|
|
||
Жизнь
Мир голгоф катастрофический.
Апокалипсис сплошной.
Бой часов математический.
И законов свод смешной.
Время сыплется пророчеством
на оклеенное дно.
Нам даётся одиночество. -
И другого не дано.
Только руки тянем к вечности.
И душою рвёмся ввысь.
Это путь до бесконечности.
Это и зовётся жизнь.
Октябрь 1996
Я совсем растерялась, я себя потеряла...
Пряжу жизни, должно быть, неправильно пряла.
И усталость ума стала новой морщиной,
а душевная тьма - уходящим мужчиной.
Зеркала загорались раньше светом зелёным,
если с ними встречалась я взглядом влюблённым.
Что-то свету в глазах поубавилось малость.
И не старость ещё, а земная усталость.
Разбежалась весёлая звонкая юность,
голубком обернулась - и, взлетев, не вернулась.
И стою на земле, будто с неба упала.
Я совсем растерялась. Я себя потеряла.
Или кто-то украл у меня отраженье
и уже не спастись. - Нищета униженья,
унижение нищенством - всё что осталось?
Я себя потеряла. Я совсем растерялась.
Сентябрь - октябрь 1996
О нет, мне жизнь ещё не надоела,
и от себя её я не гоню.
Но мысленно иду навстречу дню,
когда душа уйдёт, оплакав тело. -
Зароют, захоронят, замолчат...
Забудут завороженность и муку.
И к городу колёса застучат
от кладбища подальше - на разлуку
на вечную со мной, с моей душой,
звеневшею струной в никчемном теле.
И станет им почти что хорошо,
как будто встреч и раньше не хотели.
Ах, встречи! - До обиды коротки.
Помилуй Бог, да были ль встречи эти?
Спросить, пока живу? - Да не с руки.
А отживу - и спросишь не ответят.
1980-1982
Разбираюсь с обою сама
и молюсь: не сойти бы с ума -
столько надо постичь и оплакать.
Это верно, что певчая жизнь
в одиночество гонит. - Держись:
столько надо постичь и оплакать.
И однажды, простившись с тобой,
я уйду невозвратной тропой,
чтобы всё и постичь и оплакать.
Только ты на меня не сердись:
знать моя заключается жизнь,
В том, чтоб всё и постичь и оплакать.
18.04.1980
День прожит вчерне - был и догорел.
Но будет новый день - день белый, а не чёрный.
А этот я не вспомню - день позорный,
раздорный, вздорный. - Вечер на дворе.
И что же, право, в дне том глупом мне?-
А вот поди ж - не забываю. Что же
меня тревожит и ночами гложет
слепая память о давнишнем дне?
А может, тайна у него на дне
и мне, как дно колодца, не даётся -
так глубока? И почему во сне
его глухая поступь раздаётся?
Что дню-черновику до белых дней?
Чего он хочет - гадкий мой утёнок? -
Чтоб я о нём поплакала спросонок? -
Ему там, в невозвратности, видней...
1.01.1980
В печи ли сжечь, в слезах ли утопить
черновики своих стихов и жизней?
Но память всё капризней.
И на тризне
дня каждого мне горько слёзы лить.
1980
Жизнь так хитра, так дьявольски пестра.
Душа! - ты золото. Ум - горстка серебра.
Твой плач, душа, твой радужный изыск
для разума - что комариный писк.
Но будь добра, бессмертная сестра.
Ты мудростью сильна .- Ведь ты стара.
Ум - сын души. - То мрачное дитя,
что за жестокость все клянут шутя.
Ум - сын души - любимый, но ... чужой. -
Он редко соглашается с душой.
Несметная! Ты ведаешь сама,
что мудрость выше юного ума.
Заветная сестра, ты - монолит.
А серебро монетками звенит...
Мне душу защитить давно пора. -
Ведь жизнь, каналья, дьявольски остра.
3.09.1978
Погонщицею лет
на свете я живу.
Жду оправданья бед
во сне и наяву.
А время - не браслет -
впивается в меня
и оставляет след
сермяжного ремня.
И нет беспечных зим,
и нет счастливых лет. -
А время, как такси
летит на красный свет.
*
Всегда грустны глаза,
что в прошлое глядят.
Старухи от зеркал
поспешно прячут взгляд.
13.09.1978
На острове Святом, на острове Святом
объята зелень сном и скалы дышут сном.
И сон приснился камню, что он опять алтарь,
а между облаками - с плафона Божий Царь.
Небесный царь Иегова на бывший храм глядит. -
И нет над ним другого - он снова мир творит.
Сияет всей вселенной алтарное стекло.
Земным владыкам тленным здесь было тяжело.
Тут старцы улыбались коровам, облакам,
холмам и глупым овцам, но только не полкам.
И англо-саксов племя, и римлян легион -
всё это только тени промчавшихся времён.
Их было-перебыло, а остров так же свят,
как небо, что укрыло Христа века назад.
Здесь всё осталось прежним. - Вот выйдет Авраам
и улыбнётся нежным пасущимся стадам.
Читают старцы сгорбясь, лучится свет с креста.
И побережья строгость, как божья простота.
24.05.1998
У зеркала
Расплёскано сиянье глаз
в слезах усталых и постылых.
И горьких мыслей рой бескрылый
рот затаил могилой фраз.
Погибли очертанья рук, -
открылись крыльев очертанья -
спины сутулой ли мечтанья,
души ли воплощённый звук?
О как наивны лоб и нос,
и весь овал белёс и странен,
и облик сумерками ранен.
А брови не вразлёт - вразброс.
Суровость духа смягчена
чуть розоватым освещеньем
и тесноватым помещеньем.
Но всё же как клеймо она.
Лишь волосы завесой сна
струятся, плечи обнимая,
тихи, как скорбь моя немая,
и беспросветны, как она.
5.08.1978
От гильотины бритвенных обид
ум не спасёт, любовь не исцелит.
Не упасёт отец, и сын и дочь.
Ничем не сможет даже мать помочь.
Бессилен день и безутешна ночь -
не превозмочь обид, не превозмочь!
Но возникает ломкий свет потерь -
и жизнь яснее видится теперь.
Хотя и этот свет не защитит
от беспощадных бритвенных обид.
2.09.1978
Мой любимый. Ты - бренное тело.
Ты не можешь меня не предать.
Ты уходишь в земные пределы,
А душе моей вечно страдать.
Только души бессмертны от века.
Но души тебе не дано:
Из дарованного человеку
взял ты бренное тело одно.
А душа моя - лист пожелтелый, -
напряжённо дрожа на ветру,
попрощавшись с бестрепетным телом,
знает точно, что я не умру.
Октябрь 1996
Я живу, как дерево зимою -
затаённо, тихо и подспудно.
Как ему порю снеговою
без листвы, - так мне без песен трудно.
В сумерках метельных без упрёка
ветру вторю угнетённым жестом.
Об одном лишь спорю с ним жестоко:
пусть ломает, но не сдвинет с места.
Я живу, как дерево зимою,-
незаметно, бережно дыша.
И укрыта кромкой снеговою
Замершая заживо душа.
31.10.1978
Благодарю, что не ведаю страха пред жизнью.
После потопа, войны и других передряг -
я потеряла его в первозданной отчизне,
среди таких же, как я, недотёп и бродяг.
После скитаний и вновь обретённого дома,
после обид, расставаний, потерь, неудач -
я понимаю теперь эту жизнь по-иному,
больше не ставя себе никаких сверхзадач.
Всё решено, ни к чему оставаться занудой,
с сердцем шепча про сомненья и Фаустов бред. -
Жизнь - это просто такое короткое чудо.
Это задача, которой не нужен ответ.
26.02.1998
|