Аннотация: Осторожно: ЭЛЬФ. Однажды к писателю в гости придет его герой. Ругаться. Что ж он такой-сякой вытворяет? Жизни никакой нету...
"Арвите-эль поднял голову. В его позе сквозила решимость. Он умрет. Здесь и сейчас. Но его жертва не будет напрасной - клан останется жить",- бодро отстучал Он на клавиатуре и крепко задумался. Вроде бы поставил финальную точку, а осталось какое-то странное послевкусие. Будто бы сделал, но не до конца. Какая-то странная червоточинка грызла изнутри. "Все не так! Все должно быть не так" - вопило подсознание. Он вяло отмахнулся. Хватит на сегодня.
Вышел на балкон. Полной грудью вдохнул вкусный ночной воздух и вытряхнул из пачки сигарету.
- Курить вредно! - пробасили в темноте.
Он уронил зажигалку.
- К-кто здесь? - заикаясь, пошарил руками на маленьком балкончике - никого. "Тьфу, показалось", - мысленно сплюнул он. Немного постоял, поразмахивал руками, но все романтическое настроение уже прошло - схлынуло и умчалось куда-то на кухню.
- Эх, сейчас бы чего-нибудь пожрать - размечтался писатель.- И пивка...
- Не, ну он нормальный! - возмутились из угла.- Я там, значит, страдать должен, а он здесь пиво пить! Халтуршик! Я подам депешу в геройскую канцелярию!
Он упал и на четвереньках шустро упрыгал в сторону торшера. Зажег. Осмотрелся. Никого. Старый потертый диван, небольшой телевизор в углу и черный лакированный стол - секретер, который Катя притащила в один из своих походов по барахолке.
- Что-то потерял? - вкрадчиво поинтересовался столик, ехидно искривляя ящичек для бумаг в подобии улыбки.
Он перекрестился.
Стол захохотал: - Ты еще не понял?
Он отчаянно замотал головой.
- Я твой герой! - возмутился стол.
- Я про столы не писал! - не поверил Он.
- Да не,- скривилось деревянное чудовище,- я не стол. Я эльф!
- Какой-такой эльф?- удивился писатель, медленно пробираясь на кухню. Стол, как привязанный, бежал следом.
- Ну какой ты непонятливый,- рассердился герой.- Я Арвите-эль!
Писатель звонко шлепнулся на стул и поднял белое лицо: - Я ж тебя убил.
- Чисто технически - нет,- улыбался стол, пытаясь протиснуться в слишком узкую дверь.
- И что ты от меня хочешь? - тихо спросил писатель, наблюдая за капельками пустырника, мерно падающими в маленький стаканчик. Отсчитал. Задумался. Плюнул. Резко встал и вылил капли в рукомойник. Налил рюмку водки. Подумал. Выпил, заткнул рот рукавом и внимательно присмотрелся к столу.
- Братан, давай договоримся, а? - стол нервно переступил лакированными ножками.- Ты меня уже достал, честное слово! Только куда в толковое место пошлешь, только колтуны из одежды вытащу, только с девкой на сеновал, а тут ты: "Тебя ждут великие приключения"! А я, может, не хочу приключений, я, может, уже настроился!
- Ты про тот случай с Тамиллой? - возмутился писатель.- Заруби себе на носу! Ты влюблен в прекрасную Лоревидию... Что ж тебе еще надо?
- Автор,- взбеленился стол.- Я мужик! Эта твоя Лоре...Лаое... Блин, ты что не можешь нормальные имена написать, чтоб я не путался?
- Такие имена должны быть у всех эльфов! - не сдавался писатель.
- А ты знаешь, какие имена должны быть у эльфов? - наседал эльф.- Впрочем, о чем это я? - стол хлопнул себя ящиком по ножке и задумчиво обозрел результат. - Я мужик! Вот ты скажи, стал бы ты отказываться от бабы, которая под рукой и уже разделась, ради этого непонятного чудовища с именем, которое я не могу запомнить, и внешностью, которую ни разу не видел, потому что "должен исполнить свой долг перед племенем"? - передразнил эльф.
Автор смутился.
- И еще,- невозмутимо продолжал стол,- почему я должен таскать на себе эту косу, а?
- Так надо.- уже тише защищался автор.- Так красиво.
- Красиво? - эльф скривил угловатый рот.- Да она весит килограмм пять и цепляется за все подряд! А драться ты с ней пробовал? У этих же орков ни стыда, ни совести - чуть что - за косу хвать, и таскает полдня! А я мужик! - стол топнул витой ножкой.
Автор уселся на табурет и скрестил руки на груди, внимательно наблюдая за эльфом.
- И еще,- возмущался стол, размахивая ручками-кнопочками,- сколько можно драться! Меня, может, от вида крови мутит!
Эльф засопел и деловито зашуршал в ящике.
- Вот,- сказал он, всучивая обалдевшему писателю сложенный вчетверо лист бумаги.
- Что это?- спросил Он, разворачивая письмо.
- Ты читай, читай,- настаивал стол, устраиваясь поудобнее.
"Автор обязуется давать герою не менее двух походов в кусты в день"
- Зачем? - переспросил писатель.
Стол задохнулся от гнева. Писатель покраснел.
- Ладно, замяли,- пробормотал он, ставя галочку ручкой.
***
- Нет, нет и нет,- горячился автор, размахивая листком.- С какой стати я вообще должен тебя слушать?
- Ах так? - насупился стол.- Извиняй, брат...
И резко выдохнул.
По кухне пронесся вихрь. Он шаловливо поздоровался с цветами на подоконнике, сдернул воздушные шторы, сломал карниз, обрушил пару полок и наконец-то заметил писателя. Тот дернулся в сторону, пытаясь отгородиться столом, но ветер был быстрее. Он провыл-протрубил что-то радостно-победное и закружил слабого человека в стремительном танце. Автор потерял сознание.
Стол крикнул: "Давай!"
Ветер превратился в воронку. Он всасывал в себя все эти бесконечные полочки и хрупкие баночки, смертельные игрушки-ножи, рвал в клочья бумагу, крушил мебель, срывал люстру... Свет истерически замигал и погас. Ветер торжествующе взвыл и пропал, унося с собой человека.
***
Автор медленно приходил в себя. Первыми проснулись руки, посылая отвратительные болевые сигналы прямо в мозг. Затем взвыли ноги. Последней очнулась голова. Лучше бы она этого не делала!
Он застонал и попытался двинуться, но не смог.
"Паралич",- промелькнула в голове страшная мысль, и он заметался в этом чужом, непослушном теле, крича от безысходности. Крик эхом раздался в пустой голове. Гулко постучался о стенки и затих. Никто его не услышал. Автор расплакался.
- Он приходит в себя, магистр,- раздался над ухом странно-знакомый голос.
- Замечательно, Ллойд,- ответил ему второй голос.- Дай ему попить.
В губы ткнулось что-то холодное.
- Тише, тише,- пропел Ллойд, придерживая голову больному.
- Арви, ты чувствуешь ноги? - поинтересовался второй голос.
"Арви? Кто это? - вяло подумал автор и уснул.
***
- Плохо дело, Ллойд,- сказал пожилой магистр, устраиваясь поудобнее в мягком кресле.- Сил в него вбухали немерено, а он даже толком не пришел в себя.
- Еще слишком рано,- успокоил священник.
Эльф невозмутимо пожал плечами.- Его казнили, магистр. Он имеет полное право отлежаться...
- Но не сейчас же,- возмущался старый маг,- когдf армия орков стягивается к столице!
Эльф сделал маленький глоток вина и медленно проглотил, смакуя. "Хорошо",- решил он и отставил бокал в сторону. - Уважаемый магистр может как-то ускорить процесс?
Магистр отмахнулся и зло посмотрел на кровать: "Ну просыпайся же!"
Больной застонал:
- Ка...тя,- шептал он, метаясь по кровати.
- Что? - не расслышал священник, сидящий у больничной койки.
- Ка...тя, - повторил больной и медленно открыл глаза. Обвел комнату мутным взглядом. Остановился на эльфе, моргнул, посмотрел и криво улыбнулся.
- Ко...са. Он...говорил...ко...са.- сказал писатель и хрипло, надсадно рассмеялся.
***
Автор сидел на корточках, хмуро расковыривая потухший костер. Разжигать огонь щелчком пальцев он не умел, о чем сильно жалел осенними холодными вечерами. В голове было отвратительно пусто: автор не помнил ни имени, ни семьи, ни автобиографии, но все вокруг казалось на удивление знакомым: и эти дурацкие деревья, и серый горизонт, и однобокие аборигены...
Они его раздражали до жути. Все казалось неправильным, и в краткие периоды задумчивости, он слегка шевелил пальцами, будто играл на каком-то инструменте и смутно вспоминались какой-то ящик, балкон и еще девушка. Красивая, она приходила в его сны и всегда приносила покой. Он знал: если придет Она, никаких кошмаров сегодня не будет. Ее звали Катя. Откуда он знал ее имя, писатель не имел понятия, но знал, что где-то там, далеко, она есть. Настоящая, теплая, живая. И он ее найдет. Пусть даже на это уйдет вся жизнь.
Арви криво улыбнулся - с такими темпами, ждать придется недолго: и так каждый день несет с собой стычки. Он стал проклинать рассветы и с нетерпением ждать захода солнца. Ночью приходила Катя. А днем только новая Боль.
Он механически потер блеклые шрамы на подбородке и поплотнее закутался в плащ. Вот вроде бы все в этом мире просто и понятно: стоило ему проснуться в очередной раз, как прибежал старый маг Флавиус, притащил с собой священника в странной ультрамариновой рясе, с которым они долго нараспев читали какое-то заклинание. Потом принесло эльфа, который вылил на больного ведро презрения и сказал, что у него есть МИССИЯ. И он должен немедленно отправляться в какие-то болота, спасать какой-то полуразрушенный храм. Автор вспылил, эльф поправлял воротник-стоечку и вежливо настаивал, плавно переходя к ультиматумам. Автор не понимал ничего! Это был странный мир: здесь все было перевернуто, ничего чистого, правильного. Фальшивка. Только честь и долг. Или смерть. Он выбрал последнее и теперь отчаянно мерз в незнакомом лесу, пытаясь спасти последние крохи тепла от вездесущего ветра.
Рядом присел человек. Автор никак не отреагировал.
- Теперь ты понимаешь? - спросил он.
- Нет. - честно ответил писатель, вглядываясь в сереющее небо.
Человек вздохнул: - Я приду через год,-сказал он и растворился в подступающих сумерках.
А где-то там, в полуразрушенной квартире, над телом писателя рыдала Катя, судорожно нажимая на кнопки миниатюрного телефончика и дрожащей рукой нащупывая слабый, но уверенный пульс.
А в комнате невозмутимо стоял стол. И скалился в темноте.