Пёс, трубка и предчувствия
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Неужели случайная находка может изменить человека? Пусть временно, но этого будет достаточно, чтобы оказаться втянутым в чужие разборки...
|
Любовь за невниманье упрекая,
Я приставал с расспросами к друзьям:
Скажите, - скоро?.. А она какая?
Да, погоди, еще узнаешь сам...
/ Е. Евтушенко /
Я рыдала навзрыд. Слезы капали в чашку с чаем, как частые дождевые капли в глубокую лужу, оставляя на поверхности расходящиеся круги. Рядом сидел Силантий, жалобно смотрел на меня глазами-бусинками и подвывал. Наш дуэт достиг наивысшей точки, когда в дверь призывно позвонили. Мы разом замолчали и повернули головы в сторону прихожей. Призыв повторился. Я шмыгнула носом и вопросительно взглянула на умного Силантия, ожидая от него предложений к действию или бездействию. Пес взял инициативу "в свои руки", посеменил к двери и застыл в позе копилки, навострив мохнатые ушки, пытаясь понять, кто приперся в столь поздний час к его хозяйке, когда та находиться в процессе саможаления. Я думала, что Силка громко рявкнет на непрошенного гостя, притаившегося по ту сторону, но он не желал выдавать нашего инкогнито, из чего я заключила, что открывать не стоит.
Но человек за дверью обладал настойчивостью на грани наглости и с завидным упорством в сочетании с желанием окончательно вывести меня из равновесия продолжал трезвонить. Надо признать, что его призывы отвлекли меня от невеселых дум, которые поселились в моей голове давно, но сегодня вдруг решили вылиться наружу в виде сокрушительного слезного водопада. Умные люди утверждают, что эмоции должны выходить наружу, иначе переживания негативно скажутся на сердце и других немаловажных органах. Я спорить с ними не берусь, напротив, подтверждаю научные выводы на практике, причем чаще, чем хотелось бы мне, поутру изучающей в зеркале припухлости под глазами. И ругаю себя за то, что вместе со мной должен страдать верный приятель Силантий, вынужденный менять веселый нрав на горькое уныние.
Я на цыпочках подошла к двери и присела рядом с собакой.
- Может, откроем? - шепотом поинтересовалась я у второго члена моей небольшой семьи.
Силка склонил на бок пушистую голову с лохматыми ушами, задумчиво взглянул на дверь, затем на меня и неспешно проследовал в кухню, предоставляя мне право самой решать - открывать или нет.
В это время гость не выдержал и громко возмутился.
- Да, где она может быть?!
Голос был мне знаком и принадлежал психологине Трегубовой, с которой мы вместе ходили еще в детский сад, а потом десять лет одной дорогой в школу. Я быстро расправилась с замками.
- Вилка, ну ты даешь?! Спишь что ли?
- Сплю, - соврала я, растирая кулачками глаза.
- То-то у тебя физиономия опухшая. Или снова жалела себя?
Я не стала отвечать, не желая услышать проникновенную речь дипломированного психолога, в которой будет масса правильных слов, совершенно не дающих мне подсказку как жить дальше.
- Что снова роль в театре не дали?
- Все артисты в отпуске, роли начнут... раздавать в начале сентября.
В груди неприятно заныло. Я мысленно представила сбор труппы нашего театра, где главный режиссер станет делиться своими планами на предстоящий сезон. Мне снова достанется "голос за сценой", как любила говорить моя "добрая" подруга, призывающая бросить все к чертовой матери и заняться поисками мужа. На что я отвечала: Может, мне табличку на грудь повесить и ходить с ней по улицам. - А что ты на ней напишешь? - загоралась непонятным желанием Ника. - Так и напишу корявыми буквами на необработанной деревяшке "Ищу мужа". - Поставь восклицательный знак, - посоветовала подруга, будто этот факт имел немаловажное значение. Я с опаской взглянула тогда на нее и подумала, что профессия психолога своеобразно сказывается на работе головного мозга.
Пока я предавалась грустным размышлениям, Трегубова устроилась за столом, успев потискать Силантия, который любезно предоставил ей свое лохматое тело и морду кирпичиком. Изучила чашку с остывшим чаем, словно та могла дать ответ, что происходит в этом доме, но по все видимости не нашла, и стала с отсутствующим видом смотреть в темное окно, покачивая с независимым видом правой ногой, перекинув ее коромыслом через левую.
Я скрылась в ванне, умылась холодной водой и явилась в кухню посвежевшая, но с красным носом и заплывшими глазами.
- Чай будешь? - приторным до противности голосом спросила я, отодвигая на другой край стола чашку со слезами, как намек на мое неправильное поведение.
- Не хочу, - отмахнулась Вероника, продолжая изучать темный прямоугольник окна. - Пойдем лучше погуляем. Днем так солнце немилосердно палило, а сейчас красота! Воздух свежий, как на море!
- Не напоминай!
- Подумаешь, проблема! - возмутилась Ника и передернула худенькими плечиками. - Быстро собери вещи, закинь их в автомобиль и кати себе навстречу морским объятиям!
- Не хочу! - заявила я и попыталась придать своему голосу решительность, отметающую дальнейшие нападки.
Трегубова погрузила пальцы в копну роскошных медных волос, задумалась, затем стала медленно передвигать гребнем - кистью, вытягивая волосы строго перпендикулярно, а после уронила, от чего они обиженно рухнули на спину.
- Если у тебя материальные затруднения, - осторожно начала она, не уловив моего нежелания продолжать разговор на начатую тему.
- Ах, оставьте! - театрально писклявым голосом пропела я, одновременно вскинув левую руку, приложив тыльную сторону ладони ко лбу, не забыв изобразить томление.
- Вилка, ты меня не проведешь! Опять рыдала над разбитой чашей своей любви? - она устремила взгляд на недопитую чашку с чаем, в которой плавала несчастная женская доля.
- Я Вам не Вилка, а известная актриса всея Руси Виолетта Самсонова, - хорошо поставленным голосом продекламировала я. При этом перекинула русую косу за спину и притопнула ножкой.
- Кончай балаган! - спокойным тоном призвала меня Ника. - Раз ты актриса... всея Руси, то побеспокойся о своей внешности. Нос так раздуло, будто ты его удобрениями поливала два дня кряду!
- Нос, как нос, - доложила я, ощупывая его пальцами, как пластический хирург перед операцией по корректировки оного.
- С таки шнобелем хорошо след брать! - хмыкнула Требубова и стала изучать содержимое моего холодильника. - Виолетта Григорьевна, как вы живете? У Вас отсутствую съестные припасы! - возмутилась она, изучая срок годности на стаканчике с йогуртом.
- Весело! - бойко доложила я. - Мой вес находится в прямой зависимости от количества продуктов! Самый оптимальный вариант, когда их нет совсем. В этом случае нет желания открыть холодильник и поискать в нем что-нибудь вкусненькое, которое норовит просочиться внутрь моего организма и моментально отложиться на ненужных местах. - Я похлопала себя по выступающим набедренным дугам, которые меня жутко нервировали и огорчали. - Везет же некоторым, жуют без перерыва, запихиваются чем ни попадя, но не прибавляют ни грамма! - Я бросила взгляд на подругу, изогнувшуюся в поклоне. Платье-футляр ласково обнимало ее точеную фигуру и выставляло напоказ длинные стройные ножки.
- Вот и ешь больше! В этом случае организм не будет так радостно реагировать на любой продукт и удерживать внутри, боясь, что следующее жертвоприношение желудку настанет нескоро, поэтому нужен запас. - призвала Ника, с удовольствием откусывая от небольшого сырного прямоугольника, обнаруженного в недрах холодильника.
Собака смесовой породы, сочетающей благородного дворянина и обычного скотч-терьера, внимательно следила за жевательными движениями Трегубовой, надеясь на лакомый кусочек. Вероника смилостивилась и протянула остаток сыра моему вечно голодному псу. Силантий не заставил себя долго упрашивать, мгновенно слизнул и потянул кожаным носом-пуговкой, желая узнать, не осталось ли еще что-нибудь съестного.
- Вилка, ты ребенка кормила? - насторожено спросила подруга, и убрала за спину руку, словно боялась, что голодная собака не остановится на куске сыра.
- Естественно! - недовольно хмыкнула я. - Это не пес, а пылесос! Его сколько не корми, а он...
- В лес смотрит! - перебила меня Трегубова и перевела взгляд за окно, которое влекло ее, как глаз гипнотизера.
- Ладно, пошли на прогулку! - смилостивилась я.
Силка, заслышав кодовое слово, устремился в прихожую и стянул с вешалки поводок. Зажал его в зубах и выжидающе уставился на меня. Мы с Никой последовали за ним. Подруга сунула ноги в красивые плетеные босоножки, а я - в кроссовки, посчитав, что они отлично будут гармонировать с домашними шортами бежевого цвета и серо-буро-малиновой майкой, прозванной в народе алкоголичкой. Осуждающие взгляды Трегубовой и Силантия заставили меня затормозить и оценить себя в зеркале.
- А потом некоторые женщины сетуют на свое одиночество, - доложила психолог единственному понимающему ее собеседнику.
- Так ведь на улице темно, меня никто не увидит! - встряла я и их "содержательную" беседу.
- А еще лучше - распластаться по земле и передвигаться по-пластунски, избегая места, куда достает тусклый свет уличных фонарей. - Вероника недовольно покосилась на меня, оторвавшись от понимающей физиономии пса. - Как думаешь, Силка, этот наряд подходит для участия в "Зарнице", которую вздумали провести под покровом ночи? - она кивнула в мою сторону. Силка недовольно заурчал. - Верно! Этот наряд давно ждет мусорный контейнер!.. А почему твоя хозяйка находится в депрессии? Потому, что не хочет оторвать свои... килограммы от дивана и совершить увлекательную прогулку по магазинам. Она не слышала слова "шопинг" и не знает, какую роль он играет в жизни любой женщины вне зависимости от статуса и семейного положения. Лучше не поесть, но купить малюсенький подарочек, пусть это будет маленькая безделушка или яркий шарф, который поднимет настроение. Я не говорю о посещение салона красоты! - доверительно прошептала Ника громким шепотом, присев возле Силантия, увлеченно прислушивающегося к ее словам. - Одна наша общая знакомая, ты ее знаешь лет этак...пять...
- Четыре, - подсказала я.
Собеседники оторвались друг от друга и удивленно уставились на меня, словно впервые увидели. Вид у обоих был весьма недовольным, как у беседующих на скамейке в парке, где в их разговор вклинился субъект с неприятной наружностью и соответствующим ей низким интеллектом.
- Так, вот, - продолжила подруга, снова возвращаясь к прерванной беседе, куда мне не было доступа. - Наша общая знакомая не меняет свою прическу с... - она нахмурила лоб, подчитывая, сколько лет я заплетаю длинные русые волосы в тугую косу. - С рождения! - нашлась она, устав от математических прикидок.
- Я родилась лысой, как теннисный шар! - не выдержала я.
- Но потом быстро обросла и стала вплетать в косы ленты и вертеть кренделя. - отреагировала Трегубова, но головы в мою сторону не повернула. - Я помню, как твоя хозяйка пришла на утренник в детский сад с баранками на ушах.
- Не на ушах, а на голове!
- Но они оплетали уши, как витиеватые рога у какого-то барана... Забыла, как из называют. Не в этом соль. Значит, приходит она в детский сад такая набараненая, по двум сторонам головы два бублика, а посередке каждого по уху. Красота, неописуемая! Прическа под названием - все парни наши!
- Еще скажи смерть врагу!
- Конечно, смерть, - поддержала Трегубова и зыркнула на меня, словно хотела убедиться, что баранки не покидали мою голову с тех давних времен. - Увидишь один раз и так... впечатлишься от такого совершенства, что сердце не выдержит перегрузки от визуального блаженства и каюк в самом расцвете лет! - она ласково погладила пса по спине, будто его участь была предрешена, а он пока не догадывался. Потом решила присоединить себя к другу по несчастью. - Бедные мы, бедные! - запричитала подруга, - терпим, мучаемся, пытаемся перевоспитывать, но увы! Тебе легче, ты... четыре года рядом с этим чудом, а я терплю уже четверть века... - Она заново присмотрелась ко мне, - хорошо, хоть, бараниться перестала, а то я давно умерла бы от передозировки красоты.
- Ладно, уговорили, переоденусь.
- Футы-нуты, какие мы сговорчивые! Да, Силка? - пес подобострастно тявкнул.
- Предатель, - выдала я и отправилась в комнату для поиска более подходящего наряда для прогулки с единственной подругой и собственной собакой поздним августовским вечером.
Не желая мучить друзей ожиданием, я быстро натянула джинсы и блузу-разлетайку, прозванную мадам Тругубовой "подстреленным платьем", из которого девочка Виолетта успела вырасти, но не заметила этого и с завидным упорством продолжает носить полюбившуюся вещь.
Ника снова вспомнила про баранки, которые будут весьма уместны к этому наряду, и, прихватив предателя Силантия, первой покинула мое жилище.
- А мне нравится, - пробубнила я, успев оценить свое перевоплощение, и последовала за ними...
На небо натянули темное покрывало, предварительно проделав кучу отверстий разного размера в определенном порядке. По другую сторону покрывала сосредоточился источник неестественно яркого света, проникающий через все дырочки и делая небо сказочно завораживающим с раскиданными звездами.
Я хотела упасть на скамейку и предоставить Силке полную свободу, но Вероника рявкнула на меня, обозвав обессилевшей пенсионеркой, и потянула со двора, недалеко от которого располагался небольшой парк - самое подходящее место для вечернего моциона.
Несмотря на поздний час, в парке бурлила жизнь. Преобладала в основном молодежь, к которой я себя не относила, собираясь в ближайшем будущем разменивать четвертый десяток. Недавно один парень подрезал меня на дороге, выглянул из окна своего автомобиля и с улыбкой произнес: "Пардон!" Что должно последовать за этим извинением? Конечно, "мадам", но ни в коем разе ни слово-кувалда "тетя", которым он огрел меня по голове. Лучше бы он обозвал меня козой или еще каким-нибудь "любезным" обращением. Навскидку водителю было около двадцати пяти. Возникает резонный вопрос, сколько лет он прибавил к моим тридцати годам, чтобы влиться в отряд племянников? Десяток, не меньше. Когда я рассказала об инциденте на дороге Трегубовой, надеясь на понимание, она недовольно хмыкнула и призвала давать отпор нахалам, а не страдать. Это раз. А на второе она выдала длинную тираду, смысл которой был ясен на первых тактах приятного голоса психолога. Я должна остричь волосы, чтобы не было соблазна крутить дули на затылке, как это делают бабушки, тем самым прибавляя себе возраст, придать тусклым прядям цвет и обновить гардероб, предварительно выкинув ненужный хлам их шкафа. Хламом подруга называла все вещи, бережно хранящиеся на полках и развешенные на плечиках. Тогда я сделала первый осторожный шаг навстречу преображения собственной внешности и выбросила пару платьев, в которые не влезала уже года четыре. Но хранила их в надежде, что мечта сбудется, и я вернусь в свои пятьдесят пять килограммов, сбросив перевес в шесть кило. Но замену им не нашла и каждый раз с тоской взирала на пустые вешалки, где когда-то висели дорогие моему сердцу наряды из прошлой жизни. Надо признаться, что одно платьице я оставила в качестве эталона, изредка пытаясь внедрить свое тело в его сжимающееся с каждым разом нутро...
Я приготовилась выслушать очередное рассуждение на тему "Как победить депрессию?", имеющей свойство обратного воздействия на мой ум, но Трегубова не стала мучить меня однообразием, лишь подхватила под руку и повела по аллее. Мы, молча, шествовали по парку, наслаждаясь вечерней прохладой, потеснившей дневную жару, впереди мотался совершенно счастливый Силантий, радуясь незапланированной прогулке. Он исчезал в придорожных кустах и тут же выныривал на аллею, показывая, что он здесь, рядом, и в случае чего готов постоять за дам. Мой пес вызывал такое умиление, бегая на своих коротких ножках и вертя головой-кирпичиком, что я в очередной раз решила: кроме него мне никто не нужен. Я не чувствовала себя одинокой, к тому же новый знакомый, если он замаячит на горизонте, станет относиться к Силке с пренебрежением, что негативно скажется на наших с ним отношениях. Почему мужчина должен невзлюбить такого замечательного пса, я догадывалась: Силантий загорится ревностью и станет постоянным третьим участником отношений между мужчиной и женщиной, находящихся на этапе зародышевого состояния. В итоге ребенок - любовь так и не появится на свет.
Вероника отпустила мой локоть и шествовала по тускло освещенной аллее, как по подиуму: четко ставила ноги по невидимой ровной линии, вздернув носик и гордо задрав свою красивую голову, что свидетельствовало о наивысшей степени обиды на подругу, которая не желала следовать советам. Отличием от манекенщиц было лишь в расположении рук, сцепленных сзади в замок, что больше напомнило прогулку в местах более отдаленных, чем наш свободный южный город. Но противоречием служил взгляд, устремленный не под ноги, а на дырявое покрывало, которым укрылось на ночь небо.
Я ухватилась за ее вывернутый локоть, не желающий сворачиваться колечком и, насупившись, промямлила.
- Ника, я согласна.
- На что?
- На изменения.
- Всегда тебя нужно брать измором! - возмутилась подруга, но руки расцепила и благосклонно разрешила взять себя под руку.
- Не измором, а бойкотом. Тоже мне богиня молчания, - хмыкнула я.
- А что, и такая бывает? - заинтересовалась Трегубова. Я впервые удивилась ее неосведомленности. Мне казалось, разбуди ее ночью, задай любой вопрос, и получишь содержательный ответ. В общем, не Ника, а ходячая энциклопедия. Сколько ее помню, она все время читает, потому и заработала близорукость, которую скрывает с помощью контактных линз. Но и в этом Трегубова нашла выгоду - ее серо-голубые глаза стали насыщенного синего цвета, что в сочетании с ярко-рыжими волосами убивает мужчин наповал, она перешагивает через штабеля и следует своей дорогой, заявляя при этом: "Не мое!". На что ее мать, обеспокоенная нежеланием дочери нацепить на себя подвенечный наряд, спрашивает: "Как ты могла так сразу понять, твое или не твое, если на мужчину едва взглянула?" - " Легко! В голове не зашумело, в груди не брякнуло, ноги не подкосились!" Я начинала глупо хихикать, представив, как моя подруга сначала напряженно прислушивается к урагану, бушующему в ее голове, затем прикладывает руки к груди, откуда хочет вырваться на простор сердце, а после падает, пронзенная взглядом мужчины, не пополнившего лежачий ряд на мостовой.
- Естественно! - снисходительно произнесла я, выйдя в лидеры. - Богиню молчания зовут Ангерона, ее изображают с зажатыми устами и приложенным к ним перстом.
- Надо бы организовать партию ее сторонников! - выдала Трегубова. - Создадим актив, который станет вовлекать в ее ряды членов для перевоспитания. Будем учить людей сдержанности в изречениях!
- С какой целью? - подобралась я.
- У некоторых индивидуумов, что ни слово, то гадость, - скривилась Ника. - Они забыли великий и могучий, употребляя сленговые выражения и нелитературные изречения, которые стали у них некой связкой между словами. Идешь по улице и слушаешь эту грязь, словно купаешься в корыте, наполненном жижей из болота. Мы станем обучать людей новым словам, расширять их скудный пока лексикон, и учить сдерживать эмоции. Хочешь выплюнуть ругательство, сомкни уста и терпи, а еще лучше приложи палец, будто замок навесь.
- Как Аршавин, когда гол забивает! - изрекла я.
- Только не надо мне напоминать про российский футбол! - скривилась Трегубова, у меня и так настроение хуже некуда!
- Почему? Я же согласилась...
- Причем здесь ты... - отмахнулась подруга, чем несколько обидела меня. Я думала, что занимаю в ее жизни, если не первое, то второе место, уж точно. - Человек в преддверии дня рождения осмысливает прожитый год, тем более, накануне юбилея.
- Ты так говоришь, словно тебе полтинник грядет?! Подумаешь, тридцать лет!.. И не надо мне напоминать о возрасте! - наигранно возмутилась я, желая придать беседе жизнерадостный тон, и одновременно приобщиться к круглой дате, которая тоже маячит на моем горизонте.
- Кое-кто в тридцать лет уже занимает высокие посты! - надула губы Вероника.
- Тебе это зачем? Ты не карьеристка.
- Но... жизненные достижения должны быть!
- А то у тебя их нет! - заявила и уже собралась загибать пальцы, но мне под ноги кинулся Силантий и осторожно положил на асфальт свою добычу. Мы забыли о своем переходе с одного десятилетия в другое и с интересом уставились на предмет.
- Гав, гав! - возмутился пес нашему замешательству.
Мы присели, желая рассмотреть находку. Надо сказать, что умная собака не подбирает на улице все подряд, из всеобщего хлама находит "подарки" для хозяйки с радостью и визгом вручает их. Я благодарю за внимание и прошу отнести вещь туда, где Силка ее нашел. Чужие заколки для волос, потрепанные кошельки с вывернутым нутром, туфель без каблука или порванный кроссовок, навскидку моего размера, - мне без надобности. Но забота четвероного приятеля очень трогает. И удивляет его понимание - за все время совместного проживания он ни разу не принес мужскую вещь. До сегодняшнего вечера.
У наших ног лежала курительная трубка. Я мысленно представила себе Артура Конан Дойля, затем Жоржа Сименона и закончила Иосифом Сталиным. Ни одна из кандидатур не завладела моим вниманием настолько, чтобы с волнением затрепетать, нарисовав вышеуказанных господ и товарищей на пороге своей квартиры, куда они неминуемо должны явиться за своей курительной собственностью. Только призраков мне не хватало! - подумала я, позабыв, что в наше время есть поклонники трубок, желающие оградить легкие от проникновения дыма, и которые видят смысл в оценке вкусовых качеств табака.
- Силантий! - заявила я, придав своему голосу укоризненные нотки, - сейчас же отнеси чужую вещь на место!
- Ее место не под стрижеными кустами, а в руках джентльмена, - перебила меня Вероника, с интересом рассматривая находку моего пса. Силка возбужденно гавкнул, словно подтверждал. - Ну, и где ты ее взял? - спросила подруга.
Собака радостно замахала мохнатым хвостиком и решительно направилась в прореху между кустами, мы, не сговариваясь, поспешили за ней. Неподалеку был отчетливо виден спил некогда возрастного дерева, судя по диаметру сруба, возле него и начал головокружительное вращение Силантий, показывая всем видом, что трубка находилась рядом с натуральным табуретом.
- Философ, - протянула Трегубова.
- Скорее мечтатель, - не согласилась я, - сидел в отдалении от гуляющей толпы, курил трубку и грезил наяву.
- Наверное, писатель, - выдвинула предположение подруга.
- Или тунеядец! - выдала я, - а трубка ему нужна для конспирации. Сидел бы он просто так, все подумали, что лодырь, а с трубкой - значит при деле! Человек размышляет!
- Гомо очень-очень сапиенс! - задумчиво произнесла Ника и опровергла мою гипотезу, - у тунеядцев на такие трубки денежек не хватит.
- Тоже мне, знаток ценности мужских атрибутов.
- Поверь, в этом я кое-что смыслю. - она достала из сумки небольшой фонарик и прочла гравировку на чубуке. - Big Ben. Это вам не хухры-мухры!
- Футы - нуты, ножки гнуты! - покачал я головой. Меня поддержал Силантий недовольным пофыркиванием. - Трегубова, положи трубку на пенек, хозяин хватиться пропажи, покумекает, где мог забыть свою вещь, и вернется за ней.
- Сядь на пенек, съешь пирожок, - пробормотала Вероника, пряча в сумку фонарик, а заодно и находку пса.
- Э-э-э, - протянула я, потеряв способность нормально изъясняться, и лишь водя указательным пальцем от предмета дамского туалета, куда спряталась трубка, до пенька, где ей место.
- Балда ты, Самсонова! - отрезала подруга. - Включи мозги! Неужели ты не понимаешь, что судьба в лице Силантия предоставила тебе шанс познакомиться с неординарной личностью?!
Я изучила в полутьме собаку, выступившую заодно с судьбой, и решительно мотнула головой, что на немом языке жестов означало полное несогласие с предыдущим оратором. Силка склонил голову на бок, будто уговаривал прислушаться к словам Трегубовой.
- У меня плохое предчувствие! - обрела я голос.
- Ерунда! - отмахнулась Ника. - Я уверена, что обладатель этой курительной трубки, - она постучала рукой по сумке, - тот мужчина, которого ты ждешь!
- Я никого не жду! - твердо произнесла я, потом недовольно хмыкнула, - может, он ТЕБЕ предназначен судьбой! Ты рвалась в парк, будто кто за руку тянул.
- Все для тебя, надежды и туманы, для тебя...
- Только не надо пошлости! - перебила я повеселевшую поклонницу Стаса Михайлова.
- Это не пошлость! - с милой улыбкой сказала Вероника, - это некоторые по консерваториям ходят, медитируют под классическую музыку, а нам смертным попсу подавай! Мы театральных институтов не оканчивали, в пьесах по Достоевскому не играли, бултыхаемся в жизненном море и выслушиваем истории чужой жизни, поэтому кое-чего повидали и имеем право давать советы.
Предатель Силантий подтвердил троекратным лаем и приобщил тем самым себя к знатокам.
- Что ты от меня хочешь? - сделала я малюсенький отступной шажок. - Чтобы я сменила табличку на груди - вместо "ищу мужа" написала: Я нашла в парке трубку и так далее, с указанием ксерокопии одной из страниц паспорта.
- Можно подумать, что твое девичество играет роль в процессе возвращения потерянной вещи!
- А то! - возмутилась я. - Допустим, нахожу я дорогую трубку, не ищу повода для знакомства с растеряшкой, а несу ее домой, и вручаю сей предмет мужу.
- Фи, как неинтеллигентно! - передернула плечиками Трегубова. - Ты напомнила мне хозяйственного Силку: все в дом, все в дом! Но он собака, хоть, и чрезмерного ума, а ты должна понимать, что курительная трубка - вещь интимная! - Мы одновременно посмотрели на сумку, где спрятался от чужих глаз найденный предмет.
- Вероничка, прошу тебя, оставь трубку на том месте, где ее нашел Силантий! - заканючила я.
- Не надо увиливать! Счастье само идет тебе в руки!
- У меня предчувствие! - напомнила я с грозным видом, отчего мой пес попятился и спрятался за Нику. - Силка, иди сюда, носитель счастья!
Собака мигом развернулась и почесала на аллею, будто не слышала моего призыва.
- Все, разговор окончен! - развела руками Трегубова, провожая взглядом Силантия, и потянула меня. - Завтра ты напишешь объявление и повесишь его на доске у входа в парк. Мужчина сообразит, где потерял трубку, вернется на место вчерашней медитации, поищет на полянке, затем заинтересуется доской объявлений.
- Совдепия какая-то! - нахмурилась я.
- Конечно, будет более современно воспользоваться интернетом, но по старинке надежнее.
Мне представился старичок, не кумекающий в компьютерах, который наденет на нос пенсне, вплотную приблизиться к доске, заклеенной обрывками объявлений, радостно воскликнет, прочитав о моей находке и отправиться по указанному адресу, не позабыв вознаградить меня, предложив дряблую руку и больное сердце. Он опередит меня, заявив, что отказ убьет его. Все последующие годы я проведу у постели немощного старика... Нерадостное будущее, замаячившее передо мной, заставило выхватить сумку у подруги, бесцеремонно покопаться в ней и вытащить курительную трубку. Зажав ее в руке, я скользнула за кусты, быстро избавилась от находки, со всей дури грохнув по пню, и обтерла руки о подстреленное платье.
- История пришла к логическому завершению, не успев раскочегариться! - радостно воспела я, развернулась на сто восемьдесят градусов и столкнулась нос к носу с Трегубовой.
- Не выйдет, моя дорогая! - помахала она пальчиком-маятником перед моим лицом, обогнула меня и забрала трубку. - Теперь ты ее увидишь в тот прекрасный день, когда на пороге твоей квартиры появится лондонский денди!
- И что я ему скажу? Проходите, уважаемый господин, присаживайтесь, а вашу трубку подруга доставит через... сутки, пока мы лучше не узнаем друг друга. Прямо, как в "Бриллиантовой руке"... Только там речь шла о халатике с перламутровыми пуговицами.
- Вилка, ты иногда говоришь умные вещи! - восхитилась Вероника. - Он приходит, ты звонишь мне и произносишь пароль... Если мужик подходящий, ты допустим скажешь: "Береги себя, не превышай скорость! Надеюсь, мой гость не обидится, если...
- Если ты приедешь после празднования нашей серебряной свадьбы! - съязвила я.
- Дурында! - отмахнулась она. - Если кандидатура не проходит по всем показателям, то незачем чаи распивать! Ты звонишь мне, говоришь: "Быстро приезжай!" И я лечу.
- На полет уйдет не менее получаса, - нахмурилась я, - что я с ним буду делать?
- Позови соседа Олега Карузова, пусть пофилософствует. Ему все равно с кем болтать, были бы уши свободные. И тебе спокойнее и парню тренировка языка.
- А если Олега дома не будет?
- А где ему быть? Он уже два месяца, как в отпуске! Принял экзамены в июне, погулял на выпускном вечере у оперившихся студентов, так и сидит в четырех стенах, пишет докторскую диссертацию.
- Что-то ты много знаешь о моем соседе? - подозрительно произнесла я, словно уличила подругу в скрытой связи с преподавателем философии.
- Я его каждый раз встречаю, когда к тебе прихожу. Он, будто чувствует мое приближение, я в лифт, он из лифта, успеваем переброситься новостями. - голос Трегубовой странно дрогнул, добавив к моим догадкам многоточие.
Я мысленно выстроила в ряд всех поклонников Вероники по незаурядным внешним данным, и веснушчатый дылда Карузов занял почетное последнее место. Тогда я подошла с другой стороны, сосредоточилась на душевных качествах, и Олежка сместился на передний край. Пораскинув мозгами, я решила, что душа первична, а красота вторична, и успокоилась...
Всю дорогу к дому Ника заражала меня своей авантюрой, как вирусной инфекцией, пока бациллы не поселились в моем организме, победив иммунитет, и я сдалась.
Почему бы нет? - спросила у самой себя, повеселела и стал напевать придуманную на ходу песню про психолога и философа, которые, конечно, пара, в отличие от дельфина и русалки. Трегубова снова беззлобно обозвала меня дурындой, села в свой "Фольксваген Жук", приказным тоном напомнила об объявлении, которой должно красоваться на доске в девять утра, надавила на мою сознательность, хлопнула дверцей и укатила, моргнув на прощанье фарами...
В восемь пятьдесят пять мы с Силантием вышли на прогулку. Я беспрестанно оглядывалась, пес метался под ногами, вместе мы напоминали дуэт агентов, случайно оказавшихся на вражеской территории и не обеспеченных инструкцией. В левой руке я несла лист бумаги, сложенный трубочкой, а в правой держала поводок. Связь с Силкой посредством кожаной нити успокаивала гулко бьющее сердце, заставляя его перейти на нормальный ритм. Мы пересекли дорогу в положенном месте, сбавили темп, я нацепила на лицо маску полнейшего равнодушия, поозиралась по сторонам, радуясь, что надела темные солнцезащитные очки, скрывающие мой мечущийся взгляд. Затем выбрала подходящий момент, когда одни прохожие удалились на достаточное расстояние, а другие пока не приблизились и не заинтересовались моими манипуляциями с объявлением, мазнула по периметру бумаги клеящим карандашом и ловко прилепила его на доску, проведя кулачком по лицевой стороне.
С чувством выполненного долга мы укрылись в парке.
- Лучше бы я отправилась в салон красоты и остригла свои волосы, а после стала бродить по магазинам, - поделилась я с Силантием. Он не понял связи и сосредоточенно уставился на меня глазами-бусинками, ожидая дальнейших пояснений. - В связи с возникшими обстоятельствами я не могу надолго покидать квартиру, вдруг явиться ОН, а меня нет.
Пес склонил голову-кирпичик, выказывая недовольство в купе с непониманием.
- Не волнуйся, я буду гулять с тобой, но недолго. - Силка развернулся и посеменил по аллее. - И не нужно возмущаться, я уговаривала тебя вернуть трубку на место, а ты не послушал.
Весь вид моего приятеля говорил о том, что он сам сожалеет о поступке и впредь не станет тащить мне находки в подарок. Мы позволили себе погулять целый час, надеясь, что человек, потерявший курительную трубку, не сразу сообразит, где ее искать.
- Терпеть не могу сидеть и ждать, - заявила я по возвращении в родные стены, и решила занять себя уборкой. - Пылесосить не буду, этот агрегат новейшей конструкции так ревет, словно на самом деле вертолет, выискивающий место для посадки, поэтому я могу прозевать приход гостя.
Я встала на табурет и начала снимать с крюков шторы, желая подарить их стиральной машине, которая их вернет через полтора часа совершенно в другом состоянии. Когда процесс освобождения карнизов от шелковой ткани подходил к концу, переливчато затрезвонил звонок, ему начал вторить охранник квартиры, а я чуть не свалилась от неожиданности с табурета. Мысленно обозвала себя трусихой, пошла в прихожую и, не взглянув в глазок, распахнула дверь, ожидая увидеть если не режиссера Говорухина, то двойника покойного Олега Янковского, который всегда был для меня олицетворением интеллигентности в сочетании с лукавством, но не коварством. Обе известных личности увлекались курением трубки, о чем я была осведомлена благодаря многочисленным интервью.
- Мама дорогая, - вырвалось у меня от неожиданности. - Вы кто? - спросила я у невзрачного субъекта в бесцветной кепчонке, застиранной полосатой шведке и брюках, по который плакали стиральный порошок и утюг. На ногах пришельца красовались сандалии времен, если не Очакова и покоренья Крыма, то расцвета социализма, уж точно.
- Марсель, - недоуменно ответил субъект, словно мы на протяжении нескольких часов играли с ним в города, а я сподобилась, наконец, поинтересоваться, как его зовут.
- Леон, - на автомате ответила я, потом потрясла головой, возвращая мозги на место. - Причем здесь порт Франции?
- Меня зовут Марсель, - гордо доложил мужик, рост которого не достигал моего плеча, от чего он смотрел на меня, задрав голову. Я испугалась, как бы он сам не запрокинулся, уж слишком больших размеров была его голова, отклоненная сверх нормы. - Друзья зовут меня Марс.
Я с испугом заглянула ему за спину, выискивая толпу приятелей, решивших присоединиться к Марсу. На мою радость, мужик пришел один. Небритость на его физиономии не превращала его в брутального мужчину, а четко давала понять - увлечение алкоголем настолько завладело им, что уход за собой давно ушел на двадцать второй план.
- И что Вам угодно, Марсель? - великосветским тоном спросила я, складывая руки калачиком на груди. Страх отступил, будто его и не было, тем более я чувствовала поддержку четвероного друга, притулившегося к моей ноге, и с интересом ожидающего развития событий.
- Так... это... я за трубкой пришел, - набычился мужик, оторвав от меня свой затуманенный взор и собрав на подбородке складку.
Ну, и носяра, - не к месту подумала я, оценив нюхательный орган. - Такой за версту выпивку чует. Его внешность так заинтересовала меня, что я упустила последнюю фразу.
- Мадам, не соблаговолите ли вернуть чужую вещь? - задал он вопрос, а я покатилась со смеху, сопоставив облик и с трудом выговоренное предложение, которое он учил несколько часов, позабыв сменить тряпки, подходящие для общения с собутыльниками, нарекшими мужика Марсом - именем древнеримского бога войны, но совершенно не соответствующие нашей аристократической беседе.
Воспоминание о войне несколько отрезвило меня. Неизвестно, чем закончится наш разговор.
- Ка... какую вещь? - не сообразила я, восхищенная необычным видом гостя. Подобные люди визиты мне не наносили.
- Трубку! - громко произнес он, не надеясь на мой хороший слух.
- Трубку, - повторила за ним я и глупо хихикнула, представив его на пне, возле которого был обнаружен предмет преткновения, в позе задумчивости с бутылкой дешевого пива в одной руке и курительной трубкой фирмы Big Ben в другой.
- Некрасиво, барышня, - начал он меня корить, но я не стала выслушивать продолжения нотации и неожиданно для себя заявила.
- У меня ее нет! - и показала ладони в качестве подтверждения.
- Как это... нет? - грозно спросил он.
- Трубка у подруги, а она уехала в деревню, но завтра вернется, - залилась я соловьем.
- Завтра? - Марс свел кустистые брови и задумался.
- Это же не вопрос жизни и смерти, поживите денек без трубки. Но завтра, - с чувством заверила я и приложила руку к груди, - обещаю вернуть в целости и сохранности! - С пионерским задором закончила я.
- Хорошо, - быстро согласился он и, не произнеся слов прощания, стал спускаться по лестнице, проигнорировал лифт.
Я закрыла дверь и заметалась по прихожей, не решив, куда податься: к телефону, чтобы известить о визите подругу и порадовать ее моей сообразительностью, к окну, чтобы проследить, в какую сторону гость двинет или продолжить возню со шторами, свисавшими с карниза водопадом. Последнее сразу отпало: порыв хозяйственности накатил и сразу отступил, как волна от берега.
Сегодня я почувствовала себя матерым детективом, не иначе подействовало приобщение к предмету, принадлежащему Шерлоку Холмсу и комиссару Мегре. Я скользнула в кроссовки, извинилась перед Силантием, прихватила очки - атрибут сыскаря, пестрый платок, небрежно брошенный на полке, и выскочила из квартиры, повторив маневр Марселя, предпочитавшего пеший спуск.
Мой гость покидал наш гостеприимный двор. Его коротконогую квадратную фигуру я успела уловить краем глаза, задумалась о средстве передвижения, выискивая свой автомобиль на парковке у дома, но побоялась потерять время и упустить мужчину из вида, поэтому потрусила за Марселем, надеясь, что тот не сядет в припаркованный неподалеку "Мерседес" последней модели, оставив меня "с носом". Не думаю, что странного вида субъект слывет среди богемы эпатажным миллиардером.
Марс замер на автобусной остановке, чем невероятно успокоил меня: не зря я "навешала ему лапши на уши", заподозрив неладное. Его не интересовал окружающий люд, он сосредоточился на собственных мыслях, не приходя к окончательному выводу - просветления на физиономии не наблюдалось. Я подсматривала за ним из-за киоска, торгующего свежей прессой. Оторвавшись на несколько минут от мужчины, я повязала на голову платок, спрятав под него нелюбимую подругой косу, оценила собственное изображение в стекле киоска, прибавила очки и с удовлетворением отметила преображение. Я походила на колхозницу на прополке грядок с овощами, позабывшую переодеться после вечерних танцев в клубе, солнцезащитные очки так же не соответствовали образу героини села, но мне собирательный образ понравился.
В это время к остановке подошел автобус, и Марсель присоединился к группе желающих внедриться в него. Я метнулась к двери, но передумала. Заметила припаркованные у обочины дороги такси и изнывающих от скуки водителей, выбрала молоденького паренька и села на переднее сиденье рядом с ним.
- Куда? - бесцветным голосом поинтересовался он.
- Пока вперед! - приказала я и показала рукой, в какую сторону ему двигать, напомнив вождя революции, указывающему трудовому народу путь в светлое будущее. Неизвестно, куда меня заведет собственное любопытство...
Безразличие молодого поколения сыграло мне на руку, водитель рванул с места, но сразу был остановлен.
- Молодой человек, не торопитесь, меня укачивает, - нахмурилась я и приложила ладонь к губам, словно процесс уже пошел. У парня появилось такое отвращение, что я подумала, он выставит меня, но он заявил.
- У меня сестра такая же. Вы окошко откройте и напевайте про себя, говорят, помогает.
- Мне помогает, когда едут со скоростью пешехода... Или чуть быстрее, - успокоила я. - Не волнуйтесь, я хорошо заплачу.
Я намеренно не стала просить ехать за автобусом двадцать первого маршрута, в который погрузился Марсель, как это делают в детективных сериалах. Едва ли водитель захочет присоединиться к моему гражданскому подвигу.
Когда автобус замирал на остановках, мне становилось совсем "худо", и водитель такси был вынужден останавливаться. Хорошо, жителей города убавилось вдвое в августовский цейтнот отдыха, а они не позабыли прихватить с собой транспортные средства, разгрузив проезжую часть, поэтому проблем с парковкой не возникало. Марсель не появлялся, мне становилось легче и такси продолжало черепашье движение. Когда автобус свернул на улицу Красноармейскую, а сразу решила, что объект наблюдения до конечной остановки не покажется. Расплывчатые предчувствия родились еще вчера, а сегодня превратились в осознанную чуйку.
Водитель стал сомневаться в моем недомогании, заметив возбужденное сверх меры состояние. Я пошла на риск и приказала ехать на вокзал, где была конечная остановка интересующего меня автобуса со странным пассажиром.
Проверю свою догадку: если Марселя не будет, значит, курительная трубка, действительно, принадлежит ему, а все остальное - мои домыслы. Я поеду к Веронике, заберу у нее найденную накануне вещь и завтра со спокойной душой возвращу законному владельцу. В противном случае, я убеждаюсь в своей правоте, продолжаю следить за мужчиной и пытаюсь понять, зачем ему понадобилась чужая трубка...
Я щедро отблагодарила парня, он так растрогался, что пожелал мне здоровья и счастливого пути.
- Куда? - не сообразила я, позабыв, где нахожусь.
Водитель только сейчас заметил отсутствие багажа и быстро сориентировался.
- Вы, наверное, гостей встречаете! Я могу подождать и довести вас до места.
- Спасибо, мы назад нескоро, - пролепетала я и покинула салон такси, больше напоминающий сауну. Не знаю, что подумал про меня парень, может, решил, что я разобью шатер на привокзальной площади и стану принимать в нем гостей, подобно Муамару Каддафи, который в спокойные для Ливии времена путешествовал со своим передвижным домом, куда наведывалось руководство принимающей стороны. В любом случае мнение водителя меня не трогало, мысли занимал оставленный без присмотра мужчина по имени Марсель.
По моему лицу текли струйки пота. Я стянула косынку и подставила легкому ветерку свою распаренную голову, не позабыв укрыться под раскидистым тополем. Ждать пришлось недолго. Когда автобус радостно распахнул двери немногочисленным пассажирам, вытерпевшим перегрев до конечной остановки, мое сердце трепыхало, как лист под напором воздушных масс. Еще немного, его сорвет с ветви и унесет в неизвестность.
Неизвестность... Пан или пропал... Повезет или я, как всегда останусь в накладе...
А почему, собственно, я с нетерпением жду этого носатого хмыря! - мысленно возмутилась я. - Все складывается, как нельзя, лучше. Его нет, завтра, вернее сегодня, я поеду к Трегубовой...
Фамилия подруги стала поперек горла - из автобуса показалась знакомая фигура в кепке, с достоинством проигнорировавшая здание Главного Железнодорожного Вокзала, и отклонилась влево.
Могу предположить, что он обитает в местных трущобах? - пришла на ум очередная догадка, но как пришла, так и ушла, ее место заняла собранность и желание идти до победного конца.
Я снова повязала на голову платок и скрыла глаза за солнцезащитными очками. Марсель шел впереди, за ним влюбленная пара, не перестававшая льнуть друг к другу, несмотря на повышенную прилипаемость, за ними старушка с полосатой сумкой на колесиках, ведущая умную беседу с собой. Замыкала процессию я - Виолетта Самсонова, волею собственного пса сменившая профессию актрисы местного Драмтеатра на профессию детектива. Будет лучше, если я воображу себя главной героиней, которой выпало счастье сыграть роль в классном сериале!
Марс вошел в здание Пригородного вокзала и подошел к кассам. Я пристроилась за ним через четыре человека. Желающих покинуть душный город было немало. К двум окошкам вилась очередь человек по пятнадцать, но люди отлетали от касс быстро, так что минут через двадцать Марсель уже называл станцию, до которой ему предстояло доехать на электричке. Я повторила ее, как пароль и получила заветный билет, с неудовольствием заметив, что благодарность водителю такси нанесла значительный урон моему материальному состоянию. На обратный билет мне хватало - это главное, а там будет видно, надеюсь, ночевать в чужом населенном пункте мне не придется...
Я не села с Марселем в один вагон, не думаю, что он заподозрил бы слежку и начал заметать следы, выскочив на первой попавшейся станции перед самым отходом электрички, отсекая от себя преследователя. Он был слишком погружен в собственные думы. Я пристроилась на скамейке рядом со словоохотливой пенсионеркой и поинтересовалась, далеко ли станция "Морская", на что мне был дан содержательный ответ, включающий перечисление всех предыдущих остановок, в итоге я сбилась со счету и в заключении услышала успокаивающую подсказку, позволяющую на время расслабиться.
- Минут сорок езды.
После ответа дама преклонных лет решила, что нашла благодарного слушателя и всю дорогу рассказывала о перипетиях собственной жизни.
Удивительно, - подумала я, выходя из электрички на нужной станции, - весь пересказ занял сорок минут... Жил человек, жил, а вспомнить почти нечего. Ну, родился, учился, женился... Или не женился, - вздохнула я, вспомнив о собственных неудачах в личной жизни, - годы прошли, ты оглянулся назад, увидел собственных детей и внуков, в лучшем случае, и горстку счастливых дней, непосредственно связанных с последующими поколениями. Увы, это все. Но кому-то достаточно и этих воспоминаний, но не самообман ли это? Или обычное желание спрятать подольше горечь по быстро пролетевшей жизни, не успевшей включить в себя все радости? Личные радости! От путешествий, знакомств, впечатлений...
Мои рассуждения были прерваны появлением на перроне Марселя, чему я была чрезвычайно рада. А то, что за моей спиной не выстроится стройный ряд детей, так еще не вечер. Может, Трегубова, как всегда, окажется права, и находка Силантия приведет меня по нужному адресу, где поселилось мое счастье?
Я осмотрелась на местности и поспешила за мужчиной, который уверенно спускался по лестнице. Моя вагонная собеседница уверяла, что здесь, на берегу Азовского моря, находится несколько баз отдыха и большой поселок. Неожиданно я вспомнила, как много-много лет назад отдыхала с родителями на одной из таких баз. Мама ворчала, что нужно было ехать в приличное место, где условия лучше и море не по колено, но нам с отцом нравилось брести по мелководью, взявшись за руки, и рассуждать на разные темы. Я всегда уважала отца на умение слушать. Мы медленно отдалялись от берега и говорили-говорили, не замечая, что наш путь занял немало времени, а мне всего лишь по грудь...
Не знаю, что ждет меня в ближайшем будущем, но я была благодарна Силке за нахлынувшие воспоминания, от которых на глаза навернулись слезы, а в носу защипало.
Марс шел вдоль забора той самой базы, где когда- то мы отдыхали с родителями, в груди поселилась щенячья тоска по прошлому, когда за тебя все решали близкие, когда ты доставал отцу макушкой до пояса, а в его ладони легко могли утонуть две твоих поцарапанных соседской кошкой кисти рук...
- Довольно! - приказала я себе решительным тоном, не заметив, что высказалась вслух.
- Извините, не расслышал, - сказал шествующий в том же направлении, но чуть поодаль, интеллигентный мужчина возрастом за шестьдесят, с трудом удерживающий спину в строго вертикальном положении, заприметив во мне объект, способствующий поддержанию собственной формы.
- Мысли вслух, - улыбнулась я. Мужчина мне понравился с первого взгляда: я заметила, что старческое занудство не поселилось в нем, как и пренебрежение собственной внешностью. На нем были светло-бежевые брюки и сорочка в тон, приличные туфли стоимостью в несколько пенсий, свидетельствующих о наличии обеспеченных чад, в руках он нес черный кейс, не гармонирующий с его видом старосветского помещика.
- Леонтий Павлович Востриков, - представился он. Я пожалела, что на его голове отсутствует шляпа, которую он приподнял бы при знакомстве, вернув нас в начало прошлого века.
- Виолетта Григорьевна Самсонова, - ответила я и почувствовала, как лицо наливается пунцовым цветом, как бочок яблока, выглядывающий из ветвей и обнаруженный солнечным лучом.
- Очень рад, - с чувством заметил Востриков и приложился к моей ручке, давно не бывавшей на экзекуции у мастера маникюра.
Говорила мне Ника, всегда надо быть во всеоружии, - мысленно взвыла я, еще раз окинув взглядом достопочтенного джентльмена.
- Ты должна помнить, как Отче наш, - твердила подруга, - на женщине должно быть надето красивое белье! Вдруг представиться случай освободиться от одежды, когда тебя захлестнет волна сексуального желания, и что ты увидишь?
- В порыве страсти, ничего! - отвечала я.
- Ложь! Девушка в любом возрасте, стоящая на грани безрассудства, старается увидеть себя глазами мужчины, подталкивающего ее к краю обрыва! - изрекала Трегубова, прожигая меня возмущенным взглядом. - И что она заметит? Бюстик некогда голубого цвета и трусики ядовито-лимонного с несуразным цветочком спереди, которые мгновенно отрезвят молодого человека, вспомнившего в самый ответственный момент про неотложные дела и оставившего даму на краю обрыва!..
Отсутствие маникюра подобно несочетанию поношенного белья, - с неудовольствием подумала я.
Мы продолжали медленно передвигаться за неторопливым Марселем, что мне было на руку. Радовало присутствие немолодого человека, оказавшимся приятным нелюбопытным собеседником. Никто не заподозрит в слежке женщину, шествующую рядом с мужчиной, годящимся ей в отцы.
Жаль, что ему столько лет, - с горечью подумала я. - Вот бы встретить такого же, но вдвое моложе! - Размечталась я, не забывая улыбаться и покачивать в знак согласия головой.
Тем временем базы отдыха остались позади, впереди замаячил редкий лесок, сквозь заросли которого заблестело мелководное Азовское море. Марселю были привычны местные красоты, он смотрел себе под ноги, словно проселочная дорога таила в себе неприятные сюрпризы. Вскоре появились строения, это был поселок, о котором мне рассказывала попутчица. Я решила, что конечной целью пути Леонтия Павловича является, именно, он, и совсем скоро мне придется расстаться с человеком, неожиданно завладевшим моими мыслями. Я представляла его с курительной трубкой, которую перехватила Вероника, и млела от соответствия - Леонтий, как никто, прекрасно смотрелся с находкой Силантия!
Мое внимание переключилось на объект наблюдения, который проскользнул за калитку. Его фигура с опознавательной кепкой на голове помаячила за деревьями и скрылась в одноэтажном кирпичном доме. Я резко затормозила, не доходя до него десяток метров.
- Ну, мне пора, - нашлась я и протянула руку седовласому мужчину.
- Вы здесь живете? - удивился Востриков и кивнул в сторону заинтересовавшего меня дома, к которому приклеился мой взгляд.
- Нет, я просто... прогуливалась, а теперь мне нужно возвращаться.
- На одну из баз отдыха? - заинтересовался он. Я обреченно кивнула, устав от лжи. Сегодня мое вранье перевесило истории, выдуманные за все легкомысленное детство.
- Я заметил Вас еще в электричке...
Сейчас начнется "вывод на чистую воду", - подумала я и превратилась в песчинку под ногами - так мне не хотелось быть уличенной во всех смертных грехах. Или начнет нести разную несуразицу: Вы мне так глянулись, что захотелось вспомнить молодость и приударить за Вами. А не разделите ли Вы мое одиночество? А не уделите ли полчасика старику, не держащему в голове разных непристойностей? Всего лишь чашка чая с моей стороны и благосклонная улыбка с Вашей...
Господин Востриков как-то сразу переменился, даже помолодел лет на десять, исчез старосветский помещик. Передо мной стоял реликтовый барс, почуявшим добычу. С глаз исчезла пелена тумана, свойственная людям старшего возраста, которая ясно дает понять: они живут в мире воспоминаний, перебирая в грезах счастливые моменты прошлого, иногда выныривая из него, убеждаются, что там лучше и снова возвращаются в свой мирок. Они вальсируют туда-сюда, не задерживаясь в настоящем, где их ждут болезни и невнимание близких. Они мудры и выбирают мирное существование в кругу родных разных поколений и желают одного - переложить полномочия предводителя клана на другие, более выносливые плечи.
Передо мной стоял не пенсионер, переехавший в деревню, чтобы провести в расслабленной лени и подведении итогов жизни остаток дней, а руководитель холдинга, держащий в своих руках все бразды правления и не спешащий уходить на покой.
Поэтому я отмела мысль, что Леонтий Павлович станет раскидывать комплименты в мой адрес, как семена в благодатную почву, и заверять в светлом чистом чувстве, родившемся в его сердце под стук колес электропоезда.
Я не стала брать инициативу в свои руки, а решила подождать продолжения, как в сериалах, когда одна серия заканчивается на самом интересном месте, и с нетерпением ждешь следующей.
Сегодня серии шли нон стопом. Востриков взял меня под локоток и увлек под сень раскидистой вишни, ствол которой почти сросся с коричневым забором. Под деревом стояла крепкая скамейка того же цвета, видно хозяева закупили коричневую краску в избытке. Мы дружно опустились на скамью и, не сговариваясь, покосились на дом, в котором исчез Марсель. Собственность носатого субъекта находилась через два двора от гостеприимного природного крова, скрывшего нас от любопытных глаз.
- Виолетта Григорьевна, я хочу признаться, что следил за вами от самого вашего дома. - доверительным тоном сообщил мужчина-барс, не выпуская из цепкой ладони моего локтя.
- Час от часу не легче, - выдохнула я и отодвинулась. - Зачем это Вам нужно?
Востриков хотел перейти к объяснениям, но в его кармане натужно завыл мобильный телефон. Он извинился, отошел на пару метров и тихо сказал.
- Да, Сережа... Со мной все нормально... Не волнуйся... Я должен был все сделать сам... Конечно, я тебе доверяю, но ты и твои ребята могли наломать дров, а я действовал осторожно... Сейчас?.. Сейчас я на станции "Морская"... Знаешь, где это? Хорошо, я не стану лезть на рожон... Обещаю дождаться тебя...
- Леонтий Павлович, Вы кто? - не выдержала я, внимательно выслушав монолог Вострикова и мысленно превратив его в диалог.
- Пенсионер, - недовольно заметил он, будто считал это слово уничижительным.
- Ну, да, - недоверчиво высказалась и стала изучать его туфли, как аргумент, уличающий его во лжи. Бывает день радио, день влюбленных, день матери, а сегодня день вранья, - с облегчением подумала я, сняв с себя груз ответственности.
- Пенсионером я стал недавно, а до этого руководил одной... организацией, - нашелся Востриков.
- Понимаю, - протянула я. - А организация эта известна не только в России, но и за ее пределами, - съязвила я.
- Почти, - расплывчато подтвердил мужчина. - Недавно передал бразды правления единственному сыну, а он...
- Не оправдал Ваших надежд, и пришлось вернуть себе руль, - перебила я, устав от тумана.
- Оправдал, но...
- Вы решили поделиться со мной своими семейными тайнами? - на сегодня я была полна чужими рассказами под завязку, как мешок с яблоками в урожайный год.
- Виолетта, Вы невольно оказались причастны к неприятной истории.
- Я? - наигранно удивилась я, приложив руку к груди, будто играла в пятнашки.
- Я Вам все расскажу по порядку, - торопливо сказал Леонтий и присел на скамью. Вынос грязного белья из собственного дома давался ему нелегко - он призадумался, а я решила, что мужчина передумал, сейчас распрощается и уйдет, но нет... - Я остался вдовцом, когда сыну было семнадцать лет, он окончил школу, затем университет. Я звал его к себе на работу, но он не желал быть сынком при богатом папочке и отбыл в Москву, чтобы строить жизнь самому. Когда Владимир уехал, я впервые почувствовал одиночество. Целый день среди людей, а домой придешь, и волком выть хочется. Поэтому старался реже бывать дома. На одном светском мероприятии я заметил очаровательную девушку.
- Моложе на пару лет собственного сына, - не удержалась я от колкости.
- Вы правы, но Надежда показалась мне разумной и понимающей.
- Естественно, она сразу сообразила на каком мешке денег Вы сидите, навела справки о возрасте и радостно заверила в ответной любви, которая много времени не займет.
- Грубо, но доходчиво... Вы считаете, что меня давно пора сдать в утиль? - не обиделся он. В его глазах запрыгали чертики, словно он заставил меня решить сложную задачу и ждет, как я буду выкручиваться.
- Совсем нет, - покачал я головой. - Только Вы не там искали настоящие чувства. На светские вечеринки ходят дамы - рыбачки, - со знанием дела заявила я, словно не покидала таких мероприятий. - Она насаживают наживку- искренность на крючок и ловят уставших от многолетних трудов седовласых джентльменов. Преграда в виде пожилой жены для них не проблема, а уж, если мужчина холост, то... народные актрисы отдыхают!