Белый ангел наградил Таисию красотой, черный - не поскупился на своевольный характер. Хуторские бабы не раз говорили ей при встрече:
- Ох, и красивая ты, Таиська, только вот с нравом не шибко повезло.
На что та как всегда белозубо улыбалась:
- А меня, бабоньки, муж и такой любит!
Весной, когда все расцветало и взывало к жизни, она особо пленяла взоры: роскошные волосы, белое, как пасхальная сдоба, тело, холеные ручки, никогда не знавшие работ и тягот авосек. Забота о домашнем хозяйстве и содержимом холодильника целиком лежала на послушном, трудолюбивом муже Никите. В деревне поговаривали, что Таисия и к корове-то не знала, с какой стороны приноровиться; молоком же красавица ублажало лицо и тело, чтобы-де старость повременить. Молодая, наглядно похотливая, с походкой, при которой все ее тело призывно волновалось, она и в свои тридцать могла уверенно соперничать за место в сердцах деревенских юнцов.
Нужды они никогда не знали: оба - и Таисия, и Никита - из зажиточных семей, родственников - почти полдеревни. Одного не получалось вот уже шестой год супружеской жизни - стать родителями.
Подруг у Таисии не было: она их не заводила умышленно, отстаивая таким образом право на личную свободу. Женщины ей всегда заискивающе улыбались, а за глаза клеймили презрением за ее распутство, жалея добродушного Никиту. Даже сложилась примета: ходит муженек веселый - забеременела женка, обмяк вдруг, напился беспричинно - сорвалась беременность!
Однажды на молочно-товарной ферме сельхозпредприятия, где Никита трудился водителем на ЗИЛе, одна сердобольная молодая доярка попыталась раскрыть ему глаза на происходящее:
- Да врет она все тебе - ничего у нее не срывается, голову тебе морочит, чтобы приручить покрепче. Ведь живет она с тобой - пальчика не замарает. А стоит сгульнуть, так сразу беременеет: вспомни хотя бы, что в прошлом году рассказывали про нее и Сережку - бухгалтера из "Востока" (так называли градообразующий в деревне бывший колхоз-племзавод, который после капитализации страны в середине 1990-х стал акционерным обществом)! Такая баба, как Таиська, не скоро захочет иметь детишек - свобода ей дороже!
- Не лезь, Настюха, - отрезал Никита, почувствовав угрызения совести и обиду за то, что его жена ни у кого из односельчан не находит такого доверия, как у него. - Наше это дело, сами разберемся...
Настя, дородная девица из династии почетных доярок, с короткой, словно куцей, косой, часто задышала от недовольства:
- Еще вспомнишь мои слова, когда правду разгадаешь. Ведь бабы такое сказывают, а дыма без огня не бывает...
От очередной раз отвергнутой попытки отыскать местечко в сердечных закулисах Никиты, девушка неожиданно расплакалась. Ей стало пронзительно больно от чувства всененужности, от беспомощности пробить брешь в сознании Никиты на правду о его жене-изменнице и разбитой надежды стать объектом новой страсти.
Дома Таисия сначала рассмеялась над подозрениями Никиты, которые он высказал вскользь, с натянутой усмешкой, с видом недоверия. Потом спохватилась - поняла, что таким реагированием могла обидеть его, зародить сомнения в неверности новых слухов.
- Да, не верь ты, Никитка, всем этим сплетням, - она прижалась к нему полной грудью, запустила красивые пальцы в его волосы, - все это зависть, а ты у меня единственный, самый любимый, и будет у нас ребеночек...
В это мгновение молодая женщина почувствовала, как вздрогнул Никита, а поскольку эта тема почти никогда не обсуждалась ими, ей ничего не оставалось, как замолчать и недвусмысленно вздохнуть, изображая сожаление.
В последние дни она заметила, что Никита снова помрачнел, замкнулся. Таисия, конечно, догадывалась о причине такой перемены - бабьи языки лучше любой мобильной связи донесли ему об очередной ее интрижке. Всякий раз ей удавалось отговориться, оправдаться перед мужем, обмануть его: слепая любовь Никиты делала его доверчивым и готовым поверить любым объяснениям, лишь бы они шли в противовес слухам и доносам, даже потом рассмеяться над своими беспочвенными подозрениями.
Однако последний разговор с мужем заставила ее насторожиться: в деревню просочился слушок о ее тайном романчике с председательским сыном Максимом.
Случилось это в начале лета. Никита на служебном ЗИЛе отвез ее в город поблуждать по магазинам и супермаркетам. Обратно Таисия возвращалась сама, с яркими разноцветными пакетами, содержимое которых, как обычно, составляли обновленный арсенал косметики и гардероба. За городом ее подобрал синий председательский "Ренольт" с симпатичным мальчишкой за рулем.
- Во те сюрпрайз! - Таисия фамильярно разместилась на переднем сиденье и грациозно набросила на себя ремень безопасности. - А я и не слышала, что ты вернулся. Дипломированный стал, да? Ой, девки завоют!
- Да девкам далеко до такой красоты, - недвусмысленно Максим прошелся взглядом по ее груди и ногам.
Таисия не упустила этого из виду и по достоинству оценила его попытку зарекомендовать себя представителем сильного пола.
Глаза ее блестели, когда она смотрела на этого красавчика с модной стрижкой. По его взглядам сразу поняла, что вызвала у него живой интерес и, как подсказывал опыт, отнюдь не платонический. А когда его рука вместо рычага управления скоростями будто нечаянно легла ей на колено, сразу дала понять, что не будет противиться и более настойчивым его притязаниям. В первый раз он ей даже не понравился - быстрый, неизощренный... Однако договорились о следующей встрече.
Одновременно Таисия не игнорировала супружеские обязанности, хотя, как к мужчине, она давно утратила интерес к Никите. Однажды поняла, что беременна. Вопрос - от кого?
Ситуация показалась ей даже презабавной. Она много думала над этим, взвешивала, соотносила дни близости с мужем и новым любовником, но так и могла определить, чей плод любви дарован ей судьбой. После тайного визита к гинекологу в городе, сомнений в беременности не оставалось. Еще раз напрягшись, Таисия вспомнила, что во время последней близости с Максимом она почти неделю притворялась больной, чтобы избежать внимания со стороны Никиты.
Таисия потешалась над собой - учудила! Снова абортироваться у своего гинеколога, спускать деньги, а потом демонстрировать Никите старую, хорошо забытую ею вещицу как новую - все это неожиданно показалось ей скучным и набившим оскомину. С другой стороны, ей даже льстило, что виновником ее пикантного положения был сын местного "магната" и что забеременела от самого молодого из всех запомнившихся ей любовников. Поэтому она не лгала Никите, когда обещала ребенка.
В чувствах молодой женщины произошла революция. Она впервые заметила за собой, что всем своим существом тянется к Максиму, болезненно и даже ревностно переживает его отсутствие. Их встречи были нечастыми - всего раз в неделю. В условленный час, когда Никита отправлялся в поле или город, она выходила на окраину деревни, и Максим увозил ее туда, где она забывала обо всем - о времени, муже, репутации...
В первой декаде сентября погода стояла душная. В атмосфере назревала гроза, а на сердце Таисии лежала необъяснимая тяжесть.
Всю дорогу Максим держался как-то отчужденно. Речь его была отрывистой, ответы односложными, и взгляды их почти не встречались. Таисия почувствовала угрозу своему счастью.
Выйдя из машины, Максим сорвал полевую белую ромашку и, стараясь выглядеть непринужденно, протянул цветок молодой женщине. Она приняла подарок, глухим голосом спросила:
- Что случилось, милый? Все кончено?
От взгляда Максима едва совладала с дрожью: в нем отразилась непоколебимая внутренняя решимость. Как-то неуклюже отшагнув, парень повернулся к ней спиной:
- Я женюсь...
Если бы сейчас под ногами разверзлась земля, Таисия испугалась бы меньше, чем этих двух простых слов. Конечно, она никогда и не рассчитывала связать навсегда свою жизнь с Максимом, но не ожидала, что конец их отношениям наступит так скоро.
Она покачнулась, ощущая, как от волнения слабеют ноги, чуть не расплакалась, увидев, что Максим никак не отреагировал на ее поведение. Ей стало неизменно ясно, что не имеет права на место в его жизни.
Любовь лопнула, как мыльный пузырь. Зато осталась частичка этой любви, там, внутри нее, под самым сердцем, которое целых два месяца билось от счастья и сейчас стала дороже всего на свете, даже самого Максима. Единственное, отчего ей действительно было обидно, что не она, как это было всегда, инициировала разрыв. Самолюбие взяло верх, и Таисия уверилась, что поступит справедливо, если утаит от него свою беременность.
- Отвези меня... - прошептала она, печально глядя на светлую белую, как ее прежняя любовь, ромашку, некогда цветущую, а сейчас сорванную под корень, обреченную к необратимому увяданию...
- Это решение моего отца, понимаешь... - Максим глупо попытался оправдаться.
- Конечно, я все понимаю, - Таисия вдруг ощутила прилив сил, чтобы с улыбкой посмотреть в глаза бывшего любовника. - Но просто...отвези меня домой!
Никита еще не вернулся с работы, и Таисия позволила пожалеть себя самую - дать волю слезам. Но плакать быстро расхотелось. Расставшись с Максимом, она скоро почувствовала себя стоически спокойной, поймала себя на мысли, что мужчины вдруг сделались для нее какими-то неинтересными, скучными, даже одноликими. Новая жизнь, зарождающаяся в ней, взорвала в молодой женщине желание жить по-другому, ощутить себя кому-то бесконечно нужной.
Таисия и не подозревала, что чувство материнства, овладевшее ею целиком как компенсация за оконченный любовный роман, позволит осознать всю значимость ее новой роли в жизни. Не смущало даже предательство Никиты: он тоже никогда не узнает правду! Для нее в одночасье открылись неведомые прежде ипостаси любви - сильной, всепоглощающей, способной противостоять любым перипетиям.
Дождь усиливался с каждым раскатом грома. Никита позвонил на сотовый телефон и предупредил, что задерживается. Таисия вспомнила, что скот и птица некормленые. Отыскала полиэтиленовый плащ и, укрываясь им от дождя, вышла во двор...
Никита возвращался домой пешком. Обычно кто-нибудь подбрасывал его на авто, но сейчас он никого не хотел видеть. Сердце клокотало, от частого дыхания кружилась голова, струи дождя, обильно стекающие с мокрых волос, высыхали на пылающем лице. Ему казалось, что вот-вот сойдет с ума от отчаяния, что недалек момент, когда не выдержит и расплачется, как мальчишка. Слова доярки Насти выстукивали в мозгу болезненную дробь:
- Водит она тебя за нос, дурака, а ты все незрячим прикидываешься. Бабы видели, как ты на работу, а она с председательским сынком из деревни вон. Зачем, по-твоему, а? наверное, на экскурсию!
От возбуждения лицо девушки покрылось красными пятнами, в глазах блестели слезы.
- Ты... ты видный мужик! - рыдания внезапно вырвались из ее груди. - Ты очень нравишься мне! - Настя схватила Никиту за руку, прижалась к нему; дождь размывал слезы на ее некрасивом от плача лице. - Я могу сделать тебя по-настоящему счастливым...
- Уймись, ненормальная! - он оттолкнул ее. - Таисия мне жена!
- Она - твоя беда!
- Не приближайся ко мне больше - пожалеешь! - задыхаясь от волнения, Никита зашагал прочь, почти побежал.
Настя завизжала ему вслед:
- Ну, вот иди, иди! Сам спроси у нее про председательского сынка, который скоро женится на другой! Дура-ак... - девушка упала на колени в образовавшуюся от дождя лужу. - На ферме рогатого скота стало одним больше!..
Домашний скот вопреки обыкновению никак не отреагировал на возвращение Никиты. Даже верная собачонка Ватька куда-то запропастила, как делала всегда, будучи накормленная. Никита недоуменно оглядел двор; в голове все перемешалось, мысли отсутствовали. Решимости поубавилось: нет, не сможет он повести себя, как подобает оскорбленному мужу. Сейчас он войдет в дом, увидит ее, цветущую и красивую, грациозно возлежащую на диване и переключающую телеканалы, и... не скажет ни слова.
В доме - прибрано, на плите горячий ужин, телевизор отключен, диван пустой. В спальне тоже пусто. Может, не вернулась еще? А неостывший ужин, незапертая на ключ дверь? Никита недоразумевал, но тяжесть на сердце отлегла.
Где-то громко затявкала Ватька. Никита побежал к входным дверям и на пороге встретился с женой. Без обязательного макияжа, слегка раскрасневшаяся, с влажными от дождя волосами и полотенцем в руках, сейчас она совсем не походила на ту Таисию, которую он привык видеть.
- Ты уже вернулся?- весело поинтересовалась она, как не спрашивала уже много лет, и потянулась, чтобы чмокнуть его. - А я по дому управлялась. Знаешь, - как-то смущенно Таисия прильнула лицом к его груди, - врач рекомендовал мне больше двигаться, вот я и решила быть тебе помощницей.
Она рассмеялась, тюкнула пальчиком по его губам, потом снова прижалась и обняла за плечи:
- Да, дорогой, я хотела тебе сделать сюрприз - тайком посещала своего гинеколога, а однажды даже сын нашего председателя подвез в город. Во бабы обзавидовались, наверное! Теперь точно знаю: скоро ты станешь отцом.
От неожиданности Никита потерял дар речи. Мир снова сделался для него цветным, обретшим смысл. К горлу подкатил ком, на глазах против воли навернулись слезы, и через секунду, упав на колени и обняв жену за бедра, беззвучно заплакал.
Таисия молча гладила мужа по голове. Взгляд ее сделался сосредоточенным, лицо ничего не выражало, но в это мгновение она впервые за всю жизнь с Никитой поняла, что хочет видеть его счастливым.