Аннотация: Фэнтезийная история случившаяся со мной прошлым летом.
Гиблый лес.
Я с неподдельной усталостью и неохотой кидал в багажник нивы тяжёлые сумки. А мой брат, сидел в салоне и с интересом наблюдал за моими действиями. Помог бы! - крикнул я ему. - Вот ещё, папа сказал, что ты уложишь сумки в машину, а про то чтобы я тебе помогал, речи не было. - Ну и поганец же ты Лёх. - Давай работай, не отвлекайся. В эту секунду дверь подъезда громко хлопнулась, и я увидел отца, выходящего из дома. Он без лишних слов помог мне закинуть последние несколько сумок и, закрыв багажник, уселся за руль. Я примостился рядом и пристегнул ремень безопасности. Ну что, поехали? - спросил отец. Ага, - в оба голоса, ответили мы с Лёхой. Машина закряхтела, и зафыркала, давая понять, что она готова к длительному путешествию.
Не прошло и часа, как мы уже катили по кольцевой. Мимо проносились такие же, как мы дачники с кучей вещей на заднем сиденье. Множество автомобильных развязок с ужасающим постоянством сменяли друг друга. Скоро дорога мне наскучила, и я откинулся на спинку сиденья и постарался заснуть. Как бы не так, кто-то сзади ударил меня по плечу. Я с неохотой открыл глаза и, обернувшись, увидел Лёху, завороженного игрой в гейм бой. Смотри, куда я прошёл, пятый уровень, - сказал он, не отрывая взгляда от экрана. - Да мне абсолютно параллельно, куда ты там прошёл, не видишь, я пытаюсь уснуть. А, ну тебя, ничего не понимаешь, - ответил брат, всё так же смотря на гейм бой.
Время тянулось медленно, скоро я уже с отвращением смотрел на дорогу. Бесконечные повороты и съезды, так мне опостылели, что я даже не знал куда деться, лишь бы не смотреть на дорогу. Долго там ещё? - спросил я у отца. Почти приехали, ответил он, не отвлекаясь от дороги. Прошёл ещё час, и моё терпение окончательно иссякло. - Ну что, ещё долго? Вот почти уже приехали, - снова ответил отец. Я понял, что в его понимании выражение "Почти приехали" означало нечто иное, нежели для меня. У меня сложилось такое впечатление, будто мы никогда не приедем на эту дачу. На третьем часу я почувствовал, что мой зад уже изнемогает от постоянного сидения. В голове появились фатальные мысли. Будто мы никогда не приедем на место, обречённые вечно колесить по дорогам нашей необъятной родины. Уже почти доехали, - сказал отец, закуривая свою шестую сигарету. Уже, в какой раз я не смог понять смысла этих слов и просто махнул головой, в знак согласия.
Я посмотрел в окно. Высокие стволы деревьев непреступной стеной окаймляли дорогу. За внешней зеленью и роскошною листвой этих деревьев уже виднелся медленный процесс увядания. Как никак август на дворе, скоро надо будет в институт. Пожалуй, это моя последняя поездка на дачу в этом году. Мне в лицо ударил приятный ветерок, несущий запахи хвойного леса. Я посмотрел назад, Лёха всё продолжал жать кнопки на своей дьявольской коробочке. Оставалось только поражаться, его игровому азарту. Неужели эта штука настолько увлекательна, что забываешь обо всём на свете? - подумал я, но решил не забивать себе голову поиском ответа на этот вопрос. Просто сел поудобней и постарался расслабиться.
Вот, наконец, вдалеке показались знакомые места. Старый мост, сложенный из прогнивших деревянных балок и железного остова, к которому они крепились плохо вбитыми, ржавыми гвоздями. Переезд через этот мост, меня всегда пугал, вдруг что случится и всё - конец. Лететь не меньше семи метров, а внизу навалены обрезки труб, камни и другой строительный мусор. Так что выжить, если упадёшь, будет очень проблематично. Отец переключил на первую скорость и медленно поехал по мосту. Балки затрещали под тяжестью машины, но выдержали. Ещё несколько ям и мы выехали на громадное поле, поросшее клевером. Немного в стороне текла речка, а дальше тянулся лес. Рядом с дорогой стояли несколько домов, пара огородов, и яблоневый сад. Дальше, дружной кучей располагались остальные участки. Мы преодолели лабиринт поворотов и оказались напротив старого забора, у которого местами отваливались куски синей краски, обнажая серый цвет дерева. За забором была видна крыша с зелёной черепицей и окно второго этажа. Отец остановил машину и мы, наконец, выбрались наружу.
Огибая не глубокие лужи, я прошёл к воротам и, просунув руку между досками, открыл их. Всё было по-прежнему, как будто ничего не изменилось с момента моего последнего приезда. Небольшая полянка зелёной травы, дорожка, подходившая к самому дому, огород, сарай, парник, как всегда заросший ростками огурцов и туалет.
Я отправился в дом, а Лёху с отцом оставил разгружать вещи. Дверь быстро поддалась, и я прошёл на веранду. Застоявшийся, влажный воздух, поспешил вырваться наружу. Я огляделся по сторонам - всё на месте. И старый диван со скрипучими пружинами, и столик на котором Лёха постоянно чистит пойманную рыбу, и умывальник с проржавевшей раковиной. Как всё-таки приятно вновь оказаться на даче. Пусть даже старой и не ухоженной, но зато такой родной и любимой. Несколько минут я постоял, наслаждаясь воспоминаниями, а затем отправился осматривать остальные комнаты. Прошёл через кухню, заглянул в спальню, поднялся на второй этаж. Из чердачного окна я выглянул наружу, чтобы выяснить закончил ли Лёха с разгрузкой, но невольно мой взор остановился розовом небе, по которому плыли пушистые фиолетовые облака. Огромный солнечный диск скрывался за тёмным лесом, мне почудились странные, пугающие картины тёмного леса. Стоило войти в него и пропадёшь навсегда, окажешься в другом мире, полном страхов и опасностей, справиться с которыми невозможно. Что ты там застрял? - крикнул Лёха, вытаскивая последнюю сумку. - Я это, как его.... дом осматриваю. И как, осмотрел? - поинтересовался отец. - Да, всё на месте, нужно только спальню просушить и немного прибраться.
Мы быстро разобрались с вещами, сложив их в одной из комнат, и уселись пить чай. На плите весело посвистывал чайник, давая понять, что он уже готов. По кухне разносилось тихое щёлканье часов, не таких, с батарейками, а настоящих, с противовесом. В них даже кукушка была, правда она умерла, после того как часы несколько раз падали. За окном горел всё тот же закат. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую листву, перед домом и удивительным узором ложились на гладь стола. Маленький старый приёмник говорил женским, скрипучим голосом. "В ближайшую неделю циклон, смешается с северным грозовым фронтом и прольётся дождями над волгой. Дубнинский район он обойдёт стороной. Средняя температура плюс двадцать пять - тридцать. Давление немного ниже нормы". Вымотанные и уставшие, после долгой дороги, мы просто сидели на кухне, и пили чай. Каждый думал о чём-то своём. К примеру, мне хотелось поскорей оказаться в кровати и заснуть, опустив голову на мягкую перьевую подушку. Через пол часа все мы разбрелись по комнатам.
Я медленно вошёл в свою спальню и, найдя на ощупь кровать, сразу плюхнулся на неё и заснул. Не знаю, сколько времени мне довелось храпеть, только ближе к рассвету ужасно захотелось в туалет. Несколько минут я лежал с закрытыми глазами и думал о том, что лучше - отправиться на улицу, пройдя по холодной траве или остаться в кровати, терпя из последних сил. Наконец я встал, откинул одеяло и, не открывая глаз, попытался нащупать ботинки. Поиски оказались безрезультатны, и мне пришлось шлёпать до двери босиком. После тёплой постели мне стало ужасно холодно, морозный утренний воздух быстро залетел на веранду, как только я открыл дверь. Спустившись по цементным ступенькам, я пошёл по траве. На ней были капельки росы, доставляющие неприятное ощущение. Будто ходишь по болоту без резиновых сапог. Наконец я добрался до туалета, и быстро сделав своё дело, поспешил обратно в дом. Вдалеке забрезжил рассвет. Туман, доселе окутывающий весь посёлок начал расползаться, и я увидел ярко голубое небо, без единого облачка. Как, наверное, здорово там, в небе, - подумал я. Летишь себе и ни о чём не думаешь, просто любуешься истинной красотой природы, которую так легко рассмотреть с высоты птичьего полёта и так трудно увидеть с земли. Её можно заметить, только наткнувшись лбом. А вот сверху совсем другое дело. Любой куст превращается в частичку огромного пазла, который складывается воедино и предстаёт перед нами в виде законченной картины. На которую художник по имени жизнь, нанёс своей рукой едва видные мазки.
Размышляя о природе, я и не заметил, как из дома вышел Лёха. Он нёс в руках большую пушистую кошку серой масти. Видимо он меня не заметил и прошёл мимо. Я с интересом наблюдал за происходящим. - Что же Лёха решил сделать с этой кошкой и вообще, откуда она взялась у нас в доме? Стараясь не шуметь, я прокрался за ним. Но каково же было моё изумление, когда я увидел что Лёха подошёл к соседскому забору и, хорошо размахнувшись, кинул кошку на их территорию. Живодёр, - подумал я. Брат повернулся лицом к дому, и было, уже пошёл, как вдруг заметил меня. - Юр, ты, что здесь делаешь?
- А вот мне интересно, что здесь делаешь ты! Лёха широко улыбнулся и ответил: - Меня отец послал выгнать из дома соседскую кошку, она вчера вечером пробралась и всю ночь спала у нас на кухне. Так что, я её выгнал. - Ага, я видел, только вот зачем надо было через забор перекидывать. Зато как полетела, - радостно ответил Лёха. Другого ответа я от него и не ждал. Мой брат никогда не любил животных и поэтому все кошки и, воробьи в районе с лихвой оценили его изобретательность по части пыток. Ладно, пошли домой, а то я замёрз, - сказал Лёха, и мы зашагали по узкой тропинке, идущей рядом с забором. Небольшие грязные лужицы давали понять, что ночью шёл дождь. Я старался избегать их, однако мне всё же довелось наступить в одну из луж. Мои ноги окончательно намокли и испачкались в глиняной почве. Лёха, увидев это, громко рассмеялся и, прикрывая рот руками, чтобы не разбудить соседей, побежал в дом.
Через час все мы сидели за кухонным столом и обсуждали планы на день. Отец хотел заняться ремонтом прохудившейся крыши, Лёха мечтал отправиться сегодня на рыбалку, ну а мне хотелось сходить на реку, искупаться. Мы долго спорили и решали с чего же начать, но не найдя компромисса, каждый отправился по своим делам.
Я лежал на песке и беззаботно смотрел в небо. Приятный плеск реки успокаивал, унося меня из реального мира, в полный причудливых форм и образов, мир фантазий. Мне вспомнилась книжка, которую я недавно прочитал. В ней рассказывалось о небольшом народе, живущем возле такой же реки. Люди жили спокойно. Ловили рыбу, растили пшеницу, рожали детей и трудились. Высокий частокол окружал их деревню со всех сторон, защищая от лесных тварей, коих в тех местах было великое множество. Но в один день вся их размеренная жизнь изменилась, на их земли пришёл озлобленный народ, не терпящий конкурентов и не желающий жить в мире. Для них был только один путь - либо победить, либо умереть. В книжке всё закончилось хорошо, а в жизни... Могут ли люди прейти к соглашению, когда для них уже всё решено? Возможно, но крайне редко. Возможно, человек и разумен, но его разум сразу куда-то улетучивается, стоит ему схватиться за оружие. Неожиданно мои размышления прервал хрипловатый голос, я открыл глаза и оглядел незнакомца. Это был не высокого роста парень, с голубыми глазами и пепельного цвета волосами, к тому же он показался мне очень загорелым. Очевидно, парень провёл не меньше недели на пляже, получая такую окраску. Ты недавно приехал? - спросил он, садясь на песок. - Да, а что? - Нечего, просто мы с тобой соседи, я живу на противоположной стороне улицы. Ну, что ж, тогда будим, знакомы, Юра, - сказал я как можно спокойнее. Парень пожал мою руку и добавил: - Виталий. Мне кажется, я видел у вас на участке велосипед, - снова заговорил парень. - Да, это мой, только не знаю, зачем взял, кататься всё равно негде. Как это негде, - возразил Вит. У нас тут уйма мест, где можно здорово покататься, только народу мало. Я, Зиля, и Женька. - А что это за странное имя такое - Зиля. Да нет, это не имя, а прозвище, полностью оно означает Зилибоба. - Может это конечно глупый вопрос, но почему именно Зилибоба? Да потому что такой же высокий и страшный, в общем, не допытывайся, увидишь, сам поймёшь, - ответил Вит. - Так значит, ты мне предлагаешь покататься с вами? - Да предлагаю, ещё один человек никогда не помешает, чем больше народу, тем веселее. Годится, - ответил я и встал с земли. - Хорошо, тогда сегодня мы за тобой заедем часиков в пять, заглянем в палаточку и в лес. Не прощаясь, мы разошлись по домам.
Я вернулся домой и обнаружил, что Лёха пошёл на рыбалку, а отец отправился в гости к одному из соседей. Пройдя в комнату, я устроился на мягкой кровати, взял с тумбочку книжку и откинулся на подушку. Потрёпанная обложка и закладка из советских времён открытки сразу же поведали мне всю подноготную книги. На мягкой обложке большими буквами было написано " Куда течёт река времени?" Не нужно было даже читать содержание, чтобы понять смысл. Какая ни будь пропаганда с социалистическим уклоном. Однако я все равно перевернул обложку и прошёлся взглядом по столбику текста. К моему удивлению книга оказалась посвящена проблеме путешествия во времени. Я жадно впился в строки и, за каких то пол часа одолел половину из ста страниц текста. Изложенная в книжке теория меня поразила и, даже показалось, что пройдёт ещё несколько лет, и мы будим путешествовать во времени так же просто, как и ездить в лифте, если не хочется идти по ступенькам. Действительно, можно сравнить пространство-время с высотным домом, у которого количество этажей приближается к бесконечности. Мы медленно поднимаемся по крутым ступенькам, делая шажок за шажком. Однако ведь можно поехать на лифте, сократив путешествие на тысячи, сотни ступеней. Сразу оказаться на последнем этаже. А из принципа постепенного нарастания знаний и технология это не возможно, находись ты на первом этаже. Представим, что лифт не работает на первом, начиная функционировать только, ну к примеру с сотого этажа. Тогда путешественники могут посетить и верхние этажи и низшие. Но как же быть, ведь если им захочется, спустится на первый этаж, на котором лифт не работает? Парадокс?...
Неожиданно в дверь постучали. Я поднялся с кровати и, положив закладку, аккуратно спрятал её в тумбочку. С кухни донеслись гулкие шаги, чьих-то ботинок. Боже, ведь я же дверь забыл закрыть. Подойдя к двери, я выглянул в коридор. На полу кухни мелькнула тень и тут же скрылась за стеной. Медленно, стараясь не делать резких движений, я пошёл по направлению к кухне. Ещё секунда и я резко выпрыгнул из-за двери. В это мгновение у меня по спине побежали мурашки, а жилки на висках бешено забились. Как же я удивился, когда обнаружил на кухне Лёху. Он стоял спиной ко мне и непринуждённо чистил рыбу. Ты что Юр? - спросил Лёха, резко повернув голову. - Фу, чуть в штаны не наделал, подумал, что ты грабитель. Леха сделал испуганное лицо, а затем во весь голос рассмеялся, так что даже стены задрожали. Грабитель, ха-ха-ха, я грабитель, - сказал он сквозь смех. Блин заткнись, надоел! - гаркнул я. Сам заткнись, а я буду делать то, что хочу, - ответил Лёха и снова засмеялся. Господи, почему у меня брат кретин?! - спросил я, выходя из кухни. - Наверное, его в роддоме уронили головой об кафель, пару раз.
Пройдя через веранду, я оказался на улице. Солнце стояло в зените, грея своими лучами повсеместно растущие сорняки. Даже на грядках они были, хоть мы их и пропалывали. Ничего им не страшно, - подумал я, шагая по лопухам, которые в обилие росли рядом с колодцем. За воротами послышался скрип колёс. Я выглянул и заметил Вита, подъезжающего к калитке. С ним было ещё два парня. Один из них особенно выделялся. Он был высокий, широкоплечий, с короткой стрижкой и огромным ртом. Я тут же вспомнил слава Вита: "Как увидишь, поймёшь". Действительно, это был Зилибоба. Не то чтобы он был уродом, нет просто он выделялся из общей массы. В его внешности было нечто странное и одновременно притягивающее взгляд. Он приехал на старом "Аисте" с перевязанной скотчем рамой.
Полной противоположностью ему был, сидевший на горном велосипеде, парнишка. На вскидку ему было лет пятнадцать. Его тёмные волосы были хорошо уложены, как будто он и, правда, за ними ухаживал. Манера держаться выдавала в нём городского ребёнка. Он выглядел каким-то забитым, не разговорчивым. Даже когда я протянул ему руку, он несколько секунд с опаской смотрел на меня, а уж затем сделал ответный жест. Такими бывают очкастые ботаники, над которыми то и дело издеваются сверстники и от этого они не доверяют никому. Знакомься, - сказал Вит и указав на одного из парней. Вот засранец Зилибоба, - продолжил Вит. Оказалось, что я действительно правильно догадался о прозвище странновато парня на "Аисте". Зилибоба зло посмотрел на Вита и, пригрозив, ему кулаком сказал, - Не слушай ты этого урода, он всегда чушь молотит. - А вот это Жендос. Женя, - коротко сказал парень, стеснительно смотря в землю. Весёлая компания, - подумал я, идя за велосипедом.
Ужу через несколько минут мы ехали по узкой грунтовой дороге. Из-под колёс во все стороны летели мелкие камушки. Я прибавил скорость и вырвался вперёд. Где-то в глубине души проснулось знакомое чувство свободы, отрешённости от миро. Казалось, что ты летишь над дорогой, а не едешь по ней. Сухой ветер вперемешку с пылью трепал мои волосы и развевал во все стороны рубашку, завязанную на поясе. Мы проехали несколько одиноко стоящих домов, и выехали к магазину. Вит - ехавший следом, громко скомандовал: - Тормозни, надо в магазинчик зайти! Я понимающе, нажал на тормоз и развернулся возле небольшого вагончика, исполняющего роль магазина. Женька и Зилибоба остановились рядом со мной и хитро улыбнулись. Что стояло за этой улыбкой, я понял только через несколько минут, когда Вит, вышел из магазина с четырьмя баклажками пива. - Но я не... О деньгах не переживай, потом сочтёмся, - сказал Вит, не дав мне договорить. Мы убрали пиво в рюкзак к Зилибобе, благо дело он был такой же огромный, как и его владелец. И развернув велосипеды, поехали в сторону леса. Постепенно и так не широкая дорога превратилась в узенькую тропинку, по которой мог с трудом проехать только один велосипедист. Мы встали в колонну, и друг за другом покатили вперёд. Я оказался замыкающим, так что всё, что я видел впереди, была Женькина спина, да и полоски леса по бокам. Лес оказался настоящим, не похожим на московские парки с их полянами и асфальтовыми дорожками. Здесь, куда не глянь, были высоченные стволы деревьев с серо-коричнево корой, обшарпанной, ближе к корням. Казалось, что её кто-то грыз или отрывал. Я поднял взгляд вверх и с трудом смог увидеть небо, скрытое от глаз буйной зелёной листвой. Как видно в эти места осень не добралась, и поэтому деревья ещё не изменили цвет, на жёлтый или красный. Мы проехали мимо кустов боярышника, ветки которого больно ударили мне по лицу. Что попался? - спросил Зилибоба, оборачиваясь ко мне. Я ничего не ответил, а только потёр раскрасневшуюся щёку. Это у нас почти как традиция, если поедем в лес, так кто-нибудь обязательно от этого куста по роже получит, - заявили Зилибоба. Ладно, традиция, так традиция, - весело ответил я. Сейчас на озеро поедем, там посидим, пивка выпьем, - сказал Вит, не поворачивая головы.
Где-то через двести метров в непроглядной стене леса появился просвет. В глаза, привыкшие к полу мраку тропинки, ударил яркий солнечный свет. Мы выехали на не большую поляну, с высокой травой и порослью сосен, торчащей там и тут. Нежная трава охотно пригибалась к земле под колёсами наших велосипедов, а затем медленно возвращалась в первоначальное положение. У самого края поляны располагалась небольшая лужица, от которой куда-то в лес убегал быстрый и прозрачный ручеёк. Так это что и есть озеро? - спросил я, ставя велосипед на подножку. Оно самое, ответил Женька, до этого не произнёсший ни слова. Вообще-то это конечно не озеро, а родник, но мы уже привыкли называть его озером, - пояснил Вит. - Это его так Зиля в первый раз назвал, приехал и говорит: - "Ребята я тут озеро нашёл, здоровое точно наша речка, а главное что о нём больше ни кто не знает". Представь, что же мы увидели, когда приехали на место. Но названия менять не стали, решили пускай будет наше озеро. А что об этом месте действительно больше ни кто не знает? - спросил я у Вита. Конечно, нет, - вдруг встрял в разговор Зилибоба. - Вообще то народ из деревни редко в лес ходит, а если и пойдут по грибы, то только с краю. А что так? - удивился я. - Да вот говорят, что в этом лесу люди пропадают, даже Гиблым лесом прозвали. Тут в мою сторону повернулся Женька, до этого смотревший на родник и сказал: - Правду люди говорят, мне ещё моя бабка рассказывала, что в детстве пошла в лес, толи ягоды собирать, то ли ещё что. Ходила весь день по лесу, и уж было, собралась домой. Но смотрит места то вокруг не знакомые, ни тропинки поблизости нет, ни шума деревенского не слышно. Вышла она на поляну какую-то, всё вокруг сгоревшее, чёрное, а посреди поляны обугленный пень стоит. Пень тот здоровый, высокий и внутри него дупло, до края костями человеческими заваленное. Бабка моя от страха ни слово сказать, ни шаг сделать не может. Тут и увидела она его.... Да что ты его слушаешь, у них вся семья с головой не дружит, - вдруг вмешался в разговор Зилибоба. - А ты мою семью не трогай, лучше за собой последи. Да ладно, что вы распетушились, будто делать больше нечего, давайте пиво откроем, - сказал Вит, пытаясь разредить обстановку. Зилибоба с Женькой затихли, было видно, что они хоть и успокоились, но о конфликте не забыли. Зилибоба залез рукой в свой рюкзак и, покопавшись, выудил из него баклажку пива и четыре стаканчика. Медленно, как заправский бармен налил каждому и, завинтив пробку, сказал: - Давайте выпьем! Мы все в полной мере оценили его философский тост и, не тратя времени, сделали по паре глотков. Пиво оказалось не важное, но пить было можно. Ещё бы, когда привык к "Эфесу" и "Хольстону" переходить на "Очаково" не так легко. А всё-таки круто тут, - вдруг заявил Вит, допивая своё пиво.
Лёха сидел на веранде и расплетал, запутанную ещё в прошлом году, сеть. Было видно, что кропотливая работ ему ужасно надоела, но бросить её он не мог, поскольку собирался завтра утром поставить эту сеть в протоке и наловить море рыбы. Рыбалка вообще была для Лёхи идеей фикс. Создавалось впечатление, что он может думать только о рыбе и о том, как её поймать. Дома, все полки секретера были завалены учебными пособиями по рыбной ловле. Каждые выходные он натачивал крючки, выкапывал червей и отправлялся на озеро, благо дело оно было не далеко. И летом и зимой он бывал на рыбалке, даже в самые буйные морозы он сидел над лункой и высматривал рыбу. В общем, клинический случай.
Наконец сеть была расплетена и Лёха аккуратно, сложил её в углу помещения. Посмотрев на часы, синхронно тикающие на стене, он взял удочку, коробку с мотылём и отправился на реку. Дорога была пустынной, и лишь редкие собаки слонялись от двора ко двору. Солнце клонилось к закату, окрашивая своими золотыми лучами всю деревню. И придавая всему в округе фантастический, не реальный облик. Лёха оглядел вершины деревьев, за которыми постепенно скрывался солнечный диск. Он увидел, как по небу плывут тяжёлые, налитые влагой облака. Они тоже были не обычными. Казалось, что чья-то неведомая рука согнала их с соседних посёлков сюда и при этом окрасила пурпурно-бордовой краской. А по радио ведь говорили, что дождя не будет, - сказал Лёха и, почувствовав приближение грозы, прибавил шагу. Уже через несколько минут он расчехлял свои снасти. Поставил пару рогаток и достал сделанную собственными руками донку. Раскрутив грузило у себя над головой, он с силой зашвырнул его в даль. Пролетев несколько метров, оно плюхнулось в воду, породив море брызг. Затем Лёха закинул удочку и уселся на песок в ожидании поклёвки. Через несколько минут поплавок удочки резко ушёл под воду. Лёха схватил удилище и начал, не спеша подтягивать леску. Поплавок вынырнул, а затем рванул в сторону. Не теряя времени Лёха подсёк, и быстро закрутил ручку катушки. - Вот она, вот она! Наконец-то родная, давай к папочке! - кричал он не в силах сдержать эмоции. Вскоре их воды показалось серебристое брюхо, а за тем и вся рыбина. Карп! - совсем по детски воскликнул Лёха. Сейчас он напоминал маленького мальчика, наконец, получившего давно желанную игрушку.
Мы быстро опустошили три баклажки пива, и Зиля полез за четвёртой. Моментально у нас в стаканчиках появилась уже знакомая пивная пена. Я порядочно выпил и с трудом ворочал языком, но ребята держались не плохо, видно такие походы для них были, не в новинку и организм привык. Мы выпили ещё по стакану, и я почувствовал, что мне надо отойти. Стараясь казаться трезвым, я встал с поваленного ствола дерева, на котором мы сидели. Ты куда? - спросил Вит, сидевший напротив. - Пойду, отолью. Постой я с тобой, - сказал Женька, поднимаясь вслед за мной. Качаясь из стороны в сторону, мы пошли в направлении кустов. Зиля же с Витом достали пачку сигарет и, закурив, разлеглись на бревне. Ну, как тебе Юрка? - спросил Вит, выпуская струйку едкого дыма. Юрка парень не плохой, только ссыться и глухой, - сказал Зиля, и сам рассмеялся своей шутке. - Ну а если серьёзно, то вроде прикольный пацан. Я тоже так думаю, - ответил Вит и ещё раз глубоко затянулся.
Слушай Жень, а что там с твоей бабкой дальше было, - спросил я, когда мы отправились обратно к брёвнам. Ну, в общем, она увидела на той поляне маленького старика с длинной бородой и хищного вида глазами. Бабка чуть язык от страха не проглотила. А старикашка подошёл к ней, так что даже дотянуться можно и говорит: - Сдохнет! Тут старик и пропал, будто не было его вовсе. Наваждение прошло, и бабка моя со всех ног понеслась с той поляны. Примерно через час нашла обратную дорогу и вернулась в деревню. А на следующий день у нас корова сдохла. - А что только она одна смогла из леса вернуться? Нет, был ещё Ванька тракторист, но он как вернулся, ничего сказать не мог, а через три дня провалился под лёд. Говорят, что его жена в тот день на чердак ходила и в оконном стекле старика того видела. Весь оборванный волосаты, с бородой и глаза как у волка горели. Он ей показался и говорит: - Провалится! Да мерзким таким голосом, будь-то не человеческим вовсе. Так что выходит только моя бабка одна и выжима. А так, ещё человек семь наверно, дамой из леса не вернулось. Слушай, что-то мне как-то не по себе стало от твоих рассказов, - сказал я, стараясь справиться с дрожью в коленях. Мне не верилось, что какая-то страшилка для детей может меня так напугать. Наверное, слишком много пива выпил, вот нервишки и шалят. Наконец мы подошли к брёвнам и уселись рядом с Зилибобой. Ну что как сходили, он к тебе не приставал? - спросил у меня Вит. Да нет вроде, только страху напустил. Говорю тебе, не слушай ты его, гонит всё, - опять начал Зилибоба. А люди куда пропадают, - возмутился Женька. Куда-куда, уедет кто-нибудь из дома как твой батя, а всё на лес спишут, дескать, его старик забрал! - ответил Зилибоба. Да я тебе сейчас рожу расшибу, мой отец в лесу потерялся, а не уехал. - Ага, тешь себя сказками, тешь, он сейчас, наверное, с новой мамкой живёт, о тебе даже не вспоминает. Я увидел, как в глазах у Женьки загорелся огонь. Не успел я ничего сказать, как он накинулся на Зилибобу и опрокинул его на землю. Мы с Витом сорвались с места и постарались растащить их. Дело это было не простое, поскольку Зилибоба не был дохляком и активно отбивался. Наконец нам удалось остудить их пыл, оттащив друг от друга. Да вы что совсем сдурели мужики! - крикнул я, всё ещё не отпуская Зилибобу. А что он, - обиженно ответил Зиля. Ты же сам виноват, зачем ты про его отца начал, знаешь ведь, как он к этому относится, - сказал Вит. В этот момент Женька опять не сдержался и если бы не железная хватка Вита, то драка бы началась заново. И ты тоже Жень хорош, видишь ведь что Зиля пьяный, балаболит всякую чушь.
На кухне сидели двое мужчин, один из них был одет в телогрейку и, поглядывая на часы с маятником, попивал пивко. - Что-то Саш твоих давно нет, не случилось бы чего худого. - Да ладно, что тут может произойти, Юрка сам за себя постоит, а Лёха только на речку пошёл, всё рыбу ловит. - А что, хорошее дело, я вот тоже иногда хожу половить, какое никакое, а всё же развлечение. Да и от бабы своей отдохну. - Что, Зинка продуху не даёт? - И не говори, вот не понимаю, откуда у бабы столько сил, с утра до вечера пилить. Только придешь, выпивши, не то чтобы совсем, а так для успокоения души. Она тут как тут и всё достаёт, сил моих нету. Вчера знаешь, что удумала, говорит, поедем к врачу - закодировать, в общем, меня решила. Да нет, тебя закодировать невозможно, - улыбнувшись, ответил Александр. - Ага, а вот Петьку Егорова помнишь? Пил парень беспробудно, а закодировался так теперь, капли в рот не берёт. Аж смотреть на него противно, - сказал мужик и сделал ещё один глоток. Глянь-ка стрижи, что-то низко летают, наверное, к дождю, - сказал Александр, посмотрев в окно. Да пожалуй, - подтвердил мужик в телогрейке. - Ладно, расскажи, как у вас там, в Москве, всё нормально, я слышал опять, взрывали. - Ой, и не говори, эти Чеченцы совсем охамели. Вот недавно в подземном переходе бомбу взорвали. Ты, наверное, видел по телику, сколько народу пострадало, я бы понял, если бы военные. Так нет, они гражданских взрывают. - Что говорить, ввязались в эту войну, а как выбраться не знаем. - Да известно как, давить и надо, этих Чеченцев. Да что, всё равно всех не передавишь, - сказал мужик в телогрейке. Гитлер сколько евреев в газовых камерах поубивал, сколько в концлагерях сгноил и что? Их сколько было, столько и осталось, даже ещё больше стало. Слушай Семёныч, что ты опять про своих евреев, - возмутился Александр. Сколько тебя знаю, ты всё на них зуб держишь. Держу зуб, значит, есть причина, просто так бы говорить не стал, - раздражённо ответил Семёныч. - Может, расскажешь? Может, и расскажу, но потом, - всё так же раздражённо ответил Семёныч. Неожиданно закрытая форточка, с силой хлопнула, чуть не разбив стекло. В комнату ворвался холодный пронизывающий ветер, разворошив стопку старых газет, лежащих на столе. Тут же по стеклу забарабанили редкие крупные капли дождя. Видно и правда гроза будет, - сказал Семёныч, кивнув при этом в сторону окна.
Лёха начал быстро собирать разбросанные по песку вещи. Сложил удочку, положил в сумку мотыля, взял куртку, тапочки и было уже, полез за донкой. Но почувствовал, что рубашка полностью промокла, да и кто её возьмет, эту донку. По поверхности воды часто забили капли дождя, вызывая расходящиеся во все стороны круги. Лёха с трудом забрался по крутому склону, перемазавшись с ног до головы липкой коричневой глиной. Пробрался через плотно растущие кусты, оказавшись на грунтовой дороге, уже пестреющей множеством луж. Одежда его промокла до нитки и даже в тапочках булькала вода, так что луж можно было не бояться. Сильный порыв ветра промчался над деревней, склонив одиноко стоящие деревья почти к земле. Лёха испуганно взглянул на небо. Оно было затянуто огромными, почти чёрными, грозовыми тучами. Но дело в том, что дальше, за рекой и совхозом небо было безмятежно голубым. Удивительно, что такая гроза затронула только нашу деревню, и не пошла дальше, - подумал Лёха. Однако тут резкий порыв ветра опрокинул Лёху на землю, так что он оказался сидящим по пояс в огромной грязевой луже. О нет! - воскликнул Лёха, осматривая свою испачканную и промокшую одежду. Ещё секунда и рядом с ним, переломившись у основания, упала огромная ветвь, издав протяжный скрипучий звук. Только несколько сантиметров отделяли его от злополучной ветви. Не теряя времени, Лёха схватил, выпавшую из рук сумку и понёсся в сторону дома. В лицо ему ударила стена дождя такой силы, что было больно открыть глаза. Шлёпая по лужам, он бежал, не разбирая дороги, в темноте бушующей грозы сверкали молнии. Казалось, что они бьют где-то рядом и вот-вот попадут в него. А после вспышки, клокочущее пространство разрывали раскаты грома. И Леха невольно пригибался, при каждом ударе стихии. Наконец сквозь дождевой занавес он смог разглядеть очертания родного дома.
Скорей садись на велосипед, поехали! - заорал Вит, когда рядом стоящее дерево с грохотом повалилось на землю. Я постарался выбить из головы остатки хмеля и поспешил к велосипеду. Резко откинул подножку и, закрутив педали, помчался вдогонку. Шквальный ветер и дождь застилали глаза. Я с трудом нашёл брешь в густом сосняке и когда выехал на тропинку, то потерял ребят из виду. На колёса накручивалась трава и куски глины, затрудняя езду. Хоть густые кроны деревьев и защищали от шкала воды, льющейся с неба, но ориентироваться всё равно было тяжело. Почти непроглядная тьма царила в лесу, и мне приходилось ехать на ощупь. Так что, проехав ещё пару метров по склизкой дороге, я угодил в колючие кусты малины, сильно удавшись головой, о не понятно, откуда взявшееся дерево. Ребята, где вы! - крикнул я, почти потеряв надежду нагнать их. - Вит подожди меня!
Я кричал, кричал, кричал, в надежде, что меня кто-нибудь услышит, но бушующая гроза затмевала все звуки своим переливистым гулом. Я постарался подняться, но не смог, почувствовав острую боль в бедре. Ощупал больное место и обнаружил, что у меня в ноге торчит небольшая острая ветка. Я набрался мужества, стиснул зубы и резко рванул её на себя. Не выносимая боль раскатилась по всему телу, отразилась в затылке и снова пошла к ране. Мои силы были на исходе и вероятность догнать кого-либо, таяла с каждой минутой. Я лежал в кустах малины и, прислонившись спиной к дереву, смотрел в небо. Сквозь пышные кроны я видел только кусок неба, но и этого куска было достаточно. По чёрно-серому нему мелькали вспышки молний, озаряя пространство на доли секунд. А затем сноба наползала темнота. Сверху, словно сотни стрел падали капли, они попадали мне на лицо, разлетаясь во все стороны. От раскатистых ударов грома и громкого шелеста дождя, в ушах появился гул. Постепенно он начал нарастать и скоро я не слышал больше ничего, кроме этого ужасного гула. Через мгновение я почувствовал, что перед глазами появились большие чёрно-белые круги, кружащие кругом и перетекающие друг в друга. К горлу подкатил приступ рвоты. Я повернул голову на бок и почувствовал, как всё вокруг плывёт, несётся по кругу в ужасной пляске. Через секунду я закрыл глаза и потерял сознание.
- Да что ты делаешь, закрывай окно! Скорей, скорей, ну давай же! Стой здесь, а я пойду закрою теплицу! - сквозь гул ветра, крикнул Александр. - Но пап. - Останься здесь Лёх, я сказал, останься здесь! С этими словами Александр вышел в открытую дверь и поспешил в сторону теплицы. Дверь, привязанная к стене дома, чтобы не закрывалась от ветра, резко захлопнулась за ним, порвав верёвку. Лёха испуганно отскочил в сторону и сев на старенькую тахту принялся ждать. Минуты тянулись медленно. Об стекло били струи дождя, стараясь ворваться внутрь. Лёха прижал ноги к животу, обхватил их руками и замер. Резкий звон разбитого стекла, вернул его из состояния оцепенения. Он резко вскочил и побежал на звук. В кухне царил хаос. Осколки стекла были разбросаны повсюду, на столе валялась промокшая и изрядно потрёпанная стопка газет. На мокром полу лежали оторванные листья деревьев, мелкие ветки и полоски травы. Вот бл....! - только и смог произнести Лёха. Неожиданно дверь открылась, и на терраску ворвался Александр. Он был взъерошен и растрёпан, одежда на нём промокла до нитки. Красная шёлковая рубашка прилипла к телу и стала похожа на парус оставшийся без ветра. Вот это гроза, - сказал он, проходя на кухню. Я такую раньше никогда не видел, - подтвердил Лёха. Ну, как ты закрыл теплицу? - Ага, закрыл, только одно из стёкол всё же разбилось, так что утором придётся собирать осколки. Да тут не одно стекло разбилось, - сказал Лёха, отходя в сторону. Как только Леха отошёл, открывая для обзора пространство кухни, то Александра просто ахнул от удивления. Разбросанный повсюду мусор в вперемешку с грязью создавал удручающее впечатление. Как же это, - начал, было, Александр, но потом решил не продолжать и просто пошёл на терраску. А где Юрка? - подавленным тоном спросил он. Не знаю, - спокойно ответил Лёха. Он с какими-то ребятами собирался пойти покататься на велосипедах. - А давно? Примерно в половине второго поехал, - всё так же спокойно ответил Лёха. - Блин, вот дёрнуло его, видите ли, поехать покататься, а теперь ищи. - Да ладно пап он, наверное, у кого-нибудь из них остался переждать грозу, приедет, ни куда не денется. Что ж возможно, - сказал Александр, почёсывая затылок. Он сейчас думал о чём-то далёком, его взгляд прорезал стекло террасы и уходил в даль. Ему хотелось бросить всё и, достав из погреба прохладную бутылку водки, разом её выпить, вот тогда можно будет уже ни о чём не волноваться. На Александра свалилось разом столько проблем, что о мирном и спокойном отдыхе можно было забыть, предстояла тяжёлая работа по ремонту дома, которой ему как раз заниматься и не хотелось.
Лёха же сидел на старой, изжившей себя тахте и думал о том, как сейчас было бы хорошо оказаться дома, в тёплой постели с чашкой горячего кофе. Лежать, смотря телевизор и абсолютно ничего не делать. От части они думали об одном и том же, но каждый по-своему.
Вит лежал на кровати, плотно укрывшись байковым одеялом. Он положил голову на подушку и постарался заснуть. Но сон ни как не шёл. Он думал о том, где сейчас Юрка. Дома он или ещё в лесу? Перед ним всплывали картины недавнего велосипедного похода. Падающие деревья и сокрушительный ливень, смывающий всё на своём пути. Резкие повороты на петляющей тропе, шум ветра и отдалённые крики, на которые он так и не откликнулся. В тот момент у него в голове сработал какой-то механизм, заставивший его спасаться самому, забыв об остальных. Я сделал всё что, мог, я даже ждал его на поляне, - говорил себе Вит. Это его вина что, не смог угнаться за нами, надо было быстрей педали крутить. Хотя может, зря я обо всём этом думаю, может он, сейчас сидит дома, попивая чаёк. А может...
Вит резко перевернулся на другой бок, постаравшись тем самым выкинуть из головы неприятные мысли. Он открыл глаза и посмотрел в окно. По стеклу всё ещё барабанил дождь, но он уже потерял свою былую силу и сейчас лишь отдалённо напоминал тот всё сокрушающий ливень. Ночная мгла начала постепенно рассеиваться, но всё ещё не было видно ни леса, ни дороги, ни дома напротив. Виталий потёр усталые глаза и перевернулся на спину. Но его сознание всё ни как не хотело успокаиваться, создавая всё новые картины бушующего леса. Неожиданно из памяти всплыл момент возвращения.
Впереди, быстро крутя педали, ехали Зилибоба и Женька. Вит старался не отставать, но чувствовал, что силы иссякают слишком быстро. Ночная мгла лишь изредка озарялась вспышками молний, а из-за сплошной стены дождя видимость вообще равнялась нулю. Вит быстро скатился с горки и оказался на привычной грунтовой дороге. Он понял это по шуршанию гравия под колёсами. От сюда оставалось совсем немного до его дома и, проехав пару поворотов, он свернул направо. Обогнул огромную лужу, чудом, замеченную им и въехал во двор участка. Иногда ему казалось, что Юрка едет за ним, так же резво преодолевая канавы и повороты. Но стоило обернуться и наваждение проходило. Позади было пусто, только клокочущая мгла, не знающая пощады к нерасторопным путникам. Завра надо будет сходить к Юрке, попросить прощение, зато, что мы его не подождали. Если он, конечно, доехал, - невольно мелькнуло у него в голове.
Я проснулся от тихой капели, открыл глаза и не поверил сам себе. Вокруг всё было зелено. Пушистые зелёные листики нависали над моей головой. В не глубоких зеркальных лужицах отражался солнечный свет. Рядом со мной, возле густых корней, лежал велосипед. Так значит, это был не сон, значит, я действительно вчера тут был, - вдруг пришло мне в голову. Получается, я пролежал тут всю ночь. Один посреди тёмного глухого леса. По спине поползли мурашки. Я съёжился, поджал ноги и постарался согреться. Неожиданно я почувствовал, что что-то не так. Как будь-то, забыл очень важную вещь, но не могу вспомнить какую. Стоп! - воскликнул я. Моё бедро не болит, а ведь вчера в нём торчала ветка. Я попробовал пошевелить ногой и действительно не почувствовал боли. Неужели мне всё это приснилось. Я пятернёй причесал мокрые взъерошенные волосы и, опираясь на дерево, поднялся в полный рост. Голова почему-то заболела, а вески, бешено застучали. Несколько минут я стоял, опираясь на ствол дерева, пока всё не прошло. Одежда ещё не совсем просохла и неприятно прилипала к телу. Всё происходящее было настолько не реально, что мне не хотелось верить. Однако я понимал, что сейчас надо отбросить все лишние мысли и постараться, как можно скорей найти дорогу к дому. Часов у меня с собой не было, и я не знал, сколько здесь пролежал. Может несколько часов, а может несколько дней. В деревне наверно уже спохватились и возможно ищут меня. Сейчас самое рационально было оставаться на месте и ждать, пока меня найдут. Но какое-то странное чувство гнало меня прочь. С виду лес был полон переливистых песен птиц, мирного капанья воды, приятного шуршания листвы, однако за всем этим прослушивался како-то пугающий далёкий гул. Возможно, это гудел ветер, запутавшийся в вершинах деревьев или быстрый ручеёк, журчащий между камней. Но было в этом звуке, нечто такое, что заставило мурашки забегать у меня по спине. Я поддался своим чувствам и, не теряя времени, направился к велосипеду. Хоть рама была и поцарапана, а в цепь набились комья травы и глины, ехать было можно. Я лишь немного поправил руль, придав ему нужное положение. Поднял велосипед, и сев на него, заработал педалями. Сначала ехать было трудно, но вскоре я приноровился, выбрав нужную шестерёнку. Цепь резко перескочила, изменив скорость, и я почувствовал реальное облегчение. Я ехал между высокими, кое-где поросшими мхом деревьями. Узкая тропинка постоянно петляла и часто прерывалась разросшимися корнями. Лужи уже почти высохли под лучами солнца. Теперь только поломанные ветки деревьев напоминали мне о вчерашнем кошмаре.
Небольшая канавка, идущая параллельно дороги вдруг повернула и исчезла в зарослях кустарника. Я не особо помнил дорогу, по которой мы ехали, но надеялся, что выбрал правильно направление. Да и поворотов я пока не замечал. Ну вот, сглазил! - воскликнул я, подъехав к развилке. - В какую же сторону повернуть? Я пригляделся и заметил, что одна из тропинок уходит вправо. Пожалуй, мне сюда, - решил я, прикинув мысленно своё местоположение. Я повернул руль и поехал по вновь выбранному пути. Постепенно тропинка начала расширяться, на смену стволам деревьев пришли густые кустарники. Я прибавил ходу и, огибая повсюду разбросанные палки, поехал вперёд. Неожиданно заросли кустарников расступились, и я выехал на небольшую, метров пять в диаметре, поляну. На ней росла зелёная низкая трава. Посреди поляны лежали одно на другом брёвна. Сразу было видно, что это рукотворное место. Между брёвнами виднелась кучка золы, мокрой и расплывшейся после вчерашней грозы. Я нажал, на тормоза и порядком снизив скорость, подъехал к костру. Ничего необычно я там не увидел, но всё же слова Женьки о том, что в лес ни кто не ходит, показались мне неправдоподобными. Кто же тогда тут жёг костёр, если не деревенские? Нет уж Жень, ты ври-ври, да не завирайся. Рассказал мне сказочку, а я дурак и поверил. Как же, ни кто не ходит, - ещё раз сказал я и, оттолкнувшись ногой от бревна, поехал дальше. - Так, а зачем далеко уходить, чтобы пожечь костёр, может я уже рядом с деревней. Если так то надо поднажать! Дорожка, идущая от поляны снова сузилась и начала заворачивать налево. Вдруг у меня на пути возникла ещё одна тропа. Она была такой же узкой, как и эта, но казалась более утоптанной. Доверяя логике больше, чем чувствам я свернул на неё и поехал дальше. Всё это время меня терзала неопределённость и страх не найти дорогу в деревню. Ведь я не знал этого леса, троп, и уже почти потерял ориентацию. Вот если бы у меня был "J.P.S." то беспокоиться было бы не о чем. Нажал кнопку и определил, где находишься, нажал ещё одну и проложил путь до дома. Причём с постоянной коррекцией курса, не то, что я, на глазок определяю нужную тропу.
Постепенно дорога сузилась настолько, что мне пришлось руками расчищать путь от веток. Выходило, что я поехал не по той дороге. В голове забегали неясные мысли, а сердце бешено забилось в груди. Я почувствовал, как страх постепенно завладевает мной. Нет, надо повернуть обратно и искать другую дорогу, - подумал я и развернул велосипед. Я ехал настолько быстро, насколько это позволяли, преграждающие путь ветки. Вот, наконец, и развилка. Но я не узнавал её, да и обратно я ехал намного меньше чем туда. Неужели это другой поворот, тогда почему я не заметил его раньше. Времени рассиживаться, у меня не было. Я наугад выбрал одну из тропинок и поехал по ней. Неужели я всё-таки заблудился, - мелькнула у меня в голове страшная мысль. Но я постарался убедить себя в том, что знаю куда еду и через час, максимум два буду дома.
Не помню, сколько времени я петлял, меняя одну дорогу на другую, но когда очнулся, солнце уже клонилось к закату. Самообладание совсем покинуло меня, и ноги ныли от усталости. С не охотой я продолжал крутить педали, в надежде выехать хоть куда либо.
Тенистые деревья преграждали дорогу свету, и лишь по редким разрывам в листве можно было судить о времени суток. Эти солнечные зайчики золотого света падали мне на лицо, исчезали и снова падали. Вскоре в глазах зарябило от постоянной смены света и тени. Почему-то вспомнились детские годы, когда я маленьким приезжал на дачу. Мне тогда было лет семь, а ростом я был не выше забора. Мне ужасно хотелось пойти погулять, а родители почему-то не отпускали меня. И так я ходил вдоль забора, всматриваясь в закатное солнце. А свет, пробивающийся между досок, точно так же рябил в глазах. Неожиданно я выехал из-под свода деревьев и оказался на небольшой полянке. Я как-то сразу не придал значения, но теперь заметил, что листва вокруг была жёлтой. Не зелёной как раньше, а жёлтой, даже с каким-то красноватым оттенком. Как видно осень постепенно отвоёвывала свои позиции. И чем дальше я ехал, тем всё больше убеждался в этом. Скоро под колёсами стало попадаться всё больше пожухших листьев. Они превратились в своего рода ковёр, застилающий землю. На деревьях становилось всё меньше листвы, но всё ещё достаточно, чтобы через стену леса нельзя было увидеть горизонта. Пустынный пейзаж встречался мне всё чаще и чаще. Наконец я решил, что дальше ехать бесполезно, да и сил, честно говоря, уже не оставалось. Если увижу подходящую поляну, то надо будет устраиваться на ночлег, - подумал я. На удивление поляна встретилась мне очень скоро. Она хоть и была довольно просторной, всё же мало подходила для ночлега. Повсюду торчали молодые поросли клёна. Но другого варианта я искать не стал и, затоптав клёны, постарался устроить костёр. Слава богу, я забыл отдать Зилибобе его зажигалку. Так что оставалось только набрать хворосту. Я поставил велосипед с краю поляны, приткнув его к одному из кустов, и отправился на поиски горючего. Моя поляна на этот счёт была бедна, и разжиться можно было только охапкой преющих листьев. Солнце уже почти зашло, и на лес опустились сумерки. - Нужно было поскорей разжечь костёр, кто знает, какие звери тут водятся. Съедят и глазом не моргнут. Невольно я подумал о еде, и мой живот скрутило со страшной силой, что-то внутри забурлило и зачавкало. Я прошёл пару метров, собирая сухие ветки, как вдруг наткнулся на странное место. Выжженный кусок леса. Чёрные искорёженные стволы деревьев торчали тут и там. Земля так же стала чёрной от сгоревшей травы. А по среди горелой поляны стояло огромное дерево с обугленной корой. Оно было сожжено на две трети, так что из земли торчал только чернеющий пень, но он всё равно был выше человеческого роста. Почему-то мне вдруг стало страшно. Всё это место внушало ужас, как будто явившееся из другого мира, не земного, сказочного. Сразу вспомнилась Женькина история. Немного подойдя, ближе я заглянул внутрь пня, но ни костей, ни чего-либо подобного не увидел. Однако оставаться здесь мне было неприятно. Я быстро набрал ветки, пригодные для костра и поспешил обратно. Всю дорого мне казалось, что за мной кто-то наблюдает, выслеживает меня и ждёт только подходящего момента, чтобы накинуться. Пару раз я оглядывался, но ни кого не увидел. Вернувшись на поляну, я выбрал место для костра и, разложив хворост, чиркнул зажигалкой. Маленькое золотистое пламя вырвалось наружу, рассеяв тьму на пару метров. Сухие ветки загорелись быстро, так что мне не пришлось долго мучаться. Огонь согрел меня и от части успокоил. Всё же в темноте было намного страшней. Я придвинул к себе запас веток и, устроившись на куче сухих листьев, постарался уснуть. Потрескивание костра, и шорохи ночного леса, были для меня в новинку, и я ни как не мог привыкнуть к этим пугающим звукам. Где-то пол часа я лежал, не смыкая глаз всё прислушиваясь к "тишине" ночи. Яркое пламя костра прыгало из стороны, в сторону подчиняясь порывам ветра. Вскоре я, наконец, успокоился и, свернувшись калачиком, заснул.
Проснулся я от вдруг возникшего чувства паники. Резко открыл глаза и приподнялся на локтях. Костёр почти догорал, его маленькие светящиеся угольки часто потрескивали, выстреливая вверх множеством искр. Они плавно поднимались к небу, постепенно остывая и исчезая. Вдруг откуда-то справа донёсся треск сломанной ветки. Я замер, насторожив слух. Треска больше не раздавалось, но вместе с ним исчезло вечное шуршание и стрекот. Казалось что лес так же замер в ожидании. Что-то здесь не так, - подумал я и плавно, не делая резких движений, подбросил в костёр ещё веток. Он ярко запылал, радуясь, свежей пище и осветил границы поляны. В его прыгающем, расплывчатом свете я увидел нечто маленькое, ростом с ребёнка. В полу тьме нельзя было разобрать детали, но мне показалось, что это одетый в лохмотья старик. Его длинная борода медленно волочилась по земле. Он был довольно далеко, но и отсюда я смог разглядеть его большие, светящиеся в темноте глаза. Страх обуял меня, он полностью подчинил мою волю. Я даже не мог закричать, поскольку язык отказывался слушаться. Секунды для меня превратились в минуты. Я безвольно наблюдал, как старик приближается ко мне, то, пропадая в тени, то, снова выходя на свет. Неожиданно я услышал глухое дыхание, заполнившее мой разум. Казалось, что он вот-вот сможет дотянуться до меня.
Резкий шелест крыльев вывел меня из стопора. Я оглянулся на звук и увидел, как к небу взметнулась птица. За доли секунды я осознал всё происходящие и, прыгнув через костер, помчался к велосипеду. Краем взгляда я заметил, что старик рванул в мою сторону, и только пламя костра остановило его. Я быстро заскочил на сидение и помчался вперёд. Ехал, не разбирая дороги, по лицу хлестали сухие ветки, а ноги царапали острые колючки. Наконец я выехал на тропинку, одновременно услышав за спиной приглушённое дыхание. Он бежал за мной. Как зверь, настигающий свою добычу. В непроглядной тьме я не мог разобрать дороги и поэтому больше опирался на чувства, нежели на зрение. Мне ни когда не было ещё так страшно как сейчас. В голове крутилась только одна мысль: - Крути педали, что бы ни случилось, крути педали. Я так и делал. Не помня себя, я нёсся навстречу неизвестности. Вскоре ужасное дыхание за спиной начало затихать. И стало понятно, что я почти оторвался. Сквозь тьму я смог разглядеть впереди кусты, плавно нависающие над тропинкой и тем самым, создавая некое подобие арки. Я пригнул голову и на полном ходу въехал в неё. Неожиданно мою спину и плечи пронзили тысяч и острых шипов. Моё тело разрывала нестерпимая боль. Слезть с велосипеда было невозможно, поскольку со всех сторон меня окружали острые иглы кустов. Так и сидел, почти целиком вжавшись в раму. Я был в ловушке, в ужасной страшной ловушке. А сзади снова послышалось знакомое дыхание. Оно нарастало, приближаясь, всё ближе и ближе, тем временем как я не мог сделать ни шага. Ещё одно усилие, давай же, вперёд, - сказал я себе и, несмотря на боль, покатил велосипед. Я чувствовал, как моя кожа разрывается новыми шрамами. Только лицо я защищал от беспощадных иголок, впивающихся в тело. Наконец арка была пройдена, и можно было ехать дальше. Я повернул голову, увидев как сквозь колючки, на меня несутся два огромных горящих глаза. Собрав последние силы, я оттолкнулся носком ботинка и помчался по тёмной тропе.
Вскоре начало рассветать. Страшного старика я не видел уже давно. Он отвязался от меня почти сразу после арки. Но ещё час я не переставал крутить педали.
Выходит, Женькина бабка была права, старик существует. Он так же реален, как и я сам. Если бы мне пару дней назад рассказали эту историю, то я бы просто не поверив ни слову. Интересно, что скажет Лёха, когда я ему всё перескажу. Наверное, так же не поверит. Да и стоит ли верить. Смириться с тем, что в нашем мире развитых технологий, необъяснимое всё равно остается, оказалось невероятно сложно. Да и где искать эти тайны, когда исследован каждый сантиметр земной поверхности. Хотя возможно именно на просторах России матушки ещё остаётся возможность найти нечто необычное. Наш народ относится к паранормальным явлениям так же спокойно как к летнему дождю. Парой, привыкая к ним, а парой даже не замечая, настолько они стали обыденными. Однако не замечать того, что творилось вокруг, я не мог. Что стоит за всем этим. С точки зрения науки мои рассказы оказались бы не обоснованными и тем самым заведомо ложными. Да и что мне представить в доказательство? У меня ведь абсолютно ничего нет.
Я постарался отбросить обуревавшие меня мысли и просто найти дорогу домой, но слипающиеся глаза и невыносимая усталость не давали этого сделать. Вчерашнюю ночь я почти не смыкал глаз, опасаясь, что старик вернётся. Так что, увидев впереди небольшую горку, поросшую высокой жёлтой травой, отдалённо напоминающей рожь, я слез с велосипеда. Размял усталые ноги и, выбрав удобное место, плюхнулся в траву. Яркие лучи восходящего солнца согревали кожу, а мягкие травинки нежно касались моего лица. По небу потянулись розоватые облака, постепенно менявшие форму и представавшие то драконом извергающем пламя, то слоном, то огромным розовым кроликом. Я закрыл глаза и сладко заснул. Неожиданно я почувствовал, что не могу дышать. Как будто мою грудь сдавила огромная много-килограммовая плита. Я постарался пошевелить рукой, но не смог, она практически онемела и не подчинялась мне. Единственное что мне всё же удалось сделать, так это открыть глаза. Яркий свет заставил меня прищуриться, но через несколько секунд всё прошло.
У меня на груди, ёрзая из стороны в сторону, сидел маленький старикашка. Тот самый, которого я видел ночью, но на этот раз его можно было разглядеть в деталях. Огромная нечёсаная борода занимала почти всё лицо. И только приплюснутый нос выдавался вперёд, да глаза пугали неестественной желтизной склер. Его одежда, если то, что на нём было вообще можно назвать одеждой, состояла из обрывков шкур, сшитых на скорую руку и пестрящих множеством дыр. Старик вдруг заметил, что я проснулся и принялся скакать с ещё большей силой. Я почувствовал, как мои рёбра трещать при каждом его прыжке. А дышать становилось всё труднее и труднее. Прекрати! - заорал я, не в силах пошевелиться. Старик как будто не услышал меня и продолжал скакать. Хватит! Остановись! Но ничего не помогало, старикашка просто игнорировал меня. Тогда собрав остатки рассеянной воли, я всё же поднял руку и вцепился ему в бороду. Тут он повернулся и, ткнув мне в лоб своим коротким указательным пальцем, сказал: - Воротись обратно! Он произнёс эту фразу с такой злобой и отвращением что я в испуге закрыл лицо руками.
Вдруг всё закружилось, замелькало, перед глазами появились разноцветные круги, а к горлу подкатил приступ рвоты. Я почувствовал, как по моему лицу текут струи воды, почувствовал как мокрая и грязная одежда прилипает к телу. Вдруг откуда-то сверху раздался оглушительный раскатистый взрыв. В этот момент я всё осознал и, наконец, понял, где нахожусь. В темноте ночи бушевала гроза, а я промокший до нитки валялся в кустах малины, прислонившись спиной к дереву. На груди у меня лежала большая ветка, очевидно упавшая с этого самого дерева. Я сделал пару резких вдохов и, приложив все оставшиеся силы, сбросил её с себя. Облегчение пришло не сразу. Постепенно стало легче дышать, только рёбра ещё немного побаливали. Я приподнялся с земли, зажимая рану в бедре, и пополз вперёд. Почти сразу в одной из множества луж я обнаружил колесо своего велосипеда. Он заплыл грязью и ни как не хотел вылезать. Однако через несколько минут я всё же вытащил его из лужи и сев на него медленно покатил по тропинке. Я даже не ехал, а просто катил, отталкиваясь здоровой ногой. Ехать было ужасно трудно, но бросить велосипед я тоже не мог.
Словно в тумане я ехал вперёд, преодолевая одно препятствие за другим, пока, наконец, не выбрался из леса. У меня ужасно болела нога, но я уже не обращал внимания на боль. Единственное о чём хотелось думать, так это о доме. И надеяться что всё это не сон. Верить в то, что в одночасье всё не исчезнет, и я снова не окажусь в лесу. Выехав на грунтовую дорогу, я съехал со склона и как на автопилоте, покатил домой. Вокруг бушевала гроза, не знающая устали. Она беспощадно хлестала, мня струями дождя и порывами ветра. Пугала раскатами грома и вспышками молний, но я не собирался, сдаваться, пусть даже земля под ногами разверзнется.
Что это, - изумлённо воскликнул Лёха? Вроде бы кто-то стучал, - ответил Александр, вставая с кровати. Он прошёл на терраску и, приоткрыв занавески, посмотрел в окно. Посреди двора, приткнутый к колодцу, лежал велосипед. Александр на секунду задумался, а затем мигом помчался на улицу. Открыв дверь, он увидел на пороге обессилившего человека. Весь в грязи, мокрый до нитки и с порезами на руках. Юрка! - возбуждённо заорал Александр. Лёх, иди скорей сюда, поможешь его поднять, - с этими словами Александр нагнулся над телом и, взяв под локоть, потащил его в дом. В тот же миг подскочил Лёха, схватившись за другую руку. Вскоре на старенькой тахте уже лежал Юрий. От одного взгляда на него становилось страшно. Весь в порезах и ссадинах, на лбу два больших шрама, а из бедра струиться кровь. Он пока без сознания, - уверенно сказал Александр. Не будем его тревожить, только раны обработаем, а завтра обо всём поговорим. Лёха одобрительно кивнул головой и пошёл за аптечкой.
Вит долго сидел на кровати, свесив ноги, но никак не вставал. В голове крутились сотни мыслей и почти все они были о вчерашней поездке. - Сейчас надо будет позавтракать, а потом зайти к Юрке. Узнать как он там, да и приехал ли вообще. А может не стоит? Может так обойдётся? - подумал он, ёрзая на неудобном матрасе. Нет, надо зайти, - резко сказал он и встал с кровати. Пошёл на кухню, протирая заспанные глаза, и поставил на плиту чайник. Зажёг газ, настроил пламя и, повернув голову, взглянул в окно. Посреди дороги, на которую выходил фасад здания, разлилась огромная лужа. Неподалёку виднелись ещё несколько луж поменьше. Кое-где были раскиданы листы кровельного железа, сорванные вчерашней грозой. Валялись ветки, комья травы, штакетины от забора. Во многих домах были выбиты стёкла или пробита крыша. Не плотно закрытые калитки просто сорвало с петель, и сейчас они висели на честном слове, а кое-где и вовсе отвалились. Виталий взглянул на противоположный дом. В нём как раз жил Юрка. Из-за высоко забора трудно было что-нибудь рассмотреть, поэтому Вит поднялся со стула и, наконец, увидел двор. Все яблони были сломаны под корень, кусты смородины вырваны из земли, а грядки клубник походили на артиллерийский полигон. Тут его взгляд остановился на колодце. Залитый грязью и забросанный ветками, возле колодца лежал велосипед. Вит радостно воскликнул, сев обратно на стул. - Значит, он всё же доехал. На душе сразу отлегло и даже захотелось бросить стоявший на плите чайник и побежать в гости.
Семёныч шёл по пустой дороге. В деревне ни кто на улицу носа не казал. Все сидели дома и зализывали раны. Думали о том, сколько сил, а главное средств уйдёт на восстановление выбитых рам и протекающих крыш. Но Семёныч сейчас об этом не думал, ему хотелось другого. Давно забытого ощущения беспамятства, отрешённости от проблем. В погоне за этим чувством Семёныч не жалел не денег, не времени. И он шёл по размокшей дороге, ставшей похожей на пластилин. Сапоги вязли в липкой грязи, но Семёныч упорно шагал в направлении магазина. Вот первая трудовая улица, вот вторая, вот третья. До заветного магазинчика осталось совсем не много. На минуту Семёныч остановился, достал из кармана телогрейки пачку примы и, закурив одну, двинул дальше. Едкий дымок устремлялся кверху при каждом выдохе. Перемешивался с утренним воздухом и исчезал. Наконец из-за щитовой показался заветный поворот. Семёныч ускорил шаг и, дойдя до магазина, ошалел. Вагончика не было. То есть он был, но с первого взгляда понять это мог далеко не каждый. На его месте теперь валялось огромное дерево, упавшее как раз посередине вагона. Оно переломило магазин пополам и накрыло его своей кроной. Повсюду валялись разбитые бутылки, батоны хлеба и порванные мешки сахара. Очевидно, газовый баллон рванул от удара, уничтожив всё внутри, - подумал Семёныч, взглянув на обгоревший осколок баллона. И тут же испугался своему предположению. Вот так всегда, захочешь напиться, и то не дадут! - возмутился Семёныч и, злобно сплюнув, пошёл в обратный путь.
Зилибоба с Женькой сидели на берегу реки и кидали в воду маленькие камушки.
Ты уж на меня не обижайся, - вдруг начал Зиля. Я ведь когда выпью, несу всякую чушь, так что извини Жень. А про твоего отца это я сдуру наговорил. - Да ничего забыли. Ты тогда меня тоже прости, что я на тебя набросился, нервы совсем сдали, - ответил Женька. Хотя может ты и прав, может мой отец, и вправду ушёл, а я всё ни как этого не пойму. - Да кто его знает Жень. Я ведь тоже сначала верил, что мой отец из Москвы вернётся. Поехал на заработки и с концами, только я его и видал. Мамка немного поплакала, а потом ничего привыкли. Ко всему можно привыкнуть, - ответил Женька, поднимая с земли очередной камешек. Это точно, - спокойным тоном подтвердил Зиля. Слушай Жень, давай выпьем, я из дома бутылку самогонки стащил. - А что, давай! Зиля моментально понял настрой приятеля и выудил из-под куртки бутылку с мутной голубоватой жидкостью. Постой, идёт кто-то! - воскликнул Женька, вставая с земли. Да это же Семёныч, - ответил Зиля, посмотрев на дорогу. - Смотри, подходит, небось, опять уму разуму собрался учить. - Ага, только на этот раз мы его сам научим.
Здорово ребята, - сказал Семёныч, подойдя ближе. Ну, чем промышляете? - Да вот просто сидим. Отдыхаем, - подтвердил Женька. А у меня представляете какое горе, Зинка то моя прошлой ночью померла. Из-за грозы разнервничалась. Как сидела на кровати, так и померла. Я даже ахнуть не успел. Она ведь последнее время за сердце хваталась. Как приду домой пьяным, так она покричит-покричит, а потом за валидолом лезет.
Ребята слушали его, затаив дыхание, они ни как не могли поверить, что человек вот так легко может умереть. Ни от старости, ни от несчастного случая, а из-за какой то паршивой грозы. - Вы уж меня ребят извините, у вас ничего выпить нет? Я в магазин пошёл, да его деревом накрыло. Зиля безмолвно вынул из-за пазухи бутылку самогонки и отдал Семёнычу. Тебе нужнее, - сказал Женька, едва сдерживая слёзы.
Я сидел на заднем сидень машины и смотрел в окно. Впереди сидели Отец и Лёха. Мы ехали молча, и лишь непринуждённая музыка из динамиков развевала тишину. Я смотрел на зеленеющую полосу лес, оставшуюся позади. На медленные белые облачка, плывущие над вершинами деревьев. Смотрел на деревенские дома, постепенно исчезающие из виду, и думал обо всём, что мне пришлось пережить за эти летние дни. Наверное, это всё было сном, причудливым, непонятным, затягивающим. А может не сон. Ведь всё было так реально, даже этот старик с горящими глазами. И его последние слова: - "Воротись обратно". Может это он, пустил время вспять...
Да что гадать, я же не верю в чертовщину, по крайней мере, раньше не верил. А что изменилось, да ничего. И не стоит забивать себе голову всяким бредом, нужно жить по простым и понятным правилам. Первое правило - Чудес не бывает. Второе правило - если ты видел чудо, то вспомни правило номер один. Спокойно и легко, главное всегда знаешь чего ждать дальше. Машина подскочила на кочке и рана в бедре опять заныла. Я потуже затянул платок, стягивающий ногу, и откинулся на спинку. Мы поехали домой раньше времени, кое-как заперли дом, заколотили выбитые стёкла, сели в машину и покатили в Москву. Все пришли попрощаться. Были и Вит и Зиля и Женька, где-то человек пятнадцать. Помогли закинуть вещи в багажник, попрощались и разошлись по домам. Вот что значит деревня. Каждый друг друга знает и каждый поможет если нужно, не то, что в городе. Эх, как всё-таки хорошее в деревне. Сходить на речку искупаться, пивка попить, может даже сходить с Лёхой на рыбалку. Но упаси тебя бог ходить в "Гиблый лес". Не вернешься!