выбор есть всегда, ибо пути Господни неисповедимы.
Пора мысли привести в порядок. Пащенко Виталий Леонидович... Пащенко Виталий...,-воспоминания своих анкетных данных всегда заставляли сделать остановку в потоке нахлынувших мыслей.
Простой банковский охранник с высшим филологическим образованием и 28 лет отроду, у которого есть машина, квартира и любящая жена. Да, жена... Жена... Была жена...Была любимая.
Он взялся за голову и оглянулся. Ужас сжал горло. Неужели он это сделал. Он убил самого любимого человека. Он разрушил всю свою жизнь простым решением: "За измену смерть". Хотя прекрасно понимал, что без этого родного и дорогого человека ему жизни не будет. Но он решился нарушить мировой порядок, совершив непоправимое.
Он набрался храбрости и еще раз взглянул на спальное ложе с двумя мертвыми телами. Взгляд отвести было трудно. Не покидало ощущение холодного присутствия смерти.
Жена, его милая девочка, и этот ... эх любовничек. Кого-кого, а его жалко не было. Что- то горячее покатилось по щекам, и соленый вкус заполнил губы. Виталий сглотнул нахлынувшие чувства и накрыл тела одеялом. Нет, он их не застрелил из пистолета, а подошел к проблеме творчески. К убийству он готовился заранее, и оно было изощренное и коварное. Но оно как не странно это звучит, давало ему шанс на новую жизнь. Верить в которую ему очень хотелось.
Свои часы и золотую цепочку он "подарил" любовнику своей жены. Фигурой они были почти одинаковы. Один умер, другой исчез, кому какое дело, да и разбираться никто не будет. Охранник ушел на обед и не вернулся. Несчастный случай. Весь дом в огне. Ах, какая была счастливая пара. Мысли Виталия приобретали все более упорядоченный характер. Он открыл форточку, выпуская из комнаты остатки газа. Не спеша снял форму банковской охраны, и сложил ее рядом с кроватью. Кобуру с пистолетом небрежно бросил на пол.
Откуда-то возникло зверское желание взять в руки эту адскую машину, и закончить все простым движением. Но нет, все еще будет хорошо. Он прогнал злые мысли и "буцнул" пистолет под кровать. Одежда любовника ему была в пору. Он собрал деньги и кинул в пакет его туфли. Кровать и спальню Виталий облил водкой и поджег. Принес с кухни бронзовую пепельницу и поставил ее возле кровати. Последний раз взглянул на их спальное ложе, которое до недавнего было счастливое, после чего резко развернулся и приоткрыл на кухне газ. Прощально хлопнула дверь. Спускаясь по лестнице, он думал куда поедет. Он твердо знал куда. Город его детства на берегу моря давно ждал его, и он всей душой уже жил там. Выйдя из подъезда, сделал несколько шагов к машине, которая стояла через дорогу, и остепенился. Машину придется оставить. Он развернулся и пошел по дороге обратно. Хотел еще о чем-то подумать, но не успел. Тяжелый грузовик прервал ход его тяжелых мыслей, этот тяжелый день, да и вообще все...
Виталий вздрогнул и огляделся. На больницу это похоже не было. Его напарник дергал его за плече.
- "Ты так весь обед проспал. Вставай, пора денежки вести". Виталий протер глаза, не веря, что это просто сон. Значит все на своих местах. Хотя нет, жена, и любовник все же есть. Сердце больно щемилось. Он долго терпел, даже застал их, неожиданно вернувшись рано домой, но они были заняты и его не заметили. Виталий положил пистолет в кобуру и тихо, прикрыв дверь своей квартиры, сидел и плакал на лестничной площадке. Хотелось выть и кричать. Хотелось отомстить за измену, предательство. Но он не в силах это осилить. Жизнь справедлива, и она не допустит счастье человека, который носит в сердце зло, что готово разрушить все вокруг, убить всех, и все сжечь.
Там на лестничной площадке он все спланировал и решил, а потом успокаивал себя мыслями о городе детства, о теплом приветливом море, песке и очаровательном восходе. Виталий улыбнулся напарнику, встал и, отряхнув остатки сна, потянулся. Расстегнул ремень с кобурой: "Я увольняюсь" - сказал он и рассмеялся.
Машина летела быстро, легко слушаясь твердой руки своего хозяина. Он изменил все так, как того заслуживал, так как хотел.
Домик у моря в городе детства ждал его, а о любви, которую он удостоил лишь скупой прощальной запиской, напоминало ему только фото с веселой улыбкой. Он простил и опять заслуживал счастье, и был достоин настоящей любви.