"Женщина". Новелла 2. Часть 2
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Однообразие влечет за собой быстроту течения жизни. Я не заметила, как пролетел декабрь.
Накануне Нового года ко мне нагрянул Зильберг и приказал быстро собирать вещи. Это он таким нетривиальным способом пригласил меня к себе в гости, чтобы вместе проводить полный испытаний старый год и с распростертыми объятиями встретить новый - загадочный. Как я - Ксана Загадочная.
Бабуля утверждала, что я такая же загадочная, как ее подруга Светлана Ивановна - болтушка, каких поискать. Любому незнакомцу она выкладывала всю свою подноготную, не забывая о родственниках в четвертом поколении. Только я молчунья, у которой все отражается на лице.
- Учись прятать эмоции! - призывала меня бабушка.
Легко сказать, да трудно осуществить.
Все мои мысли бегут телеграфной строкой по лбу. Как решить эту проблему? Надеть новогоднюю маску, когда надо отгородиться от неприятного собеседника? Представляю себя в маске русской красавицы с румянцем во всю щеку и с короной на голове.
Я "тренировала" эмоции перед зеркалом. Была молчаливым собеседником телевизора, с экрана которого выливали на зрителей чужие проблемы, желая отгородить их от собственных. Различные ток-шоу мало трогали меня, вызывали притушенное бешенство, что отчетливо отражалось на лице. Тренировка на пользу не пошла.
Потом я нашла способ регуляции внутренних переживаний. Во время разговора я старалась не вступать в диалог и думать о своем. При этом выглядела полной идиоткой. Человек рассказывает о серьезных вещах, а я прислушиваюсь к бурчанию в животе, мечтаю о тарелке борща с куском белого хлеба и глумливо улыбаюсь.
В итоге я перестала бороться с лицевым телеграфом. Пусть все остается по-прежнему...
Новый год я встретила в большой семье Зильбергов. Шумно и весело. И ужасно устала от этого. Я привыкла жить одна. Тихо и спокойно.
Через два дня засобиралась домой. Дядя Сеня и все его семейство меня долго уговаривали, но я была непреклонна. Сослалась на грядущие экзамены, только до экзаменов была целая неделя. Но зачем им об этом знать?
В аэропорту Семен Яковлевич в который раз предложил мне переехать в Москву. Я в который раз отказалась, но желая смягчить отказ, обещала подумать.
Квартира встретила меня тревожной тишиной. Я опять подумала о кошке, связала ее с непроходимым одиночеством, и передумала.
Погостив в большой семье Зильбергов, я мечтала о покое, но он быстро мне наскучил. Через пару дней позвонила Вячеславу Смирнову. Он сразу предложил мне сходить в кино, а я сразу согласилась. Затем отбросила в сторону мобильный телефон, словно он был виновником моей навязчивости, и раскаялась в своем поступке.
Почему меня бросает из стороны в сторону? Будто я нахожусь на палубе корабля, попавшего в шторм. Качнет вправо - меня тянет к людям, и тут же перекидывает на левую сторону - я во всех вижу врагов и желаю одного - закрыться на все замки, лечь в постель и накрыться с головой одеялом.
А если слесарь Смирнов тоже корыстный человек? И ему нужна не я - Ксана Загадочная - будущий кандидат математических наук с грошовой зарплатой, а мое богатое наследство.
Как просчитать вероятность бескорыстной любви? Для этого при знакомстве надо назваться чужим именем и скрыть место жительства. А еще лучше снять убогую квартирку и привести мужчину в гости.
Проверка чувств искусной ложью.
Как в сказке, где один король выдавал себя за простолюдина. Но капризная принцесса влюбилась в него и согласилась выйти замуж.
С Вячеславом этот номер не пройдет. Поезд ушел. Не в том месте нас свела судьба.
Но идея родилась неплохая. Надо при случае применить ее на практике.
Отбросила сомнения и отправилась на свидание со Смирновым...
Мы походили на подростков, впервые пришедших в кинотеатр без родителей. Смущенно улыбались, ели мороженое, пили колу, хрустели попкорном. И прятали глаза. Не знаю, почему это делал Слава, а я не хотела, чтобы он заметил в моих глазах непроходимую тоску. Губы и глаза не действовали в связке.
Вернувшись домой, я долго стояла в прихожей перед зеркалом и изучала себя. На меня смотрела старая девочка с потухшим взглядом.
Безвозвратно ушла первая любовь. Во мне поселилось недоверие к людям.
Интересно, недоверие лечится? Есть лекарство от этой болезни, накрывшей меня? Думаю, пока не изобрели. Все зависит от самого человека. Если есть желание возродиться заново, освободиться от воспоминаний, то выздоровление наступит. В противном случае подкрадется депрессия и проглотит тебя, как крокодил солнце...
Однажды я нашла в почтовом ящике рекламный листок с напечатанным текстом следующего содержания: "Прорицательница Ефросинья укажет путь заплутавшему по жизни путнику". И указан номер телефона.
Хорошенькое дельце! Заплутал в жизненных дебрях, набрал указанный номерок, попросил о помощи, а тебе говорят:
- Ступай, мил человек, прямо, увидишь развесистый дуб, от него повернешь налево, сделаешь десять шагов, затем направо двенадцать шагов, на юго-запад шестнадцать, заприметишь медвежью берлогу, обогнешь ее по радиусу, равному пятидесяти метрам, вернешься на ровную линию и чеши себе, чеши, пока не свалишься с обрыва. Не расслабляйся! Поднимайся, отряхивайся и дуй дальше. Говоришь, впереди река? Ничего, давай вплавь! Плавать не умеешь? Сооруди плот! Инструментов и поручных материалов нет! Ищи мост! Нашел?! Молодец! Это и есть простой выход! Только осторожно, он хлипкий и без перил. Когда переберешься на тот берег, поймешь, что все проблемы позади. Впереди будет ровная дорога без ухабов... С вас четыре миллиона двести тысяч рублей двадцать две копейки!.. Как нет?! В этом случае встречный ветер вернет вас на то место, откуда Вы дозвонились...
Я, конечно, утрирую, но все будет происходить приблизительно так.
Я скомкала рекламку, сунула в карман и забыла о ней.
До той поры, когда одиночество стало душить меня своей уверенной крепкой рукой.
Ласковая весна обошла меня стороной, не тронула теплым солнечным лучом, не растопила внутренний холод. Я была на льдине, плывущей в радостном человеческом потоке.
Неприятности накапливаются, накапливаются, как невыглаженное белье, а потом к стопе прибавляется маленькая льняная салфетка, и все падает вниз. Так произошло со мной, когда проезжавший мимо автомобиль окатил меня грязной талой водой с головы до ног. В другом случае я бы мысленно припечатала водителя витиеватым выражением, и пошла дальше. Теперь это непредусмотренное омовение стало последней каплей.
Я долетела до дома, благо все произошло неподалеку, опустилась на пол и начала выть, как белуга. Обессиленная и изможденная взрывом чувств, с трудом стянула с себя всю одежду и пошла в ванную. Долго лежала в пене и отгоняла мысли о самоубийстве. Но они упорно лезли, расталкивая другие, более радужные. Можно выпить упаковку снотворного, лечь в постель и уснуть вечным сном.... И сколько я так пролежу?.. И в каком виде меня увидят люди, вскрывшие замок? Мне будет уже все равно, но впечатление о себе оставлю гаденькое. Вены вскрывать я тем более не собираюсь. Я девушка стыдливая, голым трупиком предстать не желаю. И крови боюсь. А если удавиться? Бр-р-р, какая я буду страшная!
Ни один способ ухода из жизни меня не устраивал. Я попыталась забыться, закрыла глаза и сразу ясно увидела быструю речку и шаткий мосток, через который я могу выбраться на другой берег, где жизнь будет совершенно иной.
- Прорицательница! - осенило меня.
Я вылетела из ванны и вся в пене поковыляла к шкафу. В нем висела шуба, в кармане которой должен храниться рекламный листок.
Он терпеливо ждал своего часа. Я любовно разгладила измятый лист кулаком, с выражением прочла написанное, словно учила наизусть, а затем взялась за телефон.
И... сначала опешила, услышав обычный женский голос. Без проникновенных ноток, без трагизма и пугающего внушения. Поэтому сразу не откликнулась, решив, что перепутала номер. Сверилась с написанным на бумаге и вкрадчиво поинтересовалась.
- Это прорицательница Ефросинья?
Мне представлялось, что у этой вещуньи должен быть штат помощников, и в данном случае мне отвечает секретарь. Но если это секретарь, то он плохо выполняет свои обязанности. Для начала он должен поздороваться и назвать место, куда я попала, а не гнусавить: "Я Вас слушаю". Кто это "я" и кого этот "я" представляет?
После непродолжительной паузы мне ответил тот же голос.
- Да, это Ефросинья.
Конкуренция на рынке прорицания не дает возможности взять на работу большой штат сотрудников, - подумала я. - И это к лучшему, что у ворожеи прямая связь с народом. Слышишь голос и понимаешь, что это обычная немолодая женщина, не опереточный персонаж, который жеманно тянет гласные.
- Меня зовут Ксана. Э-э-э, мне бы хотелось, - я снова уткнулась в рекламу, - чтобы Вы указали путь... То есть мне надо выбраться из заплутания. - Красноречием математичка не отличалась, но несколько слов искусно связать могла. Но не сегодня.
- У Вас проблемы, - догадалась прорицательница с такой радостью, что я подумала о громадье ее собственных проблем, забыть которые позволяют чужие неприятности.
- Даже не знаю, - призадумалась я, - как охарактеризовать мое теперешнее состояние.
- Давайте не будем обсуждать это по телефону. Как Вам удобнее, чтобы я приехала к Вам или Вы ко мне?
Даже так? - мысленно удивилась я. - Прорицательство на дому! Похоже на вызов представителя сферы услуг. Я загорелась желанием остаться в кругу своих стен, способных протянуть руку помощи в критический момент, но вспомнив недавнюю установку, заявила.
- Лучше я приеду к Вам! Назовите адрес!
Оказалось, что мне нужно пройти всего несколько кварталов. Вещунья принимала на улице Гоголя, дом шесть, квартира двенадцать.
Девятиэтажный дом с двумя подъездами не вызвал интереса, как и подъезд. А чего я хотела, чтобы на входе висели амулеты, а в качестве консьержа сидел черный ворон и пронзительно каркал, настраивая на волну ужаса? Я проигнорировала лифт и дошла пешком до третьего этажа. Нужная квартира находилась справа от лестницы. Никаких табличек возле двери не наблюдалось. Я потопталась, тоскливо обернулась назад, но взяла себя в руки и надавила кнопку звонка.
Дверь распахнулась, и я увидела на пороге пожилую седовласую женщину в обычном сереньком платье, доходящим до щиколоток. Никаких балахонов, вампирского макияжа, черных головных повязок. На морщинистом лице выделялись темные глаза, поражающие своей пронзительностью. Не глаза, а две ракетные установки, поражающие цель. В данном случае целью была я.
- Здравствуйте, - промямлила я, тушуясь под ее взглядом.
- Здравствуйте, Ксана. Проходите, пожалуйста.
Я сняла пальто, повесила его на вешалку и проследовала за Ефросиньей.
В квартире была всего одна комната, и та походила на скудное офисное помещение: у окна стоял стол, причем так, что сидящая лицом к посетителю вещунья оставалась в тени. Свет обволакивал ее фигуру, создавая ореол. Складывалось впечатление, будто она не существует наяву, появилась лишь для того, чтобы указать путь движения, укажет и мигом исчезнет. Рядом со столом стояли два глубоких кресла, в одно из которых я опустилась. Светлые голые стены, открытая неинтересная панорама за окном, полы из коричневого ламината - все не отвлекало от цели визита.
Я думала, что прорицательница гадает на картах. О картах таро я имела смутное представление. В нашей семье никогда не водились никакие карты.
- Азартные игры отрицательно сказываются на развитии ребенка! - утверждала бабушка.
Что уж говорить о девичьих гаданиях на бубнового короля. В школе я не раз присутствовала при раскладывании карт и удивлялась, как ловко одноклассница рассказывает очевидные истины, а все удивляются, будто впервые слышат. С тех пор у меня сложилось негативное отношение к магии разного рода. Но жизнь заставила поступиться принципами.
- Я...
- Можете ничего не рассказывать. Я сразу все поняла про Вас. - остановила мое робкое вступление прорицательница, не спуская с меня своих необыкновенных глаз.
Ее простой говор путал меня: с одной стороны успокаивало отсутствие эффектной театральности, а с другой отпугивала приземленная натуральность. Тетенька от сохи устала от трудов праведных и надумала маленько подзаработать - выдумала себе дар, возможно не без помощи близкого родственника, под руководством которого освоила азы психологии, и теперь вещует направо и налево, говоря прописные истины, как моя одноклассница - гадалка. Любой женщине нужна любовь, если даже она наличествует, ее все равно не бывает в избытке. Не хватает мужского внимания, раздражает надоевшая работа, злит привычная нехватка денег, бесит однообразие. Когда проблемы накопились до предела, женщина понимает, что нужна помощь извне. Требуется совет постороннего человека, возможно профессионала или самородка. Профессионал будет говорить на непонятном языке и окончательно ее запутает. Лучше обратиться к самородку, он ближе к народу, легче поймет суть вопроса. Она приходит к этому человеку, тот глаголет очевидные вещи, женщина удивляется - как сама не нашла простого ответа! Восхищается проницательностью колдуньи, не догадываясь о зазубренности озвученного вывода.
Но я-то?! Будто бы неглупый человек, а попалась на удочку, как оглодавший карась!
- Вижу в Ваших глазах недоверие, - пропела Ефросинья. - Для человека Вашего склада ума свойственно не верить в предсказания, гадания... Но я не расскажу о грядущем будущем, я подскажу, как изменить жизнь. Если Вы пришли ко мне, значит, что-то в этой жизни Вас не устраивает. - Не дождавшись подтверждения своей догадки, она продолжила. - Один мудрец говорил: "Когда в жизни случаются неприятности, нужно только объяснить себе ее причину - и на душе станет легче".
Мудреца звали Иммануилом Кантом, его высказывание мне было известно, но я не стала умничать. Я пришла выслушать прорицательницу. Просто выслушать, а выводы я сделаю сама. И касательно нее, и ее указаний жизненного пути.
- Все Ваши неприятности кроются в безразличии. Я не берусь утверждать, что Вы холодная и бесчувственная. Но очаг эмоций запрятан так глубоко, что не может выйти наружу. Думаю, у Вас произошла трагедия. Настоящее убийственное горе, от которого Вы никак не оправитесь. Оно погрузило Вас в анабиоз, так легче жить. Вы видите окружающее пространство сквозь пелену, плохо ориентируетесь, возрождаетесь, когда занимаетесь любимым делом. Затем вновь отрешаетесь от жизни. Срабатывает инстинкт самосохранения. Таким образом Вы защищаете себя от новых ударов судьбы. Они не достигают цели... Не так давно Вы пострадали от предательства близкого человека, он понес наказание, а Вы без эмоций восприняли его смерть. Хотя, любили его.
- Своим поведением он выбил из меня любовь к нему. Я сама была готова расправиться с ним, но у меня не хватило смелости. - не выдержала я.
- Вам легче отступить, чем бороться. - пожурила Ефросинья.
- А зачем бороться за человека, который тебя не уважает? Уважение - основа любви.
- Но первоначально Вы думали, что этот мужчина Вас любит?
- Обманывалась.
- Это не так. Вы привыкли к любви близких. Они окружили Вас невероятной любовью. Вы отвечали им взаимностью. И решили: когда один человек любит другого, тот обязан ответить на его чувство. Не имеет права не ответить. Увы, так бывает не всегда, люди превращаются в вампиров и питаются чужой любовью. Но со временем происходит насыщение...
Она не крестьянка от сохи, - подумала я. - Мудра и умна. А чтобы внедриться в душу человека прибегает к просторечию. Но не в обычном понимании, употребляя специальные грамматические формы, а добавляет к голосовым ноткам доверительную тональность, как бубушка-сказительница.
- Я не мучила супруга признаниями в своей любви, не просила ответных заверений. - вставила я.
- Он устал от вседозволенности. Вы позволяли ему все! Мужчине нравится иногда пошалить, но скрытно, чтобы жена не прознала, впрыснуть в кровь адреналин.
- Я считала, что терпение - основное качество женщины.
- Бог терпел и нам велел, - покачал головой прорицательница. - Но для всякого терпения есть граница, за которой находится запретная зона. Ваш муж перешел эту границу, любовь превратилась в ненависть. Вы сами об этом упомянули.
- Я не хочу вспоминать бывшего супруга! - решительно возразила я.
- Если мы не разберем ошибки прошлого, мы не сможет войти в будущее. Будем топтаться у ворот, не решаясь постучать.
- Я уже поняла, что моя безэмоциональность, мое безразличие, моя нерешительность не позволяют изменить жизнь в лучшую сторону. Но все это общие слова. - скептически заявила я.
- Я могу дать конкретный совет.
- Дайте! - приказала я. - За советом я к Вам и пришла!
- Я рада, что воспоминания заставили Вас приоткрыть дверь бункера, в котором Вы закрылись по собственной воле. Выйдите на улицу, убедитесь, что войны нет. Никто не собирается нападать на Вас. Не все люди лгуны, предатели и притворы. Если однажды повстречался подлец, это не значит, что все ему подобны. Все разные! Надо научиться распознавать людей. Но для этого надо иначе взглянуть на мир, раскрыться, впустить свет, сменить минорный настрой на мажорный. Пугают последствия? Но без ошибок жить нельзя. Надо подниматься и идти дальше. Не идите с оглядкой, не бойтесь огорчить того, кто находится рядом. Согласитесь - Вы привыкли жить под опекой близких людей. Ужасно признать, что их больше нет. И теперь никто не стоит за спиной, никто не даст правильный совет, никто не пожурит. Я не требую их забыть, но не нужно их воскрешать... Неужели у Вас нет подруги, чтобы излить ей душу?.. Вижу, что нет. Я - крайняя инстанция. Вы боитесь насмешки, неискреннего сочувствия, ненужного совета. Поэтому закрылись в блиндаже, вырвали из груди сердце, чтобы в нем не родилось еще одно безответное чувство, способное убить окончательно. Я сейчас скажу прописную истину - без любви жить нельзя!
- Возлюби ближнего своего, как самого себя - "Евангелие от Матфея". - задумчиво сказала я. - А если нет никого рядом?
- А сейчас мы перешли к самому главному. - трагическим шепотом произнесла Ефросинья, отчего меня бросило в жар. - Однажды тебе повстречается человек, которому будет необходимо твое участие. Протяни ему руку помощи, даже если он будет тебе неприятен. Это станет поворотным моментом в твоей жизни.
- Я должна... приютить убогого? - вздрогнула я, не заметив, как прорицательница перешла со мной на "ты".
- Ты сама все поймешь. Со временем. Только не ходи по улицам с видом розыскной собаки. Всему свое время... А теперь иди.
Я с трудом пошла к выходу на затекших ногах.
Уже на улице я опомнилась: А деньги?! Ефросинья не взяла с меня ни копейки! Что это - бескорыстность? Или она уверена в неблагоприятном исходе?..
Некоторые советы прорицательницы я взяла на вооружение. Освободилась от паранджи, под которой пряталась, открыто стала смотреть в глаза прохожих, реагировать на изменения. Училась заново улыбаться, радоваться мелочам. Во многом помог Слава Смирнов - открытый добрый человек, не держащий в уме коварных мыслей. Он не предпринимал попыток сблизиться, сменить статус друга на статус жениха. Он догадывался, что мое сердце находится в анабиозе, а я сама на пути от сна к яви.
В июле Вячеслав собрался в отпуск. Он грезил морем и звал меня с собой. Я пока не готова проводить двадцать четыре часа рядом с посторонним человеком. Да, с посторонним. Если мужчина сразу не стал магнитом, не притянул к себе, он не станет им никогда. Это мое личное мнение. Один брошенный взгляд на незнакомца способен вызвать бурю чувств. Я терпеливо ждала бури. Отвлекалась от неписанных красавцев, сосредотачивалась на обычных мужчинах, ожидая подсказки сердца, которое вмиг оживет и ударит в грудь.
О какой помощи говорила Ефросинья?
Может, это пожилой мужчина, которому потребуется мое участие? Ему станет плохо с сердцем, а я тут как тут с валидолом. Суну таблетку под язык, вызову медиков и стану терпеливо ждать их приезда, сидя на асфальте. Голова больного будет покоиться у меня на коленях, а я, желая успокоить, стану гладить по лысой черепушке с остатками некогда бурной растительности и говорить ласковые слова... Пардон, о каких словах идет речь, если я впервые вижу этого человека в поношенной одежде и запахом немытого старческого тела?! Почему сразу в поношенной и немытого? Может, он вполне еще ого-го: на нем светлые брючки с лезвийными стрелками, удобные туфли из замши, модная сорочка в легкую полоску, расстегнутая на три пуговицы, в прорезе которой видна рельефная мускулатура. И разит от него за версту Диором. Потом окажется, что неподалеку припаркована его крутая тачка, о которой он вспомнит, когда его тело, тьфу, его самого, будут загружать в машину скорой помощи. Посмотрит на меня впечатляющими карими глазами, пусть карими, как у Петьки, проведет своими ослабленными пальцами по тыльной стороне моей ладони, бр-р-р щекотно, и попросит оказать услугу - перегнать его авто к больнице, где он будет восстанавливать здоровье, а заодно поминать меня добрым словом и ругать себя за несообразительность? Почему не спросил мое имя, не поинтересовался номером телефона? Я дам ему пару дней для мучений, затем заявлюсь в палату с букетом цветов... Нет, с авоськой апельсинов... Банально, но ладно... Нет, все-таки, с крохотным букетиков ландышей. А если на ландыши не сезон? Что мне мая ждать? Не столь важно, главное - вот она я - спасительница немолодого и вполне симпатичного мужчины. А он, естественно, холост или вдовец, и уже думал, что находится у последней черты жизни, но тут появляется девушка мечты его молодости, которая эту самую молодость разбудила в увядающем сердце... Что делать с разницей возрасте? И почему я не рассказываю о своих чувствах к этому человеку? Снова думаю, что его любовь потянет тросом мою собственную? Допустим, после общения он меня заинтересует. Это уже кое-что. День ото дня мужчина все больше будет завоевывать мое внимание, и в конечном итоге завоюет и меня - молодую умную математичку с букетом симпатий. Он сам удобрит почву, тщательно польет, появится росток, быстро достигнет нужных размеров и порадует обилием цветов. Вот тебе и букет симпатий. Сама я расцвести не могу, нужен опытный садовник. А опыт, как известно, приходит с возрастом. Что и требовалось доказать!.. Это я о разнице в возрасте между мною и избранником. Скорее, между избранницей и рыцарем - мечтателем.
Можно сделать первый вывод - возраст мужчины не имеет значения. Имеет значение внешность и умение ухаживать за этой внешностью, несмотря на шесть десятков прожитых лет. И еще - это немаловажно - он должен увлечься мною. Пусть это будет не любовь с первого взгляда. О какой любви может идти речь, когда у человека сердечный приступ? Но даже больное сердце правильно отреагировало на присутствие Женщины. Заметьте, о себе я говорю с большой буквы. Начинаю себя уважать. Именно, поэтому не протяну свое воскресшее сердце к нему на ладонях первой. Толчок к отношениям должен исходить от мужчины. Жаль, что я была слишком молода, когда влюбилась в Петьку и этого не понимала. Пыталась завоевать интерес взятками. Взяточная любовь не принесла счастья ни мне, ни Демидову.
Прорицательница не совсем была права. Я ни жестокий человек, ни безжалостный. Я не нахожусь в анабиозе. Я прячу в сундук обиды, проблемы, горе, и закапываю его глубоко-глубоко. Это слабохарактерность? А мне кажется - особый вид силы воли. Не каждый решится расстаться с горем. Не носиться с ним, вызывая жалость и желая получить порцию успокоения от любого прохожего, а взять и зарыть. Конечно, мой затравленный вид не говорит о ходящем по пятам счастье. Этим видом я отпугиваю мужчин. Но неужели для любви нужно расточать флюиды желания? Почему молодой человек не может обратить внимание на печальную девушку? Или боится резкого ответа на простой вопрос. Или на два вопроса: "У Вас что-то случилось?" и "Чем я могу Вам помочь?" В голосе должно присутствовать искреннее участие. Неискренность, брошенная на ходу, позволит грубо парировать ответ: "Не твое дело!" Но не в моем случае. Я не могу быть грубой или резкой. Как не могу сразу раскрыть душу. Может, нужно чаще брать билет на поезд, садиться в вагон и изливать накопившиеся проблемы случайному попутчику?..
Следующий вывод - мужчина должен быть внимательным и искренним. А я в ответ не должна тотчас вешаться ему на шею. Но что подразумевать под вниманием? Отметая неоригинальные вопросы: "Который час?" и "Как пройти в...", я пока не догадываюсь, какие надо услышать слова, комплименты, чтобы сбавить темп быстрой ходьбы и повернуть голову в сторону говорящего. И зачем мне их знать? Все случится спонтанно, без заранее написанного сценария. Ефросинья утверждала, что не надо торопить события. Встреча случится рано или поздно. Лучше рано...
Я оглянулась по сторонам, словно не вышагивала по пешеходной дорожке, а норовила перебежать проезжую часть в неположенном месте.
Это еще один вариант знакомства. Хочется его проработать. Или просто помечтать.
Например, на проезжей части случится авария, пострадает пешеход, у которого редкая группа крови... Почему-то в голову лезет одна нездоровая тематика, в прямом смысле этого слова. У меня помощь ассоциируется с проблемами со здоровьем, накрывающими посередине улицы. Однако продолжу начатую тему аварии. Я вызовусь быть донором и спасу молодого мужчину (чувствуете разницу!) от смерти. Но у меня обычная кровь третьей группы с положительным резус-фактором.
Ладно, уходим с густонаселенных улиц города и переезжаем на лоно природы. Будний день. Озеро в виде стопы человека, наполненное голубой водой. Вокруг ни души. Вернее, всего две души: я и рыбак... средних лет. (Рассмотрю-ка я все варианты!) Я приехала на автобусе и прочапала два километра пешим ходом. Устала, вспотела, ноги гудят, спина ноет, но при виде распрекрасного водоема, забываю обо всем. Откидываю в сторону рюкзак, за ним летят шорты, футболка и кроссовки, вытягиваюсь во весь свой "гигантский" рост и лечу к воде. Долгожданной, прохладной, ласковой. Ухожу ко дну, чтобы... напугать единственного свидетеля, прогуляюсь там пару минут, вру - пару я не выдержу, всего секунд тридцать - это мой максимум, потом вынырну пробкой из-под шампанского, которая случайно попала в пожарный рукав, расставлю красиво руки, как девушка - синхронистка, выступающая соло, и... И перейду на обычное неспешное плавание, бороздя водные просторы параллельно берегу, не доходя до камышей, среди которых притаился мужчина в серых потертых джинсах, заправленных в высокие сапоги-заброды, на нем клетчатая рубаха с беспечно подвернутыми рукавами, соломенная ковбойской шляпе, в руках удочка. Недвижимый поплавок его мало интересует, все внимание приковано к плавающей миниатюрной русалке с короткими каштановыми волосами. Тем временем девушка выходит на берег. Из воды показываются ее плечи, затем грудь, облаченная в чешуйчатый блестящий купальник, тонкая талия, упругая упакованная в чешую попка, стройные ноги, тонкие щиколотки, маленькие стопы. Рыбак забыл об удочке, которая решила утопиться. Он провожает русалку завороженным взглядом, проводит языком по обветренным потрескавшимся губам и задумывается. Как привлечь внимание красавицы? Скользит глазами по глади озера и вздрагивает, заметив лежащие на поверхности вызывающе прекрасные кувшинки. Белые острые лепестки, как фарфоровая изысканная чашка с приросшим сбоку зеленым плоским блюдцем овальной формы. Рыбак повторяет мой маневр, выходит на берег, ловко прячется среди камышей, появляется вновь - теперь уже без облачения. Это я погорячилась - он в черных плавках с белыми якорями. Я исподтишка оцениваю его фигуру в целом, ставлю в виртуальной зачетке "отлично", и жду развития событий. Я догадываюсь о цели его заплыва, но делаю беспечный вид, отдаваясь солнечным лучам. А мужчина в это время уже направляется ко мне с одиноким нежным цветком в руке. Его любовь к живой природе достойна уважения. Как и желание порадовать незнакомку. На половине пути он охает, я разворачиваюсь и замечаю гримасу боли на его симпатичном мужественном лице. Сначала уходит под воду рука с зажатой в ней кувшинкой затем и он сам. Не раздумывая, я бросаюсь на помощь. Я запомнила место, где он исчез. Быстро бью олимпийский рекорд на открытой воде, ныряю и сразу вижу мужчину. Он почти на дне, но не сдается: одной рукой растирает ножную икру, а из другой не выпускает живой презент, предназначенный мне. Я подплываю сзади, подхватываю его под подмышки и начинаю нелегкий подъем, помогая себе ногами-ластами. Мы уже на поверхности воды. Наконец, чувствую твердое дно, вытаскиваю мужчину на берег и заваливаюсь вместе с ним. Сердце колотиться, как сумасшедшее, руки и ноги дрожат, не могу перевести дух от лежащего на мне крупного мужчины в полубессознательном состоянии. Я с трудом скидываю его с себя, при этом переворачиваю на живот, он закашлялся, открывает глаза и произносит.
- Спасибо.
И теряет сознание. То ли от шока, то ли от боли в сведенной судорогой ноге. Но скорее всего, от любви, шарахнувшей его по голове. И не мудрено - он закоренелый холостяк, давший обет безбрачия. Прямо, как монах.
Я с трудом переворачиваю его обратно. Пока мужчина без сознания, я могу внимательно его рассмотреть. Выпуклые надбровные дуги, черные густые ресницы, орлиный нос, мягкие на ощупь губы (я не удержалась и дотронулась до них, а затем до своих губ, словно скрепила наше знакомство передаточным поцелуем), волевой подбородок с едва пробивающейся щетиной. Крепкая шея, торс...
На этом сексуально-романтические мечты закончим.
Чтобы продолжить, надо быть русалкой, волнующей фанатичного рыбака. Иначе кроме возмущенного окрика ничего не получишь.
И как человек честный, хочу признаться - из меня пловец, как из солиста балета краснодеревщик. Могу проплыть метра три, не более. Это в пресной воде, в море в два раза больше. Предпочитаю плескаться у берега. А про погружение со снаряжением и без оного я, вообще, молчу. Боюсь водных глубин, а если ныряю, то глаза зажмуриваю так, что под носом ничего не увижу, не говоря о притаившихся на дне людях или чудовищах.
Но согласитесь, красивая история получилась. Это намек - мы, женщины, тоже кое-что можем.
Вывод из этой сочиненной истории - мужчина должен быть романтичным и не забывать произносить слова благодарности, а не принимать любое внимание, как должное. Накормили обедом, поблагодари, идешь мимо бабули с ведром пустяшный цветов, остановись, купи букетик и подари его возлюбленной, устрой праздник, за которым последует романтический вечер и...
Я остановилась у светофора в толпе прохожих. Уже загорелся зеленый свет, а я продолжала мечтать.
- Чего встала, как парализованная корова! - услышала я сзади недовольный рык. Повернулась и увидела немолодого взбешенного мужчину. Нормального, ухоженного.
Не думаю, что он спешит на работу, в таком возрасте грех торопиться, надо наслаждаться каждой минутой пенсионной жизни, не разменивать чувства разного характера по мелочам. Беречь себя и уважать окружающих. Тем более грустных и тихих, которые не способны дать сдачи.
- Извините, - вырвалось из меня в тот момент, когда он лавировал вокруг "парализованной коровы".
Мужчина стукнулся о невидимую преграду, заново увидел меня и пробормотал.
- Это... Вы... меня извините, девушка. - и пошел, ссутулившись, дальше.
Пример того, как надо реагировать на хамское поведение. Но лучше...
- Не лучше! - вслух заявила я, стал предметом изучения мечущейся народной массы.
Не лучше, - мысленно повторила я. - Не лучше изолировать себя от людей. Засесть дома над диссертацией и разучиться разговаривать. Употреблять только специфические термины и забыть о простом общении.
Опять на ум пришла снегурочка, которую отпустили к людям.
Печальный конец сказки известен каждому. Но снежная девушка успела познать чувство любви...
Я замерла у большой стеклянной витрины, изучая собственное отражение.
Ничего общего со Снегурочкой я не нашла. Если только некоторая заторможенность в движении, которая сейчас не выявлялась. Из блестящего стекла на меня смотрела миловидная девушка с большими удивленными глазами. Дикарку выпустили из леса, - подумала я, хмыкнула и зашагала дальше. Мимо прошкандыбал бомж в грязной, некогда коричневой, куртке, вязаной шапке, сбившейся набок, замусоленных штанах и ботинках без шнурков.
А вдруг ко мне в дом придет подобное существо и попросит о ночлеге?.. Допустим, на дворе суровый февраль, метель, стужа. Как я должна поступить?
Я усердно потянула носом, Хотя, упомянутый экземпляр уличной жизни успел отдалиться метров на пять, за собой он оставил шлейф сумасшедших ароматов. Мне показалось, что запах давно немытого тела подобрался ко мне вплотную. В животе произошли обратные действия, и недавно уложенная туда пища потребовала обратного выхода.
На такие жертвы я пойти не могу!
При всей анабиозности жизни, рефлексы действуют безотказно.
Ефросинья просила не зацикливаться на встрече с человеком, нуждающимся в моей помощи. Не буду! Сосредоточусь на диссертации. Но стану сочетать умственный труд с праздным шатанием. Прогулка по улицам даст возможность привыкнуть к людям. Почувствовать себя общим с ними организмом...
Но я обманывала себя. Я надеялась на случайное знакомство, которое поможет найти себя...
Однажды во время блужданий по улицам города я повстречала свою сокурсницу - Анну Филимонову. Она окликнула меня из окна классного автомобиля, за рулем которого сидел бритоголовый гамадрил, оказавшийся ручным и безвредным.
- Лаврентий, я поболтаю с подругой, а ты езжай домой! - приказала она, после того, как успела облобызаться со мной и отпустить парочку искренних комплиментов, основой который был мой бараний вес. Сама Анька увеличилась вдвое и необыкновенно расцвела. - Мой муж, - бросила она в сторону удаляющегося авто. - Занимается ресторанным бизнесом.
- А ты? - поинтересовалась я, не выпуская из ладоней ее пухлые ручки.
- А я у него основная движущая сила. Направляю, подсказываю, держу на контроле бухгалтерию. Но главное - воспитываю его детей! - с гордостью заявила Филимонова.
- И много их у тебя?
- Двое! Сейчас отправила к бабушке в Израиль. Я по мужу Кесельман... Санька, как я рада тебя видеть.
- И я.
В университете мы близко не общались. Анну считали случайным попутчиком: все были помешаны на математике, а она не грезила точными науками. Зачем поступила на наш заумный факультет, оставалось загадкой до конца учебы. Втихомолку пописывала стихи, на лекциях стучала под столом спицами, но без труда сдавала сессию. Пусть на тройки, но без пересдачи. Об увлечении Филимоновой поэзией мы узнали случайно. На втором курсе теорию вероятностей у нас вел препротивный хлыщ. Молодой мужчина, внешне вполне приятный, но мы его невзлюбили с первого занятия. Доцент Успелов стоял за кафедрой и бубнил материал, который нам казался ненужным и неинтересным, а он не старался завоевать наше внимание. А за невнимание он мелко мстил. Посередине лекции он прозревал, выкидывался из пучины собственного бреда и оказывался на берегу непослушания, где все занимались чем угодно, только не теорией вероятности. Даже я - студентка-отличница - вяло конспектировала речь преподавателя, а играла с Хомяковой в крестики-нолики - чрезвычайно интеллектуальную игру для будущего ученого-математика. Со стороны казалось, что две девицы усердно конспектируют чужой бред. К середине семестра лекции Успелова посещали особо стойкие, поэтому из пятидесяти списочных присутствовали не более половины. И та откровенно скучала. Скучал и сам Успелов. Он развлекался, когда переставал бубнить и окидывал взором хищной птицы гудящую аудиторию. Надо было поймать момент и сделать умное лицо. Но студенты были так заняты собственными важными делами, что пропускали минуту готовности. Доцент молниеносно выбирал жертву, взлетал по ступеням лекторского амфитеатра и оказывался рядом с нарушителем дисциплины. И тут начиналось представление. Он брал в руки тетрадь жертвы, внимательно изучал написанное, а затем сообщал об увиденном притихшей аудитории. Надо признать, что сцена потеряла талантливого актера, а математика приобрела никудышного ученого, успевшего защитить кандидатскую диссертацию. Успелов был саркастическим комиком. Мы понимали это, но смеялись до слез. Кто-то от скуки, кто-то хотел отыграться на других за собственное падение, но все катались со смеху. Однажды жертвой насмешника-доцента стала Филимонова. Она сидела в отдалении от всех и так усердно шевелила губами и закатывала глаза к потолку, что привлекла его внимание. Через несколько секунд преподаватель был рядом с девушкой. Выхватил из рук тетрадь, которая уже съехала с помощью Аньки со стола, но не успела достигнуть недр сумки, полистал ее с задумчивым видом и перешел к декламации. Благодатной почвой для стихоплетства послужила влюбленность Филимоновой в некоего Валерия В., которому были посвящены все стихи. О чем нам поспешил сообщить Успелов. Мы дружно поозирались, выискивая Валерку Варламова. Других кандидатур, соответствующих инициалам, на факультете не нашлось. Пухлощекий и румяный Варламов с узкими глазками сразу отразил наши атаки.
- Что я один Валерий В. на всем белом свете? Может, Анюта влюблена в соседа? Например, Валерия Ватрушкина? Или Васечкина? Или...
Красноречивый взгляд Анны, обращенный на парня, нам все объяснил.
- Никакой это ни Ватрушкин и ни Васечкин, а ясное дело - Варламов! - трагическим голосом заявил доцент и вырвал из длинного стихотворения четыре строки, подтверждающие его слова.
Дословно я не помню, но сразила всех одна фраза: Хоть фигурой ты гиппопотам, я тебя никому не отдам. После этих слов мы почти умерли. Кое-кто нервно икал, а в перерывах стонал, остальные бились лбом о столы, елозили ногами и постукивали кулаками. Когда веселье пошло на убыль, я отдышалась и выпалила:
- Нашей Анны краше нет - это Валерочкин ответ!
Мое высказывание послужило толчком к следующим репликам нескладного содержания.
Подтрунивание над Филимоновой этим не закончилось. Еще неделю мы превратились в сборище непризнанных поэтов и складывали вирши однонаправленного содержания. Анька не обижалась, почесывала затылок и робко улыбалась...
Над теперешней Филимоновой-Кесельман вряд ли кто посмел подтрунивать. Одним ударом внушительного кулака она могла охладить пыл противника.
- Пойдем, посидим в кафешке? - предложила Анна. - Или ты спешишь?
- Нет, я не спешу, - без уверенности произнесла я. Честно говоря, обсуждать прежнюю жизнь мне не хотелось. А вопросы у бывшей однокурсницы обязательно появятся.
Но на мою радость она больше рассказывала о себе, о муже, о детях - Вене и Сене, двух и трех лет. Она вскользь спросила о моем супруге, я ответила, что успела развестись.
- Слушай, Сань, тебе надо поехать в Израиль! - вдохновилась Филимонова идеей. - Отдохнешь, здоровье подправишь, а то выглядишь, как бледная поганка.
При упоминании ядовитого гриба, помещение кафе пришло в движение. Я сунула в рот ложку мороженого, проглотила и сообщила.
- Отдыхать мне, Анечка, некогда. Работаю над диссертацией.
- Слышу в твоем голосе обреченность. Поэтому настаиваю на отдыхе.
- Ни-ни, - отрицательно замахала я головой. - Сейчас я отрываться не могу - в мозгах все упорядочилось, надо все записать, чтобы не забылось.
- Как знаешь. А то родители мужа тебя с удовольствием приняли.
- Спасибо, но нет.
- Я думала, ты в Москву давно перебралась?
- Что я не видела в Москве?! Мне и здесь неплохо.
Анна почувствовала во мне напряжение и перевела разговор на бизнес супруга, в котором она неплохо разбиралась. Я бы так не смогла. По натуре я теоретик, практика любого рода не для меня.
Вот так и с мужчинами. Формулу соответствия вывела, теперь буду искать подходящий вариант. А сама меняться не собираюсь. Позабыла, что надо начать с себя - дорогой и любимой.
Между тем Филимонова перешла с мужа на меня.
- Санька, ты какая-то тусклая и не жизнерадостная. Тебе надо влюбиться! Хочешь, я тебя познакомлю с одним...
- Только не это! - испугалась я, не дав ей возможности закончить фразу.
Не люблю заочного знакомства, переходящего в очное. Представляешь себе одного мужчину, а на свидание является полная противоположность. И какие вокруг Анны и ее супруга могут крутиться люди? Подобные гамадрилы с тупым выражением на гладкой физиономии?
Я представила себя рядом с таким мужчиной и мысленно выдала: Жаба и дюймовочка. Хм, дюймовочка. Пела, летала, а точнее писала диссертацию, а простое женское счастье мимо прошло. Что ж поделаешь, не всем сестрам по серьгам...
- Вижу, ты плывешь по своей волне, - обидчиво произнесла Филимонова.
- Нет, я тебя слушаю! - звонко отрапортовала я. Хорошо, последнюю фразу собеседницы уловила. Как со мной можно вести диалог, если я брожу в тумане собственных мыслей, плутаю и не могу прибиться к берегу, несмотря на данную прорицательницей ясную установку. Правда, конкретики в ней, как в описании абстрактного творения сбрендившего художника.
- Давай прощаться, дорогая, - вздохнула Анна, - мне пора. - Она черкнула на салфетке номер своего телефона и протянула мне. - Надумаешь, позвони.
- Ань, я обязательно позвоню, - пообещала я. А сама сомневалась в этом.
Наверное, должно пройти достаточно времени, чтобы захотелось вернуться в прошлое. Пусть беспечное, пусть радостное, но прошлое. В моем возрасте думаешь о будущем, которое мерцает подобно северному сиянию - красиво и загадочно.
Филимонова не попросила мой номер телефона, она поняла, что я не стремлюсь к общению и не захотела навязываться. Я продолжаю быть черепахой в панцире. Или сидеть в блиндаже, как выразилась Ефросинья. Со мной неинтересно, со мной скучно. Кто с такой молчуньей, пребывающей в собственных грезах, будет общаться?
Надо встряхнуться, надо проснуться. Надо бы...
Пролетело лето. Диссертация была готова. Близилась защита. Я забыла обо всем и обо всех. И была ли на самом деле Ефросинья? Или это было во сне?.. Я не витала в облаках, я твердо стояла на земле. На всем белом свете были только я и дифференциальные уравнения.
На защиту из Москвы прилетел Семен Зильберг вместе с младшим сыном, которого сватали мне в мужья. Янислав был щуплым скромным парнем. Он работал адвокатом в крупной нефтяной компании, и очень этим гордился. А родители и родственники гордились им. На затею отца со сватовством молодой человек смотрел сквозь пальцы. Думаю, он был осведомлен о количестве денежных знаков в разной валюте на моих счетах, но это его не подталкивало к сближению, что весьма трогало меня. Поэтому общалась с Яниславом легко и непринужденно, изредка кокетничая. Зильберги часто наведывались ко мне, будто бы по делам. Я привыкла к их визитам и однажды подумала: а почему бы и не связать себя узами брака с человеком, к которому не испытываю отвращения? Прорицательница указала мне путь, но почему я должна двигаться в указанном направлении? Двигаться и ждать, когда на горизонте замаячит человек, который остро нуждается в моей помощи. Может, этот человек - Янислав Зильберг. Я стану не только его женой, но и советчиком, помощником. Как Анька Филимонова своему супругу, который благодаря ей развивает свой ресторанный бизнес.
Женщина - опора, женщина - тыл. И в этом будет заключаться помощь...
Защита диссертации прошла превосходно. Я чувствовала себя альпинистом, покорившим непобедимую высоту.
После этого состоялся банкет. Рядом со мной за столом примостился Янислав. Он восторгался мною, а я улыбалась в ответ и пила шампанское в немереных количествах. Но моя голова была светлой и очищенной от исследований дифференциальных уравнений, будто в ней поработала старательная мастерица чистоты. Когда вечер стал обещать много новых развлечений, выходящих за рамки приличия, молодой человек предложил прогуляться по вечернему городу. Я согласилась, но встав на ноги, поняла, что голова живет своей жизнью, а ноги своей. Дело довершали высокие каблуки и узкая юбка. Мне захотелось скинуть туфли и приподнять юбку, но Янислав мне этого сделать не позволил и увел меня на улицу, где было промозгло и дождливо. Я передернула плечами, подняла воротник пальто, преуспевающий адвокат принял это, как призыв к действию и страстно обнял меня. Его лицо оказалось так близко, что черты расплылись, словно я страдала дальнозоркостью.
Я страдала безразличием, в чем успела убедиться, когда молодой человек стал ожесточенно меня целовать, выкручивая мои губы, как выстиранную тряпицу. Я терпеливо ждала, когда испытание выкручиванием закончится. Янис быстро сообразил, что его призывы не находят отклика, отпрянул и заглянул в мои глаза.
- Тебе неприятно?
- Почему? П...приятно, - пробормотала я, заикаясь. - Только я очень устала и не могу выдавать чувства на гора.
- Ты изъясняешься, как шахтер, а не как кандидат математических наук.
- Когда речь заходит об отношениях мужчины и женщины их профессии и звания уходят на второй план, - заметила я, стараясь говорить уверенно, несмотря на язык, который занял неправильное положение во рту и не желал перемещаться.
Хмель медленно улетучивался благодаря холодному порывистому ветру. Одновременно с превращением в порядочную девушку во мне росла волна недовольства, обещая превратиться в шторм, сметающих всех, невзирая на весовую категорию. Щуплый Янислав будет в числе первых. Ссориться с сыном дяди Сени мне не хотелось. Стараясь избежать стычки, я посеменила по улице, он пошел за мной, засунув руки в карманы своего кашемирового пальто. Так мы и шли, я чуть впереди, он сзади.
- Ксана, может, поедем на такси? - предложил он, жалея свою дорогую верхнюю одежду, на которую небо роняло частые слезы.
- До моего дома рукой подать, - не поворачивая головы, бросила я. Я хотела брякнуть про пальто, про жлобство, но придержала язык, который все еще тянуло нести околесицу благодаря выпитому шампанскому, пары которого не хотели покидать голову.
Мы, молча, дошли до дома, зашли в подъезд. Молча поднялись на лифте, я сконцентрировалась на его выразительном носе с горбинкой, желая, хоть, чем-то себя занять. В прихожей Янислав снял пальто, недовольно оценил нанесенный дождем урон, аккуратно развесил на плечиках. Я догадалась, что уходить мужчина не собирается. И была права.
- Ксана, мне нужно с тобой серьезно поговорить. - вступил он с важным видом, потирая руки, будто хотел не поговорить, а откушать чего-нибудь вкусненького.
- Может, лучше займемся любовью? - теплая в прямом и переносном смысле атмосфера квартиры отрицательно подействовала на мою едва оживающую голову.
- Сексом? - удивлено протянул он. Руки при этом сжались в собственном рукопожатии.
Я свела брови и задумалась о разнице секса и занятия любовью. Секс это постельная баталия, похожая на борьбу двух противоположностей; занятие любовью звучит, как урок, который один из любящих людей преподает другому без вступительной теории, сразу переходя к практическим занятиям. Я вспомнила Демидова, который в любви был животным. Неумение изъясняться на словах, он компенсировал чрезмерной пылкостью. Других сексуальных партнеров у меня не было.
Я покосилась на Зильберга, обалдевшего от моего предложения. Обалдеть обалдел, но глаза чувственно замаслились, словно в них капнули оливкового масла. Кисти рук снова пришли в движение, потираемость увеличилась в скорости и довела меня до паники.
- Янис, я... пошутила, - проскрипела я, ретируясь в гостиную.
Молодой человек поспешил за мной.
- В каждой шутке есть маленькая доля шутки и большой намек. - голосом с хрипотцой заявил он.
Я отгородилась от него стулом, уцепившись за спинку. Надеюсь, воспитание не позволит ему взять меня силой. Это не Демидов, которому в детстве не читали стихотворение Маяковского про кроху сына, пришедшего к отцу за советом.
Преграда между нами была так себе, но Янислав счел лучшим сесть на диван, перекинув ногу на ногу и прихватив одну из них сцепленными в замок руками. Весь его вид выражал обиду, но глаза по-прежнему горели пламенем страсти.
А почему бы не познать второго мужчину за свою жизнь длиною в четверть века? - подумала я, медленно обогнула стул и села рядом с ним...
-... Ксана, ты мне очень нравишься, - пробормотал молодой человек, с интересом разглядывая меня.
Мы лежали на мятой влажной простыне и чувствовали полную расслабленность после продолжительной любовной игры. Янис оказался чувственным и терпеливым. И честным. Когда не заявил о своей неземной любви ко мне. Нравишься - это начало отношений, завязка, дальше будет интереснее. Если это дальше наступит.
- Ты мне тоже, - прошептала я и повернулась на бок, желая видеть его лицо. Красивый мужественный профиль поразил своей одухотворенностью.
Сейчас начнет читать лирические стихи, - мысленно вздохнула я и вспомнила неудачный опыт Филимоновой.
Но мужчина повел себя странно: он опустил руку и стал шарить по полу.
- Я здесь, - неожиданно напомнила я.
- И надеюсь, что всегда будешь рядом, - с чувством сказал он, шаря в собственных брюках, которые аккуратно валялись возле кровати.
Наконец, его поиски закончились, причем удачно. На ладони появилась бархатная коробочка вызывающе малинового цвета. Он резко повернулся ко мне, прижался всем телом и тихо произнес.
- Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
При этом рука с заветной коробочкой давила мне в спину.
- Вообще-то, надо стать на одно колено, - напомнила я, пряча за этими словами свое беспокойство.
Янис был не глуп, догадывался, что я могу ускользнуть и оставить его без ответа, потому и заключил в крепкие объятия.
Из меня лезла банальная фраза: я хочу подумать.
А что здесь думать? Положительный во всех отношениях мужчина. Я ему нравлюсь, он мне... наверное, нравится. Мне нужны изменения. Янислав увезет меня в Москву, я найду другую работу, потом рожу ему сына или дочь. Или сына и дочь. Закручусь-заверчусь, как квочка -наседка, забуду о переживаниях, гордо пойду по белой полосе жизни.
А любовь?..
Она придет, если есть для нее основа - уважение. И есть уверенность, что тебя не предадут.
- Я согласна, - спокойно сказала я. - Только давай отложим свадьбу до весны. Всего-то четыре месяца осталось до марта.
- Пусть все случится весной, когда вокруг будут петь птицы и цвести подснежники!
Мне вспомнились строки Плещеева о травке, солнышке, ласточке, которая стремиться влететь в сени. Я вернулась в детство. И на душе стало тепло и спокойно.
Детское беззаботное счастье...
На выходные Янис приезжал ко мне. Незаметно он ворвался в мою скучную жизнь и разбросал кистью краски: яркие и веселые, несмотря на унылую серую осень, а затем и темную крадущуюся зиму.
На Новый год я снова оказалась в гостях у Зильбергов, но теперь в новом статусе. Со мной так носились, будто я была диковинной вазой работы старинного мастера, которая могла ни с того ни с сего разлететься на мелкие кусочки.
Дядя Сеня и его жена - Миленда Карловна - называли меня доченькой и это единственно, что меня коробило. Называть их родителями я никогда не смогу, перед глазами сразу встают мои дорогие отец и мать. Статный папа с укоризной смотрит на меня, словно в тайне возмущается изменой, а мама закусила губу, чтобы не расплакаться. За их спинами маячит бабуля и ободряюще мне подмигивает.
Я устала от чрезмерного внимания ко мне, жених все подмечал и клятвенно обещал, что жить мы будем раздельно. У него есть некоторая сумма денег на приобретение жилья, недостающую часть он возьмет в кредит.
- Ты забываешь, что я платежеспособна. Пусть этот вклад будет моим приданым.
Сначала Янис отнекивался, а затем согласился.
После сессии я снова оказалась в Москве. Мы пошли в ЗАГС, подали заявление и стали присматривать жилье. Старший Зильберг с радостью заявил, что в их великолепном доме сталинской постройки продается двухкомнатная квартира. Я надавила своей изящной ножкой на ступню жениха.
- Мне не нравится этот район, - сразу констатировал сын.
- Раньше нравился, а сейчас вдруг разонравился, - возмутилась Миленда Карловна и поправила тщательно уложенные волосы цвета воронова крыла. Каждый раз по приезду я выискивала в проборе седину, но каждый раз видела только смоляной цвет.
Странное дело, - задумывалась я над этим обстоятельством, будто меня пытались обмануть. Мой будущий супруг, который был на шесть лет старше, имел в шевелюре тонкие нити седины. В отца пошел? Или мать так дорожит бальзаковским возрастом, из которого выезжает на быстром рысаке, что еженедельно посещает салон красоты?
Ухоженные руки женщины с длинными острыми алыми ногтями меня пугали. Она походила на хищную птицу, которая долго копалась во внутренностях жертвы.
Госпожа Зильберг еще не стала свекровью, а я уже выискиваю в ней недостатки. Представляю, что она думает о женщине, которая уводит у нее любимого сына! Оба родителя рассчитывали, что младшенький не покинет их, как и двое старшеньких, обросших женами и детьми. Но они жестоко ошибались. Догадывались, откуда "ветер дует" и обращение "доченька" стали произносить елейно-издевочно. Или мне так казалось? Скорее "да", чем "нет". Но имея в закромах такое приданое, можно вести себя... непринужденно. Уж кому, как не адвокату отца знать, сколько находится денежек на разных счетах у будущей невестки.
Но я держала себя в рамках полученного воспитания. Держала и чувствовала, что внутри меня закаляется стержень. И все благодаря Яниславу, который внимательно прислушивался к моему мнению и старался во всем угодить.
Оказывается, власть закаляет человека.
Ты не ждешь удара, ты расслаблен, душевно спокоен, но характер вырабатывается автоматически, ему ничего не мешает вырабатываться...
По возвращении домой, мне захотелось сообщить кому-нибудь о грядущем радостном событии. На работе я пока скрывала факт подбирающегося семимильными шагами замужества. В любом случае я буду выполнять свои обязанности до конца семестра, но новость лезла из меня, как из гениального ученого идеи.
И я позвонила Славику Смирнову, отношения с которым давно перешли в дружеско-надежные.
На мою новость он отреагировал громким восклицанием.
- Ну, Санька, ты даешь! О женихе ни словом не обмолвилась!
- Ты тоже секретный агент еще тот! Если бы я вас случайно не встретила, ты меня с Дарьей еще долго не познакомил!
Мы, действительно, случайно столкнулись у большого торгового центра, куда я намылилась идти за новогодними подарками для Зильбергов. Это произошло два месяца назад. Славик представил мне свою спутницу и имел при этом весьма растерянный вид, словно я была его любвеобильной мамашей, угодить которой нереально. Девушка была миловидной и несовременно скромной. Я подумала, что она приехала из отдаленного поселка и не ошиблась. Однако это событие случилось четыре года назад, но городская жизнь девушку-студентку не испортила. Вячеслав и Дарья отлично смотрелись вместе, о чем я не преминула им сообщить. Даша зарделась и уткнулась носом в плечо Смирнова, который привычно предложил всем вместе сходить в кино, и я согласилась. После мы посидели в крохотном кафе, и все чувствовали себя свободно. Они не отдаляли меня своими перешептываниями, не напрягали переглядываниями, в которых легко угадывалось нетерпение остаться наедине. Наверное, я должна была давно уйти, но мне было хорошо в этой маленькой искренней компании с витавшими вокруг нас настоящими чувствами.
Почему я ничего подобного не испытываю с Яниславом? Наедине с ним я контролирую себя, не желая обидеть его словом или взглядом, создаю иллюзию радостного волнения и прикрываюсь им. Но его знаки внимания оставляют меня равнодушной. Я не трепещу при прикосновении, не таю от поцелуя, не улетаю при занятиях любовью. Янис мне просто хороший друг. Хороший друг может стать хорошим мужем, хорошим отцом, но едва ли станет любимым человеком. Это я поняла после месяца тесного знакомства. Он ограничен рамками" друга, несмотря на то, что ему позволяется больше, чем закадычному приятелю. Он будет биться о глухую стену безразличия, но никогда ее не прошибет.
Но я благодарна Янису, что почти перешла на белую полосу жизни. По крайней мере, хожу на границе двух цветов. Куда меня качнет, не знаю я сама. Но думаю, что свадьба с Зильбергом окончательно перетянет меня на светлый фон.
Я мысленно перечисляла достоинства Янислава. Он обладал всеми качествами, которые я присовокупила к спутнику жизни после посещения Ефросиньи. Вписывался в формулу соответствия! Он старше меня, пусть не на двадцать лет, но все же. Значит, мудрее. Он сам вывел наши отношения на новый уровень. Он внимательный и искренний, романтичный и благородный. Пусть в душе я считаю его другом, но любой супруг является не только любовником и отцом твоих детей, он соратник, помощник, он - надежное плечо.
Что еще надо кандидату математических наук обычной внешности?
Кандидату любых наук и простому человеку нужны полеты наяву, а не взлеты и падения. Любовь дает крылья, ты паришь над землей и испытываешь невероятное счастье. Но случается, что крылья опаляет предательство. Ты падаешь и разбиваешься. Не всякий сможет подняться, чтобы идти дальше.
Однажды я уже поднялась. Не буду утверждать, что высоко парила над землей. Пыталась летать, как едва оперившийся птенец. Но в одночасье рухнула на землю, больно ушиблась и лишилась сердца, которое где-то затерялось. Поэтому любовь бьется и не находит места, где ему должно поселиться...
Общения с одним Смирновым мне было мало. Я решила позвонить Филимоновой, чей номер давно перекочевал с салфетки в память мобильника. Но я им ни разу не воспользовалась.
- Анюта, привет! - радостно произнесла я, заслышав в трубке голос сокурсницы.
- Загадочная, ты ли это?