Аннотация: Веселые истории о нравах людей, собак и легковых автомобилей
Автомобиль не роскошь, а средство передвижения
Бордовая восьмерка
Как-то, давным-давно, в стародавние времена, когда Высоцкий хрипло пел: "Теперь народом я не ненавидим за то, что у меня автомобиль", в те застойные времена, я две недели провалялась в больнице.
Время тянулось медленно, все скучали, коротали дни рассказами из своей жизни, сближались накоротко, и ко мне подошла сгорбленная седая старушка, интеллигентная, в больших очках, искренне ко мне расположенная.
- Зиночка, - спросила она меня тихо и ласково, и ее характерный выговор, много раз обыгранный в анекдотах, на сей раз звучал очень проникновенно:
- Зиночка, почему вы не купите автомобиль? Это же так удобно!
Я хотела ответить, что обожаю ездить в общественном транспорте, но из уважения к ее старости и наивности вопроса сдержалась, не стала иронизировать.
- Просто денег не хватает, - пояснила я ей свою вынужденную принадлежность к великому и неисчислимому племени пешеходов.
Шелестели листки календаря, мелькали дни, проходили годы.
В девяностых одна знакомая рассказывала мне:
-Сегодня до работы меня подвез приятель зятя на красивой импортной машине. Догоняет меня, молодой, симпатичный, гудит и предлагает подвести. Ему еще и тридцати нет, а у него машина.
Господи, Зина, пусть у них, у наших детей, будет другая жизнь, не такая, как у нас, когда всю жизнь копили деньги, и не каждый мог скопить на машину. Многие только на похороны.
Да, жизнь вокруг менялась, количество машин увеличивалось, но автомобиль нашей семье по-прежнему не грозил.
Сын прожил в Швеции больше года, а после такого срока проживания предоставлялась возможность покупка личного автомобиля и провоз его на Родину без пошлины.
И такое же право было у его жены.
Они продали свое право приобрести автомобиль, и ловкие ребята беспошлинно перегнали автомобиль через границу, и пристроили тут, а сыну с невесткой передали условленную сумму денег. Естественно, она была меньше, чем пошлина на автомобиль, а то какой тогда это бизнес, но достаточно высока для неимущей семьи студента.
Зять с пятью товарищами занялся бизнесом, какая-то фирма задолжала им много, и расплатилась по бартеру автомобилями " Жигули", которые в свою очередь, тоже перепали им по бартеру от их должников.
Тогда и появились в нашей семье первые Жигули.
Стоимость автомобиля была меньше, чем квартиры, но все же сопоставима с ней, не то, что сейчас, и я была огорчена появлением у зятя автомобиля. Мне казалось, что разумнее обзавестись квартирой, а потом машиной.
Сначала квартира, где можно жить, а только потом автомобиль, на котором можно уехать подальше от этой квартиры.
Но моего мнения никто не спрашивал, да и машина, вот она, а квартиру за долги никто не предлагал.
Из всех родственников права были только у старших мужчин: у свата Славы, отца зятя, и у моего мужа Алексея.
Слава был далеко, и машина, пока Валера не сдаст на права, досталась Алешке.
Бордовая новенькая восьмерка.
Первое мое воспоминание с бордовой восьмеркой связано не с поездкой, а с заездом в гараж.
Перед глазами встает ряд гаражей возле железной дороги, неширокий проезд между ними, открытые двери, копошащиеся там люди, непролазная грязь вокруг и яркое апрельское солнце.
Не могу сейчас объяснить, почему, но Алексею необходимо было заехать в гараж задом, развернуться мешали открытые кругом двери.
Алексей последний раз ездил на грузовике в 1971 году, больше двадцати лет назад, когда работал шофером на Камчатке, а на легковушке еще раньше, когда дядя разрешил побаловаться, покрутить баранку Победы.
Когда он обновлял права, то проехался один раз на Жигулях, и это было все.
Сейчас ему предстояло заехать в гараж задом по двум уложенным доскам: насыпи у дверей гаража не было.
Михаил Иванович, знакомый шофер, тоже имел гараж в тех же местах, и присутствовал, и сообщил всем окружающим, что вот человек, можно сказать, первый раз за рулем за много лет, габариты машины не чувствует, так как работал только на большой, и должен заехать в гараж задом по двум доскам.
После такой рекламы предстоящее действо вызвало непреодолимый интерес у окружающих.
Народ побросал свою работу: починку и мытье автомобилей, накачку шин, и собрался у нашей машины и гаража, чтобы не пропустить предстоящее зрелище: а вдруг что случится тут, прямо под носом, и ты прозеваешь. Я мрачно смотрела на сборище и думала:
Нет, не изменился русский человек со времен Гоголя, совсем не изменился! Лучше бы закрыли свои широченные железные двери и дали человеку проехать, нет ведь, только с советами лезут.
Алеша невозмутимо положил доски, отошел, вернулся, переложил по-другому, еще отошел, еще подвигал.
Наконец народ признал, что доски лежат правильно, лучше их не уложить и пора заезжать.
Алексей понял, что тянуть дальше нельзя, публика свистит и просит поднять занавес, вздохнул, сел за руль и проехал по направлению к гаражу где-то с метр.
Вышел, и долго и внимательно глядел на колеса, правильно ли они нацелились на доски.
Снова сел за руль, отъехал полметра вперед, потом еще назад: оказался на том же самом месте, что и был, только в другом положении колес.
Дабы не утомить читателя скажу просто: он вылезал и смотрел на колеса шесть раз.
Каждый раз публика давала ему советы, а когда он был за рулем, одобряюще и подбадривающе кричала и махала руками.
И Алексей заехал-таки, несмотря на все усилия окружающих помешать ему. Народ слегка разочарованный разошелся по своим гаражам. Спектакль закончился.
Следующий момент, это уже поездка.
Мы едем по садовому кольцу впятером: Алексей, я, наш сын Сережка, невестка Дарья и двухмесячный внук: перевозим семью сына с дачи в Долгопрудный.
Малыш спит у меня на руках, а дед всячески измывается над остальными: его машина глохнет каждый раз, как надо стронуться со светофора.
Представляете, какой вой поднимают при этом стоящие сзади машины.
Тем не менее, никто нас в зад не ткнул, и мы добрались до Долгопрудной благополучно.
Зимой мы пару раз куда-то на ней ездили, и вот весна, и мы уже с семьей дочери: их двое, нас двое и пятилетняя Настя едем в Паведники в выходной день: Валера решил немного поупражняться за рулем, где над пляжем тишина и полное безлюдье.
Валера тихо ездит по дорожке взад и вперед, рядом сидит Алексей, а мы с Катей учим Настю прыгать через скакалку.
Скрежет металла и звон разбивающегося стекла возник в тишине безлюдья совершенно неожиданно.
Когда мы подбежали к машине, она оказалась прочно прижата к столбу, переднее сидение было вдавлено в столб, стекло выбито, и в окне без стекла среди мелких его обломков виднелся обескураженный, но невредимый зять.
Алексей уже вылез с переднего сидения для пассажира и задумчиво скреб затылок.
- Да.. печально сказал он, - я не успел нажать на тормоз. Все же инструктору удобней, а я не успел. Валера ехал задним ходом, и не быстро, но не остановился, растерялся и наехал боком на столб.
Как можно задним ходом врезаться в столб и расплющить не заднюю, а переднюю дверцу?
Только что было тихо и безлюдно, и откуда появились эти мужчины неизвестно, но их набежало сразу целая куча, и они закружились вокруг изуродованной машины, как осы над виноградом. Сочувствовали, ощупывали, осматривали, а потом дружно, восемь человек, из них только двое заинтересованные лица: Леша и Валера взяли машину и оттащили ее от столба.
Заплатили так сказать, натурой за бесплатный спектакль.
Теперь восьмерка была свободной, и мы поехали домой с ветерком: в разбитое окно дуло.
На этом напасти с автомобилем не закончились: она не только глохла на светофорах, но и заводиться перестала.
И Алексей заводил, съезжая с горки, благо, у нашего дома есть небольшой спуск: вот Лешка проезжал его, и только в конце пути мотор начинал урчать.
Однажды ночью Алексей вез Валеру с Катей на вокзал, и мотор заглох, и Валера посреди садового кольца толкал машину.
Как-то все эти огрехи потихоньку исправили, и некоторое время ездили более или менее нормально.
А потом Алешка возил знакомую в Москву в больницу на обследование, и на обратном пути на перекрестке в них врезался автомобиль, который, как рассказывал Алешка, вынырнул неизвестно откуда и прямо в них.
К счастью, не в переднее сидение, где сидела знакомая, больная и замученная женщина, а в переднее крыло.
Почему-то, хотя врезались в нашу машину, виноватым оказался Алешка.
И Алексей платил пострадавшему два года по сорок рублей каждый месяц, выплачивал ремонт.
Наши финансовые дела к тому времени поправились, и каждый раз, когда Алексей отправлялся на выдачу денег, я говорила ему:
- Не надоела тебе его рожа? Отдай ты ему все сразу и делу конец.
- А инфляция? - возражал муж. - У нас индексации нет. Мне выгоднее платить по частям. В следующий раз будет выбирать, в кого врезаться даже на красном свете.
В конце концов, Валера сбагрил восьмерку, так и не сдав на права, и мы остались на некоторое время без машины.
Зятю лень было возиться с продажами, и он передал машину по доверенности своему приятелю К.
Через год приятель сломал руку, ездить не смог, передал теперь уже своему приятелю по доверенности, но не продал, а именно дал покататься, пока рука не работает.
Его жена не могла смириться с тем, что в семье нет машины, сдала на права сама, и вот теперь уже она ездит на восьмерке.
Не долго ездила.
На ленинградском шоссе ее взяли в клещи два грузовика, и раздавили машину.
Протокол гласил: машина восстановлению не подлежит, пострадавших при ДПС нет.
Целая и невредимая хозяйка, лишившаяся своего имущества, пострадавшей не считалась.
Машина восстановлению не подлежала, но с учета ее, тем не менее, не сняли, и Валере вот уже десять лет приходят квитанции для уплаты налога, и Алексей их платит. Иногда из своего кармана, иногда требует у зятя.
Но это детали. А пока четыре года у нас не было машины.
Валера, правда, сдал на права и ездил на черной подержанной " Мазде", но они переехали в Москву, жили отдельной, своей семьей, а мы с Алешкой были без машины. А потом нам перепала серо-голубая девятка.
Голубая девятка
Девятка нам действительно перепала, ее подарили сваты, когда покупали себе новую машину.
Мы им были благодарны и благодарны до сих пор: именно владение этой довольно изношенной машиной и сделало нас заядлыми автолюбителями: первые "Жигули" были зятевы, и мы только пользовались ими, а теперь под окнами дома стояла наша личная голубая машина.
Когда она нам перепала, нужно было сделать только небольшой ремонт, сменить колеса. Обошлось нам это в смехотворную сумму пятьдесят долларов, но это было только началом на длительном и бесконечном пути ремонта.
На этой машине, я впервые почувствовала, какое это, в сущности, счастье: хочешь - едешь налево, хочешь - направо, правда, первое время даже на шоссе Алешка развивал скорость не больше 50 км в час.
Так мы и ползли по правой полосе, обгоняемые мысленно проклинающими нас автолюбителями. Но тогда мы еще не представляли их чувств.
В чужих машинах меня укачивало, в своей нет, хотя вождение мужа было далеко от идеального, но я быстро привыкла сидеть на первом сидении, и активно участвовать в движении, за что в последствии и была сослана на заднее сидение, но это все впереди. Именно на этой девятке, спустя полгода, как нам ее подарили, мы отправились в Финляндию.
Несколько лет спустя мой сын продавал Форд за 400 долларов.
К нему пришел покупатель, долго и внимательно рассматривал машину, а потом спросил:
- А до Калифорнии она доедет?
Дело происходило в штате Нью-Йорк на Канадской границе.
Сын возмутился:
- Ты хочешь купить машину за 400 долларов и доехать на ней до Калифорнии?
Мы ехали не три тысячи километров, а тысячу, но все же, все же мы не заплатили за нее и 400 долларов.
И наша голубая девятка обиделась.
Сломалась, но к счастью, не на полдороге, а прямо там, при местных разъездах.
Казалось, что все, придется оставить ее здесь в качестве металлолома, и выбираться на перекладных.
Но выручил хозяин домика, который мы там снимали втроем: Леша, я и подросший к тому времени до пяти лет Иван.
Хозяина звали Олли, ему было на вид лет шестьдесят и он ни слова не говорил ни по-русски, ни по-английски.
Объяснялись мы на неком международном языке:
- Кар броук, - сказала я. - Вжж, трах
- Аа, - понял Олли.- Мотор капут.
Он посадил меня и Ваню на свой трактор и мы поехали на то место, где стояла отказавшаяся нам служить машина.
Но все же они с Алешкой съездили на тракторе за деталью за 100 км, и потом целый день вдвоем возились, чинили ее. А что там было, сказать не могу, что-то с шаровой опорой переднего колеса.
Взял Олли за это с Алешки только за деталь, и то, как подозревал Алексей, не всю сумму.
Хорошие люди эти финны. Во всяком случае, Олли.
Помог, и мы благополучно добрались до дому.
Машину водил муж, а я должна была смирно сидеть на переднем сидении.
Оказалось, тем не менее, что когда машину ведет посторонний тебе человек, это одно, а когда муж, совсем другое.
Постепенно я стала участвовать в движении, видеть, когда нас подрезают, когда нахально не сигналят поворот, и главное, главное, незаметно изменилась мое взаимоотношение пешеход- водитель.
День за днем разъезжая в автомобиле, я и не заметила, как машина перестала казаться мне разъяренным чудовищем с оскаленной пастью, топорщащейся множеством острых клыков, готовых поразить тебя, бедную, несчастную, засевавшуюся.
Нет, теперь врагом стал пешеход.
Пешеход нахально лез под колеса в неустановленных местах, и стоял как каменная статуя, не шелохнувшись перед полосатой зеброй, там, где приоритет был за ним, и муж останавливал машину, пытаясь дождаться, чтобы человек перешел. Человек не верил, и стоял до тех пор, пока Алексей не трогал, тогда и пешеход кидался под машину.
Особенно плохо себя вели женщины, никогда не знаешь, что от них ожидать.
Был и другой разряд пешеходов, которые вели себя как заговоренные от возможных случайностей и величественно переходили улицу, не убыстряя шаг, не глядя на презренное металлическое чудовище, мчащееся на них с большой скоростью.
Особенно опасны был этот сорт пешеходов вечером: при удручающе скудном освещении дорог видны люди только в ярких светлых одеждах, которых так мало в нашем любящем скромные, не маркие тона обществе.
Не марко, не запачкается, и практичные люди старше сорока лет носят черное и коричневое и шляются по дорогам в ночное время страшными призраками-невидимками.
Один раз я спасла женщину: если не жизнь ее , то по крайней мере от увечья точно.
Муж делала левый поворот, а она переходила улицу и была совершенно незаметна на ночном асфальте в своем темном пальто и темной шляпе.
Ее спасло то, что я заорала, и Алексей в последний момент вильнул в сторону.
При этом она даже головы не повернула, гордо шла, как шла, а ведь мы-то были видны, у нас же фары горели!
Алексей год подвозил меня на работу, а потом ехал к себе.
Как-то был сильный туман, Алесей заехал во двор, стал пятиться, а там стояла новенькая светло-серая машина сотрудника фирмы, только он ее купил, правда, с рук.
- Сейчас я в нее въеду, -с казал Алешка, продолжая пятиться.
Мы с приятелем, который третьим сидел в машине, приняли это за шутку, но не такой человек мой муж, чтобы шутить.
И мы услышали треск сминаемого металла.
Обошлось нам это в восемьдесят долларов, и еще мне пришлось краснеть перед сослуживцем.
Была еще одна авария, которую мы пережили на голубой восьмерке.
Мы возвращались с дачи сватов, и везли родителей Ольге, немолодых уже людей.
Беседа велась оживленная, и Алексей видимо, отвлекся от дороги.
Все произошло в считанные секунды.
Я увидела справа на светофоре, именно справа, а левый мы уже проехали, желтый свет, который мигнул и покраснел, раздался визг тормозов, меня бросило вперед, а после секундной остановки послышался звук глухого сильного удара о зад машины и мы вылетели вперед метров на десять.
Наступила тишина, никто из нас еще не осознал, что случилось.
К окошку подбежал молодой парень, стал кричать на Алексея, материть его.
Я похолодела, считая, что виноваты мы.
Пока парень орал, я вышла из машины, так как он стоял со стороны водителя, и первая увидела жуткое зрелище:
Красивая современная, не чета нашей Лада была искорежена с двух сторон: разворочен капот и смят багажник.
За ней стоял красный Жигуль. Весь перед был смят.
А наша выглядела, как обычно, ничего я на ней не заметила, никаких повреждений. потом оказалось, что у нас было разбит задняя фара.
Ситуация для сведущих людей ясна:
Мы резко затормозили, идущий сзади нас тоже затормозил, а третья машина, водитель которой и был виноват в столкновении, и которой так нападал на Алексея, видимо, решил, что все хотят проскочить на желтый, и поддал газу.
Иначе такой удар объяснить невозможно.
ГАИ приехала часа через два, выясняла у нас, два удара мы слышали, или один.
Водитель средней машины куда исчез, и только к концу, когда уже протоколы были составлены, появился. Он ехал на машине брата без доверенности, и пытался сбегать добыть доверенность, но ему это не удалось.
Мы все страшно устали, разбирательство было долгим, и только в первом часу ночи мы стронулись с этого шоссе Энтузиастов.
Для кого шоссе Энтузиастов, а для кого и Владимирский тракт.
Машина старилась на глазах, приходилось чинить ее каждый месяц, стоило это все дороже, и дороже. Алексей давно был свой человек в ближайшей ремонтной мастерской.
В те времена машин под окнами стояло не так уже много, и их периодически раздевали:
С нашей сняли зеркало.
- Совсем в нашей стране не уважают старость, - подсмеялся над нашими проблемами одноклассник сына, когда мы сетовали ему на неприятности.
Но продать ее и купить новую мы никак не решались, да и денег не было.
В днище машины была дыра, через которую можно было видеть асфальт.
Тем не менее, на этой машине осенью 99 года мы ездили по Подмосковью, выбирали дачу по объявлениям. Без машины навряд ли мы бы ее купили.
Весной 2000, когда Алексей садился в машину, возле работы, к нему подошел незнакомый человек:
- Продай мне машину, - сказал он. - Ее уже пора продавать. А я куплю для племянника. Он еще ездить не умеет, пусть на ней поучится.
- Хорошо, я подумаю,- ответил Алексей.
На следующий раз тот же человек был энергичней:
- Ну и что ты надумал? Сколько хочешь?
- Хочу тысячу, но отдам за семьсот.
- За шестьсот пятьдесят,- сказал покупатель и они ударили по рукам. Так состоялась эта сделка века.
Поскольку машина была не наша, то мы отдали триста пятьдесят долларов сватам. Следовало бы отдать все, но к тому времени мы уже вложили в нее тысячу долларов...
Бордовая шестерка
Мы купили дом в деревне напополам с зятем, а ремонтировали его на свои деньги, и когда мы остались без машины, Валера вернул нам половину потраченной на ремонт суммы. Ее хватало на новые "Жигули" шестой модели.
Так появилась у нас бордовая шестерка.
Машина была новая, но проблемы старые: ее приходилось доводить: ремонтировать.
В телефонном разговоре с приятелем Павлом Лебедевым я пожаловалась на проблемы мужа.
- Алешке кажется, что он такой незадачливый, что ему не везет: купил машину, а в ней то то не так, то другое.
- Ну, все мы такие несчастливые, - сказал Паша. - Когда покупаешь "Жигули", то первые два года ты ее ремонтируешь, потому, что она новая, и детали не притерлись друг к другу, а через два года ты ее ремонтируешь, потому что она старая, и детали уже слегка протерлись.
Смех смехом, но одно время машина совсем отказывалась бегать: глохла на ходу, чихала, брыкалась, в общем всячески выражала свое неудовольствие, причем не всегда, а как-то по настроению. Алешка ездил в ремонт, но там она по закону подлости вела себя хорошо, а выедешь за ворота ремонтной мастерской и снова капризы.
В конце концов, через несколько месяцев таких мучений оказалось, что в ней не поставлен фильтр для бензина, и все это время в мотор свободно попадала всякая дрянь, плавающая в бензине.
Поставили фильтр, и шестерочка забегала.
Мы на ней и на Селигер съездили.
Я думала, что мы так до глубокой старости, до которой уже не так и далеко будем ездить на этой машине, но не довелось.
В один прекрасный день, когда Алешка ехал по тряской, с колдобинами и яминами дороге от Катуара до нашей деревни Малой Черной, у машины отстегнулось переднее колесо. Скорость была маленькой, дорога пустой, но наша подруга, которую в этот момент Алешка вез на нашу дачу с электрички, сказала, что ощущение было из не очень приятных, и что на шоссе на большой скорости это наверное, страшно. На самом деле, статистика говорит, что такие поломки вследствие трещин на шаровой опоре происходят именно на небольшой скорости.
Зять прознал про нашу аварию и всполошился.
- Ну ладно, вам себя на жалко, вы на Жигулях ездите, но ведь вы и дочь нашу возите. Давайте, пока у меня деньги есть, я вам дам на приличную машину, а эту вы продадите.
И жалко нам было машину, привыкли мы к ней за три года, а пришлось продавать.
В 2004 году у нас появилась новая машинка, красный "Деу-матиз", четвертая по счету за восемь лет, если начинать счет с Валериной восьмерки.
Красный " деу- матиз"
Машина впечатляла: маленькая, лупоглазенькая, ярко-красная, с ручной коробкой передач и с кондиционером.
Это был шаг вперед.
Мощного мотора у нее не было, но разгонялась она хорошо, правда уже при 100 км/час мне начинало казаться, что сейчас начнется представление с раздеванием: одна за одной из машины начнут вылетать разнообразные детали и сыпаться на дорогу.
И страшно было, когда Алексей на большой скорости обгонял большие длинные грузовики: крохотная блоха скачет мимо слона.
Нашу рыжую собаку Алексей возил на переднем сидении шестерки, а тут была пятая дверь, прикрывающая маленький багажник, куда мы стали сажать нашу рыжую.
Только откроешь багажник, она тут же и заскакивает в него.
Однажды она так уселась, распустив хвост, а я подошла, вижу: собака на месте, я и захлопнула багажник и прищемила несчастной сучке хвост:
Боже, какой она подняла вой и скулеж!
А я мечусь беспомощная: захлопнуть-то я захлопнула, а чтобы открыть, надо ключ, а его нет.
Пока Алешка достал ключ от багажника, пока открыл, бедное животное орало на все девять этажей нашего дома.
- И нечего раскидывать свои хвосты, итак знаем, что они у тебя есть, - сказал бессловесному животному Алексей.
С той поры Рада тщательно убирала свой хвост под себя. Подойдешь к машине, откроешь багажник, поможешь ей влезть, и она усаживается, повертится на заду, и хвост подберет, сидит, смотрит, ждет, пока закроешь.
После защемления хвоста мы продолжали возить Раду в багажнике, и пересадили ее только после следующего происшествия, к счастью, окончившегося благополучно.
Алешка ехал по шоссе, и вдруг слышит, ему сигналят, он не понял в чем дело, однако на всякий случай свернул на обочину, вылез и оглядел машину.
Багажник был открыт, привязанное животное (чтобы не скакала по всей машине) подняло морду и горестно взвыло. И действительно, взвоешь: когда сидишь на крохотном пространстве, и под тобой со скоростью 120 км мелькает асфальт.
После этого случая мы стали возить собаку рядом с шофером, нет, не на переднем сидении, собака сидела на полу, а на сидении лежали сумки, но Рада активно участвовала в езде, и если Алешка не сворачивал с шоссе в обычном месте к нашей даче, горестно скулила.
А вот еще случай:
Мы выезжали к Белорусскому вокзалу по Брестской улице. Попали в пробку
Толкучка там была, как на блошином рынке в послевоенные годы.
День был относительно теплый, но дождливый, влажный, и стекла внутри запотевали.
- Сейчас я сдую пар, - сказал муж и включил кондиционер, направив поток холодного воздуха на переднее стекло.
Как он до этого додумался, до сих пор понять не могу.
Пар в машине, при понижении температуры немедленно, как ему и положено по законам физики, стал насыщенным паром и сконденсировался на всех стеклах автомобиля изнутри. Видимость исчезла полностью, мы оказались в белом молоке среди скопища ползущих вперед машин.
Мы остановились, сзади тут же загудели, и Алексей осторожно продвинул машину вперед.
Я кинулась было вытирать рукавом пар с переднего стекла, но не тут-то было.
Алексей не позволил мне это сделать, закричал, что я запачкаю стекло.
Странно мне казалось думать о стекле, когда мы в любой момент могли ткнуться в переднюю машину.
Через минуту, действительно, на переднем стекле снизу появилась полоса просвета в несколько сантиметров.
Алексей наклонялся, заглядывал туда, видел бампер передней машины и медленно продвигался вперед.
Все остальные стекла были в тумане.
- Мы просто как ежик в тумане, - сказала я, и это происшествие так и осталось в легендах, как ежики в тумане.
Тесновато было помещать сумки при поездках с дачи и на дачу, но для города наша малышка была хороша.
Только вот посадка у нее была ниже, чем у Жигулей, в ту зиму выпало много снега. Его не расчищали на дороге к дому, и Део-Матиз садился на брюхо.
Вообще это была последняя зима, когда Алексей ездил на работу: Пробки стали такими длинными, что он вернулся к старому способу: ездил на электричке.
- И стоило покупать машину для городской езды, - сердилась я, втискиваясь в машину рядом с горой сумок, если мы ездим в ней только на дачу.
Колеса у новой машины были универсальные. Во всяком случае, так объяснил мне Алексей и колес с шипами, как на Жигулях, ставить не стал.
Вот едем мы на дачу на этих универсальных колесах по лесной дороге в жуткий гололед. Едем, ничего вроде, не скользим, и вдруг... Заднее правое колесо попадает на присыпанную снегом и песком обочину.
Представляете? Три колеса на скользком льду, а одно, заднее на песке.
Нас рвануло в сторону и развернуло поперек. Навстречу ехал Жигуль, он остановился, а мы выровнялись, и нас понесло в другую сторону. В первый момент мы развернулись правым боком к направлению движения, а потом левым. Алешка крутил руль изо всех сил, тормоза завизжали и описав замысловатые фигуры на льду, ну просто фигурное катание какое-то, наша машина выровнялась и проехала мимо Жигулей.
Сидящий в машине покачал головой и поехал себе дальше, а я порадовалась, что до дому осталось сто метров.
И еще как-то зимой Алексей задом выезжал из ворот, и насмерть застрял в сугробе. Поленился расчистить, как следует, и вот застрял.
Выгнал меня из машины, и заставил толкать.
А какой из меня толкач?
Я пыхчу, а толку ноль.
Завизжали тормоза, красный БМВ остановился у обочины, где мы терпели бедствие.
Из машины вывалилось трое бритых парней и крикливая пронзительная музыка:
- Что отец, застрял? - крикнул один из них вылезшему из машины Алексею.
- Застрял...
- Ну давай поможем.
Алешка сел на руль, и они его вытолкнули, правда не туда, вперед, а не назад, но узнав, что не то сделали, тут же вытолкнули ее обратно, сели в машину, захлопнули дверь и в наступившей тишине укатили.
А все ругают современную молодежь.
Испортили нам эту машину в автомастерской. Делали какой-то незначительный ремонт, и слили охлаждающую жидкость. Слить слили, а ничего не сказали, и Алексей поехал и заглох на кольцевой. Кое-как он понял, в чем дело, добрал до заправки, и долил жидкость, но машина после этого стала чудить, и мигать, что у нее неполадки.
Приходилось становиться у обочины, и ждать, пока сигнал не погаснет.
И еще были неприятности: грузовик не заметил Алексея в толпе машин, раздавил ему сигнальный фонарь. И на Дмитровском шоссе, сразу после моста возле кинотеатра " Комсомолец", когда мы везли простуженного степочку от сватов домой нам в бок въехал Жигуль.
Потом он оправдывался, что не заметил нас.
Просто удивительно, как удается не заметить красную машину, пусть даже и маленькую.
Разбирательство было долгим, но к счастью, к нам подъехала сватья, которую мы оповестили о неприятностях, и увезла меня и Степу домой, а Алешка вернулся через три часа.
Тогда у нас была уже только гражданская страховка, правильно описав поломку, фирма вернула Алешке только восемь тысяч, хотя нужно было менять двери, и стоило это гораздо дороже, двадцать восемь тысяч.
Разговаривать страховая компания с Алексеем не стала, все претензии через суд, а в суде нужны были документы, во сколько обошелся ремонт, а документов не было, Алексей сделала левым образом, так как это было дешевле.
В результате плакали наши двадцать тысяч рублей из-за разгильдяя, который всего третий месяц водил машину, и алчности страховой компании.
Раздосадованный сыпавшимися на нашу красотку-машину неприятностями, Алексей решил ее продать. И спустя три года четыре месяца Алексей еще раз поменял машину. Мы доплатили чуть меньше половины стоимости и купили серый "Део-Матиз.
А уж о нем я напишу, когда он свое отслужит, нам, во всяком случае.