях за Иловайск и теперь возвращалось обратно в несколько меньшем составе. Во время ликвидации котла погибло немало ополченцев и среди них Веселов, сгоревший вместе с экипажем в танке. На трофейную машину он пересел после того, как был подбит бэтээр группы Шубина, возглавив успешную атаку на отступавших карателей.
   То, что осталось от танкистов похоронили на кладбище Иловайска вместе с другими павшими бойцами, дав в воздух прощальный залп, после чего все вернулись в город, а Ионаш с Шубиным остались у могилы.
   - Эх, Генка Генка, - сдерживая слезы, дрожал губами Серега.
   - Ничего, ничего, - похлопывал племянника по плечу майор. - Он был солдат и погиб как настоящий мужчина.
  
   Потом они со Свергуном попытались установить, куда отправили на лечение Шалимова, но не успели. Подкрепление отозвали назад. Операция завершилась.
   Теперь колеса американского "хаммера", на который пересел Шубин с остатками своих бойцов, ровно гудели в следующей в сторону Луганской области колонне бронетехники и грузовиков, с каждым часом приближая всех к дому.
   - А вот мне интересно, Александр Иванович, сколько продлится это самое перемирие? - поинтересовался с заднего сидения Чечен, хмуро оглядывавший окрестности.
   Накануне их выезда, 5 сентября, в Минске, по инициативе президента России, между главами самопровозглашенных республик и Киевом было подписано соглашение о прекращении огня по всему фронту, создание гуманитарного коридора для выхода из котла остатков карательной группировки, а также мирного урегулирования возникшего конфликта.
   Оно вызвало неоднозначное мнение в штабе ополчения и среди полевых командиров, у которых на этот счет было иное мнение.
   С разгромом изваринской группировки, у армий Донецкой и Луганской республик открываась возможность освобождения Мариуполя с последующим выходом к морю, а после Иловайского котла - уничтожение остатков украинских оккупационных войск на Левобережье.
   - Я думаю, - не сразу ответил Шубин, - перемирие продлится не долго. - Вспомни историю со сбитым "Боингом".
   - Да, - отозвался сзади Примак. - Тогда тоже заключили что-то вроде него, а эти суки ответили бомбежками и налетами.
   - Поживем - увидим, - переключил скорость Свергун. - Главное, мы почти дома. Вон уже окраина Луганска.
   Город встретил их опадавшей с деревьев листвой, и немноголюдьем улиц, колонна проследовала в строну железнодорожного вокзала, где завершила свой путь в месте постоянной дислокации.
   - С машин! - раздалась бодрая команда.
   После этого командиры отправились на доклад в штаб, а бойцы, загнав технику в ангары, в баню - мыться.
   На следующий день, в торжественной обстановке, наиболее отличившимся вручили награды. Шубин получил именной пистолет "форт", еще несколько командиров и бойцов медали "За боевые заслуги", а остальным участникам боев за Иловайск, командование предоставило недельный отпуск.
   Шубин с Ионашем и Свергун, сразу же решили навестить Стаханов. Дядя с племянником не видели родных несколько месяцев, а Юрий пожелал составить им компанию.
   - До своих, в Крыму, я сейчас вряд ли доберусь, - вздохнул он. - Так что, поеду вместе с вами.
   Получив на время отпуска недельные пайки (из Иловайска вместе с трофейной техникой ополченцы доставили в часть две тонны таких же продуктов), отпускники загрузили их в вещмешки, Свергун завел армейский, закрепленный за ДРГ "УАЗ", после чего все сели в кабину.
   - Эх, жалко Валеры с нами нет, - посетовал Шубин, а затем кивнул Свергуну, - трогай.
   Юрий выжал сцепление, и автомобиль вырулил за ворота.
   На окраине Луганска их остановили на блокпосту, рядом с которым стояли бэтээр и зенитная установка, вслед за чем, исполнив зигзаг меж бетонных плит, автомобиль вырулили на трассу, прибавив газу.
   За открытыми стеклами понеслась осенняя степь с золотящимися в ней посадками и селениями в голубоватой дымке, а над всем этим высокое блеклое небо с тянущим к югу птичьим клином.
   - Журавли, - высунулся из окна Серега. - Красиво!
   - Да, словно и нет войны, - откликнулся Юрий.
   По пути их проверили еще дважды: на въездах в Алчевск и Брянку, а на Стахановском блокпосту разведчики встретили знакомого.
   Ими оказался старший из ополченцев, в прошлом милицейский капитан, летом участвовавший в одной из совместных операций.
   - Александр Иванович, вы?! - неподдельно обрадовался он. - Никак к нам с заданием?
   - Да нет, Костя, - улыбнулся майор. - Вот, приехал с ребятами в отпуск.
   - Хорошее дело, - кивнул тот. - Пропустить! И приложил руку к кепи.
   Когда миновав пост и остаток увенчанной пирамидалными тополями трассы, с тянущимися слева корпусами вагонзавода, автомобиль свернул на светофоре вправо, Шубин попросил Свергуна ехать чуть тише.
   За время их отсутствия город практически не изменился. По проспектам, с прилегающими к ним улицам, туда - сюда катили легковые автомобили, грузовики и автобусы, по тротуарам ходили обыватели. Среди которых было немало мужчин призывного возраста.
   - Герои резерва, - нахмурился Ионаш, а Свергун кивнул головой "точно".
   Рынок, как всегда, поражал многолюдьем, в центре, над зданием администрации развивался флаг России, а внизу была сооружена из мешков с песком баррикада. У нее, по брусчатке площади, расхаживали несколько ополченцев с казаками в камуфляже, вооруженные автоматами.
   - Бдят, - кивнул на них Свергун, поворачивая не тенистую, тянущуюся вдоль стадиона улицу.
   В Чутино гостей уже ждали. Накануне выезда Шубин позвонил жене, что приезжает с ребятами в отпуск и первыми, кто их встретили на околице, были Юрка с Аскольдом.
   Свергун, улыбнувшись, остановил машину, отец, выйдя из нее, обнял сына, а потом отстранил от себя. - Ну как вы тут без меня? Живы - здоровы?
   - Ага, - шмыгнул носом Юрка, а Аскольд, сунув хозяину под руку башку, чтобы погладил.
   - Хороший, хороший, - потрепал его по загривку Шубин. - Дай лапу.
   - Кобель выполнил то, что просили, все весело рассмеялись.
   Затем была встреча с остальными родными и визжащей от радости Аленкой.
   Папа! Папа приехал! - чмокала она его в щеки, оказавшись на руках, а женщины прослезились. Кроме Оксаны с Надеждой Никитичной, дорогих гостей встретили ее кума и Серегина мама.
   Спустя полчаса все сидели за накрытым столом под старой, усыпанной золотистыми яблоками антоновкой, отмечая встречу. На столе высилась четверть с домашним вином, в окружении овощных салатов нового урожая, емкое блюдо жареной на сале картошки и второе, с пирогами, а также несколько банок с тушенкой, консервами и шоколадом фабрики Порошенко, доставленных гостями.
   Когда все выпили за встречу (женщины вина, а мужчины спирта из прихваченной с собой фляжки), а потом закусили, состоялся обмен новостями.
   Отпускники рассказали как они воюют, особо не вдаваясь в подробности, а хозяева, как и чем, живут в городе.
   При этом оказалось, что о разгроме оккупантов под Иловайском в Стаханове мало кто знает, поскольку российские каналы телевещания Киев отключил, а по национальным идут реляции о победах украинской армии.
   - Победители, - хмыкнул Свергун. - Бегут, только пятки сверкают.
   - И на базаре про это говорят, - сказала кума. - Знающие люди.
   - Правильно говорят, теть Маш,- расправляясь с очередным пирогом, заявил Серега. - Наш базар лучше всякого телевидения.
   Шубин же молчал и улыбался, гладя по русым волосам, сидящую у него на коленях дочку.
   - Ой, ребята! - обводя гостей глазами, сказала Оксана. - Чуть не забыла. Валера Шалимов в городе.
   -?!
   - Ну да, - кивнула она. - Привезли вчера вечером к нам в больничный городок из Донецка. Еще с тремя ранеными.
   - Вот и нашелся наш прапор, хлопцы, - опустил Аленку наземь Шубин - Иди, побегай, юла. Как его состояние?
   - Ничего. Через пару недель встанет на ноги.
   - За это дело надо выпить! - радостно потер руки Юрий.
   - Не возражаем, - рассмеялись за столом, и Серега, как самый младший, стал наполнять стаканы. Женщинам рубиновым вином, мужчинам разведенным спиртом.
   Разошлись, когда на город опустился вечер. Шубин остался с семьей, Ионаш с мамой отправились на Стройгородок, гду у них была квартира, а Свергуна определили на постой к куме, у которой они весной жили с Шалимовым.
   Ночью Шубину не спалось. Оксана, приобняв его рукой, умиротворенно сопела носом, в зале, в лунном свете размеренно тикали ходики, отсчитывая минуты и часы.
   - Интересно, когда все начнется снова? - думал Александр Иванович, имея в виду перемирие, в которое не верил. Как и многие, такие как он. Долго служившие в силовых структурах. А потому не питавшие иллюзий в отношении пришедших к власти националистов. Они непременно продолжат войну. Чего бы это не стоило.
   Помощь России восставшим была неоспоримой: ряды ополчения пополнялись казаками и едущими оттуда добровольцами, в Донбасс следовали гуманитарные конвои, Кремль требовал от Киева прекращения братоубийства.
   Но, по мнению Шубина, остановлено оно могло быть только в одном случае. Полного разгрома украинской армии вместе с ее карательными батальонами из националистов, освобождения всего Левобережья и взятия Киева. Перемирие же сводило все эти усилия на нет, и давало хунте время на перегруппировку.
   Уснул майор только к утру, когда на небе стали гаснуть звезды.
   На следующий день, ближе к обеду, он вместе со Свергуном и Ионашем навестили в больничном городке Шалимова.
   Тот лежал в трехместной палате хирургического отделения вместе с еще двумя ранеными ополченцами и несказанно обрадовался встрече.
   - Ну, здравствуй, Валера, как дела? - поправляя на плечах тесный халат, опустился на стул у его кровати Шубин.
   - Спасибо, Александр Иванович, все путем, - пожал Шалимов всем троим руки.
   - А мы думали, тебя увезли в Донецк, - присел в ногах приятеля Свергун.
   - Ага, приехали в отпуск, а ты тут, - рассмеялся оставшийся стоять Серега.
   - Меня сначала туда и отправили, - прогудел Валера.- Заштопали, а потом сюда. В Донецк стало поступать много раненых.
   - Это после Иловайского котла, - заявил Свергун. - Мы пару дней как оттуда.
   - Да, всыпали там укропам по самое не горюй, - кивнул Шалимов.- В госпитале ребята рассказывали. А у вас на сколько дней отпуск?
   - Неделя по случаю перемирия, - сказал Шубин.
   - Может меня через неделю выпишут, и я с вами, а, Александр Иванович?
   - Тебе лежать не меньше двух, - наклонился к нему майор. - Мне Оксана сказала. Так что давай, лечись. И никаких фантазий.
   - А это, тебе Валера, доппаек, - поставил у тумбочки емкий пакет Серега. - Тут трофейная жратва, яблоки, плюс шоколад фирмы "Рошен" от украинского президента.
   - Как это? - удивился Шалимов.
   - Его бандероги привезли, а мы взяли, - подмигнул Свергун, и все рассмеялись.
   Побыв у друга еще полчаса и обещав навестить снова, посетители распрощались и вышли из лечебного корпуса на улицу.
   Так, взглянул Шубин на часы, - когда они сели в машину. - Сейчас заедем к коменданту, отметимся, а потом домой, обедать.
   Городская комендатура располагалась неподалеку от центра, у входа прохаживался часовой, здесь же стояла БМП и несколько автомобилей.
   Припарковавшись рядом, отпускники вышли из УАЗа, предъявили часовому удостоверения, после чего вошли внутрь здания.
   - Дремов на месте? - спросил Шубин у двух казаков в камуфляже, тащивших к выходу какой-то ящик.
   - У себя, - ответил один, пыхтя и отдуваясь.
   Комендант сидел в прокуренном кабинете за столом и с кем-то ругался по телефону матом.
  
  
   - О! Шубин! - увидя вошедших, округлил набрякшие глаза, после чего сделал жест рукою, приглашая садиться.
   - Значит так, ищи людей где хочешь, а этих тварей взять! Приеду, проверю лично! - завершил разговор, хлопнув крышкой мобильника. - Какими судьбами? - буркнул взглянув на разведчиков.
   - Вот приехал с ребятами после Иловайска в отпуск, - сказал майор. - Зашли отметиться.
   - Да, хорошо там укропам дали, - остывая, прищурился комендант, протягивая гостям открытую пачку "Беломора", - закуривайте. Те вынули по папиросе и размяли, хозяин щелкнул зажигалкой
   Все четверо были знакомы по боям в Северодонецке. Там Дремов командовал ополчением, а после стал в Стаханове комендантом.
   - Ну и как тут у вас, Паша, дела? - понитресовался Шубин, когда Дремов учинил им отметку в отпускном билете, пришлепнув ее печатью.
   - Дела, как сажа бела,- ответил тот, прикусив мундштук папиросы. - Все предприятия стоят, зарплат нет, начались перебои с пенсиями. А тут еще после амнистии бандиты разгулялись, в городах начались грабежи и разбои. Еле успеваем выезжать и разбираться.
   - Отстреливать их надо, - выдул дым из ноздрей Свергун. - Без суда и следствия.
   - Что и делаем, если берем с поличным, - нахмурился комендант.- Но не всегда получается. Народу не хватает.
   - Да у вас в городе полно мужиков! - удивился Ионаш. - Своими глазами видел.
   - То-то и оно, что полно. Но к нам идут не особо. Хитро выебанные сразу же свалили кто - куда, а большинство сидят по домам или жрут водку с пивом в барах.
   Вот сейчас надо ехать в Брянку, там на окраине шалман из бывших зэков. По ночам грабят людей под видом ополченцев. А у меня свободных бойцов нету. Все в разгоне.
   - М-да, дела, - ткнул в пепельницу окурок Шубин. - Как, оружие дашь? - прозрачно взглянул на коменданта. - А то мы свое оставили дома.
   - В смысле? - высоко вскинул брови Дремов - Не понял.
   - Поедем и повяжем ту банду, на хер, - подмигнул ему Свергун. - Или постреляем, в случае чего, - добавил Серега.
   Оружие щас будет, - расплылся в улыбке комендант и дважды стукнул кулаком в стену позади кресла.
   Через минуту в кабинет вошел бородатый казак в папахе.
   - Слушай меня Петро, сюда - обратился к нему комендант. - Я щас с этими ребятами (кивнул на гостей) уезжаю на операцию. Тащи сюда три "калаша" с подсумками и гранаты.
   - Добро, - кивнул казак и вышел.
   - А я пока созвонюсь с нашим отделением в Брянке, - извлек Дремов из кармана мобильник.
   Спустя еще десять минут все четверо уселись в "УАЗ" и вырулили со двора на улицу.
  
   Отделение стахановской комендатуры в Брянке располагалось в здании бывшего банка, и там группа пополнилась еще тремя бойцами на "Ниве", получив дополнительную информацию.
   Согласно ей, шестеро бывших заключенных обосновались в одной из пустующих казарм* на окраине города, в поселке Рудник - Краснополье, были вооружены и терроризировали местное население. Днем ее участники пьянствовали и отсыпались, а на разбой выезжали ночью.
   Миновав развязку Стаханов - Алчевск, с единственным работавшим в городе светофором, машины ополченцев проехали пару километров вперед по трассе, ведущей на Дебальцево, откуда свернули налево, в сторону поселка.
   Когда-то, еще до революции, с него начинался этот шахтерский город. Теперь поселок умирал. Наполовину пустой и заброшенный. В километре справа, меж посадок, высился старый рыжий террикон, от которого в разные стороны тянулись застроенные частными домами улицы.
   Нужная ополченцам казарма белела за остатками футбольного поля, среди деревьев, рядом с дорогой, ведущей в долину, где было городское кладбище.
   - Удобное место, - сказал сидевший за рулем, местный ополченец. - Отсюда можно не заезжая в центр, колесить по всему району.
   Припарковав автомобили на соседней улице, заросшей кустарником и безлюдной, группа вышла из них и коротко посовещалась.
   Бойцам комендатуры во главе с их начальником, Шубин поручил блокировать казарму с четырех сторон, а Свергуну с Ионашем, быть с ним и осуществить задержание.
   Когда, прячась за деревьями с остатками заборов и различного хлама, группа осторожно приблизилась к зданию, оттуда донеслись звуки музыки.
  
   Небоскребы, небоскребы,
   А я маленький такой,
   То мне страшно, то мне грустно,
   То теряю я покой..!
  
   орал хриплым голосом известный шансонье под залихватский ритм.
   - Культурно отдыхают, - скривил губы Дремов. - Ну, мы пошли. После чего скользнул с бойцами к тылу казармы.
   - Так, за мной, - подождав еще пару минут, сделал условный знак Шубин.
   Пригнувшись и взяв оружие наизготовку, они быстро просеменили один за другим к полуразрушенной ограде двора казармы, откуда неслась музыка, и залегли за ней.
   Внутри стояли два новенький "Рено" без номеров, а неподалеку от них, за вкопанным в землю у раскидистого ореха столом, веселилась и гоготала компания.
   Двое крепких, бритоголовых парней, угнездив локти среди бутылок с закусками, демонстрировали армрестлинг, еще один, рыжий, дергая небритым кадыком, тянул пиво из жестяной банки, а четвертый, в майке и с синими звездами на предплечьях, играл в руке вороненым "макаровым".
  
   - Работаем, - прошептал Шубин и с криком "Всем лежать!" перемахнул через ограду.
   - Атас! - завопил, отбросив банку в сторону рыжий, "спортсмены" тут же вскочили, а навстречу грохнул выстрел.
   - Тр-р-р! - пролаял "коротыш" Свергуна, и пахана* со звездами снесло со скамейки.
   - Я сказал лежать! - прыгнул вперед майор, сбив с ног одного амбала, а набежавший Ионаш, врезал второму затыльником приклада в челюсть.
   - Сдаемся, сдаемся, начальник! - выхаркивая зубы, повалился он на землю. То же сделал рыжий, икая и затравленно озираясь.
   Еще через секунду, где-то в здании послышался звон стекла, потом крики "стоять! и с другой стороны загремели выстрелы.
   - На них откликнулись автоматы, а потом все стихло.
   Когда Свергун с Ионашем вязали на земле руки захваченным бандитам, во двор, утирая потный лоб кепи, вошел Дремов со своим бойцами.
   - "Законник"*, - подойдя ближе, шевельнул ногой мертвого пахана. - А мы кончили еще двух шустрых. Повыпрыгивали из окон и стали отстреливаться.
   Так, Семен, - обернулся к бойцам, - этих трех в машину.
   Пока те уводили захваченных бандитов, комендант с разведчиками осмотрели казарму.
   Самое большое ее помещение было превращено в склад. Здесь стояла пара холодильников в упаковке, несколько коробок с аудио - видеотехникой, лежали какие-то тюки, а у стены высились ящики с продуктами и водкой
   - Не хило затарились - присвистнул Серега, и все перешли в смежную с помещением комнату. Судя по виду - амнистированные тут жили. В углу, с трубой, выведенной в окно, остывала буржуйка, вдоль стен стояли койки с матрацами, а в трехстворчатом платяном шкафу висел военный камуфляж, и тускло блестели несколько автоматов.
   Другие комнаты, тянущиеся вдоль длинного коридора, были пустыми, с выбитыми окнами и разрушенными печами. Там было сыро и мрачно.
   Проверив все, группа вышла наружу, после чего комендант позвонил мэру города, чобы обнаруженные товары оприходывали с последующей раздачей нуждающимся.
   В Чутино отпускники вернулись под вечер. Усталые, но довольные.
   - Где это вас так долго носило? - спросила Оксана, пригласив Юрия с Серегой на ужин. - Мы уж заждались.
   - Да так, немного прогулялись, - улыбнулся Шубин.
   - Ага, - добавил Свергун. - На свежем воздухе.
   Отпуск пролетел как один день. Так всегда бывает у военных.
   Спустя положенное время, "УАЗ", бодро катил по трассе на Луганск, из магнитолы тихо лилась песня.
   - Как считаешь, Александр Иванович, все это надолго? - кивнул Свергун на степной простор, с плывущими в небе облаками.
   - Хотелось, чтобы навсегда, - сказал тот. И они снова замолчали.
  
   Дывлюсь я на нэбо, та й думку гадаю,
   Чому я нэ сокил, чому нэ литаю?
   Чому мэни Божэ, ты крылэць нэ дав?
   Я б зэмлю покынув и в нэбо злитав...
  
   тревожила душу старая песня.
  
   Москва - Симферополь 2015.
  
  
   Примечания:
  
   Штат - в данном случае нашивка о военной специальности матросов срочной службы.
   Хурда - личные вещи (жарг.)
   "Кольский полуостров" - популярная на Северном флоте песня.
   Офицерская классность - жетон классного специалиста (жарг.)
   Сапоги - в данном случае представители сухопутных родов войск (жарг.)
   Тпруха - везение (жарг.)
   Маршал Победы - маршал Советского Союза Г. К. Жуков.
   Онук - внук (укр.)
   РККА - Рабочее-Крестьянская Красная армия.
   Высевки - отсев муки.
   Хабарь - взятка (укр.)
   Колыска - детская люлька (укр.)
   Кармелюк, Довбуш - украинские национальные герои.
   ЦК КПУ - Центральный комитет Компартии Украины.
   ОУН-УПА - Организация украинских националистов/ Украинская повстанческая армия.
   Сильрада - сельсовет (укр.)
   "Наша влада повынна буты страшною" - один из лозунгов украинских националистов.
   Выбухивка - взрывчатка (укр.)
   Схрон - тайное убежище, укрытие у бандеровцев.
   Глей - выход горной породы.
   Файна - красивая, представительная (укр.)
   Кэрувать - руководить (укр.)
   Галицкие русины - славянская этническая народность в Прикарпатье.
   Нащадок - потомок (укр.)
   Дияч - деятель (укр.)
   Галичина - в данном случае Западная Украина.
   ЗУНР - Западно - украинская Национальная Рада.
   Шухевич - один из идеологов украинского национализма, военный преступник.
   УНА-УНСО - праворадикальная партия современных украинских фашистов.
   Коновалец - (то же что и Шухевич).
   Хаййя `аля-ссалят - спешите на молитву.
   Коп - полицейский.
   Первый лейтенант - воинское звание в армии США, соответствующее старшему лейтенанту.
   Пакуль - головной убор маджахеда.
   Кафир - неверный.
   Фарси - персидский язык.
   Дастрахан - накрытый стол в Азии.
   Шурави - название русских солдат в Афганистане.
   Паранджа - сетка на лице мусульманских женщин.
   Акр - мера земли в США и Великобритании.
   Раша - русский.
   Покер - карточная игра.
   Аскер - солдат армии ДРА.
   Наджибулла - один из президентов Афганистана.
   АНА - афганская национальная армия.
   Дядя СЭМ - жаргонное навание вооруженных сил США.
   Хоп мали - слушаюсь (перс.)
   Кейфор - натовские силы миротворцев.
   Кокни - презрительная кличка англичан американцами.
   Империя Зла - название Советского Союза на Западе в годы Холодной войны.
   Балаклава - маска с прорезями для глаз (жарг.)
   БВР - буро - взрывные работы.
   Зюзюк - белорус (жарг.)
   Промштрек - горная выработка.
   Тормозок - еда для шахтера под землей (жарг.)
   Штрек, квершлаг, лава, - горные выработки.
   Пятнистый - прозвище Горбачева в Донбассе.
   Стачком - забастовочный комитет в годы перестройки.
   Беловежское соглашение - документ о развале СССР, подписанный Ельцыным, Кравчуком и Шушкевичем в Белоруссии.
   Бандеровский трезуб - символ националистической Украины.
   Фемида - богиня Правосудия.
   ИТК - исправительно-трудовая колония.
   Бомбила - частник, подрабатывающий извозом (жарг.)
   Анис - сорт яблок.
   "Луга -Нова" - популярная на Украине водка.
   ДАИ - украинская госавтоинспекция
   Люмпен - псевдо пролетарий.
   Говерла - гора в Западной Украине, на которой любил молиться Ющенко.
   Берегиня - статуя древнеславянского божества в виде девушки, на киевском майдане.
   Бабий яр - место массового убийства евреев бандеровцами в Киеве в годы Великой Отечественной войны.
   Паны - господа (укр.)
   Цвинтарь - погост.
   УНА-УНСО - название бандеровской армии и движения.
   Центральный провод - руководство этого движения.
   Акция - бандеровская спецоперация.
   СБУ - служба безопасности Украины.
   "Стечкин" - в данном случае марка советского пистолета.
   Мтацминда - святая гора в Тбилиси.
   Бичо - парень (груз.)
   Аварцы - народность в Дагенстане и Чечне.
   Арлингтонское кладбище - военный пантеон под Вашингтоном.
   Чийз, прозит! - застольные возгласы американцев с европейцами.
   Сулугуни - сорт грузинского сыра.
   Камикадзе, кайтенс, - японские смертники в годы Второй мировой войны.
   Погоняло - кличка в зоне (жарг.)
   Жмур - мертвец (жарг.)
   Коротыш - автомат АК- 76 (жарг.)
   "Свобода" - праворадикальная партия украинских национаистов.
   Бандерлоги - название украинских националистов в Донбассе.
   Коктейль Молотова - бутылка с зажишательной смесью.
   Довбыш - барабанщик у запорожцев, а потом бандеровцев.
   Кистень - холодное оружие в виде цепи с металлическим шаром на конце.
   Зобнуть - курнуть (жарг.)
   "Богдан" - в данном случае марка автобуса.
   Угро - уголовный розыск.
   Адью - до свидания (франц.)
   Зашхерить - спрятать (жарг.)
   Хачик - азиат (жарг.)
   Нунчаки - холоднее оружие в виде двух палок соединенных цепью.
   Руны СС - эмблема эсэсовских подразделений фашистской Германии.
   Мессия - посланец Бога на Земле.
   Козацкий шлык - висящий к низу матерчатый верх красного цвета, на запорожской шапке.
   Когорта - подразделение в Римской армии.
   Мотлох - мусор (укр.)
   Пархатый - презрительное название евреев.
   Повия - проститутка (укр).
   Куринь - военное подразделение у запорожцев, а потом майдановцев.
   Цимус - превосходная степень у евреев.
   Мотель - гостиница для автомобилистов.
   Напий - напиток (укр.)
   Мамця - мамка (укр.)
   Хабар - взятка.
   "Арсенал" - в даннос случае военный завод в Киеве.
   ЧОП - частное охранное предприятие.
   Пролиски - ранние весенние цветы в лесах Украины.
   ВГСЧ - военизированная горно - спасательная часть.
   Сваха - то же, что кума в России.
   Шурф - горизонтальная горная выработка, ствол шахты.
   Хробак - мокрица (укр.)
   БТР-80 - модель советского бронетранспортера.
   ПТУРС - противотанковая управляемая реактивная установка.
   Колорады - презрительное название украинскими националистами жителей Донбасса.
   Блицкриг - молниеносная война по Адольфу Гитлеру.
   Вип-зал - зал ожидания для элитных пассажиров.
   ПЗРК - переносной зенитно - ракетный комплекс.
   ГРУ - Главное разведывательное управление Министерства обороны России.
   Поверстать в казаки - записать в казачий род войск.
   Хорь - проститутка (жарг.)
   Метрика - свидетельство о рождении.
   "Омега" - в данном случае марка дорогихшвейцарских часов.
   "Хенесси" - марка коньяка.
   "Глок" - модель пистолета.
   Штык - в данном случае агент (жарг.)
   ДЮСШ - детская/юношеская спортивная школа.
   Лабухи - ресторанные музыканты (жарг.)
   Красная ИТК - зона, в которой активно работает администрация.
   Решала - договорщик (жарг.)
   УДО - условно досрочное освобождение.
   Греческий зал - комната отдыха в ресторане для избранных клиентов.
   Подорвать - сбежать (жарг.)
   БМП - боевая машина пехоты.
   Хаки - в данном случае полевая форма.
   Комбатант - военнопленный по международному праву.
   Триплекс - оптическое устройство обзора в танке или бронетранспортере.
   Бык (БК) - боекомплект (жарг.)
   Укропы - украинские военные в Донбассе (жарг.)
   СИЗО - следственный изолятор.
   Двинуть кони - умереть (жарг.)
   СНБО - Совет национальной безопасности и обороны Украины.
   Десятник - младший командир у бандеровцев на Майдане.
   Грабарка - угольная лопата (жарг.)
   Казарма - в данном случае дом-общежитие. Строились при старых шахтах.
   Пахан, законник - воровской аторитет.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   191
  
  
  
  
Оценка: 3.88*12  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"