В комнате полумрак, свет от зелёной настольной лампы создаёт обстановку тихого спокойствия. Но почему же тогда так тревожно на душе? Замерев в ожидании, она прислушивается к шагам на лестнице, знакомого поскрипывания ступенек всё нет и нет. И она терпеливо продолжает ждать, прислушиваясь к сонному дыханию детей. Спокойно спит дочка, подложив ладошки под пухлые щёчки, их маленькая красавица-щебетунья Гамиля. Верно говорят, что дети любви и талантливы и красивы. Свернувшись калачиком под тёплым одеялом, она иногда во сне тихо шепчет: "Ани. ани, мама, мама" и ...снова спокойно спит. Весна нынче холодная. С дочкой никаких проблем - она уже большая, прожиты самые трудные три года, пытается ей помогать и подражать во всём, а вот Равиль родился слабеньким и она всё подходила и подходила к сыну, тревожно глядя на трепещущие во сне от тяжёлого дыхания ноздри.
Да где же их ати, давно уж закончил свою работу и никак не дойдёт до дома. Всё дела да дела. Он такой взрослый и сильный, настоящий мужчина, прошедший
дороги войны, как он сейчас ей нужен, ей, ещё такой неопытной в семейной жизни, да и ужин давно уж остыл - его любимое жареное мясо. Как он ласково смотрел на неё, называя своей "кызочкой", когда она могла его чем-то побаловать. Так было всё трудно. Ей всего двадцать было, когда они встретились и взаимное чувство, как молния, осветило их. И трудности они преодолевали вместе, рядом.
А ступеньки всё молчали и молчали. Она снова подошла к сыну и губами дотронулась до его горячего лба. Такой маленький и беззащитный он раскинул свои ручки в тяжёлом сне сиплого дыхания, завтра опять придёт врач. "Хоть бы помог" - думала она. Равиль тихо заплакал, болезнь отняла у него силы, в больном горячем сне, держа за лапу своего любимого медвежонка, он тихо стонал и стонал, как взрослый. Она наклонилась над кроваткой и взяла сына на руки. Ей нельзя было поднимать тяжёлое, ещё одна жизнь зародилась в ней и она была от этого счастлива и ещё терпеливее ждала скрипа ступенек.
Сынок, "кровиночка" её любимого, прижимался к её набухшей груди, ища защиты и спокойствия. Она смочила его губы тёплой водой и, укачивая, тихо, чтобы не разбудить дочку, пела, перемешивая русские и татарские слова колыбельной "ааа.. баю-бай.. а-а... аю-аю-у..у баю - аю...а-а-а".
А ступеньки всё молчали, как будто были в "заговоре" с этой безумной ночью, которая хотела отнять у неё сына. Её любимый, её повелитель, в котором так нежно уживались и степная вольность и скупая сдержанная мужская ласка, сводившая её с ума от восторга и женской покорности, так где же он? Под грудью пока ещё тихо билось новое сердечко и она, бережно укачивая сына, пела, успокаивая и нового своего малыша, уже жившего в ней своей тайной жизнью и, защищая от коварной чёрной ночи всех своих детей, молилась, молилась Тому, кто распоряжался Наверху её судьбой, тихо плакала, беспомощно, по-детски, и умоляла, с материнской жертвенностью причитая: "Возьми мою жизнь, только дай моим детям здоровье и счастье, защити их от беды, нездоровья и других бед. Ёе горячие слёзы капали на холодеющий лоб сына и, разрываясь от душевной тоски и бессилия, она тихо пела, как будто стонала: "Возьми мою и оставь ему жизнь!
Умоляю. Оставь ему жизнь, оставь жизнь моему мальчику!" Только женщина, выносившая и родившая ребёнка в кровавых муках боли-пытки и выкормившая
его своим молоком, на такое способна.
Это был стон-молитва, посланная с верой и отчаянием в эту глухую к ней и к её беде ночь. Ну почему же молчат ступеньки? Нет,... тихо, только она и её дети, она и его дети. " Где же ты, ты мне так нужен. Вернись ! Всё дела и дела". И она тихо пела-убаюкивала, нежно прижимая к груди малыша.
Я жду тебя, я, подарившая тебе две эти маленькие жизни и носящая в себе того, кого зачал ты жаркой летней ночью, ночью нашей любви, я жду тебя! Да тебя и только тебя! Она нежно качала сына, напевая, и прижимала его к себе как-будто хотела передать ему своё материнское тепло. Тихо холодное утро... Скрипят ступеньки.
Занимался день, что он принесёт им?
"Что будет с нами, баю-бай а..а ау..а?" - тихо шептала - пела она слабеющим от бессонной ночи голосом.