Аннотация: История о том, что даже самый безобидный, робкий, слабый человек, особенно ребенок, рано или поздно найдет в себе силы, чтобы достойно ответить обидчикам и обманщикам.
1
Время истрепало лестницу. Ее когда-то прочные ступени отзывались на шаги клубами пыли и сухим шуршанием стекающего вниз каменного крошева. Отдельные участки полностью разрушились. Под ними приходилось пробираться по завалам, опасаясь, что на голову посыплются обломки. Над провалами когда-то были переброшены времянки, грубо сбитые из досок. Дерево местами сгнило и однажды проломилось под ногой у Стаса. Пошатнувшись, он едва не рухнул в круглое отверстие, пронзающее башню от вершины до подножия, но Тайный Страж в последнюю секунду удержал его, схватив за руку. Его тонкие сильные пальцы стиснули запястье так, что Стас непроизвольно охнул, но испуганно зажал ладонью рот. Звук заметался от стены к стене, отражаясь и приумножаясь, будто бы невидимая птица билась о шершавый камень, хрипло вскрикивая при каждом ударе.
- Тише... тише... - прошипел сквозь зубы Страж.
Они продолжили подъем, когда последний отзвук рухнул на пол башни и затих.
Добравшись до вершины башни, Стас устал и запыхался. Он дышал, как паровоз. Палочки, так залихватски заткнутые за пояс перед восхождением, сбились и мешали на каждом шагу, впиваясь то под ребра, то в бедро. Площадку, на которой они оказались, опоясывала толстая, но низкая стена в половину человеческого роста, из которой вылезали мощные высокие зубцы.
Пыхтя и отдуваясь, Стас присел у стенки и прижался к ней, стараясь получить как можно больше накопленной камнем прохлады. Палочки он вытащил, теперь они лежали на коленях, такие же неутомимые, как Тайный Страж.
- Ну, вот мы и на месте. Ты устал, Барабанщик?
- Устал.
Стас вытолкнул слово, как застрявший в горле камешек.
- Удивительное дело, - покачал головой Тайный Страж, - ты, Барабанщик, такой маленький и слабый, а какая невозможная сила прячется в тебе. Но до поры, до времени ее не видно. Так что ты пока отдыхай, куда нам торопиться.
Он залез на парапет и застыл между двумя зубцами, вглядываясь в темноту.
- А что там? - малость отдышавшись, поинтересовался Стас.
- Я пока не буду говорить, ты должен сам увидеть это.
Стас поднялся, привычным жестом сунув палочки за пояс.
- Помоги мне.
Ухватившись за протянутую руку Стража, он вскарабкался на парапет. Крохотные трещинки разбежались у его ног. "Как странно, - удивился Стас, - ведь Страж гораздо тяжелей меня, но подо мной стенка трескается, а под ним - нет".
Страж указал во тьму:
- Смотри.
Сперва он не увидел ничего, лишь острые, как иглы, звезды в небе и бледное лицо Тайного Стража, напоминающее вытянутую сверху вниз Луну. Но постепенно он привык, и темнота, царившая за городской стеной, немного отступила. Словно невидимые двери распахнулись перед ним, открыв бескрайнюю равнину. Где-то далеко на горизонте высились неясные громады - может горы, может лес. Ночь продолжала играть в игры с расстоянием, превращая муху в слона и пропуская сквозь игольное ушко стада верблюдов.
"Я ничего не вижу", - хотел уже пожаловаться Стас. Самая обычная равнина, ну бугристая какая-то, как будто вспаханная пьяным великаном. На секунду Стас представил этого громилу, шатающегося вместе с плугом и взрывающего землю хитрым узором неровных борозд, и распевающего во все горло песни. Он тихонько хихикнул, и огромное поле, словно замершее в ожидании сигнала, всколыхнулось в едином порыве.
Бугры задвигались. Странные фигуры, словно слепленные из теней и тьмы, подпрыгивали, дрались, бегали в полнейшей тишине. В холодном свете звезд внизу кривлялась, дергалась толпа уродцев, похожих одновременно на людей и пауков. Их руки, ноги, туловища, головы все время двигались, растягиваясь и сжимаясь, выпрямляясь и ломаясь в самых неожиданных местах. Они, сплетаясь, как один тянули руки вверх.
Стас отшатнулся и свалился с парапета.
2
Опомнился Стас только, когда деревенская пыльная улочка внезапно сменилась гулкой брусчаткой мостовой. Он поднял голову и сквозь слезы попытался разглядеть, где оказался. Вокруг все было совершенно незнакомо. Последние полчаса прошли как будто в тумане. Даже неразлучный барабан остался на траве у шалаша, который местные мальчишки называли штабом. Только палочки, судорожно сжатые в руке, напоминали о нем. Наверно, надо бы вернуться, подобрать его. Но Стас не знал, куда идти.
Обида оказалась очень сильной. Словно пьяный или тяжело больной он брел, куда глаза глядят, почти не видя ничего, сворачивая в первые попавшиеся улочки и переулки. Случись такое в городе, он бы давно уже попал под машину, но в засыпающем поселке Стасу попадались лишь собаки. Прорычал где-то вдали трактор, и все стихло.
Теперь, когда обида схлынула, пришла растерянность. Улица гораздо больше походила на рисунок в детской книжке. Домики, стоящие на ней, были каменные двухэтажные, - не кирпичные или панельные, - а именно каменные. С островерхими треугольными крышами, крытыми блестящей черепицей и увенчанными шпилями с фигурками животных - флюгерами. Сгустившийся до ночной темноты сумрак разгоняли фонари. Они стояли на чугунных черных ножках, а верхушки утопали в ярких шарах света, как бывает только на картинках или поздравительных открытках.
Стас неуверенно потер глаза. Возможно, запоздалая слеза, повиснув на ресницах, искажает свет и превращает электрические фонари в такое чудо. Ничего не изменилось. Испугавшись, он шагнул назад, чтобы вернуться на ту улицу, с которой вышел, но наткнулся на шершавый камень. За спиной там, где он только что прошел, была стена.
Растерянность нахлынула на Стаса, ноги безвольно подогнулись, и он сел на корточки, бессильно привалившись к стенке дома. А ведь день начался так хорошо. И снова горькая обида прилила к глазам слезами. Стиснув зубы, он сдержался.
- Мальчик! Ты чего здесь делаешь? Ты почему не дома?
Вздрагивая от загоняемых в себя всхлипов, он поднял глаза и увидел высокого странного человека. Все в нем было какое-то неправильное, необычное: лицо, фигура и одежда. Незнакомец был одет в мешковато сидящий серый костюм, из-под которого выглядывал клетчатый жилет. На шее был завязан толстеньким узлом платок, напоминающий расцветкой пионерский галстук. Все это болталось на тощей фигуре, словно на вешалке или игрушке, скрученной из проволоки. Его макушка подпирала шляпу - щегольской цилиндр. Такие Стас раньше видел только в фильмах, но в реальной жизни не встречал ни разу. Но самым примечательным было лицо. Невероятно бледное, не отличающееся белизной от чистейших перчаток, в которые были затянуты длинные тонкие, но сразу видно цепкие, пальцы незнакомца.
Стас испугался и не отвечал.
- Так, значит, ты потерялся? - покачал головой незнакомец. - Хочешь, я отведу тебя домой?
- Но я не знаю, где мой дом.
- Но ты откуда-то сюда пришел?
- Оттуда, - Стас махнул рукой, указывая зажатыми в руке палочками на стену.
- Ты пришел оттуда?
Незнакомец резко наклонился, так что его бледное лицо мгновенно оказалось вровень с лицом Стаса, а глаза уставились на что-то рядом с правым ухом мальчика.
- Так ты барабанщик? И пришел сам не знаешь откуда?
- Д-да... так... - испугано ответил Стас. Он понял, что этот странный человек разглядывает палочки.
- Значит, я нашел тебя! - восторженно воскликнул незнакомец, и его глаза блеснули.
От неожиданности Стас еще сильнее вжался в стену дома, чувствуя как впечатывается в спину неровный серый камень. Ему хотелось раствориться в грубой кладке, спрятаться в ней от пронзительных глаз незнакомого человека. Затянутые в белоснежные перчатки пальцы протянулись, чтоб схватить его.
- Не надо... - прошептал он, - ну, пожалуйста, не надо...
Незнакомец так же резко выпрямился и отдернул руку.
- Извини, я не хотел пугать тебя. Я слишком долго ждал тебя и каждый день искал.
- Зачем? - чуть громче шепота спросил Стас.
- Ты нужен мне и этому городу.
- Зачем?
- Это слишком долгая история, чтобы рассказывать ее на улице, пойдем со мной, ты все узнаешь.
Стас не знал, что ему делать. Он боялся отправляться в неизвестность с этим странным человеком. Но остаться одному было еще страшнее.
- Поднимайся, у нас мало времени, - незнакомец протянул руку, помогая Стасу встать.
- Зачем нам надо торопиться? - удивился Стас, оглядывая спящую улицу. Еще минуту назад пугавшая его, теперь она казалась совершенно безобидной. Разве что слишком тихой. Сквозь закрытые ставни не доносится ни единого звука - не мяукают кошки, не стрекочут сверчки, не скрипят половицы под ногами поднявшихся, чтобы попить, людей. - Здесь так тихо...
- Комендантский час.
- У вас идет война?
Он уже понял и как-то спокойно воспринял тот факт, что он не дома. Даже не в своей стране. Все окружающее его - здания, брусчатка, фонари, незнакомец в странной одежде, - говорило об этом, и он это принял пока как должное, как фильм или страшную сказку, как и то, что разговаривал и понимал свободно чужой ему язык словно родной.
- Это трудно назвать войной, - задумчиво ответил незнакомец, - но город в осаде. Как бы то ни было, на улице нам лучше не задерживаться. Вот-вот появится патруль...
- Но ведь мы не совершили ничего плохого!
- Находиться на улице во время комендантского часа уже преступление, - отрезал незнакомец, развернулся и пошел, не оборачиваясь, будто бы не сомневаясь, что мальчик последует за ним. Чтобы не остаться одному в этом таинственном и незнакомом месте, Стас бросился вдогонку, чуть подпрыгивая и пытаясь не отстать.
- А что ты здесь делаешь? Ведь ты же не преступник?
- Нет, я Тайный Страж, - ответил незнакомец, произнеся эти два слова явно с большой буквы.
- А что это значит?
- Я охраняю этот город. Тайно.
- От кого?
- От тех, кто держит его в осаде, - терпеливо разъяснил ему Страж.
- Но кто они? - увлекшись разговором, Стас не замечал, куда они идут.
- Я пока не буду говорить, ты должен сам их увидеть.
Фонарей становилось все меньше и меньше. Страж явно спешил, но вынужден был притормаживать, иначе Стас не успевал за ним. Должно быть, он боялся, что звук шагов привлечет чье-то нежелательное внимание. Стас пытался идти как можно тише, глаза никак не желали привыкнуть к темноте, царящей на улицах, и жесткие подошвы сандалий наносили мостовой четкие звонкие удары. Камни как будто специально подворачивались под ноги. Эхо разлеталось во все стороны, дробясь в переулках. Говорят, для того, чтобы лучше видеть в темноте, нужен фосфор, но Стас не любил есть рыбу, о чем иногда горько жалел, вот только пересилить себя за столом никак не мог.
Он не заметил, как в дробное эхо вплелись чужие шаги. Не стук или грохот, а легкая поступь. Может быть, Страж услышал их или просто почувствовал, но не успел ничего сделать, как из-за угла навстречу им вышли четыре человека в бело-синих мундирах. Должно быть, местные стражи порядка предпочитали не распугивать преступников громким топотом, а тихо подбираться и хватать с поличным. Было ясно, что они давно преследовали мальчика и Стража, потому что, не замедлив шага, двинулись в их сторону. Шедший впереди человек, явно старший по званию, повелительным жестом вскинул руку вверх:
- Именем закона! Остановитесь!
Страж подчинился, одной рукой задвинув Стаса за спину.
- В чем дело, господа? - спросил он громко и чуть слышно шепнул Стасу, - а теперь беги. Беги, как только можешь быстро.
- Но зачем?
Его вопрос заглушили слова офицера:
- Вы нарушаете комендантский час. Немедленно проследуйте с нами, или мы будем вынуждены применить силу.
Солдаты остановились в нескольких шагах от Стража, перекрыв улицу.
- Стойте! Или мы будем стрелять! - повторил офицер.
Стас замер, сделав всего шаг. Он оказался на пересечении двух улиц: узенькой и полутемной, по которой они шли раньше, и широкой, ярко освещенной фонарями. Свет больно ударил по глазам. Стас зажмурился. В этот момент его стало видно как на ладони.
- Эй! Мальчик! - вырвал его из оцепенения голос офицера. - Что это у тебя в руке?
Стас удивленно поднял к глазам кулак, в котором сжимал барабанные палочки. "Да чего они все так к ним привязались, никогда не видели что ли?" - раздраженно подумал он.
- Беги!
- Стреляйте! Это барабанщик!
Два крика слились для Стаса в один. Солдаты вскинули крохотные, словно игрушечные ружья. Тайный Страж отступил. Он сделал всего один шаг и скрылся в темноте, почти прижавшись к стене дома. Время словно замерло для Стаса. Он увидел, как напряглись пальцы солдат на курках, и руки Стража, медленно взлетающие вверх. Странный еле слышный звук послышался из темноты, и бело-синие мундиры выцвели, поблекли, будто кто-то подменил цветную фотографию старинной черно-белой.
Стас увидел, как шевелятся губы Тайного Стража, но не мог соединить эти движения со звуком, который будто бы рождался сам собой. А между тем солдаты превратились в силуэты, вырезанные из картона, истончающегося с каждой секундой. Они уже не могли стрелять, двигаться, говорить, ставшие плоскими руки и ноги подламывались под собственной тяжестью. Еще секунда, и они осыпались на мостовую, превратившись по пути в пригоршни пыли. Вслед за ними рухнули их ружья, непонятно каким чудом задержавшиеся в воздухе. От удара одно из них выстрелило. Грохот разогнал ночную тишину, одновременно обрывая жуткий звук.
Страж повернулся лицом к Стасу:
- Беги за мной! Нам нужно срочно спрятаться, а то сюда сейчас все стражники сбегутся.
Он проскользнул в какой-то переулок, Стас молча кивнул и, что было сил, бросился бежать в другую сторону.
3
Он свернул на полной скорости за угол и врезался в кого-то.
- Ай! Ты чего ослеп? - взревело у него над ухом, - Барабанщик! Ты совсем рехнулся?
- На ловца и зверь бежит.
Стас приподнялся и увидел, что столкнулся с Диким Юркой, получившим прозвище за пристрастие любую мелочь доводить до драки. Стоило слегка задеть его или толкнуть, чтобы последовала быстрая и жесткая расправа, ну а уж врезаться с разбега было равносильно приговору.
Еще не встав, Стас попытался отодвинуться от Юрки подальше, чтобы по возможности взять низкий старт и убежать, пока поверженный на землю Дикий не успел подняться и заняться прояснением возникшей ситуации.
- Барабанщик, ты куда собрался? - почти ласково спросили за спиной. По голосу Стас опознал Валерку, прозванного Тенью. Хотя правильнее было назвать его рыбой-прилипалой, он, как маленькая рыбка около акулы, вечно околачивался где-нибудь поблизости от Юрки, пользуясь плодами его "дикой" власти. Только длинные прозвища нечасто приживаются в мальчишеской среде.
- Слышь, Барабанщик, разговор к тебе серьезный есть.
Дикий встал, но не набрасывался с кулаками, это уже очень ободряло. Валерка все еще держался у Стаса за спиной, но тоже рук не распускал.
- Нам нужно прищучить отшелов, - без лишних предисловий выдал Юрка.
Стас не сразу понял, что его собираются принять в военные действия между районами, которые велись подрастающим поколением поселка уже несколько лет. История умалчивает благодаря кому обычные драки, частенько приводившие к серьезным травмам у мальчишек, превратились в сложную игру, где потасовка была скорее редкостью, чем правилом. Она охватывала всех. Несовершеннолетнее население поселка исторически делилось на два лагеря - Северный и Южный. Но только до недавнего времени, пока на западной окраине не выросло три пятиэтажных дома, пацаны которых объявили независимость от Севера и Юга. За что сразу получили прозвище "отшелы".
Перчатка была брошена, вызов принят. Два ранее непримиримых лагеря объединились против новой силы. И ведь самое обидное было то, что противниками стали те, с кем раньше играли плечом к плечу, с кем делились печалями и радостями, с кем жили по соседству. А теперь они переселились в новые дома и отказались от друзей. Такое не прощают. И мальчишечья война пошла на новый более жестокий виток. Бои до первой крови вновь вошли в обычай.
Стас не принимал участия в этой войне, он только наблюдал со стороны. Приехавший на лето к бабушке, он был чужим. Хотя и появлялся здесь уже четвертый год подряд. Многие ребята его знали, но он не мог участвовать в игре. Она была только для своих.
- Барабанщик, ты оглох? Я с тобой говорю.
- Он, кажется, не понял, - неожиданно вступился за него Валерка. - Барабанщик, ты нам нужен для ответственного важного задания. Чего молчишь?
- Вы принимаете меня в игру?
- Ну, наконец-то понял.
- Что я должен сделать?
- Принеси свой барабан.
Стас подскочил и бросился домой. Он даже перестал надеяться, что окажется в одной из команд, и теперь боялся упустить свой шанс.
Заветный барабан хранился в шкафчике рядом с кроватью. Стас бережно извлек его, и инструмент откликнулся почти неслышимым дрожащим гулом, словно спрашивая: кто и для чего его побеспокоил. А ведь действительно зачем? Стас замер на секунду, испугавшись. Вдруг мальчишки просто хотят испортить барабан? Зачем они его позвали, если раньше этого не делали? "Но ведь идет война, - уверенно ответил он себе, - а барабанщики всегда в самой гуще сражений".
Заткнув за пояс палочки, он бросился на улицу.
- Стас! Не задерживайся дотемна, - догнал его в дверях негромкий оклик бабушки, - возвращайся к ужину.
- Да, бабушка! - ни капли не задумываясь над ответом, крикнул Стас. Он даже не понял, что ему сказали. Он был поглощен происходящими событиями без остатка.
Дикий с Тенью ждали Стаса у калитки.
- Молодец, быстро бегаешь. Ну, пойдем...
- Куда? - опасливо поинтересовался Стас. Радостное опьянение начало спадать, и он стал опасаться подвоха.
- На окраину.
- К отшелам что ли?
- Посмотрите на него, какой герой! - завопил на всю улицу Валерка. - Ты думаешь, что нам только тебя, заморыш, не хватало, чтобы всех отшелов разгромить?
Стас ничего не сказал, только сжал кулаки. Из них троих заморышем с большим правом можно было обозвать именно Валерку. Но доказать это было невозможно пока он оставался тенью Дикого. Ну, ничего, теперь, когда он тоже стал участником игры, а значит, равным местным ребятишкам, он сумеет найти способ, чтобы расквитаться с Тенью.
- А зачем тогда?
- Какой наивный городской мальчик, - притворно умилился Тень, - как раз наоборот подальше от отшелов. Мы приготовили для них ловушку - подложный штаб.
Стас очень слабо представлял, зачем нужны в игре штабы. Как штатский человек с трудом представляет себе, зачем они нужны в армии. Игра обычно представала перед глазами наблюдателя в виде перебежек, пряток и засад, заканчивающихся быстрыми, но яростными схватками, когда-то на очки, теперь на синяки или разбитые носы. Но захват штаба по прежнему считался очень важным событием.
- Зачем?
- Чтобы выманить отшелов на нашу территорию. Мы сделали ненастоящий штаб и как бы случайно выдали его отшелам. Теперь они попытаются захватить его и стащить все, что найдут. Они попрутся всей толпой, чтобы не только захватить наш штаб, но и вернуться потом к себе. Ведь даже дураку ясно, что у нас там будет большая охрана. Но мы перехитрим их.
- И побьем, - включился в разговор Юрка.
- Точно. У штаба вместо охраны будешь стоять ты. Когда отшелы вылезут, ты должен будешь дать сигнал. Умеешь громко барабанить?
- Да.
- Ну, вот и лупи изо всех сил, тогда-то мы на них и навалимся. Получится, что это не они на нас напали, а мы на них. Кто первый ударит, тот и победит. Мы их числом задавим. Ясно?
- Ясно, - отозвался эхом Стас.
Штаб оказался совсем рядом с домом, тщательно укрытый в кустах он производил впечатление настоящего. Зеленые заросли охватывали шалаш с трех сторон, оставляя только один подход. На площадке перед ним была выкопана яма для костра.
- Вот здесь и будешь караулить. Никуда не отходи, изображай из себя охрану. На посту не спать, огня не разводить, - напутствовал его Валерка.
- Мне вечером надо домой.
- Стой на посту, пока тебя не сменят. Ты теперь солдат, уйдешь без спроса, узнаешь, как поступают с предателями по законам военного времени.
- Смотри, не подведи, - предупредил Дикий, для вящей убедительности ткнув Стаса кулаком в плечо.
И они ушли.
Ну, что же солдат так солдат. Стас приступил к осмотру вверенного для охраны объекта. Фальшивый штаб представлял собой вполне добротный шалаш, разве что немного тесноватый. В нем могло бы поместиться три, четыре человека, но не больше. В центре находился перевернутый ящик, заменяющий стол. Судя по отметинам, на нем довольно часто играли в ножики. Под ящиком валялись ржавые консервные банки. Отшелы были бы разочарованы.
Заняться Стасу было совершенно нечем. Ждать всегда тоскливо, в одиночестве особенно. "Странно как-то, - думал Стас, - неужели отшелы поверят, что штаб охраняет всего один человек?" Он подобрал с земли сухую ветку и обходил площадку перед шалашом, изображая стражу. Чтобы хоть как-то разогнать тоску он воевал с кустами, веткой, словно шпагой, пытаясь обрубать листочки. Стоя, на бегу, в прыжке, попадая и промахиваясь, он сражался с зеленой стеной. Опомнившись, он замирал, прислушивался и оглядывался в поисках лазутчиков противника. Но никого не было видно.
Очень хотелось вынуть палочки, чтобы сыграть на барабане. Окунуться в ритм, услышать отклик, чуткую вибрацию в ответ на легкие прикосновения и сильные удары. Поделиться чувствами. Если бы была возможность разделить с заветным инструментом скуку ожидания, рассказав ему об этом, то беседа разогнала бы уныние. Они прекрасно скоротали бы время, но нельзя. Они на страже. Может быть, ребята из объединенных армий, - Северной и Южной, - прячутся совсем неподалеку и, заслышав даже тихий барабанный бой, прибегут на выручку. Вот будет стыдно-то. Вспомнился внушительный кулак. Не подведи. Не подведу. Стас посмотрел на барабан, лежащий сиротливо на траве у входа в штаб, и крепко стиснул пальцы на засунутых за пояс палочках.
"Прости, друг", - мысленно извинился Стас.
"Я все понимаю, - тихим еле уловимым гудом отозвался барабан, - друг, держись, мы еще повоюем".
"Да, пусть только сунутся, мы им покажем".
Но неумолимо приближался вечер, а отшелы все не появлялись. Стас умаялся бродить и присел на травку рядом с барабаном. За день он наверно уже сотни раз успел по кругу обойти площадку перед шалашом. Усталость расползлась по телу, и хотелось просто лечь на землю, вытянуться и не двигаться. Смотреть на небо, ощущая спиной каждую скрытую в траве кочку, и не ждать. Не думать об отшелах, которые, должно быть, заблудились в трех соснах. А может, их перехватили по дороге, а про одинокого охранника на радостях забыли.
Противно заурчало в животе. Стас вспомнил, что пообещал вернуться к ужину. Теперь уже прошли все сроки. Когда он вернется домой, бабушка ничего ему не скажет, но едва лишь он посмотрит ей в глаза, поймет, как был не прав. Всего лишь парой слов он умудрился загнать себя в ловушку. Не придти домой, нарушить собственное слово. А придти - дезертировать с поста в первый же день. Нелегкий выбор, но, подумав, Стас решил остаться. Бабушка, конечно, будет обижаться по началу, но потом поймет его. А вот мальчишки... Он прекрасно знал, что улица такого не прощает. Рано или поздно, но при первом же удобном случае это припомнят. И, что хуже всего, больше никогда не примут в игру.
Еще сильнее голода хотелось сбегать быстренько в кусты. Но каждый раз казалось, что оставь он на секунду пост, как сразу прибегут отшелы. Только терпеть становилось все труднее и труднее. Стас не выдержал и, оглядевшись по сторонам, шмыгнул в окружающие штаб заросли сирени. Стараясь не шуметь, на всякий случай, он забрался в самую гущу, придирчиво выбирая место, где его было бы совсем невидно.
Облегчившись, он собирался возвратиться на поляну и едва не закричал от неожиданности, услышав рядом тихий голос.
- Где же он? Дикий приказал ему быть тут. Ну, если он ослушался...
- Где-то здесь, - ответил второй голос, - видишь, барабан валяется. Он бы его не бросил.
- Вот ведь дурачок, до ночи здесь сидеть будет, - хихикнул первый голос.
Стас узнал Валерку Тень и затаился.
- А куда он денется?
- А никуда. Не от Юрки, так от бабушки ему сегодня попадет. Она его уже разыскивает.
- Думаешь, найдет?
- А как же. Если не найдет, я сам ее на внука выведу. Мне доброе дело сделать завсегда приятно. А назавтра уже мы с Диким его встретим. "Здравствуй, здравствуй, дезертир".
- Здорово ты как придумал, - восхитился собеседник Тени. - А чего он здесь торчит?
- Мы ему наврали, будто приняли в игру.
- Барабанщика в игру?
- Ага, а он поверил, уши развесил и слюни распустил.
- А если он все бабушке своей расскажет?
- Что мы ябеду какого-то бояться будем? Кто ему поверит? - взвился Тень. - Все прекрасно знают, чужаков в игру не принимают. Ну, а даже если и поверят, скажем, будто пошутили, мол, он сам дурак, раз шуток не понимает. Как-нибудь отмажемся.
Ложь! Его сегодня просто обманули. Никто его не собирался принимать в игру, и это никакой не штаб. Все было зря. Целый день и вечер он бродил здесь только для того, чтобы Валерка с Юркой выставили его на посмешище, да еще и водили других мальчишек поглазеть на глупенького барабанщика, похвастаться своей задумкой. А потом, - когда повеселятся вдоволь, - отказаться от него. Выставить его мерзавцем перед бабушкой, проучить за выдуманное дезертирство.
А ведь он поверил им безоговорочно всего лишь потому, что ложь совпала с самыми заветными мечтами. Слезы навернулись на глаза, от чувств смешавшихся в груди: обиды, злости, жалости к себе и бабушке, которая волнуется и верит в Стаса.
Достаточно позволить обмануть себя однажды ловкому мерзавцу, и потом не сможешь выбраться из замкнутого круга ловко выстроенной лжи. Незамысловатая и немного глупенькая правда кажется невероятней, чем продуманный обман, просчитанный до каждого словечка.
Растирая по щекам катящиеся слезы, Стас рванулся сквозь кусты.
4
Густые ветви расступились, словно под порывом сильного невидимого ветра и сомкнулись сразу за их спинами. Одна, излишне расторопная, успела чиркнуть Стаса по щеке.
- Ай-а!..
- Тихо, - Страж прижал его к земле, заткнув ладонью рот, - скажи спасибо, что успел тебя догнать.
Едва волнение среди ветвей кустарника затихло, по улице промчались стражники. Из темноты их было превосходно видно.
- Обыщите каждый угол, каждый дом! - приказывал какой-то офицер. - В случае сопротивления - убить!
Стас вздрогнул и попытался еще плотнее вжаться в землю. Этот человек даже не уточнял, кого солдатам нужно убивать. Любой, кто попытается противиться обыску будет убит на месте. Вот она какая, настоящая война.
- Слышал? Говорят, там поработал черный маг.
Двое солдат остановились рядом с кустами, явно отлынивая от поисков.
- Глупости какие-то...
- А что еще могло оставить от четверки патруля только оружие да горстку пепла?
- Всякое бывает...
- Да такое всякое попахивает магией!
- Эй! Вы двое! Ну-ка, хватит прохлаждаться, обыщите те кусты!
- Ну, вот, уж и передохнуть немного не дадут... А все ты виноват. Чего было кричать?
- Тут главное на этих не наткнуться, а не то самим недолго пеплом разлететься.
Они неторопливо, с явной неохотой, двинулись к кустам. Страж тихонько дернул Стаса за ногу: "Ползи за мной", - и ужом скользнул под колючие ветки. Он двигался бесшумно, не тревожа ни единого листочка. При всем желании Стас не сумел бы так сделать. Перетекающие гибкие движения Тайного Стража были недоступны для него. Ветки цепляли его за одежду, мелкие камешки попадали под колени, вызывая вспышки боли. Но все это не шло ни в какое сравнение, с шумом от солдат, вломившихся в густые заросли.
Страж замер возле каменного круга, сразу же напомнившего Стасу крышку канализационного люка.
- Что это? - чуть слышным шепотом спросил он.
- Один из входов в подземелье.
Страж небрежным движением руки выковырнул из земли крышку и заглянул в отверстие.
- Плохо дело, - еле слышно сказал он, - нету лестницы. Спрыгнуть сможешь?
Стас тихонечко подполз и глянул вниз. Дна он не увидел, желтоватая слегка светящаяся дымка не давала разглядеть ничего на глубине чуть более двух метров.
- Страж, там глубоко?
- Не очень. Три моих роста.
"Прилично", - про себя подумал Стас. На соседней стройке в городе Стас прыгал и с гораздо большей высоты. Но одно дело сигануть на мягкую, разваливающуюся под тобою кучу рыхлого песка, и совсем другое - ухнуть в неизвестность.
- Ну, так как?
- Смогу, - ответил Стас.
- Тогда прыгай.
Стас сначала сел на самый край и свесил ноги, развернулся, упираясь на руки, сначала на ладони, а затем ,дрожа от напряжения, спустился вниз по грудь. Локти лежали на земле, сердце отчаянно стучало. Страж молча наблюдал за ним, не подгоняя, не подталкивая, хотя треск ломаемых веток становился все ближе и ближе. "Я сейчас", - шепнул, оправдываясь, Стас и, резко выдохнув, повис на вытянутых руках. Теперь ему ничего не было видно кроме темной стенки и неяркого янтарного свечения, идущего из глубины. Похоже, там тоже светились фонари, но ведь там, где есть свет, могут быть и стражники. Стас хотел спросить у Стража, но пальцы соскользнули по влажному камню, и он, закусив губу, чтоб не кричать, понесся вниз, сдирая о шершавый камень локти и колени.
Падение закончилось в трубе залитой по колено чуть светящимся туманом. Он смягчил удар, и Стас упал как будто на перину. Почти одновременно с ним из колодца вынырнула долговязая фигура Стража, который по паучьи прижимаясь к стенкам, соскользнул в туман.
- Отлично, крышку я закрыл. Теперь уж стражникам нас не найти.
Стас представил, какой невероятной ловкостью и силой надо было обладать, чтобы, спускаясь в колодец, закрыть его крышкой, не имея никакой опоры под ногами, и ему стало страшно.
- Кто ты? - крикнул он в лицо Стражу.
- Не понял.
- Кто ты такой?! Человек не может так, как ты!
- Не кричи, - одернул его Страж, - если будешь так вопить, нас никакая крышка не спасет. Услышат и начнут облаву под землей.
- Почему я должен тебе верить? Чем ты лучше их?
- Они хотят убить тебя, а я спасти.
- Ты их убил, я видел. Ты убил этих людей!
- Чтобы спасти тебя.
- Ты черный маг! Я слышал, как об этом говорили стражники.
- Что значит черный?
- Ты их убил! А это зло.
- А если бы я разрешил им выстрелить? Твой труп стал бы добром? - спросил спокойно Страж.
- Нет...
- Ну, так запомни, что у магии нет и не может быть цветов. Она такая же разноцветно-полосатая, как жизнь. Любую боевую магию можно назвать черной, но ведь она не только убивает, но и защищает. Хотя в одном ты прав, я не совсем обычный человек. Работа Стража очень сложная, и без некоторых изменений я не смог бы с ней справиться. Мне приходится почти не спать, я должен лучше видеть и прекрасно слышать. Двигаться бесшумно и так быстро, чтобы обогнать любого человека. Потому что я храню этот город не от внешних, а от внутренних врагов. Победить на поле боя просто, если ты не ждешь удара в спину. И я защищаю спину города. Всегда, в любые времена находятся предатели, считающие, что своим поступком покупают билет в лучшую жизнь, ценою других жизней.
- Страж, но ведь ты убил солдат. Они тоже охраняют город.
- Среди них к несчастью тоже есть предатели...
Голос Стража преисполнился неподдельной грусти. Стасу даже показалось, что сейчас его невероятный спутник разрыдается.
- Осада слишком затянулась, люди начинают терять веру и надежду на спасение. И зараза предательства все обширнее распространяется среди жителей. Пока их единицы, я могу бороться, но когда их станут сотни, город сдастся без единого выстрела. Мы сами откроем ворота, и я не смогу этого предотвратить. Моя сила в том, что обо мне никто не знает. В одиночку невозможно защищать целый город, если ты все время на виду. Тогда отступники найдут тебя и уничтожат, моя сила и спасение - безвестность.
- Но послушай, почему эти предатели хотели убить меня? Было бы понятно, если бы они напали на тебя, поняв, кто ты на самом деле...
- Они тебя знают лучше, чем меня. Пойдем, надо быстрее уйти от этого места. Рано или поздно, они догадаются заглянуть под землю.
- Никуда я не пойду, - уперся Стас.
- Мы теряем время.
- Не пойду я, надоело.
Чтобы продемонстрировать твердость намерения Стас уселся прямо на пол, погрузившись в золотой туман по плечи.
- Нет, пойдешь.
Страж одним шагом оказался рядом и навис над Стасом.
- Надоело ему, видите ли. А ты думаешь, что мне не надоело?
Его бледное лицо приблизилось вплотную, так что стало видно каждую морщинку, а их было много. Только в этот миг Стас понял, как сильно Страж устал.
- Ты думаешь, мне было весело все эти годы? Ночь и день быть на чеку, искать лазутчиков, предателей и ждать тебя.
- Но как ты мог узнать, что я приду?
- Весь город это знает. Каждый человек, от дворника до стражника, от нищего до бургомистра. Именно поэтому тебя, а не меня хотели застрелить.
- Но почему?
- Ты барабанщик. Этого достаточно.
- Для чего достаточно?
- Чтобы враги тебя боялись.
- Я все равно не понимаю, почему?
- Извини, я не могу еще тебе все рассказать. Боюсь, ты просто не поверишь мне. Правда удивительна и непривычна для тебя. Поэтому я и хочу сначала показать тебе доказательства. Согласен?
- Да.
Они пошли по коридору. Золотой туман дымящимися струйками взлетал над их следами к потолку, теряясь в темноте.
5
Тьма отступала неохотно. Наконец, зрение прояснилось достаточно, чтобы белесое пятно, качавшееся взад вперед перед глазами, превратилось в бледно лицо.
- Как ты себя чувствуешь? - заботливо спросил Страж.
- Не знаю... Кружится...
- Тошнит?
- Н-нет... Кажется, нет.
- Хорошо. Ты сильно приложился головой. Не ожидал, что это так на тебя подействует. Поэтому и не успел поймать тебя. Нам повезло, что ты упал назад.
- А если бы вперед?
- Тогда бы ты разбился. Лучше бы разбился. Я никому не пожелал бы оказаться в их руках живым.
- Кто они?
- Демоны.
Всего лишь несколько часов назад, он просто не поверил бы ему, но не сейчас. Перед глазами Стаса встала испугавшая его картина, тысячи изломанных теней в бессильной злобе тянущих к ним руки. Они напомнили ему солдат, силой заклятья превратившихся в тончайшую бумагу. Но в отличие от них, фигуры, окружающие город, наполняли жизнь и сила. Они могли быть только демонами и никем другим.