Дядя Костя умирал, и последние четыре недели он только этим и занимался. Каждое утро, где-то около четверти восьмого, зыбкие сны старика улетали, и тогда их хозяин поднимался с постели, словно надо было идти на работу. Потом дядя Костя вспоминал, что уже давным-давно ему никуда ходить не надо, и можно поваляться подольше. Но сны никак не хотели возвращаться, и тогда дядя Костя заваривал пакетик чая, крошил два крекера, старательно двигая пластмассовыми челюстями, потом мыл чашку, убирал постель и ложился в зале на диван, очень надеясь, что умрёт именно сегодня.
Но, как дядя Костя ни старался, сделать это у него не получалось.
Старый, уставший человек, конечно, знал, что есть множество способов покончить с собой. Но подобные мысли вызывали у него лишь брезгливую улыбку: по собственной воле из жизни уходят либо неудачники, либо из-за какого-то большого горя. А дядя Костя хотел умереть просто так, по собственному желанию и только потому, что пришло время.
Полгода назад дядя Костя похоронил жену Наталью. После этого он поскучал какое-то время, заново перечитал каждую книгу в своей библиотеке, а потом написал десяток писем по тем адресам, которые сохранились в его блокноте. И вот, когда все конверты вернулись с пометкой "адресат отсутствует", дядя Костя решил умереть. Он был уверен, что это должно легко получиться.
Дядя Костя лежал на диване и внимательно прислушивался к своим ощущениям, ожидая, что сейчас... вот-вот прямо сейчас всё и начнётся... Потом он открывал глаза и с грустью понимал, что проспал до обеда. Тогда дядя Костя сдавался - умереть сегодня опять не получилось: кардиостимулятор работал бесперебойно, и сердце привычно качало кровь от силиконовых лёгких к искусственной печени и дальше.
Поскучав на диване ещё немного, старик поднимался, вытирал пыль на широком подоконнике, поливал восемь горшочков с геранью и отправлялся в магазин на площади, чтобы купить там килограмм гречки. Или риса. Или пшёнки. Или лапши "витушками". Этого дяде Кости вполне хватало на три-четыре дня. Он, конечно, звал к себе смерть, но не собирался умирать от голода.
Выйдя из магазина с пакетом в руках, дядя Костя шёл к трамвайной остановке. Он ждал восемнадцатый номер, чтобы проехать по кольцевому маршруту: мимо главпочтамта, жилых кварталов, проходной завода и зелёного купола цирка, а потом, вдоль длинного забора центрального парка, вернуться назад на площадь. Вагон подходил, и дядя Костя садился на переднее сиденье и молча смотрел в окно, желая удостовериться, что этот мир и сегодня ни капельки не изменился, и люди по-прежнему не обращают никакого внимания друг на друга.
Впрочем, это была не единственная причина для таких поездок. В том вагоне, на красном боку которого были белые цифры "7-502", кондуктором всегда была девушка Танечка, и дяде Кости иногда приходилось подолгу сидеть на остановке, ожидая именно этого вагона.
Танечка не была родственницей дяди Кости, она даже не обращала внимания на того старика, у которого брала деньги за проезд и протягивала надорванный билет. Дядя Костя просто смотрел на неё и думал, что если бы тогда, полвека назад, они с женою всё-таки решились бы... а потом, тогда, когда бы их дети подросли... то вот такая Танечка запросто могла быть бы его внучкой.
Танечка приняла у дяди Кости монетки, ловко оторвала билет от привязанного к ремешку большой сумки рулончика и шагнула назад, к своему месту. А старик, принимая этот клочок бумаги, хоть на секундочку, но всё-таки смог прикоснуться к пальчикам милого кондуктора. Дядя Костя иногда позволял себе подобное, очень надеясь, что Танечка не придаст этому особого значения.
Танечка уселась на своё место и поправила наушник плейера, а дядя Костя старательно смотрел в окно, надеясь, что нежность этого мимолётного касания останется с ним как можно дольше. А когда старик повернул голову, то увидел, что рядом стоит и, глядя прямо ему в глаза, приветливо улыбается какой-то черноглазый человек.
- Загадывать будете? - спросил черноглазый.
"Простите, что?" - хотел спросить дядя Костя, но последнее время ему приходилось разговаривать только с телевизором, цветками герани и кошкой на лестничной площадке. И голос старика предательски дрогнул и выдал еле слышно:
- При... ши-ито?
- Желание загадывать будете? - Черноглазый повторил вопрос чуть погромче.
"Обознался парнишка? - думал дядя Костя, разглядывая попутчика. - Или какой-нибудь клоун привязался. От такого ничего хорошего не жди".
- Я говорю, желание себе загадать хотите? - повторил черноглазый ещё раз, видя растерянность дяди Кости. - На билет посмотрите: счастливый.
Старик как-то робко, словно ожидая поддержки, оглянулся в сторону Танечки, потом осмотрел пустые сиденья вагона...
- Ну, как знаете, - услышал старик голос черноглазого, повернулся... и увидел, что этот пассажир куда-то пропал, и теперь во всём вагоне кроме самого дяди Кости и Танечки никого больше нет.
"Чёрт... а куда это он так спрятался?" - и дядя Костя снова завертел головою, ожидая какого-нибудь подвоха.
* * *
Придерживая шапку-ушанку левой рукою, Костька протискивался сквозь толпу, правым кулачком крепко сжимая заветные бумажки. Казалось, что возле дверей кинотеатра собрались жители всего города, и сейчас они все как один встали на пути у мальчика. Он уже смог пробраться к окошечку кассы, протянуть горсть собранных монет и получить длинную ленту билетов. И теперь Костька, расталкивая локтями плотную людскую стену, пытался пробраться обратно к выходу. Там, возле большой афиши "Весёлые ребята", его с нетерпением ждали.
Два билета надо отдать высокому парню с круглыми очками... один - девушке в красном пальто... четыре - толстой тетке с бородавкой на щеке... и три - старику с тростью. Все эти люди хотели попасть на премьеру, но им было лень соваться в толпу перед кассами, и они с радостью заплатили Костьке, лишь бы он сделал это за них.
Порядок перед кассами установлен давным-давно, и Костька очень хорошо его изучил. Ты можешь собрать деньги на десять билетов и броситься на штурм очереди. Если повезёт, и ты вернёшься с билетами, то наградою и будет разница между тем, сколько стоит билет в кассе и на улице. Этой разницы как раз хватает на два билета, и мальчик сейчас разглаживал мятые бумажки.
"По одному пройду я, а другой надо будет продать, - думал Костька. - Тогда хватит на чай и четыре леденца в кинотеатре..."
- Счастливый? - раздалось откуда-то сверху. Костька быстро спрятал билеты за спину, поднял голову и увидел, что прямо на него внимательно смотрит какой-то черноглазый мужик.
"Чего тебе надо? - думал Костька, рассматривая незнакомца. - И откуда ты взялся? Только что тут никого не было".
- Посмотри, что там у тебя, - продолжал черноглазый. - Четыре, один и два - семь. Один, ноль, шесть - тоже семь. Там семь, и там семь. Значит надо загадать желание, а билет - съесть.
"Ага! Учи учёного!! А то я без тебя этого не знаю!"
- Желание-то будешь загадывать?
"Тебе-то какая разница?"
- У тебя желание-то хоть есть, пацан?
Костька опустил голову и посмотрел на номер билета: "412106".
"И вправду счастливый..."
- Ну, как знаешь...
У Костьки, конечно же, были желания. Все они были разные, и менялись почти каждый день. Сегодня, например, он очень сильно хотел, чтобы у него была яхта. Точно такая же, какую он совсем недавно видел на фотографии в газете. Белоснежный треугольный парус на фоне высоких пальм. Костька вырезал эту фотографию и спрятал её за обложку в учебник математики...
- Я только... - начал было оправдываться Костька. Он ещё не знал, в чём виноват, но давным-давно понял, что робкий голос и виноватый вид иногда могут спасти его от придирок взрослых.
"Чёрт... а куда это он так спрятался? - и мальчик завертел головою, ожидая какого-нибудь подвоха. - Может, просто билет хотел купить, а я, дурак, что про него подумал?.."
Костька два раза обернулся вокруг, разыскивая исчезнувшего собеседника... и увидел Наташу. Год назад эта девочка появилась в той школе, где учился Костька, и она попала в параллельный класс. В тот самый класс, где учились мальчишки с которыми Костька дрался на переменах; в тот самый класс, девчонок из которого он "молчаливо презирал". Наташа была отличницей, ходила в школу в фартуке с "крылышками", у неё были пушистые ресницы, и она ещё ни разу не обратила внимания на Костьку. Девочка для Костьки была такой же недосягаемой и такой же прекрасной, как та самая яхта на фотографии.
- Привет, - улыбнулась Наташа. - Ты в кино идёшь?
- Ага... ты тоже?
- Нет... Я хотела. Но у меня сейчас денег нет.
- Ха! сейчас! у меня их никогда нет. А билет лишний уже есть. Смотри! - и довольный Костька показал билеты, аккуратно развернув их замёрзшими пальцами. - Он счастливый, кстати... Пошли?
* * *
Мимо главпочтамта, жилых кварталов, проходной завода и зелёного купола цирка, а потом, вдоль длинного забора центрального парка, ехал трамвай восемнадцатого маршрута, и там, на переднем сиденье, сидел абсолютно счастливый человек.
Он проехал так уже четыре круга, и не поднялся с места даже тогда, когда вагон свернул со своего кольца, подъехал к воротам трамвайного парка и остановился возле машины с белой надписью "Дежурная часть" на синей полосе.
В вагон зашли двое и остановились возле сиденья дяди Кости.
- Ну, - рыжий парень сцепил пальцы и вывернул кисти наизнанку, щёлкнув костяшками, - начнём что ли? Готов, Виталь? Пиши... пакет целлофановый... здесь у него что?.. гречка и банка рыбных консервов... в карманах... колечко с двумя ключами и портмоне... в нём деньги... Успеваешь, Виталь?.. восемьдесят рублей купюрами и... шесть семьдесят мелочью... билет трамвайный... Смотри, Виталь, четыреста двенадцать и сто шесть - счастливый... Так... пенсионное... Козырьков Константин Михайлович... фото нет... Запроси отдел - есть он в базе или нет? Пусть фото и адрес найдут в паспортном... Давай! а я пока с кондуктором поговорю...
Танечка смотрела на рыжего так, как больной смотрит на хирурга: cо страхом и надеждой. Она боялась этого парня, но надеялась, что он - добрый и сильный - сможет одним махом решить все проблемы.
- Я его не сразу и заметила-то, - начала рассказывать девушка. - Он так тихонечко сидел... а потом смотрю: что-то он не выходит. Два круга проехал, и я тогда только подошла... - голос Танечки предательски дрогнул, и рыжий чуть нахмурил брови: он терпеть не мог женских слёз. Но Танечка всхлипнула только один разок, потёрла платочком курносый носик и продолжила:
- Я у него спрашиваю: "Дедуль, остановку свою не проспали?" А он мне зачем-то билет свой тянет и улыбается. Я ему: "Дедуль, что с вами?", а он - улыбается. Я ему: "Дедушка, вам плохо?", а он - хрипит и улыбается... и хрипит страшно-страшно...
- Эй, - вдруг позвал рыжего напарник. - Посмотри, что тут есть...
На старой, потемневшей от времени, протёртой на местах сгиба газетной вырезке ещё можно было разглядеть фотографию яхты. Большой треугольный парус скользил на фоне высоких пальм.
- Где была?
- Рядом с ним, на полу.
- Это мусор. Оставь.
* * *
Дядя Костя гордо стоял, положив руки на штурвал яхты...
Солёные брызги сверкали на солнце и летели ему в лицо, но дядя Костя только улыбался таким прикосновениям. За всю свою жизнь он ни разу не управлял яхтой, но она, послушная его желаниям, гордо несла свой высокий парус мимо зелёных пальм.
Дядя Костя плыл к своей жене. Он улыбался, думая, как же удивится его Наталья. Ведь он так и не решился рассказать ей про свою мечту. А потом, он шепнёт по секрету, что нашёлся всё-таки человек, который назвал его дедушкой.