Хищной птицей в вагоне место себе выискивая,
Полонённая  бытом,  до бесчувствия ног,
Сквозь шеренги  тел, своё  тело  протискивая,
Жаждет взгляда того, кто бы ей бы помог.

Ей бы впасть в забытьё, скинуть дел всех ярмо,
Просто сесть на скамейку устало
Мчится в тёмном стекле отраженье её,
Слепком той, кем была и кем стала.

Кто-то  сразу  не встал,  затаившись, как зверь
Телом,  вспомнив  из  'Маугли'  фразу 
Рвутся новые судьбы в открытую дверь,
Подчинённые жизни приказу. 

Но под 'пулями' взглядов поднялся другой,
Видя Мать в ней, Сестру и Невесту,
Он за душу свою шёл в невидимый бой,
Ощутив отвращенье к 'насесту'.

Стыд холодным стволом постучал мне в висок,
Я  увидел  себя  в  настоящем:
Средь, уткнувших лицо в 'монитора кусок',
О  любви  бесконечно твердящем.