Сильно болела голова. Сквозь неплотно сжатые веки просвечивало что-то красное. Где-то совсем рядом кричал человек. Просыпаться не хотелось, тем более что на часах полшестого, можно ещё поваляться. На завод сегодня не надо. Всё хорошо.
Полшестого... Завод?.. ХОРОШО?!..
Когда Андрей пришёл в себя, ему показалось, что он попал в ад. На высокой ноте совсем рядом безостановочно кто-то вопил. Где-то издали тревожным красным светом сияли аварийные лампы. В вагоне ничего не было видно. Андрей попытался встать, потирая шишку на лбу. Хорошо он приложился.... Рядом кто-то зашевелился. Послышались бормотание и неясный шорох. Через секунду тьму прорезал луч карманного фонарика. Андрей зажмурился.
- К-кто здесь?..
Сухой старческий голос ответил:
- Свои. Давай за мной, поможешь.
Андрей достал из кармана телефон и попытался подсветить. Не вышло. Мобильник был мёртв. Не совсем понимая, что он делает, парень засунул телефон обратно и кое-как последовал за владельцем фонарика. Свет выхватил из темноты лежащих без сознания людей. Несколько человек вслепую обшаривали пол и стены. При попадании на них света они точно так же, как Квас, зажмурились.
"Света нет, значит, нет и электричества. Если глаза успели отвыкнуть от света, то его нет уже больше нескольких минут. Теракт в метро? Электростанция? Что-то ещё?" - мозг Андрея внезапно заработал с лихорадочной быстротой. Бессмысленные умствования прервал всё тот же стариковский баритон:
- Эй, подойди сюда!
Обладателем голоса оказался седоусый старик в ношенном пиджаке. Поправив очки на носу, он склонился над источником криков. Им был мужчина в дорогом костюме. Правой рукой он держал левую, согнутую под неестественным углом. Сквозь ткань проступало кровавое пятно. Мужчина без перерыва кричал разбитым ртом, и это действовало Квасу на нервы.
Старик склонился над пострадавшим, резким движением разорвал рукав и присвистнул. Квас заглянул через плечо и его чуть не стошнило. Рука была сломана, из рваных мышц торчали осколки кости. Резвым ручейком била ярко-красная кровь.
- Чего смотришь? Ударное воздействие, осколочный перелом, сильное кровотечение. Бинты или спирт есть?
- Н-нет... Пива пузырь...
Только сейчас Андрей заметил, что по-прежнему сжимает горлышко пластиковой бутылки.
- Молодёжь, мать вашу! У водителя должна быть. Дойдёшь?
- Ага. Фонарик дадите?
- Держи. И быстрее давай! В ту сторону!
Отложив баллон, Квас принял фонарь и побежал. Оглянувшись через пару метров, он увидел, что старик устроился возле раненого, и пережимает ему руку ремнём как жгутом.
Пол под ногами был неровным. Очевидно, состав сошёл с рельсов. Это нехорошо. Очень нехорошо.
Квас прибавил ходу. Чуть не налетев на дверь, он перешёл в следующий вагон. Приходилось идти очень осторожно, несколько раз он чуть не споткнулся о чьи-то ноги. "Главное не упасть, главное не упасть", - повторял он себе и шёл дальше как заведённый. Луч осветил лежащее поперёк вагона тело с разбитой головой. Не помочь. Квас пошёл дальше.
В следующем вагоне уши резанули женские крики.
- Вы спасатель, да?!
- Я не...
- Вы же спасатель! Помогите нам! Тут... тут...
Квас бежал, оставляя позади бессвязные вопли. В следующем вагоне он увидел бомжа, шарящего у кого-то за пазухой. Туго набитое портмоне перекочевало в карман засаленной куртки.
- Вали отсюда, мразота! - цыкнул на него Андрей.
Бомж ощерил гнилые зубы и скрылся где-то в темноте. Следующий вагон. Происходящее всё больше напоминало Андрею дикую, злую шутку, словно бы какой-то полоумный продюсер ради шоу устроил взрыв, убил и ранил множество народу, и вот-вот за спиной покажется ведущий, переодетый бомжом, вручит букет цветов и заорёт "ЭТО БЫЛ РОЗЫГРЫШ!".
- Б...дь, уже с ума схожу... - прошептал парень.
Ещё минут через пять кабина водителя была найдена. Сам водитель лежал мёртвым на приборной панели. Какой-то рычаг проткнул ему грудь. Осторожно, стараясь не касаться мертвеца, Квас обшарил помещение. Аптечка нашлась под сиденьем. Быстрый взгляд внутрь. У Кваса никогда не было собственного автомобиля, поэтому в комплектации средств первой помощи он не разбирался, но ему показалось, что всё на месте.
Отдохнув минутку, он направился назад. В вагонах стало оживлённее, кто-то приходил в себя. Слышались глухие стоны и всхлипывания. Там, где Кваса приняли за спасателя, он услышал утробное рычание и беспомощные крики. Всё тот же бомж пытался содрать куртку с женщины.
- Ах ты...
Бомж неожиданно ловко лягнул Кваса в ногу. Не удержав равновесия, тот повалился на пол, выпустив из руки фонарь. Пытаясь встать, получил ещё один удар в скулу. Следующий пришёлся в пол, потому что Квас ловко отполз от невидимого противника. Прислонившись к стене, парень встал. Квас сделал пару шагов и его нос ощутил запах псины и помоев. Наобум ударил в направлении вони. Кулак врезался во что-то мягкое, раздался звук упавшего тела. Рядом снова закричала женщина. Бомж закряхтел и заныл что-то. Ориентируясь теперь ещё и на звук, Квас нанёс туда ещё несколько ударов руками и ногами. Бомж затих.
Нашарив укатившийся фонарь, Квас сумел разглядеть горе-насильника и его несостоявшуюся жертву. Бомж скрючился на полу и хныкал как обиженный ребёнок. Женщина, вся белая от ужаса, чисто на автомате старалась прикрыть порванную блузку.
- Ты в порядке?
- Ага...
- Сама идти можешь?
- Н-нет, с-страшно...
Её всю трясло, стучали зубы. Андрей попытался успокоить несчастную.
- Тебя как зовут?
- Л-лена Захарч-ченко.
- А я Андрей Квист. Очень приятно. Давно очнулась?
- Т-только что...
- Тогда тут посиди пока, через минуту приду. Договорились?
- Х-хорошо...
- Если этот гад ещё рыпнется, коли его вот этим, поняла? - и Квас протянул ей связку ключей от своего дома.
- П-поняла...
Андрей направился к двери, по дороге мстительно пнув поверженного врага под дых. Ещё через вагон Кваса неожиданно ослепил луч другого фонаря.
- Ты кто?
- Я?... Андрей Квист...
- Угу. Рядовой транспортной милиции Семён Борцов. Помощь нужна?
- Нет, спасибо. Там... в том вагоне насильник.
Милиционер мгновенно понял ситуацию.
- Давно? Вооружён?
- Бомж какой-то, оружия нет. Запинал вроде, но мог очухаться.
- Ясно, сейчас гляну.
- Возле входа. Осторожнее.
- Знаем, не е...и мозги.
Последний раз мелькнув форменной рубашкой, милиционер ушёл в поисках Лены Захарченко и бомжа. Больше Андрей никогда их не видел.
Уже через пару минут Квас оказался там, откуда и начал своё путешествие. В темноте краснел огонёк сигареты. Давешний старик спокойно курил, прислонившись к стене. Поодаль несколько человек, оживлённо переговариваясь, проверяли пульс у лежащих без сознания.
- Я, это, аптечку принёс...
- Молодец. Помер он только что.
Квас обессилено опустился рядом. Ненужный чемоданчик выскользнул из рук.
- Как?
- Кровью истёк. Куришь?
- У меня свои.
Вспомнив о пачке сигарет в кармане, Квас впервые за чёрт знает сколько времени закурил.
- Вас как зовут?
- Павел Ильич. А тебя?
- Андреем. А вы что, врач?
- Бывший. Сейчас на пенсии.
- Понятно...
Несколько секунд оба молча дымили.
- Ты, это, парень, извини, что в вагон втащил, пока ты валялся. Мало ли что на станции может быть, всяко тут безопаснее. Помнишь, пару лет назад в Москве ветка метро обвалилась? Вот то-то и оно.
- Не в курсе, что это было?
- Что? - не понял старик.
- Ну это... Взрыв, состав с рельсов сошёл...
- Кха-кха!.. Террористы? Вряд ли. Не знаю, если честно. Может быть, вообще ядерная война началась.
Несмотря на атеизм, Андрей перекрестился.
- А больше помочь никому не надо?
- Здесь - нет. Самый тяжёлый умер, у остальных царапины. Я вот народ впряг отключившихся проверить. Сейчас вот докурим, в другие вагоны пойдём, староват я уже, кха-кха, парень, для таких приключений. В скорой, почитай, уже лет семь как не работал...
Павел Ильич снова зашёлся кашлем.
Старик не знал, что его собеседника пару часов назад бросила девушка. Квас не знал, что у бывшего врача рак лёгких в последней стадии.
И никто из них не знал, что будет дальше.
Светлана почувствовала, что у неё на животе ворочается что-то тёплое. Рука нащупала жёсткие волосы. Котёнок. Потерялся, бедненький...
"Котёнок" глухо выматерился. Света отдёрнула руку и выползла из-под бесчувственного тела. Под потолком сияла единственная уцелевшая лампа. Сознание немного прояснилось. Во рту стоял кисловато-железный привкус. Светлана отползла к стене и окончательно всё вспомнила: разрыв с Андреем, поездка в метро, темнота, удар...
Кругом охреневший народ.
Туда-сюда сновали люди, какой-то мужчина в форме помогал встать лежавшему на полу. Где-то неподалёку плакал ребёнок. Кружилась голова. Нужно встать, помочь... Через силу Света попыталась подняться и это кончилось тем, что её стошнило прямо на пол. Она устало прикрыла глаза, вытирая рвоту со щеки. На плечо опустилась чья-то рука и незнакомый голос спросил:
- Всё нормально?
Света посмотрела на говорившего. В тусклом свете она смогла различить только очертания напряжённого лица и звёздочки на погонах.
- Д-да, спасибо. - На секунду ей стало стыдно, что она перед мужчиной в таком жалком виде. Потом стало всё равно.
- Кости целы? - спросил военный.
- Вроде да... А вы военный?
Мужчина улыбнулся.
- Нет, я из прокуратуры. Иван Кладько, будем знакомы.
- Света. Очень приятно.
Девушка улыбнулась в ответ и пожала протянутую крепкую ладонь.
- Давайте помогу.
- Спасибо...
Поднявшись на ноги с помощью нового знакомого, Светлана смогла разглядеть его поближе. Ей понравился высокий лоб и волевой подбородок, но колючие глаза как-то не вязались с этим. На вид же майору было около пятидесяти, во всяком случае, лысина на голове уже намечалась.
- Вы извините, я идти должен. В следующем вагоне дверь открыта, выходите туда и идите к лучам фонариков.
- А что случилось-то вообще?
- Не знаю. То ли террористы, то ли ещё что-то... Извините ещё раз.
Мужчина ушёл дальше. Света поискала глазами сумочку, подобрала её и пошла в сторону выхода. Неподалёку несколько панков бинтовали одному из них ободранную при падении голову. Из раскрытой настежь двери вагона дул холодный ветер. Света постояла немного, набираясь храбрости, и решительно прыгнула в темноту, помня о полуметровой высоте до земли. Топ! Приземление... Горит аварийка... Кто-то несильно толкнул Свету в плечо со словами "туда иди".
"Там", в сотне метров сиял мощный фонарь. Света побрела в этом направлении.
Чем ближе она подходила, чем явственней ощущала присутствие других людей. Совсем рядом кто-то плакал, переговаривался, ходил, дышал... Видимо, здесь собирали всех уцелевших.
Неожиданно раздался громкий крик:
- Граждане! Прошу всех сохранять спокойствие! Очевидно, произошёл теракт. Сейчас мы вас выведем в безопасное место. Не напирать, идти вслед за лучом фонаря! Вас сейчас спасут! Прошу сохранять спокойствие и не подымать панику! Здесь представители власти! Всё под контролем!
Откуда-то слева внезапно истерично завизжала женщина:
- Ни хрена у вас не под контролем! Тут людей, б...дь, взрывают, а вы...
Что-то сверкнуло и грохнуло.
- Заткнуться всем, на! Паникёрам и желающим свести счёты сообщаю, что я вооружен и закон даёт мне право в такой ситуации это оружие применить. В следующий раз буду стрелять на поражение, ...ля! Все слышали?! За мной.
Возражений не было.
Света зашагала вместе со всеми. В свете аварийных ламп идти было трудно, и она несколько раз чуть не споткнулась, о рельсы. Помня, что где-то тут должен быть электрический ток, девушка постаралась отойти от них подальше.
- Не ссы, тока нету, - сказал кто-то слева. В полумраке белела голова в бинтах, из-под которых выбивался цветастый ирокез.
- Как переборки грохнулись, тогда и отрубило, - добавил он.
- Какие переборки?
- А мы в ту сторону сгоняли. Там тупик, короче. Стена сплошняком, на ней написано что-то. На обратном пути башкой и треснулся.
- Как это - стена?
- А вот так. У тебя курить нету?
- Н-нет, извини.
Панк тут же замолчал, очевидно, утратив к Свете всякий интерес.
В темноте тут и там кто-то удивлённо матерился по поводу телефонов. Девушка наощупь нашарила в сумочке свой и понажимала на кнопки. Безрезультатно. Мобильник не отзывался.
Светлана вспомнила, как пару недель назад по телевидению смотрела ток-шоу на политическую тему. Ведущий без остановки болтал и кривлялся, но ей запомнились слова одного из гостей программы о том, что электромагнитный импульс в первые же секунды должен отключить всю электронику в случае гипотетического ядерного удара.
- То есть вы допускаете, что это возможно?! - всполошился ведущий.
- В условиях нарастающего конфликта это, как никогда...
Тут ведущий объявил рекламу, а Света переключила канал. Вспомнив об этом сейчас, ей чуть не стало дурно. "Нет, этого не может быть. Просто не может."
Через некоторое время, показавшееся ей вечностью, они пришли на станцию. Народу там было ещё больше. На пару секунд Свете показалось, что она на базаре. По привычке прижав сумочку поближе к себе, она всё так же шла вместе с остальными, подгоняемая командами людей в форме. Среди них она заметила и знакомого майора, но тот лишь кивнул ей, занятый более важными делами.
На своё счастье она отвлеклась и пропустила мимо ушей негромкие перешёптывания, лавинообразно распространявшиеся по толпе. "Дверь", - это слово слышалось отовсюду.
Света увидела, как несколько людей в форме, как у командовавшего здесь транспортника, недолго о чём-то поговорили, периодически тыкая пальцем в висящие на поясе рации. Один из них взял у второго большой фонарь и направился в сторону выхода на улицу. Оставшийся на месте прокричал:
- Сохраняйте спокойствие! Сейчас мы выпустим вас на улицу!
Милиционер прошёл с десяток метров и встал как вкопанный. Яркий луч света выхватил из темноты большую металлическую дверь из двух половинок. На ней белой краской по трафарету было выведено:
"АВТОМАТИЧЕСКАЯ ПЕРЕБОРКА ДЛЯ ЗАЩИТЫ ОТ УДАРНОЙ ВОЛНЫ."
И ниже, чуть мельче:
"Откроется через неделю после срабатывания. Основание - приказ ?5612 Штаба ГО по Энскому округу"
Толпа мёртво молчала. Милиционер обернулся с каким-то странным выражением лица. Фонарь в его руках слегка подрагивал. Он снова закричал:
- Сохраняйте спокойствие!..
Через десяток секунд после ударной волны Лаптев наконец заставил себя расцепить держащиеся за ствол берёзы пальцы. Неловко приподнявшись, прислонился к нему спиной. Воздух тяжело шёл через респиратор, но Лаптев для себя решил, что ни за какие коврижки на свете он не снимет его в ближайшие часы. Проникающая радиация поджарит разве что в эпицентре, намного опаснее заражённые частицы пепла.
Пепел. Сознание загудело как рой встревоженных пчёл. Если нанесён удар, то в пыль должны разлететься все важные объекты инфраструктуры. Например, его дом, находящийся неподалёку от "Химпрома". А у него дома жена. Одна. Без "химзы". Может быть, она уже мертва. Может быть. Может быть. Может...
Усилием воли капитан заставил себя пока не думать об этом. Его дом далеко, а где-то рядом трое курсантов, за которых он в ответе.
В течение двух минут он нашёл всех троих. Раненых не было, если не считать Красавчика с рассаженной бровью. Машина валялась в стороне от дороги, перевёрнутая ударной волной. Совместными усилиями её перевернули обратно. Не считая ободранной краски и одной разбитой фары повреждений не было.
- Ну и... Что дальше-то? - высказал Рябой подспудно мучившую всех четверых мысль.
- Дальше едем к части. В случае ядерной атаки согласно плану мобилизации мы все обязаны принять участие в ликвидации последствий. Респираторов не снимать никому! В честь военного положения каждый дурак огребёт от меня по сопатке. Всё ясно?! В машину.
На обратном пути на глаза попался ими же установленный знак заражения. Лаптев подавил в себе истерический хохот - до того глупо и страшно пошутила над всеми ними жизнь.
Он не был героем, просто старался честно делать то, что умел и сейчас пытался спасти хоть что-то. Хоть кого-то. Незнание защищало его. Если бы капитан мог знать, что случилось на самом деле, вполне возможно, что он повесился бы на собственном ремне.
Лаптев не думал, что сейчас в эту самую минуту в адском огне сгорают Москва, Вашингтон, Пекин и другие крупные и мелкие города. Российские подводные лодки успели выпустить весь боезапас до того, как были настигнуты американскими "Трайдентами". Европа заполыхала как сухие дрова. Капитан не видел ракетчиков, сбивавших ядерные боеголовки, летящие в сторону мирных городов, но всё равно не успевавших сбить все. Человечество выковало себе стальной меч, но к нему прилагался только глиняный щит. Системы ПРО противоборствующих стран "захлебнулись" в целях и вскоре были уничтожены.
Если бы ещё существовали языческие боги, то в небе скоро стало черным-черно от крыльев валькирий с полными вёдрами праха героев в руках. Но капитан химзащиты Иван Лаптев не верил в богов. В небе будет черно от сажи.
Машина остановилась. За треснувшим боковым стеклом Иван увидел человека в форме ДПС, энергично машущего полосатым жезлом. Капитан покрутил ручку "мясорубки"-стеклоподъемника. В лицо ему ткнулось удостоверение.
- Патрульный Мельников. Кто такие?
- Капитан Иван Лаптев и мои курсанты. Только что с полигона.
- Ваши документы. Именно ваши, не на машину.
Порывшись в бардачке, Лаптев передал паспорт. Остальные, чуть расстегнув костюмы, полезли в карманы и сделали то же самое.
- Выйдите из машины и респираторы снимите, - приказал ДПС-ник. Только тут капитан заметил, что у того на плече висит новенький АКСУ. Сердце кольнуло неприятным предчувствием. Уж больно нервный был у постового вид. Да и откуда он тут взялся? По дороге никого не было...
Медленно, не делая резких движений, Иван выбрался с остальными из кабины и снял респиратор. Казалось, соответствие его лица и фотографии немного убедило обладателя полосатого жезла.
- Я... Я... Снимать не буду... - пробормотал вдруг Рябой.
Постовой снял с плеча оружие и наставил на парня.
- Снял! Быстро!
Рябой весь затрясся.
- Радиация... Боюсь...
- Мельников, объясни в чём...
- У меня приказ! Если сейчас не снимешь, все здесь ляжете!
Лаптев вдруг неожиданно близко увидел лицо постового. Такой же мальчишка, как и эти курсанты. И ему страшно, очень страшно. Он кричит, он думает, что он грозный, но этот дурак Рябой радиации боится больше пули. Иван неожиданно ясно понял, что будет. Если Рябой не послушается, этот парень с автоматом выстрелит, чтобы доказать им, что его надо бояться и, может быть, убьёт их всех.
- Снять респиратор, курсант! - сделал капитан последнюю попытку.
Лязгнул затвор. Понимая, что случилось что-то неправильное, Лаптев бросился на постового. Перехватив оружие, потянул в сторону. Загрохотали выстрелы. Рябой схватился за живот. Рывок. Удар. Хруст. Тишина.
Капитан держал в руках АКСУ, рядом выл раненный, а перед ним лежал только что убитый им человек. Так и есть - Лаптев сломал ему шею ударом приклада. Мёртв без вариантов. Люди не живут с такой неестественно вывернутой головой.
Быстрый осмотр раны Рябого заставил капитана схватиться за голову. Как минимум две пули вошли живот и грудь и остались там. Повреждения внутренних органов, кровотечение и болевой шок. У Лаптева были некоторые медицинские навыки, но даже решись он сейчас на обочине делать операцию, у него не было ни инструментов, ни обезболивающего, ни даже обыкновенных бинтов.
- Мартынов, документы с трупа возьми!
Оторвав тем временем, кусок ткани с синей форменной рубашки мертвеца, Иван быстро соорудил что-то вроде повязки. С Рябого наконец-то сняли респиратор и теперь его некрасивое лицо всё больше наливалось синюшной бледностью.
- В машину его, раз-два, взяли! Держать вот здесь! По щекам хлопайте, сознание потерять не давайте! Как слышишь, парень?! Держись давай!
Рябой выпучил глаза и что-то пробулькал, но вместо слов изо рта пошла кровь. Иван закинул оружие в машину, запрыгнул на водительское место и вдавил педаль газа.
"Уазик" уехал по дороге в часть, а на обочине остался лежать мёртвый постовой. Над его удивлёнными глазами уже вились мухи.
Иван гнал машину вперёд, не особо разбирая дороги. Позади стонал раненый, что не добавляло оптимизма. Один раз мимо проехала машина ГИБДД. Возможно, искали того Мельникова.
Капитан сжал зубы. Он не хотел, чтобы всё так получилось. Лаптеву приходилось убивать людей, но тогда перед ним был враг. Сейчас же просто упёртый дурак с приказом. Вполне возможно, что в руководстве у "гайцов" кто-то пережил кошмар и проявил власть - выставил какое-никакое оцепление.
Из-за криков Рябого мысль скоро отошла на второй план сознания. За ближайшим поворотом должна была показаться часть. Караулка с дежурным. Блокпост. Ворота со звёздами. Внезапно дико захотелось, чтобы всё это оказалось дурным сном и место, где он прослужил большую часть своей жизни, оставалось неизменным. Тогда Лаптев будет знать, что делать. Слушаться приказов. Обеззараживать и спасать. В помощь наверняка пришлют ребят из МЧС. Шухер, конечно, будет страшный - ядерный теракт и всё такое, но это ничего. Это можно пережить.
Дорога сделала, наконец, поворот. Ворота были на месте. Блокпост никуда не делся. Даже караулка осталась, хоть и полыхающая. Больше не было ничего.
Территория части выглядела так, будто её сровняли с землёй экскаваторами. Руины, битые кирпичи. Тут и там что-то горело. Подъехав поближе, капитан разглядел воронку. Видимо, крылатой ракетой. Всё-таки объект военный, пропустить нельзя. А то, что у Ивана на эту часть были такие надежды, ракету не волнует.
Лаптев побарабанил пальцами по рулю. Стоило попробовать поискать в этих руинах. "Может не убило кого, ранило только...", с надеждой подумал он и тут же перебил самого себя: "Ага, и лазарет откроешь. Будешь лечить добрым словом и наложением рук, да?"
Тем не менее чисто для успокоения совести проверить стоило. Повесив оружие на плечо, и приказав остальным ждать в машине, Лаптев отправился на поиски. По дороге проверил автомат. Магазин на треть пуст, сам ствол основательно заляпан грязью. Ничего, жить можно.
В самой воронке было бессмысленно что-то искать, поэтому пришлось шариться вокруг. Особое внимание Григорьич уделил тому месту, где по его памяти, располагалась санчасть. Долгое ковыряние в хламе не дало ничего, кроме пары треснувших шприцов, которые он выбросил без особого сожаления. Медикаменты, видимо, погребло основательно. "Вместе с медиками..." - подумал Лаптев.
Неожиданно из-под очередного обломка показалась какая-то грязная тряпка, когда-то бывшая белой. Решив, что это медхалат, капитан потянул её на себя. Тряпка почему-то сменила цвет на синий, и, чуть позже, на красный по мере вытаскивания. Иван не сразу понял, что это вовсе не тряпка, а замаранный до неузнаваемости флаг России, развевавшийся над зданием санчасти. Аккуратно свернув, капитан положил его на землю.
Он вернулся к машине. Рябой уже не стонал и не кричал - тихонько сипел. Даже неподготовленному человеку было очевидно, что парень не жилец. В гробовом молчании сняв респиратор, Лаптев закурил. В тот момент, когда сигарета начала жечь пальцы, Рябой как-то странно дёрнулся всем телом пару раз и больше не шевелился. Капитан бросил окурок и проверил пульс.
- Готов.
"А ведь можно было где-нибудь тут автоаптечку подрезать, раз сам без неё на служебной катаешься в нарушение всех ПДД. Сложно было?!" - задал самому себе вопрос Иван и тут же ответил: "Не сложно, просто глупо. Огнестрел в пузо ей не вылечить и боль анальгином не унять".
Рябого накрыли тем самым российским флагом и накидали поверх кирпичей. Молча стоя у свежей могилы, капитан подумал, что за день уже второй человек умирает не без его участия.
"Как там его звали? Вспомнил, Быстрин. А имя? Нет, не помню..."
Лаптев взглянул на часы. Время шло к десяти вечера. Скоро стемнеет. Хорошо бы, конечно, сейчас поспать у себя дома, но в его наличии он уже сильно сомневался. Проверить и завтра можно будет, по нынешним временам не стоит по ночам особо таскаться.
- Мужики, давайте думать, где спать будем. Предлагаю один магазинчик неподалёку. Подвального типа и незаметный, так что никому мы не будем особо светиться. Вопросы есть?
- Продуктовый? - на стёклах респиратора Коня блеснула надежда.
- Обойдёшься. Канцтовары.
- Ну ладно... - надежда мгновенно испарилась.
По пути людей было мало. В сумерках встретилось всего несколько человек. Все, как один, куда-то спешили. Видимо, рвались "грабить награбленное" или пытались узнать о судьбе родных. Основная часть переживших удар, по мнению Лаптева, сейчас сидела дома в страхе перед неизвестным. Мимо пара предприимчивых мужичков тащила на закорках плазменный телевизор. "ЭМИ. Он же не работает... Идиоты", подумал Лаптев.
Магазин встретил их открытой настежь дверью и отсутствием света. Матерясь на крутой лестнице, ведущей в подвальное помещение, капитан, как мог, подсвечивал себе зажигалкой. Их ждал сюрприз - там уже кто-то был. На прилавке, где когда-то давно Лаптев расплачивался за ксерокопию паспорта, горела свеча и стояла полупустая бутылка. Заглянув за прилавок, капитан обнаружил мертвецки пьяного человека, в котором узнал продавца. Внезапно тот открыл глаза.
- Здравствуйте, - сказал он абсолютно трезвым голосом, - что вас интересует?
"Абсент", прочёл Григорьич на этикетке. Хлебнув чуть из горла, пошёл устраивать курсантов на ночлег. Спать пришлось на полу, не раздеваясь. Предварительно пришлось заставить парней как следует промыть ОЗК под чудом работающим краном в подсобке, иначе в качестве подстилки они не годились никак. Стянув оттуда же пакет сушек из продуктового запаса продавца, Лаптев остался на карауле у лестницы, с условием, что через три часа разбудит Коня, а тот, в свою очередь, Красавчика.
- Иван Григорьевич... А у вас дети есть? - послышался внезапный шёпот из темноты.
- Кра... Кхм, Васильев, ты, что ли? Нету у меня детей. Спи давай.
- Я просто подумал тут... Вы с нами как с маленькими возитесь.
- Вы и есть пока маленькие, только гонору до ж...пы.
Невидимый собеседник обиженно засопел. Через некоторое время он продолжил:
- Иван Григорьич, спасибо, что нас от этого шизика спасли. Я бы так не смог, наверно.
- Не за что. И просто на будущее запомни одну вещь. Как там тебя зовут, забыл?
- Геннадий.
- Так вот, Геннадий Васильев, запомни: я не крутой спецназовец, не Рэмбо и не могу делать невозможное. Да, я умею стрелять из автомата, но на уровне обычного солдата. То, что сегодня я этого "гайца" убил - чистая случайность.
- А вы раньше людей убивали?
Иван поморщился.
- Помнишь, в пятнадцатом году в Иране теракт с химоружием устроили?
- Не очень, я тогда в школе ещё учился.
- Так вот, меня туда с нашими и перебросили как помощь дружественной стране. Нас...ано там было знатно, зарином и ещё кучей всякой гадости. Жарища ещё... В буквальном смысле слова не продохнуть от работы. Да ещё радикалы тамошние сами не взрывали, рвались вместо них дети да женщины. Взрывалось тут и там каждодневно. Пару раз на бородатых лично напарывались. Как-то утречком стоял на посту, я тогда ещё только-только ефрейтора получил... И смотрю, мальчишка по дороге к нам бежит. Лет десяти, наверно. И несётся прямо на меня, а в руках у него пакет такой большой, чёрный. Я ему кричу, мол, вали отсюда - ни в какую. Пацанёнок только быстрей припустил, а пакет на вытянутых руках перед собой держит. В воздух выстрелил - ничего.
- И?..
- Убил я его. Потом оказалось, дурачок местный, да и глухой к тому же. В пакете камушки разноцветные. Поиграть он со мной хотел, а я ему пулю в башку. Трибунал оправдал, а из сердца не вынешь. Такие дела, Гена.
- Извините.
- Ерунда. Спи лучше. Тебе на посту стоять утром.
Красавчик затих. Капитан честно продежурил три часа, затем разбудил Коня, вручил ему АКСУ с наказом не смыкать глаз и лёг спать на жёсткий пол, с наслаждением стянув провонявшие потом берцы. Заснул Иван быстро, и спал без сновидений.
Утро было гораздо противнее. Ночью Мартынов исчез, прихватив с собой ОЗК и автомат, а в единственное окно магазина ясно виднелись сгущавшиеся над городом чёрные тучи.
Владимир шёл в сторону города уже четвёртый час. В прошлой, обыденной жизни на автобусе это расстояние покрывалось намного быстрее, но это было раньше. В самом начале пути мужчина шёл по обочине дороги, пока ещё издали не услышал звуки гигантской пробки. Дорогу перегородил большой пассажирский автобус, объятый пламенем. Рядом валялись какие-то крошечные фигурки - тела тех, кто счастливо избежал ударной волны, чтобы потом погибнуть из-за отказа электроники автобуса.
Скрывшись в чаще, Володя заметил, что у многих машин не горели фары. Автопром последних лет бездумно пичкал свои изделия восприимчивыми к ЭМИ узлами. Тем не менее, какой-то шустрый водитель объезжал пробку на старенькой "ниве".
- Бог в помощь, - прошептал Владимир и поправил самодельную маску на лице.
В тот день он больше не выходил к дороге, да и не особо в этом нуждался. Перед путешествием он плотно набил рюкзак. Еда, бутыль воды, фонарик, дробь для ружья, пакет лично выращенного табака-самосада и куча полезных мелочей вроде универсального ножа, компаса и спичек. За плечами покоилось ружьё, но стрелять Владимир решил только в крайнем случае. Идти лесом и не светиться - такова была его тактика.
Иногда со стороны дороги были слышны людские голоса и детский плач. Первые беженцы. Все уходили из города-трупа. Делать там было больше нечего. А вот взять ещё было что. Владимир прекрасно понимал, что как ни крути, но он не может обеспечить себя всем на сто процентов. Слов нет, он мог прямо сейчас развернуться и уйти подальше в чащу. Где-нибудь через сотню километров соорудить себе какую-никакую землянку. Полная глушь, ни зверя, ни человека. А через годик кончатся боеприпасы. Батарейки ещё раньше. Всё понемногу выйдет из строя. И что тогда? Ловить дичь голыми руками? Нет уж, в Энске ещё было чем поживиться.
Необычно рано стемнело. На фоне тёмного неба стал отчётливо виден отблеск пожаров. Город был рядом, его сердце уже остановилось и огонь стал последними судорогами. Весело полыхал авиазавод. Горел "Химпром", выпуская в воздух клубы жирной гари. В бесчисленных очагах возгорания тут и там метались люди, обожжённые, ничего не понимающие, чей мир внезапно встал вверх ногами и надавал им затрещин.
И только в центре ничего не горело и никто не метался. Там было тепло и тихо.
Отвлёкшись на мысли, лесник провалился в мелкое болотце. К счастью, оружие не промокло. Пришлось, чертыхаясь, дальше брести по пояс в вязкой жиже. Больше всего он беспокоился за протез. Пусть и высокопрочный биотический немецкий из композитных материалов, но если вдруг с ним что-то случиться, останется только ползти и проклинать судьбу. Найти нормального протезиста здесь было бы так же сложно, как и на Луне.
Подул встречный ветер. Володе меньше всего сейчас хотелось загнуться от острой лучевой болезни. Пришлось делать незапланированную остановку и накручивать на лицо ещё слой марли.
Была уже глубокая ночь, когда ему встретилось первая постройка. Небольшой дачный домик, не более того. Свет не горел. Лесник хотел было уже постучаться для приличия, а потом выбить стекло и переночевать, как до его слуха донеслись негромкие звуки.
В доме кого-то били. Слышались глухие звуки ударов и тяжёлое дыхание. Нет, жертва даже не стонала. Оставалось одно из двух: или это тренируется чокнутый боксёр или кого-то уже добивают.
Осторожно заглянув в окно, Владимир сквозь царивший в комнате полумрак разглядел только спину близко сидящего к окну человека. Одежда вроде не новая, короткая стрижка, кобура на поясе...
Из домика раздалось отчётливое: "На, сука!" У лесника не было желания с одной только "вертикалкой" выходить против неизвестного числа вооружённых людей. Владимир как можно тише отошёл от окна и растворился среди деревьев.
Останься Володя ещё пару минут и он бы "спалился" перед незамеченным им третьим. Уже к исходу первого дня катастрофы люди начали сбиваться в стаи. Это было трое знакомых друг с другом молодых людей без определённого рода занятий. На троих у них было 2 "макарыча" и один "калаш", поменявшие владельцев. За последний день они сделали много такого, за что Уголовный Кодекс надолго посадил их по статьям 161, 105, 132 - грабёж, убийство, насилие. Ещё был целый ящик водки и подрезанный у одного ханурика большой пакет травы. Сейчас они забрались в дом и слегка проучили бывшего хозяина, ночевать-то тоже где-то надо. Жизнь для них была рискованной и увлекательной вещью. Ребята не знали, что уже несколько часов после мародёрки неподалёку от центра больны лучевой.
На следующий день они не могли встать от внезапной слабости. Потом пришли выпадение волос, понос, рвота и скоро в доме валялось уже четыре мёртвых тела.
Спустя ещё несколько часов посреди глубокой ночи лесник всё же нашёл более-менее подходящее место для ночлега - стоящее на отшибе города здание недавно построенной радиостанции. Он вспомнил, с какой помпой показывали по телевизору открытие. Мэр резал красную ленточку, сияла праздничная иллюминация, произносились пафосные слова о новом уровне радиовещания.
Сейчас радиовещания не было и в помине, а мэр, очевидно, сгинул в пламени первых секунд войны.
Внутри был беспорядок. Перевёрнутая мебель и оборудование. Отсюда уходили в большой спешке. Владимир вспомнил, как он сам не очень давно набил рюкзак и непонятно зачем закрыл дверь дома на ключ. Самое ценное он тогда отнёс в подвал, не забыв сразу после лестницы вниз поставить мощнейший медвежий капкан. В темноте вор вряд ли разглядит этот внезапный сюрприз.
На втором этаже нашлось подходящее место. Неплохой обзор из окна, всего один вход. В случае опасности можно выпрыгнуть. Сойдёт.
Решив перед сном подкрепиться, Владимир достал из рюкзака банку консервов. Едва он занёс нож, как совсем рядом с улицы глухо простучала автоматная очередь.
...Дмитрий Мартынов сжимал в потных руках автомат. Хорошо, что он подрезал его у этого дурака-капитана. Пусть он там со своим друганом теперь сам выживает. Нееет, он, Димон ещё их всех переживёт. Время сейчас настало такое, каждый сам за себя. Жесткость и жестокость.
В рожке было девятнадцать пуль или патронов, он не помнил, как правильно. Еды не было совсем. А это плохо, очень плохо, хавать тоже надо иногда. Самое главное, что если есть оружие, но нет еды, всегда можно эту самую еду отобрать.
Димон немного подумал. В продмагах уже набилось полным-полно народу, тащить оттуда что-либо было тухлой темой. Но ведь они потом домой пойдут, так? Ну или куда они там идут... И вот тут-то можно и цепануть лоха.
В памяти всплыло воспоминание: камера, шестёрки пахана опускают "крысу". Будущая "девка" истошно верещит и пытается вырваться...
Нет, это не крысятничество, это нормальная воровская тема. Димон просто заберёт у лохов маленько хавчика.