- Никогда! - Оля припечатала трубку стационарного телефона, грозно взглянула в зеркало напротив и - беспомощно разрыдалась.
Плакать было от чего: Андрей только что сообщил, что после работы поедет не домой, а к Марине. Он, оказывается, вещи с собой на работу взял. Это после двух лет безоблачного замужества! А Маринка-то какова: приходит и как ни в чём не бывало треплется, что с Максимом, а он, оказывается, уже больше года как в другом городе работает и живет, а вместо него - её, Олин, Андрей. И надо же было подцепить в институте такую подругу! Ведь не лежала душа к ней, да только Марина всё подъезжала: Оленька, помоги, Оленька, а давай вместе поедем, Оленька, на день рожденья - обязательно! Мама пирожки с вишней спечёт!
Купила этими пирожками... Таких же вкусных, как получались у Надежды Игоревны, Оля ещё нигде не встречала. Оля даже рецепт у неё попросила: вот он, в кулинарную книгу вложен.
Вытерев слёзы тыльной стороной ладони, она полезла в ящик буфета. Вот оно, про пирожки.
Мутноватая пелена на заплаканных глазах мешала фокусироваться. Оля ещё пошмыгала носом и села за стол, уже почти спокойная. Ну и пусть уходит. Она первая подаст на развод, завтра же. Нет, лучше сегодня. Хотя сегодня уже наверняка не успеет. Отгул, называется, взяла, первый день месячных - голова с утра болела. Вот к чему она болела - к разводу!
Ну и ладно: жилплощадь есть, работа у неё есть, - проживёт без него. Детей они завести не успели, - тоже хорошо. Фигура тоже сохранилась, даже похудела немного за семейную жизнь: забот оказалось больше, чем когда жила с родителями. А в этой квартире одна Оля прописана, Андрей в родительской. Раньше здесь жила бабушка, а потом Оля с ней поменялась: бабушка переехала к дочери и зятю в двушку, а эту маленькую уютную однушку подарила внучке.
Она вспомнила про пирожки: что там, в рецепте? Она ещё ни разу им не воспользовалась, надо попробовать. Вытерев слёзы тыльной стороной ладони, Оля полезла в ящик буфета.
Вот оно, про пирожки. Так... песочное тесто... хм: это как это? Есть дрожжевое и слоёное, это понятно - дрожжи и слои, туда масла надо много. А песочное... Надо в книге посмотреть... Полезла в оглавление, принялась водить пальцем по строкам: основы рационального питания, подготовка овощей и фруктов для салатов, разделка рыбы, рыба под майонезом.. Как обычно, от этого последнего названия потекли слюнки: может, лучше рыбку сготовить? Но тогда надо в магазин - дома рыбы нет. А вишня как раз есть. Так, ладно, что дальше: мясо, овощи, грибы, изделия из теста - ага, вот оно - песочное! Триста грамм муки, двести грамм масла, сто граммов сахара, 1 яйцо. Элементарно, Ватсон. Нет - действительно просто!
Теперь - засыпать все ингредиенты в большую миску и перемешать. Отлично! Тесто получилось густым, пришлось доминать и перемешивать руками. Заглянула в рецепт: что дальше? Ага - теперь разделить на части и раскатать их в колбаску, порезать на одинаковые кусочки. Дальше написано было из каждого кусочка раскатать кружочек, на его серединку насыпать щепотку крахмала и положить несколько вишенок без косточек. Оля помыла вишни, вынула косточки, положила на тесто, защипнула края и уложила швом вниз на противень. Теперь подождать полчасика-часик и минут на тридцать в духовку. Температура - двести градусов. Духовку, что ли, пока прогреть? Она включила её и села рядом за кухонный стол.
Какое-то время посидела бездумно, затем решила почитать газеты. Полистала одну, другую, ругнулась про себя: ничего интересного, сплошь реклама. Стоп-стоп: а это что? Она внимательно перечитала до этого просмотренное вскользь объявление: психолог, помогает разобраться с семейными проблемами, объяснит, по какой причине ушёл муж, даст советы, как вести себя дальше. А что? Поговорить, посоветоваться со знающим человеком никогда не помешает.
Выписала телефон на бумажку, чтоб не затерялся, и стала просматривать объявления дальше, но мысли рассеивались, возвращаясь к телефонному номеру: почему-то казалось, что она его видела ранее, и не в газете, а где-то в другом месте... На работе?.. В поликлинике?..
Пора было ставить пирожки в духовку. А поставив, она подошла к телефону и протянула к нему руку, но тут он неожиданно зазвонил сам. Оля вздрогнула и отдёрнула руку, хмыкнула сама на себя `Во трусиха!` приложила трубку к уху, и громко, словно разгоняя свои нелепые страхи, крикнула:
- Алё!
В трубке тихонько кашлянули и неуверенно пробормотали:
- Олик, ты что ли? - Оля узнала голос своей подруги детства.
- Я, Машунь, ты где?
- Я здесь, около твоего дома, у меня отпуск. Можно подняться?
- Ты ещё спрашиваешь?! - обрадовалась Оля. - Поднимайся скорей, у меня как раз пирожки в духовке - будем чай пить! Ой, ты, наверное, голодная? Сейчас что-нибудь сообразим, у меня все есть в холодильнике.
Маша вышла замуж за однокурсника-иногородца, с какого-то незначительного по величине городка. После института они вместе уехали в его город. Раз в год или два она приезжала повидаться с родителями, привозила им сынишку: папа и мама с удовольствием нянчились с внуком пару-тройку недель. Потом все друг другу тихо и мирно надоедали и Маша с сыном отправлялась домой, нагруженная подарками и всякой всячиной, которой в их периферийной местности не водилось.
Дожидаясь, пока Маша поднимется её на последний этаж хрущёвки, Оля быстренько накрыла на стол: у неё была ветчина, к которой она вылила на сковородку три яйца: два - подруге и одно - себе, поставила на маленький огонёк и, пока та шкварчила, порезала ломтиками два помидора и покрошила свежий огурчик. Готовый салатик посыпала щепоткой соли, перемешала, добавила немного мелко нарезанного укропа и сбрызнула столовой ложкой растительного масла. К тому моменту, когда Маша позвонила в дверь, стол был уже готов.
После поцелуев, объятий, возгласов `как ты хорошо выглядишь!`, `похудела!`, `похорошела!` и тому подобной дребедени, обычной на таких нечаянных встречах, пошли на кухню. Сели, посмотрели друг на друга.
- Ну - рассказывай! - попросила Оля подругу. - Как жизнь , как работа, как муж?
- Всё хорошо, работаем там же, подумываем о втором ребёнке, первый скоро в школу пойти должен, уже 6 ему, надо будет за ним следить, чтоб уроки делал. Хотя бы первые месяцы, пока втянется. А я на работе с утра до вечера, домой в семь прихожу, отец и того позже. Боюсь, как бы не разболтался пацан: это ж он с часу дня и до семи один будет. Бабушкам да дедушками там ещё до пенсии далеко, раньше на неё уходить не резон.
- А если няню нанять?
- Думали и про няню, так это ж сколько платить ей надо будет, да и боюсь я чужому человеку ребёнка своего доверять, вон - случай был: уехала такая нянечка по своим разборкам в другой город, да и ребёночка двухгодовалого, за которым смотрела, с собой прихватила. Там же, пока нашли эту бабу с дитём, родители чуть с ума не сошли! Теперь подумываем о втором ребёнке, чтоб мне самой дома сидеть.
- Да... Проблемы... - согласилась Оля.
Подумала: ну хоть этого у меня пока нет, и то ладно. Надо сперва на ноги встать самой, а потом уже и ребёнка заводить. И - самой, эти мужики - ну такие теперь ненадёжные... Вот раньше...
- Оля! Что в духовке?! - вскрикнула Маша и первая рванулась к плите.
- Пирожки-и-и! - заорала Оля и ринулась за подругой. - Фух, вовремя, - выдохнула она с облегчением, глядя как Маша выдвигает противень и ставить его на плиту.
- Ай, какие румяные! Ароматные! Вкусные! Мммм - всё, слюнки потекли! - Маша залюбовалась чуть было не погибшими в огне изделиями подруги. Дотронулась до одного пальцем и тут же отдёрнула: - Ой! Горячие какие...
- Конечно горячие, ты ж только что из духовки их вынула, - улыбнулась Оля. - Подожди, скоро остынут.
Они снова сели за стол, друг против друга, опершись на локти и подперев подбородки кулачками.
- Ну, а ты как? - спросила Маша,.
- Я? - Оля вздохнула. - Не знаю. И вроде все хорошо было, не ругались никогда...
- Что случилось?
- Не знаю я. Просто сегодня я на работу не пошла, - голова сильно болела, позвонила, отгул дали. А потом позвонил Андрей. Видимо, сперва звонил на работу, а там ему сказали, что я дома.
- Ну? И что он сказал?
- Он сказал, что больше не придет.
- Как - не придёт? - не поняла Маша. - Куда не придет?
- Сюда. Он, оказывается, заранее вещи сложил, видимо, в машине возил, я ж в багажник не суюсь, там когда-то замок сломался, я не знала, что он уже починен. Мы, если по магазинам едем, потом покупки в салон кладём. И шкаф у него свой, тоже мне туда ползать было незачем.
- Ну? А почему не придёт-то?
- А потому что к Марине ушёл.
- Как - к Марине? - удивилась Маша. - У неё же Максим! И, потом, вы ж вроде дружили?
- Ну вот так, значит, дружили. А Максим, оказывается, давно уехал в другой город и с Мариной не живёт.
- Дела... - Маша сокрушённо покачала головой. - Ну и плюнь на них обоих, тебе всего двадцать шесть, жизнь только начинается.
- Мне только непонятно, как я проглядела, что они встречаются, и почему так вышло: в смысле что я такого сделала не так.
- Зачем тебе?
- Чтобы ошибок не повторять. - Оля открыла газету и показала объявление: - Вот, смотри: хочу туда сходить, посоветоваться. Только сперва надо позвонить и договориться о встрече.
- А что? Давай!
Маша достала из сумочки мобильник и начала набирать номер:
- Здравствуйте! У меня проблемы, хочу с вами встретиться и посоветоваться! Через час? - она посмотрела на Олю, та закивала, дескать, давай, нормально. - Хорошо! Подождите, возьму ручку...
Оля подвинула ей листок бумаги, где выписала телефон, и ручку. Маша записала адрес и повесила трубку. И нахмурилась:
- Я где-то слышала этот голос.
- Да? А мне кажется, что я где-то видела этот номер телефона.
- Знаешь, - задумчиво произнесла Маша, - если так, по-моему, тебе лучше не ходить - возможно, этот человек тебе будет неприятен.
- Странно, конечно, но я не помню, чтобы среди моих знакомых были психологи. Разве что кто-то недавно переквалифицировался. Кстати, - вспомнила она, - голос-то был женский или мужской?
- Мужской. И... - Маша внимательно посмотрела на Олю. - Мне показалось, что это твой Андрей.
- Да быть такого не может! - засмеялась Оля.
- Но ты же сама сказала, что номер телефона тебе знаком.
- Ну да, но это же не наш номер, и, потом, - я дома. Ну не могу я в конце концов звонить кому-то себе домой. Фу, ты меня совсем запутала!
- А номер мобильного своего мужа ты не помнишь? - намекнула Маша.
- Но...
Оля растерялась: она знала, что у её мужа не было мобильного. Но и про то, что он встречался с её подругой Мариной, она тоже не знала, а ведь встречались! Может, у него и мобильный давно есть, только она не знает? Она растерянно посмотрела на подругу. Та напряжённо что-то обдумывала и молчала. Оля с нетерпением ждала, что скажет подружка: та с детства была охоча до всяких выдумок. Наконец, Маша заявила:
- Пойду я! Потому что если это он, то меня он видел всего несколько раз и давно. По пути заедем в магазин - я куплю парик. Или... Нет, не надо парик, я давно хотела изменить причёску - сделать чёлку. Дай ножницы!
Через несколько минут из ванной вышла не она, а совсем другой человек: чёлка очень шла ей и молодила чуть не на десяток лет.
- Всё, можно идти, - объявила она.
- Да, - согласилась Оля, - сейчас тебя даже я с трудом узнаю.
Они спустились на улицу и сели в Машину `хонду` цвета `металлик`, припаркованную на маленькой стоянке возле дома.
Оля тоже водить умела и права имела, только машина была на двоих с мужем и чаще водил он: ему до работы ехать дальше, дольше и общественным транспортом неудобно, - с двумя пересадками. Оля же садилась на троллейбус, - подходили все четыре номера, - и через полчаса уже обычно входила в офис. Машина ей перепадала поздно вечером, когда приходил Андрей. Приходил усталый, кушал, смотрел новости и ложился спать. Последние полгода его даже секс не интересовал: занимался им раз или два в месяц и с какой-то ленцой или неохотой.
Офис психолога находился в постройке начала девятнадцатого века, ещё деревянной, но крепкой и чистой, видимо, недавно отремонтированной: от неё пахло свежеструганным деревом и масляной краской. Припарковали машину слева от парадной под раскидистым клёном, и Маша отправилась на разведку. Оля настроила зеркало заднего вида так, чтобы видеть парадную, и, поглядывая в него, принялась подпиливать ногти. Покрыла их купленным вчера и забытым в сумочке лаком, включила радио, послушала кусок концерта, новости, что-то ещё, покрутила настройки и, не найдя ничего интересного, откинула спинку и прилегла, предварительно подстроив зеркало. Взглянула на часы: между прочим, прошло уже больше полутора часов, почти два. Перевела взгляд на зеркало: `Ну где же Маша?!` И тут же открылась входная дверь. `Ну, наконец-то,` - облегченно вздохнула Оля, намереваясь поднять спинку и сесть, но тут же удивленно раскрыла глаза и замерла: из дома вышел её муж, один, как-то настороженно кинул взгляд туда, сюда, внимательно посмотрел в её сторону и зашагал направо, к дороге, ведущей на задний двор. Дошёл до угла дома и завернул за него.
Оля вспомнила: `Кто там шагает левой? Правой, правой, правой!` и, выскользнув тихонько из машины, побежала к левой стороне здания, вдоль которой росдли густие кусты, прошла, скрываясь за ними вдоль стены и осторожно выглянула на задний двор. Успела увидеть , как Андрей захлопнул багажник, сел в их машину и уехал, подняв облако пыли: задний двор был неасфальтирован. Когда пыль улеглась, подошла к тому месту, где стояла машина. Поддела случайно что-то ногой, оказалось - ключи. Предчувствие не обмануло - три ключа на одном колечке, в том числе от машины, и брелок в виде кошачей мордочки: такие были у Маши.
На всякий случай она поднялась в его `офис`, сперва долго звонила, потом начала стучать. На стук выглянула старушка-соседка:
- И не стучите здесь, они только что уехали, я из окна смотлела - кавалин поглузили и уехали.
- Что за `кавалин`? - не поняла Оля.
- А котолый на пол кладётся, кавёл такой, с волсой, когда ласкатаешь - тонкий, а так - в лулоне согнутом.
- В рулоне? Согнутом?!
- Ну да, в лулоне, его выплямить - как лаз высотой с тебя будет и чуть пошилше, а он его согнул, потому как в багажник не влезал. - Старушка вытащила большой носовой платок и высморкалась.
Мелькнула догадка: это не рулон, это Маша!
- Боже, куда он её повез?!
- А известно дело - на ихнию дачу! Они всё, что большое, говорят, что отвозят на дачу.
- Да у нас же нет дачи! - удивилась Оля.
- У вас - нет, у них - есть, - строго ответствовала соседка. - И не стойте здесь, идите отсюда.
И тут Оля вспомнила про огромную дачу Марины, на которой один раз была: не на окраине, а в самом лесу, до неё добираться два километра по узкой неасфальтированной дороге, зато сама дача - конфетка! Со всеми удобствами, местным водопроводом и выводом канализации в какое-то дальнее болото, своей електрической подстанцией, огромными садом и огородом и многокилометровым лесом вокруг. Там спрятать человека без труда можно. А уж тело зарыть - никто и никогда там не найдёт. `Боже мой!` - Оля похолодела от ужаса. - `Он убил Машу!`
- До свиданья, - машинально сказала она и начала спускаться во двор.
Подошла к `хонде`, посмотрела на неё и села на водительское место. Права были с собой, до ближайшего отделения милиции доедет, заявит о случившемся, а там посоветуют, что дальше делать. Она завела мотор и - сообразила, что не заявит: за такое дело никто не возьмётся, прошло всего два часа. И вздрогнула, услышав звонок мобильника: Маша поставила его на подзарядку от аккамулятора, да так и оставила в машине.
Что делать? Ответить? Или не надо? Что она скажет? Что Маша у неё и пошла в ванную? А если попросят перезвонить? Кстати, а кто звонит?
Оля посмотрела: это был Машин папа. Неуверенно нажала на кнопку:
- Алё? Здравствуйте, Игорь Владимирович, Маша в ванной. Что ей передать? - Она выслушала ответ и обегченно вздохнула: - Да, конечно передам. Ключи не оставляйте - Маша будет ночевать у меня, я только что развелась и теперь живу одна. Счастливо вам отдохнуть!
Она повесила трубку. Родители подруги вместе с внучком отправлялись на дачу, так что теперь позвонят не скоро, как минимум - через неделю. За эту неделю следовало найти Машу и разобраться с мужем. Впрочем, они давно уже отдалились друг от друга, так что просто подаст спокойно на развод - и все дела. А сейчас надо куда-нибудь отъехать с этого злосчастного двора и подумать, что делать. Неужели Андрей убил её?!
Машина тронулась плавно, руль держала,через четверть часа Оля уже с ней сроднилась и с удовольствием вела, стараясь выбирать не слишком оживлённые улицы. Впереди мелькнул какой-то сквер, и она свернула туда. Припарковалась, вытащила из сумочки записную книжку и принялась листать её, прикидывая, кто может быть полезен в такой ситуации.
Позвонить Марине? Она может быть заодно с Андреем. Ему самому? А что сказать? И он её голос узнает сразу, спросит, откуда узнала телефон. Может, он узнал Машу? Ну и что с этого? Разве она не может оказаться в ситуации развода? Но всё-таки... зачем из-за этого упаковывать её в багажник и куда-то увозить? Тем более - убивать её точно не было причины.
Оля даже улыбнулась: нет, на счет того, что Маша жива, можно не беспокоиться, - нет у Андрея причин её убивать... А сердце ёкнуло: а вдруг есть? Вдруг есть, а она, Оля, не знает? Иначе куда она исчезла из той квартиры? Вдруг Маша узнала что-то такое, о чём не должна была знать? И это может быть опасным для Андрея. Тогда... мог или не мог Андрей убить человека? Что за тайна должна быть у него, раскрытие которой настолько чревато, чтобы из-за этого убить человека? Что тут вообще происходит?