|
Мы строили-строили...
И на конец построили.
Прежде чем наступила чехарда творилась обычная чертовщина.
В зачёркнутые до дыр времена, Че себе не тужил.
Чешил своё че.
Чебурашился по-чёрному.
Лешие, вурдалаки, упыри и прочая синюшная чехвала регулярно чехвостили его.
И в хвост, и в гриву.
Как диагноста. Лучшего в своём роде.
То, что ещё оставалось опосля человеческого, всегда соскребали ему.
Чё поделаешь?
Говорят, от него даже пошёл народ чече...
Впрочем, не важно.
В череде прихлебателей нашлось место и для отморозков.
Либеральный и вечнозелёный тролль-пачкун Геня.
По кличке Цид.
И она - его Шапо Кля́к, червонная масть, дочь Гибуса и потаскушка.
Она же гадина.
Она же чесночная вонь.
Милая сердцу копилка словоблудия и чешуи.
С чёкнутой лариской, пригретой на сердце, но квартирующей в ридикюле.
И тянуться бы этому до срамоты, если бы не кабы.
Однажды Чук и Гек доросли до строек века, навстречу бегущим по волнам.
Однажды гниль сдулась на пенициллин, а мерзость пришла в запустение.
Однажды пришлось бить челобитную.
И подаваться в троцкистские чекисты-конформисты.
Однажды Че так попутали черти, что он чуть не стал товарис-чем.
Да не успел.
Чтобы дёготь не казался сахаром, Че унизил себя до любви.
Тролля отформотировал в Crackо-дела.
Установил на черевики и обрядил в костюм.
В обмен на червонцы завёл Гене зелёную шляпу, трость, трубку.
И устроил в зоопарк гонять черепах.
И тут его чехвостка, ради какого-то геймера по имени Альц, кинула Че.
Как домашнюю челядь.
Как чемодан.
Показала чёботы и укатила челноком до Парижу собирать злы.
От унижения Че опустился до чебурашки.
От чебурашки - до чекушки.
От чекушки - до чесотки.
Дальше чебурашиться было некуда.
Остались чётки, чертополох, череп и черенок в...
Впрочем, не важно.
Дошло до того, что в рыбный четверг ему предложили стать чернецом.
Или, на худой конец, черносотенцом.
Но у Че был не худой конец. Отнюдь.
Он продал последнее честное слово, отчертыхался и подался в чернокнижники.
Ещё он успел съездить в Чебоксары, сняться на человидении.
В роли Чебурека, Чечен-Ицы и Чебурана Виссарионыча.
Это был откат.
Или отпил.
Или отлуп.
На Геню повесили малолетних.
Спас голубой вагон.
Бытие определяет сознание.
Трава у дома поголубела. Нарисовалась голубая Луна, голу́бки, голубки́, голубятни. И голуба-мечта.
Но чевствование чёрствости не остановить.
Да и носатая не зря махала косой и выбивала чечётку, как на чероки.
Вслед за голубцами, из заморских да окраин потянуло золотником нации.
И Геннадий Андреич повёлся до чепухи из шелухи.
Продал гармошку, раздобрел на чужих харчах, скупил голоса на чет и не чёт.
И отчебучил Родину.
По-честному.
Оставшуюся от сделки копейку он сосватал Че.
Из копейки Чебурашка сколотил ссудный капитал.
На своей содранной в вагине шкуре, черножоп...
(впрочем, не важно)
...на практике проверил тезис о кровавом характере первичного накопления.
Возвратно-поступательная жизнь, от которой он прикрывался чепчиком, не пожалела веки,
которые с трудолюбивых рук пионерки Гали, стали обзывать ушами - они истёрлись до самых черешков.
С горя Че перекрасился в рыжего Чу.
Чур меня!
Чукчи, чурбаны и чушканчики скинулись по чуланам на чудо.
Покукарекали и сделали из конопатого почти человека.
Чума!
Че на радостях сжёг чепчик, плюнул на чумы и устроил чумазым черно-быль.
И все кочумали.
Но это было чёрте-знает когда.
Теперь же накатили чеканутые времена и грех было не пойти в чемпионы.
В кармане у Гены была своя партия челобитчиков.
У Че чёлка вместо ушей, чёткий чертёж и чеки в коробке из-под ксерокса.
Чернорубашечники, президентский через чур.
Чеширская ухмылка на весь череп Рашки.
А за место казаков чече...
Впрочем, не важно.
Главное, что настало время Че.
Чебурашки всех стран устроили черни червобой и отбили протестующим честь.
А потом пришёл Гена Цид.
Че разлёгся на черепках мира, спустил чеку и сказал:
- Сцуки!
- А ПОДНИМИТЕ МНЕ ВЕКИ!
- Ищу. ЧЕЛОВЕКА...
![Иллюстрация автора []](/img/k/koweshnikow_s_w/ujosdoc/time_che_02.jpg)
Иллюстрация автора
(C)Yeji Kowach 24/02/2010
|