Всё, во что мы верим, всегда конфликтует с тем, что мы знаем. Всё, что мы любим, всегда находится на самом горизонте. Путь сладостен, предвкушение обладания пьянит, но стоит протянуть руку, коснуться объекта любви - и мы уже летим в бездну.
Так было с начала начал.
Почему же до сих пор каждый влюблённый готов спорить с целым миром, с его законами и историей? Готов ухватить. Над самой пропастью. Или ухватиться. Веря, только веря: безудержно, безумно, алогично. Отбрасывая знания и личный опыт.
Нашёл ли я ответ на этот вопрос? Конечно, нет. Ищу? Вряд ли. Но эта готовность мне на руку. А большего и не нужно.
- Я вернусь, - шепчу, словно молитву, зарывшись носом в пахнущие солнцем золотистые волосы. - Анна... Господи, какая же ты красивая...
И это правда. Как и то, что возвращаюсь я каждый раз только ради неё. Ради того, что она вынашивает для меня в самой укромной, секретной части своего тела. Иначе давно бы уже застрял в гиперпространстве.
Она улыбается, прильнув щекой к протянутой ладони. "Три, - отсчитываю я, - два, один".
- Жду, - звучит, словно "пуск".
Анна садится на пол рядом с креслом, устраивает голову на моих коленях. Я вижу это уже сверху, из-под самого потолка. Она берёт меня за руки и замирает, будто впадает в анабиоз. Так и просидит до моего возвращения...
Раскидываю по сторонам несколько серебристых нитей, цепляюсь ими за стены, окна, мебель. Они искрятся и чуть слышно шипят, вплавляясь в плоть реального мира. Это нити воспоминаний, которые позволят мне вернуться, укажут путь домой. Ещё раз устремляю внимание вниз, к своему телу, лежащему в кресле, к Анне... и лечу вверх, сквозь бетонные перекрытия.
Лучший ли я в своём деле? Пожалуй, да. Во всяком случае, самый высокооплачиваемый.
Для перехода в гиперсостояние необходимы психотропные вещества. Или вживлённый в мозг специальный чип, посылающий разряды определённой частоты. Время погружения ограничено возможностями наркотика или чипа, а момент возвращения строго фиксирован. Мне же не нужно ничего. И вернуться я могу в любое время. Говорят, таких как я, гиперлюдей, на свете единицы.
Время и пространство в бестелесном состоянии выглядят по-другому. Зрение без глаз, обоняние без носа, осязание без прикосновений... Полная свобода восприятия. Небо - бирюзовое, почти привычное, только с розовыми разводами вместо облаков. Да ещё птицы, пролетающие мимо меня, оставляют за собой странные сверкающие следы, словно пространство пытается запомнить их, ухватить. Мир внизу переливается, искрится...
Я несусь с бешеной скоростью. И в который раз уже меня посещает мысль, что вся Вселенная - одна большая влюблённость, один прыжок к бездне, единственная попытка успеть, удержать что-то важное, истинное.
В век высоких технологий информация стала самым ценным капиталом. Бесконечные невидимые войны, битвы идей, внедряемых в сознание масс. Настоящие повелители мира - тёмные лошадки, готовые платить баснословные деньги за сохранность своих стратегий. Неудивительно, что таким, как я, гиперкурьерам, способным безопасно передать любую информацию, приходится работать практически на износ.
Но почему бы и нет, если на мой банковский счёт переводят шестизначные суммы?
Сегодня клиентов двое. Я не знаю их имён и социального статуса. Всё, что у меня есть - наводка на конкретного человека, ожидающего пакет информации. Это как запах, наверное, лучше не объяснишь.
Он сидит в специальном костюме, скрывающем лицо и тело, даже кисти рук, не позволяющем раскрыть инкогнито заказчика. И место специальное, один из пунктов приёма информации. Я зависаю рядом, осторожно касаюсь его сознания и тут же получаю мысленное подтверждение, что он готов. Я не знаю, что содержится в этих посланиях, не могу их прочесть - в моём сознании наведён специальный блок, гарантирующий безопасность предоставляемых услуг. Да, даже у меня есть непосредственное начальство.
Второй клиент посылает мне просьбу подождать немного, в этот момент он принимает сообщение от другого курьера. И я парю несколько минут неподалёку, стараясь не обращать внимания на ещё одного гипера. Мы пульсируем рядом с креслом, как две шаровые молнии. Только невидимые, неслышимые, необоняемые, неосязаемые. Я не знаю, о чём сейчас думает тот, второй. Скорее всего о том, что действие наркотика скоро истечёт, а у него ещё один заказ... Конечно, это только догадки. Но мы всегда думаем о работе, так что я вряд ли далёк от истины.
Какие мысли посещают меня? Смешно сказать. И немного страшно. Я пытаюсь представить, как внедряюсь в сознание клиента, сминаю его, как листок бумаги, свожу с ума... и в мире становится на одного тирана меньше. Наверно это сидит в глубине каждого из нас - бунтарство и стремление сломить существующее мироустройство. Не подвластное нам, отданное в руки всесильных единиц. Вот только это не выход.
Когда-то давно, ещё в детстве, я гулял по парку со своим дедом. Мы проходили по деревянному мосту, и нас обогнал строй солдат. Это были мальчишки из ближайшей военной части. Призывники, печатающие шаг. Раз-два. Раз-два. Брусья моста вибрировали, дрожали. Я тогда ещё не знал понятия "резонанс", да и слова-то такого не слышал, но ощущение мне понравилось.
- Деда! Смотри! - весело крикнул я, подпрыгивая, почти вырывая ладонь из его руки. - Мы сейчас обрушим этот мост!
- Тогда хотя бы прыгай в такт, - улыбнулся он. - Мост - это целая система. И, как любая система, он пытается себя сохранить.
Я, конечно же, не понял своего странноватого деда - бывшего преподавателя физики. Но покивал с умным видом и примерился к шагу солдат. Правда тут же раздался окрик - и солдаты зашагали дальше вразнобой.
- Чтобы мост не сломать, - ответил дед на мой немой вопрос. - Так положено. Видимо, старшина нерасторопный.
- Но так же не весело совсем, - чуть не заплакал я. - Вырасту - и стану старшиной. Буду водить своих солдат как хочу.
- Взрослые не могут делать, что взбредёт им в голову. Они должны подчиняться общим правилам.
- Тогда сделаю это один. Вот вернусь сюда завтра...
- Для этого ты слишком мало весишь.
Клиент даёт знать, что готов к приёму. Я обмениваюсь вниманием со вторым курьером, посылаю ему мыслеобраз взмаха руки. А он в ответ - улыбки. Моя передача длится почти двадцать минут. Они там что, план по тотальному захвату мира в пакет запечатали?
Путь обратно всегда казался мне длиннее, а может, я просто устаю. Нахождение в гиперсостоянии требует колоссальных ментальных усилий, а уж тем более - взаимодействия в нём.
Солнечный диск идёт на убыль, смещается по спектру в красное, выбрасывая протруберанцы - остатки сгоревшего в его недрах времени. И всё в этом мире отражает светило, действует по тому же принципу. Один грандиозный слаженный механизм. Замкнутая система.
И я, маленький пузырёк восприятия в мировом океане, точка на карте, конечная информационная масса. Вот только теперь уже почти критическая.
"Прыгай в такт, и ты сломаешь любую систему".
До дома всего десяток километров, но лишь теперь я чувствую неладное. Мои нити вибрируют, дрожат, словно кто-то постоянно их задевает. Неужели меня нашли?
Так и есть, в доме орудуют охотники за головами. Ещё бы, ведь за мою обещают просто фантастические деньги. Анна лежит на кровати, явно накачанная психотропными препаратами. Её плазменная сущность мечется под потолком, пытается хоть как-то помешать пяти наёмникам, переворачивающим комнату вверх дном. Неужели они наивно полагают, что могут здесь что-нибудь найти?
Я накрываю пульсирующую личность Анны своим вниманием, концентрирую его, протаскивая нас сквозь крышу вверх, в густую синеву вечернего неба.
"Анна! - кричу мысленно. - Я здесь! Здесь! Всё хорошо!"
Мир звенит стеклом, выворачивается наизнанку. Большое зеркало, что разделяло нас с самого начала. Только теперь мы поменялись местами. Кто бы мог подумать... И я смеюсь, вглядываясь в отражение своей привычной жизни.
"Будь здесь. Не ходи за мной".
Она, конечно же, бросается следом. Защитница...
"Нет! - и тут же, как можно нежнее, пытаясь представить, что провожу рукой по золотым волосам. - Я вернусь. Обязательно вернусь".
И Анна отпускает меня, маячит позади ярким пятном. Звёздочка моя...
Свести человека с ума очень просто. Теоретически. Но вот силы на это тратятся колоссальные. Что уж говорить о пяти наёмниках? Но попробовать стоит. Тем более, что ничего другого мне не остаётся.
Неправильно и аморально? Что ж. У меня свои отношения с моралью.
Они уже снимают моё тело с кресла, перетаскивают на носилки. Ну конечно, вон и машина "скорой" под окнами, чисто работают. Интересно, что напишут в отчёте? Отравление угарным газом семьи из двух человек? Хотя вряд ли они решатся устроить пожар, слишком уж престижный район. Лишний переполох им не нужен.
Внедряюсь в сознание одного, давлю, что есть мочи, плавлю. Жертва нелепо взмахивает руками, заваливается на бок. Я тут же перескакиваю на второго, кричу внутренне, словно это может придать мне сил. Успеваю добраться до третьего, а моё тело уже стаскивают с носилок. И два наёмника растерянно смотрят то друг на друга, то на добычу. Да, дилемма. И жить хочется, и от обещанных денег попробуй откажись. Тем более, когда на работу потрачено столько времени и усилий...
С четвёртым я совсем теряю хватку, и он корчится на полу, катается, держась за голову, но всё же сдаётся. Пятый подскакивает к телу Анны, достаёт пистолет.
- Только тронь меня - и она умрёт, - очень спокойно говорит он, взводя курок, и вертит головой, будто может увидеть меня.
Беру себе тайм аут, чтобы хоть как-то восстановиться. Был бы в теле, перевёл бы сейчас дыхание. Мысли бьются в сознании, стучат маленькими болезненными молоточками. Что делать? Что делать?! Только не Анна. Только не её. Зачем мне тогда возвращаться?
- Вот и хорошо, - усмехается пятый, видимо решив, что я отступил и жду предложений. - Мы ведь сумеем договориться, верно, гипер?
И в этот момент я, наконец, принимаю решение. Прихожу в себя, как можно тише, пытаясь не шевелиться. Возможно, наёмник не знает о моей особенности. Или просто растерялся, хоть и не показывает этого совершенно. Как бы то ни было, я уже успел оценить обстановку, рассчитать расстояние и оставшиеся силы. И я сбиваю его одним прыжком, из положения лёжа, наваливаюсь всем телом, выворачиваю руку с пистолетом. Он кричит, неожиданно срывается на визг, чем немало удивляет меня и веселит. Ствол к груди, выстрел, ещё. Встать - и контрольный в голову.
Потом я вызываю полицию, заявляю о нападении и самообороне. И связываюсь с начальством. Я уверен, что оно всё утрясёт. Такого ценного курьера, как я, ещё поискать...
Её волосы всё так же пахнут солнцем. Я привычно зарываюсь в них носом, прижимаю к себе хрупкое тельце, шепчу на ухо ласковые слова. Анна слышит меня сейчас, я это точно знаю. Её плазменная сущность бросается мне навстречу, устремляется яркими лучиками любви и нежности. И я ментально отвечаю ей, как могу, как давно уже научил себя. Любая система стремится себя сохранить. Моя - не исключение.
И мы висим между небом и землёй, ожидая, когда приедет полиция, и когда наркотик в теле Анны перестанет действовать.
"Что они искали?" "Видимо, информацию, которую я передаю клиентам". "Разве они не знают, что ты не можешь прочесть её, а уж тем более на что-то записать?" "Вот уж действительно. Глупцы", - смеюсь я.
Знали ли они? Этот вопрос мало меня интересует. А вот знает ли она?
Знает ли, что я могу копировать пакеты информации? Что храню их запечатанными в её сознании? Догадывается ли, что я просто использую её, как сейф, чтобы однажды она всё мне рассказала?
Анна... моя звёздочка. Мой золотой ключик. Ключик от хранилища, в котором я собираю по крупинкам абсолютную власть. Критическую информационную массу. Прыгать в такт я давно научился.
Знает ли? Да это, наверно, и не важно. Главное - во что она верит.
Я, конечно же, представляю иногда, что Анна скажет мне, узнав правду. Ведь когда-нибудь наступит время "икс", момент истины. Кажется, я даже вижу морщинку меж её бровей, что появляется всегда, когда она... нет, не сердится. Не разочаровывается. Задумывается.
- Ты действительно хочешь сделать мир лучше?
- Скорее чище, - сказал бы я.
- Неужели ты думаешь, что способен на это? Посмотри, ты совсем зачерствел.
И я промолчу. Всё ещё не придумал ответ.
Одно знаю точно - в этот момент я буду сжимать её ладони. Надеясь. На отклик с её стороны, на понимание... Буду цепляться за неё, как за соломинку, как за последнюю возможность. Я доверюсь ей полностью. Разве это не равноценный обмен?
"Люблю тебя", - посылает мне Анна.
"Люблю тебя", - шепчу мысленно, как молитву. Как тайный код. Как нечто, заставляющее её отбросить догадки и сомнения, просто верить: безудержно, безумно, алогично. И до сих пор держать меня над бездной...