- Думаю, да, - не знаю, почему у меня было такое ощущение. Ничего такого не было, чтобы держало здесь.
Пару месяцев назад мы приехали сюда на заработки: устроились на одну работу, сняли одну квартиру. Потом разочаровались в работе, но из города почему-то не уехали. Для меня нашлась работа в каком-то НИИ, а Оксанка занялась версткой в издательстве.
- Добрий день, Вiкторiю Володимирiвну можна на хвилинку?
- Оксанка?!..- с чего бы это ей вздумалось ко мне.
- Что случилось?
- Давай отойдём, поговорим.
- Я работаю!
- А я потвоему чем занимаюсь, это уже не важно!
Мы вышли и спустились на площадку лесничного пролета.
- Ладно, Ксю, чего ты хотела?
- Нам нужна машина.
- Какая машина?!
- Синяя спортивная. - без обиняков заявила Оксанка.
- ?!... Машина?!...- да мне сейчас некогда, понимаешь..
- Нет, это ты не понимаешь, нам очень нужна машина сейчас! Помнишь, ты рассказывала про рационалов? Надо быстро текать отсюда!
- Слушай, я ничего не понимаю, до вечера оно подождет? - попыталась съехать я.
- Уже нет! - рявкнула Ксюха, схватила меня за рукав и потащила по лестнице вниз так, что мы обе чуть не загремели. В то же мгновение на пролет, на котором мы стояли обрушился такой же этажем выше, который непонятным образом "с мясом" вырвало из стены. После чего стали опадать оставшиеся без него сиротливые лестницы. На нас посыпалась штукатурка.
- Что это было?
- Совсем не представляешь?!
Я действительно ничего не понимала.
- Ты должна была догадаться, сейчас некогда болтать! Здесь есть ещё лестница?
Когда-то, еще в Киеве, мне приснился сон, в котором рационалы - это было нечто, пытавшееся рационализировать процесс смерти: человек умирает - его душа переходит в другие измерения (в другое состояние), рационалы доводили жизнь до логического завершения, логическое завершение жизни - смерть (полностью) другими словами смерть для бессмертной души (или что-то в этом роде). Это был всего лишь сон. То, что расказала Оксанка, действительно чем-то напоминало его. Предположим, существуют разные варианты течения жизни, приходящиеся на одно и то же время. Это похоже на бесконечную хаотичную сеть, пути которой могут пересекаться и расходиться на подобие капиляров. В нашем "пути" жизнь довольно насыщенная эмоционально. В другом аналогичном измерении, жизнь течет спокойно и размеренно. Тут несуществует никаких психических "всплесков" - люди не интересуются тем, что могло бы давать эти колебания. Наше с Оксанкой стремление к стабильности совпало или вызвало пересечение этих двух путей. Мы перескочили на путь "спокойной жизни" и стали сильно меняться под его влиянием, но по природе своей мы всеравно оставались "фантазерами" и "философами", тогда вмешались рационалы. Сначала нас пытались незаметно "подогнать" под этот мир. Поскольку мы не вписались, нас решили удалить, чтобы не нарушали целосность структуры.
У меня не было времени распрашивать Оксанку, как она до всего этого додумалась. Нам надо было сматываться в свой мир. А машина - это символ возвращения, полет фантазии. Спортивная светло-синего цвета - мечта Оксанки.
Ксю рывком открыла дверь на лестничную площадку и тут же ее захлопнула. На пол посыпались щепки, пробиваемой пулями двери. Нам пока везло и нас не задело. Рационалы уже действовали в открытую. Теперь им надо было побыстрее покончить с нами и привести получившийся беспорядок в соответствие с данным миром. Единственное, что могло нас спасти - это нелогичные действия. И мы стали стараться действовать иррационально. Время от времени они настраивались под нас и нам приходилось менять тактику.
Огромное старое здание института с лабиринтами коридоров и высокими потолками никогда еще не испытывало таких потрясений (впрочем, как и мы).
Оксанка бежала по корридору чуть впереди, когда ближайшая ко мне дверь распахнулась и оттуда вышел здоровенный негр в полной боксерской экипировке. Все как положено: шорты, шлем, такая фигнюшка на зубы... Пока я вспоминала, как она называется, он заехал мне в челюсть слева своей огромной боксерской перчаткой и спокойно удалился.
Ксю хотела поспешить мне на помощь, но тут две двери нарпотив во всю высоту коридора распахнулись и симпатичная девочка с бантом, делавшая на качельке полусолнышко смела Ксюху с ног. Двери захлопнулись и в коридоре временно воцарился полумрак.
Я подползла к Ксюхе потирая ушибленую голову.
- Они что, издеваются?
- Не знаю...
Наверно они всё-таки издевались. Через некоторое время непонятно откуда берущиеся люди, животные, всякая всячина, стали появлятся чаще. Все они как могли старались помешать нам. Оставшись позади нас, они уже не исчезали, а сливались в толпу и следовали за нами по коридорам института. Кого и чего там только не было: менты, цеплявшиеся к нам за нарушение правил, уборщицы, ворчливые старички и старушки, злобные продавщицы, катились какие-то мячики, истошно лаяли злобные собаки и много чего другого. Чахлый старикан еле плелся, рядом мент гнался на мотоцикле. Все это надвигалось на нас с одинаковой скоростью.
Мы уже порядком устали. То и дело из дверей кабинетов в нас летели пустые бутылки, град канцелярских кнопок и другая дребедень, с потолка обрывались люстры... Ну как в таких условиях можно работать?! : )
... И тут меня осенило:
- Ксю!
- Ну?
- Эта машина - мечта и её не надо искать!
- Угу...Здесь есть коридор для разгона?
И тут я пожалела, что это не джип. Конечно для спортивной машины разгон не нужен, а для полёта мечты...! А в такой приземлённой форме как джип было бы легче.
- Следующий коридор направо.
Откуда-то возьмись взялись наши с Оксанкой знакомые по чаепитию:
- Девчонки..., девчонки, как же вы от нас так внезапно уезжаете, вы же не можете нас так бросить, вы же нас даже не предупредили!...
Одна из них подскочила ко мне:
- Постой, ты же обещала мне помочь, ты обещала!...
Коридор направо, находившийся от нас не более чем в 10-ти метрах отодвинулся метров на 200.
- Сласла, ты что делаешь?! - заорала на меня Ксюха. Поворот направо вернулся на место, но буквально через пару метров укатил ещё дальше.
- Ксюха, а ты что делаешь?! - рявкнула я. Коридор вернулся в исходное положение и мы наконец-то в него свернули.
Нас ждал синий кабриолет с откинутым верхом. Мы не заставили его больше ждать. Три девченки, не отлипавшие от нас ни на секунду резко изменили мнение на счет происходящего: решили, что мы - их спасительницы, что так, как они здесь жили - это не жизнь, поэтому они сбегут с нами в нашу параллель. Мы, конечно, пытались их не допустить, но не тут-то было - они бодро запрыгнули в машину и ни в какую! Не было времени с ними возиться.
- Заводи, - заводить не пришлось - она сама завелась и поехала.
На паркете стали попадаться камни. Машину трухануло, одна из барышень выпала, зацепилась ботинком за дверцу и повисла. Теперь она телепалась руками по полу едва не касаясь его головой.
- Она выпадет!
- Она сейчас разобъется, держите ее!, - вопили наши подружки,
- Помогите!
- Она удариться головой!
Мы с Ксю попытались ее втащить обратно - черта с два! Она была как деревянная - ее тело не гнулось и было жутко тяжелым. Она даже не пыталась нам помочь, но при этом продолжала вопить. На паркете показался камень, целившийся ей в голову.
Толпа стремительно приближалась, а машина теряла скорость. Нам с Оксанкой это не понравилось. Мы быстренько освободили ногу барышни от ботинка и отпустили ее откатиться к обочине если таковые имеются у коридоров... Оставшиеся барышни тут же замолкли и пропустили меня за руль. Машина стала набирать скорость и двери и деревья, чьи корни вместе с ветками тоже пытались наставить нас на путь истинный, стали проноситься быстрее. Мы с Оксанкой ликовали. Мы чуть ли не прыгали в машине выкрикивая ТРЯМ!...
- Мы теряем скорость! - прервала нас одна из барышень. Черт! Мы действительно очень быстро теряли скорость и не понимали, что происходит. Через некоторое время барышни опять начали паниковать. На этот раз мы тоже были на пределе. То бесформенное позади нас повидимому питалось нашим сомнением. Оно приближалось теперь гораздо быстрее. Ближайшая дверь кабинета уже еле ползла мимо нашей машины. Одна из наших "подружек" перегнулась через дверцу и вскрикнула: - Посмотрите, машина вязнет!
Мы посмотрели - она была права: вокруг колес по паркету пошли круги как по топи болота.
- Надо выбираться отсюда! - вопили девченки, - Может ее подтолкнуть?
Оксанка уже перекинула ноги, чтобы спрыгнуть, в суматохе мы совсем видимо потеряли бдительность, когда одна из барышень привычным движением полезла в бардачек и извлекла оттуда металлическую ручку (в машинах старого образца вставлялась спереди, чтобы завести) и протянула ее мне, но откуда ей взяться на современной спортивной машине?!
- Ксюха, стой!!!
Поздно: какой-то камень (или кочка) буквально сдернул Оксанку с машины и ее как ветром сдуло вглубь коридора. На самом деле, как оказалось, мы не вязли, а мчались с дикой скоростью.
Машина круто остановилась и я бросилась к Оксанке. Она лежала лицом вниз, не двигаясь. Я перевернула ее и приподняла, пытаясь привести в чувство. Оксанка измученно улыбнулась и открыла глаза. Я с облегчением вздохнула.
- Трям, - улыбнулась я ей, - идти сможешь?
- Смогу, - кивнула Ксюха и вырубилась еще на пару секунд.
С трудом мы поднялись и как могли в обнимку поспешили к машине. Хорошо, что Ксю быстро приходила в себя. Барышни из машины как бы обрадовавшись за нас сказали, что сейчас помогут, сказали подождать, что они сейчас подгонят машину...
- Задний ход для мечты... - Это же смерть!
Мы с Оксанкой как рявкнем в один голос:
- Не трожь!!! - из каких-то резервных последних сил подскочили к машине. Сходу катапультировали первую попавшуюся барышню, схватили вторую за рулем, она посильнее первой оказалась - попыталась чего-то там трепыхаться, но мы ее перевернули на четвереньки и за борт. Потом сели и поехали. Барышни тут же присоединились к толпе, которая за это время сильно увеличила размеры и скорость. Теперь она явно двигалась быстрее нас и догоняла. Это была уже не толпа, а бесформенная масса, в которой расплывались чьи-то лица, предметы и что-то совсем не различимое. Она заполняла все пространство коридора позади и выбрасывала свои щупальца к нам.
Я давила на газ. На приборной доске скорость 200км/час была отмечена жирным кроваво-красным цветом, разве что череп с костями к нему не прилепили. Машина страшно дергалась и подлетала. Она была явно не предназначена для катания по пересеченной месности. Нам казалось, что она вот-вот развалится.
- Ну что, возьмем 200 ?
- Спрашиваешь! - и мы взяли.
Мы только успели заметить, что коридор впереди обрывается, какбуд-то часть здания обрушилась после землетрясения, а дальше пропасть и темнота и машина вылетела...
Страшно было только мгновение потом какое-то десятое чувство подсказало, что бояться уже больше нечего. Да и вобще теперь ничего уже не важно и машина исчезла... Точнее она не исчезла, а начала сбываться и мы стали частью неё. Мы по прежнему сидели как перед лобовым стеклом, а мои руки еще вроде даже сжимали руль. Мы летели сквозь длинный тоннель, подобный тому, что образуют звезды при приближении к скорости света.
Неожиданно все прекратилось, мы ощутили резкий морозный ветер, плюхнулись в снежный сугроб под самой вершиной какой-то заснеженной горки и по инерции докатились до верха. Встать уже не было сил. Не было сил, чтобы разлепить от снега глаза...
- Ну вы блин даёте! - такой знакомый голос, я сделала усилие чтобы приподняться. Над нами стояли Пашка, Свисла и Витуська с лыжами в руках.
- Вы что, с луны свалились? - спросил Свисла, стягивая куртку. По правде говоря, мы уже не знали, откуда мы свалились. Трудно было догадатся, во что мы были одеты до этого. В синяках и ссадинах мы поплелись домой, усталые и довольные, что спаслись. Здорово, что мы наткнулись на ребят или они на нас, что наконец-то оказались дома, и что отсутствовали, как оказалось, всего неделю.