Всю ночь мне снились кошмары. Но не пузатый крокодил, и на том спасибо. То плящущие человечки, то ставший привычным старик Хоттабыч, который заявлял, что он и есть льстивый человек, которому нельзя доверять. В качестве доказательства он протягивал мне лисий воротник, похожий на воротник Милы, который она дала в новогоднюю ночь Ивану Родионову, чтобы он превратился в Шаляпина. Я куталась в воротник, мне было жарко, я задыхалась, но с лисой не расставалась. Откуда ни возьмись, появился Жорка Волков и стал приговаривать: Брось её, брось! Я не соглашалась расстаться с лисой, пятилась назад. Пятилась, пятилась, пока ноги потеряли опору. Замахала руками, как перепуганная курица крыльями, и приготовилась рухнуть вниз, но твердая рука Волкова меня подхватила в последний момент...
Разгадывать сон не было никакого желания, вчерашние загадки меня измучили.
Как бы я не возмущалась глупыми гаданиями, как бы не презирала условности в этом деле, но кое-что взяла на заметку.
После завтрака я отправилась к матери Дмитрия, выполняя обещание, данное себе накануне. Признаться честно - очень хотелось с кем-то поговорить о Митьке. А с кем поговоришь, если не с его матерью.
Произносить вслух его имя это все равно, что лакомиться любимым блюдом.
О встрече я договорилась заранее, так как дорогая Светлана Михайловна женщина весьма занятая. Она выделила мне время между утренним пением в хоре и вечерними танцами.
Я всегда поражалась ее внешнему сходству с сыном. Уж, не знаю, как выглядел непутевый супруг Светланы Михайловны, но не думаю, что Митьке что-то досталось от него. Кроме отчества и фамилии, конечно.
Жаворонкова меня расцеловала, внимательно осмотрела и выдала.
- Мой Митька совсем слепой.
Я едва не сказала, что жду не дождусь, когда он прозреет.
Но она уже втягивала меня в комнату и приговаривала.
- Надеюсь, ты не на диете? Не люблю женщин, которые постоянно сидят на различных диетах. Они злые и желчные.
- Потому что голодные, - усмехнулась я, искренне восхищаясь девичьей фигурой матери Дмитрия. Я отлично знала, что себе она не отказывает в маленьких слабостях.
- Грибной суп, отбивные, жареный картофель, чай, кофе, - перечислила она скороговоркой. - Что исключить, что добавить? - Взяла из моих рук коробку с тортом и сказала, - сладкое полезно для работы мозга, для печени, и, вообще, для всего организма.
- Я лопну от такого обилия пищи! Может, просто чайку попьем?
- Глупости, - отмахнулась от меня Светлана Михайловна, - потом подвигаешься и сожжешь лишние калории.
Оглядев накрытый стол, я спросила:
- Вы кого-то еще ждете?
- Только тебя!
Как я не сворачивала разговор на её сына, так у меня ничего не получилось. Мне показалось, что Светлана специально уходит от темы.
Увы, я не смогла насладиться ни беседой, ни едой, которая проваливалась в желудок, не оставляя удовлетворения.
Меня что-то тревожило. Я не могла понять причины. В моем организме что-то опускалось и поднималось, как в старинных аппаратах вентиляции легких, ходила помпа.
Причина крылась в Митьке. Его мать утаивала от меня новость, и эта новость не была радостной, иначе, зачем ее скрывать.
Когда мы стали прощаться, Жаворонкова сказала:
- Надеюсь, мы по-прежнему останемся друзьями.
- А что этому может помешать?
Она что-то хотела ответить, но быстро передумала.
Лучше бы я осталась дома наедине со своими думами...
Оказавшись на улице, решительно достала мобильный телефон, чтобы позвонить Митьке, рассказать о встрече с его матерью и разобраться в ситуации.
Его телефон был отключен. Я знала за собой привычку беспрестанно звонить тому, кому не могу дозвониться. Теперь буду набирать, набирать, набирать его номер.
Пора расставаться с прежними привычками!
Спрятала телефон подальше и медленным шагом пошла по улице.
С утра погода была дрянной. Туман висел над городом, застилая верхние этажи зданий. Потом подул ветер, разогнал нудную беспроглядную серость, вытянул из-за туч пугливое солнце и притих, посчитав свое миссию выполненной. Солнце прошлось теплыми лучами по тротуарам, растопив остатки снега. Теперь под ногами хлюпало, но это меня не тревожило. Я смело шла по лужам, как ребенок, которому представился случай обуть резиновые сапоги - главный измеритель всех луж.
Я подставляла солнцу лицо и жмурилась. Удивительно теплый январский день выкачивал из меня плохое настроение, связанное с моим другом Митькой.
Я скользила взглядом по стеклам витрин и видела в отражении беспечно улыбающуюся беззаботную девушку. Я себе нравилась.
На глаза попался мужчина, который сидел в кафе за столиком и следил за прохожими, попивая кофе. Заметив меня, он вздрогнул, скинул безразличное созерцание, как скидывает шинель бравый военный перед дуэлью, и начал призывно махать мне рукой. Я оглянулась, решив, что призывное зазывание обращено не ко мне. Прохожие шли мимо, никто в сторону "застекленного" мужчины не смотрел.
Я ткнула себя пальцев в грудь, как бы спрашивая: Это вы мне?
Тот согласно кивнул и вновь пригласил меня к столу.
С места я не сдвинулась, и в кафе не устремилась, и своей дорогой не пошла. Я подумала, что с мужчиной мы знакомы. Только он меня хорошо помнит, а я его забыла. У меня всегда были проблемы со зрительной памятью, о чем мне неоднократно намекал Жаворонков. Именно, по этой причине он мне не поверил, когда я сказал, что Арсений Родионов с фотографии похож, как брат-близнец, на того Арсения Родионова, который якобы был свидетелем трагедии на озере, о чем поспешил сообщить мне.
Как я не пыталась вспомнить этого человека в кафе, так и не вспомнила. Поэтому пожала плечами и пошла дальше, сделав вывод, что он обознался, приняв меня за свою знакомую. В голову закралась мысль: а вдруг у меня есть двойник, и этого двойника зовут Машей? Все меня с ней путают. Вернее, не все, а Романов-Родионов и этот, из кафе. А что делать с адресом, по которому проживаю я, а не неизвестная мне Маша.
И еще я смею накидываться на гадалок с буйной фантазией! На себя посмотри! Едва в голове рождается неосторожная мысль, как я ее мигом развиваю.
Я не думала, что мужчина последует за мной.
Он выскочил из кафе, на ходу засовывая руки в рукава куртки, и прокричал:
- Девушка, погодите, не уходите!.. Девушка, я к вам обращаюсь!
Будучи воспитанным человеком, я остановилась.
- Здравствуйте! - воскликнул он, подбегая ко мне. Поправил упавшую на лоб челку и сказал. - Извините за мою невоздержанность, но я не мог вас упустить.
- В чем дело? - излишне громко прозвенел мой голос.
Прохожий люд стал проявлять к нам интерес. Одна особо любопытная бабуля замерла в непосредственной близости, повесив на руку большую сумку. Достала из кармана горстку семечек и стала с наслаждением щелкать, приготовившись к просмотру заманчивого зрелища.
Мужчина посмотрел на нее с укоризной. Та его взгляд проигнорировала, скорость поглощения семечек при этом ускорилась, словно она боялась несовпадения конца "сеанса" с расходом семян подсолнечника.
- Мы могли бы зайти в кафе и поговорить в спокойной непринужденной обстановке, - проникновенно обратился он ко мне. К чувственному голосу добавился соответственный взгляд. Наверное, мужчина надеялся этим взглядом сразить меня наповал, не прибегая к дальнейшим уговорам.
Я старательно не желала встречаться с ним глазами. Чего скрывать - под его возбужденно-призывным взглядом я теряла рассудок, и уже готова была идти с ним куда угодно. Ближайшее кафе это самое пуританское место.
- Не могли! - резко ответила я, вертя головой во все стороны, лишь бы стоящий рядом мужчина не попался в поле моего зрения. Мой отказ был оценен по достоинству любительницей даров подсолнуха. Она прервала свое архиважное занятие и одобрительно кивнула. Ее поддержка меня остановила от бегства, несмотря на то, что я была уже "на низком старте". - Что вам нужно? - монотонным голосом, без резких ноток, спросила я, упустив из вида, что он успел озвучить свое желание - посидеть со мной в спокойной непринужденной обстановке.
И почему, когда мне нравится мужчина, я тупею на глазах?! Почему не происходит обратной реакции - преумножение ума?!
Мужчина передвинулся так, чтобы загородить собой женщину с кошелкой. Но та проявила находчивость и выбрала другую позицию, позволяющую ей видеть наши профили.
- Это черт знает что такое! - возмутился он и обратился к зрительнице, - у вас нет других дел, как стоять и подслушивать чужие разговоры?
Женщина мысленно обратилась ко мне с вопросом: необходимо ли ее присутствие? Удивительно, но мы понимали друг друга без слов, словно были знакомы много лет.
- С какой стати вы на нее набросились?! - встала я на защиту прохожей, - не надо указывать другим людям, что им делать?!
У меня тотчас нашлись "соратники".
- Вот именно! - встрял в наш странный разговор старичок в кепке-шестиклинке и в обветшалом драповом пальто.
На его шее был повязан с перекидом розовый шарф, который совершенно не гармонировал по цветовой гамме со всей одеждой, выбранной из расчета на цветовое слияние с местностью. Да, шарф явно выпадал из серой массы, к тому же был так туго завязан под подбородком, из-за чего мужчина говорил как-то сдавленно, будто пытался покончить жизнь самоудушением при всем честном народе, выражая чему-то протест. Переходить к трагическим действиям мужчина не спешил, проверил симметричность бородки, лежащей на розовом шарфе, и прищуренным взглядом оглядел участников разговора, в который он случайно встрял. Где-то я этот понимающе-прищуренный взгляд уже видела, как и бородку. Новоявленный вождь пролетариата заметил мой интерес. Чтобы я оценила сходство, он засунул руку в прорезь пальто. Попал не сразу, сначала пуговица угодила между пальцами, но он быстро исправил ситуацию. Я приготовилась услышать коммунистический лозунг, но с первых слов догадалась, что с товарищем Ульяновым они придерживаются резко противоположных точек зрения.
- Девушка правильно заметила: хватит нам указывать! - заверещал мужчина в розовом шарфе громче, чем было нужно в этой ситуации. - Всю жизнь указывали, куда идти, что делать, к чему стремиться! - Он пристроился рядом с созерцательницей, взял ее под руку и проникновенным голосом поинтересовался, - я правильно говорю?
- Все верно! - впервые за все время высказалась она. - Мы никого не боимся! Отбоялись свое! Хватит! У нас демократия!
Возле нас стал собираться народ. Кто-то одобрительно высказывался, кто-то осуждал. Нашлись и такие, кто вспомнил о мизерном повышении пенсии, которая не перекрыла инфляцию. Нашлись и сторонники прежнего режима.
- Руки прочь от тела Ленина! Не позволим вынести его из Мавзолея! - верещал еще довольно не старый мужик, выхватил из-за пазухи красный стяг и начала им размахивать, уцепившись за края материи, как это делают победители спортивных состязаний. - Вернуть памятник Дзержинскому на свое законное место - на Любянскую Площадь! И вернуть площади законное название - площадь Дзержинского!
- Я щас тебе, гнида коммунистическая, задам! - отозвался здоровенный бугай, который припарковал у тротуара свой внушительный авто и услышал последнюю фразу почитателя режима, просуществовавшего в нашей стране более семидесяти лет.
В защиту ленинца со стягом встали несколько сторонников разных возрастов, загородив его своими телами.
Возбудитель не угомонился, завис на защитной шеренге, как на заборе, и начал выкрикивать обидные реплики относительно нынешних руководителей. В шеренге нашлось "слабое звено", которое благоволило не только к коммунистам, но к теперешней власти.
- Ах, ты сволочь! - сказало "звено" и вышло из шеренги, чем привело к распаду "забора" и к падению с него ленинца-заводилы.
Но "звено" не покинуло пятачка для спонтанного митинга, схватило заводилу за грудки, оторвало от земли и сильно тряхнуло, отчего тот клацнул зубами и доложил, что он прикусил язык.
- Лучше бы ты его, вообще, откусил, чтобы гадости не говорил! - не на шутку разошлось "звено", тряся ленинца, как грушу.
Понесший незначительные увечья ленинец начал сучит ножками и вырываться, при этом он успевал прятать за пазуху красный стяг, на который никто не покушался. Тем временем подоспел бугай из джипа и вежливо попросил "звено", которое не уступало ему в силе и в габаритах, передать "гниду" из рук в руки.
Получив жертву в свои руки, он не ожидал, что на помощь своему соратнику придут разрозненные звенья шеренги, которая получила значительную проплешину в виду габаритного звена, неожиданно переметнувшегося во вражеский стан. Они вырвали из рук бугая всклокоченного ленинца и взяли его в защитное кольцо. Тот почувствовал поддержку и безнаказанность, стал подпрыгивать, чтобы дотянуться до бугая. Изредка его легкие удары достигали цели, но они больше походили на ласковое прикосновение женской руки.
- Ах, так! - зарычал бугай и направился к своему джипу.
Ленинец понял, что "запахло керосином" и растворился на просторах по-весеннему теплого города Заболоченска.
Мужчина в кепке-шестиклинке ослабил узел на розовом шарфе, чем меня успокоил. Лицо моментально сменило цвет - из пунцового в нормально-бледный. Я снова заволновалась - вдруг он сейчас рухнет на землю. Не рухнул, напротив, громко призвал всех демократов, коммунистов и сочувствующих разойтись, посчитав себя инициатором несанкционированного митинга. Все последовали его предложению, сказанному не слишком громко, но внушительно.
Мы остались в прежнем составе - я, женщина с семечками и мужчина из кафе.
Я сначала удивилась скорости сбора вокруг нас, а потом удивилась быстрому рассредоточению, будто бы не было людей, не было споров, переходящих в потасовку. Бугай на джипе тоже укатил, нелицеприятно отозвавшись обо всех коммунистах.
Женщина проводила взглядом человека в розовом шарфе, который некоторое время назад держал ее под руку и спрашивал ее мнения, и двинулась за ним. Быстро его достигла и пошла рядом, что-то возбужденно выговаривая.
- Наконец, мы остались одни, - млеющим от счастья голосом произнес мужчина. Я неодобрительно покосилась на него, намекая на то, что этого момента я ждала так же, как ждут повышения температуры в июльский зной.
- До свидания! - отчетливо выговорила я и неспешно двинулась по тротуару. Возбуждение народных масс не заставило меня подключиться к выяснению отношений, напротив, позабавило и развеселило.
О мужчине я сразу забыла, как забывает о проглоченной еде программист, который сочетает компьютерную зависимость с необходимостью принятия пищи.
Но настойчивый кавалер напомнил о себе через два квартала. Вероятно, сразу последовал за мной, но не решался заговорить.
- Прошу прощения, но мне надо с вами поговорить. Очень надо.
- О чем? - не замедляясь и не поворачивая головы в его сторону, спросила я.
- О чем угодно! - с радостью воскликнул он, словно несколько десятков лет провел в одиночестве на необитаемом острове и теперь, наконец, нашел собеседника. А вы о чем хотели бы поговорить?
- С вами? Ни о чем! И зачем? Я вас не знаю, вы не знаете меня.
- Так давайте...
- Давайте без давайте, - нахмурилась я: не хватало еще, чтобы мое хорошее настроение вмиг испортилось из-за этого типа!
- Но почему?!
- Не вижу конкретики в вашем предложении. Вы не успели придумать причину?
- Не успел, - признался он, - увидел вас шагающей по тротуару... Нет, не шагающей! Вы парили в воздухе, облачком летели мимо меня, и я... влюбился. Вы мне не верите? А зря. Вы поразили меня красотой, одухотворенностью, легкостью, какой-то неземной возвышенностью.
- Мужчина! Идите к жене! Ей расскажете, какая она легкая, неземная, одухотворенная. Я на подобные комплименты не покупаюсь.
Перед глазами стояла гадалка Серафима Матвеевна Лапидиус и предостерегающе грозила наманикюренным пальчиком, напоминая, что вскоре должен появиться лживый друг.
Неужели это он? В таком случае, гадания начинают постепенно сбываться.
- Не скрою, я женат, но, встретив вас...
- Я встретил вас и все былое, - пропела я ангельским голосом. - С вами всё ясно, так что, аdios, amiqos! Привет сеньоре!
- Но вы не может так просто взять и уйти! - не отставая от меня, возмутился он.
- А кто мне может в этом помешать?
- Я! Я сейчас упаду и умру от безответной любви!
Я остановилась, оценила его взглядом и сказала:
- А знаете, что я вам скажу?
- Что? - с придыханием произнес он, словно я дала свое согласие отправиться с ним на край свет, где мы будем пребывать в полном одиночестве и наслаждении друг другом.
- Это так банально, так глупо, но самое ужасное, что это омерзительно! После общения с вами хочется встать под душ и долго драить себя мочалкой!
- Я вам так неприятен? Но вы меня почти не знаете!
- Не почти! Я вас, вообще, не знаю, и знать не хочу! Если вам нужна девушка для любовных игр, то вы ошиблись адресом! Все, разговор окончен!
- Возможно, я что-то не так сказал. Извините. Я не понял, почему вы подозреваете меня в неискренности? Неужели нельзя полюбить человека с первого взгляда?! Я сидел в кафе, пил кофе и смотрел на прохожих. Мимо меня прошло много красивых женщин, но ни одна не привлекла моего внимания. Ни одна. А вы... Вы заставили мое сердце забиться. Конечно, я не был живым трупом. Но я считал себя стариком, у которого вся жизнь позади, впереди ровное спокойное существование. Я считал, что так живут все люди моего возраста.
- И вдруг грянул гром! - ехидно заметила я, ускоряя шаг, чтобы оторваться от человека, который не сможет меня догнать по причине преклонного возраста. Но его возраст не был преклонным, тем более на него нахлынула нежданная любовь, позволившая забыть о возрасте.
- Да, это было похоже на грозу в январский день: и неожиданно, и до конца не веришь, несмотря на то, что стал участником. Раз я сам до конца не осознал, что влюбился, то понимаю ваше недоверие. Но я не ошибаюсь... Прошу, дайте мне возможность ближе познакомиться с вами.
- Мы, вообще, еще не знакомы, - напомнила я, пристально изучая мокрый асфальт, мелькающий у меня под ногами, куда давеча обещал рухнуть мой поклонник в случае отказа. - И не испытываю необходимости узнать вас ближе.
- Это как? - удивилась я странному сочетанию имени, отчества и фамилии, даже замедлила шаг, а потом и вовсе встала. Непроизвольно залюбовалась им: его влажными глазами, легкой сединой в густой шевелюре, орлиным носом и волевым подбородком. Мужчины с такой внешностью мне всегда нравились, хотя, все мои прежние избранники не славились ничем выше перечисленным.
- Я вам всё объясню, - обрадовался он моей легкой заинтересованности. - Моя мать много лет назад отдыхала в Грузии, встретила там моего отца, когда вернулась домой, поняла, что беременна. Сообщать ему не стала, она была в том возрасте, когда отдают отчет своим поступкам и не ищут виновных. Она была счастлива, потому что уже не надеялась стать матерью. От отца мне досталось отчество и внешность, от матери - фамилия и безграничная любовь. Ей уже девяносто лет, но она находится в уме и здравии.
- А вы не пытались разыскать отца? - спросила я. Меня всегда трогали подобные истории.
- Не пытался. Мне хватало любви матери... Но вы не сказали, как вас зовут? - его взгляд был для меня, как нож-лазер: аккуратно разрезал мне грудную клетку, рука проникла внутрь и начала медленно вытаскивать равномерно бьющееся сердце. Еще чуть-чуть, и Петров будет держать его на ладони и любоваться им, торжествуя победу.
- Лукерья, - привычно потупив глаза, сказал я.
- Очень редкое имя, - восхитился он. - Луша, так вы согласны...
- Если вы еще раз назовете меня Лушей, я... я не знаю, что сделаю! - отчетливо предупредила его я.
- Как мне к вам обращаться? - пристыжено вопросил Руслан Автандилович.
- Лукерья, неужели не ясно?!
- Ясно, чего же не ясно... Лукерья, куда бы вы хотели пойти?
Я не успела ответить отказом, несмотря на то, что этот симпатичный мужик с оригинальным отчеством мне нравился всё больше и больше. Подкупал не только взгляд его темных глаз, но и его тормозящая настойчивость, мягкое упорство и... его признание, которое не далось ему легко. Подобными заявлениями он не разбрасывается ежедневно и ежечасно. Тем более в таком возрасте - между сорока и пятидесятью - мужчины не пускаются в объяснения с женщиной, которая всего лишь прошла мимо.
Я не успела ничего сказать, в моей сумке запрыгал мобильник, будто предупреждая меня не предпринимать неосторожных шагов. Я извинилась и отошла в сторону. С трудом отыскала телефон и удивилась: звонил Митька.
Я сразу догадалась, что Светлана Михайловна позвонила сыну после моего ухода и потребовала, чтобы он во всем мне признался. Негоже держать девушку, которая на что-то надеется, в неведении. Зная меня и желая выдержать паузу, чтобы собраться с мыслями, он отключил свой телефон. Теперь собрался с мыслями и решился на признание.
Дмитрий порывался мне что-то сказать, но я его нагло перебивала и тарахтела и тарахтела, отдаляясь всё дальше и дальше от Руслана Автандиловича, который не решился последовать за мной.
- Лучок, дай мне слово вставить! - возмутился Жаворонков, устав от моей стрекотни.
- Да, пожалуйста, - милостиво разрешила я и зажмурилась, словно это мне поможет справиться с новостью, которую он сию минуту вывалит на меня, как вываливает на землю груду песка водитель самосвала. Вот сейчас меня завалит песком. Я начну задыхаться, песок проникнет в рот, потом в легкие...
- Лучок, я давно хотел тебе сказать...
Я не сдамся. Я не хочу погибнуть под завалами песка, под завалом этой ужасной новости, которая станет для меня последним ударом, после которого я не поднимусь.
- Митя, я тебя не слышу! Я тебя не слышу! Что-то не связью-ю-ю...
Выкрутилась?! - мысленно возмутилась я, - и что это изменит? Сама обо всем догадалась. Оставалось только узнать имя его будущей супруги. Сейчас же ему перезвони и спокойно выслушай!
Я справлюсь.
Я собралась с силами и перезвонила любимому мужчине, так и не ставшему моим.
Будущей женой моего близкого друга Митьки вскоре станет... Кто бы вы думали? Надежда Климанова! Это та самая женщина, с которой он встречался в моей квартире и которой живописно врал о больной матери. Не знаю, как они вновь сошлись! Не желаю этого знать!
Он бросил меня в самый ответственный момент! Предатель! Жестокий человек! Эгоист! Ветеринар!.. Ветеринар это не прозвище, это профессия, - напомнила я себе. - Лживый человек с.. с лисой! Вот кто он! А прикидывался близким другом!
Я забыла, что гадалка уверяла меня: это будет новый человек!
Меня трясло от злости.
Я попыталась взять себя в руки.
Скорее, это я эгоистка. Привыкла к Митькиному постоянному присутствию. Он для меня был скорой помощью. В итоге, устал ею быть и нашел нормальную женщину. Пусть с проблемами, но она не вешает свои проблемы на него с противным постоянством.
Нонна Нагавкина была права, когда говорила о друзьях, которым в итоге наскучивают твои проблемы. Не хочу никого судить, знаю одно - надо знать меру! Даже у терпеливого человека, который относится к тебе с искренней симпатией, сдадут нервы.
Это что же получается? Что я стала причиной воссоединения Дмитрия с Надеждой? Желая избавиться от моей дружбы, он решил жениться? Такого не бывает! Можно жениться на одной, чтобы насолить другой, которая его отвергла. Но кто останется в выигрыше? У нас ситуация иная - я его люблю, он меня не любит...
Я чувствовала себя поломанной куклой, которую за ненадобностью выбросили на помойку. И как кукла не испытывала ничего. Пустая голова, пустое тело и никого вокруг, кто бы смог отремонтировать куклу, вдохнуть в нее жизнь...
Я не помню, как добралась до дома, не знаю, куда делся мой новый знакомый. Я переступила порог, забежала в свою комнату и заплакала навзрыд, рухнув на кровать.
Родители бегали вокруг меня, предлагали воды, предлагали лекарство, спрашивали, что произошло, кто меня обидел? Я отревелась и коротко сказала, приподняв голову:
- Митька женится!
Посопела и снова закатила истерику.
Мама присела на кровать, отец пристроился на стуле. Я чувствовала их присутствие, их мысленную поддержку и мне становилось немного легче.
Потом я погрузилась в забытье. Родители тихо покинули мою комнату, осторожно прикрыв за собой дверь...
Утром я встала, собрала вещи и отправилась на вокзал, успокоив родителей:
- У меня все будет хорошо! Наверное, так даже лучше, что Митька...
- Лучше, - согласилась мать, отец привычно не стал вмешиваться, предоставив мне возможность самой решать, что для меня лучше, а что хуже.
- Я вас очень люблю! Не волнуйтесь за меня. У меня всё получится...
Все получится, всё получится, - про себя постоянно твердила я, сидя в автобусе, который возвращал меня в город, где я останусь один на один со своими проблемами.
А почему один на один?! У меня есть добровольный помощник, профессионал в таких делах - Иван Родионов. Есть Жорка, которому необходима моя забота. У меня много друзей...
Но у меня больше нет Митьки...
Я вышла из автобуса и издали заметила Руслана Автандиловича. Он стоял рядом с автомобилем и целенаправленно смотрел в мою сторону.
- Только не говорите мне, что оказались здесь случайно, я в это не поверю, - вместо приветствия заявила я.
- Не случайно. Я следил за вами от самого дома. Но не стал предлагать услуги водителя. Вы бы все равно отказались.
- А зачем преодолели триста километров?
- Чтобы быть рядом. У вас что-то произошло? Я ничего не понял из вчерашнего телефонного разговора, но после него вы были очень удручены. Я шел за вами всю дорогу... Я могу чем-то помочь?
Я мысленно предложила ему убить Надежду Климанову, и не сдержалась от улыбки.
- Не зря я приехал, вот вы и улыбнулись, - ответно улыбнулся он, показав превосходные зубы. Не хуже моих!
Почему я решила, что это льстивый друг? А вдруг это тот человек, который "держит на руках кошку". Настоящий преданный друг, который готов обо мне заботиться.
- Когда вы возвращаетесь назад? - спросила я.
- Пока не знаю. У меня в этом городе много знакомых. Не волнуйтесь.
- Я не... Мне не нравится, когда за мной ухаживают женатые мужчины, - выкрутилась я. Но мое заявление было искренним.
- Вчера я признался жене.
- Еще скажите, что вас уже ничего не связывало, вы были на пути к разводу.
- Нет, не скажу. У нас с женой были прекрасные отношения. Я любил ее до тех пор, пока не встретил вас.
- И поняли, что прежнее чувство никогда не было любовью!
- Ваше недоверие меня убивает, - выдержав паузу, произнес Петров. - Не думайте, что мне легко менять свою устоявшуюся жизнь.
- Вас к этому никто не принуждает.
- Меня принуждают обстоятельства. Я не могу находиться рядом с человеком, которого больше не люблю. И не могу лгать этому человеку, потому что безмерно его уважаю. Именно, из уважения я сказал жене правду. Не скрою, она не приняла новость с радостью... Почему вы молчите?
- Не хочу убивать вас очередной порцией недоверия.
- Но мы...
Не знаю, что он хотел сказать. Я ждала продолжения, но не дождалась. Он жег меня взглядом. Я поднимала и опускала глаза, чтобы не получить ожоги.
- Давайте завтра встретимся. Только не торопитесь с отказом! - испугался он.
- Продиктуйте мне свой номер телефона, я сама вам завтра перезвоню.
Руслан Автандилович вызвался довезти меня до дома, но я не только отказалась, но и настоятельно попросила его не следовать за мной. Он клятвенно обещал...
Когда я вошла во двор, моё анабиозное состояние было прервано резким криком: "Ку-ку, ку-ку!"
Я потеряла равновесие и села на мягкое место. Хоть, оно и мягкое, по падение было болезненным. Я с трудом поднялась, подхватила сумку и поискала глазами возмутителя спокойствия.
На детской площадке детвора строила снеговика из подтаявшего снега. Работа была почти завершена. Розовощекий бойкий пацаненок пытался привлечь к себе внимание двух девчушек, которые занимались серьезным строительством. Он выглядывал из-за спины снеговика и громко кричал: "Ку-ку, ку-ку!" Озабоченные девочки делали вид, что его заигрывания их мало интересуют. Но изредка наклонялись друг к другу и о чем-то перешептывались, скорее всего, коротко обсуждали действия "кавалера".
Я усмехнулась и потопала домой. Детское "ку-ку" еще долго звучало в ушах.
Переступив порог, я для приличия всплакнула, выказав жалость к себе. И не только от жесткого приземления - меня душила обида. Митька со своей женитьбой ушел на второй план, в данный момент я думала о себе: почему мне так не везет в жизни? Вопрос был нериторическим. Вряд ли я найду на него ответ.
Вялость охватило всё тело, анабиозное состояние вернулось, обернув меня теплой уютной шалью. Я выпила крепкий кофе. Не потому, что хотела себя взбодрить, просто надо было себя занять. В голове зашумело, я стала метаться по квартире в состоянии полной тревоги, будто наступило время полнолуния. Но небо было светлым, на город только начинал опускаться мягкий вечер.
Пораскинув мозгами, я решила выпить чай с мятой. И сразу легла на диван, мысленно призывая непостоянный организм выбрать среднее арифметическое между анабиозом и нездоровым возбуждением.
Ни читать, ни смотреть телевизор мне не хотелось.
Мой взгляд сосредоточился на карнизе, на котором висела бледно-бежевая органза и тяжелые портьеры.
Карниз, как карниз - обычная трубка с перемычкой посередине и с двумя держателями по краям. Я попыталась вспомнить два колеса и палку, "нарисованные" остатками кофе. Очень похоже, но Серафима Матвеевна не поддержала меня, назвав карниз колесом и палкой. А я так задумалась, что упустила, что означают колеса и палки? А смысл? Надо признать, что поход к гадалке не принес результата. Я задала конкретный вопрос и получила ответ - это карниз! Это всё равно, что на вопрос - почему жизнь не складывается? Ответить: потому что земля круглая.
Что послужило толчком к развитию странных событий? Ответ: Это карниз!
Смешно! Ха-ха! Так смешно, что плакать хочется.
Я водила глазами по карнизу туда-сюда, будто следила за птичкой, бегающей по перекладине. Но почему-то кофейная гуща вырисовала мне карниз. Или это был не карниз?
Мое визуальное изучение предмета интерьера прервал звонок в дверь. Я не сдвинулась с места. Настойчивый гость начал барабанить в дверь. Потом раздался громкий голос Натки Родыгиной.
- Лучок, открывай! Я знаю, что ты дома!
- Дома я, дома, - пробубнила я, двигаясь в прихожую. Приходу Наташи я была рада.
- Ты спишь?.. А что с лицом? Пчелы покусали? - забросала она меня вопросами, награждая двумя тяжелыми сумками.
- У тебя там что, пудовые гири? Решила подкачаться?
- У меня там продукты. К таким хозяйкам, как ты, с пустыми руками не ходят. С голову помрешь!
- Спасибо, ты всегда была ко мне очень добра, - промямлила я и собралась закрыть входную дверь
- Не закрывай! Там Павлик поднимается и... Ваня Родионов. Ты не возражаешь?
- Откуда взялся Иван?
- Мы ехали, а он шел по тротуару, мы решили его позвать с собой. Так ты не возражаешь?
- Почему я должна возражать, - передернула я плечами и поплелась в кухню. Оставила сумки и вернулась, чтобы встретить мужчин.
- Что с лицом? - задал мне тот же вопрос Павел Родыгин.
- У меня траур - человек, которого я любила, женится на другой, - просто пояснила я, не став скрывать правды. Удивительно, но мне стало легче. Даже плечи развернулись, спина выпрямилась. Но куда деть тоску в глазах?
- Не переживай, Лучок! Он еще может передумать, - успокоила меня Натка.
- Он так долго шел к этой женитьбе, что обратно не повернет.
- А он тебе сказал, на ком женится? Может, он женится на тебе! Но пока придерживает радостную новость, - с умным видом произнес Павел.
- Он женится не на мне! И хватит об этом?.. А с чего вдруг вы заявились? - спросила я, выступив "приветливой хозяйкой". Почему-то вопрос адресовался Ивану, который и без того чувствовал себя неловко. В его присутствии я не должна была обсуждать свои печали личного характера.
- А ну, давай назад сумки, мы уходим! - отозвалась подруга и стала с превеликим усердием застегивать сапоги.
- Уж, и спросить нельзя, - буркнула я, стягивая с нее шубу.
Ваня топтался на месте и не знал, что ему делать: снимать верхнюю одежду или попрощаться и уйти?
- А ты чего стоишь? - обратилась я к нему, но не закончила фразу. Далее должно было последовать предложение пройти в квартиру. Родионов мне этого не дал.
- Я тут... мимо шел, а ребята на машине проезжали и позвали меня с собой.
- И правильно сделали! - успокоила я Ваню, который решил, что я его выставляю.
- Но у тебя же... это... душевные переживания.
- И в ваших силах меня отвлечь от них!.. Слушайте, господа хорошие, а откуда вы узнали, что я вернулась от родителей?
- Паша тебя увидел, когда ты шла по тротуару, недалеко от дома. Позвонил мне и говорит: Наташа, у нашего Лучка что-то случилось. Она еле-еле ноги переставляет, лицо бледное, и взгляд рассеянный. Я ей сигналил, сигналил, а она ничего не слышит, никого не видит.
- Правда, сигналил? - удивилась я.
- Не только сигналил, еще и звал тебя. Ехал по встречной полосе, пока развернулся, ты уже во двор зашла. Я не решился следовать за тобой, думаю, пусть Наталья возьмет на себя роль успокоителя.
- Наталья может! - грозным голосом подтвердила его супруга, - а пока мы всем отрядом займемся приготовлением ужина.
Я больше мешала, чем помогала. Но одна шустрая женщина и два расторопных мужчины, с удовольствием выполняющих все ее приказы, быстро справились и без меня.
Вскоре мы сели за стол. Натка положила мне в тарелку пюре и котлету. Подумала и шмякнула две ложки овощного салата. Павел разлил по бокалам красное вино и предложил выпить за сильных женщин.
- Паш, ты как скажешь, хоть стой, хоть, падай! - пожурила его супруга.
- А что я такого сказал?! Я хочу, что Лучок стойко перенесла все трудности.
- Натка, не цепляйся к словам, - защитила я Павла и пригубила вино.
- Между первой и второй, перерывчик небольшой, - промурлыкал тамада. - Предлагаю выпить за то, чтобы...
- Предлагаю выпить за друзей, - перебила я его, - которые приходят в нужную минуту.
- И за тех друзей, которые ничего не скрывают, - с обидой встряла Натка.
- Что я скрываю?
- Тебе лучше знать, - отмахнулась она, изучая вино в бокале, словно туда угодила маленькая мушка. - Думаешь, мы с Павлом ничего не замечаем?
- Лучок, ты нас обижаешь своим недоверием, - вмешался Родыгин, - или ты считаешь, что мы не сможем тебе помочь?
- Мне кажется, мне уже никто не сможет помочь, - невнятно произнесла я, устремив глаза на Родионова.
- Даже гадалка? - не сдержался он.
- Я не ходила к гадалке! - окрысилась я.
- Видишь, Павка, я была права - эти двое что-то замышляют. Они познакомились задолго до встречи в нашем доме.
- Это не то, что вы думаете.
- О том, о чем подумала ты, мы не думаем. Хорошо тебя знаем.
- Придется, - развел он руками, - а то еще пытать начнут.
Пришлось мне все выложить. Начиная от рыбака Родионова и заканчивая покушением на Георгия Волкова.
- За последние дни ничего нового не произошло? - поинтересовался Ваня, пристально глядя на меня. - Ты обещала мне о чем-то рассказать.
- Нет, ничего не произошло, - подергала я головой, пряча глаза. - О чем же я хотела тебе рассказать? - притворно протянула я. Про глупый розыгрыш с письмом я никому не собираюсь сообщать. - Забыла! А раз забыла, то это сущая ерунда.
- Ты ни с кем больше не знакомилась, никто к тебе в друзья не набивался? - продолжал допытываться он.
- Говорю же - нет! У тебя есть новости? - задала я вопрос Родионову. Родыгины пока переваривали услышанное и в разговор не встревали.
- Сначала, что касается твоего второго мужа - Игната Сипетина... Живет мужик и не тужит. Женился на богатой бизнес-вумен, которая старше его лет на десять или чуть больше. Нигде не работает, кроме того, что выполняет при ней роль водителя. Но это не его инициатива, супруга хочет держать его на коротком поводке, чтобы всегда был в поле зрения.
- Не дай бог такое счастье-злосчастье налево двинет! - поерничала я. - Но сказать честно, я рада, что все бывшие мужья на меня не в обиде.
- И то правда, - кивнула Натка. - Одно меня удивляет - зачем умным женщинам, которые всего в этой жизни достигли, такие никчемные мужики, как Сипетин?
- Для постели! - догадался Павел и взглянул на меня, ожидая подтверждения того, что павиан Игнат еще тот самец.
Я промолчала: обсуждать успехи или не успехи Сипетина в интимной сфере я не собираюсь.
- Что ты узнал о владельце автомобиля, который зарегистрировался в отеле под фамилией Романов?