К несчастью, Старый Пустырь считался злым и неприятным местом,сколько я себя помню. Вечно занятые,взрослые люди обходили его стороной, а ученики старшей школы и вовсе обменивались на переменах страшными историями об этой части города.С одной стороны,меня это радовало. Страх окружающих перед этим местом гарантировал мне самую вожделенную для меня вещь. Одиночество. С другой стороны, это нелепое желание бояться хотя бы чего-то удивляло меня.Удивляло и злило, заставляя удивляться и злиться на людей.
Я начал убегать на Старый Пустырь,когда мне было восемь лет. Люди окружали меня повсюду. Родители, няньки, бесполезные медики...Они говорили мне,что я болен. Они доказывали мне! Я же всегда знал,что это не так. Впрочем,это мало кого волновало. Когда я сбежал в первый раз, мать наняла врача.Эту сволочь в белом. Но об этом позже.
На Пустыре всегда было тихо. Только ветер. И лай бродячих собак.Я до сих пор отчетливо помню,как приходил к развалинам церкви и молился,молился всю ночь.Там было спокойно,прохладно и пусто. Сквозняк разносил по углам мои слова и твердил их на ухо мне же.Раз за разом. Я верил в Бога. Верил неистово, с абсолютно не детским рвением заучивая слова Нового Завета. Странно, что он так и не похвалил меня.Только пестовал своих любимых чад,эту сумасшедшую толпу.Людей. Я ведь совсем не мог ходить в дйствующую церковь.Они смотрели на меня,как на музейный экспонат. "Сумасшедший!,-кричали они,-Помогите,здесь сумасшедший!"
Со временем я признал Пустырь своим домом.Он всегда мог спрятать меня, сберечь от чужих глаз, обогреть в разрушенной церкви.Я ценил эту заботу. Возможно,именно это и толкало меня на борьбу.
Я убил его первым.Эту тварь в белоснежном халате.Он входил ко мне в комнату,светясь,как ангел. Он ласково улыбался и вкалывал мне какую-то едкую дрянь.От этих ненавистных уколов всегда кружилась голова и отнимались ноги,всегда отнимались!Я просил его,я умолял.Я доказывал,что я нормальный.Но его ждали тонкие зеленые бумажки с желтушными лицами давно умерших политиков,и поэтому он снова и снова насиловал мои вены. Перед тем,как убить,я сделал ему такой же укол. Пришлось повозиться - в вену я попал не сразу.Но он не мучался.Просто уснул.Старый Пустырь принял его тело с благодарностью.И тогда я понял,что он хочет еще.
Я приносил их туда на руках. Целофановые пакеты мне не нравились - они закрывали их лица. А ведь самое большое удовольствие - смотреть.Я сажал их на стулья,принесенные из дома. Запас лекарств, которые я забрал у белой твари, позволял моей матери волноваться меньше.Мы молча смотрели друг на друга и слушали Пустырь. А он слушал нас.
Зачем было прерывать это? Неужели человеческое счастье способно вызывать такую зависть?
Я просто хотел доказать им, что здесь хорошо. Я хотел доказать,что все они врут, рассказывая эти нелепые байки.
А она просто ударила меня. Я видел таких,как она, и до этого.Они тоже носили погоны, серые штаны и смотрели на меня безразлично. Но все они болтали.Зачитывали права, кидались обвинениями. А она просто ударила меня.Ударила и привезла сюда.Жаль,что я так и не убил ее. Она сидела бы на стуле моей матери.может быть,я даже позволил бы белой сволочи сесть рядом с ней.
Я и вас убью. Вы тоже хотите доказать мне,что я - болен. Я не болен. Я мертв. С рождения, с того самого момента, как впервые закричал при виде человека.Я хочу назад. И я вернусь.
Молодой сержантик, совсем еще мальчишка, захлопнул папку и передернул плечами.Двадцатилетний псих, считающий себя ребенком,утыкавший шприцами тело умершей матери...Юноша поднялся и быстро вышел из бокса.Очнувшись через час,он пьяно улыбнулся, глядя на самую совершенную в его жизни красоту.Лучи солнца, пронизывающие заросшие осокой развалины церкви.
-Ключи, - засмеялся он, ерзая на стуле, - Я забыл...