Аннотация: События, происходившие со мной и попутчицей в описываемой поездке с 21 по 24 сентября 2002 г., я постарался воспроизвести с максимальной документальной точностью.
Мы, как всегда, втроем - Кокетка, Галка и я. Все мы обитатели американского города Солт Лейк Сити. Во избежание путаницы Галки с Кокеткой, должен сразу заявить, что это отнюдь не одна и та же, а две совершенно разные персоны. Галя - моя, так сказать, боевая подруга и компаньон по сумасбродным путешествиям (подчеркиваю - не любовница, а нечто категорией выше!!), а КОКЕТКА - это машина. Точнее - регистрационный номер, пришпиленный к фронту и тылу моей Тойоты 4runner. Номер этот исполнен заглавными латинскими буквами - специально подобранными, так что любому русскому, живущему в Америке, с первого взгляда становится ясной внутренняя сущность моей любимой-разлюбимой игрушки, делового партнера и даже, смею заявить, единственного члена семьи. Кокетка мне дороже, чем боевой конь Василь Иванычу Чапаеву :) У Кокетки - своя душа, неповторимый характер и собственное философское мировоззрение. Кокетка даже моя собутыльница: на заправке чокаюсь с нею о бампер безобидной фляжкой (дабы копы не заподозрили чего неладного), и вкатываем себе за галстук по порции горячительного - разумеется, каждый для себя наиболее приемлемого.
Имя - КОКЕТКА - имеет собственную историю. Так называемый персонифицированный номерной знак я заказывал в американском ГАИ за отдельную плату. Данное имя исходит из того, что машина, несмотря на определенные джиповые качества и завидную проходимость, отличается стройностью, изяществом, привлекательностью, тонкими чертами того, что я назвал бы лицом, а еще подмигивает правой фарой из-за плохого контакта в цепи.
Теперь познакомлю читателя с Галочкой. Мне сильно повезло с моей традиционной попутчицей, пребывающей по отношению ко мне в статусе чужой жены. Галкин законный муж, американец Джон Холферт по кличке Тыква, имеет с супругой не столь много общих интересов и увлечений - он занят своим вечно хромающим бизнесом и ему не до красот природы. А Галя в прошлом геолог и бродяга типа меня, да еще весьма заспортивленная особа, в свое время чудом не попавшая на мировую олимпиаду по легкой атлетике. Наблюдаемую брешь в галкиной семейной жизни я пытаюсь залатать, как могу, под тем или иным соусом одалживая чужую жену у Тыквы ради совместных путешествий. Я - друг тыквиной семьи. Наш треугольник отличается от классического - он термодинамически устойчив, характеризуется минимумом внутренней энергии, высочайшими показателями энтропии и отнюдь не склонен к самопроизвольному распаду.
Тыквина благосклонность к нашей с Галкой дружбе, подкрепленная высокой проходимостью Кокетки, позволяет нам залезать к черту на рога, ездить по медвежьим углам окружающих штатов и получать от этих поездок огромное удовольствие. А мест, куда макар телят не гонял, у нас на диком западе США хоть отбавляй.
Историческая справка: в прошлом, то бишь 2001 году, мы с Галочкой намотали на нашей Кокетке более 20 тысяч км, учинив 12 крупных поездкок. Самыми примечательными их них были:
- в дремучий угол Юты под названием Canyonland, где по статистике происходит наиболее масштабная в США, окончательная и бесповоротная пропажа гуляк типа нас;
- в Колорадо ради преодоления на колесах "проблемного" перевала Black Bear (Черный Медведь), заслуженно считающегося мерилом квалификации off-road driver’а (внедорожного водителя);
- в Неваду на предмет восхождения на тамошний четырехтысячник Wheeler peak.
(О мелочах, типа всяких прогулок на вершину местной горы Олимпус, загородных вылазок с целью легкого балдежа и купания в озерах не стоит и упоминать).
Прошлый год - тема особая, не вписывающаяся в рамки данного короткого рассказика, она заслуживает неспешного эпического описания. Может быть, я и займусь созданием соответствующего многотомника в столь близкой мне дряхлой и убогой старости. Правда, признаков ее я почему-то не ощущаю и дело рискует затянуться. А сейчас горю нетерпением изложить только что минувшие события: свежие, как редиска с огорода, они происходили всего за пару дней до написания этого рассказика, в только что завершенном нами путешествии в национальный парк по имени Capitol Reef.
Что представляет из себя упомянутый Capitol Reef? Это меридионально расположенная горная гряда с крайне занятным геологическим прошлым, подобно хребту динозавра выпирающая из пустынного ландшафта южной Юты и представляющая собой немыслимую мешанину осадочных, метаморфизованных и вулканических пород. Асфальтовая дорога на этой территории единственная - Љ24, она пересекает хребет по каньону в широтном направлении и достаточно коротка, километров 15 - 20. Что касается наиболее интересных мест парка, их можно увидеть лишь путешествуя на четырех ведущих колесах по расколдобленным и не помеченным на картах местным дорожкам, по руслам высохших ручьев и просто по азимуту. Любопытен этот район и с альпинистской точки зрения, ибо отличается крайним разнообразием не столь высоких, но достаточно сложных в техническом отношении стен (забегая вперед паровоза, скажу, что из-за ограниченного времени мы с Галей никаких восхождений не замышляли).
Посещение этого района входило в нашу с Галей, так сказать, комплексную программу охвата - ибо единожды Галка от щедрот своих подарила мне (точнее, нам обоим) годовой абонементный пропуск на посещение национальных парков США - ведь не пропадать же, в конце концов, столь ценному документу!!
Галка имела мысль прихватить с собой еще нашу общую подругу Ирину, на которой она жутко хочет меня женить, а я всячески упираюсь, оберегая бесценную свободу и питая неприязнь ко всяким оглоблям, хомутам и кандалам. Забросить “несерьезные” мужские забавы - поездки, фотографию, компьютер, интернет, лазание по скалам и прочее, чего в миг обрушения штампа (и вольной жизни)ультимативно потребовала бы любая здравомыслящая женщина, впрячься в семейные вожжи и добровольно положить голову под топор - это выше моих сил. Но я отвлекся от темы, к которой сейчас постараюсь вернуться. Ира прекрасный человек - но, в отличие от давно привыкшей ко всему Галки, она визжит и пытается выскочить из машины при малейших признаках косогора или камушка, не говоря уж о паре сотен метров под колесами справа или слева. После недолгого спора пришли к общему знаменателю - ехать вдвоем, не впутывая в авантюру ни в чем не повинных третьих лиц.
Поездку наметили на галочкины выходные (по ее рабочему расписанию - на воскресенье и понедельник) с тем, чтоб во вторник утром вернуться. Ради сбережения драгоценного времени старт запланировали на вечер. Галя заканчивала труды праведные в субботу в 5 и уверяла меня, что в 6 мы уже будем в пути. Зная натуру моей подруги, ее порывы и обещания, высказанную ею фразу следовало понимать, что реально мы вырулим из города в 9 - 10 часов.
Суббота, 21 сентября (вечер)
Так оно и получилось: тронулись при луне, в 10 часов местного времени, очень довольные оба, что сборы не затянулись до полуночи. Грех упрекать Галю в нерасторопности: запихивая в пакеты и мешки всякую всячину типа подушек, мясорубок, графинов, салатниц, шляп с перьями и без оных, порываясь взять с собой электрический утюг для наведения стрелок на брюках и прочих предметах отсутствующего гардероба, Галка параллельно приготовила несколько кусков вкуснейшей рыбы, выловленной накануне Тыквой из местного водоема. Ради этой рыбки я был бы готов безропотно ждать свою подругу хоть всю ночь.
В тот вечер, успешно пролетев на юг по дороге Љ15, свернули на юго-восток на 24-ю и в пол-второго ночи поставили машину под одиноким деревом, принятым нами во тьме за живописный хвойный лес. Как водится, ради простора и комфорта я перебросал лишнее барахло из кузова на крышу Кокетки. Спустя полчасика мы уже сладко сопели каждый в своем индивидуальном спальнике, предвкушая два увлекательных дня на неведомых территориях парка.
Воскресенье, 22 сентября.
Наступило солнечное утро, холодное как кубик льда перед погружением в стаканчик пепси-колы. Кокеткина крыша вся в колючем инее. Руки без рукавиц просто околевают. Пока перетаскивал шмотки с крыши в кузов, вспомнил чью-то мать и почти всю северную эпопею с детства мною любимого писателя Джека Лондона.
Проехали еще сколько-то миль, заправились - и вот оно, начало национального парка США с таинственным и интригующим названием Capitol Reef.
Никакой традиционной будки и никакого "пропускного контроля" при въезде в парк - почему, нам станет ясно спустя некоторое время. Для читателя справка: потому, что без четырех ведущих колес, как я уже говорил, в этом районе почти ни черта не увидишь. Средний статистический американец предпочитает видеть уникальности с асфальтовой полосы и внедорожника не имеет. Грех требовать плату за тот минимум, который виден с обычной для Америки вылизанной проезжей части - хотя и этот минимум, безусловно, впечатляет.
Дорога вьется меж высоченных дремучих скал красноватого цвета, отдельные бастионы напоминают рукотворные творения и поражают изяществом и гармонией скульптур, колоннад, лепнины и прочих архитектурных форм. Ожила и отнюдь не лениво потянулась пленка в наших фотоаппаратах. В известняковых скалах - промытые водой блюдца, чашки и просто сквозные дыры. К одной из таких дыр я не без труда подлез и проорал в зияющую глубину Галочке, чтоб она меня сфотографировала.
24-я дорога - место, как я уже упомянул, цивильное и тщательно разглаженное асфальтовыми катками. При четырех ведущих колесах и неслабом дорожном просвете сам Бог велел нам скорейшим образом устремляться туда, где ходовые качества нашей Кокетки могли бы проявиться должным образом. Созрел план некоего кольца: по гладкой 24-й пересечь хребет на восток, по хлябям повернуть вдоль хребта на юг, в районе какой-нибудь глухомани пересечь хребет в обратном направлении - с востока на запад - и вернуться в исходную точку.
Мы в пункте поворта на юг. Имя дороги - Notom road. Асфальт кончился и следом потянулся шлейф дорожной пыли, что ощутилось не только зрительно, но также на зубах и в органах поглощения кислорода - ибо ехали при открытом заднем стекле. Закрыть стекло - проблема. Стеклоподъемник сломан и операция закрытия требует определенных усилий под аккомпанемент нехороших слов. Матерясь, я полез в кузов через спинки сидений и далее - через пакеты с виноградом и помидорами, через жареную рыбу, фотоаппаратуру, свернутые рулончиками карты, нагромождене галкиных модельных шляп и прочее такое, чтобы поднять руками стекло и зафиксировать его в верхнем положении с помощью веревки и воткнутого топорища. Ради удобства сего акробатического пролезания я разулся и оставил свои "боевые тапочки" на земле у подножки. Ясно, чем это кончилось: о тапочках я вспомнил, лишь удалившись от того места на изрядное количество миль.
Слава Всевышнему, что на сей раз, вопреки традиции, я прихватил из дому запасную обувь в виде кроссовок - иначе странствовать бы мне босиком или плести лапти из подручного материала.
То и дело останавливаемся, чтобы полюбоваться фантастическими картинами на западе, то бишь справа от нас. Вблизи - камни в форме птиц с клювами, нацеленными туда же, куда и мы - на запад. Рельеф не похож ни на что из ассортимента гор, где мне приходилось бывать раньше. Потоки воды, струившейся тут непонятно куда и откуда, избороздили известняковые склоны до поистине бредовых форм. Каньоны ведут себя по-дурацки: довольно широкие внизу, сужаются в верхней части и похожи на бутылку в разрезе. Даже винегрет имеет некий преобладающий цвет - свекольный, но какого цвета склоны, было не понять из-за немыслимого разнообразия пород. Несколько раз Галка хватала меня за штаны, пресекая мои попытки убежать с тремя фотоаппаратами в сторону этих завораживающих склонов.
Слева картина не столь привлекательна, но по своему любопытна - там что-то типа мусорных свалок. Цемент, шлакобетон, грязные булыжники. Все это близко. Сходил, посмотрел, пощупал подошвами - оказалась рыхловатая глина с хрупкой корочкой на поверхности.
Проезжаем мимо скопления джипов и внедорожников, а вглубь хребта от этой точки тянется разухабленная дорога. Гале сей вариант почему-то не нравится, и еще один мой порыв ринуться на запад успешно пресекается. Продолжаем движение на юг.
Наконец, справа по ходу видим некое изрубленное ущелье, гигантские скальные ворота и уходящую туда приличную дорожку. Устремляемся, не сговариваясь.
Оказавшись середь множества вертикальных стен, я тут же вспомнил сцену из сталинского фильма "Джульбарс", где один из героев, таджик, взирая на подобную зловещую картину, трагически произносит: "Отсюда пути нет." При том видно, что дорога, немыслимо петляя, куда-то уходит - следовательно, определенный путь должен иметь место. Продолжаем ползти вверх на первой передаче, периодически останавливаясь и вылезая с вытаращенными глазами, дабы впитать в сознание окружающие пейзажи. Затворы аппаратов издают почти непрерывный треск, скорость перемотки пленок явно выше средней скорости нашего собственного движения.
Наконец, до одури пресыщенные впечатлениями, выбираемся на плато и оставляем за кормой все это скальное царство. Гале, однако, впечатлений мало, говорит: поехали, мол, по той вон дорожке! Дорожка - не дорожка, а русло высохшей речки, которая проистекала когда-то с севера, беря начало в торчащем на горизонте новом скальном нагромождении.
Не спеша движемся, огибая или преодолевая в лоб камни, коряги, песчаные барханчики. Скалы вокруг нас - самых немыслимых цветов и форм, словно нарисованные мятежным художником, еще не закончившим курс лечения в психоневрологической клинике. В небесах видна белая скала со сквозной дыркой. Дыра обрамлена глубокой тенью, а сквозь отверстие просматриваются синие небеса и все это в комплексе напоминает очаровательный женский глаз.
Прекрасные картины временами сменяются на устрашающие: так, например, глубокие и протяженные выемки в основаниях скал ассоциируются с пришеечным кариесом, о сверлении которого лучше не вспоминать. В одну из таких пещер мы залезли. Ровный песчаный пол, высокий потолок, прекрасная защита от атмосферных осадков. Галка мне: вот, мол, для тебя идеальное жилище! Увольте - я не микроб, чтобы жить в зубном дупле.
Возвращаемся на основную дорогу. Совершенно обалдевшие, принимаем решение просто ехать и ни на что не смотреть, дабы дать передышку перегруженной психике. Пейзажи, однако, навязчиво приковывают взор и деваться от них просто некуда. Обращаем внимание на красивую скальную корону, и вдруг выясняется, что Галя ее уже видела. Когда?? Вспоминает это событие и сообщает, что здешние места она уже посещала с Тыквой. Безразличная к интересам супруги Тыква при том даже не остановилась - семейная парочка проскакала мимо природных феноменов галопом и в галкиной памяти почти ничего не застряло. (Про себя думаю: то ли дело я - хороший, послушный и исполняющий любое галочкино желание!)
Продолжаем двигаться на запад по плато, поворачиваем по новому большому шоссе на север и катим параллельно хребту, замыкая наше кольцо. Дорога эта вполне цивильная, размеченная желтой красочкой и имеющая номер 12. Справа - Capitol Reef, слева более высокая, но самая обычная, ничем особо не примечательная горная цепь. Становится жарко. Галочка моя не отличается жаропрочностью и начинает скисать. Слава Богу, быстро набираем высоту, косо поднимаясь по склону горной гряды. Жара с набором высоты ощутимо спадает, разморенная Галка немедленно реагирует на изменившуюся обстановку и впрыгивает в пальто. Мне тоже, мягко выражаясь, становится не слишком жарко - вползаю в куртку. Открывается широченная панорама на те места, где мы только что проехали, сильно манит к себе и заставляет думать о некоторой корректировочке нашего маршрута.
Пришедшую в чувство Галю вновь одолевает дух странствий. Она рвется ввысь. Она неудержимо жаждет забраться как можно выше в горку - туда, где, судя по карте, произлегает какое-то высокогорное озерцо. Сворачиваем с шоссе и направляемся по некоему подобию дороги, а скорее по тропинке, в дремучий лес.
Под колесами Кокетки - "примитивная" лесная дорожка во всем ее первозданном великолепии: коряги, грязные лужи, едва просматриваемая в густой траве колея. Через 3 мили обнаруживаем и озерцо - точнее, то, что от него осталось, потому что оно до самого дна пересохло. Ну ничего. Интересу ради едем дальше. Кондиция дорожки резко ухудшается и каждый ее новый поворот становится похож на знак вопроса: сумеем ли развернуться? Вняли гласу благоразумия и, поломав кокеткиним бампером пару елок, повернули обратно, на комфортабельный и размеченный желтой красочкой асфальт.
Неуемная Галка жаждет подвигов, теперь она стремится на восток, говорит: а давай вон туда, перепрыгнем-ка еще разок через этот "капитол риф". Туда - это направо и вниз, в неизведанную ложбину, а потом снова через хребет. Для осуществления подобного мероприятия, “туда”, как минимум, должна спускаться какая-нибудь дорожка. Становится темно и холодно - но, вопреки здравому рассудку, я соглашаюсь на незапланированный зигзаг.
Спускаемся с шоссе по "примитивной" дорожке-тропе, весьма похожей на только что опробованный нами участок к высохшему озеру. Судя по уверениям карты, эта тропинка успешно пересекает ложбину, переваливает через Capitol Reef и сливается с Notom road - c той, по которой мы утром начали путь в южном направлении. Следовательно, нам предстоит потерять километра полтора высоты, подняться по западному склону "капитол рифа" и снова съехать с водораздела. Это будет уже не кольцо в виде нолика, а что-то вроде цифры шесть. Ощущаем деловой и боевой настрой, все препятствия нам нипочем!! Кхм... тут же наезжаем на преграду в виде огромной валежины, которую ни сдвинуть, ни объехать. Наш наполеоновский план рухнул чуть ли не в начале нового участка пути - от шоссе Љ12 мы успели удалиться не более чем на пару миль. И слава Богу - нормальные люди к этому времени давно уже поужинали, перекуривают и зевая, влезают в спальные мешки.
Успели найти местечко для ночевки рядом с дорогой Љ12, возле одинокой сосны. Утром выяснилось, что сосна не одинока и нас окружает живописный хвойный лес.
Понедельник, 23 сентября
Нас разбудил койот - выл по-волчьи и тявкал по-собачьи, но тотчас удрал по-заячьи, стоило лишь мне нацелиться на него объективом. Ночь, как ни странно для сей приличной высоты (2800), была не холодная, иголки инея не торчали и льдинки не звякали в бутылке с водой.
Галочка все мечтает о реванше нашего крестового дранга нахь Остен. Откопали на карте еще одну дорожку, ведущую вниз и на восток, тотчас по ней поехали и оказались на большой частной территории, застроенной домами в стиле а ля новый русский. Продолжения дорожки не нашли и поспешили оттуда убраться, покуда бдительные хозяева не вызвали полицию и не привлекли к ответу непрошенных гостей. По ходу возвращения Галка напала на кедр и принялась выколупывать семечки. Воспользовавшись паузой, я влез под Кокетку и примотал проволокой разболтанный глушитель, а потом долго и нудно чистил бензином конечности - свои от технической сажи, галочкины от древесной смолы.
Еще одна дорожка откопалась на карте, ведущая к какому-то искусственному водоему и далее - прямиком через гребень Capitol Reеf'а. Чтобы найти ее начало, пришлось довольно долго дуть по асфальту в обратном направлении. Не без труда отыскавши начало дороги, уже в который раз устремляемся на восток, чтобы добраться до Capitol Reef'а и пересечь его по новому пути.
Дорога в приличной кондиции, хорошо раскатанная множеством колес, хотя камушки нет-нет да и попадаются, встряхивая наши телеса и напоминая, что мы все ж не на автостраде. Внезапно открылся обалденный вид на водохранилище. Пленка вновь зашевелилась в аппаратах. Спустились к берегу, в царствие балтийских дюн, карельских сосен и швейцарской бирюзовой водной глади (Баден-Баден, и только!) Двинулись вдоль песчаного бережка, я разинул рот на красоту и чуть не провалился вместе со всей компанией кокеток и галок в промоину глубиной с корабельный трюм. Вид великолепен, а свалки вулканических бомб на песке отнюдь не портят, а даже этак оригинально украшают антураж.
Наше с Галей естественное желание искупаться было в корне пресечено зыбучим грунтом - увязли и едва выскочили на надежную земную твердь.
Вдоволь вкусив природных прелестей сего карельско-балтийско-швейцарского места, двинулись дальше. Дорожка слегка похужела, стала узкой, каменистой и вскоре привела нас к непонятному лабиринту, совершенно пустому, царству заборчиков, ходов-выходов и закрытых-открытых калиток. Больше всего это сооружение походило на загон для скота, но данная гипотеза не проходила из-за отсутствия следов какой-либо фауны на песке. Назначение оного строения так и осталось для нас жгучей тайной.
Едем дальше. Слева открывается вид на пестрые, как павлиний хвост, скалы, справа - сосновое криволесье типа крымского, а впереди раздолбанный и размытый спуск к речке, который Кокетка преодолевает шагом слесаря дяди Васи, час назад удостоенного денежной премии за высокие производственные показатели.
На речке остановились. Взору предстал дополнительный источник живительной влаги в виде родничка со вкусной и прохладной водой. Впереди неясно просматривалось продолжение дороги, круто взбирающейся по зарослям на противоположный берег.
Сюрприз предстал перед нами во всем его законченном безобразии на первой сотне метров подъема: дорожка, и без того не шире кладбищенской аллейки, сузилась до поперечного габарита Кокетки и угрожающе наклонилась в нехорошую (куда падать) сторону. Разницу в уровнях правой и левой колеи я оценил сантиметров в 70. Стрелка контроля бокового наклона вползла в красную зону, что означало: не лезь, загремишь под откос. В данной ситуации огромный дорожный просвет Кокетки, позволяющий ей преодолевать глубоченные ухабы, был явно некстати из-за высоко вздыбленного центра тяжести. Как назло, не оказалось лопаты, которой можно было бы срыть излишек грунта перед правыми колесами. Не было и буксирной тесьмы, чтобы застраховать машину на этом поганом перекошенном участке. Нам показалось, что дорогу удастся слегка выровнять, набросав каменьев под левые колеса - но первые же минуты наших потуг выявили бесполезность сей затеи.
Из двух вариантов: трусливо попятиться или геройски погибнуть, я предпочел первый, рассудив, что Галочку из этой глухомани с большим успехом вывезет малодушный трус, нежели доблестно павший под откос храбрец. И хрен с ней, с репутацией - шкура дороже! В подобных ситуациях я руководствуюсь истиной: нормальные герои всегда идут в обход (благодаря чему, вероятно, и жив по сей день).
Итак, я попятился, развернул оглобли, посадил Галку и мы с печалью в глазах тронулись назад.
Дабы не слишком переживать неудачу, решили посмотреть, а что за природные феномены скрываются за очередным боковым ответвлением обратного пути. Вывеска гласила: "Primitive road - 4wd only" (примитивная дорога, доступ только на четырех ведущих колесах).
Спустились по этой "примитивной дорожке" в каньон и оказались средь живописнейших белых скал, пропиленных водными потоками. Каньон оказался обитаемым: объехали чудовищных габаритов женщину, способную протискиваться в горной теснине только боком, и поджарого американца, не знающего подобной проблемы. Дядька оказался поваром частной фирмы, а фирма эта, как выяснилось, катает туристов по горной природе на лошадках. Тут же в поле зрения попали и палаточки, где и жили, вероятно, означенные любители конных прогулок. Поодаль одиноко стоял звероватого вида поварской форд, проникший сюда нашим путем.
Повар любезно проводил нас к водопаду и показал еще несколько местных достопримечательностей. От предложения покататься мы с Галей отказались - наверняка удовольствие не по карману, да и домой ехать пора.
Без особого труда выбрались из каньона и замкнули, наконец, задуманную петлю - уже через часик жевали мороженое на 24-й дороге, окруженные атрибутами цивилизации от сигарет пелл-мелл до справочного бюро по окружающим местностям. В указанное бюро я и направился с целью выяснить, можно ли на финише нашего путешествия совместить обратный путь с посещением северной части Capitol Reef'а.
Мужик, знаток тех мест, с уверенностью говорит: нет в подлунном мире ничего более интригующего, нежели 40-мильная джиповая дорога нумер один, идущая на север по самым-самым глухим и страшным углам района.
Второй раз катим по 24-й дороге на восток - туда, где начинается эта таинственная первая дорога и где, между прочим, с отличной от нуля вероятностью лежат тапки, забытые мною при закрытии заднего стекла.
Солнце садится, а мне жалко тапочек и я горю желанием их подобрать - с чем и устремляюсь отнюдь не на север, а в противоположном направлении - к тому месту, где кончился асфальт и где я, матерясь, лез в кузов, дабы задраить проклятое стекло. Увы, это место оказалось слишком далеко... обилие впечатлений вчерашнего дня полностью вышибло из памяти масштабы дорожных участков... на шестой миле я мысленно простился с несчастными тапочками и в лучах заходящего солнца погнал Кокетку к конечной цели, то бишь на север - домой, замышляя при том успеть что-то еще урвать от северной части национального парка.
После пересечения неглубокой речки дорога превратилась в узкую и разухабистую полосу глины, напоминающей строительный цемент, а пейзажи вокруг стали смахивать на рудные отвалы или свалки строймусора: цементные разводы, шлак, гравий, продолговатые камни в виде ломаных балок, куски битого бетона (почему-то без торчащей арматуры). По непонятной причине не наблюдалось БЕЛАЗов, сваливающих с откосов всю эту дрянь под кокеткины колеса, отсутствовали также рабочие в грязно-желтых касках и не доносился мат из уст полупьяных прорабов. А если уподобить сии места природе, пострадавшей от нашествия советских геологов-разведчиков, то очень странно было не иметь в поле зрения брошенных бочек из-под солярки, рваных тросов, валяющихся повсюду ржавых буровых труб, раздолбанных тракторных гусениц, беззубых шарошек и погнутых металлоконструкций. Как бы то ни было, мы мчались, выписывая слаломные виражи, в надежде увидеть под конец нашего пути хоть что-то радующее взор. Наконец, дорога выпрямилась, оставаясь при том полуразмытой и грязно-глинистой, и потащилась по унылому полю, вид которого вполне могли бы украсить строчки телеграфных столбов, силосные башни, покосившиеся заборы и колхозные свинарники. Солнце вплотную приблизилось к линии горизонта. Я пришпоривал Кокетку, ибо карта обещала некий overview point - обзорную точку, с которой, уж коль она существует, мы надеялись узреть нечто отличное от таймырской тундры или подвергнутого бомбежке глинобитного аула.
Рельеф впереди не походил на стройные альпийске вершины - это оказалась гряда так называемых бентонитовых глин, с трудом проезжаемая по сухой погоде и, надо полагать, способная приклеить трактор во время дождя. (Сколь я был благодарен Господу, что Он послал нам сухую погоду...)
Вот он, аппендикс: одна миля на запад, а там находится этот знаменитый обзорный пункт. Солнце краюшком уже коснулось горизонта.
Пролетели эту милю, судорожно хватаем фотоаппаратуру и в надежде на чудо бежим еще пол-мили к этой самой обзорной точке...
Бог ты мой!! Такого зрелища я действительно не наблюдал ни в жись. У Галочки глаза разъехались, как объективы стереотрубы. Мы ощутили себя букашками под обломками Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Взору нашему предстала гигантская, поражающая воображение промышленная помойка - огромная естественная котловина, замусоренная цементом, грязными булыжниками, ломаным шлакобетоном и битым кирпичом зловеще-красного цвета. Средь всего этого безобразия возвышались две кирпичные горы, как две капли воды похожие на объекты, не достроенные по причине нехватки кадров и хренового финансирования. Само собой разумеется, возле этих запущенных строек не было ни дорог, ни подкрановых путей - а может, они были просто погребены под чудовищными кучами строймусора. Замыленный в глину ржавый размочаленный трос я воспринял как нечто само собой разумеющееся, несмотря на явно антропогенное происхождение сего объекта. И самое удивительное, что вся эта неприглядная картина создана была матушкой-природой, а не министром строительства, страдающим мигренью, слабоумием, обширным склерозом, прогрессирующим радикулитом и старческой импотенцией.
Все. Солнце село, программа выполнена. Быстро едем на север. Дорожка улучшилась, выкатилась круглая луна, а в свете фар весело замелькали сосенки - предвестники не индустриально-строительной, а вполне нормальной природы. До цивилизации (а точнее, до первого асфальта) всего 20 миль (32 километра), что для Кокетки - тьфу. В баке еще полно бензина. Летим домой, душа поет, все получилось так удачно! Через 4 - 5 часов будем дома. Утром Галка устремится на работу, а я, безработный при уйме свободного времени, займусь описанием наших ярких положительных впечатле ...
КРРРРЯК - что это????? Остановился, решив, что это снова оторвался глушитель и хулиганит под днищем в свое удовольствие. Полез с фонариком - все на месте. Ложная тревога. Трогаюсь, и снова - КР-Р-Р-Р-Р-РРРРяк!!! Да что за хрен, в мать его душу? Чертовщина какая-то. Даже на малом ходу Кокетка передвигается с металлическим грохотом и стуком, словно натыкаясь на какое-то препятствие. Соображаю, дело хреново - что-то случилось с ходовой частью, тормозами, а может и похлеще - с трансмиссией. Точного диагноза поставить не могу, не ахти какой специалист. А если бы и мог, все равно нет ни серьезного инструмента, ни условий для ремонта. Жизнь вносит некоторые поправки в радужные планы молниеносного возвращения.
Кокетка, вроде, сохраняет способность двигаться задом. Выкатываю пострадавшую беднягу кормой на глинистую обочину. Носом вперед она идти никак не хочет.
Достаю аварийный фонарь, перелопачиваем с Галочкой барахлишко, думаем-гадаем. Ежу ясно, что надо заказывать буксир. А заказать его можно лишь в зоне цивилизации, до которой мы еще не добрались. Ни встречного, ни попутного транспорта нет, а следовательно, надо топать и топать. Созревает план: доберемся до жилых мест, бывшая чемпионка Галка рванет домой уж коли не бегом, то на попутках, а я примусь вытаскивать Кокетку из глухомани и чинить. Надо рассчитывать на свои силы, но отнюдь не средства, поскольку средств (то бишь денег) нет. Есть, правда, кредитная карточка, но прибегнуть к ней - это из области кошмарных снов с участием Дракулы, Воланда и Франкенштейна.
По прикидке, до первых признаков цивилизации 13 миль (20 километров), это 4 - 5 часов ходу - если, конечно, дорога не преподнесет сюрпризов в виде переправ или, чего доброго, не дай-то Бог, перевала. Горизонт черный и на его отсутствующей линии ни хрена не видать. Как меня учили в альпинизме, каждые полкилометра подъема требуют лишнего часа. Упаковываем рюкзаки (я предусмотрительно прихватываю спальник) и с Богом трогаемся. Светит яркая лунища. Впереди - ответвление дороги на campground (место стоянки полудиких туристов). Делаем крюк в расчете изловить человечка с мобильным телефоном, чтобы сообщить о ситуации Тыкве и на галкину работу.
Стоянка, как и следовало ожидать, пуста, безмолвна и похожа заброшенное кладбище - только крестов нет, хотя аллеек полно.
Топаем на северо-запад по залитой лунным сиянием каменистой дорожке. Подлая дорожка вдруг начинает тащиться в гору и подъем все никак не кончается. Дело и впрямь пахнет перевалом. Черт... Легкая как муха Галка не чувствует подъема, а я тащу следом свое необъятное пивное брюхо, разбарабаненное до страшных габаритов американским обжорством и бездельем. В конце концов наступает момент поражения: эта чертова Галка, а вернее - пожизненный международный мастер спорта Галина Васильевна Якушева, дважды чемпионка Союза по бегу на 1500 и чуть ли не участница всемирной олимпиады, в ночной гонке по горной глухомани вповалку загоняет Леонида Павловича Козлова, и Козлов падает. Этот Козлов когда-то с грехом пополам доскребся до первого разряда по альпинизму, да и то без зачетной “пятерки-А”, а следовательно, никакой он не спортсмен - новичок, тюфяк, чайник. Да еще, ко сраму своему, я ощущаю собачью стужу и неслабый голод, а при подобных обстоятельствах дохну окончательно. Итак, на серединке подъема я капитулировал и полег костьми, накрывшись расстегнутым спальником и тщетно порываясь свалить рядом с собой международного мастера Галину Васильевну в качестве отопительного средства. Пока Галочка хорохорилась и орала, что, мол, не устала, что не замерзла и посидит на пеньке, я успешно вырубился. А под утро без особого удивления обнаружил бедняжку у себя под крылышком, куда она так не хотела залезать - икающую от холода, дрожащую и в нерасшнурованных башмаках.
Вторник, 24 сентября
С утра одолели перевал (по карте выяснилось, что набор высоты был километр с гаком - лишних два часа к расчетному времени). Почти добрались до асфальта. Стали попадаться встречные машины. Некий сердобольный американский дядька сам предложил помощь и отвез нас еще за пару десятков миль в деревню, где имелось наличие телефона и пункта технической помощи. Галочка успешно дозвонилась до родного города Солт Лейк Сити и печально сообщила Тыкве о постигшей нас неудаче. Как заботливая мама, она наотрез отказалась возвращаться до того счастливого момента, пока, по ее словам, она не передаст меня с Кокеткой в надежные руки. С горестным отчаянием, сожалея о предстоящей утрате драгоценных баксов, внутренне рыдая всеми фибрами моей несчастной души, я заказал тягач. Устроившись втроем с водителем в кабинке этого железного чудища, поехали выручать Кокетку из беды. Лишь прокатившись обратно через перевал пассажирами, мы смогли оценить истинные масштабы нашего великого ночного суворовского перехода через Альпы.
Сам толком не помню, как умудрился выкатить Кокетку носом на дорогу. Зацепили беднягу за задние колеса и поволокли в гору. Кокетка тоскливо пялилась немигающими фарами на участок пути, который судьба-злодейка не дала ей проехать самостоятельно. Думается, в предчувствии сурового финансового краха моя собственная физиономия выглядела не менее печально.... Буксировка влетела мне в 150 баксов и почти полностью опустошила мой жалкий счет.
После соответствующей диагностики выяснилось: у Кокетки полетел задний дифференциал.
Финал этой истории - о том, как я более суток торчал в деревне в ожидании ремонта, как ночевал в картофельной ботве под дождем, как меня трижды проверяла полиция, как я раскошеливался в кредит еще на 375 баксов за починку, как я потратил последние гроши на жратву и, оставшись без копейки, вынужден был украсть в магазине зажигалку, как я возвращался домой и как добиралась на попутках Галка - финал этой драмы уже не столь интересен.