В больших залах все ещё горел огонь и усталые слуги только и успевали наполнять быстро пустеющие кувшины. Однако молодожены поднялись в покои. Так сказать "к себе".
Лестница, что пронзала винтом все этажи старого замка, казалась бесконечно длинной, а рыжеватый свет факелов, закрепленных на стенах, выхватывал из темноты стертые ступеньки, к которым Габриель уже стала привыкать.
Габриель. Именно так звали невесту, а теперь и жену наследного графа Слотского. Говорят, будто браки заключаются на небесах, сейчас, поднимаясь по винтовой лестнице, так же думала невеста. Браки, не зависимо от того, имели к ним Небеса прямое отношение, или же они заключались на капищах богов языческих, зачастую оказывались союзом, в котором семейное счастье ставилось далеко не на первое место. Особенно во время войны.
Так и сейчас, Габриель, дочь темных эльфов, вступала в брак с наследным лордом Слотским, только для того, что бы остановить кровопролитные рейды.
Эльфы добивались перемирия. Пусть даже самого хрупкого и шаткого, которое только возможно, но они его добились.
Резервация, и породнение, через наследного лорда Слотского и принцессу Габриель.
Больше ничего от этого брака не требовалось.
Однако попробуй сказать это девушке.
Ничего и не требовалось говорить.
Габриель молча проглотила слезы, вскинула голову, и решила, что, не смотря на такую судьбу, станет самой хорошей женой. Самой заботливой и самой любящей. Она станет такой, какой она стала бы, если бы вышла замуж по любви.
Свадьба не заставила себя ждать.
Все это время Габриель томилась в пыльном замке, тоскуя по высокогорным городам.
Несколько раз ей удалось мельком увидеть будущего мужа.
Наследный лорд Слотский имел, чем привлечь внимание прекрасного пола. Приятным баритоном, он назвал её по имени и в легком поклоне поцеловал руку.
Она так удивилась, что забыла присесть в реверансе.
После этого наследный лорд исчез, и не появлялся в течении нескольких месяцев. Дело в том, что этот замок, на окраине имперских владений был скорее опорной точкой для войск, чем резиденцией лорда.
Следующее их свидание прошло так же быстротечно, как и первое.
Это был какой-то праздник, которых у людей оказалось так много, что праздновать можно было каждый день. Тогда наследный лорд Слотский, неожиданно вышел к ней навстречу, когда она спускалась по лестнице.
Высокий и широкоплечий, он возвышался словно скала, рядом с Габриель. Одевался наследный лорд проще своих слуг, что выдавало в нем человека военного. В пользу этого говорило так же то, что он всегда был при оружии. И хоть меч, он отдавал оруженосцу, угрожающих размеров, кинжал был при нем всегда.
Однако вернёмся к тем пожеланиям и здравницам, что звучат из зала.
При ближайшем знакомстве Гобриель немного разочаровалась в наследном графе. По тому, как он оказался человеком довольно холодным и толстокожим. И вот что подметила про себя невеста - наследный граф прекрасно знал для чего заключался этот брак, и иллюзий по этому поводу не строил.
Однако Габриель твердо пообещала себе любить этого человека, и, кроме того, он ей понравился.
Наконец лестница вывела их в просторный коридор, в который выходило несколько дверей.
Одна из которых, была дверью их спальни.
Вот тут Габриель потеряла всякую уверенность, в том, что поступила правильно. И хотя выбора у неё не было изначально, милостивые родители оставили иллюзию этого выбора.
Но наследный лорд Слотский не видел причин для сомнений, и, не выпуская руки своей привлекательной женушки, шага не сбавил.
Когда дверь закрылась, издав грохот, словно захлопывающееся надгробие, Габриель поняла, что теперь наследный лорд Слотский может владычествовать не только снаружи её тела, но и внутри, и никто ему не помешает.
Она вздрогнула от мысли, что этот сильный, и сильно выпивший мужчина станет её первым мужчиной.
А тем временем наследный лорд Слотский даром времени не терял. Он стягивал с себя одежду, немного пошатываясь от выпитого.
Вот он стянул портки, и снял исподнее.
Слегка затуманенным взором он поглядел на платье Габриель, и велел раздеваться.
Но Габриель не думала раздеваться, особенно перед мужчиной, у которого между ног висит боевой цеп. Которым, впору ломать стены и разбивать головы врагов.
Вот он парадокс отношений полов. И не важно о ком мы говорим. Об эльфах, о людях. Есть что-то схожее. Всем мужчинам кажется, что у них бесконечно короткий член.
А всем девушкам, и впоследствии женщинам, думается, что они не подпустят к себе этого монстра с двухметровым шлангом в руках.
Не было никаких ласк. Не было поцелуев.
Наследный лорд вошел в неё, как привычно входит в залу своего замка.
И тут, тысячи огненных ос ужалили её в причинное место.
Словно гномья мина-ловушка взорвалась, выпустив миллион осколков, каждый из которых остался внутри её тела.
Не было удовольствия. Не было нежности. Не было любви.
Была только боль, и совсем немного крови.
А так же бессмысленные полчки сзади.
"Окончив", наследный лорд Слотский, как-то сразу потерял интерес к происходящему. Он развернулся на другой бок и заснул.
А Габриель, осталась лежать, приходя в себя после шока.
И только когда наследный лорд заснул, она тихонько вышла в коридор, и, усевшись на пол, горько заплакала.
Мир рухнул.
Словно с неё сняли кожу, и оставили такой. Словно тысячи рук коснулись, тысячи глаз увидели то, что было предназначено одному.
Ей хотелось провалиться туда, где не будет никого. Никого-никого.
Однако она пересилила себя.
Растерла слезы, по припухшей мордашке. Собралась с духом, и вернулось в постель к чужому человеку, от которого пахло вином и дубленой кожей.
Она не заметила, как стало сереть за окном, и постепенно заснула.
Когда она проснулась, никого не было рядом.
- Доброе утро Габриель. - Сказала она себе, сожалея, что сказка, которой она жила, все эти годы рухнула в одночасье.
Наследный лорд Слотский уехал в тот же день, после собственной свадьбы. Ещё не успел пройти хмель в голове от вчерашней гулянки, как он велел седлать лошадей. Отправился он как всегда с небольшим эскортом, из четырех верных людей. Которым доверял не только важные дела, но и собственную жизнь.
Раздумья беспокоили его с самого утра. Привычно надевая нагрудник, он понял, что в его жизни появился человек. То есть не просто человек, существо, которое доверило ему самое ценное. От чего-то эта мысль не давала ему покоя.
Хотя, что тут гадать, он прекрасно знал, от чего так неспокойна его совесть.
Он знал, что сделал не так, и что делать не стоило.
Люди практически всегда знают, где совершат ошибку, и совершают её.
Чего он ждал, женясь на этой девочке, из полудикого племени, в котором сталевары переплюнули именитых гномов? Того, что она поймет свою роль наложницы, и смирится с ней? Напрасно.
Эльфы, в своих полутемных городах только и занимались тем, что смотрели на звёзды, танцевали до упаду, и вбивали детям всякую романтическую чушь!
Так он успокаивал себя, прекрасно зная, что дело совсем не в этом. На ум ему пришёл, прошлогодний случай, с его дальним родственником, который изнасиловал собственную служанку, и потом хвалился всем, как ловко овладел девушкой, когда у неё был в руках поднос с дорогой посудой из заморского фарфора. Сделать она ничего не могла, не выпустив подноса, поэтому смирилась с происходящим, оперевшись об стену плечом.
Тогда ему стало противно.
Захотелось встать, и двинуть по физиономии, тому, кто хвалится бесчестием. А ещё захотелось помыть руки с той пастой, с которой моют руки врачеватели.
Однако теперь он ничем не лучше того мерзавца. Тот же поднос с фарфоровой посудой. Его прообраз.
Мысли текли параллельно дороге. Лошади обреченно шлепали по жидкой грязи. В кронах деревьев прятался утренний туман.
Все было таким привычным.
Словно он каждый день по несколько раз ездил по этой дороге.
Даже когда из покрова леса полетели стрелы, и ближайший его товарищ схватился за плечо, он не удивился. Будто и такое случалось.
Чувства словно утратили остроту.
Сам собой выпорхнул клинок из ножен. Сам собой в руке оказался щит.
И потекли секунды сечи, в которой время так относительно. Врагов было много. Они напирали, загоняя лошадей в лес. Но наследный лорд Слотский знал, кого брать с собой. Окружив раненого, у которого оказалась, прострелена рука, они рубили тех, кто лез прямо под клинок.
Хоть врагов и оказалось больше чем их, вдвое, однако они не знали, что конный строй нужно атаковать с боков, а не с фронта.
Так захлебнулась несколько атак, однако и убили нескольких лошадей.
Пришлось спешиться, построившись шеренгой, на манер манипулы, но без тяжелых щитов.
Теперь, люди наследного лорда теснили нападавших.
Первым дело сообразил лучник, получивший коротким копьём в грудь. К счастью для него плашмя.
Он то и дал дёру первым.
Остальные трое, как-то засомневались, в правильности начатого предприятия.
Двое из них успешно скрылись в лесу. Одного постигло то же короткое копьё, что и лучника, но в "правильном" положении.
После драки всегда не хватает воздуха. В голове начинает мутнеть, и ты думаешь, что ещё чуть-чуть, и ты упадешь в обморок. Наследный лорд Слотский прислонился к ближайшему дереву, что бы немного прийти в себя.
- А здорово мы их! - Его люди подбадривали друг друга. Но картина была ужасной.
И одного простреляно плечо, и другого через проломленный щит рубанули по руке. Конечно, спас толстый кожаный наруч, но, судя по всему, кость сломана.
У третьего, из распоротой щеки сочится кровь. Это лучник дал промашку, а если бы нет, то не бывать Марику в живых.
Только он и Брут остались невредимы.
Но главное, все живы.
И главное, что он понял, что главное.
Поймав уцелевшую лошадь, они принялись держать совет.
- Здесь до заставы не далеко. Там возьмем лошадей, и продолжим путь.
- А как же Давид? У него скоро рука вспухнет.
- Да, и у меня стрелу бы извлечь не помешало.
- На заставе все и сделаем.
- А мне в замок надо. - Наследный лорд подошел к остальным.
Все повернулись к нему.
- Это ещё зачем?
- Главное сказать. А то ненароком убьют, а я сказать не успею. - Именно страх, того, что смерть может помешать исправить ситуацию, гнал его обратно в замок. Впервые за много лет сражений он испугался собственной смерти.
- Ну, так, не томи, рассказывай!
- А, что тут рассказывать? Гнида я, одним словом.
- Сколько тебя знаем, гнилого за тобой не замечали. Ты не ошибся, часом?
- Ошибся. Теперь вот тороплюсь исправить.
- А от чего не пойти, други мои?! - Марик мечтательно причмокнул губами. - Вино из подвалов замка мне понравилось.
- Поддерживаю. - Давид, взял поврежденную руку, наподобие куклы.
Он взбежал по лестнице, не замечая веса доспехов и крутизны подъема. Спросил у прислуги, где его жена, и, не дождавшись ответа, ворвался в спальню.
Она оказалась там.
В ночной рубашке. С распущенными прядями.
Но это он увидел во вторых.
Он увидел глаза. Огромные, испуганные, словно у какого-то зверька, загнанного в угол.
А потом он бросился к ней. Заляпанный кровью, в изрубленных доспехах.
Обнял её. Прижал к себе, а потом отстранил, заглянув в бездонные озера её души.
Что он говорил ей, он не запомнил. Да если и вспомнит, вряд ли кому расскажет.
Зато помнит он, как плакали они, сидя друг напротив друга прямо на полу. Помнит он так же, что тогда совсем не стыдился слез. Более того, так искренне он не плакал никогда. Она не перебивала его, зато в её глазах появилось сострадание.
Тогда она тронула его за руку.
- Наследный лорд Слотский....
Но он не дал ей закончить. Наклонился и горячо прошептал ей в самое ухо:
- Меня зовут Мартин. Называй меня так. Прошу.