Лает собака, воет в ночи.
Вой ее громкий дико звучит,
Бегает, бесится, цепью гремит,
От воя тоскливого сердце щемит.
Холод и стужа, на улице мрак,
Что же ей нужно, что же не так?
Бегает, воет, спать не дает,
Словно хозяина выйти зовет.
Скрипнула дверь и хозяин кряхтит:
"Будешь ты, шельма, палкой побит,
Где это видано, время вставать,
Из-за тебя не ложились мы спать".
Пес виновато вертит хвостом,
Морду - на лапы, взгляды - за дом,
Вскочит, поманит его за собой,
Цепь не пускает, смотрит с мольбой.
Крутит хвостищем, ушами трясет,
В дом возвратится ему не дает.
Выгнет стрелою тело свое,
Глянет с надеждой:"Может поймет?"
Чешет хозяин макушку рукой,
Псину отвяжет: "Куда ты? Постой!"
Только во тьме не видать ничего,
Был вроде пес, да и нет никого.
Тихо, крадучись, хозяин идет:
"Заинька. Зайка!" ,- собаку зовет.
Вмиг раздается в тиши громкий лай,
Морозная стужа, месяц не май!
Лает собака, когтями скребет,
Хозяина тянет, штанину порвет.
Скрыта во тьме находка ее,
Хозяин едва не ступил на нее.
Руки протянет, крепко возьмет.
В дом возвратится, жена его ждет,
В свете лампады увидят корзину:
- Подарок на праздник!
Что там, мандарины?
И приподнимут накидку с корзины,
Старик удивится: "Что это, Зина?
Экое диво! Младенец живой! 
Надо, старуха, брать на постой".
Баба кивает, от счастья в слезах,
Не зря обращалась к богу в мольбах.
Видно, услышал стенанья мои:
- Будь нам сыночком, с нами живи!
Тусклый рассвет, гололед, снегопад,
Дед спозаранку осмотрит свой клад,
Топится печь и поленья трещат,
Мыши скребутся в подполье, пищат.
А за окошком ни свет, ни заря,
Зимнее утро, конец декабря.