Аннотация: Кто-то платит цену собственной совестью, кто-то - тем, что еще дороже. 11-12е место на конкурсе фэнтези-рассказа сайта Семинар
- Говорила я тебе, Морти: не связывайся с ведьмами!
- Много ты понимаешь! Клеа не ведьма, она совсем еще девчонка. Просто... просто некрасивая, странная и слишком худая.
Возмущенный голос Мортиши отскакивал от высоких сводов грота, плутал в острых саблях сталактитов, запутывался в толстой бороде лишайников и пропадал, оставляя после себя лишь тихий намек на эхо.
- Тиш-ш-ше! Не советую так голосить, сестренка. Может, твоя ведьма обернулась летучей мышью и сейчас подслушивает нас с потолка?
- Она не ведьма!!
- Посмотрим, что скажет отец, когда узнает, с кем ты связалась...
- Ты не посмеешь!
- Посмотри на свои руки, - буркнула Ревенна, и Мортиша захлопнула рот. На широких ладонях четко отпечатались следы преступления: ярко-зеленые разводы и желтые брызги. Клеа учила Мортишу искать закрытые ходы, и небезуспешно - вот только никто не предупредил юную гномку, что древние ходы не только заложены камнями, но и заполнены отвратительно пахнущим, едким месивом непонятного происхождения.
- Как будто ты знаешь, что это, - пробормотала Мортиша, пряча руки за спину.
- Отец знает, - беспощадно ухмыльнулась Ревенна.
Всякому известно, что искать старые ходы нельзя, строго-настрого запрещено, и любого, кто ослушается, ждет суровое наказание.
- Мало того, что ты делаешь то, что запрещено. Я тебе больше скажу, - Ревенна нахмурилась. - Эта твоя подружка... она наверняка эльфка!
Это страшное обвинение пригвоздило Мортишу к полу. Не то чтобы она не догадывалась... она подозревала... Но никто не мог знать! Если бы не эта проныра Ревка, никто, никогда, ни за что...
Мортиша встретила Клеа две декады назад, совершенно случайно, когда шагала Старым Серебряным трактом к матери на разработку. Этим путем мало кто ходил - уж очень он был узок и извилист - поэтому Мортиша чувствовала себя совершенно свободной, распевала бравые песни и ничуть не ожидала повстречать кого-либо. Клеа, появившаяся будто из воздуха, из пронизанного тенями и отсветами полумрака, перепугала ее до смерти. А потом они разговорились. Познакомились. Подружились. Клеа - тонкая будто струна, гибкая как медная проволока, на вид почти невесомая, и Мортиша - приземистая, широкоплечая, с крепкими широкими ступнями и тяжелой походкой.
Клеа сказала, что сбежала из дому и прячется здесь, в горных ущельях, от нелюбимого жениха. Мортиша поверила, хотя на месте Клеа она бы не слишком привередничала в выборе суженого. Не всякий позарится на этот тонконогий прутик, который пальцем переломить можно... впрочем, эти соображения Мортиша придержала при себе, чтобы не обидеть новую подружку.
Они вместе ходили в дальние штольни, бродили по заброшенным тоннелям, и Мортиша даже показала ей тайный лаз в обрушенную шахту - лаз был узкий, темный и сыпучий, но Клеа ползла по нему словно горный уж, легко вписываясь в повороты и оставив менее проворную подругу далеко позади.
В общем, с Клеа было интересно. И плевать... ох, да плевать, если даже эта тонюсенькая была эльфкой. А она наверняка ею была.
- Зачем ты со мной подружилась? Ходы показываешь, заклинаниям учишь, - спросила Мортиша, осторожно оттирая с ладоней зеленые пятна. Твердая губка больно скребла кожу, но Клеа сказала, что если очень постараться, от пятен можно избавиться, и никто ничего не заметит. - Ревенна говорит, что ты желаешь нам зла.
- Я? - огромные глаза Клеа округлились и стали похожи на две крупные капли воды. В них плясали отблески факелов.
- Гномы и... они же извечные враги! Все это знают, - смущенно пожала плечами Мортиша.
- Это дела давно минувших времен. Разве я тебе враг? Зачем мне желать тебе зла?
- Но ты правда... одна из... из этих?
Клеа окунула испачканную руку в ручей, поболтала в ледяной воде тонкой кистью с прожилками синих вен, кивнула.
- Дела давно минувших времен... - она подняла глаза на Мортишу. - Да, я одна из них. Но я уже не с ними... Давно не с ними. Так что тебе не стоит меня бояться. Я не хочу тебя обидеть, не сделаю тебе ничего дурного.
- Но все же, зачем ты со мной общаешься? У тебя нет друзей? Я ведь... я тоже, получается, тебе враг.
Рука, которую эльфка вытащила из воды, была совершенно чистой: никакая зеленая пакость не могла пристать к этой белой полупрозрачной коже. Клеа стряхнула брызги в лицо Мортише, рассмеялась.
- Какой же ты мне враг? Мы с тобою заодно. Мы болтаем, хулиганим, и - заметь! - вместе нарушаем закон! И нам интересно вдвоем! Вот тут еще капля, возле уха, сотри, не забудь.
Клеа поднялась с колен и убежала куда-то за угол, ее шаги мгновенно потерялись в журчании воды.
Мортиша потерла пемзой испачканную щеку, скривилась. И зачем только старые ходы заливают этакой дрянью? Теперь хлопот до обеда, а то и до ужина. Не покажешься же за столом с этакими уликами на ладонях. А есть уже хочется...
- Я голодная, - сказала она в пространство. - Не думаю, что захочу еще раз повторить этот трюк с обнаружением ходов.
- А я знаю, куда мы пойдем завтра, - Клеа змейкой вывернулась из узкого бокового тоннеля, прорытого в незапамятные времена и много столетий не используемого ввиду тесноты и извилистости. Раньше гномы были куда более юркими и двигались не в пример легче.
- Завтра у меня проходка шахты перед закрытием, - вздохнула Мортиша. - Это на весь день.
- А мы пойдем утром, - Клеа легко вспорхнула на уступ, достала факел из расщелины в камне. - Приходи, не пожалеешь! Я нашла такое... Ты умрешь от любопытства! Обещаю.
И в самом деле, Клеа нашла что-то особенное.
Когда она легким взмахом руки, еле слышным шепотом и искристым дуновением (Мортиша помогала киркой и простеньким заклинанием) раскрыла древний заложенный камнями туннель, на подруг выпала старая, насквозь проржавевшая решетка - зазвенела на камнях, теряя звенья, рассыпаясь на глазах. Этот ход был заложен очень, очень давно.
Мортиша почувствовала, как ноги сами собой подкашиваются, будто кисельные.
- Ты понимаешь, куда ты попала? - шепотом спросила она.
- Нет, - беспечно ответила Клеа, держа на весу вычурный кованый замок, с которого клочьями сыпалась железная труха. - Пойдем.
- Это... Это же!..
- Идем, - Эльфка железными пальчиками схватила подругу за локоть. - Мы только посмотрим.
- Ты знала!
- Ты хочешь меня остановить?
- Я должна... Я не могу тебя впустить!
- У тебя ничего не получится, - очаровательно улыбнулась Клеа во все свои пять десятков мелких, как бусинки, зубов. - Но ты можешь посмотреть.
Мортиша стиснула рукоятку кирки. Эльфка встряхнула водопадом белоснежных волос и впорхнула в тоннель. Клеа не может замыслить ничего плохого. Она не знала, что за ход ей откроется. Она и сейчас не знает...
- Там смерть, Клеа, не ходи! Стой!
Эхо унеслось по тоннелю вперед и не принесло ответа.
Мортиша бросилась вдогонку, обдирая плечи об узкие осыпающиеся стены тоннеля.
- Неужели тебе совсем неинтересно? - Клеа бродила меж высоких каменных постаментов, обходила надгробия, касаясь пальчиками высеченных тысячу лет назад надписей. - Ты же никогда здесь не была. Даже твой отец здесь не был. И твои предки... много сотен лет! Неужели тебе никогда не хотелось посмотреть?
Два факела отбрасывали на гладкие стены демонические красные отсветы. Впрочем, нельзя не признать, что ничего мистического в древнем склепе не было. Зло заснуло здесь так давно, что и само окаменело, превратилось в прах, в воспоминание, в каменные надписи на полу и надгробиях, утонуло в гладком зеркале подземного озера, что серебрилось в центре залы.
- Это запретное место. Оно замуровано, запечатано навеки, - шепотом отвечала Мортиша.
- Как видишь, довольно плохо замуровано, - улыбнулась Клеа. -Смотри, ведь это склеп Вирчута Первого? Вашего главного злодея и избавителя? Я хочу заглянуть.
- Не смей! Не прикасайся. Слышишь?!
- Это ведь он сделал так, чтобы вы навеки поселились в подгорных чертогах и не могли выйти на свет? Вы не имеете права показаться снаружи, не можете видеть солнце, вам нет места на поверхности. И все это сделал он...
- Этого было не избежать!
- Я не спорю. Я просто хочу посмотреть ему в глаза. Может быть, в них будет ответ? Мне интересно.
- Ты не должна. Это старая история, это темное зло, ты не должна! - Голос Мортиши сам собой сорвался на визг.
- Тссс! Ты беспокоишь их. А я всего лишь хочу заглянуть, - едва слышно пропела Клеа. - Нужно открыть гробницу. Где-то здесь должен быть механизм. Рычаг... У вас ведь везде рычаги, не так ли?
Мортиша в одно мгновение оказалась рядом. Юная гномка тоже умела двигаться быстро и бесшумно. Она положила широкую ладонь на изящное плечо подруги...
- Прости, прости, я не могу допустить, - пробормотала она, обхватывая Клеа поперек пояса. - Не дергайся, мы просто уйдем и забудем, что...
Мортиша сама не поняла, как очутилась на полу. В спину врезались острые ступени, ведущие на постамент, на котором стояло надгробие. Клеа встряхнула рукой, невидимые брызги пригвоздили коренастую гномку к полу, как каменные оковы.
- Если бы ты знала, как мне жаль, - прошептала эльфка, заглядывая в круглые от ужаса глаза подруги. - Но я должна. У меня нет иного выхода.
Тонкий, как перышко, эльфийский стилет вошел в грудь Мортиши, не встретив сопротивления, не вызвав даже намека на боль. Краем глаза гномка увидела, как в изголовье постамента наливается яростным пламенем, выступает из камня испещренный письменами шар. Краешком уплывающего сознания она слышала, как Клеа шепчет:
- Смерть от руки друга, кровь предательства, совершенное святотатство... Чего же не хватает? Чего же, чего же не хватает? Смерть от руки друга... Кровь предательства... Чего-то важного.
Огненный клинок стилета сверкал в ее руке, алые капли с металлическим звоном падали на камень. Красный шар - эгвен, проклятие гномов и их спасение - будто цветок, проклевывался из каменного постамента, разгораясь все ярче. Озерцо отражало пурпурные искры, вспыхивающие внутри камня.
- А теперь я верну тебе жизнь, - прошептала Клеа и прикоснулась холодной ладонью к губам подруги. - Я дам ее тебе взаймы.
Будто ледяными иглами пронзило грудь, будто раскаленным молотом ударило по затылку... Мортиша судорожно вздохнула. Клеа легко поднялась на ноги, не обращая больше внимания на гномку, проскользнула по камню, как по льду, и подняла пламенеющий шар.
- Так это из-за него весь сыр-бор, - прошептала она нараспев.
- Ты не должна, - обессилено прохрипела Мортиша, чувствуя острый медный привкус на губах. - Это погибель... для всего народа... Его нельзя... выносить... отсюда!
- Но мне, мне какое дело? - удивленно вскинула брови Клеа. - Это же не мой народ. А в мире... в мире эта вещица даст мне большую надежду. Смысл жизни. Ответ и расплату. Она даст мне всё.
Она стояла на самом краю озера - маленького, едва ли десяток шагов в ширину, но глубиной достигавшего сердца земли. Судорожный вздох, один рывок, два шага - и крепкий кулак ударил по тонким рукам, выбил из ладоней злорадно разгоревшийся шар. Без всплеска, без звука озеро поглотило эгвен, вода полыхнула красным, оранжевым, желтым - и снова застыла, расправив стеклянную неподвижную гладь.
Клеа улыбнулась виновато.
- Прости, - почему-то сказала она и рыбкой нырнула в ледяной окоем.
Вода приняла ее без всплеска и без звука - будто и не было тонкой беловолосой врагини-веточки, будто она привиделась.
Мортиша, тяжело дыша, смотрела на воду. Прикоснулась рукой к груди - там, у сердца, было мокро и горячо. На рубашке чернел узкий разрез. Снова посмотрела на воду. Ни всплеска. Ни звука.
- Будь ты...
Гномка не смогла выговорить проклятие до конца. Сбросила тяжелые сапоги и нырнула следом.
Из озера, которое никто не тревожил сотни лет, показалась круглая встрепанная голова. Загребая широкими ладонями, гномка подплыла к берегу, вскарабкалась на камень и вытащила за собой невесомое тело.
Сейчас Клеа казалась еще меньше. Не человек, не гном, не эльф - тростинка, былинка, веточка. Она не дышала - нельзя было назвать дыханием эти судорожные всхлипы. Клеа лежала, выгнув спину и тяжело вздрагивая, слова изливались из нее вместе с водой. Синие глаза смотрели перед собой, но ничего не видели.
- Клеа, - позвала Мортиша.
- Моя расплата... мой народ... мой мир... мое воссоединение... Я не могла поступить иначе.
- Зачем ты это сделала? - спросила Морти, уверенная, что эльфка не слышит.
- Большая плата. Высокая цена. Я должна... должна быть со своим народом. Я не могу быть одна. Совсем одна. Во всем мире одна...
- Одна?
- Он обещал... он унесет меня к ним. Но я должна заплатить. Эта ценность... Эта цена. Дракону нужен эгвен. Мне нужен мой народ. Все честно.
Синие глаза-озера смотрели на Мортишу с сожалением.
- Что бы ни случилось с эльфами, куда бы они ни ушли, как бы тебе ни хотелось быть с ними. Нельзя позволить тебе заплатить такую цену. Эгвен - самое большое зло, что приходило когда-либо в наш мир. Его нельзя было выпустить. Прости.
В груди разгоралась запоздалая боль.
Клеа закрыла глаза, плавно села, поджав под себя ноги. Обхватила Мортишу крепко - так крепко, что у той перехватило дыхание.
- Смерть от руки друга, кровь предательства, совершенное святотатство... Чего же не хватало? Самопожертвования.
Она печально улыбнулась.
- Спасибо тебе, Мортиша. Я забираю жизнь, данную тебе взаймы.
Боль рванулась из груди, как зверь из капкана, захватила все тело, вгрызлась в каждую клеточку.
Вода озера вспыхнула злым пламенем, вскипела, выплеснула из себя эгвен - и тот послушно прилетел в руки новой хозяйки. Теперь он горел другим - ледяным, бессердечным, белым - огнем.
- Я буду со своим народом. Я заплатила свою цену, - промолвила Клеа, поднимаясь легко, будто в танце. Она вышла из склепа, неслышно проскользнула узким коридором, а потом несколькими отточенными движениями восстановила древнюю кладку.
Клеа то и дело зло отирала глаза, но Мортиша уже не могла этого видеть.