Клуб Пауков
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Стимпанк-фэнтези.
|
Клуб Пауков.
- Ты уезжаешь, Джозеф, - вместо приветствия сказала гадалка, когда мистер Уоллес вошел в салон.
- Увы, мадам.
- Уже сегодня?
- Да, мадам.
- Я буду скучать по нашим встречам.
- Я тоже. Друга и советчика, подобного вам, невозможно заменить.
- Не грусти, мой мальчик. Иллион - большой, сильный полис, там много хороших гадателей, много театров и клубов, не говоря уже про бордели на Карамельной улице: я слышала, не чета нашим девочкам с Фолл-стрит.
- Других мантиков вашего уровня, мадам, в этом мире нет.
- Лесть приятна, но...
- Разумеется, мадам.
Джозеф Уоллес достал из внутреннего кармана жилетки чековую книжку и выписал мадам Харне чек. Она отодвинула в сторону карты и прочие безделушки, разложила посреди столика платок с вышитой мандалой и поставила на него хрустальный шар на серебряной подставке. На подставке были выгравированы руны, среди них Уоллес, будучи старшим инженером по техно-магическому сопряжению, опознал руну зрения (ее часто гравируют на оптических приборах для получения более качественного изображения) и руну люминесценции, даже в неактивном состоянии тускло мерцающую голубоватым огнем.
- Чаю или чего-нибудь покрепче?
- Я бы не отказался от виски, мадам.
- Со льдом?
- Если можно.
Уоллес с интересом следил за кошачьей грацией движений гадалки. Она была стройной миниатюрной брюнеткой с красивой грудью. На вид мадам Харне можно было дать максимум лет сорок, но Джозеф знал, что она старше. Длинные тонкие пальцы извлекли из бара бутылку и низкий стакан; с ледника, промаркированного "Сорсерорс Инженеринг" мадам Харна достала большой кусок льда и ловко расколола его бронзовым ножом. Ссыпала осколки в стакан, залила янтарной жидкостью и протянула Уоллесу. Он развалился на диване, вертя стакан в пальцах и делая небольшие глотки, пока гадалка исполняла пассы над шаром. Хрусталь затуманился под ее руками, руническая вязь на подставке засветилась.
В самом центре шара туман стал особенно густым, плотным. Продолжая сгущаться, туман принял отчетливую форму паука. Джозеф всмотрелся - еще миг и паук превратился в череп, а потом туман растаял.
- Пояснения нужны?
Уоллес покачал головой.
- Давненько я не получала столь зловещих знамений. Во что же ты ввязался, мой мальчик? Да вижу, что не знаешь. Не как гадалка, как друг советую - откажись от должности. У тебя есть деньги, Джозеф, дался тебе этот "Маготех".
Старший инженер залпом допил виски и печально улыбнулся в ответ.
- Ах, мальчишки. Вечно вам нужно что-то кому-то доказывать. Только прошу тебя, будь осторожен.
В маленькой прихожей Уоллес надел плащ и на старинный манер отсалютовал хозяйке своей любимой широкополой фетровой шляпой.
- Прощайте, мадам Харна.
- Береги себя, мой мальчик.
Улица утопала в тумане. Зажав трость подмышкой, Уоллес достал из кармана длинного черного плаща с отложным воротником портсигар и зажигалку, украшенную эмблемой "Маготех Инкорпорейтед". Сунув в рот сигарету, он нажал на кнопку, инициируя руну огня, прикурил. Табак затлел, густой пряный дым щекотал небо. Опершись на трость, Джозеф вытащил из часового кармана жилетки фамильные часы на тонкой серебряной цепочке. Было без четверти семь, он еще успевал в клуб.
Стоило только подумать об этом, как Уоллес услышал цоканье копыт по мостовой. Он остановил проезжавшую пролетку и назвал кучеру адрес. Карета остановилась у роскошного особняка в районе старого города, неподалеку от Университета Естественных и Магических Наук Девайнполиса. Дом был выполнен в древнем стиле и напоминал замок эпохи Войны лордов. Мрачное архитектурное чудовище, изобилующее колоннадами и химерами, довлело над узкими улицами и мещанскими "пряничными домиками" старого города, источая аромат богатства, власти, декаданса и мистических тайн. Таков был клуб выпускников Университета.
Начертив на двери открывающий знак, Уоллес вошел, отдал подбежавшему лакею плащ и шляпу. Джозеф прошел в малый зал, бар-библиотеку. Там все курили сигары и, хотя Уоллес предпочитал сигареты или трубку, он из солидарности тоже взял сигару из шкатулки черного дерева, стоящей на журнальном столике у входа. Один из лакеев, не дожидаясь распоряжения, поднес Уоллесу стакан виски со льдом и исчез, унося в кармане серебряный дуар.
Джозеф уселся на софе в полутемном пространстве, с трех сторон окруженном книжными полками, которые делили малый зал на "кабинеты", открытые в общий коридор. Уоллес поставил стакан на круглый столик, не глядя снял с полки антологию древней поэзии, полистал, прихлебывая виски. Изредка мимо проходили другие члены клуба, здоровались и он здоровался в ответ, внутренне досадуя необходимости отвлекаться и подниматься. Джозеф Уоллес прощался не с людьми - люди мало значили в его жизни - он прощался с местом. Он слушал, как в соседнем библиотечном "кабинете" один из городских лордов, ретроград и обжора, толстый и уродливый настолько, что является главным героем городских анекдотов, в сотый раз ведет спор о превосходстве дедовских заклинаний над современными техническими ухищрениями. Его оппонент, крупный промышленник, так же не отличающийся красотой и грацией, успевал вставлять в паузы монологов только добродушные "но, позвольте...".
А в "кабинете" напротив худощавый юноша с горящими глазами, подающий надежды аспирант кафедры философии, вдохновенно рассказывал двум прекрасным леди среднего возраста о духовном упадке нынешнего века, "конвейерном мышлении" и потере себя в погоне за монетой. Обе дамы взирали на юнца влюбленными глазами, периодически отвлекаясь, чтобы обменяться ревниво-уничижительными взглядами.
Джозеф молчал, слушал, листал томик стихов. Он наслаждался колоритом и особым чувством сопричастности, которое умеют ценить одинокие люди. Наслаждение становилось острее от осознания, что следующий визит в клуб состоится нескоро, если вообще состоится.
После клуба Уоллес заехал домой, захватил заранее собранные чемоданы и прицепил к поясу кобуру с револьвером.
Поезд "Девайнполис - Иллион" отбывал в десять. К этому времени туман на улицах сгустился еще сильнее. Ветра не было, воздух был удушливо влажен. У Джозефа мучительно ныли ноги - это верный признак того, что ночью будет гроза. Уоллес зашел в аптеку, провизор смешал ему коктейль из противовоспалительного порошка с настойкой-анальгетиком и подал в склянке с логотипом "Нигредо Фармацефшин". После аптеки Джозеф успел в привокзальную лавку, купил табака и патронов.
Пока старший инженер делал запасы, носильщик отнес его багаж в купе первого класса: Джозеф не любил экономить на комфорте. Видимо, немногие путешественники придерживались тех же принципов - во всем вагоне он ехал один. Дежурный принес в купе чай, получил полудуар и строжайшее распоряжение до утра пассажира не беспокоить. Уоллес остался наедине со своими мыслями. Раздался пронзительный гудок, паровоз тронулся.
Уоллес ненавидел поезда. Он не считал себя магократом и не боялся прогресса. Шутка ли - работать в одной из крупнейших межполисных корпораций, занимающейся сопряжением магии и техники! Находиться в чреве гигантского стального червя Джозефу было неприятно не потому, что устройство было пугающим и непонятным: Уоллес был одним из разработчиков системы рун, поддерживающей огонь в топке.
"Это маленькое изобретение в свое время выкинуло на обочину жизни тысячи кочегаров" - мысленно отметил Джозеф, потягивая аккуратными глотками чай.
Уоллес ненавидел поезда потому что не чувствовал в механических монстрах жизни и души. Он предпочитал летучие корабли. В сердце каждой воздушной посудины бились колдовские энергии и все находящиеся на борту ощущали их силу. Каждый офицер такого корабля от капитана до канонира был в той или иной мере магом, а не каким-то необразованным быдлом вроде дежурного по вагону, преданно заглядывающего в глаза каждому, кто кинул ему монету. Кроме того, Уоллес находил невероятно романтичным тот момент, когда небесный фрегат идет под всеми парусами, подсвеченными закатным солнцем, ощерившись в небо жерлами пушек.
Но, увы! Корпорации требовалась скорость, а значит, предпочтениями пришлось пренебречь.
Чай кончился. Джозеф вытащил на стол револьвер. Это оружие было усовершенствованно его отцом, Альфредом Уоллесом. За основу мистер Уоллес-старший взял стандартный револьвер Маготех системы "Серьезный Сэм" с магической защитой от несанкционированного доступа. В своей лаборатории Альфред Уоллес покрыл ствол изнутри особым сплавом собственного изобретения. Сплав позволял увеличить дульную энергию и снижал износ ствола. К сожалению, работы требовали редких металлов и непомерно высоких энергетических мощностей: после выпуска нескольких пробных образцов данное изобретение было признанно экономически невыгодным на нынешнем уровне техники. Альфред Уоллес, гордый наследник древнего аристократического рода, не смог с этим смириться и, помимо трат на балы и роскошь, стал расходовать состояние на эксперименты, независимых экспертов, заигрывания с Маготехом и Сорсерорсом - пока не стал на грань разорения. Однажды вечером в кабинете мистера Уоллеса-старшего прогремел выстрел. Прибежавший дворецкий обнаружил хозяина сидящем в кресле с дымящимся револьвером в руке и со штанцмаркой на виске. Мать Джозефа умерла через полгода от скоротечной чахотки. Джозефу Уоллесу было тогда шестнадцать лет, и он только-только поступил в Университет Девайнполиса.
За окном громыхнул гром, Джозеф краем глаза разглядел зигзаг молнии, осветивший поля, сквозь которые проезжал поезд. Первые робкие капли начали оставлять на стекле косые потеки.
Через десять минут стихия неистовствовала вовсю. Уоллес вытащил пачку патронов и положил ее рядом с револьвером. Вскрыл, достал патрон. Из гильзы торчала пуля. Джозеф вытащил из саквояжа штихель с алмазным наконечником, положил на стол. Глядя на инструмент будущей работы, старший инженер погрузился в медитацию, чтобы успокоить разум и настроиться на нужный лад. Спустя несколько десятков медленных ритмичных вдохов и выдохов Джозеф почувствовал, что готов приступить. Он взял патрон и, бормоча Мантру Своевременности, выгравировал на пуле руны проникания (их раньше часто наносили на магические мечи, чтобы те пронзали доспехи, а теперь они незаслуженно забыты) и руну огня. По окончании гравировки прошептал патрону Слова Сопряжения, повертел его в пальцах, любуясь получившейся бронебойно-зажигательной пулей, и вставил патрон в одно из гнезд барабана. Эту операцию он повторил шесть раз.
Сочетание рун, придающее пуле зажигательные и бронебойные свойства, было собственным изобретением Джозефа, пока не запатентованным, не освященным в его научных трудах и должным образом не апробированным: маленькая домашняя заготовка для личного пользования.
Уоллес сунул револьвер в кобуру, запер купе и развалился на мягкой койке с книжкой по теории единой электро-магической структуры материи. Под стук колес и шум дождя он незаметно уснул.
В Иллион поезд прибыл около полудня. На вокзале Уоллес нанял велорикшу с большим багажным отсеком, куда носильщик перенес его чемоданы.
Город действительно был огромен. Экипаж в среднем темпе ехал по широким улицам среди двух-трехэтажных особняков в потоке велосипедов, других велорикш и старых добрых повозок. По тротуарам серыми тенями сновали пешеходы. Джозеф плотнее закутался в плащ и, откинувшись на спинку кожаного сиденья, внимательно оглядывался по сторонам, знакомясь с городом, где ему теперь предстояло жить. Иллион, большой, шумный и холодный (всегда, даже летом), определенно вызывал у мистера Уоллеса большую симпатию. Это было хорошее место для одиночки и великолепное - для современного мистика, который не считает нужным обременять своим телом какие-нибудь затерянные пещеры или пустынные острова на краю мира. Здесь, занимаясь своим делом и не привлекая лишнего внимания, можно было смотреть на жизнь, как на бокал вкусного вина: вертеть в пальцах, разглядывать, испытывать запах и вкус - и почти не пьянеть.
Джозеф Уоллес поселился в отеле "Глобус". Он рассчитывал в дальнейшем снять меблированные комнаты. "Маготех" готов был предоставить своему сотруднику одну из квартир при центральном офисе, но от мысли о служебном жилье старшего инженера подташнивало.
Остаток дня был свободен. Джозеф спустился в фойе, купил газету, зашел в ресторан отеля, отобедал, и, наконец, уселся за столик в баре. Заказал виски и без особого интереса принялся листать свою покупку. Пробежал глазами первый разворот, посвященный всякой светской чуши, глянул на статью о крушении поезда где-то под Овернурном, произошедшем, как полагают эксперты, по вине пьянствовавшего машиниста и остановился на разделе "Развлечения". На Карамельной улице открылся новый фешенебельный бордель "Изюминка", реклама которого обещала предложения на любой вкус для состоятельных господ; популярная певица Анит продолжала сольные выступления в кабаре-кафе "Сирена"; в театре давали новую пьесу. В углу страницы шутки ради была приведена статейка известного литератора и публициста, он сокрушался о падении нравов. Про публициста Джозофу было известно, что тот страдал мизантропией, обусловленной подагрой и гастритом.
Ни отправляться в театр, ни слушать певицу, ни осматривать девочек с Карамельной улицы не хотелось. Старший инженер печально вздохнул, расплатился за выпивку и пошел к себе в номер, по пути сворачивая газету в трубочку. Выбрасывая в стоящую у выхода из бара урну разочаровавшее его порождение иллионской прессы, Джозеф внезапно ощутил на себе внимательный взгляд. Уоллес обернулся и сквозь туман табачного дыма увидел человека лет сорока в роскошном плаще с пелериной, смотрящего на него из-за дальнего столика. Худощавое лицо с холодными голубыми глазами показалось старшему инженеру смутно знакомым. Наблюдатель спешно отвел взгляд, Джозеф зябко передернул плечами и вышел из бара. Поднимаясь к себе, старший инженер оглядывался, но за ним никто не следил.
Когда мистер Уоллес вошел в номер, таинственный незнакомец уже покинул его мысли. Разум был чист и свободен - а это значило, что пришло время заняться Высокой магией.
Старший инженер сбросил туфли, сел на ковер в углу своего номера, поджал ноги под себя и опер спину о стену. Его взгляд остановился, рисунок обоев расплылся перед глазами. Когда Джозеф начинал учиться искусству медитации, ему казалось, что расфокусировка зрения говорит о том, что он достиг состояния ясного ума, но мать объяснила, что это не так. Затем секунды потекли медленнее, а вскоре исчезли вовсе. Перед внутренним взором Уоллеса Великой Пустотой развернулась изнанка бытия. Джозеф уже собирался шагнуть туда, но внезапно в его сознании появилось лицо человека из бара, принеся с собой непонятную тревогу. Концентрация была потеряна, безвременье выплюнуло Уоллеса в реальный мир. Старший инженер понял, что его подсознание хочет что-то сказать, но так и не понял, что именно. Настроение испортилось. Уоллес заказал ужин в номер и лег спать.
Утром Джозеф принял горячий душ, оделся, накинул новенький форменный сюртук "Маготех Инкорпорейтед" с эмблемой отдела сопряжения, со значками старшего инженера на лацканах и нацепил положенный к форме цилиндр. Полюбовался в зеркало и остался доволен.
В офис Уоллес поехал на бричке, любуясь городским пейзажем. Ехали долго, штаб-квартира "Маготех Инкорпорейтед" располагалась в принадлежащим корпорации квартале на окраине города.
Здание впечатляло. Если клуб выпускников Университета Девайнполиса располагался в особняке, стилизованном под замок эпохи Войны Лордов, то головной офис "Маготех" находился именно что в таком замке, правда, претерпевшем значительные метаморфозы. Высокие готические башни с узкими окнами-бойницами соседствовали с ультрасовременными пристройками в технократическом стиле, древние здания сообщались между собой галереями из стекла и стали.
Возле центрального входа было людно: туда-сюда мелькали сюртуки, черные цилиндры. Джозеф наметанным глазом распознавал ученых, магов, техников, не глядя на эмблемы. К примеру, среди младших сотрудников технического отдела была повальная мода носить на тулье цилиндра защитные очки. Какой в этом смысл - Джозеф никогда не понимал и находил такой технократический демарш откровенной безвкусицей.
Уоллес ловко проскользнул в широкую арку входа сквозь поток входящих-выходящих, и, сняв на ходу цилиндр, безошибочно прошел сквозь огромный холл к служебным лифтам, хотя никогда раньше не был в штаб-квартире корпорации, на которую работал уже четыре года. Из письма, которым Джозефа вызвали из Девайнполиса, он знал, что ему нужен кабинет N001 в Башне Примо. Отыскав лифт с табличкой "Примо", он приложил к опознавателю свою карточку доступа. Индикатор мигнул зеленым, двери открылись, и старший инженер чуть не столкнулся с выходящим из лифта человеком. Этот человек, против ожидания, был одет не в форменный сюртук, а в черный плащ с пелериной. Уоллес поднял взгляд и увидел худое лицо с голубыми глазами - лицо того самого человека, которого вчера Джозеф видел в баре.
- Простите, - рефлекторно сказал Уоллес, отступая, чтобы незнакомец мог пройти. Тот сухо кивнул и пошел в сторону выхода, а старший инженер зашел в лифт и нажал кнопку верхнего этажа. И после этого внезапно вспомнил, где он видел этого высокого худого человека с неприятно-внимательным взглядом блекло-голубых глаз. Было даже удивительно, что Джозеф не сразу узнал его - ведь голубоглазый за годы почти не изменился.
Незнакомец был у Альфреда Уоллеса за два дня до смерти последнего. Он пришел очень поздно, но Уоллес-старший, вероятно, ждал его, потому что дворецкий провел гостя сразу в кабинет. Вскоре голубоглазый ушел, а отец Джозефа остаток вечера был мрачным и растерянным. Впрочем, тогда семья Уоллес находилась на грани разорения, а потому мрачность и растерянность занимали почетные первые места в параде настроений Уоллеса-старшего.
Лифт остановился. Кабинет здесь был только один, все остальное пространство этажа занимала приемная, роскошь убранства которой граничила с гротеском. Дверь в кабинет, неприметная на фоне бликов хрусталя и блеска металла, находилась в дальней стене. Рядом с ней возвышался отделанный золотом конторский стол красного дерева, за которым сидел строгий секретарь, вид которого навел Джозефа на мысли о генеральских адъютантах. Уоллес прошел сквозь эту огромную залу, безо всякого почтения попирая ногами пестрые ковры ручной работы, мимо старинных ваз, скульптур, картин, гобеленов, мимо золоченых электрических светильников, которыми щерились укутанные в парчовые занавеси колонны. Конторка возвышалась на ступеньке, доставая Джозефу до плеча, и секретарь, естественно, смотрел на пришедшего сверху вниз.
- Старший инженер Уоллес, в первый кабинет - отрапортовал Джозеф. Секретарь глянул на наручные часы, скорчил кислую мину, а затем наградил Уоллеса сумрачным взглядом и бесцветным "ожидайте".
Хотя в приемной кроме секретаря и старшего инженера никого не было, ожидать пришлось около получаса. Джозеф присел на маленькую софу под картиной известного мариниста. На стоящем рядом столике не было пепельницы, зато нашлась серебряная табакерка. Уоллес рассыпал снаф по столешнице, вдохнул коричневую пыль. По резко участившемуся пульсу и горьковатому привкусу во рту старший инженер понял, что нюхательный табак был смешан с каким-то другим психостимулятором, весьма мощным. Как всегда бывает в таких случаях, Джозеф разделил свое сознание на "внутреннего подопытного", поддавшегося действию наркотика, и "внутреннего исследователя", отстраненно наблюдающего за происходящим. Эта маленькая хитрость позволяла ему сохранять рассудок и невозмутимый вид в любых обстоятельствах.
Наконец, в приемной раздался мелодичный звон колокольчиков, и секретарь пригласил его пройти. Кабинет, выдержанный в темно-коричневой гамме, по сравнению с приемной производил обманчиво-скромное впечатление. Но Джозеф видел в углу каждой панели черного дерева магические знаки и ощущал исходящую от них энергию. Невозможно было даже представить себе всю гамму заклинаний, которые были наложены на эту комнату, обеспечивая безопасность, оптимальный микроклимат, физическое и психическое здоровье ее обитателю.
Хозяин кабинета выглядел скучно. Начальник как начальник - невысокий, лысый, плотного телосложения, с пухлыми губами и маленькими хитрыми глазками. Утонул в кожаном кресле за столом, присосался к сигаре. Джозеф ожидал намного большего от главы "Маготех".
- Присаживайтесь, мистер Уоллес, - пухлая ручка указала на кресло. - Я - Алекс Этер, что вы, впрочем, и так знаете.
Уоллес утвердительно кивнул.
- Хорошо. Тогда поговорим о деле. У меня интересная задача, специально для вас. Сложная, но, по словам моих оракулов, вполне решаемая. - Господин Этер протянул Джозефу папку с грифом "Секретно" и продолжил, глядя в глаза: - Я редко хвалю своих сотрудников, но случай особый. Итак, вы - Джозеф Уоллес, потомственный дворянин, окончили с отличием Университет Девайнполиса, защитились как бакалавр с работой "Частные вопросы инициации комплекса рун". Затем работали у нас, разработали ряд весьма перспективных проектов, стремительно делая карьеру. Сейчас вам двадцать шесть, и вы слишком умны и честолюбивы, чтобы застрять в должности старшего инженера, верно? В ваших руках ключик. Судя по вашему личному делу, вы сможете им воспользоваться. И чтобы вам было интересно сделать работу побыстрее, поманю вас кусочком сахара, - глава "Маготех" хитро улыбнулся. - Когда решите задачку, получите полный доступ к информационной базе нашей корпорации. Каково, а?
У Джозефа захватило дух. "Полный доступ" был сладкой наживкой, что и говорить. Полтора века назад большой совет лордов ограничил распространение знаний по Высокой магии и в обычных университетах преподавали Низкую магию вроде рун или элементарной мантики. Конечно, Низкая магия не работала без основ Высокой, поэтому в Университете Естественных и Магических Наук Девайнполиса Джозефа научили нескольким мантрам, позволяющим вдохнуть в символы энергию. Кроме того, мать передала ему семейный секрет, медитативный транс, позволяющий упорядочить сознание и заглянуть в самого себя. Обладая этим минимумом, он добился впечатляющих успехов, например, открыл несколько новых способов сочетания рун, оказавшихся небесполезными в промышленности. Но все эти фокусы - детский лепет по сравнению с подлинным могуществом Высокой магии. Как известно, Низкая магия позволяет совершать трюки над окружающим миром: зажигать огонь руной или открывать любой замок "заклятьем воров". Высокая магия давала власть над собой, как над разумом (позволяла подчинять воле память, восприятие, желания), так и над телом (а значит, замедлить старение, стать самым сильным, быстрым, ловким и крепким). А через владение самим собой Высокая магия вела на дорогу к власти над судьбой. Разумеется, это был тяжелый путь, и Уоллес вовсе не был уверен, что станет идти по нему. Но ему хотелось, чтобы эта дверь была открыта перед ним, а полный доступ к библиотеке крупной корпорации был единственным ключом к таким знаниям для того, кто не является дипломированным магом.
"Ну а кроме того, - отметил про себя Уоллес, - я смогу узнать такие приятные мелочи из области Низкой магии, как легендарное "заклятье воров", руна разрушения, рецепт эликсира энергии и прочее...".
Алекс Этер немного поулыбался хитрой и довольной улыбкой, позволяя Джозефу Уоллесу оценить величие момента. Затем его лицо внезапно стало серьезным, будто волшебным ветром с него унесло маску трикстера.
- В вашем распоряжении девятнадцатая лаборатория, включая персонал. Вы ученый-одиночка, фанатик, но если возникнет такая необходимость, я готов предоставить вам целый отдел младших инженеров и пару магов-учеников. Я так же освобождаю вас от необходимости появляться в присутствии. Работайте где и как хотите, промежуточных отчетов не требуется. По любым административным вопросам можете обратиться прямо ко мне в любую среду и пятницу с полудня до двух. Все. Да, получите аванс в кассе. Теперь все, больше я вас не задерживаю.
- Честь имею.
- До свиданья.
Джозефу казалось, что с башни Примо он не спустился на лифте, а слетел на колдовских крыльях, как чародей древности. Пополнив в кассе банковский счет и карманы сюртука, старший инженер отправился в отель, переоделся в любимый плащ, сменил цилиндр на широкополую шляпу и в таком виде поехал в фешенебельный квартал, где снял за солидную сумму небольшой, но очень уютный домик с внутренним двориком, огороженным высокими стенами из проросшего мхом гранита. Во дворе был разбит сад, посреди которого стояла маленькая скамейка под навесом - это обстоятельство стало для Джозефа решающим при выборе жилья. Через час после внесения платы из отеля привезли заранее собранные чемоданы, а из штаб-квартиры "Маготех" - заказанный сейф. К большому удовольствию мистера Уоллеса дом не был телефонирован, и связываться со служащими пришлось по старинке - через зачарованное зеркало. Звук был отвратный, изображение мерцало, а связь могла прерваться в любую секунду, стоило одному из собеседников хоть чуть-чуть утратить концентрацию, но Джозеф находил пользование этим устройством и полезным и приятным: мало того, что романтично, еще и сознание тренирует.
В этих хлопотах незаметно прошел день, наступил вечер. Заперев так и не раскрытую папку в сейфе, старший инженер отправился на Карамельную улицу. Он начал свой маленький праздник, послушав Анит в "Сирене", а закончил утром в "Изюминке" в объятьях двух близняшек. Затем было несколько часов беспокойного сна; агония полуденного похмелья; смерть и воскрешение посредством душа; кофе с ромом и трубка. После этого из сейфа была извлечена папка и, поскольку погода располагала, было решено требушить ее на скамейке во дворе. Джозеф "догнал" трубку сигаретой, роняя пепел на страницы из гладкой, очень дорогой бумаги с кремовым оттенком.
Задача и впрямь выглядела не слишком сложно. От гальванических батарей нужно провести заряд постоянного тока по проводнику с нулевым сопротивлением. Получить такой проводник и требовалось от Джозефа. Логично - что, кроме рун, может превратить медный брусок в сверхпроводник?
Беда была в том, что Уоллес не видел всей картины. Ведь техномагическая машина - это единый организм, а не просто набор составляющих. Ее нельзя скомбинировать из отдельных механизмов: создавая каждую деталь, нужно представлять себе ее место в общей системе. Предшественник Уоллеса по разработке этого проекта, некто Виктор Равейн, чьи рабочие записи составляли большую часть содержимого папки, почему-то пытался обойти это правило и сосредоточился на конкретной задаче. Грамотный инженер так не работает. Результат предсказуем: руны не работали, работали неверно, случайно был создан парадоксальный "медный диэлектрик", несколько техников получили электроожоги и проект заглох.
Старший инженер пожал плечами, глянул на карманные часы, привычно погладив пальцем выгравированный на их крышке фамильный герб, решил, что до вечера еще успеет в информационный центр.
И снова: сюртук, цилиндр, экипаж, долгая дорога по городу. Было четыре пополудни, присутствие окончилось, и в здании "Маготех" было сравнительно безлюдно. Джозеф прошел гулкими коридорами, в которых изредка встречались безумные ученые и еще более безумные лаборанты, выглядевшие так, будто потерялись в этом лабиринте камня, секла и стали пару лет назад.
Информационный центр корпорации представлял собой самую обычную библиотеку - только очень большую. Она располагалась в обособленном здании, в которое Уоллес попал через застекленную галерею. Уточнив дорогу у одного из служащих, Уоллес прошел в офис специалиста по особым проектам.
Специалисту было около тридцати, он щеголял значками старшего библиотекаря на лацканах, набриолиненой прической и тонкими черными усиками. В целом, вид его был какой-то скользкий и подобающий более вору-карманнику, нежели книжному червю.
Уоллес продиктовал набриолиненому номер проекта, написанный на корешке папки, полученной от главы "Маготеха" и запросил всю информацию по нему.
- У вас нет доступа, - сказал специалист. У него оказался дребезжащий тенорок, завершивший образ. Джозеф в глубине своей души обнаружил желание ударить библиотекаря по лицу, но, вместо этого, достал из внутреннего карманы жилетки опознавательную карточку и протянул ее набриолиненному. Тот на карточку даже не взглянул.
- У вас нет доступа к полной информации по этому проекту, мистер Уоллес. Я могу выдать вам материалы только по вашему разделу.
- Я обращусь к мистеру Этеру, - угрожающе начал старший инженер.
- Мистер Этер предупреждал, что вы будете расспрашивать, - безразлично ответил библиотекарь. - Он просил передать, чтобы вы занимались сугубо своим делом.
Препятствие оказалось неожиданным и каким-то глупым, а потому - обескураживающим. Впрочем, информацию всегда можно было получить неофициальным путем. Самая толстая ниточка, которая была у Джозефа - это его предшественник.
Уоллес быстро навел необходимые справки: сначала - в отделе кадров, а затем - в городском архиве. Виктор Равейн, сорока пяти лет, долгое время стабильно делал карьеру в "Маготех", но несколько лет назад внезапно уволился и покатился по наклонной. Пьянство, приводы в полицию, продал дом, переехал в трущобы. По расчетам старшего инженера, сейчас мистер Равейн застыл на краю пропасти.
Тем же вечером, после нехитрых розысков Джозеф обнаружил его в опиумной курильне на Карамельной улице. К счастью, разыскиваемый уже успел выкурить первую трубку, но еще не успел забыться в сладких грезах. Судя по мелкому дрожанию рук, желтушному цвету кожи и впалым щекам, Равейн был наркоманом с солидным стажем, а значит для погружения в пропасть опиумного сна, ему потребуются трубки две-три. Мистер Уоллес пришел вовремя.
- Виктор?
Раб опиума с трудом сфокусировал зрение. Уоллес заметил, что его зрачки были размером не больше прокола, который оставляет булавка на листе бумаги.
- Прогуляетесь со мной вокруг квартала пару раз - заработаете ауир. Хватит на пару месяцев, если протянете.
- Помогите встать.
Джозеф с легкостью поднял иссушенное опиумом тело с засаленного ковра, на котором угадывалась роспись в стиле восточных полисов. Они вышли из подвала курильни на свежий воздух, и пошли по улице мимо торгующих телом девушек.
Тротуары были усыпаны палой листвой. Джозеф поднял голову. У земли стоял мертвый штиль, но высоко в небе неистовый ветер стремительно тянул тонкую рваную кисею перистых облаков. Сквозь нее проглядывал отрешенный лик бледной госпожи Полной Луны. Не обращая решительно никакого внимание ни на постепенно приходящего в сознание спутника, ни на призывные взгляды проституток, Уоллес прицелился в луну пальцем и беззвучно изобразил выстрел. "Я крут? Я крут", - заключил старший инженер.
Свернув с Карамельной улицы в темный и грязный проулок, который, судя по проржавевшей табличке на угловом доме, романтично именовался "Глухим Тупиком", Джеймс и Виктор остановились и посмотрели друг на друга. Мистер Равейн уже пришел в себя настолько, насколько это вообще возможно для опиумного курильщика:
- О чем вы хотели со мной поговорить?
- О сверхпроводниках.
Тонкие бледные губы Виктора растянулись в некое подобие улыбки.
- Ага. Значит, теперь вы занимаетесь моей работой. Что ж, приятно познакомиться, мистер...
- Уоллес.
Равейн наградил Джозефа неожиданно осмысленным и внимательным взглядом.
- Ну да. Конечно. Память не та, иначе я сразу узнал бы вас. Вы очень похожи на своего отца.
- Вы знали моего отца?
- Я был его куратором в "Маготех". И... другом. Альфред был неплохим изобретателем. Разработал оригинальную идею... этот... "сплав Уоллеса", кажется. К несчастью, пауки не дали ей ходу.
- Кто?
- Пауки. Так сторонники теории заговора и прочие параноики называют группу лиц, которая владеет миром. Они решают, какая магия, какая технология будет развиваться, а какая - нет. Ваш отец заигрывал с ними... ну и... доигрался.
- Отец ничего об этом не рассказывал.
- Альфред не хотел, чтобы все его считали сумасшедшим. Хотя им он и был. Тем не менее, он оказался прав: даже безумец может оказаться прав, верно?
В это момент мистер Уоллес то ли уловил краем уха какой-то шорох, то ли ощутил движение и, повернув голову к его источнику, увидел в глубине Глухого Тупика слабо освещенную тусклым газовым фонарем фигуру в плаще и цилиндре. В руках у фигуры было ружье.
Инстинкт заставил старшего инженера шагнуть в тень дома. Прогремел выстрел, Виктор упал, а Джозеф побежал навстречу стрелявшему, держась темной стороны улицы и выхватив на ходу револьвер. Нападавший не стал дожидаться, но и стрелять снова не стал, а побежал вглубь проулка.
Джозеф почти нагнал его, успев разглядеть высокий рост, выбившиеся из-под цилиндра каштановые с проседью пряди, знакомый дорогой плащ с пелериной, когда стрелок добежал до перекрестка. Уоллес выстрелил. Пуля попала в стену углового дома, прямо возле плеча преследуемого, и взорвалась, оставив в гранитной кладке оплавленную выбоину размером с кулак. Полевые испытания зажигательно-бронебойных патронов были успешно пройдены.
Не обращая внимания на этот маленький взрыв, человек в плаще свернул за угол. Когда Джозеф выбежал на перекресток, улица уже была пуста. Голубоглазый (а это, вне всякого сомнения, был он) успел заскочить в один из ближайших подъездов, и либо вышел через черный ход в какой-нибудь проходной двор, либо стоит напротив двери с заряженным ружьем в руках. В любом случае, продолжать погоню было бессмысленно. Уоллес вернулся к Виктору.
Мистер Равейн лежал на земле, зажимая ладонями правый бок. Кровь толчками струилась сквозь пальцы. Старший инженер склонился над ним, подхватив под голову.
- Опиума! Опиума! - стонал Виктор.
- Я дам вам мешок зелья, если вы расскажите мне, над чем именно я работаю.
Раненый подкатил глаза, но Джозеф привел его в чувство пощечиной:
- Говорите же, Равейн. Говорите быстрее, черт бы вас побрал!
- "Громовержец".
- Что?
- Проект "Громовержец". Будьте вы... - и мистер Равейн умер, так и не закончив проклятья.
Уоллес закрыл покойному глаза, зрачки которых наконец-то расширились, и положил его голову на мостовую, по которой проснувшийся к полуночи ветерок гонял обрывки газет и палую листву. После этого старший инженер вернулся домой, где пара стаканов виски помогла ему заснуть.
Солнечным утром, после приятного душа, еще более приятной трубки на садовой скамейке, и завтрака, доставленного из роскошного ресторана, Джозеф подводил итоги.
Итак, толстая нить оборвалась. Но всегда есть другие нити, потоньше.
Кто может дать больше информации?
Кто-то из приближенных этих самых "пауков"? Про "Голубоглазого" Джозеф ничего не знал. Оставался Алекс Этер, остальные пауки копошились в тени. А у мистера Этера есть дочь.
Простейший путь к языку женщины лежал через постель. Джозеф мудрить не стал. Анжелина Этер, совершенно не похожая на своего отца, высокая брюнетка тридцати пяти лет, была красива, порочна, а главное - замужем (хоть и сохранила девичью фамилию, очевидно, под влиянием моды на эмансипацию) значит, матримониальные перспективы не грозили. Маленькая служебная интрига на взаимовыгодных условиях: леди Этер получит нового любовника, а мистер Уоллес - необходимую информацию.
Пригодилась, наконец, вверенная ему девятнадцатая лаборатория: заглянув туда и наскоро со всеми перезнакомившись, старший инженер узнал от коллег, что дочь хозяина "Маготех Инкорпарейтед" - завзятая театралка. Остальное было делом техники. Благодаря небольшой взятке кассиру, Уоллес обеспечил себе место рядом с ней на ближайшем спектакле.
Шла классическая пьеса про антропоморфных големов, которые функционировали всего три года, но считали себя живыми людьми, тогда как подлинные люди использовали их в качестве рабов. Анжелина пришла с супругом, грузным субъектом с напыщенно-скучным лицом, который уселся справа от нее. Но муж уснул к середине первого акта, а Джозеф, сидящий слева, бодрствовал. Завязалась беседа, приятная обоим, потому как старший инженер был эрудирован и остроумен, а леди Этер - весела и проницательна. По результатам этой беседы было решено встретиться еще раз, чтобы в более уютной обстановке обсудить пьесу.
Свидание состоялось в следующий же вечер. В спальном районе, в маленьком домике, который леди Этер снимала как раз на такой случай у неразговорчивой вдовушки, нашлась мягкая постель, на шелковых простынях которой Джозеф и Анжелина познали друг друга. Едва утомленные и донельзя довольные любовники восстановили дыхание, леди Этер разрушила романтические чары, заговорив о плате:
- Так что же тебе нужно, милый? Должность, жалование?
Уоллес ожидал от нее прямого разговора и ответил не раздумывая:
- Меня интересует "Громовержец".
- О, за это тебя могут убить.
- Кто, если не секрет?
- Вообще-то секрет. Но тебе я шепну на ушко, - Анжелина тесно прижалась к нему и в самом деле произнесла на ухо воркующим шепотом: - Пауки.
- Я не боюсь пауков, котенок.
- Тогда слушай. На самом деле, все просто. "Громовержец" - это машина для бомбардировки ионосферы потоком электронов.
- Управляемая молния?
- Не только. Ты же такой умник, милый. Попробуй мыслить глобальнее.
Джозеф, наконец, понял. "Громовержец" - это устройство для контроля погоды. Вместо запрещенных заклинаний бури, цунами, смерча - маленький и незаметный для стороннего наблюдателя выстрел пучка электронов в верхние слои атмосферы, которая, по принципу обратной связи, отзовется возмущением в расчетной точке. В зависимости от площади сечения потока и угла атаки можно вызвать шторм... а можно - локальную молнию. Очень удобное оружие массового поражения.
Леди Этер, послав на прощанье воздушный поцелуй из окна крытого экипажа, отбыла домой, ужинать с супругом. Старший инженер, которого дома никто не ждал, решил, что погода слишком хороша, чтобы останавливать пролетку - несколько кварталов можно с наслаждением пройти пешком. Расслабленной походкой, опираясь на толстую черную трость с серебряным набалдашником, он шел по погруженным в вечернюю дрему улицам Иллиона. Хотелось закурить. Джозеф сунул руку в карман плаща и вместе с портсигаром нащупал маленький картонный прямоугольник. Это оказалась записка: "Завтра, половина второго пополудни, Раст Авеню 28". Написано было крупным почерком с резким наклоном вправо.
Двадцать восьмой дом на Раст Авеню был аккуратным и строгим особняком прошлого века. Мистер Уоллес прибыл за семь минут до назначенного времени и успел как следует оглядеться. Ничего подозрительного старший инженер не заметил, но отметил иррациональное ощущение: особняк производил интуитивное впечатление конспиративной квартиры иноземного резидента. Где-то вдалеке ударили часы, отмечая половину второго, в ту же минуту дверь двадцать восьмого дома открылась. Держа руку на рукояти револьвера, готовый к любой неожиданности, Джозеф вошел. Молчаливый седоусый привратник принял у него перчатки, шляпу и плащ, жестом пригласил следовать за ним. Неторопливой шаркающей походкой лакей прошел по широким темным коридорам и распахнул перед Уоллесом дверь одной из комнат. Это оказалась небольшая гостиная с бильярдным столом и камином. В кресле перед камином, вполоборота к вошедшему сидел худощавый мужчина лет шестидесяти. С первого взгляда мистер Уоллес понял, кто перед ним.
Джозеф не знал, как выглядит Алекс Этер, пока не познакомился с ним лично. Хозяин "Маготех" был скрытным человеком. А вот главу "Сорсерорс Инженеринг" знал каждый читатель вечерних газет любого полиса.
Ирвин Айрон приветливо улыбнулся Джозефу, протягивая длиннопалую руку и слегка приподнявшись в кресле. На нем были темно-коричневые туфли, светло-коричневые брюки, белая сорочка, коричневая жилетка в тонкую черную полоску, а поверх всего этого - домашний халат с вышитыми драконами в стиле восточных полисов.
- Добрый день, молодой человек, добрый день. Рад, искренне рад познакомиться с ведущим инженером моего лучшего конкурента.
Рукопожатие у главы "Сорсерорса" было коротким и крепким, что характеризовало мистера Айрона как человека прямого и решительного.
- Вы мне льстите, мистер Айрон, - мягко ответил Джозеф, внутренне отдавая себе отчет, что поддается харизме своего собеседника.
- Ничуть. Алекс очень ценит вас, просто стесняется это должным образом показать. О, мистер Этер вообще человек весьма стеснительный! И, тем не менее, тот факт, что вы живы, служит лучшим подтверждением моей правоты. Ведь те знания, которыми вы обладаете, а равно как и пути, которыми они были получены - отнюдь не секрет для главы "Маготех Инкорпорейтед". Тем не менее, вас не постигла судьба вашего отца.
- Простите?
- Неужели сами не догадались? Мистер Альфред Уоллес был убит по коллективному решению Клуба Пауков. Совершил это убийство человек, которого мы называем "Безымянный".
Старший инженер почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Ирвин Айрон улыбнулся, довольный произведенным эффектом и жестом пригласил своего гостя присесть в кресло напротив. Джозеф безмолвно сел.
- Конечно, у "Маготех" есть способы обойти собственную защиту от несанкционированного доступа - поверьте, ничего в этом сложного нет.
- Почему вы говорите мне об этом?
Глава "Сорсерорс Инженеринг" снова улыбнулся. Джозеф обратил внимание на его глаза: темные, почти черные, они неотрывно смотрели на старшего инженера с внимательным сосредоточением. Когда лицо мистера Айрона улыбалось, его глаза не отражали веселья - они оставались внимательными и сосредоточенными.
- Вы не задумывались над тем, почему нас называют пауками, мистер Уоллес? Это очень тонкая метафора: каждый из нас сидит в центре большой паутины, ощущает каждое колебание на конце каждой нити. А еще нас так называют потому, что мы едим друг друга, если наши интересы заперты в одной банке. Или в одном банке.
Джозеф ответил шутке вежливым смешком. Ирвин Айрон тоже усмехнулся и продолжил:
- До сих пор в Клубе Пауков наблюдалось некоторое равновесие. Но недавно глава "Маготех Инкорпорейтед" потянул одеяло на себя. Пока что это движение едва ощутимо. Первым его заметил мистер Безымянный, до тех пор занимавший нейтральную позицию, и поспешил примкнуть к мистеру Этеру. Но что же вызвало это движение со стороны скромного и скрытного Алекса? О, я полагаю, он возлагает большие надежды на вас, молодой человек, а именно на то, что вы воплотите в жизнь его любимую игрушку - этот самый "Громовержец". Само по себе устройство мне не так уж и страшно: поверьте, у "Сорсерорс Инженеринг" найдется, чем ответить на этот проект. Но движение одеяла рекламирует само себя: я опасаюсь, что мистер Безымянный только первая ласточка. Если во главе Клуба Пауков встанет сильный лидер, а мистер Этер - сильный лидер, уж поверьте, мне придется трудновато. Итак, чаша весов качнулась, качнулась отчасти благодаря вам. Следует восстановить равновесие, и я здорово надеюсь, что вы, мистер Уоллес, послужите моим противовесом.
- Что вы предлагаете, мистер Айрон?
- Я предлагаю вам информацию, мистер Уоллес, только информацию и ничего больше. Как ею распорядиться - дело ваше. Ведь если я вас о чем-то попрошу, да еще и предложу вознаграждение, у вас может сложиться впечатление, будто я вас покупаю. Зачем мне обижать вас, когда наши интересы и так совпадают?
"Конечно", - подумал Джозеф, - "Айрон настоящий капиталист, он никогда не станет покупать то, что можно получить даром".
- Подумайте еще вот над чем, мистер Уоллес. Сейчас вы, без сомнения, очень нужны мистеру Этеру. Настолько нужны, что Алекс смирился с тем, что вы знаете гораздо больше, чем ему бы хотелось. Но будете ли вы также нужны ему, когда закончите работу? Вспоминается пример из истории - алхимик, раскрывший секрет пороха лордам Овернурна не получил титула. Он исчез. Боюсь, молодой человек, что даже выдающийся инженер может стать безымянной жертвой безымянного убийцы... особенно учитывая, что такой убийца уже есть под рукой.
- Спасибо, мистер Айрон. Я так понимаю, это все, что вы хотели мне сказать?
- Ох, молодой человек, неужели вы подумали, что у меня есть для вас только слова? Ничуть не бывало. - Глава "Сорсерорс Инженеренг" достал из кармана халата конверт и протянул Джозефу. В конверте лежал сложенный лист бумаги и зачарованное зеркало. - Это старая вещица, из моего личного архива. В те годы мистер Этер был гораздо моложе и падок до романтики. А доверия вызывал не в пример меньше. Поэтому тогда они с господином Безымянным встречались не в защищенных башнях центрального офиса "Маготех", а во всякой глухомани - знаете, эти заброшенные парки, старые пруды, кладбища - что называется, "как в романах". Разумеется, за ними следили мои люди. И вот, пригодилось.
- Еще раз благодарю, мистер Айрон - и за предупреждение и за подарок. Сами понимаете, мне нужно все как следует обдумать.
- Понимаю, мистер Уоллес, конечно, понимаю, - глава "Сорсерорс" изобразил мягкую, ободряющую улыбку, но его глаза по-прежнему оставались холодными и внимательными: от такого диссонанса старшему инженеру было жутковато.
- Прощайте, мистер Айрон.
- До свидания, мистер Уоллес, по крайней мере, я здорово надеюсь, что все-таки "до свидания".
Дома Джозеф просмотрел материалы, столь любезно предоставленные руководителем "Сорсерорс Инженеринг". К сожалению, запись в зеркале велась без звука, но лица говорящих были даны крупными планами, так что можно было читать по губам. Джозеф не стал доверять расшифровке, которую дал ему Айрон, а с помощью все того же городского архива нашел независимого эксперта, обладавшего двумя важными достоинствами: он был глухонемой и жадный. Поработав с зеркалом менее получаса, эксперт выдал Уоллесу следующую запись:
Первый (1): К сожалению, мистер Уоллес не хочет работать на меня. Но и на Ирвина - тоже.
Второй (2): Он много знает. И много болтает.
1: Жаль.
2: [У него?] нет фактов, только домыслы. Клуб не станет возражать, если Уоллес исчезнет. Я дал ему сутки.
1: Альфред упрям. И у него семья.
2: Значит, мне придется его убить.
1: В самом деле, жаль.
"Как жаль, что мадам Харна осталась в Девайнполисе" - подумал старший инженер, прочтя запись. Ему срочно нужен был друг и советчик. Приходилось пользоваться тем, что есть. Вечером Джозеф снова пошел в театр. В целях светской конспирации, на этот раз он взял место позади Анжелины. Сегодня давали какую-то новомодную пьесу, причем настолько новомодную, что старший инженер так и не смог понять, что именно хотели сказать драматург с режиссером. Создавалось впечатление, будто идет какая-то безумная репетиция: каждый из актеров репетировал свою собственную роль, никак не связанную с ролями его коллег. Более того - складывалось впечатление, что они почти не замечают друг друга, только говорят по очереди.
К немалому удивлению Джозефа, супруг леди Этер не спал, более того, время от времени он склонялся к уху Анжелины и комментировал тихим басовитым гудением: "да, это глубоко!", "да, это так тонко!". Тем не менее, к концу спектакля на коленях мистера Уоллеса, словно по волшебству (а возможно, именно по волшебству), оказалась записка: "В полночь, там же. Целую, милый. А.".
По молчаливому согласию, в этот раз они любили друг друга неспешно, смакуя каждый миг близости. И лишь спустя две сигареты после того, как ласки стихли, старший инженер затеял серьезный разговор:
- Анжелина, я хочу выйти из игры. Просто бросить карьеру и уехать.
Прежде чем ответить, леди Этер удостоила Уоллеса долгим внимательным взглядом. Старший инженер не мог не отметить того, как красивы ее карие глаза, игривые, умные и нежные.
- Все бросить... Знаешь, Джозеф, я так тебе завидую. Ты себе не представляешь, что это значит - день за днем играть свою роль среди пауков. Быть одной из них. Маска прирастает к лицу, и уже непонятно - кто я на самом деле. А ведь я уже не девочка, милый. Я старею, хоть магия и тормозит этот печальный процесс, - Анжелина сладко потянулась на шелковой простыне, словно в опровержение своих слов демонстрируя прекрасную упругую грудь. - Свобода... за свободу надо заплатить.
- С этим нельзя не согласиться. Какова цена?
Леди Этер игриво улыбнулась старшему инженеру:
- Ты знаешь.
- Знаю, котенок, - вздохнул Джозеф, - "Громовержец".
- В яблочко. Закончи работу, милый - она станет монетой, на которую ты сможешь купить что захочешь.
- Например, пулю.
- Не будь таким пессимистом. Закончи дело и приходи ко мне - я помогу тебе, хоть это и не в моих правилах.
Доверять Анжелине или нет - вопрос открытый, но в любом случае, совет был дельный. Старший инженер вернулся домой, выспался и, наскоро позавтракав, вновь взялся за папку. Теперь, имея полную картину, Джозеф смог раскрыть свое сознание для расчетов. Они заняли всего три дня. Еще один день мистер Уоллес истратил на эксперименты, для чего с утра пораньше отпустил всех сотрудников своей лаборатории, заперся в ней и начал орудовать штихелем.
Теория подтвердилась: стоило поместить медный стержень с гравированными на нем рунами Молнии и Скольжения в вакуумную трубку, как его сопротивление упало на ноль. Старший инженер тщательно задокументировал свою работу, предусмотрительно уничтожил модели и вернулся домой. Теперь Джозефу не нужно было идти в театр для встречи с Анжелиной: через зачарованное зеркало он связался с хозяйкой "адюльтерных" апартаментов и вдова, понимающе улыбаясь, сообщила, что леди Этер будет ждать мистера Уоллеса за полтора часа до полуночи. До назначенного срока оставалась три часа, и Джозеф провел их, превращаясь из ученого в джентльмена: принял ванну, побрился впервые за четыре дня, подобрал брюки, идеально подходящие по тону к изящной серо-черной жилетке. Выделялась из образа только потрепанная папка с записями - сейфу старший инженер больше не доверял. Тщательно оглядев себя в зеркале и не найдя иного изъяна в костюме, Джозеф слегка поправил часовую цепочку, надел плащ и вышел в вечерние сумерки, стремительно густеющие до ночной черноты.
На улице царила легкая, приятная прохлада. Рассеялся поднадоевший туман, откуда-то с востока дул столь редкий в Иллионе теплый ветерок, а там, где мрак не могли рассеять своим неровным светом газовые фонари, улицы из последних сил серебрила убывающая луна.
Мистер Уоллес шел легкой, решительной походкой, когда из-за угла навстречу ему вышла фигура в черном плаще и цилиндре.
Они увидели друг друга одновременно. Безымянный вскинул ружье, Джозеф выхватил револьвер, бормоча мантру своевременности. Он видел, как шевелятся губы противника - тот тоже читал заклинания.
Когда в бою сходятся враги, владеющие Высокой магией, не важно - какое оружие у кого в руках. Не важно, кто из них самый меткий и ловкий. Бой магов - это поединок разумов.
Джозеф сделал глубокий вдох. Секунды замедляли свой бег, пока не растворились в безвременье. Чье сознание чище? Чья мысль быстрее?
Выдох. Выстрелы грянули разом, и Уоллес получил ответ на свой вопрос: голубоглазый упал. Прежде чем Джозеф успел осознать увиденное, он почувствовал удар в живот, ошеломивший, заставивший согнуться и отступить на шаг. Опустив взгляд, старший инженер увидел, что часовой карман жилетки прорван, а из развороченных фамильных часов бесстыдно торчит винтовочная пуля.
Когда Уоллес подошел к противнику, тот был уже мертв. Голубые глаза неотрывно смотрели в пасмурное небо, рот кривился в болезненной ухмылке, с губ стекала струйка крови. Живот представлял собой сплошное кровавое месиво.
"Неаппетитное зрелище", - поморщился старший инженер, - "будто паука раздавил".
И кармана плаща голубоглазого выпала записка. Джозеф поднял ее и усмехнулся, узнав почерк: крупные буквы, заваливающиеся на правый бок.
Старому пауку Айрону было все равно, кто из них погибнет - лишь бы качнулась чаша весов. А Безымянный оказался не таким уж верным псом Этера, каким представлялся мистеру Уоллесу.
Действовали ли эти два паука на свой страх и риск или все их паучье гнездо хочет убрать зашедшую слишком далеко пешку? Джозеф не знал. Во втором случае визит к Анжелине мог быть опаснее, чем в клетку голодного тигра.
Уоллес прошел пару переулков, прежде чем нашел подходящее место, чтобы покурить и подумать. Он достал из портсигара сигарету, прикурил и выпустил облачко ароматного сизого дыма, когда услышал приглушенный свист полисмена. Старший инженер усмехнулся: страж порядка дал ему солидную фору, прежде чем соизволил обнаружить тело. Джозеф понимал беднягу - никому не хотелось лезть под пули. Повздорили два аристократа, постреляли... впутываться в такое дело - хлопот не оберешься.
Но вопрос оставался вопросом: идти к леди Этер или нет?
"А разве у меня такой богатый выбор? - подумал Джозеф, - и потом, не стоит себя обманывать. Эта дама всегда была опасна. Жребий брошен".
Анжелина встретила его у входа в дом. Ее прекрасные карие глаза необычно блестели. С чувством глубокого недоумения Уоллес опознал причину этого блеска: в глазах леди Этер стояли слезы. Старший инженер даже потерял дар речи от неожиданности, когда Анжелина не сказав ни слова, заключила его в крепкие объятья, прямо на пороге. Руководствуясь неким мужским инстинктом, мистер Уоллес обнял ее одной рукой за талию, а другой нежно погладил по голове. Он уже открыл рот, чтобы рефлекторно пробормотать какую-нибудь успокоительную чушь, но леди Этер опередила его.
- Ох, Джозеф, милый, ты жив! - Анжелина улыбнулась. Глаза ее были сухими и лукавыми, как всегда.
- Ты знала?
- Я знала, что Айрон стравливал вас с Безымянным. Полчаса назад мои люди сообщили, что он добился успеха - ты не поверишь, элементарно купив эту пустоглазую сволочь! Я пыталась предупредить тебя через зеркало, но ты уже ушел из дома. Черт возьми, милый, ты заставил меня понервничать.
- В самом деле?
- Разумеется. Никто не смеет безнаказанно покушаться на моего любовника, - она снова улыбнулась и ласково погладила Джозефа по гладко выбритой щеке. - Держу пари, тебе сейчас до невозможности хочется выпить, а?
- Ты бы выиграла это пари, котенок.
Они прошли в маленькую гостиную, где Анжелина плеснула виски в два бокала со льдом.
- За твою победу, милый.
- За победу.
Виски теплой волной прокатилось по пищеводу Джозефа, свернувшись теплым шаром в области солнечного сплетения.
- А что с "Громовержцем", милый? Ты расколол этот орешек?
- Не больно-то он был крепким. А сколько разговоров... Но что делать теперь, котенок?
- Ты как маленький. Покажи результаты отцу - и будешь свободен, как ветер.
- Положить ему на стол папку... и тут же получить пулю в лоб. Лакеи твоего отца ототрут мои гениальные мозги с его дорогущих деревянных панелей.
- Отец не станет тебя убивать. Он и не собирался, что бы там не плел тебе Айрон. Папа не склонен к бессмысленной жестокости. Твоя встреча с Безымянным - собственная инициатива этого покойного господина. Но, если ты боишься... - Анжелина улыбнулась, - я пойду с тобой. Буду сидеть рядом и держать тебя за руку, мой верный рыцарь. Стану твоим щитом. На всякий случай.
Джозеф внимательно посмотрел в глаза Анжелине. Она опять предлагала игру в "веришь - не веришь", где ставка - его жизнь. Секунды вновь замедлили свой бег. "Верю", - понял Уоллес и кивнул:
- Пожалуй, так мне и в самом деле будет спокойнее.
- Трусишка. Ну-ка, милый, иди сюда, пока ты не сбежал от меня, - и леди Этер повалила его на диван, заставив выпустить стакан, который упал с гулким стуком, брильянтовой россыпью разбросав лед по ковру.
Утро снова выдалось хмурым. В этот раз дорога в квартал корпорации не показалась Джозефу такой долгой - Анжелина шутила не переставая, показывала старшему инженеру на выплывающие из тумана дома своих знакомых, мимо которых они проезжали, вспоминала про этих знакомых всякие скверные и смешные истории. Уоллес смеялся, но слушал не очень внимательно. Повинуясь указаниям Анжелины, кучер двуколки проехал мимо центрального входа, свернул за угол и подвез их к одному из неприметных служебных входов. Джозеф ловко спрыгнул с сиденья и подал руку леди Этер. Охранник неодобрительно глянул на одетого не по форме мистера Уоллеса, но промолчал, наткнувшись на быстрый холодный взгляд хозяйской дочки.
Так же промолчал и хмурый секретарь на верхнем этаже башни Примо. Перед дверью кабинета главы корпорации, старший инженер взял леди Этер за руку.
- Котенок, подожди меня здесь, ладно?
- Уверен, милый?
- Да.
- Хорошо, - сказала Анжелина, присаживаясь на софу. Достала из сумочки длинный мундштук и сигарету. Отсутствие пепельниц ее совершенно не смущало.
Джозеф вежливо постучался и вошел.
- Здравствуйте, мистер Уоллес. Присаживайтесь.
Мистер Этер не смотрел на вошедшего. Он уставился в столешницу, устало подперев голову рукой, два пальца которой держали сигару. Видимо, он сидел так довольно долго, потому что наполовину скуренная сигара успела погаснуть.
- Здравствуйте, - сказал Джозеф, опускаясь в кресло, стоящее по другую сторону стола.
Помолчав немного, Алекс Этер оторвался от созерцания стола.
- Я полагаю, вы справились с порученной вам работой?
- Да, - ответил Джозеф, положив перед мистером Этером папку с расчетами.
- Хорошо. Ну что же, вы, без сомнения, заслужили награду.
- Я намерен оставить службу в "Маготех Инкорпорейтед", - сказал Уоллес, кладя поверх папки заявление об уходе. - Пусть это и будет наградой.
Глава "Маготех" внимательно посмотрел на Джозефа, вертя в пальцах потухшую сигару.
- Я понимаю вас, мистер Уоллес. Ваши представления о морали никогда не позволят присоединиться к нашему маленькому клубу, увы. Вероятно, вы захотите встать на нашем пути. При всем моем уважении, причинить нам серьезный ущерб в одиночку не удастся. По здравом размышлении вы поймете, что на данном этапе развития общественного сознания мы - необходимость. И пусть иногда наши методы вам не нравятся, без Клуба Пауков человечество разорвало бы само себя кровопролитными войнами с использованием чудовищной техники и еще более чудовищной магии. К тому шло дело два века назад, в эпоху Войны Лордов: и тогда появились мы. Кризис миновал, но мы по-прежнему нужны. Напомню, что убийца вашего отца мертв, и я просто хочу уберечь вас от ошибок. У меня есть предложение. Ваша честь требует красивого жеста, однако нам бы очень хотелось сохранить столь выдающегося сотрудника. Я могу предложить вам должность внештатного эксперта. И, разумеется, это. - Он выложил на стол зеленую карточку с гербом "Маготех Инкорпорейтед". На карточке было написано: "Джозеф Уоллес, полный доступ".
Джозеф внимательно посмотрел на зеленый прямоугольник, а затем протянул руку и взял его.
КОНЕЦ.
P. S.: из газет.
Алекс Этер скончался от инфаркта в возрасте пятидесяти восьми лет. Пост главы "Маготех Инкорпорейтед" заняла его дочь, Анжелина Этер. Через два года "Маготех" и "Сорсерорс" заявили о слиянии.
Незадолго до этого события мистер Айрон погиб в результате трагического несчастного случая: в солнечный летний день на глазах у изумленной толпы на небе появилась огромная черная туча и в главу "Сорсерорс Инженеринг" ударила молния. Дважды. Расследование по факту данного инцидента не обнаружило никаких следов злонамеренной магии.