После завтрака Эдик настоял на прогулке. От утреннего ненастья не осталось и следа, на лазоревом небе висел солнечный блин, порывы ветра высушивали асфальт, как это делают рабочие-асфальтоукладчики, проделывая подготовительные работы. Если бы не свежий ветер, горожане сполна ощутили бы на себе круговорот воды в природе, результатом которого является удушающее испарение и следующим за ним проливным дождем.
Женя предложил привычную прогулку по парку, его подопечный заявил, что желает надышаться выхлопными газами: проехаться по тротуару вдоль дороги, запруженной автомобилями. Помощник безропотно согласился, лишь удивленно вскинул брови. Естественно, Тузикевич пожелал направиться к булочной, а затем двинуться обратным путем молодого человека, ставшим невольным героем сегодняшнего рассказа. Они проехали два квартала и заметили на противоположной стороне улицы группу людей, отрезанных от непонятных пока действий полиции оградительной полосатой лентой. За соблюдением временных границ следили стражи порядка невысокого ранга. Но работа доставляла им удовольствие и предоставляла власть, пусть и ограниченную, над любопытствующим людом. Мало кто удалялся от толпы, прибывали и прибывали новые массы, прознавшие о происшествии, случившимся в благополучном районе. В основном в массах преобладало население пенсионного возраста, позабывшее о своих делах, о неизлечимых болезнях, о проблемах, о ток-шоу, чередой идущих на разных телевизионных каналах, но не набивших им оскомину: до хлеба и зрелищ народ всегда охоч. А тут не просто зрелище, на лицо преступление! Моментально рождается куча предположений и домыслов. В центре внимания оказываются люди, лично знавшие пострадавшего. Они раздают интервью налево и направо, причем предыдущее повествование обрастает все новыми и новыми подробностями жизни несчастного человека, не предполагавшего, что его жизнь оборвется ранним июньским утром, когда он выйдет из подъезда, чтобы отвести супругу в аэропорт. Как жизнь не закончена? Так он жив? Только ранен? В словах нет успокоения, напротив, явное разочарование, будто собственная работа не завершена, и теперь предстоит ломать голову, как все поправить.
Появление симпатичного мужчины на инвалидной коляске, заинтересовавшегося действиями полиции, заставило главных интервьюеров переключиться на него. Потому что можно заодно выпытать причины его заболевания. И только началось спешное и сбивчивое повествование, как подъехал еще один полицейский автомобиль. Из него вышел плотный мужчина, на погонах которого красовались три звезды, накоротко переговорил с человеком в штатском и скрылся в подъезде.
Эдуард Тузикевич и Евгений Тимофеев слушали восторженные речи о том, какой прекрасный человек Дмитрий Олегович Обносов, скольким пациентам он спас жизнь. Слушали и недоуменно переглядывались. Восторженная речь перемешивалась с осудительной: у кого только рука поднялась на такого известного в области урологии доктора?! Добавлялась нотка жалости к его супруге - Маре Филипповне Обносовой, на глазах которой произошло покушение, слава Богу, неудачное. Хотя... Еще неизвестно, задеты ли жизненно важные органы и как пройдет операция. Постепенно в хор голосов затесалось противоречие: у отдельных граждан прежний восторг к эскулапам сменился явным недовольством их профессионализмом. Разговор отклонился от темы, пенсионерки переключились на собственные взаимоотношения с людьми в белых халатах.
Тузикевич получил не полную информацию, поэтому вернул говорливых женщин к нужной теме.
- Наверное, пострадавший известная личность в нашем городе, раз расследование взял под свой контроль первый заместитель руководителя следственного управления.
- Это тот, который только что приехал? - уточнила дама лет шестидесяти с тщательно уложенными волосами и в синем платье в белый горох.
- Да. Это полковник Горохов.
- Вы с ним знакомы? - прицепилась та же гороховая дама.
- Шапочно, - уклонился от прямого ответа Эдик.
- А вы...
- Да, погоди ты, Клавдия Михайловна! - перебила ее суровая пенсионерка в пестром халате и в тапочках, которая сильнее всех обличала врачей за их нежелание уделять ей столько времени, сколько она пожелает. - Не лезь к человеку! Он тебя об одном спрашивает, а ты...- Она задвинула Клавдию Михайловну за свою спину, чтобы та не мешала делиться знаниями и наблюдениями с мужчиной, который, на ее счастье, не посвящен в перипетии семейной жизни семьи Обносовых.
Прежде чем приступить к доверительному монологу, она подняла глаза на окна четвертого этажа с коричневыми стеклопакетами, за которыми, видимо, и проживал специалист в урологии вместе с супругой, носившей редкое имя Мара. В данный момент Мара подверглась, как свидетель преступления, допросу важного полицейского чина с тяжелым взглядом. Пока как свидетель - весьма ценное уточнение, уж потом следствие разберется, кто "заказал" ее мужа. В жизни всякое бывает... О чем не преминула рассудить всё та же Клавдия Михайловна, пытаясь вновь выйти на первые позиции. Никто с ней спорить не стал, видимо, придерживались такого же мнения. Все принялись дружно изучать окна на четвертом этаже, надеясь, что события в квартире вот-вот переместятся в легко обозреваемое для наблюдателей место. Одна из женщин не сдержалась и обронила:
- Ни стыда у людей, ни совести. Муж висит на волоске от смерти, а они милуются в его квартире.
Дама в пестром халате почувствовала, что разговор уходит из-под ее контроля. И только собралась сказать что-то очень важное для мужчины-инвалида, но вновь вмешалась Клавдия Михайловна.
- Он тоже не без греха. Ни одну медсестру в клинике мимо себя не пропустит. Уж я то знаю. - И обидчиво поджала ярко накрашенные губы: интерес уролога ее не коснулся.
- Бабы! Как вам не стыдно! - попыталась взять инициативу в свои руки дама в халате, но не тут-то было.
- Чья бы корова мычала, а твоя бы помолчала, - отчеканила самая возрастная их всех присутствующих - старушка с палочкой в руках. - Забыла, как...
О чем забыла одна и что ей решилась напомнить другая, двое мужчин слушать не стали: все, что нужно, они узнали. Поэтому поспешили повернуть назад. Добравшись до дома, они, не сговариваясь, направились в любимый парк.
До парка ехали и шли молча. Уже оказавшись под сенью каштанов, Женя не сдержался и спросил:
- И что вы обо всем этом думаете, Эдуард?
- Совпадение, что же еще, - насупившись, ответил Тузикевич. - Надеюсь, ты не вдохновился идеей, что после аварии у меня открылись экстрасенсорные способности? Уверяю, я не могу с первого взгляда сказать, что было, что будет, чем сердце успокоится.
- Конечно, не вдохновился, но этому совпадению должно быть объяснение.
- Лично у меня объяснений нет, - наморщил лоб Эдик, выказывая работу мысли. - Но мы можем... кое-что выяснить, чтобы подтвердить или опровергнуть причастность Гаврюшки Шкляева к покушению на Дмитрия Олеговича Обносова.
- Не хотите ли вы сказать, что знакомы с Гаврилой, и были... были осведомлены и его коварных планах? - осмелел помощник. - На самом деле не видели его на углу у булочной? А?
- Б! - не сдержался Тузикевич и задал резонный вопрос. - Скажи - зачем мне это надо?
Женя промолчал.
- Если мы хотим общаться друг с другом, как прежде...
- Если я вас не устраиваю, то могу уйти, - с вызовом произнес Тимофеев, не дождавшись продолжения начатой фразы, и вздернул подбородок.
- Что это с тобой? Раньше был сдержанным, тихим, исполнительным человеком, а сегодня тебя будто бы подменили. Жень, это точно ты, а не твой брат-близнец?
- Это я. У меня нет братьев. Был старший брат, но он погиб. Несчастный случай. Давно это случилось. Мне в тот роковой день десять лет исполнилось, а брату семнадцать было. Мы вместе с родителями и их друзьями отдыхали на берегу реки, жарили шашлыки, удили рыбу, играли в волейбол, в бадминтон, в футбол - клуб по интересам. Никто не заметил, как брат... утонул. Его подруга Анечка тоже с нами была. Он ей сказал, что пойдет купаться. Она не стала его отговаривать, несмотря на то, что была середина мая. Вода в реке была холодной. Наверное, далеко заплыл, ногу свело судорогой. А Анечка присела в тенечке и задремала.
- Почему на помощь не позвал?.. Жень, давай остановимся у той скамейки, я не могу с тобой разговаривать, когда не вижу твоего лица.
- Может, он и звал, да никто не услышал. Музыка громко играла, народ визжал, перекрикивался. Мы с приятелем в футбол гоняли. Когда была готова очередная партия шашлыков, все снова собрались за столом, и только тогда заметили, что брата нет, - добираясь до скамейки, рассказал Тимофеев. Поставил инвалидную коляску к ней боком и уселся сам. - Эдуард Маркович, вы так побледнели. Вам плохо? Может, воды? - Забеспокоился он.
- Голова разболелась.
- Вернемся домой?
- Не хочу... Женя, купи, пожалуйста, мороженое. У клумбы стоит будка мороженщицы.
- Я знаю, где продают мороженое.
- А почему так на меня смотришь, словно я попросил помочь мне уйти из жизни?
- Вы всегда говорили, что терпеть не можете сладкого.
- Один раз, дело было в далеком детстве, на спор съел три кило ананасовых конфет. С тех пор, как отрезало. А сегодня неожиданно захотелось мороженого.
- Ничего удивительного, - хмыкнул Евгений, - сегодня особенный день. Кое у кого открылись экстрасенсорные способности.
- Да брось ты, - отмахнулся Эдуард. - Иди за мороженым...
Мороженого Тузикевичу хотелось меньше всего, но на глаза попалась будка мороженщицы, поэтому он и отправил к ней своего помощника. Надо было побыть одному хотя бы короткий промежуток времени, и подумать, почему при упоминании Женькой погибшего брата у него начало что-то щелкать в голове, как будто кто-то перекидывать костяшки счет с одной стороны на другую. Этот звук Эдик помнит с детства: его бабушка работала бухгалтером и часто делала балансовые отчеты дома. В ту пору уже были калькуляторы, и бабушка ими умело пользовалась, но не хотела таскать здоровенную вычислительную технику фирмы "Электроника" домой. Ее выручали привычные счеты, на которых она виртуозно делала все математические операции. Счеты таскать было не нужно, они давно "квартировали" в их доме и служили игрушкой для внука.
Эдик провожал глазами помощника, который чувствовал его пристальный взгляд и два раза обернулся. Но Тузикевич смотрел на него и не видел. Он видел молодого парня, чем-то похожего Женю. Парень стоял на песчаном берегу и следил за баржей, которая шла по реке. Потом он оглянулся, кому-то помахал рукой, что-то прокричал, сбросил одежду и бултыхнулся в воду...
- Вот ваше мороженое, - услужливо произнес Тимофеев и протянул Эдуарду конус в фольге. В другой руке был зажат еще один конус - для себя. - Вы меня извините за резкость. Конечно, я дорожу своей работой...
- Довольно реверансов!
- Меня вывели из равновесия странные совпадения. Я не люблю загадок. Если что-то не могу объяснить или не могу сделать, начинаю беситься.
- Еще скажи, что ты во всем виноват: ты же мне предложил заняться сочинительством.
- Я предложил, - с глубоким вздохом подтвердил Евгений. - Я могу понять, что, взглянув на парня с кровоподтеком под глазом, вы подумали об ударе оптикой. Чтобы не быть банальным и не писать об элементарном мордобое. Вы сами об этом мне говорили. Но не могу понять другого: почему в качестве жертвы вы выбрали врача-уролога, который зарезал мать парня на операционном столе?
- А потому, Женя, что я долгое время провел в больнице. Такого наслушался, такого насмотрелся, на всю жизнь впечатлений хватит.
- Все равно, совпадение выглядит... подозрительным.
- Давай лучше поговорим о твоем погибшем брате Андрее...
- Я не называл его имя. Я точно помню. О нашей семейной трагедии вашей матушке рассказала моя мать?
- Сегодня я услышал эту историю впервые. Маменька тоже не в курсе, иначе пересказала бы мне... А разве ты не называл имя брата? - не поверил подопечный.
- Да, моя мать старается лишний раз не бередить рану. Прошло тридцать с лишним лет, но все равно не может себе простить, что не уберегла старшего сына, - с глубокой печалью произнес Тимофеев, опустив ответ на вопрос.
- Тело Андрея нашли?
- Не нашли. Долго искали, но безрезультатно. Мне иногда кажется, что мать до сих пор надеется на возвращение старшего сына. Эта надежда придает ей жизненных сил. И выглядит она отлично, ей никогда не дашь её семидесяти лет. Сами знаете - до сих пор работает и на заслуженный отдых не собирается. Опять же выскажу свои предположения: думает, вот вернется Андрей, и не узнает свою постаревшую мать. Отец по сравнению с ней старик. Хотя, вполне здоров, только жалуется на радикулит... А почему вы спросили о поисках Андрея? - опомнился Евгений.
- Просто спросил, - невразумительно ответил Тузикевич. - И не сверли меня взглядом, никаких видений относительно твоего брата у меня не появилось.
- Ой ли?
- Еще предложи мне написать продолжение трагической истории, у которой совсем неожиданно оказался счастливый конец!
- Зачем? - не сообразил Евгений, соловело поглядывая на мужчину с мороженым в руках. Он брезгливо держал конус двумя пальцами, словно это была невиданная гадость.
- Зачем, зачем, - с явным недовольством повторил нелюбитель мороженого, - чтобы моя писанина в точности повторилась в жизни. Вот зачем! Но хочу тебя сразу предупредить - не получится. Потому что я не предвидел покушение на убийство Обносова... Ну и фамилия, представляешь себе человека в рваных обносках, с избитыми в кровь босыми ногами. И за кадром звучит музыка из кинофильма "Генералы песчаных карьеров".
- Обожаю и музыку, и песню в исполнении группы "Несчастный случай", - вдохновленно признался Тимофеев, затянул "Я начал жизнь в трущобах городских...", но был нагло прерван своим работодателем:
- Нам песен не надо, дискуссий давай! - с революционным апломбом выдал бывший капиталист.
- Извольте, - передал эстафетную палочку недавний исполнитель чужих песен.
- Продолжаю скомкано выражать свои соображения по поводу сегодняшнего оконного лицезрения. Я увидел человека, вывернувшего из-за угла. Под его глазом живописно запечатлелся кровоподтек. В голове сама собой сочинилась история - якобы он получил оптикой в глаз после выстрела из винтовки с оптическим прицелом. Зачем она ему понадобилась? Чтобы отомстить человеку. За что отомстить? За смерть близкого человека. Почему жертвой стал медик, ты уже знаешь.
- Согласен, индийская мелодрама заинтересует узкий круг читателей. Чего не скажешь о вашем рассказе, предназначенном для любителей коротких детективов, не приветствующих "долгоиграющую жвачку". И всё бы ничего, но вы обрываете повествование на самом интригующем месте. Лишь даете понять, как расправился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем.
- За легкое соприкосновение с Гоголем спасибо, - благодарно кивнул головой начинающий литератор. - Интриги не вижу, и так все ясно. Зачем описывать то, что сто раз читали в других детективах: наемный киллер тщательно выбирал удобную диспозицию, долго изучал распорядок дня своей жертвы, без проблем выполнил свою работу, спокойно покинул место преступления. Без сомнения опытный следователь раскроет это преступление, убийца понесет заслуженное наказание. Хеппи энд! Финита ля детектива! Что еще?
- Зло наказано, преступный элемент заточен в подземелье, - бодро закончил Евгений.
- Приятно иметь дело с единомышленником, обладающим чувством юмора.
- Весьма польщен, - расшаркался помощник, едва не испачкав одежду подтаявшим мороженым. Быстро прикончил мороженое и, придав голосу таинственность, поинтересовался, - И что нам теперь делать?
Эдик заметил, с каким удовольствием он уплел неприятную на вид сладость и без лишних объяснений протянул ему свой нераспечатанный конус. Лишние уговоры не потребовались.
- Предложи еще отправиться в полицию, чтобы сделать важное заявление: мы знаем, что уролога Обносова убил человек по имени Гаврила Шкляев! Представляю их физиономии, когда они узнают, что Гаврилы Шкляева в природе не существует.
- А вдруг он существует?
- Женя, не мели чепухи! Я породил этого парня. Имя прилепилось к нему с первого взгляда. У него было лицо удивленно-пришибленное. Не скажу, что точная копия теленка Гаврюши из "Трое из Простоквашино", но что-то общее есть.
- Как можно сравнит лицо человека с мордочкой теленка?
- Можно, - сощурившись, констатировал Тузикевич. - Парень едва вывернул из-за угла, я а я сразу понял - Гаврюшка!
- А фамилия Шкляев? От худобы?
- Догадливый ты мой! Конечно, от худобы. Шклявый, одним словом. Поэтому нет смысла искать человека с таким именем и фамилией.
- А мне стало интересно! Вдруг вы угадали первые буквы? С полным совпадением я соглашусь - это абсурд.
- Поехали домой. Для начала я почитаю сводку криминальных происшествий по городу, чтобы побольше узнать о сегодняшнем покушении, а потом будем думать, что делать дальше.
- Сейчас у нас по плану процедуры, потом обед.
- Евгений Борисович, о каких планах может идти речь, если вокруг происходят странные дела! Переходим на военное положение...
Всю дорогу Тимофеев уговаривал своего подопечного напрячься и узнать, как на самом деле зовут Гаврилу Шкляева: он решил, что ему это подвластно. Сначала Тузикевич пытался вразумить его, потом махнул рукой и отключился от рассудительного монолога, смысл которого вертелся вокруг того, что любой преступник должен понести заслуженное наказание, и месть человеку, от руки которого погибла женщина, не может быть оправдана.
Эдуард Маркович совершенно запутался. В голове вертелись мысли об Андрее Тимофееве, об отце Андрея и Евгения, у которого нет ни одной болезни, кроме радикулита, и почему-то о продавщице мороженого, у которой приобрел два конуса сладкоежка Женька. Во время их посиделок на скамейке в парке взгляд Эдика постоянно перемещался на будку у клумбы, где находилась румяная девица. И когда они засобирались домой, он специально попросил своего "няня" доехать до клумбы, сделать круг и поехать в обратном направлении.
- Женя! Помолчи хотя бы минуту! - резко остановил Эдуард увещевания Тимофеева, который от неожиданного вскрика замер с открытым ртом, но тут же его закрыл. От возмущения даже клацнул зубами. До его недовольства инвалиду не было никакого дела. Только Женька собрался перебраться через проезжую часть, как еще один окрик подопечного его остановил. - Стоп машина!
- Что не так? - с явным неудовольствием спросил Евгений, огибая инвалидную коляску и застывая перед подопечным по стойке смирно. Но поза таила в себе не безоговорочное подчинение, а желание докопаться до истины любой ценой.
- Давай вернемся в парк, - очень спокойно предложил Тузикевич, но не убедительно.
- Опять хотите мороженого? - съязвил Евгений, который пошел сегодня вразнос. От непонятности происходящих событий, как он сам пояснил.
- Хочу посмотреть на продавщицу.
- Весьма примечательная девица, есть на что посмотреть, - пробасил Тимофеев, возвращаясь к обязанностям человека, управляющего транспортным средством.
- Не ерничай, тебе это не идет.
- Я не ерничаю, я опять злюсь, потому что не могу разгадать ваши мысли. Нежели вам показалось, что девушка имеет отношение к нашему Гаврюшке?
- Я не знаю,- недовольным голосом отчеканил Тузикевич.
Они вернулись к клумбе, на которой были высажены в красивом порядке разноцветные бархатцы. Подъехать близко не решились, остановились строго напротив девушки-мороженщицы, расстояние измерялось диаметром клумбы. Эдик сосредоточился на румяной оживленной девице, Женя - на карапузе, который пытался самостоятельно ходить, постоянно падал, но не оглашал криками весь парк. Молодой отец подхватывал сына на руки, он вырывался, требуя самостоятельности. Хождение "за руку" тоже резко отвергал.
- Упорный пацан, - не удержался от комментария Тимофеев. Эдуард оторвался от изучения улыбчивой девицы, которая бойко обслуживала любителей мороженого, вереницей выстроившихся к ней в очередь.
- Ну, да, это ребенок, - с непониманием на такую гениальную сообразительность подтвердил Евгений. - Еще и года нет...
- Поехали к мороженщице, - твердо произнес Эдуард. - И быстрее, быстрее.
- Молодой человек, здесь очередь, разве вы не видите! - возмутилась бабушка, крепко державшая за руку упитанную внучку лет семи, когда мужчина на инвалидной коляске их нагло оттеснил от долгожданной покупки.
Мужчина никак не отреагировал, даже не повернул головы в ее сторону, и обратился к продавщице мороженого с вопросом, который она никак не ожидала услышать.
- У вас есть маленький ребенок?
- Есть, - пролепетала она, улыбка тотчас стерлась с губ.
- Вам надо срочно бежать домой! Срочно!
Девушка испуганно пробормотала:
- Ой, мамочки, - и сорвалась с места.
Очередь не стала роптать, проводила удивленным взглядом бегунью, почти парившую над землей. Когда она скрылась из вида, все сосредоточились на человеке-инвалиде.
- А что, собственно, случилось? - спросила та же инициативно-раздражительная бабушка с семилетней внучкой. Внучка сверлила загадочного дядьку суровым взглядом, сосредоточенно ковыряя в носу пухлым указательным пальцем, который с большим трудом проделывал себе дорогу в несчастной ноздре.
- Надеюсь, что ничего не случится, - все же с ноткой беспокойства ответил Эдуард и обратился к своему помощнику.
- Женя, тебе нужно подменить мороженщицу. Цены указаны, так что ты быстро освоишься.
Евгений спорить не стал, но посмотрел на Тузикевича, как смотрели советские люди на первого космонавта - с безумным восхищением и бескрайним уважением.
Девушка вернулась минут через тридцать, и сразу бросилась к Эдуарду Марковичу с объятиями. Окропила слезами его футболку и начала рассказывать. Тут же подтянулись люди, присутствующие при начале интригующего действа.
- Моему сыну полтора года. Хотела немного подзаработать в летний период, пока мама, а она у меня учительница в школе, ушла в отпуск. Когда вы спросили о ребенке, а потом приказали срочно бежать домой, я почувствовала такую тревогу, что словами не передашь. Хотя, до этого была совершенной спокойной. Не помню, как добралась до дома. Кажется, на такси. Водитель с меня даже денег не взял, заметил, в каком я состоянии. Взлетела я на свой этаж, заскочила в квартиру и сразу к сыну. А он... - Девушка с трудом совладала со слезами. - А он стоит на подоконнике у раскрытого окна и опирается ручонками на москитную сетку. Еще бы мгновение, и он бы выпал с четвертого этажа.
- А бабушка где находилась в это время? - с осуждением в голосе спросил Евгений, выбираясь с чужого рабочего места.
- Бабушка жарила блинчики на кухне, а Витюшка в это время всегда спит. Он спит днем по три часа, иногда и больше, - пояснила мать малыша. - А сегодня проспал час, проснулся и залез на подоконник. Рядом с окном стоит кресло, он с его помощью и добрался до окна.
- Нельзя быть такой беспечной, когда рядом маленький ребенок, высказалась бабушка пухлой семилетней внучки, решившись вторично полакомиться мороженым.
- Я вам так благодарна, так благодарна! - расчувствовалась мать Вити, не обратив внимания на предыдущую реплику. - Но как вы догадались, что моему сыну грозит опасность?
- Да, как вы догадались, Эдуард Маркович? - поддержал ее Тимофеев, мстительно сощурив глаза.
- Не поверите, но у меня нет ответа. Завидев вас... Как вас звать-величать?
- Серафима.
- Завидев вас, Серафима, у меня что-то сжалось внутри. Потом мы поехали домой, и чем дальше я от вас уходил... отъезжал на своей иномарке, - он похлопал ладонью по поручню коляски, - тем сильнее у меня то перехватывало дыхание, и в горле... что-то мешало. Знаете, так всегда бывает, застревает рыбья кость.
Серафима тотчас кивнула, словно постоянно лопала рыбу, не отделяя скелета, и давиться костями стало у нее привычкой. Чего не скажешь о вредном помощнике, на которого не повлияли чужие откровения, окончательно запутавшие его. Он хмыкнул и отвернулся. Между тем Эдик продолжал сумбурно излагать:
- Мы вернулись, я не знал, с каким вопросом к вам обратиться. Мой помощник что-то сказал о чужом мальчике, и я сразу почувствовал, что с вашим ребенком может произойти несчастье, если вы вовремя не появитесь дома.
- Чем я могу вам отплатить? Только скажите!
- Скажите мне: "Вставай иди! Ты можешь!" - улыбнулся Тузикевич.
Девушка шутку не приняла, с материнской заботой посмотрела на мужчину.
- Придет время, и вы научитесь заново ходить. Я уверена в этом. Потому что вы несете добро людям.
- Смотрите, вы обещали, - сказал Эдик и пожал ей руку. - До свидания, Серафима. Надеюсь, мы еще увидимся. Мы с Евгением Борисовичем часто гуляем в этом парке.
- Едва ли. Больше не оставлю Витюшку даже на свою мать, хочу постоянно быть с ним рядом. Так мне будет спокойнее...
- Интересно, у этой Серафимы есть муж? - задумчиво протянул Тимофеев, когда они снова отправились в обратный путь.
- Чего ж ты у нее не спросил? - с напускным безразличием сказал Тузикевич. На самом деле, ему тоже хотелось узнать, есть ли у полуторогодовалого Виктора отец. Естественно, он есть, но живет ли вместе с сыном.
- Я постеснялся, еще подумает, что я... ею заинтересовался.
- А это не так?
- Эдуард Маркович!
- Я знаю - ты безумно любишь свою жену. Прости, что лишний раз тебе об этом напоминаю.
Евгений посопел за его спиной, но ничего не сказал: лимит возмущений на сегодня был исчерпан.
Когда они вошли в квартиру, Тимофеев ожидал, что его подопечный займется изучением сводки криминальных новостей по городу, пользуясь палочкой-выручалочкой - Интернетом, но он напомнил, что нужно заняться процедурами. Женька удивленно на него покосился, но снова придержал при себе возникшие вопросы и бурлящее недовольство.
Потом был обед и послеобеденный сон. После сна они хотели отправиться на вечернюю прогулку, но на улице потемнело, и опять полил дождь.
Женя чем-то гремел на кухне, Эдуард нашел книгу о герое Великой Отечественной войны генерале Ватутине и стал увлеченно читать. Бубнение кухонного телевизора ему не мешало до тех пор, пока любитель местных новостей не прибавил звук. Приятный мужской голос вещал:
- Сегодня утром в двух шагах от собственного дома выстрелом из винтовки с оптическим прицелом был ранен в плечо известный в городе врач высшей квалификации. Следствие квалифицирует выстрел, как хулиганство, не связанное с профессиональной деятельностью потерпевшего. Его супруга, находившаяся на момент преступления рядом с ним, вызвала полицию и "скорую". Мужчина доставлен в больницу, где ему извлекли из плеча пулю калибра 5,6. Сам пострадавший также считает инцидент хулиганством. Не исключено, что статься "хулиганство" в дальнейшем будет переквалифицирована в "покушение на убийство", и расследованием займутся следственные органы...
- Уже занялись, - с недовольством прокомментировал сказанное диктором Евгений.- Как можно стрельбу из оптической винтовки квалифицировать, как хулиганство?! Хулиганы стреляют из рогатки. Могут и кирпич на голову уронить, - рассудительно произнес он. - Но чтобы стрелять из профессионального оружия киллера из хулиганских побуждений, об этом я слышу впервые... Не хотите работать, товарищи милицейские, так и скажите... А то хулиганство, хулиганство... Сам ты понял, что сказал? - спросил он у диктора, который переключился на выдачу другой информации.
Тимофеев продолжал возмущаться, и его возмущение было направлено не так к диктору или следственным органам, как Тузикевичу, который отказался что-то предпринимать для получения ответов хотя бы на три основных вопроса: как на самом деле зовут Гаврилу Шкляева, скончалась ли его мать на операционном столе, и кто проводил операцию?
Эдик отложил книгу и подъехал к столу, где его давно поджидал ноутбук, чтобы пополнить уже имеющуюся информацию о покушении на жизнь известного жителя города Обносова Дмитрия Олеговича.
Ничего нового Тузикевич не узнал, если не считать адрес, по которому проживал Обносов - улица Капустина, дом ?13. И время, когда было совершено преступление - шесть тридцать. Время точное - жена была рядом, постоянно поглядывала на часы, чтобы не опоздать на рейс. В коротком интервью журналистам она сказала, что собиралась лететь в Ялту, где на завтрашний день было запланировано начало бизнес-форума "Крым - территория новых возможностей"... Оказывается, госпожа Обносова - заместитель министра по культуре и туризму области.
А может, покушались на нее, а не на ее супруга? - подумал Эдуард Маркович. - Кто-то захотел очистить теплое местечко для себя. Подсидеть не получилось, перешел к кардинальным мерам... Вряд ли, - почти сразу запротиворечил он себе. - Потому как за спиной Обносовой стоит влиятельная фигура полковника Горохова. Шила в мешке не утаишь - об их связи могли узнать. Узнать и доложить супруге Горохова! - вдохновился он новой идеей, коих было не перечет. - Она могла пойти на устранение любовницы своего мужа. Надо бы собрать о ней сведения... Но если это сделала сама Горохова, или она наняла начинающего киллера, но мои рассуждения о Гавриле Шкляеве выеденного яйца не стоят,- опомнился он и без долгих рассуждений нашел выход. - Можно предположить, что на Обносова покушался некий молодой человек, испытывающий неровные чувства к госпоже Гороховой. Та его использовала, предложив пройти испытание. Пройдет испытание - получит всё, что пожелает. Меня этот вариант устраивает больше: не нужно искать источник информации в клинике, где заведует отделением уролог высшей квалификации, чтобы узнать имя пациентки, скончавшейся на операционном столе. И это несмотря на то, что путь поиска Гаврилы в этом случае будет более коротким: надеюсь, от руки Обносова не каждый день умирают пациенты. Можно покрутиться возле Гороховой, она выведет на своего пажа и палача в одном флаконе, которому обязательно необходимо успокоение после опасно-легкомысленного проступка... Легко сказать - покрутиться. На меня все обращают внимание...Но можно нанять частного детектива. Или предложить Женьке проследить за Гороховой. За дополнительную плату. Но мне кажется, он и без дополнительной оплаты согласится.
В дверь осторожно постучали. Без долгих ожиданий помощник распахнул дверь, Эдик успел захлопнуть крышку ноутбука.
- Чем занимаетесь? - спросил Тимофеев, придирчиво осматривая помещение, будто был обманутым мужем легкомысленной жены, который неожиданно вернулся домой.
- Сижу, - ответил Тузикевич и скрестил пальцы.
- Пора ужинать.
- А что у нас на ужин?
- У меня к вам важное предложение,- не по теме высказался Женя.
- Внимательно слушаю.
- Давайте сделаем так. Завтра утром вы, Эдуард Маркович, напишете рассказ о первом замеченном прохожем. Мы подождем результатов...
- Каких результатов? Думаешь, у меня вновь получится детектив?
- Там будет видно, - внушительным тоном произнес Тимофеев. - Одним словом, вы пишите, потом мы ждем новостей, если произойдет некое совпадение фактов или лиц участников, только тогда займемся поисками Гаврилы Шкляева, потому что нас это тоже касается. Лично я чувствую ответственность за него.
- Женя! Какая ответственность! Не мы его запрограммировали на убийство, которое не закончилось трагедией. Я увидел в окно парня с намечающимся бланшем под глазом, напридумал черт его знает что, ты уцепился за мой рассказ. А на самом деле он просто подрался с левшой. И все!
- Тогда кто стрелял в Обносова?
- Следствие разберется, кто в него стрелял. Может быть, стреляли не в него, а в его супругу.
- Это могла сделать полковница Горохова, узнав о связи мужа с Марой Филлиповной... Кажется ее так зовут.
Тимофеев читал мысли Тузикевича, но тот промолчал - не стал подбрасывать дровишек в слегка притухший костер предположений. А Тимофеев между тем продолжал развивать свою мысль, предварительно согласившись с Эдуардом.
- Хорошо, пусть следствие разбирается. А мы, на всякий случай, проверим ваши способности. Если ничего не повторится, то мы снимаем с себя всякую ответственность, и забываем об истории с Обносовым. Действительно, какое нам до него дело! А если повторится, то нам придется заняться расследованием, чтобы убедиться в правдивости вашего рассказа.
- Хорошо. Но меня беспокоит другое - как найти объяснение моим предчувствиям и догадкам? Я мог это назвать паранормальными способностями на фоне шокового рецидива. Или принять утреннее сочинительство за параноидальную фантазию, если бы через два квартала от моего дома не произошло покушение на человека. Что-то меня потянуло на место преступления, а мог бы пойти в парк и ничего не узнать. Я не интересуюсь криминальными новостями.
- Если нам было суждено узнать, мы бы узнали. И не забывайте, что ваше предчувствие сегодня спасло жизнь маленькому Вите. И его матери Серафиме.
- Чего это ты зарделся?
- Жарко в комнате, прямо не продохнуть.
- Ага, жарко. На улице резко похолодало. Погода совсем не июньская, начало осени, не иначе. Из окна так дует, что я подмерз, - признался Эдуард и поежился.
- Еще не хватало вам простудиться, - забеспокоился Женя и закрыл форточку. - А теперь поехали ужинать...
Ночь прошла беспокойно. Эдику снился парень в плавках, который стоял по щиколотку в воде и следил за проходящей по реке баржей. Позади парня замерла девушка в желтом сарафане. Ветер играл ее длинными каштановыми волосами, занавесом закрывая лицо, будто из всех сил старался убрать из зоны видимости наблюдателя за баржей. Девушка скручивала непослушные волосы жгутом, перекидывала жгут на грудь. Но едва отводила руки, как жгут распадался, ветер вновь принимался за старое.
Когда баржа величественно проплывала мимо, вода отошла от берега, оголив ступни ног парня. Он двинулся вдогонку за речной водой, не достиг кромки, как вода резко возжелала вернуть себе утраченную территорию. Не ограничилась на достигнутом, решила аннексировать часть суши, доселе ей не принадлежащую. В связи с чем поглотила ноги молодого человека, недоуменно взирающего на самовольство, но ничего не предпринимающего для высвобождения из водного плена, добралась до талии, достигла плеч. Задержалась на этом уровне, как будто задумалась, принимать его в объятия или нет. Решила принять.
Девушка отступала и отступала от реки-захватчика, не желая замочить ноги. На парня почти не смотрела. Он тоже не поворачивал головы в ее сторону, словно был один. Когда расстояние между ними увеличилось, она, наконец, осознала опасность, грозящую ему, хотела предупредить, но было уже поздно.
- Как же так, Андрей? Теперь ты не узнаешь самого главного, - без всяких эмоций проговорила подруга, словно заранее знала о таком такой печальном исходе и мысленно была к нему готова.
Когда река вернулась на свои привычные позиции, поглотив молодого человека - жертву, обреченную на заклание, на берегу появился мужчина в годах. Он не обратил внимания на девушку в желтом сарафане. Долго бродил по берегу, высматривая что-то под ногами. Потом приложил ладонь козырьком ко лбу, изучил ребристую поверхность реки и устало произнес:
- Пора бы тебе вернуться. Но я не гордый, я могу пойти к тебе...
Эдуард проснулся совершенно разбитым. Тяга к наблюдениям и следующим за ними сочинительством пропала. Но мужчина привык выполнять обещания. Вчера вечером он обещал Евгению провести эксперимент, и он приложит все силы, подключит сообразительность, что-то там еще, необъяснимое простыми словами, и выдаст фантасмагорию. Никак иначе его литературный шедевр не назовешь.
Тузикевич поскреб небритую щеку, одарил ненавистным взглядом свои мертвые ноги, скривившись, мстительно ущипнул одну ногу, потом другую, боли не почувствовал, и окончательно приблизил настроение к нулю.
- Погода сегодня прекрасная! - с искусственным энтузиазмом воскликнул он, надеясь себя расшевелить и поддать огоньку закостенелым мозгам.
Погодка, и правда, резко отличалась от вчерашней переменчивости. Было солнечно, еще прохладно, но день обещал быть теплым, если не жарким. Знакомый дворник пока не появился, видимо, тоже не горел желанием приступить к своим обязанностям. Но для Эдика визуальное изучение заоконного действа и переложение действа, обросшего подробностями, на бумагу, это не обязанность, а творчество. Хобби для души. Способ уйти от собственных тяжких дум.
И желание докопаться до истины, если получится.
Из-за любимого угла показалась ободранная кошка. Или кот. Четвероногое животное средней пушистости присело в удобную позу и начало ожесточенно чесать за ухом задней лапой: блохи одолели, сил нет. Неподалеку прохаживалась пара голубей. Непреклонная дама делала вид, что чрезвычайно чем-то озабочена, ее поклонник распушил хвост, и, выписывая фируля, двигался за ней следом. Усатая охотница или охотник, Эдик так и не установил половую принадлежность домашне-уличного животного, подобрался, потом слился с асфальтом - создал эффект цветовой мимикрии, чему способствовала окраска, и стал наблюдать за любовными играми пернатых. Дама продолжала деловито передвигаться, кавалер пуще распушил хвост и начал вертеться на одном месте, исполняя ритуальный танец жениха, не потерявшего надежды. Полное погружение в танец сыграло роковую роль. Котяра варварски схватил несчастного жениха и куда-то потащил. Голубка без сожаления улетела.
- Вот интересно: если бы кот схватил даму, кавалер вступился бы за нее? - задумчиво протянул Эдуард. Ему хотелось, чтобы вступился. Что стало бы очередным доказательством коварства женщин. - Запудрила мужику мозги, а когда с ним случилась беда, она полетела искать себе другого. Хорошо день начался, ничего не скажешь... А что это ты брюзжишь, как столетний дед с кучей болячек! Бери бинокль в руки и занимайся делом. Хорошо, когда у человека есть дело. Хорошо...
Пока Тузикевич корил себя за брюзжание, появился знакомый дворник. Без удовольствия и задора стал водить метлой по асфальту, потом присел на бордюр и закурил. Метлу пристроил рядом. Мимо проезжали редкие автомобили, он провожал их презрительным плевком. Один миниатюрный автомобильчик протарахтел по дороге, миновал грустно-задумчивого плевателя, и припарковался у обочины. Из машинки никто не вышел. С высоты своего пятого этажа Эдик не мог разглядеть водителя, и от этого начал заметно нервничать, можно подумать, сей факт как-то влиял на его будущее. Прошло минуты две, превратившиеся для наблюдателя в пару суток, пока дверца, наконец, откинулась. Сначала показались изящные женские ножки в туфельках на каблучках, затем выпорхнуло небесное создание с белокурыми до плеч волосами. Стройное создание двинулось в сторону булочной походкой сапера, в руках не хватало только суперсовременного миноискателя. Наблюдатель с наслаждением любовался восхитительной женской фигурой, но недолго - пройдя несколько метров, автолюбительница вдруг передумала, и повернула назад. Теперь ее телодвижения напоминали походку манекенщицы, которой усложнили задачу - приказали ускориться. Но за короткое время Эдуард успел рассмотреть прелестное личико с глазами из песни: два бриллианта в три карата.
Чтобы не попасть под власть этих глаз, мужчина сосредоточился на решении вопроса, зачем она вернулась в салон? Ответ родился молниеносно - конечно, всё дело в сумке! При первом появлении изящной сумочки в её руках не было. Как без сумки?! Всем известно - женщина без сумки - все равно, что кот без хвоста. К тому же движущее малогабаритное средство осталось открытым, ключ остался в замке зажигания - кто хочешь, садись за руль и езжай.
Девушка снова впорхнула в салон, не уехала, но и больше не появилась. Значит, дело не в забытой сумке. Благодаря оптическому средству, подаренному маменькой в его далеком детстве, Тузикевич видел кисти женских рук. Пальчики нервно выбивали дробь по рулю.
Вдруг из-за угла, где располагалась булочная, вынырнул мужчина в форме летчика гражданской авиации. Не слишком высокий, среднего телосложения. Лицо отличалось простотой и открытостью. Он резко затормозил, постоял с независимым видом, изображая беспечность. Эдику показалось, что он насвистывает, похожих звуков он не услышал, но губы летчика сложились в трубочку. Вполне допустимо, что он пребывает в напряженной задумчивости - некоторые личности, не отдавая отчета, варьируют мимикой, чтобы поспособствовать мыслительному процессу. Тузикевич приложил все силы для отвлечения собственного мыслительного процесса от шествия в опасном направлении. Ему показалось, что летчика обуревают нехорошие предчувствия, которые воздушным путем передавались на пятый этаж, через окно, возле которого сидел он. Эдуарду захотелось переключиться на кого угодно, только бы забыть о летчике: может появиться панически-неосознанное состояние, в котором пребывал вчера в парке.
Вдруг он не предчувствовал беду с Витей, а сам ее накликал?
Откуда бы взяться предчувствиям? Если пострадал в аварии, пролежал в коме, то обязательно появились экстрасенсорные способности? Полная галиматья! В подобные обмены - возможность передвигаться на шарлатанские способности - Тузикевич не верит. Только для самоуспокоения люди говорят: "Если у тебя забирают что-то важное, то обязательно что-то дадут взамен". Эдик взамен ничего не требовал. Он мечтал ходить, но пока не выбрал нужный путь, по которому пойдет к заветной цели.
А летчик все стоял, как соляной столб, словно ждать окрика с пятого этажа: его должны остановить! Эдуард Маркович сместил взгляд на дворника, решившего заняться своими непосредственными обязанностями. Миниатюрный автомобильчик никуда не спешил, красотка за рулем убрала нервные пальчики с руля и откинулась на спинку сиденья. Тузикевич предположил, что она изучает приятного молодого мужчину в форме через зеркало заднего вида.
Эдуард загадал: если летчик сядет в ее автомобиль, то количество взлетов будет равняться количеству посадок. И нервозность молодого мужчины будет отнесена на счет "похода налево", причем это первый его поход, оттого и возбужденно-нерешительное состояние: и хочется, и колется, и мамка не велит.
Летчик медленно приблизился к месту, откуда просматривалась улица, по которой он прошел несколько минут назад. Кейс, который он все время держал в руках, зачем-то спрятал за спину, будто прикрывал тыл от варварского нападения сзади. Постоял с вытянутой шеей в позе, похожей на позу при сильном икании - не хватало еще стакана воды в руках заботливой маменьки, после чего взбодрился прямо на глазах, сделал резкий поворот на сто восемьдесят градусов. Эдик заметил на его устах самодовольную улыбку. Теперь перед ним был не сомневающийся в себе человек, а киногерой, способный преодолеть все препятствия. Чем ближе он подходил к автомобилю с белокурой красавицей, а он, без сомнения, спешил к ней, тем сильнее складывались губы в обаятельнейшую из улыбок. Глаза были плутоватыми. Пылкий киногерой двигался завораживающе плавно и удивительно экономично. Эдуарду не показалось, что он очумел от избытка чувств.
Когда он оказался в салоне, автомобиль тотчас не сорвался с места, наверное, пара слилась в страстном поцелуе, не продлившемся долго: летчик мечтал поскорее убраться из опасного района, девушка не спорила.
Эдик проводил их благодушным взглядом, осуждать чье-то поведение, обсуждать чью-то жизнь, он не собирался. И описывать страх мужа, решившего изменить ревнивой жене, не будет. Кого этим удивишь?
Может, написать продолжение? Жена узнала, и... убила и мужа, и его любовницу. Во-первых, неоригинально, во-вторых, есть шанс накликать беду на голову двух влюбленных. Доказательство странных способностей пока не предоставлено, поэтому лучше не рисковать.
Но если Тузикевичу нет дела до влюбленной парочки, то почему в голове шумит улей? Мысли хаотично перемещаются, сталкиваются, и вот-вот сложатся в нужном порядке. Эдик этого не хотел, не желал зла ни летчику, ни девушке. Что-то ему подсказывало - сегодняшняя встреча закончится...
Слово "трагедия" едва не сорвалось с его языка.
- Я забыл о них! Забыл! Тем более, все случилось, так как я задумал - он сел в автомобильчик блондинки... Забыл и всё, - вслух уговаривал он себя. - Это лучше и для меня, и для них обоих.
Внезапно перед глазами встала белокурая красавица, отдельно от летчика.
Эдуард вспомнил, как она вышла из автомобиля, как грациозно прошлась. Даже саперская походка не вызвала усмешки или недоумения.
Девушка была очень красива. И не глупа. Жаль ему не удалось с ней пообщаться, но и без короткой беседы была заметна искра ума. Женщины, подобные ей, не ограничивают свою жизнь одной работой и домашними делами, между делом занимаются сердцеедством, что доставляет им массу удовольствий. Делают это из спортивного интереса или из желания осадить гордячку - обладательницу мужа с космическим обаянием. Умные красотки создают вокруг себя выборочную магнитную атмосферу: притягивают нужных мужиков, отсекают пока ненужных, но держат их в состоянии ожидания. Для совсем ненужных магнитная атмосфера творит чудеса - дает ощутимого пинка.
Тузикевич, превратившийся в гениального психолога, сразу заметил, что девушка настроена на злодейство, но злодейство не относится к летчику, скорее - к его супруге, которая и является той гордячкой, которую просто необходимо осадить. Не скажешь, что к летчику она равнодушна. Пока ставила заградительные заборы, привлекала к себе внимание, успела им искренне заинтересоваться. Любовь прописалась в сердце. Надолго ли?
Чем всё закончится, Тузикевичу было без разницы. Но в груди неприятно щемило, в причинах разбираться было страшно. Пришел Евгений, поэтому вслух было рассуждать неэтично, пришлось мысленно приказать себе забыть о людях, забавлявшихся любовными играми.
Приказал и продолжил изучение улицы.
По тротуару шлепали две девчушки лет тринадцати. Рядом с хозяйками трусили два "волкодава", оба размером с котов-подростков, которых постоянно забывают кормить. Четверка явно направлялась в парк для неспешных прогулок по аллеям. Они двигались по улице, на которой стоял дом Тузикевича, на противоположной стороне, подвергнутой пристальному изучению. Но интереса не вызвали, так как не выворачивала из-за угла, а направлялись к углу, и вскоре за ним спрятались. Потом появились на проезжей части, на пешеходном переходе, и скрылись в парке.
Эдик отложил бинокль, подпер кулаком щеку и продолжил наблюдение без оптических средств, причем одним глазом, другой глаз закрыла раздавленная кулаком щека. Стало скучно, захотелось вздремнуть. Мужчина сладко зевнул. Зевок вышел так себе, как у актера, который четверть века исполняет роли последнего плана в виду своей заурядности.
- Кого ты хотел обмануть? - прошептал он, перефразировав слова известной песни. Покосился на дверь, через которую проникали звуки. Подъехал к двери, чуть приоткрыл и позвал в щель Женьку.
- Доброе утро, Эдуард...
- Эдуард, - поставил точку хозяин квартиры.
- Как дела?
- Пока никак. Жень, хочу крепкого-прекрепкого кофе.
- Не выспались?
- Можно сказать и так, - пространно заметил Тузикевич, удивляясь своей ненужной скрытности в простых вопросах. Непонятные события подействовали на него непредсказуемо - он стал непривычно молчалив, как глупые люди, оказавшиеся волею судьбы в заумно-ученой среде, и изо всех сил пытался удержать в узде взбрыкнувшие скачущие мысли.
- А кашу? Овсяную кашу будете?
- Кофе и бутерброд с маслом и сыром. Сыр порежь толстыми кусками.
- Сейчас все будет, - отрапортовал нянь и скрылся.
Эдик сместился к окну. Из-за надоевшего угла выкатилась женщина неопределенного возраста и неопределенного места жительства. На ней была куча одежек без застежек и с застежками, на ногах разбитые мужские полусапожки времен распада Советского Союза. Встречным курсом прошел мужчина в легком костюме, продав который можно купит загородный дом с бассейном, и туфлях, которые можно обменять на туристическую путевку в бывшую страну соцлагеря. Удивительно, что он ходит пешком, не дорожит своей обувью. Оказалось, не ходит, а передвигается по городу на престижном авто, в настоящий момент припаркованном неподалеку. Момент парковки и высадки Эдик пропустил. Мужчина свернул за угол, вскоре появился с букетом в руках. Наверное, проезжая мимо, заметил цветочную лавку, расположенную рядом с булочной, поздно сообразил, что надо порадовать цветами женщину, остановился, вернулся к лавке, купил роскошный букет цветов, теперь возвращается к машине. До этого Эдуард видел только его спину, теперь смог рассмотреть физиономию. И запоздало сообразил, кто перед ним. А перед ним был один из людей, пострадавших от действий более удачливого бизнесмена, который понес заслуженное наказание за все грехи. Этого конкретного человека подкосили материальные потери, но, в отличие от удачливого конкурента, он продолжает бегать на своих двоих. Конкурент выиграл тендер на строительство нового моста, увел крупный заказ из-под носа, теперь потерял всё, наслаждается тихой спокойной жизнью, бережет свою обувь. И не мог предположить подобный исход. В час победы веселился, выслушивал похвалы в свой адрес от подчиненных, крайне заинтересованных в получении такого выгодного заказа. Да, мир обрушился в один момент. Лично для него. И где теперь благодарные подчиненные? Нет их. И никого рядом нет. Только маменька и Женька. Оказывается, нужно было попасть в аварию, покалечиться, продать бизнес, чтобы понять, кто тебе друг.
Представляю, как злорадствовал этот самый Андрюшкин, когда узнал, что со мной случилось, - подумал Тузикевич. - Хотел у меня через подставных лиц выкупить бизнес, но не удалось. Фиг тебе, господин Андрюшкин! Строй свои хибары за городом.
И пусть это не хибары, а дома в элитном поселке, но это не мост - главная стройка не только города, но и всей России, потому как она имеет непосредственное отношение к предстоящему двадцать первому чемпионату мира по футболу, который пройдет в одиннадцати городах нашей страны.
Стройка идет ускоренными темпами, но без участия Эдуарда Марковича Тузикевича. Сам виноват. Голова варит, руки действуют, мог бы руководить, сидя в инвалидном кресле... Не пожелал.
Краем глаза Эдик видел, как женщина без определенного места жительства что-то сказала Андрюшкину. Он покопался в кармане, достал мелочь и брезгливо бросил ей в ладонь, сложенную лодочкой. И скорым шагом добрался до своего спасительного автомобиля, своего мира, где хорошо пахнет, где все чинно-благородно, можно наслаждаться и дышать полной грудью.
Андрюшкин всегда вызывал у Тузикевича неприязнь своей запредельной высокомерностью, а теперь и подавно. Можно подумать, он сам стал бы тискать бомжиху от избытка чувств, как любимого плюшевого мишку! Не только не тискал бы, а, несомненно, проигнорировал ее просьбу о пожертвовании. Не от жадности, а от презрения к человеку, который не желает заработать себе на хлеб насущный, предпочитает клянчить милостыню. Лодырей Тузикевич не выносил, наследовал эту черту от маменьки. Не приветствовал панибратство даже в отношениях с приближенными, но никогда не задирал нос, считал себя демократичным руководителем. Да, он часто взрывался, ставил на место особо зарвавшихся, без сожаления увольнял стукачей и ленивцев, но не чурался благодарить за хорошую работу и инициативность.
У Андрюшкина демократия была не в приоритете. У него был скверный характер. Создавалось впечатление, что он появился на свет с одной целью - портить жизнь окружающим...
Появился Евгений и поставил поднос перед хозяином на широкий подоконник, потеснив бинокль. Эдик начал задумчиво жевать бутерброд, запивая крепким кофе - по заказу.
Историю об Андрюшкине сочинять не нужно - это было не по правилам игры, во-первых, он двигался в хаотичном порядке, во-вторых, о нем он знал почти все, а будущее бывшего конкурента его не занимало.
На женщине-попрошайке мысли тоже не концентрировались, сворачивали в сторону белокурой красотки и летчика гражданской авиации. Сочинить о них историю было "по правилам". Можно было сосредоточиться, забыть о прошлых предположениях, которые стали забором, отгородившим истину, именно истину, так считал сам выдумщик фантасмагорий.
Хм, истина и фантасмагория... Это не родные сестры. Это жительницы двух планет, отдаленных друг от друга на расстояние, которое невозможно преодолеть за всю жизнь. Истина отражает действительность, фантасмагория - не что иное, как бредовые фантазии. И пока нет доказательств того, что сочинительство, хранящееся на жестком диске компьютере, подтвердилось в жизни, оно будет оставаться фантасмагорией, а не будущей действительностью, которая является производной настоящей действительности. Или прошлой действительности, - окончательно запутался писатель миниатюр, направление которых пока не определено.
- Чукча в чуме, - дал себе краткую, но понятную характеристику Эдуард Тузикевич. Понятную не для всех, так как главный нянь, притаившийся неподалеку, спросил:
- Где чукча? - И выглянул в окно, где обязано находиться стойбище оленеводов.
- В чуме! - гаркнул с набитым ртом Тузикевич и едва не поперхнулся.
- А какое касательство имеет чукча к сегодняшним наблюдениям? - великосветским тоном поинтересовался господин Трофимов, и уже собрался перейти к собственным догадкам, но был остановлен своим подопечным.
- Сегодняшнее утро прошло зря. Мои наблюдения не увенчались успехом. К печали или к радости. Так что предоставляю тебе право выбора наших дальнейших действий, - с кривой усмешкой доложил он, позабыв о вчерашнем уговоре.
К заявлению о бессодержательности сегодняшнего утра Женя отнесся с недоверием и выдал свое излюбленное "Ой ли" Забрал пустой поднос, но прежде чем уйти, все-таки бросил:
- Прямо ни одного человека по улице не прошло. В общем, все умерли.
- Как говорили полководцы в Древнем Риме: "Mеmеnto mori", что означает "помни о смерти!", - без причины сообщил Эдуард.
Тимофеев ошарашенно на него посмотрел, будто он предсказал еще одно падение метеорита на несчастную Челябинскую область, которое на этот раз закончится весьма плачевно. Кофейная чашка с блюдцем поехала по накренившемуся подносу, но битье посуды в планы помощника не входило. Он выпрямил поднос, чашка затормозила у загнутого края, для большей надежности он сдвинул ее на середину подноса, но из рук не выпустил.
- Я сейчас вернусь, - с легко читаемой угрозой произнес он.
Вернулся он так быстро, что любой другой на его месте не успел пройти середину пути до кухни.
- Эдуард Маркович... Эдуард, скажите честно, эта фраза "помни о смерти" родилась у вас не на пустом месте? О чем-то вы думали все утро? Не могли сразу сообразить, что должно случиться с человеком, вынырнувшим из-за булочной, и вдруг вас озарило в разговоре со мной? - забросал вопросами приставучий Тимофеев.
- Же-ня! - по слогам пригвоздил его к стулу Тузикевич. - Не цепляйся к словам! Мне теперь уже ничего нельзя сказать?! Давеча я попросил кофе и бутерброд, проголодался. А ты мог подумать, что на город надвигается страшный ливень с грозой, которые смешают всё с грязью.
- Причем здесь грязь?
- Ассоциация с кофейной гущей, - брякнул сочинитель миниатюр. - Или моя просьба навела на мысль о неурожае кофе в связи с появлением невиданных пожирателей листьев кофейных деревьев, источником которых стал крупный рогатый скот. О скоте я специально упомянул - вспомни о сыре, который получают из молока, а молоко, как известно, дают коровы.
Своими короткими монологами Тузикевич потрясал сегодня Евгения все больше и больше. И его снова потянуло к окну, за которым обязано находиться пояснение загадочного поведения подопечного. Но он скрыл свой интерес обычными домашними хлопотами: смахнул ладонью невидимую пылинку с подоконника, поскреб ногтем темное пятно, различимое только под микроскопом или зорким придирчивым домоправителем, при этом косил глазом на улицу. Эдик не знал, кого на этот раз пытался разглядеть Женька, но чужой интерес передался и ему.
- Видите вон ту бабушку? - спросил Тимофеев, - указывая на старушку, показавшуюся из булочной и моментально свернувшую за угол.
- Видел только пыль из-под ее ног, - настороженного ответил Тузикевич, ожидая продолжения.
- Попытаюсь максимально коротко пересказать сегодняшний с ней разговор.
- Когда это ты успел?
- Когда шел к вам.
- И путь твой, по странному стечению обстоятельств, лежал через то место, где вчера был несмертельно ранен уролог Обносов, - догадался мужчина в инвалидном кресле.
- А что, нельзя?
- Можно. Но как тебе удалось найти собеседницу в такое ранее время?
- Она выгуливала кота на поводке. А вышла пораньше, чтобы соседка Комариха не вышла со своей гадкой псиной, которая постоянно охотится на ее сокровище Мяучелло.