|
|
||
* * *
Заключённым в терем естества -
Времени и грозного страданья -
При подъёме к смерти все слова
Кажутся ошибкой мирозданья.
Так зачем же лупоглазый стих
Удивлённо вытаращил глазки?
Уж не для того ль, чтобы возник
Добрый миф, по-русски значит - сказка?
А иначе как же объяснить
И поверить в то, что происходит? -
В то, что сказки тоненькая нить
Нас ведёт к немыслимой свободе.
Это сердце - не учёный кот, -
По цепи из сказочных событий
Совершив земной круговорот,
Возвращается - и не взыщите,
Что проста оправа. - Дорога
Золота начищенная плёнка.
И простая детская рука
Дорисует профиль неба звонко.
Воспоёт поэт Иван-дурак
Зарева истаявшую краску -
И уже без этого - никак. -
Жизнь и смерть - рассказанная сказка.
Март 1999
Cиница Спой мне песню, как синица тихо за морем жила... А.Пушкин 1Улетела синица за моря. За моря.Прилетела и села в тени кипариса.Ах, синица. Ах, птаха родная моя.Ты убежища просишь и зёрнышка риса.Ты актриса - синица. Ты в пальме поёшьО далёкой земле, где снега да метели. Да о том, что теперь ты уж не пропадёшь - Вишь, как ляжки от риса твои растолстели... Но назад полетишь - знать потянет тоска - От прекрасных от пальм, от чужих кипарисов В землю, что не прекрасна, хотя широка.У которой не выпросишь зёрнышка риса. 2Города, словно спальни - спокойны, чисты и светлы. Кипарисы и пальмы стоят вокруг них постовые.А в моей скудной памяти - две засохшие вусмерть ветлы. Драный тополь Украйны да косые ракиты России.Нет, Израиль, земля насыпная, пойми и прости,Отпусти побродяжку без отчего крова и слова.Мне милее ракита-синица в костлявой горстиКипарисов и пальм журавля твоего расписного.Кипарисы и пальмы надменно глядят на меня.Города - будто спальни - уютны, белы и просторны.А мои тополя - не по крови - по боли родня - Настигают меня своей кроной - крылом своим чёрным.Траур вечных невзгод - тяжелей, чем израильский зной,Горячей, чем песок, солонее, чем слёзы и пот.И земля закипает кровавой волной, как слезой. И в Израиль течёт мой ослабший, мой бедный народ... *
Та, другая земля - не теплей, не милей, не светлей.
И убранством она кипариса и пальмы не стоит.
Но она как зеница судьбины бродяжьей моей.
Как из песни синица, что сердце моё успокоит.
17.10.1999
* * *
Религий усмиряющие платья
Мир копит для смятенных простаков.
Неистребимы жёсткие объятья
И жизненной игры не снять оков...
С тех пор, как начал страшный мир вращаться,
Веками сердце силится понять:
Зачем так часто нам дано прощаться?
Зачем так редко нам дано прощать?
Мир Магомета, Ягве, мир крещёный,
Мир Кришны, Будды! О, миры, миры!
Как тяжко быть, прощаясь, непрощённым
И не простившим правила игры...
Лягушка 2
Не взбивается масло - хоть что ни твори.
А уж прыгала так, что и кости устали.
Только вот не напрасно, что ни говори, -
Я всё прыгаю cтрастно, почти как в начале.
Пахнет жиром прогорклым проклятый кисляк.
И кувшина бока так немыслимо склизки...
Вязну в жиже по горло. - Поди ж ты - пустяк! -
Жизнь зависла над слизью, конец уже близко.
Я лягушкой зелёной на белом кругу
Вижусь людям, следящим за бешеным скачем.
Я не жду от них помощи, бьюсь как могу.
Да и что в их глазах равнодушных я значу?
Я лягушкой вишу, зацепившись едва
За края запредельного жизни желанья.
Так зачем же советы? На что мне слова?
И к чему глубина-синева мирозданья?
Мне отчаянно холодно в чане глухом.
И дрожит напряжённое сердце от скача.
Я тружусь, как могу. Вот он, первый мой ком:
Я живу. Остальное - простая задача.
Январь 2000
* * *
Непреложен закон разночтенья.
Что ж поделать? - Порядок такой,
Что крылатые слова значенья
Словно перья - всегда под рукой.
И больными играя словами,
Мы, как дети, их смысла лиша,
Наугад не всегда прозревали,
Что в потёмках искала душа.
Этот веер различных понятий,
Будто факел, пожаром грозит.
Здесь причина борьбы восприятий -
Человеческих вздорных обид.
Друг на друга б обид не копили,
Может быть, и беда б не пришла,
Если б словом наотмашь не били,
Не учтя разночтений крыла.
И какие там ритмы и рифмы?
И какие там сущнось и дух! -
Словно лоцман, ведущий на рифы,
Постигаем реальность на слух.
А потом лишь грустим запоздало,
Что не стало терпенья, как встарь
Приоткрыть бы рукою усталой
Млечной речи великий словарь.
17.03.2000
* * *
Прошу не слова - тишины -
У леса, у травинки жухлой.
Прошу не славы - глубины
Усталой мысли в бездне жуткой.
Прошу томительной тоски
У труб рыдающих органа.
Прошу медлительной руки,
Взлетающей в полёте пьяном...
Прошу прощенья у звезды,
Пропавшей без вести на небе.
Прошу житья без суеты,
Как молят о насущном хлебе.
Прошу знаменья у судьбы -
Витающего и простого.
Прошу спасенья у любви
И нежности живого слова.
И, Господи, не накажи -
Прошу я красоты заката
Для мира поднебесной лжи,
Что сотворил Ты сам когда-то.
Наружу рвётся без конца
Желаний воровская шайка.
Прошу престола. И венца.
И миром правлю - попрошайка.
Январь 2000
Зима в Венеции
По-декадентски хороша зима
В Венеции. Вдовицей осовелой
Она встаёт с рассветом и сама
Извозным стала заниматься делом,
Колёсным скрипом горечь заглушив...
Потом стоит, наследство разложив,
И предлагает толпам поределым
Былых поклонников купить хоть что-нибудь.
И молча свесив голову на грудь,
Она печально кутает в туманы
И разочарованься и обманы.
А суета рождественского дня,
Соборами ликующе звеня,
Её глушит и даже раздражает
И горевать ей звонами мешает.
И шамкая клоннами дворцов,
Она скрипит уключинами снов
И голосов за старыми стенами
И соглашается остаться с нами
Так - в чём была
До вешнего тепла.
30.12.2000
Разлука. Вместо письма
Милая моя, милая.
Вот cерый глухой забор.
Потом чужая могила.
И церкви заплаканный двор.
Потом огоньки на ветке,
По ветру шумящий лист.
И тихий рассветный ветер.
И воздух, как облако, чист.
И яблоком на ладони
Затерянный терем времён.
Вот я на круглом балконе.
И рядом пустой балкон.
И дом над горой у парка,
Где щерится вширь овраг,
И розы за тонкой аркой.
Но только нельзя никак
Голубкою обернуться
И вспять повернуть поток. -
Нельзя до тебя дотянуться,
Чтобы поправить платок.
Март 1999
* * *
Ехали цыгане, кошку потеряли...
Я потерянная кошка.
Затерялась меж людей.
Пожалей меня немножко,
Я погреюсь у дверей.
Если только это можно,
полежу чуть-чуть в углу.
А мяукну осторожно -
позови меня к столу.
Ем я мало - только крошки, -
не объем, не обопью.
Я потерянная кошка,
Пригласи меня к огню...
Я немножечко погреюсь,
Отдохну - и дальше в путь.
Приласкай меня скорее,
Положи меня на грудь.
Утолю твои печали,
Промурлычу мур-лю-лю.
Я суровая вначале.
А возьму - и полюблю.
Ты узнаешь, я не кошка -
Я забытая душа.
Приласкай меня немножко -
Разгляди, как хороша!
Март 1999
Колыбельная
Илюше
Теремок мой теремок.
Он не низок не высок.
Здесь я сказывала сказки -
Может слышишь голосок? -
Здесь мололся колосок,
Здесь заштопали носок,
Здесь такие пелись песни! -
Эх, сюда бы на часок. -
Чтоб сама я молода,
Чтоб и горе - не беда.
Чтоб сынок мой был со мною -
Остальное - ерунда.
Но года - как пыльный след,
Теремка на свете нет,
И встречаю на чужбине
Одинокий свой рассвет.
Впрочем, всё опять как встарь.
Теремок из тьмы восстал.
Там другие поселились. -
В теремке горит фонарь.
Слышишь, как звенит трамвай.
Свои глазки закрывай.
Пусть тебе приснится сказка -
Теремок и каравай.
Март 1999
|