Мы ждали Женю и Илью. Но Илья пришел один и сказал, что Женя, наверное, не придет, потому что его превратили в слона.
Но Женя пришел. Он долго топтался в коридоре, путался хоботом среди сумок и сундуков и сломал стул с синим верхом.
Кир Булычев. Из сборника "Миниатюры".
Было тихое летнее утро. Я спал до тех пор, пока оно не стало громким. И тогда я проснулся.
В стекло стучали мелкой дробью. Прежде чем открыть окно, я предусмотрительно сделал из простыни белый флаг и для очистки совести помахал им над головой. Совесть чище не стала, а вот белый флаг мигом повеселел, приобретя подпольное имя "Роджер".
Женщина, опустив карабин, протянула мне кулек в сиреневом одеяле. Из него на меня смотрел маленький ребенок. Я осторожно взял кулечек в руки и вышел с балкона. Порыв ветра захлопнул окно и превратил черный флаг в грязную простыню.
В комнате ребенок спросил меня:
- Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, французу отдана? Ведь были схватки боевые?
- Да, говорят еще какие, недаром помнит вся Россия про день Бородина, - машинально ответил я и, вместе с довольным дитятей, пошел на кухню погреть молоко.
Соски в доме не оказалось, и пришлось напоить ребенка из чайника. Тот пил долго, прихрюкивая от удовольствия. Но я забыл убрать палец и вдобавок засмотрелся на пролетавшую мимо окна летучую рыбу. В итоге дитя хищно цапнуло меня за палец.
Пока я перебинтовывался оказавшейся под рукой скатертью, ребенок выполз из одеяла, оставшегося на месте скатерти, и оказался малиновым леопардом, который повел усами и довольно тявкнул.
Я надел на пижаму шубу, взял леопарда под мышку и посадил на плечо одеяло. Леопард кричал: "Что ж мы? на зимние квартиры!", а оделяло тихонько чирикало.
В нашем палисаднике строили небоскреб. Уже были готовы сто девять этажей из двухсот. Видимо, сейчас уже часа с два был обед, потому что горошины из первой бригады играли в дурака с бобами из второй на большой котел остывшей тушеной фасоли. Дурак только по-идиотски улыбался.
У входа на стройку стоял гриф "Секретно" без зазрения совести питался падалью, которая падала на него со сто второго этажа.
- Скажите пожалуйста, - остановил я проходящие мимо ноги во фланелевых бриджах, - а когда наступит Новый Год?
Ноги пожали плечами и засеменили дальше. Из семян мгновенно вырастали анютины глазки и косели от яркого солнца.
Внезапно леопард царапнул меня по шапке и, пока я останавливал шедшую из шапкиного уха кровь, побежал по дороге, напевая: "Когда б на то не Божья воля - не отдали б Москвы!"
Я повесил шапку на крючок проходящего мимо рыболова и погнался за леопардом, который уже маячил вдали малиновым силуэтом. Вокруг него усилилось сияние, и он, бросив силуэт на клумбу, поднялся в небо.
И тут пошел снег. Гриф "Секретно" взлетел на сто второй этаж, мимоходом выбросив из окна кучу разноголосой падали. Горошины и бобы скрылись в моем подъезде. Дурак, оглядываясь по сторонам, доедал тушеную фасоль. Ну что ж, хоть ему повезло! А еще я очень обрадовался, что надел на пижаму шубу - теперь пижаме не будет холодно.
Я сорвал с плеча одеяло. Время пришлось временно зажать в зубах, чтобы не потерять. Так вот, на одеяло я сел верхом. Тогда оно превратилось в сиреневого Пегаса и воспарило на крышу соседнего гаража. Пегас забил копытом на крыше парочку комаров.
Из гаража, громко жалуясь на нехватку пива, выполз абсолютно зеленый запорожец. Но я-то в курсе, что Украина ушла в НАТО, громко хлопнув дверью, поэтому тронул Пегаса за шею, убедился, что он самый настоящий, и мы взлетели под облако. Запорожец, посетовав еще минутку, подтянул широченные шаровары в облипочках в виде бутылочных этикеток, и пошел по своим делам. Дела стонали и гнулись.
Мимо пролетел двухэтажный автобус, набитый битком. За рулем сидел призрак. Шерсть на его голове встала дыбом и прыгнула с парашютом.
Пегас окончательно пронзил облако, из которого шел снег, моей головой. Там я увидел странного человека с бородой и в белых одеждах, одна поверх другой. Пепел с его сигары падал на землю сквозь облако и ложился на землю в виде снега.
- Разоблачили, - подвел он итог к самому краю облака. Итог беспомощно взмахнул руками и скрылся в небесной синеве.
Пегас подо мной вдруг превратился в одеяло и перевернулся. Человек дружественно помахал моей голове окурком.
Автобус был как раз подо мной, и я испугался, что передавлю биток. Одеяло накрыло меня с головой. Голова бранилась и кусалась. Леопард прыгнул на одеяло сверху и не своим (а, кажется, переводчика) голосом завопил:
- Селеста!!!
Было громкое летнее утро. Я проснулся от бабушкиного любимого сериала.
- А пошли вы все к черту! - крикнул я, натянул на голову сиреневое одеяло, чтобы не кусалась, перекувыркнулся в воздухе и исчез.
Чёрт, опрометчиво вызванный всуе, потоптался на месте, покрутил носом, как тот ни вырывался, и благополучно испарился. Ой-ка ты, а ведь я думал, что в аду париться удобнее, чем на моём балконе! Хотя... там и думать-то ни о чём не надо...
... Горошины прогнали дурака и сварили на обед котел бобов. Грифу "Секретно" больше никто не кидал падали. Мать леопарда застрелила шапку из карабина, при этом рыбаку достался замечательный фонарь. Запорожец купил пива в ларьке, заложив свой собственный чуб.
На облаках заоблачившийся обратно человек закурил вторую сигару, но никто и не думал ему мешать: наступил Новый Год!