В метро обычно как бывает - зашёл, сел или забился в угол какой-нибудь, достал книжку или блокнот, может просто подремал. Там, внизу, такая всегда вопиющая серость и озлобление, что смотреть на людей я избегаю, даже мельком. Ну там ноги, руки и другие фрагменты тел, может быть вещей, но только не лица и уж совершенно точно не глаза, а то мне начинает казаться, что весь вагон едет умирать, у каждого в кармане лежит билет в ад и только я не знаю, куда нас везут, но уже начинаю догадываться по выражениям лиц и глаз. Безнадёга, с этим ясно. Но у меня есть какое-то 113-ое чувство, которое дано лишь некоторым пассажирам метро, не путать с трамваем и поездом, оно вдруг бьёт мне по черепу изнутри, сильно-сильно, и кричит - "смотри же, смотри скорее, ты всё сейчас пропустишь". Я просыпаюсь или захлопываю книгу, начинаю озираться пока не увижу это, а это нельзя не увидеть, невозможно пропустить. Каждый раз это что-то разное, и ещё удивительно, что это вижу только я. Как если бы взрыв сверхновой озарил небо, а никто бы и не заметил этого, никто, кроме меня. Раньше думал, что я всё-таки что-то замечаю краем глаза, или каким-нибудь третьим глазом, а потом подсознание теребит меня, но однажды я увидел нечто такое, после чего убедился, что в голову мне стучится чувство, или предчувствие, да как угодно можно назвать. и вот это чувство за номером 113 в очередной раз призывает смотреть на нечто важное, чего никак нельзя пропустить. Начинаю шарить взглядом по вагону и ничего не вижу, совершенно ничего. Ничего себе, - думаю я, - обманулся таки, всё бывает когда-нибудь в первый раз, но обидно. А поезд как раз притормаживает потихоньку и выкатывается на станцию, я же в каком-то ступоре таращусь на двери, которые раздвинутся вот-вот. Нет никаких сомнений, что двери это то место, которое важно сейчас, как самая важная декорация на сцене, из-за которой спустя несколько мгновений покажется актёр королевского театра. Очень хороший актёр, скорее гений драмы, его все ждут. Сейчас всё несколько иначе, сейчас я один зряч в театре абсурда, где все вокруг безнадёжно слепы. Двери открываются и я сразу вижу - вот оно, ради чего я оказался в этом месте и в этом мире. Входит девочка лет семи или восьми, простенько так одета, с ней мать, но она вполне обычна, девочка держит в руках горшок с каким-то растением, цветок конечно, маленький цветочек в маленьком горшочке. Но она смотрела на этот цветочек в горшочке так, как мало какие влюблённые смотрят друг на друга, они оба - и сама девочка, и растение прямо светились. Это было сияние, которое могло противостоять чему угодно, даже уродливым людям с серыми масками вместо лиц. Я был готов окаменеть, глядя на девочку, которая так сильно любила свой цветок, она не видела ничего, кроме горшочка в своих руках, в её взгляде любовь смешалась с нежностью и гордостью. Невероятно, но я это видел. Прямо как взрыв сверхновой, вспышка и волшебный цветок. и опять это видел только один я. И, знаете, я бы запросто мог быть волховом.