Красильников Олег Юрьевич : другие произведения.

О войне, которой не было

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Написанное не имеет отношения ни к одной реальной южноамериканской войне того периода - Чакской, Перуано-Эквадорской, либо любой другой. Все события и персонажи (кроме явно указанных) вымышлены. Любые совпадения случайны, факты извращены, выводы ошибочны.
  

Часть 1. Рассказ авантюриста

  
   Эту историю в конце 1930-х рассказал советскому корреспонденту в Буэнос-Айресе один из местных. Впрочем, "местным" его назвать сложно. Родился в Европе, участвовал в Великой (Империалистической, по вашему) войне. После эмигрировал, служил в армии одной из южноамериканских стран. Был там не на последних ролях. Пока, как водится, власть скоропостижно не сменилась. Пришлось уехать в Байрес. Сейчас тоже не бездельничает, но в подробности вдаваться не настроен. А вот про войну которая была лет несколько назад между государствами... ну скажем Икс и Игрек, рассказать не прочь, благо сейчас он уже никому ничего там не должен. Он просил называть его Джо, хотя конечно никакой он не Джо. Скорее Ганс, а может Иван. Фамилия тоже интернациональная - не то немец, не то швед, может англичанин - да и в России его однофамильцы водятся.
  
  

***

  
   []В Европе про эту двухнедельную войну писали, во-первых, мало, во-вторых, небрежно и поверхностно. Тупо перепечатывали сводки той и другой стороны, где естественно вранья было гораздо больше чем правды. А потом и вовсе позабыли. До войны эти два государства особо на слуху не были. Так что решить, кто хороший, а кто плохой, европейцы не смогли до конца даже постфактум. Посмотрите на карту. На востоке, у Океана, небольшое государство Икс. Именно там я тогда служил. Западнее него и покрупнее - Игрек. На юге Икс и Игрек оба граничат с государством Зет, в этой войне оно оставалось нейтральным. Для простоты я в дальнейшем наших буду называть "восточными", а противника - "западными".
  
  Раньше государство Икс считалось одним из аутсайдеров, даже по меркам Южной Америки. Промышленности почти нет, полезных ископаемых кот наплакал, в сельском хозяйстве получше - но тоже никаких чудес. Соответственно, денег в казне всегда не хватало, и на армию в том числе. Соседи это государство всерьез не воспринимали, и до сих пор не завоевали его только потому, что прибыли в этом не видели никакой. Но после прихода к власти в Икс генерала Тонто всё поменялось. Резко усилилась подготовка к войне, принимались программы перевооружения, шли переговоры о закупке техники. Откуда на всё это средства ? Официально такие вопросы тут задавать было не принято. А если досужий иностранный журналист по глупости озвучивал нечто подобное, в ответ звучала напыщенная испанская фраза в том смысле, что народ все как один поддерживает этот самый "actualización"*, и готов отдать на него последний сентисимо**. Западный сосед, Игрек, всю жизнь был больше, богаче и соответственно сильнее Икса. Он не только не воспринимал этих голодранцев как угрозу, но и планировал использовать реформы в армии "восточных" в своих интересах. "А что это у вас солдатики забегали ? Уж не нас ли воевать готовятся ?"... На юге соседи были более адекватные, они просто не обращали внимания на разборки этой мелкоты.
  
  Как в таких случаях бывает, конфликт вспыхнул сам собой. Началось то ли с драки на приграничном мосту, то ли с ареста контрабандиста... Потом перестрелка с пограничниками, потом взаимные ноты, стягивание войск к границе... Игрек, воспользовавшись случаем, было не прочь под предлогом самозащиты оттяпять у худосочного соседа еще одну приграничную провинцию. И шансы у него имелись...
* actualización - обновление (исп.)
** centésimo - мелкая монета, 1/100 песо
  
  

Армия страны Игрек

  
   [] Армия "западных" вдвое превосходила нашу. Она имела неплохую артиллерию, по большей части французскую и английскую. Пехота была обучена французскими же инструкторами. Кавалерия, правда, представляла собой иррегулярные отряды индейцев - такие же, в принципе, как и у нас. В столице располагался батальон танкеток - чудо-оружие, на которые руководство "западных" просто молилось. И в самом деле, на него были потрачены огромные по местным меркам деньги. Специально выписали с фирмы "Ансальдо" не только сами танкетки, но и специалистов для их обслуживания. Но это было несколько лет назад. Батальоном командовал капитан Гарсия Суарес Медина. Именно он настоял на закупке танкеток, и был самым ярым сторонником их использования. Но влиятельных друзей в правительстве у него не было, и потому денежные вопросы решались помимо него. Как это обычно бывает, закупив технику и ужаснувшись потраченной сумме, стали экономить на текущих расходах. На зарплате европейским специалистам-механикам тоже. В результате большинство уволились. Осталась пара-тройка тех, кто к тому времени элементарно спился и в более приличное место устроиться просто не мог. В результате танкетки, по словам обывателей, в основном украшали собой столичный военный городок, и лишь пару раз в году несколько самых исправных проходили на параде перед Президентским дворцом. Хотя, по другим данным, батальон все-таки периодически занимался на полигоне - но публика этого видеть не могла.
  
  С авиацией у "западных", по местным меркам, тоже было неплохо. В 1920-е годы по дешевке были закуплены практически новые французские бипланы, "опоздавшие" на Первую Мировую - две дюжины Бреге-14. Плюс, как обычно, сборная солянка из приобретенных "по дешевке" и "по случаю" единичных машин, в основном почтовых и курьерских бипланов непонятного происхождения. Проблемы с ними были в общем те же что с танкетками: многочисленный авиапарк даже хранить было негде, обходились временными навесами вместо ангаров. И денег на ремонт и эксплуатацию отпускали в обрез. Слегка выручало, что авиацию "курировал" племянник Президента. Летчиком он был так себе, выучился на месте. И дополнительные средства, что ему удавалось "выцарапать" у дяди, шли как правило на его же "придворную" эскадрилью. В нее входил один двухмоторный бомбардировщик "Кодрон-Г4", новейший на тот момент истребитель "Девуатин-27", почтовый "Потез-32" и еще пара бипланов. Вот эти летали часто, и не имели проблем с запчастями и горючим. Линейные же эскадрильи (две ударные на "Бреге" и почтовая на всех остальных), сидели на урезанном пайке. Сколько из четырех десятков машин были боеспособны, тайна сия велика есть. Ибо никто не проверял.
  
  Флот был небольшой, но по местным меркам вполне достаточный. Основу составляли четыре канонерки - небронированные корабли примерно в тысячу тонн, вооруженные двумя 100-мм старыми французскими морскими орудиями, и несколькими 65-мм того же 1891 года. Для обстрела берега они вполне годились. А других задач для них не намечалось, так как у соседей ничего сравнимого просто не было. Недостатком, как и везде, было плохое техническое состояние. Как правило две канлодки из четырех постоянно находились в ремонте. Кроме того, в 1920-е в Европе были закуплены "керосинки" - шесть моторных катеров в 30-40 тонн, которых союзники немало настроили в войну, а потом не знали, куда девать. На каждом движок в 80-100 сил, одна 37-мм или 47-мм пушка Гочкиса и пара пулеметов. Скорость 8-10 узлов. По местным меркам, вполне справные патрульные кораблики...
  
  

Армия страны Икс

  
   [] Про армию, в которой служил я, следует рассказать поподробнее. В общем-то она мало отличалась от других южноамериканских ejercito*. Но есть отдельные нюансы. Которые, может быть, объяснят, почему та сама война кончилась не так, как все ожидали. Если грубо, то флота и авиации у нас не было. На море - три древних патрульных пароходика, не способных даже контрабанду ловить. Каждый вооружен несколькими 37-мм пушками Гочкиса и пулеметами, тоже из числа музейных. "Кольты" 1895 года к примеру попадались, и вроде даже пара картечниц Пальмкранца...
  
  Авиация целиком состояла из "собрания образцов" - найти даже два однотипных самолета было проблематично. Но главной проблемой были даже не самолеты, а летчики! Было двое или трое иммигрантов из Европы, вроде неплохие летуны. Но они погоды не делали, да и в бой особо не рвались. Как положено наемникам, получали свои (немаленькие) денежки и были довольны. Было еще десятка два раздолбаев с нарисованными летными дипломами. Таких чем меньше допускали до аэропланов, тем целее они были. И всё! До войны тут всерьез сделать ничего не смогли. Времени не хватало, денег тем более. К тому же среди "нарисованых" лётчиков оказалось немало знатных товарищей. Таких трогать себе дороже. Да и вообще, я за наземную технику отвечал, к авиации не касался.
  
   Но кое-что мы все-таки сделали. Без ложной скромности скажу, с противовоздушной обороной сухопутных войск у нас было, наверное, лучше, чем в Европе. Может даже перегибали палку. Всех пулеметчиков в обязательном порядке учили стрелять по самолетам. Ну или хотя бы по воздушным змеям, самолетов на всех не напасешься. На каждый(!) станковый пулемет имелась зенитная тренога и прицел. Ручные пулеметы тоже учились использовать. Даже обычную пехоту заставляли стрелять из винтовок залпами по аэропланам. Это наверное уже лишнее было, бардака больше чем пользы. Но тут хотя бы моральный эффект - солдаты уже не так боялись самолетов, не чувствовали себя беззащитной мишенью. Причем занялись этим всерьез буквально за пару лет до войны, с приходом генерала Тонто. Так что подробности нашего обучения, конечно, полным секретом не были, но и всеобщим достоянием пока не стали. Во всяком случае, в этой войне для летчиков противника оказалось сюрпризом, что любое наше подразделение, даже обоз, может при случае неплохо огрызнуться. Потеряв несколько машин, они стали летать на штурмовку с явной неохотой. Предпочитали бросать бомбы свысока, куда попало... Так что превосходство в авиации у них было, а вот толку от него получалось немного.
* Ejercito - армия, вооруженные силы (исп.)
  
  

Пехота: Cazadores и прочие

  
  Армия у нас конскрипционная, как везде. Соответственно, основную её часть составляет обычная пехота весьма средних качеств. Тут уж воистину - срез общества. Выбирать не из кого, все должны служить. Офицеров это тоже касается, так что хватало там и бездарей, и пьяниц, и раздолбаев. Как и на гражданке. Но с другой стороны, и пугалом армия не была, служить шли - может без восторга, но и не косили особо. Все-таки страна у нас бедняцкая, большинство рекрутов довольны уже тем, что там одёжку дают и кормят три раза в день. Воруют ? А как же, было дело. Но генерал Тонто, как к власти пришел, всех интендантов хорошо так почистил. Да, вплоть до высшей меры. Да, больше половины. И кстати новых брать не пришлось - сократили не шибко нужные отделы да департаменты, так что даже лишние образовались. Нет, не панацея. Пройдет еще несколько лет, и снова осмелеют, крупными кусками потащат. Но пока это помогло - представляешь, солдаты впервые в супе настоящее мясо увидели! А это перед войной не такая уж и мелочь. Так что с моральным духом у нас более-менее неплохо, по сравнению с соседями я бы даже сказал отлично.
  
  Вооружение в основном немецкое. Винтовки - "маузеры" разных модификаций, как испанские (7 мм), так и немецкие (7.92). У второлинейных частей даже рейхсгеверы 1888 года. С пулеметами та же петрушка. Для приличных частей - чешские ручные (ZB-26/30) и немецкие станковые (1908/15), для всех остальных - более древние. А у тыловиков и караульных частей - вообще сборная солянка под английские, американские и французские патроны. Ну, им много стрелять не требуется... Испанские минометы, которые так понравились нашей индейской кавалерии (об этом ниже), в пехоте фурора не произвели. В основном потому что учить обращению с ними было нЕкому. А в неумелых руках миномет действительно немного стОит.
  
  И с подготовкой, конечно, не всё радужно. Денег в стране всегда не хватало, при Тонто немного лучше стало, но он же не волшебник. Да переделать эту махину быстро не получается. Так что офицеры до сих пор подготовлены весьма посредственно. Никаких вам тактических изысков. Либо "вперед, за мной", либо "умри где стоишь". Тоже конечно немало, у наших соседей и этим не все могли похвастаться. Но ждать от обычной нашей пехоты особой инициативы, каких-то хитроумных маневров я бы не стал. Не учили её этому. Вообще, конечно, учили меньше, чем хотелось бы. Любые учения - немалые расходы. Обувка, одежка, жрачка. Не говоря про горючее и боеприпасы. Техника и оружие опять же ломается... Так и мечемся между тем, что надо бы, и тем, на что средства есть.
  
  Правда, есть одно исключение - добровольческий батальон "Cazadores". Переводится как "охотники". В XIX веке в Южной Америке так называли легкую пехоту, типа егерей. В честь них батальон и обозвали. Туда берут только добровольцев и только после окончания срочной службы, причем требуют рекомендацию от командиров. Блатных там нет, да они и сами туда не рвутся: нагрузки большие, развлечений никаких... Хотя есть и там несколько непростых парней - сыновья генералов, сенаторов, крупных барыг - но на общих основаниях. Сами захотели. Теперь даже их сослуживцы не знают, с кем рядом служат. Вот у них подготовочка, доложу я вам... Там инструктором один немец, в свое время в штурмовых частях служивший. Не просто "рядом стоявший", а реально чистивший окопы с "парабеллумом" и кинжалом в руках. Гоняет зольдатов как проклятых. Каждый должен уметь действовать в штурмовой группе. Владеть всем мыслимым оружием, включая тяжелые пулеметы и даже пушки, не говоря о любой стрелковке. Автомобиль водить должны, мотоцикл и даже, говорят, паровоз. Саперная подготовка. Верховая езда. Сигналопроизводство. Про рукопашный бой я и не говорю, это у них первое дело. Всякие индейские штучки - разведка, маскировка, следопытство... А от сержантов требуется, чтобы любой мог офицера заменить. Сам я близко к этому батальону не касался - там, кроме прочего, и секретность соблюдать умеют. Но в войне он себя отлично показал. Так что может что про него и приврали, но в общем картина такая.
  
  

Артиллерия: история моторизации

  
   [] Артиллерия у нас была немецкая, причем закупленная... у стран Антанты (трофеи распродавали). В основном 77-мм пушки и 105-мм гаубицы, все б/у, на конной тяге. Из-за недостатка специалистов состояние пушек было плачевным. Я об этом не понаслышке знал. Моей первой задачей после начала службы у Икс как раз была моторизация артиллерии. Точнее, ликвидация последствий предыдущей попытки. Кто-то не подумав закупил для буксировки всех дивизионных пушек и гаубиц полуторатонные "Форд-АА". Дешево, типа. Но ведь ясен пень, что не тянут "форды" такую нагрузку, разве что по хорошей дороге. Которых у нас почти нет. А там другая проблема - деревянные неподрессоренные колеса у пушек не выдерживали буксировки на скорости свыше 8-10 км/ч и разваливались. Выход известен: закупать нормальные тягачи и ставить пушки на рессорный ход. А где денег взять ?
  
   После долгих совещаний решили: вернуться назад к конной тяге, тем более, что пехота у нас оставалась немоторизованной. Но при этом иметь в резерве главного командования один гаубичный дивизион на мехтяге. Соответственно, закупить в США комплекты 'Мармон-Херрингтон' для переделки 15 грузовиков "Форд" в полноприводные. Это все же дешевле, чем целиком новые машины. Плюс еще в том, что в комплект входила 2-ступенчатая раздаточная коробка, позволявшая вдвое снизить скорость, и соответственно увеличить тяговое усилие. Сами гаубицы тоже переделать пришлось. Они после прошлых "экспериментов" с буксировкой все равно ремонта требовали. Ну так заодно заменили им поломанные деревянные колеса на новые, подрессоренные, по типу автомобильных. А на оставшиеся не у дел обычные "форды" поставили в кузов недавно закупленные зенитки "Мадсен". Весит эта пукалка немного, так что "полуторки" вполне справлялись.
  
  Теперь в каждой из двух наших дивизий был артполк из трех дивизионов: первый - пушечный (3 батареи по 4 77-мм скорострелки), второй - гаубичный (3 батареи по 4 105-мм), ну а третий противовоздушный - те самые 20-мм "Мадсены" на "Фордах". Противотанковые пушки закупить так и не успели, точнее денег не нашли. Вместо них в полковых батареях числились пока либо немецкие короткие 77-пушки, либо 57-мм "Нортенфельдты", тоже помнившие Первую Мировую. И если в артполках уход за пушками и обучение артиллеристов были более-менее на уровне, но до полковых пушек руки не доходили: грамотных спецов на них не хватало, а пехота "включала дурака": знать мол ваших железок не знаем. С минометами, приданными полкам, как я уже говорил, вышла та же петрушка - заниматься ими было просто некому....
  
   []
  
  

Кавалерия: Президентский Полк

  
   [] Конница в наших краях четко делится на две части. Регулярную и индейскую. Регулярная - это шик и блеск, парадная морда всей армии. В ней традиционно служат сынки всех здешних богатых буратин, а иногда и они собственной персоной. Пресловутая Легкая бригада под Балаклавой - это просто собрание босяков, по сравнению с тутошним Президентским полком. У этого папа в Правительстве, у того дядя в Сенате, вот тот сам держит в руках половину производства кофе. Могут себе позволить выписать лучших скакунов. Вооружаются офицеры тоже за свой счет, один другого навороченнее.
  
   Но, надо сказать, это не только понты. У них у каждого - своя гасиенда размером с небольшую европейскую страну. Ее просто обскакать - дня не хватит. Так что на коне они, можно сказать, живут. И охотой в своих владениях занимаются почаще простых смертных. И даже классическому фехтованию многие с малолетства учатся, чтоб на дуэли с такими же понторезами бледно не выглядеть. Но то на дуэли. В бою им эти премудрости вряд ли помогут.
  
  Почему, не помогут ? Причины две. Первая: рядовые, в отличие от их благородий, даже в Президентском Полку саблями фехтовать не обучены. Что уж говорить про иррегуляров и прочее простонародье. У нас крестьяне с малолетства к мачете привыкают. С которым кистью работают, а не плечом. Переучивать такого на классическую сабельную технику - проще нового родить... И не переучивают. В обычной коннице так и используют мачете. Причем не дай Вам бог попасть под удар этого самого простонародья... А вот несчастный Президентский Полк кто-то лет много назад вооружил французскими саблями образца 1822 года. Так с тех пор и мучаются бедные. То есть конечно богатые, но не суть...
  
  И вторая причина. Дурное влияние янки. Они еще в свою Гражданскую сообразили, что стрелять друг в друга из револьверов интереснее, чем шашками махать. И другим плохой пример подали. Правда, до такого безобразия чтоб сдать сабли в обоз наши не докатились. Ноблесс, блин, облидж. Но, как выше говорилось, фехтовать нормально умеют только офицеры. Так что повести всю эту рать в сабельную атаку можно только если противник уже разгромлен. Убегающих-то с коня фигачить вообще чем угодно можно, хоть саблей, хоть мачете, хоть гаечным ключом.
  
  Так что повторять подвиг пресловутой Легкой бригады тут дураков нет. Командование понимает, что при случае можно за час лишиться вообще всей местной знати. Оно кому надо ? Геройских лобовых атак не предвидится. Зато надо признать - для войсковой разведки полк вполне хорош. Офицеры грамотные, на местности хорошо ориентируются. Охотники ж ! Ну а самое главное - лояльность полка практически 100%. Любой теньенте может сказать (фигурально, конечно) - государство это Я. Не сейчас, так позже. Попробуй такого разагитируй ! Соль земли, блин. Но понятно что такой соли много быть не может - в полку всего два эскадрона, итого около двухсот сабель по штату. В реальности и того меньше.
  
  

Кавалерия: Иррегуляры

  
   []Про индейцев я уже говорил. Если в общем - мутные. Живут сами по себе, границы для них пустой звук. Армия с дисциплиной, чинами и прочими радостями - тоже. В обычные войска их не берут, геморроя много. Разве что добровольцев, но их раз-два и обчелся. А если жареным запахнет, кидают клич ихним вождям-касикам, они приводят свои отряды. Конные в основном. Оружие просят казенное. Правда, к концу похода оно начинает массово теряться и ломаться. Так что дают им обычно дерьмо старое, какое не жалко. Ну, и спрос соответствующий. Дозор нести они неплохо могут. С разведкой в принципе отлично справляются. Если без технических подробностей. Где противник - найдут и точно доложат, но вот пулемет с гаубицей перепутать - для них тоже обычное дело.
  
  И еще, как наши считают - обидчивые больно. Чуть что не по них, могут вообще уйти, или того хуже - сделают вид что приказ идут выполнять, и ничего не делают. Потом придут - противника не нашли, заблудились (это они-то !) боя не слышали, в общем моя твоя не понимай... И хрен чего докажешь. А расстреляй этого урода - все остальные мигом разбегутся. В общем одна морока с ними.
  
  До недавних пор у нас так было, и у соседей сейчас так. А потом... слышал такого, Хосе Васкес Альварес, из Estado Mayor* ? А ты в курсе что он, как у вас говорят, в юрте родился ? То есть в вигваме, у этих самых индейцев ? Сын вождя племени, не фиг собачий. Вождь был не дурак, пристроил мелкого в El Colegio Militar de la Nación**. Причем на лошадиный факультет (departamento de equitación), где все наши шишки учатся, я тебе говорил... Он там один узкоглазый был, среди белых. Другого бы зачморили. Но он сын вождя, сам кого хочешь зачморит. Шучу, не занимался он такими вещами. Был (и сейчас есть) на удивление спокойный, ровный. Непробиваемый, можно сказать - как индейцу и положено. При этому в седле сидел чуть не лучше всех, и ко второму курсу те самые белые мажоры его очень уважали.
  
  Ещё курсантом был - на маневрах самочинно возглавил взвод, очень неплохо им командовал. Так что его сразу в Генштаб сватали. Но по закону сначала положено стажировку в войсках пройти. Обычно выпускник оттарабанит год в Президентском полку (некоторые себе еще и длительный отпуск оформляют), и свободен. А наш Хосе что учудил ? Пользуясь, так сказать, связями с папой-вождем, мобилизовал отряд своих соплеменников. Около эскадрона. И обучил его по-своему.
  
   Через три месяца, на Осенних Маневрах, чудеса с ними творил. Учинил дальнюю разведку в тыл противнику. Попутно "уничтожил", хорошо хоть условно, ж/д станцию и несколько складов, разогнал несколько пехотных гарнизонов. Реально, когда его урюки с дикими воплями шли в атаку, солдаты условного противника впадали в панику и разбегались. Вернулся, доложил всё что узнал. Потом вражью разведку прищучил. Потом еще что-то... Обычный индейский отрядец уже после первой операции сказался бы уставшим. А Хосе слово что ли какое особое знает - его подчиненные не просто служат, они ХОТЯТ служить, хотят отличиться !
  
  В общем, решили его перевести в Генштаб - внедрять свою систему в мировом, так сказать, масштабе. А он им: "амигос, мне ещё в Европу съездить надо". Каков нахал, да. И ведь поехал ! На папины денежки, конечно - казенных ему дали в обрез. Но он лишнего не тратил, по Парижам да Бабиньонам не катался. Рассказывают, перед поездкой справил себе первый приличный костюм у хорошего портного. Так в нем же и обратно приехал - даже не прибарахлился в Европах ! А зачем же ездил ?! Это отдельная песня...
  
* Estado Mayor - главный штаб (исп.)
** El Colegio Militar de la Nación - Национальная Военная Школа (исп.)
  
  

Минометы

  
   []Первым делом Хосе посетил Испанию. И в основном, конечно, интересовался конницей. Характерно, что в "большой Европе", участвовавшей в Великой Войне, конница сошла на нет: при позиционном фронте она была почти бесполезна, а для артиллерии и авиации служила только хорошей мишенью. Так что там ее либо моторизуют, либо тупо сводят к "ездящей пехоте". А в "отсталой" Испании до сих пор считают, что лошадка себя еще покажет. Конница есть, вполне многочисленная и самостоятельная. Но, конечно, и она меняется. Главное - это вооружение.
  
   Собственно, пулеметы конным частям придавали еще в Русско-Японскую, тут ничего нового нет. И у испанцев аметральядоры* разных систем включены в состав подразделений. Но, помимо этого, у них в эскадронах штатно имеются минометы! Первая модель была принята на вооружение уже в 1926 году - это 60-мм миномет системы Lafitte весом 42 килограмма, выполненный по "глухой" схеме. Копия французского, времен войны. А вскоре за дело взялся капитан дон Висенте Валеро де Бернабе и Касаньес** - вы могли бы назвать его "испанским Шавыриным"...
  
  Крупные страны Европы, имевшие свою школу конструирования артиллерии, после окончания Великой Войны, в большинстве отказались от минометов, считая их "эрзацем окопной войны". Безусловно, классические пушки и гаубицы были дальнобойнее, точнее, красивее, наконец, чем эти примитивные "самовары". А что дороже - так денег за счет репараций было с избытком. А вот невоевавшая небогатая Испания вполне оценила это "оружие бедных", и применила минометы Лафитте в Рифской войне. Вышло в общем неплохо, но наспех разработанные мины капризничали: то отказывались взрываться при попадании, то наоборот рвались в руках у заряжающего... Усугубляла положение и неопытность испанских минометчиков.
  
  Неудивительно, что первым патентом Висенте Валеро в 1926 стала как раз усовершенствованная мина. Она имела аж два дополнительных предохранителя, и полностью исключала случайный взрыв. Платой за безопасность было усложнение конструкции и удорожание производства мин. Но с этим пришлось мириться - из-за частых несчастных случаев сама репутация нового оружия была под угрозой. Использованные под самый конец войны, новые мины показали себя отлично. Воодушевленный успехом, Валеро в том же году предложил свой усовершенствованный 60-мм миномет, на самом деле не сильно отличавшийся от Lafitte.
  
   А вскоре появился и новый 50-мм образец. Особенностью последнего был чрезвычайно малый вес - всего 7 кг. Тоже глухая схема, наводка путем изменения наклона ствола. Для повышения устойчивости наводчик обычно опирался рукой о плиту миномета. ТТХ в общем как у всех: вес мины примерно два фунта (800 грамм), дальность до километра, скорострельность как получится, точность не особо. Но благодаря своему малому весу новая модель могла придаваться мелким подразделениям - пехотному либо кавалерийскому взводу.
  
   Я уже говорил, что испанские конники в Рифской войне от безысходности использовали и 60-мм "лафиты" - хотя 40 кг это немало, но для лошади подъемно. Тем более, что другого средства выбить к примеру группу бунтовщиков с крепкой позиции в горах обычный кавалерийский отряд просто не имел. Пушек было мало, да и не везде они пройдут, даром что горные. Поэтому появление легких и компактных минометов Валеро привело конников буквально в экстаз, отдельные энтузиасты были готовы вооружить ими чуть не каждого бойца! До этого не дошло, но один-два миномета на взвод стали обязательными. В штатном варианте - это две вьючных лошади, на каждой миномет и запас мин. А обычно бойцы просто приторачивали себе к седлу - кто-то "mortero"***, остальные - по лотку с минами (5 штук).
  
  Делегация Хосе, ознакомившись с новым оружием, поставила вопрос о закупке. Денег особо не жалели. Но черт бы побрал вашу европейскую формалистику. И Кортесы не хотели разрешать сделку, и компания "Esperanza y Cía", производитель минометов, отказалась принять заказ, и чуть ли не Лига Наций была против. Неискушенные в таких делах латиносы растерялись. Проблему решила личная встреча дона Хосе и Висенте Валеро. Уж как наш индеец этого добился, история умалчивает.
  
  Но в результате:
  Для своей страны не хотел, а для далекой заокеанской республики согласился ? Именно так, подтвердил Валеро. И объяснил: в Испании у власти левые, которые того гляди с коммунистами снюхаются. Это ему совсем не по душе. А у латиносов правит вполне пристойный правый режим, с которым у него разногласий в общем нет. Ему он готов помогать, даже в ущерб своему кошельку. Забегая вперед, скажем что в 1936 Висенте Валеро всецело поддержал фалангистов, а его более поздний 120-мм миномет был даже назван "Франко". И, конечно, мины для франкистов выпускались под его руководством уже со всеми последними изменениями...
  
* Аmetralladora - пулемет (исп.)
** Висенте Валеро - реальное лицо, испанский конструктор минометов.
*** Mortero - миномет (исп.)
  
  

Capitáns des amigos

  
   []Из Европы наш Хосе приехал не с пустыми руками. В Чехословакии были закуплены ручные пулеметы ZB-30. В Швейцарии - дорогущие пистолет-пулеметы S1-100. В Испании образцы минометов и документация на их производство. В Италии - большая партия ручных гранат. Оставалось сделать так, чтоб эта гора железа принесла хоть какую-то пользу.
  
  Как я уже говорил, состояние армии было тогда ниже всякой критики. Пехота - банда плохо обученных голодранцев под командованием "офицеров второго сорта", которым не повезло попасть в конницу. Конница - клуб белых джентльменов, думающих о светской жизни и политике, а не о войне. Иррегулярные индейские банды вообще никто не воспринимал всерьез... кроме самого Хосе !
  
  Он сам был из аборигенов, и понимал - индейское ополчение ровно такое, какие у него руководители. Стоит во главе племени дикий безграмотный касик, в гробу видавший и всех белых, и ихнее государство - и войско будет неуправляемым, и способно только грабить. А возглавит отряд такой, как сам Хосе - они горы свернут. Но не разорваться же ему ! Да и вождей просто так менять никто не даст. Что же делать ?
  
  Выход нашелся, как ни странно, на стыке двух совершенно разных традиций. Помните, большевики в России при создании Красной Армии присылали в каждый отряд комиссара - человека, уполномоченного направлять и бойцов, и командиров в нужную Партии сторону. Как ни относиться к красным, но система вышла достаточно эффективной и позволила им выиграть Гражданскую Войну.
  
  С другой стороны, в наших местах есть такое понятие - сapitán des amigos. Дружеский капитан или как-то так. Это белый (или креол) живущий среди индейцев по их законам. Не любой, конечно - а тот, кто при этом сумел себя поставить и завоевать авторитет. Их на всю страну может десяток наберется. Но местные их уважают. Хотя формально "капитаны" никаких особых прав не имеют, вожди с ними советуются, и стараются не конфликтовать.
  
  Хосе по долгу службы всех их лично знал, и выпил с ними немало местной самогонки (неприлично именуемой "писко"). Конечно, любой "капитан" просто по определению был отличным наездником, меткими стрелком и опытным охотником - иначе бы их тут не уважали. Любой мог бы успешно возглавить отряд индейцев - но кто-то уже староват, кто-то имеет другие причины чтобы отказаться... Да и маловато их, как ни крути...
  
  В результате, Хосе предложил следующий вариант:
  
  

Школа инструкторов

  
   [] Школу для инструкторов, для пущей секретности, организовали подальше от столицы, в предгорьях Анд. Там прохладно бывает, особенно зимой. Так что курсанты оделись на манер местных индейцев. А у них традиционная шапка, чульо - один в один ваша русская буденновка, только что без звезды. Парни к ним привыкли. И когда потом их уже по отрядам распределяли, эти шапки у них были вроде как знаки различия. Комиссары в пыльных шлемах, блин...
  
   По прикидкам, нам требовались инструкторы примерно в 20-25 индейских отрядов численностью от взвода до эскадрона. Кто-то из курсантов в процессе учебы отсеется. Кому-то в первом же бою не повезет. Так что набрали с запасом - около сорока человек. Треть индейцы, остальные креолы. Стрелять, скакать и мачете махать и без нас обучены. При этом не дикари - большинство парни грамотные и даже можно сказать сознательные. Это уж Хосе с капитанами спасибо - они кандидатов искали, и только им ведомо насколько это было тяжело. Но справились !
  
   [] Первое время получившимся учебным взводом командовал лично сам Хосе. Как когда-то на учениях он своих индейцев дрессировал. Вначале - просто конная тактика. Марш, атака, спешивание, оборона, разведка и так далее. Ну тут бойцов много учить и не надо было, все сами с усами, в седле не первый день. Потом пошла всякая экзотика. Поддержка пулеметами конной атаки. Применение ручных гранат, которых индейцы раньше просто не видели. Миномёты, опять же, все должны были освоить, чтоб потом своих урюков научить...
  
  Наладив процесс, Хосе уехал в столицу. Но тут и без него хорошо справлялись. Я кстати был одним из преподавателей по вооружению. Сам-то я наездник никакой, в комиссары не гожусь. А с какой стороны миномет заряжать, могу объяснить. Капитаны подключились, учили народ всяким индейским штукам, которые я слабо понимаю. Но без этого аборигенами командовать, наверное, не получится... Потом пошла вообще "ланкастерская система". Среди курсантов оказались люди бывалые, сами кого хочешь научат. Один, к примеру, в войну во французском Иностранном Легионе служил. Под Верденом воевал. Да, возможно, там мы с ним встречались... Но это дело прошлое. Главное, что он профессиональный подрывник. Всех остальных обучил со своими чертовыми шашками работать. А раньше, что греха таить, побаивался местный народ за них браться.
  
  Другой вообще учудил - у него родственник в авиации служит. Причем не в нашей, а в перуанской. Где мы а где Перу ! Тем не менее, связался с ним и предолжил... с парашютами прыгать. Естественно, в частном порядке, за деньги, не афишируя, что мы где-то служим. Все равно вышло не очень: у кого-то морды чересчур примелькались, и они светиться лишний раз не захотели. Другие, в основном индейцы, просто отказались - шут их поймет, почему. Да и денег на поездку и оплату прыжка надо было немало. Хосе немного помог, но только неофициально. Тем не менее, человек десять съездили. Двое уже на месте отказались, один при прыжке ногу сломал. Прочие прыгнули по разу и вроде хватит. А двое вошли во вкус, в долги залезли - но еще по нескольку прыжков сделали. Более того, настояли на закупке парашютов, и уже у нас прыгнули с учебных самолетов. Вроде баловство, а если при случае придется таких вот инструкторов к черту на рога посылать - то парашют им вроде как и не лишний...
  
  

Броня крепка...

  
  Надо сказать, я в этой школе проработал недолго - срочно вызывали в столицу, как спеца по технике. Я им раньше ремонт грузовиков налаживал (за этим собственно меня и на службу брали), а тут наш Тонто решил не много не мало - броневики заиметь. Одну штуку заказали в Европе для демонстрации. Привезли к нам. Тут, никогда себе не прощу, засветился я на газетном фото: вот броневик, вот генерал Тонто, а вот я. Не отмажешься. Генерала нашего в Европах не любили, фашистом кликали. А какой он фашист, если еврея от эфиопа отличить не может... Ну так вот о броневиках. Началось это всё с помпой, а кончилось как-то смазанно. Фирма-производитель машины на весь мир заявила, что у нас денег нет, и контракт не состоялся. Куда делся выставочный экземпляр, непонятно. Вроде обратно увезли, но никто этого живьем не видел. Зато сам Тонто хвастался удачной покупкой, и на ближайшем параде в столице показал целую роту (13 штук) новомодных каракатиц. Как такое может быть ? Кому верить ? А фиг знает. Европа далеко, там пусть брешут что хотят. А соседи наши забеспокоились, забегали... Правительство Игрек с горя тоже закупило партию танков. Английских. Последние деньги отдало, в долги влезло, а поставки так и не дождалось - война раньше случилась...
  
  Но и это не всё. Когда уже всерьез порохом запахло, у нас стали бронепоезда клепать! Газеты у соседей живо расписывали этих наших неуязвимых монстров. Наши, конечно, помалкивали - но такое строительство в полной тайне держать трудно. Было известно, что каждый поезд состоит из трех-четырех броневагонов, на каждом одна пушка и несколько пулеметов. Громоздкие "Шпандау" 1908 года с водяным охлаждением - но здесь они как раз в тему. О пушках говорили разное. Чаще других упоминались немецкие 77-мм образца 1896 г. Говорили даже про английские гаубицы, которых у нас не было совсем. Но, видимо, хитрый Тонто тайно закупил орудия специально для бронепоездов! Иначе зачем там такие огромные башни? Как знать, возможно готовность этих штуковин и стала последней каплей, после которой войну уже было не остановить.
  
  
  

Часть 2. Война

  
   [] Ниже описан ряд эпизодов этой неизвестной войны. Что-то дано с точки зрения "восточных", а что-то - от лица их противников. В любом случае, это субъективные впечатления, не претендующие на абсолютную истину.
  
  

Первый удар

  
  В один прекрасный день, когда локальный пограничный конфликт был уже в разгаре, правительство Игрек потребовало от нашего генерала Тонто прекратить военную эскалацию, распустить недавно сформированные части, и собрать мирную конференцию для обсуждения, что государству Икс можно иметь, а чего нельзя. Именно так. С одной стороны, были уверены в своем традиционном превосходстве над нами, и считали возможным столь наглый тон. С другой, наши приготовления их встревожили. Не имея точной информации, они ожидали скорого появления у нас черт-те чего. И, конечно, решили этого превентивно не допустить. Получив ожидаемый отлуп от наших дипломатов, Игрек в тот же день объявил мобилизацию. Территория у них побольше нашей, но все равно на призыв запасников требовалось не больше трех-пяти дней.
  
  Однако Тонто ждать не стал. Уже следующим утром те самые бронепоезда двинулись к границе, каждый в сопровождении пехотного полка. Взгляните, опять же, на карту. Железных дорог у нас немного, но они проходят как по самым населенным и развитым частям страны. Одна линия идет от столицы на север вдоль побережья, пересекает границу с Игрек и продолжается до их (теперь нашего) порта Сан-Антонио. Вторая, причем двухпутная, соединяет напрямую нашу столицу Каго со столицей "западных", Ла Меадой. Третья проходит южнее второй и также пересекает границу с Игрек. Всё. Дальше на юг, до самой границы с Зет, бескрайняя пампа. На лошади там все дороги открыты, а технике, увы, там делать особо нечего. Все три упомянутые наши железные дороги идут от Каго, с единственного центрального вокзала. Так красиво выглядящая на карте река Каура - несудоходна. Хуже того, оба берега ее покрыты заболоченными джунглями. Почти непроходимыми. Если грубо, то она отделяет относительно цивилизованный север от дикого индейского юга.
  
  Как я уже сказал, перед самой войной мы построили три бронепоезда, по одному для каждой линии. Хотели не по одному, но финансы не позволили. Когда в стране всего два десятка паровозов, снять даже три штуки с регулярных рейсов очень непросто. Вагоны тоже все наперечет - но спасло то, что нам годились даже требующие кузовного ремонта. Если тележки в порядке - пофиг, что обшивка отвалилась или частично сгорела - один фиг переделывать... Про вооружение я уже говорил. Наши бронепоезда одновременно вышли к границе, каждый на своем участке, и снесли своими метельниками заграждения "западных" на рельсах. Неприятельская пехота, которую собственное же радио и газеты убедили в мощи и неуязвимости наших поездов, была застигнута врасплох и даже не пыталась оказать сопротивление. Приграничные станции были захвачены без боя, выходные стрелки и прочее путевое хозяйство осталось неповрежденным. Пограничные подразделения противника, подстегиваемый пулеметными очередями с поездов, отступали подальше от железной дороги.
  
  

Взятие Эль Куло

  
   [] На помощь пехоте "западных" подоспели аэропланы. Бронепоезда были атакованы с воздуха. Первым принял бой состав, шедший по "северной" дороге на Сан-Антонио. Шесть "Бреге-XIV"* вышли на цель. В ответ с угловатых надстроек над паровозом хлестнули пулеметные очереди. Большинство пулеметов на бронепоездах были подготовлены к ведению зенитного огня - по опыту 1918 года на Западном фронте. Там обычными пехотными "Виккерсами", "Гочкисами" и "Шпандау" было сбито немало прославленных асов с обеих сторон, включая лучшего английского летчика Эдварда Мэннока и немецкого "красного Барона" Манфреда фон Рихтгофена.
  
  Правда, огонь команда бронепоезда открыла слишком рано, видимо по неопытности. Вражеские летчики вовремя оценили угрозу, и не стали рисковать - поднялись и сбросили свои бомбы с высоты около километра. Разумеется, никуда не попали - зато и сами практически не пострадали. Бронепоезд без остановок шел по Прибрежной линии. Впереди показалась небольшая станция Эль Куло.
  
  Была ли это случайность, или точный расчет "западных", но батарею soixante-quinze** сюда прислали еще накануне. Ее командир никаких особых приказов не получил. Но шквал панических телеграмм, принятых на станционный Бодо, заставил его принять решение. Объявлена тревога, батарея развернулась прямо у переезда. И это было ошибкой. Во-первых, не сделали даже попытки замаскировать позицию (некогда !). Во-вторых, совершенно прямая в этом месте линия рельсов позволяла стрелять по бронепоезду только в лоб. А судя по телеграммам, сюда приближался именно бронепоезд. Это же прокричали со странного состава - паровоза вперед тендером и десятка самых различных вагонов, набитых вперемежку военными и гражданскими. В нарушение всех правил, не дожидаясь семафора, он влетел на станцию со стороны границы, и не останавливаясь пошел дальше, разрезав выходную стрелку. На его счастье, главный путь был свободен. Видимо, это спасались служащие приграничной станции и часть тамошнего гарнизона.
  
  Дурной пример оказался заразительным. Только что спокойно работавшие железнодорожники забегали. Все наличные паровозы выводились из боксов, к ним цепляли те вагоны что поближе, и первый сборный состав уже отправили вслед за "пограничным", не дожидаясь сигнала об освобождении перегона. В те вагоны что пока стояли - пытались сесть люди всякого звания, от местных жителей и работников станции до военных и представителей невесть какой столичной комиссии, только вчера прибывшей в Эль Куло. Одни потрясали документами, другие винтовками, третьи сотрясали воздух отборными ругательствами. Офицеры и солдаты артбатареи, на глазах которых это происходило, тоже пали духом. Нет, они не бежали, но как-то ушли в себя, "сдулись". Традиционная латиноамериканская горячность уступила место какому-то оцепенению: будь что будет...
  
   Тут еще новость: какие-то гражданские пытались реквизировать конные запряжки, укрытые между складов. На шум прибежала от орудий еще пара десятков артиллеристов, и без лишних слов измолотили чужаков прикладами. Бей своих чтоб враги боялись! А враги - бронепоезд "восточных", проскочив последнюю выемку, уже появился на "финишной прямой". Из-за бучи с запряжками его заметили не сразу. А когда командир все же скомандовал "En guardia!"***, у орудий было меньше половины бойцов. Хуже того. Отбив лошадей, на позицию вернулись далеко не все ! Пока чинились эти разборки, бронепоезд проглотил пол-пути до переезда. Наконец, раздались резкие выстрелы. Стреляли шрапнелью "на удар", целились в лоб головного броневагона и его башню. Наводчики были готовы поклясться, что два-три раза точно попали. Но бронированная махина продолжала накатываться на позиции. До нее было еще неблизко, около километра.
  
   Но нервы, уже подточенные бегством со станции гражданских и дракой за запряжки, не выдержали. Один из взводных полувопросительно вскрикнул: "Меняем позиции ?" Командир еще не успел ответить, а расчеты уже восприняли это как приказ и бросились сворачиваться. Но и это было поздно ! Пока команда дошла до ездовых, пока они подогнали лошадей к орудиям - бронепоезд прошел еще полкилометра. Теперь его пулеметы, раньше вообще не задевавшие артиллеристов, били все точнее. Появились убитые и раненые, как люди так и лошади. Одну пушку даже не пытались прицепить, еще у двух лошади были перебиты. Увезти смогли только одно орудие. К этому времени со станции ушел третий "внеплановый" поезд. А у четвертого паровоз сошел с рельсов и заблокировал выход на главный путь. Люди во всех оставшихся эшелонах, внезапно осознавшие что никто никуда не уедет, ринулись из вагонов, а дальше куда глаза глядят. В этой панике потерялись и большинство солдат батареи, более не существовавшей...
  
  Заняв Эль Куло, бронепоезд вынужден был остановиться. Во-первых, путь был блокирован сошедшим с рельс паровозом. Впрочем, там работы не надолго: есть рядом станционная мастерская с домкратами и прочими приспособлениями. Есть другие паровозы. Станционные рабочие разбежались, но в команде бронепоезда есть опытные специалисты. Во-вторых, надо было "зачистить" станцию и взять под контроль захваченные склады, сооружения, паровозы... А людей не хватало - помимо штатного десантного взвода, с поездом прибыла еще пехотная полурота - человек 50. Их только хватало для охраны (даже не обороны) станции. Пленных захватили около сотни. Их могло быть и больше - множество деморализованных солдат попрятались в станционных закоулках, вагонах, домах... Но кто их будет ловить ?... Так что большинству удалось в конце концов уйти. Ну и черт с ними, тут уже захваченных некому сторожить. По телеграфу срочно передали на пограничную станцию - ждем эшелон с пехотой. Заранее подготовленный состав с пехотным полком и легким батальоном двинулся на Эль Куло. Третья причина - бронепаровозу нужно было набрать воды. Благо водокачка работала. Вообще, до Сан-Антонио и так бы дошли, но если там случится задержка - не факт что хватит воды вернуться обратно. И наконец четвертая причина - не афишировалась. Только скажем, что бронепоездники сразу же отцепили свой головные броневагоны, пригнали на их место несколько пустых платформ, и пошли сразу же осматривать брошенные "западными" три пушки...
  
* Breguet-XIV - французский многоцелевой биплан. Поставлялся многим странам.
** Soixante-quinze - (буквально 60-15) французская 75-мм скорострельная пушка обр.1897 г. Поставлялась многим странам.
*** En guardia! - К бою!
  
  

Падение Сан-Антонио

  
   [] Через час поезд двинулся дальше, совершенно не похожий на себя прежнего. Впереди были поставлены четыре грузовых платформы, из числа реквизированных на станции. Первая была контрольной, на остальных трех стояли только что захваченные soixante-quinze, прямо на полевых лафетах с большими колесами. Они были по мере возможности блиндированы шпалами и мешками с песком. Сзади к составу было подцеплено несколько товарных вагонов, где разместился батальон cazadores - один из лучших в армии "восточных". До войны он комплектовался из добровольцев, а не призывников. Официально считался легкой пехотой, был по сути самым подготовленным ударно-разведывательным подразделением у Тонто.
  
  Порт Сан-Антонио имел важнейшее значение для "западных". Неудивительно, что он был хорошо защищен. Севернее и южнее на побережье стояли несколько береговых батарей, перекрывавшие огнем подходы к порту. Сам порт охраняли два старых форта, еще испанской постройки. Несмотря на возраст, они оставались опасным противником, так как каждый имел около 20 тяжелых орудий - правда, по большей части устаревших. Но там было и по нескольку неплохих английских морских шестидюймовок. Единственным недостатком фортов было то, что пушки могли стрелять только в сторону моря. С берега форты прикрывались стрелковой позицией. Она конечно, была оборудована по всем правилам - бетонные брустверы, пулемтные гнезда - но из артиллерии в тыл "смотрели" лишь несколько устаревших 47-мм пушек Гочкиса, снятых с какого-то корабля постройки еще XIX века.
  
  В распоряжении начальника гарнизона был пехотный батальон, охранная и саперная роты, гарнизоны фортов и береговых батарей. Когда обострились отношения с "восточными", порт конечно был приведен в повышенную готовность. Но это выразилось разве что в уборке мусора на территории фортов. Флот (комендант порта капитан де навио Хулио Кампос Диос) готовился по своему плану. Стоявшие в порту канонерки заканчивали ремонт, принимали запасы. Катера охраны водного района стали выходить на патрулирование ежедневно, чего раньше не наблюдалось. Доукомплектовывались экипажи. В общем, всё что можно сделать перед войной - делалось, причем добросовестно. Но само начало войны было для "западных" неожиданным. Получив ранним утром телеграмму, Хулио, согласно ранее принятому плану, приказал канонеркам немедленно выходить и установить блокаду Каго, столицы "восточных". Что и было выполнено где-то к обеду. Ни о чем другом пока не думали. А потом пошли телеграммы, одна хуже другой. "Восточные" перешли границу. Взята приграничная станция, войска прикрытия отходят. Авианалет не дал результатов. Вражеский бронепоезд занял Эль Куло и движется к Сан-Антонио...
  
  Такого поворота не ожидал никто. Дали радио своим канонеркам, чтобы возвращались, но это дело уже нескольких часов. А прямо сейчас флот мог выставить для обороны базы только несколько хилых патрульных катеров. Флотские интенданты, опасаясь захвата своих складов противником, требовали от коменданта прямых указаний - взрывать, или не взрывать ? Сухопутный гарнизон жил своей жизнью, не координируя действий с моряками. Немудрено, что как снежный ком стали расти разные накладки, недопонимания и конфликты между своими...
  
  Всё началось с несчастного случая. Сухопутные саперы получали что-то специфическое со своего склада. Никто теперь не скажет что это было, но едва выехав за территорию базы, их грузовик полыхнул пламенем и взорвался. Погибло несколько человек. Но в общем ничего страшного, склады и другие объекты не пострадали. Однако этот взрыв в порту послужил последней соломинкой, после которых нервы у многих не выдержали. Население, и без того напуганное слухами, начало покидать город. Охранная рота после взрыва бросилась ловить мифических диверсантов, принимая за них бестолково мечущихся гражданских, и сама внося этим панику. Беспорядки в городе породили слух, что "восточные" уже здесь, идут уличные бои. Охрана некоторых флотских складов сочла ситуацию критической, и согласно инструкции, подожгла фитили... Взлет на воздух нескольких складов лишил хладнокровия тех немногих, которые еще его сохраняли. Вслед за складами взорвалась канонерка "Ла Палома", находившаяся в ремонте. Как в управлении ВМБ, так и в сухопутном штабе гарнизона жгли документы и эвакуировали то что считали нужным. Отдельные боевые подразделения, армейские и флотские, еще занимавшие позиции в разных частях города, никаких приказов не получали.
  
  Паника еще усилилась, когда с пригородной станции Вилья Руис пришла телеграмма: "Бронепоезд... проследовал Сан-Антонио". Как потом стало известно, служащие этой станции даже пытались испортить стрелки и вызвать крушение бронепоезда, и несколько человек заплатили за это жизнью. Но всё делалось слишком поздно, на виду у противника - поэтому поезд почти не пострадал (сошла с рельс контрольная платформа, ее потом просто сбросили под откос), а стрелка была починена менее чем за полчаса. Бронепоезд вышел на последний перегон. Путь шел вдоль берега, мимо нескольких береговых батарей "западных", порой буквально в ста метрах от орудий. Но, как уже было сказано, эти пушки могли стрелять только в сторону моря. Расчеты орудий, не имея возможности развернуть их, вели по бронепоезду огонь из винтовок и пулеметов. В ответ им прилетали залпы шрапнели, поставленной "на картечь", после чего число желающих высовываться из-за укрытий резко сокращалось. Надо бы еще высадить с бронепоезда десант, и зачистить батарею от этих деморализованных остатков. Но - некогда, впереди Сан-Антонио !
  
  Вот бронепоезд уже прогрохотал по небольшому мостику на въезде в город. Странно, но этот мостик так и не взорвали. Много чего взлетело на воздух, а про него просто забыли. Из домов по поезду стреляют бойцы присланной сюда утром пехотной роты. В ответ - залпы картечью и пулеметные очереди. Раненые и убитые с обеих сторон. Бронепоезд, не останавливаясь, покидает опасный участок. Попытка остановить его сброшенными на рельсы бревнами не удалась - плотный орудийно-пулеметный огонь прижал "западных" к земле, и команда добровольцев в несколько минут расчистила путь, потеряв убитыми и ранеными всего пятерых. Вот впереди уже бухта и на пути к ней Южный форт...
  
  Солдаты с форта тоже увидели бронепоезд. Железная змея приближалась, следуя изгибам железнодорожного пути... Пушки на платформах стреляли беспрерывно, но хорошо укрытые защитники форта практически не несли потерь от огня. Ответный огонь был достаточно точен, одна из пушек уже замолчала. Подойдя где-то метров на 800, бронепоезд вдруг остановился, потом попятился назад. На форте уже ликовали: "Победа!". Но бой еще не кончился. Поезд оттянулся к ближайшей лесопосадке и встал. Затем вскоре снова двинулся вперед. Третью пушку видимо починили (или заменили расчет), она снова стреляла. Обороняющиеся успели заметить, что теперь железную громадину сопровождает пехота. Потом ничего не стало видно: на форт обрушились дымовые снаряды. Стояла безветренная погода, и вскоре защитники вынуждены были вести огонь только вслепую. Наводчики на бронепоезде тоже ничего не видели, но форт - такая штука, не промахнешься, куда-нибудь да прилетит...
  
  Вдруг из облака дыма сверкнули две красных ракеты. Поезд тотчас прекратил огонь. Штурмовые группы cazadores проникли в горжевой ров и вступили в ближний бой с защитниками форта. Конечно, ров мог простреливаться и вслепую. Этот случай всегда предусматривают. Труднее предусмотреть, как поведет себя гарнизон в столь сложной обстановке. Вот и сейчас как минимум половина солдат, деморализованных утренней паникой, взрывами, обстрелом и прочими радостями этого дня, по сути вышла из боя. Кто-то пытался выбраться из форта. Кто-то наоборот забился в самые дальние казематы. Кто-то норовил сказаться раненым. Безусловно, не все были такими. Многие защитники остались верны долгу и не покинули своих постов, продолжая стрелять. Но общая система огня оказалась нарушенной. А дым, заполнивший уже и внутренности форта, не давал командирам шансов увидеть и исправить проблему. Поэтому наступающие, хотя и не без потерь, смогли уничтожить оставшиеся огневые точки во рву, после чего проникли внутрь форта. Там тоже было нелегко. Преимуществом обороняющихся было хорошее знание своих подземелий, но нападающие явно превосходили их боевой подготовкой. Да и моральное состояние поймавших боевой кураж cazadores и упавших духом защитников форта было неравным. А численность ? Да кто там, в темноте, кого считал ?...
  
  Вскоре в руках наступающих оказалась вся горжевая казарма. Штурмовые группы стали распространяться на другие помещения форта - как по потернам, так и по поверхности. Единожды нарушенная система огня не давала уже шансов остановить наступающих. Но отдельные очаги сопротивления продолжали держаться. Комендант форта с группой солдат закрылся в центральном бункере, где собственно раньше помещался его КП. У своих орудий дрались врукопашную артиллеристы. Вдруг раздался чудовищный взрыв. На воздух взлетел погреб боезапаса. К счастью, это был сравнительно небольшой расходный погреб - четыре таких были расположены в траверсах на артиллерийских позициях, по одному на батарею. Если бы взорвался главный погреб в горжевой казарме - от всего форта ничего бы не осталось... Тем не менее, обе стороны понесли немалые потери. После взрыва сопротивление на поверхности сошло на нет: многие из остатков гарнизона были оглушены или контужены, некоторые почли за лучшее покинуть форт, кто-то спрятался в развалинах, а кто и сдался. Комендант продолжал удерживать центральный бункер. Наспех изготовленные подрывные заряды не смогли проложить туда дорогу. В конце концов, этот "очаг" просто заблокировали, благо из самого бункера вести огонь по поверхности было невозможно.
  
  Можно было перевести дух. Форт, хотя и немалой кровью, был взят. А дальше ? А дальше, как оказалось, ничего не нужно: взрыв погреба стал последней каплей и сигналом к бегству. Вообразив, что на "Южном" все погибли, комендант форта "Северный" принял решение избежать такой участи, и покинул свои укрепления. Пехота, и раньше не особо рвавшаяся в бой, тоже восприняла взрыв как сигнал к отступлению. Моряки, напоследок уничтожив еще несколько своих объектов, спешно погрузились на стоявшие в порту транспорты и оставшиеся патрульные катера. Город Сан-Антонио еще нуждался в зачистке, но уже не в завоевании...
  
  Забегая вперед: комендант форта "Южный" и его 15 бойцов держались еще целых две недели.
  
  

Судьба Второй Ударной

  
   [] Шесть "Бреге" Второй Ударной эскадрильи (Escuadrón de ataque segundo) утром без потерь вернулись на свой аэродром. Он располагался чуть севернее Сан-Антонио, недалеко от океана. Приземлились, доложили командиру о результатах. Сам комэск, майор Рамирес, в налете на бронепоезд не участвовал. По здешним обычаям, дело начальника - руководить, а не в воздухе фигурять. Он выслушал летчиков. Но никто же в здравом уме не признается, что промазал. "Атаковали, сбросили бомбы, наблюдали взрывы у бронепоезда...". Именно так он и доложил в столицу. На прямой вопрос: "что с бронепоездом?" после некоторого колебания ответил: поврежден. Это вроде всех успокоило.
  
  Поэтому новость о падении Эль-Куло пришла совершенно неожиданно. Майор выслушал о себе и своих родственниках немало звучных эпитетов. Когда трубка телефона перестала извергать непристойности, оттуда последовал приказ немедля выслать разведку и выяснить реальную обстановку. Дежурный "Бреге" взлетел и направился к Эль-Куло. К тому моменту станция была полностью в руках наступающих. они расчищали главный путь, где сошел с рельс паровоз. Издали - обычная станционная возня. Бронепоезд в это время был "разобран", часть вагонов укатили в депо на ремонт, паровоз мирно набирал воду у водокачки. Не особо дотошный летчик сделал пару виражей над станцией. По нему никто не стрелял - наученные опытом, подпускали поближе. Посчитав что нет огня - нет и противника, летчик вернулся на аэродром и рапортовал - в Эль Куло всё спокойно!
  
  Майор Рамирес так и доложил наверх. В ответ он выслушал еще одну порцию нецензурщины, ибо как раз недавно в Сан-Антонио прибыли поезда с беженцами из Эль-Куло. Им поверили больше. Поэтому летчики получили строжайший приказ - нанести бомбовый удар по станции. Но, конечно, предварительно убедившись что там действительно противник. Хорошо быть начальником !
  
  "Восточные" на станции не обманывались - улетел разведчик, скоро прилетит вся стая. Поэтому все немногочисленные пулеметы подготовили к ведению зенитного огня. Как раз в это время прибыл эшелон с подкреплением - пехотным полком, батальоном cazadores, зенитными установками на грузовиках. Успей летчики "западных" прилететь до конца разгрузки - их ждала бы жирная добыча. Но их задержали пререкания начальников и прочие неувязки. А "восточные", покинув вагоны, из добычи сами стали охотниками. Зенитные установки развернули в удобных местах и замаскировали. Все пехотные пулеметы, даже ручные, подготовили к ведению огня по самолетам. Лишних солдат, обозы и прочее укрыли в соседнем леске.
  
  Вскоре над станцией появилось аж девять "Бреге-XIV". Майор Рамирес превзошел сам себя, и отправил в бой все исправные самолеты эскадрильи. Правда, сам все равно не полетел - не барское это дело. Ведущий группы, выполняя категорический приказ начальства, вел свои машины в строю "три тройки" вдоль путей, на высоте не более полукилометра. Но и оттуда ничего особенного разглядеть не удавалось - наоборот, станция как будто вымерла.
  
  Но вот взлетела зеленая ракета, и несколько десятков пулеметных стволов одновременно выплюнули в небо свинец. Четыре зенитных пушки протянули длинные светящиеся трассы навстречу вражеским самолетам. Если бы удалось распределить цели между стволами равномерно - возможно, все девять самолетов были бы сбиты. На самом деле, конечно, многократную порцию получили те, кто шел впереди. Первая "тройка" была буквально разорвана в воздухе вихрем пуль и снарядов. Второму звену тоже досталось - один самолет упал, остальные два были повреждены. Летевшее в отдалении третье звено вообще не пострадало, вовремя отвернув от адского огня. Конечно, ни про какую бомбежку речь больше не шла...
  
  На аэродроме понимали, что первый боевой вылет будет нелегким. Но чтоб настолько! Один за другим сели летчики из третьего звена. Все они были не в себе - один плакал, другой матерился, третий молчал. Их летнабы были не лучше. Чуть позже как-то неуверенно, "козлом" сел командир 2-го звена. Он был ранен и долетел просто чудом. Сказал только про своих подчиненных - "Гонсалес сбит, Нуньес сел на вынужденную", - и отключился. Больше не прилетел никто. Спрашивать о результатах налета было некого. Да в общем и незачем.
  
  Однако телефон от начальства звонил, и требовал отчета. Майор Рамирес на ватных ногах подошел к аппарату, собравшись с духом сообщил, что и как. На удивление, в этот раз его не ругали. Не до того. Выслушав доклад о вылете, сказали в ответ: "Бой идет уже в Сан-Антонио. Срочно эвакуируйте аэродром." Легко сказать ! Четыре самолета неисправны, три требуют осмотра. Вернувшиеся летчики пока летать не могут, ни один. Нервный срыв. Остался сам майор. Еще двое в отпуску... А наземная техника, оборудование, склады ?! Взрывать ? Явного указания не было. Оставить ? Тоже не дело...
  
  А вскоре на аэродром начали прибывать "беженцы" из Сан-Антонио. Кто на легковушке, кто на грузовике с вещами. Все интересовались, не ли в самолетах мест до Ла Меады. Обещали деньги, грозились связями, потрясали удостоверениями... Майор, всегда млевший перед начальством, вдруг научился посылать больших шишек далеко и кратко. Терять было нечего. Но просители действовали на нервы. И вместо того чтобы продолжать эвакуацию, Рамирес решил лететь сам прямо сейчас. Оставил за себя заместителя - пусть расхлебывает. Спросил, как с самолетами. Из четырех вернувшихся - один сильно поврежден, у другого надо двигатель менять, два исправны. Приказал готовить один. Собрал документы. Взлетел, с механиком в задней кабине...
  
  Его заместитель* был человек того же сорта. Покрутившись час среди этого бедлама, он также собрался лететь. Назначил вместо себя какого-то капитана из наземных служб. Сел в последний исправный "Бреге" на место летнаба, за штурвал посадил одного из летчиков третьего звена - и взял курс на Ла Меаду. Без него на аэродроме начался откровенный бардак. Каждый заботился о себе. Перед приходом "восточных" что-то взорвали, что-то нет - кого это теперь волновало ?...
  
   Второй Ударной эскадрильи больше не существовало. Об этом заместитель и доложил в Ла Меаде. А майор Рамирес так до столицы и не долетел. Что с ним стало, неизвестно.
  
*Заместитель командира эскадрильи - в ВВС Игрек, офицер наземной службы, что-то вроде начальника штаба отдельной эскадрильи. Отвечает за внутренний порядок, организацию полетов, связь с вышестоящими органами и доведение полученной информации до летчиков. Сам как правило не летает.
  
  

Конец 1-й дивизии

  
   [] В то время как батальон Cazadores штурмовал Южный форт в Сан-Антонио, пехотный полк "восточных", высадившись в захваченном Эль Куло, развернулся и начал наступление на запад. Его сопровождал взвод броневиков (5 машин), тут же вместе с ними вдоль шоссе двигалась зенитная батарея на "фордах". Целью был военный городок, где в мирное время располагалсь 1-я пехотная дивизия противника. Расположение городка секретом ни для кого не было - дивизия квартировала здесь аж с прошлого века, да и невозможно скрыть столь крупный объект. Помимо казарм, плацев, учебных городков, там во множестве находились склады, мастерские, конюшни, гаражи, лазареты, дома офицеров и вольнонаемных, и прочие необходимые армии вещи, включая даже солдатский бордель. А вот штаб дивизии, хотя и имел в городке специальные помещения, располагался обычно в Сан-Антонио. Там же на частных квартирах жило большинство старших офицеров дивизии. Это не было проблемой - до города через Эль Куло меньше часа на машине.
  
  Но сегодня всё пошло не так. Эль Куло был внезапно захвачен, а штабной автобус с ехавшими из Сан-Антонио командирами на ходу расстрелян из пулеметов. Несколько легковых машин, на которых возвращались другие офицеры, попали в ту же ловушку. Кто-то успел заметить опасность и развернулся, но в Сан-Антонио их тоже не ожидало ничего хорошего: там уже шел бой. Факт тот, что все ночевавшие в городе офицеры так и не попали к своим частям. Линия связи также была нарушена, и в военном городке не знали о событиях этого утра вплоть до последнего момента. Конечно, беспокоились за своих начальников, звонили в штаб и на квартиры - бесполезно. Провели кое-как утренний развод под руководством дежурного по гарнизону, и занялись текущими делами: обмундировывать и распределять по ротам прибывших накануне резервистов, заниматься шагистикой с прибывшими ранее, проверять и ремонтировать вооружение и технику, наводить порядок на территории... да мало ли в армии ежедневных рутинных занятий !
  
  Орудийные выстрелы от Эль Куло были слышны в городке, но сошлись на том, что "приедет начальство и всё объяснит". Первыми подняли тревогу случайные беглецы с разгромленной станции. К воротам городка подлетело несколько автомашин с перепуганными людьми - вперемежку военными и гражданскими. Кричали про какой-то бронепоезд. Бронепоезд сюда попасть не мог, за отсутствием рельс, так что к известию отнеслись более-менее спокойно. Дежурный по гарнизону майор скомандовал было тревогу, и приказал выдать со складов патроны. Но некстати оказавшийся в городке начальник тыла дивизии наотрез отказался вскрывать склад без санкции комдива. А его всё не было. Тревогу отменили, построившиеся роты и батальоны снова распустили по казармам. Кто-то даже, пользуясь отсутствием начальства, пристроился поспать...
  
  Проснулись они от пулеметной стрельбы и взрывов. Хорошо зная расположение городка, "восточные" одновременно атаковали его в нескольких местах. По дороге к КПП катили броневики, поливая огнем караульных. Их поддерживали грузовики с зенитками, стегавшие длинными очередями по окнам казарм и всему, что попадется. За ними бежали пехотинцы. Среди обороняющихся возникла паника. Патроны были только у караульных, но и они не знали что делать. Кто-то из них пытался отстреливаться, но что могли они сделать против накатывающей лавины "восточных"! Целые толпы людей, с оружием - но без патронов, метались туда и сюда. Склад наконец-то вскрыли, но поздно. Броневики, опередив пехоту, уже проникли вглубь городка и теперь разгоняли пулеметными очередями всех кто попадется. Когда они приблизились к складу, начальник тыла лично приказал взорвать его. Мощный взрыв прогремел на весь городок и только усилил панику. Как бы в ответ прозвучало еще несколько взрывов поменьше - складов в городке было много и разных, и их начальники тоже решили, что пришло время... Сам начтыла, осознавая, что собственным упрямством угробил дивизию, застрелился прямо тут же, у пожарища.
  
  Дивизионная разведрота, как и положено, располагалась в отдельной казарме на южной окраине городка. Её командир тоже ночевал в городе и не смог утром добраться до своих бойцов. Старший офицер роты ушел утром к дежурному по гарнизону и пока не вернулся. Без него распоряжался командир 2-го взвода лейтенант Сандро Перез де Медина. Он объявил тревогу, приказал раздать оружие. Официально, как и в других подразделениях, боеприпасов в казарме не было. Но разведчики, в отличие от линейной пехоты, на стрельбище занимались гораздо чаще, и имели запас "неучтенных" патронов. Тоже немного, но штук по двадцать на нос набралось. Когда патроны раздали, лейтенант послал группу бойцов выяснить обстановку. Впрочем, далеко они не ушли: к лагерю разведчиков вышел один из броневиков. Хлестнул очередью по казарме. В ответ, вместо ожидавшихся воплей и паники, раздались выстрелы. Целились по смотровым щелям - и, похоже, попали: пулемет замолчал, броневик задним ходом откатился подальше. Впрочем, ненадолго: вскоре он снова показался у ворот, в сопровождении двух грузовиков с зенитками, а с фланга, судя по всему, разведчиков окружала пехота. Очереди "Мадсенов" заставили обороняющихся спрятаться в укрытия. Пехота подошла вплотную к казарме и пустила в ход гранаты. Разведчики отстреливались до последней возможности, но патроны заканчивались. Лейтенант Перез повел своих бойцов на прорыв. Гранат у них не было, но нашлись взрывпакеты и дымовые шашки. Этими "игрушками" удалось отпугнуть наступающую пехоту и ослепить броневик и зенитки. Прикрываясь дымом, бойцы разведроты покинули казарму и исчезли в ближайшем лесу. Всерьез их преследовать никто и не пытался.
  
  Людей наступающим и без того не хватало. Кто-то должен был прочесывать весь этот немаленький городок, кто-то организовать оборону на его окраине, кто-то охранять пленных - которых оказалось гораздо больше, чем победителей. А сколько ещё разбежалось ! Но главное, целая вражеская дивизия перестала существовать как организованная сила. 24 французских 75-мм пушки, четыре тяжелых 105-мм орудия, и три десятка траншейных (батальонных) пушек Пюто - таковы были трофеи только по артиллерии. Свыше сотни пулеметов, тысячи винтовок. А еще грузовики, лошади, склады с продовольствием, обмундированием, горючим и много еще чем. Даже боеприпасы были уничтожены лишь наполовину - из шести складов три таки уцелело.
  
  Полк "восточных" поневоле задержался в городке, завершая его зачистку. Но вскоре прибыл нарочный с приказом - немедленно продолжить наступление и выйти к станции Баркито. Оставив один батальон доделывать все дела в городке, два других в сопровождении броневиков и "фордов" с зенитками двинулись вдоль дороги на запад. Не доходя нескольких километров до станции, они встретили организованную оборону противника. Прорвать ее с ходу не удалось...
  
  

Дуэль у Баркито

  
  Второй бронепоезд, шедший на столицу "западных", тоже подвергся авианалёту. Но он не открывал огонь по самолетам, пока те не приблизились вплотную. Шли они низко, надеясь точно нанести бомбовый удар. И меньше чем за полкилометра до цели - восемь секунд лету ! - им в лицо ударили очереди "Шпандау". Не только специальных зенитных, но и бортовых - угол наводки это позволял. Так вышло, что все они стреляли по слегка вырвавшемуся вперед "Бреге" командира эскадрильи, капитана Паланкара. За какие-то две-три секунды в него попало из восьми стволов до полусотни пуль. Самолет рухнул на насыпь в нескольких метрах от рельсов. Бомбы с невынутыми чеками раскатились в придорожной канаве. Летчик и летнаб были, видимо, убиты еще в воздухе. Двигатель пробит в нескольких местах. Тросы управления рулем перебиты пулями. Топливный бак продырявлен, и после удара о землю бензин загорелся... Другие самолеты почти не пострадали - их командир принял весь огонь на себя. Но, невольно ужаснувшись увиденному, все как один немедля вышли из атаки, сбросили бомбы куда попало, и зигзагами стали уходить подальше от железного монстра. Казалось, остановить его не может уже ничто.
  
  Когда бронепоезд "восточных", отбив атаку вражеской авиации, двинулся дальше на Ла Меаду, организованого сопротивления ему не предвиделось. Батальон прикрытия, стоявший на границе, в панике отступал. А 3-я пехотная дивизия, расположенная восточнее Баркито и прикрывавшая столицу, все еще жила по мирному времени, так же как и Первая. Сегодня она неспешно занималась приемом пополнения. Никаких указаний ей официально не поступало. Большинство старших командиров ночевали в столице. В расположение дивизии они, правда, приехали утром без происшествий, но ничего нового об обстановке сказать не могли. Отдельные слухи, уже проникавшие в городок, всерьез не воспринимались.
  
  Дежурным по штабу дивизии был теньенте Пабло Гонсалес, артиллерист, командир батареи. Узнав, что на границе что-то происходит, он не стал тянуть резину, и самочинно объявил тревогу. Он рисковал - за "ложный шухер" по головке бы не погладили. Но шухер был настоящим. Сдав дежурство, он бегом бросился к своей батарее. Все четыре пушки были налицо, и солдаты тоже на месте, в казарме. А вот упряжных лошадей еще позавчера отправили по ветеринарным делам в другой лагерь, километров за 30 отсюда. Казалось бы, других указаний не было - сиди и не чирикай. Но лейтенант чувствовал, что ждать нельзя. Раз нет артиллерийских битюгов - выбежал со своими солдатами из казармы, реквизировал обозных кляч. Худо-бедно хватило только на одно орудие. Вместе с ним двинулись к ближайшей станции Баркито. Расчеты, не имевшие орудий, приготовили к бою карабины. Успели в самый последний момент. С юга уже слышались пулеметные очереди. Чуть позже вдали нарисовались угловатые силуэты броневагонов.
  
   [] Единственная пушка лейтенанта Гонсалеса спешно занимала огневую позицию на окраине станции. Мимо нее в тыл отходила пехотная рота, составлявшая гарнизон станции Баркито. На артиллеристов они смотрели как на сумасшедших. Некоторые из подчиненных Пабло, чего греха таить, тоже поглядывали в сторону тыла. Но повелительный окрик лейтенанта пресек эти поползновения. А вот остановить пехоту было, наверное, нереально. Да и нужно ли?... Тем не менее, Пабло махнул рукой группе солдат с тяжелым "Гочкисом":
  - Сержант, поставьте пулемет вон там, правее. Будете нас прикрывать...
  Молодой sargento segundo*, только что обреченно шагавший в тыл вместе с толпой своих подчиненных, будто проснулся. Раздалась лихое семиэтажное "Cojones pon esta puta mierda, guevons !..."** Cолдаты установили треногу в указанном месте и стали лихорадочно оборудовать позицию. Лейтенанту было уже не до них, он командовал своим единственным орудием. Раздался первый выстрел. Недолет. Второй. Опять мимо. Наводчик нервничал, крутил рукоятки наводки, не слушая команд. Лейтенанту пришлось вытащить запаниковавшего парня за шиворот, и сесть к прицелу самому. Тем временем бронепоезд приблизился, пулеметные очереди все чаще ложились рядом с пушкой, отдельные пули ударяли в щит. Упал один из подносчиков. Кто-то из "безлошадных" артиллеристов, занимавших позицию в нескольких шагах правее, выронил карабин. Другой громко звал санитаров - хотя откуда им тут взяться ?...
  
   [] Лейтенант заставил себя успокоиться. Аккуратно, как на учениях, подвел метку прицела под башню головного броневагона. Она почему-то то не стреляла, хотя пулеметы бронепоезда просто бесновались, паля без передышки. Сам себе скомандовал: "Fuego!"***. Над бронеплощадкой мгновенно вырос огненный цветок. Враз умолкли её пулеметы. Но поезд продолжал катиться, все ближе и ближе... Следующий снаряд лейтенант направил в хорошо видную теперь командирскую рубку на паровозе. Выстрел не произвел никакого эффекта, хотя Пабло был уверен, что попал. Поправив прицел, выстрелил еще раз, потом третий. Видел, что от рубки летят какие-то обломки. Не услышав за спиной привычного "Cargado!"****, лейтенант оглянулся. Необычная картина - ствол пушки полностью отошел назад и возвращаться в привычное положение не собирался. Сдох накатник. А бронепоезд все так же шел вперед.
  
  Лейтенант обреченно оглянулся. Похоже, бой для него окончился. "Гочкис" справа тоже молчал. Сам не зная зачем, Пабло пошел к пулеметчикам. Знакомого сержанта не было, рукоятки пулемета судорожно сжимал какой-то судя по всему новобранец. Он был один.
  - Где командир ?
  - Ранен.
  - А наводчик ?
  - Тоже.
  - А остальные где ?
  - Понесли их в тыл...
  - Почему не стреляешь ?
  - А что ей сделаешь, её и пушка не берет...
  - Отодвинься. Будешь подавать мне патроны.
  Новобранец вставил кассету. Лейтенант взялся за рукоятки "Гочкиса" и дал длинную очередь по паровозу. Безрезультатно. Солдат заменил кассету, и Пабло вновь нажал на спуск. "Стреляйте, стреляйте до последнего, и возможно последний выстрел принесет вам победу..." Кто-то из англичан сказал. Вряд ли лейтенант сейчас вспоминал его - было не до того. Третья очередь, четвертая... Он целился в смотровые щели паровозной рубки. Дело, надо сказать, безнадежное - но куда-то же надо стрелять ! Одна из очередей, видимо, ушла чуть левее... Паровоз внезапно окутался облаком белого пара. Вскоре его не было видно совсем. Лязгнули буфера - бронепоезд резко затормозил, и сразу же дал задний ход. Судя по всему, был пробит сухопарник, и теперь машинисты пытались на остатках пара оттянуть состав хоть немного назад. Лейтенант встал из-за прицела, чтобы лучше увидеть дело рук своих. Длинная очередь одного из уцелевших пулеметов бронепоезда подняла пыль перед ним, Пабло упал...
  
  В госпитале ему сказали, что он представлен к высшей награде страны, так как чуть не в одиночку отбил наступление противника на столицу. Конечно, не в одиночку. И не то чтоб совсем отбил - но задержал неприятеля в самые первые, самые страшные, самые главные часы. Станция Баркито осталась за "западными". После полудня, когда к ней вышла пехота наступающих, её встретил полк 3-й дивизии, успевший подняться по тревоге, занять позицию и даже чуть-чуть окопаться. Линия фронта тут больше не менялась до самого перемирия. Но лейтенант Гонсалес об этом уже не узнал - раны оказались слишком серьезными...
  
* Sargento segundo - младший сержант
** Плохо переводимая игра слов, что-то типа "Ставьте на хрен эту гребаную фигню, ленивые задницы!"
*** Fuego! - Огонь!
**** Cargado! - Заряжено !
  
  

Самая короткая глава

  
  Третий бронепоезд "восточных" так и не дошел до противника. Он сошел с рельсов и частично перевернулся на опасном повороте у самой границы. Наша пехота, конечно, бросилась на помощь потерпевшим аварию... и слегка офигела. Оба перевернувшихся вагона просто развалились ! Можно было разглядеть, что они состояли из листов кровельного железа на деревянном каркасе. Никакой пушки в башне не наблюдалось, вместо ствола торчало обыкновенное бревно. Пулеметы, правда, были настоящие. Но, резонно не доверяя своей бутафорской "броне", пулеметчики устроили себе прикрытие из банальных мешков с песком. Паровоз, как оказалось, был вообще не бронирован. Та издалека видная угловатая "командирская" рубка была сколочена из досок. Там стоял зенитный пулемет - и всё. Машинисты, опять же, соорудили для себя хоть какую-то защиту из мешков с песком... И это безобразие видел не один человек, и не два - целый полк ! Всем рты не заткнешь. Офицеры бронепоезда уверяли, что их состав - отвлекающий, его задачей было сбить противника с толку, чтобы помочь настоящим. Верить или нет, это уж решайте сами. Но, к счастью, противник обо всем этом узнал только на следующий день.
  
  

Марш смерти

  
   [] Батальон танкеток капитана Гарсия Суареса, располагавшийся в Ла Меаде, по праву считался элитой армии "западных". Его командир, фанатик бронетехники, приложил много усилий к его созданию. Но с тех пор прошло несколько лет, первоначальный энтузиазм слегка остыл, в основном по банальной причине: нехватке денег. Потратившись на закупку танкеток, правительство экономило на текущих расходах. Тем не менее, батальон оставался силой, равной которой у армии Тонто просто не было. Из закупленных 50 танкеток "Carro CV3/33" сформировали три роты по 16 машин, плюс две командирские. Итальянские пулеметы "Бреда" по желанию заказчика заменили на французские "Гочкисы", стандартные в армии "западных". Две роты числились боевыми, третья - учебной. Её танкетки использовались для тренировок и учений, так что их состояние было плачевным. Техника первой и второй рот находилась на хранении. За всю историю батальона их выводили в поле лишь два-три раза, на итоговые маневры. И то последний раз года три назад, с тех пор на этом предпочитали экономить. Кроме танкеток, батальон имел разведвзвод (5 броневиков "Лянча"), мотоциклетный взвод (6 мотоциклов с колясками и 7 без колясок), саперный взвод на трех грузовиках, ремонтный взвод (две автомастерские и два трактора), взвод снабжения (20 грузовиков) и прочие тыловые подразделения. Кроме того, в батальоне имелись шесть крупнокалиберных пулеметов "Гочкис" обр. 1929 г. Вначале просто предполагали перевозить их на броне и устанавливать на земле, как положено. Но вскоре сами танкисты присобачили простейшие кронштейны над рубками танкеток, что позволило вести огонь (в том числе зенитный) на ходу, стоя на крыше моторного отсека. Конечно, пулеметчик в этом случае оставался совсем без прикрытия. Но война вообще для здоровья неполезна...
  
  Когда "восточные" уже перешли границу, в батальоне объявили тревогу. Вскоре пришел приказ - танкетками грузиться в ж/д эшелон и срочно следовать к ст.Баркито. Колесной технике следовать туда же своим ходом, под охраной броневиков.
  - Мы быстрее по шоссе дойдем, чем грузиться-выгружаться.
  - Не забывайте про экономию моторесурса !
  - Наши мехводы погрузку на платформы не отрабатывали. Будут проблемы...
  - Отставить разговоры. Есть приказ - выполняйте.
  
  В чем-то начальство было право, насчет моторесурса. Из 32 машин первой и второй рот две так и не завелись, еще одна сдохла в недальнем пути до вокзала. С учебной роты было еще хуже: до железной дороги добрались только одиннадцать машин, остальные поломались в процессе. Как ни странно, погрузиться на платформы удалось почти без происшествий: лишь одна танкетка свалилась на бетон из-за ошибки мехвода. Восстановлению она не подлежала, как и её водитель. От греха подальше, прочие танкетки загоняли офицеры и сержанты-инструкторы. Это избавило от ошибок, но затянуло погрузку.
  
  Эшелон с танкетками наконец-то отправился. Стремясь наверстать упущенное, машинисты держали максимально возможную скорость. На подходе к Баркито до них донеслись далекие выстрелы: на станции шел бой. Не попадет ли эшелон с новейшей техникой прямо к противнику ? На входном семафоре, не доверяя зеленому сигналу, остановили состав и послали вперед разведку. На станции был бардак, переходящий в панику. Но войск не было - ни своих, ни чужих.
  - Кто же вёл бой ?
  - Не знаю. Вон с того пригорка пушка стреляла. Наверное она бронепоезд и подбила...
  
  Пока готовились к разгрузке, в Баркито пешим маршем прибыл батальон 3-й дивизии и начал спешно занимать оборону прямо перед станцией. Еще два батальона пришли чуть позднее и стали окапываться на флангах. Развернулась артиллерия. Оборона готовилась всерьез. А вскоре пришла срочная телеграмма из Главного штаба - батальону танкеток совершить марш на запад, выйти к Прибрежной железной дороге и не допустить противника к порту Сан-Антонио. Дорога в ту сторону была обычной сельской грунтовкой. Но сухое время года позволяло двигаться по ней без проблем. Загвоздка была в другом - колесный транспорт так в Баркито и не прибыл. Как стало известно позже, один из мостов по пути следования просто не выдержал нагрузки и развалился. Сначала приняли решение восстановить его. Но новый мост оказался недостаточно прочным, и непригоден для грузовиков. Пришлось искать объездной путь. Колонна прибыла в Баркито только вечером, своих танкеток так и не встретив.
  
  А колонна танкеток двигалась на запад. За час марша три машины (из 41) вышли из строя. Будь рядом ремонтники, это не было бы критично. Но без автомастерской танкисты своими силами устранить поломки не могли - их этому просто не успели научить. Да и сам марш шел с проблемами: не имевшие опыта водители то растягивали колонну, то тормозили где не надо, то просто выкатывались на обочину. Это не имело пока фатальных последствий, но сильно тормозило продвижение. В одном из селений танкисты были встречены местным полицейским. К нему по служебной линии каким-то чудом дозвонились из столицы, и теперь требовали к телефону командира батальона. Надо сказать, что раций на танкетках просто не было предусмотрено.
  
  Капитан Суарес вылез из своей каракатицы и направился в полицейский участок. Его подчиненные снаружи могли только услышать отдельные реплики на повышенных тонах, уснащенные грубыми ругательствами. Выйдя на улицу, капитан имел обалдевший вид. Он сказал только одно цензурное слово - "volvamos"*, и пошел к своей танкетке. Слегка остыв, он объяснил командирам рот: мы опоздали. Противник уже прорвался по Прибрежной дороге и сейчас штурмует Сан-Антонио. Батальону приказано повернуть обратно и перекрыть дорогу юго-западнее Баркито, у селения Виварес, куда якобы тоже движутся войска "восточных".
  
  Раздалась команда "a los vehículos!"*. Колонна тронулась... Но не вся. Непредусмотрительно заглушенные моторы не хотели заводиться, три машины так и остались недвижимыми. Четвертая сожгла главный фрикцион при резком развороте. Пятая слетела в кювет и перевернулась. Пара танкеток остановилась, чтобы ей помочь. Комбат недовольно махнул флажками: вперед, а они сами разберутся ! Он пока и мысли не допускал, что эти места могут быть заняты противником. А потому рассчитывал, что сломавшиеся танкетки позже присоединятся к батальону. В колонне осталось тридцать три танкетки.
  
  Батальон шел обратно к месту нового назначения. Через час перевалили железную дорогу. За это время отстали четыре машины. Еще столько же понадобилось бы, чтобы выйти к конечному пункту. Но вскоре сразу несколько танкеток просигналили: горючее на исходе ! Перед выходом заправлялись все. Но кто-то "под завязку", а кто-то посчитал, что больше пол-бака ему достаточно. Капитан Суарес выслушал доклады ротных. Вторая рота была самой исправной: в ней осталось 13 машин, горючее у всех есть. В первой - восемь, у троих баки пустые. От учебной роты 5 машин, заправлены только две. Командирские танкетки обе в полном порядке. Пришлось принять трудное решение: перелить весь бензин от первой и учебной рот в машины второй роты плюс командирские, и двигаться дальше числом 15 машин. Экипажам остальных пешком идти в близлежащие селения, и найти там бензин - реквизировать, купить, украсть наконец. Заправившись, идти... а куда ? Решили отложить это вопрос до окончания заправки.
  
  Через час с небольшим колонна достигла Виварес. Было время сиесты, и городок уже дремал. Ни своих войск, ни тем более штабов, ни противника тут не было. Капитан Суарес нашел телефон и попытался связаться со столичным начальством. Получилось не сразу - видимо, бардак наверху был знатный. Наконец, в трубке раздался голос командующего Центральным сектором.
  - Где вы были, черт возьми ?
  - Только с марша, вышли к Виварес...
  - Каким дьяволом вас понесло днем на запад ?
  - Телеграмма от зам.начальника Главного штаба...
  - Через нашу голову скомандовал... Ладно, замнём... Состояние батальона ?
  - 15... нет, уже 13 машин. Почти без горючего. Ищем, заправляемся. Примерно столько же подойдут позднее - отстали по пути, им и досюда бензина не хватило.
  - В ваш район вышла рейдовая группа противника - броневики и кавалерия. Точных данных нет. Приказываю найти и разгромить!
  - Но...
  - Никаких но! Выполняйте!
  
* Volvamos - поворачиваем (исп.)
** A los vehículos! - по машинам! (исп.)
  
  

Разгром

  
   [] Разгромить - это завтра. А пока надо решать текущие задачи...
  - Заправки в поселке нет. Реквизировали два грузовика, послали за горючим в ближайший городишко Арипао. Но вряд ли они обернутся до утра.
  - Пока они не вернулись - занять оборону. Сколько у нас крупнокалиберных пулеметов ?
  - Два осталось.
  - Выдвинуть к шоссе. Если броневики пойдут, то именно там. Ставить машины попарно, ночью нести на две танкетки один общий караул. Еще здесь наши войска есть ?
  - Нет, только алькальд* с десятком полицейских.
  - Пусть выделит своих хоть полдюжины, будет кому на посту стоять. А то мехводы после марша едва живые.
  - Есть!
  
  Остатки батальона заняли оборону на окраине селения. Сняли с танкеток часть пулеметов, установив их в наскоро отрытых у машин ямках (окопами это недоразумение назвать было трудно). Стемнело. Часовые вглядывались в темноту, прочие спали без задних ног. Капитан Суарес пытался уснуть в своей танкетке. Её мехвод был отправлен за горючим, сама машина стояла у здания муниципалитета, где-то в полукилометре за линией обороны. Ночью на броневиках не воюют, подумал капитан, и задремал.
  
  Пробуждение было не из приятных: дикий индейский клич раздался как будто бы прямо над ухом. Сразу за ним несколько очередей и взрывы гранат. Капитан выглянул из танкетки. Чуть светало. Судя по всему, индейцы бесшумно подобрались к нашей линии, и часовые их не заметили. Немудрено: полицейские особым усердием никогда не отличались, а танкисты устали за день и едва держались на ногах. Да и соперничать с индейцами в умении действовать ночью подчиненные капитана Суареса не могли. Результат налицо: дикари подобрались вплотную к танкеткам и по сигналу бросились на спящих. Почти все часовые были сразу же зарублены мачете, только один или двое успели выстрелить. Спавшие внутри танкеток члены экипажей не могли понять, что происходит. Тех, кто спросонья пытался вылезти наружу, ожидала пуля или нож. Те кто сидел внутри были пока живы, но ничего не видели.
  
   Командир одной из машин, наконец, окончательно проснулся, и швырнул из люка несколько гранат. Индейцы, потеряв несколько человек, с воем отскочили. Пользуясь моментом, мехвод выскочил из машины, и лихорадочно крутя ручку, завел мотор. Танкетка двинулась, но... куда ? В утренних сумерках через смотровые щели ничего не было видно. Тогда командир приоткрыл крышку люка и осмотрелся. Это было опасно, но оставаться слепым - еще опаснее. Правее раздавались выстрелы, и танкетка двинулась на помощь своим. Пулемет хлестнул длинной очередью "в ту сторону". Вряд ли кого задел, но заставил индейцев отскочить от окруженной ими машины. Вскоре оттуда также послышалось чихание мотора - вторая танкетка ожила. Уже вместе они двинулись к шоссе. Когда командир уже считал, что худшее позади, на корме машины раздался взрыв. Индейцы, пользуясь плохим (точнее, никаким) обзором из танкетки назад, даже не бросили, а просто положили ей на моторый отсек связку гранат. Выживших не было. Вскоре то же проделали и со второй танкеткой. Все прочие выбыли из игры еще раньше. Впрочем, нет - машина капитана Суареса была пока на ходу...
  
  Все произошло слишком внезапно. Командир не мог прийти на помощь своим бойцам, он вообще осознал что происходит только когда всё закончилось. Четыре танкетки горели, освещая дома и заборы ярким бензиновым пламенем. Вот полыхнула пятая. Остальные, судя по всему, достались противнику целыми. Увидев шевеление в конце улицы, капитан нажал спуск пулемета. Кого-то достал... Но танкетка оставалось неподвижной, и обойти ее ничего не стоило. Это Суарес понимал. Вдруг рядом с машиной из дыма возник человек в танковом комбинезоне. Капитан узнал его - Мартинес, сержант-инструктор из второй командирской машины. Открыв люк, позвал к себе. Сержант виновато подошел.
  - Почему здесь ?! Твои товарищи...
  - Я... это... у сеньориты...
  - Потом расскажешь. Заводи мотор и садись!
  
  Танкетка ожила. Зажглись фары. Она двинулась к окраине, разрывая уходящую темноту очередями трассеров. Индейцы, было почувствовавшие себя хозяевами в Виварес, снова попрятались. Уже светало, и подобраться к железной каракатице стало сложнее. Она почти беспрерывно огрызалась короткими очередями, а Мартинес крутил ее во все стороны, не позволяя зайти с тыла. Добравшись до бывшей линии обороны, капитан убедился, что помочь здесь уже никому нельзя.
  - Отступаем. Хотя бы камионы** прикрыть...
  
  Танкетка двинулась к противоположному концу селения. Задержались у муниципалитета, пока алькальд с горстью оставшихся полицейских погрузился в машину и дал газу. Индейцы, так лихо действовавшие ночью, теперь как-то сникли. Часть по старой традиции уже занялась грабежом. Остальные преследовали танкетку, укрываясь за домами, заборами, деревьями, но не рискуя приближаться вплотную. Так добрались до западной окраины.
  - Мартинес, как с горючим ?
  - Указатель на нуле...
  - Вон холм, примерно в километре от нас. До него хватит ?
  - Попробуем...
  
  Бензин кончился, когда танкетка уже взобралась на склон, но еще не успела развернуться в сторону противника. Капитан и Мартинес выскочили из машины и попытались повернуть ее руками, но сил явно не хватало. Пришлось снять пулемет и занять позицию за корпусом танкетки. Отсюда хорошо простреливалась окраина селения и дорога, идущая в тыл. С другой стороны за холмом дорога также была хорошо видна. Есть шанс не пропустить противника дальше, и предупредить своих, если таковые появятся... Индейцы пока что не пытались двинуться вперед. Но похоже они были уже не одни. С противоположного конца в селение прибыла какая-то колонна, издали нельзя было разобрать из чего она состояла...
  
* Alcald - мэр или староста, глава муниципалитета, (исп.)
** Camion - грузовик (исп.)
  
  

Атака капитана Суареса

- Что ж, придется одним. - 
Майор потушил папиросу о клепку брони.
Комиссар дострочил на планшете последнюю строчку жене.
Начальник штаба молча кивнул:
- Что ж, одни так одни, - 
и посмотрел на багровое солнце, плывшее в стороне.
Все посмотрели на солнце.
Открыв верхние люки
на всех,
сколько было,
танках,
сдвинув на лоб очки,
положив на поручни башен черные кожаные руки,
танкисты смотрели на солнце,
катившееся через пески.
Не всем им завтра встретить восход под этими облаками.

                     К.Симонов. "Далеко на востоке".
  
   [] Где-то через час на дороге в тылу показались танкетки и грузовики. Оставив Мартинеса у пулемета, капитан бегом бросился с холма к шоссе, отчаянно размахивая руками. Его заметили, колонна остановилась. Из головной машины вылез командир 1-й роты и доложил:
  - Господин капитан, группа в составе 9 танкеток к бою готова. Из "безлошадных" танкистов создали пеший пулеметный взвод, 3 "гочкиса". Горючим заправлены полностью, на камионах бензин для второй роты и продовольствие.
  - Нет больше второй роты...
  
  Капитан Суарес кратко обрисовал ситуацию. Лица вновь прибывших, только что светившиеся радостью встречи, помрачнели. Но особо переживать было некогда. Комбат приказал пулеметчикам скрытно занять позицию на холме. Командирскую танкетку заправить из канистр и отогнать за холм. Прочие танкетки и грузовики оставить там же, чтобы противник не видел. Послать добровольцев на разведку в село. Один грузовик отправить в тыл, с донесением начальству и просьбой прислать пехоту.
  
  Разведка возвратилась сравнительно быстро: проникнуть в селение не получилось, индейцы в боевом охранении обнаружили группу, и только чудом удалось отойти без потерь. Но издалека на улицах заметили несколько броневиков, а также грузовики. Индейцы, ночью действовавшие пешими, теперь частично были верхом. Похоже, именно та конно-механизированная группа, о которой говорило начальство, и которую приказано уничтожить...
  
  На удивление быстро вернулся камион, посланный с донесением. Кузов был пуст, а сидевший в кабине молодой лейтенант протянул капитану пакет. "Командиру батальона танкеток капитану Суаресу. Немедленно атаковать и уничтожить вражескую группировку в селении Виварес. Командующий центральным сектором."
  
  И кого волнует, что от батальона осталась неполная рота, а пехоты нет вообще. 
- Что ж, одни так одни...
  Пулеметный взвод оставили на высотке, чтобы противник в любом случае не прошел. Остальные "безлошадные" сели на броню танкеток. По сигналу все десять машин выкатились из-за холма и на максимальной скорости двинулись к окраине селения. Первой шла танкетка капитана Суареса, за ней - единственная оставшаяся машина с крупнокалиберным пулеметом. В бою с броневиками надежда только на неё... "Восточные", видимо не ожидали атаки. Боевое охранение открыло огонь, но что винтовка сделает броне ?! Одна за другой танкетки влетали на улицы селения, рассыпая пулеметные очереди скорее для создания паники. Роли поменялись. Только что праздновавшие победу, "восточные" сами попали под внезапный удар. Впрочем, опомнились они достаточно быстро. Осознав, что у нападающих нет пехоты - попрятались за кустами, заборами, домами и теперь старались подобраться к танкеткам вплотную. Но те на полной скорости носились по улицам, круша всё что попадется. Загорелись несколько грузовиков. Метались лошади - они испугались выстрелов и сорвались с привязи.
  
   Танкетка капитана Суареса повернула в переулок, и он внезапно увидел броневик прямо перед собой. "Что сделаешь ему пулеметом!" - мелькнула мысль, и он скомандовал Мартинесу:
  - Ariete!*
  
  Тем временем броневик неуклюже разворачивался носом к ним. Капитан дал очередь. Он пытался целиться в смотровую щель, но на такой скорости хорошо если попадешь вообще хоть куда-то... Неожиданно вражеская машина полыхнула огнем. Мартинес не успел затормозить, и разогнавшаяся танкетка неожиданно легко опрокинула горящий броневик. Капитан не сразу поверил...
  - Maldito sea!** Они... фанерные !
  
  Раций на танкетках не было, и поделиться своим открытием капитан ни с кем не мог. Значит, придется самому. Развернулся, выехал из переулка на центральную улицу. Открыв люк, огляделся. Увидел вдали характерные силуэты. Приказал мехводу повернуть в ту сторону. Судя по всему, экипажи броневиков не заблуждались насчет прочности своих таратаек, и заблаговременно их покинули. Подлетевшая танкетка подожгла сначала одну неподвижную машину, потом другую. Двинулась дальше по улице, отыскивая новые цели...
  - Если так, мы с ними справимся !
  
  Но не все броневики были фанерными! Следующий встреченный за поворотом carro blindado не загорелся ни с первой, ни со второй очереди. А стоявшая в его башне 20-мм пушка "Солотурн" (ее также называют противотанковым ружьём) звонко выстрелила - раз, другой... На такой дистанции не промахиваются. Капитан Суарес был убит за пулеметом. Двигатель танкетки захлебнулся. Раненый сержант Мартинес чудом смог покинуть горящую машину, и позже добрался до своих. В основном с его слов и стало известно о последних часах бронебатальона и его доблестного командира.
  
  Танкетки "западных" продолжали носиться по улицам, стреляя во что попало. Вот еще одна из них наскочила на "настоящий" броневик и тоже загорелась. Но видевший это командир 1-й роты сам направил свою танкетку на неуязвимого противника. Его "Гочкис" стрелял почти непрерывно, осыпая пулями башню броневика. То ли был поврежден прицел, то ли еще что, но выстрелы "Солотурна" не остановили танкетку. Приземистая остроносая машинка ударила броневик в переднее колесо. Да, там была совсем не фанера - броневик весил, наверное, вдвое больше танкетки! Тем не менее, от таранного удара он качнулся и повалился набок, вверх изуродованным колесом. Его противнику тоже досталось - гусеницы слетели, катки частично отвалились, двигатель заглох, из носового отсека, где расположена КПП, шел едкий дым. Люков никто не открыл...
  
  Помимо броневика, "восточные" пустили в дело захваченный ночью крупнокалиберный "Гочкис". Установленный в конце центральной улицы, он поджег одну за другой две танкетки. Еще несколько уничтожили индейцы. Пользуясь дымом, они даже днем умудрились подобраться к танкеткам вплотную и взорвать их вместе с экипажами. Из десяти машин к своим вернулось только две, полностью израсходовавшие все патроны и даже гранаты. Остальные догорали на улицах Вивареса. Но и сами "восточные" понесли немалый урон. Практически все их грузовики и бутафорские бронемашины сгорели, больше половины индейских лошадей были убиты, ранены, или в панике разбежались. Потери в людях были невелики, но не это главное. Фактически рейдовый отряд был обездвижен и не мог продолжать выполнение задачи...
  
* Ariete! - таранить! (исп.)
** Maldito sea! - черт побери! (исп.)
  
  

На "Дальнем" аэродроме

  
   []Дальний аэродром располагался километрах в 15 от Ла Меады. Такое название он носил потому, что был еще ближний - практически на окраине столицы. На Ближнем базировалась "придворная" эскадрилья, туда прилетали послы и президенты соседних государств. Дальний был попроще. Высоких персон здесь не видели. Но почтовые аэропланы ежедневно летали именно с него. Там же находилась и Первая Ударная эскадрилья (Escuadrón de ataque primer). Как и известная нам Вторая, она включала дюжину легких бомбардировщиков "Бреге". Впрочем, в остальном сходства было немного. Если комэск-2 майор Рамирес, как мы помним, поднимался в воздух только по большим праздникам, его коллега с Дальнего был настоящим фанатом воздуха. Комэск-1 капитан Паланкар любил летать и в мирное время, и, конечно, лично повел восьмерку "Бреге" в их первый боевой вылет. Мы уже знаем, чем он закончился - отважный капитан погиб при попытке первым атаковать бронепоезд. Его подчиненные, потрясенные увиденным, сбросили бомбы кто куда и вернулись на базу.
  
  Заместитель командира эскадрильи (наземный офицер, типа начальника штаба) выслушал прилетевших, сделал пометки в блокноте. Доложил наверх - вылет неудачен, сильная ПВО, потеряли командира... Получил разнос - учитесь у Второй Ударной, у них всё отлично и без потерь (в первом донесении так и значилось). Потребовали повторить атаку. Замкомэск ответил "Si!", и передал приказание всей эскадрилье. Механики спешно осматривали самолеты, прочий наземный люд заправлял их горючим, подвешивал бомбы. Вместо погибшего Паланкара командование принял командир первого звена. В состав ударной группы решили включить единственный в эскадрилье самолет с фотоаппаратом. На эту разведывательную версию было много надежд до войны, но сейчас начальство про нее похоже забыло. А тут возможно удастся заснять результат налета...
  
  Девять машин взлетели где-то через полтора часа. За это время бой под Баркито уже закончился. Бронепоезд "восточных" получил повреждения и отошел, а на станцию спешно прибыл полк 3-й дивизии, и занял оборону. Никто не знал, какие сюрпризы еще приготовили наступающие, сколько у них сил и какие планы. Как никогда нужна была воздушная разведка. Но у начальства свои соображения - найти и любой ценой уничтожить бронепоезд, будь он неладен ! Девятка "Бреге" шла вдоль линии рельсов. Прошли Баркито, ничего интересного не обнаружили. С земли пехота махала им фуражками. Углубились еще не намного, и увидели Его...
  
   Бронепоезд, получив повреждение сухопарника, далеко отойти конечно не смог. Давление пара вскоре упало на нуль, состав по инерции прокатился еще километра два и встал. Возник вопрос, что делать дальше. Горячие головы предлагали немедля атаковать станцию пешими. Авось удастся захватить исправный паровоз, и продолжить рейд уже с ним. Самое смешное, что этот план вполне мог удаться. Какое-то время на станции не было никого, кроме нескольких солдат из батареи лейтенанта Гонсалеса. Полсотни человек команды бронепоезда, плюс десантая полурота, их просто затоптали бы. Но лихой командир бронепоезда, капитан Эстебан, погиб в бою, и своего мнения высказать не мог. А без него споры продолжались до тех самых пор, пока на станции не появились танкетки "западных", а в небе - их самолеты...
  
  Девятка "Бреге" зашла на неподвижный бронепоезд вдоль железнодорожного пути. Памятуя о первом бое, они не спускались слишком низко. Но цель теперь была неподвижна, а линия рельсов абсолютно прямой - так прицеливаться было гораздо легче. Бомбы посыпались на стоящие вагоны. Ответный огонь пары пулеметов задел кого-то из второй тройки, но не остановил ни его, ни остальных. Отбомбившись, эскадрилья поднялась повыше, чтобы без помех насладиться делом рук своих. Три броневагона из четырех пылали, паровоз завалился на бок. Старший покачал крыльями: домой.
  
  Все дружно повернули на запад. Все, кроме одного: самолет с фотоаппаратом хотел сделать еще заход. Раций на "Бреге" не было, но его пилот и летнаб так отчаянно жестикулировали, что понять их по-другому было невозможно. Командир, не желая вступать в пререкания (да и не чувствуя пока себя хозяином всей эскадрильи), махнул рукой: валяйте. Разведывательный самолет резко снизился и пошел над опушкой леса параллельно рельсам, чтобы заснять горящий бронепоезд с самого выгодного ракурса.
  
  Он уже почти закончил съемку, когда с той самой опушки загремели винтовочные залпы и затрещали пулеметы. Команда бронепоезда, вначале деморализованная внезапным разгромом, теперь пришла в себя и жестоко мстила незадачливому летуну за погибших товарищей. Свыше полусотни винтовок и четыре пулемета стреляли в одну цель. Двигатель захлебнулся и встал, пилот уронил простреленную голову на рукоятку, крылья и фюзеляж покрылись множеством пробоин. Неуправляемый "Бреге" клюнул носом и спикировал прямо на лес. Перед самой землей он выровнялся, но тут же задрал нос, потерял скорость и рухнул на мангровые заросли хвостом вниз. Деревья смягчили удар. Летчик-наблюдатель остался жив и попал в плен. Драгоценная фотокамера, кстати, тоже уцелела. А вот пилоту уже ничего помочь не могло.
  
  Оставшиеся бомбардировщики, свидетели нелепой гибели товарища, без дальнейших экспериментов повернули к дому. Приземлились все, даже поврежденный правый ведомый второго звена. Опять доложили замкомэску. Он снова позвонил в главный штаб, и в ответ как и в прошлый раз получил поток ругательств: оказывается, уже каждая свинья знает, что бронепоезда у "восточных" бутафорские. Один такой сошел с рельсов и развалился сегодня утром. Так что эскадрилья даром тратила бензин и бомбы. Узнав, что заодно был потерян и единственный фоторазведчик, собеседник на том конце превзошел сам себя по части матерщины. А на вопрос о дальнейших действиях ответил коротко: "Vete a l'infierno!" (Катитесь к дьяволу).
  
  Буквально этот приказ выполнять не стали, но и вылезать с неразумными инициативами желания не было. В этот день полетов больше не проводили. А после обеда здесь приземлился "Бреге" Второй эскадрильи. Выбравшийся из него замкомэск-2 ничего не рассказал, просто потребовал машину и умчался в столицу. Зато его пилот расписал судьбу Второй Ударной во всех красках, с чертями и матерями, с воплями и плясками. Как он смог вести самолет в таком состоянии, осталось тайной. Вечером на аэродром добрались несколько грузовиков с наземным персоналом второй эскадрильи. Среди них находились и еще два летчика, тоже с нервным срывом. Их пришлось срочно отправить в госпиталь, чтобы не влияли на оставшихся в строю.
  
  Первая эскадрилья до конца войны летала только на разведку, да и то без большого энтузиазма. Пара попыток вылететь на бомбардировку противника кончилась тем, что у половины группы "внезапно" скисал двигатель, а оставшиеся бросали бомбы с большой высоты, не особо целясь. Под конец про этих "соколов" просто забыли...
  
  

Нахальство - второе счастье

  
  Снова рассказывает уже известный нам Джо...
  
   []Теперь, собственно, скрывать особо нечего, все это слышали. В общем, не оказалось у Тонто денег на закупку перед войной хотя бы десятка броневиков, как я предлагал. Я его не виню, страна у нас бедная и бюджет не резиновый. Но пришлось как-то выкручиваться. Во-первых, засекретили сами переговоры с заводом-изготовителем. Нараспускали слухов, друг другу противоречащих. То ли заключили контракт, то ли поругались насмерть... Фактически нам достался один броневик, тот самый демонстрационный. Производитель уступил нам его за копейки, просто чтоб обратно через океан не везти. И сам же заклинал об этом молчать, а то и другие халявы захотят... На оставшиеся деньги мы закупили в Штатах самые дешевые "фордовские" шасси для "полуторок". Тут-то и началось народное творчество.
  
   Пригнали всё это добро в одно индейское поселение, и в тамошней столярной мастерской занялись постройкой. Ставили на фордовскую раму деревянный каркас, обивали фанерой или жестью. Не пытались даже особо точно сделать - лишь бы издали было на что-то похоже. Некий корпус, башня, пулемет... Пулемет настоящий. Башня, конечно, не вращается - просто коробка. Чтоб экипажу хоть на чуток веселее было, ставили стальные плиты вместо ветрового стекла и на лоб башни. Пол-дюйма углеродистой стали. От обычной пули спасет, если не в упор. От бронебойной, конечно, нет. Со всех остальных сторон - фанера и жесть. Внутри грузовой отсек. Настрогали таких каракатиц штук двадцать. Сформировали отдельную бронероту, туда же добавили и единственный "нормальный" броневик. Настолько обнаглели, что и на парадах эти каракатицы показывали. Но вплотную зевак не подпускали. Ну а там, где без близкого контакта никак - отправляли наш единственный и неповторимый. В саму роту лишних людей старались не допускать, даже в экипажах самодельных машин стрелков поначалу не было, только водители. Обслуги по минимуму, пехоты, саперов и прочего пока тоже нет. Всему свое время. В результате до самой войны нас так и не рассекретили.
  
  Кстати, пока делали броневики, пришла мысль и про бронепоезда. Их строили по той же, извиняюсь, технологии, но еще более грубо, ибо нужно было уже срочно. Война назревала. И Главный Штаб принял наш план, основанный на чистом нахальстве. Нанести удар первыми, опираясь на наши бутафорские броневики и поезда, вдоль железных дорог. На юге, где никаких дорог нет, использовать по полной индейцев Хосе Васкеса. Главный удар - на столицу. Один бронепоезд, Президентский кавполк, полк пехоты - вдоль ж/д через Баркито. Второй бронепоезд, полк пехоты - вдоль ж/д южнее, мимо Арипао. Конно-механизированная группа, которую мне предстояло создать, и полк пехоты - по шоссейным дорогам между ними, через Виварес. Вспомогательный удар - на севере, на Сан-Антонио. Бронепоезд, батальон cazadores, полк пехоты. Еще два полка находились в резерве, в готовности поддержать ударную группу. Всё. Перволинейных войск у нас больше не было. Только отряды пограничников с легким оружием, охранные и гарнизонные батальоны по городам (те ещё вояки), ну и индейские банды, которых пока никто всерьез не воспринимал, даже у нас.
  
  А противник, по довоенным данным, имел не менее пяти дивизий. Одна контролировала северное направление и располагалась в лесах западнее Эль Куло. Две прикрывали с востока столицу. Четвертая располагалась в заречье, южнее Арипао. Пятая была "размазана" по десяткам гарнизонов на индейском юге, поддерживая хоть какой-то порядок в этом вечно неспокойном месте. Каждая дивизия (кроме четвертой и пятой) имела три пехотных полка трехбатальонного состава. В батальонах имелись тяжелые пулеметы, 81-мм минометы Брандта и 37-мм траншейные пушки Пюто, которые на безрыбье могли сойти и за противотанковые. Артполк дивизии включал два дивизиона 75-мм французских скорострельных пушек, и смешанный дивизион в составе тяжелой батареи (4 105-мм пушки обр. 1913 г), и двух зенитных (по 6 25-мм зениток Гочкис обр. 1932 г). Гаубицы были только в Президентском резерве.. В 4-й и 5-й дивизиях "второй линии" вместо артполка имелся только один пушечный дивизион, не было также траншейных пушек в батальонах. На момент начала конфликта дивизии еще не были отмобилизованы, и жили фактически по мирному времени. Это давало "восточным" некую фору, но не больше чем на один-два дня...
  
  

Конно-механизированная группа

  
   []Группа должна была включать броневики, артбатарею, батальон пехоты на грузовиках и кавалерию. Предлагали кстати включить эскадрон Президентского полка, но я попросил вместо них индейскую банду. Она в таких делах более полезна. Спасибо Хосе, выделил наверное лучшую свою группу. Помнишь я рассказывал, как он давным-давно на учениях индейцами командовал ? Так половина этих индейцев до сих пор служила, причем именно в этой банде. Касик ихний и сам из них будет. Опытный, грамотный, ему и комиссар по сути не нужен. Всего в группе сотни полторы всадников, четыре миномета, дюжина чешских пулеметов, винтовки в основном маузер. Повезло мне с этими ребятами.
  
  Зато в остальном осетра мне урезали. Половину броневиков потребовали передать другим ударным группам - по пять штук центральной и северной. Не так сами машины жалко, как то что их там очень быстро рассекретили. Хуже того. В центральной группе броневики придали Президентскому полку. Те как увидели из чего оно сделано - хай подняли. Типа, дайте нормальную технику, а не эти вигвамы на колесах. Где бы её взять... Им, конечно, объяснили что к чему - но боевого духа всё это однозначно не усилило. В дальнейшем если "северяне" неплохо действовали, то самая сильная центральная группа ничего путного не добилась. А её кавполк с броневиками простоял в резерве почти до конца, и в боях по сути не участвовал. Но это мы забежали вперед...
  
  С пушками особо не мудрили. Прислали нам батарею "как есть" - 4 немецких 77-мм орудия образца 1896 года. Мы их осмотрели. Пушечки еще Великую войну помнят, стволы расстреляны, колеса раздолбаны, затворы заедают, прицелы частью отсутствуют. В общем, собрали из четырех пушек две, более-менее исправные. Хотели к грузовикам их цеплять, но колеса неподрессоренные такого могли не выдержать. А с конными запряжками скорость будет примерно как у пехоты. Так что, как ни обидно, не стали мы брать такой "подарочек". Всю колонну будет задерживать...
  
  С пехотой тоже анекдот. Прислали батальон, да. Две стрелковые роты без средств усиления вообще. Винтовки и чешские ручные пулеметы. Пришлось трясти нашими "индейскими" запасами, нашли им пару 60-мм испанских минометов (те которые 42 кг) и несколько станковых пулеметов. Хоть что-то. За те две недели, которые остались до наступления, мы их чуток поднатаскали по "комиссарской" программе, только без лошадей и без индейских штучек. Все равно мало, но по крайней мере лучше чем было. Перевозить пехоту планировали на фордовских "полуторках", по две машины на взвод (38 человек). Просил еще хоть сколько саперов - сказали, нету. Пришлось положиться на индейцев, которые взрывным делом более-менее владели. В отличие от белых, да.
  
   А самое поганое произошло накануне наступления. У меня дел невпроворот, мотался весь день на машине между расположением нашей КМГ (у границы) и штабом ударной группы в Сан-Маркес. И уже ближе к вечеру водила ошибся, и слетели мы в кювет. Наутро все наступают, а я как дурак в госпитале под растяжкой лежу. Группой вместо меня командовал мой начштаба. Отличный парень, умный, старательный, но командирского опыта у него не было вовсе. Так что группа действовала... хм... слегка не так, как предполагалось.
  
  

Рейд КМГ

  
  Утром наш отряд в составе 11 броневиков, дюжины грузовиков с пехотой и полутора сотен индейцев, ожидал команды на выступление. Намеченное время прошло, а команды всё не было. Как потом оказалось, действовавший слева от нас бронепоезд свалился под откос чуть не на самой границе. В связи с этим начальство решило и нас пока придержать. Типа "группе без бронепоезда будет сложно..." Самое смешное - часа через два передумали, и приказали наступать согласно плану. Ага, когда противник уже проснулся и готов к бою. Теперь нам будет не сложно...
  
  Проблемы начались сразу же. На той стороне пограничники не глухие и не слепые. Успели сыграть тревогу и приготовиться к бою. Наши броневики на границе были встречены огнем. Пришлось отойти. Развернули минометы, стали потихоньку давить вражьи огневые точки. Но разве всех быстро заткнешь ! Пришлось дать команду индейцам - спешиться, действовать как учили. Они зажгли дымовые шашки и под прикрытием дыма поползли к противнику. Через час огонь вдоль шоссе как-то резко прекратился, и вскоре индейцы просигналили: путь свободен. Конечно, они не весь пограничный батальон вырезали. Но пару взводов которые нам непосредственно мешали - ликвидировали. Остальных вынудили отойти от дороги. Наша колонна прорывалась в эту дырку опять же под дымовой завесой и под прикрытием индейцев. Пропустив броневики и автомашины, те сели на лошадей и двинулись следом. Фронт мы перешли, но на это потребовалось ещё целых два часа. К счастью, потери были невелики - несколько раненых.
  
  Только после обеда группа вышла к селению Виварес. Двигавшаяся вперед разведка доложила: обнаружен противник. Рота танкеток. Нас опередили буквально на несколько минут, только что вошли в селение, вот сейчас размещаются. У нас противотанковых средств никаких, даже пушки, будь они неладны, с собой не потащили. Так что мой начштаба днем атаковать Виварес не решился. Зря типа людей потеряем. Может, в этом он и прав был - но приказ-то был наступать ! Ладно, за оставшееся время втихаря рассмотрели расположение вражеских танкеток, наметили как к ним лучше подойти. Атаковать решили на рассвете, только индейцами - чтобы самим в темноте друг друга не пострелять по ошибке...
  
  Всё прошло как по нотам. Индейцы в темноте подкрались к танкеткам, сняли часовых, и почти без потерь сожгли или захватили все танкетки. Кроме одной, которая находилась в тылу. Наши ее раньше просто не видели. А когда увидели - уже рассвело, и подобраться к ней вплотную было непросто... В общем, ушла машинка из села. Правда, недалеко - встала на ближайшем холме, перекрыв нам дальнейшую дорогу. Да мы ее и не беспокоили. И зря, кстати. Похожее, это была наша главная ошибка - вместо того, чтобы сразу же дальше двигаться, мы расположились в Виварес, типа в ожидании дальнейших указаний. Начальству, конечно, донесение послали - и успокоились. Индейцы, что греха таить, втихую грабежом занялись, типа бой уже кончился, делаем что хотим.
  
  Так что наши проморгали не только подход подкреплений к противнику, но и начало самой атаки. Около десятка вражеских танкеток вынырнули из-за холма и помчались к нам. Боевое охранение своими винтовками ничего не могло им сделать. Противник ворвался на улицы. Противотанковых средств, как вы помните, у нас было кот наплакал - только 20-мм пушка в одном броневике, и всё. Правда, ночью было захвачено вместе с танкетками два крупнокалиберных пулемета, и один наша пехота уже прибрала к рукам. Второй требовал ремонта. Однако и этот ствол тоже погоды не делал. Даже индейцы, ночью лихо расправившиеся со стоящими такетками, днем ничего не могли поделать против бешено носившихся по улицам каракатиц. Пехотинцы были бессильны тем более. Но они не паниковали и не бежали - находили укрытия и вели огонь по противнику, правда, скорее для поднятия духа, чем на поражение.
  
  Тем не менее, управа на вражеские танкетки постепенно находилась. Две были сожжены нашим единственным "правильным" броневиком. Третья таранила и повредила его - но и сама была разбита. Наш броневик перевернулся, сидевший внутри начштаба был тяжело ранен. Еще две танкетки подбили из трофейного пулемета. Наконец, индейцы всё-таки умудрились взорвать три машины, приблизившись к ним под прикрытием кустов и заборов. Оставшиеся две, расстреляв патроны, покинули селение. А мы стали считать потери. Из фанерных броневиков уцелел лишь один. Из 12 грузовиков - пара, и еще один-два возможно смогли бы отремонтировать, но не сегодня. Людей мы потеряли 11 убитыми и около 40 ранеными. А вот лошади индейские попали под раздачу - в строю их осталось из полутора сотен хорошо если треть. Остальные убиты, ранены или неизвестно где бегают. Лошадки у местных, конечно, умные - но танкетки они впервые видели, немудрено что разбежались.
  
  Всё это означало, что конно-механизированной группы у нас больше нет. Да и не будь этих потерь, главное - время - было упущено. Напротив нас на том самом холме уже окапывалась пехота "западных". По Виваресу вела огонь их артиллерия. Противник опомнился, лихим наскоком его теперь не возьмешь. Как мы узнали позже, не повезло не только нам: бронепоезд на левом фланге, как я уже говорил, потерпел аварию почти на самой границе, и пехота без него дальше не пошла. Правофланговая ударная группа застряла у станции Баркито, ее бронепоезд был также подбит. К этому же пункту вышел и был остановлен наш отряд, разгромивший до этого 1-ю дивизию на севере. То есть наш удар на столицу провалился полностью. "Западные" смогли опомниться, поднять по тревоге две дивизии и организовать сплошную линию обороны до реки Каура, через Виварес и Баркито. Еще одна дивизия были подтянута к столице, приводила себя в порядок и готовилась нанести нам контрудар. У нас против их трех дивизий было неполных две. Положение незавидное, не до наступлений...
  
   На наше счастье, на флангах дела обстояли совсем по-другому. На севере, как уже говорилось, была разгромлена 1-я дивизия "западных" и захвачен их единственный порт Сан-Антонио. На следующий день наш бронепоезд с десантом чуть было не вышел к узловой станции Росарио. Но противник уже опомнился, и к тому же видимо узнал о том, из чего сделаны наши бепо. Состав был встречен плотным огнем. Пришлось отступить - тем более, что пехоты с бронепоездом было не больше роты. Линия фронта так и установилась от этого места и далее на юго-запад до Баркито. Можно было продвигаться далее на север, но эта территория не имела особой ценности, а лишних войск у нас не было.
  
  

Индейцы на тропе войны

  
   []Южнее реки Каура у нас действовали только индейцы Хосе Васкеса. Два десятка отрядов в среднем по сотне всадников каждый. Это примерно 4 неполных кавполка, или одна кавдивизия. Вся огромная территория государста Игрек, на запад от границы, была населена в основном такими же индейцами. Причем своего Васкеса у противника не было, и их отношения со своими краснокожими были весьма прохладными. Чтобы держать чинганчгуков в подчинении, целая дивизия (5-я пехотная) была размещена гарнизонами на этих территориях. Стояли в индейских селениях, от роты до батальона, не то как защитники, не то как как конвоиры. Не сказать чтоб местным это нравилось, но до поры и возмущения особого не было. Сама дивизия была не из элитных. Вооружение получала в последнюю очередь. Артиллерии вместо полка был лишь один дивизион - 12 soixante-quinze, поорудийно (!!) распределенных между гарнизонами. Обоз немоторизованный, на лошадях. Пулеметы - не сравнительно приличные "гочкисы", а "шоши"! И винтовки, соответственно, древние "лебели". Считалось, что против индейцев сойдет и так. Призывники в 5-ю дивизию тоже шли не самые отборные - те, кого не взяли в более приличные части. Да и офицеры особыми боевыми качествами не выделялись, резонно считая свои гарнизоны местом ссылки.
  
  Сами индейцы, как уже говорилось, жили своей жизнью, белых по возможности игнорируя. Начало войны встретили спокойно - это была не их война. Вообще, к ним в пампасы были посланы вербовщики - правительство рассчитывало набрать хотя бы несколько сот добровольцев для предстоящих боев с "восточными". Но вербовщики просто не успели доехать - всё произошло слишком быстро...
  
  В день начала войны, на рассвете, было вырезано несколько пограничных постов "западных". У пограничников давно были весьма непростые отношения с индейцами. Краснокожие границ не признавали, скакали куда хотели, когда хотели и везли чего хотели. И если в стране Икс к этому по возможности относились наплевательски - бравые стражи на другой стороне границы добросовестно соблюдали букву закона, и мурыжили индейцев почем зря. Те даже не понимали, за что. Стоит ли удивляться, что отряды наших индейцев-добровольцев имели заблаговременно всю информацию о вражеских пограничниках - кто где караулит, кто где спит. Поэтому утренний налет прошел почти без накладок. Уже через полчаса отряды индейцев, собрав трофейное оружие, двинулись в глубь вражеской территории. Встречавшимся на пути соплеменникам делали знак - мы воюем не с вами, а только с белыми. По крайней мере в приграничье этого хватало, чтобы мирно разойтись.
  
  Зато встречи с пехотными отрядами были совсем не мирными. В первый день большинство гарнизонов было захвачено врасплох. Весть о войне еще не дошла до этой дыры, да и отличить издали "наших" индейцев от "чужих" затруднительно. А потом было поздно. С дикими криками всадники врывались на улицы очередного поселка. Рубили на скаку бегущих. Стреляли по тем кто пытался обороняться. У них были гранаты и даже взрывачатка, так что привычные "противоиндейские" блокгаузы никого не спасали. А ручные пулеметы и минометы делали их способными выдержать настоящий бой против кадровых подразделений. В паре мест такое происходило - там где комендант успевал сообразить, что происходит, и объявить тревогу. Гарнизон занимал оборону и встречал атакующих огнем. Но и те вели себя не как привычные дикари: под пули зря не лезли, тихой сапой окружали очаги сопротивления, и постепенно их ликвидировали. Не обходилось без потерь - но результат был неизменным: гарнизон уничтожался. Там, где начальство спохватиться не успевало, все вообще сводилось к банальной резне. А отряд шел дальше.
  
  На второй-третий день стало сложнее. Гарнизоны получили приказы и подготовились к обороне. Врасплох больше никого застать было нельзя. С другой стороны, никто не ожидал что среди местноых индейцев найдутся желающие... вступить в "отряды имени Хосе Васкеса"! Кто-то имел зуб на солдат "западных". А кому-то просто понравилась сама атмосфера. Там вроде бы те же индейцы, такие же как он, на одном языке разговаривают, такие же трубки курят. Но при этом понимают, что делают важное дело - не для себя, даже не для племени, а для чего-то большего... Все-таки комиссары не зря поработали - их бойцы теперь не только сами без колебаний шли в бой, но и местных индейцев агитировали! Вожди-касики были в общем против приёма чужаков, комиссары наоборот настаивали: пополнение не повредит. Сошлись на том, чтоб создавать из местных отдельные подразделения, чтобы не было нужды подчиняться чужому вождю. Ну, а советникам-комиссарам теперь приходилось успевать в оба отряда. А кто говорил, что будет легко ?
  
  Винтовок и револьверов, захваченных в первые дни, оказалось достаточно, чтобы вооружить большинство добровольцев. С пулеметами там все равно никто не умел обращаться, однако несколько штук "шошей" они взяли - для куража. Про трофейные минометы Брандта-Стокса и 75-мм пушки и речь молчит - на это и сами индейцы Васкеса не особо заглядывались: тяжелые хреновины и непонятные. Но чем дальше, тем больше требовалось серьезное вооружение: оставшиеся гарнизоны "западных" врылись в землю, организовали систему огня, и взять их на "ура" было нереально. Слабенькие мины 50-мм минометов тоже положения не спасали. Продвижение застопорилось.
  
   Несколько комиссаров посоветовались и послали в центр совместное донесение, с просьбой прислать хоть каких артиллеристов и минометчиков. На другой день на юг был направлен небольшой конный отряд, в составе двух офицеров и нескольких сержантов, откомандированных из учебных частей. Они прибыли на передовую на пятый день войны. К тому времени наступление "восточных" заглохло, линия фронта установилась от Росарио до Вивареса и далее до реки. Хотя западные потеряли Сан-Антонио, наступление на столицу они остановили, и теперь готовили силы для контрудара. Если генерал Тонто хотел завершить войну в свою пользу, он должен был еще чем-то удивить противника!
  
  

Десант в пампасы

  
   [] Небольшой конный отряд из двух креолов и трех индейцев спешил, наоборот, на север. В тот же самый пятый день войны они уже прибыли в главный штаб "восточных", и потребовали встречи с Хосе Васкесом. Двоих он знал - это были его инструкторы-комиссары. Троих индейцев ему отрекомендовали как представителей восточных племен, живущих на территории страны Игрек. Все шестеро заперлись в кабинете и долго что-то обсуждали.
  
  Предложение было и правда нетривиальным. К этому моменту рейдовые группы индейцев, подготовленные Васкесом, очистили от гарнизонов противника южное приграничье, но вглубь территории двинуться не могли. Размещенные там подразделения 5-й дивизии "западных" успели хорошо подготовиться к обороне, и без тяжелого вооружения сломить их оборону было нереально. Впрочем, пушки и минометы были (трофейные), нашлись и специалисты для их применения. Но все равно "прогрызание" с их помощью обороны противника будет медленным, а продвижение вглубь - мало заметным. Прибывшие предложили "усугубить" ситуацию... высадкой десанта ! Два комиссара-инструктора - Рубен и Марко - брались прыгнуть с парашютами в район расположения тех самых восточных племен. Там найти и подготовить площадку для посадки самолетов, на которых туда перебросят нескольких индейцев-добровольцев и запас оружия. Утверждали, что тамошние племена на грани бунта, и если им слегка помочь, то весь юг страны Игрек выйдет из повиновения.
  
  Как уже говорилось, всю авиацию "восточных" составляли полдюжины бипланов различных марок, а из летчиков лишь трое наемников-европейцев действительно что-то умели. Но при этом, естественно, на подвиги они не рвались. Неудивительно, что в начавшейся войне самолеты страны Икс практически не участвовали. Впрочем, нельзя сказать что от них вообще не было пользы: так, подробно сфотографированное перед войной расположение лагеря 1-й дивизии неприятеля позволило разгромить ее сравнительно малыми силами. Но одно дело разведка в мирное время, и другое - боевые вылеты. Их пилоты "восточных" практически не предпринимали, ссылаясь на разные реальные и мнимые причины. Не горели они желанием участвовать и в этой "южной авантюре". Пришлось Хосе Васкесу на время позабыть о дипломатии, и великим и могучим испанским языком объяснить обнаглевшим наемникам, за что им деньги платят.
  
  Для операции выбрали самые надежные из имеющихся машин: английский "Fairey IIIF" и американский пассажирский "Beechcraft M.17". Причем прыгать с парашютом была возможность только с первого. Он и должен был доставить двух инструкторов в нужный район. Преимуществом обоих самолетов был сравнительно большой запас топлива, позволявший удаляться от аэродрома на 400 км - более чем достаточно в наших условиях. Уже на следующее утро перегруженный "Фейри" вылетел в тыл к противнику. С трудом ориентируясь по весьма приблизительной карте, летчик вышел в назначенный район через полтора часа полёта. Двое смельчаков с парашютами Ирвинга за спиной вылезли на крыло - один на левое, другой на правое - и почти одновременно шагнули в пустоту. Парашюты раскрылись. Вслед за ними полетел (без парашюта) подвешенный под крылом мешок. Летчик сделал круг над местом посадки, запоминая ориентиры, и повернул на базу.
  
  Приземлившись, Рубен и Марко свернули парашюты и занялись поиском мешка. С собой у них сейчас было по револьверу, ножу и пачке галет - всё остальное они сложили в мешок, чтобы не мешало при прыжке. Искать пришлось долго, не смотря на яркую ленту, привязанную к мешку. Нашли, в конце концов. Провиант на три дня, автоматы "Солотурн", мачете, ракетница, кое-какие инструменты... Теперь жить можно! Рыская по окрестностям в поисках груза, инструкторы заодно присматривали и место для приземления самолетов. В паре километров от точки их приземления нашлась неплохая полянка, вполне пригодная для легких "кукурузников". Очистить ее от торчащих не на месте кустарников, и можно принимать гостей ! Друзья взялись за мачете. Работа была вроде бы несерьезная - но эту немаленькую поляну им приходилось очищать вдвоём! Работали, с небольшим перерывом, дотемна. Потом наскоро перекусили и заснули как убитые.
  
  Утром они проснулись от сильных пинков. Обоих держали крепкие индейские парни, а их автоматы и прочее барахло уже пошло по рукам остальных. Рубен и Марко пытались объяснить, кто они и откуда, но небольшого запаса слов на местном наречии, выученных в школе инструкторов, явно не хватало. А по испански индейцы не понимали - или делали вид. Потом, связав пленников, всей бандой двинулись куда-то на юг. Послышался стрекот мотора. "Фейри", как и договаривались, с утра вернулся, чтобы уточнить место посадки. Инструкторы должны были дать условленную серию ракет с того места, где подготовили полосу. Но сейчас, понятное дело, им было не до того. Летчик долго кружил над зарослями, но ничего так и не увидев, повернул обратно. Операция сорвалась.
  
  

У индейцев

  
  Пленных привели в индейское селение и заперли в сарае. Рубен обратил внимание, что индейцы относятся к ним сравнительно миролюбиво - но и разговаривать всерьез не хотят. Принесли кувшин с водой - и на том спасибо. Но до вечера больше никто к ним не приходил, а стороживший их часовой вообще не откликался на попытки разговаривать. Хоть кто-то знает Устав! На следующий день их привели к кому-то навроде вождя. Тот на ломаном испанском спросил, что, черт возьми, белые забыли на их землях. Узнав что они из страны Икс, стал еще суровее. Про выдачу пленников официальным властям, правда, не упоминал - он их тоже не шибко любил. Но слушать речи Рубена и Марко о каком-то восстании наотрез отказался: когда это мы плясали под дудку белых ?!!! Разговор закончился ничем, бедолаги снова оказались в сарае. Им принесли воду и кукурузные лепешки, и больше суток потом вообще не тревожили.
  
  Четвертые сутки в сарае начались как обычно. Но около полудня снаружи послышался непонятный шум. Двери открылись. На пороге стоял Кваху - один из тех индейцев, которые ездили вместе с инструкторами к Хосе Васкесу. Они должны были прилететь сюда на самолете - но операция же сорвалась, почему он здесь ? Видно было, что он тоже не в лучшей форме - едва стоит на ногах от усталости. Тем не менее, Кваху обернулся к собравшйся толпе и с жаром стал им что-то говорить на местном наречии. Через несколько минут пленников вместе с их спасителем повели в соседний дом. Там за большим столом сидел тот самый вождь и, видимо, несколько его приближенных. Прибывших усадили, принесли им жареное мясо и писко (местную самогонку). Не пожелавший когда-то даже слушать белых, вождь теперь что-то горячо обсуждал с Кваху. Чуть погодя, наполнив всем кружки выпивкой, он обратился к Рубену и Марко: - Я просто не знал, кто вы такие. Извините за неласковый прием. Будьте у нас почетными гостями.
  
  Только когда они вышли из жилища вождя, инструкторы смогли нормально поговорить с Кваху. Действительно, когда самолет не получил сигналов от Рубена и Марко, операцию решили прикрыть. Для очистки совести "Фейри" прилетал еще раз на следующий день, но тоже безрезультатно. Десант отменили. Но индейцы, включая Кваху, решили не бросать начатого. Не удалось на самолете - попробуем по земле... Всё-таки добились, чтобы аэроплан доставил их на юг, на самую близкую к противнику посадочную площадку. Оттуда до намеченной точки высадки десанта не больше двухсот километров. Лошадей - причем лучших - взяли у находившегося рядом отряда "индейцев Хосе Васкеса", ссылаясь на его же (Васкеса) авторитет. Втроем пересекли весьма условный фронт и углубились в территорию "западных". Каждый день проходили до 80 км, благо на каждого было по две лошади. Наконец вышли в нужный район и разделились - направились в разные племена, надеясь хоть что-то узнать о судьбе инструкторов. Кваху повезло, он нашел их.
  
  

Герилья

  
   [] На следующий день сюда прискакали и двое соратников Кваху. Теперь все были в сборе. Посовещались. По словам Кваху, местные конечно не прочь порезвиться-пограбить, но всерьез бунтовать не настроены. Чтобы их убедить, пришлось нести полную чушь: рассказывать, как солдаты "западных" трясутся от страха, как они разбегаются от одного боевого клича индейцев, как они не умеют ни стрелять, ни на лошади сидеть. Всё это конечно было скорее мечтой, чем правдой. Но индейцы, как дети, повелись на эту сказку. Еще недавно не желавшие никуда идти и ни с кем воевать, теперь они воодушевились и были готовы бить белых. Такой нездоровый оптимизм, конечно - только до первого убитого, но пока и это лучше чем ничего.
  
  Уже к вечеру собрался отряд примерно из полусотни конных добровольцев. Нашлись лошади и для Марко с Рубеном. Револьверы и ножи им вернули, а вот автоматы - ну как сквозь землю провалились! Так и не нашли. Вообще, с оружием дело обстояло неважно. Половина индейцев имела только мачете, остальные - охотничьи ружья, револьверы, пистолеты и винтовки самых разнообразных систем, от древних до современных. Инструкторы тщетно пытались придать этой толпе хоть какой-то порядок. Даже если это и было возможно, то никак не за один день! А уже ночью состоялась первая боевая операция: нападение на полицейский околоток. Как водится, на рассвете сняли часового, проникли в казарму и порезали всех кто там был. Трофеями были восемь карабинов Бертье и несколько револьверов. И то хлеб! В этот день к отряду присоединились добровольцы из соседних племен, общее число бойцов достигло 120. Поскольку местный вождь-касик не пожелал возглавить отряд, командиром стал Кваху. Всех всадников разделили на три взвода. Два возглавили прибывшие с Кваху индейцы, третий - один из местных. Белые были при них как советники - непосредственно командовать краснокожими было бы против обычаев.
  
  Встал вопрос, куда двигаться дальше. Изначально хотели ударить с тыла по гарнизонам на линии фронта - то есть скакать надо было на восток. Но увидев, что из себя представляет индейское ополчение, эту затею оставили. С любой сохранившей порядок армейской частью краснокожие справиться просто не могли. Будут побиты в первой же стычке. Запаникуют, разбегутся - считай, что их и не было! Поэтому Кваху предложил идти на север. Там вместо пусть второсортной, но всё же регулярной 5-й дивизии - лишь полицейские посты да охранные команды, которые вполне по зубам индейскому воинству. Конечная цель ? Даже неважно. Никаких ценных объектов на индейской территории нет. Но сам факт появления гварельясов в тылу у "западных" будет им весьма неприятен. Возможно, именно это сейчас и требуется. Побольше шума!
  
  С утра отряд двинулся на север. Впереди скакали разведчики, далее с небольшим интервалом - основные силы и вьючный обоз, пока что весьма скромный. За день разогнали несколько полицейских участков. Кваху и его товарищи как-то смогли убедить краснокожих, что резать всех врагов подчистую в данном случае не обязательно. Поэтому скальп сняли только с начальника полиции, а прочих разоруженных полицейских отпустили на все четыре стороны. Позже они, дрожа от страха, таки вернулись в околоток. Кабель связи почему-то не был поврежден, и в центр ушла паническая депеша: "Индейцы... Восстание... Зверски убили... Чудом уцелели... Ушли на север..." В сочетании с молчанием других местных участков (большинство даже не видели индейцев - а вот связь у них как раз таки порвали) в центре рисовалась картина великого индейского бунта, бессмысленного и беспощадного, уже залившего кровью всю южную часть страны. Для пущего эффекта отряд разделился и пошел широким фронтом, так что панические сообщения о нападении партизан приходили одновременно из разных точек.
  
   [] Ночевал отряд в расположении родственного племени. За чашкой писко обсудили свои планы. Местные, поддавшись дурному примеру, тоже решили бунтовать. Порядка у них было еще меньше, с оружием так же плохо. Впрочем, была надежда на трофеи. Так что в отряде появился четвертый взвод, во главе с самим местным касиком. Утром двинулись дальше. Процесс, что называется, пошел. Увидев что соседи бунтуют, все новые индейские отряды выходили на тропу войны. Одни вообще отличились - захватили в соседнем поселке пожарную машину, выкинули все шланги-лестницы, влезли в нее и поехали куда все. Но их счастье длилось недолго. Если на лошади индеец с детства сидеть умеет, с машиной он управляется куда хуже. Когда водитель-самоучка на малой скорости (другие включать боялся) подъехал к очередному полицейскому участку, его пьяные сообщники вместо того чтоб спешиться - стояли в кузове, крича и потрясая оружием. На что ни плохи были местные полицейские, но и они успели сориентироваться. Красную машину встретили огнем в упор из винтовок и револьверов. Выживших не было. Так как другие отряды бунтовщиков уже давно прошли на север, это позорное поражение индейцев так и осталось неотмщенным. Упомянутый полицейский участок оказался чуть не единственным, уцелевшим в тех краях, а пожарная машина стоит там в качестве боевого трофея.
  
   Самой серьезной операцией было нападение на крохотный городишко с громким именем Тринидад ("Троица"). Стоявшую там охранную роту разоружили без выстрела. С захваченных правительственных чиновников сняли скальпы. Индейцы, наверное первый и последний раз в этом рейде, "оттянулись" по полной. Наутро двинулись дальше, по традиции не тронув узел связи... Оправившись от испуга, горожане немедля отбили телеграмму в центр об ужасных индейцах и их кровавой расправе над чиновниками, десятках убитых, тысячах ограбленных и изнасилованных. Если немного и приувеличили, то их можно понять - кошмар только что кончился, не до аптекарской точности. Возможно, это сообщение и стало последней каплей для центральных властей...
  
  

Смерть с неба

  
   []Войск, чтобы подавить индейский бунт, в наличии не было. "Но сделайте хоть что-нибудь!" В ответ на этот крик души, племянник Президента, он же шеф всей авиации "западных", предложил уничтожить мятежников с воздуха. Причем немедленно. Если раздолбаи из линейных эскадрилий уже потеряли половину своих машин, и сейчас дрожат над оставшимися - то мой Особый отряд (злые языки зовут его придворной эскадрильей) готов выполнить любое задание! На том и порешили.
  
  Наутро четыре самолета стартовали с "ближнего" аэродрома на юг: двухмоторный "Кодрон", два "Ньюпора" и "Девуатин" - в котором за штурвалом сидел сам племянник. Дорога предстояла долгая - несколько часов лёту. А скорости у всех машин разные, тот же "Кодрон" вдвое медленнее "Девуатина". Поэтому попытка лететь одной группой не удалась: уже через полчаса племянник покачал крыльями, дал газу и ушел вперед в одиночку. Вскоре и "Ньюпоры" оставили позади медленный бомбовоз. Дальше каждый действовал сам.
  
  Найти отряд бунтовщиков в бескрайней сельве - тоже задача не из простых. "Девуатин" метался на запад и восток, то поднимаясь повыше, то переходя на бреющий полет. Наконец, летчик заметил вдали группу из полусотни всадников. Они ! Самолет перешел в плавное снижение, летчик приник к прицелу. Пора! Оба ствола выпустили светящиеся трассы прямо в скопище индейцев. А те даже не пытались укрыться, видимо вообще впервые в жизни увидев самолет. Несколько всадников упало, остальные с ужасом понеслись в разные стороны. Но от истребителя не уйдешь. Племянник сделал еще несколько заходов, скашивая бегущих длинными очередями. И так пока не кончились патроны. С видимым сожалением прервав охоту, пилот повернул свой самолет обратно, на базу. Можно было не сомневаться, что этот отряд индейцев уже ни на кого больше не нападет...
  
  Дорога обратно тоже была неблизкой. Летчик, в мирное время не особо утруждавший себя длительными полетами, с непривычки сильно устал. На подлете к аэродрому у него уже болело всё: голова, спина, руки и ноги. С трудом двигая штурвалом, он кое-как вошел в глиссаду и начал снижение. Вот и земля... Но то ли забыл сбросить скорость, то ли не учел боковой ветер - самолет вместо плавного касания дал "козла", подскочил и снова "приложился" к поверхности. Подкосы шасси не выдержали, машина упала на брюхо, попыталась скапотировать - но так и застыла хвостом вверх. Племянник отделался сломанной рукой - в общем, повезло. Но этот первый боевой вылет получился у него и последним.
  
  Чуть позже вернулись "Ньюпоры". Один ничего не обнаружил. Другой, как и "Девуатин", обстрелял группу индейцев. Наконец, позже всех приземлился "Кодрон". Пилот доложил, что разбомбил отряд бунтовщиков в селении таком-то. Итого рассеяно за день три отряда - неплохое начало ! Но уже вечером на аэродром позвонило начальство, и поинтересовалось, какой нехороший человек сорвал народный праздник в селении таком-то ? Тамошний алькальд позвонил и доложил, что его индейцы мирно поклонялись своим богам, когда прилетел аэроплан и сбросил бомбы. Погибли самые уважаемые люди племени. Конечно, алькальду ответили, что во всем виноваты проклятые "восточные", это их самолет. Он, наверное, поверил. Но самим летчикам следовало знать правду - они бомбили своих...
  
  На следующий день "Ньюпоры" вновь летали на поиск бунтовщиков. И вроде даже кого-то бомбили. Но в тот же день в столицу, как обычно, пришло несколько сообщений о новых бесчинствах индейских банд. Они, как и раньше, постепенно широким фронтом двигались к северу, разоряя селения на своем пути. Никаких видимых результатов удары с воздуха не принесли. Как уже потом стало известно, отдельные банды понесли от штурмовки большие потери, запаниковали и разбежались. Но поскольку никакой связи между отрядами не было, эти печальные известия просто не дошли до их более везучих соседей, и те продолжали бесчинствовать, как будто ничего и не было.
  
  Поэтому бомбежки скоро превратились в отбытие номера: пилоты вылетали снова и снова, но не верили, что их работа принесет реальный результат. Всё чаще стали докладывать, что никого не нашли. А вскоре появилась и другая проблема - износ техники. Никогда до войны "придворная" эскадрилья так часто не летала. Несколько дней полетов - и оба "Ньюпора" требовали переборки двигателя. "Кодрон" вообще вскоре сел на вынужденную на индейской территории. Экипаж добрался до полицейского участка, дал телеграмму - где они и что с ними. Но пока с аэродрома прислали за ними грузовик, на это селение напали бунтовщики. Что характерно, о бомбежках они не знали, и к летчикам отнеслись без злобы. Отобрали оружие и отпустили на все четыре стороны. Даже самолет не тронули.
  
  А потом начался цирк. Камион с аэродрома каким-то чудом миновал бунтовщиков и приехал за летчиками. И в этот же день в то же селение занесло индейца, который был на том самом празднике, который разбомбили. Узнал этот аэроплан, рассказал про летунов много хорошего. Местные уже шли вешать проклятых летающих безбожников - но им в последний момент удалось улизнуть на грузовике. А самолет, конечно, сожгли...
  
  

Равновесие под Сан-Антонио

  
  Пока на юге индейцы Хосе Васкеса наводили ужас на несчастных чиновников и полицейских, на севере, в районе Сан-Антонио, некоторое время было тихо. Прибывший вместе с бронепоезом пехотный полк, как мы знаем, действовал юго-западнее, и в самом городе у наступающих не было сил даже для его окончательного захвата. Один сильно потрепанный батальон cazadores, и всё. "Восточные" подбросили к Сан-Антонио еще несколько резервных частей второй очереди - кое-как вооруженных и почти не обученных. Эти вояки вполне годились, чтобы как-то провести зачистку городских кварталов. Благо, противостояли им в большинстве случаев деморализованные остатки разбежавшихся подразделений "западных". Без патронов, без еды, без командиров. Зачастую и без оружия. Многие такие бродяги даже радовались, попав в плен - кошмар наконец-то кончился. Там же, где встречался более стойкий противник - в бой с ними вступала дежурная "летучая" рота cazadores. После штурма форта, выкуривание супостата из подвалов уже не представлялось им особо сложным.
  
  Другая рота добровольческого батальона занималась сбором трофеев. Нет, не то что некоторые подумали - швейные машинки, часы и столовое серебро их не интересовали. А вот обшарить всю уже занятую территорию, и найти чуть не десяток брошенных "западными" танкеток - это как ? Конечно, не все "каракатицы" можно было оживить. Но полдюжины из них вскоре своим ходом прибыли в Сан-Антонио и даже приняли участие в завершающих стычках. В то же время умельцы-ремонтники (а их в батальоне было немало) приводили в порядок грузовики, найденные в городе, осматривали захваченные пушки и прочее вооружение. Доставшиеся победителям практически неповрежденными портовые мастерские позволяли быстро привести в порядок как свое, так и трофейное оружие и технику.
  
  Но продолжать наступение на север или запад от Сан-Антонио было пока просто нечем. Резервные батальоны едва годились для обороны окраин и прочесывания улиц. Батальон casadores, в котором осталось человек 400, не мог заменить собой даже одного линейного полка, не смотря на отличную боевую выучку. Сейчас он представлял собой единственный надежный резерв гарнизона. А другие регулярные полки "восточных" были направлены на Центральный фронт, в район Баркито-Виварес, где уже готовили контрудар целых две дивизии "западных". Туда же ушла вся резервная артиллерия. Основные события ожидались там, а на севере предлагалось обходиться своими силами.
  
  По другую сторону зыбкого фронта было примерно то же самое. Все боеспособные части направлялись в Центр, а оборону недалеко от Сан-Антонио у "западных" держали только остатки их разбитой 1-й дивизии и уцелевшие подразделения гарнизона города. Первоначально эта толпа, довольно многочисленная, вообще не имела управления. Кучки бойцов, стихийно образовавшиеся при бегстве, действовали сами по себе. Затесавшиеся к ним офицеры в немалых рангах, из гарнизонного начальства, не имели никакого авторитета. Некоторых, особо известных в Сан-Антонио до войны как страстных любителей уставного порядка и воинской выправки, позже нашли убитыми. Причем противник в данном случае был, очевидно, ни при чем.
  
   Будь у "восточных" еще хоть один полк в резерве, он мог бы в два-три дня после захвата Сан-Антонио оприходовать и эту толпу. Но, как мы знаем, у наступающих в те дни тоже всё было плохо, и их противник смог как-то привести свои силы в относительный порядок.
   [] []
  Настоящее чудо - через несколько дней после разгрома солдаты "западных" вновь увидели походные кухни! Причем, в них что-то варилось. Эти "пищеметы" прибыли из Росарио и сами по себе стали центром притяжения разгромленной армии. Туда же подъезжали повозки с патронами, там же командиры - молодые теньенте и бывалые капитаны, а где-то и "настоящие полковники" - постепенно приводили разбитое войско в чувство. Нестройная толпа вновь превращалась во взводы и роты, свеженазначенные младшие командиры для начала пытались хоть пересчитать своих бойцов. Это была уже не толпа, а армия, пусть и побитая.
  
   В полном порядке прибыла разведрота 1-й дивизии во главе с лейтенантом Перез. В ней осталось человек 70, но все они были при оружии и требовали только одного - патронов. Что касается провизии, они вполне достаточно нашли в окрестных селениях. Что-то купили, что-то выпросили... ну а кое-что, скажем честно, и сперли по тихому. Разведрота первой получила боевое задание - установить, докуда и где продвинулись "восточные". Несколько дней ушло на то, чтобы выяснить - противник от Сан-Антонио далеко не отходил, несколько пехотных батальонов окопались вдоль окраин города, и судя по всему дальше наступать не намерены. Хоть одна хорошая новость !
  
  По мере формирования новых частей, они также высылались на передовую и занимали оборону, постепенно образуя сплошную линию вокруг потерянного порта. Отдельные необдуманные попытки атаковать "восточных" ни к чему хорошему не привели - впрочем, и ответных ударов не последовало. К середине второй недели войны на севере образовался достаточно стабильный непрерывный фронт. Отдельные батальоны объединялись в полки, а вся группировка "западных" под Сан-Антонио теперь считалась возрожденной 1-й дивизией, благо больше половины народу было именно оттуда. С чем было плохо - с артиллерией и пулеметами. Все довоенные запасы остались в разгромленном военном городке либо в арсеналах Сан-Антонио. Если винтовки на тыловых складах еще оказались в наличии, то пулеметчики на всю дивизию получили только полсотни не особо надежных "Шошей". С пушками тем более было туго. Прибыли две батареи (на всех!) нормальных французских 75-мм скорострелок, и пара десятков доселе невиданных пехотных 37-мм пушек "Пюто". Ну, и на том спасибо, как говорится.
  
  

Удар на север

  
   [] Линия фронта, конечно, не была герметичной. Каждую ночь из Сан-Антонио на позиции войск "западных" пробирались люди. Горожане, не желающие жить при новой администрации. Солдаты разбитого гарнизона, до этого дня прятавшиеся в развалинах и подвалах. Наконец, перешли к противнику даже несколько бойцов армии Икс, чем-то сильно не угодивших своему начальству. Перебежчики рассказывали интересные вещи. Если на фронте все было без перемен, то в самом Сан-Антонио что-то готовилось. Прибыл Президентский кавполк. Формировались буквально с нуля новые части.
  
  Сразу после начала конфликта прекратило занятия столичное Военное Училище "восточных". Все - курсанты и преподаватели - отправились в войска. Пехотинцев (самых многочисленных) отправили на Центральный фронт, все остальные оказались на Севере. Кавалерийское отделение (руководители, сержанты-берейторы и курсанты) составило третий эскадрон Президентского полка. Из артиллерийского отделения сформировали несколько дивизионов, с трофейными орудиями. Дивизионами командовали преподаватели, командирами и старшими офицерами батарей назначались старшекурсники, средний курс - взводными. Курсанты младшего и подготовительного курсов по большей части стали командирами орудий или наводчиками. Прочие номера назначались из пехотинцев. На вооружении у них были в том числе и несколько тяжелых орудий с фортов Сан-Антонио.
  
  Выпускники механического отделения были тем более нарасхват. Во-первых, были восстановлены несколько трофейных танкеток, и им нужны были экипажи. Затем, в портовых мастерских наскоро обшили броней десяток грузовиков, и установили на них трофейные 25-мм французские зенитки, либо 13.2-мм пулеметы. Решили не отказываться и от оставшихся бутафорских броневиков, только опять же присобачили к ним еще по паре железных листов. Наконец, обычные грузовики, захваченные в Сан-Антонио в большом количестве, тоже требовали водителей. Частично могли выручить бойцы cazadores, большинство из которых отлично водили машину. Но их ждали более важные дела, так что из них за баранку пересела только дюжина легко раненых.
  
  Командование Северного фронта (так громко называлась теперь группировка "западных" вокруг Сан-Антонио, его штаб разместился на окраине Росарио) понимало, что противник готовит новый удар. Но где ? Исходя из всей полученной информации, наиболее вероятным было наступление на Росарио вдоль линии железной и шоссейной дорог. Это был самый короткий и удобный путь - он должен был перекрыт в любом случае. Поэтому весь резерв - пару батальонов с артбатареей - расположился именно на этом направлении, образовав вторую линию обороны.
  
  Уже через пару дней стало ясно: угадали ! Очередное утро началось с мощной артподготовки именно на этом участке. Свыше полусотни орудий "восточных" (бешеная мощь по здешним меркам) открыли огонь, мешая с землей окопы противника по сторонам от железной дороги. Обстрел длился два часа, затем в атаку пошла пехота. Резво преодолев ничейную полосу, наступающие залегли перед немногочисленными уцелевшими пулеметами. Усилия командиров вновь поднять солдат ничего не дали. Пролежав под огнем пару часов и понеся немалые потери, "восточные" отползли на исходные позиции. Судя по этим неуклюжим действиям, здесь действовал какой-то второлинейный слабо обученный батальон. С пехотой у "восточных" по-прежнему было не густо. Зато с артиллерией хорошо ! Несколько батарей выдвинулись на прямую наводку и стали уничтожать демаскировавшие себя пулеметы обороняющихся. Потом снова пара часов сплошной канонады. Снарядов - кстати, трофейных - никто не жалел.
  
   К вечеру первая полоса обороны была окончательно разрушена, огневые точки подавлены, пехота понесла громадные потери. Так что вторая атака просто не могла не удаться: отражать ее было элементарно некому. Торжествующие "восточные" достигли разбитых окопов. Там произошла заминка. Кто-то из офицеров командовал продолжать наступление, другие требовали остановиться и занять оборону. Почему они столь по-разному поняли директиву вышестоящего начальства, вопрос интересный. Но факт тот, что полчаса задержки сыграли на руку "западным". Когда "восточные" наконец восстановили порядок и продолжили наступление, их встретил организованный огонь из второй линии траншей. Двигать артиллерию и устраивать третью за сегодня артподготовку посчитали невозможным, атаке дали отбой. Бойцы вернулись в недавно отбитую траншею.
  
  Смеркалось, когда на поле боя вновь затрещали выстрелы. Уже собиравшиеся на отдых "восточные" не сразу поняли, что произошло. А произошло то же, что много раз бывало в Первую Мировую - обороняющиеся, потеряв траншею в дневном бою, отбили ее обратно, неожиданной вечерней атакой, даже без артподготовки. В атаку пошел последний резерв "западных" - рота курсантов столичного военного училища и уже известная нам разведрота Сандро Переза. И курсанты, и разведчики по уровню подготовки на голову превосходили своих противников. Немудрено, что те были выбиты из окопов, и вынуждены были вернуться туда, откуда наступали утром. Хуже того, одна из батарей, стоявших с вечера на прямой наводке, оказалась теперь на нейтральной полосе. Если артиллеристам частично удалось отойти к своим, то вывезти орудия нечего было и думать.
  
  Хуже того, "восточным" пришлось теперь волноваться за свои старые позиции. Из окопов постоянно взлетали ракеты, пулеметчики стреляли почти непрерывно, просто для успокоения. Под эту какофонию разведчики "западных" умудрились за ночь вытащить на руках с "нейтралки" все 4 орудия (их же бывшие 75-мм французские скорострелки, потерянные 1-й дивизией в первый день). Теперь у них каждый ствол был на вес золота, так что риск того стоил... К утру разведчиков и курсантов сменил в окопе линейный батальон.
  
  Понимая, что дело этим не кончится, командование Северного фронта запросило центр о подкреплениях. Завтрашнюю атаку отбивать было уже просто нечем. Да и "чудом обретенные" трофейные пушки лишь частично восполняли понесенные днем потери в артиллерии. До сих пор командование на такие просьбы отвечало неизменным отказом. На центральном-де фронте силы нужнее. Но наступать там так пока и не собрались, хотя целых две дивизии стояли там в готовности почти неделю. То не хватало одного, то другого... Но сейчас, убедившись в серьезности намерений "восточных" под Сан-Антонио, туда выделили пехотный полк 3-й дивизии, дивизион английских 114-мм гаубиц и пару отдельных батальонов. Они уже завтра утром должны были прибыть в Росарио. Второй полк готовился к отправке, если возникнет необходимость. Наступление в центре было снова отложено...
  
  

Прорыв

  
   [] Следующее утро началось, как и предполагалось, с канонады на участке прорыва. На сей раз "восточных" ожидал неприятный сюрприз: скрытно развернувшийся новый артдивизион обороняющихся открыл меткий ответный огонь. Так как накануне артиллеристы наступающих можно сказать что не имели противника - сегодня они совершенно пренебрегли маскировкой позиций, и быстро за это поплатились. Одна за другой четыре батареи были приведены к молчанию. Расчеты понесли немалые потери. Огонь ослаб, хотя совсем конечно не прекратился. "Восточные" пытались подавить зловредные гаубицы, но не могли их даже обнаружить. Те, хорошо замаскированные в какой-то ложбине, продолжали вести губительный огонь. Не смотря на неувязки, пехота пошла в атаку. Это, конечно, ей дорого стоило - но сила солому ломит. К тому же теперь уже "западные" артиллеристы увлеклись, и не перенесли вовремя огонь на новую более опасную цель. Наступающие смогли подойти вплотную к первой траншее, теперь стрелять по ним - означало попасть и по своим. Началась рукопашная схватка в окопах. Их защитники вроде как даже сумели отбиться. Но в это время под прикрытием дымовой завесы к месту боя успел батальон второй волны наступающих. Он и решил дело, легко расправившись с вымотавшимися в предыдущей схватке остатками "западных". Вскоре траншея была очищена.
  
  Но со второй линии окопов, как и накануне, их встретили плотным огнем. Более того, только что прибывший полк 3-й дивизии с марша бросился в атаку и чуть было не вернул потерянную позицию. Но "чуть" не считается. "Восточным" удалось удержаться. Однако с прибытием к противнику подкреплений шансы на дальнейшее продвижение стремились к нулю. Это понимали и "западные". Командование Северного фронта не то чтоб уже праздновало победу, но позволило себе перевести дух. В это время пришли известия с тихого доселе прибрежного участка обороны.
  - Колонна бронетехники "восточных" ушла по Приморскому шоссе к нам в тыл !
  - Какая колонна ? Когда ?
  - Несколько десятков танков и броневиков, грузовики с орудиями... много ! Ушли час назад...
  - Почему раньше не донесли ?!!
  - Рота оборонявшая шоссе уничтожена почти полностью. Их штаб батальона тоже попал под удар, и доложить ничего не успел. А мы пока разобрались...
  
  На самом деле всё было не так страшно. Колонна включала всего 5 танкеток, 7 бронированных грузовиков с зенитками, несколько фальшивых броневиков и дюжину обычных "фордов"-полуторок с пехотой. Батальон cazadores, пополненный добровольцами из других частей, вышел в рейд, который должен был решить судьбу войны. Планировалось участие в операции и Президентского полка. Но в последний момент его командир, выражая мнение "всего полкового офицерства", наотрез отказался от участия в "этой бессмысленной авантюре". Другого за такое просто разжаловали бы, а то и расстреляли. Но мы же помним, что за фрукты служили в этом полку. Лучшие люди страны! И рисковать своими драгоценными головами они наотрез отказывались...
  
   [] Пока в штабе Северного фронта выясняли подробности прорыва, та самая колонна примерно полчаса шла вдоль побережья, после чего свернула влево - на дорогу, ведущую к Росарио. Это был последний крупный город "западных" в этому районе, и к тому же там был расположен штаб фронта. Минут через 30 впереди показались домики окраины. Там же находилась одинокая позиция зенитчиков. Два 25-мм автомата стояли в круглых окопчиках недалеко от дороги. Авиация "восточных" не прилетала сюда ни разу. Поэтому расчеты орудий, успевшие за последние дни привыкнуть к такой "войне без войны", блаженно бездельничали. Часовые тоже клевали носами.
  
  Командир зенитного взвода, лейтенант Сантьяго, шел на огневую позицию. Пользуясь привилегией офицера, сегодня он ночевал в одном из домиков, стоявших неподалеку. Спал на кровати, как в мирное время. Проснувшись, не торопясь со вкусом умылся. С аппетитом позавтракал тем, что собрала хозяйка. Он чувствовал себя, как в раю. Но за всё надо платить... Время! И сейчас он шел к своим guevons (раздолбаям), уже прикидывая, кого и за что взгреет сразу же.
  
  Его внимание привлекло облако пыли, поднявшееся вдали над дорогой. Определенно, сюда от побережья шла мотоколонна. Кто бы это мог быть ? За неделю с лишним, находясь на этой позиции, он не видел такого ни разу. Изредка проезжали отдельные машины - грузовики со снабжением к передовой, легковушки с офицерами или чиновниками по их неведомым делам... А впрочем, мало ли кто где ездит... Он уже почти дошел до своих пушек, когда колонна приблизилась. Впереди неслись кургузые броневики, за ними поднимали пыль танкетки, дальше едва виднелись грузовики...
  - Но у нас здесь не было танкеток с броневиками ! Да если б и были, почему они направляются в тыл, а не на фронт?! Maldito sea!
  - Alerta!! - закричал он что было сил своим полусонным гвардейцам, - En guardia!!
  Еще не понимая что происходит, продирая заспанные глаза, бойцы тем не менее быстро заняли свои места у орудий. Сказались рефлексы, вбитые многодневными тренировками. Теньенте Сантьяго имел в дивизионе репутацию зверя, гоняющего солдатиков почем зря. И вот оно пригодилось.
  - Цель наземная, на восемь румбов, дистанция тысяча...
  Больше всего он боялся ударить по своим. Уже хотел дать орудиям отбой, выскочить на дорогу, выяснить, что и как. Но не успел. Мимо него навстречу колонне пронесся закрытый "Рено". Чтобы разъехаться, головной броневик чуть повернул вправо, и лейтенант теперь хорошо разглядел его: именно такие показал президент страны Икс генерал Тонто на параде полгода назад. Крупные фото новых машин обошли все газеты. Офицеры-пропагандисты "западных" много раз показывали своим солдатам эти снимки, называя "восточных" агрессорами. Не зря, выходит, пугали...
  - Fuego!
  Сразу две пушки ударили по головному броневику. Через несколько секунд на его месте месте полыхал бензиновый костер. Вторая машина от неожиданности наскочила на него и влетела в кювет. По ней тоже прошлась очередь, броневик задымил. Остальная колонна под прикрытием получившейся дымовой завесы затормозила, машины стали рассредотачиваться. Зенитчики почти наугад продолжали стрелять в этот дым, понимая что долго воевать им просто не дадут. Вроде бы подожгли еще кого-то. Но в ответ уже трещали пулеметные очереди, заставляя солдат пригибаться пониже в своих окопчиках. Впрочем, и это не всех спасало...
  
  Бойцы батальона "cazadores" не зря пользовались славой отличных воинов. Даже попав в засаду, они буквально через минуту уже лежали рассыпавшись, и поливали огнем так некстати появившиеся пушки. Как будто мало дыма от горящих броневиков - добавили несколько дымовых гранат, потом еще... Сплошная белая стена скрыла оставшуюся колонну, что позволило обойтись незначительными потерями. Тем временем небольшие группы штурмовиков скрытно обошли позицию зенитчиков с обоих флангов. Одна группа была обнаружена и прижата к земле огнем из пушки. Но вторая пробралась вдоль дорожного кювета, почти к самому окопчику. Полетели гранаты, через минуту всё было кончено. Зенитчики лежали рядом со своими пушками. Теньенте Сантьяго был прошит пулеметной очередью, так и не успев выпустить последние два патрона из своего "кольта". Вся стычка заняла менее десяти минут. Но колонна для этого должна была остановиться и развернуться...
  
  

Вот так бы держать и Сан-Антонио...

  
   [] Звонкое стаккато зенитных пушек на восточной окраине Росарио услышали и в расположении штаба Северного фронта. Он находился в паре километров на запад от места боя, там где из города выходили железная и шоссейная дороги. Большинство штабных поняли смысл перестрелки. Фронт прорван, противник рядом. Противопоставить ему нечего. Рота охраны штаба. Еще один взвод зениток. Связисты, медики и прочие тыловики. Правда, по традиции рядом со штабом располагалась на отдых разведрота. Но в ней сейчас всего полсотни штыков... И да, из столицы сюда уже отправили еще один пехотный полк - но эшелон пока не прибыл...
  
  В центр ушла последняя паническая телеграмма: "Штаб атакован, ведем бой, прощайте..." На самом деле прощаться было еще рановато - ни одного вражеского солдата штабные пока не видели. Но меры надо было принимать. Рота охраны была поднята "в ружье" и заняла оборону на подходе, чтобы дать остальным шанс эвакуироваться. Клерки всяческих отделов и департаментов собирали бумаги, жгли бумаги, таскали бумаги туда-сюда, как муравьи таскают яйца при пожаре муравейника. Связисты снимали аппаратуру и грузились в камионы. Прочий тыловой люд тоже что-то делал. Их здесь было гораздо больше, чем в потрепанном батальоне cazadores у "восточных". Но, что называется, хрен с пальцем не сравнивают.
  
  Единственные, кто могли реально противостоять нападению - разведчики 1-й дивизии, располагавшиеся на отдыхе недалеко от штаба. Разведрота понесла немалые потери при прорыве из военного городка. В дальнейшем она служила последним резервом - именно ею затыкали прорыв у железной дороги. Это тоже даром не прошло. По списку в ней сейчас было сорок пять человек, из них несколько легко раненых. Вечером было больше, но ночью у многих разболелись раны, не особо до этого мешавшие в горячке боя. Пришлось их отправить в лазарет, благо недалеко.
  
  При первых же выстрелах разведчики поднялись. Лейтенант Перез пошел было в штаб за приказом, но тут же понял, что дело это бесполезное. Часть генералов и высших офицеров уже сдристнули на персональных авто. Оставшихся больше интересовала эвакуация. Комедант штаба вместе с ротой охраны занимал позицию на подходе, но было понятно что долго эти вояки не удержатся - их просто этому не учили. Он вернулся к роте. Бойцы уже построились, с оружием и боекомплектом. Лейтенант махнул рукой - бегом, марш. Куда ? На выстрелы! "Nous marchons vers canons!"* Хотя, честно сказать, выстрелы уже несколько минут как замолкли. К расположению штаба было несколько путей с востока, но самым очевидным была широкая и прямая calle Bolivar (улица Боливара), одна из главных в городе Росарио. Ее-то и стремились перекрыть разведчики. Найдя место, где сплошные ряды зданий не давали свернуть в сторону, бойцы рассыпались. Кто-то умудрился свалить поперек улицы телеграфный столб, благо деревянный. Остальные занимали позиции у окон, готовили гранаты.
  
  Буквально через пару минут показалась колонна. Теперь ее возглавляли две танкетки, дальше ехали грузовики с зенитками в кузове. Не встречая сопротивления, колонна двигалась довольно быстро. Увидев впереди лежавшее бревно, головная танкетка сбросила скорость. Преодолеть такое препятствие не было проблемой, но не на полном же ходу ! Вторая танкетка с разлету подкатилась почти вплотную к первой. Собственно, этого и ждали разведчики. Из подвалов под гусеницы полетели гранаты. Еще несколько прилетело с верхних этажей. Оттуда же стреляли почти в упор по крышам бронированных каракатиц. А броня там всего 6 мм, винтовочную пулю с менее чем полусотни метров не удержит... Сейчас уже трудно сказать, как и от чего именно погибли обе танкетки. Факт тот что через пару минут они уже горели посреди улицы, перекрыв колонне дорогу.
  
  Лейтенант Перез лихорадочно соображал, где его позицию могут обойти, и соответственно куда послать часть своих немногочисленных бойцов. Город он знал хорошо, так как в юности жил нам несколько лет. В конце концов, он решил перекрыть параллельную улицу, направив туда шесть человек во главе с сержантом. Но наступающие, не зная Росарио, не решились на такой маневр. Видя слева и справа сплошную застройку, а дальше непроходимые "как бы улицы" без асфальта, он не видели возможности свернуть с главной дороги.
  
   Вместо этого, было решено открыть путь силой. Это они умели. Бронированные грузовики с зенитками выдвинулись вперед по левой и правой сторонам улицы, и хлестнули очередями по окнам с обеих сторон. Под прикрытием зениток две штурмовые группы "cazadores" выдвинулись вперед. Дымовые гранаты - их излюбленное средство - полетели в окна и на мостовую. Впрочем, там и так было достаточно дыма от горящих танкеток. И если черный бензиновый чад еще поднимался вверх, то плотные белые клубы "химического" дыма, как им и положено, висели не выше второго-третьего этажа.
  
  Но в результате разведчики даже получили преимущество - с верхних этажей обзор был отличный, а вот штурмующие мало что видели. Несколько удачных выстрелов заставили замолчать одну из зениток (броня у нее была совсем не сплошной), но ее тут же заменила другая, послав в верхние окна несколько очередей. Тем временем штурмовая группа достигла подвала - но здесь уже успевшие осмотреться разведчики имели преимущество. Взрывы гранат, очереди в упор, рукопашная... Обе стороны понесли потери, но штурм все-таки был отбит. Оставшиеся в живых cazadores отошли под прикрытие брони, дабы выработать новый план. Через полчаса грузовики с зенитками и танкетки снова двинулись вперед, на сей раз прочесывая огнем не только фасадные окна, но и вообще всё что не глухая стена. Как уже было сказано, широких проездов между домами тут не было, но двери, калитки, подворотни, узкие переулочки имели место быть. Бойцы cazadores решили использовать эти окольные пути, чтобы окружить противника.
  
   []Будь у разведчиков сравнимые силы, ответ был бы тривиальным: занять соседние дома, самим взять наступающих в огневой мешок. Но их остался взвод, еще как-то делиться было уже бессмысленно. Снайперы с верхних этажей обстреливали наступающих, и ранили нескольких. Но те были тоже опытным бойцами, и особо не подставлялись. Еще через полчаса дом был окружен с трех сторон, стрелки уже не могли подойти к окнам, чтобы не получить в ответ очередь. Пулеметы танкеток работали по нижним этажам, зенитки - по верхним. Ждали сигнала на штурм.
  
  В это время в тылу у наступающих, дальше по той же улице, вспыхнула перестрелка. Были слышны взрывы гранат, пулеметные и автоматные очереди. Что это, не мог понять никто. Зенитки наступающих временно прекратили огонь. Пехота хотя и не отступила с достигнутой позиции, но идти дальше, не зная что в тылу, пока не планировала. А в осажденном доме, уже дважды раненый лейтенант Перез понял, что это единственный шанс для его людей. По его команде все кто мог двигаться покинули здание, чтобы занять оборону в полукилометре сзади. Сам лейтенант и еще трое раненых остались прикрывать отход.
  
  Стрельба в тылу закончилась так же внезапно как и началась. Как потом оказалось, группа разведчиков, посланная на соседнюю улицу, не видела противника, и решила проявить инициативу. С помощью местного проводника они проходным дворами прошли к улице Боливара - туда, где остановился хвост мотоколонны. Небронированные "форды" тесно стояли в три ряда, водители заправлялись из канистр. Вся пехота ушла на штурм. Тут же находились два последних уцелевших бутафорских броневика, а чуть дальше - подбитая в сегодняшнем бою зенитка.
  
  Нельзя сказать, чтоб здесь ждали нападения, но службу несли грамотно: двое часовых по краям стоянки не давали возможности подойти к ней вплотную. Однако это и не требовалось: разведчики пробрались в один из домов напротив, и по команде хлестнули по грузовикам из всех стволов. Загорелось сразу несколько машин, оба часовых упали под пулями. Оставив двоих с пулеметом продолжать огонь, сержант повел остальных в атаку. Полетели гранаты, еще несколько камионов запылало. Но на выстрелы уже бежал резервный взвод "восточных", находившийся в полукилометре отсюда вместе с зенитками. Пятикратный перевес - не шутка, и горстка разведчиков вынуждена была отойти в соседний двор.
  
  Когда они только собрались перевести дыхание, из окон в упор раздались выстрелы. Укрыться в пустом дворе было негде, и бойцы один за другим упали замертво. Так непонятно начавшаяся перестрелка непонятно и закончилась. На самом деле, кто мог знать, что в этом доме временно размещался лазарет. Там находились около дюжины cazadores, раненых во время первого штурма, а также батальонный врач и санитары. Там же собралось отдохнуть несколько водителей. Услышав выстрелы рядом, они подготовили оружие, и, вместе с ходячими ранеными, собирались идти на помощь своим. Но не успели - противника сам пришел под выстрелы...
  
  Сразу после перестрелки в тылу, командир cazadores не мог знать ее значения. Пока выяснили и доложили - прошло пол-часа. Видя что с тыла опасаться больше нечего, он приказал продолжить штурм здания. Передача дополнительных указаний рассыпавшимся по подвалам и подворотням бойцам тоже заняла какое-то время. Наконец, по сигнальной ракете зенитки снова открыли огонь, а штурмовики двинулись вперед. Ответный огонь был до неприличия слаб. Бойцы ворвались в подвал, закидав гранатами все подозрительные места. Больше стрелять было некому...
  
  Еще немало времени заняла разборка завала. Подогнали танкетку, прицепили к ней сгоревшую, попытались оттащить... Прицепили вторую. Наконец, освободили проход. И в тот момент, когда первый грузовик с зениткой двинулся дальше по улице, прямо ему в лоб с препротивным звуком прилетел заряд картечи. Пушка стояла метрах в трехстах, за импровизированной баррикадой. Картечные пули буквально вымели всех живых из их условно-бронированной машины. Что ж, на войне как на войне. Хуже было другое - опять затор ! Но и это не главное: пока cazadores бодались с разведчиками, в Росарио срочно прибыл железнодорожный эшелон с целым пехотным полком. Пушки, кстати, тоже прибыли с ним. Теперь батальон cazadores, в котором осталось не более 300 бойцов, не имел никаких шансов прорваться дальше. Да и зачем ? Штаб фронта ускользнул, а против целого кадрового полка, уже успевшего развернуться и частично окопаться - не попрешь...
  
  То, что прорыв остановлен, было ясно командиру батальона "восточных". Командир вновь прибывшего полка "западных" не мог знать противостоящих сил, но всё-таки надеялся удержаться в Росарио некоторое время. А вот командование Северного фронта (или 1-й дивизии второго формирования, кто их там разберет) не надеялось уже ни на что. Эти генералы и офицеры "командованием"-то стали только потому, что достаточно резво унесли ноги из Сан-Антонио, бросив без руководства растерявшихся солдат. Собравшись в Росарио, они были назначены руководить этим участком - больше просто некому. На их счастье, противник после захвата порта был пассивен и дал им привести войска в порядок. Но долго на везении не проживешь - новый удар опять согнал штабных с насиженного места.
  
   Узел связи, сымпровизированный на базе остатков разбежавшихся гражданских, флотских и армейских подразделений, неплохо работал в Росарио, опираясь на государственные линии связи, шедшие через этот город. Но вынужденный эвакуироваться, но не смог восстановить работу: оказалось, что нет кабелей, нет аккумуляторов и станций для их зарядки, нет прямого доступа к магистральным каналам... Нет и единого начальника, способного призвать к порядку подчиненных и при этом из-под земли достать недостающее оборудование. Двести с лишним человек связистов превратились просто в сборище плохо обученных резервистов, которых не жалко кинуть в самое безнадежное дело.
  
  Не получая данных из Росарио, потеряв связь с другими полками, все еще державшими оборону вокруг Сан-Антонио, беглые генералы приняли воистину генеральное решение: двигаться в столицу! Правда, не всем. Поедет командующий - генерал Хоакин Ибаньес Куэвас-и-де-Валонга, и несколько его помощников. У каждого, соответственно, адьютант (не один) в чине не ниже капитана. Поедут, понятно, не на грузовике - все имеющиеся легковые машины реквизировались для великой цели. Тем кому не повезло приказано было разворачивать прямо здесь командный пункт. Без войск и без связи - но кто говорил, что будет легко ?!
  
  Кавалькада блестящих машин умчалась на запад. Ехали быстро, и через час с небольшим беглецы достигли Ла Меады, столицы "западных". По военному времени, на въезде стоял пост со шлагбаумом. Сержант, заглянувший было в головную машину, видимо ослеп от величины и количества увиденных звезд. Выпрямился, щелкнул каблуками, приложил ладонь к фуражке... Всё происходило очень даже торжественно - но все испортил водитель. Каким-то полудетским визгливым фальцетом он просил, требовал, умолял...
  - Открой шагбаум, быстрее ! Мы с Северного фронта. Там прорыв, Росарио захвачен...
  Шлагбаум им открыли бы и так, а вот весть о разгроме пошла гулять по столице даже быстрее, чем неслись машины беглецов. Вроде и не было никого лишнего на посту, а вот поди ж ты... "Бюик" генерала Куэваса подлетел к дворцу Президента, командующий чуть не бегом пошел докладывать.
  
  

Белый флаг

  
   [] Итак, через неполных две недели после начала войны, ситуация была неопределенной. Первый внезапный удар позволил "восточным" захватить ряд приграничных территорий и разгромить одну дивизию "западных". Но потом те опомнились и остановили наступающих на фронте Баркито - Виварес. Более того. Имея минимум полуторное, а то и двойное превосходство в пехоте, "западные" готовились нанести контрудар. На севере спешно формировалась "эрзац первая" дивизия - из тех, кто уцелел, плюс бывший гарнизон Сан-Антонио и новое пополнение. Вести с южной границы были средненькие: правительственные гарнизоны обложены индейскими отрядами, но в общем держатся...
  
  На тринадцатый день войны с юга пришло краткое донесение: еще двух гарнизонов больше нет. У индейцев появились пушки и минометы, нашлись и люди, умеющие с ними обращаться. В результате оборона была взломана, а гарнизоны вырезаны поголовно. Участь остальных батальонов и рот 5-й дивизии, рассеянных по отдельным индейским селениям, представлялась незавидной.
  
  В тот же день из далекого тылового Тринидада сообщили - город захвачен восставшими индейцами, они двигаются на север. Противопоставить новому врагу было нечего. Местные гарнизоны сами дрожали от страха, а почти все линейные войска были стянуты к столице.
  
  Ну и наконец, как вишенка на торте - явление генерала Куэваса лично, с докладом о полном разгроме на севере. То, что в реальности не все так плохо, ни в его штабе, ни в столице не знали.
  
  Этот поток плохих известий сломил стойкость верхушки "западных". Не имея сил чтобы отразить нападения с индейских территорий, потерпев еще одно поражение на севере, испытывая большие проблемы с организацией наступления (и не зная, что у "восточных" сил тоже не хватает катастрофически), правительство страны Игрек решило пойти на мировую. В тот же день "Девуатин" из "придворной" эскадрильи сбросил вымпел в районе Сан-Маркос, где предполагался полевой штаб "восточных". Просили завтра принять парламентеров.
  
  Надо сказать, что "восточные" искренне обрадовались такому обороту дел. Их кампания, основанная на чистом нахальстве, висела на волоске, и они это хорошо понимали. Всё что можно внезапно захватить и разгромить - захвачено и разгромлено. Дальше в дело вступает скучная арифметика, которая гласит, что сил у противника вдвое больше. Рано или поздно игра с огнем могла кончиться плохо, ибо качество войск было в общем одинаковым, а все придуманные перед войной хитрости уже перестали действовать. Да, пора было мириться...
  
  Пока суть да дело, на юге капитулировал еще один батальон 5-й дивизии. На сей раз индейцы не стали снимать скальпы, а старались действовать как европейцы. Сдавшиеся были обезоружены и без эксцессов отправлены в тыл. Известие об этом заставило задуматься солдат и в других гарнизонах. Воевать никто не хотел, но все боялись дикой расправы в случае сдачи. Сейчас и этот аргумент отпал. Офицеры почувствовали смену настроения, и в какой-то мере сами ему поддались... Из района Тринидад пришло уже ставшее обычным донесение: индейские отряды продвинулись еще на столько-то километров к северу, захвачены такие-то селения, снято столько-то скальпов. Вплоть до самой Сент-Риты и Арипао остановить их было некому. С севера не сообщали ничего - узел связи все еще восстанавливался, а оставшиеся при нем офицеры хотя и перестали паниковать, но имели пока более важные дела, чем слать гонцов Верховному. О том что ситуация у Росарио стабильна, президент "западных" узнал только после подписания перемирия...
  
  

Необходимая глава

  
  ...Война уже подходила к концу, правительство "западных" вступило в переговоры, а в Сан-Антонио 15 солдат во главе с комендантом по-прежнему обороняли бункер в форте "Южный". Какие-то запасы воды и провианта у них видимо ещё были, и "сидение" могло затянуться. Дело решили саперы, прибывшие в Сан-Антонио с опозданием. За несколько дней они направленными взрывами очистили бункер от земляной обваловки, и полностью изолировали его, обрушив подходящие к нему потерны. Следующий шаг - подрыв стен и потолка самого бункера, что однозначно превращало его в братскую могилу. Прежде чем сделать это, командир саперов с белым флагом спустился вниз. Пошел один, приказав своему заместителю: если через час не вернусь - взрывай... Внизу его встретил полуоглохший комендант. На виду у обеих сторон они пожали друг другу руки. Как удалось саперному капитану убедить обороняющихся - неизвестно. Но вскоре все 16 защитников, включая пятерых раненых, поднялись наверх. С оружием, хотя и без патронов. Вместо конвоя их встретил почетный караул. Посадили на грузовик, и под эскортом броневика двинулись к линии фронта. Там их передали соотечественникам. В тот же день стало известно о Перемирии... Интересно, что имена этих парней хорошо известны и у "восточных" тоже. В восстановленном форте висит памятная доска: "Во время войны ... группа бойцов армии Игрек две недели удерживала этот бункер. Наша задача - превзойти доблестью противника."
  
  

З.Ы.

  
   [] - Всё хорошее заканчивается - думал советский корреспондент, выпив с Джо "на посошок". Командировка в Байрес тоже подошла к концу. Они последний раз сидели в знаменитом "Café de los Angelitos", где на сцене танцуют лучшее в мире танго. Вроде бы обо всем поговорили. Но одна мысль вертелась на языке и не давала покоя. Наконец, корреспондент решился.
  - Джо, вот ты честно работал на "восточных", чем-то помог им выиграть войну. Не твоя вина, что сам не воевал. А вот сейчас ты мне рассказываешь о всех этих героических теньенте и капитанах, благодаря которым война пошла именно так. Но среди них ваших почти нет ! Большинство - "западные", разве не так ? Ты сам-то, извиняюсь, за кого будешь ? Шутка...
  
  Джо молчал, обдумывая ответ. Видимо, вопрос не показался ему шуточным.
  
  - Ты прав. Герои-лейтенанты на этой войне были в основном не у нас. И знаешь почему ? В правильно организованной войне (да и не только войне) героизм вообще штука бесполезная и даже вредная. Всё должно быть рассчитано и разложено по полочкам, каждый бой должен быть выигран еще до его начала. За счет лучшей выучки, опережения по времени, нового оружия, внезапности, численности... А лучше всего и сразу, только так не бывает. Но к этому надо стремиться. Когда все идет почти по плану, от подчиненных требуется только добросовестно делать своё дело. А вот когда всё катится к чертям, когда такие как мы чего-то не предусмотрели - вместо нас встают безвестные лейтенанты и своей кровью исправляют ошибки начальства. Это безумно красиво. Об этом потом рассказывают детям и внукам. Но согласись, это противоестественный отбор! Собой жертвуют - лучшие, а кто остается?... Так что я рад, что наша война закончилась достаточно быстро. Гор трупов наворотить не успели, и окончательно не озверели. Хоть это хорошо!...
  
  

И, по "финской"* традиции, песня в тему... Даже две.

  
"Две песни об одном воздушном бое"...
  
Алькор - Рейд
  
  
Алькор - Ответ на рейд
  
  
Здесь нет правых и виноватых. Нет хороших и плохих. Нет добрых и злых.

У каждого - своя правда, своя задача, которую он выполнит - и пусть "цена любой победы измеряется в гробах".

В реале мы так редко можем позволить себе беспристрастность...
  
  
* В разделе, посвященном Финляндии, практически все статьи заканчиваются финской песней, более-менее соответствующей теме.
  
  
  

Список литературы

  без которой эта повесть не могла появиться.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список