Сквозь сеть ветвей разглядеть, что-либо было почти невозможно. Но все же она смогла. Эльф.
В линзе оптического прицела она точно видела заостренные, почти без мочки уши и неестественно правильные черты лица.
Эльф.
Враг и первейшая цель.
Юля ласково погладила продольно-скользящий затвор своей винтовки. Так уж повелось почти с самого начала, она заботилась об оружии, а оно не подводило её. Да и что за оружие! Не какая-нибудь стандартная армейская штамповка, двадцать первого века. Нет. Старая, если не сказать старинная винтовка. Многим, хотя теперь, немногим она известна как Маузер 98. Ручной сборки и индивидуальной подборкой деталей. Конечно несколько модернизированная. Механика, во всех отношениях. Даже огонек компьютерного наведения не горел в толстой масляной линзе прицела. "Никакой электроники!" Сказала она тогда инженеру. И оказалась права. Откуда ей было знать, что чувствительное эльфийское ухо может уловить мельчайшие электромагнитные излучения.
Как бы то ни было, а Юля оставалась единственной, кто партизанил почти с самого начала войны. И несколько сот полумесяцев на прикладе говорили за себя.
Вот и сейчас, она приникла к прицелу, и задержала дыхание...
Палец на курок.....
Раз....
Вроде он один....
Два.... Деление вверх...
Три.... Огонь....
Но вместо выстрела раздалось только: Щелк! Причем так громко. Эхо многократно усилило звук.
Эльф повернул голову, а спустя мгновение, бросился к ней.
А! Осечка! Впервые в жизни!
Паника ухватила Юлию за горло. Рука дёрнула затвор, и на снег выскочил не стреляный патрон.
Прицел!
Сердце выпрыгнет из груди, если не глотнуть воздуха...
БАХ!!!
Высоко.
Затвор.
Прицел!
Серо-зеленая форма мелькает все ближе.
БАХ!!!
Рядом, но в дерево.
Затвор.
Прицел!
Прицел.
Прицел?
А по кому стрелять?
Лесом опять владело спокойствие. Закуковала кукушка, привыкшая к выстрелам. Звенящей пустотой повисла тишина. Словно и не было ничего. Только тихонько шипели в снегу стреляные гильзы, и качалась ветка, там, где бежал эльф.
Хрусь.
Шаг назад.
Хрусь.
Еще один.
Ничего не изменилось. Стряхнув весь снег, замерла ветка. Несколько сорок уселись на соседнюю ветку, затрещали во все горло.
Тишина сводила с ума.
И тут все началось.
Хрусь.
Отчетливо слышала она сзади.
В повороте к плечу взлетает винтовка - БАХ!
Сказались напряженные до отказа нервы.
Ай, Юля! Ведь ты же та, что сами эльфы прозвали Неуловимой! По чему же ты обманулась этим старым фокусом?
Лёгкие шаги за спиной.
Разворот, рука дергает затвор. Но ведь пять метров не снайперская дистанция?
Винтовка падает в снег, а эльф замирает в двух шагах.
- Стоять! Стреляю без предупреждения! - ствол короткого автоматика, что висел у неё на груди, в упор смотрит на врага.- На колени! Руки за голову.
Так Юлия Александрова взяла своего первого языка.
Вечером, разбивая палатку, она спросила:
- Звание, боевая задача... - И испугалась собственного голоса. Так неуверенно он прозвучал. Да и эльф, лишь приоткрыл один глаз, окинул её небрежным взором и закрыл его обратно.
- Звание, боевая задача! - Не отставала она. Он собственной смелости сводило скулы. Так близко врага она не видела. Эльф открыл, уже два глаза, и воззрился на неё.
- А кто спрашивает? - На чистом русском спросил он.
Да, к такому она не была готова. Но война учит и не этому.
- Отвечай! - Она на отмах ударила его по лицу. - Отвечай гад!
И эльф отвечал. Без лишней скорости и поспешности, скорее на оборот. Чинно и степенно, чем вывел Юлию из себя. Рассказал, а потом спросил сам.
- По чему ты так нас не любишь, девочка? - И получил за это в голову.
Но вопрос его так и не дал заснуть ей этой ночью. Почему не люблю?
Да потому, что не за что вас, гадов любить! По тому, что от той деревушки вы оставили только развалины, и перепуганную девчушку, что дергала на заросшем огороде сорняки. Испуганную, сбитую с току. И навсегда лишенную родителей, младшего брата и соседского малыша, что иногда давали понянчить.
Как её не отыскали рыси-ищейки, как не обнаружили патрульные? Удача? Случайность? Кто там разберет. Ох, а надо было найти её тогда. Ох, надо. Сколько проблем бы решилось. Но шанс упущен и былого не вернёшь.
Так, за нерадостными размышлениями она смежила веки и забылась муторным сном. От которого проснулась к рассвету.
Сквозь пленку оконца пробивался свет холодного солнца. Еще далеко было до теплых лучиков. Вот минет март, подойдет к середине апрель, когда можно ждать зелени и тепла. Ласки, а не обжигающего холода, от ветра. Прохлады, а не ломоты в костях, от воды. Хруста сухих иголок, а не снега, под ногой.
Тогда и рассвет будет другой.
Это в палатке тепло, а на улице минус десять, не меньше.
Сладко потянувшись, она прислушалась к шуму с наружи.
И звуки эти были сродни холодному душу.
Словно на пружинах она выскочила из палатки, сжимая маленький автоматик в руках.
Сидя на корточках у костра, эльф разбирал винтовку. И делал это с таким упоением, что не сразу увидел Юлю.
- Утро доброе! - Он вскинул голову. Голос чистый и высокий. - Наверно не стоило брать твоё ружьё? Но я ничего не сломал. Кой где смазал и почистил. Дозарядил. - Ш-ш-шелк. - с тихим шелестом встал на место затвор. Он протянул винтовку ей.
- Ты что, дурак? Я тебя сейчас убью! А ну, руки подними. И держи их так, что бы я их видела. Как развязался?
- Хм... Так ты же даже нож не забрала. - Он широко улыбнулся, видя, как смутилась Юля.
Вот так ситуация.
- А почему ты не убежал? - Вопрос явно лишенный смысла.
- Ты разговаривала во сне.... - Молчание и неубедительное пожатие плечами.
Пытаясь сообразить, что же теперь делать, она видела только один выход.
- Руки за спину. Придется тебя опять связать.
И вдруг ей подумалось, что надумай он убить её, или взять в плен, ему бы ничего не помешало. Но он же враг. Белеберда какая то.
- Стой. Повернись. Руки опусти. Тебя как зовут-то?
- Отвечай! - Переходя на привычный тон, потребовала Юля. Но эльф промолчал. Сел обратно к костру, и вернулся к механизму ружья.
- Будешь нести мешок. - Не желая признать собственное поражение, молвила Юля, и полезла обратно в палатку.
И ни сколечки он не согнулся под тяжестью поклажи, как на то рассчитывала она. Опять молчал и смотрел только в глаза. От чего Юля смущалась и отводила взгляд. Начались болота. Все реже встречались живые деревья. В основном же серые чахлики вместо березок и сосенок. Да и тропку, по которой они шли весь вчерашний день, Юля никак не могла найти. В который раз она доставала планшет с компасом, и пыталась сориентироваться. В одну из таких кратких остановок к ней вдруг пристал нелюдь.
Тихонько подошел сзади, и тронул за локоть.
- Чего? - не отвлекаясь от карты спросила она.
- Почему ты нас так не любишь?
- Эх, карта в грязь упадет - Подумала она уже в развороте.
БУХ!
Это её кулак ударил в живот, потом в лицо, потом в грудь.
Удары сыпались на него градом, но он стоял, закрывшись руками, а Юля били и била. Била, вколачивая удар за ударом. - ... А братик, Васятка, а мамка! Скоты! Тебе интересно стало?! ... Постепенно речь стала неразборчивой, и она залилась горькими слезами. Силы оставили её, и вместо ударов получались шлепки. Тогда он обнял её. - Прости. Это было верхом безрассудства, но он чуть отклонил её голову, и тихонько, нежно, чуть касаясь, поцеловал её. Потом ещё. И ещё. Потом аккуратно опустил на островок почвы, и опер слезы. И спел песню на неизвестном языке. Такую мелодичную. Такую убаюкивающую, что она тот час заснула. Вечерело, и последнее, что она видела, это серое небо, в низких тучах, чахлые деревья. И его лицо. Губы. Что тихо изливали потоки музыки. Голосом чистым и высоким. Мелодичным. Стройным. Зовущим, с собой. Туда, за покров облаков. К звездам.
К звездам...
Ночью, когда мороз очистил небо от туч, Юля проснулась. Светила луна, разливая свой серебристый свет.
У палатки горел костер.
Она поднялась на локте, и.... И не обнаружила на себе одежды.
Раз! Не совсем понимая происходящее, она пошарила по полу, в поисках оружия.
Автомат нашелся рядом со стопкой вещей. Маскхалат. Серые брюки. Гимнастерка. Куртка. Свитер. Ботинки. Света, что просачивался сквозь ткань, не хватало, что бы разглядеть лучше. Но Юля была уверена. Здесь все.
Все, что некогда было на ней. За исключением трусиков и носков. И на том спасибо.
Но стоило ей подумать, о том, кто же все это снял, вычистил, а потом так заботливо сложил. Как щеки запылали красным.
А ведь он сейчас мерзнет на холоде.
Подтянувшись, Юля высунула голову в дверь- занавеску, и позвала.
- Эй, эльф. Не холодно на улице?
Но он промолчал, мол, сама знаешь, что не жарко.
- Давай внутрь?
- А пустишь? - Он чуть-чуть скосил глаза.
- Пушу. - Еще сильней краснея, молвила Юля.
Эльф двумя шагами оказался рядом. Что за движения! И почему она только сейчас заметила? Опустился на корточки, и залез в узкий лаз, и, скинув форменную шинель, юркнул под одеяло, обдав Юлю холодом.
- Не холодно, без одежды? - Стягивая свитер, поинтересовался он.
От случайных касаний нежность разлилась по всему телу. Стало так тепло и уютно, не смотря на холодные колючки, что гнездились в его одежде.
- Можно.... Ближе... - Она пододвинулась вплотную.
- Можно. - Руки двинулись вверх по талии, к твердым девичьим грудям. Губы нашли, в распущенных волосах, ушко...
СнайперСнайпер, и Герой Империи, Юлия Александрова была награждена орденом Отваги. Посмертно. Хотя ходят слухи, что далеко в эльфийском тылу, в небольшой деревушке, под названием Лорилен живет девушка, что очень похожа на неё. Говорят, так же, что она потрясающе стреляет. И растит она очаровательную дочку. Каждые выходные в её дом приезжает эльф, и они частенько сидят в садике, у дома. Она слушает. А он поет. Голосом чистым и высоким....