УБИЙСТВО В ГОСТИННИЦЕ. Перевод с иврита Афримзон Зоя
Капитан Кроссби вышел из банка с довольным видом человека оплатившего по чеку и обнаружившего, что на его счету осталось больше, чем он предполагал. Капитан Кроссби чаще всего выглядел довольным собой, он принадлежал к такому типу людей. Был он низенький и толстый, лицо красное, даже через - чур, усы торчали подстать его военной выправке. Походка была горделива, одежда несколько экстравагантна и он любил интересные рассказы, даже чуть - чуть с примесью фантастики. Выглядел он симпатичным и поэтому с лёгкостью был принят в мужское общество. Весёлый, обыкновенный, холостой, никакой особой приметы, Восток и сейчас полон такими мужчинами, как он.
Улица, на которую вышел капитан Кроссби, называлась 'Улица Банков' , т.к. большинство банков города располагалось именно здесь. Внутри банка царили прохлада, сумрак и даже кое - где сырость. Звуки, долетающие изнутри, были звуками пишущих машинок.
Снаружи улица 'Банким' была залита солнцем, переполнена кружащейся пылью и громким шумом несмолкающих уличных звуков. Здесь были слышны настойчивые гудки машин и голоса лоточников, расхваливающих свой товар, гневные споры меж группами людей, которые выглядели готовыми убить друг друга, а на самом деле бывшими лучшими друзьями, сильными и верными. Мужчины, молодые люди, дети продавали дерево различных пород и сортов на дрова, сладости, апельсины, бананы, полотенца, гребни, бритвы и ещё много других товаров, которые поспешно несли на спинах, на подносах вдоль и поперёк всей улицы. Здесь вечно шумел прибой гортанных голосов и над всей этой толпой и автомобилями возносились острые и меланхоличные голоса погонщиков ослов, лошадей и мулов: ' Бальк, Бальк!'
Было одиннадцать часов в городе Багдаде. Капитан Кроссби остановил парнишку, бежавшего с руками полными газет, и купил одну из них. Он свернул с улицы ' Банким' и вышел на главную улицу Багдада - 'Рашид', которая тянулась приблизительно 6 км. вдоль реки 'Хайдекель''Тигр'). Шагая вдоль реки, капитан Кроссби заглянул в колонки газеты, сунул её подмышку, прошёл ещё 200 метров, свернул в маленький переулочек, а через него - в большой двор. В дальнем конце двора открыл дверь, покрытую латунью, и вошёл в контору. Иранский чиновник, молодой, опрятный, оставил свою пишущую машинку и с улыбкой подошёл поприветствовать его.
- Доброе утро, капитан Кроссби! Что я могу сделать для вас?
- Мистер Дайкин у себя? - спросил Кроссби.
- Как обычно.
- Замечательно! Я войду.
Отойдя от двери и преодолев несколько крутых ступенек, капитан Кроссби пересёк грязный коридор, решительно постучал в дверь и услышал: ' Войдите!' Перед ним была почти пустая комната с высоким потолком, с длинной, низкой, обитой драпировкой скамьёй, со столиком для кофе, с большим потёртым письменным столом и с нефтяной печью, на которой стояла миска с водой. Электрическая лампочка освещала комнату, не позволяя дневному свету проникать дальше оконного стекла. За потёртым письменным столом сидел поблекший мужчина, выражение лица которого, усталое и нерешительное, сообщало о том, что этот человек вообще не преуспел в жизни и даже перестал тревожиться об этом. Двое мужчин: Кроссби - весёлый и уверенный в себе , и Дайкин - усталый и мрачный на вид, взглянули друг на друга. Дайкин сказал:' Привет, Кроссби! Ты сейчас прибыл из Киркуха?' Кроссби кивнул головой и осторожно закрыл за собой дверь. Эта дверь, как и хозяин комнаты, выглядела потёртой и небрежно покрашеной, но была в ней одна неожиданность - она абсолютно (Абсолютно!! Без щелей и без пространства над полом!) входила в дверной проём, в результате чего через неё не прникал ни один звук. Ни один! После того, как дверь была закрыта, между мужчинами начался разговор, во время которого капитан Кроссби чувствовал себя как - то менее уверенным, менее энергичным, а Дайкин, напротив, расправил плечи, приобрёл уверенность и казался более значительным. Если бы в это время в комнате находился ещё кто - нибудь, то он бы сразу понял, главный тут - Дайкин.
- Есть ли новости, господин? - спросил Кроссби.
- Да! - Вздохнул Дайкин.
Перед ним лежал лист бумаги с записями, расшифровкой которых он был занят. Дайкин отметил ещё две буквы и сказал: 'Она состоится в Багдаде!' Потом зажёг спичку, сложил листок и поджёг его. После того, как бумага, над которой он трудился, превратилась в пепел, Дайкин легонько подул, пепел взлетел и рассеялся по комнате.
- Да! Они выбрали Багдад. Двадцатого числа следующего месяца. Мы должны сохранять абсолютную секретность.
- Последние три дня весь базар только об этом и говорит, - сухо сказал Кроссби.
- Абсолютный секрет! - Высокий человек устало улыбнулся. - На востоке нет абсолютных секретов! Верно, Кроссби?
- Нет, господин. Если спросишь моё мнение, то абсолютных секретов нет нигде! Во время войны, я не раз убеждался, что простой парикмахер в Лондоне знает больше, чем весь генеральный штаб.
- Поэтому особой секретности в нашей ситуации нет. Если действительно будет установлено, что встреча состоится в Багдаде, то скоро об этом можно будет говорить открыто. И тогда начнётся развлечение, особенное развлечение... Наше!!!
- Ты считаешь, что она состоится, господин? - спросил Кроссби с сомнением, - ты думаешь, что Дядюшка Джо (Так Кроссби без всякого почтения назвал главу самой большой европейской державы) и правда собирается явиться сюда?
- Я думаю, Кроссби, что на этот раз ответ действительно положительный, - сказал Дайкин задумчиво, - да, я так думаю. И если встреча будет успешной, успешной без всяких неожидонностей, то тогда она станет якорем спасения для... Для всех! Если возможно будет прийти к какому - то пониманию ...
Он замолчал. Кроссби всё ещё был настроен скептически: ' Извини, господин, а есть ли какая - то возможность прийти к пониманию?
- В том, как ты это понимаешь, Кроссби, скорее всего - нет. Если бы это была простая встреча двух людей с различными мировоззрениями, скорее всего всё бы закончилось, как обычно, с усилением взаимного недоверия и подозрительности. Но существует третий фактор. Если этот фантастический рассказ Кармайкла верен... - Дайкин замолчал.
- Но, скорее всего, господин, этот рассказ не может быть правдой. Он через чур фантастичен, - возразил Кроссби.
Дайкин несколько минут молчал , он видел в воображении, в своём личном воображении, эти взволнованные, озабоченные лица, слышал тихий голос, который невозможно описать, внимал фантастическим вещам, которые разум отказывался воспринимать. Он повторил себе ещё раз то, что говорил тогда: 'Либо все хорошие, надёжные люди сошли с ума, либо всё это верно!' И он сказал голосом, полным скорби: ' Кармайкл верит в это. Всё, что он смог разузнать, подтверждает это. Он хочет ещё раз проникнуть туда и принести доказательства. Умно ли я поступил, разрешив ему это, я не знаю. Если он не вернётся, то можно будет только рассказать то , что Кармайкл поведал мне, но это уже не будет то, что рассказали ему. Достаточно ли этого? Я не убеждён... Да и рассказ действительно фантастический... Но если человек сам будет здесь, в Багдаде, двадцатого числа этого месяца, сам расскажет свой рассказ, рассказ свидетеля, и представит доказательства...
- Доказательства? - спросил Кроссби резко
Дайкин согласно кивнул головой.
- Я ни минуты не сомневаюсь в этом. Даже в нашей организации случаются утечки, это самое неприятное. Как я могу быть уверен, что все средства, которые мы применяем, чтобы с миром привести Кармайкла в Багдад, не будут известны другой стороне? Это одно из основных правил: держать, как тебе известно, кого - нибудь из своих в лагере противника.
- А, есть ли кто - нибудь, кого ты подозреваешь, господин?
Дайкин помотал головой, Кроссби вздохнул: ' А между тем, мы продолжаем?'
- Да, - последовал ответ.
- А что по поводу Кроптон Ли?
- Он согласен явиться в Багдад.
- Все прибывают в Багдад, - сказал Кроссби, - даже дядюшка Джо, как ты сказал, господин. Но, если что - нибудь случится с нашим президентом в это время здесь, всё наше дело провалится в тартарары.
- Это не должно произойти, ни в коем случае! -Твёрдо сказал Дайкин, - это наша обязанность, наша работа что бы ничего не случилось!
Когда Кроссби вышел, Дайкин подсел к столу согнувшись и повторяя про себя:' Они прибывают в Багдад!' На промокашке, дежащей перед ним, он начертил круг и написал в нём 'Багдад', потом вокруг точками нарисовал: верблюд, самолёт, корабль, маленький поезд, из трубы которого валил дым... И все они объединились в круг. Потом в углу нарисовал паука и его сеть, в центре которой написал:'Ана Шиль'. Внизу листа поставил большой знак вопроса.
Потом Дайкин надел шляпу и вышел из конторы, прошагав часть улицы Рашид, услышал, как какой -то человек спросил своего приятеля:'Кто это?'
- Этот? Аааа...Это Дайкин...Работает в одной из нефтяных компаний. Он приятный человек, но не способный продвигаться вперёд. Через - чур сонный, и говорят - пьяница. Он никогда не преуспеет, нужно иметь много энергии, чтобы преуспеть в этой части мира.
*******
- Вы как следует приготовили отчёт о наследстве семьи Крогенхореф, госпожа Шиль ?
-Да, господин Моргенталь.
Госпожа Шиль, спокойная и деловитая, протянула бумаги своему начальнику. Он, стоная и охая, целый час разбирался в написанном.
- По моему, удовлетворительно.
- Абсолютно с вами согласна, г - н Моргенталь.
- Шварц здесь?
- Он ожидает в приемной.
- Срочно приведите его сюда.
Госпожа Шиль нажала одну из шести кнопок.
- Я вам ещё нужна, г - н Моргенталь?
- Нет, я думаю, что нет, г - жа Шиль.
Ана Шиль беззвучно выскользнула из комнаты. Это была блондинка, но её светлые волосы имели оттенок платины, поэтому она не была той сияющей блондинкой, которых привычно видеть в кабинетах начальников, светлые волосы её были ото лба зачёсаны назад и свёрнуты на затылке в аккуратный пучёк. Её светло - голубые глаза внимательно смотрели на мир через очки с толстыми стёклами. Лицо её было маленькое, приятное, но недостаточно выразительное. Она получила это престижное место не с помощью очарования, а с помощью своего в высшей степени профессионализма и присущей ей пунктуальности. Она запоминала всё, когда бы это не случилось и какая бы при этом не была путаница. Она помнила все даты, все имена и не было необходимости всё это записывать. Она могла организовать управление громадным предприятием таким образом,что оно будет работать и выдавать продукцию чётко, как хорошо смазанная машина. Она была символом осмотрительности и энергии потому, что была целенаправленна и дисциплинированна, как никто в мире.
Отто Моргенталь-глава фирмы 'Моргенталь, Браун и Шифрак, Международный Банковский Бизнес', бесспорно знал, что Ане Шиль он должен больше, чем его ежемесячные денежные выплаты. Её память, опыт, её суждения, взвешенные и прямые, были незаменимы. Он платил ей большую зарплату и было бы правильным повысить её ещё, но она не просила об этом. Ана знала не только тонкости его бизнеса, но и тонкости его личной жизни. Когда он посоветовался с ней по поводу г -жи Моргенталь - 2, она рекомендовала ему развод и установила точную сумму алиментов. Она не проявляла чувства соучастия или любопытства, она не принадлежала (так говорили, и так оно и было) к этому сорту женщин. Он, г - н Моргенталь, вообще не думал, что у неё есть какие - либо чувства и ему не приходило в голову изумляться её мыслям. Он даже был бы поражён, если бы услышал, что у неё есть личные мысли, например, мысли не связанные с делами фирмы 'Моргенталь, Браун и Шифрак' или с личными делами Отто Моргенталя. Поэтому он страшно изумился, услышав как она сказала, собираясь покинуть офис, : 'Я хочу получить отпуск на три недели, если это возможно, г -н Моргенталь, начиная со следующего вторника.' Он взглянул на неё и ответил: ' Это будет плохо, очень плохо.'
- Я не думаю, что это будет труднее, г -н Моргенталь. Г - жа Вигейт должна будет справиться со всеми делами. Я оставила ей все мои записи и указания. Г -н Корновел сможет побеспокоиться о техническом обеспечении.
- Ты заболела или что - нибудь в этом роде? - Чувствуя неловкость, спросил Моргенталь. Он не мог даже представить себе г- жу Шиль заболевшей. Даже вирусы относились с уважением к Ане Шиль и уступали ей дорогу.
- Ааа... нет, нет, г - н Моргенталь. Я хочу поехать в Лондон, навестить свою сестру.
- Сестру?...- Он не знал, что у неё есть сестра. Невозможно было представить г - жу Шиль как человека, у которого есть родственники. Она никогда не упоминала о них. И вот, вдруг, она упомянула какую -то сестру в Лондоне! Ана была с ним в Лондоне прошлой осенью, но ни разу не упомянула о сестре. С чувством, что она поступает с ним беззаконно, он сказал: 'Не знал, что у тебя есть сестра в Англии.' Г- жа Шиль улыбнулась слегка: ' Ааа... да, г - Моргенталь, она замужем за чиновником, который связан с Британским музеем. Она должна пройти серьёзную операцию и просит, чтобы я была рядом. Я хочу поехать к ней.'
Из последних слов Отто Моргенталь понял, что она решила ехать. Он жалобно проворчал: ' Хорошо, хорошо... Возвращайся, как можно скорее. Ещё никогда я не видел рынок таким нестабильным, как сейчас. Этот проклятый коммунизм! Война может разразиться в любую минуту. Это единственное решение, так мне иногда кажется. Вся страна говорит об этом. И именно сейчас наш президент решил отправиться на эту глупую встречу в Багдаде. По моему, это ловушка. Они стремяться уничтожить его... Багдад! Конечно в этом месте! Именно здесь, другого места в мире не нашлось!
- Я уверена, его будут охранять, как положено. - попыталась успокоить его г-жа Шиль.
- Год назад в течении часа уничтожили Переса. Нет? В Израиле они уничтожили графа Бернардота. Это сумасшествие! Сумасшествие!... Но может весь мир сошёл с ума?
ГЛАВА 2
Виктория Джонс задумчиво сидела на скамейке в саду Фиц- Джеймс. Она была погружена в свои думы, можно сказать 'покаянные' думы, думы о препятствиях встающих перед человеком, который использовал свой талант не в том месте и не в то время. У Вктории, как и у большинства из рода человеческого, были свои достоинства и свои недостатки. С одной стороны она была добросердечна, великодушна и энергична, но с другой ( очевидно, для равновесия) её природная склонность к приключениям, которая во все времена могла обернуться как славой так и позором, проявилась в её постоянном желании рассказывать всякие 'сказки', фантазии в самых подходящих и даже в самых не подходящих случаях. Виктория никогда не могла устоять перед лицом Чуда, поднимающего её воображение над серой действительностью и поэтому она лгала, лгала быстро, легко, вдохновенно. Когда Виктория опаздывала на встречу, что случалось почти регулярно, она не обходилась возможностью пробормотать, что её часы остановились(кстати, это действительно случалось довольно часто) или, что автобус опоздал без причины. Виктория предпочитала рассказывать совершенно фантастические причины, придуманные находу. Например, будто она задержалась из - за слона, лежащего на пути автобуса, или из - за разбойников, появившихся внезапно и пойманых полицией с её помощью. По её мнению Мир, в котором приятно жить, это мир, где в центре Лондона полно кровожадных тигров и разбойников, захвативших город. Строение своего тела (тоненькая, тоненькая с длинными ногами) её устраивало, но вот своим маленьким лицом она была недовольна, оно казалось ей слишком простым. На самом деле лицо её было приятным, но было в нём что - то загадочное, потому что в любой момент могло измениться и изобразить кого угодно, оно было 'резиновое', как говорил один из её бывших приятелей .
Вот это свойство её лица и страсть к фантазиям и были причиной той грустной ситуации, в которой Виктория очутилась. Она работала машинисткой в компании 'Гринхольц, Симонс и Ледербеттер' с улицы Грайшулем и в это скучное утро решила развлечь трёх машинисток и одного посыльного, находящихся в офисе, изображая как жена г- на Гринхольца посещает его учреждение. Охранник сообщил, что г -н Гринхольц ушёл на встречу со своим адвокатом и Виктория позволила себе расслабиться.
- Почему, папочка, ты сказал, что мне нельзя купить эту кушетку? - голосом высоким и взлетающим, требовала г -жа Гринхольц. - У г- жи Дибаткинс есть одна такая, с серо-голубой обивкой. Ты сказал, что это из -за денежных затруднений? Если так, то почему ты взял блондинку на вечернюю трапезу и на танцы? - Ааа? Ты предпочитаешь, чтобы я не узнала? Если ты можешь взять её, то я могу получить пуфик, обитый тканью цвета сливы и с золотой бахромой. И если ты говоришь, что это была деловая встреча, то ты глупец! Да! Когда ты вернулся, твоя рубашка была в губной помаде! Поэтому я получаю софу и заказываю меховую накидку, очень красивую, похожую на норковую, но не норку натуральную. Я могу получить это очень дёшево, почти даром!
Реакция слушателей была восторженной, но вдруг в какой - то момент все внезапно вернулись к работе. Виктория прекратила спектакль и повернула голову в сторону входной двери. Там стоял сам г - н Гринхольц и слушал её выступление. Виктория не успевшая придумать ничего фантастического, пролепетала, как умирающая:' Ах!'... Г- н Гринхольц издал грозное рычание, потом снял своё пальто, пересек комнату и с треском захлопнул дверь своего кабинета. Почти в тот же миг раздался звонок, два длинных и один короткий, так он вызывал Викторию.
- Это тебя, Джонси, - сказала без всякой необходимости одна из машинисток. Её глаза сияли от удовольствия, видя страдания подруги. Другие машинистки без всякого опасения присоединились к ней:'Тебе конец, Джонси,... Ты сейчас получишь по заслугам, Джонси..' Посыльный, омерзительный юнец, приставил свои растопыренные пальцы к своей шее и издал отвратительный звук.
Виктория оставила свои книжки и карандаши и поплыла в кабинет г -на Гринхольца, вооружившись всей храбростью и отвагой, какие успела собрать. 'Я вам нужна, г-н Гринхольц?'- пролепетала она, вонзая в него свой несчастный взгляд. Г-н Гринхольц шуршал тремя купюрами, каждая достоинством в фунт стерлингов, и лихорадочно искал в карманах мелочь.
- И так, дорогая юная леди, я достаточно натерпелся от тебя и поэтому, надеюсь, ты не будешь удивлена, если получишь зарплату за неделю вперёд и покинешь рабочее место раз и навсегда.
Виктория, которая была сиротой, открыла рот и собралась было рассказать, что страдания её бедной мамы, которая прошла тяжелую операцию, так угнетающе подействовали на неё, что она впала в депрессию, сама себя не помнит и не знает, как её бедная несчастная мама будет существовать на такую мизерную зарплату... но взглянув на сердитое лицо г- на Гринхольца, закрыла рот и изменила свои намерения. 'Я совершенно согласна с вами, - сказала она учтиво и сердечно. - я думаю, что вы совершенно правы, если понимаете о чём я говорю.' Г-н Гринхольц был несколько озадачен, он не привык, чтобы его решения принимались с таким приятным лицом и с такой готовностью. Чтобы сгладить лёгкую неловкость, которая вдруг возникла, он начал сортировать мелкие монетки, горкой лежащие на его столе. Потом опять покопался в своих карманах. ' Не хватает девяти пенни, - пробормотал он.'
- Не важно,- сказала Виктория вежливо, - вы можете сходить на них в кино или истратить на сладости.
- Кажется у меня нет и никаких марок.
- Не важно, я не пишу писем.
- Я могу послать тебе недостоющие девять пенни по почте, - несколько неуверенно пробормотал г-н Гринхольц.
- Не беспокойтесь об этом. А что по поводу рекомендаций? - спросила Виктория.
Г-н Гринхольц опять разгневался:' А, почему, позвольте узнать, я должен давать тебе рекомендации? -зарычал он.
- Так полагается, - ответила Виктория.
Г-н Гринхольц вытащил лист писчей бумаги, черкнул несколько строчек и протянул его Виктории:'Этого достаточно? Мисс Джонс работала у меня два месяца в должности стенографистки. Стенография её разборчива и она умеет печатать. Уволена за потерю рабочего времени.' Виктория скривила лицо:' Тяжело читать такую рекомендацию.' - пояснила.
- Я и не думал, что это воспримут как рекомендацию.- сказал г-н Гринхольц.
- По крайней мере вы могли бы написать, что я порядочная, настойчивая и уважительная. Я и правда такая. Вы даже могли бы написать, что я умею хранить секреты.
- Хранить секреты?! - заревел г -н Гринхольц.
Виктория взглянула на него невинным взглядом:'Да, умею хранить секреты.' - сказала мягко.
Вспомнив некоторые письма, написанные рукой Виктриии, где стояла его подпись, г -н Гринхольц решил, что осторожность предпочтительнее, чем неприязнь. Он вытянул бумагу из её рук, прочёл и написал :' Мисс Джонс работала у меня два месяца в должности машинистки-стенографистки. Оставила место работы из -за необходимости сокращения штатов.'
- Как тебе это?
- Могло быть значительно лучше, - сказала Виктория, - но этого достаточно.
И так, когда зарплата ( за исключением девяти пенни) оказалась, наконец, в кармане Виктории, она (Виктория) обнаружила себя сидящей на скамейке в саду Фиц- Джеймс и погружённой в глубокую задумчивость. Сад Фиц-Джеймс имел форму треугольника, обсаженного низким кустарником, и на первый взгляд казался грустным. С одной стороны к нему примыкала церковь, а с другой - большой торговый центр. Каждое утро, если не шёл дождь, Виктория завела обычай покупать в мелочной лавке один бутерброд с сыром, другой с помидорами и зеленью(с салатом) и съедать их в этом саду, представляя себе, что она в деревне. Сегодня, когда она завтракала, погружённая в думы, она сказала себе и повторила несколько раз, что контора,в которой она работала, место совершенно не подходящее для изображения жены босса. В будущем она обещает попридержать свою естественную живость, которая позволяет освежить ежедневную серую рабочую атмосферу.
Между тем освобождение от компании 'Гринхольц, Симонс и Ледербетер' и мысли о переходе на новое место наполняли её приятным ожиданием. Виктория была всегда рада, когда приходилось искать новую работу. Никогда не знаешь, так она чувствовала, что с тобой случится. Разделив последние крошки между тремя воробьями, которые тут же начали ссориться, она обратила внимание на юношу, сидящего на другом конце скамейки. Краем глаза Виктория уже видела его, но т.к. её голова была занята мыслями об улучшении своего дальнейшего жизненного пути, то до сего момента она как следует не разглядела его. То, что она увидела сейчас, скосив глаза, ей очень понравилось. Внешне это был очень приятный молодой человек, светловолосый, как ангел, но подбородок упрямо выдвинут вперёд, глаза, синие-синие, со скрытым обожанием(так ей показалось) некоторое время пристально рассматривали её. Виктории ничто не мешало знакомиться с молодыми людьми в общественном месте. Она считала себя способной оценить характер любого и способной решительно пресечь недобрые поползновения мужчин.
Виктория открыто улыбнулась соседу и он тотчас же, словно кукла, которую дёрнули за верёвочку,отреагировал и воскликнул:' Привет! Это очень приятное место. Ты часто бываешь здесь?'
- Почти каждый день.
- Жаль, что я не появлялся здесь раньше. Это что, был твой обед то, что ты ела?
- Да.
- Я бы не стал это есть. Даже если бы умирал с голоду, я бы не стал есть два бутерброда. Не хочешь ли пойти со мной поесть сосиски в кафе на Тотемхем- корт.
- Нет, спасибо. Мне этого абсолютно достаточно. Я не способна сейчас съесть что-нибудь дополнительно.
Она ожидала, что он скажет:'Хорошо, в следующий раз.'- но он не сделал этого, только тяжело вздохнул и внезапно проговорил:' Меня зовут Эдуард, а тебя как?'
- Виктория.
- Почему твои родители дали тебе имя железнодорожной станции?
- Виктория- это не только название железнодорожной станции,- объяснила мисс Джонс,- существует так же королева Виктория.
- Прекрасно! А как твоя фамилия?
- Джонс.
- Виктория Джонс!- сказал Эдуард, прислушиваясь к звучанию имени. Он наклонил голову, - Два этих слова не очень-то созвучны.
- Ты совершенно прав,- согласилась Виктория, - вот если бы у меня было имя Дженни, это звучало бы приятнее, Дженни Джонс! Но имя Виктория требует чего-нибудь более высокого. Виктория Скуил-Вест? Это то, что надо, что-то, что перекатывается во рту!
- Ты могла бы добавить что-нибудь к слову Джонс,-сказал Эдуард сочувственно.
- Бэдфорт-Джонс
- Кэрисброк- Джонс
- Сент- Клер-Джонс!
- Лонес-Дэйл- Джонс!
Эта весёлая игра прекратилась, когда Эдуард бросил беглый взгляд на свои часы и издал стонущй крик:'Я должен в мгновение ока вернуться к своему работодателю! А что у тебя?'
- У меня нет работы. Утром меня уволили.
- Ой, правда!? Мне очень жаль, я тебе сочувствую,- сказал Эдуард с тревогой.
- Не стоит переживать. Я вообще не сожалею об этом, там было так скучно! А новую работу я с легкостью найду ,- ответила Виктория и изобразила из себя жену г-на Гринхольца.
- Ты замечательная девушка,- воскликнул с восхищением Эдуард,- ты могла бы выступать на сцене.
Виктория приняла этот комплимент с улыбкой и поторопила его с возвращением на работу, если не хочет быть тоже уволенным.
- Да, я не смогу найти себе другую работу с такой лёгкостью, как ты. Это замечательно, быть хорошей машинисткой - стенографисткой,- с завистью сказал Эдуард.
- В общем-то, я не такая уж хорошая машинистка-стенографистка,- призналась Виктория с лёгким сердцем,- но даже, если ты не такая уж и хорошая машинистка-стенографистка, сейчас всё-равно можно найти работу, например, в отделе образования. У них нет большого бюджета, поэтому они и нуждаются в таких работниках, как я. Я предпочитаю работу связанную с образованием, с наукой. Названия и термины у них, конечно, страшноватые, но , если не успеешь записать их вовремя и нет никого рядом, кто мог бы записать их правильно, то что тогда? А какая у тебя должность? Я думаю, ты недавно освободился из армии. Ты лётчик?
- Ты попала в точку!
- Военный лётчик?
- И опять верно! Знаешь, сейчас все заинтересованы взять на работу мобилизованных, но мы не очень высоко образованы. Например, лётчику нет необходимости быть с высшим образованием. Да, и посади меня в канцелярию со множеством папок, цифр, с необходимостью быстро соображать, так я и не справлюсь с этим. Всё это мне не интересно! Что делать? Это то, что есть.
- Меня удручает, что ты не очень успешен, посочувствовала Виктория.
- Я пока ещё не нашёл своего главного направления. Во время войны всё было понятно, есть ты и есть враг, а сейчас мне хочется стереть себя с лица земли...
- Но, конечно же есть...-Виктория замолчала, она поняла, что не сможет выразить словами те чувства, которые возникли в её душе, услышав такие мысли из уст того, кто достоин высших наград и почестей, но, оказывается, не может найти своё место в мире 1950 -го года.
- От этого я впадаю в депрессию,- продолжил Эдуард,- Я не успешен во всём и поэтому лучше исчезнуть совсем. Послушай, если тебе всё равно, и... может это наглость с моей стороны.. и если бы я смог...
Виктория изумлённо раскрыла глаза, покраснела, замкнулась, а Эдуард нынул маленький фотоаппарат и пробормотал:' Мне очень захотелось сфотографировать тебя. Понимаешь, я завтра улетаю в Багдад.'
- В Багдад? - разачарованно воскликнула Виктория.
- Да. Слава Богу, что не сейчас. Ещё утром я был в восторге от того, что покидаю эту страну, из -за этого я и получил работу, но теперь...
- Что это за работа?
- Достаточно неприятная. Культура.., пение, в общем, всякие глупости. Какой -то доктор Рэтбон мой работодатель, множество званий после имени, вытягивает из тебя всю душу через своё пенсне. Он автор идеи распространения культуры по всему миру. Открывает книжные магазины в самых отдалённых уголках земли, один открыл в Багдаде . Перевёл Шекспира и Мильтона на арабский и курдский, на иранский и армянский и держит их готовыми на продажу. Глупости по моему, англичане делают то же самое и в тех же самых местах. Но это его бизнес и у меня есть работа, так что грех жаловаться.
- Но, что ты делаешь?
- На самом деле получается, что я выполняю все работы, забочусь о них с технической стороны. Покупаю билеты, заказываю места, оформляю заграничные паспорта, проверяю упаковку этих ужасных ежемесячных песенников, бегаю туда, сюда, во все места, и когда прибываю туда, присоединяюсь к развитию дружеских отношений... что - то вроде молодёжного братства. Помнишь: 'Все народы объединяются для прогресса и культуры'?
Звучание его речи становилось всё более и более удручённым. 'Сказать правду, это очень угнетает меня.' Виктория не могла сказать ни одного ободряющего слова. 'Ну, раз ты всё поняла, и если и правда тебе не всё равно, то один снимок в профиль и один, когда ты смотришь на меня прямо. Вот так, замечательно!' Фотоаппарат щёлкнул два раза и Виктории стало понятно кошачье удовольствие принадлежать к той молодой половине человечества, которая кружит голову представителю другой половины.
- Признаться, довольно грустно, что приходится уезжать, когда я встретил тебя ,- сказал Эдуард,- я почти готов отменить эту поездку, но думаю, что не смогу сделать это в последнюю минуту, я ведь заполнил уже все документы. Это не представляет меня в лучшем свете, верно?
- Может быть это не будет так уж плохо,- попыталась утешить его Виктория.
- Нет..Нет, но..-сказал Эдуард с сомнением,- более всего странно, что я чувствую что- то дурно пахнущее во всём этом...
- Что - то подозрительное?
- Да, что-то фальшивое. Не спрашивай меня почему. У меня вроде нет никакой причины, есть только какое -то ощущение, но оно очень настойчиво. Однажды такое случилось со мной в самолёте, по поводу масла. Я начал копаться в моторе и, правда, обнаружил жетон, который застрял в нём..
Технические подробности в этом рассказе не были понятны Виктории, но она ухватила главную идею.
- Ты думаешь, что он, д- р Ретбон, аморальный тип?
- Я не понимаю, как он может быть таким... Он очень уважаемый, образованный, член различных подобных организаций, один из руководителей высших учебных заведений и колледжей... Нет..это только чувство... И поэтому пришло время двигаться. До свидания. Я очень надеюсь, что ты сможешь появиться.
- Я тоже хотела бы этого, - ответила Виктория тихо.
- Что ты собираешься делать?
- Я собираюсь пойти в агентство Святого Гильдерика на улице Гаер и поискать другую работу, - грустно сказала Виктория.
- До свидания, Виктория,- промолвил Эдуард и добавил по французски:' Расставанье - маленькая смерть'. Французы понимают в этом деле. Мы-англичане, только болтаем, когда говорим, что расставание - это 'Сладкое страдание'...Глупые ослы...
- До свидания, Эдуард! И успехов тебе!
- Мне жаль, ты не добавила, что будешь думать обо мне.
- Да, я буду думать о тебе.
- Ты совсем не похожа на других девушек, что я встречал до сих пор...Дай Бог...
Часы пробили четверть часа, Эдуард пробормотал:' Ааа..К чёрту...Мне нужно бежать...'
Он поспешно удалился и исчез в толпе лондонцев. Виктория осталась сидеть на скамье и мысли её потекли по двум напрвлениям. Первое направление касалось Ромео и Джульеты. Она и Эдуард находятся в плачевном состоянии этой пары, только, разве что, Ромео и Джульета выражали свои чувстыа более высоким, поэтическим языком. 'Но ситуация,- думала Виктория,- точно такая же, встреча была коротка, два любящих сердца расстаются.' В памяти всплыла песня, которую часто пела ей няня:
Ямба сказал о своей любви Элис,
Элис ответила Ямбо:' Я не верю!
Если бы ты любил меня, как говоришь,
Ты бы не поехал в Америку и не оставил бы меня в зоопарке.
Вместо 'Америка' Виктория пропела'Багдад', песня как нельзя лучше подходила к ситуации. Потом Виктория встала , стряхнула с колен оставшиеся крошки и быстро пошагала на улицу Гаер. Она пришла к двум решениям: первое было то, что она, как Джульета, любит этого юношу и жаждет соединиться с ним! Второе решение , которое приняла Виктория, было то, что раз Эдуард некоторое время будет в Багдаде, значит и она должна ехать в Багдад! Она тотчас же принялась рассуждать каким образом можно осуществить задуманное. Виктория вообще не сомневалась в возможности осуществить это романтическое путешествие тем или иным способом. Она была девушка оптимистичная и с сильным характером. Выражение 'Расставание-это сладкая мука' для Виктории было лишено всякого смысла, точно как и для Эдуарда.' Одним или другим путём я должна появиться в Багдаде!'- сказала себе Виктория.
ЧАСТЬ 3
В гостиннице 'Савой' Ану Шиль встречали с большим почтением и уважением, как своего давнего и верного постояльца. Спросили, как здоровье г-на Моргенталя и пообещали, что если ей не понравятся её аппартаменты, ей стоит только сообщить им об этом. И всё это только потому, что Ана представляла Доллар! Она умылась, причесалась, оделась и сделала один телефонный звонок по особому номеру в Кингстом и спустилась на лифте. Пройдя через вертящиеся двери, она попросила вызвать ей такси и, когда оно появилось, вошла в него и велела водителю доставить её в магазин Картайр на улице Бонд. В тот момент, когда такси сошло с подъездной дорожки гостиницы Савой на улицу Стренд, какой- то маленький темноволосый человек, разглядывающий витрину соседнего магазина, взглянул на часы и внезапно замахал руками, призывая такси, медленно движущееся по улице, шофёр которого не обращал никакого внимание на призывы и намёки женщины, нагруженной множеством сумок и пакетов. Это такси, в которое вскочил маленький человек с тёмными волосами, двинулось вдоль улицы Стренд вслед за такси , где сидела Ана Шиль, держась от него на расстоянии видимости. Когда оба такси остановились перед светофором на площади Трафальгар, мужчина из второго такси посмотрел в левое окно и сделал лёгкое движение рукой.
Чей-то личный автомобиль, стоящий рядом с адмиралтейской дугой на боковой улице, двинулся и влился в общий поток следом за такси с темноволосым человеком.
Движение возобновилось. Такси с Аной Шиль двинулось в левом потоке улицы Пэл- Мэл, такси с низким темноволосым человеком свернуло направо и продолжило двигаться, огибая площадь Трафальгар. Частный автомобиль, серый Стандард, оказался рядом с такси Аны Шиль. В нём было два человека, молодой со светлыми волосами и растерянным выражением лица был за рулём, рядом с ним сидела элегантная молодая девушка. Стандард шёл следом за такси Аны Шиль вдоль Пикадилли вплоть до улицы Бонд.Там Стандард остановился на минутку возле пешеходной дорожки, девушка выпорхнула из него и весело сказала :'Большое спасибо!' как любая другая, получившая трэмп. Автомобиль продолжил свой путь, а девушка пошла неторопливо, посматривая в витрины магазинов. Дойдя до магазина 'Картия', девушка вошла внутрь. Вскоре и Ана Шиль покинула такси и, расплатившись с водителем, тоже вошла в этот ювелирный магазин. Некоторое время она потратила на осмотр различных ювелирных украшений и вскоре выбрала необычное кольцо с бриллиантами и сапфиром. Ана выписала чек на имя Лондонского банка, подпись на котором вызвала особо почтительное внимание продавца:' Рад видеть вас опять в Лондоне, г-жа Шиль! Надеюсь, г-н Моргенталь тоже здесь?'
- Нет.
- Я хотел кое - что узнать. У нас есть ЗВЁЗДНЫЕ сапфиры, очень красивые. Мне известно, что г-н Моргенталь интересуется звёздными сапфирами. Может вы соизволите посмотреть на них?
Ана Шиль выразила желание взглянуть на них, произнесла соответствующие слова восхищения, пообещала написать о них г-ну Моргенталю и покинула магазин.
Автомобиль Стандард опять появился на улице Бонд. Девушка, выбирающая серьги, не смогла принять никакого решения и вышла. Автомобиль серый Стандард повернул налево на улицу Грофтон , а потом вновь появился на улице Бонд. Девушка не сделала никакого знака.
Ана Шиль повернула к торговому центру Аркадия, вошла в цветочный магазин, заказала три дюжины роз с высокими стеблями, вазу полную пурпурных фиалок, дюжину веток белой сирени, кувшин с ветками мимозы и оставила адрес для доставки. 'Это обойдётся вам в 12 лир и 18 шиллингов, г-жа'. Ана Шиль расплатилась и вышла из магазина. Девушка вошла в магазин, спросила цену фиалок, но не купила.
Ана Шиль пересекла улицу Бонд, прошла вдоль улицы Берлингтон и повернула на Швиль Рау. Там она вошла в одну из швейных мастерских, занятых в основном шитьём мужских костюмов, но иногда берущих заказы и для лиц другого пола. Г-н Бульфор встретил Ану Шиль, как почётного клиента и начал разговор по поводу ткани для костюма:' К моему великому удовольствию я могу предложить вам ткань экспортного класса. Когда вы возвращаетесь в Нью-Йорк, г-жа Шиль?'
- Двадцать третьего,
- Если так, я спокойно успею выполнить ваш заказ. Вы возвращаетесь самолётом, я думаю?
- Да, конечно.
- Как дела в Америке? Здесь обстановка очень и очень тяжёлая.
Г-н Бульфор покачал головой, как врач, описывающий состояние больного:' Люди не вкладывают душу в то, что делают, если вы понимаете о чём я вам говорю. И нет человека, который бы гордился своей работой. Вы знаете, г-жа Шиль, кто будет кроить ваш костюм? Г-н Лентовик! 72 года! И он единственный, кому я могу доверить кроить костюмы для избранных клиентов! Все остальные...' Пухлые ручки г-на Бульфорда как-будто перебирали ткани:' Качество! Вот чем могла похвастаться наша страна! Качество! Когда мы прикладываем наши руки к массовым изделиям для толпы, мы не преуспеваем. Факт! Качество- это специализаци нашей страны, г-жа Шиль, это мы должны подчёркивать! И я повторяю-Качество! Посвяти вещи время и старание и тогда никто в мире не сможет сравниться с ней. На какой день назначим первую примерку? В этот же день на следующей неделе? В одиннадцать тридцать? Спасибо!'
Прокладывая путь между рулонами тканей, погружённых в древнюю тьму, Ана Шиль вышла на яркий дневной свет, взяла такси и вернулас в Савой. Такси, стоящее вдоль тротуара напротив, в котором сидел темноволосый низенький человек, проделал тот же путь, но не вышел на подъездную к отелю дорожку, а продолжил ехать вдоль берега реки. Где-то там, возле реки, в него вошла полная небольшого роста женщина, незадолго до этого вышедшая с чёрного хода гостиницы Савой.
- Как дела, Луиза?- спросил темноволосый.
- Да ничего там нет, - ответила уверенно женщина.
Ана Шиль обедала в ресторане, для неё был накрыт стол возле окна. Владелец ресторана приветливо спросил о здоровье г-на Моргенталя. После обеда Ана Шиль взяла ключ и поднялась в свой номер. Кровать была застелена, в ванной висели чистейшие полотенца, всё было вычищено до блеска. Ана обратила внимание на два небольших чемодана, в которых помещался весь её багаж, один был открыт, другой ещё заперт. Она перевела взгляд на вещи, лежащие в открытом чемодане, потом вынула из кошелька ключ и открыла второй чемодан. Всё было в порядке, сложено так, будто ни одна вещь не сдвинулась со своего места и ни чья рука не трогала чемодан. Поверх остальных вещей лежала кожаная сумочка. В одном углу расположился маленький фотоаппарат Лейка и две плёнки. Плёнки ещё не были открыты. Ана скользнула ногтем под обёртку и потянула её вверх, потом улыбнулась мягко и нежно - единственного светлого волоска , который был почти не виден, там не оказалось! Со знанием дела Ана Шиль посыпала немного пыли на блестящую поверхность кожаной сумочки и подула на неё, поверхность сумочки осталась чистой и блестящей. На ней не было ни чьих отпечатков пальцев, а ведь утром, после того как она помазала свои волосы брильянтином, на ней должны были остаться отпечатки её пальцев! 'Хорошая работа,- улыбнулась Ана Шиль,- но не очень хорошая.' Она поспешно упаковала в маленький чемоданчик несколько вещей для сна и вышла из номера. Ей вызвали такси и Ана Шиль попросила отвезти её по адресу Альмаслия Гарденс 17. Альмаслия Гарденс - это тихая площадь, самая тёмная в Кенсингтоне. Ана Шиль расплатилась с шофёром, поднялась по ступенькам к складной двери какого-то фасада, нажала на кнопку дверного замка. Через несколько минут дверь открыла пожилая женщина, чьё озабоченное выражение лица тотчас же сменилось на радостное:' Как будет рада видеть тебя мисс Эльзи! Она сейчас находится в рабочей комнате, которая располагается в конце дома. Только мысль о твоём появлении поддерживает её дух!'
Ана Шиль поспешила пересечь тёмную веранду и открыла дверь в дальнем конце. Это была маленькая комнатка удобная и удалённая от других комнат, часто используемых.
Женщина, сидящая в одном из кожаных кресел, находящихся здесь, вскочила с места:' Ана, дорогая!' ' Эльзи!!!!' Женщины расцеловались.
- Всё в порядке,- сказала Эльзи,- я ухожу ночью, я только надеюсь...
- Держись, - ободрила её Ана,- всё будет в порядке.
*****************
Маленький темноволосый мужчина в плаще вошёл в телефонную будку на Хай-стрит, что возле железнодорожного вокзала, и набрал номер.
- Патефонная компания 'Валгалла?
- Да.
- Говорит Сандерс.
- Сандерс- человек с реки? Какая река?
- Река Тигр. Отчёт по делу А.Ш. Прибыла сегодня из Нью- Йорка. Посетила Картию, купила кольцо с бриллиантами и сапфирами по цене 120 фунтов стерлингов. Побывала в цветочном магазине Джейн-Кант, послала цветы на сумму 12 фунтов стерлингов и 18 шиллингов в больницу на Портленд Плейс. Заказала пиджак и юбку у Булфора и Аувери. Нам не известно, были ли эти компании в прошлом криминальными, но сейчас и в будущем стоит обратить на них пристальное внимание. Комната А.Ш. в Савое проверена, ничего подозрительного не обнаружено. В чемодане обнаружена папка, содержащая документы, связанные с делами бумагоделательной фирмы Вольфенштейн. Всё чётко и ясно. Фотоаппарат и две плёнки выглядят ещё не использованными. Т.к. на фотоплёнках могли быть фотографии документов, то их заменили на другие, но нам кажется, что они действительно не были использованы. А.Ш. собрала небольшой чемоданчик и отправилась к сестре, проживающей на улице Альмаслия-Гарденс 17. Сестра собирается лечь на операцию этой же ночью в больницу на Портленд -Плейс. Этот факт подтверждён в больнице и календарём посещений хирурга. Прибытие А.Ш. было необходимым и оправданным. Она не обнаружила никаких признаков тревоги и подозрений, что за ней следят. Кажется, эту ночь она проведёт в больнице. Продолжает держать за собой номер в гостиннице Савой. Возвращается в Нью-Йорк самолётом, вылет назначен на 23 число этого месяца.
Человек, который назвал себя Сандерсом, человек с реки, замешкался,а потом добавил кое-что, что вообще нельзя было включать в разговор: 'И если спросите моё мнение, то всё это простое сотрясение воздуха! Пустая трата денег, это всё, что она сделала. 12 фунтов 18 шиллингов за цветы! Ну, я спрашиваю тебя?'
ЧАСТЬ 4.
Возможность провала при достижении намеченной цели ни на минуту не возникала в голове Виктории, что , конечно же, говорило о её легкомыслии. Но не будем забывать о её молодости, не для неё раздумывать о кораблях скользнувших в ночи друг перед другом, которые никогда больше не встретятся. Конечно, это было горькое счастье влюбиться в прекрасного юношу, вынужденного отправиться в места отдалённые от неё на пять тысяч километров. 'Мог бы поехать в Абердин, или в Брюссель, пусть даже в Бирмингем!...- сетовала Виктория, - Багдад- это плохо, но ехать всё-таки придётся, тем или иным способом...' Виктория зашагала вдоль улицы Тотенхем-Корт, имея перед собой ясную цель- Багдад!!! Она шла и взвешивала разные способы и имеющиеся финансы:' Дела Эдуарда - Культура... Может ли она использовать культуру для достижения своей цели?...Юнеско? Юнеско, конечно, посылает людей туда, сюда и вообще в любые места, даже и отдалённые... Но это люди образованные, имеющие академические степени и которые включились в эту игру уже давно...'
Виктория решила выполнять задачу постепенно, для начала зашла в туристическое агентство и стала изучать всевозможные способы прибытия в Багдад. Казалось, нет никаких трудностей добраться туда: можно добраться по воздуху, можно - по морю, но это дорога длинная, сначала до Басры, на поезде до Марселя, потом кораблём до Бейрута и на автомобиле по пустыне. Можно ехать через Египет. Можно всю дорогу ехать на поезде, если конечно хочется, но есть трудная проблема с заграничным паспортом, пока он попадёт в твои руки, срок действия его закончится. Багдад находится в зоне действия фунта стерлинга и поэтому с точки зрения чиновника, проверяющего денежную чистоту, добраться до Багдада, имея на руках от 60 до100 фунтов стерлингов, очень просто, никаких проблем! Посчитав, полученные за работу в компании г-на Гринхольца 3 фунта, десять шиллингов, исключая 9 пенсов, плюс 5фунтов, 12шиллингов на закрытом счету, Виктория решила, что эта простая и прямая дорога в Багдад не для таких, как она. Потом она произвела повторную проверку возможности добраться до Багдада по воздуху с учётом её работы в должности стюардессы. Однако ей объяснили, что эта должность очень востребована и список претенденток, стоящих перед ней, очень велик.
Тогда Виктория отправилась в агентство Сент-Гильдерик. Там её приняла г-жа Спенсер, сидящая за столом, где принимали тех, кому судьба уготовила необходимость частого посещения этого заведения.
- Господи, Боже мой! Г-жа Джонс! Ты опять без работы! Надеюсь, твоё последнее место работы...
- По независящим от меня обстоятельствам, - воскликнула энергично Виктория, - ну, правда, я даже не начала ещё рассказывать...
- Нет... Я надеюсь, что нет, -лёгкий румянец начал проступать на бледном лице г-жи Спенсер, - он не выглядит похожим на этих типов, он правда, несколько грубоват, но я надеюсь...'
- С этим всё в порядке,- заступилась за г-на Гринхольца Виктория и изобразила на лице улыбку слабую и мужественную.
- Да. Конечно, но это всё-таки неприятно.
- Конечно,- согласилась Виктория,- это и правда неприятно, но...- Виктория мило улыбнулась.
Г-жа Спенсер обратилась к картотеке: ' Организации 'Помощь матерям-одиночкам' под патронажем Сент-Леонард, требуется машинистка,- сообщила она, - они, конечно, платят не много...
- А может, есть шанс получить работу в Багдаде?
- В Багдаде!?- удивилась г-жа Спенсер.
Виктория с таким же успехом могла попросить работу на Камчатке или на Южном полюсе.
- Я очень хочу, мне очень нужно появиться в Багдаде...- умоляюще сказала Виктория.
- Я не пойму твоих намерений. Ты хочешь быть секретаршей?
- Я могу быть хоть поварихой, хоть медсестрой, сопровождающей душевнобольного, не важно. Я любым способом должна оказаться в Багдаде!!!
Г-жа Спенсер покачала головой: ' Опасаюсь, что не смогу ничем тебе помочь. Правда, вчера у меня была одна женщина с двумя детьми, которой рекомендована поездка в Австралию...Эту идею с Австралией Виктория отменила. Она встала: ' Если что-то услышите по поводу Багдада, я согласна даже, чтобы только оплатили поездку.' Уловив искру любопытства, промелькнувшую в глазах другой сотрудницы агентства, она пояснила: ' У меня там родственник и он говорил, что там можно легко найти высокооплачиваемую работу. Но сначала нужно всё-таки добраться туда.'
- Да!- сказала себе снова Виктория, когда отошла от агентства по найму,- я должна добраться туда.
Когда Виктория бывает чем-то раздосадована или разгневана, ей кажется, что все и всё вокруг напоминают ей причину её гнева или досады. Вот и сейчас , маленькая заметка в вечерней газете, которую Виктория купила на ходу, сообщала что д-р Понспот-Джонс, известный археолог, начинает раскопки города Морик, расположенного в двухстах километрах от Багдада. Рекламное объявление для студентов о маршруте парохода до Басры (а оттуда поездом в Багдад, Мосиль и пр.) глядело на неё со старой газеты, которой был оклеен шкаф, а в местном кинотеатре шёл фильм 'Багдадский Вор'. В витрине роскошного книжного магазина, куда она заглянула, была выставлена книга в великолепной обложке 'Новая биография Гаруна Аль Рашида- халифа Багдада'. Казалось, весь мир начал говорить о Багдаде, а ещё в подень, приблизительно в час сорок пять, Виктория, а с нею и весь мир, и слышать не слышали и думать не думали о каком-то Багдаде!
Шансов попасть туда с удовольствием не было, но Виктория не собиралась отступать. У неё был плодотворный ум и оптимистичный взгляд на мир, который говорил, что если ты чего-то сильно хочешь, то всегда найдётся путь осуществить это.
В этот вечер она занялась составлением списка своих возможных действий и вот, что у неё получилось:
1. Поехать в министерство иностранных дел
2. Дать объявление
3. Поехать в консульство Ирака
4. Связаться с фирмами по экспорту товаров.
5. Обратиться в судоходные компании.
6. Британский совет.
7. Телеграфное агентство 'Сольферидж'
8. Городское агентство по объявлениям.
Она вынуждена была констатировать тот факт, что все эти возможности выглядят не убедительно и добавила в список: 'Добыть тем или иным способом 100 фунтов стерлингов!!!'
***********
Душевные усилия сосредоточиться на своей идее и подсознательная мысль,что ей завтра не нужно в девять появляться в конторе, не давали Виктории долго заснуть и долго спать. Она проснулась в десять ноль пять, тотчас же вскочила с постели и начала одеваться. Расчёсывая свои чёрные всклокоченные волосы, она услышала телефонный звонок. На другом конце провода была г-жа Спенсер, очень взволнованная: 'Я очень рада, что успела захватить тебя. Дорогая, это и правда счастливый случай.'
- Да ?!....- закричала Виктория.
- Как я и сказала, это большая удача. Некая г-жа Гамильтон Клип,которая через три дня должна отправляться в Багдад, сломала ключицу и нуждается в ком- то, кто мог бы помочь ей в поездке. Я тут же, конечно, позвонила тебе ... Не знаю, обращалась ли она в другое агентство...
- Я сейчас же отправляюсь к ней. Где она находится?
- В Савойе.
- Как её зовут? Трип?
- Клип, дорогая. Как прищепку. Я не понимаю этого имени. Она американка, - добавила г-жа Спенсер и продолжила, будто этим объяснила всё, - г-жа Клип в Савойе. Г-н Гамильтон Клип-мужчина, который звонил мне.
Она торопливо почистила свой костюм, который выглядел несколько помятым, снова причесалась, что бы не выглядеть через - чур жаждущей жизни, через-чур бодрой, привыкшей к любым поездкам и оказанию помощи. Потом Виктория достала рекомендательное письмо г-на Гринхольца, прочла и покачала головой: ' Мне нужно найти что-нибудь более положительное,-сказала Виктория и отправилась на поиски. Она вышла из автобуса номер девятнадцать в Грин-парке и вошла в гостинницу Рич. Взгляув через плечо на женщину с корзинкой фруктов, спешащую на автобус, Виктория прошла в зал регистрации и на прекрасной бумаге этой известной гостиницы написала несколько строчек о себе с похвалой и рекомендацией от имени Синтии Бредбори, которую, якобы, сопровождала в поездке из Англии в юго- восточную Африку, о которой писали все газеты. 'Превосходный диагност болезней... талантлива во всех областях , в которых...-писала Виктория, нисколько не сомневаясь в написанном. Выйдя из гостиницы Рич, прошла несколько вдоль улицы , поднялась вверх по Альбермейл и добралась до гостиницы Балдертон, известной как место встреч высшего духовенства и пожилых вдов, прибывающих из пригорода.
На именной, прекрасного качества, бумаге отеля, используя несколько греческих букв, почерком менее твёрдым Виктория написала для себя рекомендательное письмо от имени епископа Милленгау. Покончив с этим, поднялась в автобус номер девять и продолжила свой путь в Савой. В регистратуре задала несколько вопросов по поводу г-жи Клипп, назвала своё имя и сказала, что послана агентством Святого Гильдерика. Чиновник собрался было протянуть ей номер телефона, но взглянув в зал, воскликнул: 'А вот и сам г-н Клипп собственной персоной!'
Г-н Гамильтон был очень высокий американец с редкими седоватыми волосами, приветливыми глазами и очень взвешенной речью. Виктория назвала ему своё имя и упомянула название агентства. 'Будет лучше, г-жа Джонс,- сказал г-н Гамильтон,- если поднимемся сейчас и поговорим лично с г-жой Клипп. Она сейчас всё ещё в своей комнате, кажется, ведёт переговоры с какой-то другой девушкой, но может быть она уже и ушла.' Холодный страх сжал сердце Виктории, а вдруг да не осуществится её надежда....
Они поднялись на лифте на третий этаж. Когда шли по широкому ковру, устилающему весь коридор, из двери в конце его, вышла молодая женщина и прошла мимо них. Виктории показалось, что это она сама идёт себе навстречу. На женщине был идеально сшитый костюм, который Виктория хотела бы для себя: 'Наши размеры одинаковы,- подумала она,- похоже костюм шили по моей мерке, жаль, что не для меня,- немного позавидовала Виктория. Молодая женщина прошла мимо них, маленькая бархатная шляпка, лежащая на её голове, скрывала часть лица, но г-н Гамильтон, взглянув на неё, был очень удивлён: 'Ну, ну,-пробормотал он,- кто бы мог подумать! Ана Шиль!!! - и, обернувшись к Виктории, объяснил,- извините г-жа Джонс, я был поражён, увидев здесь эту молодую женщину, которую ещё неделю назад встречал в Нью-Йорке. Она секретарь одного из самых крупнейших наших банков' . Сказав так, он остановился возле одной из дверей, вставил ключ в замок, легонько постучал в дверь и только потом открыл её и пригласил Викторию войти.
Г-жа Клипп, сидящая возле окна в кресле с высокой спинкой, вскочила, как только они вошли. Это была маленькая женщина с птичьим лицом и острыми глазами, на правое плечо был наложен гипс. Муж представил ей Викторию.
- Ах, всё дело в чрезмерном везении...-сказала г-жа Клипп с лёгким придыханием ,- мы путешествуем, наслаждаемся Лондоном, вся наша роскошная программа расписана по минуточкам. Все полёты, все переезды, всё...всё до самых мелочей. Я еду проведать свою замужнюю дочь в Ирак, г-жа Джонс. Я не видела её уже два года! И вот, именно сейчас, я должна была упасть...И именно в Вестминстерском дворце!!! Несколько каменных ступеней...и вот, пожалуйста, я в таком состоянии... Привезли в больницу, положили гипс... Если принять во внимание всё, то моё состояние не так уж и плохо, но главное то, что я стала беспомощной и у меня нет никакого понятия, как я могу ехать дальше. Джордж, мой муж, связан делами своего бизнеса и в течение трёх недель не может покинуть Лондон. Он предложил взять Эли, мою сестру, но мне не будет нужна её помощь, когда мы приедем на место. Саади сделает всё, а мне придётся по -заботиться о возвращении сестры назад. Поэтому я позвонила в агентство узнать, нет ли кого, кто мог бы сопровождать меня только в счёт оплаты за поездку.
- В общем-то, я не совсем медсестра,- сказала Виктория вежливо и намекая, что на самом-то деле так оно и есть, но у меня есть опыт, и не маленький, по уходу за больными'. Она представила первое рекомендательное письмо: ' Я почти год прослужила у Синтии Бредбери. А, если вам потребуются ещё и какие-то секретарские работы, например, написать письмо, то я несколько месяцев работала секретаршей у своего дяди, а он...( добавила она скромно), он, мой дядя,- епископ Милленгау.
- Твой дядя - епископ? Это уже интересно.
' Эта супружеская пара выглядит достойно,- подумала Виктория,- И это на самом деле так, судя по их отношению к предлагаемой работе.'
Г-жа Клипп протянула оба рекомендательных письма мужу.
- Это и правда выглядит замечательно,- сказала г-жа Клипп вежливо, - прямо рука провидения, ответ на мои молитвы.
Так же подумала и Виктория.
- Ты едешь на работу? Или к родным?- спросила г-жа Клипп.
В спешке подделывая рекомендательные письма, Виктория совсем забыла, что её могут спросить о цели её поездки в Багдад. Однако после всего, что она уже нафантазировала, дальнейшее оказалось легко и просто, ответ мгновенно возник у неё в голове: ' Я еду к дяде, который сейчас находится там. Доктор Понспот-Джонс находится сейчас в Багдаде.
- Правда? Доктор Понспот-Джонс, археолог?- воскликнула г-жа Гамильтон Клипп.
- Да, - подтвердила Виктория, на минуту вдруг засомневавшись, не слишком ли много в её окружении известных и уважаемых родственников.- Я очень заинтересована в этой работе . Конечно, у меня нет особенно выдающихся способностей, поэтому я не рассчитываю, что миссия оплатит мне поездку. Они очень ограниченны в средствах, но если я сама прибуду туда, то смогу присоединиться к ним и быть им полезна.
- Конечно, эта работа куда- как интереснее,- сказала г-жа Гамильтон Клипп,- и Арам-Нахараим действительно широкое поле деятельности для археологов.
- Боюсь, что мой дядя - епископ сейчас находится в Шотландии,- сказала Виктория, обращаясь к г-же Клипп,- но я могу дать номер телефона его канцелярии, она сейчас в Лондоне. Позвоните по номеру восемьдесят семь тысяч, шесть, девять, три- Фемико-одна из линий Пальям -Палас, секретарша должна быть там с одиннадцати тридцати и далее. Если захотите, позвоните и спросите обо мне.
' Для уверенности'...- начала г-жа Клипп, но тут вмешался её муж: ' Времени мало, как тебе известно. Самолёт вылетает послезавтра. Есть у тебя заграничный паспорт, г-жа Джонс?'
- Да,- сказала Виктория, чрезвычайно обрадованная тем, что вспомнила о заграничном паспорте, которым пользовалась прошлым летом во время поездки на юг Франции и который на её счастье был ещё в силе.
- Он сейчас у меня- добавила она для уверенности.
- Вот это серьёзный подход к делу, - похвалил г-н Гамильтон Клипп,- если бы было какое -то соревнование, то ты, непременно, была бы победительницей. С такими рекомендациями, с такими родственниками и с готовым заграничным паспортом.... Не о чем даже говорить... Тебе будет нужна виза ,- предупредил он, разглядывая паспорт. Я попрошу моего друга мистера Бурджон из 'Американ экспресс' и он всё утрясёт. Приходи сюда после обеда, чтобы поставить подписи на документах.
Виктория обещала появиться здесь вновь, раз это необходимо. Когда за ней закрылась дверь, она услышала, как г-жа Клипп говорит своему мужу:' Девушка очень приятная, искренняя. И правда, нам повезло...' Совесть заставила ярко запылать щёки Виктории, которая поспешила вернуться к себе домой и подсесть к телефону, пытаясь изобразить из себя секретаршу епископа с почтительным и милосердным взглядом на случай, если г-жа Клипп попросит её исполнить эту роль. Но оказалось, что г-жа Клипп была так впечатлена скромностью и деловыми качествами Виктории, что даже не потрудилась обратить внимание на внешние данные Виктории, чем несколько огорчила её. 'В конце-концов это всего лишь должность на несколько дней!' - успокоила себя Виктория и в назначенный час были подписаны все документы, виза вручена и Викторию попросили провести последнюю перед полётом ночь в гостиннице Савой, чтобы в семь утра следующего дня быть готовой сопровождать г-жу Гамильтон Клипп в аэропорт.