Он резко взмахнул руками, и на меня отовсюду полился свет - чистый, беспощадный поток ослепляющего света.
Я отступила в угол, где было самую малость темнее, но свет и здесь до меня добрался, ярко высветив мои чёрные волосы, ослепив и заставив сверкать серые глаза, превратив мою бледную холодную кожу в белый мрамор.
Я почувствовала себя статуей и, не выдержав, пробормотала первое пришедшее на ум заклинание. Это оказался Туман, и с минуту я нежилась в долгожданной обожаемой темноте, пока чары не рассеялись под действием солнечных лучей.
- Плохо, а, некромант? - нараспев протянул он, приближаясь ко мне всё ближе. Свет тянулся за ним, заставляя меня вжиматься в угол всё сильнее и сильнее. - Не нравится?
Я закрыла ладонями глаза, чтобы не ослепнуть, и сжалась в клубочек, но его сияющий силуэт настигал меня даже так.
- Некроманты всесильны, - с издёвкой произнёс голос у меня над головой. Он слегка растягивал согласные, делая их удвоенными, а то и утроенными, на гласных же резко сжимал челюсти, будто боясь выпустить хотя бы один звук. Из-за этого его речь звучала переливисто, натянуто, но слишко резко и жёстко. Немало этому способствовал арканиольский язык. - Так ты говорила, да? Некроманты ничего не боятся...
Я сжалась ещё сильнее, лишь бы не слышать этот звенящий голос, не чувствовать холодное дыхание у себя над ухом, не ощущать на щеке прядь его мягких волос.
- Я потратил много лет на изучение твоих страхов. Ты мало чего боишься, а если и боишься, то совсем чуть-чуть, несильно, не так, как мне надо... И внезапно я прозрел - ты, тень, существо, которое всеми силами тянется к свету, но, приобретя его, отталкивает, невзрачный серый запуганный зверёк, который не умеет чувствовать - лишь повторять эмоции других, которого, в сущности-то, и нет, который является исключительно копией чего-то светлого и огромного, маленькой, жалкой бездарной копией... Чего же ты должен бояться? Конечно же, света...
Последнее слово он произнёс, слегка клацнув зубами у меня над ухом, что чуть привело меня сознание.
До этого момента мне мешала необычная обстановка - назовём это так - и, да, нечеловеческий ужас, разливший по всему моему телу, напитавший кровь и остановивший сердце, чтобы заставить его прекратить вытворять подобное. Но сейчас, когда я уже пришла в себя...
Сначала он просто дёрнулся. Свет оттягивал от меня свои щупальца, втягивался, съёживался, пока не исчез совсем. Его место заняла тьма.
Его глаза удивлённо расширились, и он отступил, почти не сгибая ног и при этом чуть ли не падая, будто деревянный. Когда я приспособилась, он стал двигаться уже удобней, но всё равно не особо устойчивым образом.
Мне не хотелось говорить: я слишком устала и выдохлась, потратив на выброс страха все свои силы, поэтому мой голос зазвучал внутри его головы.
"Я не говорила, что некроманты ничего не боятся, - сказала я. - Нужно слушать меня внимательней, это бывает полезным. Я боюсь - всего на свете, сразу. Тебя, света, своих друзей. Но это не значит, что я не справлюсь с этим страхом. Некроманты всесильны, уж это-то ты слышал, верно?"
- Что ты со мной сделаешь? - спросил он. Испуганно и жалко. Пусть я забилась в уголок, а он стоял, выпрямившись, он выглядел более забитым, чем я.
"Я тебя убью."
- Но ты не можешь убивать - ты сама это говорила.
"Да. Я не врала. Но убийства бывают разные..."
Он весь затрясся. Пришлось усилить концентрацию - и говорить стало ещё труднее.
"Ты же хотел меня убить, не так ли? Почему бы мне не отплатить тебе тем же?"
- А как же твоя хвалёная мораль?
"Это защита."
- Как же ты меня убьёшь? - неожиданно перескочил на другую тему он.
"Просто. Я сотру твою личность и замедлю твоё развитие, а потом и вовсе отмотаю твоё время назад."
- Ты не говорила, что можешь такое.
- Я много чего не говорила, - неожиданно произнесла я. Если бы он смог вздрогнуть, обязательно бы вздрогнул. - Очень многого. Я могу, по сути, всё. Я - Богиня. Да, представляешь, милый, когда-то давным-давно кто-то создал самых настоящих богов. Которые умирают и рождаются, как простые смертные, но которые наделены божественной силой делать то, что хотят. И тот, кто поднял руку на Бога... не находишь, что достоин высшего наказания?