Старый еврей, взяв скрипку в руки, казалось только прикоснулся ею к плечу, лишь дотронулся смычком до струн и полилась такая грустная мелодия, что сразу оборвалось всё внутри, и закрыв глаза, хотелось слушать и грустить...
Я, с другом Римасом, пошли на день рождения, к другу - соседу, Леонидасу, которому сегодня исполнилось - шестнадцать! Мы чуть опоздали, поэтому нам достались крайние места за столом, где видно в ожидании опоздавших гостей, уже были пустые тарелки, столовые приборы, фужеры и рюмки. Застолье началось по-видимому недавно, гости успели выпить по одной, максимум, по две рюмки. Всё равно, нам налили "по штрафной", якобы в наказание за опоздание и я на правах старшего ( на два года старше! ), произнеся тост в честь именинника, медленно выпил, поглядывая искоса на Римаса. У нас с ним был уговор: во время пития алкоголя, ни разу не поморщиться, не содрогнуться, не выдать мимикой, до чего противна, эта "белая водочка". Особенно "в зачёт" шло, если пил кто-нибудь из друзей очень медленно, чуть не смакуя, а вверх "мастерства" считалось, если с последней каплей, ещё и оближешься. Дескать, - ах до чего вкусна, зараза! - После того как мы уселись и стали накладывать в тарелки салаты, я почувствовал, что кто-то пнул меня ногой под столом. Смотрю, Римас мне почему-то подмигивает. Я непонимающе посмотрел по сторонам. Римас нагнулся ко мне и прошептал: - У нас рядом с тарелками, уже налиты рюмки. Если никто не будет смотреть, махнём сразу по две! - я посмотрел, точно! Полные рюмки уже ждали опоздавших гостей.
Пока ещё говорили родственники Леонидаса говорили первые тосты - здравицы, мы вели себя чинно, выпивали вместе со всеми, закусывали. Затем, когда взрослые уже основательно "раскрепостились", заговорили громко, вразнобой, а кое-кто и затянул песню, на нас уже никто не обращал внимание, мы,"дорвались" до спиртного. Многие из друзей пересели поближе к нам, мы шутили, рассказывали анекдоты, хохотали и при этом, не забывали пить за юбилей младшего друга. Мы с Римасом, молодые придурки, ухитрялись пить и по две рюмки сразу!
Сейчас, через "призму времени" оглядываясь назад, думаешь: - "До чего же мы были болванами"! - но, к сожалению, уже ничего не вернёшь!
Римас с друзьями убегал на перекуры, я же тогда не курил, поэтому пел песни "со стариками" и время от времени, выпивал с ними за молодого юбиляра. Вскоре, из другой комнаты послышалась громкая музыка. Я вдруг, с удивлением обнаружил, что из молодежи я остался один, даже Римас пошёл уже танцевать.
Скрипач-еврей, плавно перешел от грустной темы, к веселой мелодии. Даже солнышко, выглядывая из облаков, затанцевало на небе! Ноги словно сами идут в пляс!
Я наконец встал. Меня чуть качнуло, но я сделал вид, что это нечаянно споткнулся, хотя к этому времени, взрослым уже было всё равно, они сами пошли танцевать, только в другую, в дальнюю от молодёжи комнату. Я поплёлся к друзьям. Зайдя в комнату, с трудом в темноте увидел: - "Да здесь уже все в экстазе, давно танцуют"! - некоторые девчонки, подперев стенки, стояли в ожидании партнёров. Многие же парни, стоя на балконе, курили и судя по смеху, "травили" анекдоты. Мысли в голове понеслись с молниеносной быстротой: - "Я не курю, но анекдоты люблю рассказывать! Можно пригласить девушку на танец, но можно и потом"! - светомузыка мигала в такт ритмичной музыке. "Абба"! - "Под них нужно потанцевать! Как раз, медленный танец! А вот и она, стоит в короткой юбчонке, словно ждет от меня приглашения на танец"! - но мой план нарушили танцующие, нечаянно оттолкнув меня в темноте, в сторону балкона. - "Ладно, сначала расскажу анекдот, а потом на танцы"! - к великому изумлению, на балконе оказалось ни души. - "Откуда тогда доносились голоса и смех? Да нет же, стояли все здесь, ещё пару минут назад! Надо вернуться назад и найти ту девушку! Может ещё свободна"?
Но тут, закружилась голова. - "Сколько же мы уже выпили? По бутылке на брата...точнее на друга... Римаса? Или больше? А где Римас"?
При мысли о водке, стало так плохо. Видать организм не обманешь и он принял спиртное совсем даже, как не чай. Удивительно, но и растительное масло, которое мы по ложке выпили с Римасом перед этим ( якобы, чтобы быстро не разобрало!), вовсе не помогло! Алкоголь просился срочно на выход! Я нагнулся над перилами балкона и вдруг...
- "Лечу вниз"! - молниеносно мелькнула мысль: - "Только бы не на голову! Сгруппироваться? Ведь второй этаж"! - падая, вроде бы даже заметил, как у соседей с первого этажа, кипел, выпуская пар, блестящий чайник на плите! Но это, наверное, была уже галлюцинация. Я "хряпнулся" оземь, кажется, спиной. Тут же вытошнило, вывернуло всего наизнанку.. - "Не помню только, терял ли я сознание"?
Когда пришёл в себя, услышал, что со второго этажа, из Лёонидаса квартиры, доносилась громкая музыка, весёлые разговоры, смех. И ещё помню, подумал пьяными мозгами: - "До чего обидно, там веселятся, а я тут разлегся"! - с усилием собрался, кое-как встал. - "Вроде живой, ноги двигаются. Так, а почему я в носках? Да ведь обувь снял, от тапок отказался, думал, впереди же танцы, а в тапках неудобно... - Танцор диско"! - Я еле добрёл до подъезда, держась за перила, забрался с трудом на второй этаж. Позвонил в дверь, за дверью послышался веселый, приближающейся голос Лёни ( мы, русские друзья, его звали на свой лад ).
- Гости пришли, наливайте штрафную! - при этих словах друга, мне опять стало так плохо! Дверь открылась и немая сцена, как в "Ревизоре"! Половина гостей потом утверждала, что видела дескать, как я выходил на улицу, другая половина, особенно молодежь, доказывала, что я был на балконе и затем, каким-то чудом, исчез! Мне тут стало жутко муторно и остальное я ничего не помню!
Скрипач заиграл так виртуозно и быстро, что смычок мелькал, как бешеный, ублажая скрипку! Душа вырывалась наружу, на свободу!
Со слов моей матери, Римас, принес меня перекинутого через плечо, как ковер, который только что выбил на улице от пыли. Конечно, в силу нетрезвости, не положил аккуратно на постель, а бросил, как проигравшего соревнование. Я застонал. Мать только удивлённо спросила. Если бы я слышал, рассмеялся б до слёз! Но я был в прострации.
- Так быстро сегодня напился? - Римас, что-то пробурчал и убежал, продолжать праздник. - "Когда я матери пожаловался, что упал с балкона? Не помню"! - не помню и приезда скорой помощи. Помню только, что тошнит уже в приемной больницы и врач объясняет матери, что это может быть, как и от выпитого, так и от сотрясения мозга"! - дескать, - Надо класть "в больничку", а там посмотрим!
Иногда дверь открывалась и в приёмную заглядывала какая-то физиономия в белом халате. Наши взгляды встречались и фигура тут же исчезала. Я пытался сосредоточиться, но ничего не получалось, голова кружилась так что казалось, что она принадлежит уже вовсе не мне.
Затем мне дали утку, наверное, для сбора мочи на анализ. С этого момента какие-то фрагменты, я смутно начинаю припоминать. Я тогда попросил маму отвернуться, но дальше снова провал. Уже позже, вспоминаю гнетущую тишину, до звона в ушах. "Никого вокруг, а кругом все белым бело"!
- "Где я"? - думалось мне: "Может в раю? Вот и ангел в белом"! - но чуть придя в себя, понял, что оказывается это тот же тип, который всё время раньше заглядывал в двери. И его задача оказывается, доставить меня на каталке, до палаты. Мед. брат, короче! Эту "поездку", точнее некоторые "детали", я запомнил почему-то очень отчётливо. Санитар, явно тоже поддатый, везя меня по длинному коридору, плакался на свою судьбу, на маленькую зарплату. Как потом выяснилось, должен был везти сначала до лифта, а затем, уже на второй этаж. Но это получался для него, довольно большой круг.
- Сынок! - прошептал он, склоняясь надо мной. - Давай поднимемся по лестнице, там сразу и палата! А так, долго вокруг будет! - мне было так тяжко, что перспектива быстрее лечь в палату, на койку, победила. Я встал кряхтя, и мы оба шатаясь, потянули тележку за собой, по ступенькам лестницы. При этом он, дыша свежим перегаром, не переставая жаловался на свою "судьбинушку", так что хотелось вывернуть остаток содержимого своего желудка, прямо на ступеньки больницы. Дальше всё, опять провал в сознании!
Старый еврей, без смычка, перебирал струны пальцем, музыка веяла какой-то тревогой, ожиданием! Душа, желавшая до этого вырваться, словно на свободу, замерла, а потом, будто заметалась внутри!
На утро я проснулся в палате. Мельком снова: - "Где я? Ах, да... Вот придурок, допился"! - начал понемногу восстанавливать в памяти, события вчерашнего дня. За дверью послышались голоса. - "Может завтрак везут? Сколько сейчас времени"? - напротив, стояла кровать с больным, сломанная нога которого, висела в гипсе и к ней были подвязаны гирьки на растяжку. Рядом с ним по соседству, на другой кровати, спал пожилой мужчина, как оказалось потом, литовец. Назовем его допустим, Пятрасом. Рядом со мной, справа, кстати наблюдая за мной, средних лет, черноволосый мужчина. Поздоровались, познакомились. Иван. У него на руке гипс, скрепленный какой-то то ли проволокой, то ли металлическими прутьями. Не помню точно. Голоса стали ближе и вот заходят...
- "Ба! Дядя Митя и тетя Ледя, Полянские! Как прошли так рано? Ах да, так сегодня же воскресенье, вчера была злополучная суббота"!
Надо сказать, дядю Митю, если не боялись все, так уважали - точно. Трудяга, каких свет не видывал! Все в дом. Работа в те времена с автомобильными камерами, покрышками - это было "золотое дно"! Нам, пацанам, тогда так казалось. После основной работы, дядя Митя то в поле, то стучит молотком, то стругает топором что-то по хозяйству.
- Миллионер! - шептали с завистью некоторые родственники. Но это был честный, добрый человек, с мозолистыми руками. Рубил правду матку в глаза, а многим конечно, это не нравилось. Мы, детьми, дрожали от страха, когда он приходил к нам в гости. Первым делом - это была проверка дневников. Я с сестрой, выслушивали целые лекции, если отметки были плохие. Он был требовательным и к себе, и к другим.
Первым делом, дядя Митя положил яблоки на тумбочку, а потом началось... Я сам себя винил за происшедшее, а здесь ещё по полной, лекция о нравственности! Спасала тихая, спокойная тетя Лёдя, сестра, моего покойного отца, которая отдёргивала его за рукав, стараясь прервать его нотации. - "И как они уживались с такими разными характерами"? - она тихо сидела около кровати, смотрела с любовью и жалостью, и нежно гладила меня по руке.
- Будешь пить, ничего в жизни не добьешься! - наконец-то этой фразой, закончил дядя свои нравоучения. Надо сказать, все в палате почему-то слушали его, как провинившиеся ученики, своего требовательного учителя. Бросив грозный взгляд на прощание, пожелав всем выздоровления, взяв за руку тётю Лёдю, они вышли. Все в палате, глубоко вздохнули с облегчением. Я тогда уже и сам понимал, что мой дядя, был прав во всём!
Старый скрипач, опять заиграл такую веселую мелодию, что хотелось сначала плавно кружиться в танце, а потом, внезапно броситься в пляс! И при этом, смеяться счастливо и петь!
Пришла навестить Ивана, его жена с детьми. Дети смущенно разглядывали больных. Жена с Иваном, тихо перешептывались. Я "встретился" взглядом с глазами детей, которые застенчиво стояли у кровати отца и весело им подмигнул. Это было своего рода знакомство, быть может, разрешение на свободу действий. Дети начали проявлять ко всему живой интерес. Разглядывая листки с температурой на кроватях, хотели дорисовать откуда-то взявшимся карандашом, на листке Пятраса, какую-то гиперболу, явно в сторону увеличения. С такой температурой не живут, доживают! Вовремя заметив это, мать, делая строгие глаза, отобрала карандаш. В это время, дверь открылась и в палату вошли двое!
Это были - Володя Полянский и дядя Мика. Надо сказать, что Володя, сын дяди Мити, был старше Мики на два года. Это бывает - племянник старше дяди. Володя ростом и фигурой был копией отца. Характером - полной противоположность!
У меня такое воспоминание детства. Застолье, все подвыпившие гости, шумные и весёлые, заводят песню. И только грозный голос дяди Мити, перекрывая всех и всё:
- А сейчас, играет Володя! - Володя, только что чуть не плача, плетется к столу, с аккордеоном, как на Голгофу! С первых аккордов, все подхватывали мелодию и пьяными голосами, начинали то ли петь, то ли орать. А в глазах Володи была такая тоска, что если бы он мог, встал и наверное, двинул бы ненавистным аккордеоном по стене! Дядя Митя над ним довлел, наверное, чересчур следил и вырастив, затем Володя, будто вырвался на свободу! Начал пить и гулять, уже не слушая никого!
Дядя Митя всё же настоял на учебе в институте. Учился Владимир и в правду хорошо. Но сына, уже нельзя было остановить. Как-то раз, выпив немного с Микой, только раздразнили себя. Надо было добавить, а денег то нет. Вот и "одолжили" у прохожего! Не знаю точно сколько, три или пять рублей. Потерпевший, в крик о помощи, а здесь, тут как тут, дружинники, завязалась потасовка. А "родная" тогда милиция, не дремала, подоспела вовремя! Разбой, сопротивление органам, со всеми вытекающими последствиями. Может и можно было спасти ситуацию, но правдолюб дядя Митя, "по слухам" о родственников, не захотел давать кому-то взятку. Видя, что сыну грозит реальный срок, обозвал его адвоката - шешоликом!(1). И при хорошем исходе дела, а точнее при кругленькой сумме, быстрее всего, можно было бы всё "перевести" всё дело на условный срок, но дядя Митя, своей правдой маткой, только всё усугубил. Два года обоим, два года, словно вычеркнуты из жизни! Если выйдя на свободу, Володя, все же закончил институт, пусть и с грехом пополам, и то, только благодаря давлению отца, то Мика, под влиянием своего старшего племянника, совсем сломался! Оба ударились в загулы! Владимир, со своим дипломом, старался найти работу, конечно же, "не бей лежачего"! А Мика работал затем, в основном чернорабочим и то, только до первой получки, хотя раньше был, неплохим водителем.
Перед глазами, такая ещё картина из юности.
Все родственники собрались в костеле, помянуть годовщину, как умерла моя бабушка. Тишина. Только голос ксендза, читающего молитву. И вдруг, звон! Нет, не колоколов! Володя, приперся в костел с портфелем, полным тарой, пустыми бутылками. Портфель - обязательный атрибут Володьки ( тогда ещё не было "дипломатов"). В портфель легко вмещались, не только какие-то бумаги, документы, но и выпивка на пару дней, а может даже, и закуска. Услышав звон, все обернулись. Владимир увидев нас, двоюродных младших братьев, заискивающе улыбающихся ему, показал нам огромный кулак. Кулак, точно кувалда, как и у батьки, дяди Мити! На всякий случай, мы перепугавшись, горячо начали повторять молитвы за ксендзом!
Старый еврей, заканчивал играть. Последние аккорды, казалось, еле дотрагиваясь смычком до струн, были такие печальные, что тоска камнем ложилась на душу!
Володя, до конца дней своих, не мог понять, почему он такой умный и красивый, несчастлив, почему все женщины не ложатся штабелями у его ног? При этом, встретив любую на улице, он мог стукнуть её по заду и загоготать! Владимир, еще умудрялся занимать какие-то должности, правда, занимал их не долго. С треском и скандалом, его выгоняли отовсюду! Апофеозом его работы, была должность мастера на заводе, где трудилась тогда - моя сестра с мужем, моим зятем.
Спирт, предназначенный для промывки плат, выданный на квартал на весь цех, быстро исчез из сейфа. За месяц! Естественно, если ключи от сейфа, были только у Володи. При закрытии нарядов, он выписал себе неплохую премию, люди начали роптать. Володю "попросили", но он так просто уйти он не мог. Душа просила праздника! Решил отметить уход с работы в ресторане и пригласить весь коллектив! В то время и заработок, и цены позволяли, иногда гулять в ресторанах, и каждый мог это себе позволить. Но собраться всем вместе, одним коллективом, редко удавалось. Здесь была приятная возможность, познакомиться семьями. Володя, как опытный тамада, умело дирижировал столом! Когда пир был в самом разгаре, прихватив незаметно пару бутылок водки и кое - какую закуску, исчез. Ушел по-английски! Когда все поняли, что произошло, у людей был шок! Быстро сбросившись в складчину, а кто-кто специально съездил домой на такси за деньгами, расплатились. Но было уже не до танцев, настроение было у всех, словно их предали! Хотел бы я посмотреть на человека, с фамилией Полянский, который потом пришел бы работать в этот цех, не зная Володю, ни сном, ни духом!
Скрипач закончил свою музыку. Молча сложил скрипку в футляр и ушел, сутулясь, и почему-то, очень грустный.
- Ну что парашютист, допрыгался! - похоже, оба уже были навеселе.
- Давай стакан, нальем! - при этих словах, которые он произнёс чуть не крича, Володя расстегнул пиджак и из-за пояса у него, торчали две огромные бутылки вина.
- Вы что? - недоуменно озирался я. - Я же в больнице! - при виде бутылок, мне снова стало плохо.
- Ну и что? - весело заявил Володя, - врач будет только в понедельник! - и оглядел всех больных, наверное, подумав: - "Да, в палате здесь третьего не найдёшь"!
Но здесь, в дверь заглянула голова ночного санитара. По помятому виду его, Володя сразу определил, - "он нам и нужен"! - подмигнул ему и поманил пальцем, после чего они шушукались, секунд десять - двадцать. Затем Владимир, забрав два яблока с тумбочки, оставленные его отцом, подмигнул уже мне и они с Микой шустро двинулись вслед за санитаром.
Надо сказать, что больной на вытяжке, всё это время пролежал с уткой, которую всунула ему сестричка, перед приходом дяди Мити и тети Лёди. То ли он стеснялся позвать сестричку, вокруг такое движение людей, то ли ждал, когда разойдутся посетители, но дальше произошло, вот что. Дети, оставленные на короткое время без присмотра родителей, которые о чём-то по-прежнему шептались и не обращали на них внимание, начали играть в подвижные игры. Мать изредка цыкала, присмиряя их и дети сначала немного успокаивались, но потом снова, принимались шалить. Мать решив, что скоро уже уйдут, мысленно наверное, "махнула" на них рукой. Мальчик, пробегая мимо кровати больного, с вытянутой ногой, приостановился. Его внимание уже давно привлекали подвешенные гирьки! Какие ассоциации возникали у него в голове? - "Может это гирьки от заводных часов"? - не знаю, но дальше никто и глазом не успел моргнуть, как он с силой дёрнул их вниз! Больной, не произнося ни слова, а только пискнув, как мышь, сразу потерял сознание! Утка, наверное, враз стала полной!
Пятрас, тут же нажал на кнопку вызова, крича и зовя на помощь медсестру! Да мы все в палате кричали от испуга! Прибежали две сестрички. Одна, тут же побежала за дежурным врачом, другая, быстро высунув полную утку, поставила её под кровать и начала пробовать приводить больного в сознание, похлопывая того по щекам. Примчавшись, дежурный врач, попросил гостей выйти немедленно из палаты. Пятрас дрожащей рукой, показал на мальчика, виновника происшествия. Врачу было не до этого, ему надо было спасать человека, он склонился над больным. Мальчуган, уходя отомстил Пятрасу. Всунул его тапок в полную утку соседа!
В это время, Володя с Микой, всерьез "покорешившись" с санитаром, допили вино в туалете. Санитара, на старые дрожжи, очень "развезло"! Послали Мику за добавкой. Тот быстро сбегал, магазин был рядом. Санитар, черт знает откуда, достал какие-то хирургические снимки, с переломами рук, ног! Это здорово их позабавило! Под вино, они их разглядывали, как опытные хирурги, тут же определяя, как были получены травмы! И так как дело происходило в закрытом туалете, где можно было и свободно покурить, то в коридоре образовалась огромная очередь из больных с костылями и гипсом! Очередь, чувствуя из-под дверей никотиновый запах, начала роптать! Пробегая к нам в палату, на помощь дежурному врачу, ещё один вызванный хирург, увидев очередь, начал громко стучать в дверь, требуя открыть их немедленно. Выпуская табачный дым из помещения в коридор, на свет появилась шатающаяся троица, ?несостоявшихся хирургов"! Всех выгнали тут же вон, включая санитара!
Приведя в сознание больного, врачи наконец ушли. Наступила тишина. И вдруг, свист за окном и крик:
- Валера, выгляни в окно! - я с трудом встал, накинул пижаму и подошел к окну. Внизу были, Володя с Микой. Володя широко расставив руки, в каждой из которых были по бутылке вина, крикнул:
- Прыгай, ловлю! - я хотел рассмеяться, но не было сил! Уже потом, лежа, думал: - "Вот выпишусь из больницы, встретимся с брательниками, возьмем вина, плавленного сыра, сядем на речке и я неторопливо поведу свой рассказ про больницу"!
Нет уже в живых: ни дяди Мити, тёти Лёди, ни Володи с Микой! Земля им пухом!
Фигура еврейского волшебника-скрипача, таяла вдали, но мелодия его, навсегда осталась в памяти. Мелодия, от которой хотелось смеяться и плакать, одновременно! Она и сейчас, нет-нет, и возникнет в Душе, навеивая воспоминания из молодости, о родных, которых давно уже нет рядом!
Как молоды мы были!
P.S. Почему я в этом, одном из первых своих рассказов... Стоп! Первый всё же был рассказ - "Василёк", посвящённый одной, тогда ещё маленькой девочке, вторым был этот или "Скрипач"? Хотя, какая разница? Но только с грустью иногда вспоминаю, что армии, куда я пошёл только в двадцать лет ( когда мои друзья - ровесники уже возвращались домой ), из-за отсрочек именно этого глупого происшествия, я уже начал пробовать писать. Там были первые задумки, наброски, "сценарии" ( простите, что громко сказано ), рассказов, таких, как скажем, "Василий - Василёк" или "Синяя звезда". А многие, я уже никогда, наверное, и не вспомню. Но если бы один из моих армейских командиров не нашёл бы эту тетрадь в моей тумбочке и не порвал бы её, а прочитал бы всё внимательно, я наверное, не отделался "гаупвахтой", а "светил" бы мне "дисбат" или того хуже, уже гражданская "дурка"! Кто знает?...
Так вот, почему в этом рассказе, больше похожим на воспоминание ( может быть это будет своего рода "уроком" для потомков? ), о своём дурацком поступке в молодости, я написал о скрипаче - еврее?...
Я уже много лет назад, будучи совсем взрослым, гуляя часто по набережной реки Нерис, проходя мимо Дворца спорта ( сейчас, заброшенным и не функционирующим ), даже не знал тогда, что на этом месте, было старое еврейское кладбище. Я сейчас, если прохожу мимо, всегда склоняю там голову. Не знаю, может пройдут времена, и на том месте, у реки, поставят памятник? Ведь в сотнях метрах от этого места, додумались поставить "шедевр у реки" - "памятник железной, ржавой канализационной трубе" - позор страны!
Так почему же не поставить памятник, тем людям, которые создали славу своему городу, этой Земле?! Может, это будет скрипач?
Пусть он смотрит печальными глазами на реку, на башню Гедиминаса, на прогуливающихся по набережной людей, и играет на скрипке, словно в укор всем живущим или в назидание, идущим за нами!
1. Šešiolika. - Шестнадцать. ( Некоторые коренные жители в Литве называют поляков
"пшеками", из-за шипящих звуков в языке, те, считая себя не менее коренными, в ответ наверное, вот так ).