Криминская Зоя : другие произведения.

Наш Степан Сергеевич

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Истории из жизни мальчика Степана.
  Наш Степан Сергеевич
  
  Начало декабря 2002 года. Ты родился
  Даша звонила мне, жаловалась, что схватки начались, но врач посмотрел, сказал, что ещё рано, и не уложил в стационар.
  У меня были уже куплены билеты, я спешила в Штаты, знала, какой кавардак бывает сразу после того, как молодая мать с новорожденным приходит домой, и как нужна помощь в первый момент. Спешила, но опоздала. В следующий раз, когда схватки повторились, Дашу положили рожать, и твой отец должен был присутствовать при этом. Но, как я поняла, он в последний момент ушёл. Сидел в коридоре, ждал.
  - Я там ничем помочь не мог, только мешался. А зачем мешаться под ногами опытным людям?
  Опоздала я на день. Прилетела 7 декабря, а Дашу выписали накануне.
  
  Мои записи.
  Малюсенький внучек был красноватого цвета, но совершенно не сморщенный, не старичок, как бывают обычно новорождённые, а ребёночек. Дашка была бледная, вялая, измученная родами, правда, к моменту моего приезда без температуры.
  Пока я разглядывала новорождённого и восхищалась внушительными размерами, Дашка рассказала мне, как в роддоме медсестра склонилась над Дарьей, когда она кормила и произнесла:
  - Какой симпатичный мальчик! (pretty boy)
  А Дарья подняла глаза и удивленно спросила:
  - Вы, правда, так думаете? (Do you really think so?)
  И вызвала кучу веселья.
  Выписываясь, Дарья спросила, когда можно по теперешней зимней поре начинать гулять с младенцем.
  - Да лучше не гулять, в магазинах инфекции много.
  - Да я не про магазины, а возле дома на свежем воздухе, когда можно?
  Выяснилось, что у них с младенцами только по магазинам шляются, а возле дома эти деловые американки не прогуливаются.
  - Совсем другая культура, как интересно, - удивилась медсестра.
  
  Из моего письма Лёше:
  Малыш, поименованный по настоянию Даши Степаном и упорно называемый Ванькой Колянычем, так как предполагаемое вначале имя было Николай, сосёт с утра до вечера, и с вечера до утра, делая только 4-х часовой перерыв на ночной сон. Мы успели его запарить, потом слегка засопливить, борясь с потницей.
  Через неделю после рождения, а это было вчера, сделали прививку от гепатита. Для этого с семидневным младенцем нужно было посетить поликлинику. Детей перевозят здесь в специальном пластмассовом приспособлении - стульчике, который пристегивается к заднему сидению машины, а ребёнок пристегивается ремнём к стульчику. Ремень крепится между ног ребёнка, и поэтому наши традиционные заворотки - простая пеленка, байковая пеленка, байковое одеяло и шерстяное и кружевной уголок, весь этот замечательный живой свёрток тут неприемлем, и на недельного малыша, когда мы везли его к врачу был надет маленький комбинезон на синтепоне. Спасибо, дитёнок большой и по размерам как средний двухмесячный, а то, как такую мелочь, какой были наши с тобой дети и наши внучки, транспортировать в такой экипировке? Просто сесть в машину с младенцем нельзя, увидят, донесут и лишат родительских прав, но, возможно, это просто страхи местных, которые "понаехали тут".
  В поликлинике нам выдали отдельную комнату, где Степан два раза поел, один раз навалил и устроил фонтан при виде доктора, а после укола завопил как резанный, показал, на что способен.
  В поликлинике с десяток маленьких - метров на пять - комнаток, куда проходят мамаши с детьми и ждут, когда к ним придёт врач.
  Вероятность подцепить инфекцию от других детей резко понижается.
  
  Мыть младенцам попки в американских ванных очень неудобно.
  Сама ванна низкая, сантиметров 30 от полу, и на такой же высоте находится кран. Помыть ребёнку попу под этим краном можно только стоя на коленях или согнувшись в три погибели, при этом сзади у тебя находится раковина, которая упирается в спину.
  Значит, нужно пролезть между ванной и раковиной, наклониться в узком проходе, держа ребёнка на левой руке, правой открыть два крана на левой стороне стенки, помыть малыша, потом выползти оттуда, не разбив себе спину, не шабаркнув младенца ни о кран, ни о край ванны, ни о раковину, если вы вдруг развернулись раньше времени; и, если вы можете всё это сделать, не понятно, почему вы тут брызгаетесь в воде, а не выступаете с успехом в цирке?
  Дашка купила гигиенические салфетки, влажные, напитанные невысыхающим раствором, позволяющие быстро протереть запачканное место. Не знаю как американки, но мы с Дашкой, две сумасшедшие женщины из России, после такого обтирания чувствуем потребность прополоскать Стёпкину попку в водичке, и поскольку мы обе не циркачки, то делаем это в раковине, кран там низко, и приходится Стёпке елозить коленками по раковине, но он молчит, не протестует.
  И что может малюсенький беспомощный человечек?
  Справа у них холодная вода, а слева горячая, всё время надо быть настороже, у нас наоборот, да и удобней правой рукой сначала закрыть правый кран, потом левый.
  Один раз Дашка так и сделала, а Стёпка заорал как резаный и, хотя на коже даже красного пятна не осталось, малыш долго всхлипывал, не понравилось ему обмывание в горячей воде.
  Ещё есть в наличии крохотная ванночка, в которой можно купать младенца одному, он очень удобно полулежит на подставке, только воды исключительно мало, так что это не купание, а просто полоскание нижней части спины ("Вши воду видели, блохам не сказали", вот как охарактеризовала бы такое купание моя бабушка).
  Стёпка-Тёпка только три первых дня прикидывался, что он тихий ребёнок, видно боялся, как бы его обратно не засунули туда, откуда он появился, а теперь распоясался и, случается, вопит так, что вспоминались худшие дни с его старшим братцем. Правда, тут очевидно, что у него болит животик, издав определенные звуки, младенец замолкает, а уж когда он всерьез собирается что-то сделать, он так выразительно тужится, что невольно вызывает у окружающих одновременные соответствующие желания; учитывая наличие одного толчка на четверых, это не всегда удобно. Недавно я зашла в ванную, а Серёжка разбежался с обкаканным сыном и выговаривал мне под дверью, что я не поинтересовалась, нет ли ещё желающих, кроме меня. Услышав мужской голос под дверью туалета, я тут же машинально задвинула щеколду, чем разозлила Серёжку до крайности:
  - Ну и чего ты запираешься? - вопил он. - Что же думаешь, я сейчас тебя выволакивать оттуда буду?
  От смеха я ещё на две минуты отвлеклась, задержала их.
  Из писем к Лёше...
  Я веду здесь вполне растительное существование, ем, готовлю, снова ем, все едят, мо́ю посуду, стираю запачканное какашками детское бельё, снова мо́ю посуду. Разнообразием служат, как я уже говорила, походы к мусорке. Тёпка мучается животиком и плачет после еды, тужится, кряхтит, пукает, потом освободится, мы бегом его мыть, а он снова проголодался, и всё начинается по кругу. Детское бельё тут отличается от нашего, распашонок нет и в помине, вся одежда детская - хлопчатобумажный трикотаж, утыканный кнопками, на распашонке три кнопки, а на своеобразном ползунке с рукавами целых одиннадцать кнопок, шесть вдоль ног и пять на пузе. Можно себе представить, сколько времени я сегодня эти ползунки закнопливала!
  В честь твоего рождения, Стёпа, в Итаке выдалась на редкость холодная зима. Почти две недели было 20 градусов мороза. Но мы с Дашей укутывали тебя, вывозили спать на порч, и ты сладко спал, просыпался лишь, когда проголодаешься.
  Я прожила у вас два месяца и в феврале улетела домой. А в сентябре вернулась. Твой отец сказал мне по телефону:
  - Скоро твой внук начнёт ходить, а ты не увидишь, как он сделает первый шаг.
  Я устыдилась и быстренько собралась. Виза у меня была, и я на тот момент уже год, как не работала.
  Вот внучек и подрос
  Из письма:
  У Криминских всё как обычно, гора немытой посуды в мойке, забитые ненужным хламом углы и вопящий младенец, которого пытаются выдать за милое, спокойное дитя, а меня за халтурную бабушку, которая с таким ангелом справиться не может. При встрече младший внук отказался меня признавать, я тоже не очень лезла с нежностями и требовала, чтобы мне показали того крошку, которого я оставила семь месяцев тому назад. Ванька тащил за ноги орущего брата и кричал мне:
  - Ничего бабушка, ты ещё его полюбишь!
  А Степан волочился лицом по ковру и радостно визжал.
  Первое время, когда я водила Стёпку за ручонку, он тихонько рычал, брал на испуг, а то, кто его знает, что у этой бабки на уме, надо попугать на всякий случай. В хорошем настроении он играет с игрушками и издаёт при этом разнообразные младенческие звуки, выражающие одобрение. В Ванину комнату ему хода нет, там раскиданы мелкие пластмассовые детали, не способствующие укреплению здоровья при поедании. Ещё нет хода в ванную комнату, так как любимая игрушка - это унитаз. Как вы знаете, в американских унитазах налита вода, и так хочется в ней побразгаться.
  Когда его родители неосторожно оставили нас наедине, я налила теплой воды в его большой пластмассовый горшок, и он брызгался в нём минут двадцать, но потом ещё столько же я его переодевала.
  Степан переодеваться не любит, а если ему всё же приходится делать то, что он не любит, об этом знает вся округа. Что-что, а напора ему не занимать, тут он перестаёт прикидываться тихоней и становится точь-в-точь как его ближайшие родственники по материнской линии.
  
  Дашина подруга Юля вышла замуж, мы со Стёпкой на венчании не были, хотя мне очень хотелось посмотреть на обряд и на старшего внука: Ваня, одетый в темный костюм, белую рубашку и галстук бабочкой, был там служкой. В ресторан мы со Стёпкой тоже не пошли, а вот на домашнюю вечеринку заявились все пятеро.
  Беседа велась по-английски, все русские, кроме меня и Стёпки, свободно владели языком. Мне же было не до бесед, тем более, на чужом языке. Нужно было следить, чтобы Степан не нырнул в аквариум, большой ёмкий с величественно плавающими красавицами-рыбами, которых Степан хотел срочно выловить. Я этого героически не допустила, и внук и рыбы остались целы и невредимы.
  После свадьбы Дарья сдала Ванины брюки и рубашку обратно в магазин.
  Для того, чтобы вернуть одежду, надо было сохранить чеки, и Даша положила чеки на краю стола, а Степан добрался до них и пытался использовать в качестве предобеденной закуски. Я увидела жующего внука и отобрала бумажки, но чек был изрядно попорчен, где-то примерно треть изжёвана. Дарья мужественно отнесла вещи в магазин вместе с остатками чека.
  - Ты там на всякий случай скажи, - напутствовала я её, - что не тот мальчик, для которого куплена одежда, сжевал, а другой, маленький, а то подумают, у этих русских дети дебилы.
  Удивительно, но одежду приняли по недоеденному чеку.
  Мое письмо Соне.
  Здравствуй, Сонечка!
  Гуляла со Стёпкой по ближайшим холмам, и вдруг через дорогу пробежала белка. Большая белка с пушистым хвостом. Она вскарабкалась на невысокое дерево на склоне рядом с дорогой, уселась на ветку и стала сердито цокать на нас, как будто ругала нас со Стёпкой на своём беличьем языке, а за что? Видимо, за то, что мы здесь ходим. Ходила, правда одна я, а Стёпка ехал в коляске и, когда всё это происходило, спал и ответить белке не мог, а я молчала и только смотрела на нее. Я не уходила, и белка совсем разозлилась: начала вращать хвостом вокруг попы, как пропеллером, и разоралась буквально на всю улицу. Я наклонилась и сделала вид, что хочу бросить в неё камень, но белка не только не испугалась, а стала ещё быстрее вертеть хвостом и громче цокать. Так и пришлось уйти с территории, захваченной этой смелой белкой.
  И Лёше:
  Алёшка, у нас стоит тёплая погода, сегодня было жарко, разделись до футболок.
  Стёпка плохо засыпает, и я вожу его в коляске по здешним холмам, пока он не уснёт. В горку еле-еле затаскиваю коляску, а вниз ничего, сама катится. Побе́гаю, побе́гаю так, часок другой, Степан заснёт, поспит полчаса, и снова ушки на макушке.
  Ходит он очень смешно, так и бросает его из стороны в сторону. Стёпка рыженький, очень хорошенький, его часто принимают за девочку. Очень любит кошек, как увидит кошку на улице, так и бежит к ней. Жуткий болтун, всё время что-то лопочет, производит массу самых разнообразных звуков.
  Вчера к нам приехали Алик с Валей (мой однокурсник с женой) и псом Тимкой, большущим черным, тоже из породы сеттеров. Тимка пугался Стёпки, который проявлял к нему значительно бо́льший интерес, чем к подаренной плюшевой собачке. Ребёнок подкрадывался к собаке, тянул ручки, Тимка начинал перемещаться в сторону от ребёнка и тихо рычать. Стёпка пугался, начинал кричать, но не отходил. Мы погуляли по Корнелю, Валя сфотографировала нас с Аликом для истории, и часиков в восемь вечера они уехали, оглушённые, как сказал Серёжка, нашей болтливой семейкой и очарованные мужеством маленького Стёпки, который ковылял на коротеньких ножках качающейся походкой хорошо выпившего человека. И совершенно фантастично проходил десятки метров.
  
  Мы раза три заходили в китайский ресторанчик.
  Стёпочкин обычно засыпал в машине, пока мы ехали.
  Мы с Дарьей выгружали его тихонько, чтобы не потревожить сон, укладывали в коляску, везли в ресторан.
  Мы успевали перекусить, пока он проснётся, потом заглатывать пищу приходилось по очереди.
  Стёпа в коляске не сидел ни единой минуты, в точности, как его отец и старший брат, приходилось водить его за ручку по залу, он смешно топал ножками и закручивался на руке. Когда я пускала его одного, он стремительно убегал от меня, покачиваясь. Окружающие, особенно дети и женщины, очень на него реагировали, смеялись, заговаривали. Стёпа очаровательный мальчишка.
  Побегав, Стёпочка начинал хныкать - хотел есть. Пока мы его кормили, наступал конец чистоте и уюту этого гостеприимного заведения. Вокруг нас на одноцветном светлом ковре образовывалась необычайно живописная поверхность, покрытая сброшенной Стёпкой едой, причём не столько сброшенной, сколько выплюнутой.
  Он грыз хлеб, ел варёные яйца, и ещё мы брали ему пудинг, который он тоже прекрасно уплетал после баночки своего протертого супа, который по бо́льшей части благополучно выплевывал.
  Я бы тоже выплюнула эту безвкусную дрянь.
  Один раз мы ходили туда втроём, Даша, Стёпа и я, а потом вчетвером, брали с собой Ванюшку, который любил такие мероприятия, для него поход в ресторан всегда радость, и он там даже ест прилично.
  Из письма Лёше.
  Вчера вечером, уже в 11 часов, с инспекторским осмотром пришёл Стёпка в мою комнату и славно потрудился: покидал со стула на пол мою одежду, попытался стащить со столика возле кровати английский словарь, но слаб оказался, обиделся и отправился восвояси, прихватив на всякий случай мою полосатую футболку, но на обратной дороге заметил полиэтиленовый пакет с бумагами и красками и мою зеленую сумку-авоську, которые смирно лежали на другом столике, бросил футболку, потоптал её, кряхтя и тужась, свалил сумки на пол и удалился с чувством выполненного долга, издавая трубные звуки, знаменующие его победу и удовлетворение от содеянного. Полный разгром моего скромного жилища занял не более минуты.
  
  3 декабря. Сегодня день рождения Стёпы. Маленькая единичка исполнилась. Стёпка очень нетерпелив, любит втихаря шкодить, выбрасывать книжки на пол, раскидывать игрушки. Научился проникать в недоступную для него Ванину комнату - разбегается и с силой бьется о дверь. Подходит к столу и тянет за клеёнку, но на столе наставлено много, ещё не хватает сил сбросить всё на пол. Стёпа встаёт на цыпочки, но и в таком положении он видит только край горизонтальной поверхности стола. Ручонками быстро-быстро царапает по столу, стараясь хоть что-нибудь уцепить и грохнуть вниз. Пока я это описывала, Степан воспользовался свободой, добыл со стола пластмассовую коробочку с пирожными из шоколадного бисквита и втоптал всё это в бежевый ковролин. Зрелище не для слабонервных.
  
  Ещё, вспоминается, ты любил копаться в мусорном ведре. Ведро стояло в шкафчике в кухне, но в Штатах кухонный закуток не имеет дверей. И тебе было раздолье: вывалить весь мусор на пол. Но взрослые хитрые: Даша купила распорки, которые вставлялись в проём двери и загораживали проход. Взрослым ничего не стоило перешагнуть через препятствие, но для годовалого ребёнка это было непреодолимой преградой. Ты стоял возле распорки, рвался в кухню, смешно приседал и громко кричал.
  Несмотря на все описанные проделки, ты был вполне терпимым ребёнком, легко переключался на что-то другое, любил стоя в манеже смотреть мультики для маленьких детей, где лилась водичка, играла музыка, передвигались игрушки и живые животные. Такие бессюжетные картинки.
  В конце декабря я улетела в Россию, и мы расстались с тобой на два с половиной года. Тогда ты был веселый и здоровый малыш.
  Первое английское слово
  Весной следующего года родители твои перебрались в Лос-Анджелес. Там тебя и отдали в детский сад, сначала в русский, а потом, чтобы ты немного освоил и английский язык, в американский.
  Серёжка по телефону рассказал нам:
  Они гуляли в зоопарке, там были бомжового вида американцы с собакой, которая всех лизала. Потянулась и к Стёпе, Стёпа испугался, и Серёжка взял его на руки. Мальчик с высоты папиного роста почувствовал себя в безопасности.
  Хозяева собаки говорили по-английски, и маленький русский мальчик понял, что обращаться к их собаке по-русски смысла не имеет, он указал на пса пальцем и сказал: - Фак хед!
  Это были первые английские слова, услышанные родителями от трёхлетнего сына. Посещение детского сада не прошло для ребёнка даром, чему-то он научился. Возможно, правда, не тому, чему бы им хотелось.
  И там, в Калифорнии, у тебя начались первые приступы астмы, которая мучила тебя в детстве лет до 11.
  Встреча, спустя 2 с половиной года
  Даша с Серёжей перебрались из Калифорнии обратно в штат Нью-Йорк. Во время переезда у них гостил Витя и, возвращаясь в Россию, забрал Стёпу с собой, чтобы дать им спокойно устроиться на новом месте, Стёпе было три с половиной года.
  Мы с Лёшей встретили их в аэропорту и поехали к сватам на Петровско-Разумовскую, чтобы Стёпа первое время побыл с Витей, к которому он привык, а не сразу к нам.
  На Дмитровке застряли в пробке. Трехлетнему Стёпе было скучно, и он пытался открыть двери машины. Не зная, как отвлечь ребёнка, я вынула изо рта зубной протез и покрутила перед его глазами:
  - Видал, что я могу? - сказала я
  Ты был потрясен, округлил глаза, заглянул мне в рот.
  - А язык вынуть можешь?
  Вскоре Витя передал тебя нам. Лёша работал, и мы целыми днями были с тобой одни, не считая собаки. На ближней даче. И я записала в дневник о тебе в то, давно прошедшее, лето.
  Арина, первое знакомство
  Катя с Аришкой и Соней приехали к нам на дачу.
  Стёпочка повернулся и посмотрел на входящих в избу людей. Когда его взгляд упал на двухлетнюю Аришку, идущую впереди сестры и матери, он заулыбался, и личико его засияло.
  - Она маленькая? - зазвенел его голосок.
  - Маленькая, - сказала Катя.
  - Она маленькая, - умильно повторил Стёпа, подошёл к Арине и ладошкой ударил её по голове.
  Вмешаться мы не успели. Арина не только не заплакала, но развернулась и шлёпнула в ответ своего двоюродного братца по темени. Звонко так шлёпнула. Стёпочка обиделся, лицо его сморщилось, и он заплакал.
  - Стёпа, ты почему ударил Арину? - спросила я строго. - Ты хотел её обидеть?
  - Нет, - с горечью непонятого человека ответил Стёпа. - Я хотел с ней поиграть.
  
  Хочу поставить Стёпе мультик. Беру диск, он весь в пятнах.
  - Это кто своими пакостливыми ручонками весь диск опять заляпал? Я его сегодня уже протирала, а он опять грязный.
  - Это Арина. Я её за это по попе нашлёпал. А она кричала:
  - Мама, мама, я боюсь Стёпу, боюсь.
  Убедительнейшая картина. И всё враньё от начала до конца. Арина только "мама" и говорит. Да и были они всего один день. Два дня, как уехали.
  Лето, год 2006. Мы вдвоём и собака Рада на ближней даче
  Стёпа маленький, оторван от родителей, среди малознакомых людей. Я его помню, а он меня нет. Приходится объясняться в любви, что мне совершенно не свойственно.
  - Стёпа, знаешь, я тебя люблю.
  - Ты меня любишь? Почему?
  - Ты мой внук, я твоя бабушка.
  - А почему ты моя бабушка?
  - Потому что я мама твоего папы.
  - Ты мама моего папы? Но почему ты меня любишь?
  - Бабушки любят своих внуков.
  - А почему бабушки любят своих внуков?
  - По глупости.
  Стёпа удовлетворился и замолчал. Странно, но действия по глупости не вызывали у него вопросов.
  
  Соседский мальчик Дима подходит к ограде. У нас сетка-рабица, и виден он хорошо. С другой стороны к нему подбегает Стёпа.
  - Дима! - радостно кричит он, - Дима! Как тебя зовут?
  - Дима, - серьезно отвечает тот.
  Они бегают вдоль забора и смеются. Наконец, Стёпа устаёт и останавливается:
  - Дима, - снова говорит он, - Дима, как тебя зовут?
  - Дима, - следует невозмутимый ответ.
  
  Стёпа нашёл червяка, зажал в руке, принёс мне. Я должна была восхититься червяком. Я восхитилась. Потом пришлось подержать его в руке. Я подержала, но созналась, что не очень люблю червяков.
  - Соня любит, - решил Стёпа.
  - Навряд ли.
  - Нет, Соня мне говорила, что очень сильно любит червяков.
  Оставим это сомнительное утверждение на совести Степана.
  - Я съем червяка.
  - Нет, ни в коем случае. Нельзя есть такую гадость.
  - А почему?
  - Он грязный, ты его в земле нашёл.
  - Тогда ты съешь. Помой и съешь.
  - Я не люблю червяков.
  - Тогда я Раде отдам.
  - Хорошо, Рада пусть ест.
  
  Гуляли по садовому товариществу, Стёпа нашёл красную пластмассовую трубочку, похожую на трубку из шариковой ручки, в которую заливается паста. Несмотря на мои протесты, взял её с собой.
  На дороге лужи, их приходится обходить.
  - Почему здесь лужи маленькие, а там были большие?
  - Там почва неровная, здесь лучше.
  Стёпа подносит найденную трубку ко рту, и наклонятся над лужей. Такое впечатление, что он хочет в неё подуть.
  - Ай-яй, - кричу я. - Нельзя грязную трубку в рот совать!!!
  - А она грязная?
  - Да, ты же её на дороге нашёл.
  - Я приду, её на стол положу.
  - Нельзя находить всякую дрянь на дороге и класть на чистый стол.
  Идём дальше. Стёпа смотрит на лужи.
  - А Рада из них пила.
  - Рада собака, ей можно.
  - Я ей трубочку дал, она из трубочки пила.
  Господи, что только не выдумает человек, когда ему три с половиной года!
  
  Степан залез на яблоню. Ухватился за тонкую иссохшую ветку, она стала ломаться, он - вопить на весь участок от страха.
  Я прибежала на звук: внук высоко, не достаю даже до кроссовок, прилепился к стволу, уцепился правой ручонкой за сухой ломкий сук, чувствует, как он трещит, и плачет:
  - Ой, боюсь, ой, боюсь.
  Я боюсь вместе с ним: если начнёт падать, то пока долетит до меня, весь издерется о сухие ветки, и не факт, что я его поймаю. Земля в саду, правда, мягкая, покрыта травой, и это утешает.
  - Держись за ствол, за ствол держись, - командую я, оглядывая дерево и обдумывая его путь наверх. Как-то он туда залез, значит, и слезть можно.
  Внук обнял шершавый ствол, прижался к нему, перестал выть от страха.
  - Ногу тяни вниз, ещё вниз, направо, ещё тяни.
  Маленькая нога с задранной штаниной медленно сползла до развилки дерева, укрепилась там. Мальчишка перенес на неё тяжесть тела, высвободил вторую ногу и ухватился руками за толстый сук, расположенный ниже.
  Вторая нога стала спускаться, скользить по стволу, достигла моих поднятых рук, и уже не ища опоры, внук мешко́м свалился мне на руки. Я поймала, поставила на землю.
  Стёпа подергал руками и ногами, проверяя, всё ли в порядке, и ухватился за яблоню, чтобы повторить восхождение, вернее, вползание на её макушку.
  Достигнутый в первый раз результат, видимо, не удовлетворил его. Я разозлилась: даже и спасибо не услышала за спасение, и он снова за старое.
  - Если ещё хоть раз полезешь на эту яблоню, я наподдаю тебе хороших.
  Мой американский внук задумался. Угрозу он слышал в интонации, но чёткий смысл слов был ему неясен. Ребёнок уточнил:
  - Ты нашлёпать меня хочешь?
  - Да, именно так. Я хочу тебя нашлёпать.
  - А почемууууу... - заплакал так, как будто уже получил.
  - Чтобы не лазал на деревья, с которых сам слезть не можешь.
  - А почему...?
  - Вот только попробуй, тогда всё и узнаешь, почему.
  Я ушла. Направилась в сарай, к холодильнику, чтобы поставить суп варить. Я туда и шла, когда услышала крики о помощи.
  Я взяла кастрюлю, вынула из пакета разморозившееся мясо, но поместить его в ёмкость не успела, снова раздался плач. Я пошла на голос, он доносился из самого угла сада, где стояла старая вишня. Внук сидел невысоко, на наклонном стволе, обхватив его руками и ногами, и плакал.
  - В чём дело?
  - А почему я не могу на это дерево залезть?
  - Потому что на нём веток внизу нет.
  - А почему нет?
  Я отвернулась и ушла. Направилась к холодильнику.
  Если ответить ему, потому что не выросли, он спросит, почему не выросли, и пойдёт сказка про белого бычка, а мне суп варить нужно.
  Стёпа и Рада
  Какие мыслишки копошатся в маленькой голове, представить трудно.
  Ты выбрал Раду сначала в подружки, и это мне было понятно. С собакой интереснее играть, чем с взрослыми людьми, она одного роста, даже чуть ниже, зря не лает и не выдвигает кучу требований, типа умойся, обуйся и почисти зубы. Собаке совершенно всё равно, умывался ты утром или нет, чистил ли зубы, босые у тебя ноги или в носках и кроссовках.
  Ты сидел рядом, залезал на Раду и в её будку. Но потом ты решил податься в щенки, стать Радиным сынком. Наверное, тебе казалось, что ей одиноко среди людей, или считал, что у собаки должны быть детки, и вот ты, оторванный от своей матери, решил заменить её собачьей. Сидел на четвереньках рядом с псиной, высунув язык, и дышал часто, часто, как дышат собаки. Передвигаться пытался на четвереньках, оцарапывая коленки о жёсткую траву и песок, но скорость твоя при таком способе передвижения была мала, ты и на ногах не успевал за нашей стремительной собакой, и, в конце концов, ты вскакивал, переходя на более удобное и привычное для человека двуногое передвижение.
  Еду поглощать ты пытался без использования рук, слизывая кашу с тарелки и лакая молоко. К счастью, аппетит у тебя был хороший, и ты не мог таким образом насытиться. Да и я сказала строго:
  - Если бы у собаки были руки, она бы ела как мы, поняла бы, что это удобнее. Она бы поняла, а тебе, человечку, не втолкуешь.
  Ты сдался, есть стал, как обычно. Настырности в тебе не было.
  Ты проводил возле будки целые дни, и, в конце концов, собака сделала то, что делала, когда у неё было 10 щенков, - сбежала. Подлезла под рабицу на соседский участок, и легла там. Пролезла она по-пластунски, рискуя оцарапаться об острые края рабицы, а ты проделать это не мог, просто силёнок не хватало.
  Ты сидел рядом на нашей стороне и скулил от огорчения, звал Раду к себе, но она лежала, как глухая, не обращая на тебя никакого внимания, но и далеко не уходила, видимо, считала необходимым присматривать за тобой.
  Когда я вошла в сад, ты стал жаловаться мне на собаку.
  - Почему она не идёт ко мне? Я её зову, а она не идёт.
  - Она просто от тебя устала, дай ей покой. Она придёт, подожди, - посоветовала я.
  И ты так и поступил, а что ещё оставалось делать?
  На следующий год я неосторожно взяла собаку с собой на дачу к Овсянниковым, как раз на Ванин день рождения.
  Хотела детей порадовать и Раду одну не оставлять.
  Дети действительно обрадовались, накинулись на безответное животное, обнимались с ней, фотографировались, по переменке катались, и кто-то маленький даже за хвост тянул.
  Всё снесла наша бедная псина, ни разу не тявкнула и не убежала.
  Но как-то раз тебе досталось от нее.
  Произошло это событие в квартире. Мы с дедом отдыхали, собака сидела тихо под столом, наверное, от тебя спасалась, а ты залез к ней, и вдруг Рада взвизгнула, ты громко закричал, и вылез из-под стола. Стоишь на четвереньках, как щенок, а на голове кровь, и капает. И слезы тоже капают.
  Я подошла, волосы раздвинула, смотрю, маленькая ранка, а кровит сильно. И одна, хотя от зубов должно было быть две. Я ранку продезинфицировала, ты плакать перестал, Радка под столом затаилась и не вылезает. Наказания боится за содеянное, обидела человеческого детёныша.
  Я спрашиваю:
  - Стёпа, ты что с собакой делал, почему она голос подала? Почему тебя лапой ударила?
  - Я хотел ей усики выдернуть, - печально ответил ты, - а она не дала.
  Я собаку ругать не стала. Всё же, наверное, это очень больно, когда тебе усики выдергивают, хоть и из собачьей морды.
  Те же и Лиза
  Симпатичные округлые ножки в розовых колготках торчали из собачьей будки коленками вверх.
  Ступни в красных туфельках скользили по зеленой траве в тщетной попытке сдвинуться с места, и непонятно было, то ли ноги собираются совсем спрятаться в будке, что казалось невозможным, то ли пытаются упереться и вытянуть всё тело наружу.
  - Помоги дочери, - сказала я свату, - тащи её из будки за ноги.
  - Ещё чего, - возмутился Витя, - буду я дуру такую вытаскивать. Как сама залезла, так пусть и вылезает.
  Ноги ещё поелозили по траве, потом стали вытягиваться, удлиняться, показалось туловище, а затем и растрепанная голова десятилетней Лизы, тетки Стёпы, позднего ребенка наших сватов. По взрослому, серьезному выражению её лица никто бы не догадался, что эта девочка только что вылезла из собачьей будки.
  - А где же Стёпа? Ты его совсем задавила?
  Я заглянула внутрь. Нет, оказывается, не задавила, и Стёпушка барахтался в глубине, пытался выкарабкаться.
  Собачий домик был такой высоты, что даже ему, трёхлетнему, невозможно было передвигаться иначе, как на четвереньках.
  И как они вдвоём с Лизой там поместились, осталось загадкой.
  Я писала веселые рассказики, но на самом деле временами было нам с тобой совсем не весело.
  Записи в дневнике
  6 июня. 16.42, если верить компьютеру.
  Ночью у Стёпочки был приступ удушья, я его ждала, всю ночь бегала, слушала, как он дышит.
  Температуру вечером измерить не удалось. Он вертелся, крутился, сражался на ковре с диванными подушками, а ночью задыхался.
  Утром было 37.7.
  Я вызвала Ольгу Николаевну, нашего участкового педиатра. Полиса (медицинского) нет, а ребёнку плохо.
  В легких у него чисто, и врач пока решила антибиотики не давать. Отхаркивающее, капли в нос и антигистаминное.
  После ухода врача Стёпа начал жаловаться на боль на десне. Немного вздута десна за последним зубом, но даже покраснения нет. Похоже, зуб лезет.
  Температура к середине дня поднялась до 38, и я дала аспирин. Анальгина не нашла.
  Сейчас спит. Надо бы и мне поспать. Неизвестно, какая будет ночь.
  Мы так счастливо жили в деревне со Стёпкой. Он гонял Радку, а я полола одуванчики и готовила обед. Тогда я уставала, а сейчас мне кажется, так было хорошо по сравнению с тем, что сейчас.
  Ты дышал до 100 дыханий в минуту, и пригодился ингалятор, который мы купили, напополам с Овсянниковыми.
  Сам быстренько надел маску, мы подлили лекарство, ты нажал нужные кнопки и покорно, не капризничая, дышал через ингалятор, долго дышал, привычно.
  Я так боялась этих твоих приступов. Только в этом, 2018 году выбросила ингалятор.
  И каждый год Даша клала в твой чемодан лекарство, которое нужно было вливать в ингалятор.
  16 июня.
  Стёпа скучает по родителям. Сидел на стуле на кухне, ел кашу и ныл: хочу в Америку, хочу в Америку.
  - Скоро мама прилетит, - успокоила его я.
  - А почему?
  - По тебе соскучилась.
  Дарья действительно должна прилететь 26-ого.
  Овсянниковым мальчишку не отдала, да они и не очень настаивали...
  Погода испортилась, и мы ещё и не выходили гулять.
  Во время своего первого пребывания в России ты тосковал по матери. Не то, чтобы был грустен, или терял аппетит, или любовь к движению (помнишь: I like to move, эта песенка про тебя), но вспоминал часто.
  Когда к нам в Малую Чёрную в гости приехала моя подруга Света, со стрижкой и цветом волос, похожими на Дашины, ты, завидев её у калитки, кинулся с радостным вскриком навстречу, потом затормозил и спросил, как будто ещё на что-то надеялся:
  - Вы не моя мама?
  - Нет, Стёпа, - сказала Света, - я не твоя мама.
  - А вы не знаете, - спросил ты, - почему так: я здесь, а мама там?
  И мне стало очень грустно. Но вскоре прилетели родители, и ты повеселел.
  Все вместе, Валера и Катя с девочками, и Серёжа с сыновьями и Дашей устроили праздник шашлыков на ближней даче.
  Лёша делал фотографии, они сохранились.
  Я помню, Арина, обиженная родителями, которые ей что-то не разрешили, присев на корточки, горько плакала, поливая соленой водичкой плитку на дорожке.
  - Стёпа, пожалей Арину, успокой её, - сказала Даша.
  Ты послушно направился к малышке, потом остановился:
  - Как я её пожалею? Ей ведь не больно.
  И ещё смешинки
  Читаем Чуковского "Муха-цокатуха".
  - Почему Муха нашла денежку?
  - Кто-то потерял, она нашла.
  - А кто потерял?
  - Не знаю, здесь не сказано.
  - Это паук потерял.
  Всё справедливо. Паук потерял, Муха нашла, теперь Муху надо за это убить. За присвоение чужого имущества.
  
  Я решила заняться с внуком арифметикой. По загадочным причинам решила начать с простейшего деления и говорю Стёпе:
  - Представь себе, на столе лежат два яблока. Нас с тобой тоже двое. Как мы поделим яблоки?
  Стёпа внимательно посмотрел на пустой стол, поднял ясные глаза на меня:
  - Мне большое, тебе маленькое.
  
  - Стёпа, тебя можно поцеловать в щёчку?
  - Ну, если тебе очень этого хочется, тогда ладно, целуй.
  
  Я вынула из шкафа четыре ириски, протянула на ладони внуку:
  - Стёпа, вот что осталось. Это тебе и мне.
  Стёпа сгреб три конфетки, одну сиротой оставил на моей ладони.
  - Стёпа, а как было бы разделить по-справедливому? - спрашиваю я.
  Я жду: ты признаешь, что справедливо по две, и вернешь мне одну. Но ты решил эту задачку по-своему.
  - Ну, - тянет Стёпа, - ну, тебе ещё и ещё.
  Если можно разделить несуществующие яблоки, почему не добавить мифические ириски? Главное, себя не ущемить.
  Выбор
  Сейчас, за давностью, уже не вспомнить мне, когда это было, кажется в конце 2007 года. Ты улетел в Штаты, а любимую собачку плюшевую, с которой каждый день ложился спать, забыл. И Аришка, у которой игрушек столько, что хватило бы и на троих детей, незамедлительно ухватила эту собачку, основной ценностью которой было то, что она твоя.
  И полюбила её и спала с ней остаток зимы, весну и июнь месяц, вплоть до твоего прилёта из Штатов.
  Когда ты прилетел, вы мало ссорились из-за этой собачки, но когда родители приехали за Ариной, она захотела забрать с собой собачку, ты решительно воспротивился.
  - Это моя собачка, - сказал ты. - Я без неё очень скучал, и не отдам тебе.
  Арина просто убивалась, рыдала так, что казалось, начнется потоп.
  - Отдай ты её, - сказала я тебе тихо, чтобы Арина не слышала. - Отдай. Ты целый год провёл без неё, отвык, а она привыкла, она младше, девочка, видишь, как плачет.
  - Нет, это моя собачка, - упёрся ты.
  Арину увезли родители рыдающую, без игрушки. Валера сразу побежал в магазин и накупил собачек, но они были не те. Но всё же утешили её.
  Я тебя не корила за жадность, но ты чувствовал, что я не одобрила твоё поведение, и несколько раз за вечер сказал мне:
  - Но ведь это моя собачка, я имел право её взять.
  - Да, - ответила я, - это твоя собачка и ты имел полное право её взять. Но у тебя был выбор, как поступить, была возможность проявить широту души. С моей точки зрения, эту возможность ты упустил.
  Но ты меня тогда не понял.
  А сейчас понимаешь?
  Поездка в санаторий в Белоруссии.
  Мальчики прилетели, гостят у сватов.
  Я только поцеловалась с ними в аэропорту.
  Это из дневника.
  Если верить фотографиям, то ты бо́льшую часть лета в 2007 году был у Вити с Олей, на даче, и мы виделись с тобой на день рождения Вани 7 июля. А в конце июля купили путевки и втроём, ты, я и деда, отправились в санаторий в Белоруссии, где работала моя троюродная сестра Таня.
  Время мы выбрали неудачное: до этого стояла хорошая погода, а тут начались дожди, и прекрасное чистое озеро, на берегу которого был расположен санаторий, осталось невостребованным.
  Всё время ты бегал с детьми по эстраде и на детской площадке. На площадке стоял маленький детский домик, чтобы детки играли внутри его, но ты с презрением это отвергал и вскарабкивался наверх, где сидел на крыше, оседлав её, потом прыгал вниз.
  Прыжки эти до добра не довели, и ты растянул правую лодыжку. Ходить стало больно, и ты ездил в столовую и обратно на шее деда. Врачи в санатории даже возили тебя на рентген, чтобы исключить перелом. У тебя перелома не было, а домик от тебя пострадал прилично, ты и конёк с крыши уронил, и доску из стены выломал, причём сделал ты это не целенаправленно, а просто снес всё во время залезания и спрыгивания.
  Катался, катался на деде, а потом незаметно снова начал бегать и, когда в последние дни стало потеплее, купался вместе с дедом в озере, а я не рискнула, для меня было недостаточно жарко.
  Питание для детей было неважное, и мы покупали тебе местные мусли, которые ты называл серилами, кукурузные хлопья и молоко. Этой пищей ты питался, по крайней мере, два раза в день, а казённую ел плохо.
  Помню, мы сидим за столом, и вместе с нами сидит твой дружок и его бабушка. Они ждут, когда ты пообедаешь, и мы пойдём гулять все вместе. Ты послушно открываешь рот, а я заталкиваю тебе ложку за ложкой.
  - Ой, что вы делаете, - говорит мне чужая бабушка, - он ведь не глотает.
  Я смотрю, у тебя полный рот еды, которую ты действительно не проглотил, и в ту же секунду ты начинаешь выплевывать её прямо в тарелку. Я подставила ладошку, выбросила выплюнутое в салфетку, и потом ты ещё пару ложек супа всё же съел.
  И после такого обеда, чуть поспав, ты бывал голоден, и мы подавали тебе молоко с хлопьями прямо в нашем люксовом номере среди плюшевых диванов и штор.
  Люкс был по моде 50-ых годов прошлого века.
  На территории санатория был фонтан, по периметру которого располагались гипсовые рыбки с открытыми ртами. Твой семилетний дружок сказал, что если засунуть палец в рот рыбе, то она незамедлительно захлопнет рот и откусит палец. Я убеждала тебя, что этого не может быть, что рыба не живая, и даже (с некоторой опаской) сама клала палец в рот рыбам. Но ты решительно отказывался повторить мой подвиг, трусливо прятал руки за спину.
  В поездке ты не болел, не считая лодыжки, и приступов астмы у тебя не было.
  
  Из дневника
  6 сентября проводили Ваню в Штаты, а Стёпочка остался у нас с Алёшкой, так как Даша заболела.
  Стёпочка очень мил и не так судорожно подвижен, как Иван в его возрасте, но всё же я устаю.
  
  Уже октябрь. Кажется, третье число. Во всяком случае, воскресение будет седьмое, а сегодня четверг.
  Стёпа проболел всю прошедшую неделю. Жаловался на боли в горле, до слёз, а потом всё же оказалось, что у него болели уши.
  Уши прошли, начался сухой кашель до рвоты. Давала антибиотики, и гомеопатию, и всё напрасно, ребёнок кашлял, надрывался. Сделала ингаляцию шалфеем, и это принесло прямо-таки чудесное исцеление, кашель стал глуше, глуше, и в эту ночь мы, наконец, поспали без происшествий.
  Музыкальная школа.
  В Штатах ты должен был бы ходить в школу, а здесь тебе было скучно, и я решила попробовать местные кружки в музыкальной школе.
  Требовалась куча справок, что ты здоров, и мы это преодолели, и вот мы в кружке пения. Вас всех выстроили в ряд по линеечке, детки стояли тихие и подавленные и приглушенными голосишками пели невыносимо слащавую и бездарную песенку про скворушку.
  Вынести я это зрелище не могла, по моим представлениям занятие пением должно приносить радость, а у детей лица, как у заключённых. И детские песенки должны быть талантливые, и таких у нас полно, вспомним мультфильмы. Откуда добывают невыносимую дрянь для музыкальных занятий, я ума не приложу. Сами, наверное, пишут.
  Уроки рисования вела знакомая мне по студии девушка, Наташа. Обстановка была свободнее, учительница спокойна и ласкова, дети сидели и рисовали, каждый старался, как мог. Но перед занятиями родители должны были открыть своим детям баночки с красками, и возникала невообразимая толчея, женщины в узком проходе между столами вынужденно подпихивали друг друга задами. И это с неизбежностью повторялось и после занятий, когда надо было уложить краски.
  На уроки рисования я сводила тебя два раза, ты красиво замазюкал два листа. Наталья, смеясь, сказала:
  - Талант! Весь в бабушку.
  Рисунки твои не сохранились, к сожалению. Но после болезни я тебя туда не повела, очевидно было, что махать кисточкой можно и дома под присмотром бабушки, как оказалось, талантливой.
  И деньги, которые мы заплатили за месяц занятий, пропали зря.
  Гастрит
  В санатории ты жаловался на боли в животе. Не очень настойчиво, видимо, боли были не сильные, но регулярные. Даша сказала в ответ на мою озабоченность твоим здоровьем.
  - Он любит жаловаться, то там болит, то тут другое. А потом и вспомнить не может, где у него болело.
  Это известный приём детей: стремясь привлечь к себе внимание родителей, они жалуются на болезни, мечтая, чтобы им посочувствовали, погладили, поцеловали.
  Правда, твой отец и тетя пользовались таким приемом, пытаясь иногда, к чести, довольно редко отлынивать от посещений школы.
  Но у тебя не было такого мотива. И жаловался ты очень уж симптоматично: каждый раз после еды. И когда мы вернулись, я попросила Ольгу отвести тебя к врачу, у неё была знакомая очень хороший педиатр. Она только по симптомам, не мучая ребёнка исследованиями, назначила лечение, да какое!
  Целый месяц я поила тебя разными лекарствами, в их числе были денол и плоские таблетки антибиотиков, и для кишечника тоже что-то. Эффект был поразительный: ты не только перестал жаловаться на боли в тот год, но с той поры вообще никогда уже больше не жаловался. А прошло уже 10 лет.
  А я поняла, что болею гастритом 30 лет и ни разу!! меня не лечили как следует. Но к сожалению, я бумажку со схемой лечения потеряла, и сама пропила денол, но ни один гастроэнтеролог, промучив меня анализами и гастроскопией, мне его не назначал, и антибиотики тоже, и я мучаюсь по сей день.
  Все же ты помни, что у тебя есть склонность к желудочным заболеваниям, и не увлекайся Fast-food, только максимум пару раз в месяц.
  
  20 ноября.
  Стёпа всё ещё у нас, но сейчас ситуация проясняется: его отправим с приятелем Серёжки и Дашки, который летит 10 января в Нью-Йорк.
  Мы купили тебе зимнюю одежду, ты ведь приехал на лето, и снегокат на день рождения. Ходили на ближайшую горку на углу нашего дома. Там Алексей и снял этот замечательный ролик, как ты лезешь в горку в самом крутом месте, сползаешь и снова с упорством, достойным лучшего применения, лезешь там же. Хотя сто́ит сделать лишь шаг в сторону...
  Но великим умением делать шаг в сторону иногда не удается овладеть всю жизнь.
  8 декабря. В понедельник у Стёпы был день рождения, и праздновали у Военных. Потом сдали Степанчика сватам.
  10 января тебя проводили в Штаты, а 11 мая я прилетела к вам в Бруклин.
  К тому времени мы научили тебя играть в карты, в "подкидного дурака". И на приведенный ниже рассказ именно ты меня вдохновил.
  Король, дама, валет
  Во многих семьях карты не только не любят, что я ещё могу понять, но и не уважают и даже боятся, что я лично понять не могу. В нашей семье все умеют играть в карты с пяти лет. В подкидного дурака.
  А если ребятёнок не умеет этого делать, то сразу возникает вопрос: по́лно, из нашей ли семьи это дитё, и что с ним такое, что добравшись до пяти лет, он не освоил эту игру? И что тогда ждать от него дальше? Каких таких свершений?
  Играющий в подкидного дурака должен уметь считать до десяти, и не просто перебирать, как автомат, один, два три и т.д., а понимать, что десятка главнее девятки и семерки, и цифры от одного до девяти знать, и различать, по крайней мере, два цвета, красный и чёрный, запомнить названия мастей и иерархическую структура власти: туз самый старший, потом король, дама и валет. На провокационные вопросы ребёнка, а почему туз старший, следует строго отвечать: вот пробьешься в тузы, тогда узнаешь.
  И если ты дама, то должен помнить, что сме́ло можешь бить валета, а под короля и туза, придется лечь, никуда не деться, если ты, конечно, не козырная дама, тогда задираешь нос и бьёшь всех подряд, кроме козырного туза и короля, но, в конце концов, они могут выйти в начале игры, скинет их какой-нибудь неопытный игрок, и вот ты уже и главная.
  Когда ребёнок запомнил названия мастей, иерархию и правила подкидывания, он должен усвоить главное, не только умение выигрывать и не упускать свой шанс, особенно если у тебя на руках козыри, но и освоить мужество проигрыша, и не плакать, оставшись в дураках, ибо без риска проигрыша нет радости выигрыша.
  И если кто-нибудь думает, что освоение этой прекрасной национальной русской игры могут заменить развивающие компьютерные игры, то он ошибается, никакая виртуальная реальность не может заменить сладости выигрыша после серии проигрышей и победы над коварной бабушкой, которая, подумать только, пыталась простой шестеркой побить трефового валета и врала, что это она случайно, сослепу, а сама была в очках!
  Степан и соседский Жулик
  Виновата была я. Не досмотрела.
  Пришли мы с тобой к нашей соседке по даче, Рае. Зачем, не помню. Кажется, у них котятки родились, а может быть, цыплятки. И мы пришли на смотрины вдвоём. Арина была у родителей, а Лёша на работе.
  У соседей пёс был. Жулик кличка. Некрупный, но довольно свирепый, смешной пегой окраски. Когда его отпускали с цепи, он тихо бегал, ни на кого никогда не лаял, но когда я приходила к ним, он жутко громыхал, рычал, рвал глотку, демонстрировал рвение, гремел цепью. Я его побаивалась, да что там побаивалась, боялась, близко никогда не подходила.
  А тут Рая прерывает нашу беседу и говорит мне:
  - Зоя, посмотри!
  Я поворачиваюсь и вижу устрашающую картину: ты сидишь возле Жуликиной будки на земле, обнял псину обеими руками за шею, ещё и голову склонил ему на спину. Демонстрируешь любовь.
  А у пса морда такая жалкая, виноватая, он как бы извиняется перед хозяйкой, что проявил такое постыдное малодушие, подпустил чужого к себе.
  Я так и рванулась тебя спасать, забыв об опасности. А Рая меня остановила.
  - Что, что ты, Зоя, он на тебя точно кинется, тут нужно тихонечко, осторожно.
  Мы подошли поближе и я тихо тебя позвала. Ты ещё посидел немного в обнимку, потом встал и пошёл ко мне, а Рая, медленно двигаясь, встала между тобой и Жуликом. Но Жулик никаких враждебных чувств не проявлял, не лаял, а поджав хвост, укрылся в будке. Я же взяла тебя за ручонку и увела домой.
  А вот в первое лето твоего пребывания у нас это было или в следующее, я сейчас вспомнить не могу.
  Школа в Бруклине
  В школу ты пошёл в январе 2008 года, а должен был пойти в сентябре 2007-го, опоздал на полгода. Ввиду сложившихся обстоятельств, Даша хотела отдать тебя на год позже, но социальные службы были неумолимы: ребёнок 2002 года рождения должен уже ходить в школу. В класс "second language", то есть класс для тех детей, для которых английский является вторым языком, не родным.
  Школа была расположена недалеко, метров 700-800 от вашего дома. Утром тебя отвозила в школу Даша, а днём иногда забирала я. Просто так ребёнка, кому придётся, не отдавали, и Даша предварительно познакомила меня с учительницей.
  После занятий учительница выводила детей на заднее крыльцо школы, брала каждого за руку, выкрикивала имя и вглядывалась в лица стоящих кучкой взрослых. Посмотрев на того, кто поднял руку, и, кивнув ему головой в знак приветствия, отпускала ребёнка, и только тогда маленький ученик, иногда спокойно, иногда бегом и с радостным воплем спускался с крыльца. Учеба на сегодня была закончена, можно было идти домой.
  Занимались пять дней в неделю, четыре урока по 40 минут. Домашние задания были далеко не каждый день: раскрашивать цветными карандашами ягоды, фрукты и овощи и уметь прочитать их английские названия.
  Была середина мая, тепло и солнечно, и после занятий ты не рвался домой, а мы шли на детскую площадку рядом со школой, где ты в кругу всё тех же школьных товарищей развлекался часа полтора, два, пока я, проголодавшись, не утаскивала тебя домой. В школе вас кормили ленчем, так что ты-то голоден не был.
  Как-то я осторожно спросила тебя:
  - Стёпа, а ты всё понимаешь, что говорит учительница, что она просит вас сделать?
  - Нет, - честно ответил ты.
  - А как же узнаёшь, что нужно?
  - А я смотрю, что другие дети делают, то и делаю.
  
  Пару раз по утрам, я наблюдала, вместе с Дашей, как происходит отправка детей в классы.
  Дети заходили по цепочке, один за одним, некоторые трогательно прощались с родителями. Вот прошёл ты, наш светловолосый мальчик, заметный на фоне темноволосых детей.
  Вот смуглянка с огромными черными глазами, судя по шароварам на её матери, это Пакинстан, не Индия, а вот и индианка, на её матери длинная юбка из тонкая материи характерной расцветки, а вот раскосый мальчик, азиат, и ещё, и ещё, и девочка, китаянка или это Индокитай. Кучку разбавил мальчишка, похожий на испанца, возможно, мексиканец, и снова раскосые глазки на желтоватых смуглых личиках, один за одним.
  Не больше 20% европеоидная раса, а остальное желтая.
  Я подумала, что через 40 лет, когда эти дети вырастут, войдут в силу, они изменят мир: для них, выросших на двух языках и двух культурах, восток не будет загадкой, они будут помнить языки, культуру, общепринятые нормы поведения и там и тут. Как ты, знающий и Россию, и Штаты.
  Выпускной вечер.
  Окончание учебы в Стёпиной школе отмечалось торжественным вечером.
  Мы с Дашей пришли, сидели в зале, а на первых рядах расположились дети. Ты сидел с краю, рядом с тобой девочка с длинным хвостиком волос, туго стянутым резинкой на макушке. Девчушка оказалась вертлявой, смотрела то на тебя, то на сцену, и каждый раз, когда отворачивалась, проезжала по твоему лицу кончиком волос. Но ты всю дорогу улыбался, и щекотки не замечал.
  Трое детей постарше внесли знамя в полной тишине, его нес мальчишка, идущий посередине. На его лице была смущённая улыбка, сползшая футболка обнажала плечо, облик не соответствовал торжественности момента.
  Это тебе не белая рубашка, красный галстук и черные брючки.
  Дети со знаменем поднялись наверх, и остановились. Кое-кто в зале встал. Учительница начала что-то говорить, как я позднее поняла, извинялась за неполадки с аппаратурой, но звуки музыки заглушили её слова. Тут все встали и прослушали гимн, который должен был звучать при внесении знамени.
  Я была довольна: возникшая неразбериха сближала русский и американский народы.
  Когда садились, соседка твоя ещё раз прошлась по твоему лицу своим хвостиком.
  Детям начали выдавать награды. Даша переводила мне слова учительницы, за что конкретно выдают награды:
  1. За усердие (тем, кто имел минимальное количество пропусков школьных занятий).
  К тебе, который пропустил полгода, а потом ещё дважды болел, это относиться не могло.
  2. За хорошие отметки (какие отметки, если ты так отстал?)
  3. За спортивные достижения (к тебе это тогда не относилось.)
  Ну вот, думаю, а нашему мальчику и не за что дать памятную грамоту...
  И вдруг, в последний момент выдали памятки тебе и ещё одному мальчику, за социальные навыки, дружелюбие и улыбчивость.
  Мне было очень приятно, что не только грамоту подарили, но и заметили у тебя эти прекрасные черты характера. И успокоенная, что моего младшенького внука не обделили в чужой стране, я вскоре улетела в Москву.
  Охота на крота
  День с утра был серый, пасмурный, клонило в сон, Стёпа скучал, играл на компьютере, и я решила, чтобы ребёнок не портил себе глаза и нервы, сманить его в лес после обеда.
  Недавно мы вместе гуляли и нашли красивый малиновый цветок в лесу, запомнили, где он стоит, и решили выкопать и пересадить на участок. Решала, в основном, я.
  Сейчас, Степан, после уговоров, оторвался от игры и согласился пойти со мной. Я замешкалась, закрывала дверь веранды, а он стоял возле калитки, через которую мы выходим в ближайший лес, ждал меня. Подхожу к внуку, он внимательно разглядывает что-то на земле.
  - Посмотри, Зоя, кто это?
  Я глянула, увидела маленькое животное, с черной блестящей шёрсткой, без хвоста. Зверёк медленно и как-то беспомощно шевелился.
  - Стёпа, это крот.
  Кротов я только в мультфильмах видела, но догадалась: раз без хвоста, значит крот.
  - Я хочу его поймать, - решительно сказал внук.
  - Да зачем он тебе? - я спешила в лес, крот был мне не интересен, но и опасностью он как-то не грозил, и я нерешительно стояла на месте, смотрела, как внук тянет руку, чтобы схватить животное и, думая, что сейчас крот зароется в землю - и только его не видели.
  В течение последующих часов, я ругала себя за то, что не схватила решительно внука за руку и не потащила в сторону от крота, а стояла в нерешительности. Я не проявила настойчивости, крот не проявил прыткости, и в считанные секунды Степан уже держал в руках маленькое животное, ухватив его рукой поперек живота.
  Крот яростно разевал крохотный рот, крутил головой без глаз и махал странными конечностями-лопастями.
  Я замерла, разглядывала зверька, его красивую блестящую шкурку, и вдруг Стёпа вскрикнул и уронил добычу.
  - Он кусается, - сказал внук обиженно и показал мне два розовых пятнышка на указательном пальце правой руки.
  Да, позднее мне пришлось трижды повторять, где именно укус, так что запомнила.
  Укушенному внуку неймётся:
  - Я хочу его ещё поймать.
  - Нет, помажем ранку йодом и пойдём в лес.
  В лесу мы пытались сократить путь, странный сумеречный день навевал дрёму, делал рассеянными, и мы, ошиблись, пошли не той дорогой, и пришлось вернуться, чтобы идти привычным путём. Выбрались на просеку, ещё поплутали, но всё же возле поваленной сосны нашли цветок.
  На обратном пути, возле облепихи, на расстоянии не меньше десяти метров от того места, где Стёпа выронил крота, мы снова его увидели. Стёпа опять, нависая над ним и растопырив пальцы, мечтал его схватить.
  - Я возьму перчатки и поймаю его, - сказал он.
  Странно, думала я, странно. Ночное подземное животное ползает среди белого дня. Уж не больное ли оно? Как только я подумала о том, что крот может быть больным, меня как током ударило. Моего внука укусило животное, а вдруг оно бешеное?
  И всё завертелось. Тихий сонный день летел куда-то в тартарары напряженной сутолоки. Я позвонила Дарье, которая в тот момент была в Москве у подруги, она полезла в Интернет и установила, что в прошлом году от укусов животных в Москве умерло десять человек. Ничтожно мало, но ведь большинство укушенных обращаются к врачам.
  Я начала звонить Лёше, просить его вернуться с работы пораньше, но ему удалось приехать только к 6 часам вечера. Мы, всполошённые, пришли в приемный покой нашей Долгопрудненской больницы, в травматологию, и оказалось, что укус в палец, в верхнюю конечность, близко к голове, требует немедленного лечения, и стационарно, и мне пришлось лечь с внуком, как я была, прямо с дачи.
  Положили нас в мужскую палату, где были два мальчика лет по двенадцати с переломом руки и взрослый парень с ногой, недовольный, что в палату положили женщину.
  Стёпочку кололи сначала через каждые полчаса, потом через час, всего четыре или пять уколов, уже не помню. В момент укола, он весь напрягался, широко, как в крике открывал рот и замирал, но не издавал ни звука и не дергался, мужественный ребёнок. Уколы медсестра закончила часам к 12, и внук мой тихо уснул, наслушавшись перед сном рассказов старших мальчиков об их подвигах на тарзанках, закончившихся падением и переломами рук. Они хвастались своими травмами, как солдаты ранениями в бою.
  До Стёпиного отлёта мы успели сделать ему все уколы, кроме одного, который они должны были сделать в Америке.
  А я написала юмореску...
  Мальчишки
  - Зачем он это сделал?
  Время шло к половине второго ночи. Я находилась в мужском туалете травматического отделения Долгопрудненской больницы (женский был неизвестно где), а она на костылях тяжело стояла напротив, выцветшими старческими глазами всматривалась в меня и спросила так, как будто если я не отвечу, она всю ночь спать не будет, думать будет, гадать, зачем.
  Я ошеломлённо молчала.
  За 12 часов, прошедших с того момента, как моего внука цапнул за палец пойманный им крот, я ни разу не спросила ни себя, ни его, зачем он это сделал, схватил маленькое животное, совсем даже не такое безобидное, как казалось.
  Несколько секунд я пыталась найти вразумительный ответ, объяснить логику действий шестилетнего мальчика, но, отчаявшись, развела руками:
  - Мальчишка...
  Теперь молчала она, сначала недоуменно, потом лицо её прояснилось, наполнилось пониманием и удовлетворением.
  - Мальчишка, - повторила она и покачала головой в знак согласия и даже некой солидарности. И ясно стало и мне и ей, что пытаться понять причину действий этих странных подвижных и непонятных существ, носящих имя "мальчишка" совершенно бесполезно, если не опасно, для уставших мозгов немолодых женщин.
  Мы расстались, я побрела вдоль коридора в палату, где спал мой исколотый шестью уколами внук и ещё двое мальчиков с переломами рук, и взрослый парень с переломом ноги.
  Я шла и думала, что наше здесь со Стёпой пребывание замечено больными, вот и женщина без всяких вводных слов спросила меня о внуке, знала, с чем мы сюда пожаловали: с крохотным, как укол булавки, укусом крота на пальце, но оказалось и это опасно, если крот вдруг окажется больным.
  Напротив палаты был медицинский пост, медсестра сидела возле включенной лампы. И только я подумала, что сейчас, избавившись от необходимости делать нам уколы каждые полчаса, она ляжет поспать, как она подняла голову, и сказала:
  - Кротолова отколола, крысолова привезли. Поспать в это дежурство мне не придётся.
  - Большой крысолов? - спросила я.
  - Да нет, годочка на два постарше вашего.
  И воскликнула:
  - Ну и что им неймется? Что они хватают руками всё, что движется?
  - Мальчишки... - вздохнула я.
  Стёпа и Арина
  - Я хочу поговорить с Аришкой, - просит Стёпа. Я подаю ему трубку.
  - Ариша, это ты? - спрашивает Стёпа.
  И без предисловий, видимо, услышав на том конце трубки утвердительный ответ.
  - Ты дура. Дура ты. Ты думаешь, что тебе пять лет, а тебе всего три года.
  
  Стёпа принял мужественное решение.
  - Я на тебе женюсь, когда вырасту, - сказал он Арине.
  - Нет, - сказала мудрая младшая сестра. Ты мой двоюродный брат, нам нельзя жениться. Но ты не беспокойся, я найду тебе жену.
  
  Спустя некоторое время поссорились, и Аришка говорит Стёпе:
  - Я найду тебе жену страшную и злую.
  - А я тоже найду тебе мужа злого и уродливого.
  Аришка подумала, даже лоб наморщила:
  - А я не выйду за него замуж.
  Стёпа горько заплакал.
  Аришка осталась свободной, а он со злой и страшной женой.
  
  Стёпа сидел на веранде на горшке.
  Закончил дела, заглянул в него.
  - Ой, - закричал он, - ой! Арина, посмотри, какую я красивую какашку выкакал!
  Арина подошла, внимательно посмотрела.
  - Правды красивая, - согласилась она. - Как крем на торте.
  
  - Секс, - сказала Арина, - это когда мужчина и женщина в кровати прыгают.
  - Да, - согласился Стёпа, - и ещё когда у женщины грудь голая, это тоже секс.
  Помолчали в раздумье.
  - А давай, - сказал Стёпа, проявляя инициативу, как истинный мужчина, - мы тоже сексом займёмся.
  - А как?
  - Будем с дивана на твою постель прыгать.
  Вопросы, диалоги
  Стёпа выспался днём и не дал мне выключить телевизор. А передача была не для него: "Голые и смешные".
  Ну и ничего страшного, уговаривала я себя. Что он понимает? Ему ещё и пяти лет нет. Мальчиков такого возраста в старые времена в женскую общую баню пускали.
  Дверь открылась, Стёпа подошёл ко мне:
  - Бабушка, - таинственным шепотом сказал он, - бабушка, а мне так нравятся голые женщины.
  
  Будет ли у муравья геморрой, если он упадёт с самолёта?
  
  Почему мой пук пахнет шашлыком?
  
  - Бабушка, можно задать тебе один вопрос, ты не рассердишься?
  - Постараюсь.
  - Правда, не рассердишься?
  - Ну, спрашивай, спрашивай.
  - Ты, когда молодая была, сексом занималась?
  
  - Посмотрим через двадцать лет, - сказала я Стёпе.
  - Через двадцать лет ты можешь умереть.
  - Могу, - согласилась я.
  - Мало шансов, вообще-то, - задумчиво произнес внук.
  Спасибо внуку.
  И снова дневник
  3 сентября. Пятница. Детей отправили с Финэар. Провожал их Витя.
  Сейчас я позвонила ему, всё ли в порядке. Оказывается, нет, у Стёпы билет оказался аннулирован из-за того, что он обратный, а сюда он летел другим рейсом, не Финаэр.
  С самого начала Дарья ошиблась, и билеты были приобретены на конец августа, а не июня. Когда это обнаружилось, то Даша поменяла билет так, чтобы лететь вместе со Стёпочкой, и они прилетели прямым рейсом, а обратный Стёпин билет остался, как он был.
  Хорошо, у Вити были деньги, и он заплатил 22 тысячи, а деньги были случайно, Алексей сегодня утром отдал ему 25 тысяч, которые мы им были должны. Такие вот дела. Придётся теперь Дарье выцарапывать эти деньги обратно из аэрокомпании.
  Тяжёлое было лето, и напоследок опять всё не так.
  
  2011, 3 августа.
  Приехали, чтобы позвонить и поздравить Серёжку с днём рождения, но не успели, он ушёл на работу.
  Дети гуляют. Арина познакомилась с кучей девочек, и уже привела их ко мне, сообщила им, что картины вокруг написаны её бабушкой.
  Девочек было пять разновозрастных, а Стёпа среди них один. Но его это не смущало.
  Дети поужинали и опять гуляют.
  Поиграть на пианино у Сагиянов не удалось, у них сегодня гости. ( Было время, довольно непродолжительное, когда ты, Степа, учился играть).
  Лёшка бросил мучить свой отчёт, включил телевизор.
  Хотела пойти за детьми, но вот звонок, кто-то возвращается.
  Мечтала сплавить внуков: одного дедушке Вите, другую родителям, но Катя не рвётся получить дочь до понедельника. И Витя что-то затаился.
  Август, 31.
  Долгопрудный. Стёпа не улетел 27 августа из-за урагана Айрин.
  Лёша поменял билеты бесплатно на воскресение четвёртого, и мы 27-го в субботу уехали на дальнюю дачу.
  Вернулись в понедельник на ближнюю дачу, всё поникло от безводья, дождя нет, как нет, хотя гидрометцентр обещает кратковременные дожди уже который день.
  Я таскала и таскала лейки с водой, спасала растения.
  Устала от разрухи, как назвал нашу жизнь на дачах сын, и от нежданного пребывания Стёпы. На ближней даче мы с ним как в заключении, всё вдвоём и вдвоём, а на дальней он цыганит деньги у ворот, открывает и закрывает их. Но подают не все, некоторые нахально проезжают, не оплачивая детский труд.
  Завтра Арина идёт первый раз в школу, но праздник назначили на 7.40 утра, и мы со Стёпой поедем просто к Кате попозже. А в школу не пойдём.
  Трудовые вахты
  Откуда взялось, неизвестно, но дети на СНТ " Поляна" возраста Стёпы и Арины, чуть постарше и помоложе, начали вести трудовую вахту на воротах.
  Ворота закрывались и заматывались цепью, таким образом каждый въезжающий и выезжающий вынужден был выходить из машины и открывать ворота. Пока он это делал, попадал в поле зрения сторожей, и они могли определить, свой или чужой въезжает на участки.
  А дети часто играли возле ворот и, я так думаю, кто-то открыл в первый раз ворота бескорыстно, и ему за это заплатили, или, наоборот, попросили открыть и заплатили, не знаю, но неожиданно дети начали открывать ворота подъехавшим машинам и получать за это денежку, обычно в размере рубля или нескольки. Когда кто-то давал 10 рублей, это было событие.
  И вот с утра до вечера, с перерывом на обед, дежурили у ворот, устраивались даже очереди, кто будет открывать, и им платили почти все, правда Стёпа жаловался, что пару раз проехали, не заплатив.
  Я не знала, как к этому относиться. С одной стороны, дети с малых лет трудятся, зарабатывают деньги, а с другой - очень уж это было похоже на выцыганивание денег, на простое попрошайничество.
  Прямо тут же, у ворот, играли в мяч, но как только подъезжала машина, кто-то из детей, чья была очередь, кидался к воротам и, громыхая цепью, раскручивал её и отодвигал одну створку. Для легковушки достаточно было открыть половину.
  Вечерами Стёпа с Ариной пересчитывали монетки, сверяли кучки, тот, кто заработал больше, гордился этим.
  Продолжалось это не меньше 3 лет, а потом Арина стала редко бывать у нас, Стёпа и его товарищи выросли, и сейчас на воротах третий год никто не дежурит.
  Велосипед, ссадины и геройство
  
  Мы купили внуку велосипед, Стёпа жаловался, что доставшийся ему от Алисы, внучки моей подруги, велосипед ему мал. И мы на деньги, которые сын оставил нам на пропитание Стёпы, решили купить ему подарок. Поехали в Конаково и выбрали, вернее он сам выбрал. Купили в конце августа, и в то лето он мало покатался. Но на следующее лето он был с верным собственным конём, и досталось и ему (не велику, а Стёпе, хотя и транспортному средству тоже досталось) и нашим нервам по полной.
  Мальчишки гоняли наперегонки по главной улице СНТ "Поляна", а финиш был, почему-то перед воротами. Закрытыми. И надо было быстро затормозить или свернуть. У Степана не работал задний тормоз, и он на всём скаку затормозил передним.
  Произошло то, что по всем законам физики и должно было произойти: конь взбрыкнул задним седлом и перевернулся вперед через руль. И в секунду Степан, наш великий кавалерист уже лежал на земле, а велосипед на нём.
  И я мазала раны йодом, и дула на них, а Степан снова падал, и я опять мазала ему раны.
  А один раз, когда катались где-то, я не знаю где, он споткнулся о корень и опять перекувыркнулся, и в этот раз поранился очень сильно, кожу ободрал и на коленях и на локтях, и вздулось всё это от удара, отекло и посинело.
  Я смазывала Стёпины конечности и очень сердилась: я боялась, что это добром не кончится, ещё сломает что-нибудь, ну сколько времени бог убогим соломку подстилать будет?
  Стёпа неожиданно заплакал:
  - Бабушка, я упал, так ободрался, так больно было, а я даже и слезинки не уронил, а ты, вместо того, чтобы гордится таким внуком, ещё и ругаешь меня.
  Не оценила я его мужество.
  - Стёпа, - ответила, - я ведь бабушка. А бабушки хотят, чтобы их внуки были целы и невредимы, а геройство их не волнует.
  Всё же не зря я беспокоилась, к концу лета у Стёпы стали появляться непонятные гнойники, которые мы лечили прикладыванием листьев алоэ. Подцепил какую-то инфекцию после своих бесконечных ранок и порезов.
  Уже в Штатах Даша вылечила его антибиотиками. А я с ужасом ждала следующего лета, думала, как я переживу его многочисленные травмы, но следующее лето оказалось более спокойным.
  Напа́сти педикулёза
  В это же лето или в предшествующее падениям и травмам, в июле, пока Лёша был в отпуске, мы почти каждый день ездили купаться на Волгу. Купались большой компанией, ещё и Ира с дочкой и внучкой приезжали, и Арина в то лето с нами долго была, и мы пару раз Максима прихватывали, это был второй или третий год, как они подружились.
  Купались, загорали, мальчики отжимались на турнике. Стёпа много нырял, а в августе стал жаловаться на зуд в волосах. Я решила тотчас, что это аллергия, даже мазала его раствором антигистаминного, кажется, тавегилом. Правда, не помогло.
  Стёпа улетел, а я тоже начала скрести в голове. Скребу себе, скребу, внимания не обращаю, и вдруг звонит Дарья.
  - Зоя Карловна, - говорит она возмущенным голосом, - как же вы не заметили, что у Стёпы вши!
  Я потеряла от растерянности дар речи: последний раз я видела вшей 50 лет назад, притащила в своих косах из пионерского лагеря.
  Конечно же, Стёпа не только сам подцепил где-то эту заразу, но нас наградил, причём обеих, и Арину тоже.
  Я-то легко вывела, у меня стрижка, а у Арины из её длинных густых волос долго вытравливали эту дрянь. Она ещё и Маню, свою близкую соседку и неизменную подружку заразила вшами. Тоже лечились.
  Сочинение
  Я в гостях у Серёжи с Дашей, они снимали дом в Пукипси. Стёпина школа из окон видна, он ходит туда пешком.
  Учительница английского сообщила родителям, что Стёпа плохо пишет сочинения. Отец решил приучить его к чтению, а чтобы сын не халтурил и учился не только читать, но и правильно излагать свои мысли на любом языке, просил его пересказывать вслух прочитанное. Стёпа пересказывает сказку:
  - В одной стране жила очень толстая женщина.
  Пауза, думает, прибавляет от себя:
  - Это она в той стране считалась очень толстой, а у нас, в Америке, наверное, была бы нормальной. И решила эта женщина похудеть. Пошла к врачу, он посмотрел на неё и говорит:
  - Да вы через неделю умрёте.
  Она заплакала, вернулась домой, и стала ждать смерти. Не ела ничего, а всё переживала, что скоро умрёт - и похудела.
  Так врач помог ей похудеть.
  Ну, это у них она похудела. А у нас пришла бы домой, подумала: через неделю умирать, надо бы покушать напоследок. И не только бы не похудела, а даже поправилась бы.
  Без мам и пап
  Из Америки, на лето к нам Иван и Степан второй год подряд летают вдвоём. Предполагалось, что старший, Ваня, через неделю после перелёта помчится с бабой Олей в Черногорию на десять дней, а Стёпушку, пяти с половиной лет от роду, сваты милостиво оставили нам.
  "Хочешь насмешишь бога, расскажи ему о своих планах на завтра". Я подслушала эту мексиканскую поговорку в фильме, и с тех пор она не сходит с языка, её можно повторять каждый божий день, и не один раз.
  В четверг я получила Стёпочку, а в пятницу оказалось, что Ваня в Черногорию не едет: таможня не пропустила мальчишку - на доверенности, выданной родителями в США, не было печати Российской Федерации. А без такой печати русского ребёнка только в Америку к родителям выпустят, а в остальные страны нельзя. И мальчишки в полном составе свалились мне на голову.
  Двое выходных провели на даче, а потом ударили дожди, просто потоп. Невесело на даче в дождь. Мокро на участке, скучно в затемнённых деревьями комнатах, и бегать под дождём за баню в туалет тоскливо. Мы вернулись в город, в цивилизацию, к компьютеру, Интернету и тёплому туалету.
  К компьютеру и Интернету приходил снизу сосед Юрик, товарищ Ивана, и они часами сидели в дедовой комнате, сражались, стреляли, а Стёпочка стоял возле них и рыдал, что они ему не дают поиграть.
  После двух дней непрерывных Стёпиных стенаний, утихавших только во время еды, Алексей в среду, после работы отвез измученную меня, обиженного Стёпу и протестующего Ивана снова на дачу, а в субботу привёз ещё двоих, теперь уже особ женского пола, четырехлетнюю Аришку и одиннадцатилетнюю Соню. Родители девочек решили отдохнуть и посмотреть Лазурный берег, а дитя младшее и самое строптивое, подкинули нам на неделю. Соню же Алексей должен был в воскресение отправить в Ирландию, изучать английский язык с ирландским акцентом. Успехи Сони в английском языке превосходили самые мрачные прогнозы: уже второй раз она попадала в начинающую группу.
  С момента приезда Арины и Сони и образования детского коллектива в количестве четырех разнополых и разновозрастных внуков я и начала отсчёт времени.
  Так и назвала запись:
   День первый.
  Записала события, но в суматохе не успела сохранить, и вечером такого файла я не нашла. На даче компьютер старый, электричество скачет, и раз не успел, то опоздал.
  Отсчёт начался с вечера первого дня.
  Дети, наконец, наелись и смотрят мультик все четверо. Аришка хочет спать, зевает, но они отвлекают её разговорами.
  Завтра Алексей повезёт Соню в аэропорт.
  Спать хочется. Алексей ушёл наверх, спасается от любимых внуков. Иван строит планы, как он унесёт телевизор на мансарду, и будет смотреть его ночью. Но навряд ли ему это удастся, во всяком случае, сегодня уже нет.
  Соня съела две тарелки макарон с сыром, Стёпа - одну, и сосиску, Ваня два куска мяса, и только Аришка один небольшой кусок мяса.
  Вечером с шести часов старшие вместе с соседним Алёшкой заперли́сь наверху в маленькой комнатке и играли в монополию, младшие бегали по участку, я смотрела "Чисто английское убийство", а когда собралась в баню, оказалось, что место занято, Иван уже там, напарился и прыгал в холодный бассейн, который только что наполнили водой.
  Сейчас погоняю лаинз, разгоню детей и лягу спать.
  День второй
  Небо окутано серой пеленой и льёт унылый мелкий дождь. Льёт с пяти утра.
  Сейчас двенадцать. Звонила Алексею, Соню уже увела проводница, и Алексей сидит, ждёт их вылета.
  Дети встали, сразу включили мультик, потом поели шоколадные шарики с молоком, которое позавчера я взяла у мужика. Он держит корову, привозит молоко и продаёт 3 л за сто рублей. Молоко вкусное.
  Иван просится в Долгопрудный, но там не разместимся с тремя детьми.
  Вчерашний день так и пропал, не сохранённый, но я сейчас вспомнила, как дети играли в прятки: Иван залез на грушу, высоко, спрятался в ветвях, Соня его искала, а Степан, как только его нашли, сразу сказал:
  - А Ваня на дереве...
  В конце концов, маленьких за доносительство вывели из игры и играли втроем: соседский Алёшка, Иван и Соня.
  Вечером Арина устала и сама, без понуканий, собралась спать. В секунды разделась перед изумленным и смущенным Алёшкой, выросшем в сугубо мужском окружении
  (у него два брата). Степан стал её дразнить:
  - Голенькая, голенькая, - но она не смутилась.
  Степан подумал и разделся сам, после чего начались головокружительные прыжки с кровати на пол. Кое-как натянула на них пижамы и уложила. Арина уснула под мультик, а Стёпа не спал до пятнадцати минут двенадцатого, смотрел.
  Ночью раздался стук. Прибежала, Степан упал с кровати. Сидит на полу, не плачет. Я помогла ему забраться в постель обратно.
  А под утро он всхлипывал, я подошла, но оказалось, что он спит, и плачет во сне.
  А мои дети, оба, ночью во сне часто смеялись.
  Утром Степан не помнил, что упал с кровати.
  Пять часов вечера. Всё ещё идёт дождь.
  Соня, наверное, уже долетела. Возможно, у неё дождя нет.
  Иван со Степаном ссорятся непрерывно. Иван дразнит его бебой.
  Беба, это такой Бруклинский жаргон, означает ребёнка. Затесалось в русскую речь из английской. И вот Стёпа беба, и почему-то это обидно.
  Степан сражается на два фронта. Он ещё ссорится с Аришкой и плачет, из-за того что Ваня обращается с Аришкой не так плохо, как с ним. Ревнует. Требует, чтобы Ваня изводил Арину так же, как и его.
  У всех свои понятия о справедливости. И пищит непрерывно противным голосишком, маленький, жалкий, обиженный.
  
  Разговор детей:
  Ариша: Не лезь ко мне под юбку, там ничего нет.
  Стёпа: Как ничего нет, там голая попа.
  Арина: Попа совсем не голая, я в трусиках и колготках.
  Дальше Стёпа уже ко мне: Бабушка, Аришка меня толкнула и ударила.
  Я: Правильно, так и надо, Арина, если кто-нибудь под юбку лезет.
  Арина тоном многоопытной женщины, натерпевшейся от мужского пола: - Да, я всегда дерусь, когда мне под юбку лезут.
  
  Смешно, но устаём. Если погода не наладится, то нам достанется с Алёшкой.
  В прошлом году, когда были в санатории со Стёпой, из пятнадцати дней пребывания девять были дожди.
  Надеюсь, что в среду Овсянниковы заберут Ваньку и будет полегче. Не такие крутые будут разборки.
  Мелкие залезли на мансарду и перемяли все деньги в Ваниной игре "Монополия". Сговорились, сшептались и напакостили. Не простили старшим, что те играли, запершись, и их не взяли. Когда сделали, неизвестно, но Иван обнаружил злодеяние после ужина, стащил с визжащего Степана штаны и пару раз поддал. Стёпка извивался, прикрывал попу, орал, что он ничего не делал, но куча измятых бумажек доказывала обратное.
  - Скорее, это Арина сделала, - сказала я задумчиво.
  Аришка испугалась, закрутилась в сторону, забегала глазами.
  - Да, да, - кричал обиженный Степан, - Это мы вдвоём делали, но придумала Арина. Это Арина придумала.
  Иван с Ариной воспитательную работу не проводил. Сказал брату:
  - Ты старший, тебе и отвечать
  Унёс телевизор наверх, спрятался от малышни. А они сейчас звенят в комнате, хотя сами собрались спать, решили раздеться и лечь, но это был обман. Мистификация.
  День третий
  С утра прояснило, и настроение поднялось. Иван спал до одиннадцати. Сегодня седьмое июля, день его рождения. Я с утра даже успела пополоть.
  Дети мирно ели манную кашу, играли во дворе, потом ссорились. Арина просила оставить её:
  - Я хочу побыть одна.
  Степан этого не понимал и приставал, за что был укушен за локоть. И горестно вопил. Пришлось вмешаться:
  - Арина, ты девочка?
  Арина на провокационные вопросы не реагировала, мрачно молчала, потом замахнулась на меня.
  - Если ты девочка, ты не должна кусаться, кусаются только собачки.
  - А мы с Соней кусаемся, - Арина спряталась за авторитет старшей сестры.
  - Не знаю, не знаю, Соня маленькая никогда не кусалась (это не воспитательный ход, а чистая правда). Это она просто хотела показать тебе, как противно быть укушенной.
  Арина молчала, кривила личико, но вой не подняла, глянула на меня:
  - Гав!
  Потом ещё и ещё:
  - Гав!Гав!
  Я потеряла интерес к воспитательной работе и ушла полоть розу, задавленную снытью.
  Ваня утром кашу манную не ел, смолотил тарелку серил, а потом прибегал ко мне, скоро ли суп. А я навела клёцки и никак не могла их спустить, дети мешали.
  Наконец, пообедали, стали собираться в город на квартиру Кати и Валеры, которые загорали Лазурном берегу. Погода наладилась, но я обещала в качестве подарка ко дню рождения увезти Ваню с дачи.
  Шмоток много, всё надо уложить, ничего не забыть, а дети шалят, отвлекают. Иван кружил брата, уронил в траву, а там оказалась лужа, пришлось в последний момент Степана переодевать.
  У нас образовалось три сумки с вещами детей, наша клетчатая челноковская сумка, моя обычная сумка, и ещё Стёпа взял леопарда, которого он упорно зовёт львёнком (влёнок), и автомат, а Арина свою тряпку - сосальную подушку, и рюкзачок с порванной ручкой, в которой были косметичка и игрушки. Хорошо, что я, удивленная тяжестью рюкзака заглянула в него и вытащила арифмометр. Арина не видела, и мы лишились слез и капризов.
  Когда я подошла к машине, сзади сидели трое детей, а всё переднее сидение было завалено сумками: "Матиз" не для бродячего табора. Для меня места не было.
  - Возьмешь Стёпу на колени, - сказал Алёшка, но я запротестовала. Ехать далеко, устанем и ребёнок и я.
  Пришлось Алёшке вылезать, доставать сумки и складывать их на прикрученный сверху багажник, а потом привязывать сумки веревками.
  Ехали 55 минут, по дороге я пыталась научить их играть в слова, Стёпа немного понимал, а Арина нет, и плакала.
  Когда прибыли, я взяла свою сумку, сумку с Арининым горшком, Алёшкину обычную, а дети взяли свою манатки, т.е. Стёпа был с огромным автоматом и леопардом, а Арина с сумкой с косметикой и в руке тряпица, и руку и тряпку она держала возле рта, сосала палец.
  Я с младшими двинулась первая, меня догнал Иван с двумя большими, но легкими, набитыми детским бельём, сумками. Так мы и завалились в подъезд. И консьержка преследовала нас, чтобы спросить, куда мы, как будто в таком виде можно заявиться в чужой дом или, тем более, идти на ограбление. Она увидела Арину, узнала её и заодно и меня:
  - Ах, это бабушка.
  Да, уж действительно, ах, я бабушка.
  И я зря паниковала, всё говорила, ну куда мы едем, давайте останемся, здесь всё же налаженная жизнь. А вот мы и доехали.
  Когда поднялись и вошли в общий коридор на одиннадцатом этаже, шёл пятый час. Мимо нас вихрем пронеслась девушка с голой спиной и зелеными волосами. В первый момент я удивилась, кто такая, но потом вспомнила, что теперь моя старшая внучка имеет такой зелено-русалочий вид. Настя мчалась по коридору выкидывать мусор. Она готовилась к этому испытанию с часу дня, когда я позвонила и сказала, что мы приедем.
  - Ну что ж делать, приезжайте, - гостеприимно сказала она. - Придется мусорное ведро вынести.
  Настя решила испечь пирог в честь дня рождения двоюродного брата и, когда переворачивала его на тарелку, хлопнула часть яблок на пол. Потом она умчалась на занятия, подняв яблоки, а я отмывала липкий пол и плиту.
  Пирог, тем не менее, размели в один присест.
  Алексей поел манную кашу, а теперь восемь, и он подумывает об ужине. А на ужин докторская колбаса, которую он же и купил. Ещё приготовлю салат. Вечером нужно будет искупать детей.
  Сегодня выяснилось, что никто не знает, когда возвращаются родители и на какое время они оставили нам Аришку. А я почему-то рассчитывала, что мы пятнадцатого освободимся.
  День четвертый
  Опять хорошая погода, а мы в городе.
  Я проснулась в девять, а следом за мной Арина. Арина поела коле́чки, а Стёпа просто сидел на стуле, не завтракал, сытый был. Он вчера в двенадцатом часу пришёл к нам на кухню. Мы, это Иван, Настя и я вечеряли. Дети болтали, я рассказывала им о проделках Кати и Серёжи в детстве, и кто на кого похож, а Степан заявился на шум беседы и попросил что-нибудь покушать, а это что-нибудь, как всегда, оказались серилы. Я насыпала ему всё те же коле́чки, и он, засыпа́я, слушал наши разговоры и ел.
  Вспомнила, как два дня назад Арина стояла за моей спиной, когда я катала шарики. Я ошиблась и рассердилась:
  - Это из-за тебя Аришка, это ты мне мешаешь, стоишь над душой.
  Ребёнок опасливо отскочил от меня и сказал:
  - Я часто стою у мамы за спиной.
  - И ей это нравится?
  - Ещё как не нравится!
  То-то, думаю, ты так быстро ускакала подальше.
  Алексея нет, он уехал в Конаковский мох, может быть, сегодня зальют фундамент. Если дождя не будет. Без двадцати минут шесть его уже не было дома. А ночью, полвторого, Настя ещё не спала, играла в свой компьютер. Утром шум детей, конечно, ей мешает спать. Не зря она уже вчера вечером мечтала, чтобы мы поскорее уехали.
  - Я не хочу вас шокировать своими друзьями, вдруг они переберут, - сказала она мне.
  Такие вот дела. А всем её друзьям и подругам далеко до двадцати одного года.
  Алексею не могу дозвониться.
  Дети вчера в девять часов вечера просились гулять, просились и сегодня с утра, но я затаилась, а они заигрались и забыли.
  Сейчас полчетвертого, я уже пообедала, а остальные молчат, и на мои призывы пообедать никак не реагируют. До Алёшки не могу дозвониться, связи нет. Позвонила Ирке, она говорит, что такое часто бывает.
  На улице 20 градусов и ветер. Такое лето.
  Катя с Валерой приедут в эту субботу, т.е. двенадцатого, а мы собирались героически сидеть с Ариной до 15 числа.
  Вообще, Арина хорошо ест на даче, и последние дни они со Степаном не ссорятся. Может быть, подержать их там подольше? Скучно в чужой квартире.
  Семь вечера. Иван снова играет на телевизоре, дети вдвоём, то ссорятся, то мирятся, а я, наконец, догадалась позвонить Акбару (строителю), и так связалась с Алёшкой. Он всё ещё там.
  У строителей телефон берёт, а у нас нет. Я целый день не могу дозвониться до мужа. Думала, он к пяти приедет, а уже семь, и там во всю работа.
  День пятый
  Утро было тихое, после вчерашнего буйного вечера со слезами, воплями, беготнёй особенно тихое.
  Первым встал Алексей, за ним я, потом чутко спящая в общей комнате Аришка. Иван, который ждёт не дождётся, когда уедет к Овсянниковым, тоже проснулся рано, а Стёпочка около десяти. Стёпа сразу присосался к геймбою, а Аришка просилась гулять. В конце концов, вместо того, чтобы ехать в Долгопрудный, ушли гулять втроём: дед и двое маленьких. Алексей покорно тащил и самокат и велосипед, а Аришка навесила на себя тяжёлый рюкзачок с косметикой, гейм боем и зарядным устройством к нему. Я пыталась объяснить ненадобность зарядного устройства в парке, где нет розеток, но разве её убедишь!
  А вчера был такой разговор между детьми. Они прыгали на кровати голышом, как уже не раз это делали, и я никак не могла заставить их надеть пижамы.
  Вдруг Стёпа приостановил свои прыжки, глянул на Аришку и закричал:
  - Смотри, смотри, у тебя пиписки нет!
  Арина глянула на себя
  - Нет есть! Просто у тебя другая, чем у меня.
  Арина была спокойна: мудрая девочка, не знавшая, что по Фрейду она должна завидовать пенису.
  - А как ты писаешь? Откуда?
  - Не знаю.
  Аришка заглянула себе между ног, сделала неопределенный жест:
  - Откуда-то оттуда.
  - Бабушка, - Стёпа заглядывал мне в глаза: - бабушка, это не фокус? Она её не спрятала?
  Ребёнку казалось, что он видит фокус что-то вроде оторванного большого пальца: как будто его нет, а на самом деле он есть, только спрятан.
  - Нет, - сказала я. - Фокус весь в том, что у мальчиков и девочек разные пиписки.
  Голый Стёпа сел в позе Роденовского мыслителя, задумался. Аришка продолжала радостно прыгать. Мне было смешно и удивительно. Стёпа уже не раз и не два видел Арину голышом, они даже сняты на фото сидящими вместе на горшках, и только сейчас Стёпа сделал анатомическое открытие.
  Вечером, уже в пижамах, они гонялись друг за другом и с ними уставший от сидения за играми Иван, визжали, кричали, а потом всё кончилось плачем, укусами, взаимными попрёками и истерикой Степана, который привычно бегает ко мне и жалуется на Арину.
  Степашка младший в семье, и Арина младшая, но Арина ни на кого не надеется, а сражается и отстаивает свои права сама.
  Разные характеры, да к тому же Стёпа второй ребёнок в семье, а Аришка третий. Ей мало надежды на сочувствие.
  Устаю от Стёпиных жалоб.
  Вечер пятого дня. Наконец, мы на даче. Ивана спровадили.
  Иногда создается впечатление, что Иван не переносит, когда всё хорошо и всем легко и приятно. Во всяком случае, сто́ит Стёпушке стать радостным и веселым, Иван тут же спешит испортить ему настроение и, играя и возясь с ним, довести до слез.
  В какой-то момент казалось, что мы никогда не выйдем из квартиры. Перед самым выходом все трое детей носились по квартире и орали, а Анастасия отсиживалась в своей комнате за компьютером, как глухая.
  Наконец, я одела детей и вытолкнула их за порог, чтобы они нас там подождали, а когда мы втроём, с сумками - Ваня, Лёша и я - выбрались из квартиры, то ни в коридоре, ни на балконе, ни на лестничной площадке детей не было. Шумел лифт, и мы решили, что дети уехали без нас.
  Так оно и оказалось. Вызвали лифт, зашли в него вдвоём, Стёпа и Арина, и укатили.
  Мы спустились, а они стояли и ждали нас внизу. Иван накинулся на Стёпу и ругал его за непослушание, а Стёпа жалобно пищал, что его подбила Аришка, и это чистой воды правда, такой разбойной девчонки днём с огнём не сыщешь. Не девочка, а казак в юбке. Конечно, она девочка, и не такая подвижная, как Стёпушка, но от её предприимчивости голова кругом идёт.
  Мы забыли Ванины документы в Долгопрудном, а необходимо срочно подавать на визу, и, жалея мужа, я решила отвезти Ивана до Долгопрудного, а потом отправить его с документами на электричке. А его сумку предварительно оставить у Овсянниковых.
  В последний момент позвонила Ольга и сказала, что до понедельника она документы подать не успеет (я об этом три раза спрашивала Виктора, сумеет или нет, и нечего пороть горячку, можно оставить всё до понедельника, и Ивашку сбагрить вместе с чемоданом, но Витя настаивал на срочности).
  Иван был рад, он боялся ехать на электричке неизвестно куда, хотя я клялась, что напишу ему названия всех станций.
  В Долгопрудном мы поднимались домой по очереди, а дети играли на детской площадке. И раскрутили нас с Алёшкой: сначала меня на два твикса, потом Алёшку на твикс и кит-кат, причём во второй раз Аришка пыталась захватить обе шоколадки себе, по той причине, что она сама их выбирала, а Стёпа не выбирал.
  Ещё пришлось купить Аришке игрушечный сотовый телефон, такой же, как у Стёпы. Сначала она просила десять, потом шесть, а когда я купила один, то долго плакала, там оказалась картинка не такая, не для девочки. Я посмотрела, а там изображен мужчина, так что это был не телефон, а видеофон.
  - Почему мужчина не для девочки? Как раз для девочки. Ты папе звонишь и видишь его.
  Арина перестала плакать, стала звонить папе.
  На даче пока с ними полегче, бегают по участку и даже есть не просят. Зато Стёпа потерял батарейку от своего телефона, и теперь играют одним, Аришкиным.
  Играют они, как будто разыгрывают пьесу, каждый раз кто-то исполняет какую-то роль. То Стёпа папа, то ребёнок, в зависимости от того, как решит Аришка. Аришка может быть Стёпой, а Стёпа Аришкой. Они называют друг друга любименькими и целуются, но только по роли. Вне роли пойди, попробуй поцелуй Стёпа Аришку!
  Сейчас Стёпа - Ваня, и Арина всё время зовёт его, кричит: Ваня, Ваня.
  Пойду, послушаю и заодно попробую развести костер, сжечь ветви опиленных деревьев.
  День шестой
  Уже час дня. Дети на участке. Играют. Воздух периодически сотрясается Ариниными горестными воплями. Ссоры по любому поводу. Утром положила им на тарелки кашу. Овсянку. Арина колебалась. Она хотела отказаться от овсянки, просила манную кашу, но, увидев, с какой охотой Стёпа согласился на кашу, рискнула сама.
  Степан быстро доел свою порцию и попросил добавки. Каши было мало, и добавка набиралась со дна. Как только Арина увидела, что Стёпе дают добавку, тут же стала плакать, просить себе ещё. И задала рев над полной тарелкой!
  Алёшка что-то наскреб и ей, но она долго рыдала, что ей досталось мало добавки, потом кое-как успокоилась. Нужно ли говорить, что кашу она не доела. Даже и половины не съела.
  Конфликт второй. Его спровоцировал Стёпа. Стёпа попросил у меня ручку, чтобы Арина нарисовала на его руке. Я предложила рисование на бумаге. Арина согласилась, а Стёпа нет.
  У меня была сложенная вчетверо оберточная бумага, и я разрезала её на 4 листа, взяла пастель, увела Арину на открытую веранду возле бани и усадила рисовать. Стёпа через некоторое время тоже заинтересовался изобразительным искусством, но Арина наотрез отказалась дать ему большой лист. Разорвала его пополам, и давала Стёпе половинку, а Стёпа жаждал целый.
  Кое-как отобрав силком у Арины один лист из четырех, я восстановила справедливость, причём Стёпа сразу сказал, что ему одного листа хватит. А Стёпе я сказала:
  - Что с возу упало, то пропало. Ты отказался от бумаги, я всю отдала Арине, а так сразу поделила бы пополам.
  Следующий скандал из-за пистолета, в прошлом году забытого Стёпой у Арины. Пистолет сломанный, не стреляет, а вот, поди ты, оказывается, ценность.
  Сейчас Стёпа сидит в комнате, играет в гейм-бой, Аришкин, своего у него нет. Дверь закрыл на крючок. Арина постучала, Стёпа открыл.
  - Больше меня не мучай, - сказал он. - Не дразни. Надоела.
  Арина прониклась, ушла и зовёт теперь меня, а меня в комнате у компьютера они не заметили.
  Пятый час. Вдруг стало жарко.
  После обеда ходили к соседям смотреть котят, потом купались в бассейне.
  Степан перерезал провод у газонокосилки. Ножницами. Спасибо, я до этого обесточила косилку. Просто шла мимо, споткнулась о шнур и, чтобы он не мешался, выдернула вилку из розетки. Можно сказать, спасла внука.
  Совершенно невозможно предвидеть, что они придумают. Вышли за ворота, собирать камни у соседей с дороги. У Любы, соседки слева. Когда ходили к Рае смотреть котят, Стёпа прибежал первым, вытащил гвоздь, на который обычно запирали, из петли и утащил. Мне пришлось заткнуть палочкой. Палочку легко вынуть, что они и сделали.
  Вечером Стёпа, примирился с Ариной после очередной ссоры,
  Уснули быстро. Прослушали Муху Цокотуху, потом съели ещё по куску мяса, легли, Степан, который утром встаёт позднее, мешал Арине заснуть, и она сердилась, а сейчас тишина, угомонились оба. Ну, да и время уже к одиннадцати клонится, пора и нам ложиться.
  День седьмой
  Алексей повез Ванины документы Ольге, я сижу за компьютером, а дети обедают. Изредка ко мне прибегает Стёпа и докладывает об Арининых прегрешениях. Мой сын растит доносчика.
  Утром возле куста розы у нас со Стёпой состоялся разговор о Ване.
  - Вы почему не наказываете Ваню, не бьёте его, когда он меня дразнит? Родители всегда его наказывают.
  - А мы жалеем Ваню и не хотим наказывать.
  - Это неправильно. Нужно жалеть меня.
  За завтраком снова овсяная каша. Стёпа съел тарелку, Арине положила чуть-чуть, она кривила нос. После каши предложила серилы.
  - Колечки, колечки, - закричал Стёпа.
  - И мне колечки, - откликнулась Арина и отодвинула недоеденную кашу.
  Поставила тарелку с колечками Арине первой. Степану сказала:
  - Она медленнее тебя ест.
  Стёпочкин промолчал, а Аришка бы подняла рев, что не ей первой. Но и тут не ладно.
  - Это мои колечки, я их привезла.
  Арина щурит глаза, сейчас начнёт отбирать тарелку у брата.
  - Это не ты привезла, это деда Лёша привез, и до дома дотащил, а ты что ли машиной управляла? - говорю Арине.
  Арина думает, потом находится:
  - Это мой папа купил! Для меня!
  - Но твой папа знал, что здесь Стёпа, и что мы его будем угощать. Разве когда к твоему папе приходят гости, он их не кормит?
  - Даже мой папа, если к нему приходят гости, он их кормит. Угощает, - вмешивается Степан.
  Получи фашист гранату, думаю я про сына, отца Стёпы, даже ты угощаешь. Приласкал тебя младший сынок.
  Разговор тем временем переметнулся на Стёпину школу:
  - У нашей учительницы очень красивое имя: мисс Готлин. Дети её обнимают.
  Я открываю рот.
  - Да-а-а, а в русских школах с учительницей не обнимаются.
  - Я тоже не обнимаюсь, я боюсь, - говорит Стёпа.
  Но чего именно он боится, я уточнить не успеваю, внук болтает без умолку.
  - У нас в классе есть такая злая девчонка, очень злая, всё время дразнится, и мне очень хочется её побить.
  У всех свои мечты.
  В три пошёл дождь. Вышла на веранду, она вся завалена вещами: маленькая скамеечка, Стёпин горшок, пластмассовая машинка, кастрюля эмалированная старая, пластмассовый совок, дырявое ведёрко и формочка. А с открытой веранды принесли две маленькие подушки и наволочки. И всё грудой набросали у порога. Спасали от дождя. Груда накиданных как попало вещей, вызывает ощущение стихийного бедствия.
  Дети же наверху во что-то играют. И теперь я не знаю, то ли самой всё убрать, то ли их позвать. Второе опасно.
  Алёшка предполагал вернуться домой к четырём, но пока его нет.
  Похолодало, и хочется растопить печку. Растопила, а когда убирала нагромождение возле входа на веранду, обнаружила скомканное чистое бельё, которое я развесила на открытой веранде возле бани. Развесила на веранде, чтобы если дождь, не перевешивать.
  Аринка со Стёпкой, спасая бельё от дождя, собрали его с веревки, при этом им пришлось залезать на стол и отщеплять прищепки, а потом они бросили бельё на пол, и всё изгваздалось в песке. Тут терпение мое лопнуло, и я нашлёпала Арину. Стёпа в жизни не догадался бы, что нужно собрать бельё.
  В пять приехал Алексей, и оказалось, что большой железный штырь, которым он крепил ворота, вытащен и потерян. А как раз там возилась с чем-то именно Арина, я помнила. Да, послал бог внучку.
  
  День не знаю какой, но суббота, двенадцатое. Подсчитала, восьмой. Солнечно. Дети гоняют во дворе. Обедали не очень хорошо, но перед обедом съели пять пластинок виолы.
  Вчера топили баню, пришлось нам с Аришей идти первыми, учитывая её характер. Стёпа просился с нами, но я не взяла.
  Перед сном трагедия: Аришка потеряла свою наволочку.
  Стёпа слишком озабочен анатомическим строением женщин.
  День девятый. Воскресение, тринадцатое. Жарко. Одиннадцать часов.
  Только что приехал Алёшка, ездил в Москву, отвозил Катерине документы для Ваниного паспорта.
  Утром дети играли в пластмассовые ложки и вилки. Вилки и ложки ходили друг к другу в гости, разговаривали.
  - Ох, вилки, как вас много, а нас, ложек, мало.
  Стёпа прицепил на пальцы прищепки, растопырил на меня ладонь.
  - Прелесть, - сказала я.
  - Ужас, - сказала Аришка.
  Пожалуй, права была она.
  Жара. Дети накупались и сейчас играют.
  Стёпа жаловался, что его укусила оса за ухо. Аришка тоже тут же предъявила укус на запястье. Никакого укуса нет, но пришлось и ей помазать руку. Вот на ноге я вижу большой отёк от укуса муравья, но она не жалуется.
  Девять часов, а дети всё бегают. Только-только надела на них шлёпки.
  День десятый, понедельник.
  Еле нашла очки, чтобы написать. Сегодня всё тихо. Стёпа включил мультик, а Аришка нам помогала, принесла нарядную клеёнку постелить на стол в саду. Обедать решили там, а то до бани десять метров по солнцепеку носить еду нет сил.
  Два дня назад Арина потеряла свою наволочку, которой она прикрывается, когда сосёт пальцы. Нашёл её Стёпа только на другой день. Аришка всё ходила за мной, всё искала её, и жаловалась:
  - Ну, бабушка, ну я с ней успокаиваюсь.
  Стёпа так проникся словами Аришки, что тоже захотел наволочку, чтобы сосать пальцы и успокаиваться. Пришлось пристыдить, сказать, что в его возрасте это уже стыдно.
  Вечером приехала Катя, побыла и в восьмом часу уехала, забрав детей. И дочь и племянника.
  - Вы так откровенно рады их отъезду, - сказала она нам на прощание укоряюще.
  Дети уехали, наступила тишина и пустота в разгромленной избе. Я походила по дому, подержала в руках одну вещь, другую, и мы решили на завтра уехать в гости, оставив всё, как есть.
  Степан должен был уехать к сватам на дачу, которые забрали его от Катерины.
  Звонок в милицию
  Степан ушёл гулять один, Арина осталась дома.
  В Долгопрудном Аришка ориентировалась лучше, и вообще, мне спокойнее было, когда гуляли вдвоём, но девчонка упёрлась, ухватилась за ноутбук и осталась дома.
  Прошёл час, ещё тридцать минут. Прошло время, когда мальчишка обещал вернуться, а его нет.
  Когда гулял его отец, Серёжка, я так не беспокоилась, он знал всех детей в соседних домах и все знали его, а Степан вполне мог и заблудиться. И обидеть чужого тоже могли.
  Я, вся взъерошенная, отправилась его искать. Обошла детскую площадку под окнами, с которой ему не разрешено было уходить, никого нет. Думаю, он пошёл искать детей, ушёл на площадку возле нового дома, сбегала туда. Дети качаются, играют в песочнице, а моего внука нет. Я обежала площадку ещё одного дома. Потом возле общежития, потом площадку у детского сада. Нет его. Обошла все четыре корпуса наших домов, уже заглядывая не только на детские площадки, но и в палисадники под окнами. Опять не нашла. Мальчишке всего семь лет, он заблудился, пошёл не в ту сторону, теперь растерян, не знает, что делать, куда идти, и я тоже не знаю, где ещё его искать.
  Иду домой, надеюсь, что пока я бегала, он пришёл. Вернулась, а его нет. Аришка одна Время идёт к 12 часам, он ушёл в 9 утра.
  Арина говорит мне:
  - Бабушка, ну не волнуйся ты так, - я уверена, он вот-вот придёт, никуда он не денется.
  - Нет, надо его искать, я всё обошла, нигде его нет.
  Звоню 02.
  - Дежурный слушает, - говорит трубка.
  - Мальчик ушёл гулять на часок, уже 3 часа, как его нет, а он приезжий, ему семь лет, он мог заблудиться. Я дома́ вокруг обошла, нигде его нет.
  Милиционер мне говорит:
  - А фотография есть? Несите фотографию
  Я спохватилась, что фотографии внука у меня нет, только маленького, трехлетней давности. На паспорте.
  - Нет, - говорит милиционер, - такая не подойдёт, дети в таком возрасте быстро меняются, поищите другую, потом перезвоните. Может, пока ищете, он сам придёт.
  Я стала думать, может, сватам позвонить? Витя любит фотографировать, у него может быть фотография. Но звонить не хочется. Панику поднимать.
  А тут и звонок в двери, Стёпа заявился. Он, оказывается, встретил Арининых знакомых девочек постарше, и они заходили в подъезд, где одна из них жила, в общем, забыл внук, играя с девочками, про бабушку.
  Я переволновалась, была счастлива, что мальчишка цел и невредим, не очень его ругала, хотя надо было бы и поддать за такое.
  Маленький воришка
  Арина уехала, оставила Стёпу одного, ему в Долгопрудном одиноко, он дружит с девочками, часть которых осталась в наследство ещё от Сони, те, которые были помоложе. Но и мальчиков он не обходит стороной, приводит в квартиру малознакомых, мальчишек. Подружится и приводит.
  И тут привёл. Маленького, моложе себя, невысокого, быстроглазого. Каким-то он чересчур шустрым мне показался, руки во все стороны, глаза тоже.
  Я была на кухне, захожу в комнаты, Стёпа в большой с компьютером, а новенький мальчишка в нашей спальне в моих шкатулках шарит.
  Сколько мальчишек водили мои дети, а потом внуки, никогда никто интереса к шкатулкам не проявлял. Девочки проявляли, но осторожно, обязательно вместе с хозяйкой разглядывали, это понятно, а этому что нужно. Я решительно зашла, шкатулку из рук забрала, сказала:
  - Это брать нельзя.
  И он быстренько так вдруг засобирался домой, побежал обуваться.
  Я взяла и проверила содержимое шкатулки, а золотого обручального кольца, доставшегося нам от свекрови, в шкатулке не оказалось. Я бегом в прихожую, спрашиваю напрямую, где кольцо? Он, помялся, потом показал, что спрятал его в калошницу, в верхний ящик. Я взяла кольцо ещё теплое от его рук. И выпроводила воришку. А Стёпе показала кольцо и сказала строго:
  - Больше чтобы я его в квартире не видела. Он его чуть не спёр.
  И Стёпа проникся, огорчился, что товарищ его оказался воришкой, и больше не приводил. А вскоре появился Артём, дружба с которым продолжалась три лета, пока ты в нём не разочаровался.
  У тебя к девяти годам образовались везде друзья: у Овсянниковых на даче, у нас в городе и на дальней даче. А на ближней даче единственной твоей подружкой была Арина, очень скрашивала твоё пребывание у нас, но ты это, к сожалению, мало ценил.
  Времяпрепровождение в Долгопрудном
  Как я уже упоминала, подружки тебе достались от Сони и Арины, но мальчиков ты выбирал сам. И выбрал Артёма. Ты в дружбе моногамное существо, прилепляешься к одному и лишаешь себя возможности выбирать. Иногда этот один тебе подходит не только в тот год, но в последующие: вы развиваетесь параллельно, и вам продолжает быть интересно вместе.
  Дружба с Артёмом продолжалась почти три лета, и твоего прилёта в Россию ждали везде: на нашей даче, на даче у Овсянниковых и здесь в Долгопрудном.
  На детской площадке между двумя одинаковыми панельными домами стоит сарай не сарай, будка не будка, в общем, низкое здание для каких-то технических нужд. Когда мальчишки нашего двора чуть подрастают, то начинают на него залезать и вниз прыгать. Кто не боится, тот герой. Прыгал с этого зданьица твой отец, твой старший брат, и ты тоже начал прыгать. Мне кажется, там ты и познакомился с Артёмом, который жил в соседнем новом 24-х этажном доме. И сразу наступила вольница: ты не только на нашей детской площадке мог играть, но и за дом заходить и там тоже на качелях качаться, впрочем, вы скоро очень перепрыгнули тот возраст, когда интересно качаться, и начали прыгать с гаражей, которые находились рядом с войсковой частью. Я это очень не одобряла. Крыша вдруг провалится, кости переломаете, ещё и отвечать за вас потом.
  Артём поднимался к нам, ждал тебя. Был он решительный энергичный мальчишка, но мне казалось, что не столько ты ему интересен, сколько тот факт, что он дружит с мальчиком из Америки, и это придаёт ему вес в глазах окружающих,
  Не знаю, так ли это было, думаю, что и сам Артём не знает.
  И ещё, ты тратил довольно много карманных денег на своих товарищей, и это мне очень не нравилось: детей, которые покупают внимание окружающих деньгами, часто привечают только за это. Но ты был дружелюбный веселый мальчик, и я надеялась, что к тебе это не относится.
  В то лето вы вдвоём влились в компанию мальчишек и много времени проводили, играя в футбол где-то недалеко от нашего театра "Город".
  Для того, чтобы попасть на футбольную площадку, надо было пересечь Пацаева, на которой довольно активное движением транспорта, и я просила тебя ходить только под светофор. А выполнял ты моё требование или нет, я до сих пор не знаю.
  Где точно расположена эта площадка, я тоже не знала, ты запрещал мне подходить туда: то ли стеснялся перед товарищами бабушкиной опеки, то ли берёг меня от тех откровенных высказываний, которых я по неосторожности могла там наслушаться.
  Однажды уже в августе, когда рано темнеет, ты ушёл, а началась гроза. Громыхает и льёт, громыхает и льёт, и уже совсем стемнело, время к девяти, а дождь не прекращается. Я звоню тебе, ты клянёшься, что сидишь в подъезде, ждешь, когда дождь пройдёт. А дождь не прекращается, уже полчаса прошло, как стемнело, и я одна, Алексей в командировке, и некого мне послать искать тебя, только самой идти.
  Я тебе звоню: иди, говорю, домой. А ты мне
  - Ну, бабушка, ну дождик же.
  - Ладно, - говорю. - Не растаешь, не сахарный, - и ты обиделся таким пренебрежением к твоему здоровью с моей стороны.
  Всё же, хоть внук был точно не сахарный, я взяла зонтик, пошла навстречу, ждала тебя на остановке автобуса на противоположной стороне Пацаева, вглядывалась во все тоненькие фигурки, передвигающиеся в сумерках, слабо освещённые фонарями, и тут вдруг увидела тебя, страшно обрадовалась, замахала рукой, ты подошёл и тоже обрадовался, но не знаю, мне или зонтику.
  Тогда же, именно в футбольное лето тебе показалось, что Артём корыстно к тебе относится. Однажды пришел домой злой презлой: обиделся на него.
  - Разве это друг, - сказал ты. - Я, когда у меня деньги есть, всегда покупаю и себе и ему, а тут я попросил его купить воду без газа, так как я с газом не пью, а он купил с газом только себе и выпил. А я тоже пить хотел.
  Ты очень переживал такое вероломство, и я поняла, ты чувствуешь, что тебя используют.
  Через некоторое время вы снова были вместе:
  - Ты помирился? Как? - спросила я.
  - Он не понял, что обидел меня и просто подошел, как ни в чём не бывало, а я не стал напоминать.
  Но все же эта трещина в ваших отношениях оказалась довольно глубокой, и так никогда и не заросла. Через год, встретившись с ним и пообщавшись, ты сказал:
  - Я в нём разочаровался.
  И дружба ваша оборвалась. А никаких других друзей не образовалось, и ты очень неохотно стал приезжать в Долгопрудный, предпочитал пребывать на дачах, у нас или у сватов.
  Степан и Максим
  Где-то лет в 10-11 вы встретились и начали дружить. Максим был старше, и превосходил тебя по всем параметрам: и физически, и характер имел независимый, если и не являлся лидером, то, во всяком случае, ведо́мым не был. И такое явное превосходство одного из друзей часто приводит к тому, что более уступчивого и мягкого по характеру человека друг подавляет.
  В первый год, наверное, такое было, но Максим к тебе привязался, явно предпочитал другим товарищам, и уже к концу лета я видела, что дружите вы вполне на равных, обсуждаете, чем заняться, и твоё мнение, хоть и не является решающим, но Максим от него не отмахивается, а выслушивает.
  Однажды Максим попросился у нас переночевать. Я не возражала, а его мама была против.
  - Я не понимаю, - сказала она мне по телефону, - почему он хочет остаться у вас?
  - Я думаю, просто это кажется ему романтично (вероятно, Максим в том возрасте не использовал в своей речи такие слова, как романтика, но дело ведь не в словах, а в чувствах.)
  - Чужой дом, пустая мансарда, - продолжила я, - но вы не беспокойтесь, там тепло, большая удобная кровать, пусть спит.
  Возможно, это был тактический ход со стороны мальчишек, небольшая хитрость: сначала Максим у нас переночует, а потом Стёпа начнёт отпрашиваться ночевать у них, что Стёпа и начал делать, но спустя год. И общались они много и не надоедали друг другу, и уже много позднее, в последнее лето перед твоим шестнадцатилетием, я сказала:
  - Ну и как, я не понимаю, вы живёте целый год друг без друга?
  - Сами не понимаем, - ответил мне Максим.
  Максим был старшим в семье, у него был младший брат Дениска, которого Максим не очень жаловал и, когда он заявлялся к нам, часто на велосипеде, отправлял его домой.
  Удивительно, но Степан, будучи в семье младшим, и много натерпевшимся от Вани, всегда держал сторону Максима и не заступался за Дениса, такова сила дружбы: Степан сочувствовал Максу, тоже считал, что от этой малышни одни неприятности.
  Кирики-Микирики
  
  
  Может быть, я всё путаю, и это не кирики-микирики, а кирики-мирики или что-то слегка похожее по звучанию, веселое и бессмысленное.
  Но лето, кажется, 2016 года, мне вспоминается сейчас, как самое счастливое лето вашей с Максимом дружбы. Тебе шло к 14, Максимум было 15.
  Путь от Старой дачи к Конаковскому моху далёкий, и проводили мы его под песенки, которые ты нам обеспечивал.
  Предыдущее лето мы туда и обратно ездили под песенку о Хеллоуне из мультфильма, ты даже нам и изображения показывал, а вот в 16-ом году ты всю дорогу пел нам про Дайориа (диарея), Это была переписанная английская песенка, и слова к ней придумали Ваня и его друг Алекс, не иначе, как предварительно накурившись, иначе нельзя объяснить все те фантастические неприличные события, в которые попадал герой песни, у которого происходили случаи диареи в самые неподходящие моменты.
  Мы разъезжали под песенку о дайории по холмам Клинско-Дмитровской гряды по Рогачевскому шоссе, а когда доезжали до ворот нашего товарищества, ты выходил из машины и устремлялся к Максу, ещё и не пообедав, а приходили вы уже вдвоём, и под веселую песенку Кирики-Микирики.
  Поёте всякие глупости на своём выдуманном языке и смеётесь неизвестно над чем.
  Максим ещё не влюблялся, и не думал о предстоящих экзаменах в школу МЧС, и папа его был здоров, и это было беспечное тёплое мальчишеское лето с купаниями то в пруду, то на Волге, с игрой в футбол на детской площадке. А дежурить на воротах вы перестали.
  А на следующий год Кириков-Микириков уже не было. Вы повзрослели
  Кубики
  Долго твоя бабка со стороны отца, то есть я, понимала, что такое кубики.
  - Я хочу кубики накачать, - говорил ты, каждое утро, если это время дня можно было назвать утром, бегал на площадку детскую на турник накачивать эти самые кубики.
  Мне интересно, к чему мой внук так стремится, но понять в точности не могу. Понимаю, конечно, что хочет стать качком и, наверное, кидать вверх какие-то кубики, но какие?
  Наконец, проясняется, что кубики это мышцы, и не где-нибудь, а на животе, и ты даже пытаешься показать мне, где эти кубики расположены, но я решительно отрицаю, что вижу хоть что-то, похожее на кубики,
  Наконец приносится журнал, где сияющий улыбкой от уха до уха сфотографирован мужчина в одних плавках, и на животе и на груди у него действительно мышцы выпирают, и смахивает это на расчерченные квадраты. И я понимаю, что это и есть вожделенные кубики, и что для таких нужно не только каждый день качаться на турнике, но съедать немереное количество белков, чтобы нарастали мышцы.
  Но я одобряю стремление внука стать сильным и, щупая его довольно впалый живот, уверяю, что да, лучше стало, и кубики просматриваются.
  Максим же в это время тоже был озабочен своим физическим состоянием и усиленно качался вместе с тобой. Правда, причины у него были значительно серьезнее: ему надо было продемонстрировать свою физическую подготовку для поступления в школу милиции или МЧС, как получится, куда возьмут.
  И вы лето 17-го года проводили в трудовой деятельности, во всяком случае, по утрам старались.
  Когда Арина гостила у нас недолго, то тоже ходила с тобой на площадку:
  - Можно спокойно сидеть, - сказала она, - вроде я оказываюсь при деле. Наблюдаю за Стёпой.
  
  Химки-Ховрино
  Алексей уехал в город, а мы со Стёпой задержались на день. И вечером поехали на пятичасовой электричке. Ехать долго, утомительно, около двух часов, Стёпа играет на айфоне, я скучаю, пытаюсь читать, но трясёт. Я помню, что Алексей сказал, что будет встречать нас в Химки или Ховрино. Я помню, есть такой район, Химки-Ховрино, и значит, остановка электрички тоже Химки-Ховрино.
  На са́мой передней лавочке в вагоне сидит женщина, волосы у неё забраны наверх, несколько прядей спустились по шее, шея тонкая, округлая, лебединая.
  Женщина сидела, сидела, и вдруг начала махать руками над головой, и не просто махать, а в такт музыке, которую она слышала в наушниках. Мы со Стёпой музыки не слышали, но замерли восхищенные, так красивы были её жесты, покачивающаяся шея, завитки волос, движение кистей.
  Вдруг танец закончился, женщина некоторое время сидела смирно, а потом снова затанцевала руками и шеей, и мне казалось, что ничего красивее я в жизни не видела.
  Она была не одна, с ней был мужчина, который ей не мешал, лишь изредка осторожно и нежно проводил пальцами по качающейся шее.
  А потом они сошли, а мы поехали дальше. Я так и не увидела её лица, да и не хотела: а вдруг она не очень красива, и гармония прекрасного нарушится?
  Где-то после Поварово я стала выспрашивать у окружающих, скоро ли Химки Ховрино, и женщина объяснила мне, что уже недолго было ждать. Только, вообще-то, это разные остановки, Химки и Ховрино, сказала она, но как-то невнятно, и я пропустила мимо ушей. Потом-то я, конечно, вспомнила, что она мне сказала, а пока я беспечно ехала до Ховрино, где Алексей нас уже пару раз встречал.
  Вот мы прибыли в Ховрино, вышли, я стала звонить Алексею, и оказалось, что он встречает нас в Химках.
  - Ну, теперь сидите и ждите меня на автобусной остановке, - недовольно сказал муж.
  Мы со Стёпой сели и ждём. Вечереет, темнеет, холодает, август уже. Рядом с нами сидит подвыпивший парень, ждёт автобус. Его нет и нет, и парень вступает от скуки в разговор с нами, выпивка склоняет людей к общению. Парень жалуется на жизнь. Он вернулся из заключения, сидел за разбой, втянулся по молодости, а когда вернулся, жена уже с другим, и на работу никто не берёт. Вот он в Москве работу ищет, а сам он с Москворецкой. И я в очередной раз удивилась, как тесен этот огромный мир.
  - Я знаю Москворецкую, мы там жили одно время. Там пруд в парке.
  - Да, - оживился парень, страшно обрадовавшись, что встретил человека, знающего его родные места.
  - Мы в нём пацанами купались, - лицо его расплылось в счастливой улыбке, и я не стала напоминать ему, какого серого цвета были листья деревьев в этом парке уже в июле (рядом были предприятия "Цемгигант", с одной стороны, и шиферный завод, с другой). Пусть у него воспоминания детства останутся розовыми, тем более, что жизнь после этого детства у него не ладится.
  В этот момент зазвонил сотовый, Криминский сердился: не мог понять, где мы.
  - Где мы, на какой остановке? - спросила я парня. Он взял у меня сотовый стал объяснять Алексею, как нас найти, потом вернул сотовый мне, на что я не надеялась, учитывая его прошлое.
  Прошёл час, как мы сошли с электрички, совсем стемнело, Стёпа мёрз, я тоже, Лёша где-то катался, не мог нас найти.
  - Пусть посветит фарами, помигает, вы его и увидите, - предложил бывший заключённый, а потом, в нетерпении, взял сотовый и начал объяснять Алексею, что надо помигать.
  Лёшка, конечно, не сразу прислушался к чужому мнению, и парень выругался, а потом закричал:
  - Да вот он!
  Темная машина недалеко мигала фарами, и мы со Стёпой, поблагодарив нового знакомого, припустились к Лёше. На прощание я пожелала ему удачной работы и больше не связываться с тёмными делишками. В машине Стёпа сказал:
  - Нормальный парень, а поначалу я испугался.
  Я не стала говорить, что тоже была напряжена: всё же парень был сильно выпивши. Бандит к тому же.
  Лекарство от поноса
  Лёша в командировке в Нововоронеже, а мы вдвоём со Стёпой в Долгопрудном.
  Стемнело, а Стёпы не было. А со мной случился, как это ни прозаично звучит, понос, который часто вызывался обострением панкреатита. В таких случаях я пью левомицетин, а он закончился. Я позвонила Люде Сагиян, она говорит:
  - Приходи, есть пара таблеток.
  Я жду Стёпу, пью зверобой, но толку ноль. Сама дойти до Люды не могу, вдруг по дороге прихватит?
  Наконец, пришёл. Я прошу:
  - Стёпа, выручай. Сходи к тёте Люде за лекарством, дом вот он, - показываю в окошко.
  Подъезд предпоследний, квартира 147. Не забудь, 147.
  Стёпа перед уходом насмешничая над тем, что я думаю, он не запомнит номер квартиры с первого раза, переспрашивает:
  - Квартира 137?
  - Нет, нет, 147...ќ - кричу я.
  - Да знаю я, помню, просто пошутил.
  И он уходит. А я бегу в туалет в очередной раз. Потом жду, смотрю в окошко. Всё же темно, не время мальчишке одному по улицам шастать. Вспоминаю наставления, которые ему давала, слышу свой голос: сто сорок семь. Ух ты, а ведь это номер Катиной квартиры, а Людина 144!! Я одеваю теплые рейтузы в августе месяце, чтобы от прохлады спазмы не начались, и тихонько бреду по направлению к Людиному дому. На углу возле первого подъезда перехватываю идущего обратно Степана, злющего-презлющего.
  - Ой, - говорю я елейным извиняющимся голосом, - ой, Стёпочка, я не тот номер квартиры тебе сказала.
  - Ты меня опозорила, - верещит Степан, - я из-за тебя не туда попал.
  Чуть ли не плача, он рассказывает мне, что поняв, что 147 квартира не в предпоследнем подъезде, а в последнем, он пошёл в другой подъезд. Там ему открыли и домофон и дверь. И навстречу вышел, как сказал Степан, бородавчатый дед с собаками. Стёпа стал просить у него лекарство для Зои от поноса (надо было уточнять!), а дед сказал, что у него нет такого, и Зою он не знает.
  - Ты, малыш, ошибся, - заключил он.
  - Ну ладно, - успокаивала я внука, прикидывая про себя, какого размера должны быть бородавки, чтобы человека можно было назвать бородавчатым, - ну ничего страшного. Пойдём, всё же возьмём левомицетин.
  Мы позвонили в 144-ую квартиру, к нам спустился Аркаша, дал таблетки левомицетина, и угостил Стёпу персиком. Стёпа персики не любил, но взял, откусил. Персик оказался необыкновенно сладким, и это примирило Стёпу с жизнью.
  Спустя два года, когда я пересказывала кому-то эту историю, Степан вдруг сказал мне:
  - Да нет, бабушка, это я не точно выразился. Дед был с бородой, а не с бородавками, бородатый был.
  И верь после этого американским внукам! А я нарисовала картину: старый дед, покрытый бородавками, как леший, и легавые собаки вокруг. Надо бы разузнать у Стёпы про собак, вдруг это просто таксы?
  Завтрак, творог и манка.
  Стёпа завтракал один, нас не было. Может быть, на участке копались или за продуктами в Конаково ездили, сейчас не вспомнить.
  Я пришла на кухню, Стёпы нет, время к 12, надо бы обед готовить.
  Заглядываю в холодильник, а там стоит тарелка творога. Странно, думаю я, почему это Стёпка не съел творог? Приготовил и не съел? Достаю тарелку, смотрю, а она густо манной крупой посыпана.
  Меня смех разбирает: сахар, видимо, в сахарнице закончился, Степан схватил пакет, думал с сахаром, а это оказалась манка. Я посмеялась, тарелку обратно поставила, думаю: ладно, потом приготовлю ленивые вареники или запеканку. Не выбрасывать же.
  Запеканку в тот день так и не собралась испечь, а к вечеру вдруг сама захотела творог. Положила его из пакета в тарелку, зачерпнула ложкой из сахарницы, посыпала, поднесла ложку ко рту. И выплюнула, так заскрипела противно манка на зубах.
  Но сейчас ситуация показалась мне не такой смешной, как утром. Степан насыпал крупу не только в свою тарелку, но и в общую сахарницу и так всё и оставил, не высыпал и не предупредил! Пришлось весь творог пустить на запеканку.
  Год 2015.
  На последнюю неделю привезли Арину. Катя с Валерой приехали 25 числа, в понедельник, думали, будет праздник, как я мечтала, а Алексей был на работе. Надарили подарков, а теперь за нами стол.
  Всё было хорошо, но я устала, обедали не вовремя, всё время паслись кроме Стёпы и Арины ещё куча мальчишек, и часто сидели у нас в спальне, смотрели телевизор.
  Уезжали в пятницу, и не успели выехать, так как началась гроза. Сидели, ждали, когда пройдёт, погас свет. Свет за эти 17 дней выключался четыре раза, готовить приходилось мне на маленькой печке, кастрюли все закоптились.
  Мы выехали только через 40 минут и попали в пробку прямо в Завидово, в результате ехали три часа и прибыли на ближнюю дачу только в десятом часу.
  А на другой день Лёша хотел показать детям, как надо грабить, и попал Арине концом рукоятки в переносицу у глаза, и глаз был задет. Пришлось срочно ехать в Москву, нас со Стёпой Лёша высадил в Долгопрудном и направился в травмопункт в Москве, а там в Морозовскую (родители возили), да поскорее, пока глаз не совсем заплыл. В конце концов, всё обошлось.
  Понедельник, 15 августа. Целый день идёт дождь, холодно и сыро. Я и Стёпа на дальней даче.
  Мы с Лёшей собрались сюда на три дня, а в четверг вечером, когда мы были уже здесь, позвонил Стёпа и попросился к нам. И Витя привёз его в субботу.
  Мы поленились съездить в Конаково за мясом, и сейчас есть нечего. Я делала вареники с творогом, и ещё есть кусок индюшки и грудка курицы. Грудку купила здесь, редкостная дрянь.
  Перегорела вилка у плитки, из-за розетки, которая давно кричит, что она неисправна, а Лёша её не менял. И готовить мне не на чем.
  Ирка завтра едет в Москву, я буду готовить у неё, а как прожить среду и четверг, не знаю.
  Лёша уехал вчера, а сегодня утром вернулся: забыл бумажник с деньгами и документами в старых брюках.
  Я покрывала лаком прихожую наверху, ну, где могла достать. Стёпа помогал. И вареники мы делали вместе. А сейчас он у какой-то девочки Оли, я ещё её не видела, вместе с Максимом. Играют в какие-то интеллектуальные настольные игры.
  Это теперь так называется.
  23 августа, понедельник.
  Вчера проводили Стёпу. Всё время спрашивал, буду ли я о нём скучать. Конечно буду. Отдохну и начну скучать, ждать следующего лета.
  В воскресение ездили к Военным, сделали отвальную из пиццы и блинов с красной икрой. Настя тоже приезжала. Но Стёпа общался только с Ариной. Они поели, сначала играли в теннис на компьютере, а потом в Сониной комнате пребывали.
  Тут записи непонятные: как мы могли делать отвальную в воскресение, если в понедельник оказывается, что Стёпа улетел вчера?
  Подростки и детская площадка.
  Максим тоскует у нас на кухне, сидит, ждёт, пока Стёпа пообедает, и тоскует. Опустил буйную черноволосую голову, вздыхает. Шелестит о чем-то со Стёпой. Я не расспрашиваю, что да как, жду, когда сами созреют для рассказа.
  Минут через десять выясняется, что Макс опять выругался на площадке детской, и ему пообещали обратиться в милицию. На Максима ещё в прошлом году жаловалась одна моя знакомая, говорила, что он сквернословит при детях, и я понимаю её недовольство: её пятилетней внучке совсем не нужно столь глубокое знание русского языка, которое она может усвоить, если подростки, гоняющие мяч рядом с детскими качелями и песочницей, будут изъясняться свободно.
  С другой стороны, где вы встречали в России группу мальчишек 12-15 лет, к которой можно было приблизиться в пределах слышимости?
  - Я не один матерюсь, - говорит мне Максим. - А пристают только ко мне. И почему? Я один за всех отвечать должен?
  Максим за эти годы вырос в высокого юношу, под 190, а может и выше. Тощий, смуглый, темноволосый, красивый. В красной футболке. Впрочем, когда он в чёрной, он тоже бросается в глаза. Такого в любой толпе заметишь.
  - Привыкай, - говорю я ему серьезно. - Привыкай, что тебе ничего с рук не сойдёт. Ты посмотри на себя, тебя сразу и заметят и запомнят, даже если ты и слова не сказал.
  Максим смотрит на меня, видит, что я не очень сочувствую его трагическим обстоятельствам, отворачивается от меня к Стёпе:
  - Вот что́ я скажу ментам, если меня вдруг вызовут? И оштрафуют? Мать рассердится...
  - А ты скажи, что случайно вырвалось, - советую я. - Неудачно ударил по мячу вот и вырвалось. А так ты, вообще-то, при детях и женщинах не употребляешь. Полицейские сами не без греха, должны понять.
  Я нисколько не сомневаюсь, что по части мата у российской полиции дело обстоит не лучше, чем у подростков.
  В конце концов, всё обошлось, полиция не появилась, да и подростки, видимо притихли.
  Июль, 27, 2017, дневник
  Стёпа опять ночевал не дома, а у Максима. Вернулся утром какой-то смурно́й, поел творог, лег на диван и отвернулся к окну. Мне показалось, он заплакал. На мой вопрос, что случилось, я получила стандартный ответ:
  - Ничего, - и плечом дёрнул, отгоняя меня, как комара. Я молчала, ждала, делала вид, что занимаюсь своими делами. Через полчаса Стёпа сознался, что кое-что случилось, но говорить на эту тему не хочет. Я не настаивала, только сказала, что Максим в этом году не такой, как в прошлом, в прошлом он был веселый мальчик, а в этом весь какой-то взъерошенный, взгляд злобный.
  - Депрессивный, - сказал Стёпа. - Это из-за денег.
  Историю с деньгами я знала: у матери Максима пропали деньги, и она решила, что взял старший сын. Но сумма прозвучала только сейчас, 5 тысяч.
  Я и раньше не очень верила, что Максим взял деньги, у нас деньги часто лежат на виду, мальчик ходит к нам не одно лето, и ни разу ни копейки не пропало, а услышав сумму, точно решила, что не он: мальчишка возьмёт ну 100 ну 500 рублей тайком, но никак не пять тысяч.
  А ночью Сашка, двоюродный брат Максима, гостивший у них с воскресения, и Максим подрались, на виду у Стёпы, который, не мог их разнять. Он Сашке только до плеча достаёт. И Максу тоже.
  - И теперь, - сказал Стёпа, - даже Сашка не будет поддерживать его, а тётка, мать Сашки, все деньги в кошельке пересчитала, демонстративно, чтобы точно знать, что ничего не пропало.
  - А Макс, - закончил Стёпа, - стопудово не брал этих денег.
  И я так думаю, вижу, как Максим трясется от злости, что его подозревают. Вор не злился бы.
  29 июля. 2017. Жара. Суббота. В тени 30 градусов. В среду приезжали Катя с Валерой, привезли Арину.
  Сейчас мальчишки куда-то ушли, а Арина с Аней, девочкой шестнадцати лет, на мансарде. Там жарко.
  Копание трупов.
  - Стёпа, - сказала я после того, как он, наконец, позавтракал в половине 12-го, - пойдём, ты мне выкопаешь белые колокольчики, я вчера их в лесу случайно увидела.
  Стёпа взял лопату, вздохнул, посмотрел на меня сверху вниз.
  - Бабушка, когда же ты, наконец, как положено бабушке, будешь сидеть на лавочке и грызть семечки?
  Его можно было понять: вчера он перекапывал крапиву возле забора, и я посадила там мяту, позавчера он убрал небольшую облепиху, которая не там растопырила свои колючие ветки. Но я решительно растоптала его мечты о спокойной бабушке.
  - Какая лавочка, какие семечки? Мне семечки нельзя.
  И мы пошли в лес. Впереди я, как единственная знающая, что нужно и где это нужное находится, за мной Стёпа с лопатой, рядом со Стёпой вышагивал Максим, на голову выше Стёпы, на две - меня, в красной футболке. Макс хмурил тёмные брови: у него были свои планы на Стёпу, отличающиеся от моих., а теперь они отодвигались на неопределённое время.
  За Стёпой с Максом еле поспевал их младший приятель, десятилетний розовощёкий Вася, с которого непрерывно соскакивали шлёпки, и он задерживался, чтобы их надеть, отставал, и пытаясь догнать, бежал, и в спешке снова терял.
  За Васей, изредка обгоняя его, рулил восьмилетний Дениска, младший брат Максима, случайно заметивший нашу группу у ворот дачного поселка и примкнувший к нам из опасения пропустить что-нибудь интересное, к чему старший брат будет причастен, а он нет.
  Мы прошли метров 150, и вышли на дорогу, ведущую к станции "Конаковский мох". На противоположной стороне у канавы белели крупные белые колокольчики.
  - Осторожно, - сказала я Стёпе, - не скатись в канаву.
  Стёпа отмахнулся от моих слов и взялся за лопату.
  - А мы, что, колокольчики будем копать? - растеряно спросил меня Денис.
  - Да, а почему нет?
  Денис бросил велосипед, сжал кулачки и пошёл на старшего брата.
  - ААА, - кричал он, - ААА, ты же сказал, что мы трупы будем выкапывать!!!
  Пообщались
  Стёпа приходит вечером в 10, как я требую. Показавшись мне, чтобы я могла убедиться в его целости, он уходит с Максом на нашу летнюю кухню. Они расправляются там с шоколадными шариками, заливая их молоком, и беседуют. О чём они каждый вечером говорят и не надоедают друг другу, непонятно. Потом Стёпа провожает Макса якобы до ворот СНТ "Поляна" и только уже в 11 или половине двенадцатого идёт спать. Я сержусь:
  - Стёпа, - говорю я, - Стёпа, ты совсем с нами не общаешься, мы скучаем.
  Через день или два после этого разговора, когда дед давно спит, а у меня смыкаются веки над книжкой, и я собираюсь последовать его примеру, приходит Стёпа.
  Садится на мою кровать, поджав под себя ноги с совершенно черными подошвами, и начинает тихонько о чём-то трещать, иногда требуя ответа. Я отвечаю невпопад. Но Стёпу это не смущает. В отличие от меня он встал не в 8 утра, а в 12 дня и полон энергии.
  - Стёпа, - говорю я, - шёл бы ты спать.
  - А кто жаловался, что я с вами не общаюсь? Вот я пришёл пообщаться, а ты меня гонишь.
  - Знаешь, я погорячилась насчёт общения. Сон, оказывается, дороже.
  
  Из дневника
  6 августа, воскресение. Третий день рок фестивалю "Нашествие". Стёпа вчера днём там был, впечатлён, но не музыкой, к которой равнодушен, а людьми, их увлеченностью и раскованностью. Рассказывал, один мужик сидел в трусах, а как заиграли его любимую мелодию, вскочил и начал плясать, подпевая.
  Стёпа изобразил, как он плясал.
  А билеты ему достались от матери Максима, которой дали на семью четыре штуки, и вот по Денисову браслету прошел Стёпа.
  
  2018 год. Наша переписка по вацапу 6 июля.
  Сообщения и звонки в данном чате теперь защищены сквозным шифрованием. Узнать больше. Понятия не имею, что бы это значило, на кнопку узнать больше я не нажимала, но вот, что защищено сквозным шифрованием. Орфография соблюдена. Курсив, это я.
  11 августа
  Я у макса 22.55
  13 августа
  Ты где? 21.42
  Я у макса 22:28
  14 августа
  Я проснулся и ща завтракаю у макса 12:32
  Скоро приду домой
  15 августа Молодежь большой кучкой укатила в Конаково
  Когда приедешь? В 4 или в 8 вечера? 14:00
  В 4 14:00
  19 августа
  Я сейчас у макса 23:08
  20 августа
  Я сейчас погулял скоро пойду к максу 21:59
  Придешь, напиши 22:08
  Он, конечно, не написал. Ночевал у Максима. Можно сказать, чаще, чем дома.
  21 августа
  Я уже пришёл Вы сейчас где? 11:14
  Я была дома, но Лёша уехал, и Стёпа думал, что мы укатили вдвоём. Кухня не запиралась, и Стёпа мог позавтракать самостоятельно. В тот же день вечером я приготовила пиццу.
  Пицца ещё горячая 19:14
  22 августа
  Где ты ? 17:32
  Ответа нет, но возможно, он позвонил.
  26 августа
  Стёпа с Максимом уехали вдвоём в Москву, а мы должны были ехать на день позже. И Стёпа честно отчитывался передо мной о своём местопребывании.
  Пропущенный аудиозвонок в 15:26
  У тебя связь плохая 15:27
  Поел 15:27
  Всё в порядке15:28
  Вечером они гуляли по Москве.
  Подхожу к дому 23:09
  Вы, наконец, в квартире? 23:11
  Идём 23:13
  Всё, пришли 23:20
  Не волнуйся 23:20
  Сейчас поедим хлеб с колбаской и с сыром 23:20
  А я буду спать 23:20
  Хорошо спокойной ночи 23.21
  Спящая рожица 23.21
  Спящая рожица 23:22
  27 августа мы с Лёшей выехали в Долгопрудный
  Мы в Клине Остановка 32 автобуса рядом с Максом. 368 ходит от Речного и от Ховрино. Тройка может не работать. Напиши о своих планах 10:50
  Хорошо 10:50
  Ща скажу 10:50
  Данное сообщение удалено 10:51
  Я от Макса поехать не смогу 10:53
  Мы пойдём гулять и я смогу поехать с другого места 10:55
  От Речного вам удобно обоим, проезд 60 или 70 рублей. Наша ост Детский мир. Ждём засветло 10:59
  Хорошо 10:59
  Когда варить макароны?16:42
  Я приеду где то к 8 18:03
  Где же ты?
  Он побыл дома сутки, потом мы съездили к Военным, потом Стёпа снова загулял.
  31 августа
  Ты уже в электричке? Или едешь автобусом? Ответь. 21:24
  Я пропустил электричку 9:15 21:24
  Следующая в 21 36
  Я приеду к 10 21:24
  Дома буду в 10:10 21:25
  Мы на платформе Водники 22:12
  Хорошо 22:17
  Я почти доехал 22:17
  Мы встречали тебя, беспокоились, но сказали, что просто совершали вечернюю прогулку, и ты успокоился, не обиделся, что тебя за маленького считаем.
  3 сентября
  Я на электричку сажусь, которая приедет в 9:10 20:25
  Ждём 20:49
  4 сентября ты улетел. Я тебя в этот раз не провожала, я больше люблю встречать.
  5 сентября
  ваш самолёт приземлился? 1:01
  8 сентября
  Стёпа, что жуешь? А у нас вчера были макароны с мясом. Без тебя не могли справиться 21:13
  Да борьщи и борщи 21:14
  Жалко что меня не было 21:14
  А уж как мне жалко. Скучаю 21:15
  Я тоже 21:21
  Разговор по скайпу
  Мы связались с нашими американцами по скайпу, я рассказываю Серёжке.
  - Стёпа мне сказал, что он в Америке обыкновенный мальчишка, а здесь в России, он оттого, что прилетел из-за океана, прямо секс-символ.
  - Я этого не говорил! - отнекивается Стёпа.
  - Да, ладно Стёпа, - снисходительным противным голосом произносит Сергей, - это же бабушка. Мы знаем, как она всё разукрашивает.
  Я сильно напрягаюсь, стараясь точно вспомнить, что говорил внук.
  - Хорошо, не секс-символ, а альфа-самец, - я вспомнила дословно.
  - Да, да, это я говорил, - самодовольно соглашается Стёпа.
  Я чувствую, что жутко отстала от жизни, не отличаю секс-символы от альфа-самцов
  
  Наш Степан Сергеевич незаметно вырос. Уже нуждался в бритве, раз в неделю сбривал пушок на верхней губе, несмотря на мои замечания, что мужчинам приходится бриться каждый день в течение целой жизни, и что это, наверное, очень надоедает. Но пока для Стёпы использование бритвы признак мужественности.
  Писклявый голос поменялся окончательно и заговорил он с удивительно похожими на брата интонациями.
  Улетал в Штаты вздыхая, что так быстро закончилась в этом году дачная Российская вольница. И неизвестно теперь, сможет ли он прилететь на будущее лето, последнее лето перед окончанием школы, и ему уже придётся выбирать колледж и проходить собеседования.
  Но обещал, глядя, как я переживаю, что Иван почти не общается с нами, что он нас не бросит. Поживём, увидим.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"