Альмор : другие произведения.

Проклятая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Она так и останется незакочненной. Кому к сожалению, кому к счастью. Пусть будет.

"Это самое надоедливое создание

из всех, кого я когда-либо встречала!"

\Смерть.

  
  

Часть первая.

   В таверне "Хрустальная подкова", что расположена на окраине Пенталя, в этот вечер было поразительно тихо. Не доносились оттуда ни разговоры, ни стук глиняных тарелок и деревянных кружек о столы, ни музыка, которую частенько наигрывал местный бард, сидя в углу за стойкой. Хозяин с хозяйкой хлопотали на кухне, о чём-то переговариваясь. Но их слова нельзя было разобрать, не подойдя совсем вплотную: разговаривали они вполголоса.
   За окном стремительно темнело, время было позднее. По разбитой колёсами телег улице прошёл запоздалый прохожий. Остановился возле входа в таверну, сбил об порог грязь, налипшую на сапоги, тяжело вздохнул над табличкой "закрыто" и пошёл дальше. Вскоре он скрылся за поворотом, и лишь хлюпанье его сапог по грязи ещё долго раздавалось в переулке. Но затихло и оно, и вновь в прохладном вечернем воздухе повисла тишина.
   В самом помещении таверны было почти пусто. Почти - в углу за дубовым столом расположились двое в тёмных засаленных балахонах. Капюшоны были накинуты, отбрасывая на лица людей глубокую чёрную тень. В одном можно было угадать пожилого мужчину: серебристая борода ниспадала до пояса. Однако пол и возраст его спутника определить не представлялось возможным. Это была тайна, скрытая тенью от широкого капюшона.
   В зале царил таинственный полумрак, разрываемый лишь слабым светом двух фонарей - свечей под выпуклыми стеклянными колпаками. Пламя их, пройдя через стекло, распространялось по всему помещению, давая больше света; отблески его играли на стенах, дубовых столешницах, делая тени под столами ещё гуще и чернее.
   - Ну скоро он там? - буркнул старик, оглядываясь по сторонам и шипя сквозь зубы нечто, не поддающееся расшифровке. - Кружку воды сложно принести, что ли? Я ведь не пива требовал! - он ударил по столу кулаком.
   От, казалось бы, слабого удара по деревянной столешнице побежали трещины. Спутник старика искривил губы в презрительной усмешке и опустил на стол свою тонкую, изящную ручку в кожаной перчатке. Быстро-быстро застучали по растрескавшейся столешнице ловкие длинные пальцы.
   - Вы уверены, Учитель, что этому человеку можно доверять? - произнёс мягкий, чуть с хрипотцой, женский голос.
   - Он мой лучший друг. И единственный, если уж на то пошло. Сколько мы с ним знакомы? Больше двадцати лет. Да, для меня это мало, но поверь, он достоин уважения, ибо за этот срок он ни разу меня не предал, - вздохнул старик.
   Его спутница, обладательница чарующего голоса, скептически пожала плечами. Лучший так лучший, в чём вопрос?
   Послышался стук плетёных тапок по начищенным деревянным половицам, к единственным в этот вечер посетителям быстрым шагом приблизился немолодой человек весьма приятной наружности. Бывают люди, которых полнота превращает в противных чудовищ, чавкающих и шамкающих. Этот же человек, несмотря на откровенно толстое тело, выглядел весьма и весьма миловидно, а на круглом симпатичном лице его постоянно играла искренняя и добродушная улыбка. Одежда хозяина заведения была проста, местами даже истёрта, и засалена так, что казалось, будто он никогда не стирал её, хотя жил безбедно. Таверну "Хрустальная подкова" жители Пенталя любили в основном за потрясающе вкусные обеды, которые готовил сам хозяин и его жена. Вот и сейчас на фартуке виднелись свежие следы жира, а из кухни доносились потрясающие запахи.
   Хозяин поставил на стол кружку. Внутри тихонько плеснулась жидкость. "Мало", - мысленно вздохнула девушка, спутница старика. Чуткий звериный слух позволил ей определить количество жидкости в кружке, не заглядывая внутрь сосуда.
   - Наконец-то! Спасибо за расторопность, Марик, - усмехнулся старик в балахоне.
   Марик стыдливо потупился и виновато улыбнулся.
   - Прости, Ренгард, - вздохнул он, - надо было проконтролировать жену. Ты же знаешь, что моя Дунья устраивает, коль не приду вовремя на помощь! - Марик всплеснул руками.
   - Знаю, знаю, - засмеялся старик и выудил из складок плаща худой заплатанный кошель. - Но спасибо и на этом, - глухо стукнулись о деревянную столешницу несколько медяков - всё состояние старика и его спутницы.
   - И не думай, не возьму! - Марик замахал руками в знак протеста и попятился.
   - Отчего же? - старик нахмурился.
   - За кружку воды деньги давать - всё равно, что платить за воздух, которым мы дышим! - быстро проговорил Марик и, резко развернувшись, удалился на кухню, насвистывая странный, одному ему известный мотив.
   Хлопнула дверь, и старик со спутницей остались одни.
   Девушка недоверчиво заглянула в кружку и скривилась. Сосуд и вправду оказался полупустым.
   - Мало! Вернись, скупердяй, нужна ещё вода! - воскликнула она, вскакивая с места.
   Старик проворно схватил её за локоть, удерживая от дальнейших действий.
   Девушка, фыркнув, села.
   - Хватит и этого, - спокойно произнёс старик.
   - Но Учитель! - от возмущения девушка мотнула головой.
   Капюшон слетел, явив миру симпатичное лицо, обрамлённое короткими до середины шеи, иссиня-чёрными волосами и несколькими рыжими прядями; светло-серые, почти белые глаза, что смотрели с тоской из-под полуопущенных ресниц, напрасно скрывая бушевавшую в сердце ярость и ненависть ко всему миру. Она скрывалась. Скрывала свои глаза длинными ресницами, чтобы никто не могу заглянуть в них и прочитать, что делается в молодой душе.
   Девушка поджала губы и ударила кулаком по столу. Вода в кружке заплескалась.
   - Успокойся, Веста, успокойся. Дыши ровнее. Откуда ярость? Скрой её. Ты это можешь.
   Веста глубоко вздохнула, но на вопрос не ответила. Учитель и сам прекрасно знал ответ.
   - Этого ведь не хватит, - девушка с сожалением приподняла кружку и покрутила воду в ней.
   - Тебе достаточно и капли, - поучительным тоном изрёк старик.
   Веста презрительно фыркнула в сторону закрытой двери в кухню и молча уставилась в кружку с водой. Казавшаяся чёрной поверхность внезапно взбурлила и отразила негодование в глазах девушки. Веста испуганно вскрикнула и отстранилась, едва не выронив при этом кружку.
   - Забудь о злости, что сковывает тебя. Забудь о страхе, что терзает твоё сердце. Помни лишь одно: я рядом, - старик успокаивающе погладил девушку по спине.
   Весте страстно захотелось вылить воду ему на голову, но она сдержалась. Учитель имеет право на такую вольность, ему можно простить. Веста постаралась отрешиться от всего и сконцентрировать внимание только на чёрной поверхности, подёрнувшейся едва различимой рябью. В глубине кружки что-то сверкнуло, Веста вздрогнула. Но упорно не отрывала взгляда. Водная поверхность покрылась ледяной коркой.
   - En carrien remba! - чуть шевельнув губами, прошептала Веста заученную фразу.
   Лёд с тонким звоном раскололся, вновь обнажив водную поверхность. Звук болью отдал в голове, словно в мозг воткнули сразу тысячу иголок. Веста закусила губу, чтобы не закричать. В глубине водной толщи заклубился серый туман, в котором едва виднелись мрачные силуэты невысоких домов, неясные очертания торговых прилавков и магазинчиков. "Вспомнить! Я должна это вспомнить!" - мысленно повторяла Веста, глядя в туман, выползающий из кружки и медленно окутывающий её, словно одеяло.
   Внезапно в уши ударила вода. Веста охнула - для её звериного слуха это был поистине невыносимый шум. Она дёрнулась, но тщетно: колдовской туман всё плотнее окутывал, сковывал её, не давая вырваться. Веста попыталась закричать - из груди вырвался слабый хрип. Она позвала учителя, но не получила ответа. Она погружалась во влажную, липкую и противную субстанцию с головой, не имея ни малейшей возможности вдохнуть. Ужасный шум, смесь бульканья, рокота толпы и скрежета железа по стеклу, бил по ушам, отдавая пульсирующей болью в висках и затылке. Веста начала задыхаться. И тут она действительно испугалась, так, что сердце забилось с критической частотой, грозя выскочить наружу. Веста поняла, что этого перехода может не пережить, но поздно: колдовство набрало силу. Гул в голове стал просто невыносимым. Веста начала терять сознание, не в силах выдержать такую пытку.
   В одно мгновение всё исчезло. Шум, страх, отчаяние. И стало тихо, настольно тихо, что Веста слышала, как шуршит песок под чьими-то ногами. В висках стучала кровь. Туман и удушье отступили. Девушка жадно вдохнула благословенный воздух и закашлялась: пыль с земли набилась в нос и рот. Пришлось перевернуться на спину и раскинуть руки в стороны. Так дышалось значительно легче. Над головой проплывали по серому небу тёмные рваные тучи, закрывая собой солнце; сильный ветер доносил с пристани шум перекатывающихся речных волн и стук корпусов кораблей друг о друга и о причал. С неба периодически срывался мелкий противный дождик, из тех, что и на дождь-то особо не тянут, так, мелкие капельки, но, тем не менее, ходить под ними с непокрытой головой не всегда бывает приятно. И всё это было до боли знакомо Весте, всё своё детство проведшей здесь - так она помнила. И этот дождь, и этот шум волн, и холодный режущий ветер, и туман, настолько низкий, что буквально касается крыш домов. И Веста, ещё не увидев его, знала, что он есть.
   Девушка различила неясный шум толпы. Звук, казалось, проходил через преграду, прежде чем достигнуть её ушей. Это было, по меньшей мере, странно и непривычно, ибо обладавшая звериным слухом, Веста не могла представить себя простым человеком без несвойственных ему признаков. Веста приподняла голову. В ушах страшно загудело, в висках забила кровь. Девушка охнула и бессильно свалилась наземь. "Да что это такое? Что со мной? Эти переходы... Ведь Учитель предупреждал меня!" - и Веста поклялась никогда больше не связываться с временными путешествиями. Но сделанного уже не воротишь. Стараясь не обращать внимания на неудобства в виде шума в голове, девушка вновь перевернулась на живот, с трудом встала и принялась отряхивать с плаща осевшую на него дорожную пыль. "Разодрало бы эти заклятия! Ничего хорошего от магии времени ждать не приходится!" - злилась Веста, всё жёстче ударяя по пыльной тяжёлой материи.
   Тем временем шум толпы усилился, она, казалось, приближалась к девушке. Веста подняла голову и огляделась. Вокруг не было ни души, лишь пустые торговые ряды да качающиеся у входа в питейные заведения вывески намекали, что местность обитаема. Где-то на краю площади мерно журчал фонтан. Налетевший порыв ветра донёс неясный гул. Веста обернулась на звук. В ближайшем от неё переулке толпился народ, но это было едва заметно: туман опустился на самую землю, с трудом теперь можно было различить что-либо на расстоянии нескольких метров.
   Толпа заинтересовала Весту. Не любившая всяких сборищ в принципе, девушка, однако, пошла в переулок. Сейчас её ненависть к большим скоплениям людей лучше было бы спрятать куда подальше. Не показывать характер она сюда переместилась.
   Внезапная вспышка ослепила Весту. Девушка прикрыла глаза рукой и отступила на шаг назад. И провалилась во тьму...

* * *

   - Вирдэ! - по дому разнёсся громкий стук каблучков по деревянным ступеням. - Вирдэ!
   Вирдэ, последние полчаса крутившаяся перед обрамлённым в резную раму зеркалом, испуганно вздрогнула. Топот прекратился, в дверь заколотили.
   - Вирдэ, несносная девчонка! Выходи немедленно, у нас нет времени тебя больше ждать!
   Тоненько зазвенела металлическая подвеска, прикреплённая к дверной ручке. "Музыка ветра", так называла несколько маленьких серебряных шариков на цепочках, при соприкосновении друг с другом мелодично позвякивавших, сама Вирдэ. Теперь "музыка ветра" звенела так, словно конструкцию сильно трясли. В дверь заколотили сильнее.
   - Время! Времени нет! - кричали снаружи.
   Вирдэ бросила тоскливый взгляд на своё отражение. Из глубины отполированной зеркальной поверхности на неё смотрела невысокая, хрупкого сложения девушка, очень симпатичная и обаятельная, особенно когда на обычно грустном лице проскальзывала искренняя улыбка. Но больше всего выделялись глаза. Большие, радужка светло-серая, почти сливающаяся с белком, что придавало взгляду девушки некоторую отталкивающую силу. Чтобы не пугать прохожих, Вирдэ прикрывала глаза. В тени длинных густых ресниц цвет их и сам взгляд скрывались от посторонних. Длинные, иссиня-чёрные волосы блестящим каскадом ниспадали до талии. Девушка тряхнула головой, и блестящая грива разметалась по плечам. Сверкнули в ушах маленькие хрустальные капельки - серьги, подаренные когда-то отцом. Вирдэ опустила взгляд. Белое прямое платье охватывало тонкую фигурку, перехваченное на талии золотистой лентой. "Хороша!" - беззастенчиво подумала девушка, в очередной раз крутанувшись так, что взметнулся лёгкий подол платья.
   "Музыка ветра" жалобно зазвенела.
   - Вирдэ, несносная ты девчонка, выходи немедленно!
   Вирдэ тяжело вздохнула, стянула со стоявшего рядом табурета большую бордовую шаль и, накинув её на плечи, ещё раз покрутилась перед зеркалом.
   - Вирдэ, мы уедем и запрём тебя в доме, если ты сейчас же не выйдешь! - дверь застонала, сотрясаемая могучими ударами.
   - Да, матушка, - Вирдэ недовольно поджала губы и, грациозно ступая, как подобает истинной аристократке, пересекла комнату.
   Стук и крики прекратились, в доме наступила тишина. Вирдэ, встревоженная этим, быстро отперла хитрый замочек, под который не подошла бы ни одна отмычка, чуть приоткрыла дверь и белой тенью проскользнула в образовавшуюся щель. Дверь тут же с треском захлопнулась, едва не прищемив подол платья девушки. Глухо звякнула серебряная подвеска.
   - Наконец-то! - всплеснула руками невысокая, но весьма крепкого сложения дама. Даже на каблуках она едва доставала Вирдэ до уха, но при этом энергию и волю имела неимоверную. - Сколько можно? Что ты там делала?
   Вирдэ не ответила, лишь скромно опустила ресницы и вымученно улыбнулась.
   - Да крутилась опять перед зеркалом, фифа такая! Разбить эту стекляшку надо! - воскликнул маленький белокурый мальчуган, выглянув из-за юбки женщины.
   Вирдэ гневно сверкнула глазами. Мальчишка тоненько взвизгнул и спрятался за мать.
   - А тебя, Сай, никто не спрашивает, - сквозь зубы процедила девушка и, резко развернувшись, начала спускаться по крутой деревянной лестнице, ведущей с её мансарды в холл на первом этаже.
   - А ты младшего брата не притесняй! - крикнула ей вдогонку женщина.
   Вирдэ пожала плечами и плотнее закуталась в шаль, внимательно глядя под ноги. Всю жизнь проведя в этом доме, неведомо какое количество раз пробежав по этой лестнице, девушка так и не смогла научиться спускаться без происшествий. То споткнётся, то ногу подвернёт, то за перила неудачно уцепится. Теперь же, в длинном развевающемся платье, ей было особенно неудобно. "Зато красиво..." - утешала она себя, медленно, ступенька за ступенькой, спускаясь вниз. Мимо промчалась шустрая маленькая фигурка, волоча за собой прицепившегося к юбке Сая. Вирдэ только позавидовала своей матери, способной, несмотря на свой небольшой рост, быстро и безболезненно спуститься по крутой винтовой лестнице. Откуда-то снизу донёсся звон колокольчика на входной двери.
   - Вот ведь несносная девчонка! Теперь полчаса спускаться будет! - услышала вдруг Вирдэ голос матери, причём так близко, что непроизвольно остановилась и огляделась. Но мать вместе с братишкой уже были на улице.
   - Так, как травник назвал явление, когда люди слышат несуществующие голоса и видят несуществующие предметы? Га...как-то на "г"...ита... Галлюцинации, вот! У меня галлюцинации, - пробурчала девушка себе под нос. По спине пробежали мурашки, Вирдэ передёрнуло.
   - Ну, скоро она там? Надо бы вернуться, поторопить, что ли... - вновь раздался поблизости голос матери.
   Вирдэ испуганно вздрогнула и опрометью кинулась по лестнице, не разбирая, что делает. Её вдруг объял необъяснимый страх, притупил разум и обострил чувства. Вирдэ отчётливо слышала скрипение ступеней, на которые наступала. Она мчалась вниз, чтобы поскорее очутиться возле родных людей, надеясь, что это поможет ей избавиться от страха... И на одной из последних ступеней запуталась в подоле собственного платья. Ноги заплелись, Вирдэ не удержала равновесия и загремела на пол, пересчитав рёбрами оставшиеся ступени. Что-то подозрительно хрустнуло, в боку закололо. Вирдэ замерла и затаила дыхание, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего, казалось, сломано не было, только плечо, на которое она упала, сильно болело, да с кончика носа капали на дощатый отполированный пол алые капли. Вирдэ потёрла нос. На ладони осталась кровь.
   - Вирдэ! - воскликнули над головой.
   Девушка подняла голову и испуганно взвизгнула. Над ней, уперев руки в бока и грозно глядя себе под ноги, на стремительно высыхающие следы крови, стояла матушка. Вирдэ почувствовала, как щёки у неё буквально воспламенились от стыда.
   - Простите, матушка, я нечаянно споткнулась и... - пролепетала она.
   - Нечаянно? - вспылила женщина, взмахнув руками. - Нечаянно? Ты леди, Вирдэ. Ты не должна допускать случайностей, всё должно быть под твоим полным контролем. Понимаешь? Каждая мелочь. Даже подол платья, - матушка указала на разодранную до колена белую ткань.
   Вирдэ спешно подобрала подол и покраснела ещё больше, даже кончики ушей у неё задрожали.
   - Понимаю, матушка. Но...
   - Никаких "но"! "Но" будешь говорить лошадям, работая возницей, если не справишься с ролью леди. Намёк, я надеюсь, понятен? - матушка вперила в дочь испытующий взгляд ярко-зелёных глаз. Чёрные кудри женщины затряслись.
   - Понятен, - сокрушённо пробормотала Вирдэ, не в силах выдержать эту игру в гляделки.
   - А теперь вытри это, - матушка указала на кровь на носу Вирдэ, - поднимись и переоденься. Нет, так мы слишком долго провозимся, опоздаем. Леди не должны опаздывать. Надень накидку. Ту, чёрную, расшитую золотой нитью. И убери ты этот кусок материи, он тебе совершенно не к лицу! - женщина двумя пальцами подняла валяющуюся на полу бордовую шаль и брезгливо поморщилась.
   "Как будто чёрное с золотом мне к лицу", - буркнула про себя Вирдэ, но вслух ничего не произнесла. Спорить с матерью себе дороже, и она это уяснила ещё будучи десятилетней девочкой, когда в их доме появился Сай, маленький охламон и любимец взрослых. Тихо вздохнув, девушка поднялась и оперлась на перила лестницы.
   - Ступай, - приказала мать и отвернулась.
   Вирдэ ступила на лестницу и едва сдержалась, чтобы не охнуть: в колено стрельнула дикая боль. "Леди, я леди! А леди должна держать себя в руках даже когда ей очень больно", - мысленно уговаривала себя Вирдэ, делая второй шаг. Боль в колене медленно, но верно начала утихать и примерно на середине лестницы прошла совсем. Вирдэ немного расслабилась.
   - Столько лет её учили правильно двигаться, говорить, думать, а она всё это не воспринимает! Ну ничего, побудет немного возницей - посмотрим, как заговорит после. У его сиятельства к ним отношение особое, - услышала внезапно она голос матери. Тело парализовал необъяснимый страх, девушка лихорадочно вцепилась в перила, чтобы не упасть, и оглянулась. Внизу никого не было.
   - О, боги, - выдохнула Вирдэ, готовая сползти в обморок. Однако это ей не удалось. Упрямо мотнув головой, Вирдэ подобрала подол платья, в несколько прыжков преодолела оставшиеся ступени и выдохнула только за дверью своей комнаты на мансарде отцовского дома.
   Комната встретила радостно, золотые лучи заходящего солнца, прорываясь сквозь обращённое к западу окно, играли на стенах, прятались в мягком ворсе ковра, отражались от поверхности зеркала солнечными зайчиками. Вирдэ подошла к окну и оперлась о подоконник. Здесь всё такое уютное, родное, не то, что в других комнатах. Это её маленький мир, знакомый только ей одной. За окном виднелась пристань, у которой, как всегда поздней весной, было много кораблей из разных стран. Аштенк - крупнейший в стране речной порт - славился своими ярмарками, на которые съезжались купцы со всего континента и с островов. Корабли приплывали в субботу и отчаливали в понедельник утром. И каждый раз Вирдэ могла наблюдать из своего окна за лесом покачивающихся мачт, за беготнёй команд, за степенно прогуливающимися по набережной людьми и фейрами - островитянами, что отличались наличием жаберных щелей за ушами - в различных иноземных одеждах. Они даже вели себя по-разному: одни были спокойны, как королевские гвардейцы, другие же буйны, что едва слово скажи, сразу драться полезут. Но не жизнь пристани интересовала Вирдэ больше всего. Когда кораблей было не очень много, девушка могла видеть широчайшую реку, летом ярко-синюю, зимой белую ото льда. Река была столь широка, что в облачный день нельзя было разглядеть второго её берега. Вирдэ любила воду. Её отец жил торговлей, ходил на своём корабле в Эль-Тагал и на острова. И погиб где-то в море, попав в шторм. Его судно не было предназначено для походов по большим волнам, какие бывают в непогоду. "Когда-нибудь я уйду на острова. И там меня никто не найдёт, если доберусь", - думала девушка, глядя на сверкающую водную поверхность и вспоминая доброго, задорного отца.
   - Вот девчонка нехорошая... - услышала внезапно Вирдэ. "Что за напасть?" - девушка вздрогнула и оглянулась. В комнате никого не было, лишь солнечные зайчики прыгали по стенам. Вирдэ повела плечами и вспомнила, зачем пришла. С сожалением в последний раз взглянула в окно, на озаренный лучами заходящего солнца лес мачт, сквозь который с трудом, но угадывалась синеватая поверхность спокойной реки. Тихонько отвернулась, по щекам потекли слезы, оставляя за собой горячие влажные дорожки. "Нельзя мне вспоминать отца, нельзя смотреть на реку и корабли. Но я смотрю. И почему-то не могу оторваться. Эта картина завораживает меня..." - девушка одним движением утерла слезы и, стараясь не поворачиваться более к окну, пересекла комнату по диагонали.
   У стены в тени стоял огромный, высотой до потолка, платяной шкаф, привезенный отцом с островов. Вирдэ погладила резную ручку дверцы, глаза вновь наполнились слезами. "На кого ты покинул нас, отец?" - мысленно всхлипнула девушка. В памяти всплыли яркие картины беззаботного детства, когда она босиком выбегала рано утром на пристань, едва завидев в окне знакомый корабль отца. Как летела к нему, едва касаясь ножками камня мостовой, а затем и досок причала. Как он подхватывал ее на руки, прижимал к себе, поглаживая по головке и нашептывая ласковые слова, а она зарывалась носом в его густые, пахнущие водой и свежим морским ветром волосы и думала, как же хорошо, когда папа дома. С его уходом из мира живых, казалось, умерла и часть Вирдэ, та самая, счастливая и радостная, и осталась лишь тоска, да мать, которой было не до ее детских проблем. "Чего это я распускаю сопли? - мысленно одернула себя Вирдэ, вновь одним движением стирая слезы из уголков глаз. - Я же леди, как говорит матушка, а леди положено улыбаться, даже когда на душе у нее скребут кошки".
   Грустно усмехнувшись своим мыслям, девушка рывком распахнула дверцы шкафа и увидела с внутренней стороны одной из них небольшое серебряное зеркало в деревянной раме. Из отполированной поверхности на нее смотрела хмурая черноволосая юная девица с бурым от высохшей крови кончиком носа и тянущейся до самого подбородка противной кровавой дорожкой. "Надо будет умыться", - Вирдэ натянуто улыбнулась своему отражению и принялась разыскивать в горах одежды то, что сказала ей надеть матушка. Разорванный подол платья путался под ногами, норовил спеленать, и Вирдэ только чудом удавалось не дозволять ему этого.
   Через пару минут усердных поисков девушка выудила на свет божий черный, расшитый золотом балахон. С отвращением, как давеча матушка взяла шаль, подняла Вирдэ огромный мрачный кусок материи. "И матушка считает, что это мне идет?" - фыркнула про себя девушка, приложив к себе накидку и бросив мимолетный взгляд на зеркало в другом конце комнаты. Отражение её не порадовало. Но делать нечего. Вирдэ обреченно вздохнула и накинула на себя облачение. Светлый, почти ангельский образ развеялся, стал мрачным. Еще раз окинув внимательным взглядом свое отражение в зеркале, Вирдэ отметила, что издали стала странно похожа на жрецов богини Земли, храм которой находился в центре Аштенка и отличался роскошью и богатством, но был мрачен со своими коричневатыми стенами и чёрно-золотыми куполами. И даже выглядевшие богато золотые узоры не осветляли черного полотна. Вирдэ неприязненно скривилась, но что она могла сделать? Так захотела матушка.
   С сожалением оставив бордовую шаль на спинке стула, девушка тихонько подкралась к двери, чуть приоткрыла ее и выскользнула в коридор. К вящему ее удивлению, за дверью никого не было. То ли матушка не сочла необходимым подгонять нерадивую дочку, то ли... От мысли о том, что ее могли просто оставить и уехать, Вирдэ бросило в жар, но через несколько секунд это состояние прошло. Не в первый раз ее так оставляют. "Прорвемся. Тем более что матушка почему-то требовала, чтобы я присутствовала на этом приеме..." - усмехнулась про себя Вирдэ и вздохнула свободнее. При матери приходилось держать осанку, двигаться как леди, но когда ее нет...
   Вирдэ расслабилась, опустила плечи и легко, словно лань, сбежала по крутой лестнице вниз, ни разу не споткнувшись. Ощущение страха, преследовавшее ее в присутствие матери, прошло, как только та исчезла из поля зрения.
   - Однако же если ты опоздаешь, страх будет не просто ощущением, а иметь вполне реальные причины, - со смешком произнёс вкрадчивый женский голос.
   Вирдэ вздрогнула и замотала головой, пытаясь одновременно увидеть всё, что творится слева, справа, впереди и сзади. В доме было пусто, лишь из-за неплотно закрытой двери на кухню слышался плеск воды, стук моемой посуды и окрики кухарки. Видимо поварята не торопятся кончать работу, зная, что после не удастся отдохнуть - обязательно припрягут или картошку чистить, или полы в кухне мыть. Глухой удар, вой - кухарку всё-таки довели. Посуда застучала быстрее.
   "Да что это я! - мысленно отмахнулась Вирдэ. - Никого здесь нет, опять галлюцинации... Надо будет попросить у Рьярка какое-нибудь снадобье от этой напасти..."
   - К сожалению, моя милая айри, от этого не лечатся, можешь мне поверить, - с грустью констатировал голос.
   - Как?!? - до сего момента Вирдэ свято верила, что излечимо всё, лекарствами ли, отварами ли или запрещённой, но, тем не менее, популярной среди лекарей магией. По крайней мере, так ей рассказывал Рьярк, один из лучших травников в королевстве.
   - Да, вот так, - вздохнул голос. - От своего дара не излечился ещё ни один айри.
   - Кто??? - возопила Вирдэ так, что с потолка посыпалась пыль штукатурки. К счастью единственные находившиеся в доме люди были слишком заняты мытьём посуды и раздачей затрещин, и крика не услышали.
   - Потише, девочка, иначе привлечёшь к себе лишнее внимание, - нравоучительно заметил голос. - Тебе нет надобности ни кричать, ни даже говорить. Стоит только подумать - и я тебя прекрасно услышу.
   Примерно полминуты Вирдэ стояла на месте, не смея шелохнуться. "Это какая-то страшная ошибка!" - попыталась успокоиться она. Про айри она читала, правда давно и легенды. Но в каждой легенде есть доля истины. Эти существа обладали обострёнными чувствами, физической силой, кошачьей ловкостью, имели понятие о чести, благородстве, были преданы своей родине и клану и были невероятно сильны в магии. Словом, отличные воины. В армию их не брали по двум причинам: иные расы, кроме гномов и островитян, не допускались в Аразан и айри очень недолго жили. Редко кто мог дожить до двадцати лет. Врожденная способность слышать любые чужие мысли либо убивала несчастных, либо сводила с ума. Поэтому с годами выработалась практика: если в семье есть ребёнок-айри, его обязательно уничтожали, что, возможно, и привело практически к гибели и так немногочисленной расы. Более Вирдэ ничего не знала, но и этого было вполне достаточно, чтобы воспылать пламенной любовью к острому кинжалу, висевшему на стене над входной дверью и так кстати попавшему в поле зрения девушки.
   - Не вздумай! - воскликнула женщина так, что у Вирдэ мигом разболелась голова. - То, что ты айри не означает, что необходимо кончать жизнь самоубийством! Ты другая, не такая, как остальные! Понимаешь это?
   - Видимо нет, - буркнула Вирдэ. - Айри - это крест на всей жизни.
   - Ох, девочка моя... - вздохнул голос. - Ты слишком мало читала про них. Но сейчас не время для подробной лекции, приём очень скоро начнётся, твоя матушка с братом уже подъезжают к дому губернатора. Постарайся не опоздать, иначе будет просто некрасиво.
   "И эта туда же... - мысленно вздохнула Вирдэ. - Я что, пешком через весь город пойду?"
   - Необязательно. Можешь сесть на ближайшую метлу и полететь, - усмехнулся голос и тут же посерьёзнел. - Выходи на улицу, там ты найдёшь помощь. Дом тебя точно никуда не отвезёт, уж поверь.
   - Можно всё-таки вопрос? - шепнула Вирдэ и, не дожидаясь разрешения, продолжила: - А кто вы такая, что залезли в мой разум и даёте мне наставления?
   - Потом, всё потом! - воскликнула женщина и исчезла.
   Часы на стене начали бить девять часов. "В девять пятнадцать начинается приём!" - мысленно ахнула Вирдэ и стрелой метнулась к входной двери.
   Вирдэ выскочила из дома, одним махом преодолела три ступеньки крыльца и замерла в недоумении. "Ну и где же обещанная помощь?" - пронеслось у неё в голове. Черные волосы разметались по плечам, кровь на лице засохла противной коркой. Большие серые глаза с надеждой осматривали окружающую местность, но напрасно: перед девушкой тянулась широкая булыжная мостовая, а за ней простиралась залитая светом заходящего солнца набережная. По причалу и самой набережной сновали люди, улица же была почти пустынна. Почти: на другой ее стороне, в некотором отдалении стояла, вызолоченная лучами заходящего солнца, бричка извозчика. Отдыхала уставшая за день холеная лошадка, греясь в последних лучах. Сам извозчик черной сгорбленной тенью возвышался над козлами, безвольно свесив руки.
   Плотнее закутавшись в накидку, Вирдэ медленно направилась в сторону извозчика, постоянно вздрагивая и беспокойно озираясь. Лошадь, заметив незнакомку, встрепенулась, подняла голову, зафыркала. Темная фигура извозчика не шевельнулась. Вирдэ, обеспокоенная этим обстоятельством, остановилась в полутора метрах от брички. Обычно извозчики в Аштенке были людьми на редкость разговорчивыми и каждому клиенту радовались, как родному. Оно и неудивительно: перевозки в те времена стоили недешево, а люди были ленивы до безобразия.
   - Что вам угодно, леди? - холодно спросил хриплый, чуть гнусавый голос из-под низко надвинутой на глаза черной кожаной фуражки, явно заморской, чего не мог позволить себе ни один извозчик, как бы много он ни зарабатывал.
   "Не просить же сразу о помощи... Такой странный тип может и не довезти... Начнём издалека", - решила Вирдэ.
   - Отъезжала ли от того крыльца коляска? - спросила она, внезапно задрожавшей рукой указав в сторону крыльца своего дома. Извозчик приподнял голову. В тени от козырька фуражки сверкнули демоническим алым огнем глаза.
   - Соловые кобылицы, одна другой краше? - растянув тонкие, как ниточка, губы в усталой полуулыбке, поинтересовался он.
   - Верно, - судорожно сглотнув, кивнула Вирдэ.
   Извозчик улыбнулся еще шире, из-под верхней губы выглянули острые кончики белоснежных клыков. Вирдэ едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть: вампир! "И угораздило же меня..." - мысленно перекрестилась девушка, в упор глядя на него.
   - Как же, как же... Уехали вон туда, через город, - извозчик махнул рукой куда-то в сторону центра города. - Красивая коляска, красивый кобылы, умелый кучер. Да и хозяйка с сыночком хороши, сразу видно, барская семья, - продолжая улыбаться, произнес вампир.
   - А...а... - Вирдэ запнулась, голос ее задрожал.
   - Да-да? - чуть наклонив голову набок, насмешливо поинтересовался вампир, которому явно было в радость видеть страх в глазах девушки. - Да не бойтесь, миледи, я не кусаюсь - заметить могут, потом хлопот с судами и казнью не оберешься, - вампир с притворной грустью вздохнул.
   Вирдэ от его слов легче не стало, что немедленно отразилось на выражении её лица.
   - Я абсолютно серьезен, - кивнул вампир, в упор глядя на Вирдэ.
   - Д-да? - неуверенно спросила девушка, делая маленький шажок назад.
   - Честное вампирское слово, - хихикнул вампир, сверкнув глазами из-под козырька фуражки.
   Вирдэ передернуло. "До чего неприятный тип, аж страшно...Хотя чего это я? Обречённые на скорую погибель бояться не должны!" - недовольно подумала про себя она, с надеждой озираясь по сторонам. Но улица была пугающе пустынной: с заходом солнца жители Аштенка старались спрятаться по домам или разъезжались по балам и приемам.
   - А что вам от хозяев той коляски, миледи? - галантно поклонившись, поинтересовался вампир. - Вы на них не совсем похожи. Более на прислугу.
   - Прислугу?!? - вспылила Вирдэ. - Да я чистой крови леди, аристократка!
   - Н-да? - вампир насмешливо приподнял правую бровь, чего в глубокой тени от козырька фуражки почти не было видно. Вирдэ уверенно кивнула. Страх перед вампиром внезапно исчез, существо не источало опасности, как матушка, хотя казалось вдвое страшнее её. Это несказанно обрадовало клыкастого нелюдя, он приподнял фуражку, открыв бледное узкое лицо, обрамленное черными, как смоль, сальными волосами, собранными в низкий хвост.
   - А почему ваше лицо разбито, миледи? - поинтересовался вампир.
   - Упала! - честно ответила Вирдэ. - Спешила очень.
   - Бежала, бежала, да упала... - протянул вампир, с интересом оглядывая незнакомку. - Вам нужна помощь?
   - Воды дайте, пожалуйста, я смою кровь, - попросила Вирдэ.
   - Мм, кровь, - довольно прикрыв глаза, протянул вампир. - Вкусно...
   Вирдэ испуганно отшатнулась, клыкастый рассмеялся.
   - Да я пошутил, - по-доброму усмехнулся вампир, доставая из-за пазухи флягу с водой. - Не бойтесь, миледи, вода чистая, из источника в Соваронских горах. И не удивляйтесь и не спрашивайте, откуда. Мне привезли ее друзья. Этого достаточно
   Вирдэ приняла флягу, откупорила ее и, сложив ладошку ковшиком, принялась плескать на лицо. Бурая корка быстро размокла. Вирдэ поскребла ногтями лицо - кровь смылась, не оставив ни следа. Девушка подняла глаза. Вампир довольно хмыкнул.
   - Вот теперь я вас вижу, миледи, - произнес он, оглядывая девушку. Вирдэ гордо вскинула подбородок и нехотя отдала флягу.
   - Как будто раньше меня не было видно! - фыркнула она.
   Вампир, не обратив внимания на её реплику, как следует закрутил флягу и спрятал во внутренний карман куртки.
   - Чем еще могу быть полезен? - поинтересовался он.
   Вирдэ недоверчиво покосилась на клыкастого.
   - Что это значит? Вы хотите мне помочь?
   - А почему бы и нет? - пожал плечами вампир. - Мне скучно, очень скучно. Вампиров гоняют, боятся разговаривать. А за что? Ведь мы никого не трогаем. Те твари, которые убивают людей - лишь исключение из правил, и сами погибают от рук своих, более лояльно настроенных к человеческому роду собратьев. Из-за них, из-за слухов, которые люди так любят распространять, из-за старых детских страшилок мы вынуждены скрываться, мы вне закона. А ведь в большинстве своем мы мирные создания...
   - Ну да, мирные... - медленно кивая, протянула Вирдэ.
   - Ну да. Если не верите - не верьте. Словом, вам нужна помощь?
   - Да, хорошо бы.
   - Тогда садитесь, - вампир надвинул фуражку на глаза и взял вожжи. Лошадь дернулась, зафыркала. Вирдэ нерешительно вскарабкалась на козлы и села рядом с вампиром.
   - Куда, миледи? - спросил он, сосредоточенно глядя прямо перед собой из-под козырька фуражки.
   - К дому губернатора, извозчик, - внутренне смеясь, гордо произнесла Вирдэ. - А вы знаете, где это? - тут же осведомилась она.
   - Ну, у нелюдей и кони магические... - протянул вампир. - Найт, ищи!
   Лошадь смешно задрала верхнюю губу, попробовала воздух на вкус и игриво завизжала.
   - Теперь держитесь, миледи, - не глядя на Вирдэ, сказал клыкастый. - Немного потрясёт...
   Договорить он если и хотел, всё равно не успел бы. Резкий рывок с места едва не опрокинул Вирдэ с козел. Девушка вцепилась в край сиденья, не смея оглянуться по сторонам. Волосы взвились, хлестали по щекам. Впереди мелькал развевающийся хвост вороного коня. Вампир сидел прямо, словно проглотил копьё, глаза смотрели из-под надвинутой фуражки перед собой, на лице не дрогнул ни единый мускул. В застывших, словно окаменевших кулаках были сжаты вожжи. Кожаные ремни лишь слегка подёргивались - вампир не управлял конём. Он сидел здесь, скорее, для виду, в качестве украшения. Хотя украшения весьма сомнительного.
   "Неужели это и есть та самая помощь, о которой говорил мне голос? - спросила Вирдэ сама себя, едва не вылетев с козел на резком повороте. - Тогда дюже странная она, эта помощь..." Конь мчался быстрее самого ветра, по сторонам улиц мелькали смазанные тени домов. Запоздалые прохожие шарахались в стороны, прижимались к стенам и в ужасе провожали взглядами чёрное размытое пятно. Бричка мчалась бесшумно, едва касаясь колёсами булыжной мостовой. Конь и вовсе летел, всё время держа копыта на весу, не ступая на камни. "Что за существо способно так мчаться?" - мысленно подивилась Вирдэ, но спросить у вампира не решилась.
  
   Дом губернатора, куда была приглашена семья Вирдэ на приём, находился на окраине Аштенка. Огромный особняк времён старого короля, с расписным фасадом и внушительными колоннами, поддерживающими изукрашенный лепниной козырёк крыльца, был окружён ухоженным садом с тенистыми аллеями и небольшим озером. От ворот к крыльцу вела вымощенная гранитной плиткой широкая аллея, по обеим сторонам которой теснились высокие деревья. В полдень, когда солнце нещадно печёт, деревья образовывали навес, благодаря которому дорога всегда находилась в тени. Но сейчас солнце скрылось за горизонтом, и деревья из спасительного навеса превратились в непроходимую стену, в молчаливых стражей, что внимательно следят за каждым приехавшим. И лишь немногие из посетителей губернаторского дома знали, что это практически так: среди густых крон расположились на ветках стрелки с многозарядными самострелами - изобретением гномов Соваронских гор. Зачем - одному, вероятно, губернатору и известно.
   Бричка медленно двигалась по аллее, лошадь, ещё недавно летевшая над землёй, тихонько трусила, цокая копытами по гранитным плитам. Вампир глубже надвинул на глаза фуражку и старательно прятал лицо в тени, постоянно бросая по сторонам косые взгляды. Вирдэ плотнее закуталась в ненавистную накидку - с приходом ночи на улице заметно похолодало. Зыбкий свет от горевших по обеим сторонам дороги ламп-факелов падал на одежду, углубляя тени, освещал путь. Мимо промчался, погоняя взмыленного коня, лихой офицер. Оглянулся, отдал Вирдэ честь и ускакал далеко вперёд. Вампир едва заметно усмехнулся.
   - Вас все знают, миледи? - хриплым голосом спросил он, не поворачиваясь к своей пассажирке.
   - Наверное, - пожала плечами Вирдэ. - Однако я вижу его впервые.
   Вампир не ответил, лишь хлопнул вожжами по спине коня. Вороной вскинул голову и прибавил шаг.
   Сзади раздалось мерное цоканье восьми копыт. Вирдэ быстро оглянулась. Следом бордо рысили две соловые кобылицы. "Надо же, успели..." - удивилась девушка и поспешила отвернуться: кучер мог узнать её даже в неверном свете огня.
   - Вы высадите меня у крыльца? - после секундного молчания поинтересовалась Вирдэ у вампира.
   - Предлагаете мне под ручку провести вас до зала? Мне жизнь дорога! - серьёзно ответил тот. И, немного помолчав, прибавил: - К тому же я к вам в кучеры не нанимался. А уж в лакеи тем более.
   - А почему вы стояли возле моего дома? - внезапно спросила девушка.
   Вампир потянул вожжи, лошадь остановилась аккурат перед ступенями крыльца.
   - Всего хорошего, миледи, - клыкастый приложил руку к козырьку. Сзади недовольно крикнули, послышалось испуганное ржание. Вирдэ прикусила язык и соскочила с козел, даже не попрощавшись. Щёлкнули вожжи, бричка развернулась и покатилась обратно к воротам, набирая скорость.
   - Буду я тебе рассказывать, как же... - услышала Вирдэ голос вампира и вздрогнула: он прозвучал словно в двух шагах, хотя источник быстро удалялся. "Да что за..."
   - Вирдэ!!! - то ли испуганно, то ли гневно окликнули девушку. Вирдэ повернула голову. В дверном проёме кареты застыла в изумлении матушка, из-под её руки выглядывал любопытный Сай.
   Вирдэ молча развернулась, подхватила подол платья и шустро взбежала по ступенькам. Вышколенные лакеи как по команде распахнули дубовые створки резной двери. Сзади подскочил Сай и вцепился в подол платья сестры.
   - А мы думали, что ты не доедешь... - вполголоса признался он, испуганно оглядываясь на пыхтящую на лестнице матушку.
   Вирдэ не ответила.
   Длинный коридор был ярко освещён свечами в прикреплённых к стенам подсвечниках. Дыма от маленьких многочисленных огоньков не было, что несколько удивило Вирдэ. Она привыкла, что и свечи, и факелы нещадно дымили и чадили, от чего она страшно чихала, сидя у себя в комнате вечерами. Девушка быстро шла по коридору, не оглядываясь на вытянувшихся в струнку у стен слуг. Следом семенил, беспрестанно озираясь по сторонам, Сай. Где-то далеко позади слышался стук каблучков матушки.
   Лакеи, завидев приближающуюся девушку, одновременно взялись за резные ручки двери, больше подошедшей бы роскошному замку, и распахнули створки. В лицо Вирдэ ударил яркий свет, но девушка даже не прикрыла глаза - ей не было это необходимо. Зрачки мгновенно приспособились к новому освещению. Эта особенность была у Вирдэ с рождения. Откуда она взялась, оставалось непостижимой тайной.
   Вперёд, оттолкнув Вирдэ, вышла матушка. Широкая улыбка больше походила на волчий оскал, взгляд метался в поисках определённого человека. Быстро отыскав оного, матушка улыбнулась ещё шире и сделала красивый реверанс.
   - Эльтара Лейзан, вдова морского купца Карена Лейзана, и её дети Саймонт и Вирдэ Эльда! - объявил мажордом у дверей.
   Вокруг мгновенно образовалась толпа охающих и ахающих женщин. Одни тут же начали щебетать что-то о новостях, другие принялись целоваться с Эльтарой, ворошить густую шевелюру Сая. Мальчишка уворачивался, прятался за подол накидки сестры. Вирдэ же, пользуясь отсутствием внимания к своей персоне, осторожно выбралась из толпы, с облегчением вздохнула и огляделась. Прежде она никогда не была в приемном зале. Огромное просторное помещение, мраморный пол с красивым мозаичным узором, светлые стены с нарисованными на них вьющимися лианами и яркими экзотическими бутонами; подпирающие потолок ряды обвитых вьюном колонн; светильники на сотню свечей; столы, накрытые белоснежными скатертями и уставленные различными яствами - не будь у Вирдэ чувства гордости и собственного достоинства, она застыла бы на месте, раскрыв рот от восхищения. Мужчины, не принимавшие участие в бурном приветствии Эльтары, кучковались возле обширных окон и вели беседы о чём-то своём. И лишь один стоял, облокотившись спиной о дальнюю от входа колонну, и с усмешкой взирал на происходящее вокруг. По случайности только та часть зала и осталась свободной от людей. Туда Вирдэ и направилась, а за ней и Сай, которого светская суета тоже не особо радовала.
   Страсти вокруг Эльтары постепенно улеглись, женщины разбрелись по залу, некоторые вернулись к оставленным мужчинам. Сама же виновница небольшого переполоха подобрала подол платья, обнажив одну из многочисленных нижних юбок, и, грациозно ступая, направилась к самому губернатору, стоявшему у одного из окон. Мужчина заметил её раньше, чем она успела раскрыть рот для ехидной фразы, и поприветствовал лёгким поклоном.
   - Добрый вечер, моя леди, - губернатор поцеловал протянутую руку и устало улыбнулся. - Я рад, что вы изволили почтить нас своим присутствием. Вы прекрасны, как всегда.
   - Я не могла не прибыть, милорд, вы выслали мне приглашение, - усмехнулась Эльтара.
   - Вы одни? - поинтересовался губернатор, оглядываясь по сторонам. - Я не заметил с вами никого, когда вы вошли.
   - Я с детьми. Пора выводить их в свет.
   - Это тоже верно, - вздохнул губернатор и приготовился к долгой светской беседе.
  
   - Претит суета, юная леди? - услышала Вирдэ мягкий мужской голос за спиной. Девушка отвернулась от окна и окинула зал беглым взглядом. Все заняты своими делами. Все, кроме того типа у колонны. Он пристально разглядывал Вирдэ, на лице застыла усмешка.
   "Он слишком далеко стоит, чтобы я его услышала", - прикинула Вирдэ и недоверчиво взглянула на молодого человека. Русые вихры, белая кожа, правильные черты лица, лукавый взгляд зелёных глаз. Одежда явно не для светских приёмов: поверх свободной рубахи кожаная куртка с меховой оторочкой, тёплые шерстяные штаны, мягкие сапоги, на поясе ножны и фляга. "Северянин, - фыркнула про себя Вирдэ и отвернулась. - Неужели в Аштенк пригласили людей с Северной границы? Зачем? Мы с Севером не имеем торговых связей, да и что они могут нам дать? А мы им что? Мы и северяне настолько разные..."
   - Вирдэ, - Сай дёрнул сестру за подол накидки. Девушка опустила глаза. - А чего он так на нас смотрит? - мальчишка указал на северянина.
   - Наверное хочет, чтобы мы дали ему в глаз за неподобающее поведение. Разве можно мужчине так долго пялиться на девушку?! - нарочито громко произнесла Вирдэ.
   - Я ещё и пригласить эту девушку прогуляться могу, - фыркнул северянин и ещё более наглым оценивающим взглядом окинул фигурку Вирдэ, закутанную в накидку.
   - Слушай, сестрёнка, я такое придумал... - прошептал Сай и заговорщически подмигнул девушке.
   - Нет, братец, не надо больших пакостей, мы не дома. Давай обойдёмся без погрома, - шепнула в ответ Вирдэ.
   - Ну хотя бы окунуть его в салат!
   - Нет. Придумай что-нибудь менее разрушительное.
   Сай напряжённо засопел. Вирдэ умилилась. Всё же брат у неё хороший, хоть и плут. За сестру горло перегрызёт даже зомби. Впрочем, Вирдэ за брата тоже.
   Грянула музыка. Народ быстро разбился на пары и принялся кружиться по залу, ловко обходя различные препятствия в виде столов и колонн. У окон остались стоять считанные единицы, среди которых наблюдались и Эльтара с губернатором. Они, похоже, вовсе не заметили музыки.
   Незнакомец отделился от колонны и медленно, заложив руки за спину, двинулся в их сторону. Вирдэ напряглась, но постаралась сохранить безразличное выражение лица. Северянин протянул руку и галантно поклонился.
   - Могу я пригласить прекрасную юную леди на танец? - с усмешкой спросил он, подмигнув Саю ярко-зелёным глазом.
   - Пригласить-то вы можете, - задумчиво теребя кончик чёрной пряди, ответила Вирдэ. Хихикнул спрятавшийся за сестру Сай. - Только далеко не факт, что я соглашусь.
   - А если я очень попрошу? - усмехнулся кавалер.
   - Даже если вы будете молить меня, стоя на коленях, - спокойно ответила девушка.
   Северянин задумался.
   - Я смотрю, юная леди не так проста, как может показаться, - он потёр подбородок.
   Вирдэ склонила голову набок и выжидательно уставилась на незнакомца.
   - Такие девушки очень интересны. И сложны... - задумчиво протянул он. - Их надо не спрашивать, а брать силой...
   - И получить за наглость по черепу, - буркнул Сай из-за сестриной спины.
   - Но я не буду этого делать, - северянин мотнул головой. - Я не такой.
   "Шиза", - со вздохом констатировала про себя Вирдэ, гадая, когда же незнакомец уйдёт.
   - Так вот, - северянин пришёл к какому-то выводу и мотнул головой. - Вы умеете танцевать?
   - Да, - Вирдэ спокойно кивнула.
   - Тогда почему вы отказываетесь?
   - Я ничего не говорила.
   - Вы сказали, что даже если я буду молить вас стоя на коленях, вы откажете.
   - Я сказала "не факт, что соглашусь". Про отказ речи не шло.
   - Значит, вы согласны?
   - Не факт.
   - Почему? Вы не умеете танцевать?
   - Я говорила, что умею.
   - Тогда почему?
   - Я обязана отвечать?
   - Хорошо бы.
   - Вы мне не нравитесь.
   - Да? Какая жалость. А что я могу сделать, чтобы вам понравиться?
   - Убраться подальше.
   - Хорошо, - северянин отвесил лёгкий полупоклон и вновь вернулся на свой пост у колонны, не спуская с Вирдэ заинтересованного взгляда. Он явно играл. И девушке это очень не нравилось. Как, впрочем, и Саю.
   - Вирдэ, слушай, а можно я с ним потолкую? Ну, по-мужски, - мальчишка ударил кулачком по ладони. Вирдэ улыбнулась.
   - Ну потолкуй. Только осторожно, не разнесите дом.
   - Обещаю! - хихикнул брат и быстро зашагал к северянину.
   "Мужчины!" - фыркнула про себя Вирдэ и вновь повернулась к окну. Она не видела, как Сай, активно жестикулируя, шептал что-то на ухо склонившемуся северянину. Тот мерно кивал и умилённо улыбался, глядя на разбушевавшегося не на шутку мальчишку. А потом потрепал его густые волосы и ушёл, бросив что-то напоследок.
   Девушка вгляделась в ночную тьму за окном. Где-то там сад, освещённый полной луной. Среди деревьев сейчас хорошо, прохладно, пахнет землёй, корой. Вирдэ до боли захотелось покинуть душный зал, где полно галдящего народа, и очутиться в ночной прохладе, в парке, где слышен только шелест листвы и шёпот ветра. Зачем матушка позвала её на этот приём? Показать местным кавалерам красивую дочку? Так со ссадиной на лице и в этой ужасной чёрной с золотом накидке Вирдэ вовсе не такая уж красавица. Хотя... Девушка вгляделась в слабое отражение в окне и недовольно поджала губы. Вид у неё конечно... Волосы растрёпаны от быстрой езды в бричке вампира, на носу ссадина, на шее несколько засохших капелек крови... Вирдэ сжала подоконник с такой силой, что костяшки её пальцев побелели. Нет, нужно найти матушку и отпроситься домой. Сейчас же!
   Вирдэ отвернулась от окна и, охнув, схватилась за голову. Мысли перемешались, в них добавились чужие голоса, эмоции. В голове девушки зазвенело, казалось, что вот-вот черепная коробка треснет по швам и разлетится на мелкие части вместе с ошмётками мозга.
   - Вот оно, девочка, вот оно! - услышала Вирдэ среди прочих голосов. - Ты до сих пор не хочешь верить? Это твой дар! Ты айри!
   "Чёрт бы тебя подрал с твоими дарами!" - выругалась Вирдэ про себя. Взгляд затуманился, голоса и эмоции стали фоном, сильно раздражающим, но уже не вызывающим боль. Ноги подкосились, и девушка тихо осела на пол. Никто не заметил её, люди вокруг продолжали танцевать, украдкой хватая со столов различные вкусности. Далеко, на другом конце зала всё вели беседу Эльтара и губернатор.
   - Вирдэ! - услышала девушка неподалёку знакомый голос. Сил едва хватило, чтобы повернуть голову. Голоса ушли, оставив в голове какую-то странную пустоту, а во всём теле - слабость.
   - С-сай... - Вирдэ протянула руку, но не смогла удержать её на весу.
   - Я маму позову! - Сай кинулся было в сторону Эльтары, но чья-то сильная рука схватила его и отодвинула к окну.
   - Думаешь, ей это поможет? - прошипел в лицо мальчику взявшийся неизвестно откуда северянин. Вирдэ показалось, что из-под верхней губы незнакомца выглянули на секунду кончики клыков. - Не надейся, что ваша мать станет что-либо делать, чтобы помочь твоей сестре!
   - Да как ты смеешь так говорить о моей маме! - Сай рванулся, но северянин только крепче прижал его к стене.
   Дальнейшего разговора Вирдэ уже не слышала. Стоило ей бросить мимолётный взгляд на толпу танцующих - и гул в голове возобновился. Здесь были и негативные эмоции, и кокетство, и мысли об отравлениях, убийствах, граничащие с мыслями похабными и похотливыми; были и деловые размышления, и отстранённость. И где-то вдалеке Вирдэ различила на фоне общего гула голоса матушки. "Сделаете...возницей..." - только и услышала она, прежде чем скатилась во тьму.
   Потом было нечто непонятное. Ей казалось, что её закидывали в седло, была долгая тряска, крики где-то сзади, топот копыт совсем близко, гиканье, свист над головой, щёлканье кнута, ржание. В лицо бил холодный ветер, но она не чувствовала его - в голове стоял отдалённый гул, шквал негативных эмоций, злобы, и одна мысль совсем рядом: умчаться подальше. Кто мчится, куда - оставалось для Вирдэ загадкой, решать которую не было ни сил, ни желания. Несколько раз девушка вновь проваливалась в забытье, а когда выходила из него, картина не менялась: тряска, свист, топот, ржание, шквал злобы и ненависти, обещания долгой и мучительной расправы. "Когда всё это кончится?" - только и смогла подумать Вирдэ, прежде чем снова провалиться во тьму. На этот раз надолго.
  
   Риктар дель Контро решил дождаться своей пассажирки, тем более что ему было наказано следить за ней. Он отогнал бричку в ближайший лесок, выпряг вороного лекрана, засыпал экипаж ветками и уже верхом вернулся к дому губернатора, рассудив, что на конской спине даже без седла он гораздо мобильнее, нежели в повозке. С огромным трудом скрываясь, вампир и лекран проникли в сад перед домом, строго охраняемый сторожевыми псами, охотниками и арбалетчиками, и затаились среди деревьев, почти невидимые в ночной тьме. Напрягая зрение, вампир всматривался в окна здания и в то, что происходит за ними. Ему повезло расположиться недалеко от окна в приёмный зал.
   "А вот и наша пассажирка", - усмехнулся про себя клыкастый, увидев облокотившуюся на подоконник девушку. К девушке подошёл мужчина, похожий на выходца из северных народов, в одежде изгнанника. Риктар сразу узнал его. "А он-то что здесь забыл? - удивлённо вскинул брови вампир. - Неужели кто-то из северных вождей согласился взять его с собой в делегацию? Хотя немудрено - парень силён и ловок, бывший воин..." И Риктар с головой окунулся в воспоминания.
   Из задумчивости вампира вывел звон бьющегося стекла. Тот самый бывший воин, перекинув бесчувственную девушку через плечо, лихо выскочил в окно, выбив ногой стекло, и кинулся к деревьям. Риктар вскочил на лекрана, зверь заплясал на месте, чуя суматоху. Из окна по пояс высунулся мальчика с заплаканным лицом и принялся что-то кричать, тыча пальчиком в улепётывающего со всех ног северянина. Несколько дюжих мужиков оттолкнули его от окна, вылезли сами и принялись раздавать приказы заметавшимся слугам. К тому времени северянин уже вломился в сад совсем рядом с лекраном. Риктар осадил зверя и спрятался в тень, но мужчина был настолько поглощён в свои мысли и действия, что, даже столкнувшись с клыкастым лицом к лицу, не заметил бы его.
   К окну быстро пригнали лошадей по числу мужиков, все в дорогой сбруе, тонконогие горячие скакуны. Рядом на лошадках попроще топтались слуги, удерживая гарцующих господских коней за повод. Господа по одному вылезали из разбитой оконной рамы, ловко перескакивали с подоконника в седло и быстро отъезжали, давая место другим. Кони горячились, мужчины выкрикивали слова угроз, причём угрозы эти были весьма и весьма существенные. Из того же окна показались три русых головы делегации северян. Те грозили кулаками в сторону сада и подробно расписывали, что сделают с похитителем девушки. Обладавший больным воображением Риктар едва не свалился со спины лекрана, только представив себе всё, что они наговорили. И искренне посочувствовал старому знакомцу.
   Тем временем господа и слуги, понукая коней, галопом помчались по вымощенной аллее к воротам. Вскоре о них напоминал лишь стук копыт, да проклятия, изредка доносимые лёгким ветерком.
   - Популярная девушка она, эта Вирдэ... - задумчиво изрёк Риктар, натянул фуражку до самого носа и развернул лекрана к ограде. Теперь можно не опасаться ни сторожевых псов, ни стрелков. В общей суматохе разве кто-то заметит маленького невинного вампира?
  
   Рядом слышалось потрескивание веток, пожираемых огнём, в лицо бил жар и неяркий красноватый свет. Вирдэ поморщилась и перевернулась на другой бок. В голове не было ни единой мысли, словно кто-то неизвестный выкачал оттуда всё и стоит чуть стукнуть по черепу - кость отзовётся звоном, как пустой горшок. Тело то и дело сводила судорога, Вирдэ дёргалась, пыталась мотать головой. Жар теперь бил в спину, сразу вспотели плечи и поясница. Вирдэ скривилась. Неприятное ощущение.
   - Наконец-то! - воскликнули неподалёку. Голос показался девушке странно знакомым, но вспомнить или хотя бы представить себе его обладателя ей оказалось не под силу.
   Её приподняли и заставили выпить нечто неприятно пахнущее и ещё более неприятное на вкус. Вирдэ закашлялась и широко раскрыла глаза.
   - Ничего-ничего, - успокаивал голос, находясь уже вне досягаемости рук девушки. - Невкусно, зато хорошо действует. Это так всегда. Закон подлости называется. Привыкай.
   Вирдэ оперлась рукой и тут же наткнулась на деревянную миску. Судя по запаху, поили из неё. На стенках остался зеленоватый осадок. "Потрясающая гадость!", - фыркнула про себя девушка, проведя пальцем по зеленоватой гуще. Она оказалась склизкой и очень липкой. На пальце остался налёт.
   - Иди сюда, что ж ты прячешься, травник-недоучка, - ласково оскалилась Вирдэ темноте. Девушка прекрасно понимала, что нагрубила, но этого она и добивалась.
   - Я не прячусь, - спокойно ответил голос. - Я просто не показываюсь.
   - В чём разница? И то и то проявление трусости, - пожала плечами Вирдэ.
   - Ты ошибаешься, - холодно произнёс голос, не выказывая даже намёка на раздражение. - Прятаться - это даже не издавать звука, способного тебя выдать. Это проявление трусости, хоть и не всегда. Не показываться же - это проявление осторожности.
   - Умный, да? - обиженно надулась Вирдэ. Отвар, хоть и был отвратителен на вкус и запах, подействовал хорошо: девушка чувствовала себя бодрой и способной проявлять эмоции.
   - Переживи то, что пережил я, и не такой умной станешь, - вздохнул голос.
   - А что ты пережил? - живо заинтересовалась Вирдэ.
   - Это долгая история.
   - Расскажи. А заодно и объясни, пожалуйста, почему я здесь с тобой, а не в доме губернатора Аштенка с матушкой и братом, - потребовала Вирдэ.
   Из темноты послышался тяжкий вздох, шуршание материи, и в круг красноватого света от костра ступил тот самый северянин, который приглашал Вирдэ танцевать. Вид у него был изнурённый, волосы взъерошены, под глазами тёмные круги. Северянин тяжело опустился рядом с девушкой, плотнее закутался в плащ и подбросил в огонь охапку непонятно откуда взявшихся в его руках веток. Пламя взметнулось, подняв столб искр, и принялось жадно пожирать подношение. Вирдэ впала в ступор. Зачем северянам понадобилось увозить её в лес в бессознательном состоянии? Загадка. Может, им нужен выкуп?
   - Как зовут хоть тебя, кавалер-неудачник? - нагло спросила Вирдэ, в упор глядя на северянина. В неверном свете костра он выглядел несколько иначе, нежели под яркими люстрами. Более таинственно, завораживающе. Но всё так же лукаво блестели хитрые зелёные глаза.
   - То травник-недоучка, то кавалер-неудачник... Ты хочешь меня оскорбить?
   - Стараюсь по мере сил. Ты не ответил на вопрос.
   - Напрасно стараешься, напрасно. Меня не зовут, я прихожу сам. И зачастую не вовремя.
   - Не смешно. Как твоё имя? - Вирдэ приподнялась и угрожающе, как ей показалось, нависла над северянином. Тот криво усмехнулся, лёгким движением руки повалил девушку на подстилку и прижал. Вирдэ дёрнулась раз, другой, но мужчина оказался на порядок сильнее.
   - Конрад. Теперь меня зовут Конрад, - прошептал он, склонившись к самому уху девушки. Вирдэ, воспользовавшись моментом, быстро вытерла испачканный в миске палец о рукав куртки северянина. Конрад сделал вид, что не заметил её манипуляций и вновь уселся лицом к костру.
   - А почему теперь? - полюбопытствовала Вирдэ, поднимаясь и потирая плечо: северянин крепко сжал его. Удивительно, что не сломал.
   - Не слишком ли много вопросов? - отмахнулся Конрад, демонстративно обивая запачканный Вирдэ рукав. - Ты просила меня рассказать, а не отвечать.
   Девушка умолкла и склонила голову набок, выражая готовность слушать и не перебивать. Конрад довольно усмехнулся.
   - Ну что ж, раз меня внимательно слушают, надо бы ожидания оправдать... - протянул он, неприкрыто и широко зевая. - Кстати, как ваше имя, юная леди? А то нехорошо получается: вам моё имя известно, а мне ваше - нет, - северянин насмешливо погрозил пальцем.
   Вирдэ набрала в грудь побольше воздуха, чтобы выдать своё полное имя со всеми титулами, отцами-матерями и родами, но в последний момент передумала, и Конрад отделался лишь кратким "Вирдэ". Чему несказанно обрадовался.
   - Так вот, Вирдэ, - северянин подбросил в костёр ещё веток. - С чего мне начать?
   - Предлагаю с начала.
   - Не в том суть, - отмахнулся Конрад. - С рассказа о себе или с твоего, так сказать, похищения?
   - С первого.
   - Хорошо, - Конрад скрестил ноги по-турецки и начала загробным голосом, глядя на пляшущие языки пламени: - Далеко-далеко на Севере, в племени Чёрного Ворона в самый разгар зимней поры, когда не видно солнца из-за застилающих его снежных туч и так холодно, что в аду замерзают черти, родился в маленькой полукруглой хатке из шкур животных мальчик...
   - Так, про предсказания гадалок этому мальчику великих побед и большой любви не надо, - перебила Вирдэ.
   - А это здесь причём? - Конрад удивлённо вскинул брови.
   - Так, к слову пришлось. Сказку такую слышала. С таким же началом.
   - Так это и есть начало сказки о великом воине, - хохотнул Конрад. - Сказки, между прочим, основанной на реальных событиях. Сказки нашей, северной. Её рассказывают шаманы у нас, в племени Красного Феникса. Рассказывали... - тут северянин на секунду отвернулся и протёр глаза.
   - А что с ними случилось? - не преминула спросить Вирдэ.
   - Ты могла бы не перебивать? - рявкнул Конрад, вздёрнув верхнюю губу и обнажив белоснежные острые клыки, нормальное явление для мужчин Севера.
   "Дикие люди, эти северяне. Ужас, какие дикие. Загрызёт ещё..." - Вирдэ передёрнула плечами и покорно опустила голову. Конрад немного успокоился и приготовился продолжать.
   - Так вот, сказку про моё рождение опустим. Про детство тоже. Тебя, помнится, интересовало только, в какую я передрягу вляпался.
   Вирдэ кивнула.
   - Так вот, - северянин откашлялся. - Будучи уже весьма известным на Севере воителем, принимавшем участие не в одном сражении, в том числе и в таких кровопролитных, как битва под Риаком, оборона Ассика, я решил на время отстраниться от воинского дела и заняться колдовством. Не подумай ничего плохого, магия у нас на Севере практикуется свободно, шаманы есть в каждом племени, а в городах их собирается по несколько десятков. Да и я решил взяться не за чернокнижие, а за целительство и защиту. И, должен сказать, неплохо продвинулся в этом деле, настолько, что мог начинать тренироваться на людях. Народ потянулся. Я лечил быстро и безболезненно, не то, что наши лекари. Не скажу, что от клиентов не было отбоя, но и недостатка в них не наблюдалось. Эх, хорошие были времена... Но это только вступление. Теперь к делу. Однажды пришла ко мне женщина, попросила излечить её от страсти к одному мужчине. Это была жена моего старого друга. Дал ей отвар, рассказал, как принимать. Но отворотный эликсир штука весьма капризная: чуть не в ту минуту выпьешь, и эффект будет самым непредсказуемым. Так и случилось. Женщина приняла его не в то время и буквально сгнила заживо, крича и ругая всех, кто был в это время рядом. А рядом был только её муж.
   Через несколько дней оплакивания гибели любимой супруги, друг пригласил меня прогуляться в лесу, поохотиться. Если бы я был провидцем, то ни за что не пошёл бы с ним в тот день! Но на всё, как говорится, воля богов. Мы зашли в чащу, друг внезапно остановился, достал свой старый, давно не использованный арбалет, зарядил, нацелил на меня... Он так и не понял, как мне удалось выхватить у него оружие в мгновение ока и выстрелить точно в сердце. Я и сам не сообразил. Но видишь, я воин, а это даром не проходит. Не стали доказывать, что я защищался. Да и я не стал отпираться от обвинений. Ведь я убил его. Убил того, с кем был вместе с самого рождения. Он был мне как брат... - тут Конрад до крови закусил губу, чтобы не заплакать. По щеке скатилась скупая мужская слеза. Вирдэ до боли захотелось приласкать северянина, утешить. Однако она сдержала так некстати проявившуюся жалость.
   Конрад подбросил в огонь ещё веток и продолжил.
   - Из двух вариантов, тюрьма или изгнание, я предпочёл изгнание, рассудив, что шатаясь по глухим северным лесам в одиночку скорее подохну и смою свою вину кровью. Как же. Инстинкты и умения никуда не денешь. Я не замёрз в мороз и пургу на снегу, не погиб в схватке с волками, не разбился, сорвавшись с обрыва...
   - Какой ужас, - тихо вздохнула Вирдэ, глядя на северянина расширенными от страха глазами.
   Конрад грустно улыбнулся.
   - Возможно. Но теперь, вспоминая всё это, понимаю, что было весело, просто я не замечал.
   - Смерть друга, несправедливое обвинение...
   - Справедливое, - возразил Конрад. - Из-за меня погибла женщина и мой лучший друг!
   - Она погибла по своей вине, он же - по собственной глупости! - воскликнула Вирдэ.
   - Я не намерен спорить на эту тему, - отрезал северянин.
   - А сколько тебе лет? - спросила вдруг Вирдэ.
   - Много.
   - А в цифрах?
   - Почему тебя это интересует?
   - Судя по твоему рассказу, ты немолод, однако если посмотреть на внешность... - протянула Вирдэ, окидывая Конрада выразительным взглядом.
   - Мой возраст оставим в покое. Тебе интересно, почему ты здесь?
   - Конечно.
   - Ответ прост и краток: я вывез тебя подальше от людей, юная айри.
   "И этот туда же!" - воскликнула про себя Вирдэ, отодвигаясь от северянина подальше.
   - Почему? И с чего ты, чёрт возьми, решил, что я айри?
   - Потому что большая толпа способна вызвать у айри приступ сумасшествия и сделать существо безумным. Или попросту убить. Тебе повезло, твой организм уже достаточно окреп, чтобы не погибнуть от первого приступа. Такое, насколько мне известно, было только один раз за всё существование данной расы. А почему решил? Ты свой хвост когда последний раз видела?
   Вирдэ вскрикнула. Длинный, с пушистой кисточкой на конце хвост она старалась скрывать и от матушки, и от остальных. С её любовью к длинным подолам это было довольно легко. Чёрное украшение начало расти лет в десять, и теперь достигло, похоже, своей полной длины практически до пят, ибо не удлинялось уже полтора года. И как под ниспадающим до земли подолом северянин углядел хвост, обычно болтавшийся тряпкой?
   - Когда ты стояла у окна, из-под подола твоего платья выглядывали кончики чёрных волос. А поскольку свои волосы у тебя не настолько длинные, логично было бы предположить, что это кисточка хвоста, - словно прочитав её мысли, ответил Конрад.
   - А может у меня там была маленькая чёрная собачка! - не сдавалась Вирдэ.
   - И эта собачка, не шевелясь, сидела у тебя под подолом? - хихикнул северянин. - Что же она там углядела такого, что повергло её в этакий ступор?
   - Извращенец, - фыркнула Вирдэ.
   - Сама такая, - буркнул северянин.
   - Отвези меня обратно!
   - Сейчас, только лошадку поседлаю. Мне же там голову отсекут! Но прежде отрежут всё остальное... - при этих словах Конрад судорожно сглотнул.
   - А зачем увозил?
   - Жаль мне тебя стало. Такая милая айри, ой, девушка, а такие страдания...
   - Раз я айри, почему я тогда не слышу твои мысли?
   - Я маг, не забывай об этом. А теперь ляг, поспи. Или сиди молча, и дай поспать мне. Ты-то может, и отлежалась - вон сколько без сознания пробыла - а я полночи гнал коня, убегая от погони, - с этими словами Конрад завернулся в плащ, лёг лицом к костру и закрыл глаза. Через пару минут он задышал глубже, размереннее. "Заснул, - констатировала Вирдэ, прислушавшись. - Теперь домой".
   Лошадка оказалась осёдланной и паслась, стреноженная, неподалёку. Вирдэ практически в полной темноте принялась на ощупь распутывать верёвки, стягивающие лошадиные бабки, и очень корила себя за то, что не вытащила горящую веточку из костра. Узлы расплелись на удивление быстро, верёвки упали на землю. Вирдэ схватила лошадь за повод и потянула в заросли. Она понятия не имела, куда двигаться. Лишь бы подальше от стоянки.
   - Ну что, лошадка, - шепнула девушка коню на ухо, гладя животное по мускулистой шее. - Вези меня домой. Да не будь как твой хозяин.
   Вирдэ ловко вскочила в седло, подтянула слишком длинные для неё стремена и пустила коня шагом. Жеребец опускал голову, обнюхивая дорогу, аккуратно ставил ноги и наверняка проклинал свою всадницу и тот день, когда его хозяин решил уволочь из чужой страны молодую девушку.
  
   В спину ударил могильный холод, от которого Конрад мгновенно проснулся. Приоткрыл сначала один глаз, затем второй, оглядел окрестности и мгновенно сел. Девушки-айри не было рядом. Не было её и за кругом света - он это чувствовал. Северянин тихонько свистнул. Верный конь не откликнулся.
   - Вот чудь! - Конрад сплюнул в костёр и поднялся на ноги. - И чего ей не сидится, дуре...
   Тяжело вздохнув, бывший воин, а теперь лишь странствующий бард и случайный член делегации северян быстро собрал пожитки, которые снял с седла, чтобы облегчить вьюки, затоптал костёр, закинул на плечо небольшой узелок, и тронулся в путь. До края леса было несколько сотен метров - Конрад быстро добрался до полей и взглянул на восток. Небо на горизонте немного посветлело. Луна успела скрыться, завершив свой ночной путь, начинали постепенно гаснуть звёзды. Северянин потянул носом.
   - А вот здесь они прошли недавно... - озадаченно пробормотал он и широким шагом двинулся на север, в сторону так спешно покинутого Аштенка.
  
   Небо на востоке окрасилось в розовый, из-за горизонта выглянули первые робкие лучи, разбросав по миру рассеянный свет, когда Вирдэ, ласково похлопав лошадь по взмыленной шее, остановилась у первых полуразрушенных халуп на южной окраине Аштенка. По очереди то тут, то там кричали петухи, приветствуя солнце и новый день; во дворах, завидев всадницу, разорялись неугомонные собаки, звеня цепями и скрежеща отросшими когтями по шатким доскам заборов. Конь недовольно храпел и шарахался от заборов, разбрасывая вокруг себя клочья пены с удил. Девушка с полуночи гоняла несчастное животное по лесу, а, выехав в поле, и вовсе заставила мчаться со всех копыт, постоянно понукая и щёлкая сорванным по пути прутиком в опасной близости от крупа лошади. Конь хлестал хвостом по своим бокам, стараясь по мере сил попадать и по обнажённым задравшейся почти до колен юбкой ногам всадницы, на что последняя отвечала тычками в брюхо каблуками и хлесткими ударами ивового прутика.
   Вирдэ старательно подгоняла коня, желая как можно скорее очутиться дома. Уставшее же животное плелось, покачивая головой в такт движениям и разбрасывая пену, категорически не желая ускоряться. Девушка дёргалась в седле, беспокойно озиралась. Копыта медленно, с громким чавканьем месили грязь окраинных улиц, коричневые противные комья попадали на ноги всадницы, брюхо коня. "И почему хотя бы не посыпать дороги гравием? - недовольно рыкнула про себя Вирдэ, в очередной раз смахивая противный липкий ком с изящной, но уже изрядно попорченной туфельки. - Окраины окраинами, но и здесь порой проезжают нормальные люди!" К нормальным она, естественно, причисляла представителей знати от короля до купцов и торгашей. Все, кто был рангами ниже, относился к разряду "прочая мелочь". Этим можно было ходить по колено в грязи, есть со свиньями и прочие "удовольствия" крестьянской доли.
   - Девочка моя, куда же ты едешь!? - не то спросил, не то воскликнул внезапно возникший в голове знакомый женский голос.
   "Как же вы не вовремя!" - Вирдэ помрачнела и с такой силой хлестнула коня, что тот взвизгнул и пустился вскачь, разбрасывая по сторонам огромные комья грязи и звонко шлёпая по зловонным лужам широкими копытами. Вирдэ, довольно усмехнувшись, пригнулась к мощной шее взмыленного зверя и лишь немного скорректировала направление, свернув коня вправо. Буквально через два дома дорога заметно улучшилась, по обочинам замелькали приличные особнячки и съёмные домики. С громким кряканьем прыснули в разные стороны испуганные утки, когда жеребец, погрузившись почти по колено в мутную коричневатую жижу, преодолел последнюю на их пути лужу. Копыта звонко зацокали по камню, Вирдэ натянула поводья. Жеребец встал, как вкопанный, задыхаясь. Мощные ноги задрожали, изо рта рекой полилась вспененная слюна.
   Вирдэ приподнялась на стременах и огляделась. Она выехала на небольшую, вымощенную гранитной мозаикой площадь, окружённую различными домами и магазинчиками. Посреди весело журчал фонтан, не прекращающий действовать ни днём, ни ночью и отключаемый лишь с наступлением холодов. Мимо тяжело протопал крупный мужчина в фартуке и поварском колпаке, неся на плече корзину, доверху наполненную различного рода выпечкой, и скрылся за дверью ближайшего трактира. Вирдэ охнула - в голове раздался одинокий негодующий голос, проскочило недовольство. В ушах раздался звон.
   - А я тебе говорила, глупенькая ты! - фыркнул женский голос, вновь являясь в мозгу девушки.
   "Знаете, а не пошли бы вы..." - мысленно зарычала Вирдэ, едва сдерживаясь, чтобы не закатить истерику. Если теперь ей предстоит жить так...
   - Вот-вот, - насмешливо протянула женщина. - Это первый признак айри - озлобленность на всех в первые несколько дней проявления дара.
   "Ну вас с вашим даром!"
   - Так куда ты собралась, милая? - поспешила перевести разговор в более мирное русло женщина.
   "Как куда? - искренне удивилась Вирдэ. - Домой, естественно!"
   - О, боги... - казалось, что женщина закатила глаза. - Ну куда ты, дурочка, поедешь? Ты ведь знаешь, что делают с ребёнком-айри!
   "Моя матушка этого не сделает! - отчаянно воскликнула девушка, понимая, что и сама-то не особо верит в свои слова. - Она меня любит! Она не убьёт свою дочь!"
   - Свою ли? - скептически заметила женщина. - Впрочем, неважно, чью. Айри - эта раса проклята. Проклята людьми, проклята иными расами, проклята самими богами, кроме покровительницы несчастных Каметт. Думаешь, узнав, что ты именно такая, тебя оставят в живых? Едва ли, милая! Твоя, с позволения сказать, мать не поступится титулом и уважением ради тебя! Ты умрёшь на костре!
   - Нет!!! - во весь голос закричала Вирдэ, уткнувшись лицом в конскую гриву. - Нет... Нет...
   - Да что толку-то вопить? Уезжай из города, пока не поздно! - потребовал голос.
   "Нет. Мне некуда ехать. И ещё... Я должна кое с кем поговорить", - тоном, не терпящим пререканий, изрекла Вирдэ и, выпрямившись в седле, послала коня через площадь. Жеребец грустно вздохнул и тихонько потрусил в указанном суматошной наездницей направлении, звонко цокая копытами по граниту.
   - А... - начала было женщина, но заметив решительность девушки, умолкла.
   Дом травника Рьярка находился на одной из отходящих от площади улиц. Небольшой уютный особнячок с маленьким аккуратным газончиком, усаженным самыми разнообразными цветами, казался пустынным, табличка с надписью "Лечение травами" сиротливо покачивалась, скрипя на все лады. Вирдэ спешилась, привязала коня к выкрашенному забору, птицей взлетела на крыльцо и постучалась. Дверь открыли необычайно быстро. Несмотря на ранний час, травник был вполне бодр и свеж.
   - А-а, Вирдэ, девочка моя! - немолодой худощавый мужчина, чуть выше Вирдэ ростом, широко распахнул объятия.
   - Очень рада тебя видеть, Рьярк, - девушка дружески похлопала его по спине.
   - Ещё бы рада не была! - словно бы негодующе воскликнул травник. - Ты как приехала: просто поговорить или по делу? Смотрю, и лошадка у тебя другая. Что за порода? Похожа на этих, с севера.
   - Ты прав, лошадка северная. Но не моя. Рьярк, тут такое дело... Ты же учёный муж, много знаешь? - Вирдэ заглянула травнику в глаза.
   Рьярк разом посерьёзнел, торопливо огляделся, втащил девушку в холл и быстро прикрыл дверь.
   - Что произошло, девочка?
   Вирдэ не ответила, только приподняла юбки и ногой выдвинула на всеобщее обозрение длинный хвост с пушистой кисточкой на конце. Травник нахмурился и сочувственно покачал головой.
   - Айри? - слово прозвучало как приговор.
   - Оно самое, - тяжело вздохнула Вирдэ, расправляя юбки. Ткань с тихим шелестом разглаживалась под быстрыми движениями ловких ручек. - Что мне делать, Рьярк? - светло-серые, почти белые глаза смотрели на травника с мольбой.
   - Я здесь бессилен, - мужчина виновато развёл руками.
   - Я понимаю. Расскажи мне про айри. Ты знаешь много, больше, чем я.
   - Ну... - Рьярк замялся, но после короткой паузы махнул рукой. - А, ладно, чертовка, оставайся. Посидишь у меня какое-то время, а потом придумаем, как нам быть.
   Вирдэ радостно вскрикнула и бросилась на шею травнику. Тот, смеясь, крутанулся на одной ноге и, легонько прихватив девушку за талию, отстранил от себя.
   - Учти, за укрывательство беглянки, а тем более айри, ничего хорошего мне не светит, поэтому в твоих же интересах как можно быстрее что-нибудь придумать, - Рьярк погрозил Вирдэ пальцем. Девушка понимающе кивнула.
   - Не беспокойся, я надолго не задержусь. Меня наверняка отыщут те, кто заинтересован в моём благополучии.
   - Ведунья?! - не то спросил, не то воскликнул травник, открещиваясь.
   В мыслях Вирдэ раздался ехидный смешок.
   - А впрочем... - Рьярк вновь неопределённо махнул рукой в сторону открытой кухни. - Проходи. Готов поспорить, что ты изрядно проголодалась.
   Вирдэ не ответила, лишь благодарно кивнула и тенью шмыгнула в указанном направлении.
  
   - ...И стал он величайшим мужем времени своего, и внесли его в летопись истории мира сего и расы сей, ибо... - Рьярк послюнил палец и с шелестом перевернул жёлтую потрёпанную страницу. - Ибо, ибо... Ибо случай этот был единственным и неповторимым в истории расы, вот.
   Травник недоуменно взглянул на пустую страницу пергамента и тяжело вздохнул.
   - Опять книга балуется, - пояснил он.
   Вирдэ молча кивнула и залпом выпила остатки травяного настоя. Есть стряпню Рьярка она не рискнула: травник имел привычку подсыпать в еду различные стебельки, цветочки и корешки, далеко не всегда полезные, а порой и ядовитые. Сам он действия их не чувствовал, а вот человеку или не человеку непривычному могло и поплохеть. Поэтому Вирдэ довольствовалась фирменным восстанавливающим настоем Рьярка, в народе прозванным "итан". Настой притуплял чувство голода и напитывал тело энергией, за что пользовался особым спросом у стражников и людей, вынужденных работать без перерыва весь день.
   Вирдэ задумчиво заглянула в кружку и, с сожалением отставив сосуд в сторону, задумалась. Рьярк рассказал много интересного о расе айри, и даже зачитал несколько преданий. Например, теперь Вирдэ знала, что у любого айри есть хвост с кисточкой. У женщин эта кисточка длиннее, свисает бахромой; у мужчин же образует аккуратный пушистый шарик. Так же, к своему немалому удивлению Вирдэ услышала, что у родителей-айри никогда бы не родился ребёнок-айри. Генетика. Айри рождаются только среди людей, растут, как обычные дети. Дар их начинает проявляться в пятнадцать лет. Тогда же прекращает свой рост хвост, проклёвывающийся в десять лет. Отклонения от нормы редки, настолько, что в истории расы имел место лишь один подобный случай. Его назвали Констант. Он смог обуздать свои способности и использовать их себе во благо, не превращая дар в проклятие. Он был силён духом и знал, как успокоить сознание. В общем...
   - Рьярк, скажи, кроме преданий о Константе больше ничего нет? - спросила Вирдэ.
   - Ты видишь, как книга называется? - Рьярк продемонстрировал девушке обложку. - "Мифы и легенды, а так же характеристика и основные особенности айри". У меня ничего другого нет. Здесь только написано, в каком городе этот Констант родился.
   - Да? - Вирдэ встрепенулась. - А в том городе могут быть записи о нём?
   - Девочка моя, да откуда? Вести учёт и личные дела детей магов стали сравнительно недавно, уже после смерти Константа, - остудил её пыл Рьярк.
   - Ну а всё-таки? - Вирдэ не теряла надежды. - Скажи, что это за город? Я поеду туда и разузнаю!
   - Горячая ты голова, - вздохнул Рьярк. - Остынь. Ты ещё слишком молода, чтобы куда-то ехать. К тому же стоит тебе выйти за порог моего дома, и ты пропала. На улицах сейчас толпы людей. Я не уверен, что ты, как Констант, сможешь контролировать свой дар. К тому же парень пользовался формулами своего отца, а знаешь ли ты эти формулы?
   Вирдэ сокрушённо покачала головой.
   - Вот! Так что посиди пока. Ведунья, небось, уже ищет тебя.
   - Кто такая эта Ведунья? - не преминула поинтересоваться Вирдэ.
   Рьярк раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но его прервал грохот входной двери. Травник и айри переглянулись, но не произнесли ни слова.
   - Именем губернатора, откройте! - кричали из-за двери. Голос был низкий, грубый, с хрипотцой.
   Знаком приказав Вирдэ спрятаться, Рьярк, кряхтя, поднялся из-за стола и направился к входу. Дверь прогибалась под тяжёлыми ударами кулаков и подкованных сапог, но не сдавалась. Рьярк в который раз похвалил себя, что додумался нанести на косяк и петли едва заметные снаружи руны, защитившие вход в его жилище от воров и таких вот незваных гостей.
   - А кто тама? - проскрипел Рьярк, старательно изображая старца, доживающего последние деньки.
   - Именем губернатора! - разорялись снаружи.
   - Та що мне этот хубернатор? - травник усмехнулся про себя. Ну придумали: именем губернатора, и все двери им открываться должны.
   Грохот стих, дверь перестала трястись и, казалось, вздохнула с облегчением.
   - У нас грамота на обыск вашего жилища!
   - А по какому праву? - тут уж Рьярк не на шутку забеспокоился. Слухи бегут резвее самой Вирдэ: когда она добралась до его дома, уже весь Аштенк знал о ночном происшествии. Неужели пришли за ней?
   - У нас есть сведения, что вы тайно занимаетесь магией. Откройте дверь!
   Рьярк облегчённо вздохнул. Значит, не по душу Вирдэ явились.
   - Ну хорошо, хорошо, только не бейте! - с наигранным испугом прохрипел травник и, для виду повозившись с незапертым замком, отворил дверь.
   На пороге стояли шестеро стражников явно из высших категорий. Блестели начищенные панцири, шлемы и лезвия обнажённых мечей. Одежда была чистая, отсутствовал запах перегара и чеснока, присущий почти всем стражникам низших категорий и буквально въевшийся в них. Поговаривали, что даже дети у них рождались с этим запахом.
   "Серьёзно дело, ох, серьёзно!" - вздохнул Рьярк, внимательно читая предъявленную командиром грамоту. Стражники не соврали: действительно старого травника обвиняли в колдовстве. Однако привлекло его не это, а надпись мелким шрифтом в самом низу листа: "Так же просьба при обнаружении девицы (описание), что откликается на имя Вирдэ, немедленно схватить её и передать городскому собранию по просьбе её матери, почтенной Эльтары Лейзан, вдовы (много титулов)..." Дальше Рьярк читать не стал. Сердце ушло в пятки.
   Стражники тем временем распределились по дому и начали обыск, переворачивая всё, что можно было перевернуть, вываливая на пол всё, что можно было вывалить; словом, наводили в жилище старого травника бардак, кои любят наводить при обыске. Хозяин тяжело вздыхал, просил аккуратнее обращаться с хрупкими вещами, но когда кто-то из обыскивающих мимоходом зацепил и разбил очередную фарфоровую статуэтку, махнул на всё творящееся безобразие рукой и отправился на кухню. Вирдэ там не было. Не было, впрочем, и книги, которую он так мирно читал вслух и пересказывал последние два часа. И если первый факт Рьярка только обрадовал, то второй насторожил. Айри, как и другие расы, кроме людей, гномов и островитян, были вне закона, и укрывание материалов, так или иначе с ними связанных, каралось смертной казнью. Либо книгу забрали уже пошуровавшие в кухне стражники, либо...
   За окном раздался истошный визг и брань. Рьярк кинулся было на звуки, но осадил себя и, придав лицу как можно более хладнокровное выражение, вышел в коридор. Ожидания его не обманули: двое стражников, нехорошо ругаясь, волокли под руки вырывавшуюся Вирдэ. Девушка визжала, словно баньши, выворачивала руки, пытаясь вырваться из стальных захватов стражников, и молотила хвостом воздух, задирая юбку.
   - Вот, - выдохнул один их конвоиров, толкнув Вирдэ вперёд, к командиру. Девушка рухнула на колени, но тут же вскочила и кинулась на своего бывшего захватчика с твёрдым намерением расцарапать ему лицо. Командир оказался резвее. Смазанное движение - и девушка забилась в его руках, как пойманная куропатка.
   - И что это? - поинтересовался командир у своих подчинённых, оглядывая добычу. Вирдэ, поняв, что вырываться бесполезно, послушно замерла, изредка дёргая хвостом.
   - Под описание подошла, - буркнул один из конвоиров, выдернув из рук Рьярка грамоту и протягивая командиру.
   - Да? - командир развернул девушку лицом к себе и пристально оглядел. Затем удовлетворённо кивнул и одним резким движением вывернул Вирдэ руку. Девушка завизжала пуще прежнего.
   - Что ещё нашли? - поинтересовался командир, передавая визжащую айри одному из солдат.
   - Ничего. Пучки сушёных трав, рецепты отваров. Посмотрели по перечню - ничего запрещённого. Даже жалко как-то...
   - Добропорядочный оказывается старец, да? - усмехнулся командир. Рьярк кивнул, стараясь не глядеть на Вирдэ. - Тогда откуда у вас она?
   Рьярк открыл было рот, чтобы высказать всё, что он думает о таких любознательных стражах порядка, но его опередила Вирдэ.
   - Я сама к нему во двор залезла! Сама! - завопила она, бросив на травника злобный взгляд.
   - Да? - командир приподнял одну бровь, выражая недоверие. Однако в мыслях он был вполне согласен с Вирдэ, чем она и поспешила воспользоваться.
   - Да, - обречённо произнёс травник.
   - Ну ладно. Учтите, почтеннейший, с вами мы ещё побеседуем, - усмехнулся командир и, чеканя шаг, покинул дом. Следом вышли и его подчинённые, волоча визжащую и вырывающуюся Вирдэ. Рьярк смачно сплюнул им вслед и захлопнул дверь.
   Через несколько минут травник любовно сжимал книгу об айри, весь красный и возбуждённый. Вирдэ, понимая, что грозит её покровителю за содержание такого фолианта, спрятала его в густых зарослях крапивы, не подумав, однако, как будет доставать его Рьярк. Но и за это травник был безмерно благодарен айри.
  
   После полудня в дверь снова постучали. Не колотили требовательно, а спрашивали, можно ли войти. Рьярк, недолго думая, приоткрыл дверь и высунул наружу седую голову. На пороге стоял светловолосый высокий мужчина с мешком за плечом. Он периодически оглядывался на оставшуюся привязанной у калитки лошадь и весело подмигивал. Жеребец каждый раз, когда человек обращал на него внимание, задирал голову и призывно фыркал.
   - Ты кто таков? - в лоб спросил Рьярк. Травник только что закончил разгребать устроенный стражниками бардак на первом этаже и намеревался переходить ко второму.
   - Меня зовут Конрад, - мужчина коротко кивнул. - Я вижу у вашей калитки мою лошадь...
   - Ну так если твоя, забирай и вали отсюда, пока цел! - бросил Рьярк и, втянув голову в плечи, попытался закрыть дверь. Конрад грустно усмехнулся, подставляя ногу.
   - Уважаемый, ну так же нельзя. Я к вам со всей душой, а вы...
   - Так чего ты хочешь, объясни толком! - рявкнул Рьярк, не показываясь, однако, из-за двери.
   - Я хочу знать, была ли у вас черноволосая девушка со странными серыми глазами, - спокойно пояснил Конрад.
   - Тебе зачем? - Рьярк окинул гостя недоверчивым взглядом, внутренне содрогаясь. Ещё один по душу Вирдэ пришёл.
   - Меня попросили отыскать её.
   - Кто?
   - Она была здесь? - терпеливо спросил Конрад, придержав дверь за ручку и осторожно убрав придавленную ногу.
   - Зачем тебе это знать?
   Конрад тяжело вздохнул и, одним рывком распахнул дверь, скользнул в дом. Одной рукой прижимая пыхтящего Рьярка к стене, мужчина осторожно прикрыл дверь и вздохнул свободнее.
   - Рьярк, поймите, имя Ведуньи не упоминают на улице, - шепотом произнёс он.
   Травник понимающе кивнул.
   - Так где Вирдэ?
   - Её забрали, - Рьярк тяжело вздохнул.
   - Кто? - в глазах Конрада промелькнула тревога.
   - Стража, - Рьярк сглотнул и перевёл дух. - Забрали девочку в казематы. Наверное. Её мать искала. Тебе лучше не появляться там - узнаю и убьют.
   - Смотрю, слухи по Аштенку распространяются молниеносно, - усмехнулся Конрад. - Но в любом случае вы мне очень помогли, Рьярк. Огромное вам за это спасибо.
   Мужчина приоткрыл дверь и тенью выскользнул наружу. Послышалось счастливое ржание, ласковые слова, затем дробный перестук копыт. Рьярк шумно выдохнул и отлепился от стены, к которой его буквально пригвоздил мощный северянин.
   - Что ж ты делаешь, Ведунья? Почему не вмешаешься? - простонал травник, опускаясь на колени.
   - Я вмешиваюсь, - раздался в его мыслях приятный женский голос. - Только чужими руками. Руками доверенных людей. Ведь ты же знаешь, стоит упомянуть моё имя на улице...
   - ...и произнесшего его сразу можно считать погибшим, - докончил Рьярк. - Но мне-то что? Я уже стар, даже слишком...
   Кряхтя, травник поднялся на ноги и неспешно двинулся вверх по лестнице.
  
   В камере было темно, пахло плесенью, сыростью и нечистотами. Вирдэ брезгливо поморщилась и подобрала юбки. В углу валялась охапка старой соломы. Лежанка была смята, с чего айри догадалась, что помимо неё здесь есть ещё не одно живое существо. Об этом же говорил и стойкий запах давно не мытых тел.
   Из темноты послышалось шуршание. Вирдэ испуганно взвизгнула и подскочила на месте, выронив края юбок. Дорогая ткань мгновенно испачкалась о грязный каменный пол.
   - Ну чего ты скачешь, словно козочка недобитая? - поинтересовался рядом вкрадчивый стальной голос. В плечо Вирдэ впились длинные острые когти, девушка пискнула, но дёрнуться не посмела.
   - Не, как овца на выгоне! - прохрипели рядом. Вирдэ удивлённо вскинула брови: оба голоса оказались женскими.
   - А ты, Воришка, вообще молчи! - огрызнулась первая и вновь обратилась к Вирдэ: - Так чего скачешь, деточка?
   Названная Воришкой фыркнула и затихла.
   - Я не деточка, - медленно начала Вирдэ, стараясь придать своему голосу равнодушные интонации.
   - Ты будешь мне перечить? - ласково поинтересовалась дама со стальным голосом. Вирдэ бросило в дрожь: так говорили тому, кого собирались долго и жестоко бить...
   - А что, я должна пасть перед тобой ниц и бормотать "о, великая!"? - Вирдэ сама не понимала, что говорит, сознание будто отдало управление кому-то другому и мирно встало в сторонке. Где её дар, почему она не слышит мысли всех присутствующих?
   - Дерзкая девка! - рыкнула женщина, пропарывая когтями ткань накидки и платья и царапая кожу айри. Вирдэ нервно дёрнула хвостом. Потом подумала и хлестнула им изо всех сил, задев свою собеседницу по ногам. Та тоненько завизжала, отпустила плечо айри и принялась кружиться на месте, пытаясь определить, кто посмел коснуться её давно не мытых ног. Вирдэ отскочила и благоразумно спрятала хвост под юбками.
   - Да что такое, Шариси? - хихикнула Воришка из темноты. - Крыса хвостом задела?
   - Где крыса?! - ещё громче завопила не на шутку перепугавшаяся Шариси.
   Вирдэ, желая поддержать легенду о крысе, указала в темноту.
   - Вон там шуршит! - весело воскликнула она, забыв на мгновение, в чьём обществе находится.
   Шариси перешла на ультразвук и кинулась в противоположный от указанного угол. Стены камеры сотряслись от гомерического хохота сразу нескольких голосов.
   - Так-то! - довольно произнесла Воришка, возникнув за спиной Вирдэ словно из ниоткуда. - А ты молодец, быстро ориентируешься. Я в твои годы такой не была.
   Вирдэ едва сдержалась, чтобы не взвизгнуть от неожиданности, однако испуг выдавало выражение лица. Воришка, оказавшаяся маленькой крепкой гномихой, широко улыбнулась, демонстрируя зияющие между зубами просветы, и протянула руку.
   - Да не бойся ты так, милка, не трусь. Не трону я тебя, и другим не дам. Думаешь, никто не заметил, что ты хвостом своим Шариси по ногам влепила? - Вирдэ кивнула. - Так нет же, все заметили! Вот тебе и крыса. Давай знакомиться, - гномиха потрясла протянутой рукой. - Я Гнарра, однако за ремесло Воришкой кличут.
   - В...Вирдэ, - выдохнула айри, несмело пожимая протянутую руку и с недоверием оглядывая плотную и с первого взгляда неповоротливую фигуру гномихи. Как она может избрать своим ремеслом воровство? Вор должен быть юрким, ловким и незаметным, а этот таран, поди, даже полуслепой разглядит...
   Словно прочитав её мысли, Гнарра, она же Воришка, грустно усмехнулась.
   - Да, Вирда, многим кажется, что ремесло вора мне не подходит. Но ты не смотри на мою фигуру, не смотри, - гномиха махнула рукой и в мгновение ока оказалась в тени. - Гномы не только топорами махать способны, - произнесла она уже из темноты, сверкая тёмными глазами.
   Мгновенно вокруг Вирдэ образовалась небольшая толпа из женщин, сидевших в камере. Они по очереди протягивали руки, называли себя, посмеивались в сторону зыркавшей из угла Шариси. Все они оказались нелюдями: две сестры-вапмирши, Энната и Сената; банда орчих в количестве шести особей, имена которых, состоявшие в основном из согласных, Вирдэ даже не старалась запоминать; гномиха Гнарра, эльфийка Даймиэль и всем известная своей жестокостью оборотниха Шариси. Большинство из них попали сюда, как и Вирдэ, за то, что были нелюдями, и лишь Шариси и Гнарра были пойманы с поличным во время попытки ограбления губернаторского дома. Вирдэ, узнав это, только присвистнула: о той попытке, случившейся полгода назад, твердил весь Аштенк, однако ни рас, ни имён воров никто не знал, ибо вся эта информация держалась в глубочайшем секрете.
   За обсуждением оных вопросов и выслушиванием героических рассказов Даймиэль женщины и не заметили, как щёлкнул увесистый замок, не услышали лязга засовов и вообще замолчали только тогда, когда не в меру агрессивная в преддверии полнолуния Шариси с боевым воплем кинулась на вошедших. Сверкнуло, оборотниху отбросила назад и прижала к стене мерцающая цепь. Рыча и ругаясь, Шариси принялась грызть её за неимением чьей-нибудь глотки, за что, поплатилась двумя сожжёнными зубами и затихла.
   В камеру вошли трое стражников и лысый мужчина в зелёной, расшитой золотом мантии, жрец бога плодородия Террога. Они оглядели мирно сидящих в кружке женщин, старательно прятавших лица, и уступили место пятому, в чёрной рясе. Вирдэ затрясло, как в лихорадке: жрецов главного бога, крылатого Одвина, вызывали крайне редко и только по особым случаем. Сам бог, по утверждениям этих самых жрецов, ужасно любил всякие жертвоприношения и страдания, поэтому появление мужчины в чёрной рясе говорило об одном: кого-то приговорили к долгой и мучительной смерти.
   - Кто? - громко, чтобы все услышали и прониклись, поинтересовался у жреца стражник.
   Мужчина долго и пристально вглядывался в понурые фигуры женщин, затем отрицательно покачал головой и развёл руками.
   - Так, вы, отродья драконовы, поднялись все! - не церемонясь, стражник подхватил гномиху за шкирку и рывком поставил на ноги. Гнарра не удержалась и с размаху ударила его в самое уязвимое место. Страж порядка охнул и согнулся пополам.
   Остальные, не обращая особого внимания на страдания товарища, профессионально быстро выстроили женщин-нелюдей в шеренгу, не забыв снять со стены и связать прикованную волшебной цепью Шариси.
   Жрец в чёрной рясе потёр руки в предвкушении.
   - Так, её, - как кнутом хлестнул противных скрипучий голос, узловатый скрюченный палец указал на извивающуюся в цепях Шариси. - В храм. Нашему богу давно не приносили такие жертвы.
   Оборотниха взревела, словно раненый медведь, и рванулась изо всех сил. Зачарованные цепи не выдержали, раздался звон металла; бесшумная тень метнулась мимо людей и вылетела в коридор. Несколько секунд длилось молчание. Женщины смотрели на жреца Одвина, жрец смотрел на своего коллегу в зелёном, тот разглядывал стражников, а те, включая уже оправившегося от удара, подсчитывали секунды до...
   - А-а-а-а-а!!! - вопль, плавно перешедший в нечто, убивающее наповал, разнёсся по коридору, сотрясая толстые каменные стены и заставляя прятаться по норам всё живое, включая тараканов.
   - Крыса, - хихикнул один из стражников.
   Жрец Террога достал из-под подола мантии светящуюся зачарованную цепь и двинулся по коридору в сторону воплей. Остальные же повернулись к шеренге понурых женщин.
   - Эта девчонка, - после недолгих раздумий указал жрец Одвина на Вирдэ. - Новенькая? Вижу, что да. С ней я хотел бы поговорить по душам. Сейчас.
   Стоявшая рядом Даймиэль сочувственно похлопала Вирдэ по плечу.
   Стражники, не сильно церемонясь, подхватили айри под руки и грубо поволокли по коридору в том направлении, куда убежала Шариси. Мельком Вирдэ заметила труп крупной подвальной крысы, так напугавший оборотниху. Зверёк лежал на спине, жалко раскинув лапки и зияя большой розово-красной дырой в брюхе, откуда кокетливо выглядывали сизые кишки. "Надо же, - успела подумать Вирдэ прежде, чем её замутило. - Оборотень, а крыс и кишок боится..." Больше думать она не могла - чувствительная и нежная натура аристократки не выдержала столь жуткого зрелища и поспешила объяснить это хозяйке, так что до допросной Вирдэ доехала (именно доехала на двух стражниках) словно вывороченная наизнанку и зелёная, как трава в тёплый майский денёк. И не заметила, как её втащили в полутёмное сырое помещение и усадили на жёсткую скамейку за грубым дубовым столом.
   В себя Вирдэ пришла от мерного постукивания по доскам столешницы, заметив, что вот уже несколько минут неотрывно пялится на крючковатые пальцы, выбивающие различные мотивы. Девушка медленно подняла глаза. Чёрная, вышитая едва заметными узорами цвета шеннского вина ряса сразу прояснила сознание, Вирдэ задрожала всем телом, нервно мотнула хвостом, с шелестом подметя пыльный пол.
   - Итак, пожалуй все собрались, можно начинать, - жрец Одвина (а это был именно он) сплёл пальцы в замок и с хрустом потянулся. От его действий Вирдэ затрясло ещё сильнее. - Насколько мне известно, ты есть неугодное Верховному Богу существо - нечеловек. А именно... - жрец с подчёркнуто равнодушным видом вытянул лист из стопки пергамента на краю стола. - А именно подвид нелюдей разумные нетрансформирующиеся, а ещё точнее айри. Я прав?
   Вопрос был задан тоном, не предполагающим отказа, но Вирдэ нашла в себе силы перечить.
   - Не так, - буркнула она себе под нос. Но жрец услышал.
   - Ты будешь отрицать? - седые редкие брови поползли вверх, углубив пересекающие лоб глубокие морщины. - Будешь отрицать то, что было зафиксировано шестью стражами и одной весьма уважаемой в городе женщиной?
   - Да, - чувствуя, что терять уже нечего, увереннее произнесла Вирдэ.
   - Хорошо, - подозрительно быстро согласился жрец и откинулся на спинку стула, сплетя пальцы на животе. - Хорошо, пусть будет по-твоему.
   Тут Вирдэ, стремясь использовать появившиеся свободные секунды, решилась оглядеться. Комнатушка оказалась небольшой, единственное тусклое окошко светилось под самым потолком, да и то было забрано решёткой. Голые каменные стены, такой же пол - и следы крови. В голове айри мелькнуло удивление: пытки в Аразане запретили больше ста лет назад, и буквально через пару лет после издания указа тогдашний правитель самолично проехался по всем городским тюрьмам и проверил его исполнение. Хотя как простой люд умеет показывать то, что желает видеть власть, умело скрывая реальное положение вещей...
   Пока девушка осторожно косила глаза, силясь разглядеть всё и сразу, в помещение вошли двое жрецов в серых мантиях и встали по бокам от неё. Один из них держал в руках сапог. Вирдэ удивлённо вскинула брови - зачем сейчас нужен сапог, да ещё без пары? И тут заговорил жрец в чёрной рясе.
   - Этот сапог не простой. Внутри него - маленькие острые иглы, сотни игл. Только представь, что может сделаться с твоей красивой ножкой, если на неё наденут такой сапожок, - жрец говорил медленно, чётко произнося каждую букву, чтобы его оппонентка ничего не упустила и всё поняла.
   - А вы не имеете права применять пытки! - взвизгнула Вирдэ.
   - А кто об этом узнает? - жрец нехорошо усмехнулся. - Ведь нам несподручно оставлять такого свидетеля, который может всем и каждому нажаловаться на плохих священников. К тому же у нас есть заявление госпожи Эльтары Лейзан, в котором весьма чётко написано, что некая Вирдэ Эльда, до недавнего времени проживавшая в её доме под видом человека, на самом деле айри. А знаешь ли, что мы делаем с такими, как ты? - Вирдэ кивнула. - Безусловно, доказательств нет. Но их же можно выбить допросом или пытками, не так ли? Итак, свидетели, - жрец обратился к сотоварищам в серых мантиях. - Вы присутствуете на допросе подозреваемой и обязаны будете по его окончании подписать протокол. Это понятно?
   Серые синхронно кивнули.
   Жрец достал чистый лист пергамента, вытащил из складок мантии самописку и задал первый вопрос:
   - Итак, по нашим данным вы, уважаемая, являетесь представительницей нечеловеческой расы, а именно айри. Вы будете отрицать этот факт?
   Вирдэ опасливо покосилась на сапог, на голенищах которого теперь ясно различила металлические шляпки гвоздей...
   - Нет, не буду, - девушка покорно склонила голову.
   В глазах жреца засветилось торжество.
   - Значит вы, уважаемая, признаёте, что вы айри, и согласны быть сожженной на костре во имя вашего же блага? - голос дрогнул от радости.
   - С чего это во имя моего блага? Что я, смертельно больна, что ли? - вспылила Вирдэ, на секунду утеряв страх перед мужчиной в чёрной рясе. - И вообще, коль я айри, почему я сейчас не валяюсь на полу, умоляя о смерти и зажимая руками гудящую от голосов голову???
   Тут жрец призадумался. Прищуренные водянистые глаза внимательно оглядели Вирдэ и, не найдя ничего интересного, устремили взор в пустоту. Девушка почувствовала, как чьи-то невидимые руки открывают заслон на её мыслях, и в голову хлынул поток из трёх голосов и негативных эмоций. Вирдэ едва удержалась, чтобы не взвыть от боли, мгновенно сковавшей её тело и стрелой пронзившей мозг.
   - Прекратите! - взмолилась девушка, падая с лавки и сворачиваясь в клубок.
   - Господа свидетели, подпишите, - не обращая внимания на мольбы Вирдэ, жрец протянул помощникам пергамент и самописку. Те споро поставили свои подписи и убрались восвояси, бесцеремонно переступив через катающуюся по полу девушку. Жрец же, тяжело вздохнув, позвал охрану.
   - Завтра на рассвете костёр. Прошу не опаздывать, - бросил он, выходя прочь.
   Стражи одним слаженным движением подхватили визжащую Вирдэ и потащили к выходу. Мысли мужчин были обыденны и спокойны, так что айри, не чувствуя больше рядом агрессивно настроенного жреца, успокоилась. Два голоса это не двадцать, и голову они не разрывали, что не могло не радовать уставшую и голодную девушку. Незаметно для себя самой Вирдэ уронила голову на грудь и потеряла сознание, мгновенно обмякнув в руках стражников.
  
   - Э-эй! Вир-рдэ-эй! Вирдэ! Ну просыпайся же! - шептали где-то рядом. Вернее, не шептали, а натужно хрипели, причем хрипы подозрительно часто перемежались с шуршанием мелких камешков. - Ну Вирдэ, ну подъем! А то я сейчас упаду ко всем чертям! Вирдэ, я же не таракан, чтобы по стенам лазить! Ну проснись уже, ну сколько можно спать?!
   Вирдэ промычала нечто невразумительное, отмахнулась и перевернулась на бок. И тут же со стоном села: поясницу пронзила острая боль.
   Пытаясь хоть усилием воли уменьшить неприятные ощущения в отлежанной спине, девушка с интересом огляделась. В сыром помещении было темно, как в могиле, и лишь сквозь небольшое окошко под низким потолком врывался узкий столб лунного света, освещая небольшой клочок грязного каменного пола. Однако и без того было ясно, что помещение явно не из разряда приличных. На голом полу не было ничего, даже на охапку прелой соломы поскупились. Совершенно не заботятся о здоровье заключенных. Хотя какое здоровье у...смертников?!
   Мысль огненным кнутом стеганула по сознанию, прояснив то, о чем Вирдэ за время обморока успела забыть. Завтра она распрощается с жизнью! Или уже сегодня? Сквозь окошко не видно луны, невозможно разглядеть, перевалило ли за полночь.
   "Глупо, глупо умирать так! Ну это же невероятно глупо! Я даже не знаю, за что меня хотят сжечь. Или...нет, все-таки знаю. За то, что не такая, как все. Но, боги, как я не хочу умирать!" - мысленно вскричала Вирдэ, обхватив голову руками. Под полом раздалось шуршание, писк. В темноте сверкнули красноватые глаза. Вирдэ взвизгнула от неожиданности, в ответ ей послышалось шипение и мокрые шлепки. Крыса... Давным-давно матушка пугала маленькую Вирдэ рассказами о крысах, что приходят к смертникам и выедают их глаза. Лишиться зрения в столь юном возрасте Вирдэ не была готова...
   Обезумевшая от страха перед крысой и смертью девушка заметалась по крохотной камере, ударяясь о стены, разбивая в кровь руки, лицо. Под ногами мокро хлюпало; руки при касании уходили в стену до запястий. Влажный мох с трудом отпускал свою добычу. Казалось, что он, как и крыса, пожелал закусить молодой девушкой, что добавляло Вирдэ паники.
   - Вирдэ! Да успокойся ты, Вирдэ! - шептали снаружи. Столб света исчез, его заслонила крупная фигура. - Ах ты проклятье всего рода айри! - уже в голос взревел визитер, изо всех сил ударив по решетке.
   От звона Вирдэ неожиданно пришла в себя. Застыла на мгновение, бестолково озираясь по сторонам, и обратила удивленный взор к окну.
   - Ну наконец-то! - темная фигура издала вздох облегчения. - А то я уже готов был срезать решетку и лезть тебя успокаивать.
   - Ты кто? - настороженно поинтересовалась Вирдэ. Голос показался ей очень знакомым.
   - Мда, память здесь вышибают напрочь, - с грустью констатировал визитер. - А еще мозги. Нет бы сначала удивиться - что же за идиот взобрался на самый верх Водной Башни и висит на решетке, болтает с заключенными.
   - Ты кто? - с нажимом повторила Вирдэ.
   Боль в спине постепенно ушла, зато руки и лицо теперь страшно зудели, что не добавляло девушке хорошего настроения.
   - Орк в кожаном пальто! - фыркнул визитер и издал странный звук, похожий на смешок и вскрик одновременно.
   Внезапно тень исчезла, за окном послышалось шуршание камешков, далекий плеск. Через пару секунд, однако, темная фигура вновь загородила свет.
   - Ведунья! Я так разобьюсь ко всем чертям и спасать никого не буду! - выдохнул визитер, судорожно цепляясь за решетку и опасливо поглядывая вниз.
   - Кого тебе спасать? - вздохнула Вирдэ, с грустью поглядывая на тёмную фигуру и искренне надеясь, что визитёр не видит её не к месту выступивших слёз.
   - Я не ошибся ярусом? - фыркнул тот. - Здесь ведь уже несколько часов томится в заключении юная представительница расы айри, за которой установила контроль... - тут визитёр умолк и откашлялся. - В общем, Вирда, можешь не отвечать, тебя я узнаю за милю.
   - Ты...так ты пришел за мной? - неуверенно спросила Вирдэ. В голове что-то щелкнуло, девушка мгновенно узнала голос посетителя. - Конрад, неужели это ты?!
   - О нет, я его призрак, приперся за тобой. Отдай мне сва-а-а... - тень вновь исчезла. Далеко внизу раздался громкий всплеск. - ...аю душу! - докончил он минутой позже, вновь появившись в оконном проеме. - Нет, я так действительно свалюсь.
   Северянин крепко вцепился в решетку и завис на ней, словно обезьяна.
   - Что случилось? - испуганно спросила Вирдэ, относительно придя в себя.
   - Сорвался, - небрежно махнул рукой Конрад.
   - Как?! - вскричала девушка.
   Вопль быстро перешел в ультразвук; северянин взвыл не хуже голодного волка и попытался зажать уши. За что и поплатился: оставшееся без цепкой опоры тело, подчиняясь стиле притяжения, устремилось вниз. Вирдэ завопила еще громче, так, что стены Водной башни, тюрьмы для смертников, затряслись. Непрочный облицовочный камень начал потихоньку осыпаться.
   Кряхтя, к окну поднялся задыхающийся Конрад. Замахал рукой, зашикал, и Вирдэ наконец умолкла. Северянин облегченно вздохнул и крепче вцепился в затрещавшую решетку.
   - Ну и голосище! - шепотом восхитился он, отдышавшись. - Никогда бы не подумал, что в таком маленьком теле может скрываться такая сила духа! Только прошу, помолчи, иначе в следующий раз я пролечу не два яруса, а все двадцать, включая подводную часть Башни.
   Вирдэ открыла было рот, чтобы высказать все, что она думает об идиоте-северянине, что полез на самый, как он сказал, верх Водной башни, но вовремя осеклась: Конрад принялся дергать крепкую решётку с явным намерением ее выломать. Но упрямый металл не желал вырываться из каменного плена.
   - Что ты делаешь? - осторожно поинтересовалась Вирдэ. Конрад прекратил дёргаться и задумался.
   - Наверное, пытаюсь выдрать решетку. Ой, дур-рак... - северянин хлопнул себя по лбу, едва не загремев при этом вниз. - Вот и кури после этого серую траву.
   Изворачиваясь и невероятным усилием сохраняя драгоценное равновесие, он осторожно вытащил из ножен меч. Зацепился всеми свободными конечностями за многочисленные выступы в стене, полоснул лезвием по решётке. Сверкнул голубоватыми искрами магии явно зачарованный клинок; раздался металлический хруст и толстые прутья решётки, жалобно взвизгнув, полетели вниз. Конрад, тяжело вздохнув, протиснулся в проем и мягко спрыгнул на сырой каменный пол. Стало светлее, лунные лучи прорывались сплошным потоком.
   - Ты что, куришь? - запоздало спросила немного ошеломленная его действиями Вирдэ.
   - Да, - Конрад поморщился. - На Севере многие курят серую траву. Особенно воины перед сражениями. Она увеличивает силу, притупляет чувства, но в то же время напрочь отключает логику. Если бы не это, я б и не полез сюда.
   - Так ты что же, обкуренный сюда явился? - в голосе Вирдэ послышались истеричные нотки.
   Конрад зарычал, несколько раз ударился головой о влажную стену, едва не увязнув во мху. Во все стороны брызнула вода.
   - Знаешь, что? - северянин обратил взор к Вирдэ; в светлых глазах, казавшихся черными в полутьме камеры, полыхнула ярость. - На одной из площадей сооружается помост. Не думаю, что на нем будут выступать лицедеи. Такие помосты ставятся для аутодафе. Понимаешь?
   Вирдэ понимала. Глаза наполнились слезами, к горлу подступил противный комок. Она изо всех сил старалась сдерживаться, закусила губу, чтобы не впасть в истерику, но кому ж хочется умирать? Девушка молча закивала головой. Северянин слабо улыбнулся. В неверном свете луны Вирдэ заметила, что он выглядит невероятно измотанным.
   - Хорошо, что понимаешь, - тихо произнёс он. - Тогда пошли отсюда. Под башней я оставил лодку - спустимся и переберемся на ней на берег.
   Конрад схватил Вирдэ за руку и потянул за собой к окну. Но девушка уперлась, попыталась высвободиться из цепкой хватки северянина.
   - Ты что это? - вскинул брови тот, с небывалым удивлением воззрившись на Вирдэ. - Хочешь плохо кончить, как многие айри до тебя? Жить надоело?
   - Не надоело. Поэтому и не пойду. Я не ты, по стенам лазить не умею.
   - А кто тебе сказал...
   Договорить он не успел.
   За тяжелой разбухшей дверью послышались тяжёлые шаги, хриплые простуженные голоса. Через просвет между дверью и полом проник золотисто-красноватый свет факела. Заскрипел замок, в коридоре раздалась нецензурная брань. Звякнули ключи в большой связке, замок вновь скрипнул, но не поддался.
   - Ты что, забыл, какой ключ открывает эту дверь? - пророкотал грозный голос.
   - Пока шли - помнил, а как добрались, оказалось, что ключ не тот... - виновато произнёс второй, писклявый. Вновь зазвенела связка, послышался скрип.
   - Идём отсюда, - шепнул Конрад, подталкивая Вирдэ к окну. - Пока они разберутся мы успеем спуститься вниз. Ну же, вперёд!
   Конрад толкнул так сильно, что Вирдэ едва не отправилась из окна в свободный полёт.
   - Я лазить по стенам не умею! - запротестовала она, опасливо поглядывая вниз.
   - Никто и не предлагает тебе самой лезть! - фыркнул Конрад. - Заберёшься мне на спину и будешь крепко держаться.
   - Ещё чего удумал! - воскликнула Вирдэ с явным недовольством. - Ещё я на спинах всяких изгоев общества не ездила! Нет уж, это слишком для моей аристократичной натуры!
   - Вот мы тут болтаем, а они уже, наверное, десятый ключ пробуют. Скоро доберутся, - тяжело вздохнув, северянин с тоской поглядел на такое близкое и такое родное окно. - Давай уже. Я, ты думаешь, зачем сюда лез, рискуя своей жизнью? Тебя вытащить. У меня приказ. А приказы надо выполнять.
   - Кто же такой добрый, что заботится обо мне? - Вирдэ уперла руки в бока. От паники не осталось и следа, и девушка в который раз за всю жизнь удивилась быстроте смены своего состояния.
   За дверью раздался звук подзатыльника и быстрый перезвон ключей. По коридору разнёсся торжествующий вопль. Сердце Вирдэ упало. Как она, глупая, не послушалась совета северянина? Тот же, хоть и обкуренный, да дело говорил.. Девушка виновато взглянула на своего визитёра, искренне надеясь в этот раз на то, что её жест будет замечен. Просчиталась.
   Конрад, не говоря ни слова, отпихнул Вирдэ к стене. Девушка раскрыла рот в беззвучном крике, но тут же захлопнула его. Северянин вытащил меч и спрятал его за спиной, чтоб не бликовал.
   - Ты что удумал? - испуганно зашептала Вирдэ.
   - Молчи и не вмешивайся, - шикнул Конрад, отступая к стене. - Не хотела как лучше, придётся как всегда.
   Щелкнул замок, заскрипели несмазанные петли и разбухшая от высокой влажности деревянная дверь медленно отворилась, впустив в каморку золотисто-красноватый свет факела, мгновенно осветивший все четыре стены. Вирдэ плотнее вжалась в угол, стараясь не обращать внимания на то, что медленно погружается в толстый слой влажного мха. Конрад отступил в тень за дверью и принюхался, презрительно фыркнул: магия. В Водной башне никогда не использовали смоляные факелы, ибо от воды, что порой лила со стен и потолка, они гасли в мгновение ока. Посему губернатор Аштенка вымолил у Его Величества разрешение на магические факелы. Эти от воды не гасли, а наоборот, горели сильнее. Понятное дело, что с таким факелом не дозволялось ходить простым солдатам из соображений осторожности. К каждому из семнадцати магических факелов Водной башни был приставлен хорошо обученный воин-чародей, который виртуозно управлялся с пламенем и прекрасно знал свой долг: не допустить пожара в тюрьме.
   - Ну что такое, Бор? - просипел один из двух стражников, тот, что держал факел. Вирдэ пригляделась. Высокий, широкий в плечах, лицо красное, морщинистое, однако голова ещё не покрылась сединой. Из-под тёмных бровей сверкали злобные настороженные глаза.
   - Да говорю тебе, Эркул, ну отсюда сыпалось, с этого яруса! Здесь же эта, проклятая, которая! - голос Бора дрожал от суеверного ужаса. Ещё бы: об айри не знали практически ничего и порой приписывали им самые невероятные способности, что часто доходило до абсурда.
   Тоже высокий, но тощий до такой степени, что панцирь болтался на нём, словно на вешалке, Бор дрожащей рукой, в которой держал огромную связку ключей, указал на окно.
   - Глянь, решётки нет! И твари нет! Вот куда она делась? Может уже сбежала, а может и в угол забилась, чтобы напасть на нас и съесть!
   "Фу, ну и мысли, - Вирдэ презрительно скривилась. - Да я даже с самого страшного голода не стану есть таких, как он!"
   Эркул сощурился, поднял факел выше, прошептал несколько слов. Огонь вспыхнул ярче, почти осветив дальние углы. В неверном красноватом свете мелькнуло бледное лицо Вирдэ, грозно сощуренные глаза и опасно метнувшийся из стороны в сторону хвост. Девушка медленно отделилась от стены и сделала шаг навстречу стражникам. Приподняла верхнюю губу, издала звук, похожий на рык, зашипела. Стражники отступили назад, опасливо покосились на мечущийся хвост.
   - Бор... Зови подкрепление! - взревел Эркул и кинулся вперёд, на ходу двумя словами почти загасив огонь. Но не успел сделать и двух шагов, как дорогу преградил резко выступивший из-за двери Конрад и быстрым точным движением снёс ему голову. Почти погашенный факел выпал из рук, покатился по влажному полу. Магический огонь, получив подпитку и лишившись контроля со стороны человека, мгновенно распространился по стенам, пожрал распластавшееся по полу обезглавленное тело.
   Вдогонку убегающему Бору полетел метательный кинжал. С хрустом врезался в плоть, раздробил позвонки. Стражник рухнул, как подкошенный. По каменному полу зазвенела огромная связка ключей.
   - Чёрт бы побрал вас всех... Вирда! Уходим, мать твою!
   Но Вирдэ не слышала его. Напуганная и ослеплённая неожиданным пожаром, она металась по каморке, крича от страха и боли: горели волосы, кисточка хвоста, подол накидки. Магический огонь жёг немилосердно, лизал коду, оставляя жуткие ожоги.
   - Хоть в стены не бейся, дура! - во всю мощь легких взвыл Конрад, силясь перекричать девушку.
   Он и сам чувствовал жар, но вовремя успевал отпрыгнуть от вспыхивавших тут и там луж на полу. Магический огонь черпал пищу из воды и камня; каморка превратилась в гончарную печь.
   Недолго думая, северянин, грозя обжечься, подхватил вопящую Вирдэ на руки и с разбегу выпрыгнул в окно, едва не застряв в небольшом проёме. Чувство свободного падения опьяняло, северянину захотелось закричать. Но он сдержался: за него это прекрасно делала Вирдэ, надрывая голосовые связки на особо высоких и пронзительных звуках.
   Вода неумолимо приближалась, уже был слышен шум волн, бьющихся о подножие тюрьмы. "Ну вот и все" - пронеслась мгновенная мысль в голове Конрада. Еще миг - и северянин, успевший за время падения развернуться ногами вперед, с шумом и плеском вошел в воду. Огонь, пожиравший одежду, волосы и хвост Вирдэ, мгновенно потух, оставшись без подпитки - магическое пламя способно гореть на воде, но под водой оно бессильно.
   Нахлебавшаяся воды, обожженная и перепугавшаяся до полусмерти Вирдэ в руках Конрада мгновенно потеряла сознание.
  
   Картинка померкла, шум воды заложил уши, тело вновь окутал неприятный холодный туман. Следующий миг - ночной лес, мчащийся, огибая деревья, конь с бессознательным всадником на спине. Где-то вдалеке слышатся победные крики, звуки рассекаемого плетьми воздуха. Конь мчится всё дальше, никем не замеченный: погоня отвлеклась на другую цель и благополучно её достигла. Всадник приподнял голову, слепо взглянул вперёд заплывшим глазом. Изображение сделало круг и приблизилось. Лицо девушки оказалось обезображено страшными ожогами, волосы сгорели почти до самых корней.
   Всадница захрипела, булькнула. Голова вновь бессильно упала на конскую шею, по гриве потекла кровь...
   И опять изображение померкло, и опять туман, холод, шум воды в ушах. Словно сквозь пелену виднелись две фигуры: лежащего на лошадиной спине и стоящего рядом.
   - Как твоё имя, дитя? - раздался тихий приятный голос.
   - В...В... - только и смог выдавить всадник, прежде чем свалился с лошади бессознательным телом.
   Вторая фигура встряхнулась, обошла лежавшего кругом, недовольно поцокала языком.
   - "В", "в"... - проворчал старик, тряхнув бородой. - Значит будешь Вестой, дитя. Мне всё равно, как тебя звали до этого. Ты натерпелась страшных мучений, забудь про эту жизнь. Теперь ты новый человек с новым именем...Веста...
   Голос постепенно затухал, сменялся шумом воды, заложившим уши. Голова разрывалась от рокочущего рёва водной стихии, глаза заволокло туманом. Тело окутала липкая белая пелена, стало холодно. Ледяные иголки пробирались сквозь одежду под кожу, забирались в самые кости. Тело окоченело. Словно издалека послышался крик боли, но вслед за ним пришла приятная лёгкая тьма, окутала, отогнав пелену тумана, шепнула ласковые, усыпляющие слова и приняла в свои объятья...
  
  -- * *
  
   Её трясли за плечи. Трясли сильно, настойчиво, не прекращая сие деяние ни на секунду. Она замотала головой, но тут же страшно об этом пожалела: в мозг словно впились тысячи ледяных иголок, мысли спутались, заметались, как перепуганные птицы. По телу разлилась неприятная слабость; конечности ломило, словно по ним долго топтался осёл. Она застонала, но не услышала своего стона. Откуда-то издалека, словно сквозь сотню толстых шерстяных одеял долетали неразборчивые звуки, больше походившие на мычание, нежели на слова.
   Кто она? В мыслях сразу возник образ: маленькая хрупкая девушка с длинными чёрными волосами, в красивом белом платье. В глазах каждую секунду сменяются печаль и радость. Нет, это не она, нет...
   Мелькнула ещё одна картинка: обожжённое израненное существо с залитым кровью и гноем лицом. Это больше похоже на истину...
   Рука непроизвольно потянулась к виску, нащупала под волосами застарелый шрам от жуткого ожога. Учитель смог излечить её почти полностью. По крайней мере, деревенские мальчишки не удирали с криками ужаса.
   Хлёсткая пощёчина мгновенно привела её в чувство и заставила открыть глаза. Зрачки мгновенно сузились от яркого света факела. Над ней с испуганным и озабоченным видом склонился длиннобородый старец. Учитель, да... Имени своего он так и не назвал за все восемь лет, что она провела в его доме. Люди кличут его по-разному: кто Родвартом, кто Ренгардом, а кто просто Тёмной-Личностью-Морда-в-Тени. Сам же он велел называть Учителем или, на худой конец, дедушкой. Она и не сопротивлялась вовсе.
   Старец что-то громко говорил; по крайней мере, о том свидетельствовали колышущиеся густые усы и седая борода. Но слов не было слышно. До измученного мозга долетало лишь неясное бормотание.
   Да как же её зовут? В голове проносились яркие образы: девушка в чёрной, шитой золотом накидке на каком-то приёме; она же, но теперь у костра... И всюду звучало одно имя: Вирдэ. Но нет, она знала, что её зовут иначе. Вспыхнули и погасли, как слишком сухая лучинка, последние слова, что она слышала: "Теперь ты новый человек с новым именем...Веста..."
   Веста!
   Мысли вдруг стали чёткими и ясными. Она вспомнила всё до последней детали. И как пришла в "Хрустальную подкову", и как читала заклятие вызова видений прошлого, и как провалилась в холодный липкий туман магии...
   Учитель что-то кричал уже во весь голос, тряс девушку за плечи, пытаясь привести в чувство. Веста посмотрела вокруг осмысленным взглядом. Всё та же таверна, пустая, но по-домашнему уютная; те же глубокие тени от двух фонарей по углам и под столами; та же кружка с подмёрзшей водой. И лишь одна новая деталь: Учитель с ярко пылающим магическим факелом. Где-то она видела такие...
   Воспоминание хлестнуло мысли, как извозчик слишком медленную лошадь. Веста вырвалась из крючковатых пальцев старого мага и забилась в самый дальний от факела угол. От волшебного огня разило опасностью. Хвост под полой плаща немилосердно зачесался, напоминая своей хозяйке, что ему, родимому, пришлось пережить из-за магического пламени.
   Учитель недоумённо смотрел на свою ученицу; та же с животным ужасом в глазах косилась на факел в его руке. Чёрный, с неровно обрезанной кисточкой хвост нервно заелозил по полу, сметая крошки. Старик понимающе кивнул и одним словом загасил огонь.
   - Как ты себя ощущаешь? - в этот раз ни усы, ни борода не дёрнулись: Учитель перешёл на мысленный разговор.
   - Отвратительно, - прохрипела Веста, но не услышала своего голоса. Это ещё больше ошеломило девушку. Хвост задрожал, обвил ноги.
   - Не пугайся, девочка, - мысленно вздохнул старик, протягивая своей воспитаннице руку. - Магия Воды вещь опасная сама по себе. А переходы с помощью неё в иное время, особенно в прошлое, могут сказаться на переходившем самым неожиданным и страшным образом. У тебя, как у любой айри, была предрасположенность к глухоте, которую ты успешно подавляла магией. Вода же при переходе отключила эту магию и вернула тебе твоё нормальное состояние: как любая двадцатипятилетняя айри ты глуха, - Учитель поднял руку, призывая к молчанию открывшую было рот Весту. - Другое дело, что ни один айри до этого возраста не дожил. А Констант, о котором ты теперь хорошо знаешь, общался с народом исключительно при помощи жестов.
   - Да что за чёрт?! - возопила Веста. В горле что-то щёлкнуло и страшно разболелось.
   - Ты бы молчала, раз не можешь контролировать громкость голоса, - посоветовал старик. - Вот теперь ты осталась и вовсе без этого жизненно важного инструмента. Не беспокойся, через несколько дней или даже часов голос вернётся.
   Веста молча кивнула. На глазах выступили слёзы, но айри мгновенно утёрла их. Она не та фифа, что истерила по любому поводу. Ей пришлось пережить многое, и это многое сделало её крепче как физически, так и духовно.
   Подбежал хозяин заведения, принялся о чём-то оживлённо спорить с Учителем. Веста медленно, на карачках выползла из угла, волоча хвост как безвольную тряпку, с трудом, опираясь о стул, а затем и о стол, поднялась. Её пошатывало, ноги не держали; очень хотелось есть и спать. Магия отняла много сил, а заново пережитые за Вирдэ эмоции перегрузили мозг. Мелькнула совершенно посторонняя мысль: а куда девался Конрад? Сумел ли он уйти от жестокого возмездия собратьев-северян и лордов Аштенка? Об этом уже было не узнать.
   На плечо легла тяжёлая сухая рука.
   - Пойдём прочь, - кивнул Учитель, глядя Весте в глаза. - Покуда ты была в трансе, нас успели заметить. А я-то, глупый, надеялся, что "Хрустальная подкова" из-за своей хорошей репутации не просматривается королевскими магами! Скоро сюда явится охрана и нам будет несдобровать.
   Веста опустила голову, выражая полное согласие со словами наставника.
   Марик, хозяин таверны, без лишних слов и восклицаний проводил их через кухню и кладовую к двери чёрного хода. Как раз вовремя: в парадную дверь постучали. Вернее, не постучали, а начали методично долбить в неё кулаками.
   - Идите-идите, - в мыслях Марика, как успела заметить Веста, не было ни капли недовольства, скорее грустная покорность судьбе, что свела его с таким волшебником, как Ренгард. Рано или поздно проверка нагрянула бы в его заведение, лишь только слух о могуществе друга-чародея достигнет ушей короля.
   Учитель, не говоря ни слова, приоткрыл дверь, быстро выглянул наружу. Никого не увидев в тёмном проулке, пожал Марику руку в знак благодарности и тенью выскользнул в ночную прохладу. Следом, не размениваясь на рукопожатия, серой мышкой скользнула молчаливая теперь Веста.
   Оказавшись за порогом таверны, они накинули на головы капюшоны и двинулись в сторону широкой, но плохо освещённой улицы, слывшей любимым местом воров и ночных бабочек. Ренгард горбился, охал, постанывал, припадал на одну ногу, изо всех сил изображая старого, разбитого радикулитом и прочими болячками человека. Веста поддерживала его под руку, делая вид, что заботливая внучка помогает едва двигающемуся деду идти. Эти роли они выбрали давно и использовали повсеместно, посему вскоре их перестали замечать даже самые рьяные стражи порядка и городские чародеи.
   Они вышли в круг света от фонаря, осмотрели себя, сбили налипшую на подошвы сапог грязь. Веста огляделась. Невдалеке стояла, покуривая травяную самокрутку, пышногрудая брюнетка откровенно вызывающего вида. Айри презрительно сплюнула. Представительниц едва ли не древнейшей в Аразане профессии в последнее время становилось всё больше. Молодые красивые девушки, по большей части деревенские, подавались в город за лёгким заработком. Жизнь и слухи их ничему не учат. Их убивают, грабят, берут в плен, продают в Шараханское царство в качестве наложниц. Однако они всё летят и летят в город, словно мотыльки на свет. Глупенькие.
   Ночная бабочка поморщилась и вздёрнула красивый носик, всем своим видом демонстрируя, что какая-то там оборванка с дедом наперевес мало её интересует. Из тени за её спиной показался невысокий юркий мужчина, зорко огляделся по сторонам, на миг остановил взгляд на Весте и Ренгарде, но, не найдя их опасными для себя, принялся что-то оживлённо шептать на ухо проститутке. Та кивала, хихикала в кулачок.
   Веста отвернулась от них, не желая более наблюдать эту картину. Надо же, Пенталь отнюдь не столица, а общество ещё хуже.
   Ренгард дёрнул воспитанницу за рукав и медленно похромал по улице, кряхтя и постанывая. Веста подхватила его под руку. Не хватало ещё лишиться роли заботливой внучки.
   Некоторое время они шли без приключений. Воры остерегались их, проститутки морщились, а простые прохожие не замечали. Поглядывая по сторонам из-под края капюшона, Веста искренне надеялась, что чародеи, заметившие всплеск колдовства в "Хрустальной подкове", ограничатся допросом хозяина таверны. А уж Марик, по заверению Учителя, их не выдаст. Если бы её надежды сбывались...
   Свернув в проулок, ведущий на Трактовую улицу, они резко затормозили: узенькая дорожка оказалась перегорожена четырьмя дюжими детинами. Каждый облачён в доспехи с гербом Пенталя на груди, руки на рукоятях мечей. За их спинами маячил худосочный чародей в белой мантии, старательно подбирая полы своего одеяния, чтобы не запачкать их.
   - Именем наместника Его Величества короля... - пробасил один из стражников, хотя в мыслях у него, как заметила Веста, был отнюдь не король, а койка в казарме и десятый сон про прекрасную деву, что бросается в его объятия по первому чиху.
   - Заткнись! Говорить буду я! - едва прочла Веста слова чародея за его спиной. Темнота вовсе не способствовала хорошему чтению по губам, поэтому айри была вынуждена расширить зрачки, переключившись на ночное зрение. Этому трюку, что был доступен расе айри без применения магии, её обучил Ренгард.
   - Да пожалуйста, - буркнул стражник, отступая чуть в сторону и выпуская вперёд юркую букашку-чаровника. Веста заметила, что ему огромного труда стоило сдержаться и не огреть самоуверенного чародеюшка по лысой блестящей макушке.
   Ренгард всё это время сохранял удивительное спокойствие. Веста же была готова растерзать всех и вся, несмотря ни на количество, ни на качество исходного материала. Но сдерживала горячую кровь, стараясь уподобится своему наставнику. А тот стоял, словно памятник самому себе, забыв даже разогнуться.
   - За вами, уважаемые, такой след тянется, что просто чихать охота, - лысый чародей искривил губы в гаденькой усмешке. Он решил сразу взять быка за рога.
   - Если это попытка юмора, то весьма неудачная, - прохрипел, и мысленно, чтобы слышала Веста, и устно, чтобы слышали остальные, Ренгард.
   - Ну и чёрт с ней, - чародей отмахнулся. - Вы ведь знаете, что по кодексу я должен передать вас Совету магов. Давно уже должен был. А вы всё как-то умудрялись убегать. Что ж в этот раз помешало?
   - Не твоего ума дело, - ровным, ничего не выражающим голосом произнёс Ренгард.
   - Послушай, ну мы ведь когда-то учились вместе... - чародей явно ожидал бурной реакции. Но не добился ровным счётом ничего: маг как стоял в позе разбитого радикулитом дедушки, так и остался стоять.
   - И из-за этого, по старой дружбе, так сказать, я должен сдаться тебе вместе со своей воспитанницей, чтобы тебе, как самому рьяному служащему, выдали медаль и немалую премию? - фыркнул Ренгард чуть погодя. - Ну нет, я на такое не подписываюсь. Пошли, девочка.
   И маг, не сказав больше ни слова, двинулся вперёд, жалко согнувшись и глядя в землю. Веста, недоумевая, двинулась следом.
   - Хватайте! Хотел по-хорошему, придётся по-плохому, - прорычал чародей, закатывая широкие рукава балахона.
   Стражники, внимая его приказу, обнажили мечи и встали плечом к плечу. Ренгард мгновенно распрямился, вскинул руки к небу. В тот же миг вспыхнул и погас огонь; от четырёх дюжих мужиков не осталось даже пепла. Чародей заверещал заклинание, но его сбила с ног Веста, ударив в грудь и поддев хвостом. Только что созданная молния сорвалась с пальцев хозяина и, срикошетив о ближайшую каменную стену, ушла в землю.
   - Уйдём отсюда. Живо! - отдал мысленный приказ Ренгард. Веста послушно бросилась за ним, чувствуя, что силы быстро покидают старика. От него тянулся невидимый поток в самое небо.
   "Сейчас что-то будет..." - пронеслось в голове Весты, едва она свернула на Трактовую. Ренгард оступился, но успел выровняться до того, как рухнул наземь. Всё-таки годы хоть и брали своё, но не до конца.
   Практически на последнем издыхании они вылетели из всегда открытых ворот Пенталя. Привратники даже не успели проснуться, лишь дёрнулись, когда мимо них промчались два вихря, взметнув полы тёплых плащей.
   Свернув в придорожный лесок, старый маг и юная айри замедлили бег, а вскоре и вовсе перешли на шаг, продираясь сквозь низкий густой кустарник и стараясь при этом создавать как можно меньше шума. Однако получалось это у них из рук вон плохо: практически лишённые как магических, так и физических сил тела не желали слушаться своих хозяев. Весте удавалось удерживать более-менее вертикальное положение с помощью подвижного хвоста, что словно испуганная змея мотался из стороны в сторону, задевая деревья и не давая хозяйке упасть. Ренгарду приходилось хуже: старика бросало то вправо, то влево; он с трудом отлеплялся от стволов встречных деревьев и отмахивался от так и норовившей броситься на него земли. Ноги по щиколотку утопали в свежеопавшей осенней листве, что равновесию уставших существ не способствовало вовсе.
   Через некоторое время кусты стали менее густыми, а деревья поредели. Ещё несколько шагов - и вместо мягкого шелестящего ковра из опавших листьев под ногами оказалась трава. Ренгард, не разбирая, рухнул на землю, раскинув руки и подставив лицо начавшему моросить дождику. Дышал он тяжело, воздух с хрипами и бульканьем вырывался из груди. Маг истощил себя полностью: сначала заклятие памяти для Весты, затем молнии, а после ускорение бега... Силы были уже не те, что в молодости.
   Веста, хоть и сама едва держалась на ногах, присела на корточки рядом с распластанным учителем, зорко поглядывая по сторонам. Длинный хвост с короткой пушистой кисточкой на конце нервно дёргался, выдавая возбуждение хозяйки, задевал мага по лицу. Однако Ренгард не обращал на небольшое неудобство внимания, блаженствуя на мокрой траве под холодным мелким дождиком.
   Веста по привычке двинула ушами, ловя шорохи, но тут же одёрнула себя. "Глупая, глупая! - корила она саму себя, хлеща хвостом по бокам. - Оно мне надо было? Лезть в прошлое, вспоминать, какая я была раньше, до того, как Учитель стёр мне память? Я ведь знала о возможных последствиях, однако ж... Вот глупая! Таким, как я, не место в мире! Мне надо гнить в канаве с переломанной шеей!"
   Дождь быстро превратился из мороси в ливень. Где-то далеко сверкнула яркая вспышка, и лишь по тому, как едва заметно содрогнулась земля, Веста поняла, что гром близко. На фоне хоть чуть-чуть сероватого, затянутого тучами неба голые кроны деревьев выделялись чёрными зловещими силуэтами. Они словно говорили: "Уходите. Вам не место здесь".
   - Уходите... - шептала побуревшая по осени трава на поляне.
   - Уходите! - скрипели расположившиеся вокруг деревья, задевая друг друга ветками.
   - Уходите! - свистел ветер меж голыми чёрными стволами.
   "Уходите!" - пронеслось у Весты в голове. Внезапно налетевший порыв ветра принёс с собой ощущение близкой опасности. Над деревьями сверкнуло, Веста ясно различила причудливо изломанную ветку молнии. Гроза приблизилась на опасное расстояние. Справа потянуло палёным.
   - Учитель, уходим! Уходим прочь! - в ужасе захрипела айри, растеряв остатки самообладания.
   Ренгард не двинулся.
   Рядом сверкнуло, земля содрогнулась сильнее. По ближайшим стволам заплясали отблески алого пламени. Прекратившийся, было, дождь пошёл с новой силой, превратил землю в непроходимую грязь.
   Почувствовав огонь, Веста потеряла над собой контроль. Слишком свежи были воспоминания Вирдэ о пожаре в тюрьме. Хвост зачесался с удвоенной силой, шрам на скуле начал невыносимо зудеть. В теле словно поселился маленький пугливый зверёк, перехвативший контроль над всеми действиями и движениями. Веста заметалась, словно испуганная белка, вокруг своего бессознательного наставника.
   - Учитель! Ну Учитель же! Ну проснитесь! Деда!!! - трясла она его, нервно оглядываясь через плечо на отблески пламени на стволах деревьев. До носа долетел запах горелого дерева.
   Наплевав на всё и вся, Веста взвалила тело бесчувственного мага себе на спину и двинулась прочь, шипя от боли в уставших ногах и страха. За свою жизнь она не беспокоилась, нет. Её пугало то, что мог погибнуть её наставник, человек, буквально возродивший её, подаривший ей новую жизнь и новые понятия. И жизнь этого человека зависела сейчас от её скорости и выносливости.
   Беспрестанно поскальзываясь, неистово размахивая хвостом, оставляя за собой широкие просеки, Веста медленно, но верно уходила прочь в сторону от пожара, охватившего лес. В голове у Ренгарда, как отметила айри, было пусто, словно он находился не здесь, а где-то в ином мире.
   Где-то рядом появилась чужая мысль. Больше похожая на эмоцию, нежели на оформленный образ. Кому-то было холодно, он недоумевал - зачем всё это? Веста шарахнулась в сторону, едва не уронив намокшего и от этого ещё более отяжелевшего Ренгарда. И тут же поняла, что совершила глупейшую ошибку. Её поймали на её же даре.
   Перед глазами засверкали разноцветные ленты, мгновенно опутали не успевшую даже двинуться айри вместе с бесчувственным магом. По телу прошлась горячая волна, вымыв все силы и оставив только пустоту. На Весту навалилось вялое равнодушие. Поймали? Ну и ладно...
  
   - Расскажи, а что было после того, как я пришла к тебе?
   - Ничего особенного, девочка. Я вылечил тебя. Из моего старого дома мы переехали в Пенталь.
   - А далеко ли он от Аштенка? Ты никогда не говорил...
   - Нет. Пара дней пути. Веста...
   - Да?
   - Не потеряй свой путь.
   Их беседы никто не слышал. Они не говорили. Губы их не двигались, а глаза не выражали никаких эмоций. Их души словно отделились от тел и вели разговор где-то в астрале, вдали от мирской суеты. Они не чувствовали ни боли, ни страха, ни усталости. Они не ощущали холода от каменного пола, не видели темноты, что их окружала.
   - Что это значит?
   - Я чувствую, что вскоре оставлю тебя. Не по своей воле, нет. И хочу сразу тебя наставить...
   - Нет, Учитель, не говори так! Никто тебя не тронет! Не посмеет!
   Хлёсткий удар.
   - Не кипятись, Веста. Помни главное, чему я учил тебя: не показывай свои эмоции врагам и общественности. Мы не одни. За нами, возможно, следят...
   - Да у них не хватит умения следить за нами!
   Вновь хлёсткий удар.
   - Веста, первое моё наставление: держи себя в руках. Зажимай рот, стягивай хвостом руки, но не кипятись по пустякам. Помни, что чем чаще ты будешь вскипать, тем обычнее для тебя станет это состояние. А вспыльчивые существа долго не живут.
   - Хорошо.
   - А главное - найди Ведунью. Она направит тебя.
   - Где мне её искать?
   - Не знаю. Она постоянно уходит с насиженного места. Дом её в Эль-Тагале.
   - Учитель?
   - Слушаю.
   - Кто такой Констант?
   - Я рассказывал тебе. Твой друг-травник тоже.
   - Я не помню.
   - Констант - первый и до недавнего времени единственный айри, сумевший подчинить свой дар. Как и ты, он возвращался в прошлое. Только ты возвращалась, чтобы вспомнить, кто ты есть, а он - чтобы постигнуть тайну управления своими способностями. И поплатился за это слухом. Однако именно он написал книгу об айри. Вернее не книгу, а, скорее, записки...
   - А что там написано?
   - Я не знаю.
   - Ну, в общих чертах?
   - Я видел её только мельком.
   - И что там было?
   - Формулы, графики, заклинания, карты...просто записи...
   - Интересно, а это сохранилось?
   - Я не знаю, но вряд ли. После прихода к власти короля Лужера все подобные записи были сожжены. Дневники путешественников, рассказы о горных и равнинных вампирах, оборотнях, эльфах, основанные на реально происходивших событиях - всё было уничтожено. Вместо этих книг и свитков были написаны другие, выставляющие людей и гномов лучшими, а иные расы - страшными, злыми и опасными созданиями...
   - Зачем?!
   - Такова политика. Таков наш король.
   - Можно ещё вопрос?
   - Нет, девочка, сюда идут. Я чувствую чародея. Давай вернёмся в мир...
   Перед глазами поплыло, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Веста ощутила сразу всё: и холодный жёсткий пол, и сквозняк от забранного решёткой окошка, и усталость, сковавшую тело, и тяжёлый металл оков на запястьях. Дёрнула руками, и зачарованные железные браслеты сжались плотнее, чуть надорвав кожу. По ладони побежала тонкая алая струйка, айри непроизвольно дёрнула хвостом.
   Рядом зашевелился маг. На нём браслетов не было, лишь на шее мрачно мерцала тяжёлый металлический круг. Цепь, одним концом приваренная к ошейнику, другим была вмурована в стену.
   В камере было полутемно, сквозь окошко просачивался мутный сероватый свет. "Наверное, уже предрассветные сумерки, - подумала Веста, отчаянно отгоняя от себя ощущение дежавю и нехорошее предчувствие. - Сколько же времени мы провели в астрале?"
   Ренгард поднял голову и взглянул на свою ученицу. Глаза у него были по-прежнему пустые, в них не отражалось ни единой мысли. Ещё мгновение - и маг перевёл взгляд мимо Весты. Айри оглянулась. Как раз вовремя: тяжёлая, обитая железом дверь отворилась, впуская в темницу золотистый свет факела. Веста зарычала и вжалась в стену. В теле пробудился животный страх.
   Следом за светом в темницу скользнули три фигуры: два дюжих молодца и давешний лысый чародей. На правой щеке последнего, с явным удовольствием заметила Веста, переливался всеми оттенками фиолетового синяк, под глазом краснела длинная царапина.
   Чародей молча указал на Ренгарда. Один из стражников, сохраняя каменное выражение лица, быстро перебрал связку ключей и, отыскав нужный, проворно открыл замок на ошейнике мага. Ренгард завалился на него, лишённый сил.
   Чародей же в это время, сияя торжественной усмешкой, с высоты своего невысокого роста взирал на сидевшую на полу, грязную и уставшую, как собака, Весту. Веста же, в свою очередь, исподлобья разглядывала его. Подвижный хвост с шелестом мёл каменный пол.
   Ренгарда небрежно подхватили под руки и поволокли к выходу. И тут Веста не выдержала.
   - Твари!!! - совершенно без эмоций просипела она и рванула изо всех сил. Длинный хвост ударил проходившего мимо стражника по руке; сама айри врезалась носом ему в грудь. Ренгард на секунду поднял голову, во взгляде его мелькнуло непонимание.
   - Сиди уж, - буркнул державший факел страж, замахнувшись на айри плетью. Веста сразу присмирела, молча опустилась на пол, бросая злобный взгляды на чародея и стражу.
   Лысый чаровник склонился над ней, и принялся говорить, чётко произнося слова, чтобы глухая его поняла:
   - Не беспокойся, красавица. И для тебя место на том свете найдётся. Только сначала я поговорю с твоим наставником. А там, глядишь, я тебя и отпущу за ненадобностью... Хотя нет, отпустить - это подписать тебе смертный приговор. Значит, оставлю тебя при себе. Ты девочка смышлёная, вижу. Даром, что глухая, для слуги это даже лучше.
   Веста молча кивнула, хотя в душе её клокотала ярость. "Да как эта тварь смеет?! - кричала она мысленно. - Я - его слуга? За кого он себя ставит? А за кого он принимает меня?"
   Маг радостно осклабился и повелительно потрепал Весту по голове.
   - Вот и умница. А теперь сиди. Тебе всё равно не выбраться отсюда, - он указал сначала на окно, забранное мелкой решёткой, затем на окованную дверь.
   Веста едва заметно дёрнула головой, сбрасывая напряжение. Боги, как ей хотелось вскочить и надавать этому слишком самонадеянному дурню по первое число! Однако ж терпение, терпение, как говорил Учитель...
   Стражи давно уже утащили почти бесчувственного Ренгарда прочь. Теперь вышел и чародей, захлопнув за собой тяжёлую дверь. Веста принялась считать секунды. Одна, две, три... Десять, двенадцать... Шестьдесят...
   Оковы, так долго сковывавшие тонкие запястья айри, что кисти рук онемели и не подчинялись хозяйке, ослабли и рухнули на каменный пол. Веста облегчённо вздохнула и принялась хвостом растирать затекшие руки. "Ну что за люди! - удивлялась она про себя. - Вовсе и не замечают, когда их обворовывают на предмет ключей..."
   Пока восстанавливался ток крови в руках и обретали подвижность пальцы, Веста обошла небольшую комнатку по периметру, ощупывая стены. Везде кладка прочная, новая. Ни одного расшатанного камня, даже раствор - изобретение сравнительно недавнее в этих краях - не сыпался из щелей.
   "Похоже, мы недалеко ушли от Пенталя: новая тюрьма была построена всего в двух верстах, если мне не изменяет память", - заключила айри, пытаясь выглянуть в окошко. Но проём оказался слишком высоко, и даже встав на носочки, айри не смогла дотянуться до него. Бросив это бесполезное и, по сути, совершенно пустое занятие, она ещё раз обошла место своего заключения. Кровь вновь текла по жилам в руки, пальцы двигались вполне свободно, что не могло не радовать.
   Чуда ждать не приходилось, да Веста и не верила в чудеса. Ей просто хотелось выбраться на волю самой и вытащить своего наставника. Куда они его увели? Вернее сказать, уволокли? Веста попыталась поискать мага мысленно, но наткнулась на глухую стену. Ренгард не желал, чтобы его нашли. Это несказанно огорчило айри. Однако делать нечего, а выбираться надо.
   Припоминая всё, чему учил её старый маг, айри подошла к двери и положила руку на замок. Из ладони потянулись золотистые нити, забрались в скважину. Веста закрыла глаза и ясно увидела, как нити заполняют всё пространство внутри замка, превращаются в твёрдое вещество. Поворот ладони в одну сторону, затем в другую, затем ещё раз...движения медленные и размеренные, в мыслях только замок и золотистая масса, его открывающая. Ещё поворот. Наконец дверь едва заметно дёрнулась, и Веста с облегчением вздохнула. Нити рассыпались в золотистую пыль, что осела на пол и через мгновение испарилась. Айри отёрла пот со лба - как же сложно! Если она с трудом справляется с таким элементарным заклинанием, то каково же Ренгарду управлять молниями с неба?
   Веста осторожно приоткрыла дверь, выглянула наружу. Коридор был пуст, только на стенах догорали факелы в подставках. Проход оказался на редкость светлым, в окна пробивались розоватые лучи. Веста воровато огляделась и бесшумной тенью скользнула к окну. Солнце едва на одну четверть выглянуло из-за горизонта. На небе не было ни облачка, что доказывало магическое происхождение ночной грозы. Воздух был чистым и свежим, пахнущим озоном. Веста глубоко вздохнула, расправила плечи. Теперь не время любоваться природой...
   Закрыла дверь, чтобы не выдать отсутствие за ней узников, и мягким кошачьим ходом двинулась наугад по коридору, держась тени под окнами. Здесь немного лучше заботились об узниках, нежели в Водной Башне. Вместо сырого, почти тёмного маленького помещения, которое помнила ещё Вирдэ - довольно обширные каменные покои с койками, прибитыми к стенам, и неплохими окнами. Воздух свежий, не затхлый. Видимо, держали здесь народ в основном временно, за мелкие преступления, и чтобы узники не вышли отсюда калеками с хронической простудой, старались создать им относительно благоприятные условия.
   Вскоре Веста заметила мягкий розоватый свет в конце коридора. Не тот, что прорывался сквозь окна в коридоре, нет. То была тонкая полоска, какая бывает, если неплотно прикрыть дверь на улицу. Вот к этой полоске Веста и устремилась, пригнувшись ещё ниже. Странно, но в коридоре никого не было. Неужто здание не охраняется? Это обстоятельство пугало Весту больше, чем встреча с самым злым и кровожадным вампиром столетия.
   В голове щёлкнуло, и айри внезапно резко остановилась. "Ловушка! Не ходи!" - шептал внутренний голос, подозрительно похожий на голос Ренгарда. Шептал едва слышно, однако вполне различимо. И Веста послушалась. Шаг назад. Полоска света колыхнулась. Ещё шаг. Из стены протянулась закованная в латы рука. Веста испуганно шарахнулась в сторону. Рука сделала хватательное движение и заметалась, ища добычу. Веста отступила ещё на шаг назад. Свет исчез, вместо него появилась глухая стена с факелом в подставке.
   "Да что ж мне так не везёт?!" - разъярённо подумала Веста, отмахиваясь от руки, в очередной раз попытавшейся схватить её. И начала отступать по стеночке. Шаг, ещё, прыжок... В спину ткнулся угол, волосы на затылке всколыхнуло лёгким порывом ветра. Веста, не оглядываясь, медленно забралась на подоконник. Рука в латной перчатке замерла, словно в задумчивости. Веста не сводила с неё глаз, гипнотизируя. Рука задумчиво пошарила по стене. Ничего там не найдя, обиженно задрожала. Из стены медленно показалось плечо, нога, верхушка шлема...
   "Была не была!" - выдохнула Веста и, не оглядываясь, сиганула вниз. Этаж оказался отнюдь не первым... Через несколько секунд высунувшийся из окна рыцарь в полном боевом доспехе имел удовольствие лицезреть распластанную на стогу сена девушку в рваной грязной одежде, устало поворачивающую голову то вправо, то влево. "И чего было так пугаться? - со скрежетом пожала плечами груда железа, по ошибке названная человеком. - Ну подумаешь - из стены вышел! Я же только поздороваться и проводить, если заблудилась...тьфу!" И обиженный в лучших чувствах рыцарь двинулся прочь по коридору и исчез в стене тупика.
   Веста старалась не делать резких движений. Приземлилась она мягко, на сено, но мало ли... Осторожно повертев головой, айри пришла к выводу, что шея не сломана, а это не могло не радовать. Руки и ноги тоже остались целы. Даже хвост, придавленный собственной хозяйкой, вяло дёрнулся в знак своего благополучия.
   Стог оказался достаточно широким, чтобы не скатиться с него после падения. Но когда ты хочешь слезть с этакой громадины, возникают некоторые проблемы. В частности как по нему передвигаться. Веста принялась барахтаться в сене, сначала силясь перевернуться на живот, а затем и добраться до края, в чём преуспела благодаря присущей айри ловкости. Горизонтальная поверхность закончилась неожиданно: ещё рывок, и айри, бранясь про себя, кубарем скатилась на мокрую землю.
   С трудом поднялась, отряхнула изорванный и грязный до неузнаваемости плащ, обила сапоги от мгновенно налипших пластов мокрой земли и тут же проворно зарылась в сено, не успев толком ничего сообразить. Мимо, чеканя шаг, как на параде, прошли несколько солдат с пиками. Веста затаила дыхание: один из солдат, совсем молодой, сощурился в её сторону и приостановился. Айри вздрогнула, но постаралась не шевелиться.
   Молодой солдат что-то сказал остальным. Те взяли пики наизготовку и направили острия в сторону стога, где пряталась Веста. Айри лихорадочно освободила свой дар, снимая защиту слой за слоем. И это того стоило.
   - Сейчас Эрчер обойдёт справа, Денкан слева, а я вперёд, на врага! Да! Поднимем его на пики! - с замиранием сердца думал молодой, сверкая глазами. Но внезапно в голову ударила другая мысль: - А что, если мне почудилось, и там никого нет?...
   Дальше Веста слушать не стала и проворно закрыла сознание от потоков чужих мыслей. И решилась. Ведь, как рассудила она, правду говорят, что лучшая защита - это нападение.
   С криком то ли отчаяния, то ли азарта, айри вылетела из стога, подняв за спиной вихрь сухой жёсткой травы. Стражи растерялись, узрев существо, столь близко схожее с лесником. Всё в рванье, в соломе, на голове - гнездо неопределённого цвета, лица не видно за слоем грязи, сверкают лишь белые, на первый взгляд, глаза. Солдаты ожидали чего угодно, но только не данное перепуганное существо.
   - Сикка, товарищи, это же Сикка! - в суеверном страхе закричал один, опуская пику и бросаясь в безостановочное бегство.
   - Да, точно, точно! Бежим! - подхватили остальные и разбежались кто куда, стараясь забраться как можно выше и умчаться как можно дальше, ибо Сикка - бесёнок из преисподней, много тысячелетий проживший в лесу, - согласно поверью, не бросается на добычу, если она высоко сидит или быстро бегает.
   Веста с воплем пронеслась через весь двор, несколько раз принималась гоняться за испуганными стражниками, поддерживая легенду о бесёнке. И долго бы она носилась, словно малое дитя, если бы, в очередной раз пробегая мимо одной из отдушин полуподвального помещения, не почувствовала нечто знакомое. Тут она резко остановилась, распласталась в грязи и сунула нос в отдушину. Оттуда тянуло кровью, сыростью, железом и людьми. Несколько незнакомых запахов и два хорошо известных: Ренгард и чародей, их поймавший. Веста припала к отдушине, силясь разглядеть, что происходит в комнате.
   Взгляду открылся кусочек полутёмного помещения. Каменные полы, край деревянного стола, притянутая к нему цепью и оголённая до локтя рука, до боли знакомая Весте. Возле руки - нож, на лезвии кровь. Веста сжала зубы, чтобы не выругаться. Пытают, что ли?
   В голове глухо щёлкнуло, и Веста услышала сильно искажённые, но вполне различимые голоса.
   - Так что же, Тёмная-Личность-Морда-в-Тени, ты отказываешься сотрудничать с королём? - спрашивал насмешливо чародей, скребя по деревянной столешнице ногтем. - Не хочешь признания Его Величества, не желаешь служить на благо родной страны? Ты же патриот! И так не хочешь работать на свою родину. Нехорошо, нехорошо. Ты бы подумал как следует.
   - А что тут думать? - равнодушно, севшим голосом отвечал Ренгард. - Я любил Аразан, когда в нём царил порядок и справедливость. После прихода же этого нового короля, не самого честного прихода, прямо скажем, в стране началась разруха. Выгнали иные расы - почему? Потому что наше Величество расист. Гоняться в вашей своре за безобидными, по сути, оборотнями? Ни за что! Хоть повесьте меня, хоть обещайте все муки Ада! Я не перейду в вашу жалкую гильдию, возглавляемую Советом "архимагистров", которые не могут и половину того, на что способен я! Отказаться от высшей магии? Да ни за что! Слышал? Ни за что!
   - Тьфу, идиот, - пробурчал чародей. - Я думал, что ты за несколько веков своей жизни поумнел. А теперь вижу, что с каждым прожитым столетием мозги усыхают...
   - Думай, что хочешь, - огрызнулся Ренгард.
   - Процитирую тебя: А что тут думать? У меня был приказ или переманить на нашу сторону и лишить половины, или даже трёх четвертей способностей, или убить. Поскольку первое не удалось, хотя мы с тобой болтаем уже немало, и всё я перепробовал: и не калечащие пытки, и уговоры, и внушения...значит будем приводить в действие вторую часть приказа...
   Раздался топот подкованных сапог. В голове вновь щёлкнуло, и всё исчезло: звуки, чувства... Рука, прикованная цепью к краю стола, судорожно задёргалась, из царапин, нанесённых ножом, побежала кровь, разлилась по деревянной столешнице красной лужей и начала медленно впитываться в доски. В один миг рука дёрнулась особенно сильно и замерла. Теперь навеки.
   "Твари!!! Твари, твари!!! - мысленно возопила Веста, в шоке отстраняясь от отдушины. - Они хотели его переманить! Ха! Да нужны они были ему, как мне ошейник! Он слишком опасен для них...был..." Первым порывом Весты было броситься туда, в комнату, и отомстить за смерть наставника. Да, она погибнет сама, однако хоть несколько виновных да утащит с собой. Но сразу вслед за этим пришло вялое равнодушие. Убили? И ладно. Пусть сами мучаются угрызениями совести, если таковая у них, конечно, имеется. А не имеется - так что ж, пусть радуются, что задушили опасного врага. Но она-то, Веста, ученица Ренгарда, жива! И сколько бед она им может натворить - не сосчитать.
   Рядом что-то блеснуло. Тело среагировало раньше, чем мозг успел обработать сигнал: Веста перекатилась, взвилась на ноги в отчаянном прыжке и, мгновенно сориентировавшись, где ворота, кинулась к ним самым коротким путём. Рядом вновь сверкнуло. Веста мимоходом оглянулась: из густой грязи торчало древко стрелы с пестрым оперением. Айри принялась петлять, с огромной скоростью меняя направление движения, чтобы стрелки не смогли как следует прицелиться. До ворот оставалось совсем чуть-чуть, когда она почувствовала удар в бок и покатилась по грязи, влекомая чем-то тяжёлым и не шибко подвижным. Большие руки сомкнулись на горле, душитель зашипел сквозь зубы нечто явно нелицеприятное. Веста извивалась, пытаясь высвободиться, но молодой солдат (а это был именно он) лишь сильнее сжимал пальцы, давя хрупкое горло девушки.
   На смену панике вступило спокойствие и расчетливость, перехватили контроль над телом. Удар согнутой ногой куда попадёт, захват рук противника, перекат, более чёткий удар коленом, замет кулаком в нос - и вот вымазавшаяся, как чёрт, Веста в три прыжка достигла закрытых ворот и ловко, активно помогая себе хвостом, перебралась через них. Теперь сориентироваться было труднее. Размышлять и вспоминать, в какой же стороне Пенталь, Веста не стала, а сразу припустила в ближайший лесок, чувствуя, что если не поспешит, все её усилия пойдут насмарку.
  
   Через несколько минут ворота тюрьмы с визгом и скрежетом отворились. На влажную, ещё не высохшую после ночного дождя дорогу бодрой рысью выехал молодой мужчина. Орлиным взором окинул местность, гордо вздёрнув подбородок. Караковый жеребец под ним фыркал и гарцевал, предчувствуя скачку, так что мужчине приходилось постоянно перебирать поводья, не давая коню воли.
   Следом выехали и построились в шеренгу семь мужчин на резвых гнедых лошадях. Всадники были одеты по возможности тепло и одновременно легко, дабы не затруднять бег коням.
   Молодой кавалерист сощурился, вглядываясь в даль. Внимание его привлекла быстро движущаяся фигура то ли человека, то ли странного животного. Существо мчалось к видневшейся вдали тёмной полоске леса, что сразу же насторожило капитана.
   - Сержант, взгляните! - крикнул он.
   Из шеренги выехал офицер с чёрными, как смоль, густыми усами. Взглянул в ту сторону, куда указал капитан.
   - Да, наверняка она, - кивнул он после недолгого раздумья.
   - Уверены? - настороженно спросил капитан.
   - Абсолютно, - подтвердил сержант.
   - Тогда вперёд! - скомандовал капитан, картинно поднимая коня на дыбы. Но красивому жесту не суждено было состояться: караковый жеребец поскользнулся на грязи и едва не рухнул наземь вместе с седоком. Тогда кавалерист всё-таки решил сдержать пыл.
   - Капитан, скакать галопом - сгубить всех лошадей и людей вместе с ними! - свесившись с седла и изучая землю, заметил гончий. - Вы ж посмотрите, какая грязища!
   - Ничего, проскачем, - отмахнулся капитан. - Тебе отдали приказ - так выполняй!
   И он легко послал разгорячённого коня в галоп к быстро удалявшейся от них точке.
   Гончие, не сказав ни слова, двинулись за ним.
  
   Веста с шумом и грохотом влетела в лес, оставляя за собой широкую просеку в густых кустах. Перед глазами плавали красные круги, в груди клокотало: айри не хватало воздуха. Ей казалось, что целую вечность она бежала через поле, не оглядываясь назад и не видя ничего перед собой. Ноги подгибались, руки слепо шарили по воздуху; натыкаясь на шершавую кору ствола, Веста отталкивалась от него, чтобы наткнуться на следующий. Шестым чувством она ощущала, что вскоре её догонят, поймают и тогда...а впрочем, что тогда? Либо её убьют на месте, либо посадят обратно в тюрьму. Будут допрашивать, возможно, даже пытать. "Лучше умереть! - била в голову настойчивая мысль. - Умереть и не видеть всего ужаса, что творится здесь, на земле! Умереть и вновь встретиться с Учителем в мире мёртвых, вновь слушать его наставления и постигать мудрость, которую он копил несколько веков своей жизни..."
   Силы окончательно покинули девушку, не евшую и не пившую ничего более суток, использовавшую магию и пережившую за небольшой промежуток времени столько, что впору было бы терять сознание и сдаваться на милость победителя. Веста со вздохом рухнула на лесную подстилку лицом вниз, искренне желая удариться головой и умереть. Или хотя бы потерять сознание, чтобы не чувствовать боли и тяжести в ногах. Однако сознание упорно не терялось, а тело сковала слабость, не позволявшая не то что двинуть рукой или ногой, но и открыть глаза.
   Зарывшись в толстый ковёр опавших листьев, Веста уловила слабое колебание земли. Где-то неподалёку проходил крупный зверь. За ним ещё один, и ещё...Веста насчитала восьмерых. Двигались они медленно, осторожничали. С трудом айри сняла щит с сознания, открывшись потокам чужих мыслей и эмоций.
   "- Ну когда же всё это кончится? Только-только спать легли, и тут же на тебе! - подъём и в путь-дорогу, по слякоти! Надоело! Уйду со службы!"
   "- Как там лошадка Тирра? Эй, Тирр! Как твоя животинка?"
   "- И понадобилось этой девке сбегать! Сидела бы себе, и горя б не знала!"
   "- Тварь, ты мне заплатишь за мой позор! Я тебя найду!"
   Всё это Веста услышала в единый миг и далеко не сразу сообразила, о чём, вернее, о ком идёт речь. Испуганно вздрогнув от потока негатива, что лился от пришедших людей, айри быстро водрузила щит на сознание и перевела дух. Её ищут. Более того: её очень хорошо ищут и убьют, если найдут. Только сначала заставят сразиться с тем фанатиком, который совсем недавно пытался придушить её собственными руками.
   "Поднимайся, поднимайся!" - мысленно уговаривала она своё тело. "А что если они совсем близко? - мелькнула идея. - Здесь, под листьями, в грязном изорванном плаще меня не видно, но если я поднимусь и, шатаясь, побреду прочь, меня тут же заметят хотя бы по шуму!" И Веста решительно зарылась глубже в лесную подстилку.
   Земля постепенно перестала вздрагивать, копыта коней (на ком другом могли ездить люди?) застучали по протоптанной тропе всё быстрее, и вскоре лес затих. Веста прислушалась к своим ощущениям. Никого. Никого нет.
   Медленно, скользя на влажной листве, айри перевернулась на спину и открыла глаза. Над головой, сквозь сетку чёрных, уже окончательно растерявших всё своё яркое осеннее одеяние, ветвей виднелось чистое голубое небо. На тоненьких верхних веточках качались весёлые шустрые птички, беспрестанно перелетающие с места на место. Веста не слышала, но вполне могла представить себе, какой шум стоит сейчас от их галдежа. На миг ей показалось, что рядом зашуршала листва, и айри испуганно вздрогнула: не сон ли это? Может, падая, она действительно ударилась головой и провалилась в небытие?
   Резкая боль в запястье вернула айри к горькой мысли, что всё, что ни происходит, - реальность. С трудом повернув голову, она сфокусировала взгляд на странном чёрном пятне и с удивлением узнала в нём радостно оскаленную собачью морду с огромными ушами. Абсолютно чёрный, смотревшийся дико на фоне коричневатого осеннего леса виран весело подмигнул синим глазом и потянул Весту за руку. Айри попыталась дёрнуться, но зверь внезапно сменил милость на гнев, и по руке прошлась волна вибрации - виран зарычал. От запястья, в которое так неаккуратно вцепился предок цепных псов, к локтю потекла тонкая струйка крови.
   - Уйди, - сама не слыша своего голоса, прохрипела Веста. - Уйди, молю.
   На большее её не хватило. Виран чихнул, с явным неудовольствием глядя на грязную, с расцарапанным лицом двуногую. Веста слабо дёрнула придавленным хвостом, пытаясь высвободить его для более активных действий. Ещё несколько движений - и хвост действительно высвободился, со всего маху хлестнув вирана по носу. Зверь мотнул головой, заставив Весту стиснуть зубы - по руке прошлась волна боли - и потащил айри за собой, пятясь и длинным тонким хвостом расчищая себе путь. "Ну зачем я тебе, глупый? - мысленно спрашивала Веста, морщась от боли и задерживая дыхание: виран в любой момент мог дёрнуть сильнее, чем положено, и оторвать ей кисть. - Я невкусная, грязная и вообще, у меня и в мыслях не было погибнуть от зубов хищника!" Прекрасно понимая, что зверь её мыслей не слышит и слышать не может, Веста, тем не менее, продолжала увещевать, скорее успокаивая себя, чтобы не поддаться нараставшей панике. Вовсе не так она хотела бы погибнуть, не так...! Да и хотела ли вообще? Думать-то это одно, а на деле происходит совсем другое...
   Виран с гномьим упорством тянул девушку за собой, стараясь двигаться, как вскоре заметила Веста, аккуратно и без рывков. По руке стекала кровь, перед глазами айри вновь поплыли красные круги. На миг боль ослабла - виран остановился перевести дух. Айри попыталась малодушно упасть в обморок, чтобы более ничего не чувствовать и не видеть, но не успела: зверь чихнул, вновь схватил её за руку, на этот раз осторожнее, и потащил дальше. Ещё несколько раз он останавливался, бросал свою ношу и убегал куда-то, но вскоре возвращался, озабоченно обнюхивал Весту и, убедившись, что та ещё держится, вновь хватал за руку и тянул. Веста уже не сдерживалась, шипела от боли в свезённом боку и мысленно проклинала поганого пса за то, что не убил и не съел её сразу. Жене решил показать, что ли?
   Внезапно виран остановился и насторожил уши. Верхняя губа нервно задёргалась, обнажая и без того выглядывающие кончики желтоватых от возраста клыков. Подвижные крылья носа задвигались, ловя запахи. Веста почувствовала тревогу, исходившую от зверя мощной волной, и забеспокоилась: что виран мог учуять такого, что так его взбудоражило? А зверь времени даром не терял: сообразив, насколько опасность велика, он выпустил, наконец, руку айри и, забежав сбоку, принялся носом толкать её под куст. Веста, подчинившись воле вирана, перекатилась несколько раз и оказалась под прикрытием низких веток какого-то неизвестного ей растения. Виран мощными лапами поднял тучу опавших листьев, обдав айри дождём ещё не стекших с них капель ночного дождя, и умчался прочь, выставив хвост на ветер и поставив уши торчком.
   Земля легонько завибрировала. Веста устроилась поудобнее, не глядя замотала пораненное вираном запястье лоскутом от плаща. Сквозь густую сетку голых веток куста она разглядела кусок вытоптанной тропы и тонкий ствол странного белого дерева с чёрными пятнами. Учитель рассказывал, что такие растут здесь, в лесу, однако сама Веста никогда их не видела и благополучно забыла, как они называются. К тому же странно было, что она вообще повстречала это дерево, ведь они невероятно редки здесь...
   На тропу выскочил виран, перегородив её полностью. Подобрался, словно для прыжка, навострил уши. Верхняя губа беспрестанно дёргалась, демонстрируя клыки. И прыгнул, не дожидаясь, пока невидимый Весте противник подойдёт ближе. Тут же мимо, ломая кусты, промчалась пара обезумевших от страха лошадей, таща за собой запутавшихся в стременах седоков. "Это они! - поняла Веста, когда уже пятая лошадь дикими скачками пронеслась мимо с пустым седлом и окровавленной гривой. - Они меня преследовали! Так что же виран? Неужели он защищает меня? Как свою добычу или как человека?"
   Додумать Веста не успела. Рядом сверкнуло, тело вновь моментально среагировало, несмотря на слабость. Девушка выкатилась из-под куста, проворно вскочила на ноги и огляделась. Сердце билось в рёбра перепуганной птицей, грозя вырваться из груди от страха. Веста успела увидеть носок лакированного сапога прежде, чем острие короткого меча просвистело там, где только что была её голова. Уже не разбирая, что, где и как, айри кинулась бежать. Говорят, от страха открывается второе дыхание и наполняет человека новыми силами. Неизвестно, как у людей, но у айри этот принцип работал всегда. И вот теперь Веста, понимая, что после такого забега может и не выжить из-за физической измотанности тела, бежала, отталкиваясь от деревьев и поддерживая равновесие беспорядочными взмахами хвоста. На миг мелькнула мысль: "А как же виран?", но Веста отсекла её, зная, что зверь сам способен за себя постоять. Краем глаза она заметила движение справа, испуганно шарахнулась и спряталась за ближайшим стволом. И только затем сообразила посмотреть, что это было.
   Неподалёку бился в истерике караковый жеребец. Бедняга запутался поводьями в кусте и не мог высвободиться, каждым своим рывком делая узлы всё крепче. Веста зачарованно наблюдала за жеребцом в течение несколько минут, не силах оторвать от него взгляда. Несмотря на коротко, по-армейски остриженную гриву и хвост, конь выглядел поистине прекрасно: в меру тонкий, с явной примесью восточных кровей, и грациозный в своём...в своей истерике. Последний факт моментально вернул девушку к действительности и заставил действовать. Осторожно, чтобы не попасть под бьющие по воздуху копыта, она подобралась к жеребцу и, подпрыгнув так высоко, как смогла, схватила его за уздечку. Конь принялся рваться ещё активнее. Веста ласково погладила его, повиснув на уздечке, и одновременно пыталась проследить, каким образом запутались поводья в ветках. Конь начала потихоньку успокаиваться. Тогда Веста, одной рукой придерживая его за ремень уздечки, второй аккуратно и быстро распутала узел поводьев. Жеребец, почуяв свободу, поднялся на дыбы, но Веста оказалась проворнее: вертикальное положение удивлённая такой расторопностью девушки животина приняла уже с грузом на спине.
   "Вот и хорошо, вот и умница", - погладила Веста жеребца по тонкой жилистой шее, другой рукой подбирая поводья. Конь, по-своему истолковав поведение всадницы, рванул с места в карьер, не обращая внимания на деревья вокруг. Ловко лавируя между стволами, прореживая густой кустарник, он помчался прочь от напугавшего его места, как можно дальше и как можно скорее.
   Странные пятнистые деревья, заметила Веста мимоходом, мелькали всё чаще, кустарник становился всё реже, а лесная подстилка, на которой жеребец постоянно поскальзывался - всё тоньше.
   Вскоре впереди забрезжил яркий свет и конь вылетел в чистое поле. Чистое ли? Вокруг разбросаны камни разного размера, от совсем маленьких до валунов. Веста удивлённо заморгала, во все глаза таращась на чудо света. Возле Пенталя в жизни не было каменоломен...
   Внезапно и сам жеребец сообразил, что забежал не туда. Веста не услышала, как заскрипели копыта по утоптанной земле, как заржал в испуге конь. Она почувствовала лишь резкий толчок, выбивший её из седла, недолгое, но упоительное чувство свободного полёта и удар обо что-то очень твёрдое и неровное. Из глаз брызнули искры, в мозг ударила волна боли, конечности онемели. "Героическая смерть, мать её!" - только и успела подумать возмущённая таким поворотом событий Веста, прежде чем провалиться во тьму.
   Алый свет бил в глаза, заставляя крепче зажмуриваться и прикрывать лицо рукой. Рукой, которой и не чувствовалось вовсе. Мозг знал, что здесь что-то должно быть, знал, как этим чем-то управлять, но самого этого "чего-то" не наблюдал и в помине.
   "Ты здесь..." - раздалось в голове. Так и хотелось ответить: "Да здесь, здесь, зачем звали?" Хотя...звали ли? Словно стрижи пронеслись отрывки воспоминаний: маленький кусок каменного пола, края стола и прикованная к нему исполосованная рука; тяжёлое дыхание, скачка; свободный полёт, хруст... Мысль стегнула семихвостой плетью: смерть! Её звали, и она пришла...
   Земли не чувствовалось. Так же, как и всё тело, она была чем-то невидимым, но известным. Где-то внизу ощущался жар. Незримые ноги переступили, жар уменьшился. Наверняка земля раскалена. Это Ад, не иначе. И за какие же грехи? За магию? Тогда здесь же должен быть Учитель...
   "Войди во врата!" - приказал голос.
   Где врата, какие врата? Что здесь творится, в конце концов?
   Алый свет проникал даже сквозь плотно сомкнутые веки и вызывал неприятные ощущения. Глаза словно жгло огнём.
   "Иди!" - гаркнул голос.
   Тело покорно сделало шаг вперёд. Теперь оно ясно ощущалось, каждая косточка. Суставы скрипели, словно несмазанные колёса деревенской телеги, жилы трещали, словно канаты, на которых повесили слишком тяжёлый груз. Тело двигалось словно во сне, прикрывая глаза от ослепительного света. Безуспешно: алые лучи всё равно немилосердно жгли, грозя ослепить.
   "Иди же!"
   Ещё шаг...
   Нога провалилась и застряла в трещине, увлекая за собой на землю всё тело. Глухой удар - разум успел среагировать и заставить безвольную оболочку повиноваться. Тело рухнуло на бок, лишь немного ушибив плечо.
   "Встань и иди!" - прорычал голос.
   Тело дёрнулось было подняться и подчиниться мысленному приказу, но разум, почти полностью очнувшийся ото сна, не позволил ему этого сделать, мало-помалу возвращая себе контроль.
   Она теперь точно знала, что не безвольная оболочка, подчиняющаяся приказанию любого мало-мальски обладающего разумом существа. Она - айри. Её зовут Веста.
   Девушка попробовала перевернуться на спину, но безуспешно: нога застряла в трещине. Чертыхнувшись, айри поднялась на колени и осторожно сдвинулась назад. Усевшись боком к краю трещины, Веста принялась аккуратно вытаскивать ногу, попутно оглядываясь. Она и не заметила, когда открыла глаза; скорее всего это произошло само собой, когда девушка об этом и не думала.
   С трёх сторон к самому горизонту тянулась бескрайняя рыжеватая земля. Вся в глубоких и не очень, широких и узких трещинах и расщелинах, безжизненная и сухая, словно в долинах песков, о которых рассказывали торговцы. Да и то в тех долинах, наверное, не так пусто и одиноко: говаривали, что там живут и змеи, и пауки, и маленькие лисички с большими ушами... А здесь лишь одна выжженная земля, и ни намёка на жизнь. Даже сухого деревца, кустика, да что там! даже травинки не было.
   Веста вдруг ощутила пустоту. Не в мыслях, не в желудке. В сердце. Там, где раньше был Учитель, её второй отец и наставник. Теперь там, на месте бьющегося горячего сердца зияла пустота, столь же безжизненная, как и равнина вокруг, медленно покрывающаяся каменной коркой. С чего бы? - ведь сразу после смерти мага сердце ещё билось...билось...в надежде, что старик оживёт и вновь будет рядом в трудную минуту, вновь станет шептать заклинания, защищая свою воспитанницу, прикрывая её щитом, формулу которого она так и не успела заучить...
   "Чего я боюсь? Я боюсь, что теперь мне придётся самой бороться за свою жизнь. Что не будет рядом человека, за спину которого можно малодушно спрятаться. Учитель воспитал меня неприспособленной к самостоятельной жизни. Даже не воспитал, а оставил как есть мою изнеженную натуру. Спасибо вам, Учитель, за то, что не изменили мой характер, хотя могли, могли же!" - в полёте мысли Веста изо всех сил дёрнула ногой и покатилась по земле, поднимая клубы красноватой пыли и рыча от недовольства и начинающейся паники. На земле остались несколько солёных капель, что почти мгновенно растворились в сухом песке.
   - Учитель, вы нехороший человек! - возопила Веста, вскакивая на ноги и заливаясь слезами. Чёрные короткие волосы с рыжими прядками встали дыбом и покрылись красноватым налётом. - Вы мне всю жизнь испоганили! Вы, вы! Ты, Ренгард... - айри запрокинула голову, загоняя слёзы обратно.
   Непонятного цвета небо отвечало смиренным молчанием. Спину жгло, словно за ней горел огромный костёр. Алый свет окутывал Весту, становился всё плотнее...
   - А ну цыц, с-собака! - раздался грозный женский голос.
   Свет начал бледнеть. Веста, не веря своим ушам, которые не должны были слышать, оглянулась. За её спиной, в нескольких десятках метров возвышалась чёрная кованая ограда, ранее ей отчего-то не замеченная. Центр ограды обозначали узкие высокие ворота, на створках которых, словно недремлющие стражи, сидели две абсолютно одинаковые кованые горгульи, опасно скалящие зубастые пасти и грозно мигающие алыми рубинами глаз. Обе они не спускали с Весты пристального злобного взгляда, от чего айри стало немного не по себе.
   Неподалёку раздались шаги, натужное хрипение, стоны и мольбы о пощаде. Веста перевела взгляд на источник шума, радуясь тому, что смогла оторваться от созерцания злобных горгулий.
   К воротам, пыхтя и напрягая слабые дамские силы, шла полноватая, раскрасневшаяся от натуги дама средних лет. За ней в облаке пыли ехал привязанный за руки верёвкой хиленький, но весьма голосистый мужичок из той породы, что любят выступать за новые идеи выдающихся учёных, но сами ничерта в этом не смыслят.
   Выглядела дама весьма необычно: хвост из коротких чёрных волос на макушке был перевязан яркой синей лентой и постоянно падал на лицо, закрывая обзор; чёрный свободный балахон, перетянутый на поясе бечёвкой, никак не сочетался со свободными домашними туфлями, что во времена юности Весты были модны у знати Аштенка и Эль-Тагала. Эксцентричный образ дополняла огромная, явно не по росту, коса, которую дама волокла за собой в другой руке, оставляя глубокую борозду в земле.
   - Не надо, умоляю! - во всю мощь недюжинной глотки возопил мужичок, увидев ласково осалившихся горгулий на воротах.
   Дама остановилась, закинула косу на плечо, перехватила верёвку с мужичком поудобнее и продолжила путь.
   - Ты меня, старый козёл, из постели, значит, выдернул, одеться нормально не дал, в приличный вид себя привести, а теперь вопишь, что не надо? Поздно кричать "Караул!", когда горло перерезали. Теперь не отвертишься, - фыркая и отдуваясь, произнесла она, не оглядываясь.
   - А может не надо всё-таки? Я стану хорошим, клянусь! Не буду, не буду больше как свинья надираться, клянусь! - умолял мужичок, кашляя от поднимаемой его телом пыли.
   - Софрон, я тебе сколько шансов давала? Три. Четвёртый не дам. Несчастливое это у меня число, - с этими словами дама остановилась, с явным трудом воткнула косу в землю, открыла ногой высокие кованые ворота, за которыми клубился бурый туман, размахнулась и с молодецким выкриком втолкнула туда свою жертву. Раздался грохот падающего тела и счастливый визг, вскоре сменившийся довольным чавканьем.
   Весту замутило, она опустилась на колени, держась руками за живот и хватая ртом пыльный горячий воздух. Съели. Наверняка съели.
   Ворота со скрежетом закрылись, горгульи радостно мигнули алыми глазами. Дама не без труда выдернула свою огромную косу из земли, закинула её на плечо и направилась прямиком к Весте, глядя куда-то в сторону и насвистывая странно знакомый мотив. Айри растянулась на земле, стараясь слиться с рыжеватой пылью, что удавалось вполне успешно, ибо к грязи на плаще прибавился красноватый цвет местной почвы... Однако дама оказалась на редкость зоркой и отличие между плащом и землёй разглядела.
   - Ну, чего испугалась? - остановившись в паре метров от Весты, поинтересовалась она. Нога в домашней туфле выбивала в пыли монотонный ритм, заставляя айри сдерживаться от оглушительного чиха.
   - Я не испугалась, - хриплым голосом возразила Веста, не поднимая головы.
   - Тогда почему ты прячешься? - перекинув косу на другое плечо, спросила дама.
   - Я не прячусь, - в носу невыносимо свербело, хотелось чихнуть, но Веста держалась изо всех сил, украдкой зажимая ноздри рукой.
   - А кто тут разыгрывает из себя хамелеона, пытаясь слиться с землёй? - фыркнула дама, по-простецки присев на корточки рядом с распластанной девушкой. - И тебе это, должна сказать, почти удалось, - женщина брезгливо приподняла полу изорванного грязного плаща. - Как ты носишь на себе эти тряпки?
   Тяжёлая ткань с хлопком опустилась на землю, подняв облачко пыли. Веста не сдержалась.
   - АПЧХИ! - её подбросило вверх и перевернуло на спину.
   Дама, испуганно ойкнув, отскочила в сторону, перехватив косу в боевое положение. Веста замотала головой, отплёвываясь от красноватой пыли, что норовила забиться в рот и глаза.
   - Фу ты, меня даже напугала! - усмехнулась дама, глядя на барахтающуюся в пыли девушку. - Ну-ну, не дёргайся, а то ещё больше зачихаешься. Лучше вставай, горе луковое, да пошли со мной, чаем отпаивать буду, пока не заболела. А по ходу дела и разберёмся, почему в мир мёртвых без моего ведома попала.
   - Куда-куда? - протирая слезящиеся глаза, переспросила Веста.
   - В мир мёртвых, - как само собой разумеющееся повторила дама, закидывая косу на плечо, а свободную руку протягивая девушке. - Пошли уж, что здесь стоять? Воздух тут сухой, неблагоприятен для здоровья.
   - Какое здоровье, в аду-то? - Веста непонимающе уставилась на собеседницу.
   - Ну, знаешь ли, голубушка, здоровье - оно везде здоровье. Везде нужно его беречь, хоть в мире живых, хоть в мире мёртвых. Пошли уж, мне надоело здесь стоять, - дама нетерпеливо переступила с ноги на ногу.
   Веста поняла намёк, схватилась за протянутую руку и рывком вскочила на ноги. Мир сейчас же завертелся, вызывая чувство тошноты и головокружения, и лишь крепкая, как оказалось, рука незнакомой дамы помогала девушке удержать вертикальное положение. Её бросало из стороны в сторону, как при сильном шторме на палубе корабля.
   Когда мир перестал вращаться с бешеной скоростью, а ноги обрели опору, Веста уже была в состоянии, близком к критическому. К горлу подступила тошнота, голова продолжала движение по кругу. Весте казалось, что пол, покрытый странным рисунком, сейчас бросится на неё, сшибёт с ног и примется топтаться по ней, как по дорожке.
   Её быстро усадили на что-то мягкое, поднесли к губам холодную чашку с чем-то жутко пахнущим внутри. Веста, не разбираясь, отхлебнула предложенный напиток и закашлялась: в горло словно влили болотную воду с тиной, вязкую и отвратительную на вкус. Веста с трудом сглотнула гадостное пойло и с удивлением ощутила, как головокружение и тошнота проходят, оставляя в голове только свежие ясные мысли. Девушка задумчиво отхлебнула ещё настоя и огляделась.
   Помещение оказалось небольшим и на редкость уютным. Странно, но здесь Веста не чувствовала страха, несмотря на пугающие картины на стенах: сцены из Книги Мёртвых, заброшенной людьми много веков назад, портреты странных личностей с лицами, похожими на черепа, обтянутые кожей...и в самом дальнем углу комнаты изображение пухлой дамы со смешным хвостиком на макушке, грозно взирающей на происходящее вокруг. И подпись под картиной: "Госпожа Смерть XII". Веста удивлённо вскинула брови и оглянулась на свою новую знакомую, суетившуюся возле высокого стеллажа с кожаными и деревянными папками и хрустящими пергаментами. Дама напевала знакомую Весте мелодию, но айри никак не могла вспомнить, где она её слышала. Казалось, что это было недавно, но Веста вовсе не была уверена. Проклятые воспоминания сбили её со счёта времени, и теперь она даже не знала, сколько раз была, например, в тюрьме за последнее время. Вроде и один раз, но если посчитать с воспоминаниями... Нет, больше никогда она не станет использовать магию времени и воды, никогда! От воспоминаний о магическом огне и том страхе, что пережила Вирдэ, айри затрясло, как в лихорадке, что не укрылось от пристального взгляда копошащейся в бумагах дамы.
   - Что, милая, боишься? Не бойся, всем поначалу страшно, а потом привыкают, - дама грустно усмехнулась и вывалила на широкий письменный стол кипу бумаг разной степени рассыпчатости и пожелтелости.
   Веста удивлённо уставилась на всё это великолепие.
   - Давай-ка поищем тебя, - задумчиво протянула дама, перебирая бумаги.
   - В смысле? - испуганно прошептала Веста. Горло сдавило от нехорошего предчувствия.
   - Ну, ты же в мире мёртвых, милая! - воскликнула дама, потрясая кипой бумаг. - Обычно на попадающих к нам сразу находятся личные дела. А на тебя что-то ничего не выскочило. Поэтому будем искать вручную.
   - Так вы что же... - Веста дрожащей рукой указала на грозно глядящий со стены портрет, удивительно похожий на саму даму. - Смерть двенадцатая?
   - Да, - как само собой разумеющееся произнесла дама, пожав плечами и уронив кипу бумаг, что держала в руках, на стол. - А что тебя смущает?
   - Мне не верится...я разговариваю с самой Смертью...с той, что наводит страх на все существа нашего мира... - словно в прострации протянула Веста, откидываясь на спинку удобного резного кресла и глядя вперёд пустым взглядом.
   - А что в этом такого? - недоумённо спросила Смерть, перебирая бумаги. - Некоторые с кроликами и хомячками разговаривают, и ничего, не умерли...ой, глупости говорю, - Смерть сплюнула. - В общем, мысль моя такова: лучше разговаривать со мной и быть нормальным, чем вести беседу сам с собой и прослыть шизофреником. И потом, шизики, как правило, всё равно приходят ко мне. И кричат, что это я с ними разговаривала и даже толкнула их на самоубийство! Идиоты, чтоб их! Да что я болтаю всё, бесцельно бумажки ворочая... Тебя как зовут, раса какая, причина смерти? А то я так век искать буду!
   - А может не надо? - пролепетала Веста, вжимаясь в кресло.
   - Я не поняла, ты чего боишься? Что тебя черти на сковородке жарить начнут? У нас не пыточная камера. Сковородами пускай люди занимаются, мы здесь за личную неприкосновенность.
   - А... - начала было Веста.
   - Имя, раса, причина смерти! - взревела дама не своим голосом, изо всех сил ударив ладонями по столу. Веста подпрыгнула от неожиданности и с трудом поборола желание вытянуться в струнку перед властной во всех смыслах женщиной.
   - Имя Веста, раса айри, причина...
   - Подожди-подожди, какая раса? - госпожа Смерть заметно нервничала. - Ещё раз повтори...
   - Айри... - уже не так уверенно произнесла Веста.
   - Знаешь что, дорогая... - Смерть выудила из кипы лист пожелтевшего то ли от времени, то ли от плохого обращения пергамента и быстро пробежала его глазами. - Иди-ка ты домой. В свой родной мир. Я не знаю, как ты попала сюда, но срок твой ещё не пришёл, и вряд ли вообще придёт. Твой учитель, маг, просил за тебя, так что радуйся - ты свободна! - смерть указала рукой в сторону двери.
   - Но...- начала было Веста.
   - Ни-ни, никаких мне тут! Иди, тебя отпускают.
   - Но как я найду путь обратно? - поинтересовалась Веста, с трудом сдерживая дрожь в коленях. Она плохо соображала, голова кружилась, мысли путались.
   - Ах, в этом тебе помощник мой муж. Только его бы ещё найти, а то вечно шляется где-нибудь...
   - Сме-е-ерть! - раздался приглушённый голос откуда-то извне.
   - Ну вот, стоило упомянуть... - протянула госпожа Смерть и закатила глаза.
   Ткань на стене справа от них, на поверку оказавшаяся занавеской большого окна, всколыхнулась, вздулась и в комнату, словно ураган, ворвался...нет скорее ворвалось всклокоченное существо. Оно кричало нечто непереводимое, размахивало когтистыми руками и громко стучало копытами, грозя проломить пол. Смерть молча сидела за своим столом, сжимая в руках пергамент, и мило улыбалась, хотя на лице её Веста ясно различила беспокойство.
   - Сме-ертушка! - возопило существо, резко остановившись и воздев руки к потолку. - Ну что ж ты, любезная, делаешь? Куда ж ты мою косу подевала, сволочь чернохвостая?!
   Существо при ближайшем рассмотрении оказалось весьма миловидным мужчиной среднего человеческого возраста. Правильные, немного грубоватые черты лица, нос с горбинкой, чёрные, как смоль, волосы и пронзительный взгляд почти чёрных глаз с алыми вкраплениями делали мужчину похожим на...дьявола?! Веста протёрла глаза. Действительно: копыта, кокетливые рожки, торчащие из густой причёски, опасно длинные острые когти с золотистыми прожилками давали айри понять - перед ней самый настоящий Дьявол во всей своей дьявольской красе.
   Смерть тоже это, видимо, прекрасно понимала, посему молча улыбалась, глядя на мужчину невинными глазами. Однако дьявол не купился на женскую хитрость. Либо был стреляной птицей, либо сам частенько пользовался подобными ухищрениями.
   - Смертушка, любимая, куда делась моя коса? - вкрадчиво поинтересовался Дьявол. В глазах заплескался огонь вспыхнувших алых прожилок.
   - Понятия не имею! - простодушно ответила Смерть, состроив честную-пречестную мину.
   - Эх, красавица моя, ты же знаешь, что я всё выведаю в мгновение ока! - Дьявол угрожающе двинулся к Смерти, опустив голову и направив в сторону испуганно вскрикнувшей дамы рожки.
   Веста с интересом наблюдала данную картину, не чувствуя ни малейшего страха перед адскими сущностями, оказавшимися до безобразия безобидными.
   Дьявол всё надвигался на Смерть, но ничего иного, видимо, предпринимать не собирался. От внезапно навалившейся скуки Веста принялась оглядываться с удвоенным интересом. Комната теперь воспринималась как таинственное место, оплот страшных подземных сущностей. Теперь под портретами тощих мужчин и женщин она увидела узенькие таблички с надписями: "Господин Смерть X", "Смерть Дьяволовна" и похожие. Над некоторыми подписями Весте хотелось смеяться, некоторые нагоняли тоску. Портреты висели по всем четырём стенам плотным рядом, рамы соприкасались между собой и стучали, стоило лишь лёгкому ветерку заглянуть в окно и всколыхнуть занавески. Веста разглядывала их все по очереди, пока случайно взгляд её не скользнул вниз и попал...на огромную, метра два в высоту, косу. Ту самую, с которой ходила госпожа Смерть.
   - Эмм, простите... - робко начала айри.
   Рассерженный Дьявол обернулся и грозно взглянул на неё, ожидая продолжения фразы. Но Веста умолкла, смутившись. Положение поспешила исправить Смерть.
   - Что, милая, вы хотели сказать? - торопливо спросила она.
   Айри грустно вздохнула и пожала плечами, глядя на Дьявола исподлобья.
   - Ну, раз ты молчишь, говорить буду я, - рогатый присел на край письменного стола своей жены, сдвинув все находившиеся на нём бумаги. - Во-первых, ты кто такая, что здесь делаешь?
   - Моё имя Веста, - гордо произнесла айри, скрестив руки на груди.
   Дьявол переменился в лице: сначала удивлённо вскинул брови, затем заметно побледнел и сполз на пол, глядя вперёд пустым взглядом. Смерть с испуганным криком кинулась к нему, но рогатый быстро взял себя в когтистые руки.
   - Что ты здесь делаешь, дитя? - упавшим голосом спросил он.
   - Сижу, - издевательским тоном произнесла Веста.
   - А как ты сюда попала? - ещё сильнее побледнев, поинтересовался Дьявол.
   - Да вот ехала-ехала, да неудачно упала, - бросила айри, отдавая себе отчёт в том, что практически не помнит этого момента и при необходимости рассказать его в подробностях не сможет.
   Дьявол схватился за рога, лицо исказила гримаса горя.
   - Что ж мне теперь будет-то, а? Ой, что будет... Ренгард меня изничтожит, этот маг! Он же меня просил проследить, а я... Ой, горе мне...
   - Что это...
   - Ой, горюшко-горе...
   - Простите, что...
   - Смертушка, что же нам делать? Нас же уничтожат...
   - Ну, предположим не всё так плохо... - задумчиво протянула Смерть. - Пока он не узнал, можно девочку отправить назад, к живым...
   Веста не выдержала.
   - Почему вы решаете, что со мной делать, не спросив моего мнения по этому вопросу? - вскричала она, вскакивая с кресла. - Почему говорите так, будто меня здесь нет? Я требую уважения к своей персоне!
   В этот момент Веста не думала о том, что её слушают высшие сущности, которые могут обозлиться и тогда...
   Но сущности внимали и злиться, похоже, не собирались.
   - Всё равно оставлять тебя здесь нельзя, - пожала плечами Смерть. - Тебе ещё жить и жить, ты такая молодая! Дьяволуша, ты у нас специалист по перемещениям между мирами, вот и отведи девочку, да метку прикрепи, - Смерть мило улыбнулась нахмурившемуся Дьяволу.
   Рогатый перевёл недовольный взгляд на решительно настроенную Весту.
   - Пойдёшь? - без особой надежды спросил он.
   - Неа, - мотнула головой Веста.
   - Я так и думал... - вздохнул рогатый и обратился к Смерти: - Ты мои крылья постирала, дорогая?
   - Конечно! - обрадовано воскликнула Смерть и метнулась к шкафу у стены.
   - Вот и отлично, - ухмыльнулся Дьявол и обернулся к Весте: - Ты, дитя, помнится что-то хотела сказать?
   - Ага... - протянула Веста.
   - Ну и?
   - Что? - взгляд обрёл осмысленность, Веста встрепенулась.
   - Что хотела сказать?
   - А... - в серых глазах мелькнуло понимание. - Вы косу ищете?
   Дьявол кивнул.
   - А там, у двери, не ваша стоит? - айри указала на привлекшее её внимание огромное древко косы, почти сливающееся с деревянными стенами.
   Дьявол пригляделся, сощурился.
   - Да, моя... - задумчиво протянул он. - Смертушка...?
   - Да-да? - из шкафа выглянула растрёпанная Смерть с чем-то чёрным и трепещущимся в руках.
   - Почему моя коса у тебя, а ты не признаёшься? - Дьявол взял косу, более подошедшую ему по росту, чем Смерти, и теперь любовно поглаживал древко.
   - Так это... - Смерть смущённо потупилась и выбралась из шкафа целиком, встряхивая трепещущееся чёрное полотно. - Пьяница вызвал. Буквально из постели выдернул! Ну я и взяла то, что первое под руку попалось... Я ж не виновата, что ты косу возле кровати кладёшь. Держи лучше свои крылья.
   Полотно вырвалось из цепких пухленьких пальчиков, разделилось на две половинки, которые в мгновение ока очутились возле Дьявола и с громким хрустом прикрепились к его спине. Теперь Дьявол стал больше похож на персонажа из книг жрецов: высокий, широкоплечий, с копытами, кокетливыми рожками, горящим недовольством взором, кожистыми крыльями и огромной косой наперевес.
   Веста, наблюдая эту картину, тихонько свистела: так вот они какие, высшие сущности. Такие же, как обычные люди, со своими проблемами, мыслями, бытом...
   Додумать айри не успела.
   - Выбирай, - Дьявол положил когтистую руку ей на плечо. - Или ты летишь сейчас со мной, или через две минуты с призраками.
   Выбор оставлял желать лучшего.
   - Остаюсь здесь, - предложила айри третий вариант.
   - Не-ет, здесь ты не останешься ни при каких обстоятельствах, - протянул Дьявол.
   - Объясните мне причину, - потребовала Веста.
   - Милочка, - встряла в разговор Смерть, заново собирая хвостик на макушке. - Оставаться в мире мёртвых тебе противопоказано. Ну представь, что сделает с нами и с тобой твой учитель, если узнает, что мы не выполнили его просьбу?
   - Учитель здесь!? - Веста на секунду потеряла дар речи. Они же говорили, а она не обратила на это внимания... - Теперь я точно никуда не поеду! Я остаюсь здесь и точка!!!
   И в доказательство своих намерений Веста с громким шлепком опустилась на пол у двери.
   Дьявол и Смерть переглянулись, пожали плечами. Рогатый с тяжким вздохом легко подхватил ошалевшую от такого обращения айри, закинул на плечо и, улыбнувшись на прощание жене, просочился сквозь дверь вместе со своей ношей.
   Смерть словно в прострации подошла к письменному столу, не глядя плюхнулась на стул и принялась быстро царапать самопиской по первому попавшемуся под руки листу пергамента, волею случая оказавшимся личным делом айри Весты.
   - ...С уважением... - прошептала она, выводя свою подпись под короткой запиской.
   Взмах рукой - лист сложился бумажным голубем и вылетел в окно. Смерть со стоном откинулась на спинку кресла.
   - Никогда, - прошептала она одними губами. - Никогда я не позволю ей ещё раз пробраться сюда. Она айри, ей не положено. Пусть ею занимается Каметт. А я прослежу, чтобы она добралась до неё в целости и сохранности...

***

   Жёсткий камень упирался в позвоночник и холодил поясницу. С рук и ног медленно сходило онемение, пальцы потихоньку начинали шевелиться. В голове роились тучи непрошенных мыслей и образов, последний из которых - серый сокол в плотном красноватом небе - являлся чаще остальных. Кто это мог быть?
   Не было слышно ни шороха. В глазах темнота, они болят. На виске противная корка засохшей крови, во рту вязкая масса. Тело с трудом ворочается, переваливается на бок. Голова раскалывается, шея хрустит. В мозгу звучат последние слова Дьявола: "Иди, куда должна, и не торопись в мир мёртвых раньше времени". Дьявол - тварь. Выпихнул через воронку, и улетел. А ей, Весте, кубарем катиться до самого Аразана...
   Веста сплюнула противную густую массу, оказавшуюся перемешанной с кровью слюной. Шея, да и вся спина, затекла и разрывалась вспышками боли от каждого неосторожного движения. Стараясь не обращать внимания на острые камни, врезающиеся в руки и бока, айри начала осторожно подниматься. С каждой секундой кровь всё быстрее разгонялась по жилам, движения становились всё легче и естественнее. Через пару минут Весте удалось твёрдо встать на обе ноги и даже пошевелись отнявшимся, было, хвостом.
   Яркий полумесяц хитро ухмылялся с безоблачного звёздного неба и бросал на землю голубоватые лучи, освещая каждую её впадинку и углубляя тени. Веста привычно моргнула, привыкая к такому освещению, и огляделась.
   Руины...да, это были руины. Разрушенный практически до основания замок, как определила Веста, пройдя несколько шагов вперёд и наткнувшись на обломки канделябра. Когда-то в окрестностях Пенталя стоял небольшой, но уютный особняк, выстроенный в стиле замков старой эпохи - загородная резиденция герцога Пенталя, в честь которого и был назван городок. Веста вспомнила пятнистые деревья, что видела, когда скакала сюда. Герцог любил эти деревья, ибо вырос там, где их было много. Кажется, они называются берёзы...
   Руины нагоняли тоску. Весте вдруг страстно захотелось лечь на камень, свернуться в клубок и плакать, плакать... Но этого делать было нельзя. Тихий, но настойчивый голос в голове твердил: "Поезжай туда, куда должна!" А куда она должна ехать?
   Ответ пришёл внезапно и сам собой. В Аштенк, конечно! В её родной город, где Вирдэ оставила травника Рьярка и книгу об айри. Жив ли ещё старик? Прошло восемь лет, стражники грозились вернуться и прищучить его...
   Краем глаза Веста заметила лёгкое движение. Что-то металлическое блеснуло в лунном свете. Айри ясно различила силуэты человека и коня, мирно стоявших в некотором отдалении на ровной вытоптанной площадке, видимо, бывшем дворике особняка. Человек, словно почувствовав на себе её взгляд, забеспокоился, бросил поводья и, пригибаясь, кинулся прочь. За ним метнулась быстрая тень, сверкая клыками. Конь же остался мирно щипать покрытую росой траву.
   По-кошачьи мягко ступая, Веста подкралась к жеребцу. И стать, и масть, в свете месяца различавшаяся слабо, и седло показались ей до того знакомыми, что айри ни секунды не сомневалась: именно эта животинка привезла её сюда. Испуг прошёл, теперь конь выглядел до безобразия спокойным. Только короткая грива иногда нервно дёргалась, показывая, что жеребец напряжён.
   Айри осторожно протянула руку и коснулась закреплённых на луке седла поводьев. Жеребец поднял голову и с небывалым удивлением воззрился на девушку.
   - Теперь тебе меня возить, - Веста надеялась, что сказала именно это.
   Она не без труда вскарабкалась на высокую спину каракового жеребца. Тот, почувствовав на себе всадника, затанцевал на месте, выпуская из ноздрей струйки пара от ночной прохлады и спотыкаясь на крупных камнях. Веста подобрала поводья. "Особняк Пенталя находился к западу от городка, - рассуждала она, поочерёдно натягивая то один повод, то другой, чтобы заставить коня стоять на месте и не крутиться, как заведённый. - А к Аштенку ведёт Торговый тракт, что уходит на юго-восток..."
   Примерно сориентировавшись по звёздам, как учил Ренгард, Веста заставила коня идти шагом, чтобы тот ненароком не споткнулся о камни. Руины всё так же нагоняли тоску и желание плакать о былом. Кое-где сохранившиеся стены тяжело вздыхали под порывами ледяного ветра, немного непривычного для южных мест, но нормального для ночного времени. Веста зябко куталась в грязные обрывки плаща, стараясь сохранить хоть немного тепла.
   Миновав руины, айри пустила коня лёгкой рысью. Жеребец шёл мягко, едва заметно, что выдавало в нём кровь иноходцев и хорошую выучку. Он медленно трусил по едва различимой тропинке, вилявшей между деревьями, где ветру не было воли разогнаться. Веста немного согрелась, желание выть и биться головой о землю прошло. У неё есть цель, к которой она движется, а это уже повод взять себя в руки и смотреть только вперёд.
   Высоко над землёй парил серый сокол, едва различимый на фоне чёрного звёздного неба. Он внимательно следил за происходящим на земле, стараясь не потерять всадницу на караковом жеребце...
  
  
  
   "Она вечно во что-то впутывается. Но
   даже из самой, казалось бы, безвыходной ситуации
   она хоть на четвереньках, да выберется, причём живой
   и почти целой".
   Заррет.
  

Часть вторая.

   "До Аштенка два дня пути. Выдержу ли я столько? Едва ли. Я не брала в рот ни крошки двое суток, не пила воды, бегала, прыгала, боялась...боги, за что мне такое наказание? Учитель, отчего ты не забрал меня к себе, в мир мёртвых?
   Говорят, смерть - это самый простой способ избавиться от всех бед. Нет человека - нет проблемы. И я с этим полностью согласна..."
   В серо-голубом предрассветном небе начали появляться лёгкие белые облачка, собираться в небольшие стайки, к полудню грозившие превратиться в свинцовые тучи и утопить землю и всех её обитателей в небесных водах. Конская спина мерно покачивалась, усталое животное медленно плелось по так и не высохшей за сутки дороге, увязая в грязи почти по бабки и с трудом переставляя ноги. Шея взмокла, некогда торчавшая жёсткой щёткой грива поникла и слиплась в сосульки.
   "Сколько напастей в одни сутки! Сначала воспоминания, которые теперь никак не выбросить из головы, затем погоня, ловушки, тюрьма, гибель дорогого человека, опять погоня, потом скачка, потом смерть, потом снова жизнь..."
   Прокушенная и кое-как замотанная грязной тряпкой рука болела, из-под повязки медленно сочился желтоватый гной. Пальцы потихоньку немели, что грозило потерей левой руки, если не предпринять должных мер в ближайший же срок.
   "Почему я так долго была там, за гранью? Там прошло не больше получаса, здесь же - целый день. Как хорошо, что к руинам никто не ходит, иначе я б очнулась уже в могиле..."
   Пенталь был благополучно оставлен в стороне. Объездная дорога стоила трёх лишних часов, зато беглянка никому не попалась на глаза. Теперь она ехала вдоль тракта через лес, не решаясь выехать на широкую дорогу. Как её воспримут там, всю грязную и оборванную, с гноящейся рукой и ссадинами на лице, но на дорогом жеребце? Не иначе, как воровку. Схватят, передадут властям Пенталя, а там снова тюрьма, снова тот лысый чаровник, допрос...
   "И кто помогает мне? Вираны не живут здесь и при случае сразу поедают добычу, а этот хоть и продрал руку, но постарался спасти. Не иначе, как по команде. Да и лошадка...кто же то таинственное существо, что держало коня, пока меня не было в этом мире? И почему оно спряталось, убежало, а не потребовало вознаграждения за добровольно оказанную услугу?"
   Конь в очередной раз споткнулся и встал, как вкопанный, всем своим видом показывая, что с места он не сдвинется ни при каких обстоятельствах. Веста вырвалась из пучины задумчивости. Взгляд стал осмысленным, движения более чёткими.
   Айри покрутилась в седле, оглядываясь. Вокруг сплошные деревья, между которыми, точно юркая змейка, петляет звериная тропа, идущая вдоль тракта на некотором расстоянии от него. Ни души, даже белки не носятся по веткам. Хотя, может быть лес полон звуков и лишь по ним можно догадаться, что здесь обитают живые существа, но Веста не слышала даже гула. Ещё бы, магия воды...
   Ноги опрометчиво спрыгнувшей с конской спины айри мгновенно по щиколотку утонули в осеннем ковре из опавших листьев и скрывавшейся под ним топкой грязи. Веста переступила, чувствуя, как сквозь мягкую кожу сапог проникает вода и мочит ноги. Не хватало ещё простудиться.
   Удобнее перехватив поводья, Веста потянула коня за собой, с трудом выдёргивая ноги из грязевого плена. Жеребец, как ни странно, пошлёпал следом, выпуская из носа клубы пара и встряхивая гривой. По запачканным бокам били расшитые бусинами седельные сумки, которые Веста в горячке и усталости поначалу просто не заметила.
   Тропка петляла, становилась всё шире и утоптанней, что настораживало Весту. Айри двигалась теперь аккуратно, при малейшем подозрении увлекая коня за деревья. Вскоре она и вовсе свернула с дороги: по ней, разбрызгивая жидкую грязь, прокатилась запряжённая бодрой кобылкой телега. Веста зажала морду своему жеребцу, чтобы он не смог заржать и выдать их.
   Но телега благополучно прокатилась мимо по направлению к городу, довольный возница даже не взглянул в их сторону, когда караковый жеребец внезапно развернулся мордой к Весте, с треском сбив задними ногами несколько облетевших кустов разом.
   Айри утащила коня подальше от дороги и перевела дух. Где-то рядом явно находилась деревня, которую стоило бы обойти стороной...или закупиться там всем необходимым и подлечить руку. Только на что покупать? Веста оценивающе оглядела своего жеребца. Продавать жалко, да и неизвестно, сколько идти пешком до Аштенка, тем более в том состоянии, в котором была сейчас девушка. Зато вот эти расшитые сумки...
   Веста принялась рыться в мешках. Внутри не было ровным счётом ничего, необходимого ей. Зато были вещи, нужные коню: и щётка, и скребок, и крючок для копыт, и гребень для гривы, и шёлковая тряпица для блеска шерсти...причём последняя находка обрадовала Весту больше всего. Понюхав вещь, айри пришла к выводу, что тряпица недавно выстирана и ни разу ещё не была использована по назначению. Конь без блеска шерсти как-нибудь обойдётся, а вот она без перевязки - нет.
   Привязав жеребца к низкой толстой ветке, Веста аккуратно сняла старую повязку и с присвистом оглядела рану. С обеих сторон запястье было прокушено, края ранок воспалились и покраснели, из дырочек сочился гной вперемешку с кровью. Пальцы двигались медленно и с трудом, словно глубоко в воде. Здесь знаний Весты было явно недостаточно...
   "Где вот Учитель? Сейчас бы взмах рукой - и запястье целое и невредимое!" - мысленно вздохнула айри, жалея о прошедших временах. Теперь ей явно грозило остаться без левой руки, что вкупе с отсутствием слуха могло сделать жизнь просто невыносимой.
   Понимая, что здесь она бессильна, Веста ограничилась чистой повязкой. Даже воды, чтобы промыть рану, у неё не было. Посему, выбросив окровавленный лоскут, девушка отвязала коня и решительно вернулась на дорогу, с которой сошла. Ради денег на еду и знахарку можно было продать сумки, а что конь хороший...так и она была красавицей, но разбойники, драка, да-а...
   Рудан, навострив уши, следил за странной двуногой из-за раскидистого густого куста. Умные голубые глаза вирана ловили каждое её движение, подвижный нос улавливал любой запах. Вот двуногая принялась что-то делать со своей лапой, и в ноздри чёрного вирана, расположившегося с наветренной стороны от неё, ударил запах крови и гноя. На миг глаза полыхнули красным, зверь кровожадно облизнулся, но тут же осёкся: хозяин говорил следить, а не есть. Двуногая долго возилась с конечностью. Что она там вытворяет? Запах ужасный...ужасно манящий. Но вот она поднялась и бросила на землю кусок чего-то смердящего. И ушла, забрав с собой огромного четвероного зверя.
   Рудан запомнил, где упал кусочек двуногой, и вскоре после её ухода быстро нашёл его. Ткань, пахнущая опасностью, грязью, кровью и гнилью. Даже в зубы такую гадость брать не хотелось, но виран подчинялся воле хозяина. А тот будет недоволен, если Рудан не принесёт никаких новостей.
   Виран с отвращением схватил лоскут и, в последний раз оглянувшись и запомнив, куда ушла двуногая, кинулся к своему хозяину.
   - Эй, куда прёшь?!
   - Да в сторону, в сторону отведи свою колымагу!
   - Двадцать два, двадцать три...
   - Ковры, шараханские ковры ручной работы!
   - Слышь, а рыба-то, рыба у тебя гнилью отдаёт.
   - Да не свисти, - громкий смачный шлепок. - Ничем она не от...ёт...
   И вновь тишина, лишь в глазах рябит от количества народа. Вроде небольшая деревня на двадцать домов, а людей - как в огромном городе. И вскоре Веста разобралась, почему: проходила местная ежегодная ярмарка, а в деревнях, безусловно, цены на товары ниже. Вот народ и мчится в поселения, разрывающиеся от такого наплыва. Пенталь находится на самом краю Аразана и выделяется практически в отдельное маленькое государство, способное обеспечивать себя самостоятельно. Вот и ярмарка, общая для всего Аразана, здесь проходит раньше и не в таких масштабах.
   Веста с трудом проталкивалась сквозь толпу, таща за поводья каракового жеребца. Народ сначала ругался, но, замечая девушку, в испуге расступался. Веста старалась не обращать на это внимания: её целью были перекупщики, расположившиеся на другом конце обширной деревенской площади.
   Торгаши вольготно разместились в трёх палатках. У каждого на прилавке лежало множество разнообразных вещей из самых дальних уголков материка. Но лица у мужчин были осунувшиеся, невесёлые. "Вот собачья работа, - мысленно фыркнула Веста, с жалостью глядя на перекупщиков. - Ездят всюду, без отдыха, денег не всегда хватает, кони мрут, охрана предаёт, а товар сбывать надо..." Но, несмотря на жалость и сочувствие, айри твёрдо вознамерилась продать им седельные сумки.
   Завидев сначала статного каракового жеребца в украшенной сбруе, перекупщики приободрились, лица у всех троих засияли. Но стоило им приметить хозяина лошади, как глаза их вновь потухли, спины сгорбились. При ближайшем рассмотрении Веста отметила, что торгаши удивительно похожи между собой: одинаковый овал лица, разрез и цвет глаз, носы, даже причёски. Но манеры поведения у каждого были свои. Один горбился и скрещивал руки на груди, другой надувал щёки, третий беспрестанно метался вдоль своего прилавка, проверяя товар.
   Всё это Веста заметила в мгновение ока. Гораздо больше ей понадобилось времени, чтобы восстановить временное заклинание слуха. Но оно работало недолго: всего лишь пару секунд до ушей айри долетал гул ярмарки, а затем всё вновь погрузилось в пугающую тишину. Но деньги были нужны.
   Веста молча подошла к правому торговцу и постучала по прилавку, привлекая внимание. Её окинули презрительным взглядом холодных синих глаз, но усилием воли изобразили, что слушают. Веста сбросила сумки, что несла на плече, на прилавок. Торговец задумчиво поскрёб гладко выбритый подбородок, ощупал сумки, подёргал пришитые бусины и с сомнением взглянул на Весту. Губы его беззвучно зашевелились, и айри с трудом прочла его слова:
   - Откуда эта красота у такой оборванки? - спросил перекупщик, скрещивая руки на груди.
   Веста жестами спросила, умеет ли он читать по губам. Торговец отрицательно покачал головой и пожал плечами: нет, не умею, и не умел никогда. Веста с полминуты размышляла, а затем начала рассказывать свою легенду языком жестов, искренне надеясь, что её поймут правильно.
   "У нас было пять лошадей, - рука указала на каракового жеребца и растопырила пальцы. - Нас было пятнадцать, - правая здоровая рука три раза показала раскрытую ладонь. Торговец сразу отметил, что второй рукой девушка не шевелит. - Мы ехали в город, - Веста примерно указала направление на Пенталь, - когда на нас напали люди с оружием, - айри состроила страшную рожу, выискала среди выложенных на прилавке товаров ножик, схватила его и помахала для устрашения. Торговец испуганно отшатнулся. - Они убили всех мужчин, - нож прошёлся в миллиметре от горла девушки и указал остриём на перекупщика, - а женщин, троих, - нож вернулся на прилавок, Веста показала три пальца, - хотели изнасиловать и бросить, - это показывать не пришлось: торговец сам сообразил и понимающе кивнул. - Но я сбежала от них на своём коне, - Веста указала на себя, на коня. - Ехала три дня, не ела и не пила, - весьма красноречивые жесты. - И теперь мне нужны деньги, чтобы хотя бы поесть и накормить животное".
   Веста облегчённо выдохнула, а торговец задумался. Ещё раз осмотрел сумки, заглянул внутрь - они были пусты. Проверил на крепость швы, ещё раз подумал, поскрёб подбородок.
   - И сколько ты хочешь? - по складам произнёс он.
   Теперь настала очередь Весты думать. На еду, воду и комнату минимум пару злат, ещё к знахарке хорошо бы сходить, а она, скорее всего, тоже деньги возьмёт...
   Веста показала три пальца.
   - Три чего? - уточнил торговец. - Медяка?
   Веста замотала головой. Перекупщик усмехнулся.
   - Орлика?
   Веста вновь замотала головой.
   - Чего, златы?! - лицо торговца вытянулось.
   Веста кивнула.
   - Может, тебе три королька за эту подделку дать?!? - взъярился перекупщик, сбрасывая сумки с прилавка.
   Веста подхватила их одной рукой на лету. Взглянув на разъярённо пыхтящего торговца, айри с грустью во взоре пожала плечами и развернулась, чтобы уйти. Поводья в её руке натянулись: напуганный криком конь пятился, косясь на мужчину за прилавком.
   Мгновенно остывший перекупщик некоторое время задумчиво глядел вслед удаляющейся девушке, над которой судьба так жестоко подшутила. Глупенькая, обделили её разумом боги... Когда же девушка остановилась посреди столпотворения и принялась крепить пустые сумки к седлу, торговец, словно ждал этого момента, выбрался из-за прилавка и, бросив двум оставшимся "Посторожите!", засеменил к ней.
   Конь, завидевший мужчину раньше хозяйки, отшатнулся.
   - Простите, - перекупщик положил руку на хрупкое плечо девушки. Та обернулась. - Виноват, взбесился. Я... - тут торговец замялся, осознавая, на что идёт. - Я возьму у вас сумки. Вы просите три златы? Пожалуйста, - притворно поджимая губы и изображая благодетеля, мужчина отстегнул от пояса кошель и высыпал в маленькую ручку девушки две золотые монетки и десяток серебряных. Веста зажала их в кулаке, глядя на него исподлобья и всё ещё не веря, что у неё так быстро и легко взяли сумки. А торговец проворно отцепил наполовину прикреплённые мешки и, аккуратно свернув, откланялся.
   (Должно отметить, что Веста продешевила: расшитые шараханские сумки ценились вровень с коврами работы мастеров той же страны, а те стоили порой не меньше пятнадцати злат).
   Удобнее перехватив поводья уставшего коня, Веста с мученическим вздохом отправилась на поиски таверны, где можно было бы поесть и накормить коня. Кисть левой руки онемела совсем, пальцы свело судорогой. Боль пошла вверх по предплечью, но айри старалась этого не замечать и, сцепив зубы, шла по заполненной людьми и мулами улице, внимательно оглядывая фасады домов главной улицы на предмет вывесок или табличек.
   Ослабевшие от голода ноги подгибались, и Весте приходилось постоянно опираться здоровой рукой о шею шагавшего рядом жеребца. Вскоре она и вовсе не смогла идти самостоятельно и буквально поехала, повиснув на холке своего нового питомца, у которого, как оказалось, были свои планы относительно прогулки по селу.
   На окраине и трава зеленее, и воздух чище, и места больше. Так рассуждал сообразительный караковый конь, вытаскивая так некстати повисшую на нём хозяйку из толпы и сворачивая на узенькую улочку. Запах разнотравья манил его, заставлял фыркать и радостно раздувать ноздри, ловя милые большому лошадиному сердцу ароматы.
   Запах становился всё сильнее, конь уже видел перед собой бескрайние поля, залитые солнцем, травы, гуляющие волнами под порывами ветра. Образ раскололся, как хрусталь от удара о камень, когда копыто ударилось о деревянный забор. Жеребец разочарованно вздохнул: перед ним вместо полей простирался обширный человеческий огород, посреди которого, скрючившись, стояла женщина в тёмном платье.
   Жеребец ударил копытом в деревянный забор. Раз. Ещё раз. И ещё. Женщина не реагировала, полностью погружённая в работу. Жеребец задрал верхнюю губу и принюхался получше. Запах трав тянулся из большой деревянной постройки. Туда он и направился, волоча за собой вяло сопротивляющуюся хозяйку. Гулко застучали подкованные копыта по вымощенной камнями дорожке от калитки к крыльцу. Женщина, привлечённая этим звуком, выпрямилась и зорким взглядом оглядела свой двор. Крупную караковую скотину она заметила сразу.
   - Ах ты, тварь такая, в чужие дома заходишь! Пошёл, пошёл отсюда! - заголосила дама, потрясая странным для коня инструментом, аккуратно переступила через три грядки и со всех ног кинулась к копытному.
   Тот, испуганно всхрапнув, развернулся. Веста захрипела от боли: жеребец наступил подкованным копытом ей на ногу, едва не размозжив кости. Женщина резко остановилась и умолкла. Инструмент, оказавшийся тяпкой, беззвучно упал на пожухлую осеннюю траву.
   - Что тебе, милая? - женщина издалека оглядела визитёршу и сразу оценила общее состояние: очень и очень плохо. Левая рука обездвижена, на лице кровь, в глазах пустота, одежда изорвана...
   Веста не ответила, лишь смотрела на хозяйку дома бессмысленным взглядом. Женщина подошла ближе, заглянула девушке в лицо.
   - Что тебе, милая? - повторила она свой вопрос.
   Теперь Веста сообразила, что от неё требуют. С трудом подняла онемевшую до локтя руку в окровавленной смердящей повязке и помахала ею перед женщиной. Та отшатнулась, прикрывая нос рукой.
   - Тогда ты верно пришла, - женщина усмехнулась. - Я могу тебе помочь.
   Веста слабо улыбнулась, с трудом читая слова женщины.
   Знахарка, не говоря больше ни слова, осторожно отцепила девушку от коня и, перекинув её руку себе на шею, повела в дом. Конь, оставшийся в гордом одиночестве, жалобно заржал, задрав голову к небу. Убежать он не мог: запах трав, тянущийся из дома, приковывал к месту.
   - Дианка! - знахарка остановилась на пороге. - Коня, что стоит во дворе, отведи в хлев, расседлай, почисть и накорми!
   - Мать, у нас что, постоялый двор? - из-за угла дома выбежала молоденькая девушка в простом светлом платье и запылённом фартуке.
   - Нет, но животному всё равно нужен уход! - крикнула знахарка уже из-за полуприкрытой двери.
   Дианка подошла к жеребцу вплотную и окинула его внимательным изучающим взглядом. Конь ответил ей тем же и с грустью понял, что на голове у этой особы отнюдь не стог сена, как ему показалось в первое мгновение. Надо же, а так похоже... На длинных чёрных ресницах повисла крупная слеза, жеребец замотал головой, чтобы сбросить её.
   Девушка схватила свисающий почти до самой земли повод и потянула коня за собой, недовольно фыркая и ругаясь, на чём свет стоит.
   - И хоть бы кто, значит, заплатил за работу, - бурчала она себе под нос, затаскивая жеребца в хлев и привязывая к столбу. - А то мать лечит, а ей ни медяка, ни благодарности! - тут Дианка обратилась к коню. - И стой тут, пока хозяйка не придёт. Будете знать, как мать мою не благодарить.
   С этими словами девушка стащила со спины коня седло и ушла, бросив несчастное животное на произвол судьбы.
  
   Знахарка своё дело знала: уже через полчаса работы все раны и ссадины Весты были обработаны, особо серьёзные смазаны заживляющей мазью и перевязаны. И лишь левая рука всё ещё оставалась неподвижной.
   - Здесь я тебе не помощник, - чётко и медленно проговорила женщина, уже узнавшая, что её пациентка глуха, но читает по губам. - Тебе нужен более серьёзный лекарь, если не маг. Я только замедлила отмирание руки, но восстановить все ткани - я всего лишь деревенская знахарка.
   - Так к кому мне идти? К магам нельзя, - так же чётко, но беззвучно произнесла Веста, и её поняли.
   - Иди в Аштенк. Это ближайший крупный город.
   Они сидели за небольшим деревянным столом друг напротив друга. По стенам единственной в доме комнаты были развешаны пучки ароматных сушёных трав, над очагом в дальнем углу висели свежие и постепенно из зелёных прекращались в коричневые. Как объяснила Весте хозяйка дома, миловидная женщина с заурядным именем - Атина, - некоторые травы нужно не просто высушивать, а вешать над огнём, чтобы они приобрели лечебные свойства.
   - А Пенталь разве не крупный город? - поинтересовалась Веста, отпив предложенного хозяйкой травяного чая, на вкус оказавшегося противным до тошноты, но действенным: в теле постепенно появлялись силы. Сыграла свою роль и еда, которой добрая Атина поделилась с изголодавшейся путницей.
   - А кто из тюрьмы сбежал? - знахарка подмигнула.
   Глаза Весты округлились, хвост нервно хлестнул по ноге.
   - Это не я... - попыталась было отвертеться она.
   - Да ну тебе, - отмахнулась Атина. - Слухи бегут быстрее самой резвой лошади. Прячь свой хвост, пока его не отрезали, айри.
   Веста поперхнулась чаем и едва не уронила кружку.
   - Да-да, отрежут и заберут, а потом продадут алхимикам. У них хвост айри знаешь, как ценится? - женщина, похоже, говорила серьёзно: ни одна мышца на лице не дрогнула.
   - А откуда вы это знаете?
   - Да как же не знать, милая? Я хоть и в деревне живу, да на шабаши летаю.
   - На метле?! - Веста с трудом закрыла рот.
   - Да нет, на метле меня бы заметили и сразу на костёр. Летаю - это, конечно, сильно сказано. На ослике езжу, - знахарка тяжело вздохнула. - Я же не ведьма, зачаровать метлу для меня - чудо. А как хотелось бы... Ты вот, айри, когда-нибудь летала?
   Веста мотнула головой.
   - А я летала...по молодости... С вампиром... - глаза Атины подёрнулись непроницаемой дымкой мечтательности.
   Веста молча допила чай и со стуком поставила жестяную кружку на стол. Знахарка дёрнулась, как от удара, и вернулась на землю из мира воспоминаний. Веста постучала ногтями по кружке, привлекая её внимание.
   - Куда мне ехать? - спросила айри, дождавшись, пока взгляд знахарки обретёт осмысленность.
   - В Аштенк, - без колебаний ответила Атина.
   - К кому? - продолжила допрос Веста.
   - Там живёт старый травник, Рьярк. Он хороший специалист, и более того, занимался понемногу магией. Думаю, он не откажет в помощи, хотя такой мнительный, старый хрыч, - Атина усмехнулась.
   Веста вздрогнула от неожиданности. Совпадение: она и сама собиралась к Рьярку, и знахарка направляет её к нему. В голове мелькнула мысль: а не ловушка ли? Но девушка отбросила её, как нереальную. Ну зачем деревенской знахарке заманивать её в ловушку? Заплатили? Да ну...
   - Сколько я вам должна? - спохватилась внезапно Веста.
   Атина замахала руками в знак протеста.
   - Нисколько, милая, нисколько. Мы сами ведём хозяйство. Зачем мне деньги, если я не хожу даже на рынок? Люди не боятся приходить ко мне за советом, но стоит мне появиться в деревне...
   - Ясно... - Веста сочувственно взглянула на добрую женщину, в глазах которой светился настоящий испуг. - А нет у вас чего-нибудь... - и айри указала на свой рваный плащ, небрежно брошенный на лавку.
   - Даже не знаю... - Атина оценивающе взглянула на маленькую хрупкую фигурку айри. - Разве что старое платье моей дочки... Да и оно, наверное, будет тебе большевато...
   - А балахона? - Весте не хотелось расставаться с рваными, но такими родными штанами.
   - Нет, этого точно нет, - Атина отрицательно мотнула головой. - Жаль твой плащ, явно был хороший, но ничего взамен предложить не могу. Хочешь, отдам тебе свою старую юбку? Перехватишь чем-нибудь - и ходи.
   Веста от нечего делать кивнула. Под юбкой можно и штаны оставить, и спрятать хвост.
   Атина убежала в сени, а Веста осталась размышлять. Рубаха вроде бы осталась цела, по крайней мере, до Аштенка доехать хватит, а там... У неё три златы, должно хватить. "Хотя нет, две, - усмехнулась айри, вытаскивая из голенища сапога золотую монетку и осторожно опуская её в кружку. - Бери, добрая женщина, мне не жаль для тебя".
   Через некоторое время вернулась Атина с коричневым полотном в руках. Веста поджала губы, но недовольства своего не высказала. Женщина протянула ей полотно, оказавшееся широкой юбкой-солнцем. Последнее обстоятельство Весту обрадовало больше всего, ибо в узкой юбке взбираться на коня не очень-то удобно.
   Натянув юбку прямо поверх штанов и оставив рубашку навыпуск, айри, насколько смогла, оглядела себя. Коричневое, чуть запылённое полотнище юбки волочилось по полу, а в талии оказалось настолько широко, что когда Веста затянула пояс, собралось многочисленными складками. Зато юбка оказалась сшитой из шерстяной ткани, что не могло не радовать, особенно при отсутствии плаща. А протекающие сапоги - это вообще мелочь, не заслуживающая внимания...
   - Спасибо тебе, добрая женщина, - в знак благодарности Веста поклонилась. - Я тебя не забуду.
   - Иди уже, - отмахнулась Атина, украдкой принимая благодарность. - Только настой с собой возьми, - женщина вынула из переднего кармана платья маленький тыквенный сосудик. - В дороге если плохо станет, или почувствуешь, что рука болит - отхлебни. Не обещаю, что сразу, но пройдёт.
   Веста осторожно взяла сосуд из рук женщины и пристегнула к поясу.
   - Твой конь стоит в хлеву, - Атина указала за окно, на низкую длинную постройку на другой стороне двора. - Тебя проводить?
   Веста отрицательно качнула головой и тенью выскользнула за дверь.
   Заслышав мягкий шелест подошв, конь настороженно повёл ушами и принюхался. Запах был знакомый, но перебивался чем-то ещё, неизвестным ему. Одним глазом жеребец оглядел застывшую в воротах фигуру, настолько маленькую, что это могла быть только его новая хозяйка, и с тяжким вздохом опустил голову. В животе бурчало, в глотке пересохло, кожа чесалась под пятнами грязи, и жеребец чувствовал себя несчастнее некуда.
   Без лишних слов хозяйка заметалась по хлеву. Тут же перед конской мордой появился пук ароматного сена, который жеребец с хрустом сжевал в три укуса. Больше хозяйка сделать не успела: на пороге возникла девушка со стогом сена на голове.
   - Ты что это тут устроила, тварь?! - возопила Дианка, тыча грязным пальцем в Весту.
   Айри, хоть и не слышала её крика, поняла, что здесь ей явно не рады. Схватив первую попавшуюся под руки большую тряпку и перекинув её через плечо, Веста одной рукой отвязала жеребца от столба и послала его в рысь. Сама же высоко подпрыгнула и, помогая себе хвостом и здоровой рукой, прямо на ходу взобралась на конскую спину.
   Дианка едва успела отскочить от ворот, когда мимо неё, ехидно фыркая, пронёсся резвой рысью высокий караковый жеребец, с которым она так плохо поступила. "Вот и добрые люди... - мысленно вздохнула Веста, пригибаясь к конской шее и придерживая уворованную тряпку на плече. - Седла лишили, коня не покормили...тьфу на тебя, гадкая жадная девчонка". И айри на ходу сплюнула в грязь. Жеребец перемахнул через низенький заборчик и перешёл в галоп, разбрызгивая мутную жижу из луж и распугивая прохожих. Через три двора деревня закончилась и караковый скакун, самовольно свернув с дороги, кинулся прочь от неприятного ему места, приманившего его запахами, теперь не казавшимися такими соблазнительными.
   В небе медленно плыли свинцовые тучи, подгоняемые северным ветром, а под ними, распластавшись по воздушным потокам, парил серый сокол...
  
   Мерно покачивалась конская спина, моросил неприятный мелкий дождь, ныла больная рука. Веста периодически убирала мокрые пряди с лица, стирала с кончика носа дождевые капли и отплёвывалась, если пресная вода затекала в рот. Намокшая тряпка скользила по гладкой шерсти каракового жеребца, Веста с трудом удерживалась на его спине.
   Они ехали уже долго. Ближе к полудню всё небо затянуло тяжёлыми фиолетовыми облаками, и хлынул проливной дождь, заставший всадницу и её коня в чистом поле. Однако странники не обратили на это никакого внимания и продолжили свой путь под проливным дождём. Веста накрыла жеребца большой тряпкой от ушей до хвоста, как попоной, однако не закрепляла - нечем. Поэтому теперь ей стоило большого труда удерживаться на скользящей по беспрестанно качающейся спине жеребца ткани, тем более что та оказалась хорошо промокающей.
   Ливень вскоре превратился в морось, которая всё продолжалась и продолжалась, не собираясь прекращаться вовсе. Ветер утих, тучи двигались медленно и лениво, словно желая как следует промочить землю и ходящих по ней существ. Веста шмыгала носом и кашляла, чувствуя, что эта поездка не пройдёт для неё даром. Настой, подаренный на прощание Атиной, помогал, но ненадолго: уже через час после его применения кашель и сопли появлялись вновь.
   Ближе к вечеру жеребец совсем выбился из сил, начал спотыкаться. Бока вздымались и опадали, конь опускал голову и харкал, дышал тяжело. Казалось, что он сейчас рухнет прямо на дороге, что не укрылось от внимания Весты.
   Заприметив невдалеке тёмную полоску деревьев, айри спешилась и повела коня к ней. Жеребец вздохнул с облегчением и затрусил рядом с хозяйкой, дрожа под мокрым покрывалом. Морось медленно, но верно пошла на спад и вскоре прекратилась совсем, несказанно обрадовав тем самым уставшую и промокшую до нитки Весту. Юбка Атины намокла и отяжелела, путалась в ногах, замедляя движения носительницы.
   Постепенно облака, выплеснув на землю весь запас воды, поднялись выше. Вновь подул северный ветер и разогнал их, опустошённых, прочь, очистив закатное небо.
   До рощицы Веста и конь добрались перед тем, как солнце окончательно скрылось за горизонтом, уступив место луне. Осенью рано темнеет, а в этом году природа стала вести себя совсем странно. Войдя в рощу, Веста почти сразу наткнулась на неглубокий быстрый ручеёк. Вода оказалась холодной, но чистой и свежей, что порадовало айри больше, чем крыша над головой. Ведь крыши не было, а вода вот она...
   Караковый жеребец кинулся к воде, едва учуяв её, и принялся жадно пить, едва не поперхнувшись при первом же глотке. Веста терпеливо дожидалась, пока конь напьётся, ласково поглаживала его по мокрой холке. Она жалела, что не может что-нибудь сказать ему, посочувствовать. Она не была голодна, её напоили помимо всего прочего укрепляющим раствором, а вот жеребцу пришлось несладко. И не было даже торбы с овсом, чтобы как следует накормить животное. Единственное, что имелось в наличии - остатки выданного Атиной настоя, которые айри, немного подумав, силой влила караковому в глотку. Пустой тыквенный сосудик со стуком покатился по мокрой траве.
   Оставив жеребца на привязи, сооружённой из снятых поводьев, Веста собрала мокрый хворост и, усилием воли сдерживая свой страх, разожгла магический огонь. Красноватое пламя принялось пожирать влажные после дождя ветки. Оставшийся хворост Веста подвинула ближе к костру, давая ему обсохнуть. Рядом расстелила тряпку, служившую теперь и седлом, и попоной, и плащом, и легла с другой стороны прямо на землю. Она не слышала ни потрескивания костра, ни фырканья жеребца, ни стука копыт, когда тот переступал с ноги на ногу. Взгляд её был прикован к звёздному небу, по-осеннему чистому, вымытому дождём. Изредка айри, не глядя, подбрасывала в костёр ветку, сменив магическое пламя на обычное. Магии у неё не осталось ни капли, энергия возвращалась медленно.
   "Надеюсь, за мной нет погони, - размышляла Веста, нервно дёргая хвостом. - Иначе я не доеду до Аштенка. Сколько туда ехать? Учитель говорил, что от Пенталя два дня пути. Предположим, что полдня я уже проехала примерно в том направлении. Сколько осталось? Интересно, два дня - это без ночей, или если ехать круглые сутки, не останавливаясь? Проверим. Главное, чтобы конь выдержал... - айри оглянулась на чёрную тень жеребца, мирно щиплющего последнюю осеннюю травку. - Кстати, как его назвать? Такой своевольный, но в то же время умный... Одного без другого не бывает, к сожалению. Назвать бы его Духом... Дух, да... А что, пусть будет Духом. Диким-предиким таким Духом..."
   Мысли двигались всё медленнее, жар от костра вводил в состояние сонливости. Веста попыталась, было, сопротивляться сну, но тот, словно таран, всё шёл и шёл, не желая отступать. Айри перебралась на наполовину высохшую тряпку, завернулась в неё и почти сразу же уснула. Сказались события и переживания двух последних дней: Веста не видела снов. Вместо обычной чуткой полудрёмы она провалилась в глубокую тьму, выбраться из которой было практически невозможно, пока она сама не отпустит.
   Два дня - это было сильно сказано. Минули уже третьи сутки, а Веста прошла только три четверти намеченного пути. Сказалась и та петля, которую она сделала, уезжая из деревни, и несколько неудачных попыток охоты, и ночлеги, и внезапно захромавший конь, которого теперь приходилось вести в поводу. Веста и сама готова была свалиться посреди тракта, по которому шла, от голода и усталости, но упорно двигалась вперёд, не смотря ни на дождь, ни на слякоть, ни на холод осенней ночи.
   До Аштенка оставалось не больше дня пути, и Веста решила не останавливаться на ночлег, тем более что левая рука немилосердно ныла и требовала немедленного лечения. Конь, названный Духом, с трудом переставлял ноги. Без привычного овса и ухода, в постоянном движении он за эти дни исхудал и превратился в недобитую сельскую клячу. И лишь караковая масть да дорогая сбруя выдавали в нём породу.
   Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Веста и Дух, оба уставшие и голодные, всё-таки сошли с дороги и углубились в лесок на поиск подходящего места для ночлега. Айри рассудила, что это будет вернее, нежели идти всю ночь напролёт, несмотря на своё первоначальное желание не останавливаться.
   Лесок оказался редким. Вскоре айри почувствовала запах дыма и увидела на деревьях отблески костра, чему вовсе не обрадовалась. Зато Дух, учуяв знакомые ароматы лошадей и овса, искренне порадовался такой встрече. Жеребец задрал голову и протяжно заржал, периодически срываясь на хрип. Веста не успела зажать ему морду.
   Некоторое время ничего не происходило. Веста медленно двигалась вперёд, ведя за собой Духа. Но чем дальше они шли, тем сильнее становилось ощущение опасности. Веста насторожилась, готовая в любой момент защищаться до последней капли крови.
   За спиной почудилось движение. Тело моментально среагировало и отскочило в сторону, бросив поводья. Дух словно того и ждал: отставив хвост по ветру, он со всех копыт кинулся к свету и лошадям. "Предатель!" - мысленно фыркнула Веста, со стоном перекатываясь через плечо и прижимая к себе больную руку, дабы не повредить её. Хвост под длинной юбкой мёл опавшие листья, хлестал хозяйку по ногам. Веста молча оглядывала окрестности. Темнота не была ей помехой: отблески костров давали достаточно света, чтобы глаза айри могли отражать его и различать силуэты и контуры.
   Между деревьями мелькнула серая тень. Веста приготовилась драться, но тут же с ужасом осознала, что не может даже сделать шаг: ноги стали словно ватные, удерживать вертикальное положение помогал лишь хвост.
   Она почувствовала движение за спиной; нечто тяжёлое прыгнуло на неё и сбило с ног. В нос ударил запах зверя вперемешку с чесноком и небольшой долей пива, от которого Весту замутило сильнее, чем от чая, которым её поила Атина.
   Существо, похоже, не собиралось её убивать. На момент мелькнул его тёмный глаз - во взгляде айри заметила лишь сочувствие. Её вываляли в листве и грязи, но затем на удивление осторожно подняли и встряхнули, словно нашкодившего щенка. Веста лишь мельком увидела крупную человеческую фигуру, прежде чем её взвалили на плечо и понесли к кострам. Айри смиренно повисла, чувствуя, что сопротивляться бесполезно. Как она успела отметить, противник был чуть ли не в два раза крупнее её, да ещё и мужчина. Разве такому воспротивишься? Шею сломает и не заметит. А господин Дьявол убедительно просил больше не появляться в их мире.
   Хвост покорно обвил ногу, дабы его ненароком не заметили чужаки.
   Яркий свет от костров в первое мгновение ослепил Весту, не вернувшуюся к обычному зрению, что она даже не смогла сосчитать, сколько их. Её осторожно сняли с плеча и усадили на шкуры возле одного очага.
   К горлу поднялся противный ком страха: огонь был не магическим, но всё же пугал своей завораживающей опасной красотой. Веста задёргалась, стремясь отодвинуться подальше от пугающего объекта, что не осталось незамеченным. Её грубо схватили за шкирку и вздёрнули, приведя в вертикальное положение. Это сделал не тот, кто принёс её сюда. Он стоял с противоположной стороны от костра и хитро усмехался единственным глазом. Единственным? Через всё лицо, прикрывая второй глаз, тянулась чёрная повязка, какие носили порой бандиты и наёмники. Но, странное дело, мужчина не был похож ни на того, ни на другого. Грубое обветренное лицо, длинный нос, густые усы и борода, длинные тёмные волосы, перехваченные на лбу широкой лентой, широкие ладони, высокая мощная фигура - всё в его внешности указывало на явно бандитское происхождение. Однако во взгляде, помимо смешинки, мелькала мечтательность и одухотворённость, какой не бывает у наёмников и подобного сброда. Казалось - выпусти этого человека одного на дорогу, и его убьёт первый же встреченный разбойник.
   Её затрясли, перед глазами замелькала толстая ладонь. Веста мотнула головой, приходя в себя, и бросила все оставшиеся силы на одно: создание и поддержание заклятия слуха. В голове всплыла знакомая формула, Веста одними губами шепнула заветные слова. Тело задрожало, забилось в конвульсиях и тут же обмякло в руках державшего девушку воина. Зато до ушей донеслось потрескивание веток в кострах, фырканье лошадей, хруст овса и мужские голоса. Звуки долетали словно издалека, сквозь плотное одеяло, временами пропадали вовсе, но Веста хотя бы слышала, что говорят вокруг.
   - Что за чёрт? - воскликнул кто-то неподалёку.
   Веста с трудом повернула голову и увидела низенького, едва ли не ниже её самой, мужичка в одежде купца. Шуба, накинутая поверх шараханского халата, была явно ему не по размеру: по земле за ним волочился длинный меховой шлейф, что, похоже, носителя вовсе не смущало.
   - Дункан, кого ты привёл? - пробасили над головой.
   Плечо затрещало под напором мощной руки. Веста зашипела, словно рассерженная змея.
   - Эрин, ты поосторожнее, у тебя в руках всё-таки девушка, а не кусок мяса, - выкрикнул одноглазый мечтатель, названный Дунканом.
   Хватка ослабла, над головой презрительно хмыкнули.
   - Кто это?! - заверещал толстый купец. - Дункан!
   - Мне сказали поймать, я и поймал, - пожал плечами Дункан, обошёл костёр и остановился возле своей жертвы. - По-моему это человек. Ладно, сейчас проверим. Лошадь приведите сюда!
   - Какая лошадь?! - купец затрясся, словно в лихорадке. - Какая лошадь?! Девку властям! Наверняка ведьма, порчу наводила на наш обоз!
   - Наведёшь на тебя порчу, - буркнул себе под нос Дункан, но, заметив пристальный взгляд хозяина, встряхнулся. - Да вы посмотрите, она еле на ногах держится, какая ведьма? Ну-ка отпусти!
   И мужчина изо всех сил ударил по державшей Весту руке. Воин взвыл, айри со вздохом удивления рухнула наземь. Дункан усмехнулся.
   - Ты ч... св...чь... дел... - звук шёл теперь с перебоями, но Веста ясно различила злость, исходившую от воина Эрина. Запылённые сапоги Дункана переступили, оказались совсем близко от её носа, закрывая его от тяжёлых подкованных ботинок воина.
   - Так! - от вопля купца зазвенело в ушах. - А ну драку не начинать! Поднимите девку!
   Дункан сплюнул под ноги Эрину и осторожно поставил айри на ноги.
   - А теперь отвечай: кто ты, откуда, и почему за нами шла! - купец сунул Весте под нос кулак, украшенный большой печаткой.
   Айри мотнула головой, приходя в себя и собираясь с мыслями.
   - Я бедная девушка, - ответила она слабым голосом. - Шла из Пенталя в Аштенк. По пути захромал конь, пришлось вести его в поводу. Ещё меня ограбили - забрали седло и всю провизию. И ранили. Но до Аштенка добраться просто необходимо, поэтому уже...мм...третьи сутки всё иду и иду, без еды и отдыха. И за вами я не шла. Подумаешь, на стоянку набрела! С кем не бывает? И всё из-за коня. Сама бы я ни за что...
   Всё это она произносила медленно, периодически останавливаясь, чтобы перевести дух и набрать воздуха в лёгкие. Голос дрожал, чтобы произнести одно слово, айри приходилось напрягать все оставшиеся силы, отбирая даже те, которые бросила на поддержание слуха.
   Купец практически прислонился ухом к ней, чтобы слышать её слова.
   - Так во-от оно как... - протянул он, когда Веста, шумно сглотнув, закончила свой короткий монолог. - А не лжёшь?
   - С чего мне лгать? - уже совсем ослабшим голосом прошептала девушка.
   - Все вы, женщины, такие хорошие лицедейки... - усмехнулся купец, отстраняясь.
   - Ну-ну, не надо всех женщин, да под один гребень ровнять, - фыркнул за спиной Весты Дункан.
   - А ты как будто в этом разбираешься, - с издёвкой отозвался Эрин.
   - Да уж получше некоторых, - передразнил Дункан и обратился к купцу. - Мы ведь едем в Аштенк, почему бы не взять замученного ребёнка с собой? Обещаю приглядеть, чтобы не натворила бед. Как вы на это смотрите?
   Купец поманил Дункана. Мужчина наклонился к нему.
   - Понравилась, да? - толстяк игриво подмигнул и понизил голос до шёпота. - Хорошо, ты мне верно служил на пути, можешь потешиться. Но если что-нибудь...ну, ты понял.
   Дункан кивнул.
   - Всё, проблема разрешена, все по своим углам! - купец замахал руками.
   Народ, сгрудившийся вокруг них, с вздохами разочарования разошёлся в разные стороны и расположился возле трёх небольших костров. Весту Дункан отнёс на руках в сторону от огня, к телегам, что стояли в отдалении, посадил там на землю и умчался.
   Оставшись одна, айри с облегчением сняла заклятие слуха. Веста внимательно оглядела стоянку, благо расположение в самом углу способствовало хорошему обзору. С её стороны в один ряд были составлены телеги и привязаны лошади. Шесть телег, отметила айри, несколько раз пересчитав. Три очага, вокруг которых расположились, завернувшись в одеяла, люди. То были, скорее всего, охранники. В некотором отдалении возвышался большой расписной хозяйский шатёр.
   Рядом с одним из костров стоял большой чугунный котёл, возле которого суетился новый знакомый Весты. Дункана она узнала скорее интуитивно, нежели по каким-то определённым признакам внешности, которых, кстати, было достаточно, чтобы даже в самой густой толпе сразу отличить его от остальных.
   От людей и костров Веста перешла к лошадям, привязанным к растянутой между двумя крепкими деревьями коновязи. Около одной трети были явными тяжеловозами тёмных мастей, таскавшими груз, однако оставшиеся представляли собой высоких тонконогих шараханских скакунов, среди которых, как ни странно, Веста сразу узнала каракового Духа. Жеребец лениво размахивал вычищенным хвостом, к морде была подвешена небольшая торба. Айри искренне порадовалась за своего скакуна: хоть кто-то накормлен, напоен и радуется жизни.
   Перед Вестой возникла глиняная миска с пловом, похожим внешне на тот, который они готовили вместе с Учителем. Айри сглотнула слюну и отвернулась, не веря, что её могут накормить в столь враждебном месте, как купеческая стоянка.
   Миска подвинулась ближе. Рядом на землю плюхнулось нечто тяжёлое, на Весту вновь пахнуло зверем, чесноком и пивом. Девушка поморщилась и спрятала нос в рукав рубахи, украдкой шепча заклинание слуха. Вновь тело забилось в конвульсиях, в этот раз, правда, легче перенося переход из одного состояния в другое.
   - Что с тобой случилось? - голос Дункана звучал обеспокоенно.
   - Ничего, просто... - с трудом прошептала Веста, поворачиваясь так, чтобы видеть лицо собеседника.
   Дункан глядел задумчиво, даже оценивающе, и постоянно дёргал щекой под повязкой.
   - Поешь, ты говорила, что голодна, - мужчина сунул миску с пловом Весте под нос.
   Айри отвернулась: от запаха её замутило с новой силой.
   - Что? Не нравится? - Дункан удивлённо вскинул брови.
   - Не знаю, - голос Весты становился всё слабее. - Просто я не понимаю, почему вы попросили за меня. А мысли вашего хозяина мне совершенно не по нраву.
   Дункан усмехнулся, обнажив на мгновение кончики клыков. Веста вздрогнула. Вампир? Для вампира её новый знакомый был слишком крупным и темнокожим...
   - Кого ты обманываешь, милая? - голос дрогнул от смеха, в уголках глаз собрались морщинки. - Люди не видят - я вижу, кто ты такая. Мы должны друг другу помогать, ибо все мы словно братья и сестры под гнетом власти.
   - Чего? - теперь настала очередь Весты вскинуть брови.
   Дункан не ответил, только приподнял повязку на глазу. В тени сверкнул янтарь, пересечённый вертикальной полосой. Веста ахнула от испуга и попыталась отстраниться от мужчины, но обессиленное заклинанием тело не слушалось.
   - Ну вот, ещё одна, - с грустью в голосе произнёс Дункан, отворачиваясь. - А ведь айри. Говорят, что вы вообще не боитесь других рас, а оно вон как. Э-эх...
   - Но ты же... - Веста сглотнула противный ком.
   - Да! Да! - Дункан повернулся к ней лицом. Его перекосило от обиды и горечи. - Да, я такой. И при этом защищаю других. Помог вот тебе, ибо знаю, что это мой долг. А меня боятся. Вот какая гадость.
   - Слушай, Дункан...
   - Моё имя Заррет, - отрезал оборотень, прикрывая лицо ладонью.
   Мимо, нахально ухмыляясь, прошёл один из наёмных охранников.
   - А почему тогда...
   - Потому что прячусь. Я живу, как могу. Меня знают под разными именами, в разных образах. Где-то я наёмник, где-то - тупой грузчик, а где-то моряк.
   - А кто ты есть на самом деле?
   - Бард, - без колебаний ответил Заррет, поднимая миску и вновь подсовывая Весте. - Ешь.
   - Не могу.
   - Почему?
   - Заклятие...
   - Тьфу, дура! - Заррет сплюнул себе под ноги. - Сними его и поешь, иначе ты не то, что говорить, моргнуть будешь не в состоянии!
   Всё это было высказано на одном дыхании и таким тоном, что Веста, сама того не замечая, послушалась. Этому приказу нельзя было не подчиниться.
   Уже засыпая, она почувствовала, как её укрыли чем-то тёплым и мохнатым. Рядом рухнул Заррет и сразу затих. Запах чеснока выветрился - недаром оборотень бегал к ближайшей речке, поэтому его общество стало для Весты более-менее приемлемым. "Вот так складывается судьба, - перевернувшись на спину и глядя на звёздное небо, размышляла Веста. - Только отчаешься, как сразу находится Помощник, который выручает из любой беды. Но, признаться, я не представляю, что бы делала, как бы выжила в эту ночь, если бы не Заррет. Странный он. Братья, сёстры... Почему? Не потому ли, что мы, независимо от характера и расы, - изгнанники? Одни, как он, выживают, общаются с людьми, обманывают и играют роли, несвойственные им в обычной жизни. Другие же, как мы с Учителем, скрываются, стараясь не пересекаться с людьми... Ой, что-то меня занесло не в ту пустыню". Глаза сами собой закрылись, уставшая Веста в первый раз за последние несколько дней заснула в тепле и спокойствии. То ли сказалась усталость, скопившаяся за это время, то ли близость надёжного сильного существа, способного защитить не только себя, но и её, успокаивала, но айри спала спокойно, не проваливаясь в глубочайшую тьму и не плавая на поверхности в полудрёме.
  
   Оставшаяся дорога до Аштенка заняла меньше одного дня. Едва землю накрыли вечерние сумерки, и колокола городской часовни пробили семь раз, как купеческий обоз, заплатив въездную пошлину, вошёл через главные ворота и двинулся по главной улице, растянувшись, словно змея.
   О том, что пробило семь, Весту оповестил Заррет, всю дорогу державшийся рядом с возом, на котором ехала айри. Несмотря на недоверие со стороны толстого купца, она устроилась на одной из телег с товарами, поскольку уставшему Духу требовались хотя бы пара дней отдыха от наездника и сбруи. Веста и не сопротивлялась: на козлах сидеть всё приятнее, чем на голой спине исхудавшего жеребца.
   По дороге айри успела с помощью жестов поведать Заррету о полученной ране, существенно осложнившей ей жизнь. Оборотень долго бранился про себя на глупую девчонку, сразу не промывшую и не перевязавшую руку как следует. Но затем припомнил случай из своей молодости и успокоился, пообещав в случае чего помочь.
   В городе их пути разошлись: Дункан, наёмный охранник, поехал с обозом на постоялый двор, а Веста, удобнее перехватив навьюченного Духа за поводья, отправилась на поиски дома травника Рьярка. Прошло восемь лет, многое в городе изменилось: некоторые улицы сменили названия, дома поменяли свой внешний вид; от многих и вовсе остались одни только доски да камешки. Но ноги помнили дорогу к старому другу. Вот здесь поворот, здесь пропустить перекрёсток... Таким же образом Веста могла бы дойти и до своего бывшего дома. На миг у неё даже возникла такая мысль. А что плохого в том, чтобы проведать мать, брата, узнать, как они живут теперь и живы ли вообще? Но Веста отогнала эту идею. У неё нет ни матери, ни брата. Может, были когда-то, но теперь она иной человек. Да что там, она даже не человек!
   Чем ближе она подходила к дому Рьярка, тем сильнее становилось ощущение, что что-то не так. Ставни домов были закрыты, хотя солнце ещё не село и люди не собирались ложиться спать. На выложенной побитым булыжником мостовой виднелись следы чего-то бурого, кое-где в выбоинах мерцали в слабом свете лужицы. Фонари были разбиты, под ними собралось вытекшее масло. На стенах светлых домов Веста ясно различила чёрные пятна копоти.
   Горло сдавило от нехорошего предчувствия; Дух беспокойно крутился, раздувал ноздри, ловя странные для него запахи. Возле одной из буроватых лужиц Веста остановилась и потрогала пальцем мерцающую поверхность - жидкость оказалась загустевшей и холодной. Веста поднесла палец к носу; по щеке медленно скатилась одинокая слеза. Кровь. Слишком много для одного человека, но достаточно для многих. Она повсюду. Улица словно вымерла, однако булыжник ещё не успел зарасти травой...
   Веста бросила поводья ошалевшего коня и кинулась вперёд, лелея надежду о том, что Рьярк жив, встретит её, вспомнит; что среди бурых пятен и лужиц на мостовой нет его крови. Но надежда разлетелась на куски, словно хрупкое стекло, когда айри увидела раскрытые настежь двери, развороченный заборчик и следы грязных подошв на деревянных ступенях. Веста, не веря своим глазам, опустилась прямо на землю и спрятала лицо в коленях, свернувшись клубком. Горячие слёзы хлынули из глаз, намочили юбку, закапали на землю, но айри не замечала этого. Она корила себя. Если бы она поторопилась, возможно, ей бы удалось застать травника и даже спасти...
   "Что за рок ходит следом? - мысли дрожали и путались, как дрожал бы голос, если б она говорила. - Почему люди, которых я знала и уважала, мрут, словно мухи в холод? Сначала Учитель, теперь Рьярк... Если бы я поторопилась! Если бы гнала коня до изнеможения, не жалея ни его, ни себя! Застала бы травника живым... Хотя о чём это я думаю? - Веста прижала к себе больную руку. - В первую очередь о своей поганой шкуре, недостойной находиться здесь, в мире живых. Тварь. Эгоистичная тварь".
   И Веста действительно посчитала себя таковой.
   "Что мне теперь делать? Вот что? Куда идти? У Рьярка была хотя бы книга, он мог рассказать, объяснить, направить, в конце концов! А сейчас что? Он убит, книга наверняка сожжена жрецами. Куда мне идти? К Ведунье, которая неизвестно, где ошивается? Дом её в Эль-Тагале, говорил Ренгард. Констант жил в Эль-Тагале... Может, о нём остались записи? Или...его записки?"
   Мысль стегнула по сознанию огненным кнутом. На руку плевать, записки Константа! Ренгард говорил, там формулы, заклятия, просто много текста... Наверняка мужчина смог собрать много интересного о своей расе.
   Веста медленно поднялась, отряхнула одежду. Слёзы мгновенно высохли, словно их и не было. Снова у неё есть цель, и на этот раз менее достижимая, нежели Аштенк. Но так даже лучше, ведь чем сложнее задача, тем интереснее её решать!
   И всё же первым делом Веста решила осмотреть дом. Мало ли, что могло остаться от Рьярка. Может, какие-нибудь лекарские книги, сборники по лекарствам и заклинаниям, сушёные травы, всегда в изобилии имевшиеся у Рьярка на чердаке. Веста слабо надеялась на такое чудо, но всё же...
   Жалобно заскрипели старые половицы в коридоре, когда айри осторожно ступила на них. Ветер, свободно залетавший сквозь открытые окна и выбитую дверь, выл, поднимал вихри мусора и пыли по углам. Веста поёжилась. Теперь этот дом не выглядел, как восемь лет назад в её воспоминаниях, уютным и безопасным. Казалось, с этого момента и до скончания веков над зданием будет висеть проклятие, чёрная магия. Старик Рьярк мог учудить и такое, этот колдун.
   Мягко, по-кошачьи ступая, Веста прокралась к лестнице на второй этаж, вихрем взлетела по скрипучим ступеням наверх. Там была разруха. Перевёрнутые стулья, разобранный по доскам стол, распахнутые настежь шкафы, вываленная на пол одежда, осколки хрусталя, блестевшие в слабом лунном свете словно капельки росы - всё подсказывало, что в комнатах совсем недавно что-то искали, причём искали очень основательно, но не факт, что нашли. Отвернувшись, чтобы не видеть разрухи, царившей вокруг, Веста быстро отыскала взглядом лестницу на чердак. Скромная, сколоченная из грубых досок, она, как ни странно, так и осталась нетронутой. Да и если не приглядываться, то прислонённая к стене стремянка, накрытая изящно расписанным полотном, не привлекала внимания и отнюдь не была похожа на саму себя.
   Веста сорвала полотно, потрясла тяжёлую лестницу, проверяя, насколько та устойчива, и осторожно полезла наверх. Потолки в доме Рьярка не были высоки, поэтому через три перекладины айри упёрлась головой в дощатую крышку прохода. Попытка поднять ляду не удалась: ход на чердак был заперт. Веста недовольно зарычала и с силой ударила по доскам кулаком, о чём тут же пожалела, с воем скатываясь на пыльный пол.
   "- Что там происходит?" - донеслась до неё чья-то мысль.
   Тут же завибрировал пол, предупреждая чуткую айри о приближении постороннего. Веста перекатилась, накрылась сброшенным с лестницы полотном и затихла, притворяясь кучей тряпья. Заклинание слуха, произнесённое с большей осторожностью, нежели в первые два раза, сработало безотказно и тихо.
   - Э-эй! Кто здесь? - голос показался Весте до боли знакомым. - А ну выходи!
   "Не надейся, - фыркнула про себя айри, приподнимая край полотна. - Сначала узнаю, кто ты такой. А то, может, стражник, а я вылезу, себе на погибель". Обзор был, мягко говоря, плохой, но на большее Весте рассчитывать не приходилось.
   По лестнице загрохотали тяжёлые сапоги. Поднимавшегося Веста, в силу плохого обзора, не видела, но уже могла предположить, что сыщики не стали бы так грохотать. Да что там: сыщиков и вовсе не было бы слышно. Некто остановился в коридоре и некоторое время стоял, оглядываясь. Затем медленно повернулся и отправился в противоположную от Весты комнату. Айри вздохнула с облегчением.
   Однако уже через полминуты тёмная человеческая фигура вернулась в коридор и вновь остановилась в задумчивости. Помедлив немного, некто присел на корточки, предоставив Весте возможность разглядеть себя полностью, провёл пальцем по полу, принюхался. Его фигура, как, впрочем, и поведение, показались айри странно знакомыми.
   Внезапно человек лёг на пол и припал ухом к скрипучим половицам. Веста уловила слабую вибрацию, словно где-то вдалеке рычала, уперевшись в пол мордой, крупная собака. Некто встал, и вибрация тут же прекратилась, словно то был рык...его?! Весте стало не по себе: незнакомец бодро зашагал прямо к ней, ни секунды не раздумывая и не сомневаясь. Айри опустила край полотна и затаилась, словно мышь под веником: а вдруг пронесёт?
   Мужчина остановился в миллиметре от её головы. "Меня нет", - мысленно увещевала айри, крепко зажмурившись. В голове роились догадки о личности посетителя, и ни одна из них не нравилась девушке.
   Незнакомец хмыкнул и поддел ткань носком сапога, едва не ударив Весту по носу. Лёгкое полотно взметнулось и с лёгким шелестом опустилось на пол рядом с айри. И тут Веста, сообразив, что терять ей нечего, резко развернулась и ударила визитёра под колени. Мужчина рухнул, как подкошенный, перекатился через плечо и тут же вскочил на ноги. Веста тоже поднялась. Безоружная, но готовая к драке и любому её исходу.
   К немалому её удивлению мужчина не стал драться. Заметив действия девушки, он остановился и развёл руками, показывая, что сам безоружен, как и она.
   - И так ты благодаришь своего недавнего кормильца? - знакомый до нервных колик голос дрогнул от смеха.
   - Какого такого кормильца? - Веста подняла правую бровь. Звук долетал до ушей с перебоями, что немало способствовало плохому пониманию собеседника.
   - Кто тебя в обозе кормил и отогревал, а? Целый день! А мог бы расслабиться и спокойно ехать себе в хвосте колонны... - мужчина подставил лицо проникавшему в распахнутое окно лунному свету и мечтательно улыбнулся.
   И только теперь Веста заметила чёрную повязку через левый глаз.
   - Заррет?! - воскликнула оскорблённая до глубины души айри. Напоминания о том, как она в почти беспомощном состоянии ехала первые три часа пути в компании с оборотнем, были ей неприятны. - Ты же с обозом, разве нет?
   - Да что обоз, я проводил его до постоялого двора, получил свои златы за работу и уехал. Теперь Дункана уже не найдут здесь, - Заррет одним пальцем приподнял повязку. В глубокой тени сверкнул янтарный глаз, и Веста невольно поёжилась: в лунном свете это смотрелось крайне пугающе. Заррет криво усмехнулся. - Дел у меня больше нет, а вот ты, я смотрю, в охране нуждаешься, бедовая голова.
   - Почему бедовая? - Веста упёрла руки в бока. - Очень даже нормальная!
   - Да, да, - Заррет подошёл к айри и по-отечески потрепал её по голове. Девушка занесла руку для удара, но оборотень словно предвидел это: несколько смазанных движений - и не успевшая даже пикнуть Веста оказалась на полу. - Только с завидным постоянством попадаешь в различные неприятности. Рассказать, в какие именно?
   - Нет, спасибо, я сама помню, - буркнула Веста, хватаясь за нижнюю перекладину стремянки и подтягиваясь. - Как ты меня нашёл?
   - И долго ты будешь меня допрашивать? - вопросом на вопрос ответил Заррет, подхватывая айри подмышки и ставя на ноги подальше от лестницы на чердак.
   - Пока всё не выведаю, - на этот раз Веста решила сделать вид, что так и должно быть, ибо, как она поняла, драться с оборотнем бесполезно. Убить не убьёт, покалечить не покалечит, но обезвредит одним движением.
   - Тогда скажи мне: ты совершенно случайно не туда ли собралась? - Заррет поднял вверх указательный палец.
   - Туда, - Веста согласно кивнула.
   Оборотень поджал губы и оценивающе оглядел практически ничем не выделявшуюся ляду. Не говоря ни слова, он отошёл на несколько шагов назад, примерился, скользнул подошвой сапога по полу, подняв облачко пыли. Веста благоразумно отошла в сторонку, предчувствуя активные и разрушительные действия её странного знакомого.
   А Заррет, не обращая ни на что внимания, подёргал плечом, разминая его, крутанул головой так, что мощная шея хрустнула, потёр руки в предвкушении. Всё остальное Веста увидела размытым пятном, в два скачка очутившимся на лестнице и с грохотом, тучами пыли и пластами отвалившейся от потолка штукатурки, взлетевшим по ней на чердак. Через несколько секунд из темного отверстия лаза свесилась вверх тормашками запылённая голова довольного донельзя оборотня.
   - Ну что, поднимайся, - улыбаясь во весь рот и сверкая клыками, кивнул Заррет.
   Веста недоверчиво взглянула на стремянку. Пока чердак был закрыт, айри не боялась по ней лезть, но теперь, когда сверху на неё глядит счастливый оборотень, весело покачивая длинными волосами, деревянные перекладины кажутся такими хлипкими...
   - Да лезь уже, здесь не страшно и вполне безопасно, - из темноты чердачного помещения свесилась рука и похлопала по верхней перекладине стремянки. Лестница жалобно скрипнула.
   - Знаешь... - Веста запнулась, ибо улыбка исчезла с лица Заррета, а в тёмном глазу мелькнула холодная ярость.
   - Не знаю. Поднимайся немедленно, иначе я положу ляду обратно и оставлю тебя на растерзание страже, - в голосе оборотня зазвенел металл.
   - Какой страже?! - Веста птицей взлетела по стремянке.
   На предпоследней перекладине её подхватили, втащили наверх и отбросили дальше от лаза. Мгновенно опустилась ляда, с глухим стуком встала на своё место прежде, чем Веста успела перекатиться через плечо и вскочить на ноги, как несколько минут назад это сделал Заррет, когда она свалила его на пол.
   Оборотень отряхнул одежду, подняв тучу белой пыли от штукатурки, и, не говоря более ни слова, направился к единственному окошку, освещавшему всё чердачное помещение.
   Здесь было намного темнее, чем в комнатах, поэтому какое-то время Веста стояла, как вкопанная, ожидая, пока глаза привыкнут к такому освещению. Странным ей показалось то, что Заррет ориентировался на чердаке совершенно спокойно, ни на что не натыкаясь и вовремя уворачиваясь даже от вездесущих стропил. Создавалось впечатление, будто оборотень видит в темноте, словно днём. Хотя, вероятнее всего, так оно и было.
   Когда изображение обрело чёткость и контраст, Веста огляделась. Бывать на чердаке ей не доводилось, насколько она помнила из своей прошлой жизни. Помещение тянулось над всем домом, исключая лишь крыльцо, и представляло собой прямоугольную комнату с плавно опускающимся к несущим стенам потолком. Примерно посередине располагалась печная труба, единственная на весь дом. Веста потрогала её рукой. Камень ещё хранил тепло. "Если бы я поспешила..." - вновь начала было сокрушаться Веста, но тут же одёрнула себя. Не время раскисать.
   По периметру помещения располагались длинные деревянные полки, над которыми мерно покачивались, издавая тихое шуршание, сушёные и свежие, развешенные для просушки, травы. Рьярк мог месяцами пропадать, собирая самые редкие образчики, появлявшиеся только при определённой фазе луны, в определённых местах или в определённое время суток, так что коллекция его располагала даже самыми труднодоступными видами. При этом все травы, висевшие здесь, обладали целебными свойствами: одни помогали от горячки, другие - от угрей, а третьи при правильном применении могли вылечить даже самую страшную рану.
   На полках ясно различались четыре толстых книги в кожаных переплётах, к которым Веста и направилась. Придерживая больной рукой, девушка взяла одну и едва не уронила её, настолько тяжёлым был том. Щурясь, чтобы чётче видеть, прочла название: "Лечение болезней скота: методика и советы великих медиков". Нет, скот нам ни к чему, решила Веста и взяла другой том. Этот был ненамного легче. "История магии". Интересно, но не то. Зато третья книга, больше походившая на толстую тетрадь, оказалась искомой.
   - Заррет! - окликнула Веста оборотня, с видом мыслителя стоявшего у окна. - У тебя есть кусок пергамента и уголь?
   - Нет, - хрипло ответил Заррет, не отрывая взгляда от окна. - Но у меня есть самописка. Нужна?
   - А она рабочая? - недоверчиво спросила айри.
   - Да, вполне, - оборотень не оборачиваясь выудил из-за пазухи блестящий лакированный предмет продолговатой формы и положил на вытянутой руке.
   Веста недоверчиво хмыкнула, но всё-таки подошла к Заррету и взяла предложенный инструмент. По правде говоря, писала она не очень хорошо - так уж научили её в детстве. Но сейчас ей не нужен был текст, достаточно было пары заживляющих формул.
   Усевшись прямо на пол в квадратике света от окна, Веста положила книгу на колени и открыла на последней странице. Как и предполагала айри, лист, отведённый автором для пометок читателей, остался пуст. Его-то она и вырвала с громким сухим хрустом.
   - Тише, - зашипел над головой Заррет.
   Веста только отмахнулась и принялась листать книгу в поисках нужной формулы. Чертежи, много рун заклинаний, перемежавшиеся с простыми буквами, сложные таблицы, в которых единственными понятными символами были точки, и ничего для её случая. Веста в сердцах сплюнула. Неужели не то? Ну так не бывает. Хоть что-то для неё, да должно было остаться.
   Но вот она наткнулась на главу "Излечение ран различной тяжести" и все сомнения увяли: то самое. Через пару листов показалась и нужная запись, представлявшая начерченную под ней формулу...ох и формула же! - присвистнула Веста, глядя на данное великолепие круглыми от удивления глазами. Затем решительно выдернула лист с описанием и чертежом, завернула в чистую бумажку, сложила вчетверо и спрятала в глубокую складку в голенище сапога. Теперь бы не забыть...
   - Всё? - нетерпеливо поинтересовался Заррет, когда Веста окончила свои манипуляции.
   - Не совсем, - айри мотнула головой. - Я хотела ещё кое-что поискать. Может, это здесь...
   - Быстрее, внизу шумно, - оборотень приложил ухо к стене и поморщился. - Учуяли твоё заклятие, наверное.
   - Какое? - обернулась Веста на полдороге, едва не уронив при этом книгу.
   - Какое-какое, я что, знаю, на что ты колдовала? Видимо, на слух, - голос Заррета стал резче, фразы - отрывистее, словно оборотень не говорил, а лаял.
   - Но не могли же они...
   - Ты понимаешь слово "быстрее!"??? - взъярился Заррет. Однако голос ничуть не прибавил в громкости, не покатился тяжёлым громом. Он просто сменил тон.
   Веста молча кивнула и, положив книгу на ближайшую полку, кинулась в обход помещения, попутно заглядывая во все щели и ниши. Но как бы внимательно она не смотрела, сколько бы ни бормотала себе под нос ругательства, а то, что она искала, всё не находилось. Веста начала раздражаться. Получается, что она сейчас зря тратит время? Похоже на то. Да и, собственно говоря, зачем ей эта книга об айри? Она чётко помнит, что в Эль-Тагале живёт некая Ведунья, которая наверняка знает об этой расе больше, чем том рукописного текста. Но и известная на весь Аразан обширная библиотека Эль-Тагала манила вероятностью нахождения там записей о Константе, который родился в том портовом городе...
   Поток размышлений прервал тихий, но настойчивый свист. Айри обернулась, даже не пытаясь предположить, чьим устам принадлежит этот звук. В этом, как она успела сообразить, не было необходимости: единственным живым существом здесь, кроме неё, был Заррет. И верно: оборотень стоял, прижавшись спиной к стене возле окна, и свистел, закусив нижнюю губу. Заметив, что на него обратили внимание, Заррет кивнул на окно, затем на ляду. Веста не стала раздумывать, в мгновение ока очутилась возле мужчины.
   - Что такое? - спросила она, вжимаясь в стену рядом с Зарретом.
   - Учуяли, - едва слышно прохрипел оборотень. Веста с удивлением заглянула в его глаза и ужаснулась: в чёрных, как ночь, зрачках плясала животная жажда крови. Заррет изо всех сил сдерживал рвущегося убивать зверя внутри себя. Повязка на лбу намокла, на кончике носа повисла одинокая капелька пота.
   - Заррет, - начала, было, Веста и даже протянула руку, чтобы потрепать оборотня по плечу и привести в чувство...
   - Не тронь, порву! - прорычал оборотень, не оборачиваясь. Клыки стали удлиняться, дыхание вырывалось из груди с хрипами.
   Веста испуганно вздрогнула и отдёрнула руку, от греха подальше.
   - Всех порву! - уже не хрипел и не рычал, шипел Заррет. Лицо его исказила гримаса дикой боли. Чего ему стоило сдерживать свою вторую ипостась!
   Совершенно безумный и обречённый на провал план сложился в голове Весты за считанные секунды, вытеснив мечущиеся, словно тетерева при виде собак, мелкие мыслишки. На смену страху пришло отчаяние.
   Из рассказов Ренгарда об оборотнях, которых старый маг любил больше, чем нежить, Веста знала, что в процессе прекращения оборотня легко застать врасплох, так, что он не станет сопротивляться. Просто не успеет. В эти несколько мгновений у оборотней притупляются все чувства - так говорил старик. Главное правильно выбрать момент, и тогда любого оборотня можно поймать, как зайца, за уши.
   Заррет не проходил превращение. Он старался его сдержать, что тоже негативно сказывалось на его быстроте реакции. Чем Веста, полная отчаянной надежды, и воспользовалась. Изо всех своих малых сил она толкнула оборотня к окну. Тот не успел среагировать. По улице разнёсся звон бьющегося стекла и лихой женский вскрик, сменившийся мгновение спустя глухим ударом: недолго думая, айри прыгнула следом за оборотнем в окно и приземлилась аккурат рядом с ним...в крапиву.
   Выбежавшие в сад минуту спустя стражники с длинными копьями в руках и мечами на поясах долго вглядывались в черноту густого кустарника, силясь сообразить, что это были за звуки. Где-то под стенами дома кусты были примяты, но до них было не добраться: стоило одному из доблестных хранителей порядка сунуть руку в густой кустарник, как по улице разнёсся вопль боли.
   - Балда, - командир выдал своему подчинённому оплеуху. - Надо было копьём сначала попробовать, а потом уже лезть! Уходим отсюда. Сколько бы магов там ни было, а после падения в крапиву они уже точно ни на что не годны будут.
   Солдаты молча закивали, в душе радуясь, что их не заставили лезть в заросли страшно жгучего растения. Вскоре после их ухода в саду воцарилась ночная тишина.
   - Дура! - раздалось из кустарника через некоторое время. - Больная!
   - Да, - ровно произнёс бесцветный женский голос. - Да, дура. Да, больная. Зато книжку нашла.
   - Да к чёрту эту книжку, мы теперь неделю чесаться будем! Оба! - негодовал грозный бас.
   - Радуйся, что хоть кто-то разделяет с тобой это маленькое неудобство, - всё так же бесцветно проговорила женщина. - Вернее, не такое уж и маленькое...
   - Когда-нибудь я тебя убью, - пообещал мужчина.
   Женщина не ответила.
  
   - Куда мы теперь? - поинтересовался Заррет, когда они, удостоверившись, что солдаты не вернутся, выбрались из крапивы и, отряхиваясь, двинулись прочь от дома травника в ближайший темный переулок.
   - Мы? - Веста резко остановилась и в упор посмотрела на оборотня. - Что значит "мы"?
   - Ну, ты и я, я и ты, если тебе так будет понятнее, - Заррет задумчиво приподнял повязку на левом глазу и потер зудящую щеку.
   В лунном свете вновь зловеще сверкнул янтарный глаз. Весту передернуло от такой демонстрации.
   - Ты что, решил ехать со мной? - поспешила уточнить она. Оборотень утвердительно кивнул. - Зачем?!
   - Видишь ли, Веста, - мужчина вплотную приблизился к айри и понизил голос до завораживающего шепота. - Ты нечеловек. И я нечеловек. Мы нечисть. А нечисть гонят и убивают. Мы в опасности и, чтобы выжить, должны объединяться. Выживешь ли ты одна? Что с тобой было бы, не набреди ты на наш обоз?
   Тут Веста задумалась. Действительно, встреча с оборотнем стала для неё настоящим спасением. Если б не он, не ходить ей сейчас по земле, вероятно...
   - Не знаю, честно, - айри опустила глаза. - Не знаю, что со мной было бы. Погибла б. Хотя нет, такие как я, не умирают. Они живут долго и отнюдь не счастливо.
   - Без упадничества, пожалуйста. Мы отошли от темы, - Заррет потрепал Весту по голове.
   Айри недовольно фыркнула, увернулась от тяжелой руки оборотня...
   - Ух, бедова ты голова! - воскликнул он, подхватывая потерявшую равновесие Весту. - Сними с себя заклинание, оно отнимает у тебя столько сил!
   - Если я сниму его, - прошипела Веста, - то ничего не буду слышать.
   - А тебе так нужны уши?
   - Да! - айри рванулась из цепких рук оборотня, но тот удержал свою добычу. - Они мне жизненно необходимы! Я не могу без слуха!
   - Тьфу, дурочка, - Заррет притворно сплюнул. - Твой слух не стоит твоей жизни, поверь.
   - А как мне общаться с тобой, например? - попыталась подколоть оборотня Веста. - Мы же собираемся ехать вместе!
   - Я пойму тебя без слов, а ты умеешь читать мысли, - спокойно ответил тот, отвернулся и...оглушительно свистнул.
   Веста непроизвольно зажала здоровой рукой хотя бы одно ухо. Однако заклятие, поддерживавшее её слух, моментально отключилось, повинуясь защитной реакции разума айри. Заррет ухмыльнулся уголком губ, и Веста осознала, что звук предназначался как раз для того, чтобы спровоцировать её последовать совету оборотня.
   "Гадюка с клыками!" - возмутилась айри, недовольно взглянув на мужчину. Тот никак не отреагировал, глядел куда-то в сторону. Веста проследила за его взглядом и едва не поперхнулась: с конца улицы к ним приближалась крупная тяжелая лошадь, таща за собой привязанного к седлу за повод каракового жеребца, названного ею Духом. Конь сопротивлялся, но флегматичная дама упорно тянула его вперёд. "Когда только успел?" - пронеслось в голове Весты. Отчего-то у неё не возникло сомнений, что привязанный к седлу тяжеловозной кобылы Дух - дело рук Заррета.
   Кобыла приблизилась к ним, ткнулась носом в грудь Заррета и облегченно выдохнула. Вернее, Веста об этом догадывалась по тому, как вздулись и опали широкие лоснящиеся бока. Дух переступал с ноги на ногу, натягивая повод.
   Весту осторожно похлопали по плечу. Айри обернулась, скривившись, словно от лимона. "Мог бы позвать меня более оригинальным методом!" - возмутилась она мысленно, и возмущение это мигом отразилось у неё на лице в виде гримасы. Заррет только хмыкнул в усы.
   "- Так куда мы едем?" - оборотень вопросительно поднял брови.
   "- Мы - никуда!" - Веста вздёрнула подбородок и отвернулась.
   "- Тогда двигаться будем в ту сторону, которая по душе мне", - Заррет задумчиво поскрёб макушку и, жестом приказав своей кобыле стоять, начал медленно обходить айри.
   "Это что он замышляет? - краем глаза наблюдая за действиями оборотня, подумала Веста. - Что за мысли о том, что я послушаюсь его и пойду туда, куда ему заблагорассудится? Что за..."
   Додумать айри не успела: сильные руки схватили её и, словно пушинку, забросили в седло каракового жеребца. Дух затрясся, попытался выкрутиться из-под вцепившейся в него руками и ногами наездницы, но короткий повод не позволил ему сделать даже пары шагов. Веста испуганно ойкнула; хвост, до сей поры безвольной тряпкой болтавшийся под широкой юбкой, хлестнул коня по крупу.
   Заррет тем временем лихо вскочил в седло своей кобылы и, подобрав поводья, крепко ударил её пятками по бокам. Лошадь двинулась резвой рысью. Следом тяжело затрусил, качая головой, караковый Дух. Веста хотела его остановить, но не могла: поводья коня были для неё недосягаемы.
   Внезапно Заррет резко обернулся, обеспокоенно оглядел округу, приподняв повязку и сверкнув янтарным глазом, и поднял кобылу в тяжёлый галоп. Земля под огромными копытами завибрировала, во все стороны полетели камни, выбиваемые из мостовой железными подковами. Дух, недовольно прижав уши, прибавил ходу и пошёл резвой рысью, периодически вскидывая голову.
   "- Не оглядывайся", - пронеслось в голове Весты.
   Заинтересованная обеспокоенностью оборотня, айри не послушалась совета и повернула голову. И сразу же вынуждена была припасть к гриве Духа: в паре миллиметров от её уха пронеслась яркая молния, обожгла кожу на виске. Запахло палёным.
   Заррет, не оборачиваясь, разогнал кобылу до немыслимой для тяжеловоза скорости, заставив её мчаться со всех ног. Дух, утомлённый предыдущими переходами и скачками, не выдерживая такой нагрузки, стал задыхаться; бока заходили ходуном, жеребец опускал голову к земле, плевался кровавой пеной. Веста, крепче вцепившись в короткую гриву, рискнула ещё раз оглянуться.
   За ними по пятам мчались, размахивая чёрным с алой окантовкой знаменем, шесть теней. Все в тёмных развевающихся плащах, вороные кони грозно кривят покрытые вспененной слюной губы; белая пена капает с длинных изогнутых удил на булыжник мостовой, дымится...
   Не выдержав, Веста отвернулась и сжалась в комок. Она испугалась. Впервые ей довелось видеть такое, и, самое страшное, она не знала, кто это такие и что они могут. Ренгард никогда не упоминал таких теней в плащах. Неужели потусторонние силы? За кем тогда они охотятся? За ней, или за её странным попутчиком? Скорее за ним, ибо как он гонит уставших лошадей...сразу видно, что знает, кто это такие. И последствия столкновения с тенями ему наверняка известны.
   Заррет резко повернул кобылу, заставив её ринуться в узкий проулок. На удивлённый хрип Весты он ответил так: шестеро там не поместятся, а по одному ехать не смогут, не решив, кто двинется первым. У них нет командира, они все равны и скакать должны рядом, бок о бок. "Что за глупости?" - только и успела возмутиться Веста прежде, чем караковый Дух остановился, врезавшись в круп застывшей кобылы Заррета. Та и не пошевелилась, только хвост нервно дёрнулся из стороны в сторону. Шокированную таким поворотом событий Весту, никого и ничего вокруг не замечающую, сняли с седла и, поддерживая, поставили на твёрдую землю. Ноги айри подкосились, но упасть ей не оборотень не позволил.
   "- Не бойся, все живы, - Заррет успокаивающе погладил айри по голове. - Выпей".
   Губ Весты коснулось глиняное горлышко фляги, и айри, не разбираясь, что это, отхлебнула. Вопреки канону, жидкость, подсунутая Зарретом, не была ни горькой, ни вонючей. Обычный отвар каких-то целебных трав, приятный на вкус и не обладающий ровно никаким запахом.
   "- Поехали из города, - дождавшись, пока Веста вернётся к реальности, Заррет отобрал у неё флягу и прикрепил к поясу. - Эти будут ждать нас на выходе, надо успеть проскочить мимо них".
   "- А кто это?" - удивлённо вскинула брови айри.
   "- Городская стража и два мага, - губы Заррета тронула весёлая улыбка. - Вырядились тварями из потустороннего мира и уверены, что все их испугаются".
   Веста затряслась в приступе нервного смеха. Она испугалась какого-то маскарада? Уму непостижимо! Позор на её чёрно-рыжую голову.
   "- А можно я сначала съезжу домой, посмотрю, как живёт моя семья? Я туда так хотела, так хотела..." - отсмеявшись, поинтересовалась она мысленно. Вопрос тотчас же был повторён в жестах, ибо Заррет мало что понял по выражению её лица.
   В ответ оборотень лишь покачал головой и похлопал взмыленного Духа по влажной липкой шее.
   "- У нас нет времени. А у тебя нет семьи. Если ты айри, твоя семья отреклась от тебя. Так что поехали прочь, и как можно скорее".
   "- Я хочу их увидеть!" - упёрлась Веста, словно баран. Здравый смысл подсказывал, что оборотень прав, но желание действовать наперекор оказалось сильнее.
   "- Дура! - Заррет досадливо сплюнул себе под ноги. - Если эти обряженные тебя схватят, прощай жизнь и дело твоего учителя! Чего я болтаю? Они тебя схватят непременно, ты не сможешь убежать от них на падающем от усталости коне".
   Веста взглянула на Духа. Тонкие ноги породистого скакуна тряслись, тело покрывал толстый слой грязи вперемешку с кровавой пеной, из раскрытого рта капала тягучая слюна, а в глазах чернела пустота и странная отрешённость, словно конь точно решил умереть здесь и сейчас, под подаренным хозяином обоза седлом. На таком действительно далеко не уедешь.
   "- Садись на Крону, - подождав, пока Веста налюбуется на творение глупости своей, приказал Заррет. - Придётся тебе какое-то время ехать со мной в седле".
   "- Что?!" - в недоумении айри обернулась к оборотню, но не заметила в его глазах ни искорки насмешки. Перевёртыш был серьёзен, как никогда.
   Заррет не ответил, лишь тяжело вздохнул и жестом, уже ставшим привычным, закинул лёгкую айри в седло своей Кроны. Следом вскочил сам, кое-как устроившись за седлом на вьюках. Длинный свёрток ткани, притороченный к седлу, Заррет бережно перевесил себе за плечи, подтянул поводья привязанного Духа, убедившись, что жеребец не сорвётся, и ударил кобылу пятками по задним ногам. Понятливая Крона двинулась вперёд, взяв с места в лёгкую тряскую рысь. Обхватив Весту обеими руками, Заррет подобрал поводья.
   "- Не надо злиться, не надо, - мысленно протянул он, чувствуя, как дрожит от негодования айри. - Не тебе управлять такой тяжёлой лошадью".
   Веста лишь фыркнула в ответ.
   Тихой поступью Крона выбежала из проулка и перешла на шаг. Привязанный к её седлу Дух тяжело вздохнул. Всего один раз за последние несколько дней он поел овёс. Естественно, что теперь ноги отказывают своему хозяину в послушании...
   На удивление спокойно они выехали из Аштенка. Заррет рычал, недоверчиво косился по сторонам и напрягал попеременно то правую сторону тела, то левую, не позволяя мышцам расслабляться. Но вокруг было тихо; ни одного прохожего они не встретили за время пути по городу. Странно. Город должен был переполошиться, если послали отряд стражников и магов. Так рассуждала Веста.
   "- Они ждут, - пояснил Заррет, когда айри обернулась к нему с немым вопросом, - когда мы расслабимся и потеряем бдительность. Тогда нас будет легко схватить".
   Весте стало не по себе, по спине пробежали мурашки. И долго за ними будут следить? Пока они не упадут от усталости? Пока не падут лошади? Или пока все четверо не умрут страшной смертью прямо на ходу?
   Выехав за городские ворота, по странному стечению обстоятельств оказавшиеся открытыми, Заррет пустил кобылу лёгкой рысью, постоянно оглядываясь назад, на Духа. Жеребец фыркал, но бежал следом, с трудом переставляя непослушные трясущиеся ноги.
   "- Держись, друг. Немного осталось", - услышала Веста. Оборотень подбадривал жеребца, как мог. Однако, похоже, это не сильно помогало, ибо Дух вскоре начал кашлять, дёргая повод. На пыльной дороге оставались кроваво-пенные следы.
   Заррет, не позволяя кобыле сбавлять темп, достал свёрток пергамента и принялся изучать начертанные на нём линии разной толщины и направления. Покрутив пергамент в разные стороны, оборотень задумчиво поджал губы, на секунду закрыл глаза, явно что-то просчитывая, и дёрнул правый повод, сгоняя Крону с дороги. Беспрестанно оглядываясь и стараясь уследить за всей округой, Заррет спрятал карту и, заставив кобылу вновь идти шагом, углубился в придорожную рощицу. Для окрестностей Аштенка не характерны большие дремучие леса, как для Пенталя. Все рощи и кустарники, растущие вокруг города и по крутым берегам реки Тенк, были высажены людьми для того, чтобы избежать оползней и обвалов берега. Высаживались они ровно, без той пугающей хаотичности, свойственной живому лесу, выращенному природой. Спрятаться в таком лесу не то, что сложно - невозможно, если не знать некоторых особенностей и не обладать достаточной изобретательностью. Заррета боги не обделили ни тем, ни другим. От природы умный и сообразительный, оборотень за предыдущие свои неоднократные посещения Аштенка и окрестных рощиц изучил их все. Как и стражники, жившие в городе на реке Тенк с младенчества...
   Их ждали. К их приходу готовились. Но застать врасплох их всё равно не удалось, как бы ни старались маги и люди. Первой засаду почувствовала кобыла. Остановилась без команды, повернула голову сначала в одну сторону, потом в другую, задёргала ушами. Заррет настороженно принюхался. Чуткий нюх зверя уловил запах многочисленных лошадей, вспотевших от напряжения, пыльное полотно знамени, не чистившееся, вероятно, со времён его создания. Лёгкий ветерок донёс до ушей оборотня человеческий шёпот, хруст железных удил, шелест листвы под переступающими ногами коней. Сначала натянулся один повод, затем другой. Крона осадила на несколько шагов. Веста испуганно вздрогнула. Она начала было привыкать к сидящему за спиной оборотню, к его рукам, обхватившим её и придававшим уверенность в том, что она не упадёт.
   "- Твой жеребец сможет переплыть реку?" - спросил внезапно Заррет, глядя куда-то в сторону.
   Веста пожала плечами. Она и вправду не знала. Пожалуй, даже сам караковый жеребец не смог бы ответить на этот вопрос, умей он говорить.
   Заррет выслал кобылу с места в галоп. Дух воспротивился, было, но против такой силы не выстоит ни один тонконогий породистый скакун. И караковый, смачно харкнув кровавой пеной, затрусил следом за тяжеловозной кобылой.
   Вскоре между деревьями заблестела в лунном свете водная гладь, и через несколько минут они выскочили на крутой берег реки. Не сбавляя ходу, Крона промчалась по склону, скользя и разбрасывая вокруг себя грязь и траву, и с разгону влетела в воду, подняв тучу брызг. Следом с визгом и ржанием в реку забежал Дух, испуганный, но неспособный сопротивляться.
   Едва вода поднялась до колен всадников, как Заррет, подхватив тканевый свёрток и подняв его высоко над головой, спрыгнул со спины Кроны в воду. Следом седло освободила Веста, наплевав на состояние своей больной руки. Тяжёлая юбка сразу потянула ко дну, и айри принялась барахтаться в воде, стараясь хотя бы удержаться на поверхности. Лошади уплыли уже далеко: Крона, словно буксир, тянула за собой слабо гребущего ногами Духа. Как он умудряется так задирать голову при таком коротком поводе?
   Додумать Веста, как обычно, не успела. Её подхватили, всучили лёгкий свёрток, с которым Заррет носился, словно с писаной торбой и приказали держать высоко. Одной рукой поднимая врученный груз, вторую, больную, Веста продолжала прижимать к себе. Заррет плыл быстро, стараясь во что бы то ни стало догнать лошадей. Лишь раз он обернулся на берег, который они покинули: там, столпившись в кучу, размахивали чёрно-красным знаменем стражники. Их лошади, не настолько смелые, как Крона, лезть в воду и переплывать широкую судоходную реку отказывались категорически.

***

   Ох, эта вода! Кто просил её, Весту, лезть в реку? Кто заставлял? Да никто. Зачем она тогда поплыла? За Зарретом? Спасая свою шкуру? Глупая, глупая девчонка! Не девушка, не женщина - девчонка!
   Так бранила себя Веста, сидя на большом валуне посреди полуразрушенного строения, которое Заррет почему-то назвал храмом бога Арамонда. Кто такой этот божок, Весте было, по большому счёту, всё равно, однако руины не походили на храм даже в отдалении. Какие-то странные тёмные статуи, указывающие четыре стороны света, и вырезанный в каменном полу круг с различными непонятными Весте символами - вот и всё, что можно было принять за атрибуты храмовой деятельности. Ни статуи бога, которому здесь поклонялись, ни алтаря, ни чаш, ни амфор; даже лампад, так распространённых во многих современных храмах, нигде не наблюдалось. Само каменное строение скрипело, с крыши то и дело норовили сорваться при первом порыве ветра куски некогда красивой фрески.
   Весте становилось не по себе, когда она поднимала голову и натыкалась взглядом на огромные дыры, сквозь которые, словно через окошки, весело подмигивали ей звёзды. Крыша, казалось, готова была обвалиться сейчас же, не дожидаясь даже лёгкого порыва ветерка - хозяина этих мест. Удивительно, как она держалась так долго? Что за неведомый хранитель спасает храм от разрушения?
   Но более Весту волновало другое. Положив перед собой сжимаемую всё это время в объятьях книгу и вытащенный из складки голенища листок с формулой, айри искренне пожалела о том, что бросилась вслед за Зарретом в воду. Всё, что было написано чернилами (а это были в основном заклинания), размылось и превратилось в одно большое пятно страницу. Радовало лишь то, что формулы, начерченные углём и закреплённые магией, остались невредимыми.
   И вот теперь Веста сидела на камне, держа на коленях раскрытую книгу и глядя прямо перед собой пустым взглядом. Где-то рядом лежал на охапке притащенной Зарретом соломы Дух, вытянувшись и изредка дёргая во сне то передними, то задними ногами. Сам же оборотень уже с полчаса как не показывался Весте на глаза: развёл костёр недалеко от статуи, изображающей благородного мужчину в мантии, вытянутой рукой указывающего на север; устроил ослабленного Духа на соломе и уехал прочь, подгоняя выносливую кобылу хлёсткими ударами длинных поводьев по шее и крупу. Куда он так спешил, осталось для Весты загадкой, отгадывать которую айри не желала. Что даст ей ответ на вопрос? Ну спешит оборотень, может, хочет с кем-то встретиться, или вернуться обратно, к реке, и накостылять тем стражникам и магам...а может быть просто голоден и поехал искать пропитание. В любом случае Веста решила, что приставать к оборотню с расспросами было бы крайне неразумно, поэтому теперь сидела с потерянным видом, голодная и уставшая, прижимая к себе больную руку, и пустым взглядом смотрела на вычерченные формулы, перенести которые на камень или любую другую поверхность без заклинаний практически невозможно.
   Она не заметила, как задремала, поняла это лишь тогда, когда почувствовала жар, заставляющий волосы скручиваться в спиральки и плавиться. В глаза ударил приглушённый желтоватый свет. Веста лишь крепче зажмурилась, не желая выбираться из сладостной полудрёмы, в которой она не чувствовала ни боли, ни голода. "А если это враги решили сжечь меня на костре?!" - пронеслось у неё в голове. Мысль стегнула сознание огненным кнутом; айри резко распахнула глаза и тут же перевернулась на другой бок, не в силах выдерживать жаркий огонь прямо перед своим лицом. Теперь жар обдавал затылок и спину.
   "- Прости, не заметил", - её бережно приподняли и перетащили дальше от костра.
   Сон словно рукой сняло, теперь хотелось лишь есть и...слышать. Веста подняла голову. Рядом с ярко пылающим костром суетился Заррет; вид у него был немного уставший, но довольный донельзя. Веста перевела взгляд на очаг. Над огнём на деревянном вертеле жарились три крупных птицы, рядом, то ли дожидаясь своей очереди, то ли отложенные про запас, лежали несколько не освежеванных зайцев.
   Заинтересованная, айри приподнялась на локте. Ноздри защекотал запах жареной птицы, хвост нервно дёрнулся из стороны в сторону. Как любая айри, как всякая нечисть, Веста была хищницей. И мясо становилось для неё основным источником силы и энергии.
   "- Ты голодна?" - заметив хищный блеск в серых глазах айри, спросил Заррет.
   Веста активно закивала. Оборотень усмехнулся, тоненьким прутиком ткнул в одну из жарящихся на вертеле тушек, поцокал языком, недовольно кривясь.
   "- Ещё не готово. Подожди несколько минут".
   Айри со вздохом поднялась и подсела поближе к костру. Весело плясали языки пламени на широких поленьях и маленьких веточках хвороста, оставляя на них пылающие проплешины или пожирая без остатка. Медленно поворачивался вертел с покрывшимися тонкой корочкой тушками птиц. Неподалёку на расстеленной попоне лежала, подобрав под себя ноги, Крона, и мерно жевала сено из небольшого стожка рядом. Атмосфера защищённости царила на этом небольшом, освещённом золотистым светом костра пятачке храма.
   Однако не так было всё хорошо в душе Весты. Проснувшись окончательно, она вспомнила о размытых заклинаниях и сложных формулах, которые ей предстоит вычерчивать вручную в полутьме. И от осознания этого Весте становилось не лучше. По щекам сами собой потекли слёзы. "Разве я смогу всё это вычертить? Одной рукой! Без хорошего освещения! На камне!" - Веста огляделась. Закрытая книга лежала тут же, неподалёку. Подтащив к себе немаленький том, айри открыла его примерно на середине, там, откуда торчал уголок измазанного расплывшимися чернилами пергамента. Да, формула слуха. А рядом, на листке с рваными краями - чертёж формулы заживления сильных повреждений. Самый краешек рисунка оказался скрыт чернильными потёками. Ну и ладно, решила Веста. Наверняка там ничего важного не было изображено. Какая, скажите на милость, руна уместится на таком маленьком участке пергамента?
   Тем временем Заррет снял с огня вертел с жареными птичьими тушками. Разломав палку на три части, среднюю оборотень сунул под нос Весте, а две крайние воткнул в щель между каменными плитами пола.
   "- Оборотням не нужно жареное мясо, - пояснил он в ответ на удивлённый взгляд Весты. - Волк должен питаться сырой, ещё хранящей своё тепло дичью. Только тогда он будет адекватен".
   Ни кровожадного блеска в глазах, ни малоприятной ухмылки. Заррет думал об этом, как об обыденной вещи, без преувеличения или фанатизма. Он жил так.
   И всё равно Веста поделилась с ним: одной ей целой тушки было много. В процессе еды Заррет безо всяких вопросов со стороны Весты рассказал, что ездил за едой для них и лошадей. Причём, если первое он без труда поймал в полях и роще, то за вторым пришлось пробираться в город и воровать овёс. Зато теперь им будет чем питаться самим и кормить лошадей в течение пары-тройки дней.
   Читая всё это в мыслях Заррета и догрызая свою половинку тушки птицы, Веста задумалась. Прав оборотень, ох, прав. Что бы она делала без него? Без его хозяйственности и опыта? И, хотя айри знала его очень мало, но успела проникнуться к нему уважением. Странный он, этот Заррет. Но кто в мире нечисти не без греха? Даже сама Веста признавала за собой столько странностей, пугающих людей, что не хватит, наверное, звёзд на небе, чтобы все их перечислить.
   Уже не голодная, с ясным умом и твёрдым намерением хотя бы вылечить свою руку, не говоря уже о возвращении утраченного слуха, Веста двинулась прочь от костра искать подходящую по размерам ровную площадку. По правде говоря, она не знала, сколько места ей понадобится и каким должен быть чертёж. Наверное, таким, чтобы было удобно его наносить. Хотя какое, к лешему, удобство, когда рисунок появляется на любой поверхности при прочтении заклинания? Заклинания, которого, к сожалению, у Весты уже не было.
   Отыскав в дальнем углу помещения небольшую ровную площадку, айри ногой и хвостом смела с неё тонкий слой почвы и мусор. Оставив раскрытую книгу и листок пергамента там, чтобы не забыть, где находится выбранное ей место, Веста вернулась к костру за угольком и лучинкой.
   "- Ты куда это?" - дёрнул её за подол юбки задремавший было у огня Заррет.
   В ответ айри лишь отмахнулась, слабо представляя себе, как объяснить оборотню всю глубину её намерений. На заявление, что она хочет вернуть слух, нелюдь уже ругался. Повторения того эпизода Весте не хотелось.
   Прошмыгнув в облюбованный угол, Веста закрепила горящую лучину в трещине и задумчиво уставилась на чертёж, изображённый на запачканном листке пергамента. С чего начать? Ренгард не учил её чертить, даже основ построения таких формул не раскрывал. Как ей теперь быть?
   Рядом опустился на корточки Заррет. Внимательно вгляделся в рисунок на пергаменте, приподняв чёрную повязку на левом глазу, хмыкнул в бороду. И протянул руку.
   "- Дай мне уголёк", - попросил он. Точнее, потребовал, глядя Весте прямо в глаза.
   Повторять ему не пришлось: айри бросила на раскрытую ладонь чёрный кусочек сожжённого дерева. Примерившись, оборотень быстрыми чёткими движениями вычертил крест-накрест две линии, затем провёл через получившийся центр ещё несколько. Постоянно сверяясь с рисунком на листке, Заррет аккуратно нарисовал круг и стёр все лишние линии рукавом куртки. Затем быстрыми лёгкими штрихами наметил руны и расчертил круг на шесть равных частей. Сверившись сначала с рисунком, затем со статуями, указывающими расположение сторон света, оборотень подправил свой чертёж и аккуратно дорисовал недостающие руны. Веста глядела на него круглыми от удивления глазами: рисунок на пергаменте и чертёж Заррета полностью совпадали между собой. Однако не всё было так просто: несмотря на кажущуюся лёгкость, с которой оборотень перенёс картинку с листа на камень, рука, державшая уголёк, дрожала от напряжения, а повязка на лбу, и без того отнюдь не светлая, ещё больше потемнела от выступившего пота.
   "Да, нелёгкая это работа..." - с сочувствием глядя на дрожащего от напряжения Заррета, констатировала Веста. И положила руку ему на плечо в знак благодарности. Оборотень жеста не заметил, продолжая сидеть и смотреть в одну точку прямо перед собой. "Ну, как знаешь, - Веста пожала плечами. - Ellitio metrino al dor et linprene!"
   Это она уже, как надеялась, произнесла вслух, стараясь говорить шёпотом. Размотала больную руку, в нос ударил запах гноя; от кончиков пальцев до локтя кожу словно кололи изнутри сотни острых иголок, а в покрывшуюся коричневой коркой рану будто насыпали соли. Морщась от неприятных ощущений и запаха, Веста положила ладонь на центр начерченной Зарретом формулы. "Хоть бы оборотень не упустил чего-то важного!" - мысленно взмолилась айри и зажмурилась.
   Она не увидела, как до сей поры молча сидевший, Заррет встрепенулся, подхватил уголёк и быстрым взмахом дорисовал последнюю, закрывающую чёрточку в руне-ключе. Формула вспыхнула ярким белым светом, мягкими мерцающими щупальцами обвившим вытянутую руку Весты. Айри поморщилась, словно от боли. Оно и ясно: лучи сгрудились вокруг гноящейся воспалённой раны, образовав один плотный комок белого сияния, закупорили дыру в тонком запястье, разорвав коросту на мелкие, невидимые глазу кусочки, и срослись с кожей, переняв её цвет и фактуру. Теперь пару дней, насколько знал Заррет, магия будет бродить по крови Весты, очищая её тело от ядов воспаления и гноя.
   Айри всё сидела с закрытыми глазами, не решаясь отнять руку от холодного камня. Формула, начерченная Зарретом, исчезла, обратившись в лучи. Это только вырезанные в камни руны и знаки не пропадают после использования. А рисованные картинки - что с них возьмёшь? Магия заключена в них самих, вот они и исчезают сразу же.
   Заррет, улыбаясь во все клыки, перетащил к себе на колени уворованную Вестой из крапивы книгу и углубился в изучение тамошней формулы. "Придумали тоже, - усмехнулся оборотень про себя. - Формулы, заклинания... Слух себе возвращать...тьфу, глупость. Что тебе дали боги, с тем и живи. Что ж против их воли идти? Ладно там руку вылечить - Веста без руки действительно не сможет, но слух ей зачем? Не пойму я этих женщин".
   Формула оказалась на порядок проще, нежели предыдущая, поэтому оборотень, изучив её, отложил книгу в сторону. С таким чертежом Веста справится и сама, тем более что ей нужно разрабатывать восстановленную конечность.
   Поняв, что с закрытыми глазами айри может сидеть очень долго, Заррет тихонько потряс её за плечо. Веста отпрянула, не открывая глаз, и молча повалилась на бок, потеряв равновесие. Заррет недовольно цокнул языком: вот бедовая голова! и сильным рывком поставил её на ноги.
   "- Посмотри хоть, что с твоей рукой стало!" - оборотень встряхнул айри. Та резко распахнула глаза и с удивлением уставилась прямо на него, откровенно ничего не понимая. Чёрные тонкие брови изогнулись, выражая удивление.
   Рука действительно больше не болела. Поднеся конечность к глазам, Веста увидела лишь тоненькую, едва заметную ниточку шрама на запястье. Теперь только она, да дурно пахнущая гноем тряпка, коей была замотана рана, напоминали о едва не начавшемся заражении крови. Айри вздохнула с облегчением и осторожно согнула пальцы. Слушались они ещё плохо, но кровь всё быстрее разгонялась по жилам, напитывая мышцы силой. Обрадованная таким поворотом событий, Веста кинулась к книге, раскрытой на странице со вторым чертежом. Интересно, а на этот что, ухом надо лечь, чтобы подействовало? Или как? Веста задумалась.
   "- И как ты собралась это выполнять?" - мысленно усмехнулся Заррет, внезапно для Весты возникший у неё за спиной с новой лучиной, взятой взамен сгоревшей.
   Айри неопределённо пожала плечами и с надеждой взглянула на довольно ухмыляющегося оборотня. Тот только покачал головой.
   "- Чертить будешь сама. От слуха не зависит твоя жизнь, поэтому я тебе рисовать эту простейшую формулу не собираюсь. Да, подскажу, что и как. Но не более".
   Веста поджала губы, но спорить не стала. Во-первых, ей это делать пока весьма затруднительно, а во-вторых, мало ли, Заррет и вовсе откажется ей помогать и сядет в сторонке смотреть, как она мучается с чертежом и заклинанием, которого, кстати, и не было: проклятая река уничтожила все записи из книги, оставив лишь защищённые формулы.
   Вновь была закреплена в трещине горящая лучина, вновь рядом лежала раскрытая формула, только в этот раз взамен быстрым и чётким движениям Заррета появились медленные и неуверенные штрихи Весты. Айри по несколько раз рисовала одну и ту же линию, и никак ей не удавалось вывести её идеально ровной. Сколько Заррет не объяснял, что чем быстрее, тем ровнее, Веста этого так и не усвоила.
   Уже небо над горизонтом начало светлеть, а с земли поднялись первые жаворонки, когда айри с тяжким вздохом отбросила почти изрисовавшийся уголёк в сторону и с хрустом потянулась. Рядом бился головой об кулак, едва сдерживая нервный смех, Заррет.
   "- Не знаю, как конкретно это, но вообще похожие обряды выполняются, стоя в кругу, - мысли оборотня текли спокойно и размеренно, как широкая равнинная река в погожий день. Что резко контрастировало с его внешним состоянием. - То есть ты должна встать в круг. А что дальше - я без понятия".
   "И на том спасибо", - буркнула про себя Веста, практически на четвереньках заползая в круг и выпрямляясь там во весь рост. Недовольство её было вполне обосновано: оборотень не пожелал начертить ей ещё одну формулу, что ему было определённо проще и быстрее, чем самой айри. И в течение нескольких часов мучил её, раз за разом заставляя перерисовывать то одну линию, то другую. "Что говорить? Что говорить? Подойдут ли заклинания древнегорского языка к этой формуле?" - сомневалась Веста. Но сил думать дальше и рассуждать логически уже не осталось.
   Заррет предусмотрительно отошёл подальше от айри. Мало ли, какое действие возымеет это заклинание.
   - Dor artir mellieno crede! - прохрипела Веста безо всякого выражения.
   Угольные линии вспыхнули ярким ослепляющим светом. Заррет заранее спрятался за колонну: слишком предсказуемы эти формулы. Сияние скрыло Весту полностью, разлившись по старому храму и выявив каждую, даже самую малую его щелочку и трещинку. Задрали головы испугавшиеся кони, раздували ноздри, стараясь уловить хоть один знакомый запах. Заррет сжался за колонной, стараясь не попасть в это сияние. Неправильно составленное заклинание не любит, когда его замечают посторонние разумные существа. Несколько лет назад оборотень уже испытал на себе действие похожей импровизации, и повторения ему вовсе не хотелось. "Ну, Веста, ну глупая! Это ж надо: не зная заклинания создавать его заново без каких-либо базовых умений!" - мысленно прорычал оборотень, скрещивая руки на груди и сжимая кулаки на удачу. Авось, не зацепит.
   Сияние постепенно ослабло и вскоре пропало совсем. Заррет ещё несколько секунд постоял под защитой своего укрытия, выжидая. Но повторного всплеска света не последовало, и оборотень осторожно выглянул. Посреди так и не пропавшего круга лежала, раскинув руки, Веста. Глаза её были закрыты, дыхание с хрипами вырывалось из груди. Заррету стало жаль её. Неправильно составленное заклинание, оно такое неправильное и опасное...а юная айри об этом даже не догадывалась. Оборотень почувствовал укор совести. Он-то знал о возможных последствиях и не сказал... Однако девушка сама виновата, она так хотела получить обратно свой утерянный слух, что не послушала бы советов зверя, как не слушала своего учителя, когда тот говорил ей об опасности использования магии воды.
   И всё-таки совесть победила. Заррет раздул потухший, было, костёр, осторожно перенёс бессознательную девушку к огню, уложил её на расстеленный зимний плащ; ногой стёр контур круга, начерченного Вестой, разорвав тем самым целостность заклинания. "Пусть Веста потом ругает меня, - решительно подумал оборотень, неуважительно сплюнув на угольно-чёрные, наполовину стёртые линии, - но я не хочу, чтобы эта дрянь выкачала из неё все силы".
   С этими мыслями Заррет вернулся к костру, лёг прямо на каменный пол возле самого огня и забылся тревожным сном оборотня, привыкшего везде и всюду оберегать себя и близких от любой, даже самой незначительной опасности.
  
   Веста проснулась от холода. Долго она лежала с закрытыми глазами, надеясь вновь провалиться в благодатную темноту, где нет ни страха, ни боли, ни чувств, ни эмоций. Но тьма упорно не желала возвращаться и, махнув на прощанье чёрным пологом, ушла совсем, оставив айри наедине со своими мыслями и шлёпаньем капель. Погодите...каких капель?!
   Глаза открылись сами собой, тело, не дожидаясь приказа сознания, вскочило на ноги. Отбросив тяжёлый плащ, в который она была завёрнута, Веста заозиралась, силясь понять, что происходит вокруг. Неподалёку была разбросана мокрая от дождя солома, под ногами айри хлюпали маленькие лужицы. Сквозь дыры в крыше проглядывало хмурое серое небо, плевалось водой. За огромными полуразрушенными окнами полз плотный, почти непроглядный туман, белый, как молоко. Порой он заползал в окна и щели в стенах, спускался на пол и стелился по каменным плитам, поросшим кое-где травой и даже вездесущим кустарником. Веста отступила назад, когда белые плотные клубы подползли к её ногам. Под стёртыми подошвами сапог захрустело, и айри в испуге опустила глаза, не решаясь даже вскрикнуть. Уголь, оставшийся от вчерашнего костра. Залитый водой и оттого противно-мокрый уголь. Веста переступила с ноги на ногу. Вновь раздался хруст.
   "Что это? - удивилась айри, отступая ещё дальше, через залитый очаг: туман противными влажными щупальцами тянулся к ней, желая схватить и поглотить. - Я слышу? Слышу?!"
   - Я слышу!!! - закричала она уже в голос. И тут же испугалась: звук вышел неприятный, хриплый. Неужели последствия того, что несколько дней назад она сорвала голос? Не может быть, Ренгард же обещал, что связки восстановятся! Только когда...
   Противный белый туман оттеснял Весту к стене, протягивая щупальца к её ногам, руками и даже пытался достать до лица. Испуганная айри дрожала, словно на сильном морозе; зрачки, и до того не особо крупные, превратились в маленькие точки на светло-серой радужке глаз. Спина наткнулась на холодный шершавый камень, и Веста тихонько взвизгнула от неожиданности и страха. Туман возликовал, поднялся до высоты её роста, словно огромная волна прибоя.
   "Где Заррет? - пронеслось в голове Весты. - Куда он исчез вместе с вещами и лошадьми? Неужели...неужели это проклятое место?! И поганый оборотень оставил меня здесь на погибель?! Залил костёр, забрал коней и провизию, получил деньги, полагающиеся за мою голову, и уехал? А я-то, доверчивая дура, поверила ему! Почти поверила!"
   Негодование в некоторых случаях оказывается сильнее страха. Сглотнув твёрдый ком, забивавший горло, Веста плотнее прижалась к холодной стене и закричала. Это не был испуганный визг. Это был крик ненависти, что подтвердили последовавшие за ним слова:
   - Будь ты проклят, оборотень! Как проклята я, как проклята моя раса! Ты умрёшь, позже меня, но умрёшь! Трус!
   На этом негодование Весты иссякло. Голос охрип окончательно, из горла вырывался только слабый сип. Туман, на мгновение отстранившийся от завопившей девушки, остановился в нерешительности. Веста презрительно сплюнула в самую белую гущу.
   - Не знаю, что ты такое, но ты отвратительная тварь, - безо всяких эмоций просипела она, вжимаясь в стену и стараясь слиться с ней.
   Туман обиженно взревел и заклубился, принимая плевок в самую душу за страшную обиду. Оно обидой и было, и Веста этого не скрывала. Просто она плохо представляла себе последствия такого поведения. Очень зря.
   Четыре щупальца поднялись на высоту двух метров и сплелись в одно. Белый клубящийся столб начал менять форму, приобретая очертания крупного широкоплечего существа с огромными рогами и дубиной в руке. Веста медленно сползла по стене на пол, не в силах больше удерживать вертикальное положение. Туман всё уплотнялся, из белого полотнища послышался рёв, сотрясший стены храма. С крыши посыпались куски почти стёршейся фрески, из стен выпали несколько крупных камней.
   "Что будет, если я попаду в этот туман? - подумала Веста, стараясь не глядеть на устрашающее чудовище, всё яснее выступавшее из клубящейся белой массы, чтобы не спутать появившуюся здравую мысль. - Как минимум потеряюсь. А как максимум, эта гадость окажется плотоядной и проглотит меня, не жуя. Образно выражаясь, конечно..." Айри опустила взгляд. Туман стелился над полом, между ним и каменными плитами оставалось небольшое расстояние. Совсем крохотное, буквально в несколько сантиметров. Веста там не проползёт.
   Шарящая по каменному влажному полу рука случайно коснулась краешка холодного противного полотна. Белые клубы отпрянули в сторону, послышался недовольный визг. Веста отдёрнула руку, поднесла к лицу. Ничего необычного. Только на коже тыльной стороны ладони маленькое пятнышко чёрного угля.
   - Боишься? - Веста прищурилась и сунула руку в гущу тумана. Белое полотно разорвалось с леденящим душу визгом. Чудовище, что почти соткалось из влажной массы, горестно взревело. Веста медленно поднялась. Выставив вперёд левую руку с чёрным пятнышком на ладони, айри двинулась по стеночке прочь. Куда - ей не было важно. В любой стороне она рано или поздно найдёт окно, через которое, как было уже один раз, она сможет выбраться на простор. "А вдруг там тоже этот туман? - подумала она. - Тогда шансов у меня нет. Ну, как решат боги..."
   По правде говоря, в богов Веста не верила. Знала, что есть какие-то высшие силы, способные и спасти, и убить, играющие ими, людьми и нелюдями, словно пешками, гоняющие их по миру, как по шахматной доске. Но какую форму имеют эти силы и сколько их, Веста говорить не решалась. Может, это потоки энергии. Может, это люди. А Ренгард говорил, что это могут быть даже животные, в зависимости от того, какую форму захочется принять высшим сущностям. Ренгард, Ренгард... Говорил и умер, а ей, Весте, продолжать его дело. Какое дело? Да что угодно. Придумать себе цель, и идти к ней. Это для начала. А там посмотрим.
   Пока что Веста поставила себе цель лишь выбраться из этого проклятого места, по ошибке названного предателем-Зарретом храмом. Как, она вполне чётко себе представляла: добраться до окна, вылезти и дать дёру. Авось, не догонят.
   До боли знакомое ощущение: в спину врезался сточенный от времени угол. Веста украдкой бросила взгляд назад. За пределами храма моросил мелкий противный дождь, земля под пожухлой травой превратилась в сплошное грязевое болото. Однако тумана там не было и в помине.
   Рёв, в несколько раз превысивший по громкости предыдущий, оповестил всю округу о рождении туманного рогатого создания. У Весты ёкнуло сердце. С огромным трудом она заставила себя поднять глаза и, возможно, в последний раз взглянуть на своего врага. Огромное существо, практически полностью скрытое пологом тумана, в рогатом шлеме на волосатой голове, стояло перед айри, оскалив крупные жёлтые зубы и помахивая шипастой дубинкой. Маленькие красные глаза злобно щурились, густые брови сошлись на переносице. Существо с шумом втянуло воздух широкими ноздрями и издало страшный грудной рык.
   "Ничего себе..." - мысленно присвистнула Веста, осторожно забираясь на широкий обваливающийся подоконник с ногами. Существо, заметив движение, взмахнуло руками в железных браслетах с шипами и ринулось к айри. От каждого шага его тяжёлых подкованных ботинок стены храма сотрясались, с крыши всё больше сыпалось мусора и камней, а каменный пол, и без того растрескавшийся, расползался по швам.
   Веста с визгом опрокинулась с подоконника и кубарем покатилась по некрутому склону холма, на вершине которого располагалось полуразрушенное строение. Уже у подножия она услышала грохот и обиженный рёв, сотрясший землю, и оглянулась. Из высоких окон храма, словно вода из дырявой бочки, выползал белый туман. Мокрые плотные щупальца растягивались по склонам, поднимались вверх, словно головы змей, высматривая добычу.
   Затрещала каменная кладка между двух окон. Веста, не обращая внимания на ушибы и налипшую на одежду грязь, вскочила и кинулась прочь, скользя на мокрой пожухлой траве и едва удерживая норовившее покинуть её равновесие. Туман, заметив бегущую жертву, устремился следом, шипя и издавая порой звуки, напоминающие визг гарпии. За спиной послышался грохот и рёв. Веста уже не оборачивалась, чтобы посмотреть, что там творится: она знала, что так может реветь только то существо с рогами, порождение тьмы и противного белого тумана.
   Отбежав довольно далеко от храма, Веста остановилась перевести дух. Сердце колотилось о рёбра, норовя выпрыгнуть из груди и умчаться резвее своей хозяйки, пока его не разорвали и не съели потусторонние твари. И Веста была с ним полностью согласна, только вслед за ним желала унести подальше от зубов и дубинки всё тело.
   Немного отдышавшись, айри с новыми силами кинулась бежать. Расстояние, которое она успела выиграть у тумана, опасно сократилось, пока она стояла, и продолжало уменьшаться. Почувствовав, что добыча близко, белая клубящаяся масса прибавила ходу и с визгами неслась вслед за Вестой, разве что, не облизываясь, да и то по одной простой причине - нечем. Язык у тумана, к сожалению, не предусмотрен природой.
   "Он него не скрыться! - мелькнула в голове Весты пугающая своей реалистичностью догадка. - Непременно догонит! Уничтожит!" "А если попробовать отбиться от него магией?" - пришла шальная мысль. Но айри отогнала её. Несмотря на свой достаточно юный возраст, девушка прекрасно понимала, что если сейчас не сможет сразу заколдовать туман, потом даже убегать ей не будет смысла. А заколдовать не удастся в первую очередь потому, что она не знает, какая сила движет этой белой влажной пакостью. Где-то за спиной ревело существо с дубинкой, не в силах догнать маленькую резвую айри. За него работал лишь туман.
   Уже ничего не замечая вокруг и думая лишь о том, чтобы выжить, Веста влетела в небольшую рощу, в надежде, что стволы деревьев хоть немного задержат её преследователя. Надежды оказались напрасны: оглянувшись, айри увидела, что стволы ничуть не мешали туману в его перемещениях. Ещё бы! Это ведь, по сути своей, водяной пар, пусть и с долей, причём немалой, магии.
   Где-то неподалёку раздалось лошадиное ржание. Веста, не раздумывая ни секунды, свернула на звук, и тут же замерла, поражённая. Туман тоже остановился в нерешительности.
   Посреди узкой звериной тропы стояла крупная тяжелая кобыла. Карие глаза, видящие всё вокруг, не двигались, в зубах мерно хрустело железо удил. Лошадь прядала ушами, изредка переступая с ноги на ногу, чтобы не застаивалась кровь в жилах. Верхом сидел Заррет. Без повязки на левом глазу, открыв всему миру янтарную радужку и вертикальный чёрный зрачок, обозначающий истинного оборотня. С мечом поперёк седла. Острое лезвие оружия украшала причудливая рунная вязь, линии которой мерцали в сером свете облачного утра. Мелкие капельки мороси, случайно попадавшие на холодный металл, мгновенно растворялись в нём.
   "Вот и конец. Мой", - с грустью констатировала Веста, круглыми от страха глазами глядя на страшное, расписанное рунами оружие.
   За спиной раздался хруст ломаемых деревьев, топот. Кобыла прижала уши и оскалилась, задрав голову. Заррет же не выказал никаких эмоций, всё так же спокойно глядя поверх головы Весты на полотно тумана и появившуюся между деревьями фигуру чудовища в рогатом шлеме. Создание, подобно своему родителю, завидев всадника, остановилось в растерянности. Красные сощуренные глазки бегло оглядели мощную фигуру, сильную лошадь, на пару секунд задержали взор на лезвии меча.
   - Сразимся? - губы Заррета тронула усмешка.
   Веста готова была упасть на землю и зарыдать от облегчения. Её пришли не убивать, а спасать.
   - Отдай... - зашипел туман, собираясь в одну большую руку. - Отдай её, отдай меч...
   - Мечом можешь подавиться, а айри не отдам, - спокойно ответил оборотень.
   Веста, сообразив, что между агрессивно настроенными собеседниками лучше не стоять, поспешила спрятаться за кобылу. Крона не придала этому никакого значения, продолжая злобно скалиться на существо с дубиной.
   - Она нарушила закон, - возмущённо просвистел туман.
   - Она не знала этого.
   - Незнание не освобождает от возмездия! - подало голос создание в рогатом шлеме.
   - Желаешь сразиться со мной за её жизнь? - оборотень скептически приподнял левую бровь и как бы невзначай провёл мечом по воздуху. Замерцала алым светом рунная вязь на тонком, идеально заточенном лезвии.
   - Ты заплатишь за это головой, - проревело рогатое существо, потрясая дубинкой.
   - Хорошо. Только не сейчас, - Заррет размахнулся и, что есть сил, швырнул холодное оружие в гущу тумана под ноги огромному созданию. - Забирай свою железяку и уходи. Мы договорились.
   Меч со стуком ударился о мокрую землю, туман с визгом расступился, стараясь не коснуться его лезвия. Чудовище осторожно наклонилось и, перехватив дубину в левую руку, правой подняло холодное оружие за рукоять.
   - О тебе узнает твой бог, - пророкотало существо, пряча меч в ножны на поясе, слишком широкие, предназначенные для оружия раза в два больше, - и покарает за нарушение закона. Слышишь? Покарает!
   С этими словами чудовище развернулось и медленно ушло прочь по оставленной им просеке. Туман, в последний раз оглушительно завизжав, начал расползаться и вскоре исчез совсем.
   - Покарает! - эхом разнеслось по роще.
   - Покарает... - глядя вперёд пустым взглядом, отозвался Заррет и закрыл глаза. Лицо исказила гримаса боли, оборотень согнулся и упёрся лбом в мощную шею Кроны.
   - З-заррет...? - испуганно прошептала Веста, дёрнув его за штанину.
   Заррет сполз на землю и, опираясь на холку кобылы, выпрямился.
   - Угу, - прохрипел он, глядя Весте в глаза. Янтарная радужка опасно сверкнула, вертикальный зрачок левого глаза сузился, превратившись в ниточку.
   Айри молчала. Нижняя губа задрожала, по щекам побежали первые солёные капли.
   - Ну, поплачь, освободись от страха, - Заррет грустно улыбнулся и потрепал Весту за плечо. - В том, конечно, есть и моя вина, что тебе пришлось пережить такое...
   Айри доверчиво прижалась к оборотню и расплакалась уже всерьёз, пряча мокрое от слёз лицо в мехе его тёплой куртки. Заррет успокаивающе погладил её по спине, да так и остался стоять, обняв маленькую трясущуюся девушку, натерпевшуюся за это утро достаточно, чтобы теперь рыдать в голос. Оборотень мысленно корил себя за то, что не предупредил, не пояснил сразу, что бывает, когда в храме используешь неправильно составленные заклинания, если только это не делается ради спасения жизни. Теперь вот его вина в том, что Веста напугалась. И этот страх останется с ней надолго...
  
   Мерно шлёпали широкие подкованные копыта по лужам на дороге; нервно месил грязь тонкими ногами караковый жеребец, освобождённый от всех нагрузок и щеголяющий теперь свободной спиной; шелестели опавшие листья под тяжёлыми сапогами высокого черноволосого мужчины с чёрной повязкой через левый глаз. Моросил мелкий противный дождик, не прекращавшийся с самого утра и явно намеревавшийся радовать путников своим обществом как минимум до вечера. Кутаясь в попону, выданную добрым оборотнем, ехала верхом на тяжеловозной кобыле грустная айри. Ей было, о чём печалиться. Только что Заррет рассказал, что произошло за то время, пока она, ничего не подозревая, спала у костра в храме. Вот глупая, а она-то ещё думала, что оборотень предатель! Да как ей вообще могла прийти в голову такая мысль?
   Заррет проспал недолго. Первые же капли дождя, застучавшие по высокому куполу храма, разбудили его и заставили тут же подняться на ноги. Откуда дождь, если только что небо было ясное! Погоде в этих краях не свойственно так кардинально меняться за несколько часов.
   У почти потухшего костра мирно спала Веста. Счастливая, она не чувствует того, что ощущает оборотень. А именно холод. Страшный, пробирающий до костей. Убийственный для всего живого.
   Оборотень огляделся. Статуи, сторожившие храм со времён его основания и указывающие четыре стороны света, исчезли. Заррет кинулся к тому месту, где вчера они с Вестой чертили формулы и колдовали. Наполовину стёртого рисунка не было и в помине. Последнее. Оборотень осторожно выглянул в ближайшую щель между камнями. Вокруг холма, на котором расположилось полуразрушенное строение, собирался туман. Белый, как молоко, и опасный, как стая шакалов. Заррет понял: надо бежать. Хотя чего тут непонятного? В этом весь закон: в храме, даже самом старом и разрушенном, да хоть на руинах, колдовать запрещено, если только это не делается ради спасения жизни безвинного существа. Нарушившего этот завет ждёт погибель.
   Но есть у духов-хранителей одна особенность: они не нападают на спящих. Никогда. В этом они, безусловно, настоящие рыцари чести.
   Заррет не сомневался, что они придут по душу Весты. Он, конечно, хорош: знал, что колдовать просто так в храме нельзя, и решил остаться чистеньким, заставив айри саму чертить эту формулу слуха. А потом ещё и спрятался, дабы не попасть под лучи заклятия. И в этом он виноват, бесспорно. Повёл себя, как последний трус.
   Но делать нечего, нужно успеть выбраться из храма прежде, чем проснётся Веста, и, главное, не разбудить её при этом. Пусть на него, на оборотня, падёт кара его бога - пусть! Зато он исправит ошибку, совершённую этой ночью, искупит, наверное, свою вину.
   Быстро собрав немногочисленную поклажу, Заррет оседлал и навьючил лошадей, выехал за пределы строения и галопом спустился с холма. Отдохнувшие и сытые лошади шли резво, почти не поскальзываясь на влажной от росы и дождя траве. Быстро преодолели полосу низкого тумана, словно осаждающий расположившегося вокруг храма, и углубились в рощу, полукольцом окружающую холм и небольшой участок поля вокруг него. Там Заррет не рассчитывал найти укрытие, в котором можно будет спрятаться вместе с Вестой. У него была другая цель. Оставив лошадей на опушке привязанными, дальше оборотень пошёл один.
   Много лет назад ему рассказывали одну старинную легенду. Будто бы сам бог-покровитель оборотней Арамонд спрятал в этой земле два своих величайших сокровища: крылья сокола и меч Духов. И если первые не представляли никакого магического интереса и служили просто симпатичным украшением спины бога, то меч представлял реальную угрозу для духов-хранителей его святилища. Для особо умных (то есть для воров), Арамонд поставил несколько ловушек, способных не только отвлечь внимание искателей сокровищ и магов, но и совсем запутать их, и даже убить. И лишь подопечные бога, а именно истинные оборотни, способны найти сокровищницу по ориентирам. Но и для них путь не так прост: чтобы заполучить меч Духов, нужно убедить тамошнего стража, что цели, для которых тебе нужно это священное оружие, только благие.
   Тогда Заррет не поверил в эту легенду и только посмеялся. Однако теперь он идёт, отыскивая эти ориентиры, ведущие к сокровищнице. Ради чего? Ради взбалмошной айри? Да, именно так. Нелюди должны помогать друг другу, и его долг сейчас сопровождать эту девушку в её нелёгком пути. Дерево, ветки которого растут только с одной стороны ствола. "Ох, Ведунья, когда-нибудь ты уничтожишь всех нелюдей своими законами! Хотя, с другой стороны эта женщина чаще других оказывается права...а! - Заррет поднялся с мокрой лесной подстилки, потирая ушибленный лоб. - Толстая ветка растёт низко поперёк тропки. Повернуть туда, куда она указывает. А что, если...у этой ветки измочаленный конец?"
   Конец оказался рассечён на шесть частей, причём все они указывали в разные стороны: одна - в небо, вторая - в землю, две - влево и вправо, а оставшаяся пара - на два рядом стоящих дерева. "Интересная загадка, - потёр бороду Заррет, разглядывая разрубленную ветку. - Об этом в легенде сказано не было. Или я что-то пропустил?"
   И оборотень, наплевав на все ориентиры, опустился на колени. Чуткий нос уловил запахи сырой земли, лесной подстилки, неизвестно откуда взявшихся в здешней лиственной роще шишек, недавно пробежавшего зайца... Обычные лесные запахи. Ничего неординарного. За исключением, пожалуй, пресловутых шишек. Заррет взял одну, поднёс к носу. Шишка как шишка, еловая. Все семечки выгрызены белкой. Белкой?!
   Заррет вскочил на ноги и кинулся к деревьям. Дупло, дупло ему надо найти! С чего бы? Он и сам не знал. Ударила в голову блажь, и не поспоришь. Оборотень принялся простукивать ствол ближайшего дерева, каждый раз припадая ухом к шершавой мокрой коре. Осмотрев одно дерево, перешёл к другому, к третьему...
   - Что ищем, брат?
   Заррет с рычанием обернулся, готовый к бою с незнакомцем. Но биться было не с кем: на ветке с рассечённым концом сидела всего лишь крупная серая белка, успевшая уже поменять тонкую летнюю шерсть на пушистую зимнюю шубку. На землю с хрустом упала очередная обгрызенная шишка.
   - Какая тебе разница, что я ищу? - огрызнулся оборотень. - Иди своей дорогой, пока из твоей жирной тушки не сделали жаркое.
   - Ну-ну-ну, зачем так грубо? - белка цокнула и с укором во взгляде покачала головой. - Я отсюда не могу уйти. Это мой, так сказать, дом, - маленькая пушистая лапка обвела округу широким жестом.
   - Тогда за шишками топай. Кончаются, небось, - фыркнул Заррет, продолжая простукивать ствол очередного дерева.
   - Извини, брат, шишек хватит мне на две зимы, - белка пожала плечиками.
   - Белки тебе братья, а я волк.
   - Поверь, волк, все мы братья леса. Все мы двуличные твари, которых ненавидят люди. Просто кто-то больше, кто-то меньше. У кого-то звериная ипостась - белка, а кто-то превращается в лося. Парадокс...
   Заррет замер, потянул носом. Здесь не было запах белки. Серое существо с пушистым хвостом вообще никак не отмечало своего присутствия. Словно...его здесь и не было.
   - Страж... - процедил оборотень, медленно поворачиваясь лицом к существу.
   Белка растянула губы в довольной ухмылке, несвойственной таким животным.
   - А я уж думал, ты не догадаешься, - смешок. - Что ищем, брат? - повторил страж свой первый вопрос, удобнее устраиваясь на ветке.
   - Сам знаешь, - Заррет опустил голову и взглянул на существо исподлобья.
   - Зачем тебе это? - страж сменил тон на серьёзный. В маленьких чёрных глазках мелькнули алые огоньки, в грудке что-то заклокотало.
   - Чтобы спасти существо, которое я должен защищать, - стараясь сохранять спокойствие, ответил Заррет. Он едва сдерживался, чтобы не растерзать стража, принявшего облик белки. Всё равно толку от этой потусторонней твари не будет никакого: она разве что загонит Заррета в ловушку, из которой оборотень выберется, если повезёт, через неделю.
   - Ах, айри... - протянул страж. - Наслышан. Девочка нарушила закон, которого не знала. И никто не удосужился ей его напомнить. Не так ли, брат?
   Заррет отвёл взгляд. Он признал свою вину ещё до встречи с тварью, и теперь заново начинал корить себя за то, что не предупредил Весту о возможной опасности.
   - Значит, смерть айри и гнев Ведуньи будут на тебе, - усмехнулся страж, почёсывая крохотными коготками пушистое пузо.
   - Нет, - оборотень мотнул головой, подтверждая свои слова. - Нет и ещё раз нет. Я не дам ей погибнуть. Мой долг защитить её.
   - Ууу, брат, да у тебя уши горят, - расхохотался страж, ловко перепрыгивая на дерево за спиной Заррета. Оборотень резко обернулся, чтобы видеть собеседника.
   - Ты не угадал, - улыбнулся во все клыки перевёртыш. - Мои уши холодны, как лёд зимой. Я исполняю долг, возложенный на меня кодексом и правилами, созданными Ведуньей ради сохранения нечеловеческих рас.
   - Отговорки, - махнул лапкой страж. - Посмотри на меня обоими глазами и скажи, для чего тебе нужен меч Духов? Если ты скажешь правду, я открою тебе вход в сокровищницу.
   "Он думает, что я наивен и поверю каждому слову, - усмехнулся про себя Заррет, переступая с ноги на ногу. - Что ж, будем играть по твоим правилам, страж".
   Оборотень сдёрнул повязку с левого глаза. В сером свете пасмурного утра ярко сверкнула янтарная радужка.
   - Меч Духов мне необходим, чтобы спасти жизнь девушки, которая по моей вине нарушила закон храмов. Это мой долг перед Ведуньей и всеми нелюдями, - ровным тоном произнёс Заррет, глядя в маленькие глазки серой белки.
   Повисла напряжённая тишина. Даже дождь перестал стучать по листьям и булькать в маленьких лужицах между корнями деревьев. Страж думал.
   - Что ж, - произнёс, наконец, он, потягиваясь. - Я тебе верю. Твои намерения благородны, а помыслы чисты. Действительно, ты хочешь использовать меч Духов ради спасения чужой жизни...
   - Но? - догадался Заррет, напрягая все мышцы и готовясь к любому повороту событий.
   - Но бог Арамонд судит иначе. Айри нарушила закон храмов. Она должна умереть, - страж подпрыгнул и уцепился за тоненький сучок. - А ты не будешь этому мешать.
   Раздался треск, сучок обломился. Заррет почувствовал, что почва уходит у него из-под ног. Мощный прыжок, разворот в воздухе - и оборотень прижал белку к стволу дерева. Разверзшаяся земля с чавканьем захлопнула дыру.
   - Мразь, - зашипел оборотень прямо в мордочку серой белки. - Ты действительно бесполезен, как я и предполагал. Уже и без тебя ясно, где находится тайник с мечом.
   Заррет переступил; под ногами захрустел плотный ковёр сгрызенных шишек. Белка отчаянно затрепыхалась в сильной руке оборотня.
   - Арамонд тебя покарает, подлец! Да настигнет тебя кара его, да! - завопил страж, мотая головой и пытаясь укусить Заррета за палец.
   Оборотень молча отшвырнул белку в сторону, вытащил из голенища сапога короткий кинжал и изо всех сил ударил им по стволу, к которому только что прижимал стража. Кора разошлась, словно плотная телячья кожа под острым ножом сапожника, открыв взору Заррета большое дупло. Сунув туда руку, оборотень наткнулся на перья. "Соколиные крылья", - поморщился он, продолжая шарить по дуплу.
   - Не смей!!! - взвизгнула белка и кинулась на Заррета, буквально на лету меняя облик. Теперь страж не выглядел уже беспомощным: увеличившееся в три раза тело покрывали иглы и чешуя, острые клыки опасно выглядывали из-под нижней губы, а глаза - до сей поры чёрные безобидные бусинки - засветились алым демоническим огнём.
   Заррет резко развернулся и с размаху ударил тварь первым, что попалось под руку, по зубам. Страж, визжа, отлетел в сторону.
   - "Не смей", "не смей"... - пробормотал оборотень, оценивающе оглядывая деревянные ножны и резную рукоять, украшенную символами четырёх хранителей сторон света. - А как мечом по зубам получишь - сразу иначе заговоришь.
   Страж дымился на сырой земле. Рядом растекалась небольшая лужица голубой крови, медленно впитываясь в почву. Сожжённые клыки уже не торчали, пугая всех разумных существ.
   Оборотень бегом вернулся на поляну, где оставил лошадей. Перевесил все вьюки на каракового Духа, вскочил на свою кобылу и, положив меч поперёк седла, выслал её с места в карьер. Со стороны храма доносился потусторонний визг и рёв. "К храму я уже не успею... - мелькнула в голове Заррета мысль. - Надеюсь, Веста сумеет выбраться и сообразит бежать..."
   И он направил кобылу в гущу рощи, самым коротким путём к полю.
  
   - Как тебе так удаётся? - спросила внезапно Веста, повернувшись к Заррету, шагающему по обочине дороги.
   - Что? - недоумённо поднял голову оборотень, вырванный вопросом айри из пучины раздумий.
   - Легко начертить формулу, без страха разговаривать с опасными духами... - начала перечислять Веста и запнулась, заметив, что Заррет нервно потирает шею и морщится.
   - Знаешь, буду с тобой откровенен: я тот ещё трус, - честно признался он после недолгого молчания. - Чертить меня учили ещё в детстве, в надежде, что из маленького оборотня выйдет хороший инженер или, хотя бы, чертёжник. А вот при разговоре с духами у меня, признаться, все поджилки тряслись. Едва удержался, чтобы не сорваться на нервный визг. Нужно держаться. Тогда, даже если ты трус, на тебя всё равно будут смотреть с уважением, ибо никогда этого не узнают. Ну, почти никогда, - тут Заррет грустно усмехнулся.
   Веста умолкла. Ничего себе! Мудрый и опытный Заррет, который, казалось бы, ничего и никого не боится, вдруг явился трусом, и притом признался в это сам. Или, может, он специально так сказал, чтобы айри не сильно рассчитывала на его помощь и поддержку? Странный он, этот оборотень. Неоднозначный какой-то.
   Какое-то время они двигались молча. Заррет иногда отставал, поправлял поводья привязанного к седлу Кроны Духа, гладил жеребца по светлой морде, тёр мягкий бархатистый нос. Оборотень решил на время освободить коня от всего груза, чтобы дать спине породистого зверя отдых. Крона, на которую перевесили все вьюки и посадили Весту, не возражала, со смиренным молчанием приняв свою тяжкую долю.
   - Заррет? - вновь обратилась айри к оборотню через полчаса молчания.
   - Что такое?
   - А расскажи про храм этого...как его... - Веста защёлкала пальцами, силясь вспомнить, как оборотень назвал своего бога.
   - Арамонда? - подсказал Заррет.
   - Да, - айри утвердительно кивнула.
   - А что ты хочешь знать о нём?
   - Ну, всё. Как и когда его построили, что за четыре статуи там стояли... В общем, всё.
   Заррет догнал Крону и взял её под уздцы, заставляя замедлить ход и идти вровень с ним.
   - Храм Арамонда - один из древнейших в Аразане. Построен он был в те времена, когда воздвигались и другие храмы, посвящённые богам-покровителям: Нерабен у вампиров, Саймартиэль у эльфов, Графт у гномов...и прочие. Как и любой храм той эпохи, этот строился на вершине холма посреди поля (тогда рощи не было и в помине) и выглядел, должен сказать, не очень величественно. Тогдашние архитекторы были уверены, что чем проще, тем угоднее данному богу. Поэтому и украшений ни внутри, ни снаружи, практически нет. Единственной, пожалуй, действительно стоящей вещью в храме Арамонда можно назвать лишь фреску на внутренней стороне купола, но она давно уже стёрлась от времени. Строили здание быстро, впопыхах - оборотни не любят долго рассусоливать - и, естественно, без должных мер, которые позволили бы храму стоять долгие века или, если повезёт, даже тысячелетия...
   - Как же тогда он не разрушился за первые сто лет? - перебила Веста.
   - Слушай, а не перебивай, - Заррет поморщился. - Чтобы храм не обрушился, его зачаровали маги. Не оборотни, нет. Мы не владеем магией. То были люди, сильнейшие маги, входившие в состав древнего совета. Они поставили четыре статуи, указывающие стороны света: север, юг, запад и восток. Статуи эти, и по сей день, символизируют защищённость храма со всех четырёх сторон от любых напастей. Хотя знаешь, по правде говоря, только и символизируют...
   - Неужели на храм нападали? - ужаснулась Веста, едва не подпрыгнув в седле от негодования.
   - И не раз, - вздохнул Заррет. - Сначала жрецы нового верховного бога - Одвина - объявили приверженцам Арамонда священную войну и штурмовали храм, надо заметить, совсем не святыми методами: таранами, катапультами и прочими адскими машинами. Затем маги нового совета, уже при Лужере, напали на наших жрецов в рамках борьбы с нелюдями. В это время в храме скрывались от гонений два клана оборотней. Маги перебили всех. Не пощадили ни маленьких щенят, ни стариков, ни святых жрецов.
   - И бог не пришёл им на помощь?
   - Боги - это странные и непредсказуемые существа. То им в голову взбредёт одно, то другое...
   - А как же статуи? - не отставала Веста.
   - Я уже сказал, что они только символизируют защиту, - отмахнулся оборотень.
   - Почему тогда они напали на меня? Или это были не они? - айри возмущённо крутилась в седле. Крона недовольно фыркала и дёргала головой, не решаясь брыкаться при хозяине.
   - Видишь ли, в чём соль... Ты колдовала в храме не ради спасения своей жизни, а ради, скажем так, удовольствия. Тем самым нарушила закон, гласящий, что так делать нельзя. Вот зачарованные статуи и напали.
   - Так что же они, кодекс защищают, а подопечных Арамонда - нет?! - воскликнула Веста.
   - Статуи зачаровывали люди... - пожал плечами Заррет и грустно усмехнулся.
   Веста проглотила слова возмущения. Оборотень глядел себе под ноги; рука, до сей поры державшая поводья Кроны, безвольно обвисла.
   - Прости, пожалуйста, - прошептала айри, недоумевающе глядя на Заррета. С чего это вдруг оборотень так загрустил?
   Заррет молчал. Тяжёлое подкованное копыто кобылы шлёпнуло по лужице, грязевые брызги попали на штаны оборотня, но тот этого даже не заметил. Вновь сошёл на обочину и побрёл по жухлой траве, изредка поскальзываясь и едва не сваливаясь в канаву.
   Веста снова закуталась в тёплую попону, натянув её на голову до самого носа.
   За спиной месил грязь тонкими ногами караковый Дух.
   Моросил мелкий противный дождь, из тех, которые вроде и слабенькие, но идут весь день без перерыва, медленно и верно насквозь промачивая всё вокруг.
   В небе, под самыми облаками, парил, расправив крылья, серый сокол. Ему не были страшны капли дождя: крылья и тело птицы защищали перья и магия...

***

   Ближе к вечеру путники свернули в придорожную рощицу и, отыскав там небольшую полянку, остановились на ночь. Дождь прекратился, сильный ветер, гулявший по степи всю вторую половину дня, разогнал тучи, и воздух заметно охладился.
   Веста, как могла, старалась помогать уставшему за день ходьбы Заррету, но оборотень только рычал в ответ и делал всё сам. На порыв айри сбегать за хворостом Заррет ответил, что в роще ночью можно заблудиться, а у него нет ни малейшего желания искать потерявшуюся девушку всю ночь. Веста обиделась. С чего это он решил, что она обязательно должна потеряться?
   За время отсутствия оборотня айри успела расседлать и накормить лошадей, которые были только рады тому, что овса им пересыпали в полтора раза. Сбросив сёдла и вьюки в кучу у отгороженного камнями очага без огня, Веста дождалась, пока лошади поедят, и, взяв обоих под уздцы, повела животных к ближайшему ручейку, который, как она надеялась, находился где-то рядом. В обозе так делали утром, чтобы напоить коней перед дорогой и набрать воды для себя. Но айри не подозревала, что ручей сначала ищут, а потом ведут к нему других.
   Ручей они всё-таки отыскали, но к тому времени Веста окончательно потеряла направление. Лошади первыми почуяли воду и кинулись к её источнику, навострив уши и возбуждённо фыркая. Веста помчалась следом, стараясь не упустить из рук поводья двух крупных и мощных животных. Кони с плеском и брызгами влетели в воду, одновременно опустили головы и принялись жадно пить, лишь изредка дёргая хвостами от удовольствия. Веста зашла в ручей по щиколотку прямо в сапогах, рассудив, что они и так дырявые. Ноги тут же промокли. Намок и длинный подол юбки, утяжелив её. Лишь хвост, который айри инстинктивно свернула в кольцо под юбкой, остался сухим.
   - Хорошо, дорогу сюда мы кое-как нашли, - вслух произнесла Веста, обращаясь не то к лошадям, не то к самой себе. - А каким образом возвращаться?
   - Вот и я хотел спросить у тебя то же самое.
   Айри вскрикнула и резко обернулась, подняв фонтан брызг. Лошади, напуганные неожиданным финтом девушки, в испуге заржали и попятились, прядая ушами.
   - Заррет! - закричала Веста, не владея собой от негодования.
   - Я уже шестьдесят лет как Заррет, - спокойно ответил оборотень.
   - Сколько?! - и без того немаленькие глаза айри стали ещё больше от удивления.
   - Сколько слышала. А до этого меня иначе звали, но тсс, - Заррет поднёс палец к губам, - никому ни слова. Ребой меня кликали.
   - Чёрт, сколько тебе лет? - Веста поперхнулась возмущением и вынуждена была проглотить слова недовольства.
   - Я не чёрт, а лет мне много. Ты уходишь от темы, - напомнил Заррет, скрестив руки на груди.
   - Я...я только...лошадей... - пролепетала Веста, не зная, что говорить.
   - Да я понял, что ты только лошадей, а сама ни напиться, ни помыться не собираешься. Не приспособлена ты к жизни, Веста. Совсем, - оборотень коротко свистнул. Послушная Крона вышла на берег, волоча за собой уже не упирающегося Духа. Заррет погладил обоих по гладким мордам, потрепал за холки. - Вот какого лешего ты без меня сюда пошла? Не было сил дождаться, пока я вернусь? Шило в, простите, заднем проходе застряло? Что ты покраснела? Мало ли, что здесь могло быть. И водяные, и духи рек. Ты с ними справишься?
   Веста отрицательно покачала головой.
   - И, конечно, хороша: в сапогах осенью в реку! О своём здоровье не хочешь подумать?
   - Так они же всё равно дырявые... - тихо произнесла Веста, выходя на берег. В сапогах противно хлюпало, из-за набравшейся в них воды ноги стали тяжелее, и айри переставляла их с трудом.
   - И что, что дырявые? - Заррет повысил голос. - Это не повод мочить их в холодной реке!
   - Слушай, что ты ко мне привязался? - не выдержала айри. - В отцы записаться решил? Что ты ко мне, словно я дитя неразумное? Что тебе до моего здоровья? Какого лешего ты вообще за мной увязался?!
   Всё это она прокричала оборотню в лицо. И тут же поняла, что совершила глупость. Заррет медленно опустил глаза и, хромая, побрёл прочь, уводя за собой лошадей. Он не сказал больше ни слова, не издал даже звука. Но Веста всё поняла. И тысячу раз обругала себя идиоткой за то, что нагрубила оборотню, который, по сути, ничего плохого ей не сделал и желал только добра. Возможно, он излишне строг и слишком сильно опекает её, но опыта и ума у него значительно больше, чем у молодой айри. Сколько ему лет? Как минимум шестьдесят, хотя выглядит максимум на тридцать пять. Или Веста так плохо оценивает возраст? Впрочем, сейчас это было уже неважно.
   Стараясь не потерять из виду белый хвост Кроны в стремительно темнеющем лесу, айри двинулась следом за уходящим оборотнем. Неужели она и вправду его обидела? Вроде бы и нечем. Ну подумаешь, нагрубила немного, но это же не повод вот так уходить! Как бы не собрался и не уехал совсем, оставив айри на произвол судьбы...
   У ярко пылающего костра Заррет прямо на высушенной жаром от огня земле расстелил холстяную карту и принялся изучать её, с задумчивым видом покусывая кончик блестящей деревянной самописки. Веста сидела тут же, рядом, изо всех сил стараясь разглядеть через плечо оборотня, что изображено на полотне, расписанном разными красками: горы - коричневым и жёлтым, равнины - светло-зелёным, реки - синим. С трудом айри узнала Аразан, вытянувшийся вдоль горной цепи Соварон от моря до самой Северной гряды, невысокого горного хребта, отделяющего страну от дикого Севера.
   Рядом лежали несколько обглоданных костей - всё, что осталось от ужина, которым, слава богам, Заррет благородно поделился с Вестой.
   - Куда мы направляемся? - деловито поинтересовался оборотень после долгого и внимательного изучения карты. Самописка ткнулась рисующим кончиком в небольшой участок тёмно-зелёных загогулин - рощу, в которой, по всей видимости, и находились Заррет и Веста.
   - Ты главный... - пожала плечами айри, внимательно разглядывая расписанное красками полотно.
   Заррет медленно обернулся и приподнял левую бровь.
   - Не понял? Ты что, решила свалить на меня свою обиду? - в голосе оборотня мелькнули угрожающие нотки.
   - Нет, нет, - Веста замотала головой. - Я просто...
   - Куда. Мы. Направляемся? - по складам повторил свой вопрос Заррет, не отрывая самописку от карты. В карем глазу оборотня мелькнул алый отблеск. Веста испуганно вздрогнула.
   "Показалось? Свет от костра, наверное..." - успокоила она себя, опустив взгляд. Видеть глаза оборотня ей не хотелось. Особенно сейчас.
   - Мне нужно в Эль-Тагал... - практически прошептала Веста, нервно перебирая тонкими покрасневшими от холода пальцами край попоны, на которой устраивалась спать. Перчатки она, к слову сказать, давно уже где-то потеряла, поэтому кисти рук, а особенно пальцы, сильно мёрзли.
   - Отлично, давно там не был, - Заррет вновь склонился над картой и принялся вырисовывать путь, по которому им предстояло идти.
   Поняв, что это занятие долгое, и поговорить с оборотнем не удастся, Веста легла и закуталась в попону. Странный он, этот оборотень. Удивительный. Почти не спит, страх не показывает, в ответ на крик не повышает голос, да и сейчас, после беготни за мечом и длительной пешей прогулки под дождём, затянувшейся на весь день, вместо того, чтобы отдыхать, сидит, соображает путь до Эль-Тагала. Воистину, странный старик. Хотя, почему это старик? Кто знает, что у оборотней считается старостью! У эльфов, вон, до ста лет ещё дитя...
   "Интересно, Заррет вправду обиделся, или просто сыграл? - промелькнула в голове Весты посторонняя мысль. - Хотя нет, так не сыграешь. Это нужно быть очень хорошим лицедеем, кем Заррет, похоже, не является. В любом случае, надо, надо попросить у него прощения. Да, сейчас и попрошу. Встану и скажу: "Прости, Заррет, была не права. Исправлюсь". Что за глупость? Нет, не сейчас. Я ещё не готова. Да и утро вечера, как-то, поумнее будет..."
   Мерно потрескивал хворост в костре, над которым, словно пологи, были растянуты куртки. Рядом с очагом сушились на шестах сапоги на небольшом каблучке. Заррет всё-таки заставил Весту снять их и просушить...
   Наметив по карте примерный путь, оборотень свернул полотно, бросил его в седельную сумку, улёгся головой на седло Кроны и почти сразу задремал. Лошадь постережёт. Пока.
  
   Утро выдалось солнечным и на редкость тёплым, что в принципе нехарактерно для вступившей в свои права осени. По веткам деревьев прыгали обрадованные ещё одним тёплым днём белки, в небе проносились, крича на разные лады, оставшиеся на зиму птицы. Их перелётные собратья давно уже покинули эти края, направившись на юг, к морю.
   Не радовались в это тихое погожее утро лишь двое: хмурый оборотень и понурая айри. Они поднялись ни свет ни заря и, наскоро позавтракав, двинулись в путь. Вновь оборотень шёл по обочине дороги, а рядом, нагруженная вьюками, мерно шагала, покачивая головой, Крона. Веста, порывавшаяся, было, тоже идти пешком, была посажена в седло тяжёлой кобылы и снова, завернувшись в тёплую попону, глядела вперёд. Следом за Кроной, привязанный, месил дорожную пыль караковый Дух.
   Чем дальше они уходили, тем чаще встречались им обозы, идущие с юга по обходным путям в Аштенк, на последнюю в этом году осеннюю ярмарку. Окончание сбора урожая праздновали всей страной: в каждом городе и городке организовывалась ярмарка, куда свозились товары либо из окрестных поселений поменьше, либо с островов. Цены на таких ярмарках были на порядок ниже, чем в любое другое время, чем и пользовались горожане, закупаясь впрок дешёвыми непортящимися товарами.
   - В ближайшем городе заедем на ярмарку, - тоном, не терпящим возражений, заявил Заррет ещё на стоянке, заливая костёр водой из небольшого походного котелка. - Закупимся провизией для себя и лошадей, одежду тебе подберём...
   - Ага, и дальше поедем на телеге, - фыркнула Веста, закрепляя на спине Кроны вьюки и длинный тканевый свёрток, который Заррет берёг, как зеницу ока.
   - С чего это? - удивился оборотень, протирая котелок.
   - С того, что корм для лошадей не увезёт одна Крона, - Веста ласково похлопала кобылу по мощному крупу. Лошадь попятилась, испуганно косясь на айри. Свёрток со стуком упал на землю.
   - Что ж ты творишь! - Заррет отбросил котелок и кинулся к своему "сокровищу". Ощупав свёрток со всех сторон и убедившись, что ничего не сломано, он облегчённо вздохнул, подозвал свою кобылу и закрепил груз позади её седла. - Кроне и не нужно будет много везти. Овса наберём чуть-чуть, пару небольших мешков, да и Дух к тому времени, я думаю, придёт в норму.
   - А деньги? На что нам покупать овёс? - подколола оборотня Веста.
   - Выставим тебя на обочине дороги с табличкой "Отдамся за три королька в час", - бросил Заррет, прищурившись. Веста закашлялась, поперхнувшись то ли возмущением, то ли слюной. - Я пошутил, - поспешил успокоить её оборотень, видя, что зашёл слишком далеко. - У меня есть около пятидесяти орликов. Если не хватит, можно ещё заработать.
   - Как?
   - Это уже моё дело.
   Больше вопросов Веста задавать не стала, поняв, что Заррет и без того не в духе.
   И вот теперь они полдня уже ехали молча. Оборотень раздумывал, глядя на дорогу прямо перед собой карим глазом и заложив руки за спину. Казалось, он просто прогуливался по обочине дороги, и лишь то обстоятельство, что шёл Заррет вровень с быстро шагающей Кроной, разрушало эту иллюзию.
   Айри не решалась отвлечь оборотня от его дум и задремала, покачиваясь в седле.
   После полудня, когда солнце начало стремительно опускаться к горизонту, на небе появились небольшие белые облачка. По отдельности безобидные, собравшись в одну большую тучу они могли надолго лишить землю солнечного света, закрыв собой небесное светило и усердно поливая дождём ещё не успевшую как следует высохнуть почву и всех, кто по ней ходит.
   Ещё до полудня путники вышли на большой тракт, как пояснил Заррет, соединяющий Аштенк и Броверт - самый крупный город княжества Эргиен. Мимо Броверта нельзя было пройти, если ты едешь в Эль-Тагал, ведь именно из этого небольшого, по меркам Аразана, городка тракт ведёт прямиком к морю, образуя кратчайший путь. Все остальные дороги огибают Броверт и петляют по лесам и между озёрами, заводя путников то на запад, то далеко на восток, что существенно удлиняет путешествие.
   Тракт кишел, словно растревоженный муравейник: в обоих направлениях по неширокой дороге двигались плотным потоком обозы, между которыми сновали редкие одинокие всадники или пешие путники.
   Заррет больше не шёл по обочине: боясь потерять лошадей и Весту, он взял Крону под уздцы и шагал теперь в общем потоке, часто по щиколотку проваливаясь в грязное месиво тракта. На подошвы сапог налипали жирные серые пласты, и оборотень то и дело сбивал их с обуви, сходя обратно на обочину.
   После полудня народу и телег на дороге прибавилось; они двигались теперь плотным потоком, заставляя даже сильно спешащих путников подстраиваться под величественно-медленное движение основной массы. Сверху, наверное, казалось, что между полосами придорожных рощ ползут, касаясь друг друга боками, две огромные нескончаемые змеи.
   Время уже давно перевалило за полдень, когда сзади раздались крики, ржание коней, хлёсткие удары плети и брань. Дух забеспокоился, начал приподниматься на задних ногах и испуганно фыркать. Заррет и Веста оглянулись практически одновременно, и тут же, не сговариваясь, соскочили на обочину. Мимо, словно вихрь, пронёсся вороной тонконогий конь с подвязанным от грязи хвостом. На попоне, коей был укрыт скакун под седлом, красовался королевский герб.
   - Дорогу! - кричал всадник, размахивая золочёным значком. - Дорогу королевскому гонцу! Важное известие, известие в Броверт! Дорогу, слуги!
   Народ благоразумно уступал, отводя коней и телеги в сторону; тех же, кто не успевал исполнить приказ, гонец награждал ударами длинного кнута.
   - Он бы их ещё холопами назвал, - фыркнул Заррет, когда гонец промчался мимо, обдав Крону грязью из-под копыт вороного скакуна. - Совсем с ума посходили королевские прихвостни. При старом правителе такого беспорядка не было.
   - А что там, Лужер же за них головы рубит, - усмехнулся стоявший рядом крепко сбитый крестьянин с телегой. - Превращает нас в бесправную и безвольную скотину. Смотри-ка, - мужик показал Заррету раскрытую ладонь, - за убитого крестьянина полагается штраф в два королька, а за таково вот хама-гонца голову отсекают! И убийце, и всей его семье! - крестьянин всплеснул руками. - Это просто...
   - Знаю я закон, - перебил его Заррет, выводя Крону с обочины.
   Крестьянин вскочил на телегу и, выехав на тракт, пристроился рядом.
   - А вы куда это? В Броверт? - поинтересовался он после недолгого молчания, во время которого успел как следует рассмотреть и лошадей, и снаряжение, и Весту, закутавшуюся в попону.
   - Да, - буркнул Заррет через холку Кроны. Попутчики, да ещё такие разговорчивые, были ему ни к чему. Но отделаться от этого мужика, похоже, было не так-то просто.
   - Так чего ты пешком идёшь? - удивлённо воскликнул крестьянин. - Садись ко мне на козлы. И поклажу давай в телегу. Нам по пути. Вместе и веселее, и безопаснее, особенно для вас... - мужик оценивающе взглянул на Весту.
   "Уж для нас как раз без тебя безопаснее", - подумала та, бросая на случайного попутчика косые взгляды. Простоватое добродушное лицо, лёгкая небритость на щеках и подбородке, светло-голубые, словно светящиеся изнутри глаза, не по-крестьянски умный взгляд... Мужик, а скорее молодой человек, если не юноша, не производил впечатление недовольного жизнью крестьянина, от зари до зари пашущего в поле и с трудом кормящего семью. Слишком уж он был светел и весел. Ему бы петь...
   Айри перевела взгляд на Заррета. Этого тоже крестьянином не назовёшь, несмотря на хмурый взгляд и заросшие щёки. Скорее пират. Этакий смуглый клыкастый морской волк без одного глаза, каких много развелось в тихих водах Эрея.
   - Знаешь... - задумчиво протянул Заррет, умудряясь из-за плеча своей кобылы сквозь повязку разглядывать крестьянина, - я предпочитаю с незнакомыми людьми не путешествовать. Ты уж прости.
   - Да в чём проблема? - юноша лучезарно улыбнулся. Нет, не крестьянин, определённо, - решила Веста. - Меня Анде кличут. Извини, через твою лошадь руку не пожать.
   - Сколько до Броверта? - прищурившись, поинтересовался Заррет.
   - Вёрст десять! - крикнул кто-то позади. - Вот чудной, не знает, сколько до города ехать!
   - Ладно, Анде, - поколебавшись, решил Заррет. - Съезжай на обочину, что мы будем проезжим мешать. Вместе оно, возможно, и вправду веселее выйдет.
   "Что-то быстро он согласился... - испугалась Веста. - Не похоже это...Да что я думаю, я ж его почти не знаю!"
   Юноша радостно вскрикнул и сейчас же съехал под сень деревьев придорожной рощи. Заррет, тяжело вздохнув, свёл туда же Крону.
   - Главное, молчи, - прошептал он в ответ на немой вопрос Весты, снимая айри с седла. - И не встревай, что бы ни случилось.
   Веста потрясённо кивнула.
   Заррет споро расседлал Крону и привязал её и Духа к телеге. Подсадил Весту, чтобы она забралась на мешки, и передал ей сёдла и вьюки. Со своим тканевым свёртком решил не расставаться и, взобравшись к Анде на козлы, положил своё сокровище на колени. Веста уютно устроилась на мешках, которые вёз юноша, и приготовилась к долгому путешествию на тряской телеге. Десять верст это вам не шутки.
   Анде вывел телегу на тракт и ловко вписался в общий поток обозов. Заррет усмехнулся: а юноша не так прост, как может показаться. Две упитанные гнедые кобылки шли ходко, телега лишь изредка подрагивала на крупных кочках.
   - К вечеру приедем, - сообщил Анде, сосредоточенно вглядываясь в даль. - Если не попадём ни в какую передрягу. На этой дороге частенько случаются и столкновения, и драки, и разбои...
   Юноша исподтишка взглянул на попутчика. Тот глядел вперёд невозмутимым взором.
   - А как тебя звать-то? - поинтересовался Анде после недолгого молчания. - А то я своё имя сказал, а твоего не знаю. Нехорошо получается.
   - Дунканом меня кличь, - бросил Заррет, оглядываясь. Веста устроилась между двумя мешками и молча перебирала подол своей юбки, счищая с него грязь и не обращая на мужчин ровно никакого внимания. Оборотень усмехнулся. - Что ты везёшь?
   - Овёс, картошку...репу... - протянул Анде, закатывая глаза. - Мы больше ничего не выращиваем в таких количествах, чтобы и себе хватало, и на налоги, и продавать. Посему, что есть, то и возим.
   - Не в первый раз? - догадался Заррет.
   - Верно, - Анде улыбнулся. - Ещё мальчишкой каждый год ездил с отцом на ярмарку, а как подрос - самого стали отправлять. Отец уже стар, он на хозяйстве остаётся, матушке помогает и за братьями да сестрёнкой присматривает.
   - Большая семья?
   - Нет. Матушка, отец, я, двое братьев и сестра.
   - Маленькие?
   - Угу. Сестрёнке вот четыре зимы будет, - Анде счастливо улыбнулся.
   - Понимаю... - протянул Заррет, вновь оглядываясь на Весту. Айри продолжала счищать грязь с юбки, не замечая никого и ничего вокруг.
   - А у тебя семья есть? - Анде бросил многозначительный взгляд назад.
   Заррет задумчиво потёр бороду.
   - Да... - осторожно ответил он, косо глядя на юношу.
   - Она...?
   - Не-ет, - отмахнулся Заррет, морщась. - Это сестра.
   - Ничего себе... - присвистнул Анде, прикидывая, какая разница в возрасте может быть у его нового знакомого и спутницы.
   - Что такого? - пожал плечами оборотень. - Ну сестра. Названная.
   Анде облегчённо выдохнул.
   - Тогда ладно. А что вы так... Ты пешком, она в седле? Лошадей вроде две, - юноша даже оглянулся, чтобы убедиться в правильности своего вывода.
   - Каракового загнали, - не стал врать Заррет. - А куда девушку на дорогу? Лучше я пешком пройдусь, ноги разомну.
   - Бережёшь сестрёнку? Уважаю. Девушки такие хрупкие, как цветок в поле: сорвёшь - завянет. Чистые, словно утренняя роса... - Анде мечтательно закрыл глаза и подставил лицо последним тёплым лучам заходящего солнца.
   - А вы случайно не поэт? - подала голос Веста, всё ещё перебирая подол юбки в поисках пятен грязи. Мужчины резко обернулись.
   - Э...Эри, я тебя просил! - возмутился Заррет.
   "Какая Эри? - не поняла Веста. - Или это он... Ладно, буду Эри".
   - Ну и что? - девушка округлила глаза. - Мне же интересно!
   - Не позорь меня.
   - А что такого? - вклинился в их диалог Анде. - Я с удовольствием поговорю и с Эри. Садись к нам, - юноша подвинулся, освобождая место между ним и Зарретом.
   Веста поспешно перебралась на козлы.
   - Что ты спрашивала, Эри? - поинтересовался Анде.
   - Вы случайно не поэт? - охотно повторила свой вопрос Веста.
   Заррет закатил глаза и закрыл лицо ладонью.
   - Нет, к сожалению, - Анде погрустнел. - Я мечтал стать бардом. Хотя бы не сильно знаменитым, но бардом. Сочинять песни, исполнять их, радуя народ в кабаках...
   - А почему не получилось?
   - Консерватория... - уклончиво ответил юноша.
   - Что?!
   - Консерватория, - повторил за него Заррет. - Это такое заведение, в котором учатся сынки аристократов и богатых рыцарей. Зачастую у них нет ни слуха, ни таланта, ни чувства ритма; владеют только одним инструментом, играют и поют лишь то, что заучили во время учёбы.
   - И что с того? - не поняла Веста.
   - Только барду, имеющему диплом консерватории, разрешено играть в ресторанах и тавернах бесплатно. С остальных взимается плата в один королёк, - Анде вздохнул.
   - И что? - продолжала допытываться Веста.
   - Где я найду столько денег? В жизни ничего крупнее орлика в руках не держал. Не то, что те барды из богатеньких...
   - Да то не барды вовсе, а так, отбросы общества, - процедил сквозь зубы Заррет, сцепив руки в замок и глядя на дорогу. - Придут в ресторан, посидят, проскрипят какую-нибудь слащавую балладу о великом короле Лужере и его свершениях, которых никогда не было, получат от восторженных слушателей, таких же аристократов, по десять корольков, и уйдут счастливые. А дома, в одном из фамильных замков, с распростёртыми объятьями ждут их гордые отцы. Как же, дитя - золотой голос страны!
   - Верно. Сами они писать песни не умеют. А если напишут, так это невозможно слушать! - поддержал Заррета Анде.
   - А вы пишете? - поинтересовалась Веста у юноши.
   - Да! Хотите, исполню? - Анде улыбнулся.
   - Без музыки? - удивилась айри.
   - Ну...инструмента нет, это правда... - произнёс с печалью в голосе юноша.
   Заррет кашлянул, привлекая к себе внимание.
   - Давай мне вожжи, Анде. Есть инструмент.
   И осторожно, как великую ценность, передал юноше тканевый свёрток. Анде снял жёсткую серую мешковину, развернул шерстяное одеяло и извлёк на свет блестящий, немного потёртый туркан. В глазах юноши засветилось благоговение.
   - Ух, ты... - Анде дёрнул струну, прислушался. Звук выходил чистый, звонкий.
   Заррет слабо улыбнулся и взял брошенные юношей вожжи.
   - Спойте! - попросила Веста.
   Анде удобнее устроился на козлах, тронул струны туркана, наслаждаясь красивым звуком, взял несколько аккордов.
   - Я не уверен, что хорошо получится, давно не играл... - предупредил юноша, перебирая струны, и запел:

Прислушайся к шёпоту ветра и шелесту листвы,

Глянь - солнце на гранях стилета и смелый полёт стрелы!

Почувствуй весь мир, как раньше, забудь про свою печаль!

Наполни надеждой чашу и вскрикни: "Я еду в даль!"

И вскрикни: "Я еду в даль!"

Услышь ты, как воет вьюга, скрипит под ногами снег.

Зима ведь твоя подруга. И даром что ты человек.

Галопом промчись сквозь вихри, забыв про свою печаль,

Взберись на вершину Интры и вскрикни: "Я еду в даль!"

И вскрикни: "Я еду в даль!"

Пройдёшь ты сквозь все столетья, увидишь немало войн,

Своею верной плетью - да! разгонишь врагов всех во-он!

Добравшись до края света и вспомнив свою печаль,

Взойди ты на брег рассвета и вскрикни: "Я еду в даль!"

И вскрикни: "Я еду в да-а-а-а-а-аль!"

  
   Анде замолк. Замолк и туркан, и эхо последнего аккорда растворилось в наполненном вечерней влагой воздухе. Над трактом повисла напряжённая тишина, даже грязь под копытами коней и колёсами телег, казалось, перестала хлюпать. Сама природа ждала продолжения песни. Анде пел чистым, сильным, приятным голосом, от которого замирало сердце.
   Веста взглянула на Заррета. Оборотень молча правил, ловко лавируя между телегами обозов по своей стороне тракта. Лицо его не выражало никаких эмоций, только взгляд был грустен, будто печальные мысли бродили в его голове.
   - Красиво... - вздохнула айри, поворачиваясь к Анде.
   - Спасибо, - юноша улыбнулся. - Дункан, спасибо за инструмент. Такого прекрасного звука я никогда не слышал.
   Анде завернул туркан в шерстяную ткань, сунул свёрток в холстяной мешок и перевязал, как это было до него.
   - Пожалуйста, - Заррет выпрямился и с хрустом потянулся.
   Свёрток перекочевал в руки к оборотню, Анде взял вожжи. Дорога становилась уже, им пришлось вклиниться в очередь, медленно ползущую с холма к въезду в город. За разговорами они не заметили, как проехали десять вёрст. Солнце скрылось за горизонтом, лишь изредка бросая в небо последние красноватые лучи, подсвечивающие край нависшей над равниной тучи.
   - Боюсь, до закрытия ворот мы не попадём в город, - вздохнул Анде, вытягивая шею и задумчиво прикидывая, сколько им ещё ехать.
   - А когда закрываются ворота? - встрепенулся Заррет. Провести ночь под стенами города-крепости в компании большого количества людей у него не было никакого желания.
   - Точно не знаю. Но рано, - Анде прищурился.
   - Печально, - вздохнул Заррет. - А обход есть какой-нибудь?
   Юноша задумался, потирая лоб.
   - Да, можно зайти по реке. Город пересекается притоком Тенка, Брогом. Вдоль всей реки в городе выстроена набережная, к которой стены сходят на нет. Пешему или конному там раздолье.
   - И не охраняется? - Заррет саркастически приподнял левую бровь.
   - Охраняется, конечно! - воскликнул Анде. - За кого вы держите губернатора этого города? Там стоит стража, но мимо неё легко проскочить.
   - Ты пробовал?
   - Да, - юноша утвердительно кивнул.
   - Хорошо, - Заррет кивнул каким-то своим мыслям. - Вы пока посидите тут, я сейчас...
   Оборотень соскочил с козел и скрылся в темноте, плотным покрывалом укрывшей землю.
   - А там правда мало охраны? - после минутного молчания спросила Веста шёпотом.
   - Клянусь, сам ходил, - Анде похлопал девушку по плечу. - Не переживай, Эри, ты в надёжных руках. Братец у тебя ух, какой, хоть и названный. Даже если к кому попадёте, так выпутаетесь, я уверен!
   - Спасибо... - Веста смущённо потупилась.
   Ещё несколько минут они ехали молча. Несколько раз айри оглядывалась в поисках Заррета, но не находила ни его, ни лошадей. Уж не уехал ли, бросив её одну на произвол судьбы? Хорошо, не одну, но юношу-человека нельзя считать за достойную охрану.
   - Эри! - раздался крик. Веста обернулась.
   Оборотень гнал тихой рысцой осёдланную и навьюченную Крону.
   - Быстро перескакивай в седло и поехали, - скомандовал он, поравнявшись с козлами и притормозив кобылу. Рядом послушно зашагал привязанный к Кроне Дух, но в этот раз на его спине красовалось пустое седло и пара лёгких вьюков.
   - Куда перескакивать? - не поняла Веста.
   - Ко мне на лошадь, - прорычал Заррет.
   Айри без лишних вопросов лихо перепрыгнула с козел на круп Кроны и мёртвой хваткой вцепилась в куртку Заррета, боясь упасть.
   - Спасибо, Анде, за весёлую дорогу. Прощай, - оборотень махнул рукой и, развернув кобылу, с гиканьем понёсся вниз по пологому склону холма. Следом, держа хвост на отлёте, помчался приободрившийся Дух.
   - Ну прощай, Дункан, - пробурчал себе под нос Анде, разбирая вожжи в две руки. - Да улыбнётся тебе удача и пребудет с тобой благословение твоего бога.
   Рядом на деревянной скамейке козел блеснула серебряная монетка. Юноша осторожно взял её и поднёс к глазам. С маленького кругляша на него смотрел, довольно ухмыляясь вычеканенным клювом, серебряный орёл. "Ну и дела... - мысленно присвистнул Анде, пряча монетку в нагрудный кармашек внутри куртки. - То за несколько минут успел оседлать двух лошадей, то незаметно бросил монетку... Вот это человек!" Настроение у молодого человека поднялось, теперь он был готов даже на противоправное деяние: проехать в город без очереди.
   Словно специально для путников, решивших срезать дорогу и теперь мчавшихся по поросшей сухой высокой травой степи, из-за тучи выглянула белая луна, раскрасив мир в оттенки синего с примесью черноты. Свет выделил каждую кочку, каждую ямку, ничего не оставив без внимания. Заррет вывел кобылу на узенькую тропку, ведущую через поле к стенам города, и пустил резвой рысью, беспрестанно оглядывая местность. Мало ли что.
   Ехали они недолго: тропка вскоре свернула под стены города и упёрлась в реку. Каменная кладка здесь действительно была низкой, не выше полуметра, а за ней начиналась длинная и прямая, как стрела, набережная, выложенная ровными аккуратными плитами. Стражи нигде не наблюдалось, что насторожило Заррета.
   - Бери поводья, - приказал он, остановив Крону в некотором отдалении от стены и спрыгнув на землю. - Как только скомандую - перегоняй лошадей через стену. Тебя прыгать-то верхом учили?
   - Д-да, - дрожащим голосом ответила Веста. Ей стало не по себе. Но спрашивать оборотня, что тот задумал, айри не решилась.
   Заррет, пригибаясь, добежал до стены и присел возле неё. Выглянул один раз, второй. Никого. Тогда оборотень оперся о кладку обеими руками и перескочил через неё, мягко приземлившись с другой стороны. Ни стука подошв, ни шороха.
   Несколько минут Веста изнывала от волнения за своего спутника: а не схватили ли? Но вот из-за стены махнула, наконец, рука, и айри, не задумываясь, что это может быть совсем не Заррет, погнала Крону и Духа к стене. На редкость дружно лошади преодолели маленькую преграду и промчались несколько метров вперёд, стуча подковами на всю набережную. Веста оглянулась. Из-под стены выскочил спрятавшийся там от лошадиных копыт Заррет. Айри натянула поводья, останавливая разгорячившихся коней.
   - Спешивайся, пройдёшься пешком, - тихо произнёс Заррет, догнав их. Веста заметила, что дыхание у него сбилось, несмотря на все попытки оборотня не выказывать этого
   Айри не стала спрашивать, что и почему. Просто осторожно спустилась на мостовую и плотнее запахнулась в попону, прячась от ночной прохлады и дувшего с реки свежего ветра, приносившего запахи воды и рыбы.
   Заррет отвязал Духа и передал поводья Весте.
   - Здесь так положено ради безопасности горожан и гостей, - пояснил он, снимая повод с шеи Кроны и собирая его в кулаке. - Запомни: я - Дункан, наёмник и бард, а ты - Эри, моя названная сестра. Никаких Заррета и Весты - на время эти имена просто вычёркиваются из нашего сознания, - прошептал оборотень.
   Айри кивнула. "Зачем этот маскарад? - недоумевала в душе она. - Ведь можно представиться нашими именами, только расы не называть..." Но тут же мысленно ударила себя по лбу. "Заррет же всюду представляется Дунканом, да и меня могут заметить с моим настоящим именем! Дура я".
   - Куда мы теперь? - спросила она, когда Заррет, проверив и закрепив получше поклажу на лошадях, двинулся по набережной вдоль реки.
   - В таверну, - не оборачиваясь, ответил оборотень.
   - Но... - начала Веста.
   - Ты есть хочешь? - перебил её Заррет.
   - Угу...
   - Значит, идём в таверну. Не переживай, нам не придётся там много потратить, - заверил айри оборотень, загадочно улыбаясь. В лунном свете сверкнули из-под густых усов удлинённые клыки. Весту передёрнуло.
   Копыта коней гулко зацокали по каменной набережной Брога; звук эхом отражался от стен окрестных домов и исчезал уже над водой, не долетая до противоположного берега. Веста, прикрыв глаза, вслушивалась в цокот, смешивавшийся с плеском воды в реке и шарканьем собственных подошв. Воздух опьянял свежестью и запахом влаги, перемешанным с ароматом недавно пойманной рыбы. И Весте показалось, что больше ничего ей не нужно. Только идти вот так вечно, сжимая в руке кожаные поводья, слушая цокот копыт и чувствуя на коже лёгкие прикосновения по-осеннему прохладного ветра...
  
   - "Белый ворон", "Белый ворон"! - кричала, покачиваясь на ветру, резная деревянная вывеска с нарисованной на ней белой птицей, мало походившей на ворона. Кричала в прямом смысле этого слова: над ней, переступая лапками и нахохлившись от холода, сидел крупный светлый попугай и, широко разевая клюв, вопил противным скрипучим голосом: - "Белый ворон"! Заходите в "Белого ворона"! Лучшее мясо, лучшее пиво! Подогретое вино! Заходите! "Белый ворон"! Кхе...
   И всё начиналось по второму кругу. Веста зажала уши, не в силах выносить настолько громкий скрипучий голос. Заррет же подошёл поближе и с интересом разглядывал зазывалу.
   - Эй, крикун! - позвал он наконец. Птица умолкла и, склонив голову набок, принялся внимательно изучать крупного мужчину с повязкой через левый глаз и заросшим щетиной лицом. Заррет усмехнулся. - Как здесь кормят?
   - Шика-арно! - протянул попугай.
   - А если честно? - ухмылка оборотня превратилась в плотоядный оскал.
   - Не знаю, - взвизгнула птица, заслоняясь крыльями. - Не знаю, не знаю! Не знаю-у-у-у!!!
   - Куда тебе, птичке, есть мясо... - махнул рукой Заррет, привязывая Крону к коновязи. - Ты же орехами питаешься, - оборотень снял вьюки и, перекинув их через плечо, толкнул дверь таверны "Белый ворон". Веста последовала его примеру, только поклажу оставила в седле Духа: кому могли понадобиться котелок, торбы и небольшой запас овса?
   Звон колокольчика над дверью оповестил весь зал и хозяина заведения о прибытии новых гостей. Заррет остановился, аккуратно прикрыв за собой дверь, и внимательно оглядел присутствующих. Небольшой зал вмещал семь столиков: два длинных, видимо, для больших компаний, располагались у стен; остальные пять размещались в центре, оставляя достаточно места для хождения между ними. В этот вечер заняты были всего три из них: за одним сидел одинокий человек, лицо которого скрывала тень от надвинутого капюшона; второй оккупировала компания студентов, отмечавших какое-то знаменательное событие обильными возлияниями; третий столик занимали два дюжих молодца с лысыми макушками и угрюмыми взглядами из-под густых бровей, медленно цедившие из глиняных кружек нечто прозрачное и сильно пахнущее. Заррет молча направился к одному из длинных столов у стены. Свалив в угол на лавку свою поклажу, оборотень взял небольшой кожаный мешок и ушёл к стойке, у которой суетился хозяин заведения.
   - Сиди здесь и молчи, - бросил перевёртыш через плечо, краем глаза заметив, что Веста заинтересованно глядит на человека в чёрном балахоне.
   "Да что он о себе возомнил! - возмутилась айри, скрестив руки на груди и опершись спиной о стену. - Сидеть здесь и, главное, молчать! А что, если мне петь захочется? Петь про себя? Неинтересно. Вот же командир выискался. Ему действительно только в пираты идти, да не простым матросом, а капитаном! Самый умный, чёрт!"
   Тут Веста заметила, что один из сильно поддатых студентов бросает странные взгляды в её сторону. "А этому что надо?" - нахмурилась айри, дёргая хвостом под широкой юбкой. Жест остался незамеченным посетителями.
   Посовещавшись, студенты пьяно расхохотались. Долго и пристально разглядывавший Весту парень поднялся и нетвёрдым шагом направился к ней. Остальные устроились поудобнее и принялись с интересом наблюдать за разворачивающимся действом.
   Веста испугалась. Она никогда не имела дела с пьяными людьми, а тут ещё Заррет с хозяином куда-то исчезли, оставив её один на один с этими существами. Лысые воины, заметив неверное, но целенаправленное движение студента, отставили свои кружки, но вмешиваться, похоже, не собирались. Лишь личность в капюшоне сидел, не шевелясь.
   - Э-эй, краса, длинная коса! - студент уселся на край стола перед вжавшейся в стену Вестой. Его друзья поддакивали, прекрасно видя, что длинной косой на голове девушки и не пахнет. - Чего одна сидишь?
   Веста молчала, ища взглядом Заррета. "Неужели мне придётся самой с ним справляться? - ужаснулась она, сравнивая студента и себя. Сравнение выходило не в пользу маленькой хрупкой айри. - А если я не смогу?! Хотя убежала же и из тюрьмы в Пентале, и от духов в храме... И вообще, я уже не слабая глупышка Вирдэ, сама могу за себя постоять!" С этой мыслью пришла и уверенность в себе и своих силах. Веста отлепилась от стены, расправила плечи.
   - Я не одна, видишь, тут ещё вьюки, - айри похлопала рукой по сваленным в кучу сумкам.
   - Не, не смешно, - студент пьяно мотнул головой и погрозил Весте пальцем. - Вьюки - это не живое существо, это...как его...неживая материя, вот! - и, гордый своими познаниями, парень поаплодировал сам себе.
   "Пьянь, что с него взять..." - мысленно пожала плечами айри, глядя на студента исподлобья.
   Тот недовольно хмыкнул.
   - Чего пялишься? - грубо спросил парень.
   - А чего ты тут уселся? - в тон ему поинтересовалась Веста.
   - Где хочу, там и сижу! - ответил студент, поднимая вверх указательный палец. - У нас вообще свобода личности! Да, именно так! Свободу! Свободу попугаям! - он замахал обеими руками, словно крыльями.
   Человек в чёрном балахоне неслышно поднялся и быстро, словно тень, покинул зал, даже колокольчик не звякнул. "Надоело бедолаге, - посочувствовала ему Веста. - Видать, не первый час тут сидит..." Иные мысли девушке в голову не приходили.
   - Попугаям, говоришь... - задумчиво протянула Веста, вспоминая заклинание изменения внешности. Эта пьянь за короткий срок умудрилась надоесть и айри. - Значит, тебе и быть этим самым попугаем. Bjor arrezi, - это она уже прошептала.
   - Ты чего ругаешься? - нахмурился студент, прислушавшись к её словам.
   Веста испуганно вскрикнула. Ничего не произошло. Парень как был, так и остался человеком, без каких-либо признаков изменения внешности. Даже магии, обыкновенно разливавшейся в такие моменты жаром по всему телу, айри не ощущала в себе. Только в ушах раздался треск, и мир на секунду стал немым.
   - Я...я не ругаюсь, это так, просто... - промямлила Веста, разом растеряв накатившую, было, самоуверенность. Студент заметил, что девушка переменилась.
   - Вот и ладненько. Так, что я хотел? Э, что я хотел-то? - обратился он к своим собутыльникам. Те, смеясь, сделали несколько неприличных жестов. Парень нахмурился, вспоминая.
   - Да, точно... - протянул он, поворачиваясь к Весте. - Ну так?
   - Что? - айри судорожно сглотнула противный ком, подступивший к горлу. Идиотка! Заррет говорил молчать, и надо было молчать!
   - Я при девушках не выражаюсь, - студент попытался изобразить поклон, но добился лишь того, что опрокинулся со стола на деревянный пол. Стены таверны сотряс взрыв хохота. Веста же не замечала в этом ничего смешного: человек упился до такого состояния, что малейшее движение вызывает потерю равновесия. Это не смешно, господа, это печально.
   Студент поднялся на четвереньки, подполз к лавке и, опираясь на неё, встал на ноги. Веста отодвинулась подальше.
   - Э-э, куда?! - недовольно пробурчал парень, подбираясь к девушке.
   Звякнул дверной колокольчик. На пороге таверны стоял крепко сбитый юноша с умными голубыми глазами. Внимательно оглядел сначала горстку подвыпивших студентов, затем двух лысых молодцев; после перевёл взгляд на разыгрывавшуюся в углу драму. Веста, плохо соображая, что делает, одним прыжком перескочила через широкий стол и кинулась к Анде, в душе рыдая от облегчения. Хоть один относительно знакомый мужчина, пусть и неизвестно, какие у него планы и зачем вообще он зашёл в таверну.
   - Анде, спасите, пожалуйста! - прошептала айри, прячась за спиной юноши.
   - А почему я? - таким же шёпотом возмутился Анде, тем не менее прикрывая собой девушку.
   - Потому что больше некому!
   Студент медленно развернулся, оглядел зал мутным взором.
   - А эта... - он замахал руками, силясь вспомнить что-то. - Эта черноволосая куда делась?
   - Испарилась, - раздался со стороны кухни грозный бас. Присутствующие дружно вздрогнули от неожиданности. Студент непроизвольно икнул.
   - Как это? - тихо спросил он.
   - Вот так, - Заррет быстро пересёк зал, схватил студента за шиворот и пинком отправил к приятелям. Те спешно собрались, бросили на стол несколько серебряных монет и, подхватив своего однокурсника, всей толпой вывалились на улицу, едва не застряв в дверях.
   Лысые наёмники коротко переглянулись и вновь взялись за свои кружки. В зале повисла напряжённая тишина. Заррет внимательно оглядел новоприбывшего Анде, тот не менее внимательным взором окинул оборотня. Веста по стеночке добралась до лавки и скромно примостилась рядом с вьюками.
   Дверь в кухню отворилась, и в зал ворвался стук посуды, скворчание жарящейся на сковороде снеди, шипение масла, треск огня в очаге и множество аппетитных запахов, смешивавшихся, однако, в такое амбре, что выдержать его способен не всякий, даже самый закалённый, нос. Порог переступил сам хозяин таверны, неся в руках небольшой поднос с двумя зажаренными тушками зайцев. Следом за ним из кухни выбежала молоденькая служанка, неся в руках корзинку с лепёшками и две глиняные кружки.
   Поднос, корзинку и кружки поставили на край стола, угол лавки за которым облюбовал Заррет. Хозяин молча откланялся и удалился, наказав служанке налить гостям чего-нибудь покрепче.
   - Не надо, благодарю, - Заррет схватил девушку за локоть и помотал головой. - Из нас никто не увлекается крепкими напитками. Ты лучше беги, беги, - оборотень подтолкнул зардевшуюся девушку в сторону кухни. Служанка удивлённо взглянула на него, но повиновалась.
   - Ты как здесь? - обратился Заррет к Анде.
   - Я это... Без очереди проехал. Едва успел, - замявшись, произнёс юноша.
   - Нет, - Заррет отмахнулся, - здесь ты как очутился? Далеко же от въезда!
   - Просто приехал, - Анде нагло врал, что не осталось незамеченным ни оборотнем, ни Вестой. Приехал он явно не просто так и не случайно. Только говорить о причине своего визита в "Белого ворона" отказывался. Но Заррет решил промолчать. Придёт время, и они узнают всё, что надо.
   - Ну что, старый новый знакомый, - вздохнул оборотень, - садись с нами, третьим будешь. Кружка-то есть?
   Юноша отрицательно покачал головой и присел на край лавки рядом с Вестой.
   - Тогда бери любую, - оборотень широким жестом обвёл две сиротливые кружки на столе. Анде схватил первую попавшуюся и придвинул к себе.
   - А вы?
   - А я из фляжки, мне не привыкать, - отмахнулся Заррет, снимая с пояса флягу, в которую, как уже знала Веста, был налит травяной напиток.
   - Эй ты, рыцарь! - воскликнул внезапно один из лысых, отставив в сторону свою кружку.
   Заррет разлил настой по кружкам, хлебнул сам прямо из горла.
   - Ты чего, оглох? - прогремел второй.
   Оборотень молча вцепился зубами в прожаренную тушку зайца, вторую оставив Весте и Анде. Те, не теряя времени даром, поделили мясо поровну и принялись за еду, запивая всё холодным травяным настоем.
   - Слышишь, благородный шакал, подними свой глаз, пока я не лишил тебя и этого! - первый наёмник поднялся из-за стола, удобнее перехватывая топор.
   Со стуком распахнулась дверь, ведущая в кухню, и на порог выскочил в промасленном фартуке хозяин таверны с тесаком наперевес.
   - Будете драться - порублю всех, никого живым не оставлю! - пообещал он, помахивая своим грозным оружием. На кухне раздался звон, женский визг, и хозяин, ещё раз взмахнув тесаком, скрылся за дверью. Лысый медленно сел, исподлобья глядя на спокойно грызущего зайца Заррета.
   - Я тебе это так не оставлю, шакал, - пообещал он, залпом осушая свою кружку и пряча топор в чехол. - Не здесь, но где-нибудь в другом месте я тебя найду, и тогда этот, - лысый кивнул в сторону закрытой двери в кухню, - тебя точно не спасёт.
   Заррет медленно поднял взгляд.
   - Ты понял, шакал? - лысый повысил голос.
   Анде вскочил, вытягивая из-за пояса кинжал.
   - Сидеть, щенок! - глухо прорычал Заррет, не отрываясь от еды. Юноша послушно плюхнулся на лавку, недовольно фыркая в сторону врага. - Я понял тебя.
   Лысый растянул губы в довольной ухмылке, обнажив неровные зубы, половина из которых сверкала металлическим блеском в свете масляных ламп.
   - Это хорошо, - произнёс он, поднимаясь. Напарник уже стоял у двери, с нетерпением во взгляде дожидаясь своего товарища. - Тогда до встречи, - в опустевшую кружку полетела монетка, звонко ударилась о глиняные стенки и замерла на дне.
   - Только я не шакал, - бросил вслед лысым Заррет. Те остановились в дверях. - Я волк.
   - Ты не волк. Ты слишком труслив, - усмехнулся его собеседник и вышел на улицу, захлопнув за собой дверь.
   И вновь в зале повисла напряжённая тишина, нарушаемая только хрустом костей зайца в зубах Заррета, да стуком кружки, с силой опущенной на стол Анде.
   - Как ты так можешь, а, Дункан? - возмутился юноша, глядя, как плещется мутноватая жидкость на глиняном дне сосуда. - Он тебя унизил, а ты и ухом не повёл!
   - Знаешь, Анде, - спокойно ответил Заррет, вытирая усы и бороду платком. - Иногда лучше промолчать, чем кидаться в бой. И это был как раз тот случай. Не перебивай, пожалуйста, - предупредил оборотень порыв юноши вклиниться в монолог. - Хозяин не шутил. Я не знаю города и его обычаев, но могу сказать, что этот человек действительно был готов порубить нас всех, если начнётся драка. И их тоже. Может, это нормально для Броверта, без понятия.
   - Нет, я точно знаю, - Анде замотал головой. - Я в городе бываю каждый год. Но...
   - Тогда ты должен точно знать, что платить надо сразу! - послышался голос хозяина заведения. Широкий крепкий мужик быстро прошёлся по залу, задвинул стулья, собрал кружки и монеты. - Так что давайте.
   - Комнаты есть? - деловито поинтересовался Заррет, отсчитывая нужную сумму. Оборотень с неудовольствием отметил, что деньги тают на глазах.
   - Нету, второй ярус ремонтируем! - зло отозвался хозяин, протягивая руку. Заррет высыпал в подставленную ладонь серебро и принялся собираться.
   Уже через пару минут все трое оказались на улице, кутаясь кто во что: Заррет и Анде в куртки, а Веста - в попону. Юноша, пообещав, что скоро вернётся, скрылся в неизвестном направлении почти сразу. Оборотень же закрепил вьюки за седле Кроны, распутал узел, которым Веста привязала Духа, и огляделся. Куда им идти? Денег оставалось не слишком много, а ярмарка требует немалых затрат, пусть и продаётся всё на ней в разы дешевле. К тому же время было позднее, колокол пробил одиннадцать, а никакому хозяину не нужны гости-полуночники.
   Скрипя колёсами, к ним подкатилась телега, тащимая двумя добрыми гнедыми кобылками. Дух задрал хвост и принюхался, но Веста не позволила ему распуститься: рывок поводьями и удар по ушам быстро привели жеребца в чувство.
   - Близко к въезду в город есть постоялый двор, там обычно и останавливаются все торговцы, - произнёс Анде, спрыгивая с телеги и хватая одну из кобыл под уздцы. - Но, поскольку они не хотят тратиться ещё и на проживание своих слуг, те спят прямо в телегах во дворе. Айда туда! Это единственное разрешённое для такого ночлега место.
   - Да мы как-то... - впервые Веста увидела, что Заррет заколебался. Оборотень пригладил усы, поскрёб шею, раздумывая. "А вдруг этот Анде просёк нас и сейчас сдаст властям города спящими? - испугалась Веста, хватая Заррета за рукав. - Вдруг всё это заговор?!". - Хотя мысль неплоха. Что думаешь, Эри? - оборотень ободряюще погладил Весту по руке, осторожно отцепляя её пальцы от рукава.
   - Знаешь, меня это не радует, - отозвалась айри, пряча руки под попону.
   - Ничего плохого не случится, - пообещал Анде. - И твой брат, и я - мы оба способны защититься и защищать тебя, если это потребуется!
   "Особенно мой "братец", - мысленно фыркнула Веста. - Уж он так способен меня защитить! Только является как всегда не вовремя. Или это у него манера такая?"
   И, тем не менее, в полночь они втроём уже спали под открытым небом на постоялом дворе "Попутный ветер". Мужчины галантно уступили телегу даме, устроившись между колёсами на земле. Как оказалось, неслучайно: под утро начал накрапывать мелкий противный дождик и Веста, недовольно ворча, забралась под толстый слой мешковины, которым Анде укрыл свой товар от воды.
   Но доспать девушке так и не дали.
   Как только колокол на городской башне ударил шесть раз, под телегой зашуршало. Под дождь, кряхтя, выбрался Заррет, потянулся, разминая затёкшие мышцы, огляделся. Затем, забравшись в телегу, принялся рыскать в поисках попон, окончательно разбудив недовольную ранним часом и плохой погодой Весту. По двору уже вовсю сновали мальчишки-прислужники и мужики, кормили лошадей, укрывали от дождя товары.
   Заррет вытащил-таки обе попоны из-под Весты и со спокойной совестью спрыгнул на землю. Крона и Дух при виде него возбуждённо заржали, предчувствуя кормёжку и тёплые покрывала на намокших спинах.
   Едва Весте удалось снова задремать, как её разбудил Анде просьбами слезать с телеги, ибо они сейчас поедут. Куда - айри поняла не сразу. А когда сообразила, Анде уже сворачивал мешковину, укрывавшую его товары.
   - С ума сошёл, по такой погоде никто на ярмарку не пойдёт! - воскликнула она, сворачиваясь в клубок между мешками. - Все дома сидят, от дождя подальше.
   - Какого дождя, Эри? - Анде подставил ладонь и взглянул на небо. Облака плыли высоко над землёй, уже не роняя мелкие капли. Кое-где виднелись разрывы, сквозь которые весело улыбалось земле нежно-голубое небо.
   - Сколько времени? - спохватилась Веста, оглядываясь. Двор почти опустел; у выезда несколько мужиков споро меняли проломившуюся ось задних колёс в тяжело нагруженной мехами и коврами телеге. Она перекрывала путь Анде и ещё нескольким торговцам, пославшим своих слуг на подмогу, чтобы быстрее выехать за ворота постоялого двора.
   - Примерно четверть девятого, - вздохнул Анде, сидя на козлах и уперевшись ногами в подножку.
   Веста удивлённо присвистнула. Оказывается, она не так уж и задремала, а полноценно проспала почти два часа. Айри поискала взглядом Заррета, но ни его, ни лошадей не было. Опять.
   - Твой брат уехал полчаса назад с купцом Велиром, - ответил Анде на немой вопрос девушки. - Этот торгует вазами и посудой с островов. Просил передать, чтобы ты ехала со мной и ни в коем случае не бродила по городу одна.
   Веста бросила на юношу недоверчивый взгляд.
   - А ты правду говоришь? - поинтересовалась она, прищурившись. Открывать разум для чужих мыслей и эмоций айри не решилась, вокруг было слишком много негативно настроенных людей.
   - А смысл мне лгать? - Анде развёл руками. - Или ты что думаешь, я твоего брата спровадил, а тебя себе на потеху оставил?
   Веста кивнула. Юноша сморщился и ударил себя ладонью по лбу.
   - Де-е-евушки! - протянул он с презрением. - Да зачем ты мне нужна? Мне работать надо, а не с девушками развлекаться, - бросил Анде, хватая вожжи и ловко разворачивая лошадей мордами к воротам.
   "Святой прямо", - фыркнула про себя Веста, в душе радуясь, что Анде не уподобляется студентам в таверне. Хотя кто его знает, у людей бывает так, что сейчас говорит одно, а через час совсем другое.
   У ворот раздался треск, грохот, цокот копыт. Новую ось, наконец, поставили, а так же укрепили вторую, чтобы не переломилась в самый неподходящий момент. Ненужную теперь старую ось разломали и бросили в стороне, хозяевам на дрова. Ликующий торговец гарцевал рядом на дорогом южном скакуне. Мужики разбежались к своим телегам отвязывать лошадей от коновязей и снимать с их морд опустевшие торбы. Лишь Анде, в одиночку справляющийся со своими гнедашками, медленно тронул вслед за выехавшим обозом торговца мехами. Телега вывернула из ворот на широкую улицу, и лошади лёгкой рысцой затрусили по направлению к главной площади, где уже вовсю развернулась ежегодная ярмарка, длящаяся традиционно три дня.
   - Дорогу! Дорогу! - надрывал глотку Анде, достав плеть и хлеща ею по спинам особо буйных прохожих, порывавшихся броситься на возницу и растерзать исключительно от избытка чувств. Веста предпочла остаться на мешках, рассудив, что здесь ей безопаснее.
   Лошади вынуждены были сбавить ход до медленного шага. Чем ближе они подъезжали к площади, тем больше становилось народу на улице, и тем труднее было пробиваться сквозь плотную разномастную толпу спешащих людей. Анде всё ожесточённее махал плетью, поняв, что крика будет явно недостаточно; лошади отчаянно пробивались вперёд, кусаясь и наступая копытами людям на ноги. Побитые и искусанные, разумеется, замахивались в ответ и на своих обидчиков, и на возницу, за что получали плетью по спине и голове и уходили, охая и обещая кары небесные всем, кроме себя.
   Телега заехала на овощной ряд и остановилась в самом его конце. Анде распряг лошадей, вытащил из-под мешков и установил на земле пару ящиков, в один из которых насыпал немного репы, а в другой - картошку. Веста соскочила с телеги и попыталась скрыться в толпе, но была поймана за руку юношей и посажена на одну из абсолютно одинаковых гнедых кобыл.
   - Дункан сказал - не броди одна по городу, а ты куда собралась? - поинтересовался Анде, подкладывая под колёса телеги камни, чтобы не укатилась.
   - А я не по городу, я только по ярмарке, - улыбнулась Веста, выискивая взглядом среди сотен посетителей черноволосого Заррета и соловую Крону с караковым Духом.
   - Ещё лучше, - фыркнул Анде, запрыгнув на бортик телеги. Юноша удобнее уместился на деревянном борте и заболтал ногами, словно мальчишка на заборе. - На ярмарке в таком столпотворении легко потеряться.
   - А как мой брат меня найдёт? - подколола его Веста.
   - Сказал, что отыщет, где бы ты ни была, - Анде пожал плечами и взял в рот сухую травинку.
   "И не беспокоится же Заррет о том, что этот Анде может сделать со мной всё, что угодно, даже предать! Хотя и вправду, что до этого опытному оборотню? Я не смогу сдать, где он находится, ибо не буду об этом знать. Ужас какой-то. Хотя Заррет уже не раз доказал, что он не предатель, но всё равно мне как-то неспокойно", - Веста поёжилась. Дул прохладный ветер, и айри в рубашке и лёгкой накидке быстро замёрзла, лишившись спасительной попоны.
   - Репа! Картошка! Овёс первого сорта! - надрывался Анде уже через час. Торговля шла бойко, наученный народ тянулся к проверенному продавцу, и тот не подводил, отдавая только хороший товар. Подгнившие корнеплоды сбрасывались в отдельный мешок, содержимое которого, как пояснил юноша, пойдёт дома на корм свиньям. В торговле главное сохранить доверие покупателя, а розовым хрюкающим созданиям всё равно, что есть.
   Веста, чтобы не умереть от скуки и хоть немного согреться, помогала Анде по мере своих скромных сил. Сидя в телеге, она перебирала картошку и репу, откладывала подгнившие, а хорошие ссыпала в ведро и подавала юноше. "Никогда, - передавая очередную порцию картофеля, подумала айри. - Никогда не буду заниматься торговлей, если выживу в этом мире. Слишком уж это грязное дело".
   Около полудня народ разбежался по кабакам и тавернам на обед. Анде, подсчитывая заработанное, устроился на бортике телеги, довольный торговлей. Веста перевернула опустевший ящик из-под репы и уселась на нём, подперев голову руками. Заррет, видимо, уехал из города, забрав её коня. Да почему её-то? Духа и сама айри почти что украла. Что ж, возможно, так оно и лучше. До вечера посидит здесь, а потом слёзно попросит Анде отпустить её и уйдёт. Куда угодно. Прочь из этого города, в лес. И пускай съедят её дикие шакалы, пусть не увидит её никакая Ведунья. Ну и что, что Смерть просила её не возвращаться? Даму можно переубедить, рассказав, какая тяжёлая судьба ждёт одинокую девушку в этом жестоком мире.
   Благословенную тишину, повисшую над овощным рядом в полдень, нарушил топот копыт. Веста подняла голову. К ним приближалась крупная соловая кобыла, из-за которой, по старинке, выглядывала настороженная морда каракового жеребца. Веста встрепенулась. "Наконец-то!" - возликовало её сознание. В седле Кроны, покачиваясь в такт движениям лошади, ехал довольный донельзя Заррет.
   - Анде! - позвал он.
   Растянувшийся на изрядно похудевших мешках юноша приподнял голову.
   - А, приехал, - констатировал Анде, садясь. - Ну как?
   - Великолепно, - Заррет потряс в воздухе небольшим, но увесистым мешочком. - Спасибо за сестру. Ты, вижу, отлично справился с моей просьбой.
   - Пожалуйста, - Анде улыбнулся, - Эри мне даже помогала. Она вообще молодец
   Веста скрестила руки на груди и надулась. "Они разговаривают обо мне, как о вещи! Словно торговцы на рабовладельческом рынке! Что я им, игрушка?"
   - Это хорошо, - оборотень облегчённо вздохнул. - Эри, вставай и пошли, пока вокруг мало народу. Потом снова будет столпотворение.
   Веста, внимая голосу рассудка, поднялась. Заррет спешился, набросил на озябшую айри попону.
   - Счастливо, Анде, - махнул рукой оборотень. - Ты нам очень помог.
   - Удачи, Дункан. Пока, Эри, - отозвался юноша. - Кто знает, может, судьба нас и сведёт ещё вместе. Вы интересные люди.
   - Пока, - буркнула Веста. "И чтоб судьба нас больше не свела", - это она уже додумала.
  
   Не только большинство покупателей, но и сами торговцы разбежались обедать, оставив свои лавки на слуг-раздолбаев. На это и рассчитывал Заррет: внимательно слушавшие хозяина мужики и мальчишки сами торговаться не умели ни на грош и при встрече с опытным покупателем быстро сдавали позиции, уступая товар по предложенной цене.
   В узких рядах, где продавалась одежда, украшения, посуда и прочая мелочь, с лошадьми было не пройти, что категорически не нравилось Заррету. Но, тем не менее, коней необходимо было оставить где-нибудь в хороших руках. Оборотень поймал шлявшегося по площади мальчишку-беспризорника.
   - Проследишь за ними как следует, получишь два орлика, - пообещал он, вручая парнишке поводья двух лошадей. Беспризорник выпучил глаза, во взоре загорелась алчность. - Но если вдруг они куда-то денутся, - Заррет погрозил мальчишке пальцем, - я тут же отыщу тебя и убью. Без жалости и угрызений совести. Понятно?
   Беспризорник активно закивал, испуганно сжавшись под грозным взглядом одноглазого мужчины, нависшего над ним, словно змея над добычей.
   Уже идя между длинными прилавками торговых рядов, Веста обратилась к Заррету:
   - Не боишься, что мальчишка уведёт коней, а потом спрячется так, что не отыщешь?
   Оборотень грустно усмехнулся.
   - Крону не уведёт даже компания профессиональных конокрадов, - заверил он.
   - Она такая преданная? - восхитилась Веста, обогнав оборотня и заглянув ему в лицо. - А почему ты такой грустный? Что случилось?
   - Ничего, - отмахнулся Заррет, отгоняя айри со своей дороги. - Не спрашивай меня о моей лошади, очень прошу. Не хочу вспоминать прошлое.
   - Самый простой способ успокоиться - забыть обо всём неприятном. Он для трусов, которые не хотят, а может, просто боятся вглядеться в свою душу, понять, что они сделали не так. Только зная и помня своё прошлое можно с уверенностью смотреть в будущее и не совершать глупейших ошибок! - айри всплеснула руками от избытка чувств, задев Заррета по лицу.
   - Вот сейчас ты совершаешь ту самую ошибку: учишь более опытного мужчину, который и без тебя прекрасно знает эти истины, - оборотень схватил Весту за запястье. - Давай либо сменим тему, либо помолчим.
   Айри надулась, выдернула руку из цепких пальцев оборотня и плотнее запахнулась в накинутую на плечи попону.
   - Хорошо, сменим тему, - согласилась она, немного подумав. - Но помни, что к этому я ещё вернусь. Обещаю, - оборотень усмехнулся и кивнул, принимая обещание айри. - Где ты был всё утро? - поинтересовалась Веста.
   - Работал, - пожал плечами Заррет.
   - Как?! - Веста поперхнулась и закашлялась. Ну оборотень! Везде найдёт, где заработать и чем заняться на досуге! Ей бы так.
   - Вот так. Анде тебе не говорил? Я поехал с Велиром, торговцем посудой, разгрузил его подводы, охранял товар, пока купец улаживал какие-то свои дела. В общем, не скучал, - Заррет усмехнулся.
   "Не скучал он! - Веста мысленно сплюнула. - А мне каково было с Анде сидеть? Не подумал? Мог бы меня с собой взять! Подлый оборотень..."
   - Почему меня не взял? - поинтересовалась айри уже вслух.
   - Женщине не место в охране, - отрезал Заррет и отвернулся, показывая, что разговор окончен.
   "Ну да, ты же самый умный..." - хлопнула себя по лбу Веста. Чего ещё ждать от мужчины, чьё самомнение зашкаливает? Ничего, кроме как "женщине там не место". А где ей место? На кухне у очага? Типичное представление мужчины о роли женщины в жизни...
   Дальнейший путь проходил в полнейшем молчании. Заррет останавливался у некоторых прилавков, смотрел, перебирал товар, показывал что-то Весте, та кивала, не вникая особо, что ей суют под нос, и оборотень, поторговавшись, покупал. Айри чувствовала себя содержанкой при богатом аристократе, но упорно молчала, не желая и словом обмолвиться со своим спутником. Потом, может быть, она выскажет ему всё, что думает. А может и не выскажет. Смотря, какое будет настроение. "Он не обязан никуда со мной ехать. Может сейчас бросить меня и уйти по своим делам. А я поеду дальше одна. И опять, неизвестно, что случится. Конь будет загнан, я устану, упаду и больше не поднимусь от голода и жажды, пусть и привыкла за эти дни, что есть надо мало, дабы запасов хватило на более долгое время. Без него меня ждёт гибель, как поджидала, подлая, без Учителя. Боги, какое же я беспомощное существо!" Вместе с осознанием этого факта пришла и странная решимость. Она попросит Заррета обучить её выживать самостоятельно. Ей это необходимо, иначе, едва оборотень пропадёт из её жизни, айри погибнет. Через час или через неделю - неважно, главное, что погибнет окончательно и бесповоротно. И тогда некому будет хранить и передавать древние знания магии талантливым ученикам, верным старой школе. Хотя, что передавать? Веста владела лишь малой толикой того, что умел Ренгард. Но и это уже мощное оружие в борьбе с магами нового поколения...
   Пока айри размышляла, Заррет успел прикупить простую, но удобную одежду, тёплые плащи, маленькие прочные сапоги для Весты, небольшой мешок овса и новый повод для Духа взамен истёршегося. Веста удивлялась: как оборотень так быстро справляется со всем этим? Воистину, Заррет - ужасно странное создание, способное за короткий срок сделать столько, что иной человек будет делать неделю...
   Мальчишка-беспризорник сидел, скрестив ноги, прямо на земле на том месте, где его оставили с лошадьми. Крона и Дух стояли рядом, опустив головы и лишь изредка всхрапывая, когда на холку усаживалась какая-нибудь мелкая птичка. Заррет окликнул его.
   - Господин, вот они, вот они, ваши лошади! - обрадовался мальчишка, вскакивая и протягивая Заррету оба повода. Лошади встрепенулись, вскинули головы. - Вот они, господин! Не убежали! Я здесь, как столб, сидел! Клянусь своей кровью, господин!
   Заррет усмехнулся в усы, принял у беспризорника поводья, взамен сунул в протянутую руку две серебряные монетки.
   - Как обещал, - оборотень взъерошил мальчишке волосы. Тот поёжился, но нашёл в себе силы улыбнуться. - Теперь свободен.
   - Спасибо, господин! - воскликнул паренёк и вприпрыжку умчался прочь. Заррет только махнул ему вслед.
   - Денег не жалко? - сунулась оборотню под руку Веста, помогая закрепить мешок с овсом позади седла Кроны. Перевёртыш скривился, но помощь принял.
   - Почему ты такая недоверчивая и мелочная, а? - Заррет оглянулся на айри и приподнял левую бровь. Взгляд его выражал недовольство. - Паренёк потратил время, которое он мог провести, бегая с друзьями по улице, на наших лошадей. Он заслуживает награды. К тому же он беспризорник, и кормить его некому. А на пару орликов он сможет при должной экономии продержаться месяц.
   - Да его с этими серебрушками ограбят в первой же подворотне! - возмутилась Веста. - Побьют и искалечат! Ради этого ты отдал деньги? Чтобы наелись твари, грабящие малолетних?!
   - Закрыли тему, - отрезал оборотень, накидывая на шею Духу кожаный ремешок и закрепляя его концы на кольцах удил вместо истёршегося повода.
   - У тебя на всё один ответ! - всплеснула руками айри. Дух, до сей поры стоявший смирно, испуганно всхрапнул и приподнялся на задних ногах.
   - Будь добра, помолчи, пока я не пристегну новый повод, - вежливо попросил Заррет, затягивая ремешок крепления и завязывая его неизвестным Весте узлом. Айри умолкла и отвернулась. "Закрыли тему", "давай сменим тему или прекратим разговор"... Оборотень явно не хотел спорить о том, в чём, несомненно, проиграл бы. Это выставит его слабым, чего мужчине определённо не хотелось. Вот он и отвечает так резко. "Но я добьюсь от него ответа!" - решила Веста, принимая поводья Духа и уводя жеребца вслед за Зарретом с площади.
   Переулками они выбрались на набережную реки Брог, ровную, чисто выметенную. По гладким каменным плитам семенили женщины под руку с важными, словно гуси, баронами, графами и просто богачами. Они отдыхали. Им не нужно было ни торговать, отстаивая у покупателя каждый медяк, ни пахать с утра до ночи в поле, чтобы урожая хватило и на налог, и на зиму для всей семьи. Деньги у них всегда были при себе. Золото, серебро и, самое главное, признание короля, что гарантировало им сытую жизнь, пока Лужер не прогневается.
   У самого края набережной сидели прямо на кованой ограде женщины и мужчины в засаленной и пропахшей рекой, потом и рыбой одежде. Перед ними на нескольких слоях ткани и водорослей поверх каменных плит лежали разные виды рыб. Были здесь и крупные карпы, и мелкая рыбёшка, что пойдёт лишь на корм котам, а у одного мужика, растянувшись на всю длину разложенной им ткани, похлопывала узким хвостом щука.
   - Гляди, Заррет, рыба! - прошептала Веста, остановившись. - Давай возьмем? Вяленая рыба вкусная...
   - Вкусная, не спорю. Только вялится она до-олго... - протянул Заррет, крепче затягивая подпругу Кроны, чтобы седло не ездило по спине кобылы.
   - Ну, а я хочу рыбу, - надулась Веста, искоса поглядывая на оборотня.
   - Что с тобой сделаешь, - вздохнул Заррет. - Давай выедем из города, и я тебе поймаю хоть десять рыб. Пошли уже.
   - Давай лучше сейчас! - предложила Веста и кинулась через набережную к ближайшей торговке, потянув за собой упирающегося Духа.
   Заррет, тяжело вздохнув, отправился следом.
   - Смотри, ну вот же вполне неплохая, - айри подхватила первую попавшуюся рыбину и сунула оборотню под нос. Перевёртыш сморщился, инстинктивно уворачиваясь от подсунутой тушки.
   - Нет, эта поймана как минимум вчера, - отмахнулся Заррет, опускаясь на корточки перед выложенным товаром и задумчиво тыкая пальцем то в одну рыбину, то в другую.
   - Yosa kepre! - всплеснула руками не выдержавшая торговка рыбой. - Olkomirro rukey!
   - Чего?! - в один голос спросили Веста и Заррет, во все глаза уставившись на женщину в промасленном платье и тёплой дублёнке.
   Та охотно повторила своё восклицание, ловко удерживая равновесие на узкой перекладине и размахивая руками, словно птица крыльями.
   - Так, - Заррет, опершись руками о колени, поднялся. - Не понимаем, значит. Ладно... - оборотень, пристально глядя на торговку, со щелчком расстегнул широкие металлические браслеты на предплечьях и передал их Весте. - Подержи, пожалуйста, - попросил он, разминая запястья.
   - Слушай, а зачем тебе эти браслеты? - удивилась Веста, в одну руку собирая поводья обоих коней, а в другой удерживая тяжёлые железки. Раньше она их не замечала. Собственно, она оборотня в принципе не очень внимательно разглядывала.
   - Чтобы отбивать удары мечей, - коротко ответил Заррет. - Это металл особой закалки, поэтому и тяжёлый. Ни разу не помялись.
   - Romke vitke kirivrikke, - высунув язык, пошамкала торговка, хитро глядя на мужчину с повязкой через левый глаз.
   - Не понял? - Заррет удивлённо вскинул брови, - это она ругается?
   Веста пожала плечами. Что она могла сказать? Язык, на котором изъяснялась эта женщина, не был похож на древнегорский, который айри учила ради заклинаний.
   Заррет хмыкнул. Язык жестов был ему знаком примерно так же, как и тот, на котором разговаривала торговка, но оборотень не унывал. Несколькими простыми знаками он поинтересовался, что хотела сказать женщина. Та задумалась. Заррет, решив, что его плохо поняли, повторил медленнее. Торговка выпучила глаза, медленно сползла со своего "насеста", подхватила за хвостовой плавник рыбью тушку не первой свежести и двинулась, покачивая ей, на мужчину. Заррет невольно отступил, не глядя, схватил свои браслеты и быстро защёлкнул их на предплечьях. Торговка замахнулась и шлёпнула мужчину рыбиной по лицу.
   Заррет инстинктивно закрылся рукой и отскочил назад, но споткнулся о неплотно пригнанные друг к другу каменные плиты. Дух испуганно заржал и поднялся на дыбы. Повод вырвался из рук Весты; почувствовавший свободу жеребец, задрав хвост, помчался, гулко стуча подкованными копытами, по набережной. Айри, не соображая, что делает, вскочила в седло соловой Кроны, развернула кобылу и кинулась наперерез Духу, подгоняя лошадь ударами свёрнутого в петлю повода.
   А торговка, видя, что враг почти повержен, принялась добивать лежащего Заррета рыбиной.
   - Elmitri kasse, dio melgiri! - кричала она, ожесточённо избивая вяло сопротивлявшегося оборотня.
   - Да тресни ты её, что валяешься?! - орали мужики.
   - Дамочка, не бейте калеку, ну что такое-то? - в перерывах между шлепками кричал Заррет.
   - Одвин, она же его убьёт! - визжали дамочки, хватая за руки своих кавалеров.
   - Elmitri kasse... - торговка в очередной раз замахнулась рыбиной.
   - Dia meltra dej croi, - раздался зычный голос. Женщина так и замерла с тушкой над головой, оглядываясь по сторонам в поисках источника звука. Заррет приподнялся на локте, прикрываясь второй рукой.
   К ним быстро шёл высокий худощавый мужчина в чёрном плаще поверх кожаной куртки, атласных чёрных лосин и высоких лакированных сапог с заострёнными носами. Лицо незнакомца скрывал широкий капюшон, надвинутый почти на нос. "Как он видит? - удивился Заррет. - Или двигается наощупь? Щёголь, чтоб тебя..." Рядом с незнакомцем, высоко поднимая длинные тонкие ноги, вышагивал чёрный, как смола, виран.
   Торговка отошла в сторону, скромно уселась на кованой ограде, словно ничего и не было.
   Незнакомец подошёл к Заррету, брезгливо потёр нос, но протянул руку с аристократически тонкой кистью. Оборотень поднялся сам, отвергнув предложенную помощь. Аристократ загадочно усмехнулся и коснулся пальцами огромных ушей вирана. Заррет опустил глаза и столкнулся с умным взглядом чёрного зверя. "Тьфу, страх какой, - оборотень никогда не любил этих животных. - И держат же их..." Длинная узкая морда сморщилась вирана, верхняя губа как бы невзначай приподнялась, обнажив кончики желтоватых клыков.
   - Рудан, спокойно, - тонкие бледные пальцы коснулись сморщенной кожи между ушами зверя. - А ты, мой новый друг, пойдёшь со мной отсюда, пока нас не засекла стража, - не спрашивал - констатировал незнакомец.
   Но Заррет был против того, чтобы ему кто-то приказывал.
   - Слушай, я тебя не знаю, и знать не хочу. Спасибо, конечно, что отвёл от меня эту женщину с грозным оружием, - она нигде не пропадёт, - но дальше я, пожалуй, сам. Мне ещё сестру надо найти, она умчалась ловить коня.
   - Ну, сейчас и найдём, - незнакомец криво усмехнулся. - Рудан, искать!
   - Да откуда, запаха нет! - обиделся Заррет. Он тоже мог найти Весту с лошадьми по запаху, но не додумался до этого сразу.
   Однако вирану отсутствие первоначального примера не стало помехой: зверь уверенно побежал в том направлении, в котором скрылась Веста верхом на Кроне. Вместе со зверем след взял незнакомец. Завязал капюшон, чтобы не слетел с головы, догнал Рудана, прицепил к его ошейнику поводок и пошёл рядом. Заррет, мало что понимая, кинулся следом за странной чёрной парочкой, мысленно проклиная тот день, когда взошёл на престол король Лужер и Ведунья написала свод законов для нелюдей.
   След завел вирана и мужчин в узкий проулок. Зверь рвался вперёд, дёргая поводок, но незнакомец внезапно остановился.
   - Что стряслось? - спросил запыхавшийся от быстрого бега Заррет.
   - Не чувствуешь? - тихо отозвался незнакомец. - Чужие здесь есть.
   - Да человек же...
   - А ты не человек. И я не человек. Принюхайся.
   Заррет, поражённый таким откровением, послушно потянул носом. В воздухе действительно витал посторонний запах, от которого хотелось чихать. Но запах этот не был незнакомым.
   - Здравствуй, шакал, - раздался справа грубый голос. Заррет скосил глаз. Из подворотни вывернул давешний лысый знакомец с топором наперевес. Оборотень был уверен, что слева стоит его напарник с аналогичным оружием.
   Аристократ в чёрном плаще встал наизготовку. Виран, оскалившись, припал к земле.
   - Напарничков убери, - пробасил лысый, поигрывая топором. - Мы договаривались.
   - Я не знаю твоего имени, но уходи отсюда. Не место в драке аристократам, - шепнул Заррет незнакомцу. Тот на удивление безропотно взял вирана на короткий поводок и, дав зверю команду "Искать!", убежал. Заррет остался один на один с двумя лысыми громилами.
   - Ну что, шакал, - один из них плотоядно оскалился, переложив оружие из одной руки в другую, - ты меня оскорбил. Ты не ответил, когда я тебя звал.
   - Я не обязан был отвечать, - пожал плечами Заррет, внутренне напрягаясь. Оборотень медленно переводил взгляд с одного громилы на другого, просчитывая возможные варианты развития событий. Драки тут не избежать.
   - Был бы кто иной, - лысый подошёл к оборотню и положил тяжёлую ладонь ему на плечо, - я и слова б не сказал. Но мне ты не отвечать не имел права, - огромные пальцы с силой сжали плечо Заррета. Оборотень молчал, даже не поморщился. Напряжённые мышцы не чувствовали давления.
   - И что ты сделаешь теперь? - глядя мимо врага, поинтересовался Заррет. Он прекрасно знал ответ, но хотел спровоцировать противника атаковать первым. Тогда у оборотня будет больше шансов победить при отсутствии оружия.
   - Не догадываешься? - удивился громила. Второй хмыкнул. - Проучу тебя. Немного. Обещаю, после моей науки ты встанешь на ноги. Но не уточняю, когда.
   Сильный рывок отбросил Заррета далеко в сторону. Оборотень сгруппировался в полёте, перекатился через плечо и приземлился на согнутые ноги. Лысые громилы, замахнувшись топорами, ринулись на него. Заррет стоял на месте. Украдкой сдёрнул с пояса мешочек с монетами, зажал его в кулак. Ещё чуть-чуть... Когда громилы подошли достаточно близко, оборотень кинулся на них, оттолкнулся от земли перед самыми их носами, перескочил через врагов, опершись об их плечи, и приземлился за спинами. Громилы остановились, но развернуться не успели: Заррет двумя точными сильными ударами по шеям уложил на землю обоих.
   - Быстро, - констатировал оборотень, закрепляя мешочек на поясе. - Быстро и точно.
   - Заррет! - услышал он и обернулся.
   Верхом на караковом Духе гарцевала Веста, ведя Крону в поводу. Меховая накидка, купленная недавно на ярмарке, отлично подошла маленькой хрупкой айри, так же, как шерстяная юбка и коричневые сапоги с большим количеством застёжек на голенищах. "Когда только успела?" - поразился Заррет, подбегая к соловой кобыле и вскакивая в седло. Веста отпустила поводья и развернула коня.
   - Они тебя не побили? - обеспокоенно спросила айри, оглядывая вполне довольного жизнью оборотня, разбирающего завязанный узлом повод Кроны.
   - Ты же видишь, что нет, - усмехнулся Заррет.
   Под ногой зарычало. Оборотень опустил взгляд. И вновь наткнулся на голубые глаза чёрного большеухого пса. Рядом топтался вороной жеребец, на котором гордо восседал незнакомец в кожаной куртке.
   - Ты привёл? - спросил Заррет у обоих, кивнув на Весту.
   Медленный кивок, кривая ухмылка на лице аристократа. "С тобой позже разберёмся", - решил оборотень, пристально вглядываясь в шевелящихся громил.
   - Поехали из города, а? - предложила Веста, отъезжая подальше от опасных элементов. Дух тревожно фыркал, раздувал ноздри.
   - Да, поехали, пожалуй, - согласился Заррет, высылая Крону в лёгкую рысь. - Кстати, я не шакал! Я всё-таки волк, - бросил он через плечо поднявшемуся лысому громиле.
   Тот зарычал от досады, погрозил топором вслед быстро удаляющейся под гулкий стук копыт троице.
   - Я тебя достану, волчара! - пообещал он, помогая подняться своему напарнику.
   "Сколько угодно!" - пожал плечами Заррет, сворачивая на более оживлённую улицу.
   Незнакомец вывел Заррета и Весту из города прямо на тракт, ведущий к Эль-Тагалу. Пустив коней свободным галопом, путники, весело смеясь, помчались прочь от Броверта по практически пустой дороге. Виран не отставал от своего хозяина, радостно повизгивая и шумно вдыхая узкими ноздрями свежий вечерний воздух.
   Солнце клонилось к закату, подсвечивая косыми золотистыми лучами всё вокруг. Земля комьями разлеталась из-под копыт коней. По обеим сторонам тракта до самого горизонта тянулась бескрайняя степь, поросшая кое-где ещё зеленеющей травой, казавшейся яркой и сочной в лучах заходящего солнца.
   В светло-голубом небе высоко над землёй парил серый сокол, наблюдая за тремя такими разными путниками, объединёнными общей целью. Золотистые лучи не касались его перьев, делая птицу едва видимой с земли...
  
  
  

"Это несносная девчонка, которую

любит Судьба, уважают Боги и

боится Смерть".

Риктар дель Контро.

Часть третья.

   Близилась середина осени. Небо теперь постоянно было затянуто серыми тучами, то и дело срывался мелкий противный дождик. Редко выглядывающее солнце - и то стало холодным; лучи его освещали землю, но не грели её. Период сбора урожая закончился, и теперь крестьяне готовились к главному празднику осени - дню перехода её в зиму. В простонародье верили, что именно в день середины осени приходит злодейка Зима, чтобы отобрать у золотистой красавицы право владения этим миром. И от того, как завершится битва Осени и Зимы, будет зависеть и погода на ближайший месяц. Осень раз за разом отвоёвывала себе это время, чтобы потом, в свой срок, уступить-таки место противнице.
   Церковь эту веру, как и всё связанное с языческими верованиями, не одобряла. Но что может сделать даже самая сильная религия против традиции? Давно было доказано и растолковано всему люду, что никаких Зим и Осеней не существует, но народ упорно продолжал праздновать середину осени. Патриархи и епископы только разводили руками - здесь они ничего поделать не могли. Этим людям только дай что-нибудь отпраздновать...
   На трактах было шумно и людно, обозы двигались медленно из-за раскисшей дороги, всадники вынуждены были объезжать их по обочинам, а то и вовсе двигаться через поле, экономя время и силы лошадей, рискуя при этом потерять и то, и то, если конь поскользнётся на мокрой траве.
  
   Тракт, заполненный обозами, пешими и конными путниками, широкой лентой змеился между холмами. По другую сторону от него, отделённая высоким гребнем, протекала широкая, но шустрая речка, огибая подножия возвышенностей. На дальнем её берегу вплотную к воде подступали деревья - там начинался огромный лес, простиравшийся до самых гор. Ни одного тамошнего ствола не касался ни нож, ни топор дровосека, ибо те, кто уходил туда с оружием, не возвращались. Поговаривали, что там живёт сама матушка-Природа со своими волшебными зверями, девы-времена года; иные же заявляли, что деревья охраняет слишком злобный и сильный лесовик.
   "В любом случае, карательный отряд, посланный туда церковниками, не нашёл пути назад, хотя среди них были два сильных мага..." - задумчиво покусывая кончик какой-то веточки, размышлял Заррет. Рядом топталась Крона, изредка опуская голову к земле и похрустывая последней, жухлой травой. Одним глазом кобыла внимательно следила за хозяином и, стоило ему глубоко задуматься, хватала его за мысок сапога.
   - Цыц! - отмахивался оборотень и вновь погружался в размышления.
   Неподалёку переминались с ноги на ногу Дух и жеребец их новообретённого друга. Вампира, надо заметить. Хозяева их стояли рядом и о чём-то беседовали, ожесточённо жестикулируя и пугая лошадей. Оборотень напряг слух.
   ...- Расскажи уже! - прошипела Веста, схватив оппонента за грудки. Выглядело это как минимум странно, хотя бы потому, что противник был на полторы головы выше.
   - Что? - удивился вампир.
   - Не прикидывайся, будто не понимаешь! Третий день прошу тебя рассказать немного о себе. Сложно? Секреты? Ну так секреты можешь не выдавать, просто расскажи, кто ты и откуда. Ничего же не выдал, кроме имени!
   - Моя жизнь - один большой секрет, - вампир усмехнулся. - Поэтому, выполняя вашу просьбу, секреты выдавать не буду.
   "Терпелив..." - уважительно присвистнул Заррет. Три дня, пока они ехали из Броверта в Эль-Тагал, Веста не прекращала попыток раскрутить вампира на рассказ о его прошлом. Интересно ей, видите ли. Вампир же всякий раз либо уводил разговор в другое русло, либо просто отмалчивался, что несказанно раздражало айри.
   - Ах ты... - Веста закашлялась от негодования.
   Дальнейшее развитие событий Заррет мог предугадать до последнего слова, ибо это повторялось не раз. Вот сейчас айри замахнётся, ударит вампира кулаком в плечо. Тот перехватит руку и вывернет её, повалил Весту на землю. Дальше начнётся борьба, потом благородный вампир всё же уступит даме и отпустит, а потом...
   В этот раз период борьбы закончился подозрительно быстро, причём полным провалом со стороны бледнолицего. Вернее, повалом его на землю. Торжествующая Веста уселась на грудь отчаянно барахтающегося вампира.
   "Так и знал..." - Заррет тяжело вздохнул и поднялся с мокрой травы. Если не вмешаться сейчас, дело может дойти до настоящей драки с применением тяжёлых предметов со стороны Весты. Веточка разломилась с хрустом, насторожившим даже флегматичную Крону.
   - Веста, Риктар! - прогремел оборотень, выпрямившись во весь рост. Лошади испуганно подпрыгнули и закружились на месте, привязанные; Веста даже ухом не повела, продолжая сжимать горло вампира. Тот наигранно хрипел и задыхался, хотя даже Заррет знал, что силы Весты не хватит, чтобы даже доставить неприятные ощущения. Всё для радости дамы...герой!
   - Веста, прекрати. Поиграли, и хватит, - Заррет схватил айри за шкирку, приподнял и встряхнул, словно нашкодившего щенка.
   Риктар, пользуясь моментом, отполз подальше, поднялся на ноги и принялся активно отряхивать плащ от налипших на него травинок и комков грязи.
   - Пусти! - прорычала Веста, извиваясь и размахивая руками в попытках достать удерживающего её оборотня. Но тот лишь выше поднял айри над землёй. Веста ойкнула и сжалась, сообразив, что Заррет не шутит.
   - Устроила тут потасовку, словно двенадцатилетний мальчишка в деревне, - низкий угрожающий голос зазвучал над самым ухом айри. - Оставь Риктара в покое. Он слишком благородный, чтобы настучать тебе по макушке. Я же этим с недавнего времени не страдаю.
   И, в доказательство своих слов, Заррет легонько ударил Весту ладонью по виску. У айри зазвенело в ушах: то, что для оборотня считается "легонько", вполне могло сломать ей пару костей. Заррет осознавал это. Осторожно посадил девушку на землю и присел рядом на корточки. С другой стороны пристроился Риктар и дружески похлопал Весту по спине. Айри помотала головой и с недовольством взглянула на вампира. Тот понятливо кивнул и спрятал руки за спину.
   - Поняла меня? - когда Веста более-менее пришла в себя, поинтересовался Заррет.
   Айри кивнула.
   "Слишком злым я становлюсь, - со страхом подумал оборотень. - Нельзя так обращаться с девочкой, она слишком юная и хрупкая. Но нарывается же, чёрт возьми! Я и так достаточно долго её терпел, надоело. Надо отдохнуть... Но не бросишь же эту шалопайку на произвол судьбы! Мало ли, что с ней приключится. Взялся сопровождать, так пойду до конца", - оборотень
   - Э...Заррет?
   - Что? - огрызнулся оборотень, но тут же спохватился. - Прости, Веста. Не знаю, что на меня в последнее время находит.
   Веста глядела на него испуганными глазами. Заррет смущённо потрепал айри по волосам, мысленно браня себя последними словами за отсутствие сдержанности. Она ещё маленькая, неразумная, а на таких грех сердиться! Но Заррет сердится. "Эх, обратиться бы! - оборотень мечтательно прикрыл глаз. - Побегать на четырёх ногах, поваляться на последней травке... Оценить изменения в звериной ипостаси, в конце концов! Давно я в неё не переходил, скоро забуду, как выгляжу". Перед внутренним взором оборотня предстал крупный чёрный волк, задорно скалящийся своему отражению в воде. Интересно, насколько он изменился с того момента? Звериная ипостась подвержена старению не меньше, чем человеческая, а Заррет в последний раз обращался четыре года назад.
   - Заррет... - Риктар потряс вновь задумавшегося оборотня за плечо. Тот замотал головой, сгоняя наваждение, и скосил глаз, чтобы увидеть вампира. - Поехали отсюда. Время не ждёт, скоро начнёт темнеть, а мы ещё среди лысых холмов. Лично у меня нет никакого желания ночевать в чистом поле.
   Заррет молча кивнул, даже не подумав съязвить по поводу избалованности вампира. Ведь клыкастый был прав, ох, как прав!
   В молчании нелюди забрались в сёдла и погнали коней к реке. Выехав на высокий берег, они двинулись вниз по течению, к морю. В Эль-Тагал.
  
   Ближе к вечеру дождь прекратился, налетевший ветер разогнал прочь заметно посветлевшие облака и, впервые за три недели, выглянуло солнце, добавив миру жёлтых и красноватых оттенков. Настроение у путников улучшилось. Вернулся неизвестно где пропадавший целых три дня Рудан, чему несказанно обрадовалась Веста и очень огорчился Риктар, которому пришлось потесниться в седле, пуская соскучившегося вирана к себе. Зверь, пользуясь моментом, облизал хозяину всё лицо и преданно заглянул в глаза. Вампир тяжело вздохнул, но ни слова не сказал. Рудан обиженно отвернулся и с надеждой уставился на ехавшую рядом Весту.
   - А чего ты ждал? - пожала плечами айри, обращаясь к вирану. - Что он завопит, что очень скучал и невероятно рад тебя видеть?
   Рудан моргнул.
   - Можешь даже не надеяться на это. Ты его бросаешь, убегаешь неизвестно куда, а он тебя, значит, ждать должен? Нет, друг мой, только не этот заносчивый и избалованный вампир... - айри цокнула языком и мотнула головой.
   - Веста, ты думаешь, он тебя понимает? - с подозрением поинтересовался Риктар, пропустив мимо ушей "заносчивого и избалованного".
   - А как же! - айри всплеснула руками, сильно дёрнув при этом поводья. Дух резко закружился на месте, опуская голову вниз и недовольно фыркая. Следующие несколько минут Веста потратила на попытки справиться с разбушевавшимся жеребцом. В конце концов, после угроз избить его походным котелком, Дух признал свою неправоту и лёгким галопом двинулся догонять Риктара.
   Поравнявшись с вампиром, Веста продолжила.
   - Ты же с ним разговариваешь, причём часто, - Рудан забил тонким хвостом о бок жеребца. - И он тебя прекрасно понимает. Вираны сами по себе очень умные животные, а если у них есть хозяин, который воспитывает зверя со щенячьего возраста, то становятся по уму очень близкими к владельцу. Всё он понимает. Только сказать не может. Да, Рудан? - Веста протянула вирану руку.
   Рудан осторожно обнюхал пальцы айри и замахал хвостом. Речь девушки пришлась ему по душе.
   - И кто тебе про виранов рассказывал? - со вздохом поинтересовался Риктар.
   - Не делай из меня дурочку. Меня многому учили, и вираны в это "множество" входили.
   - Да? А что скажет наш злобный мохнатый друг? Заррет? - Риктар обернулся, ища взглядом оборотня на тяжеловозной кобыле.
   Веста резко натянула поводья, Дух затормозил, врывшись в рыхлую грязь по самые бабки. Айри беспокойно завертелась в седле, оглядывая окрестности. Но ни Заррета, ни Кроны не наблюдалось.
   - Заррет! - закричала Веста, сложив ладони рупором. - Заррет!!!
   Внезапно Дух дёрнулся и рысью помчался за ближайший холм. Веста едва успела вцепиться ему в короткую гриву. Впереди ехал Риктар, держа одной рукой поводья Духа. Рудан вертелся под ногами лошадей и нервно повизгивал, постоянно оглядываясь. Веста, заинтересованная, обернулась. На вершине холма, задрав морду к едва появившейся луне, выл огромный чёрно-серый волк. Выл с облегчением и счастьем в голосе.

***

   "Когда они, наконец, успокоятся? Не надоело ещё за нами гоняться?" - Заррет едва сдерживался, чтобы не выругаться. "Конвоиров" он заметил давно, и теперь осторожно наблюдал за ней краем глаза, выжидая подходящего момента. Те же не спешили приближаться. "Оно и к лучшему", - кивнул Заррет сам себе и, едва они скрылись из поля зрения погони, свернул в сторону. За Весту и Риктара сейчас можно было не опасаться: вернулся пропадавший до сего момента виран, к которому Заррет хоть и испытывал неприязнь, но доверить неразумную айри вполне мог. Виран быстро учует опасность и решит, что делать раньше, чем его хозяин. Хорошо воспитали.
   Крона шустро взобралась по скользкому склону на вершину холма. Отсюда "конвоиры" стали как на ладони: они только-только начали объезжать холм, соблюдая все меры для того, чтобы их не заметили. Но одного они не учли - вместе с неопытной айри ехал оборотень. "Сами напросились", - мысленно констатировал Заррет и свистнул в два пальца. Крона не шевельнулась, зато отряд, медленно обходивший холм, замер и все, как по команде, задрали головы. Заррет поднял тяжёлую кобылу на дыбы, махнул рукой, показал неприличный жест,...и Крона осталась стоять, где стояла. Отряд погони же с гиканьем и свистом ринулся наверх.
   "Препятствие номер один, - усмехнулся Заррет краешком губ. - Называется "тише едешь, дальше будешь"". Оборотню было неприятно смотреть, как спотыкаются и кубарем летят вниз тонконогие скакуны отряда. Но что поделать, такова их участь.
   Когда отряд поднялся примерно до середины склона, Заррет развернул Крону и начал спускаться с противоположной стороны, к реке. Привычная ко всему кобыла, чтобы не усложнять себе жизнь, просто села на зад и заскользила вниз, балансируя передними ногами и разбрасывая вокруг комья грязи.
   Спустившись, Крона, понукаемая Зарретом, кинулась к реке и, не сбавляя хода, прыгнула с высокого берега в воду. Оборотень искренне надеялся, что дно здесь песчаное...
   Надежды оправдались. Кобыла благополучно зарылась копытами в ил, поверхность воды вокруг неё пошла крупными волнами. Плеск был слышен, наверное, в самом Эль-Тагале, но Заррета это мало волновало. Загнав лошадь под нависающий над водой берег, оборотень осторожно спустился в воду, быстро скинул с себя всю одежду и привязал к седлу.
   - Знаешь, что делать, - Заррет похлопал Крону по мощной шее и толкнул в морду. - Пройди немного по воде и выбирайся на берег.
   Оборотень двинул кобылу в плечо.
   - Пошла! - голос дрогнул от холода.
   Понятливая Крона тяжёлой рысью затрусила по воде, выбежала из-под навеса, образованного берегом, и прибавила ходу. Откуда-то сверху донеслись крики, ржание, топот копыт. "Клюнули, - усмехнулся Заррет, срывая с глаза повязку и надевая на шею. - Но это, к сожалению, ненадолго. Только бы успеть!" Заррет не верил, что легко перепутать всадника и свёрток тряпок в седле.
   По телу пошли первые судороги, оборотень мелко задрожал. Но не холод стал тому причиной. Янтарный, с вертикальным зрачком, глаз, в человеческой ипостаси скрытый повязкой, засветился изнутри. И тут оборотень пожалел, что не засунул эту самую ленту себе в рот вместо кляпа...
   Крик боли, плавно перешедший в хриплый вой, заполнил всю округу. Заррет, как мог, зажимал себе рот трансформирующимися руками, но это не помогало. Он не привык к такой долгой и сильной боли. Из-за этого он не любил менять ипостась. Перестраивающееся тело раз за разом пронзает горячая вспышка, застилающая глаза красной пеленой. Заррет видел, как меняется мир в его взгляде, как сереет небо, земля, закатное солнце. Чувствовал, как трансформируются мышцы, кости и суставы, позвоночник медленно перестаёт удерживать вертикальное положение. И в который раз оборотень порадовался, что этот орган меняется в последнюю очередь. Обессиленный, он рухнул в воду, уровень которой и в человеческой ипостаси доходил ему до середины бедра, а теперь и вовсе был по самые уши. Захлебнувшись, Заррет задрал голову, оттолкнулся от дна всеми четырьмя лапами и поплыл, кашляя и плюясь едва не попавшей в лёгкие водой. Добравшись до брода, который, по счастью, находился недалеко, оборотень вышел на берег, отряхнулся и критически оглядел себя, насколько смог. Чёрная некогда шерсть покрылась кое-где сединой, подшёрсток и вовсе белый; лапы достаточно длинные и мощные, хвост метёлкой, уши торчком. Более-менее.
   Ещё раз отряхнувшись, волк потянул носом, ловя ветер. Вечный друг и охранитель принёс ему множество интересных запахов, но его волновал только один - Крона. Но его не было.
   Решив, что одним носом он много не нароет, Заррет вскарабкался на гребень ближайшего холма и огляделся. Довольно далеко он увидел Весту и Риктара; непонятно зачём они остановились и, судя по всему, вертели головами, выискивая его. Вдоль реки бодрой рысью бежала флегматичная Крона; свёрток с одеждой мешком болтался в седле. "Неудивительно, что за ней нет погони, - усмехнулся волк одними глазами, - такое трудно спутать с всадником". Однако погони не было видно совсем. Нигде. Как бы Заррет ни искал.
   Риктар и Веста всё стояли и стояли на одном месте. Внезапно ветер донёс до чутких ушей волка женский крик. Айри звала его. "Глупое создание! Зачем я отвлекал от вас погоню? Чтобы ты своим криком позвала её?"
   И волк, найдя взглядом едва появившуюся на небе луну, протяжно завыл. Как легко на душе!
   Одним глазом волк следил за нелюдями. Риктар, наконец, заметил его и потащил Весту прочь. Вокруг них носился обеспокоенный виран. Не признал, бедняга, оборотня. Волк замолк и глубоко вдохнул, чтобы продолжить свою песню на более высокой ноте.
   Внезапная тревога, словно кнутом ударившая но нервам, заставила волка проглотить последний вдох. Янтарные глаза сами собой скосились вбок. На склоне холма, прямо под ним, стояли трое пеших. Их кони, вместе с остальной частью отряда, остались внизу, не в силах снова подняться по скользкой дороге наверх.
   У двоих в руках волк заметил взведённые арбалеты. Третий, стоявший посередине, держал ладонь на рукояти короткого меча. "Командир и личная охрана, - отстранённо констатировал Заррет, одним глазом продолжая следить за людьми, а другим оглядывая окрестности в поисках пути отступления. - Пришли убивать. Ха. Ха. И ещё раз ха!"
   - Что, довылся, кобель? - криво усмехнувшись, поинтересовался командир.
   "Ой, идиот... - закатил глаза Заррет. - Нельзя же так, сразу... Я же могу и неправильно отреагировать!"
   Волк растянул губы в подобии улыбки, однако получился недобрый оскал. Из-под покрытой короткой седой шерстью верхней губы выглянули кончики желтоватых, но от этого не ставших меньше и тупее, клыков.
   Командир хмыкнул. Охранники с арбалетами, заметив его весёлое настроение, чуть расслабились и тоже заулыбались, недобро сверкая глазами в сторону оборотня. Волк же поднял хвост трубой, демонстрируя, что сдаваться он не намерен. Тело напряглось, оборотень чуть присел на задние ноги, готовый в любую секунду совершить мощный прыжок. И неважно, в какую сторону.
   Подготовка эта не укрылась от внимания опытного командира.
   - Ты не балуй, - погрозил он пальцем. - Убить меня одним прыжком не выйдет. Не ты первый, кто подумывает об этом, но все твои предшественники были убиты ещё в полёте. Вот этим, - мужчина покачал рукоять пристёгнутого к поясу короткого меча.
   Волк чихнул. Человек слишком многое о себе возомнил, решив, что Заррет поверит в его россказни. Далеко не все оборотни идиоты в звериной ипостаси, как о них принято думать. А те немногие, кто теряет разум при перевоплощении, умирают от клыков своих же собратьев, не достигнув совершеннолетия. Так что если кого и убивали этим мечом в прыжке, то только разбушевавшихся псов и, возможно, особо голодных волков.
   Недоверие отразилось на седой морде.
   - Не веришь мне? - удивлённо вскинул брови командир.
   Волк мотнул головой, понимая - пора.
   - Тогда проверь! - с грозным рычанием мужчина выдернул меч из ножен и принял боевую стойку, угрожая оборотню острым концом лезвия.
   Волк, стараясь не потерять ни секунды, прыгнул вперёд. Мощное тело вытянулось, словно отпущенная пружина; одновременно щёлкнули спусковые крючки арбалетов; командир с криком отпрянул под защиту своих солдат, забыв о легендарном мече. Всё это произошло за несколько секунд, а затем на троих людей обрушилась чёрная рычащая и сверкающая клыками туша, сбившая их с ног и прижавшая к земле. Убивать их Заррет не стал: и так потеряно слишком много времени. Резко оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, волк прыгнул в сторону и со всех ног кинулся по склону холма к реке.
   - За ним! - закричал командир, сбросив с себя тело удушенного мощными лапами солдата. - Мне нужна его голова!
   Послышалось ржание, влажное чавканье копыт в вязкой грязи - за волком устремился добрый десяток вооружённых всадников.
   Вместе со вторым охранником командир спешно спустился к оставленным лошадям, забрался в седло своего светло-серого породистого жеребца, подобрал поводья и, ткнув коня шпорами в облезлые из-за линьки бока, припустил следом за своим отрядом. Рядом, как ни в чём не бывало, мчался на гнедом мерине охранник.
   Волк знал, куда он побежит, представлял, каким путём туда легче всего добраться с погоней из двенадцати лошадей. Поэтому когда не обнаружил перед собой искомого брода, очень удивился, ведь получасом ранее он выбирался из реки именно здесь! Но нет: берег всюду возвышался над водой на добрый метр. Браня себя за глупость и наивность, волк быстро оглянулся. Погоня приближалась, люди понукали лошадей и выхватывали мечи, предвкушая убийство оборотня, после которого о них будет знать вся страна.
   "Размечтались!" - чихнул волк и, припав к земле, прыгнул, надеясь упасть ближе к середине реки. Вода встретила громким плеском и тучей брызг, и сразу же залилась в уши и нос, по старой дружбе. Волк вынырнул, откашливаясь, и ещё раз оглянулся. Всадники были практически на берегу. "Остановятся или нет?" - мелькнула мысль. Но проверять её Заррет не стал. Чихая и фыркая, он изо всех сил заработал лапами и поплыл к противоположному берегу, туда, где к самой воде подходили деревья волшебного леса.
   Похоже, об этом обстоятельстве напрочь забыли в азарте погони люди, направившие своих лошадей прямиком в реку. Животные с визгом и испуганным ржанием кидались в воду с метрового берега и медленно плыли, подгоняемые тычками шпор под рёбра и ударами хлыста между ушей. Когда первые из них были на середине реки, волк уже выбирался на противоположный берег.
   Отряхнувшись, Заррет бросил последний взгляд на преследователей. Мокрые, покрытые смесью кровавого пота и пены кони вызывали лишь жалость, а люди, их понукавшие - ненависть и презрение. Особенно человек на светлом жеребце, первым рванувший в воду.
   Когда командир, наконец, поднял глаза на уже такой близкий берег, оборотень призывно махнул хвостом и кинулся в глубь леса, виляя между деревьями, словно заяц. Мокрые и уставшие преследователи выбрались из реки и, не задумываясь, кинулись за ним, оставив на берегу троих павших от усталости лошадей.
  
   В лесу оказалось темно и очень просторно. Старые деревья разрослись до такой степени, что переплелись кронами, создавшими над землёй плотную крышу. Не было тут густого подлеска, лишь изредка попадались чахлые деревца и кустики. Какое молодое растение сможет вырасти в такой темноте?
   Несмотря на середину осени, деревья и не думали сбрасывать листву. Может быть сказывалось волшебство, которым был пропитан лес, а может просто не пришло время, но земля оставалась чистой, позволяя оборотню ступать бесшумно, чего практически невозможно сделать на хрупкой опавшей листве. Где-то далеко позади топтались и ржали лошади, переругивались люди, выбирая направление. А оборотень осторожно подкрался к ближайшему дереву с относительно тонким стволом, с трудом вскарабкался на самую нижнюю ветку, вытянулся на ней и замер, прислушиваясь. Беготня и плавание отняли у волка очень много сил, дышал он теперь тяжело, стараясь при этом не издавать никаких звуков. Но когда о голову ударяется что-то тяжёлое и ребристое...
   - Чёр-р-рт! - оборотень с трудом удержался на ветке, с которой его едва не сбило, и глянул вниз. Под деревом лежала здоровая шишка.
   - Не чёрт, а леший. Учись различать, деревенщина, - донеслось откуда-то сверху.
   Волк поднял глаза. Ветку над ним оседлал шкодный с виду мальчишка с волосами-колючками, торчащими во все стороны из-под соломенного колпака. Пареньку на вид было, по человеческим меркам, лет семь, но это ни о чём не говорило: леший мог принять облик даже грудного младенца, но при этом остался бы тысячелетним стариком. Мальчишка болтал ногами и лукаво поглядывал на волка, прикрыв один глаз. Не иначе, как прицеливался.
   - Учту на будущее, - поспешил ответить оборотень, пока не получил второй шишкой куда-нибудь.
   - Умный, значит? Что в моём лесу делаешь? - мальчишка упёр руки в бока и сделал серьёзное лицо. У волка это вызвало лишь приступ внутреннего смеха, но внешне он постарался сохранить спокойное выражение.
   - Сам пр-р-рекр-р-расно знаешь.
   - Это они трёх лошадей умирать на берегу бросили? - уже совсем серьёзно спросил леший.
   - Они, - Заррет согласно кивнул. "Сам бы убил, да клыки коротки", - с сожалением подумал он.
   - Убийство трёх ни в чём неповинных животных и покушение на оборотня, тем более беззащитного - серьёзное преступление, - глаза лешего потемнели. - И каждый, кто, совершив такое, войдёт в мой лес, будет убит.
   Волк усмехнулся про себя. "Это кого же, интересно, он назвал беззащитным? Меня? Я, конечно, без надобности глотки не рву, но вполне способен за себя постоять!" Морда непроизвольно скривилась.
   - Ты мне не веришь? - мальчишка наклонил голову и удивлённо взглянул на оборотня.
   - Вер-р-рю, - прорычал Заррет и кивнул в качестве подтверждения своих слов.
   - Чем же ты недоволен? - поинтересовался леший, выдернув соломинку из шляпы и взяв в рот.
   - Я не беззащитен!
   - Да? Но дух твой слаб. Ты не убил бы никого из них, хотя они пришли с намерением уничтожить тебя. Ты боишься убивать... - протянул леший, внимательно глядя на волка. Тот лежал, распластавшись по ветке и положив голову на передние лапы. Уши оборотень прижал, хвост подобрал под себя. И недовольно морщился, косясь на лешего.
   - Ты понимаешь, что бессилен. И беззащитен. Ты можешь убежать, но не вступить в бой, хотя при тебе клыки и когти. Ты силён телом, но слаб духом.
   - Но я воевал! - возмутился оборотень, не поднимая головы.
   - Кого ты убил на войне? - леший хитро прищурился. Заррет сник. Он старался обороняться, а не резать... - Вот видишь. Будь ты способен себя защитить, не прибежал бы сюда, а убил своих преследователей ещё на том берегу реки.
   Оборотень только собрался возразить, как леший продолжил, не позволив себя перебивать:
   - Но раз уж ты здесь, я не могу тебе не помочь. Таков закон этого леса, писаный ещё друидами. "Каждому живому существу, буде то человек ли, птица ли, зверь или иное живое созданье, пришедшему в Лес за помощью, с чистой душой и добрыми намерениями, обязуемся дать приют и защиту от врагов его, коли они в Лес наш войдут следом", - продекламировал мальчишка.
   Оборотень только хмыкнул. Кто подчиняется старым законам?
   - Не недооценивай Лес, щенок. Он старше и мудрее тебя и может то, о чём ты не в силах даже помыслить.
   И леший исчез. Без хлопка, без вспышки или медленного таяния. Просто только что он был тут, а в следующий момент его уже нет. Волк завертел головой, пытаясь отыскать негодника, но тут же потерял равновесие и соскользнул с ветки. В затылок врезалось что-то твёрдое и шипастое. Заррет взвизгнул - тело словно прошило молнией.
   Несколько минут волк лежал, не шевелясь. Дыхание быстро выровнялось, боль постепенно утихла, но появилась слабость. Лишь с четвёртой попытки оборотню удалось перевернуться с бока на живот и взглянуть, наконец, на источник нынешней неприятности. Шишка! Та самая большая еловая шишка, которую леший швырнул в него в момент знакомства. "Вот же злополучная семечка!" - чихнул Заррет. Раздавленная его тяжёлой головой шишка явно была бы согласна.
   Внезапно слева раздались испуганные крики вперемешку с радостным ржанием; услужливый ветер донёс до чуткого носа волка запах палёной человеческой плоти. Звериная сущность выпустила когти и принялась царапать Заррета изнутри, просясь на волю, но оборотень лишь крепче сжал зубы. Нельзя.
   - Ты ещё тут, щенок? - раздался над головой раздражённый возглас. Морщась от боли, Заррет медленно поднял голову. На ветке, с которой он позорно рухнул, восседал всё тот же мальчишка с волосами-колючками. Леший не стал менять облик.
   - Если б не твоя шишка, только меня и видели! - процедил сквозь зубы оборотень. Язык едва ворочался, слова получались невнятными, но леший понял.
   - Это моя вина, - мальчишка сокрушённо покачал головой. Заррет поперхнулся, было, но тут леший продолжил: - Однако ты тоже мог сразу меня учуять. Так что... нет, не моя это вина. Твоя. Убирайся отсюда, щенок. По-хорошему.
   Маленькая ручонка указала куда-то на запад. "Вот теперь всё встало на свои места, - вздохнул Заррет с облегчением. - Леший та ещё тварь, хоть и притворяется добрым и отзывчивым..."
   - Ты плохо расслышал? - леший нетерпеливо завозился на ветке. - Я сжёг людей, могу таким же образом сжечь и тебя, если не поторопишься!
   - А как же др-р-ревние законы? - подпустил шпильку Заррет. - "Обязуемся дать приют" и так далее?
   - Из-за тебя погибли невинные существа. Помнишь тех трёх лошадей на берегу? - волк кивнул. - Они мертвы. По твоей вине.
   - Я загнал их до изнеможения, что ли? - не выдержал оборотень. - Или заставил тех людей гнаться следом?
   - Вон! - тело лешего окутал кокон густого тумана.
   Дожидаться окончания метаморфозы Заррет не стал. Молча развернулся и потрусил в указанном направлении, изредка останавливаясь и потирая больную голову. Вслед ему неслось недовольное ворчание леса.
   Леший не обманул с направлением. Вскоре волк почувствовал близость воды, а ещё через несколько минут с бранью и плеском рухнул с невысокого бережка в реку. Земля закончилась столь неожиданно, что Заррет не успел даже осознать, что уже не идёт, а падает. "Ничего не понял, - оборотень откашлялся и поднялся. Со шкуры потекли мутные ручейки. - Откуда на левом берегу Таги возвышенности?" Волк бегло оглядел противоположный берег. Всё та же холмистая равнина. Только холмы стали ниже, а растительность - буйнее. Оборотень не выдержал.
   - Нет, ну я, конечно, пр-р-редполагал, что в др-р-ревнем лесу возможно искажение р-р-расстояния, но чтоб настолько... - Заррет мысленно присвистнул. По самым скромным прикидкам он находился в дне пешего пути от Эль-Тагала. Его спутники наверняка были намного дальше, в чём оборотень даже не сомневался.
   "Придётся возвращаться", - Заррет тяжело вздохнул. Искать двух нелюдей на обширных просторах холмов - всё равно, что искать иголку в стоге сена, даже со звериным нюхом и толпой помощников из местных обитателей. Но попытаться всё же стоило.
   - Вот, стар-р-рик, удр-р-ружил... - волк обернулся, непочтительно сплюнул в сторону леса и, задрав хвост, направился вброд через реку.
  

***

  
   - Риктар, а может, всё-таки подождём? - робко спросила Веста в тридцать первый или тридцать второй раз.
   - Нет! Заррет не маленький, сам нас найдёт! - отрезал вампир, даже не оборачиваясь. Пригнулся, чтобы не напороться на очередной сук, дёрнул повод, заставив коня свернуть с утоптанной дороги на звериную тропку, уходящую в рощу, подтянул верёвку, подгоняя покорно плетущуюся следом Крону. Веста, тяжело вздохнув, направилась следом.
   Вскоре примчался запыхавшийся Рудан и принялся с визгом носиться между ногами коней. Риктар попытался угомонить вирана, но безуспешно - зверь визжал и кусал лошадей за бабки, пытался даже схватить хозяина за сапог. Вампир рычал и отмахивался, жеребец под ним недовольно фыркал и перебирал ногами, Дух испуганно крутился на месте, порываясь то встать на дыбы, то подпрыгнуть, и лишь Крона флегматично жевала подобранный где-то жёлтый цветок.
   - Ну что тебе надо? - не выдержав, спросил Риктар.
   Рудан в ответ лишь чихнул и с визгом умчался прочь, петляя между деревьев, словно заяц.
   Вампир пожал плечами и направил жеребца туда же.
   - Риктар! - позвала, было, Веста. Но, так и не дождавшись ответа, последовала за мужчиной, рассудив, что они с вираном лучше знают, куда идти и где сделать привал на ночлег.
   Рудан вывел их на небольшую полянку, со всех сторон окружённую деревьями. Земля здесь была голой, словно вытоптанной, и мокрой от прошедшего дождя.
   Риктар остановил коня, свесился с седла и критически оглядел землю. Увиденное его не обрадовало, и вампир, не выпрямляясь, злобно взглянул на Рудана. Умный виран виновато прижал уши, развернулся и галопом умчался прочь, соревнуясь в длине прыжка с самыми быстрыми зайцами.
   - Как у него это получается? - невинно поинтересовалась Веста, заворожено наблюдая за стремительно удаляющейся чёрной тенью, едва различимой в вечернем сумраке.
   Риктар столь резко выпрямился, что жеребец под ним испуганно присел на задние ноги.
   Веста мигом сообразила, что зря вообще открыла рот.
   - Вернётся - поймай и изучи. Разрешаю, - со странной ласковостью в голосе ответил вампир.
   И, не дожидаясь реакции Весты, пинком направил коня к краю поляны, под сень деревьев, здраво рассудив, что там хоть немного суше и чище. Искать другое место для ночлега не было ни времени, ни сил - уже стемнело, да и ехали они весь день без передыха. К тому же Рудан опасное место обойдёт стороной и не поведёт туда хозяина, это уж Риктар знал доподлинно. Посему, когда под копытами его жеребца зашуршала опавшая листва, спокойно спешился и дальше повёл лошадей в поводу, одной рукой взяв под уздцы своего, второй поймав Духа. Веста покорно бросила поводья и на ходу соскользнула с седла.
   - Сиди тут, - рявкнул вампир через плечо и, довольный, ушёл к ближайшему водоёму поить лошадей.
   Веста осталась одна. Уселась под деревом, подобрав ноги, прислонилась спиной к стволу. Где-то неподалёку мерно журчал ручей, слышалось лошадиное фырканье и плеск. Во тьме над головой скрипели от сильного ветра верхние ветки деревьев, с шуршанием и тихим свистом проносились летучие мыши. Повсюду слышались шорохи, но они не пугали Весту - ночная жизнь шла своим чередом.
   Над головой ухнул филин. Веста задрала голову и принялась вглядываться в темноту, пытаясь разглядеть хотя бы тёплые жёлтые глаза ночного охотника. В лицо пахнуло жаром, айри уловила влажный блеск клыков. Тело среагировало мгновенно и с визгом бросилось прочь раньше, чем разум успел оценить опасность. Веста перекатилась через плечо, вскочила и замерла, напряжённо вглядываясь в темноту. Но атаки не последовало. Вместо этого о ноги потёрлось нечто жёсткое и гибкое, едва не свалив на землю.
   - Рудан! - выдохнула Веста, наугад опустила руку и погладила вирана по выступающему хребту. - Ты напугал меня!
   Зверь виновато заскулил и лизнул руку айри, извернувшись так, как не может даже кошка.
   Веста тяжело опустилась на землю.
   - Риктар, оказывается, такой злой и раздражительный... - протянула айри, поглаживая гибкую спину вирана. - Ругается, пытается всех воспитывать...вот Заррет мог бы его приструнить. Но где Заррет?... Рудан! - виран вопросительно взвизгнул. - Ты же такой замечательный сыщик! Найди его, а?
   - Опять?! - раздался за спиной раздражённый вскрик.
   Айри и виран одновременно вздрогнули и обернулись. Над ними возвышался мокрый, продрогший вампир с горящей веткой в одной руке и охапкой хвороста в другой.
   - Э... - испуг сменился удивлением, Веста принялась внимательно рассматривать Риктара в слабом свете огонька. Рудан же, поджав хвост, аккуратно уполз за границу света и кинулся наутёк.
   - Что? - раздражённо отозвался Риктар, не выдержав оценивающего взгляда айри.
   - Да ничего, - пожала плечами та. - Просто не боишься, что хворост намокнет? - кивнула она на охапку в руках вампира.
   - Он и без того не слишком сухой, - огрызнулся Риктар, разворачиваясь. - За мной шагом марш!
   Веста скривилась, но покорно встала и двинулся следом за вампиром. Оставаться одной в роще ей больше не хотелось.
   Стоянку разбили на берегу небольшой речки, в которой получасом ранее Риктара искупали три дорвавшиеся до воды лошади. Но ни развести нормальный костёр, ни накормить лошадей, ни приготовить еду себе айри и вампир оказались не в состоянии. Посему лошади отправились обгрызать кору с окрестных молодых деревцев и жевать жухлую траву, а Риктар и Веста довольствовались найденными в котомках Заррета сухарями и холодной водой из фляг.
   - Риктар...
   - М? - доедая пресный сухарь, отозвался вампир.
   Веста сидела к нему боком и во все глаза смотрела на огонь. От приглушённого света чувствительные глаза айри не болели, а наблюдать танец языков пламени было на редкость приятно и увлекательно, так что Веста не могла оторвать взгляд от костра. Вампир не обратил на это никакого внимания, продолжая тщательно разжёвывать сухой хлеб, дабы растянуть удовольствие - с утра крошки во рту не было.
   - Признай, Заррет нам нужен. Пошли его искать, а?
   - Веста, - с сожалением вампир проглотил сухарь, чтобы не говорить с набитым ртом. - Не веди себя как маленькая. Ты осознаёшь, что сейчас ночь?
   - Да. И что?
   - Как мы будем его искать? Бегать с лучинами и орать на всю округу "Заррет, ты где?!"? Да нас на первом же повороте сожрёт какая-нибудь ночная тварь.
   - Но ты же вампир, - возразила айри, оторвав-таки взгляд от огня и уставившись на вампира.
   Риктар внутренне поёжился от пристального взгляда выглядевших почти белыми на фоне тёмного лица глаз.
   - Ну и что с того, что я вампир? - поинтересовался он.
   - Вы ведь ночная раса. Ты не должен бояться всяких тварей, которые гуляют в это время суток.
   Веста говорила настолько уверена в своих словах, что Риктар только тяжело вздохнул - начиталась книг про сказочных монстров-вампиров.
   - Знаешь, пусть я буду неправильным вампиром, но я боюсь гулять ночью в одиночку или без боеспособного сопровождения. И этот страх оправдан. Я жить хочу.
   - Но...
   - Значит так! - рявкнул Риктар. Веста вздрогнула от неожиданности. - Сейчас мы ложимся спать. А утром отправимся на поиски Заррета. Если только он сам нас не отыщет. Идёт?
   - Но... - начала, было, Веста.
   - Никаких "но"! - решительно отрезал вампир. - В конце концов, днём можно увидеть больше, чем ночью, да и заблудиться сложнее, согласна?
   - Ну... - протянула Веста, обдумывая. Но довольно быстро сообразила, что это был совсем не вопрос. - Согласна, - выдохнула она наконец.
   Риктар довольно улыбнулся и тут же улёгся прямо на землю, подложив под голову первое попавшееся седло. Веста, смахнув навернувшуюся слезу, завернулась в плащ и свернулась в клубочек у костра. И вскоре, разомлев от тепла и старательно отгоняя тяжёлые мысли об оборотне, заснула.
  
   Серая тень осторожно прокралась мимо спящей девушки, слегка задев её краем хвоста. Подобралась к мирно сопящему по другую сторону кострища мужчине, вытащила из его объятий свёрток с одеждой и, не издав ни единого звука, умчалась прочь. Через некоторое время лёгкий ветерок донёс тихий протяжный стон. Но никто, кроме лошадей, не услышал его. Все спали.
  
   Риктар проснулся от громкого хруста над ухом и запаха жареного мяса, забивающего ноздри и заставляющего пустой желудок переворачиваться, а рот - наполняться слюной. Тело само собой приняло вертикальное положение, а правая рука сжала рукоять короткого кинжала. И только после этого Риктар открыл глаза.
   Увиденное потрясло его до глубины души. Лошади, привязанные к натянутой между двумя деревьями верёвке, мирно хрустели овсом; спящая Веста накрыта тёплым шерстяным одеялом; второе такое же только что сбросил он сам. Маленький костерок, который удалось разжечь им с Вестой, превратился в полноценный бездымный костёр, над которым был сооружён вертел. Рядом стоял котелок, полный горячей воды, и сидел на корточках Заррет, спокойно поворачивал вертел, на котором жарился заяц, и не обращал никакого внимания на вампира.
   - З...Заррет! - шёпотом позвал Риктар, убирая кинжал.
   Качнулись пряди сальных волос над ухом, но сам Заррет даже не скосил глаз в сторону вампира.
   - Заррет... - Риктар тихонько прокрался мимо спящей Весты и опустился на корточки рядом с сосредоточенным на готовке оборотнем. Тот и ухом не дернул. Тогда вампир осторожно потряс полузверя за плечо.
   Заррет рыкнул, приподняв край верхней губы и обнажив острый желтоватый клык. Вампир понятливо кивнул. "Занят...да ты всегда занят, чёрт тебя подери! - выругался Риктар про себя. - Носишься неизвестно где, а Веста мне из-за тебя мозг ест! Да и самому немного беспокойно. А потом заявляешься посреди ночи, как ни в чём не бывало! Вот...самый настоящий оборотень в самом плохом смысле этого определения!"...
   - Спасибо, я понял, - произнёс в тишине спокойный низкий голос. - В следующий раз буду предупреждать свой уход заранее и заклеивать Весте рот. На всякий случай.
   Риктар испуганно покосился на сидящего у костра оборотня. Тот всё так же сосредоточенно поворачивал вертел с жареным зайцем.
   - Прости, - сокрушённо проговорил вампир. - Не знал, что ты читаешь мысли.
   - А я и не читаю, - Заррет криво усмехнулся. - Ты думай потише, на весь лес слышно. Желательно вообще молча. Как тебя воспитывали, аристократ чёртов, если свои мысли не научился при себе держать?
   - О, как тебя прорвало. Только оскорбили - сразу заговорил, - попытался подпустить шпильку Риктар, но в памяти сделал себе зарубку на будущее - держать речь под контролем.
   Заррет ничего не ответил, тряхнул головой, закрывшись от собеседника волосами и ясно давая понять, что продолжать разговор не намерен. Риктар и не пытался больше заговорить. Молча подобрал остывшее за время его отсутствия одеяло, улёгся на землю возле костра и задремал под тихое потрескивание веток.
  
  
  
  
  
  
  
   В воде память!
   Производимое в княжестве Шенн вино особого оттенка красного цвета, обладающее непередаваемым букетом благодаря особым технологиям изготовления. Из-за сложности технологии вино в Аразане невероятно редкое и дорогое. Носить одежду цвета этого вина могли только люди, могущие позволить себе его пить - жрецы Одвина и королевская семья.
   Бесёнок, сбежавший из Ада и поселившийся в лесу за много тысячелетий до появления людей. Вид имеет столь запущенный и нрав столь дикий, что его боятся даже жрецы богов и чародеи. Плотояден. Люди простые порой принимали за Сикку даже своих выпивших и переночевавших в лесу соплеменников, что родило поверье, будто Сикка имеет много воплощений и может даже вселиться в тело человека.
   Указом короля от 1322г.: "<...>В каждой городской тюрьме обязана наличествовать команда гончих <...>, чтоб преступников, стены тюрьмы внезапно покинувших, доставлять обратно, под надзор доблестных блюстителей порядка, аkа тюремщиков<...>" Указ был введён после побега Вирдэ из Водной Башни в Аштенке.
   Дикие южные псы, предки домашних собак крупных пород. Высокие, задние лапы длиннее передних, что обеспечивает хорошую скорость и весьма специфичный способ быстрого передвижения. Обитает в лесостепях и полупустынях. Хищник. Приручаем со щенячьего возраста, взрослое животное дрессировке не поддаётся.
   Орлик - серебряная монета. Денежная система Аразана: медяк - 1/100 орлика, орлик - 1/10 златы, злата - 1/10 королька, королёк - высшая денежная единица в стране, крупная золотая монета с изображением профиля короля.
   Арамонд - бог-покровитель нечисти: оборотней, вампиров, леших. Имеет две ипостаси: человека и белого сокола.
   Энергия и сила да вернётся в моё тело!
   Тело вернёт утерянное.
   Меняй внешность.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

117

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"