Аннотация: Собственно небольшое отступление, как и обещала.
Отступление
День спустя...
Тьма.
Даже ясного месяца не было видно. Поблек, слился с темным небом и более не освещал путь страждущим. Лишь далеко на востоке зарождался свет нового дня. Край неба пылал алым, сообщая о том, что жизнь продолжается. Как и в сотни других дней на небе воцарялся благословенный Хорс. Высокие стебли зеленого хмеля, поодинокие голубые васильки, золото наливавшихся соком колосьев пшеницы... - все травы, как одна, тянулись к небесному властителю. Расправились скукожившиеся было за день листья, раскрылись цветочные лепестки, обнажая до того скрытые сердцевины, послышались пока тихие птичьи трели...
И только людям не было дела до того, кому они поклонялись!
- Все же я не понимаю, на что вам эта девчонка? Зарья, кажется. Она неотесанна, глупа и совершенно не умеет притворяться, - Викерия с Франциском смотрели на порозовевший за считанные мгновения восток и вели неспешную беседу. Но, как это часто бывает в разговорах искусных интриганов, каждое слово имело тайный смысл, а иные речи жалили как ядовитые змеи.
- Она подруга Ария.
- Разумеется, - Викерия все также глядела на восток, но Франциску на мгновение показалось, что она смотрит ему прямо в очи. - А друзья Ария - ваши друзья. И весьма близкие, надо заметить.
- Что сказать, - Франциск улыбнулся, как нельзя более в эту минуту напоминая гадюку перед прыжком. - Хмельные поля сводят с ума. Если уж трое соратников пошли друг на друга, то хорошо еще, что я никого не пытался сжить со свету.
- Отнюдь, - колдунья сделала паузу в своей и без того неторопливой речи. - Я расскажу вам кое-что об этих полях. Большую часть года они безопасны. Даже полевая нечисть обходит их стороной. Только лишь в первой половине ягодника*, когда хмель начинает цвести, здесь происходят странные явления. Цветы хмеля выделяют сладкий аромат, который выставляет напоказ тайные желания. Вы сказали, не могли трое друзей ни с того ни с сего воспылать ненавистью друг к другу. Должна вас огорчить, эти трое никогда не были друзьями. Клемент, Ануфрий да Куран - простые славийские имена. Но их владельцы не так-то просты. Ануфрия изводит зависть к Клемету, как к более удачливому, сильному. Эта зависть заставляет его лгать. Улыбаться, когда хочется от души врезать и принимать руку помощи от того, кто тебя в очередной раз сделал. Клемент переполняет гнев от того, что самая тяжелая работа всегда достается ему. Ведь бедняжке даже вашу Зарью учить пришлось. Что до Курана, то его и вовсе сложно назвать другом для этих двоих. Его снедает недоверие ко всем вам, он боится за свои деньги, за то, не продешевил ли он, и готов сбежать в любое мгновение, а то и ударить "товарища" в спину. Они напали друг на друга потому, что в один миг все их тайные желания вышли наружу. Эту троицу легко прочесть, как и эту Зарью. Целительница... Она соткана из противоположных начал. Наивность и хитрость, смелость и страх. И, разумеется, ворох лжи, за которым она прячет все свои грехи. Ее тело говорит "да" соблазнам, а разум пытается сопротивляться. Надолго ли его хватит?
*Ягодник - июнь.
- Викерия, вы говорите загадками, а я их не люблю, - голос Франциска был обманчиво мягок, тело казалось расслабленным. Только чуть прищуренные глаза и выдавали истинные чувства. - Но гораздо больше, чем тайные желания моих спутников, меня заботите вы. Особенно один вопрос. Вы ведь читаете людей, как открытые книги, так на что вам корона? Правителей редко любят. Чаще ненавидят. Зачем же вам перекладывать на свои плечи такую тяжкую ношу? А вы ведь хотите заполучить ее с рождения.
- Далеко не с рождения. Что до причины, то позвольте она останется моей тайной, - зеленые глаза Викерии вспыхнули, как если бы вокруг до сих пор стояла тьма.
- Тогда разрешите и мне сохранить свой секрет, - предложил Франциск, исподволь следя за колдуньей, как кот за мышью.
- Мы в разном положении, не забывайте, - впервые за разговор в голосе Викерии зазвучала сталь. - Вас пятеро, у меня людей в десять раз больше.
- Вы правы, мы в разном положении. Вам в вашем, - нарочно сделав паузу Нараский, - не помешает должник.
Молчание и два устремленных на восток взгляда, таивших... Ох, сколько всего таили эти взоры - не счесть!
- Вам пора, - наконец, очнулась Викерия. - Если сейчас выйдете, к ночи как раз к великим озерам доберетесь. Травы, которые перебьют хмельной запах, я дала Зарье. Их должно хватить на дорогу.
- Благодарю вас.
- Счастливого пути, Франциск, - Викерия дождалась, пока Нараский поднимется и отойдет на несколько шагов, а затем проговорила. - Мне бы не хотелось, чтобы с моим должником что-то случилось в пути.
Франциск так и не обернулся.
Но как только Нараский отошел на десяток саженей, из шатра, рядом с котором до того сиживали двое интриганов, высунулась рыжеволосая голова безусого мальчишки.
- Госпожа. Но к великим озерам лучше ночью не приближаться. Сами ведь знаете, какое зло там обитает.
- Знаю, - Викерия оторвала один из листьев хмеля и долго разглядывала четкие прожилки. - Но мне не нужны должники, скрывающие тайны. Самой убивать их глупо, пусть делом займется нечисть.