|
|
||
**
Сыну
Моё имя не слово, а дело,
Анна - божия благодать.
Так назвали не бренное тело. -
Так могли только душу назвать.
Разорвав ненавистные путы
каменеющего бытия,
задержусь над землёй на минуту. -
Здесь когда-то гостила и я.
Покружив, как большая птица,
я спущусь к тебе на плечо.
Ведь скорее всего не случится
повидаться с тобою ещё.
И хоть в жизни была я смелой -
ничего не смогу пожелать.
Ведь желанья присущи телу,
а душе и без них благодать.
Сентябрь-октябрь 1996.
**
Это было предчувствие - предсказание...
Дорога в ад почти пустынна.
Вот одинокая верста.
Вот мать, бредущая от сына
туда, где дверь не заперта...
Воронку выдумал проказник.
Нет, ад не Коцит, не кошмар.
На ад гляжу я как на праздник,
как на воскреснейший базар,
откуда слитки золотые
весёлых завтрашних острот
поэт дорогою постылой
назад, ликуя, понесёт.
Октябрь 1996
**
Куда бы нас ни бросила судьба -
везде идёт смертельная борьба,
везде кипят и распри и вражда,
и клевета казнит нас без суда.
Весь мир чужбина.
Где найти бы спину,
чтоб за неё упрятаться от бед?
Такой спины, увы, на свете нет.
А где найти Отечество и сына
потерянных?
Коль целый мир чужбина -
то не найти на мой вопрос ответ.
30.01.1998
Домой
Широта, глубина и безбрежная мгла
между нами вночи пролегла.
Я лишилась угла и краюхи тепла
и стою на краю в чём была.
И захлопнута в прошлое дверь,
и теперь
я не знаю, - кричи не кричи -
где ключи,
кто живёт здесь, откроют ли дверь.
Слышу только, как сердце стучит.
И стучит моё сердце в забытый свой дом,
На пороге, как нищий с сумой.
Что теряем, что, кроме потерь, обретём,
после странствий вернувшись домой?
Но не жди повторения счастья потом. -
По-другому теперь всё тут.
Наш мистический дом
прочно занят - в нём -
другие теперь живут.
13.02.1998
**
Поедем в гости в Сандерленд,
где варит воду море.
Поедем в гости в Сандерленд,
где чайки с ветром спорят.
Поедем в гости, пусть тепло
камин чадит в гостиной.
Мне будет так нетяжело
сей путь проделать длинный.
Красив тяжёлой красотой
квартал викторианский.
И шумен сумрачный прибой
у древних скал гигантских.
Поедем в гости в Сандерленд.
Там красны зори встанут...
Но только в гости. - Hасовсем -
я от него устану.
30.01.1998
**
Люби меня, судьба, и не покинь.
Не укоряй же леностью наследной.
Любви вечерней журавлиный клин
пусть долетит до пристани последней.
Отечества суровый горький свет
пусть до конца в душе моей пребудет.
Другой отчизны в этом мире нет.
Она ведь больше не земля, а люди.
26.02.1998
**
Сыну колыбельную пела у огня.
Вышла очень грустная песня у меня.
Разлучались надолго в песне мать и сын.
Матушка печалилась: как же ты - один?..
Горько-горько плакало перед сном дитя,
в песенку нечаянную веря не шутя.
А теперь вот вырос мой любимый сын. -
И по мне не плачет он, хоть живёт один.
Да зато заходится сердце у меня,
что судьбу накликала, сидя у огня.
26.02.1998
Завещание
Что я тебе оставлю, милый сын? -
Заброшенного дома пепелище. -
Жизнь, где ты в тёмной комнате один
и где меня и днём с огнём не сыщешь...
И ворохи неизданных стихов,
в которых боль, сомненье и усталость.
И пригоршню обыденных грехов,
Которых наскребёт любой под старость.
Ни веры не оставлю, ни огня. -
Я не могу их не забрать с собою...
Одно прими в наследство от меня -
Не предаваться сытому покою.
26.02.1998.
Колыбельная взрослому сыну
Ах, какая это боль -
Мы не видимся с тобой.
Ты живёшь в краю родном
Своим домом и умом.
Ты уже совсем большой
И живёшь своей душой.
И высок ты и плечист -
Да упрям и неречист.
Ты трудяга и бедняк.
Я живу совсем не так.
Я живу в стране чужой
Очень даже хорошо.
Боже мой, как хо-ро-шо
Я живу в стране чужой...
Но дышать мешает боль:
Мы не видимся с тобой.
26.10.2000
Вечной памяти моего отца
И быть живым,
Живым - и только...
Б. Пастернак
Похороны
Где дед? -
спросил мой сын во время похорон. -
Его здесь больше нет? -
В гробу лежит не он!
И я ему в ответ,
наперекор беде:
Он жив, сынок, он - свет,
Наш дедушка - везде.
II
После похорон
Прикоснись, как в детстве, рукой чуть прохладной,
дотянись до вспотевшего лба.
Я не знаю, что ладно, а что здесь неладно,
Только знаю, что память жива.
Ты ведь жив. У любви нет на горе согласья:
я нисколько не верю в смерть.
Но какое же было несказанное счастье,
когда жизнь была тело и твердь!
А теперь прикоснуться не в силах, не в силах...
Знаю, ведаешь боль моих снов...
От тебя остаётся сырая могила
и горящая в сердце любовь.
III
Воскресенье
Воскресенья, воскресните, - где вы
Затерялись в кромешной мгле? -
когда все были живы, целы
там, на детской моей земле.
И по пляжу, с улыбкой лукавой,
проходил меж половиков
мой отец
- седой, моложавый, -
самый юный из стариков.
Его ласковое благородство,
его тихий серьёзный смех -
не забыть.
И моё сиротство -
без утех.
Как он ждал появленья внука! -
Всех он пестовал нас - подряд...
Ох, и страшная это наука -
навсегда его потерять.
Но любовь - это тоже спасенье.
Это сросшихся душ родство.
Не разнять! Не отнять!
Воскресенье!..
Что мы знаем о нём? -
Ничего.
04.02.1998.
|