Козырев Андрей Вячеславович. Пропись в клеточку

ПРОПИСЬ В КЛЕТОЧКУ

(Педагогическая поэма)

Как я покорял Москву

Москва придумала меня...

А Омск, к несчастью, передумал.

А.К.

Книги, мысли, радости-печали,

Деньги, тряпки и стихов тетрадь...

В чемоданы жизнь упаковал я

И повез - столицу покорять.

Там, у Белорусского вокзала,

Где я жил с толпой наедине,

Время цвета снега и металла

Падало с небес на плечи мне.

Местные поэты и пророки

Вместо хлеба дали мне урок:

Я в словах и мыслях однобок -

Сердце бьется слишком однобоко...

Мимо мчались дни и "мерседесы".

Был в паденье для меня предел:

Ангел может быть понижен в бесы,

Я - от века чина не имел...

Я везде -приезжий на вокзале:

В Омске иль в Москве, где в суетне

Чемодан мой, словно жизнь, украли...

Значит, для кого-то жизнь нужней.

* * *

-- Пропись в клеточку. Ручки. Пеналы. Учебники. Книжки.

-- В клетку - фартук девчонки, потрепанный свитер мальчишки.

-- В школе мы то дрались, то мечтали быть вместе годами...

-- Мы за клетками парт в клетках классов сидели рядами.

-- Нас свобода звала, словно небо - проверенных асов,

-- Мы сбегали из клеток домов, и занятий, и классов,

-- И бродили всю ночь, и мечты, словно вина, бродили...

-- Мы по шахматным клеткам судьбы, как фигуры, ходили.

-- А потом, не боясь, что понизит судьба нам отметку,

-- Словно в классы, играли и прыгали с клетки на клетку:

-- Из мальчишества - в зрелость, от счастья - к прозренью и плачу,

-- От него - кто в запой, кто-то - в бизнес, кто - в храм, кто - на дачу...

-- А страна - посмотри с небосвода - вся в клетках огромных,

-- Словно дни нашей каверзной жизни, то светлых, то темных.

-- Создавали решетку следы от плетей и ударов:

-- Белый след - от сведенья лесов, черный след - от пожаров.

-- Где теперь те девчонки, что в клетчатых платьях ходили?

-- Где мальчишки, что, с ними враждуя, их горько любили?

-- Словно клетчатый лист из тетради, помяты их судьбы:

-- Кто-то жив и здоров, а кого-то - успеть помянуть бы...

-- Каждый в клетке сидеть обречен до скончания века:

-- Кто-то в офисе, кто-то - в тюрьме, кто-то - в библиотеке...

-- ...А кому-то, наверно, родные леса и сады

-- Прямо в клетчатый фартук земные роняют плоды.

***

-- Я ли это - тот мальчик вихрастый,

-- Босоногий в осеннюю сырость,

-- Что из мамочкой сшитого счастья

-- Незаметно, невидимо вырос?

-- Я ли это... иль кто-то иной,

-- Прежний кто-то,- быть может, Россия? -

-- Выбегает под дождь проливной

-- И следы оставляет босые

-- На дороге, на прежних годах,

-- На медлительной памяти нашей,

-- И не знает, что ждет его страх,

-- Но что страх этот радости краше.

-- На ветру, на юру, на миру,

-- Там, где первой чужой сигареткой

-- Опыт горя жжет губы, и труд

-- Нужен, чтобы проникнуть разведкой

-- В мир ушедший,-зачем он сейчас

-- Ощущает пьянящий вкус боли?

-- Для чего? Чтобы Бог душу спас?

-- Для того ли? - шепчу. - Для того ли?

* * *

-- Любой, кто засыпает, одинок.

-- Кто б ни был рядом, ты - в отдельном мире,

-- Но в той вселенной есть твой городок,

-- В нем - тот же дом и тот же мрак в квартире.

-- Бывает, погружаешься во мрак,

-- А в нем - все лучше, чем при свете, видно:

-- Грязь, неуют, за домом - лай собак,

-- Что скалят зубы, злятся: им обидно

-- На пустоту, в которой тяжело...

-- Но за стеной спокойно дышит мама,

-- Сквозь стены слышишь ты ее тепло

-- Всем существом, своею сутью самой.

-- Да, ты - дитя. Но, увлеченный тьмой,

-- Ты постигаешь холод жизни краткой,

-- Вперив глазенки в темное трюмо

-- Напротив детской маленькой кроватки.

-- Там - то ли тень, а то ль твое лицо,

-- А то ли кто-то третий, страшный, страшный,

-- Кто время сна жестоко сжал в кольцо...

-- Но думать, кто, не важно. Нет, не важно.

-- ...Страшилка это или анекдот,

-- Воспоминанье, ставшее лишь знаком?

-- При свете мир давно уже не тот...

-- Но в темноте он вечно одинаков.

-- Днем - жизнь, дела: не выйти за черту.

-- А ночью - тот же детский страх спасенья,

-- И тот же лай собак на пустоту,

-- И тот же Третий меж тобой и тенью,

-- И - сквозь пространство - мамино тепло...

Буря

-- Снова - буря мглою небо кроет...

-- Птица - тройка мчится в темноте.

-- Кто-то черный встал вдали верстою,

-- Кто-то ждет на роковой мете...

-- Вечный бой идет над нами где-то...

-- Мчатся тучи, застят небеса...

-- Но они сквозь снег и бурю светят -

-- Черные, граненые глаза...

-- Пусть во мне Его скупая воля -

-- Я не узнаю Его лица...

-- ...Снежные костры над диким полем,

-- Путь степной - без края и конца...

-- Буря, буря - горькая, лихая...

-- Замереть нам - иль нестись вперед?

-- ...Ветер шелестит на Голодае,

-- Под Кронштадтом трескается лед...

-- Всяк из нас за всех пред всем в ответе...

-- Спит земля в сиянии слепом...

-- Ветер, ветер - на огромном свете,

-- Черная река и Мертвый дом...

-- Боже, где душа моя и тело?...

-- Вечность пронеслась за полчаса...

-- Как моя земля осиротела,

-- Как осиротели небеса!

-- Я не мог надеяться на милость,

-- Но во мне - сквозь смуту, сквозь вытье -

-- Лишь одна молитва сохранилась,

-- Лишь одно моление мое:

-- - Сохрани, Хранитель мой могучий,

-- Сохрани, коль я и сам умру,

-- Огонек, светящийся за тучей,

-- Огонек, дрожащий на ветру!

Орда

Пленница, славянка с гордой кровью,

Где ты, за какой глухой стеной?

Были мы разлучены - любовью,

Были мы повенчаны - войной.

Я твой город княжеский взял с боем

И тебя, - твой враг, а ныне - друг, -

Желтою татарскою рукою

Вырвал из холеных княжьих рук.

Я тебе дарил степей раздолье,

Кобылиц татарских табуны;

Древнею ордынской твёрдой волей

Обещал престол моей страны.

Только кровь, звенящая, лихая,

Для которой каждый шаг - война, -

Это пропасть без конца, без края,

Это нерушимая стена.

Ты сбежала... И в лесах да чащах,

Средь осенней золотой листвы,

Средь стволов высоких да звенящих,

От степной ты скрылась "татарвы".

Я твоими прохожу тропами

И, встречая брачную зарю,

Узкими татарскими очами

На огромный, светлый мир смотрю.

Вспоминаю небо, степь без края,

Золото трепещущей травы -

И стрелу, как птицу, отпускаю

С чуткой и звенящей тетивы.

Ворожу, молюсь степному богу:

Пусть, завороженная, она

Мне к тебе укажет степь-дорогу

Иль убьет, коль ты мне не верна!

Жизнесмерть

Я много знал, во многом ошибался,

Был чем-то славен, в чем-то виноват,

Метался, выбирал, взлетал, срывался...

И вот - итог: я над собой поднялся

И обречен на подвиг - на распад.

Я верю в жизнь; но жизнь в меня не верит.

И что с того? Я все равно - живу,

Иду в ночи, стучась, от двери к двери,

Как ходит, может, Бог от веры к вере;

Иду - и под собой не мну траву.

Жизнь - выдумка. Есть только промежуток

Меж словом - и распятьем за него.

Я не хочу вершить жестоких шуток,

Но верую, что неподдельно жуток

Мой подвиг, - мой позор и торжество.

...А было все - и счастье, и страданье.

На горле детском - Божия рука,

Хрипенье, пенье, крики, клокотанье,

Кость, словно речь, застрявшая в гортани,

Всего живого в памяти смешенье,

Стихосложенье, стихоразложенье,

Смерть, до которой - лишь одна строка;

Горячим лбом я пробивался в вечность

Сквозь скорлупу оконного стекла;

Метал себя, как диск, к дороге млечной;

Кричал; смолкал; смотрел, как бесконечно

На подоконник кровь с небес текла.

Но все прошло. И жизни нет. И смерти.

Есть только свет - кого-то он слепит,

Кому-то дарит зренье - и на тверди

Мы можем видеть в звездной круговерти

Истоки наших бед, побед, обид,

И знать, что воля, движущая мир, -

Сама себе чума, и смерть, и пир.

Хитрый глаз

День звенит над суетой земною.

Жизнь душна, как непотребный сон.

Бог, как солнце в полдень, надо мною

Слишком низок, слишком раскален.

Солнце с неба смотрит хитрым глазом -

Может быть, змеиным... иль людским?

Где-то над лесами раз за разом,

Как змея, встает, качаясь, дым.

Солнечный удар... Озноб от страсти...

Грудь теснит... Душа взмывает ввысь...

Выстрел солнца. Быстрый выстрел счастья.

Прямо в мозг. И свет уносит жизнь.

Но сквозь ставни, двери, сквозь оконца,

Преступая главную черту,

Хитрый глаз полуденного солнца

Смотрит на земную суету.

Ну, и что ж? Пускай в садах печальных

Засыхают лилии в пыли,

Пусть кружится средь созвездий дальних

Маленькая луковка Земли!

Пусть на парки, скверы, обелиски

Жаркие потоки Солнце льет!...

Это все - и далеко, и близко,

Это все - мелькнет, блеснет, уйдет.

Хитрый Глаз, недремлющее око,

Ярый свет, палящий нас огонь!

Все сожги, коль хочешь ты, жестоко,

Только мысли и души не тронь!

Верю я - мой разум, силы полный,

Встанет, словно Лазарь, из пелен...

...Бог над миромЈ словно солнце в полдень,

Слишком низок, слишком раскален.

Старинный напев

Когда закат земной растает,

Забудет сердце про покой,

И задрожит, и зарыдает,

Займется горькою тоской -

Тогда ты вспомни склад старинный,

Спой песню старую тогда

О том, как тонкая рябина

Стоит, качаясь, у пруда;

И черный ворон вьется, вьется,

Чертит могучие круги;

Ямщик с любовью расстается

В степи, где не видать ни зги.

И я пойму: в цепи мгновений,

Где только песня - верный щит,

Нет ни побед, ни поражений -

Лишь степь да степь кругом молчит...

И сердце яростней забьется,

Перестрадав, перегорев,

И жизнь - вся жизнь моя - прольется

В один напев, в один напев.

Оставить комментарий © Copyright Козырев Андрей Вячеславович (yakozyr@rambler.ru) Размещен: 03/09/2014, изменен: 03/09/2014. 17k. Статистика. Поэма: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Цикл лирики лета 2014 года.

Козырев Андрей Вячеславович : другие произведения.

Пропись в клеточку