Окурок языком столкнув с губы,
"Седой", "король" поселка, монотонно
пропел, что я, мол, белая ворона
и что совсем не помешало бы
мне, как и всем "нормальным", закурить,
не то он будет мне мордашку бить.

Дружки его, ухмылок подлость пряча
за мнимой озадаченностью рож,
кивали головами: дескать, что ж,
закуривай, парнишка, а иначе ... 
Метнулся стриж на солнце, в вышине.
Я, стиснув зубы, отошел к стене.

"Кури!" - уткнулась фильтром сигарета
в протест моих до сини сжатых губ.
Жест был вальяжен и, пока,  не груб,
да только мало радовало это:
"Седого" упоительный оскал
пощады мне совсем не предвещал.

" Кур-ри! " -   и заломали "сявки" руки
под гогот не совсем цензурных фраз.
Метнулись искры веером из глаз.
 "Кур-р-ри, щенок!!!" Боль. Сопот. "Глюки"....
Табак во рту. Сарай (в стрехе - дыра).
"Кур-р-р-ри, пас-ску-у-д-да!" - et ... et cetera...

Орал "Седой": "Повешу, падлу! Вожжи! " -
И резво шею в петлю мне вправлял.
Я - закурил...  Тремя годами позже.
Так, от безделья: дурака валял.