Бабка Таисия жила в добротном кирпичном доме с мансардой и четырьмя окнами на фасаде. Дом стоял на улице, параллельной той, где гудела свадьба. Музыка и гул людских голосов здесь были слышнее, чем у магазина. Старушка сидела на деревянном табурете, выкрашенном серой краской, перед небольшим деревянным столом, застеленным веселенькой клеенкой, и отделяла хвостики у клубники. Хвостики лежали горкой на столе, очищенная клубника кочевала в эмалированный небольшой таз из ведра, стоявшего на другом табурете, рядом с хозяйкой. Все манипуляции она совершала без очков, ловко и скоро. Никто не мог подумать, что в ближайшем будущем она встретит девяностолетний юбилей, который по традиции будет гулять весь поселок.
Непрошенные гости преодолели калитку, оказались во дворе и подошли к работнице, которая так увлеклась своим занятием, что не сразу их заметила.
- Здрасте, баба Тая, - громко поприветствовала ее Марья, чтобы привлечь внимание и перекричать музыку. В данные момент на весь поселок разорялась известная певица, мечтающая о мужчине, от которого она может родить двоих детей: сначала сына, затем дочь.
- Здравствуй, Маня. И ты здравствуй, мил человек.
- Здравствуйте, Таисия Миртрудмаевна, - опомнился Женя, позабыв поздороваться первым: был заворожен слаженными действиями старушки. Миртрудмаевной ее назвала Марья, когда они ехали в автомобиле. Дорога заняли минуты две, половину этого времени она уделила Миртрудмаевне, которой скоро стукнет девяносто, вторую минуту восхищалась кожаным салоном, а водитель так и не решился признаться, кому принадлежит данное авто.
- Таисия Леонидовна, - поправила его старушка совершенно не старческим голосом - скрипучего занудства не услышал бы человек с тонким слухом. - Миртрудмаевной меня поселковские давным-давно прозвали. В ту пору я была еще пятидесятилетней молодайкой, - улыбнулась она, показав свои крепкие зубы. Пусть не белоснежные, но выстроившиеся ровными рядами. - По каждому поводу добавляла "вот, миртрудмай", как ругательство. Те, кто меня так прозвал, лежат в земле сырой. А я еще живу. И помирать не собираюсь!
- И правильно, - поддержал ее Женька и непроизвольно улыбнулся. Больно ему понравилась старушка.
- Называй меня бабкой Таей.
- Женя. Евгений, - назвался он, его спутница Марья удовлетворено кивнула. За время недолгого общения познакомиться он так и не предложил, а она не взяла инициативу на себя.
- А ты, Женя, Манин ухажер? - При этих словах Марья с вызовом взглянула на мужчину, который оставил вопрос без ответа. Для Мани это было лучше, чем открещивание от нее. Пока он силился начать разговор, подбирал слова, женщина решила оказать ему посильную помощь, раз повел себя цивилизованно.
- Баб Тась, Евгений хотел с тобой поговорить о твоих детях. А я пойду, не буду вам мешать.
- Марья, мы еще увидимся? - подобрался завидный кавалер в сандалиях.
- Я хочу засветло вернуться в город. Я живу на два дома: и в городе, и здесь. В поселке я родилась, здесь же живут мои родители, мой брат с семьей.
- Я вас подвезу.
- Я сама себя подвезу, - с вызовом произнесла она, сообразила, что перегнула палку и предложила, - если дадите номер своего телефона, то я не откажусь. Найду время, позвоню.
Записав номер на клочке бумаги, услужливо данной бабой Таей, Марья попрощалась и выпорхнула со двора под голос Пугачевой, требующей от соседей наверху "не топотать, как слоны".
- Который из моих детей тебя интересует?
- Баба Тая, я брат Андрея, который встречался с Аней. Андрей утонул много лет назад, - сразу признался Евгений, не блуждая вокруг, да около.
Бабуся насмешливо посмотрела на него, будто он рассказал анекдот "с бородой", и окунулась в работу. Ее поведение покоробило гостя. И не потому, что улыбка пришлась на печальное упоминание, она вновь вызвала сомнение в гибели брата. Андрей жестоко поступил с родителями, разыграв свою смерть. Миртрудмаевна была посвящена в его план. Как не быть посвященной, если ее дочь ждала от Андрея ребенка. Избрав для побега из дома оригинальный способ, они поженились, родилась дочь, после ее рождения молодые родители расстались.
Бабка Тая крутила в руках крупную клубнику, раздумывая, что с ней делать.
- Вы помните Андрея? - вкрадчивым голосом спросил Тимофеев.
- Я помню твоего брата, - вздохнув, ответила старушка и отправила ягоду в рот. Женька беззастенчиво слямзил клубничку из таза и проглотил. - Он приезжал к нам вместе с Анкой. Она его любила, мечтала выйти за него замуж. Она ребеночка от него ждала.
- Мы ничего не знали. После гибели Андрюши Аня куда-то исчезла.
- В тот год Анка техникум закончила, перебралась в Самару, там жил мой троюродный брат. Познакомилась с его приятелем. Тому лет было под самое не хочу, а все в холостяках ходил. Анька у меня симпатичная всегда была, он в нее и влюбился. Она призналась ему, что ждет ребенка, что отец ребенка погиб. Он сказал, что будет любить ребенка, как своего. Запишет на свою фамилию. Она согласилась, не хотела, чтобы ребенок был безотцовщиной. Расписались они, но долго не прожили. Ревнивцем и скупердяем оказался мужик. Дал развод с тем условием, что Анна не будет претендовать на алименты. Хотя, по закону, раз ребенок записан на него, должен был платить алименты. Дочка была согласна на все его условия, лишь бы избавиться от такого счастья.
- А кого Анна родила?
- Дочку. Таисией назвали в честь меня. Я Аньку из всех детей выделяла, несмотря на то, что она не самая младшая. Обычно самых младших больше всех любят. Но никто из детей не ревновал, не обижался. Только Лидка. Ох, и характерец!
- Марья сказала, Лида умерла?
- Лучше бы я умерла вместо нее. Я своё пожила, а она еще молодая была... Разве правильно, когда родители переживают своих детей?.. Бедная моя Лида. Не повезло ей в жизни. То мужик дурной попался, то мальчишка, сын ее, постоянно хворал. Всеми детскими болезнями переболел. Замуж она так больше и не вышла. А мальчишка эгоистом вырос. Только себя и любит. К нам последний раз приезжал пять лет назад. Я на похороны к Лидочке не ездила, старая совсем стала. Рвалась проводить дочь в последний путь, да Дуся отговорила. Обещали как-нибудь на могилке Лидочкину свозить. Вот как... И Гришку хотела повидать. Как он там один живет? Боюсь, пропадет парень. Ведь, непутевый.
- Как фамилия Лиды и Гришки?
- Ширяевы они по отцу и мужу.
- Ваш внук - Григорий Ширяев? А дочь - Лидия Ивановна Ширяева? - обалдел Женька.
- Ты их знаешь?
- Видел... Слышал... Смотрел по телевизору сюжет о врачах, которые халатно относятся к своим профессиональным обязанностям, - нашелся он, надеясь на доверчивость старушки. - Называли имя вашей дочери.
- Судить таких надо! Этот доктор-изувер виноват в смерти Лидочки! - распалилась она. - Женя, я тебе дам адресок Гришки. Зайди к нему, проверь, все ли в порядке. Душа у меня не на месте.
- Зайду, давайте адрес. А заодно и телефон Анны. Хочу позвонить ей в Самару...
- Почему в Самару?! Она с тобой в одном городе живет. Все у нее хорошо. Слава Богу, со вторым мужем повезло, и дочь любит, как родную. Игнатом Лепешкиным его кличут. В январе месяце мы Тасе тридцать лет отметили. Здесь, в поселке. Два года назад она замуж вышла за летчика. Говорит, что любит его, а мне он сразу не понравился. Смазливый и скользкий.
- За летчика говорите, - задумчиво протянул Тимофеев. - А свадебное фото у вас есть?
- Конечно, есть. Таисия наша такая красивая была. Она всегда красивая, - поправилась старушка. - Я твоего брата плохо помню, но Аня утверждает, что наша Тася - его копия.
- Как же так, Таисия Леонидовна! - возмутился Женька. - Ей уже тридцать лет, а мы не знаем, что у Андрея родилась дочь.
- Ты не мне выговаривай, а Анке! И чего это ты взбесился?
- Ничего, - буркнул новоявленный дядька. Он вдруг подумал, что в шасси самолета могли обнаружить тело его племянницы. И то, что у девушки, в автомобиль которой сел летчик гражданской авиации, по словам начинающего экстрасенса, были белокурые волосы, еще ничего не значит - она могла перекраситься, если унаследовала цвет волос родного отца.
Пока старушка ходила в дом за свадебной фотографией внучки, он попытался себя успокоить: во-первых, на сегодня совпадений достаточно, во-вторых, мало ли по улицам города ходит смазливых летчиков, в-третьих, не может потерять свою племянницу, ни разу с ней не повидавшись. Весомый аргумент.
- Вот наша Тася, - проворковала Миртрудмаевна и протянула ему свадебное фото. - А это летчик-налетчик, до чужих юбок охотчик, - сменив радость на гнев, ткнула пальцем в молодца с масляными глазами.
Женька не мог оторвать взгляд от улыбающейся Таисии, так и не ставшей ни Андреевной, ни Тимофеевой.
- Вот тебе блокнот со всеми номерами телефонов и адресами. Вот ручка, вот бумага. Найди адрес Лиды, адрес Анны, она по второму мужу Лепешкина, и ее телефон. Номер Таси не смей искать. Сначала поговори с Анютой. Пусть сама решает, как поступить... Нет, дай сюда блокнот, я сама найду!
- Можно фото взять на время? Обещаю вернуть в целости и сохранности.
- Возьми, конечно. Но ты родителям пока ничего не говори. Когда договоришься с Анкой, тогда скажешь.
- Аня знает, что случилось с... - События сегодняшнего дня "развязали" язык всегда немногословному мужчине в мало знакомом обществе - едва не обмолвился о девушке, в автомобиль которой сел летчик-налетчик. Хорошо, что тормоза пока не отказали.
- С кем?
- С Лидой, ее сестрой, - нашелся Тимофеев.
- Тю на тебя, - махнула рукой в его сторону хозяйка. - Тоже, придумал. Конечно, знает. Я ей наказала за Гришкой присматривать. Недавно она приезжала, сказала, что у Гриши все в порядке, но глаза при этом прятала. Анюта никогда не умела врать. С покойной Лидой у них не складывались отношения, я тебе уже говорила, и с племянником тоже. Гришка не горюнится, ему до нас нет никакого дела. И Лидка с нами почти не общалась. Царство ей небесное. На всем свете был один любимый человек - это ее сын. Что-то теперь с ним будет...
Чувства переполняли Евгения, но разговаривать ни с кем не хотелось. Хотелось переосмыслить полученную информацию. И не горел желанием встречаться со своим работодателем, который посмотрит на фото и выдаст всю информацию о племяннице. И тогда... придется расстаться со счастливой надеждой на встречу. А пока надежда теплится в сердце.
И без всяких экстрасенсов он был уверен, что летчик, которого видел из окна Тузикевич, не решившийся состряпать историю и двух влюбленных - летчике и блондинке в автомобиле, это супруг его племянницы Таисии. А блондинка не может быть его женой по определению - он вел себя, как шпион на вражеской территории. Значит, блондинка и Тася - две разных женщины. И еще одна успокоительная таблетка - по словам того же экстрасенса, блондинка была молоденькой. Тася тоже молоденькая, но тридцать лет это тридцать лет, а не двадцать с небольшим хвостиком.
Тимофеев поставил автомобиль на хорошо охраняемую двухуровневую стоянку, позвонил Эдуарду, доложил, что вернулся и попрощался до завтрашнего утра, не спросив о встрече с адвокатом. Напрашиваться на разговор Тузикевич не стал, пожелал спокойной ночи и продолжил чаепитие в обществе маменьки.
- Эдик, я не понимаю, как ты узнал, что отец Евгения страдает тяжелым заболеванием? Нина Тимофеева ничего мне не говорила.
- А что твоя Нина тебе сказала?
- В том-то и дело, что ничего. Борис заявил, что его затащили в клинику для обследования силой. Был такой напор со стороны жены и сына, что он не осмелился спорить и упираться.
- Маменька, милая моя, любимая, дорогая, единственная! Отстань! Не задавай мне вопросы, на которые у меня нет ответа.
- Почему нет?
- Потому что к болезни старшего Тимофеева я не имею ни-ка-ко-го отношения!
- Но...
- У вас есть доказательства моей причастности к установлению диагноза и подталкиванию родственников больного к решительным действиям?
- Но мне показалось, что ты сыграл основную роль в этом деле, - неуверенно промямлила маменька, поглаживая пальцами нитку жемчуга на шее.
- Вы, госпожа Тузикевич Жанна Германовна, основываетесь на непроверенных фактах. Или хотите навесить на сына несуществующие способности, полученные взамен способности передвигаться на своих ногах?
- Почему сразу навесить? - повела круглыми плечами маменька. - И о каком обмене идет речь?
- Понял, ты нашла тему для светского разговора. Я считаю эту тему бредовой и неинтересной. Давай поговорим о погоде.
Тема погоды не трогала деловую женщину.
- Эдик, ты слышал о происшествии в аэропорту?
- Конечно, слышал, по всем местным каналам об этом говорят. Ты посвящена в конфиденциальную информацию?.. Не томи, открой правду, Гюльчатай!
- Установлена личность погибшей девушки. Сычкарь Кира Анатольевна. Сотрудница строительной компании "Министраль", владельцем которой является твой большой "друг" Андрюшкин Платон Валентинович, - доложила Жанна Германовна и с вызовом вздернула свой очаровательный носик.
- Неужели мой большой "друг" Андрюшкин водил шашни с молоденькой девчонкой. Ему... в районе полтинника, не меньше. Правду говорят - седина в бороду, бес в ребро.
- Я знаю еще одного любителя молоденьких девочек, - хмыкнула госпожа Тузикевич,
- И этот любитель понес суровое наказание за свое неблаговидное поведение.
- Не смешно, - нахмурилась маменька и засобиралась домой.
- Нет-нет, погоди. Ты мне еще не все рассказала. Я не ошибаюсь? Скажи, что не ошибаюсь.
- Для тебя это крайне важно? - надломила бровь дама в жемчугах.
- Не хочу разочаровываться - всегда считал Андрюшкина примерным семьянином, в отличие от меня, повесы.
- Ты - повеса наполовину. Да, любишь женщин, но не ведешь праздный образ жизни.
- Это было до аварии. Теперь всё поменялось местами - веду праздный образ жизни, но не люблю женщин.
- Это неправильно! Ты еще молод, необыкновенно харизматичен.
- Лучше не продолжай, а то я обижусь.
- Не буду, - покладисто согласилась мать, почувствовав за собой вину. И вернулась к Платону. - Начнем с того, что ты не прав. Андрюшкин не водил шашни с погибшей девушкой. Кира Сычкарь была на хорошем счету в компании. Ей двадцать четыре года. Два года назад окончила Российскую Академию Народного Хозяйства с красным дипломом и была принята на работу в "Министраль" без испытательного срока, на хорошую должность, с приличным окладом.
- Отчего такая милость? И откуда ты обо всем узнала?
- Узнала от самого Андрюшкина.
- Он к тебе приходил? Зачем?
- Просил оказать влияние на следствие. Чтобы они работали лучше.
- Значит, Кира Сычкарь - не просто его служащая.
- Не просто.
- Что вы хотите взамен сенсационного признания?
- Правдивый ответ на поставленный несколько минут вопрос.
- Обмен неравноценный, - вяло отозвался сын. - Андрюшкин меня мало интересует, могу прожить без выявления его связей с особами женского пола, не любопытен, каюсь. А любое мое полупрозрачное признание даме, сидящей напротив, впоследствии сыграет со мной злую шутку - дама вытянет из меня всю душу.
- Вытянет, - согласилась дама без малейших колебаний. - Потому что человек, способный оказать помощь ближнему своему, обязан ее оказать, если никто другой на это не способен.
- Маменька, откуда в твоей умной голове появилась мысль-догадка о моих способностях?
- Умная голова, потому и появилась мысль-догадка. Умею слушать, отсекать ненужную информацию, собирать по крохам нужную. Соединив нужную информацию в правильной последовательности, можно сделать правильные выводы. Пока у меня отсутствуют некоторые звенья, цепочка разорвана, последовательности нет.
- А тебе крайне важно собрать все крохи и найти подтверждение?
- В первую очередь я думаю о тебе.
- Это похвально!
- Эдик, не ерничай!
- Маменька, мне не в чем тебе признаваться, потому что я не верю ни в какие сверхспособности. Все свожу на случайность. И на сон. Мне приснился вещий сон. Меня он не касался. Как и ты, я соединил крохи информации с картинками сна, и кое-что понял.
- Всё и сразу?
- Что-то пришло позже. Не знаю, почему я все это вывалил на Женьку.
- Потому что ВСЕ ЭТО касалось близких ему людей.
- Тебе доложили о его племяннице? - вскинул брови Эдуард.
- О какой племяннице? Впервые слышу, что у него есть племянница. Насколько я осведомлена, Евгений единственный сын Тимофеевых.
- Проболтался. Но это пока непроверенные факты, забудем. Надеюсь, мои прозрачные намеки сойдут за недостающие звенья, и обмен совершится?
- Ладно, скажу тебе то, что мне в конфиденциальном разговоре сообщил Андрюшкин. И то только потому, что надеюсь на твою помощь в расследовании гибели Киры Сычкарь. - Многозначительная пауза побила все рекорды по выведению терпеливых людей из себя, но терпеливый человек был верен себе - устоял перед желанием взорваться, на худой конец отпустить колкость. - Кира Сычкарь была... внебрачной дочерью Платона Андрюшкина.
- Кира о родстве с хозяином холдинга не догадывалась.
- Ага, манна небесная ей просто так на голову падала.
- Она умненькая девочка была. Вся в отца. Когда Андрюшкин узнал о рождении дочери, то наотрез отказался признать свое отцовство. Затем смягчился, но приказал матери ребенка держать всё в тайне. Постоянно оказывал материальную помощь. Взял Киру к себе на работу, чтобы была под присмотром, когда ее мать решила выйти замуж на американца и укатила с ним в Сан-Франциско, посчитав свою родительскую миссию выполненной.
Эдик отъехал от стола и покатил в кабинет.
- Ты куда?
- Хочу найти в социальных сетях фотографию Киры Сычкарь и убедиться, что это именно та девушка, которую я видел под окнами своего дома...
На следующее утро Тимофеев пришел раньше обычного и застал своего подопечного в кровати. Эдуард не спал и внимательно изучал потолок, не концентрируясь на одном месте. При появлении в спальне помощника не прервал свое визуальное обследование, но поздоровался первым.
- Доброе утро, Эдуард, - бесцветным голосом ответил ему Евгений. Привычно не отчалил на кухню, а стал топтаться у входа, не произнося ни слова, не привлекая к себе внимания.
Занятие захватило хозяина квартиры, он предоставлял ему право начать первым.
- Что вам приготовить на завтрак? - спросил Тимофеев.
- Кофе и бутерброд с любительской колбасой.
- А кашу?
- Кашу свари для себя, раз она тебе так нравится. - Эдик резко повернул голову в сторону Женьки, тот не успел избавиться от трагического выражения на лице. - Успокойся, еще ничего не известно. Адвокат пока не звонил... Не хмурься! Я догадываюсь, что ты хотел услышать нечто иное... И еще... В шасси самолета была та самая блондинка, которую я заметил из окна, и в автомобиль которой сел летчик. Эта девушка была внебрачной дочерью одного моего знакомого. Маменька что-то прознала о моих странных предсказаниях-угадываниях и попросила оказать посильную помощь в поисках убийцы.
- Девушку все-таки убили?
- Она был задушена, после чего тело спрятали в шасси самолета. Странно, что его обнаружили спустя несколько дней. Ответственно подходит технический персонал аэропорта к своим обязанностям, ничего не скажешь... Эксперт установил, когда наступила смерть. Вероятно, всё случилось в тот день, когда я видел ее и летчика.
Евгений молча протянул ему свадебное фото своей племянницы.
- Красивая девушка. На твоего брата похожа.
- Все так говорят, - дрожащим от волнения голосом произнес Тимофеев. - Хочу сегодня позвонить Анне. Ее номер телефона мне дала ее мать, бабушка моей племянницы Таисии, в честь которой ее и назвали. Старушка рассказала мне кое-что еще, - растягивая слова, сказал он, внимательно наблюдая за двумя пальцами Тузикевича, бережно держащие фото за уголок. Прикладывать ладонь к изображениям двух счастливых молодых людей Эдуард не спешил.
- Что же она тебе рассказала? - поинтересовался инвалид, аккуратно положив фото на прикроватную тумбочку.
- Бабка Тая меня ошарашила Оказывается, покойная мать Гаврюшки-Гриши была ее дочерью. Следовательно, Гришка - ее родной внук, как и Таисия, - помедлив, сообщил Евгений.
- А муж Таисии - тот самый летчик, который уехал вместе с девушкой на автомобиле в день ее убийства. Я его узнал. Но он ее не убивал.
- А кто ее убил?
- Я не знаю. Не думай, что я хочу скрыть от тебя причастность к убийству твоей племянницы, которая узнала об измене супруга, вычислила соперницу и устранила ее. Я, правда, не знаю, кто убил Киру.
- Ее Кирой звали?
- Кира Сычкарь. Ей было двадцать четыре года.
- Ужас, - потряс лысой головой Тимофеев, будто собирался таким способом выбросить из нее новость об убийстве молоденькой девушки. - Я не спал всю ночь. Пытался себя переубедить, но мысль о смерти Таисии постоянно лезла в голову. И то, что ее бабушка ничего не сказала, меня не успокоило. Она могла попросту не знать, Анна скрыла гибель дочери от своей матери-старушки.
- Надо было вчера не ускользать от разговора, а прийти ко мне и все обсудить.
- Надежды юношей питают.
- Иди-ка ты, Женя, домой и хорошенько выспись, - предложил работодатель. - А то на тебя смотреть страшно. Смерть с косой на прогулке, извините на сравнение.
- Вы без меня не справитесь.
- Справлюсь, чеши отсюда.
Тимофеев не сдвинулся с места.
- Как-то все подозрительно, - сложив складки на лбу, изрек он. - Почему люди, сопричастные к двум убийствам, случившимся через день, проходили мимо ваших окон?
- Не нужно искать взаимосвязи, - парировал Эдуард. - Еще скажи, что я сам все организовал. Или исполнил. Прикидываюсь калекой лишь для того, чтобы избавить себя от подозрений. А что? Неплохо придумано! Ко мне давно вернулась способность передвигаться, но возвращаться к прежней жизни нет никакого желания. После аварии захотелось совершить что-то такое... Такое, что встряхнет весь город. Серия убийств! Вот что! И никто не догадается, кто их совершил.
- Значит, вы не маньяк, - совершенно безразличным голосом сказал Женька, внимательно следящий за гениальной мыслью инвалида, который на самом деле якобы не инвалид.
- Почему ты так решил?
- Маньяк расправляется со случайной жертвой. Выходит на охоту, бродит по улицам, трепещет от желания совершить преступление и... совершает его. В другой раз будет другая жертва. Между убийствами нет никакой связи, если не считать убийцу, который совершил все зверства и оставил на месте преступления свою метку, чтобы полицейские поняли, что это серия.
- А почерк убийства - это не подтверждение серийности?
- Лишнее доказательство не помешает. Убийца упивается своим умом, вседозволенностью и ловкостью.
- И откуда ты всё знаешь?
- Говорил же - люблю читать книги, детективы в том числе.
- Ладно, маньяк-читатель, иди на кухню и делай мне бутерброд, если отказываешься от моего заманчивого предложения...
Во время завтрака позвонил Павел Ерохин и доложил, что разрешение на встречу в СИЗО с подследственным получено. Вечером он готов прибыть с докладом к Тузикевичу.
- Ну, вот, дело сдвинулось с мертвой точки, - констатировал Эдуард Маркович, хлопнув ладонями по столу, будто снятие с Григория Ширяева обвинения в убийстве это дело нескольких дней. А то и часов.
- Лишь бы он не сознался в том, чего не совершал, - пораскинув мозгами, сказал Тимофеев, без проблем уловивший смысл телефонного разговора благодаря хорошей слышимости телефона и громкоголосому абоненту. - Но на суде он всегда может отказаться от своих слов.
- То есть ты уверен, что Ширяев не стрелял в Обносова?
- Уверен, Эдуард! Я в этом уверен, несмотря на то, что бабка Тая назвала его непутевым. И еще она призналась, что мать его боготворила, они были очень привязаны друг к другу.
- Если парень тяжело переживал потерю, но мог пойти на убийство, чтобы облегчить душу - месть для него, как средство временного успокоения.
- Откуда он взял винтовку с оптическим прицелом? Пошел на рынок и купил? Во-первых, места знать надо, во-вторых, у него нет таких денег! Жили они скромно, - торопливо произнес Евгений, добавив отсебятины: о материальном достатке дочери старушка ничего не говорила.
Тузикевич посмотрел на него с жалостью, но комментировать не стал. Отвязаться от помощника было сложно.
- Почему вы ничего не сказали о моей племяннице, когда смотрели ее свадебное фото?
- Я сказал. Назвал ее красивой девушкой, заодно убедился, что ее супруг - тот самый летчик.
- Это с чьих слов записано верно? - вскинулся Эдуард, весь задергался, зачесался, будто на него бросили горсть муравьев, или на кухню слетелись комары. Женька непроизвольно тоже стал скрести свое плечо.
- Баба Тая сказала. Он ей с первого взгляда не глянулся.
Со стороны его движения напоминали сидячую ламбаду. На всякий случай помощник решил проверить его ноги, спрятанные под столом, и отступил к окну. Чтобы как-то отреагировать на слова собеседника, напряженно протянул:
- Ваша бабушка - прямо кладезь народной мудрости. - При этом он продолжал усердно натирать полотенцем тарелку, позабыв, что занимается этим уже десять минут.
Последнее время у него вошло в привычку пятиться и упираться задним местом в невидимую преграду. Так случилось и на этот раз, преградой явился широкий подоконник. Подоконник прилагался к окну, а за окном, как стало известно накануне, совершают умопомрачительные виражи некие существа, дающие Тузикевичу подозрительные подсказки. Не успев изучить ноги хозяина квартиры, Женя отпрянул от подоконника, причем так ретиво, что поехал на мокром полу по направлению к кухонной двери. Эдик проводил виртуозного фигуриста взглядом судьи за бортиком и задал резонный вопрос:
- Ты куда?
- Кажется, в дверь звонят, - нашелся "фигурист", прижимая к груди натертую до блеска тарелку, выглядевшую, как средство защиты от удара колюще-режущего предмета.
- Почему у нас на полу вода? - вдогонку поинтересовался инвалид. Но ему не ответили. В дверь, действительно, настойчиво позвонили...
Эдуард услышал визгливый женский голос, потом сдержанную просьбу Евгения "взять себя в руки и не устраивать концерты в чужом доме". Когда хозяин выкатился на инвалидной коляске в холл, то увидел, как его помощник мягко выпихивает незнакомую женщину из квартиры. Незнакомка выпихиваться не желала, хваталась свободной рукой за дверной проем, а другой рукой, в которой зажат большой кошелек на молнии, лупасила Женю по торсу. Разгневанная особа требовала, чтобы он ее выслушал, тот продолжал ее таранить и ласково ворковал при этом:
- Надюша, я тебя выслушаю, но не здесь. Мы сейчас выйдем... Да, что ж ты творишь! И откуда только силы берутся!.. Не надо скандалить...
- Что происходит? - поинтересовался Тузикевич, ввернув свой вопрос между гневными призывами и ласковыми уговорами. Он сообразил, кто перед ним - бывшая супруга Евгения, переметнувшаяся к бизнесмену средней руки, которого отвергнутый муж называет олигархом и вкладывает в короткое слово всю имеющуюся неприязнь. Как ей удалось миновать бдительного консьержа, оставалось загадкой.
Женщина перестала визжать, мужчина перестал уговаривать. Они разошлись в стороны, недолго думая, она переступила порог и грохнула дверью, дав понять, что никто ее отсюда просто так не выгонит. Сунула подмышку кошелек, пригладила двумя руками взлохмаченные волосы и сказала:
- Извините, что пришла без приглашения...
- Ворвалась, как ураган, - вставил Евгений, - хорошо, обошлось без разрушительных действий.
Надежда взглянула на него с ядовитым осуждением.
- Я жена этого человека...
- Бывшая! - на всякий случай уточнил экссупруг.
- Мы пока не развелись!
- Дело времени.
- Ах, вот как! То бросался мне в ноги, умолял...
- Обязательно посвящать чужого человека в нашу мелодраматическую историю? - осадил буйствующую особу мужчина.
- Вот как ты заговорил! И где только таких слов похватался.
- Стараюсь соответствовать умным людям!
- Значит, раньше ты жил с глупыми людьми, поэтому находился на уровне плинтуса.
- Не нужно принижать мои умственные способности, которые ты никогда не замечала. Когда-нибудь ты меня выслушала до конца? Всегда перебивала, как только начинал что-то рассказывать. И мне было что рассказать, я не дебил конченый.
- Я не считала тебя дебилом, - призналась женщина и покосилась на Тузикевича. - И ты прав - не нужно вмешивать в наши отношения чужих людей.
- Эдуард Маркович - не чужой мне человек, - запротиворечил себе Тимофеев. - За всю свою жизнь мне впервые посчастливилось найти родственную душу.
- Ты меня заморочил своими разговорами! - скривилась Надежда и приложила ладонь к щеке, будто вместе с заморочкой появилась ноющая зубная боль. - Я пришла не для того, чтобы выяснять отношения. Может, Эдуард Маркович, - она кивнула хозяину, как на балу в прошлые века, тот автоматически кивнул в ответ, - и не чужой тебе человек, но мы с тобой точно стали чужими людьми, и нас связывает только общий сын. Из-за него я сюда и прибежала. Почему ты не отвечаешь на телефонные звонки? - снова распалилась она.
- Я мобильник дома забыл.
- Я заехала к твоим родителям, мать объяснила, где тебя найти.
- К чему такая срочность?
- Наш сын попал в беду! Нужны деньги, чтобы его освободили!
- Давайте пройдем в гостиную, и вы нам все расскажите, - пригласил хозяин. Надя хотела отказаться, решить все вопросы, "не отходя от кассы", но сообразила, что "касса" Евгения скудна, а "родственная душа", судя по квартире в элитном доме и обстановке, обладает достаточными материальными средствами. И как родственная душа соблаговолит ссудить недостающую сумму. Кое-что у нее лежало в кошельке, но это была лишь пятая часть требуемого.
- Наш мальчик жестоко избил человека. И этот человек помещен в реанимационное отделение. Его жизнь висит на волоске, - дребезжащим голосом сказала Надежда.
- Иннокентий? - уточнил бывший супруг, словно у него "семеро по лавками сидели". О том же подумала и экссупруга, не преминув уколоть:
- А сколько у тебя детей?
- Надя! В этом ты вся - никогда не можешь сосредоточиться на чем-то конкретном, тем более в такую минуту. Расскажи толком, как все произошло?
- Кеша избил на улице незнакомого мужчину, подробностей я не знаю. Мне позвонили из полиции, и сказали, чтобы я принесла двести пятьдесят тысяч. Деньги пойдут пострадавшему на лечение. В благодарность тот заберет заявление, уголовное дело по факту избиения будет прекращено. Через два часа я должна быть на проспекте Буденного возле здания магазина "Спортмастер".
- Надя, ты совсем сбрендила? - удивился Женя. - Это элементарный развод! Я тебе о сотни подобных случаев расскажу.
- Я поняла - ты жлоб! Но пойми, я не могу обращать к Вадиму. Не хочу грузить его своими проблемами.
- Я не жлоб, - миролюбиво парировал Тимофеев. - А к своему Вадиму ты не хочешь обращаться, потому что боишься быть выдворенной.
- Деньги дашь? - прорычала она и посмотрела на Эдуарда Марковича - третьего не лишнего. Третий не лишний переводил взгляд с мужчины на женщину, с женщину на мужчину. Когда его заметили, решил внести свою лепту:
- Надежда, вы пытались поговорить с Иннокентием?
- Не было времени. Я даже отпрашиваться не стала, как была в офизиозе, так и выскочила на улицу, только кошелек успела схватить. - Под официозом она подразумевала официально-деловую одежду, которая была на ней, о чем ранее рассказывал бывший супруг, когда обсуждалась соответствующая тема. - Пыталась созвониться с Женей, но он не отвечал. Поехала к его родителям... Дальше вы знаете... Я не стала звонить Кешке, растерялась, испугалась до умопомрачения... И зачем звонить, в полиции все равно телефоны отбирают.
- А вы попробуйте, - посоветовал ей Тузикевич, сообразив, что простыми уговорами женщину не успокоить.
- Ладно, позвоню. - Она вытащила из того же кошелька смартфон, поводила по нему наманикюренным пальчиком, приложила смартфон к ушку. Гудки тянулись и тянулись, паника в гостиной нарастала. Когда паника готова была перерасти в безумную истерию, причем у обоих родителей, гудки оборвались, и раздался самый дорогой на свете голос. Почти бесчувственная мать ожила и защебетала, - Кешенька, мальчик мой, ты не волнуйся, мы с папой все для тебя сделаем...
Смартфон оказался в грубых мужских руках.
- Кеня, это папа! Ты где?.. У дедушки в клинике?.. Как он?.. Идет на поправку?.. Долго там будешь?.. Уже уходишь? А потом куда!.. Домой, значит... Ты давно пришел?.. Полчаса назад... Деду передавай привет. Я к нему вечером приеду... Идиотка! - взревел Женька не хуже мотоциклетного движка. - Когда тебе звонили якобы из полиции, наш сын был еще дома!
- Почему он не ответил по твоему телефону, который ты забыл дома? - в сердцах спросила Надя, словно ее не устраивало предыдущее заявление.
- Мобила стоит на "беззвучке" и лежит в кармане моего любимого жилета. Хотел его надеть, а потом передумал. Жилет остался висеть на плечиках в прихожей.
- Этот жилет давно надо утилизировать, к нему даже моль относится с презрением.
- Потому и относится с презрением, что он не из шерсти, а из плащевки.
- Полное убожество! - закатила глаза женщина, решившая перед уходом поскандалить.
- Не будем обсуждать мой гардероб... Тебе пора!..
- Ушла, - выдохнул Евгений. - Эдуард, вы уж простите. И ее, и меня простите. Не сдержался. Сам на себя удивляюсь, - бросал он короткие рубленые фразы, исподтишка поглядывая на Тузикевича. Чтобы успокоиться и загладить перед ним вину начал собирать осколки некогда надраенной тарелки, незаметным образом разбившуюся в пылу незлобной потасовки бывших супругов.
Эдик хотел удалиться в кабинет, чтобы не мешать хозяйственному порыву помощника, но передумал. Самостоятельно сварил кофе, отвергнув предложение о помощи, разлил кофе по двум чашкам и сказал:
- Брось ты свою уборку, давай кофейку попьем, родственная душа.
- Не надо было мне вас так называть?
- Назвал и назвал, - задумчиво произнес он. - Женя, мне показалось, Надежда почувствовала в тебе перемену. Ты и, правда, сильно изменился за последнее время. Раньше часто ее вспоминал с болью в голосе, теперь почти о ней не говоришь. Еще совсем недавно утверждал, перефразировав Вознесенского, что без прежней любви тебе не выжить.
- К прошлому возврата нет, - тихо, но уверенно, произнес Тимофеев. - Хорошо, что Кешка уходит служить. Мы не обсуждаем с ним болезненную тему ухода матери, но я вижу, как он переживает.
- Когда его призывают?
- На следующей неделе.
- Побудь с сыном, даю тебе отпуск до его отъезда.
- Мы проводим все вечера вместе, а днем его постоянно нет дома. И сейчас куда-нибудь мотанет, это я Наде сказал, что он будет дома, чтобы она не волновалась.
- Что с людьми происходит?! Жили-жили, будто бы все было нормально, хорошего парня вырастили, а потом "бац!", и разошлись, как в море корабли.
- Значит, не всё было не нормально, одна видимость нормальности. Напряжение достигло высшей точки, и стало невыносимо находиться рядом. Я ей опротивел, она ушла к другому. Я страдал-страдал, ждал, надеялся вернуть свою Надежду, гм, каламбурчик получился, потом страдания поутихли. А сегодня понял - очень хорошо, что мы расстались, а то бы я так и остался человеком третьего сорта, не встретился бы с вами, не узнал, что у меня есть родная племянница, продолжение моего погибшего брата. Я испытываю такие чувства... такие чувства... Словами не передать.
- Моя бабушка в таких случаях говорила: "Что Бог не дает, всё к лучшему".
- Здорово, что вы помните все ее мудрые изречения.
- Говорят: кто забывает историю, у того нет будущего. Для меня моя бабушка это история. Надеюсь, что для своих внуков я тоже буду историей, разной - и хорошей, и с темными пятнами... Женька, ты удивляешься, что я о внуках заговорил, когда у меня детей нет? Не удивляйся, какие наши годы! Прав я?
- Правы! - улыбнулся во весь рот Тимофеев. - И многое зависит от людей, которые нас окружают. Например, взять вас, Эдуард. Вы меня внимательно слушаете, даже тогда, когда я начинаю пороть горячку. И благодаря вашему уважению к моим словам, я стал сам себя уважать, понял, что не олух царя небесного, мозги пока не закисли... - Он ждал продолжения дискуссии, но его визави молча пил кофе. Вспомнив, что молчание - знак согласия, взбодрился и более уверенным голосом продолжил. - Теперь о моей бывшей жене. Она всегда была для меня светом в окошке. Я никогда не обращал внимания на других женщин, потому и не замечал их заинтересованные взгляды. Думал, что я - страшила. Правильнее, Страшила, с большой буквы.
- И без мозгов, - с усмешкой подсказал Тузикевич.
- Точно, как в "Изумрудном городе". И решил Страшила пойти к мудрому Гудвину, чтобы попросить у него мозги. Пришел, попросил, получил, - на распев проговорил Тимофеев, превратившись в сказочника.
- Раз ты пришел один, без своих друзей, то я готов исполнить три твоих желания! - продолжил игру Эдик.
- Так вы уже исполнили. Мозги дали - раз, избавили от страданий - два, открыли тайну, которую хранила Анна Овчаренко почти тридцать лет - три.
- Это как же я тебя избавил от страданий?
- Обыкновенно, как. Я стал замечать женщин. До меня дошло, что я не Страшила, что могу кому-то нравиться.
- Это кому же? Поподробнее!
- Ну-у-у, - протянул Женька, хотел улизнуть к своей разбитой тарелке, но Эдуард его не отпустил.
- Раз я исполнил три твоих желания, то имею право быть посвященным в тайну.
- Я заметил, как на меня смотрела Серафима-мороженщица, - потупив взгляд, признался Тимофеев. - Не стану скрывать, она мне тоже понравилась. Жаль, что не решился выпросить у нее номер телефона.
- Было бы желание, ты и номер вычислишь, и ее найдешь, - философски рассудил Тузикевич.
- А вчера я познакомился с Марьей, - вконец разоткровенничался осмелевший Евгений Борисович и выложил историю о вчерашнем приключении.
Эдик представил, как пятеро молодых людей улепетывают от внедорожника, а коровы бросаются в заросли кукурузы, и начал похихикивать. Но когда дошла очередь до мужика с трусах, майке и носках, которого подвергла допросу приставучая дочь, сдержанное похихикивание превратилось в неумеренный хохот с покачиванием вперед-назад. Женщина в галоше и белой туфле его добила окончательно: нескупые слезы потекли по волевому мужскому лицу. Женька зажигательно вторил, но нашел в себе силы добавить к имеющейся информации о бабке Тасе бранно-интеллигентную вставку-запятую, которую она любила вставлять по делу и без дела. Потому и получила прозвище Миртрудмаевна, а он решил, что так звали ее отца.
В итоге у Эдика заболели скулы, чтобы успокоиться запросил воды. Только поднес стакан к губам, как снова начал ржать, представив, как Тимофеев любезно обзывает ее Таисией Миртрудмаевной.
- Мне плохо, - вытирая слезы, пот со лба, устало произнес Тузикевич. - Ты не рассказал, что на прощание сказала Марья?
- Я предложил довести ее до города, она отказалась, но попросила номер телефона. Сказала, что сама мне позвонит.