Вечернее 

-Ты слышишь? Опять вдалеке бьют в тамтамы. - Не дождь ли? 
- А снег? - Он скучал и змеился под ноги прохожим 
И, в мятых сугробах свой век коротать не желая, 
Истаял. - И где он? - Прибился к кочующим стаям. 
Он с ними уйдет в поднебесные топкие плавни, 
Чтоб вновь, обессилев в полете, споткнуться о ставни 
В далеком краю. И упасть, облепив подоконник. 
На время. - Надолго? - До срока. Великий Затворник, 
Устав от зимы, полынью в льдистом небе продышит, 
Чтоб выпустить солнце, дожди, и, под сводом провисшим... 
- Простуду? - Возможно. И полные талого снега 
Ботинки. И насморк. - А мы? Он ведь здесь еще не был? 
- Я думаю, был. Снег ушел. - Как же? - Ночью, неслышно. 
По лунной дорожке. По выгнутой - кошкою - крыше. 
По ленте дождя он поднялся на небо. - До срока? 
- На время. Взлетел и пропал в оперенье сороки - 
Зимы. - Дождь идет... - Это ангелы снежные плачут. 
Ты спи. Вот увидишь, с рассветом все будет иначе. 
С рассветом раскроются в небе промерзшие створки 
И выпустят свет из-под выцветшей за зиму корки. 

- А ты не ложишься? - Мне в ночь. Я сегодня на страже. 
- Что ты сторожишь? - Этот город под спутанной пряжей 
Иссякшего снега и туч, ветхий лед, мокрый ветер, 
Несущийся прочь - сквозь весну - в неизбежное лето. 
- А лето придет навсегда? - Нет, на время. И снова 
Я буду нанизывать прошлое - слово за словом. 

И если вода запоет завтра по водостокам, 
Я наше "вчера" - бусин горстку - припрячу. До срока.