Лауншар стоял поодаль, и, склонив голову, наблюдал за ними. За тем, как Вэй ставила палатку, как Милт разводил огонь. Вечерний воздух был хорош, он обещал великолепную ночь. Первую ночь вне Ордена за почти что два месяца. Хотя, по его ощущением, прошло лет десять: он был заточен.
Наверное, это будет так же сладко, как в Степях. Горячая кровь этой наглой тощей сакр, этой расписанной твари, на которой он был вынужден трястись весь день, этой самоуверенной девчонки. Нет, Вэй-то ничего ему не сделала, но разве он сможет устоять перед искушением? Вряд ли. Она - не Таэн.
Хотя, Таэн бы он тоже не пощадил. Не теперь.
- Подожди немного, - тихо проговорил он, наблюдая, как разгорается костер, - и ты снова будешь свободен.
Вэй не смогла сдержаться и снова обернулась. Темный застыл под деревьями, не сводя с них глаз. Трудно было что-то разглядеть наверняка, но девушка казалось, что он улыбался. Когда она бросила на него взгляд в первый раз, волосы на затылке встали дыбом; это ощущение, словно перед сильной грозой, никак не хотело проходить.
Невидимка мысленно окликнула Таэранга, попросив его приглядеть за ней этой ночью, и достала из сумки коробку с наузами. От привычек тяжело отказываться, особенно если им столько лет. Пусть рядом был орденец, а всхрапывающие неподалеку лошади могли испугать даже очень сильного ши, доверяла она только себе, и не собиралась ничего менять.
Другое дело, что ни один из оберегов не защитит ее от Лауншара. Другого Лауншара. Что станет делать Милт, когда от темного останется только половина?
- Ты закончила? - знающий встал на ноги над полыхавшим огнем и отряхнул ладони, - Тогда набери воды.
Невидимка нехотя оторвалась от своего занятие и подошла к седельным сумкам. Взяв котелок, она задержалась рядом с орденцем.
- Милт, ты уверен?.. - и глазами показала на нодду.
- Ты о чем? - Красильщик вопросительно дернул бровью.
- Я видела, какой он бывает по ночам, - Вэй умолкла, разозлившись на себя за шепот, а потом продолжила более ровным и уверенным голосом, - Я хочу спать спокойно. Скажи, что ты знаешь, что делать.
- Это не твои проблемы, но если тебе так надо - да, знаю, - Милт растянул губы в улыбке, - Иди за водой.
Невидимка смолчала. Что бы она сейчас ни сказала, как бы его ни оскорбила, он все равно остался бы непроницаемой стеной, непостижимой сакр. Вэй вздохнула, вспомнив времена, когда все общение с Орденом сводилось к тому, чтобы привезти им находки и забрать деньги или новые наузы. Обычно это не занимало больше часа.
Полтора месяца должны были смирить ее с этой стеной, но не смирили. Невидимка набрала воды и поставила котелок рядом. В темноте было слышно, как тихо пел ручей, пахло мокрой землей и грибами. Девушка опустила в ледяную воду ладонь и протерла лицо. Запахи будили блеклые воспоминания никогда не существовавшего детства. Возвращаться к лагерю не хотелось - хотелось остаться тут и уснуть, положив голову на мягкий мох и слушая нашептывание воды. Невидимка поймала себя на том, что, действительно, начала дремать, и встрепенулась. Нащупала котелок, подцепила его под дужку и двинулась обратно.
Второй заворочался внутри. Раньше, до Ордена, его пробуждение означало разрывающую боль. Сейчас это больше походило на ощущение в затекших конечностях, которые обретали возможность двигаться спустя недели бездействия. В руки медленно возвращалась сила.
Они улыбнулись друг другу, предчувствуя веселье. Сакр сидела к ним спиной, подбрасывала ветки в огонь, девчонка куда-то делась. "Оно и к лучшему. Может, останется в живых", - подумал первый. Второй с ним не согласился. Он хотел крови, без разницы - чей. Он слишком давно был голоден, убивая одних лишь темных.
Она вернулась, вынырнув из темноты в круг горячего света. Нодду почувствовал легкое разочарование, принадлежавшее, несомненно, только ему. Он, действительно, надеялся, что Невидимка спасется. Девушка поставила котелок рядом с орденцем и уставилась на темного. Это был взгляд человека, который не ждет ничего хорошего.
Стараясь не слушать второго, Лауншар сделал шаг назад.
- Вернись, - спокойно попросил Милт, вешая котелок над огнем.
Вэй не сразу поняла, что он говорил это темному. В тени деревьев, где стоял нодду, хрустнула ветка, но просьбу орденца никто не торопился выполнять.
- А ты - сядь, - знающий кивнул девушке, - и займись кашей.
Она мысленно послала парнишку к самым злым и озабоченным шенграм, но все же опустилась на корточки и взялась за сумку с провизией. Лауншар теперь оказался за спиной, и Невидимка в который раз пожалела, что не вырастила там глаз. Но уши никуда не делись, и, когда ветка хрустнула во второй раз, Вэй поняла, что темный пытался уйти.
- Далеко собрался? - остановил его Милт, - Иди-ка сюда, чтобы тебя видно было.
"Нет, пусть уходит!" - хотела закричать девушка, но вместо этого бросила в закипавшую воду пригоршню ломтиков соленого мяса. Красильщик, несомненно, знал, что делал.
В ответ темный неразборчиво заворчал, с оглушительным треском выбираясь из своего укрытия.
- Зря ты это сделала, сакр, - голоса острыми лезвиями проскреблись по слуху, и Вэй слишком резко обернулась, защемив шею, - вы могли бы остаться в живых.
- Так ты хотел нас пожалеть? - с едва уловимым сарказмом уточнил Милт, безмятежно улыбаясь. - Очень благородно с твоей стороны. Присядь, отдохни.
- Как скажешь, - усмехнулся Лауншар и опустился прямо на землю.
Вэй ожесточенно разминала мышцы шеи, тихонько шипя и мысленно ругая себя за неуклюжесть. Это все от напряжения, не иначе. Она нутром чувствовала, что в сидевшем рядом темном становилось все меньше и меньше от человека.
"Лишь бы Красильщик не ошибся!"
Невидимка бросила взгляд украдкой на нодду и вздрогнула. Его глаза изменились; пламя костра, отражаясь в них, казалось отблесками огня, полыхавшего в Мертвых Степях. Этот взгляд ей доводилось видеть только дважды, но и этого было достаточно.
Вокруг ребер что-то сжалось, что-то, похоже на металлический обруч. Мгновение спустя два таких же обняли живот и шею. Лауншар поднял руку, чтобы ощупать эти путы, но задохнулся, когда державшие его тиски сдавили еще сильнее, погрузившись внутрь. Второй закричал от беспомощной ярости. Его снова обманули.
Вэй вскочила на ноги и отпрыгнула назад, стараясь как можно дальше оказаться от темного. В руке тут же оказался кинжал, опасно поблескивая острым лезвием. Он не спас бы от Рассеченного, но мог подарить ей самой быструю смерть. Она выставила оружие перед собой, продолжая медленно отступать.
Лауншар стоял, согнувшись и держась руками за живот, словно его туда ударили. Пальцы скользили, цепляясь за пластины, изо рта вырывался теперь уже хрип - не крик. Что бы сейчас с ним ни происходило, причинить вред он был не в силах.
Милт даже не смотрел на нодду, с интересом наблюдая, как булькает в котелке вода, выбрасывая на поверхность разбухшие кусочки мяса.
- По-моему, пора бросать крупу.
Вэй даже не пошевелилась, переводя взгляд со знающего на темного и обратно. Ни одного не прочитать, ни одному не поверить. Орденец правильно расценил ее замешательство, покосился в сторону Лауншара и потряс головой, отчего бусины его прически застучали друг от друга.
- Он безобиден, абсолютно, - словно в подтверждение его слов нодду застонал и упал на колени, уткнувшись головой в землю, после чего завалился набок.
Невидимка по широкой дуге обошла темного, вернувшись на свое место. Так она его не видела, но продолжала слышать тихий хрип двух голосов.
- А ты бы не мог, - начала девушка, бросая в котелок крупу пригоршню за пригоршней, - сделать так, чтобы его не крутило? Мне-то все равно, но мы будем останавливаться на постоялых дворах - мало кому понравится кричащий и катающийся в припадках мужик.
Милт посмотрел в сторону нодду и задумчиво хрустнул сухарем.
- Могу, наверное, но через пару ночей он все поймет и сам перестанет.
Вэй покосилась через плечо и хмыкнула. Этот-то, конечно, поймет! Прямо надорвется понимать. Крепко завязав мешок с крупой, Невидимка встала на ноги.
- Думаешь, он позволит вот так просто собой управлять?
- Он уже позволил, - пожал плечами знающий, - посмотри на него. Его темная половина пытается освободиться и тем самым причиняет боль и ему, и себе. Не я. Я просто не выпускаю ее на волю. А боль никому не нравится.
Она закинула мешок в сумку с провизией, тщательно затянув на ней ремешки. Похоже, выспаться сегодня не получится.
- Он не договорится с ней. Он не смог этого сделать за почти что двести лет.
- Просто они не могли встретиться, чтобы пообщаться, - Милт подошел к темному и наклонился, разглядывая его, - Я это им устроил. Попробуй-ка кашу. По мне, так она готова.
Вэй с сомнением посмотрела на булькающую массу.
- Рано. Еще минут пять.
Она уселась поближе к костру, закутавшись в плащ. Сказывалась беспокойная ночь и долгий путь - глаза закрывались сами собой. Невидимка прилагала немало усилий, чтобы держать их открытыми и не зевать. Но холодок, до сих пор бегавший по спине, обещал бессонницу.
"Завтра отосплюсь в седле", - пообещала себе Вэй, - "но с темного глаз не сведу".
Милт вернулся, снял котелок с костра и махнул ей рукой, приглашая присоединяться. Крупа не доварилась, оставшись твердой внутри, и хрустела на зубах, как свежий снег под ногами. Пожалуй, на данным момент это было самое малое из зол. А пустому животу и такая еда казалась достойной. Почувствовав, что наелась, Вэй облизала ложку, спрятала ее в карман и поняла, что стало как-то слишком тихо. Костер все так же трещал, лес скрипел и вздыхал, Красильщик скреб ложкой по дну котелка.
Холодок впился в шею ледяными иглами, и Невидимка обернулась.
Лауншар сидел, вытянув ноги и наклонившись вперед, и медленно моргал. Из-за этого он был похож на плохо соображавшего, растерянного человека.
"Договорился", - промелькнула мысль, - "вот только о чем?"
- Ка-а-ак? - хрипло протянул нодду, и его шея напряглась, силясь протолкнуть слова, - Как ты... смо-о-ог?
Вэй скривилась, настолько неприятным стал голос темного, хотя из него и исчезло эхо, порождаемое вторым, Рассеченным. Было такое ощущение, что ему раздавили гортань.
- Не напрягайся так, отдохни, - посоветовал Красильщик, хрустя кашей.
Темным замотал головой. Он несколько раз попытался встать, безуспешно, потом махнул на эти попытки рукой.
- Там, в Ордене, вы обвязали меня, как девчонку, - все еще запинаясь, но больше не хрипя, продолжил он, - Ленточек навешали, браслетиков. Теперь всего этого нет, Орден остался позади, я все так же беспомощен. Это твоя голова так работает?
- Голова у меня работает отлично, - усмехнулся Милт и провел ладонью по узорам, - во всех смыслах. Ты ведь не думал, что это для красоты?
- Ни одна красота не вечна, - едко заметил темный.
- Мне этого времени хватит, - знающий поднялся, подхватывая опустевший котелок, и посмотрел на Вэй, - Спи. Ты должна быть выспавшейся.
И скрылся в темноте. Невидимка задумчиво посмотрела ему вслед, оценивающе взглянула на притихшего нодду. Теперь, когда живот был полон горячей еды, бороться с усталостью стало совсем невмоготу. Она зевнула и растянулась на земле, закутавшись в плащ. Когда орденец вернулся, она уже почти уснула, напоследок вспомнив, что так и не увидела карты.
***
Она все утро гадала: завернет ли Милт в Ульи или нет? Поселение рассыпалось по округе множеством мелких стоянок и деревенек, на которые можно было наткнуться и в лесной глуши. Эту местность лучше, чем пасечники, никто не знал; сама Вэй не раз платила мальчишке-проводнику, указывавшему заброшенный схрон.
Невидимка предпочитала опасные развалины, захваченные каким-нибудь одичавшим ши: в таких все лежало нетронутым.
Но Милт даже не посмотрел в сторону новенькой резной стрелки, указывавшей вправо, проехав по дороге прямо. Вэй поджала губы и подобрала поводья. Посмотреть бы на карту хоть одним глазком, раз знающий не торопится делиться дубликатом. Вдруг там и вовсе нет ни одной отметки, а Красильщик ведет их, куда сакр приспичит?
С ней поравнялся Лауншар, оказавшись ближе, чем этого хотелось девушке. Кованый наплечник скалился ей прямо в лицо, взгляд пустых темных глазниц ящера казался осмысленным. Щеку потянуло, мышцы напряглись.
- Чего тебе? - бросила она, не сводя взгляда со спины орденца.
- Ничего, - голос проник сквозь уши и превратился внутри в множество иголок, - я просто еду рядом. Вместе с вами. Ты, знающий и я - забыла, разве?
Она собралась с силами, повернулась и уставилась ему прямо в глаза. Пусть даже и не мечтает запугать ее. Вэй не показывала свой страх, когда он еще был ужасным ши из Мертвых Степей, тем более не станет сейчас. Кого ей бояться? Послушную собачку Ордена? А с его голосом она что-нибудь придумает. Нодду ответил ее равнодушным взглядом:
- Но если хочешь, можем поговорить, - добавил он, подъезжая совсем вплотную, - Говорят, хороший собеседник может скрасить самый нелегкий путь.
В груди забухало от раздражения и неприязни. Какая жалость, что узоры, покрывавшие шкуру лошади, не действовали на темного должным образом.
"Попрошу-ка я Милта, чтобы пририсовал нужную закорюку моей животине. Пусть осколок держится подальше", - девушка снова бросила взгляд на спину знающего и еще плотнее сжала губы. Нодду истолковал это по-своему.
- Он все еще кажется тебе симпатягой? - насмешливо спросил он, почти касаясь ее бедра своим.
Вэй молча дернула поводья, уводя лошадь в сторону. Но Лауншар повторил ее маневр и перехватил повод под самой мордой животного. Невидимка молниеносно выхватила кинжал и приставила лезвие к шее мужчины.
- Руки убрал, - прошипела она, усиливая давление. Темный только усмехнулся.
- Я просто хочу тебе кое-что рассказать. Кое-что, несомненно, важное, - добавил он и отпустил лошадь.
- Важное? С чего вдруг? - поморщилась Вэй, убирая кинжал. От звуков его голоса выворачивало, но теперь она не могла понять: правдой или ложью пахли эти слова.
Он улыбнулся, показав зубы, и снова стал презрительно-равнодушным. Ничего, кроме лжи, не могло вылететь из его рта, можно даже не сомневаться. Он ненавидит пленивший его Орден, он - воплощенная викту, способная погубить любого человека своим шепотом. Нельзя верить темным.
- Знание всегда важно, особенно, если оно своевременное. Как много ты знаешь об Ордене?
- Достаточно, - буркнула Вэй.
"Нельзя вступать в его игру", - мысленно сказала она себе, - "он ждет вопросов, он знает, что они у меня есть. Никто не знает об Ордене всего".
- Они появились так вовремя, - тоном, словно декламируя заученный текст, начал Лауншар, - и стали защитой от темных. Они дали людям обереги, научили хоронить мертвых... кстати, об оберегах. Как думаешь, они могут обратить свою силу против живых?
Невидимка сжала зубы и уставилась на почерневшие ветки терновника, разросшегося вдоль придорожной канавы. Этот вопрос тревожил ее меньше остальных, но...
- Нет, - она запнулась и исправилась, - не знаю.
Вэй услышала, как нодду вздохнул.
- Никто не знает, они ведь такие скрытные.
Он умолк так надолго, что Невидимка успела обрадоваться окончанию разговора.
- Хотя нет! - вдруг воскликнул он. - Был у меня один знакомый. Да ты его тоже знаешь.
"У нас быть не может общих знакомых!"- хотела крикнуть Вэй, но сдержалась. Она знала, что сейчас делал темный. Он говорил, но не все, вынуждая задавать вопросы и выходить из себя. Старик часто так делал, научил и ее, не один раз опробовав уловку на девушке. Но впервые Невидимка чувствовала себя так беззащитно.
- Шеан, - добавил он, не дождавшись от нее реакции, - помнишь, это он...
- Помню, - отрезала Вэй.
Мужчина, о котором несколько раз говорила Таэн, с которым она и уехала. Он, кажется, был не очень здоров, но все лучше, чем и дальше тащится вслед за этим...нелюдем.
- Он жил в Сомуате вместе со своим младшим братом. Родители... мать скончалась от лихорадки, - Лауншар поднял руку и пошевелил пальцами, - ммм... отец... нет, не помню. Какая разница-то? Когда наш знакомец повстречал одну глупую девочку, он состоял на службе Релай Киреноидской. Да, той самой. Ты думаешь, Шеан хотел когда-нибудь попасть в Киреноид? Он, наверное, даже не знал об этой башне.
Вэй молчала. Ей было все равно, что нес темный. Он мог наговорить, что угодно, как когда-то наговорил Таэн. Но интерес тихо шевельнулся на самом дне, и Невидимка попыталась заглушить его.
- Зато Орден как-то прознал о бедном парне. Я про брата, - уточнил нодду, - Тай, да, так его звали. Хм... надо кое-что пояснить. Дело в том, что двумя месяцами раньше один из знающих взял себе имя и отправился... угадай, куда. Все в тот же Киреноид. Ты в курсе, зачем орденцы берут себе имена?
Невидимка бросила взгляд на темного, потом на ехавшего впереди Милта. Она что-то слышала об этом, когда-то, еще в детстве. Кажется, Дит упоминал, будучи в подпитии. Но что конкретно он рассказывал, девушка, как ни старалась, вспомнить не смогла.
- Они считают, - Лауншар заговорил намного тише, - что так становятся похожими на людей. Назвался - почти что обзавелся викту.
- Серьезно? - Вэй скривилась, выражая сомнение.
- Эй, Милт! - внезапно заорал нодду. - Я прав?
- Прав, - знающий даже не повернулся.
Невидимка нахмурилась: это все больше напоминало балаганное представление. Эти двое вели себя так, словно обладали каким-то знанием, которым забыли поделиться с ней, а вражду разыгрывали для отвода глаз. Да и то, не сильно стараясь.
Лауншар рассмеялся.
- Если бы они захотели, чтобы я держал рот на замке, поверь, они бы мне его зашили. Не беспокойся, ему нет дела до наших секретов: он же у нас тут самый умный.
Вэй с силой выдохнула и вытерла вспотевший лоб, расстегнула пуговицу на вороте куртки. Мокрый ветерок, пахнувший дождем, тут же запустил холодные пальцы ей за пазуху.
"Ты почти попалась, Невидимка", - зло подумала она, пуская лошадь в обход колючек терновника, выбравшегося на дорогу. - "Орден всегда был таким, и ты это прекрасно знаешь".
- И что же дальше? - напряженным голосом спросила девушка, обернувшись к отставшему Лауншару. Пусть уже выложит все свои карты сразу, чем будет подбрасывать их одну за другой в самый неподходящий момент.
- Этот знающий назвался Даэтом и пришел к Релай, очень быстро заняв пост советника и место в ее постели. По его наущению Тая выкрали и доставили в башню, а Шеану предложили забрать его.
- Звучит, как бред.
- Ты так думаешь? - насмешливо поинтересовался темный.
- Могли бы сразу пленить старшего. Зачем была нужна такая сложная схема: похитили одного, чтобы обменять потом на другого, - Вэй пыталась вспомнить, как выглядел этот Шеан. Она видела его пару раз издали: крепкий, жилистый, но на самом деле - ничего особенного.
- Я говорил об обмене? - удивился нодду, - Вроде нет.
- Тогда выражайся яснее! - рявкнула Невидимка, почувствовав, как опять попадает под влияние его дробящего голоса, - Либо молчи.
Поводья впились в ладонь, причиняя боль даже сквозь перчатку.
- Тая убили. Когда Шеан прибыл в Киреноид, от его брата остался только пепел.
- Пепел?
- Его очень удобно использовать в ритуале верности. Отличнейшее изобретение Ордена, надо сказать: я видел, как оно работает. Щепотка праха, немного нужных трав, смешать с вином, и бедняге пришлось выполнять все, в чем бы он ни клялся перед Релай и Даэтом. Стоило ему хотя бы подумать о том, чтобы ослушаться, как родная кровь сразу же давала о себе знать. Ты бы знала, как это больно.
Его голос стал серьезным. Вэй настороженно посмотрела на Лауншара. История была слишком невероятной, но...
"Он казался мне идиотом, но теперь я не знаю, кем он был", - так, кажется, говорила Таэн? Жаль, не довелось пообщаться с ним лично и составить собственное мнение.
- Интересно, откуда ты об этом знаешь?
- Он показал мне, правда не по своей воле, - темный усмехнулся и задрал голову, - Моросить что ли начинает?
В этот момент холодная капля ударилась о лоб Невидимки.
- Все темные лгут, - холодно заметила она, поднимая капюшон, - в следующий раз рассказывай что-нибудь более правдоподобное. Ритуал верности, подумать только! Орден никогда не причинял вреда человеку.
- Ты так в этом уверена?
- Даже если ты и прав... у меня нет ни брата, ни сестры - вообще ни одного живого родственника. Мне не о чем волноваться.
Она тронула бока лошади каблуками и быстро поравнялась с Красильщиком. Тот встретил ее равнодушным взглядом.
- Собирается дождь, - заметила Вэй, - не пройдет и получаса, как ливанет. Если поторопимся, успеем добраться до Утиного Двора.
- Как скажешь, - кивнул знающий и пришпорил коня. Невидимка, не желая больше выслушивать бредни темного, держалась рядом с орденцем, и лишь единожды оглянулась. Лауншар ехал сзади, смотрел прямо на нее и недобро улыбался.
***
В зале было темно и душно. На каждом столе стояла лампа с горящим маслом, а то и две, но пламя казалось слишком тусклым, словно вот-вот погаснет.
- Она здесь? - спросил он у хозяина.
- Да, вон в углу сидит, - мужчина ткнул пальцем куда-то за спину Шеана.
Воин обернулся, но не смог ничего разглядеть в темноте, пронзенной множеством язычков пламени.
- Это точно Таэн нэ Гуаль? - уточнил он трактирщика. Тот кивнул, и его лицо расплылось светлым пятном.
Шеан оставил на столешнице монету и медленно, стараясь ни на кого не налететь, двинулся в указанном направлении. Ему показалось странным, что за столами было пусто, хотя он отчетливо слышал голоса подвыпивших посетителей.
Она сидела, подперев голову рукой, и размешивала ложкой горячую похлебку. Неровно стриженая челка подала на глаза. Он прокашлялся, и девочка замерла.
- Ты - Таэн нэ Гуаль? - спросил он, как спрашивал много раз до этого.
- Я, - она подняла голову от похлебки и отбросила волосы со лба, - если ты, конечно, ищешь кинаши. Зачем я нужна тебе?
Ее глаза казались стеклянными, отражая тусклый свет лампы.
"Это не та Таэн", - с ужасом подумал Шеан, и кровь его превратилась в тонкую леску, - "Я нашел не ту Таэн!"
Кинаши медленно поднялась и взяла его за руку. Прикосновение оказалось ледяным, а пальцы - твердыми, как кость.
- Нет, - начал мужчина, и леска сжалась, заставив задохнуться. Как глупо! У него была всего одна лазейка, а он нашел правильную Таэн!
- Пойдем же, - ласково сказала великая кинаши и улыбнулась беззубым старушечьим ртом.
В спальне было жарко. Шеан отбросил в сторону мокрое от пота покрывало и, шатаясь, подошел к окну. Створку заклинило, и она открылась только после сильного третьего рывка.
- Вот же ж дрянь, - выдавил мужчина, стараясь отдышаться. Пальцы, крепко вцепившиеся в оконную раму, дрожали.
Тихо бряцали эталовские храны, ударяясь о стену, вдалеке неспешно цокали копыта лошади - не иначе патрульный объезд, в воздухе пахло молодой осенью Сомуата. Шеан с трудом поднял непослушную руку и вытер пот с лица, провел ладонью по шее, потер плечо, прогоняя кошмар. Ему до сих пор мерещился огонь, разлившийся по телу расплавленным металлом.
- Кошмары заразны, что ли? - хмыкнув, проворчал он и с отвращением посмотрел на сбитую постель. Мысль о том, чтобы снова уснуть, показалась Шеану совершенно безрадостной.
Одевшись, мужчина наощупь спустился вниз, зажег лампу, налил вина и, взяв не глядя книгу с полки, уселся в кресло.
Но сосредоточиться на тексте так и не смог. Перед глазами стояла Таэн-кинаши, очень похожая на настоящую, спавшую наверху, только состарившаяся. Что, если бы все так и случилось на самом деле? Он привел бы Даэту настоящего охотника, который... отказался бы? Или все же пошел в Степи за Лауншаром?
Шеан сделал большой глоток вина и прижался лбом к холодному боку кубка. Каждый раз, когда мужчина задумывался об этом, то приходил к выводу, что сделал все так, как желал орденец. Чего гадать, если вот он - результат. Таэн выжила и вывела из Степей темного, привела его сначала в башню, а затем и к знающим. Смог бы сделать то же самое настоящий кинаши?
- Да сдох бы он! - сквозь зубы процедил Шеан и в один глоток допил вино, грохнув кубком о стол. Сдох бы, как те, в Изхиане, про которых девчонка рассказывала. Потому что не бывает никаких великих кинаши.
Он потянулся к кувшину, но на полдороге рука замерла.
Что же такое задумал Орден? В один миг он повернулся к людям другой, незнакомой стороной, способной ломать волю и жизнь человека. Они не сильно скрывались: Релай не опознала знающего в Даэте только потому, что никогда их не видела. Но он-то, Шеан, на них насмотрелся еще в детстве. Зачем им все это?
Действительно ли они хотят изучить Изменение и вернуть все обратно, или это очередное прикрытие для только им ведомой цели? И что это значит: обратно? Как это? Как может не быть темных, кинаши, знающих, территорий башен и безбашенных земель? Ведь их же не было до Изменения? Не было.
Он все же долил себе вина и сделал маленький глоток. Это грозит обернуться неразберихой и войной. Не той, вялотекущей, которую устроил Вирийский правитель, чтобы объединить все башни, а настоящей, полнокровной. Безбашенные земли лишатся своего проклятия, которое было в то же время защитой, и откормленные, хорошо вооруженные башни займут их в мгновение ока и тут же переругаются между собой. Мертвых больше не нужно будет хоронить по обрядам, чтобы они не возвращались в виде ши, и тела убитых покроют землю.
Шеан задумчиво поднял глаза и едва улыбнулся.
- Ну, хотя бы ты перестанешь видеть кошмары.
***
Я перечитала последнюю строчку и ожесточенно потерла лоб. Получалось так себе. Я взялась рассказывать настоящую историю Лауншара, а на письме это выглядело не иначе, как дурацкая небылица.
"Говорят, нодду Лауншар был предателем и заслужил своей участи, но мало кто знает, как все было на самом деле. Он вынужден был сражаться с темными, до последнего защищая свои земли и своих людей".
"Ну и куда это годится? Чем эта версия лучше всех предыдущих?"
Я вздохнула, приподнялась на локте и дописала: "Об этом мне рассказал лично Лауншар". Подумала и добавила: "если не наврал, конечно".
Теперь это стало выглядеть, как рассказ умалишенного. Не хватало только, чтобы мне сам Таэранг явился и поведал об Изменении. Я отложила страницу в сторону и вздохнула. Так не пойдет: если о чем-то рассказывать, то нужно начинать с начала.
"Меня зовут Таэн нэ Гуаль", - вывела я на чистом листе, - "как великую кинаши, существовавшую еще до Изменения".
Рука замерла. До Изменения? Или все же после? Я припомнила все истории, рассказанные моей бабушкой об этом охотнике. В одной моя тезка столкнулась с Древними ши, прятавшимися глубоко под землей, но не смогла одержать победы и просто заточила их в подземных пещерах. Но насколько можно было доверять памяти моей бабки?
Я перевернулась на спину и задумчиво уставилась в потолок, крутя в пальцах орденский амулет. Интересно, Лауншар уже начал искать человека из Злых гор? Вот бы узнать, что они обнаружат! Вэй повезло, она сама все увидит, только не будет ничего писать об этом. А я бы написала. Про загадочного странника, внезапно возникшего в горах, про смерть, лавиной сошедшую вслед за ним. Воображение живо нарисовало темный силуэт верхом на черном коне. Капюшон прятал лицо почти полностью, видны были только тонкие упрямо сжатые губы и мощный, заросший щетиной подбородок. Над ним, высоко-высоко, синел небосвод, а внизу едва зеленели сквозь туман и облака леса и поля. Конь переступал, звонко стуча подковами по камню, и косил глазом на седока. Мужчина похлопал его рукой по шее, а затем... а затем случилось Изменение, так что ли? Он рукой взмахнул, слова сказал какие-то или что?
Я фыркнула и рывком села. Глупости это все - не было никакого человека. Ни в капюшоне, ни без. И у него даже не было внешности Шеана, как я только что представила.
В животе заурчало: пора бы перекусить. Кажется, с завтрака должна была остаться запеканка. Я вытерла перья, плотно закрыла чернильницу и собрала исписанные листы в стопку.
В гостиной я застала Шеана. Мужчина с нахмуренным видом что-то писал. И этот туда же. Интересно, он тоже мемуары ведет? Я, тихо ступая, приблизилась и попыталась заглянуть через плечо.
- Чего тебе? - бросил он, макая перо в тушь, и продолжил писать.
Я разочаровано скривилась: это было какое-то письмо, такое же скучное, как и сам Шеан.
- Тебе завтрак разогреть? - ляпнула я первое, что пришло в голову.
- Завтрак? - он прервался и повернулся ко мне, - Три часа дня. Нормальные люди сейчас обедают.
Я отвела взгляд, сделав вид, что обращались не ко мне. Хватит с меня утренних кулинарных подвигов.
- Как песни? - внезапно сменил тему мужчина, возвращаясь к письму.
- Никак, - я дернула плечом.
- Ну так шла бы прогулялась. Подышала бы свежим воздухом, набралась бы новых впечатлений.
- Мне впечатлений с прошлого раза хватило, - несколько грубее, чем хотелось, буркнула я.
- Как знаешь, - Шеан снова уткнулся в письмо. Обиделся, должно быть.
Он долго пытался вытащить меня на Сосновую вершину, показать, какие там водопады, а я всю дорогу проболталась где-то позади с выражением унынья на лице. Грызли комары, облепляла паутина - настроение отсутствовало совершенно. Воин старался развлечь меня историями о местных ши, о домике старого смотрителя, который однажды вернулся домой и обнаружил, что дома-то и нет, но я большую часть рассказа пропускала мимо ушей.
Я развернулась, чтобы выйти из гостиной, но внезапная мысль заставил меня задержаться.
- Шеан, как ты думаешь... - я замялась, подбирая слова, - а Изменение... этот человек - он и правда был?
Мужчина удивленно уставился на меня.
- С чего это ты вдруг?
Под этим взглядом было неуютно. Каждый раз, когда он так на меня смотрел, возникало ощущение, что я отвлекла его от важного дела сущей ерундой.
- Просто каждая история об Изменении начинается со странника, пришедшего в Злые горы. Но ведь не мог один человек все это сделать!
Я боялась, что он сейчас осуждающе покачает головой и отвернется.
- В деревне, - Шеан потер пальцами бровь, - где я родился, считали, что беды принесли ши-анги, Древние, долгое время прятавшиеся в горах. Их побеспокоил оползень или еще что-то, и они спустились в долины. А у моря, я уверен, можно услышать другую версию. Ты же из Рагской башни, что там рассказывают?
- Я слышала только про чужака...
- Чужака... - мужчина усмехнулся и кивнул, - в горах не очень-то доверяют чужим, и запоминают каждого, кто проходит мимо. Это мог быть путник, возвращавшийся домой, и его дорога по чистой случайности легла в нужном месте и в нужное время.
- Случайность? - я скривилась, - Один мой знакомый искренне верил, что случайностей не бывает.
Шеан помрачнел, догадавшись, кого я имела в виду.
- Может, и не бывает. Очень уж много свидетельств, упоминающих этого странного человека. Пойдем, я дам тебе кое-то.
Он поднялся, окончательно, забыв о письме, и подтолкнул меня в сторону библиотеки.
- Вот, - мужчина снял с полки тонкую книжку в коричневом исцарапанном переплете, - здесь собраны некоторые рассказы об Изменении. Возможно, ты сможешь найти там ответы.
- Спасибо, - я вцепилась в книгу, открыла ее на случайной странице, и тут мой живот снова подал голос.
Шеан поджал губы, сдерживая смех, и кивнул в сторону кухни, но в самый последний момент окликнул:
- Таэн, минутку. Через две недели в городе будет фестиваль урожая. Составишь мне компанию? Никаких комаров и коряг - только выпивка, яблочные пироги и бродячие актеры.
- Я подумаю, - ответила я, прижимая сборник историй к груди, - скорее всего, составлю.
И выскочила из библиотеки, чувствуя смущение. Все же спасибо Лауншару, что он отправил меня с Шеаном, а не с кем-то другим.
***
Го Тан просмотрел еще одно письмо и отложил в сторону.
- Восточные земли, за исключением области Злых Гор, согласны не вмешиваться и не оказывать поддержки нашим врагам, - он устало потер ладонью лоб, - южные и западные настаивают на личной встрече, чтобы обсудить наши действия и получить заверение в том, что мы не станем их трогать.
- А письменного заверения им недостаточно? - вспыхнула Лио, и ее бледная кожа от волнения тут же стала красной.
- Как видишь, Лио, недостаточно, - Го Тан поднялся и оглядел присутствовавших советников и военачальников, - И им нужно не только это. Они проверяют нас, насколько мы сильны и сможем ли постоять за себя.
- Надеются, что Вирия ослаблена войной? Ну так пусть проверят, и я лично покажу им, как вирийцы умеют сражаться! - Лио приложила по столу кулаком, но тут же смутилась и опустила взгляд. Го Тан не обратил внимания на эту вспышку гнева - более преданного и опытного солдата найти было трудно. И пусть сейчас она краснела как робкая девушка, в бою сражалась не хуже мужчин.
- Да, потери пока незначительны, - произнес хозяин Вирийской башни, - Киреноид и Луния достались нам практически даром. Однако, ни Рагская башня, ни Зедонийская на объединение не согласны. Это сильные башни, их армия ни численностью, ни подготовка не уступает вирийской. Безбашенные земли не торопятся помогать? Пусть их, лишь бы им не пришло в голову помогать нашим врагам.
- Так что мы ответим на письмо? - поинтересовался Рем, отстранено вертя перстень на пальце.
- Что мы согласны на личную встречу. Я сам переговорю с представителями безбашенных земель. Назначьте встречу в Лесном Ручье, через восемь дней.
***
Мы до сих пор не знаем наверняка, почему началось Изменение. Кто-то говорит, что во всем виноваты люди, кто-то верит, что киена-ши решили наказать род человеческий. Некоторым вообще кажется, что это Таэранг вернулся за своей головой.
Но я слышал совсем другую историю. Год назад ее мне рассказал друг. Наверное, сейчас он уже мертв. Уже тогда, во время нашей с ним беседы, друг плохо выглядел. Говорил, это все из-за Изменения.
Он видел, как все началось.
Однажды в его деревне, расположенной высоко в Злых горах, непонятно откуда появился человек. Все было в нем странно и подозрительно. Иноземная одежда, едва заметный, но невероятно чуждый акцент. И главное, он не мог объяснить, как оказался там, когда все подходы были занесены и еще месяц будут находиться под снежными заносами. Складывалось ощущение, что чужак взялся в деревне из ниоткуда.
Жители отнеслись к нему насторожено, но все же дали приют. Хоть и поговаривали, что это какой-то киена-ши, каждый день ожидая неприятностей. Но чужак ничего плохого не делал. Люди успокоились, занялись своими делами и перестали обращать на гостя внимания. Неделя шла за неделей, и тут незнакомец словно взбесился. Друг мой отказался говорить, что же там произошло на самом деле. Его счастье, он ушел на охоту. А когда вернулся - от деревни осталась одна пыль.
"Вот так вот", - показала он пальцами, - "толстый слой пыли".
"А как же люди?" - спросил его я.
"Людей я там не видел", - хрипло ответил он.
Только пыль. Прах. Он побрел прочь и в метрах пятистах от бывшей деревни заметил, что что-то двигалось в снегу. Но это был не человек. Ужасная тварь, будто вывернутая наизнанку, перекрученная, исковерканная. Друг мой бросился в ужасе прочь. Потом он встречал много подобных тварей, и чем дальше он уходил от деревни, тем больше они походили на людей.
"Это я сейчас понимаю - когда-то это были и правда люди", - сказал он мне и закатал рукав куртки, - "Смотри. Дрянь дело, сам знаю. Меня так намного позже скрутило. И знаешь, мне хочется верить, что моя семья погибла сразу, а не стала чем-то таким вот... как представлю..." - и он закашлялся.
После этой беседы я больше не видел его. Шла война, и погибал каждый второй. Но это история не должна погибнуть, ведь если это правда, когда-нибудь люди смогут разобраться в том, что произошло. И для этого им понадобится вся правда.
***
Подошва заскользила по стволу поваленного дерева, и Вэй вцепилась в ветку, чтобы не упасть. Сверху тут же обрушились капли, ощутимо простучав по макушке и частично упав за шиворот. Невидимка выругалась, вытирая воду с шеи.
- Здесь мы ничего не найдем! Это же и дураку понятно! - она спрыгнула вниз, оказавшись по колено в зарослях папоротника.
- Мы обязаны проверить, - возразил Милт и приземлился рядом, не очень удачно, потому что вскрикнул и чуть не упал.
- Живой? - наверху появился Лауншар и скривился, - Даже ногу не сломал? Жаль.
Темный прыгнул, с оглушительным треском сминая кусты. Вэй отскочила, и ветки хлестнули по земле там, где только что находились ее ноги. Девушка недовольно поморщилась, но ничего не сказала. Проще голос сорвать, чем попытаться успокоить ши. Она поправила сумку и медленно двинулась вперед, аккуратно ступая на влажную пружинящую почву. В этом дурацком лесу холодно и мокро, наверное, даже летом! Эта таинственная деревня давным-давно сгнила вместе со всеми возможными записями!
- Надо было сразу к горам идти и начинать оттуда, - пробурчала Невидимка, подныривая под низко росшую ветку. Земля заметно пошла под уклон, и ноги снова заскользили.
- Когда-нибудь доберемся и туда, - отозвался возникший рядом орденец и обернулся, - Лауншар, иди сюда. Помоги мне спуститься.
- С удовольствием, - процедил темный, - Пинком под зад - устроит?
Вэй утомленно вздохнула и начала маленькими шажками сползать вниз. Если она сейчас поскользнётся и съедет вниз, испачкав штаны и крутку, а то и разорвав их, то, наверное, сама попытается убить Красильщика. Невидимка могла бы понять, если бы то, что они искали, было спрятано под землей. Такие хранилища делались на совесть, и зачастую все, что там было собрано, не страдало ни от влаги, ни от жуков. Или, например, деревня находилась в не таком мокром месте.
- Там все давным-давно растащили, - мрачно заметила она, съехав вниз на полусогнутых ногах и обернулась, - Слышишь, знающий?!
Милт болтался на спине темного, одной рукой вцепившись в наплечник, а другой обнимая его за шею. Лауншар молча нес своего седока, но выражение лица было красноречивее слов. Девушке на миг стало жаль нодду. Ши или нет, но когда-то он был гордым человеком, и даже мертвому, ему сложно сносить такое отношение.