Криминская Зоя : другие произведения.

Соня, Сонечка, Софья-царевна

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказы про девочку Соню

  Соня, Сонечка, Софья-царевна
  
  5 июля 1997 года
  - Катя ушла на французский?
  (или английский или немецкий, не помню точно, какой именно язык она продолжала изучать в конце девятого месяца беременности)
   Вопрос этот обращен был к Валере, твоему будущему отцу, твоей будущей бабушкой, т.е. мною, 5 июня 1997 года около полудня.
  - Нет,- с исчерпывающей краткостью ответил Валера.
  - Почему, она заболела?
  - Ну, возможно...
   Наступила пауза, но я не отступила ни на шаг, стояла у стола, ждала объяснений.
   Валера вздохнул:
  - Ее увезли рожать.
  - Когда?!
  - В 9 часов утра.
  - И что ж ты молчишь? Дочь рожает, а я ничего не знаю. Надо звонить скорей.
  - Я тоже вот сижу и думаю, что надо звонить.
  Позвонили, и оказалось, что мы не будущие дважды отец и трижды бабушка, а настоящие, новоиспеченные.
   Часа через два мы с Валерой уже были на пути в роддом.
  Катя рожала в престижном роддоме-институте, название что-то связанное с репродукцией. Расположен он на Севастопольском бульваре, и мы долго тряслись туда в битком набитом троллейбусе (чувствуешь, внучка, автомобиля у отца не было).
   Нас пустили в палату, выдав белые халаты, и не пришлось общаться через окно, как я привыкла, кричать, надрывая горло, и всматриваться, пытаясь разглядеть внешний вид роженицы и ребенка через немытое паутинно-серое оконное стекло.
  Когда мы вошли, Катя стояла, чуть покачиваясь, поддерживаемая медсестрой, бледная, в каком-то незнакомом халатике.
  В такие минуты почему-то запоминается всякая ерунда- вроде незнакомого халата- и отвлекает, думаешь не о том, как дочка и внучка, а о том, откуда взялся халат.
   Все же я собралась с духом, чтобы сказать:
   "Поздравляю дочка, слава богу, все позади", как капля крови упала на пол возле Катиных тапочек. Маленькая такая, как капля воды из плохо закрученного крана.
   Отец твой посмотрел на кровавое пятно на полу размером с пятак, побледнел, потом позеленел и грохнулся на стул, который, к счастью оказался рядом:
  - Какие еще дети, - сказал он.- Лишь бы жена была жива.
  - Да жива, она, видишь стоит, все в порядке,- закричала я.
   И Катя слабым жестом подтвердила, что она жива и все позади, но жест был какой-то не вполне уверенный.
   На самом деле она намучалась, рожала для вторых родов долго, и ее зашивала под общим наркозом.
   - Ты была, мама, когда-нибудь под общим наркозом?- спросила меня Катя позднее, когда она лежала на кровати, а мы сидели рядом. - Еще то удовольствие. Потолок вдруг закружился, закружился, полетел вверх, и все исчезло.
  Рядом с Катиной постелью стояла пустая детская кроватка, но нас уверили, что с тобой все в порядке. Ты была новорожденная девочка, 3200 г весом, где-то в детской палате крепко спала после пережитых передряг. Имени у тебя не было.
  Младенчество
  Младенчество - период в жизни, когда все меняется с каждым днем. За младенцем принято записывать: какого веса родился и какой длины был, какой стал через месяц, через два, когда первый раз поднял голову, самостоятельно перевернулся на живот, и сумел, что труднее, перевернуться обратно, а не хныкать, чтобы помогли.
   Поднятие головы в положении лежа на животе - важный этап в жизни младенца, и врач каждый раз спрашивает, как только распеленаешь перед ним ребенка.
   - Голову держит?
   И что-то торопливо пишет в карточке
   Маленькую, лысую или волосатую, уж кому какая досталось при рождении, головешку, младенец, уже в месяц от роду старается поднять, оглядывается вокруг с любопытством, и тут же с размаху шлепается носом вниз. Ребенок познает мир и запоминает, что любопытство наказуемо.
   Шлепались носом и твоя мама, и дядя, и Настя и Ваня. Шлепалась и ты. Вспоминается, правда, как-то смутно, что и я проделывала это, а возможно, тогда придавали значение тугому пеленанию младенца, а не умению поднимать голову.
   Все достижения любимого чада заносят в тетрадку: когда ребенок улыбнулся и кому именно, когда прорезался первый зуб, когда сел в кроватке, когда встал.
   В продаже бывают книжки: дневник младенца, где и думать не надо, что интересно и необходимо записывать, а что нет, главное заполнить все графы.
   Занимаются этим, как правило, молодые родители, играют со своим первенцем, записывают и мечтают, чтобы он побыстрее рос.
   Когда появляется второй ребенок, родители уже уверены, что он и улыбнется в первый раз, и голову поднимет, и зуб у него вырастет с неизбежностью месяцем раньше месяцем позже, и он все с той неизбежностью этим своим зубом постарается укусить мать, если она неблагоразумно продолжает кормить грудью свое зубастое дитя. Кроме того, опытные родители уже не ждут с таким напряжением, чтобы их ребенок рос побыстрее, а радуются, что он маленький, так как результаты взращивания у них на глазах в виде старшего, и не всегда эти результаты оптимистичны.
   А про маленького можно некоторое время помечтать, что это будет ласковый и послушный ребенок. "Мечтать", как скажет ребенок родителям, когда заговорит, "не вредно".
  Родители ничего за тобой не записывали, но любили и баловали.
   Ты была спокойным младенцем, но, случалось, и ты иногда выражала недовольство жизнью.
   Стоило тебе запищать, как отец выхватывал тебя из кроватки, клал животиком на свой живот, и начинал периодически тихонько встряхивать, что действовало успокаивающе.
   При этом он валялся на полу и глазел в телевизор. Совмещал.
  
  Конец августа и я гуляю с коляской в яблоневом саду возле вашего дома.
  Мне очень скучно и нечего делать. Ваня и Настя не позволяли скучать. Приходилось трясти коляску, из которой доносился пронзительный рев и делать вид, чтобы не волновать окружающих, что вопли эти только что возникли, а не звучат уже минут пятнадцать, а то сердобольные старушки подходят к коляске и начинают пространные разговоры о том, что младенца сглазили. Периодически, отчаявшись, приходилось вынимать младенца из коляски, качать на руках, укладывать снова, быстро везти, желательно, по буграм и кочкам для максимального перетряхивания мозгов. В общем, было не скучно. А тут младенчик даже если не спит, то просто лежит и таращит на тебя глазенки, а потом отвернется и смотришь, заснул.
   Я от безделья насобирала китайских яблочек целый пакет, и Катя сварила из них варенье.
   Врачи считали, что у тебя гипотонус, в отличии от Насти и Вани, и призывали с этим бороться, активизировать ребенка, но я считала, что ни к чему: активность снижать надо, понятно, иначе можно и не выжить, а пассивность...
   Младенцам она не вредит, а там глядишь, ребенок и сам станет активным.
  Впрочем, привыкнув к гиперактивным детям, я совершала ошибки. Надеюсь, ты их мне простишь.
  Ты сидишь у меня на коленках и медленно сползаешь вниз, я думаю, что ты хочешь поползать. Я тебя придерживаю, но слегка, а когда до пола остается расстояние, в прикидку приблизительно равно длине твоих рук, я перестаю придерживать, в полной уверенности, что ты сейчас подставишь ручки при падении на пол. Ты действительно падаешь и начинаешь горько плакать, потому что ударилась лицом, а руки подставить не успела!
   Мне жалко маленькую внучку, я беру тебя на руки, с которых ты только что сползла, обнимаю, успокаиваю, но в следующий раз все повторяется, и только тогда я начинаю понимать, что надеяться не на что, это дитя будет ушибаться и ушибаться, и надо быть осторожней. Приспосабливаясь, я просто кладу тебя на пол при первых же поползновениях слезть с моих колен, хотя мне странно: предыдущий младенец, с которым я имела дело, был твой двоюродный братик Ваня, а Иван за те самые секунды, за которые ты не успевала подставить руки, успевал не только подставить руки, но и спустить ноги, и если зазеваюсь, чуть наклонившись, снести мне челюсть головой, подпрыгнув на месте.
   И когда вы с Ваней общались, я всегда боялась, что это приведет к ушибам и синякам. Твоим ушибам и синякам. Нередко так и бывало.
  
  Не знаю, куда делись твои родители, в какое турне уехали, но вспоминается, что мы с Лешей живем у вас, и Настя с нами, и тетя Ира пришла в гости посмотреть на моих внуков, вернее внучек, а свои у нее были на подходе, у тебя с Никитой семь месяцев разница.
  Настя незамедлительно построила всех взрослых и усадила играть в "ведьму".
   Допустить, чтобы сестра скучала, она не могла, притащила и тебя, хотя ей не разрешалось таскать тяжести.
   Посадили тебя на колени к деду, дали в руки карты, и ты их держала, вцепилась пальчиками и не роняла.
  Когда была твоя очередь выбирать, Настя подносила твою руку к картам, и спрашивала:
  - Какую хочешь?
   Ты уцеплялась за карту и Настя помогала ее вытащить и засовывала тебе в руки. Сбрасывал одинаковые дед.
   Мы сыграли два кона. Вдруг Ира бросила карты и начала смяться:
  - Сколько живу на свете, а с шестимесячным ребенком играю в карты первый раз в жизни.
   При таком многообещающем начале можно было ожидать, что ты вырастешь азартной картежницей, но видимо, ты перетрудилась за эти два кона и в дальнейшей своей жизни интереса к картам не проявляла, не то что твой прадед Карл Арамович, который приходил утром домой в одних трусах: все проигрывал в очко.
  В тот же день, когда пришло твое время спать, я взяла тебя на руки и отнесла в кроватку. Уложила, и тихо закрыла за собой дверь.
   - И это все? - спросила Ира.
   - А что еще? Шуметь сильно не будем, и она уснет.
   - Такого я не видывала, - удивлялась и не верила Ирина.
   - Я тоже, но к хорошему быстро привыкаешь...
  
  Некоторые родители покупают деткам манеж и не пускают их ползать на просторы пола, но я лично считаю, что это тормозит развитие ребенка, он должен активно познавать мир. Твои отец с матерью тоже не стремились тебя ограничивать, и ты ползала по всей квартире. Когда в семье заводится такой маленький четвероногий зверек, главное, не наступить ему на лапы. В довершение сходства с четвероногими, ты таскала с собой игрушки не в руках, и при этом они мешались бы и хлопались при каждом движении об пол, а в зубах, как собаки таскают кость. Это было очень смешно, но нельзя было не согласиться с рациональностью такого способа переноски грузов.
   С четырех месяцев ты начала сосать большой палец правой руки. Или левой? Ты лучше помнишь. Сосала ты пальцы, стыдливо прикрывшись светлым шерстяным одеялом.
  
  Первое путешествие
  Испания. Голубое небо, синее море, белые скалы Коста-браво, дикого берега - и маленькая смешная девочка в длинном оранжевом цветастом платье и большой желтой панаме.
  Все такое цветное, так и просится нарисовать. Малышка, конечно же, Соня, и находится она в том полумладенческом периоде жизни, когда считают возраст не по годам, а по месяцам, и ей 14 месяцев от роду.
  Соня сидит на полотенце на пляже, хранит мою шляпу из настоящей соломки, купленную два года назад в Анталии.
   Вернее, я, купаясь в море, думаю, что внучка хранит, а она старательно с ней колупается.
   День колупается, другой, третий.
   Ну, беспечно думаю я, что могут маленькие ручки?
   Не учитываю степени пакостливости рученок, и вот, пожалуйста, через три дня в шляпе дыра.
   Я передвигаю соломинки, баррикадирую дыру, Соня делает ее снова.
   Соломинки обламываются и вот уже дыра, которую нечем закрыть, и я хожу в дырявой шляпе, а дед Алексей, как увидел дыру, так начал хохотать:
   - Сонька сделала дефлорацию шляпе, лишила ее невинности.
   Ну вот что в голове у немолодого человека? Трижды деда? Одни глупости.
   Я ношу шляпу так, что дыра с той стороны, с которой у меня нет зуба: так, считаю я все в гармонии: с одной стороны я молодая женщина в шляпке из настоящей соломки с бантом, а с другой старушка-побирушка в драной шляпе и без зуба. Отсутствие зуба к Софье отношения не имеет, не она его выбивала. И на том спасибо.
  Едем в обязательную экскурсию, в Мареналенд. Всем семейством, шесть человек. И оранжевую малышку с собой прихватили, решили, что ей там понравится.
  В Мареналенде развлечений много, с крутой горки можно на попе в воду съезжать, а можно с другой на круглой надувной лодке-одноместке, а еще по небольшим порогам на настоящей лодке.
   И все разбежались, на пары разделились.
   Родители, конечно отдельно: они терпят присутствие своих собственных родителей для того только, чтобы отдохнуть от своих детей.
  Дед подхватил старшую внучку, Настю, у нее на него было полно планов, и они ушли: оба с одинаково горящими от нетерпения глазами, при мысли о том, как они сейчас развлекутся.
  Я же осталась с Соней, как не способная на спортивные подвиги.
   Мы погуляли за ручку по парку, нашли лягушатник, большой мелкий водоем, наполненный визгом, писком, брызгами, каплями и щеками, сверкающими на солнце.
   Я решила, что здесь самое место приучить тебя к воде, морского прибоя ты боялась, и хотя отец регулярно полоскал тебя в воде, улыбки удовольствия на твоем личике я не замечала. Напряженное было лицо.
   Разлеглась в лягушатнике, внучку в памперсе уложила на себя, и давай поливать водой, предлагая порадоваться жизни.
  У тебя была скептическая мордашка, но потом, мало помалу, появилась улыбка удовольствия, и вдруг, вдруг, рядом с нами в воде я увидела небольшую какашку.
   Да, да, самую заурядную какашку, которую мне приходилось иногда встречать в море. Черном море на Батумском пляже
   Я возмутилась такой невыносимой грязью в бассейне, отодвинулась подальше от нее и вдруг, бульк, рядом всплыла вторая.
  Тут только меня осенило, как пробой в мозгу произошел, выскочила из воды, внучку подхватила одной рукой, сунула подмышку, Заодно я выхватила ее произведение из воды. С ребенком под мышкой и фекалиями в кулаке я отправилась на поиски: хотела найти воду, в которой не булькалось бы куча народу, чтобы помыть Соню и себя, но нигде не было такого местечка, представляешь? Кругом полно воды, а помыться нельзя, и чувствуешь себя как потерпевший кораблекрушение и страдающий от жажды: воды кругом полно, а пить нечего.
  Я нашла таки кран, разгребла под деревом прошлогоднюю листву и, воровато озираясь, закопала под ней содержимое своего кулака. Под жалкой струйкой воды, которая лилась на землю и все равно в конце концов сливалась где-то с большим потоком, вот под этой струйкой я тебя помыла, и теперь уже с голой девчонкой, вяло дрыгающей ногами, отправилась искать место, где мы сложили свои пожитки и сумки.
   Найти его было затруднительно, под каждым деревом и кустом большой территории лежали шмотки, владельцы которых где-то развлекались, и я потратила полчаса, прежде чем нашла наши. Время шло к обеду, мне тебя пришлось кормить (и себя тоже) причем прикасаться к продуктам левой рукой, а правую держать за спиной, и периодически тереть ее об землю. Мытье без мыла иногда бывает очень неэффективным.
   А Соня, т.е. ты, сидела себе в чистом памперсе, довольный ребенок, и чинно вкушала, милый такой ангелочек, и подумать нельзя, что только что напакостила.
  Где-то через час нашлись сначала твои родители, а потом и дед с сестрой, дед умирал с голоду, его хроническое состояние на свежем воздухе.
   Мой рассказ о перенесенных мытарствах ни на кого большого впечатления не произвел: все жаждали поглощать пищу, и противоположный процесс их в данный момент не взволновал.
   А руку им под нос, для ароматического сопровождения рассказа, я не поднесла, а может быть, надо было.
  Чувство собственности
  Настя любит возиться с пластилином, она скрутила розы, целый букет, слепила собачку, произведения свои ставит на стол.
   Ты стоишь рядом, и при виде каждого нового изделия приседаешь от избытка чувств и заливисто смеешься, так тебе нравится процесс творчества.
   Никаких попыток ухватить сделанное ты не производишь, просто смотришь и радуешься, и я не знаю больше ни одного маленького ребенка, который не ухватил бы игрушку и не смял ее обратно в бесформенный комок. Так поступают все дети, сразу хватают то, что им понравится, стремясь присвоить, но в тебе этого свойства нет.
  Приезжая к нам ты играла одна в игру, которую в моем детстве мы называли "игрой в дом". Устраивался дом, варилась еда, сервировался стол. Игра в дочки-матери требует наличие хоть еще одного человека, а в дом можно играть одной.
   Ты создавала уют, доставала из серванта шкатулки, кофейный сервиз, разливала по чашкам чай, и нужно было делать вид, что пьешь из пустых чашек. Из шкатулок доставались кольца и серьги, тоже раскладывались вокруг чашек, присутствовали салфеточки вязаные еще твоей прапрабабушкой, в общем, красота.
   Всю эту красоту ты или убирала обратно, или оставляла как есть, в разобранном виде, но никогда, ни разу, за все годы ты не попросила взять что-то с собой, унести, присвоить себе.
   Захватчицей чужого ты не была ни в коем случае, но и в полном отсутствии чувства собственности обвинить тебя невозможно: со своими вещами, сколько их у тебя не было бы, ты не желала не расставаться ни в коем случае,.
   В квартире наблюдалось обилие всяческих игрушек и утомляло окружающих.Я иногда утаскивала парочку медведей или зайцев на дачу, чтобы когда вы туда приезжали, вам было чем поиграть, и каждый раз, с неизбежностью, приехав на дачу, ты забирала их с собой обратно. Убедить тебя, что и дача тоже твой дом и пусть игрушки здесь и живут, было невозможно.
   У тебя года в четыре появилась любимая собачка по прозвищу " Синичка", странное конечно, кличка для песика, но это было твое решение.
   Ты приезжала к нам с синичкой, спала с ней, она заменяло тебе ладико и ты дружила с собачкой несколько лет. А потом подленькая Радка утащила Синичку и отгрызла ей носик.
   Бог ты мой, сколько было тут слез! Просто Ниагарский водопад.
   Собаку мы наказали, а что толку? Я приклеила нос обратно, но это было уже не то.
   Огорченная твоим непомерным отчаянием, я нарисовала Синичку пастелью. Нос пририсовала такой, какой он был еще до того, как Радка его отгрызла.
   Ты долго кричала, что Синичка не похожа; я вставила рисунок в рамку, положила на стол, и сказала:
   - Как хочешь, хочешь бери, хочешь нет.
  Уезжая, ты забрала рисунок с собой, повесила его на стену ( значит, это было уже на новой квартире), где он и висит до сих пор.
   Спустя год летом ты приехала на дачу уже с новым любимцем, левушкой.
   Или это все таки был не лев, а медведь?
   Ну не сердись, не сердись...
  
  Первые высказывания
  Вы с Настей приехали к нам, Ты еще только-только начинаешь говорить.
   Настя залезла на дерево, ты беспокоишься, сестра не на месте, но сказать, Настя, слезай, ты не можешь, кричишь:
   - Нана, нана,- протягиваешь к Насте руки, а потом пальчиком указываешь на землю:
   - Тут, тут, - повторяешь ты.
   И все ясно, Настя должна быть там, куда указывает палец.
  
  Мы с тобой вдвоем. Родители со старшей сестрой укатили, может, в Вену, а может быть, в Прагу.
   Каждое утро, едва открыв глаза, ты просишься гулять.
  - "Кач, кач", - говоришь мне.
   - Соня, скажи "качаться", - отзываюсь я.
   -Да,- соглашаешься ты.- "Кач, кач".
   И мы качались до умопомрачения, и никак не удавалось тебя увести от этих качелей.
   Осень, мы идем куда-то вдоль дома. Ты у деда на руках, обнимаешь его за шею. Ты зовешь деда Леля, так у тебя выговаривается Леша, а меня Ойя. Настя просто Нана.
   - Леля моя,- говоришь ты, крепче обнимаешь деда и смотришь сверху вниз на меня с Настей, чтобы мы не отобрали.
  Пауза. Раздумье. Понимаешь, что придется делиться.
  - Ойя - Нанина.
  - Папа моя,- думаешь ты дальше.
  - Мама, - Нанина.
  - Понятно,- реагирую я. - Что получше себе, похуже, сестре.
  Знакомство с дачей
  Зимой, в конце 99 года мы купили дом в деревне " Малая Черная", сейчас это место идет под названием: "Ближняя дача", а тогда была просто дача.
   Старая изба, кровля провалилась, но не текла, пол был из широких досок толщиной сантиметров шесть, но в полу были щели, из которых дуло.
   Тем не менее, мы с Лешей, обрадованные приобретением, почти каждые выходные мотались на дачу, а после Нового года и тебя решили прихватить.
  Схватили младшенькую и увезли, а родители хоть и сомневались в разумности такого поступка, возражать не стали.
   Печка была старая, дымила, изба была большая, топить нужно было часов пять, чтобы стало тепло.
   Мы приехали к вечеру, и топили, топили, топили,
   Ты хотела спать, а я все щупала промерзшее сидение дивана, ждала, когда оно прогреется, чтобы можно было тебя уложить, без риска простудить.
  Диван был старомодный, небольшой, с откидными валиками, высокой спинкой и полочками для расстановки слоников и других фарфоровых изделий: мебель моего детства.
   Наконец тебе надоело ждать, ты улеглась на диван, с моей точки зрения недостаточно прогретый, мы укрыли тебя старым верблюжьим одеялом, которое досталось нам вместе с домом. Закрывшись "ладиком", так назывались остатки от светлого детского одеяла, под которым ты сосала пальцы, ты спокойно уснула. Ладико тогда еще не было остатками в полном смысле слова, это потом будут сначала половинка, потом четверть, а потом какие-то ветхие обгрызенные лохмотья и когда к шести годам они совсем развалятся, ты окончательно откажешься от детской привычки сосать пальцы, Но это все впереди.
  Ты проспала благополучно до утра, мы гуляли по свежему воздуху, и я получила возможность показать внучке, что снег на самом деле белого, а не серого цвета.
  Когда мы привезли тебя, оба родителя кинулись к любимому чаду.
   Валера держал дочку на весу, а Катя быстро- быстро сдернула все одежки, кричала:
   -Ой, ребенок бог знает чем пахнет, (а всего дымом и старой избой пахло дитя),- и тут же с порога, потащили в ванну мыть. От момента, когда мы переступили порог, до погружения тебя в воду прошло не больше трех минут.
  
   А в следующий раз мы взяли с собой не только тебя, но и Настю, и пригласили подруг моих Иру и Наталью, и мы провели очень милый день на природе, правда, слегка промерзли, пока натопили печку.
  На обратном пути вы заговорили Наталью до головокружения, и она сказала мне, смеясь:
   - Вот она, наследственность!
  
  Коммерческое мероприятие
   Мама твоя устроилась на работу, а я взялась сидеть с тобой. Мы договорились, что мероприятие по уходу за ребенком будет коммерческим и Катя отдаст мне 25 процентов своего заработка.
   А сколько будет ее заработок, ни Катя, ни я не представляли.
   Приезжать я должна была два раза в неделю.
   И вот сентябрь, мама твоя в ателье, а я с тобой. Мучаюсь, но ты думаешь, наоборот, что мучаешься ты.
   Говоришь ты прекрасно, но одеваться по утрам не желаешь, шляешься босая в ночной сорочке.
   Я бабушка старой закалки: утром встал, сделал зарядку, оделся, умылся, убрал постель. И все под песню-марш: "чтобы тело и душа были молоды, были молоды, были молоды ..."
  Твой дед пел другую:
   "Ну-ка солнцу, ну-ка солнцу, ну-ка солнцу улыбнись...
   На зарядку, на зарядку, становись"
   А тут ребенок ходит распустихой, босой, ножки холодные и того и гляди простынет.
   Уговоры не помогают, я тебя хватаю, ставлю на стул и насильно натягиваю трусы и колготки.
   Ты плачешь. Твое умение предаваться горести по пустякам просто изумительно.
  За оконным стеклом на ветке сидит ворона, крутит головой, как будто заглядывает в окно, громко каркает.
   - Смотри, Соня, даже ворона смеется над тем, что ты одеваться не хочешь.
   Соня продолжает плакать, потом топает ножкой:
   - Ненавижу ворон
   - За что?
  - Они надо мной насмехаются
  Не у каждого ребенка в лексиконе в четыре года, когда он еще верит, что вороны способны смеяться, есть глагол насмехаться.
  Тогда и произошла легендарная история с бегемотиками, в которую ты не веришь сейчас по той причине, что бегемотики потерялись. А может быть, они остались на старой квартире? Или мама с сыночком ушли искать папу?
  Отец купил тебе мягкую игрушку: маленького бегемотика.
   Ты идешь гулять, берешь с собой бегемота.
  - Он маленький, - говоришь мне ты.- Ему плохо без мамы.
  - И что? Где я теперь ему маму достану?
  - Мама продается.
  - Мамы не продаются,- я не вникаю, что говорит ребенок, отвечаю по инерции, просто чувствую, что ты, Соня что-то от меня хочешь и сопротивляюсь.
  - Бегемотикины мамы продаются
  - И где же?
  - У нас в магазине на углу.
  Я удивлена таким точным адресом пребывания бегемотикиных матерей, но делать нечего- идем смотреть маму бегемотиху.
   В магазине действительно есть бегемоты.
  - Настя, - говорю я, - и зачем тебе две одинаковые игрушки?
   - Я Соня, - говоришь ты,- и они не одинаковые. Один сын, а другая мама.
  Я думаю, копаюсь в кошельке, проверяю, хватит ли у меня денег. Бегемоты не очень дорогие, хватает.
  - Хорошо, Настя, - говорю я,- выбирай.
  - Я Соня, - говоришь ты и смотришь на меня так, что другая, менее закаленная бабушка уже лежала бы под прилавком с инфарктом.
   - Настя, это ее старшая сестра, - объясняю я продавщице, чтобы она не подумала: я, соблазнив покупкой игрушек, краду чужих детей, чьих имен не знаю.
   Ты выбираешь бегемота в шляпке и юбке, больше по размеру, чем твой, и мы уходим. Качаемся на качелях, вернее ты качаешься, а я тебя раскачиваю.
  - Жене нужен муж,- сообщаешь мне ты. Брови нахмурены, вид угрожающий.
  Я глубоко задумываюсь над услышанным, размышляю на тему нужен ли жене муж.
  - Жене скучно без мужа,- ты гнешь свою линию
  Я вспоминаю своих знакомых женщин, некоторые из них радуются, когда муж уезжает, отдыхают.
  - Смотря, какой жене,- отвечаю.- Бывает, что не очень-то скучают.
  - Нет, скучают, - Ты смотришь на меня гневно.- Скучают! Давай выберем жене мужа.
  Я задумываюсь, а все ли в порядке в семье моей дочери, и почему жене нужно еще мужа выбирать, если она уже жена.
  Пока я думаю, Соня показывает мне только что купленную маму-бегемотиху, и я, наконец, понимаю, какая жена скучает без мужа.
  Я не хочу, чтобы внучка нанесла сокрушительный удар по моему карману, скупая всех имеющихся в магазине бегемотов:
  - Знаешь, давай будем считать, что муж у нее есть, просто сейчас его нет, он в командировке, как твой папа.
   - Нет, что же ты не понимаешь? Он не может быть в командировке, если его совсем нет.
   Я просто чувствую, как вытягиваются деньги из кошелька, и не поддаюсь.
   - Маму я твоему бегемотику купила, а папу пусть тебе отец покупает. Вот приедет через два дня и покупает.
   На этом и договорились, но поскольку главное действующее лицо при нашем сговоре не присутствовало, то третий бегемот так никогда и не был куплен.
  Кстати о работе нянькой:
  Катя заработала 100 долларов за месяц, и мне досталось 25. Твоему папе такой доход показался маловат, хоть я и приезжала два раза в неделю, но все же трудилась целый месяц. Тогда он купил мне сотовый телефон, который прослужил до того дня, когда ты помнишь, мы катались с тобой на пароходике, и положили собранные тобой мокрые ракушки в один пакет с телефоном. Он не выдержал такого пренебрежения и испортился.
  Починить не удалось.
  Разговоры, разговоры
   Звоню по телефону:
   - Соня, а что Настя делает?
   Играет с моими куклами.
  - С твоими? А своих у нее нет?
  - Нет.
   На самом деле, это как раз у Сони нет своих кукол, она играет куклами сестры, и на ближайший Сонин день рождения мы с Лешей дарим внучке немецкую куклу, чтобы у нее была своя личная кукла, но напрасно стараемся, не проходит и недели, как новая кукла, личная Сонина, валяется в куче со всеми остальными, и как всегда, обнаженная до неприличия.
  И только позднее, когда Соне купят куклу Машу, африканских корней, судя по цвету кожи, и Соня будет ее отчаянно нянькать, и кормить, и памперсы менять, и кукла будет не только кушать и какать, но и говорить, вот тогда эта кукла уже не будет вечно раздетой.
   Одежда валяется тут же на полу в общей куче, для увеличения беспорядка. Все это уже тогда, когда родители переселили вас с Настей в одну большую комнату, а до этого Настя жила отдельно в маленькой, а ты в одной с родителями.
  Тогда ты водила меня на экскурсию по дому.
   Завела в Настину комнату:
   - Вот Настина комната, а мне родители комнату еще не купили...
  Кормление и воспитание
  Взрослые говорили и говорили и не давали Соне и слово вставить в их разговор.
   А Соне было что сказать, и по теме: обсуждался вопрос кормления детей.
   Она пыталась высказаться, но мама строго ее оборвала:
   -Соня, не вмешивайся, дай взрослым побеседовать.
   А когда она второй раз пискнула, и мама открыла было рот, чтобы ее оборвать, тут-то ее и выручила Оля.
   Олю Соня видела в первый раз, она была моложе всех из присутствующих и как раз кормление ее ребенка и обсуждали эти трое: Сонина мама, Олина мама и сама Оля.
  -Пусть Сонечка скажет, что хочет,- вот какие замечательные слова произнесла Оля, и Соня, наконец, смогла рассказать, как она кормит свою куколку из соски, специальным раствором, и раствор этот не остается в куколке, а, как и у настоящего ребенка, вытекает из дырочек, сделанных в попе куклы.
   И совсем немного времени занял этот Сонин рассказ, а потом она ушла, тихо играла в куклы и не мешала взрослым.
   Когда гости собрались уходить, Соня подошла к Оле, надевающей пальто и тихо вложила в ее руку маленькую растрепанную куколку в розовом платье с бездумными бусинками глаз.
   -Это тебе Оля,- сказала она.- Ты мне понравилась. Ты так все правильно понимаешь.
  И снова дача
   Приехали к нам на дачу сват с дочкой, и пошли мы впятером гулять по лесу, мы с дедом, ты, и Витя с Лизой.
  Иногда так бывает, оторвешься от всяческих каждодневных забот и идешь на прогулку, и именно этот день потом долго помнится каким-то отрешенным лирическим состоянием души.
   Была уже конец октября, до холодов оставались считанные денечки, сумерки наступали рано, мы ушли побродить часок, Витя что-то вещал, дети бегали между деревьями, тишина осени опутывала нас, очаровывала, завораживала.
  Лиза носилась между деревьями как пушечное ядро, и казалось, постоянно рикошетила от деревьев, но была сама по себе и нам не мешала, а ты тем более: бегала где-то за Лизой.
   И вдруг тишина леса нарушилась тихим плачем, ты стояла перед нами, Лиза где-то впереди, и плакала, как всегда пронзительно-горестно:
   -Лиза, - сказала ты девочке, которая была на пол тора года старше и более развита физически,- Лиза, как же ты не понимаешь, что мне тоже хочется бежать впереди всех, а у меня не получается, я за тобой не успеваю. А ты побеги чуть медленнее, чтобы я смогла тебя обогнать и тоже побыть первой.
   Я в жизни не слышала, чтобы даже ребенок так открыто и честно признавался в своих стремлениях оказаться первой, и в невозможности их осуществления, если не помогут.
  И маленькая Лиза все поняла!
  Она перестала мчаться, замедлилась, и пропустила тебя вперед.
   Ты бежала первая и смеялась радостно, недавние слезы быстро высыхали на лице.
  
  И опять зима, долгая и утомительная зима в Подмосковье, и мы увезли тебя на дачу подышать свежим воздухом.
   А мороз, и дом нужно топить и топить.
   Мы идем к соседям, Авдеевым: оставить тебя на некоторое время, пока наш дом не прогреется.
   Соседи очень обрадовались маленькой девочке, засуетились вокруг тебя оба, угостили шоколадкой, маленькой такой, и ты милостиво ее взяла, заулыбалась, уронила на пол, и Бесик, их крикливая маленькая собачонка, вырвавшаяся из комнаты, тут же закинула ее под диван, и Толя, который хоть и был в преклонных годах, никогда на них внимания не обращал, тут же полез под диван, с негодованием вытащил собаку, и Рая заперла ее в другой комнате, невзирая на ее яростные протесты, а Толя ползал на полу и заглядывал под диван, стараясь понять, куда это проклятущая собака утащила эту чертову шоколадку.
   На мои замечания, что не стоит искать конфету, может, Соня и есть ее не станет, никто не обратил внимания, и мы с Лешей ушли, оставив тебя посреди полного беспорядка, какой бывает у людей, которым, по крайней мере недели две было на все наплевать, кроме напитков, и при этом у них на шее были две собаки, кошка, и куры. Ушли в уверенности, что тебе рады и не обидят.
   Ты была довольна всеобщим смятением, сидела на диване, поджав ноги, и великодушно ждала результатов поисков.
  Летом ты ходила в гости к соседям слева, играла со взрослой девочкой Олей, ела вареники и жалела их собаку, коричневого дога.
   - Вы не обижайте свою собачку, а то у нее такие грустные глазки,- сказала ты.
   Уходить из гостей ты ни за что не хотела, еле- еле тебя уводили, прямо силком утаскивали.
  Африка, Африка!
  Ты болела, мать бегала где-то по своим порняжным заботам, а я была с тобой: я не любила, когда шестилетний ребенок остается один надолго, и приезжала побыть с тобой даже когда меня об этом не просили
   Мы играли в Африку.
   У вас была африканская простыня: по оранжевому полотну бродили черные люди, что-то делали, что-то несли, и несмотря на советы Чуковского не гулять в Африке, мы все же с тобой гуляли, но без крокодилов и бегемотов.
   У нас была своя Африка, напичканная всяческими болезнями, и купленный тебе набор медицинских инструментов служил на совесть.
  Целая куча людей, как черных, так и белых в лице твоих и Настиных кукол заселили оранжевое полотно, заболевали всевозможными как тропическими так и общечеловеческими болезнями и усиленно лечились, причем, как это нередко бывает в реальной жизни, лечили их без всякого обоснованного диагноза, просто от болезней и все тут.
  Медсестра была молодая, кудрявая, с длинными ногами и белой шапочкой с красным крестом, и конечно же, все жаждали ее процедур.
   Выздоровевшие пациенты вместо того, чтобы соблюдать осторожность тут же кидались купать в жаркие воды морей и океанов, омывающих Африку и снова простужались, если, конечно, не оказывались жертвами нападения акул и оставались без рук и ног, и целая куча безногих и безруких акульих объедков, сидела вдоль спинки кроватей, навечно лишенная возможности поплавать. Впрочем, кровожадная ты, иногда смилостивившись, присоединяла с моей помощью куклам оторванные конечности и возвращала в строй, а те же, которых акула сожрала заживо, валялись под кроватью, а если и возвращались обратно на оранжевую простыню Африки, то уже в другом одеянии и совершенно в другой роли: жена посла Великобритании оказывалась бедной девушкой, приехавшей в надежде подработать и устроившейся няней у местного бизнесмена, жена которого была надменной красавицей и бывшей белокурой медсестрой, на которой он женился после продолжительного лечения от вирусного гриппа, свирепствовавшего в Африке и косящего всех без разбора не хуже акул.
  Няня ничего не ждала от жизни хорошего, и возилась с детьми посла, двумя зловредными мальчишками, которые ее не слушались и прыгали со шкафов (спинок кровати) прямо в бурные моря и океаны, и для усиления впечатления игры и полного отделения суши от морей и океанов вдоль спинки кровати стелили еще одну простыню, голубую и кто осмелится утверждать, что голубая простыня это не море-океан?
   Несмотря на все трудности, до людоедства, даже в Конго, дело не доходило, разве что невесть откуда из какой-то сказки прибывшие средневековые рыцари рубили друг другу головы.
  Игра эта была бесконечной и играли мы в нее часто, а потом как-то сама собой прекратилась и забылась, и совсем бы канула в Лету, если я вдруг сейчас про нее не вспомнила бы.
  Питание, готовка и сложности взаимоотношений
   Маленькая Соня, в отличие от Насти и позднее Арины, кушала нормально, и больших проблем с кормлением не было, но когда подросла, то питалась довольно странно: не любила мяса, была Сыроедом (не от слова сырой, а от слова сыр), и утром, слопав целую сковородку гренков с сыром по Дашиному рецепту, не притрагивалась к еде до пяти часов, и потом наворачивала тарелку макарон с сыром, и уже до вечера.
   Я попрыгала, попрыгала, попыталась вталкивать в тебя в обеденное время суп и второе мясное, но потом сдалась.
   Я часто сдавалась. Как-то пыталась трехлетней надеть кофту теплую, а ты отбрыкивалась и сказала обиженно:
   - Ну вот, я так и знала, что вы будете меня мучить.
  Я пришла в ужас, почувствовала себя живодером и отстала с кофтой, пусть, думаю, она лучше заболеет, чем думает, что я ее мучаю, а ты, кстати, не заболела.
   И с едой тоже я отступилась.
   Меня ты очень не одобряла. Уже в школьном возрасте, могла ходить за мной по пятам, смотреть, что я делаю, и кричать, что я делаю все не так, как нужно, как мама делает.
   Причем происходило это только в вашей квартире, у меня в гостях ты не вмешивалась.
   Как-то я искала кастрюлю в вашем ящике с кастрюлями, где все навалено, а ты стояла рядом и зорко следила за мной, ждала, когда я сделаю что-то не так.
   Я увидела подходящую по размеру кастрюлю и вытащила ее, а это оказался дуршлаг.
   Я секунду смотрела на нее в недоумении, обдумывая, для чего служит эта кастрюлька с дырками, наверное, для варки на пару, но ты совсем не так меня поняла, решила, что я размышляю на тему, как буду варить в этой кастрюле, взяла ее у меня из рук, бросила обратно и закричала:
   - Ты даже не понимаешь, что в этом варить нельзя. И что ты тогда можешь вообще приготовить?!
   И в гневе удалилась, Софья-царевна. Ушла из кухни, а я упала на стул и беззвучно, не дай бог, услышит, хохотала, вытирая слезы.
  Трагедия с ладиком
  Мы Сонечку взяли к себе в будний день. Я не работаю, пусть девочка побудет у нас, отдохнет от матери (а Катя от нее).
   Соня быстренько собралась, но вечером оказалось, что ладико мы забыли.
  Я ей предлагала другие тряпочки, чтобы прикрыться и сосать пальцы, но она решительно отказывалась и рыдала, хотела " ладико".
   Кое-как успокоилась, а посреди ночи проснулась и начала плакать, да горестно так:
  - Хочу, маму, хочу папу.
   Мы с Лешей сонные, огорченные, не знаем, что делать с ребенком, такой глубины чувств к родителям ни Настя ни Ваня, которых мы растили с младенчества, не проявляли, и уж точно посреди ночи не рыдали, что их нет рядом.
   А ладика-то нет, чтобы девочка успокоилась.
   Я догадалась, включила мультики, и где-то через час Соня уснула.
  Утром мы встали не выспавшиеся, глаза как песком засыпанные, на мир не глядят, внучку хотим скорее сбагрить родителям, навнучились за ночь, насонились, отвезем обратно, к папе с мамой, как и обещали ночью.
   Соня проснулась позже нас, походила босая по комнатам.
  - Собирайся быстро, поедем к родителям, - сказал Леша.
  - А я еще у вас не нагостилась,- возразил ребенок. И глазки такие ясные, спокойные, как будто и не она рыдала.
   А Леша все равно тебя отвез. Как представил еще одну бессонную ночь...
  Во второй раз мы забыли опять это проклятущее ладико, теперь уже у нас.
   Ты плакала и кричала, просила ладико, а деду, конечно, не хотелось ехать за ним в Долгопрудный: 17 км на машине не ближний свет.
   - Ты любишь меня?- допытывался дед,
   Если бы ты сказала неосторожно да, он попросил бы тебя пожалеть его, и не гонять в Долгопрудный, но хитрость его не удалась, ты сквозь слезы, заливающие лицо, что-что, а плакать ты умела, так вот повернув несчастное заплаканное личико к деду, ты сказала:
   -Я ладико хочу!
   А вопрос о любви повис в воздухе.
   И дед съездил в Долгопрудный и привез ладико.
   Тоже любовный треугольник: дед любил тебя, а ты ладико.
  В детстве плакала ты много, любила пострадать. В отличеи от всех предыдущих детей, которые плакали на показ, исключая, наверное Сережу, тот тоже предавался горести один, но делал он это редко и как-то не запомнилось, а ты рыдала долго, так долго, что мне казалось, что тебе грозит обезвоживание и обессоливание, но тебя редко хотелось пристукнуть, как всех остальных знакомых мне детей, когда они плакали: наоборот возникала прямо таки необходимость пустить слезу вместе с тобой, хотя повод часто был совершенно ничтожным.
   У тебя была такая способность, заражать своими эмоциями окружающих: когда ты смеялась, хотелось смеяться с тобой, когда рыдала, приходилось утирать слезы. Редкое свойство.
  Родители тебя продолжали баловать, в основном папа, а мама никогда не склонна разводить лишние нежности, зато может изощренно обругать ребятенка, когда он доведет.
   Звонит Катя мне по телефону:
   - Мам, представляешь, мне воспитатели говорят:
   "Ваша девочка, так ругается. Непонятно, где она такие слова добывает. Сказала подружке: тварь неблагодарная. Откуда это?"
   - Мама, ну ты мне скажи, откуда ребенок мог услышать о твари неблагодарной, а? Догадаться нельзя?
  Не знаю, как все остальные, а я догадалась.
  Пересказываю эту историю своей приятельнице, Надежде, поэту.
  - Как же замечательно,- говорит она, - какой изысканный, прекрасный русский язык, какой образ! Катерина, я помню, всегда отличалась...
   - Тварь! Неблагодарная! Надо использовать...
   Пакостила ты мало, тебе доставалось не за действия, а за бездействие. Однажды на тебя давили и мать и Анастасия, обе орали, требовали, чтобы ты что-то там сделала.
   Я подумала, что если бы на меня так давили, я бы ни за что не уступила, а кричала и сопротивлялась.
  Ты не кричала, не возражала, но и сделать, что тебя просили, не сделала.
   Сидела на ковре, как глухая, а чего уж стоило тебе такое сидение, не знаю.
  .
  Дружба, любовь и более мелкие происшествия
   Соня подружилась с соседским Алешей: самого момента знакомства и дружбы, продлившей от трех до десяти Сониных лет, я не помню. Леша темнобров, голубоглаз, улыбчив и покладист и я вдруг обнаруживаю, что на дачу без Сони приезжать не следует:
   Мальчик стоит за рабицей, растягивает на себе майку до невероятных размеров, прячет под ней лицо и кричит из-под майки:
  - А когда Соня приедет?
  
  Вечером он ложится поздно, но просыпается рано, и с утра кричит
  - А Соня встала?
  - Соня мультики смотрит, - отвечаю я,- ты ее не дождешься. Иди в избу, поднимай, я открою тебе калитку.
  И Алешка бежит, и они вдвоем смотрят фильм, потом Соня завтракает, а Алешка ее ждет, и на наши предложения присоединиться к ней, всегда отвечает вежливым отказом.
  
  Соня с Алешкой играют в надувной Сонин шарик. Шарик голубой, легко взлетает, и вдруг раздается:
   Хлоп!
  И шарика нет.
  Соня издает душераздирающий, оглушительный крик:
   - Ты проткнул его, проткнул, проткнул мой шарик!
   И она начинает неудержимо рыдать.
   Алешка от крика подскакивает на месте, как мячик, испуганно озирается, и в считанные секунды покидает поле боя, убегает на свой участок.
  Соня рыдает:
   - Он проткнул, проткнул мой шарик!!!
   - Может быть, он сам лопнул? - подаю мысль я. - Шарики имеют такую дурную привычку: лопаться...
   - Нет, бабушка, ты что, я сама видела, как он проткнул, проткнул, нарочно, аааа,- заливается Соня слезами.
  Она берет ладико, ложится на гамак головой к соседней ограде, чтобы не видеть обидчика.
  Сосет пальцы, изредка вынимает их изо рта и сотрясает воздух горестным, берущим за сердце криком:
   - Проткнул! Нарочно!
  И замолкает. Обидчик Алешка стоит за рабицей, и тянет жалобным голоском:
   - Ну Соня, ну прости меня, я не нарочно,
  Соня не поворачивается к нему, она снова издает крик:
   - Нарочно, я все видела, нарочно, проткнул, аааа..
   И плачет. Даже на землю капает.
   Алешка мается за рабицей. Как всегда в минуты волнений, он мучает несчастную, ни в чем неповинную футболку: то натянет ее на голову, то спустит до колен.
   Похоже, он действительно проткнул Соне шарик, но очевидно, что не ожидал такой вспышки гнева и обиды. Пошутил.
   - Соня, ну прости меня, - тянет он.
   - Проткнул, нарочно, уходи, - плачет Соня.
   Но Алешка не уходит, стоит у ограды. Упорно надеется на прощение.
   Сколько времени это продолжалось, уже не знаю, я отвлеклась по своим делам.
   Но где-то через час мимо крыльца промелькнула тень, это Алешка проскочил в наш сад.
  Я выглянула в окно:
   Соня лежала в гамаке, а Алеша ее раскачивал. Криков слышно не было.
  Дела семейные
  Достигнув зрелого шестилетнего возраста Соня задумалась о своей будущей семейной жизни:
  - Не знаю уж, кто мне с детьми поможет нянчиться. Может быть Настя?
  - Настя тебя на 6 лет старше. Когда у тебя будут дети, она замужем будет, ей будет некогда.
   - Как это, я раньше замуж выйду. У нее даже парня нет, а у меня уже есть.
  В свои парни (бой-френды войдут в нашу жизнь чуть позже) Соня выбрала Диму Копейку, сына приятелей своих родителей.
   Знал об этом Дима или нет, но он в доме у них бывал, и играл с Соней. Характер имел покладистый, в конфликты с Соней не вступал. В общем, умел обольстить. Соня и попалась.
   Выбор ее грубо оскорблял Алешку: он не понимал, почему в будущие мужья выбран не он, а какой-то Дима. Обида требовала выхода, и он грозился убить Димку. Последний, я думаю, даже и не подозревал, в каком сложном любовном треугольнике находился и не беспокоился о сохранности своей жизни.
   Впрочем, когда Дима с Алешкой встретились на Сонином семилетии, которое праздновали на даче, никакого кровопролития не произошло. Мальчики, возглавляемые Иваном, как старшим, дружно скакали по кроватям. Ивана треугольники не волновали, он был старше и был братом. Всегда мог сделать вид, что ему наплевать, что Сонька с Алешкой играют вдвоем. Впрочем, Соня несла крест сестры с достоинством. Как-то пришла от соседей и со вздохом сказала мне:
   - Я пришла, я помню, что Ваня один.
  Иван же однажды, вернувшись один с соседнего участка, где они играли втроем, улегся на гамак, раскачивался и молчал, потом произнес, заметив мои вопрошающие взгляды.
  - Там любовь. Лешка любит Соньку, что тут поделаешь?
   Лишним себя почувствовал.
  Надо сказать, что никаких препятствий для общения детей ни с одной из взрослых сторон не было. Все были страшно рады воцарявшимся тишине и покою.
  Впрочем, были и ссоры.
   О проткнутом шарике я уже рассказала.
   Был и еще случай, я слышала как Соня обиженно кричала на Алешку:
   - Ты обманщик! Я с тобой в казаки разбойники играла, а ты со мной в дочки-матери теперь играть отказываешься! А ведь обещал!!!
  
  В первом классе Соня все еще собиралась замуж за Диму.
   Среди открыток, подаренных на Валентинов день Соне, я наугад вытащила одну и прочитала: "Соне на память в день святого Валентина. Дима"
   Почерк был самый жалкий, детский, буквы огромные, налезали одна на другую, и прыгали в глаза грамматические ошибки.
   И я догадалась, что открытку Соня написала себе сама. Но прежде чем я догадалась, я удивленно спросила, глядя на прыгающие буквы:
   - Это Дима писал?
  Дима был старше Сони на два года и не мог так писать, хотя бы ошибок должно было быть поменьше..
   Соня решительно выдернула у меня из рук открытку и заплакала.
  Я вышла. Чем я могла ее утешить?
   Как всегда выручило все излечивающее время.
   Спустя год спрашиваю про Диму.
  - Ты с Димой дружишь?
  - Нет, я поняла, что мы совсем не пара.
   - Почему?
   - Он все еще в Санта Клауса верит, а ведь он старше меня.
  Все течет, все меняется.
   Когда Соне было лет девять, ее отправили в Краснодар к бабушке Любе, и потом в Англию, и она в то лето почти не бывала на даче. И каждый раз, когда Алеша видел нас он подбегал, громко здоровался и неизменно спрашивал с надеждой:
   - А Соня приедет?
   Но Соня не приезжала и не приезжала, а на следующий год Леша вырос, потерял детскую непосредственность, и уже не спрашивал нас о Соне, впрочем, как-то, когда был и Ваня и Соня и малышня, Леша приходил к нам и играл со всеми в прядки, а потом со старшими в монополию, но Соня и Алеша в то лето уже не уединялись.
  
  Соня и Ваня
  Соня и Ваня не такая взрывоопасная парочка, как Ваня и Лиза, его тетка, которая на полтора года моложе его и с которой он общается, когда живет у Овсянниковых, других его дедушки и бабушки, но ссор, слез и обид хватает и здесь.
  Соня и Ваня у меня на даче. Ваня спит, а Соня проснулась и рыдает. Рыдает горестно и упорно. Она ничего не хочет этими слезами от меня добиться, как обычно делают дети, просто она в печали.
  Ваня проснулся где-то через полчаса после Сони, обнаружил ее плачущей.
  - А-а, - стонет Соня, - у меня только одна футболка, она не подходит к джинсам.
  - Другую ты запачкала,- говорю я ей, - я ее в стирку бросила.
  - А-а,- продолжает Соня, - я не могу надеть зеленую футболку и зеленые джинсы.
  Ваня таращит заспанные глаза, никак не врубится в ситуацию.
  - Почему не можешь надеть?- спрашивает он.
  "Не могу" Ваня понимает как физическую невозможность что-то сделать и сейчас он удивлен: а что, собственно, мешает Соне натянуть на себя зеленую футболку?
  - Ты, что не понимаешь, что это неприлично, - сквозь рыдания выговаривает Соня.
  Наступает молчание, Ваня думает. Я жду. Я знаю, что среди Ваниных жизненных понятий нет такого сложного, как неприличность, и мне интересно, что он скажет.
  И Ваня использует обыкновенную мужскую логику.
  - Послушай, - говорит он. - Две совершенно одинаковые футболки. Если одну из них надевать прилично, значит и другую тоже.
  - А, ты ничего не понимаешь, - Соня не уступает так быстро.- Зеленое с зеленым некрасиво.
  Я выхожу из избы на веранду, и минут через шесть они выходят ко мне.
  Соня в зеленой футболке и уже не плачет.
  ***
  Ваня где-то года в четыре начал залезать на шкаф и прыгать с него на мою постель.
  Прилетит к нам из Штатов, и начинает регулярные восхождения на шкаф.
  А там уж и Соня подросла и вижу такую картину: Ваня стоит на постели, Соня у него на плечах, зацепилась руками за край шкафа, пытается влезть и не может.
  - На голову, на голову мне становись, тогда залезешь,- кричит ей Ваня
  Вижу, Соня боится, но Ваня был настойчив, голову свою подставлял самоотверженно, и вскоре Соня сидела на шкафу и они смотрели на меня в две пары глаз: Ванины темные выглядывали с лукавым удовольствием, а Сонечка таращилась испуганно.
  Но на мою постель прыгала отважно. Разодрали мне весь матрас, и я сердилась.
  А шкаф молча стоял. Героически. Он вспоминал давние времена, когда еще Ванин отец, Сергей с товарищем с него прыгали, и не на постель, а прямо на пол.
  Из записей в дневнике:
  Сегодня, видимо, 26 апреля. Понедельник. Отстояли в очереди в детской поликлинике два с половиной час. (в апреле Ваня тяжко болел воспалением легких, а 26 мы брали справку о выздоровлении для школы).Томились там все вчетвером, четвертой была Соня, которую Алешка привез вчера сразу после спектакля .Дед водил тебя на спектакль, а вот какой, может быть ты помнишь.
  Ваня спит в большой комнате на диване. Не захотел, чтобы Соня покушалась на его место, придумал: скажу Соньке, что сплю с Лешой, там самое мягкое место.
  Вечером Соня плачет на кухне:
  - Ванька такой хитрый. Занял самое мягкое место.
  - Ну, да ты попроси у него, он тебе уступит.
  - Нет, рыдает Соня,- не попрошу. Он все равно не уступит, я знаю, он вредный.
   Ну, Иван, получи, думаю я. За что боролся, на то и напоролся.
  6 мая.
  - Ваня меня обидел, - Соня льет слезы, когда Ваня уже давно у другой бабушки.
  - Чем же?
  - Сказал, что будет обращаться с моими детьми, как с куклой.
  - А как он с куклой обращался?
  - На пол бросил.
  Вечор читала ей сказки Пушкина, Ванюшка тоже приползал к нам в постель.
  Дрались, Ваня поддал Соне ногой в глаз, пришлось класть компресс из холодной ваты.
  - А она меня ногой в живот пнула, мне больно было, - жаловался Ваня.
  - А где доказательства нанесенной травмы? Нету? А у Сони доказательство налицо, вернее, на лице.
  Хотя, по правде сказать, на лице розовело очень бледное пятно.
  Сонька тут же побежала звонить по телефону, жаловаться папе на обиды.
  - Ты не только про глаз расскажи, но и про Ванин живот,- настаивала я.
  - Ну, уж нет, эту часть я опущу.
  - А мне пожаловаться некому, что они там могут, из Америки,- сказал Ваня. Но как-то не грустно сказал, а просто, как факт.
  
  Ваню в школу подвозит дед, а забираю я. У нас живет Соня. 15 апреля родилась маленькая Аринка, и Соня пока у нас, чтобы у Кати хлопот было поменьше.
  Каждый день я спрашиваю Соню, останется она дома или пойдет со мной за Ваней, и каждый раз Соня не соглашается оставаться одна, и мы едем вместе. Обратно через дорогу я веду за руки двоих детей, и это возвращает меня в далекое детство их родителей, когда я вот так же водила двоих за руки, только тогда мальчик был младше, а девочка старше.
  Перейдя дорогу, дети выдергивают руки, и идут сами по себе, доказывая свою самостоятельность. Мы идем к остановке автобуса через скверик, и Ваня поет нам песенку про лягушонка. Смысл слов я улавливаю с трудом, а Соня совсем не знает английского, но песенка такая задорная, лягушонок такой веселый и подвижный и скачет через ручей по камешкам, как переводит нам Ваня.
  Под песенку мы добрались до автобуса, но дети тянут меня дальше, на рынок, где раскручивают меня на две бутылочки сока по 30 рублей, и это каждый день. Я жалуюсь Леше на дороговизну, и он привозит с Хлебниковского оптового рынка ящик этого сока, морковного с клубникой по 17 рублей за бутылочку. Как только сока стало много, дети стали его менее охотно пить.
  В конце мая Соня увидела на рынке большую тряпичную куклу и стала просить купить ее в подарок на день рождения.
  - А день рождения еще через две недели, тогда и куплю, - сопротивляюсь я.
  - Нет, бабушка, купи сейчас, а на день рождения ничего не покупай.
  - А ты не обидишься, и выпрашивать ничего нового не будешь?
  Соня обещала не выпрашивать, и я купила ей подарок за две недели до дня рождения.
  - А мне купи удочку на день рождения, - попросил Ваня.
  - Ну, Ваня, - сказала я, - это уж чересчур. - Твой день рождения еще через полтора месяца, и к тому же какая сейчас рыбалка?
   Тем и отговорилась.
  Соня, Настя и другие
  На той неделе со среды по субботу я жила на даче с внучками, они подружились с соседними девочками, двоюродными сестрами, Дашей и Лизой. Их дача напротив нашей, но уже не в деревне, а на садовом товариществе. Время в жару поводили под яблонями, там и обедали, первые два дня Лизы, младшей, не было и Настя гуляла допоздна с Дашей, играли в бадминтон, ловили майских жуков, а мы с Сонечкой читали книжки и спали.
  Один раз ходили на пруд и искупались, вода показалась мне настолько теплой, что я искупала даже сопливую Соню, уж очень было жарко, необходимо было хоть какое-то охлаждение.
  Алешка заболел и два дня лежал дома и я решила, что к Овсянниковым на день рождения Иванки мы не сможем поехать, но нет, утром часов в семь, когда я высаживала цветочки заявился Алешка, еще хрипящий, но уже веселый, стал снимать на кинокамеру наш дом, сад и девчонок, которые вскоре проснулись, вернее проснулась одна Сонечка, а Настю пришлось будить. Я собрала ягоду, взяли обещанный в подарок бадминтон, который дед успел купить до того как заболел, и поехали.
  По МКД от Ярославского шоссе до Горьковского, куда мы свернули, горели фонари, жарким солнечным днем довольно беспомощно конкурируя с солнцем.
  - И куда смотрит Анатолий Борисович? -интересовался Алексей.
  Как всегда, в Балашихе была пробка ( когда Ваню спросили как-то раз, что такое пробка, он ответил - когда машины проехать не могут, а что еще значит это слово вспомнить не смог) и пришлось ждать на жаре и мне стало плохо, съехали на обочину, я вышла и посидела в тени минут десять, а потом облилась холодной водой и мы поехали дальше.
   Вид Овсянниковского участка, ухоженного, с красивым бассейном , обложенном камнями с мхом и ползущими цветущими растениями меня восхитил и расстроил, нам таким свои двадцать соток не сделать, да и пять навряд.
  Часов в шесть пошли купаться, взяли с собой велосипед, так как боялись, что сопливая маленькая Сонюшка не дойдет, и Алексей ее повез, а приглашенные дети кричали, что это не честно, что очередь, кого и когда будет катать Леша.
  - А кто установил очередь,- спросила я маленького товарища внука,
  - Дед Витя .
  - Вот пусть дед Витя вас по очереди и катает, а деда Алеша повезет свою маленькую внучку, которая сама до пляжа дойти не сможет.
  Надвигалась гроза, небо на востоке отливало зловещим фиолетово-синим, вода была теплой как часто перед грозой, все мы искупались.
   Алексей взял Соню, Настю, велосипед и пошел обратно, а я осталась с остальными детьми, не желавшими вылезать из воды, и сватом Витей.
  Одна девочка лет шести, тоже Настя, раздумала купаться во второй раз, и, спросив у меня разрешения, побежала догонять Алешку с девочками. А мальчишки и Лиза полезли в воду второй раз, хотя погромыхивало и молнии сверкали на горизонте, стреляли в верхушки леса.
  Торопясь успеть до дождя, мы с Витей выгнали детей на берег, Лизка была в нормальном состоянии, а оба мальчишки тряслись от озноба, какая ни есть теплая вода, но этим двум худырям хватило, чтобы замерзнуть. Ванька все хвастался передо мной, показывал, как лихо он ныряет, а теперь они заспешили, увидели молнии, большую тучу и побежали быстро по дороге, там было не менее двух километров.
  Шли быстро навстречу грозе, но она как-то стала проходить боком, впереди был лесок уже виден, а за ним рядом и дача.
  Я расслабилась и пошла медленнее - мы явно под дождь не попадали.
  Вдруг я увидела Лешу, который быстро шел ко мне и встревоженным голосом кричал:
  - Настя, Н-а-а-стя-а-а
  Я испугалась, неужели думаю, маленькая Настя их не догнала?
  - Какая Настя потерялась?
  - Настя с Соней уехали на велосипеде не в ту сторону, я не успел их догнат ь- растерянно сказал Алешка.
  Я стала кричать:
  - Настя, Настя,- замирая от ужаса.
  Настя не знала, как называется дачный поселок, где мы гостили (Прокурорские дачи), а это значит, она не может спросить дорогу, куда ехать. Единственная надежда, что она не поедет в лес, а станет возвращаться туда, где они были, поле было большим, но все же обозримым.
   - А второй велосипед есть? - спросила я у сватьи Ольги, так как на машине здесь трудно было ездить, проселочная дорога, вся в ухабах и много людей попадается.
  Ольга помотала головой, потом решительно пошла к дому, решив взять у соседей.
  Алексей пошел по той дороге, по которой пришли мы, а мы с Витей решили идти вдоль леса, я кричала "Настя", увидела на горизонте среди травы велосипедиста в чем-то белом, но есть ли седок сзади и Настя ли это разглядеть было нельзя, далеко и мы с Витей помчались туда, где мелькнул этот велосипедист, а Алешка пошел назад, чтобы блокировать все дороги.
   Витя бежал впереди, а я за ним в сильном беспокойстве - надвигалась гроза и ночь, стремительно темнело, и я уже рисовала картины, как две девочки под проливным дождем мечутся по раскисшему полю на велосипеде, освещаемые всполохами молний.
   Вдруг впереди раз дался радостный Витин голос.
  - Леша, все, возвращайся. Они нашлись.
  Тут я заметила, что у меня полные руки ободранных ромашковых головок, я срывала их и даже не замечала это.
  Честно говоря, Насте досталось гораздо меньше, чем доставалось моим детям в подобной ситуации, но Настя оправдывалась тем, что и без наших криков повернула туда, куда надо, налево, когда доехала до леса и уперлась в забор, а потом она уже нас слышала, но сама-то молчала, пока не встретились!
   Сонечка не плакал, держалась за сестру и вообще вела себя мужественно.
  В общем, все хорошо, что хорошо кончается, но вечером Настя попросила нас не рассказывать родителям об их блужданиях.
  
  Во вторник заехала к Кате. Сонечка болеет, скучно ей, Катька на нее наорала, потом стало тихо, я пекла блины.
   Приходит Настя ко мне из комнаты и говорит:
  - Бабушка, мама читает Соне папину фантастику. Воннигута
  - А Соня слушает? Понимает?
  - Да, спрашивает, а босс где?
  - А мама ей отвечает - на Меркурии.
  Я засмеялась.
  - Вот и я про тоже,- говорит Настя.
  - Раньше, когда не было тефлоновых сковородок, приходилось каждый раз сняв блин, мазать сковороду маслом, - сказала я, снимая очередной блин.
  И глянув на Настю, добавила
  - Сейчас ты скажешь, блин, это же неудобно.
  - Блин, это же неудобно,- почти одновременно со мной и произнесла Настя.
  Мы были еще под влиянием Меркуриев, стали снова смеяться.
  - Ну и что, обыкновенная семья - решила Настя и в этот момент столкнула с перекладины стола пластмассовую тарелочку-упаковочку с остатками орешков и маленькими кусочками сыра. Соня полюбила лазать под стол и устраиваться там с мелкой едой, конфеты разложит на перекладинах, а в этот раз вот тарелку поставила и сыр разложила кусочками.
  - Блин,- исчерпывающе сказала Настя уже по поводу еды под столом.
  -Нет,- сказала я, глядя под стол,- это все же не совсем обычная семья, все-таки больше смахивает на сумасшедший дом.
  Детский сад и школа "Филлипок"
  Соню отдали в детский сад в четыре года. Первый год она ходила в садик нормально, болела мало. Но с пяти лет в саду начали заниматься с детьми, готовить их к школе.
   Учили чтению, английскому, математике. А танцы, рисование и пение были и в первый год.
   Напряжение занятий были, видимо великоваты для шестилеток, и Соня на второй год болела много, а пропуская отставала по программе и напрягалась еще сильнее.
   Катя жаловалась:
   родители в группе совершенно сумасшедшие, если заплатили деньги, то хотят на все эти деньги получить занятий, и наплевать им, что не все дети одинаковые и не моут, возможно воспринимать то, что им дают. И возраст разный и развитие.
  Помню, я с Катей приходила на праздник, на Новый год. Соня сидела на коленях у деда Мороза, рассказывала стишок, потом у них была групповая декламация, и танцы были.
   Соня была высокая, коленки худые, двигалась неловко, но старалась. Впрочем, изяществом движения отличалась только одна девочка. Такая необыкновенная врожденная пластичность. Остальные девчушки как девчушки.
  Соня весной болела почти каждый месяц, и Катя решила не вести ее в школу в шесть лет. Поговорила с педиатром, она тоже согласилась, что не надо это делать.
   Вот и зубы у нее позже появилась, Она гипотонусик, развивается чуть медленнее, не надо ее подгонять. Я тоже стояла на той точке зрения, что учеба учебой, но здоровье раз не позволяет, пусть год посидит дома.
  
   И тебя отдали в подготовительные классы " Филлипок", чтобы в дальнейшем ты
  Родители твои, в основном отец, уже пережили шок от того, что их старшая дочь не отличница и что-то можно не знать, учась в простой школе.
   И от тебя ничего особенного и не ждали.
   На собрании, где родителям сообщали о том, возьмут их детей в заветную школу или нет, отец пришел с твердым желанием, если школе что-то нужно, незамедлительно купить и таким образом обеспечить дочери поступление, но преподаватель только скользнула по ним равнодушным взглядом:
   - Военные?- спросила она Катю с Валерой,- А вы-то о чем беспокоитесь? Соня отличница, о ней вопрос не стоит, ее берут без разговоров.
   Так родители и узнали о Сониных успехах, удивились и не зря. Больше Соня их так не баловала.
  
  Разговоры
  Гамлет пересказал разговор с Соней.
  -Почему вы работаете у папы?
  -А почему бы мне не работать?
  - Да он мало денег платит.
  - С чего ты так решила?
  - А у него портфель маленький.
  - Соня, ты чувствуешь, что ты старшая сестра?- спросила я у внучки,
  - Ну, бабушка, как я могу себя чувствовать старшей сестрой, когда я средняя?
  Ваня уехал к сватам, и на майские праздники Соня целый днями играла с соседним мальчиком Алешкой.
  На второй день поссорилась, пришла домой.
  - Какой противный этот Алешка.
  Соня, ты с братом ссоришься, с соседом тоже. Может быть, дело не в них, а в тебе?
  Нет, бабушка, ты ничего не понимаешь, дело все в них, потому что они мальчишки, а мальчишки все противные.
  Соня и наша соседка по даче Люба, моя ровесница, беседуют через забор.
   - Соня, как ты выросла,- говорит Люба.
   Соня действительно необыкновенно вытянулась за год и в неполные одиннадцать лет уже перегнала меня, до деда дотягивается, а ведь ей еще расти и расти.
  - Ты, наверное, моделью мечтаешь быть?
  - Ну, уж нет, отвечает Соня
  - Почему?
  - Кушать хочется.
  Через некоторое время опять они разговаривают.
   - А я таблицы умножения не знаю...- Соня говорит Любе,
   - Соня да как же так, я помню, что ты в третьем классе ее не знала, но сейчас. Сейчас пора бы знать
   - И сейчас не знаю. Все никак не выучу.
   - Тогда Соня, придется тебе все же моделью становится. Им таблица умножения уж точно не нужна.
  
  Настя заканчивала школу, отец с ней занимался, Катя была занята малышкой, ты была не у дел.
   Грустно сказала:
   - Плохо быть средней, папа с Настей, мама с маленькой Ариной, а у меня только гейм-бой.
   И разговор совсем недавний:
  Катя звонит Соне, говорит:
  - Дедушка с бабушкой тебя ждут.
   Видимо последовал вопрос, а зачем? потому что Катя ответила:
   - Хотят посмотреть, как ты ешь блины.
   Дав отбой, Катя повторила последние слова дочери:
   - Блин, они съедят все блины.
   А если дедушка с бабушкой уедут, так и не повидав свою внучку?
  Соня в зоологическом музее
  Леша повел шестилетнюю Соня в зоологический музей.
   В этот музей очень любила ходить Настя, все разглядывала заспиртованных червячков и паучков в банках, радовалась, как разнообразен биологический мир. Оттащить ее было невозможно.
   Вот и Соню повели в тот музей, чтобы и ей доставить радость.
  В музее для завлечения детей работал кружок умелые руки: учили делать из соломки картинки, аккуратно их подрезать и вклеивать в нарисованный на бумаге шаблон: цыпленка.
   Соня подрезает каждую соломинку отдельно, а дед предлагает ей сначала приклеить, а потом все скопом и обрезать, так быстрее, а дед хочет уже домой, притомился, заскучал.
  Софья неумолима и упорно делает по-своему.
   Сонечка, заканчивай, пойдем домой, я уже кушать хочу, тянет ее дед.
  Но Соня хочет сначала закончить цыпленка и принести его домой, показать родителям и сестре.
  - Пойдем,- уговаривает внучку Леша, пойдем скорее, а то я совсем ослабну от голода, упаду вот здесь и тебе придется меня тащить по лестнице.
   Соня задумалась:
   - Нет, не получится, - сказала она, - если я буду тащить тебя за ноги, голова о ступеньки будет биться.
  
  Снова Соня и Настя
  Соня выглядит так взросло в своей школьной форме: клетчатая юбочка в складку и однотонный пиджак.
  Позвала меня делать поделки из пластилина и желудей.
  В кульке было сыро, многие желуди проросли.
  Пришла к нам Настя, делает собаку из желтого пластилина. Соньку пересадила к себе на колени, так как в комнате всего два стула.
  - Не делай из однотонного пластилина,- кричит Соня Настене, у меня потом именно этого, желтого и не хватит.
  Настя ноль внимания, мне:
  - Я слепила замечательную овчарку, а она ее сломала.
  Соня, мне же, со слезой :
  - Она слепила мне овчарку, а мне не нужна была овчарка, я хотела просто собаку.
  - А овчарка не собака?
  Настя шлепает Соню по плечу, вспомнив старые обиды.
  Соня плачет:
  - Мне больно, больно...
  Смотрит на меня. Личико маленькое, глаза запали, учеба на пользу ей не идет. Из глаз капают огромные слезы. Каждая образовывает лужицу на столе.
  - Настя не лупи ее так,- заступаюсь я за маленькую.
  - Ничего ей не больно, она на публику работает. И вообще, кто-то должен воспитывать этого ребенка. Этот тяжелый труд я взяла на себя.
  - Ааа,- плачет Соня.- Когда я несла твой рюкзак, Настя, у меня даже красные полосы на плечах появились, так тяжело мне было.
  А когда Соня носила Настин рюкзак? Не знаю. Может быть, когда они ехали от дачи на электричке? Или когда ездили в детский лагерь от Ковчега, куда их брала Аруцева, подруга Кати?
  Мне надоели старшие, я ухожу от них к маленькой Аринке. Та молча осваивает пространство пола.
  Через некоторое время Настя приносит желтую собаку.
  - Фокстерьер у меня не получается, - жалуется она мне. - Пусть будет дворняжка.
  И она относит собаку обратно Соне.
  Соня радуется приобретению.
  - Я сейчас слеплю ей поводок и ошейник,- говорит она.
  Думает, потом:
  - И хозяйку тоже слеплю. И домик.
  - Нет, ни за что, - кричит Настя. Эта совершенно на вид взрослая девочка связывается с семилетней сестрой на полном серьезе. - Не желаю я, чтобы у моей собаки был домик, ошейник и хозяйка, это беспризорная дворняга, живет одна и бегает, где хочет.
  Опять ссорятся, опять Соня роняет горючие слезы.
   Пусть у этих девочек в жизни не будет других огорчений, только отсутствие ошейника у пластилиновой собаки, думаю я, утомленная сварами.
  Записи
  Вернулись с дачи, куда уехали 6-го. Настя с нами не поехала, мы взяли только Соню. Собирались вернуться вчера, но Сонин приятель Алешка наобещал ей 7, что 8-го он еще раз приедет на дачу. Она преданно ждала. И не хотела трогаться с места дотемна. А там дед Алешка рассердился, допил бутылку водки, и мы остались ночевать по причине пьяного шофера .Вечером ко мне спать пришла Соня. Принесла книжку почитать, а потом и говорит :
  - А как хорошо бы тут с бабушкой поспать.
  Кровать двухместная, я ее и оставила. А она никак не могла успокоиться, все ворочалась и ворочалась. Я ушла спать в общую комнату.
  Там царапала когтями Рада по полу, и перевертываясь, стукалась о кровать. Потом собака угомонилась, внучка тоже, начал храпеть Алешка. Да громко так, с подвыванием, никак не уснешь.
  Разбудила мужа, он перевернулся, сон мой улетучился. Пока пыталась уснуть, он захрапел снова.
  Я забрала подушку и одеяло, ушла к внучке.
  Такая вот у мен получилась ночка.
  
  Сегодня Сонюшка улетает в Англию с группой детей.
   Мне почему-то очень тревожно.
   В первый раз она на три недели без родителей. Скучать будет, а я по ней уже скучаю, хотя Алешка забрал ее с дачи всего-то в субботу.
  Мальчики прилетели, гостят у сватов.
   Я только поцеловалась с ними в аэропорту.
  Я беспокоилась, (так и слышу Сонин голос, "бабушка ты всегда беспокоишься и придумываешь болезни, которых у нас нет" и как оказалось, не зря.
   Сонечка позвонила домой родителям, горестно плакала в трубку, жаловалась.
   Она была брошена вечером одна и голодная, Воспитатель и кто там у них положено по штату поручила Соню девочкам постарше, попросила привести ее на ужин, а они оказались безответственными злобными мымрами, бросили малышку одну и сами ушли без помех.
  Кажется, в тот самый первый раз поездки в Великобританию, Соня ни с кем не подружилась.
  Родители как-то не были уверены, что эти дорогостоящие поездки приносили пользу: в следующей поездке через год Соня опять попала в начинающую группу.
   Не думаю, что тут виновата Соня хоть сколько-нибудь, думаю, что их халтурно обучали, да и понятно, если даже едой не могут снабдить ребенка, то что говорить о занятиях? Бесконтрольных?
   Очевидно, что часть таких поездок организовывались людьми, которые действительно пытались обучить детей языку, а часть такими, которые были заинтересованы только в вытряхивании денег из кармана родителей.
  
  Мы уговорили Соня махнуть с нами на Селигер на три дня. 25 в пятницу, сбираемся туда поехать, а в понедельник вернуться.
  Ехали мы через Торжок, там зашли поесть, а куда, уже не помню, толи в Макдоналдс, толи в простое кафешку. В тот год было несметное количество слепней, а Алексей слаюо включал кондиционер на небольшую мощность, машина разогревалась и слепни, принимая ее за животное, облепляли так, что из машины не выйдешь.
   Но все же мы с Соней, когда нам понадобилась остановка, вылезти из машины успели прежде, чем эти враги налетели, а вот сеть оказалось затруднительно, даже подойти к машине было невозможно.
   И мы с Соне прошли по дороге, а Алесей стоял, а потом нас догнал. В пути слепни отстали, не успевали за машиной, и мы успели сесть раньше, чем все стекла снова оказались облепленными.
   Погода была солнечной, и я каждый раз пугалась движущейся тени насекомого, которая мелькала на стеклах и на сидениях автомобиля.
   Но на Селигере слепни нас уже не донимали, приятели наши с внуком Сашей ловили рыбы, хозяев не было еще и ты, мне кажется скучала, и только в последний момент уговорила Сашу поиграть с тобой в " мемори", сообщив при этом, что эта игра подходит для всех возрастов.
   Только один вечер и произошло ваше общение, а первоначально вместо тебя был задуман Ваня, и мы надеялись, что мальчики подружатся.
  
   Соня решила посадить дерево, где-то вычитала, что если каждый человек посадит дерево, то образуется сколько-то много кубометров воздуха.
   Купили крохотный клён за 150 рублей.
   Соня собирается под ним лежать на травке в тени и кайфовать.
   Она, может, успеет, а вот я навряд ли.
   Доходит двенадцать, надо немного пошуметь, может, Сонька и проснется, а то вечером спать не даст.
  А клен уже не только выше меня, но и деда перерос, несмотря на то, что его совсем маленьким сломали,
   Уже можно и лежать в тени
  Виолетта
  В детском саду проблем с тобой не было, ты играла с девочками, но особо близких подруг не было. С соседками по подъезду у нас ты тоже общалась без больших проблем, и они между собой ссорились чаще, чем ты с ними. Ссоры с Алешкой и братом Ваней тоже не носили затяжной характер и хотя ты и плакала иной раз зря от Ваньки и он поддразнивал тебя нарочно именно потому, что ты бурно реагировала, но как ты верно заметила, все мальчишки противные, любят дразнится, впрочем, как и девчонки.
  В школу ты пошла в семь лет, отличницей Филлипка, и проблем не ждали, а они подкарауливали из-за угла: тебя начала преследовать девочка в классе по имени Виолетта.
   Какие именно козни она тебе строила, я вспомнить совершенно не могу, потому что, вероятно, козни не казались мне такими уж обидными, но ты обижалась, страдала и плакала и каждый день, когда я приезжала к Вам и мы с Катей, Аришкой и тобой гуляли по парку, ты начинала жаловаться на Виолетту, и вспоминая нанесенные тебе обиды, проливать слезы уже по второму разу.
   В конце концов ты так нам надоела, что я однажды, помню, это было в парке, остановилась и воскликнула:
   Как же мне надоела слушать про эту Виолетту!
   Твоя мать, которая , явно чуствовала тоже самое, после моих слов вспылила и закричала:
   -А уж мне-то как надоела эта Виолеттта! Я просто запрещаю произносить это имя при нас! Никогда ничего не желаю я слышать про нее!
   Ты, конечно разрыдалась от такого непонимания и отсутствия сочувствия, но тут уж ничего не поделаешь, мы с матерью были правы: во первых мы устали от ваших мелких склок, а во вторых для тебя это становилось неким идефиксом: ты и вдали от Виолетты думала о ней и переживала нанесенные тебе обиды повторно и может быть даже более бурно, чем в первый в школе.
   Но несмотря на запреты, все равно жалобы на дразнилку - Виолетту поступали от тебя постоянно в еще в течение года, а потом полностью прекратились.
   Помогла тебе Анастасия, которая тогда училась в девятом классе.
  Однажды девочка- второклашка сказала Насте:
   - А я тебя знаю. Ты сестра Сони, я учусь с ней в одном классе.
   Настя, высокая, взрослая, красивая, повернулась к ней, спросила:
   - Как тебя зовут?
   Услышав в ответ " Виолетта," сменила снисходительно покровительственный тон на пренебрежительно угрожающий:
   - Ааа. Много о тебе наслышана.
  - Но я ничего, - незамедлительно стала оправдываться Виолетта, стараясь понравится Насте, - я просто такая. Люблю пошутить.
  - Шутка, это когда смешно обеим сторонам.
   Анастасия сказала, как отрезала. Вылила на маленькую толстушку ведро презрения с высоты своих 170 метров и отвернуласьс презрительной миной, не желая общаться с маленькими монстрами.
  И это подействовало, Виолетта прекратила преследование. Поняла? Испугалась? Убедилась, что за каждое содеянное зло может последовать возмездие?
   Просто повзрослела и ей надоела вечно обиженная Сонька?
  Мы не узнаем никогда, да и навряд ли сама Виолетта знает.
   Достоверно одно: после этого разговора Виолетта отцепилась от Сонечки и постепенно их вражда, возможно односторонняя, только с Сониной стороны, сошла на нет. А позднее Виолетта совсем ушла из класса.
   Соня и Рада
  Рада рыжая собака, беспородная сучка, мама ирландский сеттер, отец неизвестный кобель, молодая, веселая и вредная.
  Соня ее не любит, и Радка это знает, знает и пакостит, дразнится. Больше всего собака любит играть с детьми, отберет варежку или шапочку, и бежит, ребенок за ней, требует вернуть, плачет. Она положит на землю, виляет хвостом, а когда владелец утащенной вести подбежит и кажется ему, вот- вот схватит утащенное, Рада ловко поднимает варежку с земли или шапочку со снега, и убегает, подлаивая и виляя хвостом. Всем своим видом выражая добродушие и приглашение поиграть. Но Соня относится к себе серьезно, временами даже чересчур и заигрывания глупой псины ей не нравятся.
   И в результате именно с нее, а не с радостно визжащего и гоняющего за ней Ваньки она любит сдергивать варежки и шапочки, а одну даже затащила под веранду на даче и так и не принесла ее оттуда, пришлось срочно выискивать в шкафах замену, благо всякого барахла, нуждающегося в скорейшем выбросе, на даче хватает.
  
  Соня и учеба
   В подготовительной школе " Филлипок ты была отличнией, и на этом втои успехи как-то закончились
   Впрочем, тебе было много проще, чем с Настей: Родители твои, в основном отец, уже пережили шок от того, что их ребенок, как сказал отец, может что-то там не знать, учась в обыкновенной школе. А сейчас ты училась в школе подвинутой, и твои оценки не приводили родителей в ужас.
   Про таблицу умножения я уже писала, а позднее, когда ты училась где-то в четвертом классе, а Лиза, дочка наших сватов, училась на класс старше и была отличницей
  ( отличницей по словам ее матери Ольги, а я сколько не разглядывала доски почета, где были выставлены отличницы в школе, Лизу там ни разу и не увидела).
  И вот Ольга спросила меня не тяжело ли тебе учиться, потому что Лиза очень загружена.
   Я, которая за все годы ни разу не видела, чтобы ты делала домашнее задание, призадумалась, а потом ответила:
   Нисколько. Учиться, наверное, в этой школе трудно, а вот не учиться везде легко.
  Позднее уже в шестом или седьмом классах, когда вам задавили задачи на логику, Катя сердилась и кричала:
   -Я решаю, решаю, эти задачки, а ты все равно тройки носишь. Просто безобразие какое-то.
   - Так значит, тройки ставят тебе, а вовсе не Соне?- уточнила я.
   Когда вас разделили на страты, ты попала по русскому в третью страту ( по математике тоже, но там от тебя ничего и не ждали).
   В третьей страте тебе было очень скучно, и учительница (знаю с твоих слов) все восклицала:
   - Военная, ну, Военная, я не понимаю, что ты тут делаешь?
  - А я впервые в жизни нахожусь в непривычном для меня положении самой умной в классе, и мне это не нравится, вот что ты мне сказала, и через четверть, или полгода, ты перевелась во вторую страту.
  А как-то я объясняла тебе задачку, и ты все понимала, и глазах было напряженное внимание, и я подумала, может быть, это слишком быстро и категорично ты и твои родители сделали вывод об отсутствии у тебя данных к математике? А пятерка по геометрии?
   И углубленные занятия ведут хорошие учителя, и тебе вдруг стало бы интересно?
   Но и прощупать твои знания мне не позволено, и уж тем более что-то объяснить.
   Как можно слушать бабушка, которая собиралась варить суп в дуршлаге?
  
  
  
  Чувство справедливости
  1
  Арина забрала себе и Сониного любимого льва и Степиного надувного щеночка.
   Куклу свою тоже подцепила кончиком пальца, все прижала к груди:
   -Мое!
   -Не-е-ет, это мое, - запищал Степа, пытаясь вырвать у нее пятнистого щенка.
   -Нет мое- Арина держала игрушки насмерть.- Мое, аааа.
   -Это несправедливо, несправедливо,- закричала Соня, старшая среди них,- ты жадина-говядина, соленый огурец. Отдай сейчас же.
   Спасаясь от старшей сестры, Арина торопливо, чуть ли не зубами открыла тяжелую дверь избы, скрылась за ней. Оттуда раздавался ее пронзительный рев:
   -Я не жадина-говядина, ты сама жадина-говядина.
   Я не разрешила детям идти отбирать у Арины игрушки.
   - Сделайте вид, что вам наплевать, пусть подавится,- сказала я.
   Степа вытирал слезы, Соня уверяла меня, что я неправильно воспитываю Арину, заступаюсь за нее, только потому, что она самая младшая.
   А Арина продолжала вопить за дверью, что она не жадина-говядина.
  Вдруг наступила тишина, потом открылась дверь, надувной щенок вылетел из двери, перекувыркнулся в воздухе и упал на середину веранды.
   Дверь с треском захлопнулась.
   Степа посмотрел на щенка, вытер слезы, поднял игрушку на диван, минуту постоял, глядя на нее.
   Вырванная из когтей захватчика, резиновая, надутая и молчащая, она уже не вызывала интереса. Степа ушел на улицу к живой собаке.
  Соня же, не получившая льва, все взывала к справедливости, а за запертой дверью теперь стояла тишина, грозная тишина ожидания боя.
  2
  - Бабушка, я построил домик из песка и дарю его тебе, пойди посмотри, какой домик, - тянул меня за руку Степа
   Я успела увидеть горочку песка только издали.
   Разбойница Аришка подобралась к песочной кучке, пришлепнутой Степиными руками, и разметала ее в стороны.
  - А-А-А,- горестно завопил Степа.
   Сотворив злодейство, Аришка покинула двоюродного брата в горести, а сама побежала к своему домику, возвышающемуся в двух метрах от Степиного.
   Соня увидела из озера, тут же выскочила на песок, бросилась к Аришкиной песочной постройке, уничтожила ее, еще и ногой притоптала. Большой отпечаток оставила, не чета Аришкиным.
  - Ааа, плакала теперь Арина.
  - А что ты плачешь, что плачешь? Ты сломала Степин домик, мы сломали твой.
   Все по справедливости.
   -Ааа, -плакала Арина, замахивалась крохотным кулачком на сестру.- Ты плохая, дура ты, уходи.
   - Бабушка, ну ты посмотри, что она орет! Она же первая начала!
   - У нее свое представление о справедливости,- я решила не вмешиваться.
  3
  Дед протянул три чупа-чупса
  - Аришка выбирай чупа-чупс первая.
  Аришка сомнительно осмотрела их, поколебалась, но выбрала.
   Степа взял другой.
   Не успел он развернуть и засунуть его в рот, как оказалось, что Аришка не хочет свой, а хочет именно Степин.
   Но Степа на отрез отказался меняться.
   Опять скандал.
   Выручила Настя, наша старшая внучка. В шестнадцать лет уже приходит мудрость. Она выменяла Степину конфету на свою, и отдала ее Аришке, а себе взяла ее.
   А чупа-чупсы, в сущности, одинаковые: заставший сахарный сироп с добавлением эссенции.
  Соня наблюдала за переходами из рук в руки скользких обслюнявленных шариков, сосала свой и молчала, устала от бесконечной борьбы
  
  
  Давай поиграем в дочки матери.
  Хорошо, только я буду мамой.
  Да-а, хитренькая, ты и в прошлый раз была мама,
  и сейчас хочешь быть мамой, а я все дочка и дочка.
  Я тоже хочу быть мамой.
  (разговор девочек)
  
  -И что ты можешь ждать от этого ребенка? Лезет в горку в самом крутом месте. Давно бы залезла, если бы сделала два шага в сторону.
  - В нашей семье не одна она такая.
  - Но твой муж не такой.
  - Да, мой муж не такой.
  - Женщины переглядываются и смеются
  Девочка, наконец, выползла на горку, замученная. Увидела хихикающих маму и бабушку.
  - Ааа, - раздался стон,- вы смеетесь, смеетесь надо мной.
  - Мы смеемся, но не над тобой.
  - Дааа...Я все видела, вы смеялись, и смотрели на меня. Вы надо мной смеялись. Сме-яяя-лись. ААААА.
  Подружки
  
  Первые два года в школе ты по субботам не училась, и мы на выходные часто забирали тебя к себе, здесь было больше простора для прогулок.
   Так вот, в тот период, когда ты часто к нам приезжала, у тебя появились здесь подружки. Обычно к нам приходила Полинка с первого этажа, не девочка, а просто тайфун какой-то, все время что-то роняла. Больше всех доставалось от нее нашему телефону, она умудрялась, зацепив ногой на шнур, свалить его на пол, и делала это с завидным постоянством каждую неделю, пока совсем не разбила. Вдребадан.
   - Шустрая какая девочка, настоящее сверло, - сказал Леша, раздумывая над обломками: толи их собрать, толи сразу выкинуть.
   Вы играли вдвоем, а позднее втроем, приходила еще Оля, с которой тебя познакомила Полинка. Они ссорились при игре в дочки матери, кому из них быть мамой, а ты, кажется мне, никогда особенно не горячилась и спокойно переносила роль дочки, а их препирательства я взяла эпиграфом к своему рассказу: "Дочки матери", и первая маленькая миниатюра этого рассказа касается тебя.
  
  Родители умчались в очередное турне по Европе, а мы с Лешей остались с внуками.
  Соня пришла из школы и с порога отказалась от супа.
  Все дети приходят после занятий голодными, так действует на их желудки умственные и физические нагрузки, вызванные общением с учителями и товарищами.
   В книгах мне приходилось читать страшилки о том, что учеба вызывает у детей невроз, сопровождающийся потерей аппетита, но сама я, общаясь с пятым ребенком, не считая себя, ничего такого не замечала, а как раз наоборот, дети мчались на кухню, только успев снять с ног обувь. И я была огорошена решительным отказом Сони пообедать моим супом. Страшилки из книжек незамедлительно полезли в голову.
   Соня тем временем закрыла кастрюлю с супом, открыла кастрюля с макаронами.
  - Это второе, - пискнула я.
  - Замечательно, хотя знаю я, как ты варишь макароны, (по ее мнению я их перевариваю) и Соня, тяжело вздохнув, (жертва бабушкиной готовки) вывалила полкастрюли в свою тарелку.
  Я в изумлении посмотрела на гору макарон:
   - Не многовато будет?
   - Дай спокойно ребенку поесть- и Соня потерла грамм двести сыра в тарелку, села и не спеша все слопала.
   Остальным досталось по горсточке.
  
   Сыр и макароны делали свое дело, наша царевна Софья-Несмеяна выросла, научилась улыбаться и не падать с бабушкиных колен. Теперь, если встать на цыпочки, уцепиться за шею и чуть нагнуть Сонину голову вниз, можно успеть поцеловать ее в щеку. А можно и не успеть
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"