Красуля Юрий Сергеевич : другие произведения.

Реклама артефактов!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Истории про обретения необычных предметов и знаний

Реклама артефактов!

[]

Annotation

     Реклама артефактов!
     История про то, как к нам попали необычные вещи и о том, как все никак толково ими не можем распорядиться.

Предисловие

     Ни для кого не секрет, что в жизни кроме завоевания власти, достижением удовольствия, плюс исполнение кучи обязанностей перед разными окружающими, бывают моменты, которые не вписываются в простые стандартные схемы.
     В книжках, кино, и в прочих медийных средствах просто до грусти откровенно рассказывается как одни группы легко манипулируют другими. Можно было бы подумать, что мы рождены как несложно-программируемые биороботы.
     И где же то, что прописано, что мы созданы по образу и подобию Создателя? Уж Он то не программируется.
     Значит те искорки от образа и подобия, которые вырывают нас из животно-программируемой схемы, должно быть реально ценны. Хотя, можно успокоиться красивыми словосочетаниями священнослужителей и философов. Или отупеть в алкоголе либо в наркотиках. Зачем нам полускрытые грани реальности, лучше получим удовольствие в прикольных иллюзиях.
     Мне не повезло. Даже весьма неплохих иллюзий было маловато. Не был из бедных, работал с удовольствием. Красавица жена длинноногая блондинка, из за моей прихоти, перекрасившаяся в жгучую брюнетку много лет назад, любимая дочь, хобби, отдых на заграничных курортах, общение с интересными людьми в тусовках среднего класса. Что еще нужно нормальному человеку?
     Вот мне и было любопытно, что еще нужно.
     Искал ответ неспеша, без риска и страсти, но долго.
     Пока был в поисках, в руках оказались весьма необычные артефакты, которые, судя по многолетним наблюдениям, давали значительный эффект на качество жизни их обладателей. Но этого мне оказалось маловато. Захотелось создать систему, которая использовала эти необычные предметы с новыми проявлениями.
     Откровенно скажу, что никогда не было в моих планах осчастливить или оздоровить группу незнакомых людей. Я реально осознавал, что до уровня людей со сверхспособностями, и, тем более тех, на ком высшая благодать Создателя, мне далековато. И, если буду распространять какие то силы окружающим, то только достаточно знакомым и осознанно, чтобы совесть не мучила от бездумного распространением кармических вмешательств.
     А чудесные предметы связывали разные линии моих поисков в необычные узлы, рождали маленькие, но искристые открытия.
     Может я хочу их передать достойным, или попросту поменять или продать. Не знаю. Мы с партнерами, обладателями таких же артефактов в поиске знающих лиц, не связанных с правилами тайных обществ.
     Ищем не ответы, ищем дух примера. Вот по этому в данных письменах приоткрываю некоторые свои и чужие тайны. Хотя, как мне раньше казалось, просто хотелось похвастаться некоторыми открытиями среди знающих людей.
     Друзья, которые во многом в курсе событий, да и кое-кто из участников, согласились, что многие секреты, которые мы берегли, уже перестали быть тайной. Мир то изменился, восприятие многого стало другим. Пора становиться открытее, искать другие группы людей, которые волею судьбы оказывались в полумифических событиях.
     Остальные, нормальные люди, которым я давал почитать еще в черновиках свой рассказ, признали, что чтиво забавное, но какое-то обратное фэнтези. Там то герой попадает в сказочную ситуацию, сразу обрастает помощниками, которые, в том числе и растолковывают истинные цели. А у меня в повести, я почти все время помощник, да еще и работающий втемную, без знания реальной цели.
     Что ж, так получилось.

Немецкие тетради.

     Германия. ГДР. 80-е годы. Лето. Тепло – комфортно. Еду на машине технической службы - везу в починку в центральную ремонтную службу кое-какое оборудование. На душе спокойно и безмятежно. Я – старший машины, за рулем ефрейтор из «дедов». Достаточно опытный, да и не замученный ночными хозработами. Так что мне не очень нужно следить за ним, чтобы не засыпал.
     Хотя еду и с «дедом», а не с вечно невыспавшимся «молодым», периодически использую самый результативный метод от засыпания в дальней дороге – попеременно угощаю то леденцами, то сигаретами.
     В полудреме наблюдаю за дорогой и размышляю, как-то здесь все в природе неродное, да и леса не так пахнут. Вроде деревья те же что и моей бабушки в Белоруссии. И трава с кустарниками вроде такие же. Но запах все равно не такой. Все как-то компактненько, аккуратненько. Нет нашего простора и освежающей дикости.
     Неожиданно раздается визг тормозов, глухие стуки. Видимо Трабант, пару минут назад обогнавший нас где то впереди за поворотом попал в переделку.
     Но, повернув никаких разбитых машин не увидели – ну и славно. Наш-то обгоняльщик с большой скоростью уносился вдаль.
     Ах вот оно что – сбоку у дороги лежал сбитый дикий поросенок. Местный наверняка не захотели иметь проблем ни с егерями ни с полицейскими – быстро ретировался.
     Ну а мы, простые советские оккупанты, остановились, забросили в кузов еще теплое тело дикой свинки. К вечеру, уже вернувшись в часть, с соседями по общежитию разделали, приготовили и съели.
     Дикую свинятину ел впервые. Да и по сей день – единственный. Вкус немного непривычный, но все остались довольны.
     Вроде бы так себе история. Пару раз ее поведал знакомым на вечеринках. Не сильно курьезная, просто забавный случай.
Интересно, но именно этот случай через полтора десятка лет, в Африке, стал катализатором для неожиданных для меня событий.
Отправились с женой на курорт в Египет. Начало девяностых. Ноябрь. Еще арабы к русским относятся с некоторой опаской и уважением. Да и мы пока не избалованы комфортом. И из-за этого на отдыхе получалось особое ощущение – удовлетворенности и расслабленности. В радость был дополнительный сервис, торгашество и жуликоватость местных не докучала. У нас легкая эйфория в душе и добродушная улыбка на лице.
Неспешный отдых. Без поиска адреналина. Купания, прогулки, посиделки за алкоголем в компании но без приключений и последствий.
Однажды поутру решил пройтись вдоль берега моря, в сторону коралловой заводи. Несколько других курортников стали моими попутчиками. Подбирали куски кораллов, экзотических раковин. Разговорился со своей землячкой Марьяной и ее сыном. Общие фразы, ни о чем, но доброжелательно.
Уже втроем с её сыном вернулись на пляж отеля. Там моя жена оживленно болтала с соседом по шезлонгу – Андреем, мужем Марьяны. Ну тут уж судьбой уготовано семьям подружиться.
Вместе в ресторанчике обед. Ужин у бассейна под водку. Воспоминания о забавных случаях в жизни. Тут-то я и припомнил ту дикую кабанятину из Германии. Андрей рассмеялся и добавил, что чуть ранее, у него была похожая ситуация в той же ГДР. Но на несколько лет ранее моей. Надеюсь подобное случалось не со всем миллионом советского контингента – а то в Германии диких животных совсем не стало бы. И к теме этой больше не возвращались.
На Родине и дни рождения и посиделки просто так. Итак семьи сблизились.
Прошло года три.

     Снегопад. Притом с ветерком, который дует всегда в лицо, куда бы ни направлялся. Мне то и надо было пройти от одних клиентов к другим два квартала. Иду, щурюсь от снега на ресницах. Думаю о делах, на людей не смотрю, да и, собственно, за хлопьями снега и не видно ничего, кроме серых силуэтов.
     Рядом раздается приятный баритон - «Чай, кофе, капучино».
     Необычный тембр для базарного разносчика напитков. Голос не узнал, человека не видел, но почему-то стало ясно, что вопрос-то ко мне.
     Да, ко мне - из снега передо мной выныривает лицо Андрея. Погода и гостеприимство однодневного холостячества Феди с согревающими напитками, внесли коррективы в рабочие планы.
     Отмена работы в этот день была неизбежной, внезапная встреча с интересными друзьями в непогоду – это самый что ни на есть жесткий форс-мажор для малого бизнеса.
     Андрей был необычен. Каждая встреча с ним была оригинальна и очень интересна. Есть посиделки, после которых бывает неприятный осадок или тупо пустота. А есть другие – от которых необычное послевкусие как от хорошего алкоголя, но только на душе.
     С Андреем вечеринки были второго типа. Чаще были в стиле английских клубов джентльменов.
     Подобные встречи мне нравились своей немногословностью и величавой солидностью. Нет, не игрой в аристократизм. А взаимное уважение уважаемых людей. Простите за тавтологию.
     Но и не было европейской чопорности по простой причине - очень уж Андрей светился радостной улыбкой . Это были те улыбки, когда чувствуешь о себе, что вот, наконец-то дождались – к нам пришел долгожданный хороший человек. То была улыбка очень радушного хозяина или, скорее, командира дождавшегося разведчиков с задания.
     Так вот, в тот снежный вечер под хмельные напитки в душе пришлось проснуться искре любопытствующего искателя. Федя поведал мне свою историю, как в той же Германии попал в место после аварии.
     Северная Германия, но история произошла на пару лет ранее моей. Через лес едет молодой прапорщик Советской Армии. В лесу так же перед ним авария немецкой легковушки, но с более крупным зверем – то ли лосем, то ли кем-то другим рогатым. Немцы видно пытались уйти от столкновения, но на скорости не вписались в поворот, и закончили свой путь в дереве.
     Скорая, полиция, перекрыли движение. Андрей остановил машину. И тут зоркий глаз усмотрел в кустарнике небольшой железный ящичек, очень похожий на те, в которых перевозили начфины деньги. Моментально ящичек оказался в кузове. По скромности, оккупант местным ничего не сказал и уехал.
     Но не деньги были в невзрачном ящике. В шикарных переплетах были немецкие письмена. Готический шрифт. Немного пожелтевшая бумага. Андрей решил, что в руки попал антиквариат. Ура! Вот он джек-пот. Клад сам прыгнул в руки. Все – поднимемся над обычным существованием.
     И только в Союзе один знающий немецкий язык товарищ прочитал пару абзацев. Нет, не антиквариат это был. Просто серьезно оформленные отчеты одной группы исследователей прикомандированных к гэдээровским спецслужбам.
     Интуиция подсказала, что вещь серьезная и стоит о ней помалкивать. Сначала со словарем, потом и поднаторев в немецком, перечитывал отчеты Андрей.
     Чем больше открывал для себя Андрей необычных знаний, тем больше начинал скрывать от других эти секреты.
     Для тех же знакомых, перед кем успел похвастаться находкой, скучая, показывал свое разочарование – тетради ни о чем, нормальному человеку от них никакой пользы, да и отправил посылкой никому ненужные отчеты в академию наук.
     Сейчас, когда всесильная Штази ушла с арены, а свои спецслужбы решали не все задачи родного КГБ, все равно не очень хотелось привлекать к себе внимание. Информация уж очень необычна, знания закрытые и для многих очень ценны.
     Андрей вышел в соседнюю комнату за тетрадями. А у меня внутри стала беспокоить какая-то тревога. Почему-то о готическом шрифте. Вдруг из-за мук чтения непривычным готическим шрифтом я не смогу ухватить зерно знаний. Пропущу важное и приоткрытая дверь секретов спецслужб захлопнется перед носом.
     Оказалось все вышло получше моих ожиданий. Андрей принес пачку книг в мягких переплетах. – Выбирай с которой начнешь разбираться, только не очень надолго.
     И слава богу. А то читать из дрожащих рук хранителя любую литературу, под нервно-пристальным взглядом – было бы весьма тоскливо.
     Взял тетрадь в темно-зеленом переплете. Стал просматривать – а вещь то замечательная. И шрифты не помеха. И в словарик за переводом малознакомых слов бросаешься с азартом.
     Этакая золотая рыбка для искателя. Здесь была и теория и практика. Собственно все тетради – отчеты о практическом анализе новых методик работы с разными слоями общества.
     В поисках методов самореализации я был не только созерцателем и теоретиком-говоруном. Практические результаты были и значительно влияли на мою жизнь и на жизнь моих близких. Это говорит о том, что все-таки могу удачно отделять зерна практик от плевел. Но тетради чуток встряхнули мои мерки приоритетов.
     - Андрей, тетради – очень толковая вещь. – говорю по прошествии двух месяцев перечитки. – что ты хочешь, чем я тебе помогу, уж очень в сердце чувство благодарности.
     - Никаких просьб и никаких пожеланий. Я тебе передал эти тетради – даст бог с будущей пользой. Все на твое усмотрение. - ответил Андрей.
     Отлично! Кладезь знаний просто так. Без обязательств.
     Но Андрей сделал жестче, чем в случае если бы передал тетради под какой то проект. Сразу ясно, что я начитавшись столь необычной информации не ограничусь упоминанием о ней с важным видом на перекурах во время вечеринок. И торговаться тетрадями с богатыми коллекционерами буду вряд ли.
     Все же закинул наживку в душу старый товарищ. Червячок желания оправдать надежды Андрея в душе заселился. И не просто оправдать надежды, а показать изысканное и неожиданное решение!
     ***
     По прошествии нескольких месяцев оправившись от водоворота впечатлений немецких спецслужбовских тетрадей, я решил трезво оценить новые возможности от этих знаний.
     Чудо знаний от Андреевых тетрадей могло решать и вопросы достижения власти и даже совсем необычные проблемы. Да сами они как некие бумажные артефакты могли бы использоваться как средство обмена на что-то особенное.
     Чтобы разобраться в проблеме очень эффективно, расклеиваю на доске всю информацию, соединяю связи. Много раз рассматриваю, и после всего определяю самые важные приоритеты.
     Так я раньше и делал. Хотя немножко в другом стиле.
     Внешне получалось некое подобие пасьянса. От квадрата три на три. Типа магического. Разворачивает крылья семисвечник. Определяю какие свечи уже горят – что в жизни реально реализовалось и пока к чему не буду возвращаться.
     Ранее акценты и направления для самоанализа определял по схеме смертного одра. Что лично для меня было бы особенно принципиальным, если бы за порогом стояла бы старуха с косой. Притом красивые слова – часть, любовь и тому подобное использоваться не должны. Нельзя прикрываться символами. Нужно самому себе стать откровенным.
     Но теперь карточками на доске все реже становились знаковые и символические события в моей жизни. Для того, чтобы нырнуть в свою душу и разобраться со своим неосознанным – разноцветными стикерами стали те пункты моей истории, которые оставили в душе не столько эмоциональный след, и а вязкий аромат особых для меня возвышенных переживаний в которых оставалось что-то незавершенное. При воспоминании, про которых я видел не только эмоции и живые картинки, а мощь повторных ощущений с погружением в те моменты.
     Все красиво разложено – можно откорректировать приложение своих сил по жизни. Но, буквально в те же дни, когда я уже стал радоваться своим сложившимся жизненным пасьянсом, произошли несколько событий, которые прибрали мои точки над i.

Объявился Андреич

     День был никакой. Сыро, ветер. На работе что-то складывалось, что-то бестолково тормозило. Ко второй половине дня настроение было немного муторным, но точно совсем не радостным.
     Позвонила жена – тебя разыскивает Сикорский.
     Ах да, Сикорский. Старый товарищ и соратник в некоторых приключениях.
     Или я выдохся в суете того дня и не почувствовал ни одной эмоции от сообщения, или внутри уже перегорела свеча необычайного моего семисвечника и я постарел – не было предчувствий чего либо яркого и экстраординарного.
     Короче – работу не прервал и не понесся на встречу. Просто к вечеру приехал домой с намерением ритуально созвониться и встретиться через пару дней.
     Эдик Сикорский ждал у меня дома на кухне. Пил чай и ел бублики. Судя по полупустой вазочке варенья и скорости попивания чая – ждал не более часа.
     Эдик был моим старым товарищем. Лет двадцать назад мы обучались единоборствам у одного и того же тренера. Именно там он получил свое прозвище – Сикорский. За оригинальную манеру использовать быстрые размашистые движения руками напоминающее вращение лопастей вертолета.
     И он. и я в коллективе проявляли личную силу в одном сегменте. Так что достаточно часто весьма жестко проверяли – кто все же имеет реальное преимущество. Естественно, добродушной дружбы не было. Но взаимное уважение и дух товарищества родился.
     Позже, когда наши пути в поисках знаний разошлись, были контакты – но уже без агрессии, по-братски.
     - Меня вызвонил Андреич, - сразу после приветствия огорошил меня Эдик.
     Андреич конечно же был весьма уважаемым человеком. Все в тех же единоборствах он был опытным ветераном. Наши с Эдиком тренера обучались в том числе и у него.
     Но огорошило меня не то, что к нам снизошел великий человек. А то, что объявился человек, гибель которого произошла перед нами.
     - Точно он?
     - Завтра в десять утра проверим, - ответил Эдик.
     Помолчали с часок. Но вдвоем молчать все же в такой ситуации было полегче.
     В кафе на площади я приехал за час до назначенного. Все равно ничем другим не смог бы заниматься. Эдик уже сидел там.
     Кивнули друг другу. Чай, молчание – ждем.
     За пару минут до десяти появился Владимир Андреич.
     Мы вроде бы готовы были и к появлению Андреича, да и к просто другому человеку с похожим голосом.
     Но некоторый ступор все же был.
     Владимир Андреич поприветствовал, подсел к нам и налил в свободную чашку себе чай.
     Ты нам мерещишься, или все же ты настоящий, - спросил Эдик.
     Андреич с невозмутимым лицом слегка ущипнул себя за руку и протянул ее к нам, предлагая повторить и нам.
     Первым убедился, что перед нами живой человек я. На всякий случай, заодно ущипнул и себя – не во сне ли все это.
     - Андреич, расскажешь, что произошло, и как ты спасся, - спросил Эдик.
     Но тот в отрицании покачал головой и с деловым тоном перешел к решению своих проблем.
     Он положил перед нами по две больших медных монеты стопочками.
     Эти тоже из вернувшихся ? - спросил я.
     Андреич кивнул. Неожиданно встал, сказал, что как-нибудь созвонился и развернулся чтобы покинуть нашу компанию.
     У нас три меча с тех времен, любой из них твой, - успел сказать Эдик.
     Но Андреич отмахнулся и пошел. Вдруг обернулся ко мне и сказал, - а ты с немецкими конспектами разобрался уже?
     - Да, вроде бы.
     - Расскажи, что там может быть полезным для таких как мы. – попросил Андреич и подсел обратно к нам за столик.
     У немцев в первую половину двадцатого было несколько тайных обществ в том числе с весьма мистическими целями. Среди них было малоизвестное общество Багровая Мистерия. Из самых важных целей у него было обрести Копье судьбы. Для поиска хранителей и проявлений этого копья, были разработаны очень интересные методики. Так вот, практическое применение в этих техниках работы с людьми и обсуждались в тетрадях.
     Прежде всего, поучительна очень интересная методика - как просто и эффективно угнетать самодостаточных людей. Да так, чтобы те, вроде бы нашедшие способ жить не так, как большинство окружающих, не смогли долгое время распознать разрушающие силы, а, значит, теряли со временем мощь своего жизненного стержня. Естественно, когда знаешь врага и его методы, тогда возможно и найти противоядие.
     Но, самое важное в этом то, что если мы окажемся подвержены подобной методике, значит уже сила в нас не та, проявление духа слабо, чуда в жизни нет. Значит мы просто самодовольные бюргеры, у которых хобби и прочие интересы отличаются от массовых.
     Да, не хочется быть в стаде или в стае. И в бок боднут и вкусненькое отнимут. Хочется быть снаружи, но под прикрытием стада. Эдак сбоку, вверху то трон нужно удерживать, внизу (сзади) нельзя – как самое ненужное дадут на откуп хищникам. Лучше сбоку. Рядом неплохие друзья, с другой стороны – свобода.
     Классная схема, но это не все, что нас может интересовать.
     Одинокие волки подолгу существуют вдали от стаи. Коты, которые гуляют сами по себе. Отличный пример самодостаточной сильной фигуры. Но вопрос, ради чего. Что из свободы реально нужно. Только лишь самому съедать добычу и не тратить время на общение со слабыми. Нет.
     Но немцы, авторы тетрадей, дали отличную подсказку. Личную силу можно реально развить в русле конкретно своих предназначений. А определить личные приоритеты достаточно просто. Как пример - в проектах, где оказываешься на вторых ролях, возле достойных партнеров, у которых пылает устремленность. Тогда изворачиваешься в неожиданностях, где свое мнение, родные стереотипы и устремления уходят на второй план. Надежды партнеров оправдываешь. Ведь им-то при честном доверии лучше видны твои возможности и недостатки.
     У себя в глазу не видно бревно, а у соседа замечаешь соринку. Это обсуждалось в Евангелии. Метод древний. Тогда пора довериться достойному соседу с хорошим зрением.
     Все так и просто. Ну, не совсем, есть детали и здесь. Для иллюстрации одной из граней припомнил старый тост. С друзьями открывай душу на треть, с коллегами обсуди еще одну треть проблем, а последние секреты обговори в семье. Так ты будешь открыт, советы будут во всех делах, но никто не будет знать о тебе все.
     Лет двадцать назад я принимал участие в нескольких любопытных коллективах. Романтизм и мечтания. Взросление и осознавание. Взаимные экзамены и испытания.
     В одном из коллективов как-то передо мной разоткровенничался один из более старших товарищей. Да, не для обогащения они собираются, а для освобождения творческой души от ненужных помех. Но ошибок и тупиковых направлений хиппи повторять не очень хотелось то. Искали новые пути.
     Это было время, когда в наших краях уже закончилось наркотическое счастье хиппи и еще не начались психотропные грибы Кастанеды. В то, межнаркотическое время, было модно разговаривать о дальневосточной философии, даосизм и синто – как свободные и раскрывающие душу системы, были многообещающими.
     Необычным для меня было сравнение развитие наших личностей с неким выращиванием деревца – бонсая. Игорь, который приоткрывал передо мной стратегические возможности, реально сдернул шоры с моих воззрений. Он, будучи евреем, и с детства воспитанный в русле иудейской традиции, ошарашил меня интересным замечанием – с пеленок их традиция, ритуалы и правила, предопределяли к определенному типу восприятия мира. Именно в определенный день от рождения делается обрезание. Так через боль и стресс в нужный момент запускается специальный механизм, формирующий раскрытие таких зон мозга, которые позволяют стать спецом по работе с остальным человечеством. Чтобы не отвлекали иллюзии внешних природных сил, до шести лет никаких ограничений в капризах и глупостях. Нечего формировать природные самоограничители и восприятие внешних сил. Пускай необузданная детская страсть и глупость отвернут нарождающийся дух личности от всего, что не дает результат, прибыль и власть.
     Вот такой бонсай. Результаты ощутимы. Достойны уважения. Но не только из евреев делают бонсаи.
     Тогда о том, что из меня что-то лепят, или Что-то у меня в душе отрезают, я теоретически признавал, но, откровенно говоря, не понимал, как.
     Так вот, немцы своими тетрадями реально открыли мне, как это делается и не только со мной. И, главное, некоторые причины, зачем.
     - Что, так поэтично у спецслужб и написано? – спросил Эдик.
     - А то, - ответил я. Хотя мой перевод и пересказ был уж очень вольным.
     - Какой то живой проект со знанием немецких тетрадей, ты запустил? Поинтересовался Владимир Андреич.
     - Пытаюсь.
     - Тогда через годик обязательно нужно будет встретиться, - подытожил Андреич и ушел.
     Эдик задал вполне уместный вопрос, когда я успел рассказать про немецкие тетради шефу. Я же ответил, что про эти тексты вообще никому не рассказывал, но вопросу Андреича не удивился. Хватит чуда его появления.

Потустороннее погружение.

     А мой то проект реальные корни в числе основных имел из нескольких других, где мне приходилось быть на вторых ролях. Сейчас, повзрослев и набравшись опыта, многое кажется надуманной иллюзией или экспериментами с психическими отклонениями. Оправданием могут служить ощутимые практические результаты и мнение знакомого психиатра, что у меня проблем в голове не больше чем у окружающих.
     Но начиналось все задолго до тетрадей Андрея.
     ***
     Бывают события в жизни, в которых даже подолгу участвуешь, но все равно ощущаешь, что это не твое. Как будто наблюдаешь чужую сказку изнутри.
     Притом, понимаешь, что не участвовать не можешь, а если прекратится проект, сам его развиваться не будешь.
     Первый проект был с Владимиром Андреичем.
     ***
     Если представить себе, что к тридцатилетним пацанам приезжает мужик, которому за пятьдесят, и начинает рассказывать сказки, что действительно можно из потустороннего мира можно вытащить реальные артефакты.
     Конечно, в конце восьмидесятых – начале девяностых, мы верили в сказки. Уже стали доступны некоторые секреты внутренних подготовок восточных единоборств. Вживую с нами работали известные мастера Азии. Эйфория ожидания чуда была.
     Но участвовать в потусторонних исследованиях – даже в надеждах было нереальным.
     Владимир Андреич сказок не рассказывал. Сначала окунул нас в мощь необычайного. Дал в душе все это переварить. Ну а за тем приехал и стал обсуждать практические решения – по работе с подобными артефактами.
     Дело было так.
     ***
     Село. Нечто наподобие кафе-забегаловки. В воскресное утро там сидят несколько мужичков – потягивают нечто под названием пиво. Пованивает, не идеально чисто.
     Мы с Эдиком сидим, ждем Андреича. Заказали минералку. Неприятная бабенка работающая вроде как официанткой все прицеливается, как бы лучше показать нам, что мы двое ей также второсортны, как и другие посетители. Тут и провокационно толкнула. Стала протирать пыль на соседнем столике сухой тряпкой и встряхивать вроде как случайно на нас.
     Ну, наконец-то вспомнила, что срочно нужно поелозить грязной тряпкой на покрашенной в красный цвет швабре под скамейками. Помыть полы обязательно было только под столами занятыми посетителями. И, естественно под нашим.
     Не знаю как Эдик. Но внутри я кипел. Молодой, горячий, но послушный. Андреич четко сказал, дождаться его и никаких конфликтов ни с кем.
     Можно было бы и ослушаться. Андреич не мой прямой босс. Просто авторитетных в нашем круге человек. А в душе ярость бурлит – готовится выплеснуться годика на три общего режима.
     И повод жесткий был-то. После хамско - провокационных действий бабищи, можно сделать замечание – в защиту достоинства товарища. Та бы наверняка ответила бы с оскорблениями. Притом, с публичными оскорблениями. По лицу и бессмысленным глазкам официантки трудно было ожидать изысканной словесной перепалки.
     А публичное оскорбление, да еще и товарища. Отличный повод впасть в состояние аффекта и разнести кафешку вместе со здоровьем бабы. В начале 90х нас бы долго не искали бы при слабых увечьях хамского персонала, да и в эти края не планировал я приезжать в ближайшие годы.
     Это я размечтался от бушующего адреналина.
     Но бабена равномерно провоцировала нас обоих. У Эдика, смотрю, глаза тоже уже налились кровью.
     Но предъявлять, если оскорбляют товарища – это одно дело. А другое дело, когда отбиваешся от нападок сам.
     В детстве меня наказывали за то, что немного побивал дворовых за то, что дразнились. Но, повзрослев, прочитал библейскую историю о пророке Елисее Сафатовиче (сына Сафата), в которой тот очень серьезно отнесся к тому, что его дразнили малые дети. Мало того, что он их проклял. Так и еще пара медведиц растерзала деток в наказание за оскорбление (4цар.2:24).
     Библия все же авторитет. Пришлось признать, что родители несколько раз наказали меня за драки в подобных ситуациях зря. Хотя может и не зря. Там-то Елисей не сам терзал злословящих маленьких семитов. И жестокой расправой занимались дружественные животные. А в защиту чести и достоинства кого-нибудь растерзать – святое дело.
     Но неприятная бабища в кафе все провоцировала и провоцировала.
     - Может быть, подождем во дворе, - спросил Эдик.
     - Еще пять минут ждем здесь, а затем выходим. Андреич требовал, чтобы его ждали именно внутри.
     Но через две в дверях показался Серега, водитель Андреича, и поманил за собой.
     Все, испытание терпения закончилось. Когда мы одновременно с Эдиком поднялись, официантка как-то резво забежала за стойку бара. Но маска неприятной надменности на лице стала немного перекошенной.
     Серега был на старенькой Ниве. В салоне его шефа не было. Значит куда то еще ехать.
     Конечно, Серега был в молодости спортсменом-гонщиком, и учитывая его опыт, мы должны были расслабиться. Но на странной разбитой грунтовой дороге он стал сильно разгонять свой внедорожник и как-то неестественно резко объезжать кочки. Стало жутко.
     День полный стрессов. И без выхода. Там сидишь, терпишь, здесь сидишь, боишься. Хотя в машине с натяжкой можно назвать наши с Эдиком растопыренные позиции на заднем сидении – сидишь. Так, номинально. А реально – подпрыгиваешь, перекатываешься, зависаешь.
     Ба-бах. Счелк.
     Произошло нечто. Нет передо мной сидения с гонщиком. Нет виражей и дурной гонки. Серый спокойный пейзаж. Вдали Эдик смотрит в даль.
     Вроде бы как воспоминание о неожиданном сне. Может быть отключился на мгновение и заснул.
     Моргнул – и я опять в машине на заднем сидении. Едем спокойно.
     - Впервые получилось одновременно с обоими, - отметил Серега с немного глуповатой улыбкой.
     - Что получились?
     - Да вы пропали у меня в зеркале почти одновременно. Классно, как в кино!
     Наверняка мы бы пошутили про Антона Городецкого и про «выйти всем из сумрака». Но до фильма было еще лет пятнадцать.
     Почему то не пришли на ум приметы вампиров и колдунов – не отражающихся в зеркалах. В нашем кругу более популярны рассказы про мастеров единоборств востока, которые могли входить и выходить в параллельные тонкие миры и через них покидать опасные места и проходить сквозь укрепления.
     - Серега, мы совсем исчезли, или только в зеркале, - спросил Эдик.
     - Я, по правде говоря, не оборачивался. При такой езде головой не повертишь. Максимум – посматриваю в зеркало.
     Пару минут ехали молча. Необычные впечатления и Эдика немного придавили.
     - Андреич просил извинить, но сегодня встречи не будет. Через пару недель он к вам сам заскочит. Так что развожу вас по домам.
     Появился он только через месяц. И слава богу. Двадцать девять дней были не для общения. Внутри болело все. Ощущение было таким, как если бы все внутренности вынули, перемешали и кое-как запихнули обратно. И вот органы самостоятельно пытались проползти на свои места. Притом, не уступая никому места, толкаясь как в общественном транспорте.
     В голове было легко и ясно. Но блуждающая боль очень сильно отвлекала.
     Ровно двадцать девять дней.
     Андреич приехал на тридцатый. И сразу же стал с нами обсуждать с нами стратегические решения о том, как реализовать добываемые артефакты. Сразу тему вообще не поняли. Что за особые предметы, кому передавать. Вообще то в археологи ни я, ни Эдик не записывались. И тем более в распространители антиквариата - тем более.
     Дальше была сказка. Вернее что-то невероятное. Но мне и Эдику казалось реальным и достоверным – Владимир Андреич для нас был очень авторитетным, и мы послушно верили ему.
     В те времена очень многие жили мечтой найти и познать секреты работы с внутренней энергией от восточных мастеров. Мы с Эдиком были одними из тех романтиков. Притом как у наркоманов бесплатно угощали дурью чтобы насадить зависимость. Так и у нас нечто подталкивало к успехам и заставляло тянуться не к карьере в системе, а к надежде расцвести и вылезти из зернышка тоскующего в гумусе цветочком к небу.
     Так и мы получили весьма результативные методы внутренней работы. Эффект уже понемножку возвышал над ближайшими окружающими. И росла надежда на еще более мощный эффект от следующих упражнений.
     Жили мы в полуреальности и в полусказке. И суровый бизнес и мистический подход ко всему остальному.
     Это вроде как я оправдывался о том, что окунулся в невероятную авантюру.
     Суть сказки такова. На местах кровопролитных сражений кое-какое оружие невероятным образом оказывается в параллельном с нами пространстве. Но по прошествии трехсот лет его можно вынуть оттуда. Как легендарные мечи короля Артура и Аттиллы. Плюс еще с полдюжины восточных лидеров, имена которых я впервые услышал от Андреича.
     Второй кусочек мозаики – как нам влезть в это соседнее пространство и вынести с собой все что найдем.
     Тут уж при первых фразах оной темы я немного встревожился. Точно не буду участвовать в жертвоприношениях и в мистику с зеркалами. Внутри меня тогда было ограничение, как табу – в мистических целях проливать кровь даже животных. А по поводу зеркал – знавал ребят окунувшихся в подобные практики и изменившихся так, что мне не хотелось бы и прикоснуться к той области. Хватило работы с дымом у зеркала по буддисткой воинской внутренней подготовке.
     Но была ссылочка на славянские легенды о том, что волшебные храмы и города, полные могущественных магов и добрых учителей появятся когда время остановится.
     Андреич обратил внимание на такой нюанс – в легендах не говорилось об абсолютном, остановке времени вообще. Значит если научиться ловить моменты, когда природа замирает, пропадают все звуки, воздух замирает, возможно в такие моменты и приоткрываются ворота в волшебные миры.
     Кроме легенд и теорий были и субъективные моменты.
     Классно было бы, если бы по прошествии трехсот лет, на месте сражения каждый желающий выждал момент ощущения остановки времени – замирания окружающего мира, подобрал чудесный меч и стал бы великим правителем.
     Лучше с задумчивым видом поговорить об особых избранных, которым это позволено. Или о потомках великих королей, кровь которых позволяет управлять переходами.
     Но Андреич просто сказал нам, что мы с Сикорским полностью подходим.
     Хотя мы не давали согласия на эту авантюру, Владимир Андреич начал с обсуждения тактических решений его проекта.
     Правильно он сделал, что подлил хорошего маслица в тлеющий в душе огонек сказочной самореализации. Притом столь завлекающей перспективы, что предложение старшего товарища было принято с приятной эйфорией в сердце.
     С десяток лет до того, когда стали появляться ощутимые успехи в восточных единоборствах, включая толику эзотерических методов, я не позиционировал себя как некоторый великий герой-воитель.
     Максимум о чем мечтал – это со временем стать уважаемым тренером во главе сильных спортсменов. Ну, предел мечтаний – стать очень уважаемым тайным экспертом-консультантом при мудром властителе.
     Когда наступил капитализм, в мечтах добавилась деталь – высокооплачиваемый эксперт с командировками в экзотические точки мира.
     Время позже подкорректировало исполнение желаний. Не нужен богатый сюзерен. Уже доступно самому и поездки и источники знаний. В выборе свободен. Но ушла сказка о золотой рыбке и нити Ариадны. То, о чем мечталось, стало реализоваться. Азарт искателя не угас. Но юношеской наивности в ожидании чуда не стало. А это все же перламутровый блеск в палитре жизни.
     У Андреича была своя мечта о золотой рыбке. Даже скорее о золотом ките.
     Если долго пыхтишь постигая мастерство восточных систем, сознательно меняешься, должен быть выход – результат. В бандиты или военные не каждый отправляется. По крайней мере, надолго. Но сила и умение наполняют душу. Мелкими приключениям (не обязательно уголовными) пар немного выпускается. Но что же дальше?
     Все постижения и искусство всего лишь средство. За учебой не должна уснуть мечта.
     Детско-юношеские картинки о грядущих возможностях – стать очень известным и уважаемым, это лишь атрибуты результатов.
     Учишься, умнеешь. Становишься поопытнее. Мечта детства должна стать поконкретнее.
     Так нам рассказывал Андреич. Его мечта была стать чем-то типа тайным игроком. Нужным людям давать особые артефакты – и, тем самым влиять на всю систему – что государственную, что властной организации.
     Мы с Эдиком конечно же покивали с уважением о раскрытых тайнах старшего товарища. Значит, некоторая игра будет в этом русле.
     Но, ежели посмотреть реально на окружающую динамику, неужто только в деньгах сила и власть. И только олигархам, политикам и общественным деятелям влиять на действительность. Нет, пускай подвинутся. Андреич на горизонте!
     Хотя, что же реально добивался Андреич, нам и по сей день не удалось определить.

Первое погружение

     В первую же поездку мне достался медный ключ, а Эдику какая то кованая часть от повозки.
     Это было в восточной Беларуси. Поздняя весна. На лугу в паре сотен метров от опушки леса.
     Ночи были еще холодные. Но оделись не очень тепло – чтобы не заснуть.
     Андреич очень рекомендовал нам помучить себя голодом, жаждой и невысыпанием во время первых экспедиций. Воспоминания о месяце болезненной выворачивания внутренностей – после вроде бы перехода в соседний мир, меня убедили. Но если поголодать пару дней в походе еще не такая проблема, то без жидкости и без сна – очень неприятно.
     В тот раз местные нами не заинтересовались. Мы прошли через село и углубились в лес.
     Уже в районе пяти часов вечера мы оказались в той самой точке, где Андреич предположил, - начнем здесь.
     Лагерь разворачивать не было необходимости. Спать нам нельзя. Греться у костра нельзя. Готовить еду нет смысла. Сложили сумки рядом и стали осматриваться.
     Андреич уселся по-турецки на маленький коврик, мы с Сикорским стали обходить по спирали нашу площадку.
     Луг был плоским и хорошо продуваем ветром. Почти ровный, пару небольших курганчиков в пределах пятисот метров от нас. Около километра на север до маленького озера поросшего камышом из которого вытекал ручеек в Днепр.
     Три больших холма вдали, на западе от нас, сразу за Днепром – не менее трех километров. На востоке стена соснового леса.
     Ничего ни уютного, ни примечательного. Просто луг.
     Трава была невысокой - объедена коровами. Земля под травой просматривалась хорошо. Периодически попадались коровьи лепешки. Надеюсь не будет позора, и не из них буду доставать волшебный меч.
     Я определил для себя северный сектор от восседавшего Владимира Андреича. Эдик выбрал юго-западный.
     Спать хотелось. Но интерес и подобие дисциплины в выполнении указаний Андреича – заставляли бодрствовать, для чего все чаще тер себе уши, массировал живот как в японской гимнастике.
     Закат был красивый. Но просто полюбоваться прятавшимся солнцем не довелось. Попыхтели просолнечными китайскими упражнениями. Не скажу, что подзарядился от светила, но появилось мощное ощущение скорее не спокойствия, а уверенности в победе.
     С наступлением ночи, Андреич встал и пошел в свой юго-восточный сектор. Мы начали семикратный обход своих зон.
     Настрой был пробежаться вокруг в танцевальной манере. Или в крадущимся шагом диверсанта. Но тело само сделало выбор, в конце первого круга мой шаг стал напоминать маршевый, как у американцев. Но чуть помедленнее, как у французского иностранного легиона.
     А звезды не хотят скрыться. Светят себе, и нет ни облачка.
     Следующим упражнением было нечто типа танца. Ритмичные размашистые движения рук и ног. Среднее между скоморошьими ужимками и йоговским танцем Шивы. Пританцовываю себе потихоньку. Хоть спать не так тянет. Но и в шаманские трансы вроде как не проваливаюсь.
     Вот и открылось второе дыхание. Приятное состояние, когда тело растворяется в движении. Чуть меняю ритм. А состояние все тоже.
     Ура. В небе стали скрываться звезды за облаками. Но легкий ветерок говорит, что пока ничего не останавливается. Но нет и трех часов. Шанс все таки есть.
     Танец прекратился неожиданно. Счелк – и я стою неподвижно. Ветерок все еще слегка пускает по траве волны. Значит стоп пока только у меня внутри.
     А звезд уже не видно. Темень. Вот и ветра не стало. Тишина немного жутковатая. Когда в компании все ненадолго замолкают, говорят, что милиционер родился. Судя по тому, что было вокруг меня, точно, минимум зам министра родился, а то и два.
     Может, дождался мига, когда время остановилось. Пора порыскать вокруг. В отличие от Атиллы и молодого Артура, у меня был фонарик.
     Было нечто наподобие легкого азарта, или взволнованного любопытства. Хотелось найти какой ни будь артефакт. Но не сильно крутой. Чтобы из-за него не нужно было бы менять жизнь. Но все же я стал бы крутым.
     Мечей, копий и даже перочинных ножиков не было. Зато нашел медный ключик размером в пол-ладони. Брал его через платок, но все равно ощутил тепло.
     Прошелся еще раз. Ничего.
     Знаю, оглядываться нельзя, и никаких резких поворотов. Но периферическим зрением все же виху. В секторе Эдика включился фонарик. Тоже начал поиск. Но все беззвучно. Андреич свой выключил. Подождем рассвета. Слава богу, мне есть что показать.
     Если, конечно, это не подкинул Андреич. Или, пока я выделывался хаотичными танцами, какой то поздний путник, незаметно проходивший мимо, потерял ключ.
     Легкий ветер, с каким то знойным теплом, стал обдувать нашу троицу. Андреич позвал к себе. Все. На сегодня конец артефактоискательству.
     Собственно охоты за артефактами в ту ночь еще не было. Это было нечто наподобие тренировки. Или, скорее, обучение плавать в детском бассейне, где воды по колено.
     Но место для тренировок было со следами крови. И в Великую Отечественную здесь велись бои, и в Наполеоновском нашествии здесь грабили обозы. Главное было то, что на протяжении многих веков из местных лесов жестокие грабители нападали на купеческие обозы и проливали кровушку.
     Андреич показывал на карте еще пару мест, где можно вот так приблизиться к соседнему пространству. Одно в южной Эстонии, пара в Карелии.
     В эстонском лягушатнике для начинающих артефактоискателей я побывал. Все так же, но без коровьих лепешек.
     ***
     Бронзовый ключик для меня не стал ни вещью силы, ни особым символом. Просто напоминание об удачном старте. Слегка грустное воспоминание о более наивных молодых годах.
     Были найдены и сильные вещи. Но не сразу. Но зато по правилам.
     В исторических архивах копался не только Андреич, но и Сикорский. Меня эта часть не привлекала. Но уже на местности, где, согласно картам и описаниям более трехсот лет назад сражались и проливали кровь, я в рекогносцировке принимал активное участие.
     Ландшафты со временем менялись, но вычислить вероятные движения боев можно было.
     В горах, на перевалах, у мостов над пропастями все можно вычислить было точно. Но Андреич ссылался на жесткое ограничение - только равнины и невысокие холмы. В горах легче окунаться в соседние пространства, но при выходе появляются ненужные проблемы. Мы и так в полуслепую искали себе приключения на разные части тела. Лишний риск и дурные последствия нам были ни к чему.
     На равнине, по холмам и руслам рек можно ориентироваться. Но очень эффективны районы болот. Особенно среди старого леса.
     Точность была – плюс минус пару километров. Но удачи все же были.
     Помогали дополнительные признаки. Самый главный – какой образ жизни вели местные старушки. Да, бабульки-пенсионерки. Притом не ведьмы. А именно просто старушки.
     Не просто так природа наградила людей женщинами после менопаузы. И дала им продолжительность жизни поболе, чем старичкам.
     Уж не для обслуживания очагов и передачи опыта молодухам человечество сохраняет старушек, которые уже не рожают потомства, да и не сильно то и могут работать.
     Естественно, для сдерживания влияния тонких полей других миров, а главное, их развеселых представителей, существуют системы ведьм, колдунов и священнослужителей.
     Но и старушки своим существованием влияют на ворота к соседям.
     Вот по их качествам – количеству и активности, в округе вероятных целей, мы и сужали место поиска. Это было немного похожим на то, как по количеству старых дев вокруг особых мест, раньше вычислялась мощь и опасность ведьм.

     Чтобы не отпугивать своим видом, особенно в лихие девяностые, мы играли роль уфологов. Андреич был под два метра, Сикорский широкоплеч, я метр восемьдесят и широк в кости. Чтобы не быть похожими на разъезжих бандитов-гостролеров, ходили в дешевой одежде. Эдик в специально укороченных брюках. Старались немного подсутуливаться. Застиранные рубахи в клетку, глуповатые улыбки реально делали из нас трех ботанов или круглоголовых чудиков.
     Нужно было с собой таскать какое-нибудь оборудование. Все-таки ловим летающие тарелки.
     Но тяжести даже ради маскировки брать не хотелось. А рамки экстрасенсов использовать было не солидно. Так что алюминиевый чемоданчик с пятью красиво прикрученными вольтметрами точно нас отличал от опасных типов.
     Но то, что мы в ночь отправлялись на поля, мало кого удивляло. Тема летающих тарелок была неизбита. Народ воспринимал нас странноватыми научными сотрудниками. И это только помогало общаться со стариками.
     Где то за пару недель перед летним или зимним солнцестояниям, мы приезжали в район старой битвы. Обходя деревни, сужали круг. И на ловлю артефактов.
     Более двух раз мы в один район не приезжали. Смысла не было. Время не резиновое. Нам нужны результаты.
     И результаты были. Даже в первые года и достаточно серьезные. Первый – в Николаевской области. Ятаган. Обнаружил его Эдик. А кинжал в Поволжье нашел я. Владимиру Андреичу всегда везло посерьезнее.
     Я наслушался разных предостережений по поводу проклятий кладов. Так что обладать самими артефактами весьма остерегался, может и побаивался.
     К золотым и серебряным вещам никто из троицы не прикасался. Особенно сторонились колец с камнями. Допускалась идея, что можно брать из драгметаллов разве что, к оружие с инкрустациями. Хотя за все время такое не попалось ни кому из троицы. Сам я видел раза три украшения и монеты из благородных металлов, но не брал - все же табу.
     Меня интересовало применение того, что найдем. Сама сказочность идеи применять артефакты как катализаторы политических сил лидеров приносила ощущение опьяняющей перспективы.
     Но царедворческие игры не стали источником самореализации. Их пока не было. Не готовы. Андреич говорил, что дозреем до всего постепенно. И старт будет интересным.
     А вот само окунание в зоны для меня в начале оказались важнее самих артефактов. Можно сказать, все эти наконечники стрел, кованые гвозди, подковы и монеты – были лишь подтверждением наших особых возможностей. А рост силы и влияния подопечных не сильно то поменяло мою жизнь.
     Сами приключения не были наполнены особым адреналином. По крайней мере в период подготовки к выезду у меня в душе ничего не пело, не было ожиданий чего-либо. Максимум из переживаний – любопытство. И спокойная рутинная подготовка. После экспедиции – гордость. Даже счастливой эйфории не было.
     Но через три месяца после поездки, я реально ощущал, что внутри меня опять что-то изменилось. Переживание напоминало то чувство, которое начинает ощущать подросток, когда становится взрослым и начинает видеть себя и окружение другим взглядом. И так после каждого погружения.
     После нескольких лет, когда прекратились экспедиции, я понял, что, собственно эти взросления, по сути, для меня были наиболее значимыми.
     Это вроде как получается, что я стал по-стариковски бурчать о разочарованности. Мол, сказка о том, что станем серыми кардиналами-игроками силами в политике провалилась. Нет уж. С десяток лет наблюдаю рост мощи наших хранителей потусторонних предметов. Немного грустно смотреть провалы тех, у кого забрали вещи. Работает идея Андреича. Но мы то не кукловоды. Нет управленческой игры. Всего лишь поставщики мечей Атиллы. Пока.
     Но пара поездок все же дала дозу ярких впечатлений и адреналина.
     Первый достаточно жесткий случай был на юге донецкой области. Летний выезд. Прошлись по поселкам вокруг. Определили зону поиска. Пошли на рекогносцировку.
     Совсем рядом с ожидаемым местом бывших сражений, была обнаружена землянка. Пустующая, но со следами недавних посещений. Андреич сразу предположил, что если рядом найдем конопляную и маковую полянку, он не удивится.
     Полянка была конопляная. Метров в трехстах от нашего места перехода. Эдик загрустил, что ночью придется валяться в засаде, подстерегая криминал. Я предположил, может отступиться в этом году от этой позиции. Андреич решил подождать до вечера на безопасном расстоянии, а там видно будет.
     Эдик сделал вид, что пошел в сторону села, а сам скрылся в посадке неподалеку. Мы с Андреичем разложили наше типа оборудование, раскатали спальные мешки и подготовили хворост для костра.
     Часов в шесть подъехала светлая «шестерка». Остановилась в метрах ста от нас. Двое из нее не спеша, направились к нам.
     Хотя они были в спортивных костюмах и с бейсбольными битами, было ясно, что они не спортом будут заниматься.
     Надеюсь это не менты, - сказал Андреич.
     Схема действий определилась. Эдик из зарослей показал, что кого-то скрытого еще нет.
     Андреич уселся в позе доцента из «Джентльменов удачи». Справа от него был выложен макет калаша из веточек, укрытый полотенцем. Достаточно реалистично.
     Я постарался незаметно порассовывать пару дубинок в зоне будущего общения. Стал справа и впереди от Андреича. Уже сутулиться и изображать ботанов не надо. Приосанились. У шефа взгляд стал тяжелым и немигающим. Я же готовился к грозной динамике. На лицо надел маску немного безумной улыбки.
     А спортсмены приближались. Осталось метров сорок. Но планы у всех резко изменились. Длинноносый издал нечто типа крика и жесткого мата. Скрутился и стал тянуться к ноге. Блондин стал бить по траве битой.
     Между ругательствами мы услышали слово «змея!». Понятно, им теперь не до нас. Шестерка сорвалась с места и понеслась к спортсменам.
     Тут блондин издает крик. Видимо, в то вреия, когда он лупил дубинкой змею, он в какой то ямке серьезно поранил, а может и сломал ногу.
     Двое из жигуля перепугано загрузили раненых. Машина громко зарычала и поехала по проселочной дороге в сторону села.
     Андреич на мгновенье опередил меня в таком же вопросе и сказал: - так ты колдун.
     Может это Эдик, - предположил я.
     Но Эдик с открытым от удивления ртом, шел к нам из лесополосы.
     Андреич, после этого кино, будем ли погружаться. – спрашиваю.
     Запретных признаков нет, будем, - воодушевил нас шеф.
     Две ночи подряд небо было безоблачным. Кричали птицы, жужжали комары. Не получилось. А в душе то взлелеялась надежда на особое чудо. Все же змея-защитница могла быть великим знаком.
     А под Ростовом не все обошлось так гладко.
     То место по всем признакам должно было принести результат. Первая ночь была неудачной, шел дождь. Вечер был многообещающим. Пасмурно, легкий ветерок. Мы выдвинулись поближе к точке для погружения.
     Около двенадцати ночи послышался шум автомобиля. Вот уже фары с проселочной дороги хорошенько нас ослепили. Крутой японский внедорожник враскачку подъехал к нам вплотную. Из салона орала музыка – что-то по типу умца-умца. Даже не шансон, а весьма бездарная торопливая самодеятельность, пытающаяся показать себя простой народной.
     Двигатель не заглушили, с передних сидений вылезли два пьяных мужика в камуфляже с охотничьими винтовками. Не было лишних расспросов. Сразу по-хамски нам стали объяснять, что мы не люди, а что-то ничтожное. В особенности оттого, что занимаемся наукой и не стали чиновниками.
     Почему то не стали грубо требовать, чтобы мы побыстрее покинули их район. По моему мнению, мужикам хотелось весело поунижать и побить круглоголовых. В разговоре они торжественно упомянули, что являются властью этой местности.
     Корочек в развернутом виде нам не предъявляли. Зато, после того как с заднего сидения вылез самый толстый из них с пьяной женщиной, ни с того ни с сего охотник в черной кепке попытался ударить прикладом Эдика.
     Я находился чуть левее группы товарищей. Хотя машина была очень близко, все же до толстяка было более трех метров и высокая трава. А ружьишко он держал почти наизготовку.
     Не стоило рисковать с пьяным вооруженным невежливым человеком. Пришлось метнуть ему в голову камешек. Слава богу, не повторился неприятный случай в Азии, когда также пришлось применить быстрый кирпич. Но тогда оппонент по разборке резко повернулся. И камень попал не в лоб, а почти в висок. Хотя крови было очень много, все же тот не погиб. А тревожные воспоминания промелькнули в миг и встрепенули сердце, пока летел камешек.
     Толстяк головой не вертел, его лоб глухо принял мое послание. И, пока Эдик с Андреичем укладывали уже безоружных гостей лицами в землю, я направился к женщине. Та при моем приближении попыталась продемонстрировать искусство выкалывания глаз ногтями широко растопыренными пальцами.
     Я уже был наслышан о такой великой технике. Попытался поаккуратнее ее развернуть подальше от ружья толстяка. Она вроде согласилась посторониться, но после того, как я откинул ружье ногой, вместо того, чтобы побиться в истерике с угрозами или просто впасть в ступор с перепугу, поджав губы бросилась демонстрировать мне свою решительность с охотничьим ножом.
     Я не строил иллюзий о том, что мне дадут спокойно связать моего охотника. Пришлось обездвиживать их подругу в первую очередь. Порадовала критика из ее уст. По ее словам, она хорошо знала про всю мою семью, про все мои недостатки. Главное, обязалась освободить мир от моего недостойного существования. Неожиданно замолчала и стала освобождать желудок от выпитого и съеденного. И, видимо, навпечатлявшись, заснула.
     Охотников усадили рядом, завязав рты. Женщину уложили на заднее сидение.
     Мы сразу же к Андреичу, - не было ли в этом запретных знаков. Не было. Вот и пошли в свои хороводы погружаться.
     Кое-Что-той ночью досталось. И хорошо, вряд ли нам бы дали еще ночь на попытку.
     Перед уходом подошли к мужикам чтобы освободить от повязок.
     Один из них, тот, который пытался атаковать Эдика, стал седым. У толстяка на лбу была шишка, но он спал. А другие двое идиотски улыбались и таращили глаза в землю.
     Андреич сказал, что вот из-за подобных вариантов мы избегаем гор и пещер. А мужики увидели Что-то такое, что наверняка впечатлило их мелкие мозги.
     Ружья на всякий случай мы испортили ударами об землю. Ключи от внедорожника забросили в траву и покинули недружелюбных хозяев района.

     А в остальном нам с аборигенами по-настоящему везло. В подавляющем большинстве попадались люди душевные и добрые. Многие пытались о чем-то сокровенном поделиться с нами. Угощали чаем и молоком. Молоко домашнее было вкусным, но слишком жирным. Даже один раз почти не сорвалось погружение – наши городские желудки не ко всему были готовы.
     Предлагали выпить самогон, но приходилось отказываться. В наших делах от всего одурманивающего отказывались за две недели.
     Но когда угощали домашним хлебом, мы все втроем смаковали и прихваливали, чем явно радовали хозяек. Даже если качество его было не первосортным.
     Деревенские ведьмы нас не вычислили, и, как-то по-матерински пытались поухаживать о нас, убогих мечтателях, наивных батанах. Простые старушки улыбались и пытались с уважением о чем ни будь посоветоваться.
     В душе было приятное добродушное состояние. И, даже, когда туземные юноши пытались проверить нас на излишки денег и ценностей, мы не особенно жестко с ними обходились.
     Местные алкаши нигде и ни разу не пытались нас развести. Притом во всех регионах. Что-то видно в наших образах не возбуждало в них никаких интересов.
     А основательные мужички, особенно те, которые любили показать свою правильность, часто пытались подчеркнуть ненужность и убогость людишек, занятых чем-то еще, кроме хозяйства.
     Приходилось смущенно делать вид, что их то мы очень уважаем, а сами такие, потому, что не смогли стать такими основательными мужиками. Вот такие уж мы увлеченные наукой ботаны.
     Разок удалось подкорректировать отношение одного кучерявого. Во дворе, без посторонних, он, проходя мимо меня, постарался хорошенько толкнуть.
     В то время, когда Андреич и Сикорский расспрашивал местных в хатке про всякое, пытаясь вычислить главное – качества активности старушек, я решил подышать свежим воздухом снаружи. Боковым зрением увидел, как мужичок прицелился меня типа случайно хорошенько толкнуть. Если бы он направил свои великие силы чуть правее, да и я принял бы все, то мог бы получить неплохой ушиб. Но кучеряшка не был специалистом по толканию гостей, делал это не с жестокой целью, а ради своего удовольствия и самоутверждения. И, вот, разогнанное пузо полетело в мою спину, типа не вписался. Я в последний момент чуток посторонился, так что мужик мне в спину не смог толкнуть. И даже, от этого, чуток не упал. Очень по сему стал недоволен. Сразу же развернулся повторить попытку. Я с удивленным видом повернулся, посматривая, нет ли лишних глаз во дворике.
     Но свидетелей то не было. Так что ладошка в район солнечного сплетения и, после этого, согнувшемуся грубияну колено под ребра, немного уточнило, кто есть никто, а кто временно одел на себя некую маску.
     Но это я не хвастаюсь своей крутизной и суровостью.
     Разбирая позже эту ситуацию с Андреичем, мы подкорректировали район поисков уже не с учетом тонусов старушек, но и принимая во внимание поведение подобных по-женски основательных героев.
     В голой теории Владимир Андреич раньше не упоминал такие схемы. Но новые методы расчета не столь важны. Главное было то, что Андреич проговорился про неких Артурчика и Парфирия, которые ему в свое время акцентировали на разные важные моменты подготовки погружения. До тех времен у меня было убежденность в том, что шеф про систему погружений вычитал в неких манускриптах, и все, что мы делали, было всего лишь ожившей книжной традиции.
     В итоге у меня даже появилось чувство благодарности перед хамовитым кучеряшкой, благодаря которому мы Эдиком узнали новый раздел в теории определения места погружения и, главное, имена предтечей нашего движения.

     Очень забавно, но мы один раз видели нечто вроде летающей тарелки. Так что нельзя утверждать, что обманывали людей про уфологию.
     Мы пару минут рассматривали застывший предмет в небе. После того как предмет резко понесся в сторону, стало понятно, что это вряд ли простой воздушный шар.
     Эдик сказал: - Дождались, наконец-то.
     После этого всем нам стало понятно, что НЛО нас реально не интересует, и, как то синхронно втроем отвернулись, чтобы продолжить путь.

     Раза три мы с Владимиром Андреичем и Сикорским выезжали не для погружений. Один раз весной, остальные разы осенью.
     Это были необычные поездки в брошенные города, хождение по еще не развалившимся зданиям. Особенно интересовали остатки производственных помещений. Даже не из-за простора, а потому, что там были энергетические места. В прямом, а не метафизическом смысле. Это такие места, где ранее, до разгрома располагались силовые установки, трансформаторы, мощные станки.
     Обычно, металл из этих мест был давно уже собран. Нормальным людям здесь нечего было делать. Так что мы были в тихом одиночестве.
     Почему-то Андреич определял время для прогулок между одиннадцатью утра и тремя-четырьмя дня, когда солнце светило ярко и вязко. Именно это время и проросшее травой в трещинах асфальта и бетона мне неприятно напоминало времена бессмысленных школьных производственных практик. Отчего на душ было некомфортно.
     Мы молчали. И не потому, что это было частью практики. Просто не хотелось там говорить.
     Под вечер чай из термосов, сладости.
     Палатку ставить не нужно – ночь проводили в помещении. Вернее в остатках его. Только спальные мешки.
     Спать можно было. Важно было провести там три – четыре ночи.
     О, какие великолепные кошмары мне там снились! Но, почему-то, более жутко было, когда снов не было. Просто проваливался в пустоту. При этом, сколько ни спал, отдыха не было. Как будто сон в этих местах был тяжелой работой.
     Все в этих заброшенных местах для меня было чуждым. И, даже, утренние туманы, всегда дававшие ощущение умиротворения, хотя внешне и напоминали декорации фильмов Тарковского, немного напрягали.
     Живности не было. Но если место было покинуто не очень давно, вероятность своры одичавших собак была.
     Все равно готовились к посещению подобных мест очень основательно. Это и брезентовые штаны поверх простых. Да и, несмотря на тепло, брезентовые робы вверху. Через шею перекинуты тяжелые шарфы с узлами на концах. Жены заботливо сплели из крепких ниток вперемешку с проволокой это гибкое оружие. Слава богу, не пришлось применить.
     Все шли опираясь на посохи. Эдакая картина в стиле голландских художников лет трехсот назад.
     Для стражей порядка и просто любопытных, мы с Эдиком по очереди тащили пустой ящик уфолога. Легенда прикрывала неплохо.
     Самое интересное ощущение было, когда мы покидали эти заброшенные поселения.
     Это чувство, что с плеч спал груз. Но на душе не легкость и пустота, а нечто вроде ярко освещенного белого тумана. При том, голова вроде как ясная, но мысли там не роятся. И все вокруг кажется немного чужим и странноватым.

Гибель Андреича.

     Уже появилось ощущение, что эти походы с Андреичем стали важной частью жизни. Но многолетнее приключение неожиданно и нелепо прекратилось.
     Мы в нескольких автомобилях спускались по серпантину. Возвращались с бурного празднования юбилея одного из уважаемых соратников.
     Андреич ехал в первом микроавтобусе, мы с Эдиком и группой из Белоруссии, в следующей. Водители были из местных, но не лихачили. Пейзажами налюбовались еще когда прибывали на встречу, ехали в полудреме.
     Но не долго.
     Снизу на очень большой скорости неслась легковушка практически по середине дороги. И, когда вынырнула перед нами из-за поворота, ехала уже по встречной. Попытка разминуться с первым микроавтобусом не удалась. Удар был столь сильный, что автомобиль с Андреичем в итоге упал в пропасть.
     Потеря старшего товарища была нелепой и ломающей в нашей жизни очень многое. И, хотя все события связанные с этим были трагичными, но не знаковыми или символичными. Не стоит их описывать.
     Мы с Эдиком решили обсудить ситуацию после годовщины гибели шефа. Это решение конечно отчасти связано и с мистическими правилами. Но. Хотя мы почти с десяток лет выезжали с Андреичем на добычу артефактов, были все же партнерами второго плана. Помощниками – баронами при герцоге, играющем большую секретную игру. Не учениками, принимающими тайную традицию, а только лишь составными кусочками пазла.
     Раньше мы пытались определиться, на каком свете наша с Андреичем практика, что может быть далее, к чему готовиться. Ну а сейчас мне предстоит не дожидаться следующего шага, а определять стратегию самому. Что есть весьма сложным, так как не известен источник направления и возможная цель.
     Серыми кардиналами мы явно не становились. И не потому, что предметы, которые мы вытягивали неизвестно откуда, не давали результатов. Напротив. Давали и очень сильно. Но.
     Эти хитрые правила, которые связывали нам руки, в итоге, меня заставляли ощущать немного простаком, а то и законченным лохом. Не скажу, что был очень уж прагматичным. Но хотелось бы и себе иметь какой-то процент от артефактов, а не ритуальный рубль.
     Передавал я предметы четверым.
     Самым первым был сосед по подъезду. Милицейский чин городского масштаба. У него была небольшая коллекция ружей и холодного оружия. К ней я и добавил свой подарочек – три наконечника стрел в красивой деревянной коробочке. Причем один наконечник был добыт мною во втором погружении.
     Взял ритуальный подарок – железный рубль. Все-таки холодное оружие просто так не дарят.
     Дядька был неплохой. И в мыслях тогда не было, что предмет может быть деструктивным. Так что могу положить руку на сердце, что на нем не планировал проверять, артефакты это хорошо или плохо. Верил словам Андреича. Слава богу, не подвел человека.
     Через пару месяцев карьера соседа стала продвигаться. Наверняка от личных качеств. Но может мелкий камушек артефакта под колесом телеги, подтолкнул ее на нужный путь. Хочется надеяться, что на силу удачи и я неким образом повлиял.
     Кстати уже через пару лет он уже служил в столице, получил генерала. Так что жизнь удалась. Главное - мои артефакты не принесли вреда хорошему человеку.
     Вторым был знакомый из бывших комсомольских активистов. Он влез в банковский бизнес. И мне почему-то захотелось ему помочь.
     Вручил некоторую кованную штучку. Сказал, что заговоренную на удачу. Получил за нее пятачок. И, судя по быстрому росту банка, мой предмет поучаствовал в расчистке дороги перед алчными финансистами.
     И в первом и во втором случае нет уверенности, что мои артефакты сыграли роль. А вот, в третьем, я уже сам стал верить в их действенность.
     Мой сокурсник получил от меня один медный предмет. Как и в случае с банкирами, приврал, что заговоренная вещица. Через три месяца удача покатила. Вроде бы все и слава богу, но однажды, на корпоративе у него, я переспросил, как ему помогает мой хитрый талисман. Он же перевел разговор на «хи-хи». Чем немного меня обидел. Все же с душой ему передавал вещицу. И три года карьерного роста я связывал с работой артефакта.
     Говорю, может моя заговоренная штуковина ему и не нужна. Давай-ка я отдам кому-нибудь другому.
     Он легко согласился. Но я все же его удивил. Вернул то я ему ту самую денежку, которую получил за артефакт.
     А уже через пол года карьера зашаталась и рухнула. Удача отвернулась. При этом я не злорадствую. Напротив. Эти неудачи моего сокурсника в моей душе стали самыми главными доказательствами, что предметы работают.
     Происшедшее с четвертым акцептором убедило меня, что некоторые правила придется соблюдать буквально.
     Тот товарищ тоже неплохо приподнялся. Приятно, но сразу подчеркивал особое отношение ко мне, так как поверил, что талисман из моих рук ему приносит удачу.
     Зря он поддался на уговоры матери, что его сестре тоже не помешает немного удачи. Отдал его ей. А та, по глупости, его потеряла.
     Нет, что бы спросить меня, как передавать, чтобы хотя бы обратки не было. Вот и кончилась удача. Прощай квартира в центре столицы. Здравствуйте долги и съемное жилье.

     Вот, я убедился, что предметы работают. Ну и что же. Стал искать достойных? Нет. Просто остановился в раздачах. Для себя решил, что буду раздавать свои находки или же когда Андреич раскроет карты и направит в какое-то русло, или же в сердце зазвенит струнка, которая скажет – вот этому человеку надо отдать артефакт.
     Для игры с политическими силами прежде всего нужен был механизм не стимулирования сил пока еще темной лошадки, а средство расчистки от помех и деструктивных сил. Как в песне – до основания все разрушим, а затем …
     У нас то было средство для «затем». Но для влияний на государственные системы этого все же маловато.
     Ну а быть всего лишь приятным дополнением в чужих играх – дело хорошее, но пока не интересно. Сладкого предчувствия славы и богатства от обретения потусторонних предметов теперь уже не было.
     Были почти по тупому одинаковые погружения в разных местах. Притом подальше от мест, где могли быть капища или кладбища. И никаких признаков проявления мест силы.
     По всем признакам Андреич многие года вместе с нами не готовился к следующему уровню, а ждал какого-то знака. И кропотливо соблюдал откуда то обретенные инструкции.
     Что бы никаких подобий лабиринтов или спиралей. Не брать драгоценности и какую-либо живность.
     Да и за каждый предмет обязательно положить пару монеток. Главное, чтобы предмет весь был на поверхности, а не в почве или в камне. И ни в коем случае не погружать ни руку и ни ногу в воду.
     А мне то, постоянно, за неделю - месяц почти перед каждым выездом представлялись пару картинок из книг, прочитанных в юности.
     Там, в одном случае, на раскопки храма в Ирак приезжает королевский потомок. Становится перед разрытым зданием и говорит на каком то древнем языке. Из стены открывается что-то наподобие портала в какой то мир. Оттуда появляется звероголовый мужичок в старинной одежде, что-то отвечает на том же языке. Потом уходит в портал. Важная персона разворачивается и уходит. А храм обратно погружается в песок.
     Всегда казалось, что нечто подобное должно и у нас произойти. Притом Владимир Андреич будет говорить, а мы чем-то будем помогать ему, стоя по бокам.
     В другой книге один из особо продвинутых исследователей построил себе замок. И не показывался много лет. Народ заинтересовался, что же с ним, может, толковому мужичку нужна помощь. Двери взломали, но в замке никого. Притом в стене на вершине башни была приоткрыта дверь. Башня высокая, снаружи не видно ни окон ни дверей. А внутри есть, да и приоткрытая. Один дверь открыл, а там – зеленая лужайка и дорожка к какому то домику на вершине холма.
     Не помню, в книжке кто-нибудь решился ли войти в портал из башни, но мне хотелось бы рискнуть. Хотя этого варианта я побаивался более всего.

     В разные периоды жизни мне приходилось пересекаться с разными типами, которых можно было бы причислить к неким тайным обществам. Или действительные члены, или кандидаты-соискатели, но общее у них было то, что увидев во мне нечто необычное, пытались в каких то своих целях разгрести золотую жилку моих возможностей. Это во-первых, а во вторых – старательное соблюдение своих каких-то правил и рассказы о символах и ритуалах со счастливыми глазами.
     Правила и ритуалы Владимира Андреича не казались ни масонскими, ни религиозными. Но сама направленность на их соблюдение наводила на некоторые аналогии с тем, что было известно про особые общества. Я при Эдике, да и будучи наедине пытался разведать подобный корень в наших действиях.
     Но не удалось узнать, работаем ли мы под масонскою, иллюминатской или подобной им организации, а может, наши действия служат для какого-то религиозного ордена? Или для группки ведунов – язычников?
     Андреич сказал, что не мы для них, а скорее и они и мы для другого. Нет, ни для тибетских лам или индийских риши. Гораздо более неожиданно. Очень интригующее. Но в концовку не посвятил. Говорит, чтобы узнать эту концовку, он с нами и пыхтит столько лет в столь легких погружениях.
     Не могу сказать, это меня разочаровало, или же придало сил. Скорее, я уверился, что шеф просто по-хитрому съехал с темы.
     Но теперь то тему предстояло узнать самим.
     Была зацепка, имена Эдик и Порфирий. Но при наших делах и скрытности многих действий Владимира Андреича, иголку в стоге сена найти было бы легче.

     С другой стороны, эти выезды дали и лично мне пользу и немалое количество артефактов в хранилище. Цель не известна, значит и нет обязательств такую тему развивать. Время покажет.

Казацкие секреты.

     А у меня накопились более близкие цели в исследованиях духовных практик. Скорее – видимые.
     Был у меня старший товарищ – Игорь. Говорю, что был – потому что в конце 90х погиб от бандитской автоматной очереди.
     Игорь был уважаемым и признанным мастером единоборств, последние года президент федерации одного из олимпийских направлений боевых искусств.
     Он не был ни моим тренером, ни наставником. Мы изучали различные направления единоборств. Но наши пути весьма часто пересекались. Добрые товарищеские отношения сформировались почти сразу. Даже, учитывая его значительно более высокий уровень, он оказывал как общее покровительство, так и прямую помощь.
     В конце 80х мы с Игорем встретились в необычном месте. В легендарном месте – на могиле атамана Сирко. Точнее – на месте перезахоронения его остатков, сама та старая могила после постройки Днепрогеса, оказалась на дне реки.
     Все равно была убежденность, что согласно завещанию атамана – тот, кто польет водой могилу, получит волшебную силу.
     Вот я приехал за волшебством Сирко с товарищем и с водой.
     Нам повезло – в тот день погода была теплая и почти без ветра. Любой настрой мог угаснуть при пронизывающем ветре в степи на холме. А так получилось весьма солидно. В тон этому величественно проплывали ослепительно белые облака и накатывающая на нас их тень немного подыгрывала..
     Какие ритуалы проводить, что бормотать при этом нам было неведомо. Молча полили, сказали какие-то вежливые слова. Постояли.
     Вот еще приехали трое на жигулях с бидончиком. Мы отошли чуть в сторону. Может услышим что надо говорить, какой ритуал делать.
     Но ребята были такие же как мы. Не знали ничего. Стали в ряд. Поклонились. Вылили воду, размашисто перекрестились. И отошли на пару шагов перекурить.
     Еще одна машина подъехала. Еще трое.
     А вот с ними был Игорь.
     После их полива, я подошел к своему старому знакомому. Разговорились. О том – о сем. Вроде бы ничего не произошло, ни чудес, ни сил, но в душе искорка некоего духовного родства стала чувствоваться.
     И уже через месяц Игорь со мной как-то вдохновенно стал обсуждать про утерянные секреты чудодейственных воинских сил что наших предков - казаков, что других европейских витязей. Все у нас в боевых искусствах или азиатщина или переодетая в косоворотки и вышиванки грубая рукопашка. А где же в единоборствах само искусство. Боевое или колдовское. Или еще какое.
     Но, на мою удачу разговор не перешел на обычное брюзжание о не переданных секретах. Напротив. Стали смотреть на эту проблему, а если секрет передан, как его обрабатывать. Вот через правила обработчиков, может мы и сможем найти наследников традиций. И, тогда через знание управления силами в боевой ситуации, мы сможем овладеть тем особым духом, который присущ легендарным рыцарям и героям. Сами боевые приемы старых традиций помогут более трезво, без романтики сказок про сверхсилы единоборств, овладеть настоящим воинским искусством.
     В начале моего пути, меня занимали секреты с другой стороны. Вот я, старательный молодец, потею над освоением приемов. Становлюсь чем то лучше окружающих, но еще многие также учат приемы. Тогда, как я был уверен, мне нужен был секрет, как быстрее освоить те приемы, которые, по моему убеждению, были наиглавнейшими.
     Теперь я стал поопытнее, мудрость тайн стариков воспринимал без юношеского скептицизма. Но все же попросил Игоря наглядно показать, практически обработать тайные методы.
     Почти двадцать лет назад, мои двоюродные дядьки обучали меня еще в подростковом возрасте приемчикам и методикам которые передавались в роду со старых добрых времен владычества тевтонского ордена. Но что же можно вытянуть из игры коротких толчков с накручивающей удлиняющей серией одной рукой или способа контроля противника по малому Х-образному андреевскому кресту? Тогда я не особо оценил саму ту информацию от родственников. Прежде всего из-за того, что был весьма зашорен правилами от японских и подобных единоборств. Но Игорь все же опыта имел поболе меня, отнесся сразу же с уважением к этому кусочку старой традиции.
     Много лет позднее, пообщавшись со специалистами из разных краев, я увидел, что в той же технике контроля по иксу, кроется серьезный ключ для более быстрого освоения мастерства и в китайских техниках толкающих рук и методике «связанных» кистей. Там то азиаты говорят о расслабленности и чувствительности, помноженных на опыт и традиции. Ан нет. В центральной Европе у кое кого есть традиции похитрее и порезультативнее.
     Но Игорь не накладывал мои секреты на несекретные техники. Напротив, показал кое-что из секретов, о которых я в последствии десятков лет так и не слышал.
     Это ключевой принцип управления осями противника, который превращал мои приемы танца толчков и накручивающих кулаков в реальную мощь. А в противовес моей системе контроля по Андреевскому кресту, Игорь объяснил правила диаграммы атаки по мальтийскому кресту.
     Позднее я встречал техники, немного напоминающие эти атаки. Назывались они не крестами а звездами, хотя и с четырьмя лучами, но у нас получалась игра двух крестов, что звучало очень необычно.
     Приемы, хитрости методов лишающих здоровья и жизни, все же будут более интересны профессионалам и любителям этих направлений. Но на фоне разговоров об этом деле, Игорь упомянул об одной интересной способности, которую он почерпнул у старого казака на северо-востоке Украины.
     Со многими в стрессовых ситуациях бывало такое, что после конфликта, на теле и на одежде обнаруживаются следы повреждений, которые в обычное время могли реально обездвижить, а в динамике той ситуации, даже не мешали вовсе.
     Плюс рассказы о том, что люди в пьяном состоянии выпадал из окон верхних этажей и вставали практически без повреждений.
     Да еще и в особых настроях, время внутри практически замедлялось. И движущие предметы как будто затормаживались, что позволяло отреагировать более адекватно.
     Так вот, в подобные состояния можно ввести себя перед возможным конфликтом, без внешних проявлений быть уже в боевом трансе. И этот способ более-менее открыто показал мне Игорь. Даже не показал, а пару раз упомянул как известный алгоритм, а во мне то от этих практичных замечаний в голове как будто открылась дверь в мир о котором и мечтать-то не планировал.
     А через год Игорь погиб – был расстрелян киллерами у своего дома.
     Все потери тяжелы. Потери друзей и уважаемых людей стократно тяжелы. Ужасно, когда уходят носители традиций и серьезных знаний.
     Но надежда открыть двери тайного не умирает. Понимаешь, что придется искать путь новым способом. Зернышко открытия тайного уже стала прорастать. Придется приложить усилия. Но это уже радует. Практические усилия, реальные результаты – отличное средство для укрепления духа воина.
     Хотя я все еще был опьянен результатами и все открывающимися возможностями техник от Игоря, но затягивать время на поиск того, что еще должно быть познано, совсем не стоило.
     Спортивная структура, оставшаяся после Игоря, еще будет функционировать. Но некоторые последователи, даже весьма близкие, могут отдалиться. Кому Игорь что-то еще передавал мне не известно. Придется пройтись по всему известному окружению.
     Первый этап был самым несложным. В тусовках, где появлялись спортсмены покинувшего нас, я стал обсуждать тему об особых секретах, которыми Игорь обладал. Мол, неплохо бы знающим объединиться и развить столь великую тему.
     Здесь-то я полагался на предположение о том, что еще достаточно молодой мастер не заливал информацию в избранного наследника традиции, а по зернышку посеял крупицы чего-то целого нескольким ученикам, чтобы обработать все со свежим взглядом современника.
     Первые попытки «раскручивания» последователей Игоря были безрезультатны. Войти в доверие, подружиться со многими спортсменами получалось. Философствования под зеленый чай, игра в величавый образ восточного эксперта. Это очень интересно. Но мне то нужно было всего лишь узнать, у кого же есть еще кусочки мозаики секретной подготовки европейских витязей. Хотя, не только. Но и получить, может и не сразу, эти знания. С моей стороны тоже ведь есть немало интересного.
     Многие из игоревых студентов загадочно намекали, что именно с ними тренер был более раскрыт. И, они, были среди тех достойных, которые обладают секретами. Но рассказать по разным причинам о них не вправе.
     Бла-бла-бла – всего лишь слова. Я, конечно же понимаю, что многие секреты невербальны. Давайте, показывайте. Учебный бой с ограничениями, чтобы было поменьше травм.
     Я, честно говоря, и не из робкого десятка, но все же считаю, что в драку надо лезть, когда без слов дело не решить. В те времена слова были лишь гарниром.
     Я играл в бою по договоренности. После первых же контактов, давил техникой разрушения вертикальных осей – вещь не поединка, а для управления ритмом боя против нескольких противников. Ее со мной обсуждал Игорь, значит, кто-то из его спортсменов должен ее знать и как от нее уклоняться.
     Уворачиваться пару раз на опыте и на интуиции получается у всех. Но наши бои были на договоренностях. Реальных травмирующих атак не предполагалось. Значит, я мог развивать толчки в линию осей достаточно часто. Вот народ и страдал от этого.
     Во вторых раундах я акцентировал свои действия на контроле конечностей по Андреевскому кресту. Ждал интересных действий, более необычных, чем атаки из восточных единоборств.
     Или же контроль по иксу в упрощенных боях был слишком эффективным, или все же я не смог достаточно разозлить спортсменов, и все они решили не раскрывать карты в бою, а бесславно проиграть. В итоге – после трех дружеских состязаний, у меня пара ушибов, разбитая надкостница, и никаких результатов в поиске носителей секретов витязей.
     Не может быть, что я был единственным достойным из окружения Игоря, кто получил лампу Аладдина.
     Тост. Одну треть своих тайн открой семье, одну треть другу, одну треть близким коллегам. И тогда ты будешь открыт перед людьми, но никто не будет о тебе знать и половины.
     В целом хорошо звучит. Да и с пропорциями и количеством частей есть разные правила и традиции. Но все же у Игоря Что-то еще особенное было кроме того, чем поделился со мной. И ничто мою уверенность в этом не пошатнет.
     Жаль, что с первых попыток мне ничего не проклюнулось. Будем ждать.

Шестеро с викингом

     Не долго ждал. Месяца два с половиной.
     Второй из моих новых товарищей, из бывших спортсменов Игоря, тот, который умудрился нанести мне больше всего урона – обеспечил ушиб и случайно разбил мой фарфоровый чайник, сам пришел в мой спортзал.
     Я, конечно же, все внимание, ритуалы уважения. Но с вопросом, зачем пришел, не откладывал. Да вот, говорит, изредка в его зале собирается группа ранних учеников Игоря, те, которые изучали вместе с ним еще другие, не олимпийские единоборства. Может кто из них Что-то знает из казацких секретов.
     Не скажу, что во мне опять вспыхнул факел надежды. Но огонек интереса все же пробудился.
     Махать кулаками и ногами уже не хотелось. Да и противники предстояли бы поопытнее прежних. Стал раздумывать о изменении стратегии в раскрытии цели. Все же и переговорами может что и получится узнать.
     Хотя... Наверняка будет один из первых боев – с «лейтенантом», а другой – с «злым скоморохом». По такой схеме они обо мне смогут узнать поболее.
     Почему то группа старых игоревых последователей мне представлялась немного аристократичными, с суровыми прищурами и достаточно умудренными в единоборствах. Их то почивший тренер был весьма реальным и многознающим практиком. И яблоки от яблони вроде не должны далеко откатиться.
     На пути к мастерству и не только в единоборствах взращиваемый дух греется об образы лейтенантов, скоморохов, магов, аристократов и тому подобных. Вот спортсмен старается, искренне верит Что-только тот метод, которому он обучается приведет к максимальному эффекту. И все что он узнает о своем направлении становится абсолютом, микрорелигией. За веру в правильность пути такой студент готов пойти на все. Именно таких правильно-послушных удобнее называть солдатами. Ну а более менее продвинутых – лейтенантами.
     Их вера в правильность своего пути дает порой сказочные силы. Но все же есть еще и другие пути, не менее правильные. Да и отличаться они могут кардинально. Мастер каллиграфии может многого не знать в искусстве изготовления барельефов.
     Не обязательно знать все пути. Желательно побольше освоить свой. Плюс немало про направления вероятных противников.
     Ну а что же эффективно при жизненных сюрпризах? Сейчас век, когда за пару десятков часов лета можно оказаться в на другой стороне планеты. Вот и придет со своей претензией кто-то из антиподов. Не обязательно австралиец. И способы у него неожиданные но эффективные.
     Но мы то верим в наш абсолютный путь. Тогда ура-ура. Вперед на штыки? Кто после первого боя останется, тот уже познает силу и слабость пришлых.
     Можно, конечно и так. Но у нас с вероятным противником есть все же одно общее. Принципы механики тела. Даже при разных ритмах движений, наполненность внутренними силами, неожиданные изменения внешних форм, оси наших скелетов подобны.
     Отличия можно обыгрывать, точнее обтанцовывать.
     И мы уже не смотрим в глаза, чтобы уловить мгновение начала атаки. Зато мы играемся с ритмами изменений своих форм. Как с партнером по танцу находим общую гармонию. А там, то наверняка найдутся моменты для контратаки.
     Это сокращенно мы называем состоянием злого скомороха.
     В учебных поединках и спортивных боях, где по договоренности исключаются сильно травмирующие и реально приводящие к гибели действия, настрой лейтенанта и скомороха используются в противовес зажато – прыгающего, с перепугу отмахивающегося новичка.
     Это я так размечтался. Но не угадал.
     Теплый июньский вечер. Парит после дождя. В спортзале у товарища еще более душно. Сразу футболка становится мокрой. Но запахом пота и отсутствием кислорода в помещении нас не запугать.
     А вот на скамейке в спортивных костюмах сидят шестеро игоревых ветеранов. Возраст двадцать-тридцать лет. У двоих четкая осанка. Или занимались танцами, или капля аристократизма проявляется.
     Вид троих в душе вызвал у меня некоторую грусть. Куча мышц, рост сантиметров на десять – пятнадцать повыше меня. При моих ста восьмидесяти трех роста, для немалого количества оппонентов, я казался тоже немного громадиной. Но тут то роли поменялись.
     А шестой парень своим видом мне напоминал мне тип людей, которые приходят в спортзалы чтобы почесать кулаки об неопытных новичках. С улыбкой подонка, нагло нарушая правила боя по договоренности, наносят никому не нужные травмы.
     В свое время первое ощущение приближающегося мастерства я ощутил, даже не когда меня стали особо выделять восточные спецы с высокими рангами. А когда подобных неприятных типов, которые внутри группы спортсменов внедряли правила животной стаи, а не сияющей чести и силы духа коллектива, я прилюдно достаточно красиво побеждал. Не избивал, а жестко определял его статус среди остальных.
     Даже нет, немного раньше. Во времена, когда гопники все чаще на меня стали посматривать и с уважением и с осторожностью. Такое внешнее проявление внутренней силы было исключительно значимым.
     Очень уж шестой паренек напоминал гопоту, но при каких то опасных умениях. Что ж, и у него может быть Что-то из казацких искусств.

     Очень было приятно, что когда я приблизился к шестерке, все встали и поприветствовали с исключительным уважением. Подобные простые ритуалы не расслабляют, но убирают статусную неопределенность.
     В основном со мной разговаривал один из великанов. Длинноволосый блондин очень напоминающий образ викинга из мультиков.
     Да, они тоже пытаются восстановить не полностью переданную информацию от мастера. Готовы показать то, чем владеют, и, конечно же, хотелось бы узнать что я могу им предложить.
     Не будем называть это торговлей, а скорее определение уровнем общения. Тем более, что цели у нас общие.
     Я только за. На словах сказал, что из внешних техник, то есть тех, которые определяют более эффективную динамику боя, мною получено от Игоря методы работы по осям, развитие боя по мальтийскому кресту, техника контроля по иксу. Ну а более интересно, конечно же, работы с изменениями внутренних состояний и методы подготовки для роста внутренних возможностей.
     Яков, второй громадина, сидевший правее викинга, сразу же ответил, что мальтийский крест им Игорь объяснял, а вот про технику контроля по андреевскому, он упоминал как немецкие методы незадолго до гибели, но не показывал. Кроме того, они, то есть шестерка меня конечно же знает, но для дальнейшего сотрудничества, хотелось бы узнать уровень друг относительно друга. Короче, чтобы знать как относиться друг к другу, надо бы испытать силу.
     Куда деваться. Придется поподвергать здоровье опасности. Викинг, давай с тобой продемонстрирую технику контроля по иксу. Да-да, заодно покажи, что ты имеешь ввиду рассказывая о технике с таким красивым названием – управлением осями, - ответил викинг.
     Учебный бой был без травм. Очень тяжеловато работать против более крупного партнера. Но я выбрал достаточно удачный настрой на поединок. Как рассказывали гиды в Непале, на слонов нападают только тигры. Они запрыгивают на шею и начинают терзать. Так вот и я ощутил себя немалым полосатым котом против громадины.
     Имитация, конечно же, была в ритме движений и рисунке траекторий перемещения. Никто не становился на четвереньки и не грыз партнеру шею. Даже не было атак растопыренными пальцами в форме лапы тигра. Но более замедленные движения поодаль и огибая кулачищи решительное мощное приближение и растерзывание всеми разрешенными ударам показало мое реальное преимущество.
     Если бы я выбрал игру двух буйволов, реально бы проиграл. А хищник против сильного защитника травоядных периодически выигрывает.
     Контроль по иксу был скорее по лямбде или по игреку. Ведь для управления этой громадной мышечной структуры даже мне приходилось напрягаться двумя руками, ведь даже с учетом хитрого места приложения силы, где по правилу рычага, я вроде бы мог управлять и в десять раз более здоровым соперником, оппонент, наверное, был крупнее уже в раз двадцать. Но класс, все же, показал. Похвастаюсь, были реально моменты, когда контроль конечностей в направлении базовых осей реально потряс накачанное тело.
     Главное не опозорился, да и без потерь. Значит можно и себе что-то повыторговывать.
     Жаль, но ребята могли похвастаться более проработанной техникой атаки по мальтийскому кресту, а из внутренних настроев знали только запуск мысленного вращения в животе и вокруг талии по шести направлениям.
     Подобную методику я встречал и в восточных направлениях. Так что в зачет особых западных секретов не принял.
     Но ощущения пустоты от встречи не было. Может должны посоветоваться. Или не вся группа все знает. Тогда на меня выйдут индивидуально, и продолжится западная работа.

Мирон и оборотни.

     Меньше чем через неделю объявились ребята из шестерки ветеранов. Хотя я и оставил им свои визитки, но они ожидали меня возле спортзала. Ожидал я конечно одного из великанов, но пришли осанистый то ли аристократ, то ли танцор, и парень, очень похожий на гопника.
     Сами они, так же как и я пытались развить казацкое направление. Зерна, вброшенные Игорем в их души, искали развития. Но рыскать по мастерам им не очень то и нужно было, потому что знали второго специалиста, также как и их ушедший тренер, обладавший некой частью старой традиции.
     Мне повезло в том, что они оценили мой уровень как более высокий и решили для развития темы познакомить со своим новым тренером.
     Хотя, кому еще повезло от нашей встречи.
     Мирон был художником – оформителем. Кучерявый рыжеволосый дядька, лет на десять меня старше. Мастерская в полуподвале старого дома в центре города. Старые скрюченные деревья, островки невытоптанной неухоженной травы и громадные одичавшие кустарники – шикарнейшая и помилому уютная картина представилась передо мной. Но самый кайф я испытал, когда увидел вместо скамеек насколько старых деревянных стульев. На одном вязала Что-то серое старушка с длинным носом. Ну впрямь одесский дворик из фильмов по Бабелю.
     Художник был занят. Просто кивнул в ответ на представления меня. Через пару минут вышел. Зазвучало журчанье воды в рукомойнике. Мирон вернулся с полотенцем в руках, с радушной улыбкой протянул мне руку, крепко пожал. Теперь знакомство состоялось.
     Неожиданно достаточно властно выпроводил моих сопровождающих. Еще раз извинился, но попросил минут десять подождать – уж очень срочная работа.
     Ждал пол часа. Но не пожалел. Собеседник был необычный и интересный. Крепкий зеленый чай с карамельками – и разговор обо всяком. Так мы стали постепенно узнавать друг друга.
     Мирон неплохо ориентировался в методах восточных единоборств. Даже, похоже, был увлечен некоторыми из них. Но секреты казацких предков – это самое главное. Здесь славянский дух, здесь славянами пахнет! Это я в стиле Пушкина.
     Первые общие работы в спортзале с Мироном были по дальневосточным техникам. Вещи не секретные, в настоящее время упоминание о них я встречал в нескольких книгах. Но в то время все позиционировалось как тайна.
     Мы оба присматривались друг к другу. Разговоры о ушу и йоге – были, конечно же, фоном, но пару слов об искусстве и о нюансах дегустации алкогольных напитков помогали получить хороший общий настрой и стать добрыми товарищами.
     Не ожидал я фэнтэзийной техники. В первый же день, когда мы, созрев, решили поприоткрывать карты друг другу, Мирон стал обсуждать методы внутренней стабилизации при работах с техникой оборотня.
     Да, как это сказочно не звучит, но техника подобия оборотня была, притом прагматична и эффективна. Здесь я говорю не только о бое, но и о влиянии на организм, да и на общее качество жизни занимающегося.
     Жаль, но в подобных делах нет мистики и волшебства.
     Немало людей изучающих ушу, выполняют суставную гимнастику Дамо. И могут подтвердить, вроде просто скручиваются, наклоняются и потягиваются, а уровень тестостерона почему то зашкаливает. И даже в очень преклонном возрасте. Плюс к этому, остальные железы перестают атрофирываться и работают как у молодых.
     Так вот, подобно и в игре в оборотней. Простые движения подготовки дают замечательный результат. Кое-какие внутренние органы выделяют побольше своих соков. Кровообращение в полуатрофиррованных, пока спящих участках мозга усиливается. И начинаешь меняться. Но не так как в кино. Хотя, при первых же занятиях, когда я возвращался с тренировок, собаки с поджатыми хвостами и коты со вздыбленной шерстью, в истерике уносящиеся прочь от меня, показывали мне, что в моей внутренней природе, в моем запахе и взгляде, происходят явные изменения.
     И не нужно обрастать шерстью. Не нужно выть в потолок или на четвереньках рычать. Метод то не в этом. Цель не стать животным. А напротив, оставаясь человеком, вернуть силы и качества зверя, сильно позабытые из-за счастья в цивилизованной жизни. Не в запугивании и не в завораживании образами хищников смысл то. А вот из неудобной позиции сделать сумасшедший прыжок вверх и вперед, с невиданной скоростью пробежаться через буреломы, когда тебе за сорок, мышцы и сухожилья уже не как у ребенка, и без разминки. Вот это немного, но сказка.
     В минуту опасности в нас пробуждаются невиданные силы. При стрессе мы можем вытворить невообразимое. А тут такая техника! Не нужна опасность и не нужен источник стресса. Фитиль резерва сил ты поджигаешь сам.
     Меня немного подкупили акценты при изучении оборотнего искусства. Даже реально выросло доверие к информации. Традиционно при освоении боевых техник упор чаще делается на правильную форму, очередность позиций, на правильность использования внутренней и внешней силы. Ну, для этих целей, еще и на привязку к дыханию. А далее, рассказы как настоящий мастер должен все это выполнять. И где же работа с ритмами, внутренние и внешние соединения, настрой и намерение для каждой серии приемов, мол догадывайся сам. Неофиту без этого трудновато освоить мастерское исполнение. Внутренний тонус будет в поиске, и хорошо, если в голове будет образ движения грандмастера. А если какую-то часть передается через старших учеников. Вот и не будет правильного образа. Плохо.
     Мирон же дал вначале ритмы, затем настрои, и, под конец, ключи к соединениям. Подобные акценты – для меня всегда казались признаками искренности и открытости при передаче боевого искусства.
     Что такое работать с разными настроями – дело не секретное. В боевых искусствах, особенно в спортивных разделах ратного дела, настрои – дело очень нужное. Да, если ты серьезный мастер, с боевым опытом, настрой не так уж важен. Но не все рождаются с четвертыми данами и не у всех профессия убивать. Так что настрои для обычного человека – полезное дело. Это нечто типа внутреннего политрука, который не позволяет душевным смятениям помешать победить врага.
     Когда по телевизору смотришь выход боксеров профессионалов на бой, поединок взглядами перед началом – очень шикарное и возбуждающее шоу, на котором начинаешь ощущать некие настрои.
     Даже на простом региональном турнире по какому-нибудь единоборству, то, как показывает свое волнение, вызывающее возбужденное состояние, или подчеркнуто спокойное осанистое ожидание, является любительским прототипом самонастроя.
     Хотя, пару раз я видел выход на состязание шагом палача, так что не только у оппонента появился холодок ужаса. Но бой доиграть образ не всегда позволяет. И грозные в начале бойцы дешево скатывались до истеричного нарушения правил, а то и просто проигрывали.
     Наверно уже только с начального мастерского уровня, настрой можно показать на весь поединок. А лучше «осознанную игру» смены образов.
     Как у дальневосточных стилей – дерешься то мощно и длинными размахами, то скоростными короткими с более гибким движением корпуса, то растопыренными пальцами, то кулаком, то ладонью. Но смена тактик – всего лишь чтобы доставить максимум неудобств противнику, да и с меньшими потерями выиграть.
     Всплыли немного болезненные воспоминания из юношества. Пару лет в середине семидесятых я занимался дзю до. Школа под управлением великого тренера, хожу, стараюсь. Но успехов нет. Проигрываю на соревнованиях. Даже стал задумываться о том, что в боевых искусствах я бездарен, и нужно оставить тренировки. Но отец, пользуясь связями, устроил в секцию джиу джитсу при мощном правоохранительном органе, и, я там как будто раскрылся, стал побеждать. Появилось реальное уважение у остальных занимающихся.
     Гораздо позже я понял причину проигрышей в старом добром дзюдо и побед в джиу джитсу. Молодой и доверчивый, наивно пытался применить лозунг – поддаться, чтобы победить. Но, по неопытности, не знал до какого момента поддаваться, и упускал момент для победы. А в простом и непоэтичном джиу джитсу, тренер настраивал под другой лозунг – коль начался бой, превратись в свирепого хищника, рвущего добычу. В хищника не превращался, но дух становился более агрессивным, жадно ловил момент слабости противника, что в бою на ученическом уровне было более адекватно.
     Стал я рассказывать о технике оборотня с теории потому, что первые работы с Мироном каким то странным образом вылетели из головы. Совсем забыл начало. Саму технику помню, но с чего мы начали, вспомнить не могу. Просто мистика какая то.
     Но упражнения, которые я стал использовать то в утреней разминке, то в вечернюю тренировку, стали родными. И отлично помню, как их впервые показал Мирон. И тот настрой в его глазах, и звук дыхания.
     Обычно, для того чтобы лучше разобрать скоростное движение, понять все принципы его динамики, нужно сделать все медленно. В нашем деле, особенно для упражнения замедленный бег, все, что делается в статике или очень замедленно, рассматривалось сперва на большой скорости.
     То, что для зверя естественно, нам приходилось выполнять с особым пристальным вниманием и самоанализом. Особенно имитация того, как юные хищники играются, обучаясь взрослым навыкам.
     Это не позы йоги, хотя некоторым образом похоже. Это статика и сверхзамедленные движения приучает все нутро раскрыть силы животного.
     Когда поднялась тема пробуждения звериных сил, ожидал питья крови, сырого мяса, полуголодной жизни – дабы уподобиться животной жизни. Но, слава богу, было напротив – запрет каких-либо стрессов на почве питания. Только лишь стояния в необычных позициях, и работа с замедленным бегом. Плюс ко всему – нужно много и часто петь, особенно во время занятия. Не мантры, а что нибудь легкое, типа народных частушек или попсы. Меня природа слухом обделила, так что к песням был не приучен. Пришлось начать вполголоса, чтобы не шокировать близких. Все же странно, чтобы пробудить звериные зоны мозга, нужно заниматься очень человеческим делом – пением. Хоть и в моем исполнении, но по сути искусство. Хотя, песни нужно использовать примитивные, и, обязательно не хором, а индивидуально.
     Сверхмедленную ходьбу я ранее изучал. Хорошая и эффективная методика в восточных стилях, хотя и с разной смысловой нагрузкой – у японцев акцент для боя, у китайцев – для здоровья. Но тело интересно так собирается, сухожилия и мышцы обретают готовый взорваться тонус, всего лишь при перемещениях столь медленных, что если не присматриваться, кажется что человек просто замер в странной позе.
     А вот сверхмедленный бег действовал больше на состояние головы. Опьяняющая полудинамическая, полустатическая медитация. Но был и некий красивый, художественный настрой – ассоциировал себя не несущимся зверем в замедленной съемка, а древним греком, таким, каким их рисуют на старинных сосудах. Именно позы бегущих на амфорах, Мирон мне показывал как основной пример формы упражнения.
     Неужто греки практиковали оборотневые хитрости? И традиция наша многовековая? Не могу знать, ответил Мирон. Всякое может быть.
     Я был уверен, что наш образ, духовный тотем – волк. Не тот, что живет и охотится в стае, а матерый одиночка, возникающий из ниоткуда и несущий неотвратимую смерть своей цели.
     Но не так то. Медведь. Притом причин тому немало. Он ближе нам и в системе пищеварения и строении опорно-двигательного аппарата, плюс, самый умный зверь после дельфинов. Да и куча всякого к этому можно понаходить в литературе.
     Что ж, тоже круто. Мишки и бегают быстро, да и резвы и мощны. Был в соседнем зоопарке несчастный случай – паренек решил угостить медведя, все было хорошо, тот подсунул морду к прутьям клетки. И тут молодая глупость позабыла, кто перед ним, и попробовал сделать шелбан зверю в нос. Я не представляю эту реакцию, свидетели говорили про что-то невообразимо быстрое, но косолапый успел убрать нос и оттяпал зубами палец.
     Позже, этот образ пальцелюдоеда из зоопарка мне помог при подготовке в разделе соединений. Та часть, когда еще бой приближается, и идет обмен словами, взглядами. Попытка прощупать слабину в психике оппонента.
     На спортивных состязаниях все более-менее просто. Молча вышел, типа покланялся, отвалял или получил. Молча ушел. В военных делах также не до разговоров. Вот враг. Надо – обездвижить – обездвижим, надо прикончить – на то и война, сделаем. В партизанско – диверсионных делах самое серьезное дело в первом соединении. Но для нас это, слава богу, сейчас не актуально.
     Но улица – дело то совсем другое. Это разговор вопросами на вопрос. Ведь тот, кто отвечает на вопросы, тот дал слабину, и стал подчиненным. Значит ниже уровнем, и, уже кулаками потруднее опровергнуть этот статус, особенно, когда противников многовато.
     Но мы еще говорим вопросами на вопрос. Теперь резко меняем скорости разговора. Но медленную речь – противопоставляем паузы и быстрые отрывочные фразы, на скорость – затормаживаем беседу.
     Все, у нас нормально идет гопническое общение. Но кулаки то чешутся, да и мой кошелек все еще интересует оппонентов. Ждем провокаций. Где же слова, за которые с натяжкой, но можно наказать. Да вот же они. Все, предъявляем претензию – и пошел мордобой.
     Это подростково – юношеская схема первых соединений. Далее более интересно. Но в каждом направлении развитие техники начала общения перед боем имеет свои особенности. Хотя один вариант я встречал у разных тренеров.
     Это тогда, когда мы вынуждены идти мимо опасной агрессивной группы, и нам не получается сразу убежать.
     Здесь не малолекти – беспредельщики. Взрослые нарушители закона могут отведать и пару сюрпризов. В словесной баталии можно не напрягаться в выборе вопросов. Хотя, отвечать на их вопрошание также ни в коем разе не стоит. Полуулыбка-полуоскал и показать внешне настрой, что самосохранение дело не самое главное. Напротив, ребятки, а дайте ка мне повод на вас наброситься и терзать тела с отсутствующими мозгами. И ваши пинки мне безразличны. Кровушку то вашу повыпускаю.
     Но такую вещь придется играть до конца. Тогда то будет эффект. Мелкие провокации типа толчков, придется немного стерпеть. Даже показать воспламенную радость, что сейчас будет реальный повод разорвать новых знакомых. Но, при этом, тело должно принять позу поудобней.
     Так вот, в технике оборотня нечто похожее, но без оскала. И мелкие провокации не позволяются. Но, с другой стороны, нет и взгляда хищника. Это когда на оппонента смотрят не как на противника, а как на еду, которая, теоретически, может и посопротивляться, но все равно не человек рядом, а пища. Со всею вытекающею от такого общения жутью.
     Хорошо, конечно же, обрести силу и резвость подобного серьезного прототипа. Но, почему то, в душе все же разгорался огонек только лишь любопытства, а не мечты и, тем более, увлеченной страсти. О чем и поделился я с Мироном. Тот, совсем не разочаровался в работе со мной. Напротив, стал утверждать, что это самое правильное и безопасное отношение к подобным методикам.
     Никому не нужно самому себе внушать любой неестественный бред, добровольно превращаться в шизофреника и психопата.
     Да, кое-что спящее мы пытаемся разбудить в голове. Но это в ограниченном виде, согласно правилам за много веков проверенных предшественниками.
     В средние века в Европе немало людей заболевали и телом и психикой, отождествляя себя волками. Нам такое ни к чему.
     А для того, чтобы не опуститься к уровню хоть и сильного, но животного, мы то должны параллельно с оборотневыми техниками работать еще в паре направлений. Это то и есть самое интересное для нас. Это получать эффект от работы с природными стихиями, а, во-вторых, мощь нашей человеческой самореализации.
     Если с ветром, солнцем, дождем и так далее, мне некоторым образом довелось поработать, в объеме – возбуждения некоторых внутреннх секреций при специфических движениях из восточных методик. То сейчас, огонь, вода и прочее не являлось для меня ни пилюлей, ни антенной, для подключения к вселенским силам, ни катализатором.
     Я начинал обтанцовывать свое взаимодействие с природными явлениями. Тело движется скупо, не размашисто. И дождь с ветром, костер и восходящее солнце – становится не партнером по танцу, не ведущим передо мною хореаграфическую линию, а проявляющим свой непознаваемый божественный танец, я же посзади на скромной подтанцовке сзади, в кордебалете.
     Вот такое особо скромное свое позиционирование не мешало получить очень ощутимые эффекты. Реально после подобных занятий ощущал себя подзаряженным, проблемы и мирские стрессы уже так на давили на психику. Как после сауны – ощущалась свежесть и легкость, даже больше чем на неделю.
     Откровенно скажу, этот противообортневый стабилизатор, меня очень впечатлил, и, если бы Мирон со мной поделился бы только им, мне бы хватило. Может быть.
     Что же там у нас с техникой проявления человеческой самореализацией. Философские теории с красивыми фразами я наслушался и начитался ранее. У Мирона все оказалось просто и прагматично. Всего лишь дополнительные усилия для возбуждения традиционно используемых участков мозга.
     Сейчас вместо того, чтобы детально вспоминать все окружающее за три предыдущих дня, можно просто пару часов поиграть в логические игрушки на компьютере. А тогда такое дело не использовалось. Вот и приходилось играться в контрразведчиков или шпионов.
     Если бы у меня не отыскалось бы хоть какое-нибудь умение в изобразительном искусстве, пришлось бы учить новый иностранный язык. Это когда наступает сорокалетие, дабы не повторить подвиг соседских старушек, впавших в маразм, нужно или учить наизусть длинные стихотворения, или дополнительный язык. Тогда нужные места головного мозга дополнительно стимулируются и деградация откладывается.
     В нашем же противооборотневом стабилизаторе, с аналогичной целью изучается язык. Но цель даже не подготовка к общению, а всего лишь научиться думать на новом языке.
     Но у меня было художественное образование, так что Мирону было проще со мной, младшим коллегой. Творческое возбуждение радовало, но гениальных творений наверх не выдавало. Да и главным было не самореализация личности через искусство, а сам процесс, когда срабатывает эффект обращения к Музе.
     Признаюсь, может быть я был слишком критичным к своим творениям, но, на всякий случай, стал учить еще один язык.
     Хотя… Несколько деревянных статуэток и пара граффити на стенах дач, я считаю достаточно удачными.
     Вот тут-то я подошел к самому интересному. Нет, ни к моим новым обретениям и знаниям. А к ящику статуэток, которых он наизготовлял, в периоды стабилизации психики.
     Мирон по специализации был скорее графиком, а во вторую очередь художником оформителем. По работе, с объемными творениями он сталкивался очень редко. Так что статуэтки, которые он вырезал то ножом, то фрезой были необычными, но ни как не гениальные.
     Очень остроумная серия была из прорезанных бороздок в деревянных и малахитовых шариках. Если покрутить в руках, проявлялись образы черепах, рыб, драконов. Но все как-то недоработано, сыро. Некоторые не закончены.
     Мирон уловив мой взгляд, стал оправдываться – изготовление статуэток не для выставок, а для изменения внутреннего духа, так что экспертную художественную оценку можно не делать.
     Неожиданно я уловил особое ощущение – то непередаваемое чувство, которое возникает при выходе их зон, в которые мы с Андреичем и Эдиком погружались. Как будто завеяло чем-то родным, аж в сердце заныло тоскливо.
     Отчего же это произошло. Вроде ничего особенного, сижу в кресле в мастерской Мирона, возле ящика поделок. Несколько разложил себе на коленях, парочка у меня в руках. И, вот, какая то вибрация меня встряхнула.
     Самое главное, один из предметов, который я ранее достал в погружениях Андреича, мирно лежащий в портфеле, как то ожил. Может быть показалось. Но явно ощутил, что он подал о себе некий сигнал.
     Это могло помочь нашей троице, погружавшимся в особую часть пространства, и достающих оттуда разнообразные предметы, получить средство оценки. Ведь на словах сказать, что вот артефакт, приносящий удачу, достали из другого мира, маловато. Необходимо иметь или прибор, или химический реактив, при помощи которого можно отличить артефакты от простого старья.
     Мы, сперва, надеялись на рамки экстрасенсов, магические кристаллы, и прочее в том же стиле. Но выделить наши артефакты было нечем. Если подзабыть и не привязать бирку с названием, легко можно было спутать трофеи черных археологов и наши.
     И тут, у Мирона, настоящая надежда. Все, наберу с собой полудоделанных статэток, и начну строить прибор!
     Но не все так легко оказалось. Во первых Мирон не захотел расставаться со своими творениями. Говорит, что внутри периодически просыпается намерение довести до совершенства свои выкрики души в камне и дереве. Я же, будучи немного суеверным, пока не хотел раскрывать тайны.
     Так что для начала взял статуэтки на время. Но дома ни творения Мирона, ни мои добытые артефакты никакой реакции друг на друга не проявляли. В том числе и те, которые среагировали в мастерской.
     Будучи в душе немного научным работником, решил провести ряд экспериментов. Прежде всего – в присутствии каких лиц все работает, нужна ли определенная обстановка, конфигурация местности. Соберу базу, обработаю статистику, и, может быть, в этот раз будет чем поразить Эдика.
     На следующий день я приехал в мастерскую к Мирону перед обедом. Рассчитывал, Что-тот традиционно пойдет на перерыв в кафе. Повезло вдвойне. Ушел и мой товарищ, и его коллега. Я стал экспериментировать с тремя принесенными мною артефактами.
     Главный результат – работает. Видно пока только в зоне мастерской. Присутствия особых людей не требуется. Хотя, интересно, я влияю на качество эксперимента? Позже проверю.
     Лучше всего работают статуэтки сделанные на две трети, точнее на одну треть недоделанные. В искусстве трудно реально определить в процентах, насколько что либо завершено. Все можно совершенствовать очень долго вплоть до бесконечности. Но я определял для себя просто уровнями этапов обработки статуэтки. Если все линии заметно обозначены, а главные прорезаны достаточно глубоко, часть плоскостей и изгибов обработана – для меня это две трети. По времени доводить до красоты может придется и дольше, но душевных напряжений для поиска развития формы будет заметно поменьше.
     Узнал еще одну закономерность - эффекта больше, если статуэток четное число и хотя бы одна среди них из камня.
     Стал экспериментировать с местом в мастерской. Возле глухой стены эффект был поболе. У дверей то работает, то пропадает. Рядом с окнами вяло. Возле рабочего места еще слабее, кроме части стола, примыкающего к глухой стене.
     Теперь нужно будет все проверить силами кого нибудь из моих работников, нормальных обычных людей. Это для того, чтобы исключить мое личное влияние. Да и поискать новые места, где работает прототип прибора.
     Перерыв закончился, Мирон вернулся в мастерскую в особо приподнятом настроении. Все, говорит, хватит теории. На следующей неделе выезжаем на практику. Кстати, насколько я занят с пятницы по воскресение. Проблем не было. Поеду на практику.

Братья милиционеры и ведьма.

     Мирон вроде достаточно трезво мыслящий человек. Подставить не должен и специально и по глупости. В книжках оборотни гоняются за дичью, кушают ее в сыром виде и воюют с вампирами. Спрашиваю, какой из этого наш вариант.
     Наш вариант – помогать товарищам решать вопросы с ведьмами. Хорошо, говорю, ведьмы не сказочные герои, такое возможно. Но кто такие эти товарищи, да и какие вопросы решаются с ведьмами.
     Пока наше дело страховать в периметре. Люди внутри сами разберутся. Все в рамках закона, волноваться не стоит.
     В место сбора я приехал на служебной машине. За рулем был водитель с фирмы. Так попросил Мирон. На площадке стоял черный джип. Возле него стоял он и в милицейской форме два брата – Павел и Олег. Мне они были известны с конца семидесятых, когда мы тренировались в одной структуре каратэ. В те времена они были весьма мускулисты, но сейчас стали еще больше. Ладно бы животы повыростали, нет. Просто громада мышц.
     Представлять нас друг другу необходимости не было, хотя перерыв в общении был не менее пятнадцати лет. Пожали друг другу руки. Без лишних слов загрузились в машины, братья в джип, Мирон ко мне, и поехали.
     Так, если эти ребятки, да еще и в форме, значит едем неформально разбираться к цыганам по поводу их наркобизнеса. Очень мне не понравилась эта перспектива.
     Но джип привел за собой в простое украинское село. Машины оставили возле церкви, я напугал водителя возможным беспределом, так что тот заперся внутри машины и был готов стартовать в любой момент.
     Четверка двинулась в сторону окраины.
     Вот и домик, где, вероятно, и находится наша искомая ведьма. Братья постучались и прошли в дом. Мирон притормозил меня рукой, замер, осмотрелся. Все расслабляться будем на выезде, пора знаниям нам помочь. Вот он уже с той особой улыбкой и необычным выражением глаз. Внешне вроде бы и человек, но внутри реально чувствуется Что-то звериное.
     Пора и мне оборачиваться. Не знаю, так ли быстро изменился, но где то через пару минут в соседних дворах стали выть собаки. Или нас почуяли, или ведьма что-то творит.
     Вышли братья во двор. Разошлись к разным углам хаты. И тут произошло очень уж для меня неожиданное действо. Они стали лицом к домику, подняли руки ладонями к лицу, и стали читать молитвы на арабском языке.
     Позже, когда я вернулся в нормальное человеческое состояние, реально посмеялся над той ситуацией. В украинском селе, возле двух углов дома стоят два громадных дядьки в милицейской форме и бубнят что-то на арабском, а по центру двора стоят двое с очень нездоровым блеском в глазах и странном притопывании.
     Но вот братья опять вошли в хату. Тихая мирная тишина. Легкий топот ног с улицы. Толпа старушек со злобным лицом и с десяток мужичков с тупо-бессмысленным выражением глаз, но вооруженные вилами и оглоблями, явно не шла мимо на променад. Жутковато было то, что шли они неспешно и молча. Вот и калитка.
     Наверняка идущая сбоку старушка в серой юбке будет у них командовать. Уж очень властно – надменное выражение лица было у нее. Но все остановились перед калиткой. Легкая толчея – задние поднаперли на передних. Но все происходит также молча, слышно лишь дыхание.
     Если это языческая секта, охраняющая ведьму, то тут не оборотни нужны, а психологи и участковые. Или еще чего-то ждать?
     Ждать долго не пришлось. Это было как в кино круто. Стая разномастных птиц, самая крупная из которых был ворон, стала собираться над двором, сделала пару кругов и пошла в атаку на меня с Мироном. И тут то звериная часть во мне проснулась в большем объеме.
     Как в замедленной съемке подлетали пернатые. Я же, оценивая лишь опасность и пищевую ценность, невиданными ранее для меня рефлексами, одних хватал, других слегка отталкивал. Куча перьев, подергивающиеся тушки, потери у птичьего племени, но все равно как зомби идут на вторую атаку.
     Благо, я временно позабыл про добрые надежды и иллюзии присущие мне как человеку. Шестое чувство сработало даже ярче, чем пристальный взгляд. Но на летящие камни и вилы я среагировал достаточно естественно и, главное, без потерь.
     После камней опять птички, снова камни. И все как то без птичьих криков, без слов, фактически в тишине. Но птички неожиданно потеряли к нам интерес и улетели. Зато старушки перестали молчать и я услышал много неожиданного о себе и о своих спутниках. А мужички приободренные проклятиями против оппонентов, неожиданно повскакивали во дворик и айда пытаться нас дубасить.
     Что могу сказать, пытались сделать это от души. Так явно меня еще никто не хотел собственноручно убить. Помню обещание Мирона, что все в рамках закона, но появилось сомнение, что эта фраза касалась поведения наших аборигенов. Да и из за простого ушиба или легкого перелома на меня вряд ли эти агрессоры подадут в суд. Так что те, которые нападали на меня все же полегли с некоторой долей нестрашных травм. Мне повезло, что народ был физически здоровый, но не подготовлен к поединкам и организованным нападениям. А то проснувшаяся во мне сила и реакция может и не во всем бы помогла.
     Главное, чтобы старушки не бросились на меня выцарапывать глаза. Их то никак не смогу обидеть. Издержки воспитания.
     Когда на пару секунд на моем участке фронта наступило затишье. Мужички лежали и рычали, бабушки чуть отступили от забора чтобы поднабрать свежих камней, я глянул в сторону Мирона. Рядом с ним картина аналогичная моей, но вид у товарища был весьма комичный. Немного птичьих экскрементов попали на его куртку, а к ним поприлепал пух и перья некоторых пострадавших пернатых. Был бы в тот момент человеком, рассмеялся бы.
     Из хаты вышел Павел. Грозно посмотрел на всех. Погрозил старушкам пальцем и обратно в хату. Старушки сразу сникли, пороняли камни и стали разбредаться прочь от ведьминового жилья. Мирон подошел ко мне и сказал что скоро пойдет дождь, нам теперь можно войти в дом.
     В доме я ожидал увидеть привязанную к стулу ведьму, рядом с закатанными по локоть рубашками братьев, которые изощренно ее пытают. Опять не угадал.
     В углу возле телевизора сидела нестарая и некрасивая женщина. С белесыми ресницами и бровями, при общей худобе, почему то со вторым подбородком. Явно недовольна и подчеркнуто скучающая.
     Напротив ее Олег Что-то читал с книжки опять же на арабском. Павел спокойненько пил чай из стакана.
     Я понимаю, что всякий экзорцизм – дело для специалистов. Священников читающих старославянские книги или, в крайнем случае, на латыни. Но милиционеры, да и на арабском. Что-то уж очень необычно.
     День стал подходить к концу. Самое время для проявления темных сил. Внутри немного все напряглось в ожидании команды вроде такой – господа оборотни, вот и настало ваше время, нужно ночь побдить и отогнать нечисть. При этом сама разборка с нечистью была уже не так страшна, как длительное пребывание в состоянии животного. А вдруг крышу то снесет. Мирон вроде поопытнее, а все этого остерегается, переживает.
     Вообще в то время меня беспокоили только две вещи. Первое – как в изгаженной птицами одежде Мирон сядет в мою машину и второе, чтобы с этих приключений я вернулся психически нормальным.
     В окнах мелькнул свет фар. Хлопнула дверь автомобиля. Братья встали и вышли во двор. Мирон явно опять решил использовать животный настрой и стал за левым плечом ведьмы. Мне никакой команды не поступало.
     Я выглянул в окно. Там наши милицейские общались с другими, видимо приехавшими на том черном форде. Трудно назвать это разговором. Кто-то что-то говорит. Потом пауза, короткий ответ. Опять длинная пауза. Может у людей в погонах так принято, но в кино они обычно разговаривают как нормальные люди. Да не мне их оценивать. Вот приезжие милиционеры вошли в хату вместе с Павлом. Наш жестом показал Мирону, что можно ведьму отпустить.
     Чужие люди в погонах с подчеркнутым почтением, подхватили девку под руки и сопроводили в свою машину. Громко газанув, форд умчался.
     Нам же пришлось по темной улице брести к своим автомобилям.
     Выходя из двора, с грустью проводил глазами тела пострадавших птичек. Жалко их. Не по нашей вине они стали пушечным мясом. Но в сердце тоска по маленьким жизням сбила то шокирующее впечатление от реально фантастических событий.
     Мирон нормально почиститься не успел, постарался салон пачкать по-минимуму. Но после этого выезда, жена всем видом показывала очень кислую мину, когда я упоминал командировки с Мироном.
     Дней через пять, мы встретились в мастерской. На столе стояли две чашки с чаем, прикрытые сверху блюдцами. По центру лежала горка карамелек. Явно торжественный прием.
     Буду сразу отвечать на твои вопросы. Пообещал Мирон и не дожидаясь собственно вопросов, начал. Первое, поздравляю тебя с крещением. У тебя нормально получилось. Второе, зачем мы туда ездили, и какова основная цель мероприятия, не знаем ни я, ни братья. Их использовали немного втемную, но люди, которых они уважают. Я же им помогал, заодно подключив и тебя, из-за того, что они вместе со мной и Игорем получали и развивали казацкие боевые секреты. Нас немного, живущих в старинной традиции, и как братьям по оружию, всегда подставлю плечо.
     В третьих, самое главное, то, что ты видел и в чем участвовал, происходило не так как тебе казалось. Наверняка, если бы устроили съемку скрытой камерой, выглядело бы как то иначе. Некоторые ведающие тьму старушки умеют шикарно вкладывать в мозги нужные видения. Хотя, судя по моей одежде, птицы явно были. Но сам факт, что на поддержку той ведьмы подтянулись другие, говорит о серьезности дел.
     Как всякий свободолюбивый человек, живущий в весьма полицейском государстве, вряд ли будет ощущать радость от того, что первый реальный опыт в какой либо практике, сразу же послужил структуре, которая, по сути, служит как аппарат подавления и угнетения. Нам достаточно того, что я плачу налоги и не нарушаю законы. А тут боевое крещение в помощь тем, с кем, откровенно говоря, стараешься лишний раз не пересекаться. Но в нашем случае, я специально узнавал, говорит Мирон, для кого мы стараемся. Не для их начальников, даже не для чиновников. А то, что братья в форме, так нам это поснимало немало технических проблем.
     Последний вопрос, что за исламские технологии применялись. Вот всего мог ожидать, но не этого.
     Для этого, расскажу предысторию. В детстве мне родители часто читали перед сном разные сказки, один раз попалась книжка испанских средневековых историй. Там была такая, в один городок повадился злой дракон и каждый день стал себе требовать девушку на съедение. Где то через год девушки в городе стали заканчиваться. Что же делать, мучаются горожане. Пора звать рыцарей. Те поприезжали и ради славы и ради денег. Но кто ни бился с драконом, все никак ни одолеет. Скоро кончились и рыцари.
     Тогда городской совет позвал из соседней провинции мусульманина. Тот быстренько приехал и стал читать громко вслух Коран возле скалы, где всегда появлялся дракон. Три дня читал. Этого дракон перенести не смог и покинул город.
     С детства у меня осталось убеждение, что у мусульман, тех которые мудрые и начитанные, есть какие-то силы бороться с нечистью. И их методы могут принести реальную пользу.
     Паша и Олежка, не татары. И на мусульманскую стезю обратились лет десять назад. Необычно, конечно, что казацкие традиции хранят люди, принявшие традиционно вражескую веру. Я даже подымал с ними эту тему.
     Но, почитав литературу по истории казацких земель, стал понимать, что те кинообразы, с веселым гулякой попом, и экзаменом по отче наш при приёме на сечи, все же, в некотором роде, литературный вымысел. И в захоронения не все были с крестиками. И не все однозначно. Особенно если вспомнить про языческие методы характерников.
     Так что, вычитывания арабских молитв, я воспринимаю как просто эффективную и немного экзотическую технологию.
     Вроде все вопросы рассмотрел, что скажешь, - закончил монолог Мирон.
     Все, конечно же, было необычно и интересно, но пара моментов для меня немного дискомфортна, - отвечаю я. Отчего то работать втемную, не зная большей части цели, мне всегда не нравилось. Да и техника преобразования в образ зверя, я думал, будет использоваться лишь как дополнительный настрой в духовной практике, а не практическое основное средство.
     С другой стороны, реально побывал в сказке. Так что определиться с оценкой ситуации пока не могу.
     А Паша и Олег, что они еще знают, какие секреты хранят?
     На что Мирон ответил, в основном то же что и у нас. Простая боевая техника казака – воина. Не лазутчика и не атамана. Но у них есть тема, к которой я не хочу касаться – Что-то по типу магии с зеркалом. Да и при подготовке мы с тобой спим как поверх оружейной комнаты, среди и сверху ножей, деревянных колючек и каменных лезвий, а они как циркачи, на провисшем канате.
     Наступило спокойное и немного грустное молчание. Что-то незавершенное немного давило моего старшего товарища. Нотку скорее не зависти, а меньшей крутости, я увидел в Мироне по отношению к братьям милиционерам. Надо помочь серьезно зарисоваться перед побратимами тем, чего они ожидать никак не смогут.
     Я поделился интересной подготовкой, которую получил от своих двоюродных дядек, которые и были то на пяток лет старше меня, но хитрости предков и традиции семейных методик тянущейся еще с рыцарских времен, открывал именно с ними.
     То, что изучается сейчас в паркуре, в начале семидесятых как то не было очень распространено. Сейчас немного жалею, что одну интересную технику так и не отработал, не развил. Так, при дядьях отзанимался для галочки. Глупый был, не предполагал, что она мне реально позднее пригодится. Это техника вбегания на стену. Дядя Витя вообще почти без разгона вбегал по стене до балкона второго этажа. Притом второго этажа сталинки, не хрущевки с экономичными размерами.
     Мои успехи были поскромнее. Но. Для всяких работ с высотой должна прорабатываться техника возврата. Ведь взбегая на стену, можно не рассчитать усилия, а c трех-пяти метров падать на камни после этого совсем ни к чему. Так вот, техника возврата, правильного спрыгивания была с особыми хитростями, и у меня стала неплохо получаться. Но, что интересно, хотя техника не шпионско – диверсионная, но приземление считалось правильным только тогда, когда было беззвучным.
     Научили меня этому неплохо - даже при спрыгивании с двухметрового забора, в не особо мягкой обуви, реально получалось беззвучно. И решил, что если Мирона обучить беззвучному приземлению, то мы сможем очень эффектно появляться за спинами людей, тихо спрыгнув с чего нибудь - высокого дерева или забора. А братьям намекнем, что освоили кошачью технику. Или еще что-нибудь.
     Мирону же эту идею преподнес не со своим юношеским намерением – зарисоваться перед кем-то. А как бы ее рассмотреть такое дело как не полностью переданная методика работы с высотой, которую может и стоит развить с позиций звериных трансов.
     Некоторое любопытство по данному направлению у Мирона появилось. Для жуликов, подобные техники точно могли бы помогать. Да и нам, наверняка, в случае срочного ухода по-английски, с не очень высокого этажа, было бы весьма здорово такое использовать.
     Даже в душе у меня немного загорелась идея стать немного равным наставником у моего старшего побратима.
     Не успели, Мирону предложили интересный контракт в Польше, с перспективой на продолжение в Италии. Наши общие проекты пришлось приостановить.

     Вот и все, сказочные приключения кончились, буду возвращаться к статуэткам Мирона и прибору для определения артефактов. Парочку нужных мне изделий старшего товарища, я под разными предлогами совершенно бессовестным образом придержал. Так что технические средства для опытов у меня были.
     Та часть моей сущности, которая была ближе по духу к инженерам и научным работникам, определила что сочетание места, моего артефакта и статуэток Мирона, приводят к механической вибрации статуэток, и, в некоторых случаях самих артефактов.
     Большая проблема, что есть привязка к местам, но их в городе с пяток определил. Но, главное, выделить артефакты теперь реально возможно и даже моими нормальными товарищами. Привязка то не к обладателю прибора.
     Вскоре я все же стал направлять свои исследования на раскрытие идеи, что мешочком с артефактом и статуэтками, можно определить особые места. И, если в них найду особые силы, то модный фэн шуй, будет заткнут за пояс.

Поездка в Израиль.

     Но вновь мои научно-технические исследования были прерваны оборотными в погонах (здесь в прямом смысле). Позвонил Олег, сказал что в Израиле должна состояться весьма интересная встреча для продолжателей нашей традиции, предложил поехать. Дня на три, максимум на неделю.
     Выехали без семей, по-спартански, с минимумом багажа. В самолете оказалась весьма шумная публика, но по прилету в Бен-Гурион, все немного замерло. Вышли из аэропорта, и, оказалось, что братьев никто не приехал встречать, а мои друзья, бывшие соседи по дому, приехали на крохотной машинке, но радушно предложили подбросить Пашу и Олега до гостиницы. Поездка в малолитражке втроем на заднем сидении с двумя громадинами, это что-то.
     Договорились встретиться на храмовой горе. Когда я с семьей выезжал в Иораданию, мы, под впечатлением от местных библейских мест, загорелись идеей посетить Иерусалим. Местные арабы все решали быстро, лишь бы финансировали. Так что в святых местах побывать мне уже удалось.
     До встречи с братьями я успел потолкаться с туристами в паре храмов. Терпеливо жду под ярким солнцем, высматривая лысину Павла, но первым пришел Олег в бейсболке, чуть ссутуленный, совсем не узнан даже на близком расстоянии. Может на горе у них какое-то мероприятие. Нет, напротив, просто гуляют.
     Все святыни для нас ценны. Прошлись и прикоснулись к почитаемым местам. Но, на что я обратил внимание, местные по взгляду чувствуют к какой религии ты относишься. Вот мы прошли на вершину храмовой горы. Туда пускают не всех, палестинские охранники проверяют паспорта и требую прочтения первой суры Корана. Я честно выучил по транскрипции суру на арабском языке. Главное, что пропустили. Все, впереди справа краники для омовения. Я более менее правильно повторил порядок, можно вступать в мечеть. Вот здесь-то проявился вороний взгляд местных. Ко мне никто с нагло навязчивым видом не приставал, типа ну очень необходимого гида, а к братьям просто прилипли двое с наигранно серьезным видом.
     Очень комично они периодически показывали рукой направление движения, хотя там заблудиться просто невозможно. Олег отмахивался, Паша говорил, чтобы тот в святом месте не ругался, а прилипалы ни на сантиметр не отдалялись.
     В христианских святынях, где явные православные туристы-паломники, пытались подольше прильнуть к гробу Господнему и другим почитаемым предметам, тогда их толстяк в выцветшей рясе беспардонно подгонял чем то типа узкой линейки, давай, освобождай место для других. Ничего, что люди выложили кучу средств для приезда сюда. Нет, турист, не задерживай поток.
     Мы тогда прошли в церковь вместе с нефтяниками из Сибири. Так что братья размерами не выделялись из толпы, скорее я, казался крошкой. Толстяк в рясе, подгонял всех, кроме братьев.
     Так вот, а в мусульманской части, меня не трогали.
     Конечно же, в памяти всплывают образы противных и наглых полуведьм, которые шастают по православным храмам во время молитвы и, вроде невзначай, но активно толкают именно тех, кто особенно увлеченно молится. Наверняка они как то от такого подзаряжаются, хотя, возможно, просто проявляют так свою злую сущность.
     Но вот у стены плача, у нас у всех проблем не было. Я заранее готовил бумажку с пожеланиями, но забыл на столе у друзей, в кармане оказались только записки от жены и дочери.
     Я постоял возле стены, прижавшись к ней лбом, прочитал древнюю молитву, которую передал своим сыновьям ветхозаветный Ной, в щель с бумажками просунул еще две своих, опять прижался лбом. Снова Ноева молитва. Решил просто постоять, прижавшись к стене руками.
     На какой то миг сработало нечто, я реально ощутил то особое состояние, которое испытываешь при погружениях под эгидой Андреича. То, что воспринял, оказалось очень мощным и неожиданным.
     Не вдаваясь в детали, скажу. От такого не становятся ни атеистами, ни истинно верующими. Гуляки не возвращаются в семью и из семей не уходят в загул тихони.
     Но маститые художники престают на пару лет рисовать, а потом, с новым взглядом по-новому раскрывают свой талант.
     Я уже отошел от стены и, с тоской, осознал, что сделал очень большую ошибку, когда на верху, в мечети скалы, эта которая, с громадным золотым куполом, я не прикоснулся в подвальном уровне к древнему краеугольному камню. По легенде, тому, от которого образовался наш мир (это я не понимаю), и, который, древние евреи впервые подвинули для постройки храма Соломона.
     Места то здесь реально особые, не смотря на помехи от прилипал и жуликов.
     Но нам пора было выезжать к мертвому морю на встречу. В ту поездку к камню прикоснуться не удалось.

     На фоне событий с братьями, я не удивился бы встрече с магрибским волшебником, в стиле советского фильма про Али Бабу. Или с вытянутым в идеальной осанке англичанине. Но это был невысокий испанец, с пузиком и загорелой лысиной. Кстати герцог. Так что парень серьезный.
     Мне его представили как Виктора, было очень приятно.
     Мы встретились в каком то городке с древней историей, в том месте, где остатки реки Иордан впадают в Мертвое море. Именно в это место к своим друзьям приезжал Виктор, в очень неновый домик с пластиковыми столиками и стульями под навесом во дворе.
     Городок находился в самой низине, так что вместо красот закатов и рассветов нам предстояло наблюдать смену освещения камней и песков вокруг – то ли гор, то ли просто стен каньона. Не знаю, как правильно у них обзывается. Зато воздух здесь был особенный. Прежде всего, мы находились на четырехстах метрах ниже уровня моря, немного добавлялся запах мертвого моря в смеси с изредка проезжающими мимо автобусами. Но кислород преобладал. Дышать в этих местах было подобием питья и еды в нормальных уровнях. Словно воздух можно было намазывать на хлеб вместо масла.
     Ради этого воздуха Виктор приезжал сюда.
     Чем же мы будем заниматься. Что может знать в казацких секретах уроженец далекой Испании. Может у них какой-нибудь образ зверя, который может поучиться у наших образов.
     Гадал где то до позднего вечера, пока пили чай и вели светскую беседу о делах, здоровье и близких.
     Неожиданно для меня, Олег показал на меня, и сказал, вот соратник Мирона, кое-чему поднаучился, но все ищет более изысканный, аристократичный путь проявления скрытых сил. Здесь и немного юношеского разочарования, от того, что мощнейшая техника не панацея для достижения победы – спортсмены высокого класса явно сильнее нас, простых спецов, умеющих настроиться на образ хищника. Человеческий то образ в умелых руках все же побеждает зверя. Успокаивает то, что этих человеков-мастеров очень немного.
     Мы, все идем в русле индивидуальных иллюзий. Но, мне кажется, вы, Виктор, поможете раскрыть изящество звериных настроев.
     Приятный сюрприз, я, оказывается один из поводов встречи.
     Не могу сказать, что эту тему обсуждал с Мироном. При изучении боевых искусств с обретением силы и опыта очень уж многие склоняются к чванству и накачанному хамству, некоторые к полубандитским манерам, а поэтичную изысканность и решительность аристократических манер почти никто не использует.
     С другой стороны, зачем нам изящество и манеры, когда мы стали сильными. Но для среднего класса такое позиционирование – было бы очень даже кстати. Да и движения без лишних выбросов силы, красиво связанные с другими – это уже немного искусство и возвышенная самореализация.
     Есть еще образы монахов, с имитацией чего-то великого, или же зверей, как у казаков, - это все очень интересное и, для творческой души, весьма полезное. Ни в коем случае даже виду не подавал, о том, что здесь меня что-то может не устраивать.
     Есть еще звериные техники из китайской оперы, но боевых мастеров применяющих это так глубоко как мы, нам не довелось встречать, разве что пользующиеся этим как дополнением при подготовке.
     Восточно-театральные ужимки и изгибы - все же скорее игрушка для молодых. Как человек средних лет, в расчет брать не буду.
     Ну, испанский Виктор, порадуй меня объединением звериной мощи и божественной красоты человеческого движения.
     Павел достал из сумки видеокамеру. Наконец то я себя увижу со стороны реально в деле. Все сам никак не записывался. Без Мирона смысла не было, а сам скатывался до актерства, чем гробил и запись и тренировку.
     Но в движениях испанца я ничего особого не увидел. И никакой особой осанки, все как и мы. И для этого нужно было лететь в другую страну. А может я по своей неопытности не понимаю. Но за несколько десятков лет в военных искусствах я научился различать что-то отличное от массового и ординарного.
     Олег сказал, что сейчас он вместе со мной примет настрой, и, по команде Павла, мы должны атаковать дерево возле дорожки.
     Нет проблем, сделаем.
     Сначала поза возничего, это достаточно устало–сутулая позиция. Для скорости руками массируя живот по диаграмме, начинаем каждый по особому дышать. Входим в образ, чуток разгибаемся, из под бровей бросаем технические взгляды. Вот образ схвачен, немного пританцовываем, опять массируем животы и бока, спина принимает нужный тонус. Все, осознанные движения заканчиваются, начинается переход.
     У Павла практически все движения и манеры такие же как и у меня с Мироном. Разница в небольших деталях. Я то надеялся на что-то необычно новое. Но мысли уходят, я, согласно намерению, начинаю всматриваться во врага – дерево у дорожки. Хлопок Олега сбрасывает мои тормоза, я начинаю нестись к деревянному врагу
     Ан нет. Не несусь. Что-то меня сдерживает. Большое и уважаемое. Мысль ослушаться которого напрямую, сразу, для меня просто неестественна. Большой серьезный дедушка, родной, при том найглавнейший альфа самец. Необычно как то. У меня, озверевшего, идеи просты и прямолинейны. Ура вперед, или ни шагу назад, или, скорее -берегись. При этом чье либо мнение во время моего настроя, меня мало волнует.
     И тут я ощущает что-то, что я стряхнуть с себя не могу. Все, выхожу из образа.
     Павел говорит, что впервые ощутил управление в животном образе. Олег отметил, что выглядело реально необычно, Виктор же с улыбкой отвесил театральный поклон.
     Я же сразу заинтересовался, могут ли ведьмы и нечисть такое против нас использовать. Или все же такое должно быть среди подобных.
     Виктор ответил, что о такой способности у врагов не слышал, но наш сбор посвящен тому, как обойти подобное управление.
     Оставшиеся три дня мы и постигали новую науку. Мне же очень уж было интересно, почему человек с королевской кровью так сведущ в тайнах славянских рыцарей. Аккуратно я подъезжал со своим интересом к Виктору. Но больше чем фраза, - так получилось, узнать не удалось.
     Тогда, интересуюсь, еще какие варианты столь необычной подготовки. Со специфическими качествами сознания я встречал оборотней, есть еще ведьмы с колдунами, продвинутые ламы, святые в разных религиях. Может есть какая то система, тогда я лишний раз буду знать, кому помогать, а кого ограничивать в силу своих качеств.
     Нет, говорит, по логике здесь разбираться никак нельзя. Только по велению сердца. Если бы художники могли вычислять гениальность для своих картин, тогда и нам можно было бы использовать некие матрицы. Но нам, окунувшимся в звериные образы, приходится признать, что поле битвы с нечистью – не главное дело, а всего лишь средство. Уж коли мы согласились на роль вспомогательных духовных войск, стратегию ситуаций не нам определять. Сила сама проявит себя ситуациями, веди свою игру в жизни, просто не всегда отмахивайся от звериных ролей.
     Так мы не будем хорошими солдатами, потому что не можем хотеть стать генералами. Виктор немного удивленно спросил, а каким генералом я хочу стать.
     Никаким не хочу, но к чему то стремиться надо. А так, пока я и не знаю, куда через десяток лет буду свою силушку направлять.
     А что, у тебя кроме тренировок, нет интересных стремлений. Тебе повезло, досталось искусство необычное, и ты в мире одноглазых, имеешь второй глаз и стереозрение. Ты видишь все объемней. Нужно иметь мощный комзол души, чтобы все доставшиеся искусства стали не рюшиками и бумбончиками на дырявой маечке, а золотыми эполетами и орденами.
     Вроде и успокоил, и дал заряд, но хотелось счастливого мощного лозунга, чтобы по жизни не метаться. А получил всего лишь мудрый совет. Спасибо, конечно же.

Как братья пришли к Исламу.

     В тель-авивском аэропорту, мы прошли все формальности, скупились в дюти фри и сидели в полудреме. Ко мне поближе подсел Павел и стал рассказывать кое-что из своей жизни.
     По роду работы ему, как и брату, приходилось пересекаться с разными людьми, в том числе и с насылающими проклятия черноротыми женщинами разных национальностей, и с посмеивающимися нечто типа колдунами, после общения с которыми внутри все выворачивает.
     Ну ходили бы почаще к батюшкам, силой своей веры, отгоняли бы наветы нечисти. Но, видно, вера не столь сильна, или поп не столь серьезно мог помочь, но нечисть реально мешала нормально жить.
     Был еще один недостаток у братьев, в отличии от своих сослуживцев, пили они не часто и не помногу. Все-таки спорт мешал нормальным вредным привычкам.
     Павел решил провести некоторое исследование. Суть его была проста. Он должен был неприметно подъезжать к месту, где тусуются группы различных нехороших, черноротых людей. Прежде всего, это точка недалеко от вокзала, где толпа женщин в яркой одежде, под разным предлогом, в том числе и при помощи гипноза, обчищают карманы простых людей. Вторая точка, рядом со сквериком возле одного из вузов, где чаще тусуются наркодилеры. Были еще третья и четвертая позиция, но так, для дополнительного контроля.
     По приезду к месту, Павел чуть-чуть приоткрывал окошка, доставал газету и делал вид, что читает. Но читал не газету, а написанные русскими буквами молитвы на разных языках. Прежде всего буддисткие мантры. Затем пара сур из Корана, иудейскую молитву, и, наконец, родную «отче наш».
     Все по три раза. После каждого этапа осматривался. Что нибудь с испытуемыми произошло ли. Те, наверняка, и слышать не могли негромкое бубнение Павла, даже через слегка приоткрытые окна. Экспериментатор верил в некое чудо.
     Чудо произошло. Женщины в ярких одеждах стали какими то скучными, большая часть ушла, а оставшаяся парочка никого не трогала. А дилеры при студентах, стали много махать руками друг на друга, и разбежались.
     Чудо повторялось каждый раз. Результат деталями отличался, но люди живущие за счет темных частей души, уходили.
     Теперь нужно было проверить, что именно эффективнее влияет в эксперименте. Первые «пострадали» мантры. Без них результат все равно был, а сами по себе, они толку не давали. Вывод, не те мантры использовал, или в этой местности, для данных черноротых оппонентов, используются молитвы из единобожия.
     Очень это расстроило Павла. Буддизм был достаточно моден, и, если бы надежды на практическое применение оправдались бы, то стали бы, наверняка, местными Ричардами Гирами.
     Между вариантами из Аврамовой линии – иудаизма, христианства, ислама, Павел стал не отсекать из эксперимента, а менять порядок и количество повторов. Выиграли суры Корана.
     Именно после повтора их, оппоненты явно теряли активность.
     Тогда настал этап, когда нужно было узнать, в нашей местности так работает только у Павла, или же и у других. Вот подобные вычитывания стали делать товарищи по работе, в том числе и когда Павел был снаружи машины.
     Результаты повторялись.
     Почему то я стал ожидать фразу, ну вот, мы решили провести эксперимент без милицейской формы и не в «бобике». Но шутить с Павлом не стал.
     А тот продолжал повествование. Суры Корана показали ощутимую эффективность. В середине девяностых антиисламская компания еще не началась. Так что обратиться к мусульманским направлениям проблем не было. Но, почему то, стало обидно за традиционные христианские чтения. Сила то в них обязательно была, но, согласно экспериментам, наверняка нужно быть с очень праведным поведением и глубокой верой, чтобы против недобрых людей срабатывали произнесенные молитвы. В церкви, в коллективе они, наверняка срабатывают, но простым грубым правоохранителям нужны результаты, которые прагматичны и срабатывают не зависимо от образа жизни.
     Сейчас, по прошествии многих лет, хочется сказать, что эксперимент мог дать, возможно, и другой результат. «Отче наш» Павел произносил на старославянском, а передан Христом на арамейском. Перевод на греческий, а затем с него на славянский, мог приглушить силу. Но Павел доверился авторитетному мнению батюшки из церкви, куда ходило милицейское начальство, что наши предки читали молитву так, и у нас она будет максимально работать.
     Олег, конечно же, удивился, но особо против не был. Главное, что обрезание было не обязательно.
     Первые три года очень хотелось напиться и объестся свинины. Но потом, попустило. Самое примечательно было то, из убежденности стала появляться уверенность, а затем и искренняя вера.
     Удобно было то, что не обязательно иметь контакты с общиной, не обязательно обращаться к священнослужителю. Все напрямую, без посредников. Но учиться новой культуре, ритуалам религии пришлось. Спасибо и книгам и добрым советчикам.
     Как стабилизатор при работе со звериным духом, ислам, очень эффективен. Для угнетения проявления темных сил, также хорош. Уходить из новой веры, они, с Олегом не планируют. И ощущения, что предали веру предков нет. В истории про Ноя подобный вариант уже рассматривался, когда тот обратился к отличному от веры предков направлению, а тот, все же был пророком, авторитетом.
     Это была не исповедь, не крик души. Павел прагматично объяснил свои позиции. Теперь у меня с ним нет недосказанности. Возможно, мы еще поучаствуем в каких-то проектах.
     Уже через пару месяцев, я с Сикорским решил воспользоваться опытом братьев. В том же году, осенью, после рассказа Павла, мы с Эдиком, когда выезжали на безлюдные развалины, с бумажки, помногу раз вычитывали транскрипцию нескольких сур Корана. Что-то стало по-другому. Субъективно ощущения были, проявился какой то другой, явный эффект с внутренним состоянием. Кошмары-то ушли.

Прибор из артефактов.


     Была одна старая байка, услышанная в Австрии. Может не байка, а правда, но не это главное.
     Дело было так, через дорогу от церкви один предприниматель построил ресторанчик. Все по правилам и местным законам, но легкомысленная музыка и веселые гуляки из него совсем не радовали местных священников. И, на протяжении многих служб, взывали к небесному наказанию этого неспокойного места и его хозяина. Допризывались. Дождь, гроза. Молния попадает в ресторан и тот сгорает. Слава богу, без жертв.
     Предприниматель подает в суд на церковников, на то, что из-за их деятельности понес потери. Те же стали говорить, что не из-за их действий был пожар, у них были лишь слова и никакого действия. Судья просит уточнить, если вы, священники, профессия которых обращаться с небесными силами посредством ритуалов и слов молитв, считаете, что те призывы, которые говорите пастве всего лишь слова и психологическое воздействие, то буду штрафовать за медицинскую практику по психологии без лицензии. Если нет, значит, предприниматель правильно предъявляет иск.
     Положа руку на сердце, признаюсь, что по отношению к чуду и к эффективности религиозных ритуалов, я все же допускаю их возможность. Со временем, поближе к сорока стал глубже осознавать и конкретнее пользоваться еще одной идеей - кроме религии и науки, веры и знания, к принятию тонких небесных сил ведет еще та часть искусства, которая позволяет пережить состояние вдохновленного озарения – как при творчестве, так и при восприятии чужого таланта.
     Знания и вера помогают направить в правильное русло одухотворенность от творчества. Как и искусство может расширить правильное русло новым восприятием.
     Короче говоря, искания с артефактами привели меня не в политику и государственные структуры, а к некоторым представителям богемы, художникам, на судьбу которых я в немалой степени смог повлиять.
     Шел к этому пути как в потемках, знаки подталкивали, но цель долго не мог распознать. Из чужого проекта по добыче артефактов, стал формироваться мой.

     Опять вернулся к своему прототипу прибора для артефактов. В этот раз меня не прерывали.
     Для начала, проехавшись по городу, я определил достаточно много мест, где срабатывает артефакт со статуэтками. Жаль, но нельзя было понять, где мощнее, где слабее. Но, зато, размеры отличались.
     Что же примечательного в таких местах? Да ничего, успешных сверхудачливых фирм не было. Храмов, культурных мест рядом не приметил. Дорога вдоль обрыва. Длинный забор. Большой камень у большого дерева. Автомастерская. И все тому подобное.
     Но! Проходя вдоль таких мест, обязательно неспешно, я получал реальный весьма мощный заряд некоторой силы. То, что меня угнетало, становилось незначительным. Усталость уходила. Приходила мягкая энергия, без дурных суетных возбуждений.
     На некоторых лысых горах в солнечные дни, получаешь подобный заряд. Но туда еще надо подняться, а тут, все рядом.

     Нужно отметить, что в обнаруженных мною местах, заборы, группы валунов, деревья с кустарниками имели форму вогнутого зеркала. Как юный физик, сразу же решил поставить эксперимент. В том месте, где должен собираться фокус этих зеркал, я решил спрятать по артефакту.
     Получилось только в двух местах. Спрятано в дупле дерева и под кучкой камней в другом месте. Осталось подождать, к чему это может привести. Очень не хотелось, чтобы в таких местах активизировались маньяки, или, хотя бы, гопники с сатанистами. Но не было плохих предчувствий.
     В эксперимент я верил. Потому что в этих местах работал не только прибор с артефактом, но и мое особое натренированное особое ощущение, которое для меня соизмеримо с важным личным знаком.
     Вроде и субьективно, но это не экстрасенсорика и не мистика, при желании любой может этим пользоваться.
     Про места силы, святые места наслышаны все. Про красивые и некрасивые можно поговорить. Но есть еще признаки, по которым можно достаточно безошибочно определить гармонизирующую местность. При том без Фэн Шуя, а с личностным ощущением ценителя искусства или эстета.
     Лет семь до этих событий встреча в Иордании с обычным человеком, но с весьма необычным подходом к простым вещам, открыла для меня глаза на очень многое.
     После красот Петры, библейских мест, и, самого любимого мною, Мертвого моря, решили провести пару дней в Аккабе. Мы знали, что красоты подводного мира там значительно уступают египетским курортам, но слава зоны беспошлинной торговли в этим портовом городке, подавала надежды на очень удачный шоппинг. Надежды не оправдались. Ассортимент не тот. Но.
     Случайный разговор с попутчиком оказался для меня весьма знаковым.
     В тот день мы выехали из отеля, расположенного вдалеке от города в курортной зоне, в самую жару. Все равно на пляже не хотелось шквариться. А надежда найти выгодную покупку еще оставалась.
     Когда такси приблизилась к развилке, ведущей от нас в города или в Саудовскую Аравию, я увидел голосующего парня с рюкзаком. Водителю говорю, это мой товарищ, нужно его подобрать. Молодому человеку нужна была автостанция, что ж, нам это по пути.
     Разговорились. Парень оказался из Новой Зеландии, путешествовал по миру. Молодой, ищущий приключения. Показал паспорт с визами многих стран. Я же ему говорю, что его родная страна для меня всегда была мечтой, нечто вроде райской местности с дикой и безопасной природой.
     Он ответил, что также был уверен в этом до встречи с одним англичанином. Тот приехал в гости к родственникам в городок, откуда родом мой собеседник, не помню его имени. Встретились они случайно в баре. Англичанин сидел с грустным, немного разочарованым видом. Парень из вежливости поинтересовался у него, что его так расстроило. Тот ответил, что приехал в шикарнейшие, красивейшие места, думал остаться на годик-другой в гостях, но нет от местной природы коньячного послевкусия. Только яркие краски и чистый воздух. Не то.
     Как то стало обидно за родные места парню. Но спорить сразу не стал, решил поинтересоваться, что за послевкусие от природы.
     Тот немного удивился, как это не знать о послевкусии. Вот побывал ты в каком то месте. Получил заряд эмоций. Красота и гармония. Вроде все отлично. Но через пару дней вспоминаешь об этом месте, а на душе никакого впечатления. Пресное, рабочее воспоминание. Но в другом месте, может и менее ярком, получаешь заряд, а через три дня и через год, вспоминаешь посещение, и гамма приятных ощущения наполняет душу. Расцветает цветок эмоций от зернышка воспоминания.
     Напоминает ощущения – после даже неплохого пива, радость глотка – радует. Но после глотка в лучшем случае отрыжка, но в голове немножко опьяняющая эйфория и все. Нужно новый глоток, еще и еще.
     Собственно это не так то и плохо. Да еще и с колбасками или острыми солениями. Но вот ты делаешь глоток хорошего бренди или виски. Начало как и с пивом, конечно, немного другой вкус. И, вот, мы задерживаем на секунду дыхание, делаем выдох. Взрыв необычайной гаммы ощущений и ароматов в носоглотке и во рту. Мы не делаем дополнительных глотков, а во рту нежнейшие ароматы. Яркие впечатления от этого вырывают от дурных стрессов накопившихся в течении дня. Горячительный напиток на несколько минут приподнимает над земным, и напоминает о том, что мы не только животные, которые зарабатывают деньги. Но в нас еще есть и божественная искорка.
     Так, по принципу коньячного послевкусия, расстроенный англичанин определял, на какие места или компании не стоит зря тратить время. Необычный метод гедонизма. Но этот подход открыл новые двери, или, скорее, помог очистить от колючих сорняков дороги, по которым мой дух путешествует по жизни.
     Новозеландский парень под впечатлением слов англичанина, сорвался с насиженных мест и стал искать «по-коньячному» правильные, свои места.
     Я же, обдумывая этот простой и прагматичный подход к красотам и путешествиям, вначале изменил направления для отдыха. Затем поменял маршруты прогулок. Немного коснулось выбора места деловых встреч в кафе и ресторанов. Вцелом стало все чуть душевнее, наполненным мягким светом, и, главное, без ощущения пустоты и зря потерянного времени.
     Вернусь к моим местам, где действует артефактный прибор.
     До и после установки в фокусе артефактов, коньячное послевкусие ощущалось. При воспоминании об этих местах, приятное тепло наполняло душу. Даже в период тяжелых нагрузок в бизнесе, жестких стрессов, посещение этих хитрых мест и, даже, воспоминание о них немного смягчало нервное возбуждение в душе из-за работы.
     А открытые мною чудесные места, которые, первое время, я определил как геоприборы, оказались не местом подзарядки или источником приятных сил, а стартовой площадкой для неожиданного пути самореализации. В первый же месяц наблюдений, пара проявлений изменило мой подход. Собственно, несколько ситуаций я определенно воспринял как знаки, притом, для меня лично, с очень большой буквы.
     В юношестве, когда идет поиск пути самореализации, знаки видишь почаще. Для важного путешествия, розыска клада, любовных похождений со спутницей жизни, знаки всем давали силу и уверенность. Но сейчас, когда я стал поопытнее и посолиднее, знаки появлялись перед значительными встречами и открытиями. Да и не часто и не так ярко.
     В то время я не был в азартном поиске, так, в удовольствие потихоньку экспериментировал. И тут бабах! Яркие, мощные знаки, много. Если я не нуждаюсь в уверенности и пути, значит Что-то великое указывает мне, что эти исследования должны стать чем то важным.

     Не очень часто я появлялся в местах прибора. Так, с оказией, когда было по пути. Душу согревало и воспоминание о посещениях, я особый заряд в месте не ощущал. Но один осенний вечер приоткрыл мне глаза.
     Послеобеденной время, пасмурный денек. Легкий еще теплый ветер. Сижу на лавочке невдалеке от места номер два – изогнутый забор, в дупле напротив мой артефакт. Занимаюсь каким-то незначительным делом, то ли обсуждаю что-то по мобильному, то ли просчитываю дела на наладоннике.
     Смотрю – к моему месту подходит старушка с собачкой на поводке. Есть такие хорошие бабульки с добрым взглядом, спокойными движениями, от вида которых на душе становится приятно и безмятежно.
     Вот она входит в зону фокуса артефакта. И, я не поверил своим глазам, произошло нечто, что реально меня потрясло. Старушка не изменила ни походку, ни выражение лица, ничего. Но. Она реально засияла необычным светом золотистым с голубыми лучами. Я, даже, зажмурился и встряхнул головой. Смотрю по новой, сияет. Она прошла фокус артефакта, сияние стало чуть приглушеннее, но необычно мягкий свет еще маячил вдали от моей скамейки.
     Жаль, никогда не видел святых. У них, наверняка также было сияние помощнее и вне специальных мест. Но сравнивать то могу только с киношными образами.
     Зрелище меня немного заворожило, немного шокировало. Под впечатлением от увиденного я находился весьма долго. Это было похоже на какое то особое очарование, охватившее всю мою душу, но без брызг эмоций – когда нестерпимо хочется поделиться впечатлением с кем нибудь.
     Сразу же я по другому пересмотрел историю с бомжами. Через три дня после установки, в первом особом месте – в парке, недалеко от больших валунов у скалы, где в фокусе, между наваленных булыжников, лежала медная старинная монета из артефактов. Сбоку от зоны действия прибора, на бревне сидели то ли пьяницы, то ли бомжи – с бессмысленными взглядами выпивали и разговаривали. Опухшие лица, грязная одежда, сумки с пустыми бутылками.
     Вот они поднялись и побрели через особое место. Никак на них не отразилось, сияние не появилось. Но у долговязого неожиданно изменилось выражение лица. Появился осмысленный взгляд, на лице – удивление. Может стал осознавать свое положение, или просто давно в голове не появлялись мысли, и, когда одна появилась, встряхнув пыль на дорожках нейронов, отвыкшие мозги в панике стали сигнализировать.
     Но с его собутыльницей произошло немного другое. Ее лицо перекосила гримаса строгой воительницы. Лицо, в лучшем случае, последние несколько лет отражавшее только удовольствие или неудовольствие, показало облик как минимум Афины или Жанны Д-арк. Она резко повернулась в сторону булыжников, бросила сумки и, подхромав, стала пытаться раскидать мое хранилище артефакта фокуса.
     Мне и так повезло, что это произошло при мне, проверять, что стало бы с алкашами после овладения артефакта, я не стал. Спокойно подошел сбоку от бомжихи с лицом Афины, отодвинул нужный камень и забрал монету.
     Тогда решил, что место не очень удачно для эксперимента. Но после сияния, решил установить в районе фокуса другой артефакт. Да так, чтобы случайно никто не смог достать.
     Пропал он через неделю. Но я уже не был свидетелем этого. Ладно уж, в это место со своими экспериментами вернусь попозже. Есть пока другие безопасные особые зоны.
     Пару раз знаковые символы напомнили мне давнее ощущение восторженного подростка – юного художника. Летним днем иду к геоприбору возле забора напротив гаражей. Без цели, типа проведываю. Метров за десять до цели вокруг меня начинает кружить бабочка, прохожу еще ближе, на тропинку выбигают пара ящерец, замерев вытягивают мордочки в мою сторону.
     Я останавливаюсь. И в небе надо мною облака принимают причудливую форму – как будто среди них открывается готическое окошко и солнце индивидуальным лучом светит именно мне. Очень впечатляющий образ, как в японских мультфильмах.
     Сразу признаюсь, была еще одна узкая вещь у моих геоприборов. Они были в некрасивых местах. Все в сером районе промзон. Деревья полумертвые, клочки травы на серо-черной земле. Даже мох на камнях больше напоминал жидкую плешь, а не мягкий кусочек природы в городе. Люди в таких местах ходили редко притом не из-за опасности, а потому что рядом тропинка была метров на пятьдесят длиннее, но проходила через красивые участки – среди арки из крон деревьев, рядом с густой травой, пушистыми кустами.
     Но в тех красивых участках артефакты не вибрировали, да и бабушки в неожиданных сияниях замечены не были.
     Знаки были, подталкивали меня к новым действиям. Но все никак не углублялся в исследования.
     Оправданием может только занятость в бизнесе. А может и нет. Но анализировать, на какие группы людей, как действует я не спешил. В какое время суток, при какой фазе луны, в какое время года срабатывает посильнее – никак не определял.
     Места были малопроходные. За пару часов мог не появиться никто. Сам то прогуливался и по месту и поодаль. Ловил внутренние ощущения. Когда же кто либо появлялся, ожидал вспышки сияния как у бабульки, но повтора все не было.
     Если кто подумает, что все субъективно, и мне померещилось, так нет. Как минимум с четвертью людей, которых мне довелось наблюдать в зоне геоприбора, при проходе заметно менялось выражение лица, походка, осанка. Но именно в зоне артефакта, по сравнению с тем, как было до и после.
     Некоторые как будто просыпались, у большинства были гримасы наподобие как у стариков, которые перестали скрывать свой характер. Или, лучше сказать, как у стариков, у которых характер стал проявляться наружи.
     Большая половина останавливалась и осматривалась. Пара женщин осмотревшись весьма резво побежала.
     А вот бродячие собаки и коты днем в этих местах обретали нечто типа аристократической осанки. Величественная походка, появившаяся почти у каждой дворняжки, только что трусившего с поджатым хвостом и опущенной головой, вызывала и умиление, и просто улыбку.

Духовный побратим.

     Ни соратник, ни помощник, мне в этом деле особо не нужен был.
     Но стал задумываться об участии в моем деле Эдика Сикорского после того, как на протяжении трех недель я случайно встречал старого товарища. Опять нечто похожее на указывающий знак.
     Обычно, после гибели Андреича, виделись не чаще раза в год. А тут, решил проехать к деловым партнерам побыстрее, объехав пробку, вижу из окна Эдика. Стою на светофоре, напротив машина Эдика. Иду через пешеходный мост, внизу прогуливается Эдик. Наверняка это знак. Да и с Сикорским дело то пойдет. По сей день ревностно смотрим на то, чтобы не упасть друг перед другом в грязь. Для исследования теперь и время и силы найдутся.
     Была история, после которой мы могли в некоторых особых делах полностью положиться друг на друга.
     Начало девяностых. Я с друзьями ездил в один городок, где по контракту работали вьетнамцы. Меня, естественно, интересовали секреты вьетнамского боевого искусства. Среди них были опытные бойцы, испытавшие свое искусство во время войны, и специалисты, у которых можно было кое-чему полезному и научиться как старым традициям, так и методам управлениям внутренней энергией.
     Отношения складывались дружеские. Во время совместного чаепития проводились очень интересные беседы. Один раз разговорился со мной очень приятный паренек очень неплохо говоривший по-русски, мы называли на наш манер его Геной. В ходе обсуждения каких-то интересных событий, он упомянул, что его дедушка (имя не помню) – учитель одной из школ единоборств. Но его, Гену в секреты посвящать не стал – по внешним признакам на голове и торсе – у Гены не было шансов стать просветленным мастером. Так зачем тратить на него время. Эффективным приемом боя Гену конечно же обучили. Я в этом убедился.
     Истинная причина для решения мастера, отказавшего в обучении внуку, меня заинтересовала. В тот приезд я был как раз с Эдиком. Мы на пару стали задавать разные наводящие вопросы. Это, в тот день, почему то, стало важнее дыхательных упражнений и прочих разных премудростей боя.
     Гена сказал простой ответ, но меня все же реально взволновал. Будучи подростком, он случайно подслушал разговор отца и деда. Папа спрашивал, неужто Гена столь бестолковый, что с ним не стоит заниматься. Дедушка ответил, что на роду Гене написано, что он не будет ни героем-лидером, ни простым хранителем традиции. То есть он не будет ни управлять повозкой истории, ни помогать возничим. Ему предстоит стать одним из тех камешков, о которые спотыкаются лошади или колесо опрокидывает в сторону. Да, он не из толпы, которая жмется сзади в кузове или помогает вгору подтолкнуть телегу. И, если ему дать большую силу, все равно возничим он не станет, просто камень под ногами лошадки будет очень уж большим.
     И все это написано знаками на лице и на теле. Так сурово у них в Азии решают будущее своих деток знающие люди.
     Эдик после встречи, высказался – а ведь и я наверняка не принц и не герой. Неужто и моя судьба быть подножкой перед колесом истории. Обидная участь. И сурово насупился. В тот день мы с ним не проронили ни слово.
     Почему-то в моей душе также разбередило массу переживаний. И на себя примерял такую же роль. Да, кое-что удалось достичь. Среди некоторых коллективов вроде бы уважаем. Но ни разу не было ощущения, что оказываюсь в нужном месте, в нужное время. Судьба помогает, но не так заметно, как известным деятелям. И ни одна идея, греющая душу в юности, не стала мощным потоком лавы, увлекающим за собой сильных личностей и добрых помощников. Наивное ожидание превращения в сказочного принца после особого дыхательного упражнения, или от настойчивой работы, как-то резко потухло. Трезво на себя посмотрел и в душе зародился червячок некоторого сомнения в моей предстоящей судьбе, стал ощущать себя таким же, как и Гена.
     Месяц бередило душу, еще месяц пытался найти плюсы в своем новом образе. Итого два месяца. Успокоился, вызвонил Эдика, решил обсудить переживания.
     Эдик один в один как и я воспринял на себя такую позиции. Решили посоветоваться с кем нибудь более опытным и знающим. Остановились на Владимире Андреиче. Мои предложенные кандидатуры в то время были кто в Европе, кто в Сибири. Эдик предлагал пройтись по азиатам или по ламам в Калмыкии. Нет, все же Андреич.
     Разыскали его достаточно быстро, и, уже через три недели, мы уже вместе пили чай. Его заинтересовал наш вопрос и то, что мы оба примерили на себя столь специфичный образ.
     Сам то он от подобных сравнений себя защищал идеей того, что ему судьба дала роль искателя-исследователя. Я, имея опыт работы в научных учреждениях еще при Союзе, не мог согласиться с такой ролью Андреича. Те крохи знаний которые выдавались тренируемым и нам, молодым коллегам, переработанных и систематизированных будущим шефом, не тянули по качеству ни на докторскую, ни на монографию. Максимум – серия научно-позновательных статей. И результаты работы за многие года, даже десятилетия, от исследователя, имевшего доступ к разного рода информацией, должны проявляться.
     Мы с Эдиком, как тогда я считал, в самооценке были более честны или по-другому наивны.
     Лет за десять до того именно Андреич отучил нас задавать вопросы, на которые уже есть ответы, и вопросы, которыми хочется зарисоваться – вот я какими темами интересуюсь, возьмите меня в ближний круг. Теперь никаких эмоций, серьезный подход к вопросу, чтобы получить четкий ответ, а не разглагольствование на близкие темы.
     Я стал перечислять темы нашего с Эдиком интереса.
     Образ камня-спотыкача нас зацепил за душу. Нам стоит приложить теперь силы в более узком русле духовных поисков, или это всего то отрезвление от юношеских иллюзий, детских надежд.
     Гена-вьетнамец рассказал историю все же более похожу на нью эйдж, а не старые восточные притчи. Может наш интерес на пустом месте.
     Понятно, как себя вести, я не спрашивал. Это наше личное дело с Сикорским. Так я здесь передавал манеру вопросов.
     В общем, после упоминания, чей племянник был Гена, Андреич сказал, что знает про него. Хотя тот и работает на рабочей специальности, за плечами у того обучение во Франции. Направили его в Союз ввиду политики Вьетнамского руководства, что бывших мафиози Сайгона, можно перевоспитать трудом на заводах у Старшего брата. Хотя, возможно, что этот молодой вьетнамец при всех своих талантах, как многие его коллеги из ОПГ (организованных преступных группировок), просто скрываются от мести конкурентов.
     Значит Гена мог рассказать правильную информацию в европейском стиле. И души срезонировали на настоящую идею.
     Коли такая правда для нас с Сикорским, значит нужно расти из размера песчинки в камешек и переползать поближе к колее, где пока без нас телеги истории едут прямо. Идея не из алмазной колесницы буддизма, но все же обязывает к личностному росту. Вот и чудненько!
     Это коренным образом поменяло стратегию личностного роста и духовных поисков для нас с Эдиком. Главное, мы стали более реальными в своих делах.
     В Индии браминов называют дважды рожденными. И не потому, что судя по пустым и бездумным лицам многих окружающих их людей более низких каст, считается что те впервые родились в образе человека, а до того были животными. А высшие касты все же имеют опыт предыдущих жизней в образе человека, притом приподнявшегося над общей массой. А потому, что у них есть Что-то по типу обряда умирания и рождения при жизни.
     Так вот тогда, после Гены, мы с Эдиком ощутили уже не переход из детских иллюзий во взрослое понимание жизни, а жесткую душевную встряску, сравнимую со смертью всего внутреннего отношения к миру и новое рождение.
     Почти через двадцать лет после того переживания, мне довелось после травмы понюхать запах смерти и пережить долгую невыносимую боль. Но нет, именно тогда, после слов Гены, внутреннее перерождение было скачком в дваждырожденные.

Геоприбор и Эдик.

     Сикорский после рассказа о моих геоприборах с артефактами не проявил никакого особого любопытства. Но из вежливости, решил потратить время на пару местечек в не самых красивых точках города.
     Он прошелся пару раз туда – обратно, вышел из зоны действия прибора. Вернулся, замер, закрыв глаза. Прошло минут десять, опять прошелся, с невозмутимым видом направился ко мне. И, только с первой фразой, с лица спала маска величественного спокойствия.
     - Это вещь, если так будет действовать пару лет, то мы сможем поучаствовать в создании чуда! – со вспышкой засиявшими глазами, с по-детски счастливой улыбкой воскликнул партнер.
     Работают все по сей день.
     С одним местом была интересная история. Повадилась к нему одна пожилая женщина. Просто по долгу стоит, облокотившись на трубу, смотрит прямо с полуулыбкой и ничего не делает. Возле нее постоянно терлись три черных дворняжки, которые неприятно лаяли на всех появляющихся в поле зрения.
     Вычислить что за сущность, то ли продвигающаяся к вершинам духа, то ли ведьма, то ли еще кто, мы с Эдиком не смогли. Проходя мимо нее, не ощущалось ни заряда, ни дискомфорта.
     Но стало приходить ощущение, что сила того места убывает. Специально приносил статуэтки вместе с другим артефактом. Еле-еле дребезжит. А поздней осенью, вообще перестал. Место явно теряло свои возможности.
     Но артефакт все никак не забирал. Подъезжал то в хорошей одежде, а залазить нужно было на не самые чистые камни, покрытые мхом.
     Женщина перестала появляться, я, наконец, взял с собой во что переодеться. Только то намерился влезть на камни, даже нет, только подошел к грязи, окружающей главный валун, в сердце что-то приятно ёкнуло. А сила этого места стала возвращаться.
     Не сразу, не мощно, по чуть-чуть. Да, геоприбор восстанавливался.

     Вернусь к работе с партнером.
     Сразу определились в том, что ежели научный и статистический анализ работы чудесных мест не пошел, значит время его не пришло. И, если люди в геоприборах появляются не часто, а нам еще нужны не просто люди, а те, в душе которых есть некоторый свет, то не будем ждать милости от волшебной природы, возьмем все сами.
     У нас достаточно интересных знакомых, со способностями и со светлой головой. Будем приглашать их в эти места, смотреть на результаты. А уж затем, определим следующий пункт плана.
     Жаль, что там нельзя устроить закрытую вечеринку, самим распределить билеты, и ждать у кого проявится самореализация, у кого воссияет свет. И вообще, что с каждым произойдет.
     И это не из-за того, что места неудобные. Чаще это тропинка вдоль забора или стены технического сооружения.
     Подход и анализ результатов должен быть индивидуальным. Хотя бы из-за того, что люди нами очень уважаемы, да и взаимное их влияние друг на друга обязательно нужно исключить.
     Весь разговор об этих чудесных местах я завел именно потому, что после того, как в эти места я приглашал интересных людей, люди или сразу, или по прошествии пары дней, приходили ко мне и делились одной из сокровенных тайн или особым, лично им открытым достижением.
     Может те геоприборы и понемногу излечивали, пробуждали материнство или отцовство. Может некоторым людям и помогал с просветлением, или освобождал душу от давления ненужных иллюзий. Оценить это возможно по прошествии долгого времени.
     Для меня и Эдика то, что мы были причастны к образованию чудесной зоны, было уже неоценимым событием, подтверждающим, что жизнь прошла нельзя.
     Первым посетителем всех трех геоприборов был Эдик. Пробило его на откровенность через день. Человек не отличавшийся ни разговорчивостью ни особой открытостью с кем бы то ни было, приехал ко мне домой и до часа ночи обсуждал интересные события в его жизни. Он поднимал разные темы – и проблемы в бизнесе, боевые искусства, духовные практики. Он искал за что же зацепиться, потому что все о чем он откровенничал не могло вынуть занозу непонятной потребности из взволнованной души.
     Попытался вскользь упомянуть его маленькое открытие, личное достижение в пользовании артефактами, и стало попускать. Заноза была подцеплена щипчиками, осталось рассказать, и вот оно, освобождение и сброс проблем от томящих переживаний.
     Эдик, как и я, был рожден всего только для добычи артефактов, а не для реального их использования. Также как и я, он под благовидным предлогам нескольким знакомым подсунул по вещичке, слава Богу, с огромной пользой. Но один из подопытных нормально сопоставил факты, и понял, что ему достался от Сикорского мощный предмет, обладание которым делает счастливчиком и баловнем судьбы. А уж если Эдик, соблюдая правила, передал за гроши, то у Сикорского наверняка есть еще, да и помощнее.
     С этой идейкой он поделился со своим кумом. Тот работал то ли помощником, то ли еще какой то шестеркой крупного чиновника. С явным желания продвинуться к кормушке поближе, разрекламировал Эдика как раздавальщика волшебных талисманов. Тот поверил и приказал доставить к нему Сикорского.
     Прислужники слуги народа были неплохими психологами и не дали съехать Эдику в «не понимаю», или с тупой улыбкой сымитировать дурака. Встреча произошла на взаимном уважении, даже были обещаны преференции.
     Одним словом попались на крючок. Сикорский держал паузу. Попросил неделю на раздумье, но перезвонил через три дня. Говорит, что вещи достались ему не просто так и отдаст в руки тем, кто с их силой реально поможет расцвести стране. Но, уточняя свое романтическое виденье, должна быть команда, ведь новый герой может повернуть не в то русло, и, с новой его силой никто не справится. А если трое, заряженных особыми тонкими полями, то и легче все преодолеть, и, в нужный момент друг друга подкорректирует. Так что на Алмазную колесницу Ваджраяны только втроем.
     Через пару дней встреча уже была вчетвером. Нет, еще не было передачи, ведь Эдику нужно было определить достойных.
     Все трое слуг народа нередко мелькали по телевизору, так что можно и не делать предварительных смотрин. Выслали бы по факсу список и все стало бы на свои места. Каждому чиновнику тихо сказал где и когда передаст один из трех его самых сильных артефакта, но за все попросил обеспечить ему путешествие в Иран, к огнепоклонникам, в места, откуда на Тибет пришла Бон По.
     Глядя еще при первой встрече на нукеров первого государственного деятеля, Эдик понимал, что следить наверняка будут. Так что в сторону своего хранилища он не направлялся еще пару месяцев после Ирана.
     Артефакты тем важным мужам решил не давать. Причины были как субъективные – не понравилось их выражение глаз, так и чисто логические. Не будут менять систему те, кто, расталкивая локтями друг друга, рвался к власти, все греб под себя. А предел их духовной практики – это светские рауты, куда приглашали разных священнослужителей и воспоминания о забавных случаях на пьяных гулянках.
     Вызвонил с одноразового телефона знакомого археолога - черного копателя, взял у него три наконечника стрелы достаточно старых, чтобы своим видом немного обнадежить чиновников. И очень интересно передал.
     С каждым встречался вечером в их рабочих кабинетах. Просил произнести обещание, положа руку на сердце, с поклоном, в черной коробочке на бархате вручал наконечник стрелы. И, пока тот с любопытством и некоторой надеждой рассматривал кусочек железки, сбоку, короткими пасами делал ритуал для уменьшения потерь.
     Через месяц двое из троих стали замечать, что удача стала на них посматривать все чаще. К концу второго месяца, третий деятель чудом избежал аварии. Вроде субъективно стало лучше. Они поверили. Точно не эффект плацебо. Везенье было и в личной жизни и в бизнесе и в карьере.
     Эдику сделали серьезный тур в края истоков Бон По. Он удачно съездил.
     Но что же такое за ритуал уменьшения потерь. Я то про подобное и не слышал.
     Сикорский признался, что это его личное открытие. Чуть ли на ходу сделанное под развод чиновников. Но результат то дает.
     Эффект получается от удивительно простого решения. Наверно немного языческого, но, все же, без традиционного колдовства.
     Идея возникла у Сикорского еще в то время, когда мы изучали боевые танцы индусов. Игра тела и изменение внутреннего состояния давало простор для развития. Я очень тогда увлекся, даже сейчас периодически к ним обращаюсь.
     Эдик же обратил внимание на ту часть, которая очень напоминала ритуальные тибетские танцы с масками страшных демонов.
     Однажды, в очередной раз рассматривая видео с тибетскими танцами, ему привиделось, что в какой то момент, у танцующих за спиной оказываются совсем не те демоны, маски которых одели ламы. У танцующих лам сзади расправляются крылья. И танец оживает. Уже не примитивное потаптывание по кругу. Это как кружение птиц величественных и сильных. Только вместо клювов у них были маски.
     Эдик как будто прозрел. Много раз еще пересматривал фильмы с тибетскими танцами. И все больше убеждался в своей догадке. Хоть ламы и пританцовывали в полусогнутой позе, был момент, когда их спины немного как освобождаясь, расслаблялись. Еле заметно меняли форму. Самих то крыльев, естественно видеть можно было только в мечтах.
     Теперь анализ боевых и ритуальных танцев Эдик делал по-новому. Не наполненность спиралей и восьмерок стали главными, не игра смены ритмов движений, а качество и наполненность нашего панциря черепахи, защиты и опоры всей спины и раскрытие крыльев за спиной, которые соединяют нас с тонким миром. Стал смотреть по сторонам. На везунчиков и успешных, на опустившихся и на не самых умных. Где же крылья раскрыты, Где сложены в тонусе для быстрого взлета. И у кого безвольно волочатся за спиной.
     Это была игра представлений художника, который видит разницу в тонусе спины в разных манерах двигаться, оборотах и поведение в стрессовых ситуациях.
     Вот Эдик и рискнул с чиновниками сыграть в свою идею – погладить и раскрыть крылья на спине слуги народа. Или, по другому говоря, небольшими пасами загладить вооброжаемые дырки в щите на спине у государственного мужа и, после этого, раскрыть крылья.
     Риска особого не было. Если бы эффекта не было, можно было бы съехать на тему их тяжелой кармы, из за которой все произойдет в течении нескольких лет. Месть и наезд на бизнес Эдик остерегался, но не сильно. Да и фирма Сикорского оформлена на тетку. Он там всего то, как будто наемный работяга. Месть от разочарования совсем не предчувствовалось.
     Но ведь сработало! Любопытно, как надолго будет действовать волшебство Эдика. Все, будем наблюдать.
     После того, как Сикорский показал важные детали его открытия, о том, как должен действовать настоящий артефакт при пасах на крыльях, его, как будто что-то отпустило. Он, счастливый, успокоился. И задал вопрос, это место только на меня так действует, разрывая сердце, требует с тобой поделиться сокровенным?
     Нет, пока все впервые с тобой.
     Кстати, говорит Эдик, после того как я побывал в фокусе твоего геоприбора, у меня перестал болеть зуб.
     А что ты планируешь с этими геоприборами. – спросил Сикорский перед уходом.
     Да не могу реально определиться. Места необычные, да и знаки указывают на какую то перспективу в том, что последует от работы с этими чудесными участками земли.
     Знаки – это дело серьезное. Опять молодость и искания. Радуюсь за тебя, - подытожил Эдик.

Гости в зонах артефактов.

     Это был последний этап, пока еще втемную, перед поворотом к изготовителям чудесных картин.
     Позапрошлой осенью я как будто спохватился. Все же начинал с создания прибора для выявления артефактов. Хватит отстраненно наблюдать, пора двигаться дальше. Стал обзванивать знакомых коллекционеров и археологов, чтобы определиться, с кем из них начну работу с разными старинными предметами. Многие наслышаны о предметах, приносящих неудачи. Если я смогу на моих геоприборах их выявлять, то может и смогу обезопасить близких.
     В гостях первыми у меня, точнее в моих геоприборах побывали два знакомых ювелира, один коллекционер и еще один археолог любитель.
     Все они были раздельно. Может из уважения, а может и искренне отметили, что места очень необычны. Мне, собственно не очень и нужно было тестировать их чувствительность. Меня, как и их, в последствии интересовал обретение способа или прибора, как обнаружить среди их антикварных или просто ценных предметов те, которые влияют на жизнь.
     Обнаруживают. И, судя по тому, что каждый из них некоторые предметы испытывали, не вынимая их холщевых мешочков, к испытаниям у геоприборов, весьма серьезные и солидные люди отнеслись серьезно.
     Мы складывали вместе фигурки Мирона без артефакта с какой либо из ценностей и проносили мимо тех заборов и камней, где мои артефакты срабатывали. Также делали с артефактами, но без фигурок.
     С фигурками начинали вибрировать ценные предметы, которые вроде как приносили удачу. По крайней мере, подозрений о вреде от них не было.
     А вот те предметы, о которых были подозрения во вреде, начинали немного дрожать после того, как побывали в окружении и фигурок и артефактов, но только в зоне геоприборов.
     Что делали с выявленными вредоносными ценными предметами, мне не известно. Важен был факт их обнаружения.
     Но за месяца ювелирно-антикварных испытаний, у меня не был замечен ни один знак. Ничто не подтверждало, что для моего духа это принесет пользу. Ох не стать моим поиском новой отраслью в антикварно – ювелирном бизнесе. Пора искать развития темы дальше.
     Попозже, я своим соратникам рассказывал об этих испытаниях с добавлением новых красок. Но, честно говоря, не было ни крутых охранников в черных костюмах, ни предложений за прибор баснословных сумм.
     Пару раз видел поодаль ребят в свитерах, скорее всего то ли водителей, то ли родственников. Но, хотя все с интересом попроверяли немалое количество своих ценностей, коммерческих перспектив в приборе не видели. Им для проверки достаточно было моей дружбы, чтобы проверить новинки, а распространять подобные возможности и не стоило. И в мудрость такого подхода, я принял, хотя некоторое разочарование бизнесмена чуток посверлило душу.

У черных копателей.

     Когда Михаил, археолог-любитель, пригласил меня на раскопки, чтобы проверить силу действия статуэток вместе с артефактом, то я сразу же согласился. Может здесь появится хоть какой то новый знак, который даст еще толчок для нового направления поисков.
     Добрался в лагерь черных копателей на неделю позже остальных. Немного работа подзадержала. Так что период развертывания я пропустил
     Особой романтики от жизни в палатках я уже не испытывал, не за комфортом приехал, так что решил отработать испытания побыстрее и зазря не задерживаться. Но археологи порадовали раскладными креслами и столиками, даже навес был цивильный – по типу тех, которые разворачивают на террасах возле кафе.
     Суть моих испытаний была в том, чтобы определить безопасное место возле старой башни. По легенде там были с одной стороны замучены безвинные люди, с другой стороны закопаны ценности. Кладоискатели много раз пытались это проверить, но буквально с первого же дня неведомые силы творили с ними ужасные вещи. Били и по здоровью и по психике. Так что уже лет семьдесят никто не рисковал ни то что с лопатой подойти к башне, но просто рядом прогуляться даже днем.
     К башне решили ехать на следующее утро, так что вторую половину дня народ отдыхал.
     Мужики заметили в небе кружащую большую хищную птицу, стали обсуждать, кто это орел, подорлик, коршун или еще кто-нибудь. Но, судя по доказательствам, орнитологов среди них не было. И, вдруг, среди серых облаков засияла радуга. А орел, или просто летающий хищник, как будто замер на ее дуге. Получилось шикарно – вокруг тела птицы переливы цвета, с крыльев спускаются семицветные сияющие дуги. Картина просто потрясающая.
     В душе не было ни вспышки, ни яркого толчка, как при встрече с знаками. Было очарование красотой и замораживание небесным символизмом.
     Стало мне понятно, что в моих исследованиях были и знаки и символы. Они мощно влияли и на мой разум и на дух. Но для раскрытия тонких граней души пора обратиться к искусству. Появилась твердая уверенность, что это и есть недостающий кирпичик в моих исследованиях.
     Ввиду нестандартных целей, скупка картин и тусовка среди богемы, вряд ли успокоит сердце. Но все равно приоткрылась новая дверка в моем лабиринте.
     Появилось ощущение, что в душе с тропинки пути выпал громадный валун, и жизнь снова стала набирать свободу и легкость.
     А копатели уже нащелкали на мобилки фото радуги с орлом и рассматривали изображения друг у друга.

     Саша, археолог постарше, предложил сходить к волшебному месту исполнения желаний. Народ с радостью согласился – это было метрах в пятистах от лагеря. Все же какое-никакое развлечение из серии, а может здесь то сработает. На всех курортах и туристических маршрутах обязательно есть ванна молодости и место или предмет исполнения желаний. Так что и здесь вроде из той же традиции.
     Место оказалось красивым. Небольшая каменная площадка над обрывом. С одной стороны колючие кусты и пара валунов, с другой изогнутое дерево.
     Интересуюсь, знают ли кто из присутствующих, действительно желания исполнялись ли.
     Да, отвечают, но не как в кино, самые великие и сокровенные. Скорее бестолковые, высказанные для эмоций. Вот Володька пару лет назад хвастался здесь фотокамерой, и для понта сказал, что уже надоела, нужна получше.
     На следующий день пропала. Миша убеждал, что его новые фирмовые кроссовки будут служить практично вечно, в тот же вечер отпали подошвы. И так много разного.
     А вы не пробовали для эмоций сказать что нибудь полезное или просто хорошее.
     Все, что готовили заранее, почему то на этой площадке говорить не хотелось. Да здесь такое место, что кажется, что ничего не нужно. А зазря ляпать языком – опасно. Вот и приходим в это место помолчать.
     Когда мы уже приближались к месту желаний, я ощутил в наплечной сумке слабую вибрацию. Вроде как артефакты со статуэтками нашли место геоприбора. Но это было пару секунд и быстро прекратилось.
     Я вернулся, прошелся по тропинке снова, но вибраций не было. Может показалось.
     На площадке мягко ушли из души все проблемы, полудетская улыбка расслабила лицо, и желаний то у меня вроде и нет. То есть не о чем упоминать в этом примечательном месте.
     Молчать то не проблема, быть рассоабленным и довольным – приятно. Интересно, а как с моими сокровенными желаниями. На этом месте стал определять их значительность для меня. Почему то вспомнил египетскую фреску, где взвешивались хорошие и плохие поступки после смерти.
     А ведь место то отрезвляет. Всегда был убежден, что на меня реально влияют не красивые слова и символы, а суть идей и знаки. Ан нет. Цели и мечты имели корни в лозунгах и сладкозвучных девизах.
     Но стало смеркаться и вся группа, так и не высказавшая желания, стала собираться в лагерь. Опять при проходе мимо дерева завибрировал на пару секунд мой артефакт. Постоял, прошелся вновь. Не вибрирует. Обязательно вернусь сюда, но поутру. Нужно исследовать.
     Уже отойдя метров сто от площадки желаний, вес моих желаний и целей стал меняться. Становилось все на свои места. Но осадок то остался. Все же, чудесное место немного душу встряхнуло. Зато с памятью о другом взгляде на свои мечты, некоторые не буду откладывать на будущее. Пора достигать цели уже сегодня.

     Утром на двух машинах отправились в сторону башни.
     Развалины поросли травой и кустарником, рядом здоровенные деревья. Вид красивый и не угрожающий ничем своим видом.
     Я достал из багажника раскладное кресло, немного напоминающее формой как у киношников. Установил его метрах в ста напротив башни и уселся в него поосновательнее.
     Валера минут пятнадцать подождал, затем подошел и спросил, а когда будем заниматься лозоискательством. Не пора ли ходить с артефактами для определения безопасных мест.
     Я протянул ему сумку с артефактом и статуэтками, сказав, что в местах, где почувствует вибрацию, можно записывать в безопасные, а все остальные проявления должны вызвать настороженность.
     Валера все взял, немного потоптался и направился в сторону тропинки по большому радиусу огибающей строение.
     Я вернулся к созерцанию.
     Это не было поиском нужного внутреннего состояния перед входом в неизвестную опасную зону. И не было ожиданием удачного и безопасного момента для исследовательского вторжения. Вернее в некотором смысле было, но это не главное.
     Причина была в двух старых деревьях.
     Высокие с роскошной кроной, красовались в пределах двадцати-тридцати метров от башни с западной и северо-западной стороны. От них было ощущение, что они внимательно смотрят внутрь башни. Именно ощущение, но настолько явное, что я, не будучи мистиком и экстрасенсом, точно определял, когда одно из деревьев переставало наблюдать – то ли моргнув то ли вздремнув, и когда просыпалось и продолжало сверлить взглядом башню.
     Раньше, в детстве у меня не было ощущений, что есть деревья, у которых есть какой то особый дух. Не то что у юных вундеркиндов-мистиков. Напротив, только после тридцати стал понемногу определять деревья с некоторой силой и другие – неумные высокие растения. Толчок к этому был в услышанном на остановке разговоре двух старушек. Одна возмущалась бестолковым спилом деревьев во дворе. Ее фраза меня заставила задуматься и по-другому осмотреться. – Зачем спилили те два дерева, говорила она, - они же были добрыми и улыбчивыми, рядом то куча тупых деревьев. Кто теперь во дворе скрасит мои одинокие прогулки? – добавила и вздохнула.
     Не было и намека, что у старушки маразматические взгляды. Нормальный разговор, связанная речь, ясный взгляд.
     А у меня всплыли воспоминания по семинару с азиатским спецом по традиционным боевым искусством. Он конкретно обращал внимание, что при тренировке в зарослях, атаковать следует только глупые деревья, да и то, после этого поблагодарив их за помощь.
     Был бы он язычником, принял бы за шаманские правила, так нет, как и мы, последователь единобожия.
     Моя бабушки, христианка, точно не занималась колдовством. Но, когда в палисаднике начинали хворать деревья, она ко всем ботаническим лечениям, еще и поругивали их, наставляла на правильный путь. Я же, будучи юным атеистом, подшучивая, спрашивал – как деревья могут тебя слышать, где у них уши. Она же просто отвечала, они могут чуять мое настроение и мой дух. Это главнее слов. Но деревья то излечивались быстро, да и урожай возрастал после увещеваний.
     Неужто есть признаки наполненности энергией глупости и мудрости у деревьев. Или все это субъективно. Иллюзии мистика? Да и где же мозги у растения?
     А мозги то не внутри у растений, а снаружи. Они как частички больших антенных полей могут принимать и выдавать какие то природные волны. Так я для себя это воспринимал.
     Кстати есть немало общего в форме кроны у деревьев, которые не ощущаются тупыми. Не всегда возле них модное место силы, но, зато есть интересный признак. Реально долго можно смотреть на огонь, воду, и на деревья с особым духом. А вот созерцание глупых растений быстро надоедает, так что наше сердце не позволяет ошибиться в выборе.

     Но задача то моя была не в созерцании, а в решении задач археолога Валеры. Помочь необходимо, но опыта мага или экстрасенса у меня не было.
     Вспомнил то, как мои друзья – оборотни в погонах, братья милиционеры впервые проходили мои геоприборы.
     Там то неприятные неожиданности не предвиделись, но они на всякий случай первые раз проскочили зону в особо прислушивающемся состоянии оборотня. Жаль не было зрителей, особенно продвинутых подростков с камерами, выкладывающими все необычное в интернет. Олег был в гражданке, а Павел в форме. И, когда их тело начинало играть, спина выдавать волны, сало жутковато. Две громадины быстрыми, неестественными скачками, как пулей, пересекли зону геоприбора и после этого на несколько секунд замерли. Прислушивались и все еще были в состоянии как перед решающей схваткой. Но опасности не ощущалось.
     Вот они снова обычные люди, аккуратно проходят через зону геоприбора. Разворачиваются, поднимаю руки ладонями вверх – в позицию, как будто держат в полусогнутых руках широкую корзину, и начинают проходить негромко читая коранические тексты на арабском.
     Чтож, попробую действовать подобным образом.
     Валера с артефактом был далековато, в мою сторону не смотрел, можно и мне преобразиться.
     Настрой медведя мощно ворвался в мою душу, но легкости и уверенности не придал. Напротив, было ощущение, что у меня на спине шерсть встала дыбом, я не могу ни на что смотреть, кроме как исподлобья.
     В сторону сурово смотрящих деревьев ну очень не хотелось двигаться. Давили они и животную сущность. Но, почувствовал их некоторую слабину в зоне за башней, куда ни одна из их веточек не могла направить свои лучи.
     Все, мишке не нужно подсказывать, где побезопаснее, пара прыжков, и он, сутулясь раскачивается в мертвой зоне от наблюдения растениями.
     Прислушиваюсь, ищу, вынюхиваю чужую силу и любую опасность. Вроде опасность прекратилась. Но возвращаться под наблюдение деревьями не хочется.
     Встряхнулся, потер уши, когтями провел по волосам. Снова человек.
     Теперь опять нет состояния покоя. Некоторая жуть просто таки давит. Легкий ветерок не успокаивал, а наоборот, напрягал. Решил повторить проход с произнесением священных текстов. Но отче наш на арамейском, видимо от переживаний, вылетел из головы. Я, воспитанный в атеистической традиции, все же верил в действенность молитв и ритуалов, переданных пророками. Так что искренне был убежден, что если Иисус говорил на арамейском, то на этом же языке передал молитву. А значит силу она будет иметь побольше, если будет звучать не в переводе. Но в тот момент в голове и перевод путался.
     Стал читать одну из коротких сур Корана. На автомате вроде ничего не напутал. Говорю, повторяю. Душа стала прикрываться от беспокойства в доверии к семитским священным текстам. На всякий случай расставил руки чуть в стороны, как тогда братья – милиционеры, в форме удерживающего большой поднос. И, не спеша, пошел в сторону кресла.
     Или перестал лишнего себе додумывать, или арабские тексты помогли, но проблемы отошли, от башни вроде как вернулся.
     Было не понятно, это я сам себя запугал, или в зоне башни какие то поля на меня действовали. Когда вернется Валера с артефактами, опять пройдусь.
     Валера пришел минут через пять, протянул мою сумочку, и говорит, поиспытывал вокруг башни статуэточным лозоходством. Подрагивало все внутри.
     Интересно, без человека, твои статуэтки тоже дрожат?
     Да, говорю. Так что эти мои вещи не совсем для лозоходства. Но эффекты есть.
     Взял сумочку и пошел в сторону башни.
     Дрожь появилась вначале у меня, а только потом у статуэток. Иду, для спокойствия души, с верой в защитные силы, читаю арабские молитвы.
     Обошел деревья с противоположной стороны от башни. Прошелся недалеко от центра развалин. Прибор разошелся не на шутку, дребезжал, вибрировал с разной частотой, слегка постукивал.
     И, вдруг ветерок прекратился. На мгновение все замерло, и, опять ожило и зашелестело. Но я успел ухватить в то мгновение остановки маленькую подсказку.
     С некоторым облегчением отошел от развалин к машинам. Стал интересоваться у Валеры, насколько серьезный клад он там ожидает достать, что готов исхитриться и копать в реально жутком месте.
     Тот ответил, что ожидания, судя по архивам, очень серьезные.
     Тогда, говорю, перед тем, как районе башни, начнешь копать, установи там палатку за месяц до начала работ, притом, с закрытыми окнами, без щелочек. От деревьев не должно быть видны раскопки. Хотя, можно попробовать в густой туман.
     Там, что же, сидит какая то нечисть? Спрашивает он. Может привезти священника, чтобы поокроплял святой водой. И, даже если в них души замученных крестьян, это должно принести пользу.
     Попробовать стоит. Но все равно раскопки должны быть скрыты от наблюдения с тех деревьев.
     Так, может, срубить их или спалить, тогда и не будет проблем.
     Здесь я не советчик, но могу сказать, что мой знакомый колдун, при спиле дерева на участке всегда совершает ритуал переноса духа старого дерева в молодое. Тогда, он говорит нет проблем.
     Ну, а тут непростые деревья. Хочешь – не хочешь, а в мистику происходящего можно поверить. Как тут преодолеть проблемы, мне не ведомо.
     Парни со второй машины вернулись после обеда. До их прихода мы с Валерой молча пили чай из термоса и созерцали грозные деревья. В душе ощущение жути стало проходить и появилось другое, похожее на грусть от потери в странной смеси с опьяняющей поэтической эйфорией.
     Миссия моя была выполнена, но на денек решил задержаться – вернуться к площадке исполнения желаний.

     На рассвете я уже был на площадке. Не спеша истаптывал всю в поисках необычных ощущений. Прибор не подавал никаких сигналов.
     Для эксперимента сделал простые оздоровительные упражнения. Но настороженно прислушивался к своему состоянию, чем черт не шутит, а место может сыграть какую-то шутку.
     Но, кроме ощущения легкой эйфории, или мягкого прилива удовольствия и сил, внимательным внутренним взором, ничего необычного обнаружено не было.
     Необычное было поблизости. То, возле площадки, которое, судя по прибору выдавало какую-то энергию прерывисто.
     Я с артефактами и статуэтками чего только не делал. Ходил по кругу, удерживая мои датчики у земли и над головой, добавил медленные и быстрые обходы по эллипсу. Пробегал и сверхмедленно с замираниями проплывал. Обнимал дерево, залазил на высоту, насколько получалось.
     Были вздрагивания прибора, изредка, притом с разной силой. Но найти что либо общее между ними, чтобы можно было повторить и использовать, у меня не получалось. Дерево как будто игралось со мной, притом именно баловалось.
     Тогда я уселся на раскладной стульчик метрах в десяти от дерева и стал созерцать с надеждой уловить какой то особый дух или настрой.
     Не было веселой балованной улыбки. Было периодически тяжелый взгляд на короткое время и довольное прикрытие век. Точнее уже через пару минут наблюдения за деревом, у меня появилось ощущение именно такого образа.
     Прибор срабатывал в тот момент, когда появлялось чувство, что приоткрывались веки.

     По приезду домой, я распечатал фотографии деревьев, сделанные на мобилку. Развесил на стену, чтобы попытаться еще что-нибудь найти, или в своих ощущениях, или в направлении работы с особыми растениями.
     Да, красиво, да, приятно взору, но никаких ощущений от фотографий не было. Вроде бы через фотографию колдуньи могут управлять энергиями людей, наводить всякое. Да и экстрасенсы, которые настоящие, диагностируют достаточно точно. А фото заряженных какими то энергиями деревьев, не резонировало никак.
     Уже через три недели, я съездил к тем особым деревьям. Но уже со снаряжением. Я взял стары пленочный фотоаппарат, акварель, пастельные мелки, и, на всякий случай, хороший цифровой.
     Рисовал достаточно долго, в этюдах пытался добиться не только внешнего сходства, это то было самым несложным, а ощущения, что в нарисованном, мне более ничего не хочется добавить. Притом искал не совершенства, а подобия того состояния, когда Мирон переставал обрабатывать свои статуэтки.
     Фото с пленочного аппарата, крутого цифровика, были такими же пустыми, как и те первые, сделанные мобилкой. А, вот рисунки ощущение давали. Даже прибор, если особенно прислушиваться, немного на них реагировал.

К художникам.

     Я решил, что необходимо найти одного или нескольких художников для создания картин с необычными свойствами. Причиной решения было даже не то, что образы чудесных деревьев имели силу, а скорее то, что мне не удалось самореализоваться как художником по комплексу разных причин.
     Прежде всего успокаивает то, что если бы во мне горел огонь просыпающейся гениальности творца – никакие причины не дали бы мне отойти от изобразительного искусства. Но, кроме великих гениев, есть и просто таланты вместе с добрыми мастерами, помогающими своим искусством порадовать душу и сделать гармоничнее небольшое пространство. Нарождающиеся задатки таких творцов, придавили не только мне, но и более талантливым сокурсникам.
     Вначале – домашнее рисование, сотни раз перелистывание и изучение альбомов с изображениями классических картин Третьяковки и Эрмитажа. Изостудия во дворце пионеров, художественная школа.
     Вот эта школа попала на период моего созревания в том числе и как личности. Сейчас, когда я смог кое-чего достичь в понимании изобразительного искусства, после общения с признанными творцами, могу сказать, что лучше бы четыре года в худшколе не тратил на пустое и, малополезное дело.
     Ситуацию можно понять. Понаоткрывали художественных школ, в которых ничего особо делать не надо и ни за что не отвечаешь. А художников и хороших педагогов немного. Взяли на работу кроме тех, кто хоть как-то умел рисовать и остальных, разных. И все обучение напоминало изучение английского языка в школе – очень долго работали над нюансами произношения, домой задание на зубреж слов, затем снова нюансы произношения и хором повторение правил. В итоге, к выпускному, никто на английском не говорил.
     После художественной школы я понял, что рисование – не мое. Краски и пастельные мелки забросил в кладовку, рисунки – в ящик под кровать.
     Лет через пять, у товарища, я услышал обсуждение одной их художественных работ. Поднималась тема – гармонии композиции, акценты цветов, то, насколько впечатляет при первом взгляде и после долгого созерцания. Меня как озарило, шторки с глаз ушли, живопись обрела больший смысл, кроме как иллюстрирование жизни или идей.
     Понял я, чего мне не хватало в художественном образовании. Но к тому времени акценты на пути в жизни уже сформировались и изобразительное искусство заняло место всего лишь хобби.

     Хотя со временем живопись с включением в картины чудесных деревьев и артефактов, стало небольшим бизнес-проектом, достаточно себя самоокупающим, подход к поиску художников – работающих с нужными мне образами, был не деловой.
     Не было анализа работ у художников на бульваре, не брал с собой прибор из артефактов в выставочные салоны и на вернисажи. Просто пару раз посидел в гостях у двоих старых товарищей, пообсуждал с ними свои идеи, и вышел с номерами телефонов нужных мне живописцев.
     С Борисом, архитектором, я причины и цели не раскрывал, попросил подыскать пару работящих художников для нужного мне оформления. Но с Ициком, карты раскрыл сразу. Это был старый товарищ еще со времен счастливого юношества, неплохой ювелир, специализировался на статуэтках из драгоценных металлов. В его домашней коллекции картин были весьма необычные, и радующие взор и резко встряхивающие настроение. По правде говоря, была и парочка слащавых с типовыми сюжетами – подарки от нужных людей, оправдывался он. Ицику признался, что нашел несколько необычных мест силы, фото не несет отпечатка странных энергий, а рисунки с натуры все же передают ощущение. Так что ищу пару живописцев для серии работ.
     Из четырех рекомендованных мне мастеров, незапойных было только три. Или, правильнее сказать, целых три. Что любопытно, всех звали Олегами. Так что для себя пришлось определять прозвища.
     Сразу объяснил пожелания к картинам. Мне хочется главное – чтобы на картинах было изображено одно из особенных для меня мест. Обязательно соблюдалось восточное правило, как в традиционной икэбане – равновесие между частями полотна, показывающими образы неба, чего то человеческого и земли. Мне не очень интересно в этих работах видеть любование красивыми красками, образы, вызывающие эмоции, трендовые символы. Нужна группа натюрмортов, глядя на которые было бы ощущение роскоши, и картины с образами, не обязательно человеческими, но чтобы глядя на нее, в том же волке или коте, видна была улыбка умудренного жизнью старика, детский восторг от радости познания и взгляд готового идти на смерть воина.
     Работа пошла. С мелкими техническими неувязками, с временным отсутствием вдохновения у творцов. Но моя настойчивость и деньги, постепенно стали давать свои плоды.
     Не могу сказать, что картины получились сверхпримечательными. Но, все же, хотя и рассматривая их сильных впечатлений вроде и не было, но была все же особенность, если проходишь мимо одной из картин, слегка боковым зрением коснувшись полотна, получаешь ощущение приоткрытой двери в какой то сказочный мир. Добрый и странноватый, по типу волшебного мира Алисы.
     Картина вроде как зацепила, останавливаешься, начинаешь рассматривать, вроде ничего особого. Отвернулся, начинаешь обратно поворачиваться – опять легкая вспышка сказочного света из приоткрытой волшебной дверной щелочки.
     Меня же, собственно, интересовали эскизы, сделанные на натуре – возле моих мест геоприборов и зарисовки особых деревьев. В них я видел силу, на них реагировали мои артефакты со статуэтками. Именно эти картинки я вкладывал в шикарные рамки и раздаривал уважаемым людям.
     Так, по своему мнению, я участвовал в гармонизации окружающего мира.
     Хотя были и небольшие претензии из-за картин. Эдик Сикорский, после того, как развесил у себя в кабинете три этюда, неожиданно для себя, бросил курить. Это не самое полезное занятие для него было высоким эстетским ритуалом. Он ни в коем случае не курил впопыхах, занимаясь каким-либо другим делом, и, тем более, за компанию. Только в комфортной позе, медленно и величественно выкуривались его любимые сорта сигарет или папирос. Изредка, когда сразу не схватывалось приятное ощущение, после первой сигареты, сразу же шла вторая. Но кайф от процесса достигался в полной мере.
     Вот настало полнолуние, первое, после того, как были развешаны в доме картины. Утром после завтрака, Эдик закуривает сигарету, а она не идет. Пробует другой сорт. Нет, как что-то не пускает. Легкое недоумение. Ждем обеда. Та же история. Вечером под виски, не курится. Три дня попыток, легкий шок от неприятия. Эдик не курит. Сразу же возникло подозрение на магичность картин. Временно вернул мне. Два месяца вновь раскуриться не удалось. Что ж, теперь Сикорский будет со здоровьем и, возможно, с лишними килограммами.
     А двое моих коллег, развесивших картины в своих спальнях, поделились со мной, что раз в месяц им снился сказочный мир с несколькими лунами. Это было красиво, завораживающе и не жутко. Как будто вспоминалось забытое из детства. Но мир был другим. После таких снов оба говорили, что бросив случайный, мимолетный взгляд в сторону проходящей мимо девушки, было ощущение, что в ней что-то не хватало. Да, не хватало красивого хвоста, как у прекрасной драконихи или динозавровши.
     Через месяц вновь – в снах возвращаются в мир с несколькими лунами, потом опять – куда же подевались прекрасные хвосты у драконих, ой, нет, это всего лишь человеческие красотки. Но, что интересно, в душе от этих регулярных сказочных впечатлений никаких сильных эмоций и не было. Так, как после обычного просмотра рекламы по телевизору.
     Вцелом, проект с картинами постепенно стал окупаться. Через товарища, с которым вместе учились в университете, и ныне проживающего в Австрии, разместил ряд картин в художественных салонах Вены, и они стали неплохо продаваться. Не Сотбис цены, но мои затраты вернулись.
     Главное, в душе появилось ощущение некоторой самореализации. Немного расслабился, ходил довольный, улыбался.

Гости

     Но не очень долго. Все веселье и стрессы начались после того, как принес одному из Олегов несколько артефактов – наконечники стрел и монеты. Попросил их отобразить в натюрмортах.
     Сделано таких картин, насколько помню, четыре. Как чуял опасность, артефакты не оставлял надолго у художника. Отвез их обратно в хранилище.
     Очень не зря. Через пару недель мне звонит Олег и говорит, что у него кто то в побывал в мастерской, порылся, ничего не взял. Притом это было два раза за неделю. После этого были визиты в его квартиру. Семья то на даче, сам же он чаще ночевал в мастерской. Но следы посещений были точно. Главное, в квартире была установлена скрытая камера-видеорегистратор, еще с тех времен, когда нанимали няню, продвинутыми молодыми родителями напуганными рассказами про жестокое обращение с детьми, вот и пытались все отслеживать. Записи посетителей были.
     Уж не темные силы ли стали искать мои артефакты. И не зря ли их засветил в картинах. Да, темные силы, да, наверняка за ними самыми. Мда, расслабленное спокойствие, похоже, заканчивается.
     Первая группа была неоднородная. Судя по манерам, характерным жестам, привычности движений – трое явно были уголовниками. Но, что непонятно, в карман ничего себе не брали. Двое с важным видом прохаживались и давали короткие распоряжения, наверняка были милиционерами, может и бывшими, но имели мощную власть над ворами.
     Самое примечательное в той видеозаписи было присутствие заказчицы, той, кто направлял на поиски, давал оценку найденному, и была крайне недовольной результатами. Это была Анна, немного знакомая мне женщина. Она четко прошла к месту, где стояли артефакты, затем к шкафчику в углу, куда складывали наконечники и монеты, если они не использовались.
     Предметов то там не было, это явно раздражало Анну, она стала ходить по квартире и в манере недовольной блондинки, отшвыривая мелкие предметы, рыскала хаотично и бестолково. За нею хвостиком следовали домушники и быстро расставляли все по местам. Изредка милиционеры подходили и поправляли.
     Но вот, Анна, не найдя искомого, стала возле комода и бросила на него то ли деревяшки, то ли камешки. Долго их разглядывала, вздохнула и пошла к выходу. Милиционеры с домушниками, внимательно осмотрев комнату, последовали за ней.
     Во второй группе знакомых лиц не увидел. Пара женщин и трое мужчин. Действовали слаженно, как специально натренированные поисковики. Манера двигаться чем-то напоминала военных, даже, скорее, тех бригадиров на киевском майдане, которые следили за порядком во время оранжевой революции.
     Если это представители тоталитарной секты, то это не менее опасно, чем ведьма, в подчинении у которой и правоохранители и уголовники.
     Хозяин квартиры, Олег, был не напуган, скорее удивлен. Он видел, что и первая и вторая групп обнаруживала и коробочку с украшениями жены и кошелек в тайном месте со сбережениями. Но, осмотрев содержимое, и те и другие возвращали все на место.
     Пришлось Олегу срочно уезжать в творческую командировку. А я стал готовиться к неожиданностям.
     Через пару дней в дверь позвонили, не открывая спрашиваю, кто и что нужно. Голос пожилой женщины предложил поговорить о Боге. Извинился, говорю, что дома не консультирую, и порекомендовал обратиться к специалистам – священникам или раввинам. Старушка молча ушла, не стала набиваться к соседям.
     На следующий день, жена сказала, что возле подъезда ее поджидали пара старушек и интеллигентного вида старичок. Попросили поговорить с ними, быстро перевели беседу на проблему строительства их храма, о том как им всем хорошо в общине. И так далее и тому подобное. Супруга из вежливости их послушала и ответила, что им точно нужно будет помочь, но с начала она должна посоветоваться с ребе, так как она иудейка. Троица услышав такой неожиданный вариант ответа, мгновенно успокоилась, попытались что-то сказать, что их христианство это дальнейшее развитие иудаизма, увидев скучающий взгляд жены, быстро удалились.
     За эти пару дней я успел переговорить по поводу персоны Анны. Сперва - со своим старым товарищем Борисом, в загородном доме которого пару раз ее видел. Тот посетовал, что очень не рад этому знакомству, но жена подружилась с Анной и, пока, он не может отвадить ее от своего дома. Ему то от этой женщины ни пользы ни вреда, но вот друзьям, как то стало все чаще неудачно. Только они обсудят при нем и его благоверной, через неделю - другую начинаются неприятности.
     Никогда они не были ни глазливыми, ни завидующими. Но друзья как то стали все меньше делиться и планами и успехами. Да и появлялись немного пореже.
     Борис был некоторое время озадачен такой ситуацией, но потом, сопоставив некоторые события, понял, что все неприятности у друзей начинались после того, как жена задушевно общалась с Анной.
     Резкие движения в сторону этой особы он не рискнул предпринимать. Та была вхожа в дома высокопоставленных чиновников, притом к ее мнению слуги народа прислушивалась.
     Даже благодаря этой женщине, весьма красивой и статной, его супруга стала подружкой жен чиновников, он стал вхож на их различные мероприятия, что в немалой степени помогало бизнесу. Был, конечно же, у Анны и явный недостаток, после общения с ней, после взгляда в ее прекрасные глаза, почему то был неприятный осадок, ощущалось как будто долго смотрел в могилу. Душок какой-то мертвечины.
     До этого я был знаком с весьма симпатичными женщинами, у которых также во взгляде читался душок мертвячинки. Это был взгляд немного подуставших в борьбе за роскошью агрессивных и успешных стерв. Ничего магического в них не чувствовалось, вот и на Анну особого внимания ранее не обращал.
     Как только появилось подозрение, что Анна имеет качества ведающей тьму, то есть ведьмы, сразу же стал связываться с братьями милиционерами-оборотнями.
     Павел сказал, что про Анну знает, но та ведет образ жизни не связанный с работой с духами и прочей нечистью, скорее ближе к адептам тайных лож, ну максимум, из сатанинской организации. Так что прямого интереса к ней у них не было, да и начальство не направляло их силы в ее сторону.
     Значит просто злой экстрасенс, успокоил себя я.

     Прошло немного времени и ко мне на работу пришли пара человек из секты. Почему то до их представления во мне появилась именно эта уверенность. Говорили вежливо, не игрались красивыми громкими словами по типу Любовь, Знание, Бог, Истина, Благопристойность и так далее. Но в разговоре все же деликатно надавливали.
     У меня, как им стало известно, есть особые предметы, которые могут принести пользу большому количеству людей. Они представители большой и серьезной организации, кроме того финансами не ограничены.
     Я поблагодарил за такое особое отношение ко мне, и стал извиняться, что наверняка здесь какая то ошибка, так что мне трудновато будет им помочь.
     Нет-нет, отвечают, ошибки не может быть, и поведали немного странную историю.
     Их главный проповедник прогуливался со своей дочкой от самого первого брака. Девочка немного не в себе, чем-то напоминает по поведению старорусских юродивых, но когда у нее начинается какой либо душевный зуд, по сей день не было ошибок. Так вот, зашли они в артсалон поглазеть, а может и прикупить чего-нибудь. Девчонка ни к чему интереса не проявляла, пока не увидела картинку с наконечниками стрел. Она вытянула в их сторону руку и замерла. Папаша спрашивает, что, если ей нравится, то тогда купит ей это полотно.
     Она же отвечает, сила в наконечниках, а не в их изображении. И они нужны не ей, а ему, потому что в них особая сила двух миров.
     Хорошо, уже заинтересовавшись, ответил проповедник, тогда я куплю эти наконечники.
     Нет, отвечает девчонка, их нельзя покупать, их можно только или получить в подарок, разве что за копейку, или похитить.
     Посему, мы у Вас, продолжают гости. Девочка описала признаки хозяина, вот Вы и подходите.
     Говорю, что для благого дела с радостью поделюсь, но я не коллекционер, мог их и выбросить, но для Вас обязательно поищу. Но скажите, почему я должен передавать именно вашему шефу, а не раввину из соседней синагоги, или же попу из храма через дорогу.
     Но, ведь наш пастор делает чудеса силой своей молитвы и общается с Богом, именно он максимально достоин принять артефакты. Другие священнослужители – всего лишь служители культа, не то что наш.
     Я читал литературу по единобожию, - отвечаю. – но там общение, то есть не только обращение ко Всевышнему, но и ответы от Него, была прерогатива только у пророков. Да и последняя группа получала послания уже не напрямую, а через ангела. Так ваш шеф, также пророк? Ну, коли так артефакты для него – ничто. Или вы из какой то другой религии.
     Вариантов ответов на подобные вопросы у них не было, стали опять перебирать величественными словами, но, как-то хаотично, без смысла.
     Мы будем очень ждать, и мы умеем быть благодарны, - сказали они тоном, который переводится как, мы не простим неудачи.
     Я вышел с ними на улицу, без подобострастия показывая спокойное уважение, на прощание сказал, что обязательно созвонимся и даже помахал рукой.
     Когда их автомобиль повернул за поворот, мне посигналили из внедорожника дальним светом. Там сидел Анна. Я жестом пригласил ее к себе в офис.
     Она также была весьма вежлива, начала разговор немного издалека про то как прошлая встреча была скучноватой, про то как дела у общих знакомых. Она попивала растворимый кофе и неспеша прохаживалась по всему кабинету, делая вид, что рассматривает обстановку.
     Как бы невзначай, остановившись чуть сзади и левее моего кресла, спросила, почему я тогда взял именно эти наконечники.
     Я на секунду припомнил те моменты, когда передо мной проявились эти артефакты, вроде ничего другого рядом и не было. И, собравшись с невозмутимым видом отвечать, что не понимаю о чем вопрос, но Анна радостно улыбнулась и сказала, что можно не отвечать.
     Сейчас то я уже знаю этот прием, как заглянуть в мысленный образ воспоминания находясь сверху и слева сзади, но тогда впервые с таким столкнулся. Анна прочитала главное для себя, что именно я был добытчиком тех артефактов.
     После этого она уже достаточно по-хозяйски прошла и уселась в кресле, и стала открывать карты.
     То, что именно ко мне необходимо направиться по поводу тех наконечников, ей подсказали перемещения сектантов. То, что она увидела у меня, подтвердило ее уверенность.
     В отличии от тоталитарников, сами предметы ее особо не интересовали. Разве только в том, чтобы тем не достались. Анне нужны люди, которые могут кое куда войти и, после этого выйти.
     Я говорю, как в сказке про джинна из тысячи и одной ночи, злой магрибский колдун не мог попасть в волшебный город и туда за лампой послал простака Алладина.
     Анна говорит, что типа того, но не в город и не за артефактами.
     Спрашиваю, почему я буду ей помогать.
     Анна дала наиболее правильный ответ. И мы, ведьмы и зомбирующие сектантов, для меня есть недруги. Нужно, согласно правилам английской дипломатии, помогать наиболее слабому из врагов, тогда у него будут силы бороться с другим врагом, и ни у кого не будет ни времени и не сил, напасть на Англию, то бишь на таких, как я.
     А откуда я узнаю, что вы, ведающие тьму, стали слабее сект.
     Да, уж придется поверить, но можешь навести справки, пары недель тебе хватит? – уточнила она.
     Времени не много, но поиграть с двумя опасностями одновременно все же тяжелее, чем с каждой по очереди.

Пастор

     На следующий день я позвонил главе сектантов пораньше – ровно в восемь. Представился и сказал, что нужно переговорить лично. Тот отреагировал достаточно оперативно – три автомобиля притормозили в назначенном месте, на набережной. Пара охранников, мордоворотов, внешностью похожих на злых и наглых шахтеров, сразу приблизилась ко мне, быстро провели вокруг туловища рамкой – нет ли оружия, и кивнули в сторону авто. Проповедник вылез бодренько, и широкими шагами замедленно, вроде как величественно, пошел ко мне. Он был в плаще поверх свитера, я вздохнул - жаль на нем не было одного из тех массивных золотых крестов, которые носят на груди православные священники. Почему то мне стало очень любопытно, насколько они тяжелы или все же пустотелы, надеялся примерить в руке.
     Пастер протянул руку и заулыбался идеальными зубами. Я пожал и сразу преступил к делу. Говорю, его люди ко мне приходили, но вопрос с артефактами неправильно решать через посредников, нужно напрямую обсудить.
     Тот театрально чуть расставил руки и слега поклонился с идеальной улыбкой. Я, говорит, весь внимания.
     Сразу же уточнил, все ли мне достоверно передали его люди. Тот подтвердил. Да, в его организации мало кто играет в свою игру.
     Тогда, говорю, я не против передать им артефакт, притом и за всего лишь ритуальную копейку, но есть все же встречное пожелание.
     У Пастера улыбка не менялась – натренирован.
     Мне, говорю, будет чуть тяжелее жить без чудесного предмета особой силы, так что хотелось бы в ответ получить что-нибудь подобное, тоже немного мистическое и проявляющее некий заряд энергий.
     Проповедник чуть расслабил лицо, посмотрел вверх, задумался буквально на секунду, и улыбаясь кивнул.
     Второе, говорю, чтобы моя душа была спокойна, что я не передал достойному человеку артефакт во вред, большая просьба заскочить в любое из особых мест силы в городе, где он быстро сможет определить безвредность для себя моего подарка. Плюс, просьба, пусть его чудесная дочка подтвердит для меня свой дар. А то как-то странно получается, артефакт, который мне так сложно достался, стоит всего то копейку. Если тут мистическое знамение, то не вопросов. Так вот, хотелось бы увидеть подтверждение качеств Вашего молодого эксперта-оценщика.
     Полностью с Вами согласен, все не меняя выражение лица, ответил пастор, давайте завтра встретимся в удобном месте и завершим наши вопросы.
     Договорились на субботу, к одиннадцати утра.
     У меня был не самый сверххитроумный план. Я решил провести его к ничего не значившим местам, расположенным поблизости от геоприборов. Но, проходя через мои особые места, обязательно пару разок гляну на проповедника и его маленького экстрасенса. Может их сущность вылезет наружу, или они засияют, а может, что-то в них поменяется.
     А указывать на пустое место как на главное для того, чтобы они не смогли реально воспользоваться и еще мощнее зомбировать свою секту.
     Хоть и очень не хотелось передавать пастору артефакт, но в душе все же смирился. Из чувства реальной опасности. Проповедник со многих сотен прихожан собирает десятину. Финансовый ресурс позволяет содержать влиятельных чиновников и правоохранителей. И, если уж, пастор решил что-то приобрести, через все помехи переступит без всякой жалости.
     Мой знакомый генерал службы безопасности пару лет назад спотыкнулся об подобного пастора. Тогда бригада агитаторов его секты как то вечерком промыла мозги его жене, и та на строительство храма выдала все деньги из сейфа мужа, в том числе и чужие.
     Муж, вернувшись домой, оправившись от восторга про участие в строительстве культового сооружения. Сделал пару звонков сведущим людям, чтобы узнать, как быстрее вернуть деньги. Но все говорят, что никакое давление на руководителя секты не получится, давай, говорят, простой силовой вариант.
     Деваться некуда, пришлось ехать самому в гости, засовывать дуло пистолета в рот проповеднику и настойчиво уговаривать вернуть деньги, выданные им женой по ошибке.
     Деньги то пастор вернул, но, судя по дальнейшим событиям, очень расстроился. В главном управлении на генерала стали с разных сторон сыпаться неприятные подарки. Тот к своему шефу, как это так, из-за никчемного типа на него наезжают, по какой это указке. Шеф говорит, кротов от сектантов реально многовато и на самых высоких уровнях, деньги вкладываются в подкуп немалые, придется впредь быть поосторожней.
     Я аккуратно опоздал на две минуты, но ни пастора, ни его дочери не было. Прождал ритуальные четырнадцать минут, и, немного озадаченный таким поворотом событий, ушел. Может мое нежелание передавать магически повлияло на ход событий, а может ведьма наколдовала.
     Но через пять дней пастор перезвонил и сказал, что его девочка оступилась на лестнице и получила травму. Это для него знак, и пока она не вылечится в лучшей клинике Израиля, с артефактом он разбираться не будет.
     И слава богу. Но девочку жалко.

Анна

     Анну встретил через неделю, вроде случайно, в кафе. Мы с женой часто там останавливались. Супруга, оказывается, была знакома с ведьмой, так что сразу же пригласила к нам за столик.
     Позже, Анна призналась, что к моей жене на обследование ей рекомендовали заходить подруги с подобными особыми силами. И не из-за того, что она какой то опытный гинеколог. Нет, просто ее медсестра имеет волшебное качество – возле нее бурлящие энергии ведьм каким то образом успокаиваются, мозги становятся посветлее, перестает колбасить, наступает приятная легкость. Это очень ценно. Кстати, это срабатывает максимально в присутствии моей благоверной. Так что вся наша семья вынуждена контачить с людьми, которых традиционно называют нечистью.
     В той встрече ни о чем особенном мы не говорили, разве что, Анна сразу же тихо, на ушко, сказала, что ребенок пастора пострадал не от ее магических действий.
     Через пару дней она пригласила меня на футбол. Странно, но ко времени окончания матча. Из-за перекрытых дорог пришлось немало пути пройти, зато ведунья спокойно припарковалась в очень запрещенном месте.
     Я кое-что хочу тебе показать, - сказала Анна и пригласила пройти за ней. Мы прошли к весьма удобному месту, где можно было видеть путь, по которому должны были проходить к автобусам фанаты приезжей команды. Милиции было предостаточно, но всякое могло произойти и здесь.
     Когда я скажу, станешь в позу фараона, встряхнешь хорошенько пальцами рук, обязательно с улыбкой, похожей на оскал, затем глаза полузакрытые, кисти в свободных кулаках, никаких эмоций на лице и очень медленное дыхание.
     Вроде бы ничего опасного в инструкции Анны не было, было немного любопытно.
     - Да, еще я возьму тебя за руку, но это ничего не значит.
     Потянулась струйка болельщиков, некоторые весьма перевозбужденные, некоторые слегка подавленные. Милиция стояла по бокам с решительным видом, но никто ни на что не провоцировал.
     Я выставил левую ногу вперед, вошел в странноватую позицию. Анна взяла за левую руку очень мягко, даже как-то по-родному. Тихо спросила, кто начнет – хулиганы или менты.
     Говорю, так не интересно, у милиционеров дубинки и сила. Фанаты сегодня что-то чахлые, все равно получат, давай не с ними.
     Как хочешь, говорит Анна, вон, правее курят важные мужички в костюмах с милиционерами рядом, тогда протяни руку в их сторону и объяви, кто из них начнет.
     Без всякой ухмылки, величественно протягиваю в их сторону руку, распрямляю пальцы и говорю, менты, начинайте.
     Уже через десяток секунд как-то кособоко стали двигаться пиджаки, где-то толкнули милиционера, завязалась какая-то словесная перепалка и началась не совсем потасовка, скорее хватание за грудки и толкания из серии, ты кто такой? Но дело стало разрастаться участниками, милицейское начальство стало влазить и разборонять. Минут через пять затихло.
     Мда, очень впечатляет, говорю Анне. И зачем ты мне показала этот фокус, спрашиваю. Проверяешь мои силы или порядочность?
     Ну, порядочность меня меньше всего волнует, да и силы есть поболе у других, просто нужно было совместное участие в каком-нибудь движении энергий, чтобы появилось начало доверия и легче стало разговаривать на тонкие темы.
     А давай-ка, сейчас, приоткрою свои карты, так как рассчитываю на сотрудничество, сказала Анна. Хотя, обычно, перед тем, как давать клиенту ощутить себя полубогом, я рассказываю, про то, что львы перестают быть на вершине пищевой пирамиды, туда взбираются львиные блохи и глисты. Но у здоровых животных этого почти нет, а вот у ослабевших иммунитет уже не тот. Но есть способы поизбавляться от столь досадных помех.
     Каждый пузатый чинуша, фактически живущий по правилам стягивающего себе хомячка, начинает ощущать себя проявлением громадной кошки. Я же подталкиваю его к мысли, что в нем еще есть и без меня внутренние силы чтобы побороть присосавшихся вампиров и убрать с гривы насекомых. Далее показываю пару фокусов, затем поездки в три-четыре церкви, там еще показываю мелочь ведьмаковскую, которая пытается подзарядиться, творя мелкие помехи пастве. Это те женщины, которые суют пальцы в купель, ходят и слегка толкают молящихся, переворачивают только что зажженные свечи. Рассказываю как от них не только защититься, но и помешать повлиять на других. Посиделки с попами, все, паренек в моих руках, на полном доверии.
     Зачем тебе пиявки на теле трудового народа? Что, кроме денег и власти они тебе дают? – Спрашиваю.
     Да, почти всегда, это не львы и не тигры, а шакалы и гиены. Да, только деньги и власть. Но плюс ко всему еще позволяют использовать сильное влияние на подчиненных им женщин. Той исключительной категории мелких чиновниц, вред от которых поболе, чем от всяких язычниц, работающих с темными сущностями. Ты же наверняка сталкивался со стервозными мелкими чиновницами, которые нагло в глаза лгут и перекручивают дела даже не ради прямой выгоды. Не все из них стервят. Многих замучивают кровопийцы – посетители. С обоих сторон есть те еще кадры. Но есть девахи, которые начинают получать удовольствие от самого процесса издевательства над посетителем. Со временем вокруг них формируется небольшая система по мучениям граждан. Они же имеют иллюзию, что госсистема и начальствующие покровители, защищают их тонкую оболочку от любого негатива.
     О, какие проклятия в их сторону и нервные муки подавленности у посетителей бурлят. Именно из этого негатива я и трансформирую нужные мне потоки. Те же стервочки живут в иллюзиях начала величия, хотя и без душевного света и любви. Особенно хороши чиновницы со стажем после пяти лет, которых немного повысили в должности. – Анна даже причмокнула.
     И это в русле государственной системы, простое старое язычество, старая техника сил, которую можно вычитать и индийских и египетских священных книгах.
     Системе нужны управляемые люди. Государству для этого служит и беспредел чиновников и двойные стандарты при исполнении законов. Но специально системно угнетению простолюдинов не обучают. Вот и кто то увлечется, где то коса на камень, и все в страстях и эмоциях! Ну а всплесками энергий грех не воспользоваться.
     Мда, наверное мне пора менять имидж. Если Анна, разыскивая струнки в моей душе, для начала выбрала песню для мелкого бизнесмена, постоянно сталкивающегося с чиновничьим родом, значит образ, который я держу чуть дешевле, чем я хотел.
     Анна вроде еще более разоткровенничалась, мне, даже стало интересно послушать продолжение. В ее повествовании была одна история, очень уж похожая на сказку, рассказанную моей бабушкой много лет назад.
     Речь там шла о двух маленьких девочках, которые во время сбора ягод в леске, увидели старушку зацепившуюся за корягу и получившую сильный ушиб от падения. Как две пионерки-тимуровки, попытались бабушке помочь. Но не очень получилось, старушка оказалась тяжеловата.
     Тогда она попросила в ладошках принести водичку из соседнего источника, но зачерпнуть возле самого песка. Девочки были послушными и через минуту несли в ладошках водичку. Бабулька, как я тогда ожидал, не скрылась с корзинками ягод, а честно страдала от боли.
     Девочки покапали на ушибленную ногу, затем на спину старушки, и произошло чудо. Бабулька выпрямилась, появился румянец, даже стала выглядеть гораздо помоложе. Поблагодарила девочек, дала им по конфетке и, чуть ли не в припрыжку, удалилась.
     Одна из девочек съела леденец и сразу все забыла. А вторая решила поделиться с младшим братиком и история с волшебной водой не пропала из ее головы.
     Но сколько ведерок с водой из ручейка она ни приносила уже своей родной бабушке, помощи все не было.
     Я тогда проявил сообразительность и спросил, а в ладошках принести не пробовала?
     Бабушка говорит, что додумалась об этом через пару лет, но источник кем-то был засыпан.
     Так вот, Анна рассказала эту историю как свою, с разницей в том, что про ладошки сообразила быстрее. Вылечила не только своих стариков, но и пол деревни, куда приезжала на каникулы.
     А через пару лет встретила спасенную от ушиба старушку и стала задавать вопросы. Та со временем кое-чему научила и передала для дальнейшего образования к старшему братику, языческому мистику, проще говоря, колдуну-чернокнижнику.
     Эта сказка от моей бабушки не была сильно популярной, может быть на это Анна и пыталась рассчитывать. Но я то знал ту историю. Это немного дало легкий налет обмана, что было неприятно. Хотя, может и правда. Позже события показали, что такой вариант был возможен.
     Я тоже кое-чем поделился из своей молодости. Прежде всего обучением у моих двоюродных дядьев премудростям тевтонского рыцарского дела, которое сохранялось не одну сотню лет в роду. Там, кроме всякого ратного, передавались правила распознавания ведьм и колдунов. Как с ними себя вести, чтобы без вреда от всяких проклятий и заговоров, очистить для ордена крестоносцев землю от языческих адептов.
     Я это рассказывал не извиняясь от ситуации и, тем более, не угрожая. Скорее как интересный факт истории рода, который немного сближает с делом Анны, но, скорее, с вражеской стороны.
     Анна же реально показала, что эта ситуация ей реально интересна, но планы по сотрудничеству менять не будет. Даже, когда я прочитал на латыни известный отрывок борцов с колдунами, она, ничуть не смутившись, уточнила более правильное произношение концовки, чем весьма удивила.
     Еще чуть-чуть огорошила маленьким замечанием обо мне. - Вот, твои предки боролись с язычниками и чернокнижниками, а как бы они посмотрели на потомка, умеющего брать силу оборотня.
     Несколько лет назад мне рассказала подружка про необычное приключение. Шла она по дорожке вдоль старого оросительного канала. И, откуда ни возьмись, стая собак понеслась к ней. Очень страшно. Смотрит, а в метрах ста идет мужичок с большим портфелем. Ну, и она к нему стала бежать. Собаки обрадовались приключению и громко залаяв ускорили бег.
     Мужчинка как-то насупился, хмыкнул на шавок, те на пару секунд опешили, даже некоторые поджали хвосты, но тявканье суки опять подняло их дух. Тогда мужчина чуть раскорячился, подскочил к моей подружке, закинул себе на плечо и сиганул без разбега через канал. Собаки решили не переплывать поросшую ряской темную жижу. Все, она в шоке присела на бревно, мужичок извинился, мол спешит, и последовал в сторону села.
     Буквально через пару недель, после этой истории, еду вместе все с той же подругой, и, она неожиданно прерывает разговор и тычет пальцем в лобовое стекло. Вот тот мужичок с портфелем, который меня спас.
     Да я его знаю. Это же партнер Мирона. Есть подозрение, что это у него не спорт и не выброс силы от состояния аффекта.
     А чуть позже, когда появляется картина в артсалоне, где реально светятся несколько предметов, узнаю, кто же продюсер живописца, ах вот, все тот же мужичок с портфелем. Да и на него указывает маленькая пифия пастора.
     Вроде все сходится на одном человеке. Прихожу к нему раззнакомиться и заглядываю в воспоминания. Он-то мне и нужен. - Подытожила Анна.
     Красиво излагаешь, главное все логично и по полочкам, - отвечаю ей. Но сдается мне, что суть истории в другом.
     Лет пятнадцать назад, мой хороший знакомый стоматолог, после того как удалил зуб, вместо того, как вылечить, рассказал чудесный анекдот.
     Спрашивает маленький мальчик у мамы, - почему наш папа работает стоматологом? Та отвечает – чтобы лечить людей, спасать от боли и страданий. Но мальчик все не унимается, - нет, мама, честно скажи, почему мой папа работает стоматологом. Та вновь отвечает, - чтобы зарабатывать много денежек, на которые тебе покупаем новые игрушки и вкусные тортики. Но мальчик оказался весьма настырным, - опять задает все тот же вопрос. На что мама, не выдержав, честно отвечает, - да просто твой папа – садист!
     Так что, Анна, скажи честно, чем могу помочь и почему именно я, давай, дубль два.
     Анна ничуть не смутилась, сказала что на второе хотела попризывать помочь бедным больным и вообще людям, достав живую воду у водяных драконов. А на третье всплакнув признаться, что ей или нужно отомстить очень темным магам, или забрать власть у старой вредной ведьмы, чтобы вернуть гармонию в тонком мире на Родине, при этом войти в параллельный мир возле одной из древних каменных баб, но здесь выбор по настроению.
     Ну а про твои погружения в соседние пространства рассказал Серега, бывший водитель Владимира Андреевича.
     Зато у меня больше вариантов, чем у стоматолога, - призналась Анна. – добавим сюда рассказ про старую книгу, знания которой нужно исследовать, а на тебя показали описанные признаки, да еще карты бросила, те подтвердили. Еще есть вариант – хочу вырваться из лап черного язычества, но для этого мне нужно сделать ритуал в другом мире, вот и нужен мне помощник.
     Мне было интересно слушать ее версии. Она с легкой, мягкой улыбкой перечислила все, что я мог ожидать, на чем, по идее она меня увлечь на совместное мистическое действие.
     Да, я очень не настроен помогать ей. И дело не в традициях предков. Скорее из-за того, что в подобных проектах с неизведанным я был вместе с людьми, которым очень доверял, буквально верил в них. А с женщиной-мистиком, которая владеет какими-то силами, и истинная цель которой мне не ведома, окунаться в соседние пространства, чтобы она там вела какую то свою игру, с неизвестными для меня последствиям, очень не хотелось. Да и полностью верить ей не получалось. Все равно мужчины для ведающих тьму женщин – в немалой степени пушечное мясо, расходный материал.
     С другой стороны, зная ее связи, да и магические силы, наперекор Анне идти не решался. Затягивал время. Надеялся, что у нее появится более молодой и сильный вариант, а меня отбросит как ненужный.
     Смог все таки Анну уговорить пройтись через мой геоприбор.
     Она сразу и явно ощутила необычность места моего геоприбора. На мгновение выражение глаз чуть изменилось, в осанке проявилось как будто дополнительная струна чуть натянулась. При этом я пытался ее провести по маршруту, которому я готовился пройти с пастором. То есть акцентировал внимание не на геоприборе, а на соседнем месте. Еще раз она немного напряглась и прислушалась достаточно заметно, когда тень от облака проскочила и Анна оказалась под лучами солнца. Но в тени геоприбор проявлялся посильнее, что она ощутила.
     Пройдя вроде как незначительное место и подойдя к объявленному месту силы, Анна достаточно спокойно улыбнулась, и начала плакать. Притом слезы текли не от выражения горя, или тоски, а скорее без всяких эмоций, как рефлекс при резке лука. Попыталась еще улыбнуться, виновато махнула рукой и стала платочком стирать все более текущие слезы.
     Минут пять слезы текли и текли. Затем Анна как будто слегка встрепенулась, улыбнулась и спросила, ну как, прошла твой экзамен?
     Да, конечно.- отвечаю.
     Место не фэншуйное, уродливое, но что-то здесь есть,- отметила она. Нужно здесь еще разок побывать.
     Милости просим. Очень теперь хотелось бы узнать, на какие дела ты хочешь меня подвигнуть. - очень я надеялся, что сейчас, после геоприбора, Анна раскроет карты хоть чуть-чуть.
     Да, пора стать чуть честнее, поехали со мной. - и пошла к машине.
     Поехали в центр города, в кафе. Зал полупустой, из динамиков звучит кантри, в уголке скучают официанты.
     Мы проходим в отдельный зал, а там нас встречает мой старый знакомый Гриша. Я знал его лет тридцать еще с эпохи активного изучения боевых искусств. Он преподавал один из японских стилей. Со временем достиг высоких степеней и в спорте и в должностях федерации.
     Пересекался с Гришей в бизнес-проекте. Он долгое время работал начальником охраны у местного богатея. Моя же фирма была подрядчиком для одного проекта на одном из заводов гришиного шефа.
     Относились друг к другу с уважением. Но ни разу не участвовали ни в спортивных ни в учебных поединках. Знакомство, конечно же было на уровне шапочно-приятельского, но, учитывая сколько лет оно продолжалось, взаимное доверие все же было.
     Так вот, Анна, оказывается, работала на Гришу. Или, правильнее говоря, выполняла его поручения. Не ожидал от грубоватого спортсмена, что он сможет вести серьезные проекты, в которых для особенных поручений будет привлекаться ведьма.
     После ритуальных привет, как поживаешь, рад тебя встретить и так далее, Гриша перешел к делу.
     Сейчас пришлые с соседнего региона всячески пытаются захватить бизнес в нашем городе. Нам с тобой в принципе вроде бы одинаково, что при старых кровососах-капиталистах, что при новых. С новыми могут прийти свежие силы и идеи, но мы давно работаем при старых, как то попритерлись. Их то поддерживать по мере возможностей я и буду. Но стала активизироваться еще одна, третья бизнес-группировка. Судя по тому, как она поддерживает пока еще слабоватого агрессора и не спешит явно воспользоваться чей либо слабостью, планы и ресурсы у нее немалые.
     После того, как я разобрался в ситуации, решил серьезнее окунуться в грязную бизнес-войну. Притом используя особые возможности. Девочки меня в таком деле поддержали, так что у нас команда. Надеюсь, силы природы, которые помогают сильным женщинам, не дадут свернуть с правильного пути.
     Ты с кем-нибудь координируешь свои действия, - спрашиваю.
     Да, ответил Гриша. Правильнее сказать, уточняю ситуацию, предлагаю свои решения.
     После этого, он положил руку на сердце, сказал - я буду с тобой честен, мне нужна твоя помощь.
     И, хотя я все же всегда был далек от игр крупного бизнеса и мелкой политики, столь серьезная просьба поучаствовать, реально подкупила. Рукопожатие подтвердило согласие.
     Я порадовался двум вещам – если Анна не одна, еще и привлекла подругу, то дело все же посерьезнее, чем глупости одинокой ведьмы. И приятно то, что для того, чтобы я не был угнетен мыслью о своей подневольности, привлекли Гришу, который вроде как главный у них, и ко мне обращается за помощью. Таким образом лицо спасено, что в немалой степени радует.

Марина

     Теперь моей напарницей стала Марина. Никогда бы не подумал на нее, что она как-то взаимодействует с тонкими темными силами. От нее просто фонтаном излучался позитив. Всегда неунывающая, улыбающаяся. Не глупая хохотушка, а именно сияющая и очень приятная. Если сравнить ее улыбку с идеально отрепетированной пастора, то Маринина - на порядок лучше.
     Хотя, все же в глазах, в глубине чувствовался все тот же могильный холод. Да, и судя по тому, что Гриша отрекомендовал ее как более сильную, чем Анна, решил не проверять слова нового соратника.
     Не было надобности рассказывать сказки и морочить мне голову, так что Марина просто мягким тоном, но не принимающим возражений, ставила задачи по ее плану.
     Будем гадать. – сказала она.
     Она достала из бархатного мешочка три монеты и стала многократно бросать их на стол. Где-то после раза десятого, стала на листике помечать результаты черточками. Так вот оно - гадание по книге перемен, думаю. Но черточек было что-то очень уж многовато. Да и располагала их не по шесть.
     Вдруг Марина достала из сумочки колоду карт, разложила какую-то фигуру поверх монеток, собрала и все с той же счастливой улыбкой, обратила свой взор на меня.
     Ты, говорит, сможешь мне помочь, так что буду на тебя полагаться.
     Приятно слышать такие слова, но хотелось бы узнать, насколько мне будет это греть душу.
     А через пару дней я уже смотрел на свои перспективы под другим ракурсом.
     Мы с Мариной сидели в ее корейской малолитражке, кое-кого ожидали. Минут через десять ей, судя по всему, наскучило. Она стала играть в свою колдовскую забаву. Выставила в сторону случайного пешехода указательный палец, затем подняла левую ладонь на уровень ключиц, пальцами правой руки стала имитировать походку того человека. Пару шажков, и вот ноги-пальцы спотыкаются. А пешеход тут же оступается. Другой даже падает.
     Затем Марине надоедает ронять на землю пешеходов, теперь они начинают хромать в такт ее пальцам, застывать на одной ноге, резко разворачиваться. Парочка молодых девчушек ни с того ни с сего запрыгали.
     Но это оказалось всего лишь разминкой. Теперь она стала играться с водителями авто. Те резко нажимали на газ, в сторону дергали руль, жали на тормоза. И так минут пятнадцать провоцировала аварийную обстановку.
     Все, и это надоело – достала косметичку, стала прихорашиваться.
     Такое я раньше не видел. Если на двигающегося человека как-то еще можно научиться неконтактно влиять, то на сидящего, почти неподвижного водителя автомобиля – я даже теоретически не представлял, какие методы использовала Марина.
     Порадовало лишь то, что напарница весьма необычный человек. Может общение с ней вольет в мою жизнь какую-то необычную краску.
     Может быть, если бы с первого раза получилось бы погружение на пару с Мариной, дальнейшие опасности встретил бы не с таким вниманием. Но первые попытки стать проводником в соседний мир были полным провалом.
     Ситуация была похожа на те неудачи, когда вроде бы правдоподобно распинаешься о необычных способностях, пытаешься продемонстрировать, но все вхолостую. Очень уж в движении тонких энергий влияет тупое неверие наблюдателей.
     Но Марина явно надеялась. Не вешала носа после второй неудачи. Притом научила интереснейшей технике как обходить великую человеческую способность – блокировать своим нежеланием таланты (особые качества), основанные на вдохновении и простой вере.
     Быть проводником в соседний мир – дело сложное. Я то был не спец в подобных делах. Но честно на восходах и закатах исполнял специальные движения и цигун. Плюс ежедневно китайские упражнения для стабилизации вращения внутренних центров. Да и танцы вводящие в транс исполнял с полной отдачей. Были реальные моменты, когда вокруг вновь все замирало, и обстановка напоминала ту, при которой и я, и Эдик с Андреичем погружались в соседнее пространство. Но это всего лишь казалось.
     Я исполнял все один, без товарищей. Место не имело признаков предыдущих сражений с кровопролитием. Да и рядом с погружением не было посторонних, и, особенно таких, в которых присутствовали резервы необычных сил.
     Но в душе грусти от неудач не было. Марина, хоть и улыбчивая и внешне добродушная, все равно была из лагеря недругов моих предков.
     К выбору мест для пробы погружения у меня были определенные забобоны. Полной теории перехода я не знал, так что приходилось соблюдать правила полученные от Владимира Андреевича.
     Подвалы, гроты и пещеры вычеркнуты из списка сразу. Во-первых в таких местах переход возможен и во времени. Это интересно пообсуждать, но не хочется участвовать. Кроме того, для подобных подвально-пещерных перемещений, нужны особенные упражнения и другие танцы для входа в транс. Андреич говорил, что их то он не знает. Ну а рисковать и экспериментировать в таких делах я не собирался.
     Сдава Богу, Марине особо такие места и не нужны. Ее интересовали места возле крупных деревьев, полянки среди густого леса и кочки на болотах. Ну и еще с пару десятков вариантов мест.
     Болот я как-то еще с детства остерегался. Наслушавшись страшных историй от бабушки, всегда обходил трясины дальними дорогами.
     В горах, судя по рассказам Андреевича, переходы очень несложно делать. Но есть там много особенностей, прежде всего по выходу обратно, так что мы пока решили не рисковать туда соваться.
     А вот насчет погружения возле водоема, мое любопытство и осторожность не могли определиться, кто сильнее. С одной стороны, там можно было увидеть водяного дракончика. Побывать в сказке живьем, встретиться с чудом - было бы мощнейшим впечатлением. Но с другой стороны, не дай бог случайно потревожить это создание. Про результаты подобных беспокойств я наслышан немало ужастиков. Даже мой кум, приехав из Таиланда, пересказал местные истории о том, какие страхи произошли с людьми, которые пытались потревожить, да и словить водяного дракона. Главное в том, что водоемы не были табу при погружениях с Андреевичем. Просто по теории там не могли быть нужные нам артефакты, и мы не лазили в такие места.
     Но, по рассказам, драконы хранять память о чуде своего предка – ведического нага. Это я про легенду о пахтании молочного океана громадной змеей Васуки для получения амриты. Хоть ручейки и озерца не молочные океаны, но в водичку попадают и веточки с листочками, да и правильные грибы рядом прорастают. И, самое главное – это то, как кружатся дракончики. Ни рыбам ни змеям не повторить эту траекторию, этот ритм.
     Хотя я сам-то это не видел, да и рассказывалось о таком как о легенде. Но в душе все же было предчувствие, что я когда то буду свидетелем такого сказочного водяного танца.
     А период возможных погружений в этом сезоне заканчивался, скоро середина лета и все, Марине придется ожидать зимы. Но во спасение нашего дела, пришла интересная идея – а не попробовать ли нам настроиться на соседний мир с кошкой вдвоем. Работа то вроде и несложная, но всегда ее делал один на один с хвостатым животным.
     Суть то проста, техника старая и эффективная. По преданиям, еще древние египтяне считали, что коты могут видеть соседний мир, и всматриваясь между ушей в черепную коробку, можно получить нужный настрой для работы с другими мирами, правильнее сказать – получить чужую память о прикосновении к параллельному миру.
     Дырочек в голове кошки делать совсем не нужно. Напротив, дождавшись момента, когда она не спит, не ест, не охотится и не играет, нужно принять такой же угол головы, и сосредоточить взгляд в точку внутри головы животного. Точек для концентрации мне известно только две, но и их достаточно.
     Без посторонних занимаясь концентрацией на видении кошки, достигалось очень яркое состояние. Взлет ощущений был незабываемым. Но в присутствии даже единомышленницы, настраиваться при расслаблении трудновастенько. Приноровился, случайные звуки и толчки не мешают. Соединенные с Мариной ладони уже как срослись, ни жар ни пот не ощущаются. Шея немного затекла, но все равно удачно получилось – кошка нам как подыграла, замерла надолго. Ба-бах, картинка открылась. Почему то ожидал увидеть или полет, все-таки рядом ведунья, или окунание в подземелье. Но кошка всматривалась в небольшой туннель, за которым хоть и было посветлее, но явно не день. На стенках торчали грибы, которые забавно шевелили толстоватыми корнями, хотя, возможно – это были небольшие змейки, но мне, все же казались подвижным мицелием.
     Все, кошка перестала всматриваться, туннель исчез. Я повернулся к Марине, - что-нибудь увидеть получилось?
     Да, говорит, и туннель, и грибы, и кустарник за туннелем.
     Значит теперь можно рискнуть с погружением. Получилось. Легко и без проблем. Я по привычке стал осматривать свой сектор на предмет какого-нибудь артефакта. Но нет. Место явно не имело кровавую историю. Да и случайных железок там не оказалось.
     Все, ощущение возврата, шаги естественные, смотрю на небо – облака стали расходиться, стали видны звезды.
     Марина свои ощущения не рассказывала, но поделилась интересным впечатлением, - когда выходишь из зеленого тумана, ощущение более жуткие. Но с нашим удачным опытом, появилась надежда, что без кровавых жертв и хороводов, вдвоем - втроем можно получить эффект.
     Про выход из зеленого тумана поинтересовался, ответ заставил немного вздрогнуть. Там есть варианты неправильного выхода – когда разные органы возвращаются к вибрациям нашего мира с разной скоростью. Тогда восстановление очень тяжело. Да и на психику очень большое давление.
     Марина сравнила погружение со старой игрой, которой ее обучила двоюродная тетка. Утром или в полдень нужно было ложиться в море на мелководье лицом вниз, и, задержав дыхание, раствориться душой в недвижимой воде. Выныривать можно только после того, как какая-нибудь водоросль или рыбка рядом начнет двигаться. А так, все вокруг должно замереть. Только тогда, можно увидеть главное чудо в жизни. Что интересно, если вода глубже чем по колено, все будет классно, но ничего не увидишь.
     Марина призналась, что были моменты, когда ей вовсе не нужно было дышать, она как будто растворялась в воде и начинала издали видеть свое райское место, но, вдруг, начиналось какое то движение и все пропадало.
     Про остальное вопросы не задавал, так как честных и откровенных ответов от этих специфических женщин слышал очень редко, но о каком эффекте идет речь я узнал уже через неделю.
     В первых числах июля мы заехали в село, расположенное возле небольшой речушки. На небольшом холмике севернее деревни начинался хвойный лес. Когда ветерок дул с его стороны, легкий запах хвои возбуждал приятные воспоминания детства о каникулах у бабушки в Белоруссии.
     Машину оставили возле крайнего дома, того, что располагался поближе к трассе.
     Нам нужно пообщаться для координации дел с одним мужичком, - сообщила Марина. – Это тот поэт-охотник, о котором я тебе раньше рассказывала. Но никаких эмоций, именно он нам сможет помочь.
     Я не очень люблю охоту спортивную или ради трофеев на стене. Животных убивать из необходимости, а не ради страстей и развлечения, могу еще как то понять. Но тот мужичок, по словам моей спутницы, еще и убеждал молодежь, что убивать животных – очень благое дело, так как так их души освобождаются и становятся счастливы.
     Сильное непринятие такой позиции – когда жизнь, пусть даже и неразумного зверя, считается мукой и тюрьмой, а само убийство – освобождение и святое деяние, во мне вызывало немного озлобленность, немного раздражение. Особенно неприятно было то, что этот охотник, с солидным видом убеждал в этой идее молодых парней, те же с юношеским порывом гробили почем зря великое множество птиц и зверей.
     В деревенском кафе подсели к мужчине, в манерах и разговоре было много похожего от того образа поэта-убийцы животных. Значит, Марина в этот раз достаточно правдиво описала человека.
     С ним разговаривала только она. Судя по тому, как она вела беседу, моя спутница пыталась максимально быстро убедить, что через день, седьмого июля в ночь на Ивана Купала, мы втроем с ним, сможем окунуться в особое место, где на папоротниках сможем сорвать цветы. Но, тот, кто первый сорвет это чудо и обретет способность видеть клады, должен указать остальным хотя бы одно из этих мест.
     И, хотя, Марина использовала все методики для промывки мозгов, плюс колдовские чары, на пару секунд, мужик как очнулся, попытался осознать суть разговора.
     - Почему то именно мне такое счастье, - спросил он.
     - Так ты же внук Маланьи Максимовны, значит из рода особенных людей. Не каждому могут открыться цветы папоротника. Только избранный может это увидеть, и только особенный человек, в роду которого есть великие защитники, сможет сорвать цветок. – торжественно ответила Марина. Затем указала в мою сторону и добавила – Вот и потомок травницы – знахарки Валентины приехал сюда издалека, так что втроем – мы сила, и ничто нам не сможет помешать.
     Опять бу-бу-бу, снова промывка мозгов. Мужичонка постепенно поверил в будущую удачу, лицо изобразило выражение счастья победителя, даже предложил угостить пивом или вином.
     - Нет-нет, только после результата.
     - И когда же пойдем, - спросил счастливый.
     - Вот приедет к нам девушка с необычной красотой, покажет на карте место, тогда и будем выдвигаться. – ответила моя спутница.
     Тут мне стало любопытно. Что же за необычная красота. Неужто какая-нибудь Мисс мира сюда приедет. Конечно же я видел не очень много ведьм. И были они весьма привлекательны, даже теща, надо признаться весьма красива. Но чтобы красавицы, так нет.
     Долго ожидать необычную красоту не пришлось. В кафе зашла она. Нет, не сверхкрасавица. Девушка с огненно рыжими волосами, еле заметными конопушками на щеках и с огромными светлозелеными глазами. Правильные черты лица и взрывное сочетание красок, давало очень завораживающее сочетание с одной стороны светлого милого человека, с другой – чего то загадочного и завораживающего. Такую девушку я видел до этого один раз на Крите – это была русскоговорящая работница кафе возле одной из достопримечательности.
     Марина представила ее нам, звали ее Алена. Мне показалось, что в русских сказках все Аленки должны были выглядеть именно так. Девушка передала что-то овальное в пакете, всем мило улыбнулась и ушла.
     А у меня в душе остался приятный осадок. Тихо спросил у Марины – она типа вас с Анной.
     Нет, она из другой оперы, - также тихо ответила она.
     А где же карта, - спрашиваю.
     Карта не нужна, девочка принесла нечто наподобие нити Ариадны. – все также заговорщически ответила Марина.
     Ага, думаю. Мы тренируемся по входу в параллельные пространства, у нас появляется третий, неподготовленный. Плюс еще мифологическая нить Ариадны. Ладно, если для чего то придется через эту нить затянуть к себе мужичка. Но не готовимся ли к встрече с какой то опасной живностью в погружении. Минотавр или какая-нибудь чупакабра. Очень захотелось вооружиться. Сразу прикинул, что можно брать с собой в погружение. Только веревка с узлами на пояс, да и фарфоровый нож. Может быть, уберегусь как-нибудь.
     По Марине не видно было особого боевого напряжения. Да и их специфического блеска в глазах перед жертвоприношением не замечаю. Может мужичок не будет живцом для успокоения какого-нибудь Минотавра.
     Вот наш третий пошел попудрить носик, Марина наклонилась ко мне и сказала, а секрет нити Ариадны мы и не знаем, я всегда думала, что это что-то из специальных грибов, которые пронизывают миры. Но запах какой-то фруктовый. Греки не делятся с нами этим секретом. Что мы ни делали. Кстати, моток придется беречь, после всех дел отдадим.
     Понятно, думаю, с таким настроем Марина точно не ожидает встретить каких-нибудь демонов или йети. Чуть в душе попустило.

К папоротникам.

     Вечером небо было чистым и звездным. Я откровенно стал сомневаться в возможном проникновении. Но все равно пошли в лес. Марина с злым охотником-поэтом, сзади я. Наша предводительница рассказывала о том, как изменится жизнь, после того, как обретем способность находить вклады. И какие только артефакты в разных частях только нашей страны скрываются. И чего мы только ни приобретем с ними.
     Я периодически с придыханием поддакивал ей. Все таки нужно исполнять общую легенду.
     Зашли достаточно глубоко в лес. Место было без папоротников. Темная чаща, с редким ветерком несся запах болота. Площадка метра три на пять была вообще без растительности. Даже сучья не валялись. Как будто кто то заранее для нас расчистил. Пара старых опавших сосновых иголок и немного мха – вот все, что я смог разглядеть в свете фонарика.
     Марина достала из пакета моток и стала на ухо объяснять, что нужно нашему мужичку делать. Я попытался вслушаться, затаил дыхание и напряг слух, но самое интересное для меня осталось, к большому сожалению, тайной.
     Думал, что и меня к нему привяжут, да нет, даже пощупать не удалось.
     Все, фонарики потушены, ружье охотника лежит в стороне. Тьма кромешная, да и ветер уже замер. Вроде время похожее на вход. Я стал исполнять танцы. Тихо, привычно, молча.
     Боковым зрением заметил, что и Марина задвигалась для достижения нужного трансового состояния, а мужик чуть наклонившись вперед, выставив руку впереди, тихо замер.
     Не было ощущения времени, долго или коротко я упражнялся, но погружение удалось.
     Такого я никогда не видел. Нет, папоротники не появились, но засветилась площадка. Вернее некоторые полосы стали чуть светлее. Понятно, зачем мы выключили фонарики. Свечение было слабеньким, но главное, что оно появилось. А форма линий чем-то действительно напоминала форму листьев папоротника.
     Через пару секунд, после того, как прояснился образ растения, буряковым светом стала разгораться точка на одном из воображаемых листьев. Понемногу она начала увеличиваться и принимать непонятную форму – нечто по типу слегка светящегося гриба. Хотя, с натяжкой, можно и цветком это назвать.
     Появилась тень возле гриба-цветка, осторожно протянула к нему руку и подняла к себе. Сразу повеяло сыростью. Запахло болотом. Ветерок мягко коснулся лица. Мы вернулись.
     Мужик держал «цветок папоротника» перед собой в вытянутой руке вроде как факел, хотя тот не излучал никакого сияния. Когда Марина включила второй фонарик, стало видно выражение его лица – одновременно счастливого и безумно-довольного, да и по-детски глуповатого.
     Марина стала прихлопывать в ладони и восхвалять его удачу. Немного приниженно просила помощи от его новых возможностей, мол окажи милость с барского плеча.
     Тот не особо реагировал, казалось, что у него в глазах уже мелькали золотые монеты и виллы с яхтами.
     Марина поинтересовалась у счастливчика, - я на машине, тебя подбросить до дома?
     Нет – нет, я уж как-нибудь сам, - ответил мужичок.
     Все. Вот так и расстались. Откровенно говоря, ожидал, что его руками ведьмы будут загребать жар, достанут манускрипты и особые артефакты. И должен был, под конец всех дел, появиться какой-нибудь серый кардинал. Но нет, мы поехали в соседнюю область, даже не поехали, а понеслись, очень даже спешно, уж так требовала Марина, притом за рулем ее корейской малютки пришлось быть мне.
     Ожидал, что целью поездки будет или какой то еще лес, болото, или лысая гора. Но нет. Луг, в полутора километрах от трассы. Высокий кустарник, за ним виднелись пара деревьев, судя по рельефу, там должен был протекать ручеек.
     По лугу пришлось идти пешком, даже скорее, бегом. Марина очень уж спешила, притом по виду ее можно было сказать, что реальный ужас давил на ее душу. Или переволновалась, или же сбила дыхание, но перешла с бега трусцой на шаг, но попросила меня поспешить к источнику. Немного задыхаясь, объяснила что необходимо сделать. Прежде всего ладонью провести по самым молодым стволам кустарника, желательно приговаривая любую молитву, где нет просьб – по типу буддийских мантр или мусульманских восхвалений Аллаха. Те, которые откликнутся, покажут сектор источника, который нужно будет взболтать гнилой или обпаленной веткой, в крайнем случаем за неимением, любой высохшей. К этому времени я должна добраться к этому месту.
     Я раньше был уверен, что возле мест силы или мест необычных проявлений энергий, больше всего заряжаются старые деревья. С ними всегда искал заряд для принятия энергий через живой транслятор. Но с молодыми кустарниками эффект оказался значительнее. Четыре ствола кустарника отозвались. Вроде как тепло по мне стало растекаться, даже немного что-то завибрировало. Сектор определился. Но самое интересное то, что микроозерцо источника было меньше метра в диаметре. Корягу то я сразу нашел, но вращать в таком маленьком секторе было немного странновато. Что ж сделаю, что просила. Жаль, конечно, ввиду размера купальни, вряд ли предстоит любование купанием обнаженной ведьмы. Тут максимум – ополоснуть лицо и пополоскать рот.
     Марина как только добралась, зачерпнула воды, плеснула себе в область глаз и лба. Следующим движением она просто окунула руки и подняла вверх ладонями вперед. Замерла, наблюдая как капли текли к плечам. Затем слегка похлопала себя по животу, лицо расслабилось в мягкой улыбке. Явно успокоившись, сделала омовение, очень напоминающее мусульманское. После всего этого, встала и немного покружилась, держа руки чуть выше головы.
     - Очень переживала, ведь держала нить Ариадны в то время, когда охотник срывал цветок папоротника. Все дело в том, что первые два хозяина цветка гибнут тяжело и бестолково. Цветок тянет из них все, что нужно для своего развития в нашем мире. Из за нити я также могла для цветка восприниматься как часть первого хозяина.
     - Почему мы приехали именно к этому источнику? – спрашиваю. Здесь целебная вода.
     - И да, и нет, - отвечает Марина. – Здесь есть выход и живой и мертвой воды. Молодые стволы указали направление к живой. Ты, как в пуранах, немного пахтал мертвой веткой воду. В молочном океане первым, перед амритой, появился ужасный яд. Но у нас нет Шивы, который бы во спасение выпил его. Да и не нужно. Сухая коряга заменит. То, что останется в этой лужице, как не смешно, можно сравнить с амритой.
     - Я согласен, что Махабхарату можно воспринимать буквально. Почему-то, все же, ждал местных старых знаний. Старого доброго славянского язычества и чернокнижия.
     - Прав ты. Но ведь работает. Не я первая на себе проверила. Мелкие детали подсказали индийские старые книги, и наши старые методы заиграли новой силой. Кстати, а где в пуранах, или в Махабхарате, расписано правило выбора источника возле кустов и деревьев, где никогда по траве не пробегал ветер.
     - А как насчет фэн-шуя, - интересуюсь.
     - Это не ко мне. – прервала прения Марина.
     А ведь столь простые правила по выбору лужицы у источника воды и то, как работать с этой водой, в дальнейшей моей жизни сыграли много полезного.
     После этого эпизода мои пути с Мариной не пересекались. Анна сказала, что она вернулась в Англию к мужу.

     Я много получил от общения с ней. Не все, что хотел, но и не мало.
     Техника смеха. Того, который дает быстрый транс и защищает при падениях с высоты. Да и того, которого так боятся селяне. Плюс такого, который помогает избежать заразы при эпидемиях. И, самое главное – смеха, помогающего быстрее выздороветь.
     Здесь я не шучу. К оскаливанию с кашляющим дыханием я раньше не так серьезно относился, как к результативной практике. Ну снятие стресса под юмор, да и обидное осмеивание кого-нибудь. Еще и грустная улыбка – оскал, когда реально в чем-то проигрываешь. Чем-то напоминающее образ ослабевшего члена стаи, который показывает, что у него есть еще силы, и не надо им жертвовать преследующим хищникам.
     Марина теорию не рассказывала. Но, по чуть-чуть, уточняла детали, когда я показывал мое понимание того или иного смеха. Она выглядела всегда веселой и неунывающей. Но уже на третий день общения в разных ситуациях, я уже видел четкие и конкретные нюансы в улыбках и легком смехе во время разговора. Что, собственно и пытался узнать детальнее.
     На чудо смеха я обратил внимание только после того, когда стал изучать вход в звериное состояние. Там очень конкретно регламентировался смех до, после и во время преобразования. Признаюсь, ранее в кино и в жизни были достаточно символические образы со смехом. Это, когда знакомый хирург восхищался живучестью и быстрым выздоровлением молодого пациента, который много и весело смеялся. Да и в американском фильме про иствикских ведьм, где при падении с балкона смех спас одну из героинь.
     Помню, конечно, рассказы китайских специалистов по самооздоровлению про внутреннюю улыбку. Но их слова за душу вообще не цепляли. Так, с уважением относился к информации, но, скорее, только из любопытства. Может быть из-за того, что многие из них улыбались отдельно ртом, а глазами нет. Те, кто бывал в Таиланде, могут подтвердить мои слова, что вокруг толпы представителей желтой расы с улыбками, но с серьезными и перепуганными глазами. Кстати, и моя теща обладает таким искусством – улыбаться только нижней частью лица.
     Марина же, как индийская танцовщица, четко стреляла эмоциями каждой частью лица, с вытягиванием осанки и грациозными движениями плеч и бедер.

Попытка влезть в игру.

     В начале сентября, мы с Сикорским традиционно встретились. Так, похвастаться успехами и ритуально поговорить о том – о сем. Собственно эти посиделки стали традиционными после обещания Андреича собраться вроде как через год. Но в первую годовщину мы втроем не собрались. Он переговорил с каждым по телефону, но сам не появился.
     На второй год объявился. Закинул удочку на интерес по парочке тем, но мы в те дела подвязываться не стали. Одно дело погружения в другой мир, другое дело – промывка мозгов группе чиновников силовых структур, цель которой все же вызывало сомнение.
     В третий год я не смог приехать на встречу.
     Сейчас должна быть четвертая встреча. Владимир Андреевич обещал быть непременно, но с возможным небольшим опозданием. По логике в этот раз не должно быть Эдика. Но я ошибся.
     Эдик выслушал историю про пастора и чудесных девушках. Его немного расстроило, что не было никаких работ с травами. Очень уж его интересовала эта тема. В свое время он понемногу обучился у разных травников. Был весьма сведущ. Играясь составлял сборы от которых сорокалетние очищались от всякого мусора и застоя, после чего полгода бегали как молодые. При желании это мог быть очень успешный бизнес-проект, но Сикорский и так имел неплохой доход от своих магазинчиков.
     Странно было и то, что за полугодичное общение с ведьмами, я не видел их в состояниях, когда возбуждаются дополнительные силы. Не видел трансовых ни страха ни злобности. И не было окозленных мужчин рядом, это таких, через каких при помощи секса ведьмы получают доступ к потокам энергий света.
     Эдик предположил, что, я пару девченок-мистиков, владеющих несколькими фокусами, назвал ведающими тьмой. Не ошибся ли я. Может быть, стоит развить с ними отношения, как с коллегами, ищущими в тех же сферах, что и мы.
     Да, были и у меня сомнения, - отвечаю. – но каждая из них отвечала как минимум трем признакам ведьмы по правилам старого недоброго рыцарского ордена, тем, которым обучали мои двоюродные дядья. Пока те скудные секреты, передаваемые в роду не одну сотню лет, сбоев не давали.
     А столь невинное поведение, я могу объяснить только тем, что они сейчас подчиненные исполнители у какого то сюзерена – то ли чернокнижника, то ли более крутой ведьмы.
     - Неужели, ты связанных девах бросал в воду для проверки? – спросил Сикорский.
     - Типа того, - ответил я.
     - Подставы для стресса и изучение реакции. – уточнил Эдик.
     - Но ведьмы меня простили за это.
     - Коли так, - подытожил Эдик, то мы должны сыграть свою игру, а то подыгрывание ослабляет дух и тушит радость.
     Я, так понимаю, что искать сюзерена ведьм, не наша задача, - согласился я. – будем вставлять свои камешки под их колеса.

     Первым этапом решили, что Эдик съездит в село обладателя цветка папоротника, найдет для нас осведомителей, и мы будем готовиться к необычным поворотам события.
     Поездка Сикорского оказалась гораздо короче, чем я ожидал. Известия, которые он привез, озадачило.
     Мужичка где то через месяц, после погружения, арестовали по подозрению в причастности к какому-то преступлению. Там, к каталажке, он почему то наложил на себя руки, перед этим, вроде как самостоятельно, по словам следователей, несколько раз попадал лицом на бетонный пол. Похоронили в закрытом гробу.
     Я не удивлюсь, что так могло и быть, хотя очень уж похоже на традиционные пытки правоохранителей.
     Но, после воскрешения Андреича, к неожиданным кончинам я стал относиться с некоторой долей скептицизма. Зная про связи в органах Анны, может быть это была какая-то игра. Но мужик сам по себе интересовал постольку - поскольку. У кого же теперь цветок. Спрятал его перед задержанием или успел кому то передать. Есть ли уже второй носитель?
     У нас с Эдиком больших связей в кругах охранников закона не было, админресурс использовать также было проблематично использовать. Но поучаствовать в игре с цветком папоротника все же хотелось. Решили избрать стратегию от противного. То есть моделируем всю ситуацию с позиций мощных кукловодов, дергающих за ниточки нужных участников событий. И определяем, какие непредвиденные участники и как могут очень противно помешать нашим целям. Вот на ролях этих нежданчиков мы планируем выступить.
     Как животное в минуту опасности используем правило – замереть, бежать, драться. Мы решили в таком же порядке и действовать.
     Замерли до середины октября и побежали, чтобы подраться. Побежали к родственникам и соседям вроде как почившего мужичка. А вместо драки, Эдик запустил старую добрую стрессовую провокацию. После того, как узнал от соседей о моральном облике сорвавшего цветок папоротника, объявился у вероятной матери его внебрачного сына и прямым текстом стал уточнять, насколько правильно ее сын содержит цветок и почему не пользуется кладами. В официальной семье у мужичка были дочери. Плюс, по рассказам раздобревшей от подарков и алкоголя соседки, на охоту тот часто отправлялся со своим внебрачным сыном. Надежда на то, что именно наследнику в минуту опасности будет передан цветок, была весьма вероятной. А может и дополнительная супруга сможет прояснить ситуацию.
     Та – ничего не знаю, что за сказки, да и кто ты такой.
     Эдик же говорит, что если что не так пойдет, к каким попам стоит идти и о чем стоит промолчать.
     Женщина от жесткой настойчивости Сикорского, начинает прощупывать силу и знание вопросов громкой истерикой. Подключается в защиту молодой парень. В этот момент, как надеялся Эдик, мы сможем получить хоть какие-то признаки, есть ли у него цветок.
     Но способ побить Сикорского у сынка был простой – основой явно служило лишь смесь страха, как при встрече с чем-то непонятным, плюс традиционное желание показать себя перед матерью великим защитником. Особенно это чувствовалась тогда, когда в пылу нервного состояния, та выбегала из другой комнаты.
     Эдик позволил себя толкнуть в середине конфликта и под конец. Сынка же прямо не бил, так, сбивал руки и помогал терять равновесие. Судя по качеству криков и тумакам, чего-то особого, меняющего ценности у испытуемых, Сикорский не почувствовал.
     Одновременно с легким скандалом у Сикорского, я с важным видом чиновника зашел к официальной семье владельца цветка папоротника. Не провоцировал их, а напротив, поздравил с новым статусом приобщенных к элите. Жаль, конечно же потери кормильца, но с их артефактом, для них наступает новая жизнь. Если они решат подключиться к кругу особых людей и пользоваться силами цветка, то рекомендую обратиться к одному из уважаемых людей, после чего достал несколько визиток своих товарищей. После чего слегка склонил голову в очень легком поклоне и максимально важным видом вышел из домика.
     Лет бы сто назад, когда не было телефонов, мы бы затаились и ждали бы, кто незаметно начнет пробираться к тайнику или владельцу. Но сейчас-то такого не будет. В душе немного тлела маленькая надежда на то, что наши слегка провокационные действия растревожат и заставят как-то себя проявлять. Может быть, приедет одна из ведьм, чтобы разузнать, кто из конкурентов хочет влезть в их игру. Или объявится сам мужичок.
     Прошел день, ничего особенного. Жаль, но, судя по всему придется возвращаться несолоно хлебавши. А Сикорский загорелся идеей о цветке папоротника. Пришлось успокаивать себя идеей, что мы, хотя бы, попытались стать камешками под колесами какой-то игры с мифическими предметами, ну и слава Богу.
     Когда выезжали из села, я немного напряженно всматривался в каждую машину, мчавшуюся навстречу. Все ожидал увидеть Анну, Гришу, или, хотя бы мужичка. Но нет.
     Звоню коллеге по оборотничеству – Павлу. Все же он, пока еще в органах. Спрашиваю насчет Анны, где она, чем-нибудь себя проявляет?
     Павел, без долгих объяснений, сказал, что не нужно проявлять в ее сторону какой-нибудь интерес. Даже не упоминать про знакомство с ней. Она конфликтно влезла в круг интересов какого-то из тайных обществ, где немало людей при власти. Так что годик другой придется быть от нее подальше. Да и в бегах она.
     Спрашиваю – она проходила по твоему ведомству.
     Нет, отвечает Павел. Просто я видел несколько дней назад, как Анну затягивали в минивен. Она только лишь упиралась. Хотя вариантов к сопротивлению всегда есть немало. Нет, молча, с напряженным лицом как то зажато упиралась. Я решил подойти поближе – разобраться. Увидел в минивене несколько человек, двое из которых так же молча, тупо затягивали в салон ведьму. А всех-то я знал. Так что сделал вид, что ни причем и прошел мимо. Это не колдуны и чернокнижники. Пара чиновников, пара родственников влиятельных политиков. Очень разные люди. Притом то, что они были одновременно в одном месте и участвовали в одном деле, привело меня к мысли, что связывает их что-то особенное, самое простое предположение - нечто по типу тайного общества. А с таким положением дел мне пересекаться не стоит. Да и вообще у всех них есть не сила, а рычаги власти. Значит это опасно. Кроме того Анна ни словом, ни жестом, даже взглядом не маякнула о помощи.
     Значит, Анна вряд ли приедет к родственникам мужичка с цветком.
     Если рассматривать вариант, что нынешний владелец цветка папоротника и есть сюзерен ведьм, а правоохранители подыграли ему, чтобы скрыться и начать новую жизнь, то надежды на эстафету цветка и на долю от найденных кладов, очень мало. Эдик предположил, что Анна с Мариной могли продать, или передать мужичка с цветком, специально подготовленным людям, притом, почему-то англичанам. Во-первых по предположениям, именно в Великобритании сумели насобирать кучу сильных артефактов, благодаря чему и управляют миром. Значит там есть люди, готовые воспользоваться цветком. Да и во-вторых – Марина живет в Англии.
     Но в эту тему погружаться уже не хотелось.
     А может все было по-простому – цветок при задержании мужичок не передал, а спрятал. Но погиб. И с ним пропала какая то возможность. Ведьмы же просто выжидали какого то созревания цветка и в процесс не вмешивались. Вот и проиграли. Значит такова судьба.
     Через пару дней нам предстояла встреча с Андреевичем. Вся надежда на его опыт.

Порфирий.

     Сам цветок папоротника Андреевича не сильно заинтересовал, даже по сравнению с описанием нити Ариадны и способом проявления силы источника. Но решимость Эдика показала на то, что многие планы будут откорректированы под нового лидера в группе. Правильнее сказать не лидера, а источника намерения.
     В ближайшие выходные выехали к Порфирию. Ближайшему эксперту, по словам Андреевича, по многим потусторонним методикам.
     Я предполагал увидеть что-то среднее между его знаменитым тезкой, зимой и летом гуляющего в одних семейных трусах, и тощим чернокнижником в черном капюшоне. Несколько неожиданным было увидеть крупного, накаченного байкера в черно-зеленой бандане.
     Звали его Гена. Но прозвище Порфирий получил из сочетания двух слов – повар и Пифия. Он имел небольшое кафе на не самой оживленной трассе. Притом семейного типа – для детей и взрослых, без стойки с алкоголем и пропахшими окружающим пивом биллиардными столами. Что не очень то вязалось с его внешним видом и мотоциклом.
     Как рассказал Андреич, Гена получил экстраординарный дар отвечать на многие вопросы по темам, о которых ранее и не слышал после весьма стрессового события в жизни. О том, что было на самом деле, он не рассказывал. По косвенным обрывкам информации, можно было бы предположить, что у него была очень бурная и страстная связь с женщиной, у которой были экстраординарные способности. Но сам то Гена также от рождения имел что-то особенное, и колдунья не иссушила его силы, а скорее зарядила чем-то неожиданным, так что он начал периодически проходить в соседние миры не духом, в медитациях, а физическим телом. В одном из погружений он встретился с необычным существом, после чего в голове его что-то изменилось. Гена перестал проходить в другие миры, но обрел способность настраиваться на некую информационную волну, где получал ответы на многие вопросы. Но пришлось заплатить за дар потерей стержня искателя – фактически превратился в живой проводник в секретную википедию ноосферы. И что то особое может узнать, но не оракл.
     Порфирий принципиально не занимался предсказаниями. Много интереснее давать дополнительные ответы при каком-то серьезном анализе, искать неожиданные решения. Скорее не искать – они-то сами становятся видны Геннадию, а получать удовольствие от того, как серьезные и авторитетные эксперты узнают неожиданную информацию во вроде бы известном и полностью изученном сегменте. Плюс к этому – любопытно самому себя послушать, узнать много нового.
     Я уже начал думать, что мы едем к очередному экстрасенсу. Может быть даже и к успешному. Но Андреич упомянул детальку, которой не было ни у одного известного мне предсказателя. Порфирий, по словам шефа, когда кончаются деньги, покупает карточку лото и по ней гарантировано выигрывает достаточную сумму.
     Он не светится с джек-потами. Но, когда Гена попросил с оказией Владимира Андреича выиграть по написанным на клочке бумажки пяти цифрам, шеф был немного удивлен, но сделал все. Выигрыш был. Через пару лет была аналогичная просьба. Снова – в яблочко.
     Это была одна часть его прозвища. Но как же повар?
     Да, готовил вкусно, сытно. Но без изысканности. Здесь немного ожидания не оправдал. Я думал, что невероятное будет все. Да и ладно.
     Пока усаживались в беседке для особых гостей, Эдик поинтересовался, к какой байкерской банде относится Порфирий. Тот честно ответил, что он так одевается и гоняет на мотоцикле всего лишь ради того, чтобы позарисоваться перед окружающими. Никаких криминальных дел у него нет. Только любимый рок и выпендреж на дорогах.
     После того, как я повторил рассказ про историю с цветком, Порфирий достаточно заметно изменил выражение глаз, но, как мне показалось, он просто получил удовольствие от истории, и никакого экстрасенсорного транса, творческого возбуждения и подключения к информационным каналам. Понятно, просто так от необычных историй, тайны мира не дают. Но выводов пока не делаю. Андреич мало кого с таким уважением нам представлял. Что-то должно быть.
     Наступила неприятная пауза. Порфирий пошел на кухню, за еще одним горячим блюдом, которое, почему-то, необходимо было Владимиру Андреевичу. Хотя на столе было полно еды, а шеф только пару раз попробовал кое-что, да и так, из вежливости. Возле него пристроилась местная собаченка с засохшей травмированной лапкой. Даже не сильно и выпрашивала еду. Просто запрыгнула на лавку возле Андреича и, положив ему голову на бедро, задремала.
     Порфирий вернулся с блюдом достаточно быстро. Шеф показывая на блюдо, стал объяснять смысл действа.
     Вот блюда, который Порфирий сделал в начале нашей встречей. – стал тоном лектора показывать Андреич, - вкусно, сытно и красиво. А здесь салат, который готовился после того, как тонкие информационные потоки стали скрести сердце нашего засмущавшегося хозяина кафе.
     Вид, конечно же, не ахтевский, но вкус достаточно нормальный. Вывод прост. Почему мужчины часто готовят лучше женщин, - потому что они относятся к этому действу как к вдохновенному творчеству, а прекрасный пол как к надоевшей обязанности. Но есть еще вариант – когда Гена увлечен какой то идеей. Это третий, особый тип. Если Порфирий подает блюда в таком виде – значит есть шанс получить ответ на важную для тебя тайну.
     Гена закивал, смущенно улыбнулся и побежал обслуживать посетителей, в тот вечер его помощники еще не пришли, и он на хозяйстве был один.
     Андреич стал рассказывать нам неожиданные вещи. Притом столь серьезного уровня, что я по сей день спрашиваю себя – не приснилось ли это мне.
     Легко, как приключенческую повесть, шеф рассказал, какой ответ получил от Порфирия на вопрос, который для себя считал ключевым. Суть проблемы была в том, что, согласно историческим записям, шестой патриарх китайского буддизма, был малообразованным простолюдином. Но, по каким-то признакам, пятый патриарх выбрал его как наследника традиции. И, в течении ночи передал ему дхарму. Какое то особое знание, состояние, после чего тот стал сразу особенным. Там еще, чуть попозже, был конфликт с другим претендентом на дхарму. Пришлось поделиться. Но тот довольствовался знаниями, возможно и чем-то невербальным. Но, что интересно, артефакты – какие то предметы брать отказался. На утро ушел и основал Южную школу Чань буддизма. Прошу простить, если где-то напутал номера и порядок событий.
     Что же это за знание, которое может быть передано неученому человеку. Но наличие которого выводит его на очень высокий уровень.
     Порфирий ответ дал. Да, это действительно великое знание. Может древние китайцы говорили о совсем другом. Но из уст Порфирия Андреич узнал варианты такого рода информации, которая за несколько часов передачи способна превратить из крестьянина в глубокознающего патриарха религиозного направления.
     Или я был столь впечатлен, или на Эдика так сильно подействовали всего лишь глубочайшие тезисы о системном содержании нашего бытия, или просто чудо (миракл, аллилуя!). Во время прослушивания рассказа Андреевича из ладони Сикорского тонкой струйкой стал сыпаться порошок сероватого оттенка, наподобие пепла, источавшегося из рук индийских риши и, в некоторых случаях, из изображений этих святых.
     Правая рука шефа поглаживала собачонку, о левую ногу лениво терся местный толстый кот. Вот, если бы еще и птичка какая-нибудь присела ему на плечо, тогда был бы полный комплект – почему то именно такая мысль слегка помешала от погружения в новые знания.
     Горка возле левой руки стала размером с пол спичечного коробка. Эдик, обратил на нее внимание и попросту смахнул со стола. Так, на этом заострять дело не будем. Хотя, подобное видеть приходилось очень редко.
     Закончив с передачей секретов, Владимир Андреевич встал из-за стола и сказал, что то дело, которым он сейчас занимается весьма опасно и неожиданно результатами. Он с горечью вынужден покинуть наше товарищество и для него честь была проводить исследования вместе с нами. После чего по-родственному обнял каждого из нас и ушел.
     Сказать, что мы были поражены, это мало что сказать. Нам передано великое знание, шеф передает нам чудо и покидает нас. Тоска немного стянула сердце. Но брошенными себя чувствовать не стали. Скорее, перед нами освободили пьедестал или, что более похоже, кресло у волшебного телескопа.
     Эдик показал рукой на собачку, которая посеменила провожать Андреича. Она не хромала. Лапка, которая еще недавно была подсохшей помехой, еще оставалась более тонкой, чем остальные. Но она двигалась.
     Может это нам и привиделось, но ощущение от такого увиденного было очень сильным.
     Интересно, какая бы у нас сложилась бы судьба, узнав такое в молодости, в начале жизненного пути. Но, с другой стороны, я полностью согласен с впечатлением Сикорского, открылась неожиданная дверь в познание вселенной, и мы, вроде бы обретшие мудреные знания и разный опыт во всяких необычных ситуациях, фактически как молодые, без лат философий и схем поведения, стоим у засиявшего новым светом мира.
     Порфирий увидел наше состояние и понял, что его ответы подождут. Слушатели поменялись. Просто устроил чаепитие и с некоторым любопытством рассматривая нас, молча посидел и помолчал. Затем сказал, что с такими провожатыми как мы с Эдиком, он готов погрузиться в более дальние миры. Попросил принять решения не затягивая время – с приходом возраста силы не прибавляются.

Дочке пастора.

     Насыщенный месяц выдался. Порфирий, Андреевич, ведьмы. Плюс ко всему объявился пастор.
     Сам позвонил и радостно сообщил, что дочка его выздоровела, вернулась из-за границы, так что пора решить дела с артефактами. Притом интонация была такая, что для меня это должно быть вообще величайшим счастьем. Злюсь я в таких случаях. А уж подыгрывать совсем не собираюсь. Но то, что девочка выздоровела, все же хорошо. Нельзя, чтобы детки болели.
     Договорились встретиться в субботу утром. Я все хотел осуществить свой план с геоприбором. Но теперь на ситуацию посмотрел с другой стороны. Да, не хочу отдавать артефакту продавцу опиума для народа. Вынуждает опасность его мести, из-за чего в душе очень неприятно. Но девочка то, возможно, и есть из тех необычных людей, ради которых наша троица и доставала из погружений кучу особых предметов.
     Осталась пара дней до встречи, вызваниваю Эдика. В таком деле, помощь реальна только от него.
     Сделали все по-простому. Сикорский вместе со своим кумом взяли один – артефакты, другой - простые вещи из раскопок. Расположились с двух сторон от дорожки, по которой дочка пастора ходила домой из школы, и стали просто ждать.
     Зазвенел звонок. Я, сидя в машине поодаль, держу кулаки – лишь бы Леся, наш объект, не пропустила занятия. Вот бы она прошла и не почувствовала. Тогда бы я подсунул бы простые наконечники стрел от черных копателей унд зайгезунд.
     Девочка шла не одна. Я то, наслышавшись, что она немного не в себе, ожидал увидеть худого сутулого изгоя. Ан-нет. Шла бледная, осанистая Леся, но с подружкой. Не улыбалась, но все же перекидывалась короткими фразами со второй девочкой. Я сверился с фото, точно, Леся. Все, именно она подходит к калитке, возле которой облокотившись о забор стоит кум Эдика и читает газету, а с другой стороны на лавочке Сикорский разговаривает по телефону.
     Просто прошли две девочки мимо. Неужели тест не пройден. Пора радоваться.
     Но Леся останавливается, разворачивается и начинает всматриваться в Эдика. Делает шаг в сторону, опять разворот и уходит. Но пару раз оглядывается. Значит наш человек, Что-то видит. Жаль, по молодости лет может бестолково воспользоваться артефактами. Но ей то я отдам, это уж точно.

     Сияла она. Шла Леся вдоль моего геоприбора и сияла. И глазами и улыбкой. И чем-то еще вокруг всего тела. Не так, как первая старушка, но свечение было, плюс к этому глаза немного затюканного зверька стали выражать домашнее спокойствие.
     Эдик напросился глянуть на тест и сидел невдалеке в машине. Я оглянулся к нему, он мне показал жест окей и достаточно довольный поехал. Чем проявит себя пастор, Сикорский решил не ждать.
     Я сразу открыл карты Лесе и сказал где стоит рассматривать проходящих людей. Она оживилась и любопытством стала наблюдать всю зону. Когда народ собрался в условленном вроде как месте силы, пастор подошел ко мне и поинтересовался, нет ли противопоказаний для него, все ли нормально.
     Да, отвечаю, артефакты, можно считать в его кармане. Через день привезу, так что волноваться не стоит.
     А что же будет с Вашей стороны, - спрашиваю в немного еврейской манере. - Хотелось бы узнать каким встречным подарком Вы оцениваете артефакт.
     Пастор достал из кармана бархатный мешочек. В нем оказались четки из зеленых камней, неужто изумруды, подумал я . Почему то мусульманские, в которых три по одиннадцать штук. Но, позже ювелир чуть разочаровал, что всего лишь турмалины. Да и ладно, не выгодный гешефт я устраивал, да и мне, скорпиону, единственному знаку зодиака изумруды не в пользу.
     Собственно, выгоды от передачи пастору артефактов я не ожидал. Любопытно было то, во что он оценивает мою вещь.
     Спросил разрешения пообщаться с его дочкой, способности которой все же порадовали.
     Да, конечно-же я все понимаю. Только в присутствии ее матери и не долго.
     Я не надеялся войти в доверие девочке с необычными возможностями за пару часов общения. Времени подстраиваться под ее внутренние струнки не было. Выбрал простой вариант – в первые же посиделки в кафе, пока ее мама с задумчивым видом курила, я выложил из кармана артефакты, положил перед ней на салфетку и стал рассказывать правила пользования для нормальных людей и в чем отличие в хранении и получении результатов у людей, которым от природы позволено воспринимать мир чуть по другому, чем все.
     Да, она любит своего отца. Верю, что он желает людям только хорошего и ради этого она старается направить свои неожиданные возможности в помощь ему. Подумай, говорю, он уже много достиг и без волшебных предметов. Значительно лучше получить сильного и верного помощника – дочь с артефактом, чем какой-то волшебный заряд, который может сбить в сторону главные внутренние силы.
     Вы хотите, чтобы я папе не отдавала эти предметы, - спросила Леся. – он так расстроится.
     Нет, - отвечаю. – Артефакты я отдам тебе, через год ты сама решишь, отдавать ли отцу их. А пастор сейчас получит похожие вещи, которые добыли мои друзья археологи. Они долго хранились вместе с артефактами и наверняка на год получили заряд силы.
     Долго, это понятие относительное. Для спринтерских забегов, пара часов в моем кармане, конечно же долго. Для старой секвойи – это миг. Так что слукавил я не сильно. Только в том месте, где от артефактов могут подзарядиться другие предметы. Нам с Эдиком подобные эксперименты не удавались.
     В тот день я предметы не отдал, чтобы был смысл от встречи на завтра.
     На второй день Лесю с мамой привезла машина пастора. Водитель остался, а мои гостьи прошли ко мне в кафе.
     Я сказал, что артефакты поднесут через часок, так что чуток еще пообщаемся. И, в то время, пока мама Леси имитировала задумчиво – величественный образ с сигаретой под кофе, я стал рассказывать девочке несколько своих секретных методов, которые могут реально помочь в жизни людям с необычными возможностями. Почему то с Лесей, которую видел в пятый раз в жизни, да и еще с промытыми мозгами под секту, я решил поделиться достаточно большой частью знаний по паре предметов. Надеялся, что если она воспользуется, то получит силы развиваться по своему пути, а не под папины красивые слова. Хоть и открывал ящичек Пандоры, искренне передавал знания. Но так, чтобы они для нормальных людей были неинтересными, а такие, как Леся, могли бы кое-что почерпнуть.
     Прежде всего, я стал объяснять по каким принципам нужно выбирать тип улыбки, когда рядом кто-то давит на психику или же заразный чихает и кашляет, чтобы не заболеть и не получать ранку в душе. Какой смех и улыбку нужно использовать при общении, а главное, какими улюбками не стоит пользоваться в окружении незнакомых. Плюс, как этому тренироваться так, чтобы все получалось и было не скучно.
     Затем немного жестикулируя, так, ради более понятных иллюстраций, показал и рассказал, почему и как делать упражнения, в которых подразумевается контакт с солнцем. Почему на восходе и на заходе мы можем смотреть на светило без вреда для глаз, и как с этим работать, чтобы не носить очки. Да и зачем делаются в это время дыхательные упражнения с округлыми движениями руками. Но, главное, как не растерять заряд силы от упражнений с солнцем.
     Смотрю, а слушает меня с интересом. Может быть, стала понемногу доверять. Да и улыбки, понемногу, примеряет то те, то другие.
     Солнечные техники дал не ради заряда энергиями, а для того, чтобы пробуя подобные упражнения утром и вечером, она встряхнула свой привычный ритм жизни.
     Под конец, я поведал ей про историю с цветком папоротника, но вариант, где все остались в живых. И сказал, что если сможет стать сильнее, то возьмем ее третей в экспедицию за волшебным цветком.
     Тут она наклонила голову в бок, как будто решила попытаться оценить предложение с другой позиции. Глазки чуть ожили, и спросила с надеждой, а если мама не отпустит.
     С папиными охранниками отпустит, - успокоил я.
     Мой кум задержался на пол часа, но все же доставил два комплекта – артефакт и плацебо. Хотя от пастора уже получил турмалиновые четки, все же при передаче попросил от Леси копеечку. А та, как знала, сразу же протянула пятачок. Все, первая передача артефакта человеку с неординарными способностями у меня свершилась.

Зеленый туман.

     Эдик предложил после столь насыщенного месяца съездить в заброшенный городок. Как с Андреичем, в старые добрые времена.
     Перерыв в посещениях мертвых селений в несколько лет поменял наше восприятие. Даже задержались на денек дольше, чем обычно. Отпустило в душе, сошло напряжение. Но накатило другое состояние. Струнки в душе зазвучали чуть по-другому. Появилось ощущение, что мы будем не возвращаться в нормальный привычный мир, а как путешественники пришлые придем в неизвестную нам вселенную на разведку. Чувство, подобное упражнению по развитию внимания – диверсант среди своих. Но более сильное.
     Эдик признался, что его тревожит такое же состояние. Затем слышу знакомое бормотание. А Сикорский выучил таки пару коротких сур Корана. Выглядит это как магическое заклинание. Оправдываюсь, в защитных целях. Хотел было уже пошутить в его сторону, но с западной стороны я увидел надвигающийся зеленый туман. Зрелище необычное и жуткое. Медленнее чем горная лавина или волна при цунами, но очень страшно надвигалось то, что казалось и живым и неживым, поглощающим окружающее пространство.
     По старой доброй животной схеме, замереть – бежать – драться, наверно не стоило действовать. Я стал двигаться в боевом танце, как в том, с которым мы приводили свои силы в нужный транс перед погружением. Вспомнились и мне несколько священных стихов на иврите и на арабском. Но, коли не смог родиться евреем, решил прикрыться как и Сикорский силами самой молодой религии. Надеюсь, не будет святотатством, когда я буду повторять их во время хитроумных движений.
     Мысленно я ожидал, что от плохой экологии, обычный туман просто впитал какой-то химикат и стал зеленого цвета. И ужастик, о котором нам рассказывали несколько уважаемых человек, все же не в этом случае.
     Когда он бодренько поглотил нас с Эдиком, никакой химической вони не было. Жаль. Но и не было чего-нибудь будоражившего душу. А ведь как пугали! Пока ничего такого.
     Муть от клубов тумана начала становиться прозрачнее. Даже появилось легкое свечение со всех сторон. Эдик показал мне жестом за спину, гляди, говорит, прывиды. Обернулся. В ранее пустом углу комнаты с перепуганным видом стояли двое очень напоминающие мужчин в костюмах.
     О, наконец-то люди, - сказал один из них. Тоном с надеждой о том, что проблема может закончиться.
     Вспомнились замечания ведьмы Марины про выход из зеленого тумана. Легкий холодок пробежал по спине. Опасения о предстоящих сложностях сначала испугали, а затем как то взбодрили. Посмотрим, как все мои подготовки и накопленные силы помогут выпутаться. Раньше выход в обычный мир после погружений был просто автоматический. Даже об этом и не задумывались.
     А человек то говорил на немецком.
     Эдик, - говорю, - а духи вроде не разговаривают. Пойдем пощупаем, насколько они материальны.
     Лучше кинь в них что-нибудь, - посоветовал Сикорский.
     А неудобная ситуация получится, если это обычные люди. Но если взять палку и начать в них тыкать, совсем будет не здорово.
     Извините, - говорю и слегка, навесиком в направлении немецкоговорящих бросаю камушек.
     Оба неизвестных с немного удивленным выражением лица внимательно пронаблюдали за летящим предметом. В последний момент тот, в которого я послал исследовательский камешек, чуть посторонился. И нам открылись два рисунка на стене – очень похожие портреты карандашом Анны и Леси.




 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"