Аннотация: Предлагаю вашему вниманию интервью Сергея Михеева Владимиру Соловьеву о Боге, нелюбви к Ельцину, Путине, Горбачеве и бесах Навального
--
Сергей Михеев о Боге, нелюбви к Ельцину, Путине, Горбачеве и бесах Навального
5 мар. 2021 г.
00:00? - Гость Владимира Соловьева -- Сергей Михеев
00:25? - Зачем пошел в политику? Почему согласился на предложение Захара Прилепина? 04:55? - О необычном жизненном пути, образе интеллигентного мальчика, английской спецшколе и знаках зодиака
10:23? - Об образовании и выборе между учебой и деньгами
Почему я спрашиваю? Потому что я к тебе отношусь не просто хорошо, а очень хорошо. И я с удивлением смотрю, как мне начинают писать какие-то фантастические глупости во время эфира с какой-то дикой клеветой, поклепами, наговорами, что ты -- американский шпион, что ты пошел в политику, чтобы подорвать... Какой-то набор идиотизма.
Сергей Михеев
(смеется) Я здесь вынужден признаться, что я -- американский шпион. Ты это подозревал, но вот наконец я раскрыт.
Насчет политики. Я согласился на предложение Захара Прилепина год назад, вступить в его партию "за правду" и попробовать поискать через эту партию какого-то нового смысла на нашем политическом поле. Я много раз говорил на твоей передаче, и еще раз скажу: я глубоко убежден, что России не хватает поиска качественно нового политического смысла. Все эти разговоры про левых и правых, про такие-то и такие-то -измы, на мой взгляд, все это остается в 19-20 веке. Надо искать на стыке разных наук наиболее прорывные движения, условно: химия-биология. Мы все время топчемся в штампах, которые в свое время были пригодны. Но сейчас уже не работают. Возьми любого человека с улицы и задай ему 20-30 вопросов. На какие-то он ответит как левый, на какие-то -- как правый. На какие-то как не левый и не правый, а просто как человек. Вот это и есть живой человек. Для России найти это сочетание с учетом наших корней, архетипа, с учетом того, что для нас важно, с учетом религиозной подоплеки, с учетом нашей истории. Вот творческая задача 21 века. Найти такую модель существования, которая лучше всего гармонирует с душой человека. За партию Прилепина я согласился пойти попробовать поискать такое сочетание. И это правильно.
Что касается дальнейших процессов, слияния партий, я не буду говорить, что они совершенно однозначны. Понятно, что как и любой другой политический процесс, они всегда несут в себе какие-то плюсы, какие-то риски, это слияние справедливой России, за правду Прилепина, патриотов России. Там есть и свои издержки, и свои плюсы. Плюсы ресурсные, что касается электората, есть какие-то издержки. Посмотрим, что из этого выйдет. Если я увижу, что это расходится с моим пониманием того, как должно быть, и категорическое несогласие, я найду себя в другом месте. Я готов это сделать. Но я надеюсь, что что-то из этого получится, по крайней мере попробовать имеет смысл. Например, когда Прилепин предложил мне эти вещи, мы думали над этим Манифестом "За правду", что там должно быть написано, в итоге, когда мы этот текст согласовали, не только со мной, со многими людьми, для меня очень важно, что одна из первых позиций была -- Бог есть. Вот для меня это категорически важно. Верит кто-то -- не верит -- мне все равно. Отвечать перед Богом придется всем один раз. Один раз родились, один раз умираем, один раз придется отвечать. Поэтому эта позиция для меня принципиальна. Если бы там было написано что-то, что идет поперек моих убеждений, ни за какие коврижки я бы там не оказался.
По поводу клеветы. Это и есть политика. Как только ты начинаешь на что-то претендовать, куда-то двигаешься, ты неизбежно кому-то переходишь дорогу, кто-то на это реагирует здорово, а кто-то -- не-здорово. И начинают нести откровенную ахинею. Кто-то воспринимает тебя как конкурента, кто-то выполняет заказ. А кто-то просто дурак. Иногда эти вещи сочетаются вместе. Кто-то ничего не соображает, кто-то считает, что хотят занять его место.
Я не хочу занять ничье место.
Владимир Соловьев
У тебя абсолютно свое место. У тебя необычный жизненный путь. Как так получилось, что ты и в армии немало лет, непонятно где непонятно как, никогда на эту тему особо не уточняешь, но больше чем два года. А потом вдруг философский факультет. При этом у тебя вся предыдущая характеристика -- идеальный интеллигентный московский мальчик. Английская спец-школа. И вместе с тем твой образ не имеет к этому абсолютно никакого отношения.
Сергей Михеев
Я не знаю. Так получилось. Кто в лес- кто по дрова -- так бы я назвал свою жизнь. Каких-то подробностей я раскрывать и тебе не стану -- при всем моем уважении. Потому что я, если честно, считаю, что такой тотальный стриптиз общественный -- это не здоровая вещь. Неправильная. Неправильно и лезть в чужую жизнь, неправильно и при всех раздеваться. Но если в самых общих чертах, то идеального у меня только одно -- эта английская спец-школа. Я -- коренной москвич, в нескольких поколениях, родился в самой простой, неблагополучной семье. От этого такое странное сочетание. Но при этом так получилось, что я учился в спец-школе, и неплохо учился, потом не поступил куда хотел, потом забрали в армию, 2 года в армии, и 8 лет военно-воздушная инженерная академия им. Жуковского. Но ничего такого героического в моей биографии, о чем я мог бы написать книжку -- нет. Я говорю честно. Как потом случилась смена направленности? У меня с детства были два не сочетаемые пристрастия. Я не верю в знаки зодиака, но некоторые объясняют это именно знаками зодиака. У меня -- близнецы. Это две разные сущности, и одна другую старается перепрыгнуть. Одна моя мечта была -- про авиацию, а другая была связана с политикой и международными делами. Я с детства очень много читал на эту тему. Мне это было интересно.
Что касается авиации, то параллельно с академией им. Жуковского я много лет занимался дельта-планеризмом, авиационным спортом, и у меня была книжка ДОСААФ. Я летал на сборы. Авиационные виды спорта довольно рискованные. Конструировал, работал на заводе, на фрезерном и токарном станке. Занимался и газосваркой, газорезкой, ремонтом авиа-систем. Мог все это делать руками. И вот одна моя мечта -- все, что связано с авиацией, другая -- с этими делами. И как это вдруг переломилось? Вместе со страной. Когда после 90-х годов начался массовый бардак, а он коснулся всего, включая армию и всех этих структур, начались локальные конфликты, Приднестровье, Чечня, и все это посыпалось. И стало разваливаться на глазах. Я в тот момент попал в сложное материальное положение. Когда меня начинают жизни учить -- мне это не интересно. Я вырос в московском, но -- дворе, на улице. И как это сочеталось со спецшколой -- я не знаю. А из спецшколы хотели выгнать. Потому что был такой эпизод, я подрался с сыном секретаря райкома партии. Я оказался победителем, за что меня чуть не упекли в колонию для несовершеннолетних. Всяко было.
Владимир Соловьев
Ты и сейчас можешь врезать. Ряд польских политологов на себе это испытали.
Сергей Михеев
Это были 80-е годы, увлечение каратэ, и мимо меня это не прошло. А потом началась такая жизнь, что стали по 2-3 месяца задерживать деньги, стало просто нечего есть. И все стало рушиться, разворовываться, сыпаться на голову. И я решил все поменять. В принципе я и по ходу дела неоднократно пытался поступать, но для меня это было как-то вторично. С четвертого раза я взял приступом высшее образование.
Владимир Соловьев
Ты -- упорный.
Сергей Михеев
Наверное. Я понял, что надо что-то менять,
Владимир Соловьев
Но ты пошел не туда, где деньги, ты пошел на философию...
Сергей Михеев
Какие деньги? Я пошел в МГУ на философский фак-т. На дневное обучение. Хотя у меня не было денег на жизнь. Мне не надо было косить от срочной службы в армии. Там разные кафедры марксизма-ленинизма переименовали в политологию. И я поступил на политологию. На кафедру мирового политического процесса.
Владимир Соловьев
Не жалеешь?
Сергей Михеев
Это как вопрос: ты не жалеешь, что твоя жизнь так сложилась?
Владимир Соловьев
Я имею в виду, потому что ты пошел в МГУ в то время, когда другие зарабатывали бешеные деньги, а ты -- на дневное, притом кафедра сложная. Т.е. мог бы стать юристом. Но ты решил именно в философию.
Сергей Михеев
Мне это было интересно. Мне до сих пор это интересно.
Владимир Соловьев
Т.е. никогда не прагматизм.
Сергей Михеев
Вообще не прагматизм. Если ты про это, я, наверное, мог бы какую-то другую жизнь построить. Способности от Бога есть. Но мне было интересно, и я пошел туда. Я понимал, что в МГИМО я не попаду, это нереально. Мне было интересно на этом стыке. С одной стороны -- философское наследие, и после армии для меня стало очевидно, что в мире есть что-то большее, чем то, что можно потрогать руками. Религиозная тема...
Владимир Соловьев
Она пришла во время обучения в МГУ?
Сергей Михеев
Нет, она пришла во время срочной службы в армии. Когда ты видишь и чувствуешь на себе, когда ты попадаешь в разные экстремальные ситуации, когда ты видишь зло в чистом виде, а вот -- твой выбор, и ты выбираешь между этим и этим, я просто физически почувствовал, что добро и зло -- существуют. Это не выдумка. Если раньше что-то приходило в голову, то теперь я стал над этим задумываться, постоянно, регулярно, и стал приходить к выводу, что есть какая-то метафизическая подоплека этого мира. Совсем простая банальность -- это как в "Мастере и Маргарите" диалог на Патриарших прудах: "Что же, и дьявола нет? Чего ни хватишься -- всего нет". Я специально не погружаюсь в какие-то более сложные вещи. Наверное, это неправильно, но ощущение присутствия Добра и Бога пришло от четкого и жуткого осознания реальности дьявола, зла. Оно есть. Оно бывает настолько явным, настолько очевидным, настолько выражающем себя в совершенно бесчеловечной форме, что для меня в какой-то момент это стало очевидным доказательством от противного. Грубо говоря, когда стал выбор -- что выбирать, я так постепенно к этому вышел. Пошел на философский. А потом уже -- все, что связано с воцерковлением, текстами и прочее.
Владимир Соловьев
Было страшно почувствовать это зло? Почувствовал, что обязан с ним воевать?
Сергей Михеев
Не то что страшно, я почувствовал, что не хочу быть на этой стороне. Даже не воевать, а просто не хочу быть на этой стороне. Есть такая поговорка (не моя): пусть я свинья, но со двора господня.
Владимир Соловьев
А кто на другой стороне? Я очень люблю твои выступления, стараюсь не пропустить. И у меня все время ощущение, что ты воюешь. На самом деле для тебя это не работа, для тебя это -- служение.
Сергей Михеев
Я бы не хотел такие высокие слова говорить, Но жизнь мужчины -- она должна быть хоть капельку служением. Иначе ты не мужчина, и жизнь твоя никому не нужна. Служение может по-разному выражаться. Для кого-то это связано с политикой, информацией. Кто к чему призван. Для кого-то это -- воспитание детей. Для кого-то -- это честная работа на своем месте. Задуматься, что есть что-то кроме материального -- это очень важно. И я убежден, что это важно особенно для мужчины. Женщина у православных спасается деторождением, в женщине есть что-то, что позволяет ей приблизиться к Богу по-другому. А мужчина должен задуматься на эти темы, на темы метафизики, Бога, и на какой он стороне. Мне кажется, что только когда он начинает думать на эти темы, он становится мужчиной. Независимо от того, сколько ему лет. Можно дожить до 60 лет, и быть, что называется, в нулях. Вопрос добра и зла, и к чему ты тянешься -- он крайне важен. И является центральным. По поводу моих каких-то дел, я пытаюсь, чтобы какая-то капля этого была. Честно могу сказать, вся информационная повестка дня берет много поверхностных тем. Это неизбежно. Это политика. Но если ты меня спросишь, что интересно, конечно, мне интересен религиозной вопрос. Он мне интереснее всего. И важнее всего то, как эти вещи преломляются начиная от частной жизни и заканчивая политикой. И я убежден, что закон один и тот же. Он пронизывает все естество сверху донизу, и на разных уровнях жизни он по-разному себя выражает. Я говорю банальности. Но на самом деле важнее этого ничего нет. Важно расставить иерархию. Поэтому я пошел на этот факультет, работал ночами, у меня не было выходных эти пять лет. Плюс к тому, что у меня была пожилая мать, и младший брат. Как-то выживал. Надо было всех как-то поддерживать и кормить. Ты знаешь, так вырабатывается характер, способность сопротивляться. Потому что... к вопросу о религии. Многие стремятся к комфорту как к решению якобы всех проблем. На самом деле человек, если нет испытания, не надо терпеть, ограничивать себя, он погибает. Не приходит способность понимать себя и мир вокруг себя. Люди ищут идеальных обстоятельств: вот я хочу, чтобы у меня было все хорошо. Если, условно, взять такого человека и поместить его во все хорошо, я думаю, он не будет развиваться. Поэтому видимо жизнь так устроена, во все исторические эпохи, тот, кто ищет, сопротивляется, страдает, подвергается нападкам... Вот ты говорил про слухи, клевету, на это мне вообще наплевать... Я знаю откуда они исходят. И ты это знаешь. Если ты чего-то не терпишь и сам себя не ограничил, не пострадал, - есть вопрос к тебе и к твоей жизни. Потому что ты чего-то не понял. Как в православии: страдания даются для самосовершенствования. Другой вопрос, что из этих страданий можно по-разному выходить. Кто-то сломается, выберет путь наименьшего сопротивления. Для другого -- это чтобы что-то понять. Ну а потом после университета, потихоньку, полегоньку... съездил в Америку, стал ЦРУ.
Владимир Соловьев
А ты был в Америке хоть раз?
Сергей Михеев
Я был в Америке. Когда я стал приближаться к политике реальной, это начали вытаскивать. Я действительно был в Америке один-единственный раз в жизни в течение 22 дней. Но это не сакральное число. Это была программа департамента по обмену по-моему с нашим МИДом, что-то в этом роде. Они действительно пригласили. Причем я был в составе делегации, в которой были представители гос-органов из С-Петербурга, из Казани. Вот нас провезли по восточному побережью, по городам, пытались чему-то учить. Собственно говоря -- все. Но это действительно была программа госдепа. Поэтому не завербован ли я -- надо проверить.
Владимир Соловьев
Я бы проверил не завербованы ли они.
Сергей Михеев(смеется)
Ну в общем -- да.
Владимир Соловьев
Понравилась Америка?
Сергей Михеев
Это очень интересная страна. Вообще что касается заграницы -- Америки, Европы и прочее. Может из наших эфиров, в том числе и с тобой, сложиться впечатление, что я вообще всех люто ненавижу и я какой-то зверь, который готов всех растерзать -- европейцев, американцев. И в Европе, и в Америке очень интересно. Несомненно, там есть даже чему-то поучиться. И в принципе со многими из этих людей можно найти общий язык. Зоологическую фобию я не считаю нормой ни в отношении ничего. Вообще фанатизм, любой фанатизм, в том числе религиозный, мне не нравится. Я считаю, что это -- искажение, даже с точки зрения веры. Это искажение истинности веры. Этот фанатизм, стремление разорвать кого-то на куски и прочее. Другой вопрос - хотел бы я остаться там навсегда? Нет, не хотел. Я поехал туда в сознательном возрасте, по Европе тоже проехал. Я никогда нигде там не отдыхал, просто приглашали 3 дня на одной конференции, 4 дня на другой конференции. Я бы нигде не хотел остаться. Поехать, посмотреть -- интересно. Но я бы нигде не хотел остаться -- это искренне.
И второе. Я бы не хотел, чтобы мы жили точно так, как они. Причем со временем я в этом убеждаюсь все больше и больше. Мне иногда даже бывает их жалко.
Я ездил в начале нулевых, но то что я видел тогда, и то, что я вижу сейчас отличается очень серьезно. С ними реально что-то происходит. И я не хотел бы, чтобы это происходило бы с нами.
Владимир Соловьев
Очень сложно определить что есть зло. Потому что зло умеет рядиться в одежды добра, и зло иногда заходит с красивых козырей. Т.е. никогда нельзя недооценивать обаяние зла. Как ты для себя определяешь: это -- зло, с этим надо бороться. Особенно когда мы говорим о политиках, когда нас упрекают в том, что мы нетерпимы, что мы боремся с не системной оппозицией. Как ты определяешь -- с кем бороться?
Сергей Михеев
Да, это вопрос важный и достаточно сложный. Что касается зла. Я говорил о моих поисках. Это даже не поиски, а просто так сложилось. Я вот что хочу сказать. Я это зло увидел не только вовне, я это зло увидел в себе. Я его в себе почувствовал. Я пока не буду говорить про других людей. Особенно мне стало очевидно и даже жутко от этих вещей, когда я понял, что оно во мне есть, что я внутри себя прежде всего должен выбрать что я буду делать. Грубо говоря: пожалею ли я этого человека, или растопчу. Смогу ли я его понять, или просто смешаю его с грязью, или физически уничтожу. Вот такие дела. Я понял, что это внутри меня происходит. Когда говорят: а есть ли такие поступки, за которые вам стыдно? Конечно есть. Для православного человека это вопрос исповеди, конечно, но они, конечно, есть. Это связано чаще всего с обстоятельствами, касающимися отношений к каким-то конкретным людям, которые были слабее меня. И в какой-то момент, не буду говорить что их уничтожал, но конечно я пользовался своей силой. Но это в основном относится к молодости, когда с головой вообще беда.
Поэтому что касается зла...
Владимир Соловьев
Т.е. ты бандитствовал?
Сергей Михеев
Нет-нет, ни в каких криминальных структурах я никогда не участвовал. Хотя у меня были такие друзья, которые по тем временам пропали в таких делах. Я имею в виду все, что связано с армией, со службой, обстоятельствами, связанными с военным делом.
Владимир Соловьев
С дедовщиной?
Сергей Михеев
Ну в том числе. Но не только. Когда ты чувствуешь это в себе, и понимаешь, что нужно в себе это ограничить в первую очередь, и понять этот баланс. Всегда ли мне это удается? Конечно нет. Но я стремлюсь к этому. А что касается внешнего. Вот ты спросил про внешнее. Для меня важно к чему это ведет. Анализируя то или иное явление, по степени его разрушительного воздействия на сегодняшний и завтрашний день, я убежден, и в этом мне помогает вера, моя причастность к православной вере, я убежден, что Россия -- это последний носитель православного христианства, одна из главных ипостасей в этом историческом процессе. Это крайне важно. Если, на мой взгляд, тот или иной процесс ведет к уничтожению этого, к уничтожению России как носительницы православного христианства, к разложению людей, к поселению в их душах зла, к тому чтобы их запутать, обмануть, увести от какой-то истины, утопить в суете, в какой-то грязи, для меня это реперная точка, когда я определяю свое отношение к тому или иному процессу. И как я уже сказал, на мой взгляд этот закон пронизывает все слои жизни, и на каждом по-разному реализуется. Например, в быту он может реализоваться совсем просто, когда я вижу, как ребенок погружается в какую-то соц. сеть, он становится полоумным. Грубо говоря, его там развращают. Тогда я отключаю эти вещи, или что-то в этом роде. Но когда я вижу, как развращают всю страну, или когда я вижу, как политика того или иного государства -- Америки или Европы, ведет к развращению огромного количества людей у меня в стране, и в итоге к ее уничтожению, для меня это, конечно повод занять конкретную позицию.
Мир вообще сверкающий. В каком смысле? Он настолько же сложен, насколько прост. Это сочетание сложности и простоты меня всегда удивляло. Я не буду себя сравнивать с Кантом, который восхищался нравственным законом внутри нас и звездным небом над головой. Хотя Кант был довольно скучный мужик по жизни, если честно. Если бы не книжки, которые он написал, там не о чем было бы и говорить.
Владимир Соловьев
Все слилось в один день -- день взятия Бастилии. Все остальное было скучно.
Сергей Михеев
Да. И вот это сочетание сложности и простоты -- над этим стоит думать. Потому что это есть в каждом человеке и в каждом процессе. Каждый процесс может быть настолько же прост и банален, насколько неизмеримо глубок. Это касается и политики, и всего. Удается ли это постичь нам всем, в том числе и мне? В конечном виде -- нет. Но я пытаюсь держаться каких-то ориентиров.
Владимир Соловьев
Вот например навальный заявил, что он -- верующий человек. Ты поверил?
Сергей Михеев
Верующий во что? - вот вопрос. Не знаю, может после целого ряда испытаний человек становится верующим. Знаешь, во что готов я поверить? Я готов поверить, что любой человек, включая навального, может так измениться по жизни, что к концу жизни стать своей противоположностью. В это я верю. Потому что такие вещи происходят в нас, вокруг нас. Потому что любого из нас возьми в 15, 20, 25 лет -- это разные люди.
Владимир Соловьев
Даже разбойник на кресте.
Сергей Михеев
Я именно на это и намекаю. Разбойник был отвратительным человеком, до того момента, пока не попал на крест. Вся его жизнь, кроме последних минут его жизни, была преступлением. А последние минуты стали раскаянием и приближением к Богу. И в принципе эту возможность я оставляю любому человеку.
Владимир Соловьев
А сейчас ты ему веришь?
Сергей Михеев
Что касается веры... Вера должна подтверждаться делами. Это первое. Второе -- верующий во что? В какого Бога? Что он имеет в виду под словом Бог? О чем идет речь?
Владимир Соловьев
Сейчас такая модная игра у этих людей.
Сергей Михеев
Потому что все эти разговоры, что Бог у меня в душе, это ни о чем. Это классика неофитов, или людей, атеистически настроенных фактически, но играющих в эти вещи. Бог у меня в душе. А ты точно знаешь, что у тебя в душе Бог? Ты уверен, что это Бог? Если уверен, то к чему он тебя подвигает, что он тебе говорит? Может, ты еще не понял, с кем ты общаешься? И во что ты веришь? Ведь это очень важно. У православных есть такая штука: и бесы веруют. Потому что знают. Но не спасаются. Мы можем рассуждать: то ли есть Бог, то ли нет... ты мне его покажи... А бесы точно знают, что Бог есть. Но это не означает, что они спасают свою душу. Это не означает, что они слуги Бога. Вопрос в том, что ты делаешь. И уверен ли ты, что ты на стороне Бога. Ты точно со двора Господня? Потому что по поступкам этого человека я этого не вижу. Простейшая вещь, которая лично меня коснулась, но в принципе я его не знаю, и никогда не знал. Но был странный эпизод, когда в Екатеринбурге хотели построить храм. Понятно, что на это бизнесмены давали деньги. Я в принципе везде поддерживаю строительство храмов. В Москве строили храмы, и тут же появляются какие-то активисты, мы здесь гуляем с собачками, дети играют, и прочее. Я всегда на стороне храмов по одной простой причине. Потому что там спасается душа. А собачка может погулять в любом другом месте. Всегда можно найти какой-то компромисс. Но там я увидел совершенно явный момент богоборчества. Это то, что меня не примиряет с советской властью. Я ни за этих, и ни за тех. Я -- за Него. Для меня этот вопрос важен. И когда я увидел, что вокруг этого просто спекуляция, какая-то пустота, разговоры о том, что какие-то люди дают на это деньги, я, имеющий программу на царь-граде, не хочу рекламировать... Но там был такой сюжет, и я высказался однозначно в пользу строительства храма. Потому что моя позиция такая: не имеет значения кто что построил, кто дал денег, и прочее. Например, в Москве огромное количество храмов. Практически все они построены на чьи-то пожертвования. Вы знаете, на чьи пожертвования? В подавляющем большинстве случаев этих людей никто не помнит. А храм стоит. А люди приходят. А многие приходят к Богу через это. А многие спасают душу. Какая разница, кто и когда его построил. То, что думали себе эти люди... А вот, сегодня бизнесмены, вчера купцы... они думают, что они спасают так душу... Это не ваше дело что они думают. Если они думают, что так они спасают душу, то они ошибаются. Но это их проблема. Но когда я увидел, что это -- спекуляция, я сказал, что это важно... И тут навальный заметил мою фамилию. И в одном из своих роликов... Я бы вообще об этом никогда не узнал, я не смотрю все эти штуки, эти слухи доносятся до меня другими людьми, и в одном из своих роликов, который демонстрируют на царь-граде, он называет нескольких, включая меня, погаными упырями, которые не дают людям гулять в сквере, подыгрывая жирным котам, которые строят себе памятники. Храм -- это не памятник никому. Это -- Богу. Если ты этого не понимаешь, то ты не веришь в Бога. А если ты понимаешь, значит ты его предаешь. Или ты говоришь про какого-то другого Бога.
И так же было в нескольких случаях, когда он касался религиозной темы. Например, тема с воинским храмом, который построили в Кубинке. Военные просили, и я размещал у себя ролик, призывал помочь в строительстве храма, сам перевел какие-то небольшие деньги. Я считаю, что это важно. Потому что для людей, которые служат в армии, иметь возможность выдохнуть, прийти в храм и постоять -- это очень важно. В любых экстремальных ситуациях это очень важно. Когда я там служил, мне этих вещей не хватало.
И у него был целый ролик, он начал говорить о том, что это кощунство -- строить храм в честь военных побед. Говорит: этого никогда не было, это затея Путина. Хочется спросить: мальчик, ты хоть что-то понимаешь в этом? А как насчет храма Христа Спасителя? Который был построен в честь победы над Наполеоном.
Владимир Соловьев
А Василия Блаженного?
Сергей Михеев
А Василия Блаженного. По поводу взятия Казани. А в курсе ли ты, что София Константинопольская построена в честь одной из побед Византийской империи? И таких примеров масса. И когда он говорит: такого никогда не было, это кощунство, - я понимаю, что либо он абсолютный профан, и тогда ему еще учиться и учиться...
Владимир Соловьев
Или бес
Сергей Михеев
Или тот, кто прикрывается этими вещами. И играет на эмоциях других. Поэтому я готов поверить в то, что он считает, что он верит в Бога. Но ему самому надо определиться. Вообще я могу сказать честно: я думаю, что наверное начинал он как и многие молодые люди, искренне думая что он за все хорошее против всего плохого. А потом простейшая страсть под названием тщеславие и гордыня съела все эти вещи. Он раздулся до ощущения, что он сам полубог. И ему это крайне важно, судя по всему. И я ему желаю только одного: чтобы он в какой-то момент переосмыслил себя, переосознал. Это важно.
Владимир Соловьев
Впадение в прелесть
Сергей Михеев
Да, впадение в прелесть. Ты прекрасно владеешь всей православной терминологией. Это называется впадение в прелесть. Мнение о себе. Человек приравнивает себя к полубогу. Я могу это, могу то. И одним из свидетельств является неспособность воспринимать критику и отсутствие чувства юмора. Когда человек неспособен посмеяться над собой. Пускай капризен успех, он выбирает лишь тех, кто может смело посмеяться над собой. Если ты не можешь над собой посмеяться, это нехороший признак. Людям в этой тусовке, оппозиционной, политической, - трудно посмеяться над собой, потому что они уже создали такой образ себя, монументальный, что для них это риск.
Владимир Соловьев
А ты кого-нибудь из них в жизни встречал?
Сергей Михеев
Которые сейчас в ротации -- нет. Из более ранней волны -- да, встречал. Потому что я довольно долго работал в либеральной полит-технологической структуре под названием Центр политических технологий. Я был там вице-президентом, и поэтому в том числе я по америкам проехался. Просто когда я про эту либеральную тусовку говорю, я многие вещи знал изнутри. Понимал, как они происходят. Мне смешно, когда они начинают рассказывать про принципы.
Владимир Соловьев
Почему ты от них отошел? Как ты там оказался -- понятно, это жизнь. В какой момент ты понял, что тебе с ними не по дороге?
Сергей Михеев
Я странный человек, непонятный. Я с одной стороны -- всей душой, а с другой стороны -- где сядешь, там и слезешь. Я когда с покойным Игорем Буниным начал работать... О нем, кстати, ничего плохого сказать не могу. У нас совершенно разные взгляды, но он был довольно неплохой человек.
Владимир Соловьев
Я к нему с большой симпатией относился.
Сергей Михеев
Мне надо было просто зарабатывать деньги.
Владимир Соловьев
А всякие Павловские, Белковские попадались тебе?
Сергей Михеев
Встречался. Но никогда с ними не работал, не сотрудничал. Но с центром я разошелся по одной простой причине: они перестали меня выносить. Я стал слишком очевиден. Я не хочу сейчас в эфире вспоминать эти вещи, но мои взгляды стали слишком очевидны для них, для руководства, для покойного Бунина, ну и меня попросили на выход.
Владимир Соловьев
Обидно было?
Сергей Михеев
Не-а. Честно говоря, если бы не ушел, было бы хуже.
Владимир Соловьев
При этом как полит-технолог ты принимал участие в большом количестве кампаний. При этом и за пределами России.
Сергей Михеев
Да, когда я рассказывал про университет. Еще во время службы в армии мне пришлось побывать в Приднестровье, на Северном Кавказе, и во многих других местах. Ну так получилось. А когда я уже после распада Советского Союза пошел учиться, я сразу взялся за пост-советскую тему. У меня было какое-то предчувствие, что это будет очень важно. Но этого тогда никто особо не понимал.
Владимир Соловьев
Тебе тяжело с ними работать? Или нет? Ведь ты даешь им советы, люди должны это реализовывать. А ты человек не очень терпеливый.
Сергей Михеев
Я не очень терпеливый, когда это касается принципиальных для меня вопросов. Когда это касается вопросов технологических, я, честно говоря, становлюсь довольно циничным. Мое дело посоветовать. А вы -- что хотите, то и делайте. И по поводу пост-советского пространства. У меня все курсовые работы, и дипломная были по пост-советскому пространству. Я, помню, начал писать статьи сразу после университета на эти темы. Тогда все говорили: да нафик тебе это надо? Я был убежден, что здесь будет решаться судьба страны. Я и сейчас убежден. Нет ни одной пост-советской республики, где бы я не был, и в той или иной степени не работал. Это правда.
Владимир Соловьев
Кто-то из лидеров понравился? Есть кто-то, кто вызывает чувство личного глубокого уважения?
Сергей Михеев
Пост-советских?
Владимир Соловьев
Да, с кем ты работал.
Сергей Михеев
Если честно -- нет. Были люди симпатичные, но вот так чтобы я сильно восхищался -- вообще никого. Я вообще считаю, что одна из проблем нашей сегодняшней ситуации -- это крайне низкое человеческое качество пост-советских политических элит. Крайне низкое. Там не хватает ни политической воли, ни достаточных знаний, ни честности, ни принципиальности -- ничего. Это беда, в которой мы находимся. Это, кстати, беда и для России, потому что мы в твоих передачах часто говорим про национализацию элиты, про кадровые вопросы... Кадровый вопрос в чем заключается? В том что у людей а) не хватает совести, б) не хватает знаний, в) не хватает навыков, умений. Всего этого не хватает, а они все равно занимаются этими вещами. Им надо либо научиться, либо отойти в сторону. К сожалению, в пост-советском пространстве тотальным принципом стала полная беспринципность. И постоянная попытка играть во все ворота одновременно, грести со всех сторон. Поэтому по-человечески самым интересным из всех кого я видел может быть Аскар Акаев, бывший президент Киргизии, которого тоже свергли. Я с ним довольно много общался.
Владимир Соловьев
Он был чуть ли не доктор физ-мат наук?
Сергей Михеев
Да. В этом смысле он -- интересный человек. Он сейчас преподает. Но мне кажется, его взгляды очень далеки от действительности.
Владимир Соловьев
Горбачев. Ельцын. Путин. Ты же Путина не сразу для себя выбрал?
Сергей Михеев
Да не то что я для себя его выбрал. Да, не сразу, конечно. Более того, я статьи когда-то писал, что Путин -- мутный человек. И что к нему надо присмотреться. Давай сразу по поводу лояльности -- не лояльности.
Владимир Соловьев
Нет, ты про лояльность уже сказал четко. Для тебя лояльность -- Бог.
Сергей Михеев
Да, но тут вопрос: кто этому больше соответствует. Фанатичная оппозиционность и фанатичная лояльность -- они смыкаются в своей бессмысленности. И в конце концов одно разрушает, другое цементирует и бетонирует, а в итоге жизни нет. И в разрушении, и в бетонировании нет жизни. И в этом они сходятся. Поэтому -- о Путине. Скажу честно, как преемник Ельцына он вызывал у меня смутные впечатления.
Владимир Соловьев
Ельцына ты сильно не любил?
Сергей Михеев
Ельцына я не любил никогда. В те времена, я, если честно, был больше очарован Горбачевым. Все тогда были очарованы Горбачевым. А он этим пользовался, он упивался славой. Это было очень необычно. А я был молод. Ельцына я никогда не принимал. Он мне никогда не нравился. Я всегда видел в нем какое-то лукавство, опасность. Хотя потом я увидел, что и Горбачев -- пустое место.
Вот насчет страстей. Ему недавно 90 лет было. На мой взгляд, если Горбачев действительно хочет войти в историю, и чтобы о нем не забыли, вот сейчас, на склоне лет, я бы на его месте написал книгу "Горбачев. Как это было на самом деле". И ты, и я -- мы знаем, что Горбачев знает гораздо больше чем говорит. Гораздо больше. И действительно войти в историю сейчас, и в том числе оказать пользу своей стране, своему народу -- написать как это было. Не повторять эту мантру про перестройку, про гласность, и все прочее. Напиши, Михаил Сергеевич, как это было. Мы сделаем из этого выводы, и ты нам поможешь двигаться дальше. Понятно, что никто из нас не бессмертен, вы тоже уйдете в мир иной, но вот это было бы правильно, это было бы здорово. Я считаю, что его развели на страстишки.
Вот что умеют делать западники, верят они в Бога или нет... Наше неверие в Бога сыграло с нами злую шутку. Советское атеистическое воспитание вытесняло все, в том числе весь комплекс знаний про страсти. Нет никаких страстей, ты либо на стороне этого класса, либо -- этого. Я -- по поводу марксизма. На твоей передаче об это часто говорят. Я признаю, что в марксизме есть много интересного и полезного. Я не признаю, что марксизм находится на верхушке иерархии знаний. Этим я отличаюсь от тех, кто называет себя марксистами. Я считаю, что этот блок знаний имеет право на жизнь, и у него несомненно есть интересные вещи, вопрос только в том, что над чем стоит.
Владимир Соловьев
Не должно быть идолизации.
Сергей Михеев
Абсолютно. Это не священное писание. Это должно занимать свое место в зависимости от обстоятельств. В чем-то оно адекватно нынешней жизни, в чем-то совершенно неадекватно.
Возвращаясь к прежнему. Мы вытеснили понимание собственных страстей, и на этом прекрасно сыграли западники. Западники прекрасно умеют вычленять в каждом человеке страстишки и играть на них, как на пианино. Они играли на Горбачеве как на пианино. Ему надо бы сейчас прийти к мысли, что последний действительно исторический шаг можно сделать -- написать хорошую, большую, честную книгу про то, как это было на самом деле, чтобы мы поняли, что надо делать, а что -- не надо. Пусть с его оценкой, с его комментариями, с его подходом. Но чтобы это была честная книга. Потому что остается огромное количество вопросов. И многие вещи закрыты.
По поводу Путина. Для меня долгое время это было немного непонятно. Первое, что действительно играло в его пользу -- это война на Кавказе. Он сказал -- он сделал. Это была действительно серьезная проблема для России. Все, кто помнит этот период, это было страшно. Мне в тот момент один раз пришлось быть в Грозном. Все, что тогда происходило -- это было страшно. Та война невероятно понизила цену человеческой жизни. Вообще везде. Стало ясно, что человек -- это мусор, и с ним можно делать что угодно. Его можно пытать, убивать, грабить. Вместе с криминальной революцией это нанесло невероятный ущерб всему генотипу, всему тому, что происходило. Было ясно, что это надо каким-то образом остановить. Путин остановил это. Он смог это сделать. Это первое. И второе. Вне всякого сомнения, когда стало ясно, что он -- личность, вошедшая в историю, это когда он, пусть и очень робко, но стал восстанавливать основы традиционной государственности. Что для меня крайне важно. Было ясно, что все катится в тартарары. И что какие-то вещи надо застолбить, чтобы остановить это падение в пропасть. И двигаться дальше.
А вот как двигаться дальше -- это уже другой вопрос, это вопрос современности. Путин выполнил свою историческую роль в том, что остановил это падение. Он осознал, что это абсолютная потеря себя, я имею в виду расстилание ковриком перед Западом, это путь в никуда. И мы подходим к тому, а что же делать дальше? Дальше вопрос в том, в какой концепции России развиваться. Я считаю, что та концепция, которая после 1991 года стала доминирующей, нам не годится. Потому что Россия не настолько левая была страна, как это видели себе большевики, например в 1917 году, не такой левой, как Троцкий и его теория мировой революции. Но она, конечно, и не такая правая, как то, что нам презентовали в 1991 году как якобы единственно возможный путь. Вот в чем дело. Вот эти вещи надо искать. Не может быть Россия коммерческим проектом, это неправильно. Россия -действительно цивилизация. Я в начале нулевых написал статью "Корпорация Россия". Я написал, что это недопустимо, это невозможно. Это крайне важно понять. Невозможно относиться к стране как к коммерческому проекту. Потому что тогда неизбежно появляется вот какая штука. Неликвидное население, неликвидные территории, неликвидные активы, от которых надо просто избавиться. И вот тогда в этой логике Россию надо резать на куски. Ее надо распродавать. Ее надо отдавать в трастовое (доверительное, попечительное) управление. Это недопустимо. Абсолютно. Не буду говорить, что это делается именно так. Но то, что эта тенденция остается достаточно сильной, это совершенно точно. Здесь надо найти мужество и достаточно ума, чтобы действительно прийти к факту настоящего исторического творчества. К сожалению, мы болтаемся между штампами. А что нам сделать? Пойти как западники? Или как американцы? На тех, кто считает себя элитой, лежит в 21 веке очень серьезная ответственность -- найти модель, которая подтвердит нашу цивилизационную состоятельность и будет наиболее соответствовать тому, что нужно нам, а не то, что соответствует тем или иным штампам. Поэтому я не согласен с теми, кто считает себя оппозиционерами, не системными и прочее. Я не вижу у них конструктива. Они против Путина. Они против коррупции. Против коррупции -- это, мне кажется, американцы нашли универсальную формулу, по которой можно влезть в любую ситуацию. Вопрос: за что? Хорошо, предположим, мы приходите к власти, вы против коррупции. Ваши следующие шаги: вы идете на поклон к МВФ? Вы идете на поклон к тем же американцам? А оно им надо -- заниматься этой страной? В гробу они все это видали. Вопрос в том, что в этом нет исторического творчества. Нет креатива. Не хватает. А это надо искать.
Владимир Соловьев
Это вообще проблема -- мелкотемье. Когда ты смотришь на этих людей и понимаешь, что они мыслят, условно говоря, тик-током. Минуту -- и все. Т.е. они не способны выстроить длинные логические цепочки. А как ты видишь Россию через 5, 10 лет? Если ты идешь в политику, ты же говоришь о создании новых смыслов, о создании нового проекта. Разве возможен этот проект в тех государственных границах, что у нас есть сейчас?
Сергей Михеев
Еще раз по поводу моего похода в политику. Я не уверен, что я дойду до политики. Есть много недоброжелателей и всяких...
Владимир Соловьев
Условно: будешь ли ты депутатом гос-думы, что не принципиально, или человеком, который генерит смыслы? Чем ты занимаешься постоянно?
Сергей Михеев
В двух словах. Но здесь нужно банально повторять то, что я говорил у тебя на передаче. Что касается границ. Я убежден, что эти границы являются искусственным ограничением нашего цивилизационного пространства. Я убежден, что Русский Мир реален, он существует. Я убежден в том, что отторжение тех территорий, которые были в большой стране, оно неестественно. Я убежден, что это все равно что отрезали руку или ногу. Я убежден, что это -- преступление, в том числе и против тех людей, которые там находятся. Я имею в виду в первую очередь Белоруссию и Украину. Но в общем речь идет и о каких-то других частях большого пространства. Хотя в воссоздание Советского Союза я скорее не верю. Я не верю как в идеологический концепт, но и к сожалению с технологической точки зрения в том числе и в связи с глубинным национализмом элит это будет сделать крайне сложно. Но то, что нынешние границы России являются самоограничением неестественным, я в этом убежден.
Владимир Соловьев
Они изменятся?
Сергей Михеев
Я считаю, что их надо менять. Я не знаю, изменятся они или нет. Но это должно происходить.
Владимир Соловьев
Кто будет после Путина? Я имею в виду здесь не столько фамилию, а какой образ будет востребован народом? Какой лидер будет нужен народу на новом этапе развития?
Сергей Михеев
Я к этому веду. Во внешней политике это несомненно должен быть более активный проект, который восстанавливает историческую справедливость. Каким образом -- это вопрос. Это вовсе не обязательно война. И желательно, чтобы не война. Во внутренней политике -- нахождение новой концепции, где экономика, или как ты любишь говорить -- народное хозяйство, нахождение нового языка крайне важно для новых смыслов, - является способом организации жизни людей. А не способом получения прибыли. Понятно, что без прибыли никуда не денешься. Но это должен быть способ организации жизни людей, дать им возможность реализовать себя. В морально-нравственном контексте идеалы традиционной религии должны быть доминирующими в формировании информации, в культурной политике и всего остального. Теперь по поводу лидера -- кто это должен быть. Это вытекает из того, что я только что сказал. Это должен быть человек, который готов эти три ипостаси двигать вперед. Насколько это получится -- это другой вопрос. Это человек, который будет понимать: первое -- с точки зрения внешней политики мы не можем находиться в ситуации, при которой мы сами себя ограничиваем. Мы должны претендовать на собственный внешнеполитический проект, мы действительно цивилизационный феномен, и мы имеем право на собственные исторические интересы, территории, влияния. Стесняться этого, бояться этого, постоянно оглядываться на кого-то - нельзя. Как поступать в каждом конкретном случае -- это другой вопрос.
Что касается экономики. Мы должны выстроить такую экономику, которая, с одной стороны, будет достаточно эффективна, но самое главное -- чтобы они резонировала с потребностями наших людей. Тут даже неважно, сможем ли мы завоевать те или иные рынки сбыта, хотя это было бы желательно. Вопрос только в том, чтобы эта экономика создавала возможности для жизни людей, обеспечивала достойное их существование. А с точки зрения смыслов, это должны быть смыслы, которые гармонично сочетают достижения технического прогресса и незыблемость традиционных смыслов, которые транслирует религия. Если человек это осознает, он будет создавать соответствующую команду, он будет хотя бы пытаться двигаться в эту сторону, такой лидер был бы России нужен.
Что касается оппозиции. Я там таких людей не вижу. Я там вижу людей, которые даже к осознанию таких вещей не приближаются.
Владимир Соловьев
Из-за моей профессии мне приходится их слушать, читать их тексты. Удивляет, что они -- дурно образованные и неумные люди.
Сергей Михеев
Это тенденция.
Владимир Соловьев
Как-то это реально огорчает. Потому что, когда понимаешь, что люди, даже идеологически тебе не близкие интересно мыслят. А здесь даже этого нет.
Сергей Михеев
Да, вторичность. Когда обвиняют: да вы просто их ненавидите, у меня, честно, нет ненависти. Если вы считаете себя думающими людьми, умными, вы должны понимать простые вещи. Что невозможно просто кому-то подчиниться и от этого будет счастье. Потому что это -- неправильно. Это -- глупо. Даже в рамках конкретной жизни конкретного человека. Тем более учитывая Россию с ее огромной историей. Бессмысленно обливать все грязью. Это -- идиотизм.
Владимир Соловьев
Для нас с тобой государство -- это ценность. А для них -- нет.
Сергей Михеев
Мне кажется, это тоже не от большого ума. Многие из них настолько заигрались в эти вещи, что... Здесь три момента. Первое. Некоторым просто не хватает масштаба личности, чтобы это понять. Второе. Некоторые настолько вписались в некую секту, что у них есть свой символ веры, и в этом символе веры государство -- это плохо. Поэтому они это повторяют. А некоторые в принципе могли бы додумать, но просто очень увлечены какой-то шелухой. Поэтому если говорить об оппозиции, наверное, там есть люди, с которыми можно делать какие-то дела и двигаться дальше. Вопрос только в том, чтобы отсеять абсолютных разрушителей, тупиц, сектантов. Слушайте, думающие люди -- это на вас пока не распространяется. Все ваше думанье заканчивается на "Путин, уходи". Это не про то, этого недостаточно.
Теперь по поводу государства. Государство имеет такую ценность в нашей конкретной истории, потому что оно стало формой существования нашего народа в истории. Вопрос не в раболепии, не во внутренней несвободе. Вопрос в объективных экономических, географических и прочих условиях. В которых выработалась такая концепция этого государства, когда оно является единственной формой существования в истории. Убери его -- и народ погибнет. Что касается русских -- для них это стало формой реализации себя в истории. Остальные, которые были втянуты в этот большой проект, для них это тоже было спасением, потому что я знаю, что есть масса местечковых национализмов, но я абсолютно уверен, что если бы русские на каком-то историческом этапе проиграли бы, и Россия бы исчезла, вместе с ней, как это ни парадоксально, были бы стерты с лица земли огромное количество более мелких народов, которые сейчас населяют бывший Советский Союз, Российскую империю и российскую федерацию. Они бы не выдержали конкуренции, их бы просто перемололи. Парадоксально получилось так, что они сохранились, и некоторые даже приумножились в составе этого большого проекта. Это важно понять. Ведь мудрого политика-эксперта от не-мудрого отличает простая вещь. Он может признавать даже то, что ему не нравится. Вот мне не нравится, а я признаю. Вот ты спрашивал про Америку. У Америки действительно есть чему поучиться. И они действительно много чего достигли. Может я этого и не хотел бы, но глупо это отрицать. Вопрос в том,. Является ли это поводом, чтобы стать их шестеркой. Нет, не является. Но это и не повод отрицать их достижения.