Поздним вечером я и Соня гуляли по городу. На улице Октябрьской машина сбила кошку. Что бы это значило?
Животное дышало, дергались лапы. Другие машины проезжали через нее, не замедляя скорости, не объезжая. Слава Богу, не нашлось ни одного ублюдка, чтобы проехать по ней колесом... Когда промчалась очередная машинка, я перебежал через дорогу, подхватил киску и перенес к обочине.
Положил кошку в кусты у забора. Она часто-часто дышала, перебирала передними лапами, пытаясь "убежать", а задние лапы были перебиты. Оставил ee в зарослях травы.
11 АВГУСТА
И все же, как я люблю серо-синее небо и моросящие дожди на весь день. Больше, чем цветы, фрукты, мягкие игрушки.
12 АВГУСТА
Я хочу найти свое отражение. По вечерам мы будем вместе, а утром - расходиться в разные стороны света. Где тебя найти?.. Один из первых вопросов воспаленного юношеского ума. Я долго кружился по жизни в странных танцах новых отражений обманчивой мечты. Ни одно отражение так и не вернулось ко мне, вечера я коротал в одиночестве. А потом пришел дождь.
12 АВГУСТА
Пришел в обед домой - балкон раскрыт настежь, занавески закинуты, а на бельевой веревке тихо колышется деревянная вешалка, одинокая... Грустно укололо сердце. Когда я уходил из дому, повесил сушится на вешалке новую сорочку. Но погода стоит сейчас не только дождливая, но и ветряная. А я не застегнул пуговки. Хотя-бы одну... И порыв злого ветра сдул рубашку с вешалки, и если бы просто сдул, и она упала на балкон - но ветер унес ее в неизвестность... Я перевесился за перила балкона и долго с надеждой смотрел на сырую угрюмую землю внизу. На голову падали капли. Скорее всего, кто-то подобрал.
11 АВГУСТА
Этим утром серое небо похоже на шинель. Моросит дождь. Утром у меня была назначена встреча с полковником Марченко. Однако на посту меня встретили люди в каких-то белых халатах. Секретарь полковника, симпатичная молодая девушка, утирая платочком слезы, сообщила мне, что полковник сейчас не может дать мне интервью. Пошел на обочину дороги. Попросил шофера в машине, на которой был нарисован крест, подбросить меня до хирургической реанимации.
...В больничном коридоре было тихо и пусто. Только у стены на каталке лежала девочка.
Медсестра словно тень держала и нежно гладила левую руку маленькой спящей красавицы и время от времени звала ее по имени.
Девочка не просыпалась. Удивительным спокойствием веет от человека под наркозом. Тишина и безжизненность. Однако эта безжизненность только снаружи, внешняя. Мир мертв, но там, внутри отнюдь не холодное спокойствие мрамора. Тело живое, даже более живое, чем у судорожных больных, и самое главное - оно светится какой-то теплой солнечной энергией, и, как я ощутил в тот момент, наполнено глубоким смыслом жизни.
Девочка не хотела открывать глаза.
- Что ты видишь? - спросила ее тень.
- Я вижу сон... Плотники на берегу строят корабль и мастерят клети. Зачем? Я спрашиваю, а они не слушают. Я говорю им: "Птицы не рубят ветви, но свивают в ветвях гнезда".
Девочка сжала губы, по рукам прошла холодная голубая волна, и на жилках, проступивших сквозь тонкую кожицу ее шеи бился как в силках вопрос: "Кто поступает верно, птицы или люди?"
Тень ответила девочке:
- Птицы знают: когда жара сушит почву, деревья пьют воду из глубины земли. Просыпайся. Что будет, если люди срубят деревья? Воду больше некому будет пить, и она затопит берега. Просыпайся. Люди строят корабль, но они не знают, куда собираются плыть.
12 АВГУСТА
Просыпайся. Сейчас ночь. По радио передали штормовое предупреждение. Полчаса назад город погрузился в зловещую мглу. Сначала пошел крупный град (пока я снимал белье на балконе, чуть не поперебивало пальцы на руках), а потом начался ливень со шквалистыми порывами ветра. Упавшие деревья перекрыли все дороги.
13 АВГУСТА
Сегодня впервые на этой неделе выглянуло солнце. Это случилось в полдень. Я сидел на бетонном бордюре возле общежития девятиэтажного дома, в котором живет женщина, ударившая дочь ножом в грудь. Женщину забрал полковник, но есть добрые соседки, которые не дадут пропасть девочке. Я сидел на бетонном бордюре и вдруг услышал пронзительный вопль и свист, и у моих ноги громко ударилосмь оземь нечто страшное. А в следующее мгновение я понял, что это кошка. Кто-то выбросил из окна кошку. Я не знаю до сих пор, какой-это был этаж.
Эта кошка не упала сама, иначе она бы приземлилась на лапы, и не так далеко от стены дома.
Она упала боком на живот и скорее всего у нее разорвались внутренности. Слава Богу, как раз в этом месте была старая выбоина асфальта, сырой, рыхлый песочек. Мне так больно. Когда я встал на колени перед ней, она еле дышала, голова была вывернута в другую сторону, я повернул ее обратно. Глаза кошки были широко раскрыты и - как стеклянные. Я взял ладонями и держал ее голову и молча просил: "прошу, не умирай".
Через три минуты примерно она стала дышать часто-часто, стала задыхаться. Открыла пасть, оттуда потекла кровь и слюна. Ярко светило солнце. Был теплый летний день. Из подъездов высыпались на улицу детишки. Я перенес кошку в угол, прямо к дому, где была тень. Из под кошачьего хвоста стала вытекать ярко оранжевая жижа.
В тени я ее оставил, на макром асфальте, который помнил сезон дождей. Возвращался еще несколько раз. В третий раз увидел двух маленьких мальчиков. Они тоже подошли к кошке. Я объяснил им, что случилось. Показал место, куда упала кошка и спросил, знают ли они, с какого этажа.
Я попросил ребят не оставлять кошку, но и не трогать. Если она встанет, то встанет, если нет, то нет.
Свободен от надежд и сожалений,
абстракция, неуловимость, нечто
безвестное, как завтра, каждый мертвый -
не просто мертвый, это смерть сама***.
Попросил, чтобы они принесли ей воду на блюдечке и поставили возле головы, но чтобы саму кошку не трогали. И пошел домой, размышляя о солнечном небе. Я вижу эти глаза стеклянные.
Кошачьи глаза, они смотрели без сознания прямо в бескрайнее небо, и кискин живот дергался часто-часто. Она могла меня убить - если бы приземлилась бы мне прямо на голову. Но мне кажется, кошка сумела изменить траекторию полета, чтобы спасти меня.